КЭТИ

Я все еще смотрела на Деймона, полностью осознавая, что все кроме него смотрели на меня. Пристально. Но почему бы и ему было не смотреть на меня? Острые когти паники терзали меня изнутри. Нет. Этого не могло быть. Ни в коем случае.

Мое тело начало двигаться прежде, чем я осознала, что делаю. Краем глаза я увидела, что Ди покачала головой, а один из Лаксенов шагнул вперед, но я продолжала двигаться, подгоняемая потребностью доказать, что мои наихудшие опасения не оправдаются.

В конце концов, он исцелил меня, но затем я вспомнила, что говорила Ди, о том, как она вела себя со мной. Что если Деймон стал таким же, как она? Превратился во что-то такое же чужое и холодное? Он бы не стал исцелять меня лишь для того, что бы с ним самим все было в порядке.

Я продолжала идти.

Пожалуйста, повторяла я вновь и вновь. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

На дрожащих ногах я пересекла длинную комнату, и хотя Деймон, казалось, не признавал моего существования, я подошла прямо к нему. Мои руки дрожали, когда я положила их на его грудь.

— Деймон? — прошептала я сиплым голосом.

Он резко повернул голову и пристально посмотрел на меня. Наши взгляды вновь встретились, на долю секунды я увидела в этих прекрасных глазах холод и боль. И затем его большие руки обняли меня за плечи.

Даже сквозь рубашку, его прикосновения жгли мою кожу, и я думала – я ждала — что он притянет меня к себе, что он обнимет меня, и даже если все будет совсем не в порядке, мне все равно станет лучше.

Руки Деймона дернулись на моих руках, и я вздохнула, восстанавливая дыхание. Его глаза вспыхнули ярко зеленым, когда он поднял меня, а затем опустил, но на целый фут дальше.

Я уставилась на него. Что-то глубоко в моей груди надломилось.

— Деймон?

Ничего не говоря, он опустил один палец за другим, и, казалось, что его руки соскользнули с моих плеч. Он отступил, вновь обратив свое внимание на человеку, сидящего за столом.

— Так... неловко, — ухмыляясь, пробормотала рыжая.

Я как вкопанная стояла на месте, жало отказа прожигало мою кожу, дробило все внутри, словно я была каким-то папье-маше.

— Думаю, кто-то ожидал большего от воссоединения, — сказал Лаксен за столом.

Его голос был полон веселья. — Что думаешь, Деймон?

Он небрежно пожал плечом.

— Ничего.

Мой рот открылся, но у меня не было слов. Его голос, его тон, были не такими, как у его сестры, но такими, как при нашей первой встрече. Тогда он разговаривал со мной так, словно едва сдерживал раздражение, и тонкий налет терпимости ощущался в каждом его слове.

Боль в груди усилилась.

В сотый раз, с тех пор как прибыли Лаксены, предупреждения Сержанта Дашера всплыли в моей голове: «На чью сторону встанут Деймон и его семья?» Дрожь пробежала по моей спине. Я обхватила себя руками, не в состоянии по-настоящему понять, что только что произошло.

— А ты? — спросил мужчина. Когда никто не ответил, он спросил снова. — Кэти?

Я нехотя посмотрела на него, тут же пожелав отшатнуться от его взгляда.

— Что? – меня не заботило, что мой голос дрогнул на этом единственном слове.

Улыбнувшись, мужчина обошел стол. Мой взгляд метнулся к Деймону, когда он пошевелился, привлекая внимание рыжеволосой красотки.

— Ожидала более личного приветствия? — спросил он. — Возможно что-то более интимное?

Я не знала, что ответить. Я чувствовала себя так, словно бросилась в омут с головой, и теперь предупреждения сыпались со всех сторон. Что-то первобытное внутри меня осознавало, что я было окружена хищниками.

Полностью.

— Я не знаю что… думать, — жгучие слезы, застряли у меня в горле.

— Я полагаю, для тебя это слишком невыносимо. Весь мир, который ты знаешь, находится на грани больших перемен, а ты здесь и даже не знаешь, как меня зовут, — мужчина так широко улыбнулся, что я бы не удивилась, окажись это больно. – Ты можешь звать меня Ролланд.

Затем он протянул руку.

Я бросила на нее взгляд, однако даже не удосужилась протянуть свою в ответ.

Усмехнувшись, Ролланд отвернулся и направился обратно к столу.

— Итак, ты гибрид? Мутировавшая и связанная с ним так крепко, что если умрет один, умрет и второй?

Его вопрос застал меня врасплох, но я промолчала. Он сел на край стола. — На самом деле, ты первый гибрид на моей памяти.

— В ней нет ничего особенного, – усмехнулась рыжая. – Если честно, она довольно грязная, как немытое животное.

Как бы глупо это не было, я покраснела, потому что была грязной, и Деймон просто физически оттолкнул меня от себя.

Моя гордость, да и вся я, была официально уязвлена.

— У нее был тяжелый день, Сэди, — усмехнулся Ролланд.

От этого имени каждый мускул в моем теле напрягся, и я посмотрела на нее. Это была Сэди? Та, про которую Ди говорила, что она пыталась приставать к Деймону – моему Деймону? Гнев прорвался сквозь смущение и боль. Конечно, это должна была быть долбанная ходячая модель, а не какое-нибудь пугало.

— Тяжелый день или нет, не могу представить, что чистой она бы выглядела лучше, — Сэди посмотрела на Деймона, положив руку ему на грудь. — Я вроде как разочарована.

— Да? — ответил Деймон.

На моем теле все волоски встали дыбом, и я расцепила руки.

— Да, — промурлыкала она. – Я действительно думаю, что ты достоин лучшего.

Гораздо лучшего.

Говоря это, она заскользила своим пальчиком с красным лаком от его груди по животу, направляясь прямо к кнопке на джинсах.

И, о, черта с два.

— Убери свои руки от него.

Сэди посмотрела в мою сторону.

— Прости?

— Мне кажется, я не заикаюсь, — я шагнула вперед. – Но, кажется, тебе нужно еще раз повторить. Убери свои долбаные руки от него.

Ее пухлые губы с красной помадой изогнулись в кривой улыбке.

— Ты хочешь заставить меня?

Подсознательно, я осознавала, что Сэди двигается и говорит не как остальные Лаксены. Ее манеры были слишком человеческими, однако эта мысль быстро исчезла потому, что Деймон потянулся и убрал ее руку.

— Прекрати, — пробормотал он, голос стал низким, дразнящим.

Я пришла в бешенство.

Картины на стене загремели, а бумаги на столе начали подниматься. Статистический заряд прошел по моей коже. Я готова была притащить прямо сюда Бет, я была в шаге от того, чтобы подпрыгнуть до потолка и вырвать все волосы рыжей ...

— И ты тоже, — сказал Деймон, но не было тех дразнящих ноток. В его голосе была угроза, которая развеяла весь мой гнев.

Картины перестали дрожать, а я с изумлением уставилась на него. Лучше бы он ударил меня по лицу.

— Удивительно, — сказал Ролланд, глядя на меня так, как думаю, делали все ученые Дедала, когда впервые вступили в контакт с Лаксенами. — Ты переняла множество из его способностей. Удивительно и все же тревожно.

— Должен согласиться, — сказал один и Лаксенов.

Ролланд наклонил голову.

— Мы высшая форма жизни, и связываться так крепко с кем-то вроде тебя это…ну, мерзко. Вы не должны существовать. Как бы сильно вас не ранили, вы должна были все же умереть.

На челюсти Деймона заходили желваки.

— В конце концов, выживает сильнейший, не это ли слова людей? Вы бы не выжили без нашего вмешательства.

Ну, пожалуй, я выслушала все виды оскорбления.

— И, тем не менее, это невозможно отменить, не так ли? – он перевел взгляд на Деймона. — Существует так много вещей, о которых мы не подозреваем. Все мы были слишком молоды, когда наша планета была разрушена, и нас разбросало по вселенной. Мы никогда не были на этой планете, и, видимо, большинство наших братьев, которые обосновались на Земле, тоже были в неведении.

Большинство Лаксенов не знали о гибридах.

Деймон не знал до тех пор, пока я не начала мутировать, так что не обязательно было быть гением, чтобы понять, что те, кто не был на Земле, и понятия не имели о гибридах.

Это также заставило меня задаться вопросом, были ли они осведомлены о слабостях, которые существовали на нашей планете — оникс и алмазные щиты? Существуют ли они в той дыре, откуда они выползли? Сомневаюсь, что у них было пушки ИЭС, которые создало наше правительство, и которые могли уничтожить всех Лаксенов одним выстрелом.

— По природе своей мы любопытны. Ты знала об этом? – спросил он, а затем скользнул многозначным взглядом в сторону Деймона. – Уверен, что знала. В конце концов, ни это ли привлекло его в тебе. Или это нечто большее?

Деймона поджал губы, но если это и была откровенная приманка, он ее не заглотил.

— Любовь, — пробормотал с улыбкой Ролланд.

Ди взглянула на брата:

— Так было раньше.

— Разве? — спросил он.

Деймон какое-то время выдерживал взгляд Ролланда.

— Так было раньше.

Оглушительный треск у меня в груди, наверно, был слышен даже в соседних городах. Я резко втянула воздух, и, наконец-то, Деймон взглянул на меня. Его спина была неестественно жесткой, наши глаза встретились, но казалось, словно он смотрел сквозь меня.

— Мне вот что интересно, действительно ли все в прошлом, — засомневалась Сэди, и когда Деймон откровенно проигнорировал сказанное, ее лицо напряглось, превратившись в кислую мину.

У меня снова волосы стали дыбом, но не потому, что на лице Ролланда появилась улыбка:

— Как я уже сказал, мы очень любопытные создания. Квинси?

Он посмотрел через плечо, и через несколько секунд еще один мужчина кивнул головой.

Мои глаза расширились, когда еще один Лаксен направился вперед. Он не был так же высок как Деймон, но в плечах он был шире, он шел так, словно скользил по воде. Подойдя к Деймону, он издевательски улыбнулся.

Я шагнула назад, мои руки сжимались и разжимались вдоль тела. Я понятия не имела, чего стоило ожидать от любого из них, и в данный момент даже от Деймона. От ужаса внутри все сжалось.

Квинси был огромным, словно полузащитник, а от его взгляда меня закрутил ледяной ветер. Я поскользнулась на холодном паркете, энергия начала собираться внизу моего желудка.

Я взглянула на Деймона, сердце колотилось. Мы встретились взглядом, когда Квинси остановился передо мной, его черты лица стали жестким. Когда он потянулся вперед, его улыбка напугала меня. Отпрыгнув назад, я ударила по его руке.

— Не трогай меня, — предупредила я, чувствуя прилив статического заряда на коже.

Улыбка соскользнула с лица Квинси, его глаза сузились.

— В чем дело? – спросил Деймон.

— Мне любопытно, — сказал Ролланд, его голос был почти ласковым, его взгляд скользнул по Деймону.

— Подержи ее.

У меня сердце ушло в пятки, мой взгляд метался между Деймоном и Лаксеном.

Какое-то мгновение Деймон не двигался, уставившись на Ролланда, а затем повернулся. Я замерла. В горле пересохло, когда он направился к нам.

Он послал Квинси предупреждающий взгляд, и обошел меня. В тот момент, когда его руки опустились мне на плечи, удерживая меня на месте, я подумала, что в прямом смысле наброшусь на самодовольного Лаксена, который стоял передо мной.

Я дернулась, прижимаясь к Деймону, когда Квинси снова потянулся ко мне. Он схватил меня за подбородок своими холодными пальцами, и я не смогла уклониться.

Деймон был неподвижным, словно стена.

Он застыл позади меня, а Квинси наклонил голову так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Никогда не думала, что когда-нибудь окажусь в ситуации, когда Деймон, вместо того, чтобы защищать меня, будет позволять какому-то случайному, ужасно отвратительному Лаксену изучать мое лицо. Ни разу после того дня на берегу озера, когда он первый раз открылся мне и рассказал о своем брате.

— Она отличается от других, — объявил Квинси, его руки скользнули вниз по моей шее, туда, где быстро бился пульс. — Она не такая, как остальные люди. Помимо способности чувствовать их на расстоянии, мы так же можем кое-что почувствовать, прикасаясь ним.

Он замолчал, скользнув взглядом по Деймону.

Улыбка Лаксена померкла, когда его длинные острые пальцы сжали мою шею.

— Ты очень недоволен.

— Правда? — Деймон сжал мои руки. — Помнишь, о чем я тебе говорил прошлый раз? Это заявление все еще в силе.

— Серьезно? – Квинси, поколебавшись, положил свою руку мне чуть выше груди, на то же самое место, которого касался Лаксен в супермаркете.

Слабая вибрация пошла по моей спине, и я не уверена, была ли она от Деймона или от того, что меня так сильно трясло. Брови Лаксена сошлись от усердия, и затем он посмотрел на Ролланда.

— Ничего, — сказал он. – Я не могу ассимилировать ее ДНК.

Мои глаза расширились от понимания. Боже, я видела, что случалось с людьми, когда их ДНК ассимилировалось подобным способом. Он бы убил меня! А Деймон... в этот момент я хотела врезать ему между ног.

Гнев сжигал меня, я крутилась в его хватке, пытаясь высвободиться, потому что мне было необходимо пространство, но он лишь крепче сжал руки. От ярости на глазах навернулись слезы.

— Интересно получается, — прокомментировал Ролланд. — Что еще вы двое можете? Мы знаем, что если умирает один, умрет и второй. И, очевидно, она имеет доступ к источнику. Есть еще что-нибудь?

— Как и мы, она никогда не заболеет, — слова Деймона были короткими, по существу. — А еще она сильная и быстрая.

Я резко вдохнула, когда пелена чего-то уродливого, пелена предательства, сжала мое сердце.

— Удивительно, — Ролланд хлопнул в ладони, словно мы танцевали «Лебединое озеро», а не просто стояли перед ним.

— И это все? — спросила Сэди, выглядела она совершенно не впечатленной.

— Да, — ответил Деймон, и мои глаза расширились, однако на моем лице ничего не отразилось. Я затаила дыхание, но Ди ничего не добавила. Они оба просто нагло лгали, решив умолчать. Было кое-что еще. Когда он был в своем истинной форме, мы с Деймоном могли общаться так же, как он общался с другими Лаксенами.

Я не знала, что думать об этом, но глубоко в груди вспыхнула надежда. Мой взгляд метнулся к Ди, но она смотрена на стену, словно там происходило что-то удивительное. Что же на самом деле здесь происходит? Что-то намного...

Мои мысли начали носиться в голове с бешеной скоростью, разрываясь на огненные кусочки, когда Квинси, который больше даже не смотрел на меня, а глядел прямо на Деймона, положил свою руку на мою грудь, прямо на грудь. Шок прошел сквозь меня, его быстро сменили раскаленная ярость и горькое отвращение. Каждая часть меня отпрянула.

Внезапно я заскользила по паркету и уткнулась в пустое кожаное кресло.

Пораженная, я подняла голову и посмотрела сквозь длинные спутанные волосы, упавшие мне на лицо.

Лаксены сверлили друг друга взглядом, и напротив меня стояла Ди, которая больше не смотрела на стену, она сфокусировала внимание на брате. В комнате было так тихо, что даже слышно как муха пролетит.

А потом Деймон взорвался, как ракета.

ДЕЙМОН Гнев собрался комком в моем горле, и я не был способен больше думать, о чем-либо другом. Было множество вещей, с которыми я мог справиться, к которым я пытался быть терпимым и которые я мог выполнять. Но касаясь ее подобным образом, он не просто пересек черту, он меня чертовки разозлил.

Приняв свою истинную форму, я немедленно почувствовал других Лаксенов, их потребности и желания, нарастающие словно яростный циклон, но мой гнев заглушал все.

Я схватил Квинси до того, как он смог измениться и отбросил его в дальнюю стену, применяя гораздо больше силы, чем в прошлый раз, когда я нашел его в ее комнате.

Тело познакомилось со стенкой.

Он врезался в нее, не изменившись. Из-за такого удара потрескалась штукатурка. В воздухе заклубилась белая пыль. Квинси заскользил вниз по стене. Была одна забавная вещь, касающаяся Лаксенов. Они еще не осознавали, насколько слабыми были в человеческих формах. Он даже не успел упасть, как я прыгнул на него.

Я бил кулаком в его подбородок, наслаждаясь звуком, когда его голова ударялась о пол. И это только начало, я поднял его и практически вдолбил его в стену, ломая опорные балки.

Затем я отступил.

Квинси рухнул на пол, мерцая, как раздавленный светлячок.

Из его головы стала вытекать голубая мерцающая жидкость, и когда я посмотрел на него, решая, не выбросить ли его через ближайшее окно, словно футбольный мяч, до меня дошло — в комнате воцарилась мертвая тишина.

Отойдя от Квинси или того, что от него осталось, я снова принял человеческую форму и развернулся. Возможно, я зашел слишком далеко, но сейчас я уже ничего не мог исправить.

Ролланд выгнул бровь.

— Ну, что же...

Моя грудь резко вздымалась, я наградил его быстрым взглядом, прежде чем повернуться к ней. Она уставилась на меня, руками сжимая спинку стула, ее серые глаза выглядели невероятно огромными на ее бледном лице. Наши взгляды встретились, по ее лицу было видно, что она не знает, как все это понимать. Ее замешательство, ноющая боль и ярость лишали воздуха, они душили меня.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы успокоиться. Дыхание пришло в норму, я нехотя повернулся к Ролланду и встретился с его любопытным взглядом.

— Я уже предупреждал его не прикасаться к ней, и если он все же до нее дотронется, я его прикончу. Я не бросаю слов на ветер.

Сэди бросила взгляд на тело Квинси.

— Он не умер.

— Пока, — пообещал я.

От предвкушения и неподдельного желания Сэди облизнула нижнюю губу.

— Какое тебе дело, трогает он ее или нет?

На это была куча причин.

— Она принадлежит мне, — я практически физически ощущал, как она сверлит взглядом мою спину, но я не взглянул на нее. — И больше никому. Только и всего.

Ролланд пристально посмотрел на меня, а затем оттолкнулся от стола.

Выпрямившись, он хлопнул в ладоши.

— Все! Послушайте!

Я напрягся, зная, что это может плохо закончиться.

— Ты! — он указал на другого Лаксена. — Убери отсюда Квинси. Дай знать, когда он очнется.

Часть меня надеялась, что он очнется, и тогда я бы смог снова выбить из него все дерьмо.

Затем Ролланд посмотрел на Сэди пронзительным взглядом.

— Уведи отсюда эту молодую... особу и убедись, что она привела себя в порядок и чувствует себя комфортно.

Черта с два. Я открыл рот, но Сэди меня опередила, ее глаза злостно сверкнули.

— Конечно, — сказала она, бросая мне мимолетную улыбку и чуть ли не подпрыгивая от удовольствия, прошла мимо меня. Я шагнул вперед, чтобы перехватить ее и проверить окно на прочность.

— Ты! — Ролланд обратился ко мне. — Останешься здесь.

Затем он улыбнулся Ди.

— Уже поздно. Похоже, из-за человеческой формы я ужасно проголодался.

Принесешь мне что-нибудь поесть?

Ди колебалась, но все же кивнула. Повернувшись, она бросила на меня тревожный взгляд, и вышла из комнаты, чтобы исполнить приказ Ролланда.

Глядя, как Сэди насильно выводила ее из комнаты, мне захотелось ударить кого-

нибудь еще. Затылок начало покалывать, а по коже побежали мурашки, когда дверь за ними захлопнулась, мы остались наедине с Ролландом и еще какими-то чуваком, имени которого я не потрудился запомнить.

Ролланд обошел стол и сел.

— До этого Квинси и так был очень недоволен тобой. Он сказал, что ты... набросился на него, потому что он был в комнате с этой... этой девчонкой.

Откинувшись на стул, он положил ногу на ногу.

Он жестом указал на поврежденную стену.

— Хотя прямо сейчас с его гневом не будет никаких проблем.

Я пожал плечами.

— Уверен, что не с ним одним. Я также не доверяю Сэди, которая осталась с ней.

Он вскинул брови.

— Правда?

— Да.

Он сложил руки, изучая меня.

— Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос, Деймон Блэк, и ответил честно.

Я настолько сильно сжал челюсть, что она заболела. Я не должен быть в этой комнате. Я должен быть там, где была сейчас Сэди, но я кивнул.

— Как я уже говорил, тебя сложно прочитать. Сложнее, чем твоих брата и сестру, ты отличаешься от них.

— Люди говорят, что я особенный.

Он рассмеялся себе под нос.

— Что эта девчонка значит для тебя, Деймон? И я хочу услышать честный ответ.

Мои руки сжались в кулаки. Время было на исходе.

— Она принадлежит мне.

— Ты уже это говорил.

Я глубоко вздохнул.

— Она моя, она часть меня. Так что, да, она многое для меня значит, но то, что я чувствую к ней, никак не меняет мое отношение ... к вам.

Наши глаза встретились, мой взгляд был непоколебим. — Я поддерживаю тебя.

— Меня? — усмехнулся он. — Ты не меня должен поддерживать. Я просто... маленькая пчелка, как и ты.

Ну что ж. — Ты еще любишь ее? — спросил он, возвращаясь к своему вопросу. — Или ты все еще хочешь ее?

Что он хотел знать, так это остались ли у меня какие-либо человеческие эмоции после их прибытия, или же я, как и остальные, примкнул к их улью?

— Я хочу ее.

— Физически?

Челюсть отчаянно болела, но я пытался держать подбородок прямо.

— Хочешь чего-то большего?

Я тщательно подбирал слова.

— Все, чего я хочу, это дом, где моя семья будет в безопасности, и только мы сможем это обеспечить. Мы — на первом месте.

Ролланд наклонил голову на бок, не отрывая своего взгляда от моего лица.

— Так и есть. И совсем скоро у тебя и твоей семьи появится такой безопасный дом.

Все уже на мази.

Я хотел спросить, что он этим хотел сказать, потому что всем, что я до сих пор от них видел — множество отвратительных убийств.

Напряженное молчание повисло между нами, а затем он махнул рукой в сторону двери.

— Делай все, что считаешь нужным, но, пожалуйста, никуда не бросай Сэди.

Возможно, позже она мне пригодиться.

Дареному коню в зубы не смотрят. Развернувшись, я направился к двери — О! И, Деймон?

Черт. Я остановился и повернулся к нему.

На его лице была долбаная улыбка, точно такая же у него была утром, когда он обращался к общественности по местным новостям. Когда он говорил городу, или тому, что осталось от него, что все будет хорошо, что люди одержат победу, и еще кучу всякой хрени, которая из его уст и действительно звучала правдоподобно.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что не забрали твою жизнь на той поляне, потому что если ты trataaie, — сказал он на нашем родном языке. — То тебе придется уже не меня бояться, а senitraaie. Ты не только потеряешь свою семью, но и та малышка наверху будет умирать медленной и мучительной смертью, и последнее, что ты увидишь, будет ужас, переполняющий ее. Inteliaaie?

Спина напряглась, я снова кивнул.

— Я не предатель, и я в ответе только перед нашим лидером. Я понимаю.

— Хорошо, — сказал он, поднимая руку. Пульт со стола перелетел в нее. — Помни. Никуда не бросать Сэди.

Отделавшись тебе-это-не-выйдет-боком предупреждением, я покинул кабинет и чуть не налетел на свою сестру, когда вышел в атриум.

Она схватила меня за руку, впившись в нее пальцами.

— О чем, черт возьми, ты думал?

— Разве тебе не нужно отнести ему ночной перекус?

Ее глаза сверкнули.

— Ты же мог там погибнуть, защищая ее.

На секунду я уставился на нее в поисках чего-нибудь, чего угодно, но ничего не нашел. Я нежно убрал ее руку.

— У меня нет на это времени.

— Деймон!

Проигнорировав ее, я направился через гостиную, а затем поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Достигнув второго этажа, я услышал крики, доносившиеся с третьего этажа.

Господи Иисусе!

Внутри все оборвалось, и я понесся наверх, шевеля быстрее задницей. Меньше чем через секунду я уже был на третьем этаже возле последней двери. Открыв ее, я осмотрел спальню, задаваясь вопросом, как удержаться и ненароком не размозжить Сэди обо что-

нибудь.

В спальне никого не было, но она выглядела так, словно по ней прошел торнадо.

Кресло оливкового цвета было опрокинуто, а одна из ножек была сломана. Белые шторы были сорваны. По полу были разбросаны грязные окровавленные подушки. А рубашка, которая была на ней — моя рубашка — лежала порванная в клочья у подножья кровати.

Что за черт!?

Я метнул взгляд на дверь ванны, когда услышал звук, похожий на удар тела о дверь, а затем разъяренный вопль пронесся по комнате.

Пинком выбив дверь ванной комнаты, я влетел туда и замер. Комната была огромной, с раздельной ванной и душем, но и эта комната так же видала времена и получше.

Зеркало над двойной раковиной было разбито. Всевозможные бутылочки валялись без крышечек. Белый крем разлился по полу лужицей.

Она стояла перед огромной ванной, спутанные волосы разбросаны по ее покрасневшему лицу. Ее серые глаза полыхали огнем, ноги широко расставлены. Из носа текла кровь. В одной руке она держала осколок зеркала. На ней были только лифчик и джинсы — белый лифчик с мелкими желтыми ромашками. Ее грудь вздымалась от негодования и ярости.

Видимо, Сэди решила фразе "привести ее в порядок" найти совершенно новое применение.

Я посмотрел на Сэди, которая стояла в нескольких шагах от нее, тяжело дыша. Ее белая блузка была разорвана. Пуговицы были оторваны и повсюду разбросаны. Ее обычно уложенные волосы выглядели словно "я упала с сеновала, тормозила головой". А самое приятное?

На щеке Сэди были следы от ногтей и красновато-голубая кровь. Меня буквально раздувало от гордости.

Котенок выпустила коготки, да еще как.

— Она себя очень плохо ведет, — фыркнула Сэди. — Так что я в самом процессе обучения ее хорошим манерам.

— А я в шаге от того, чтобы вырвать тебе сердце, сука.

Несмотря то, что все здесь, на хрен, было кувырком, мои губы дрогнули в легкой улыбке.

— Убирайся.

Сэди посмотрела на меня ненавидящим взглядом.

— Я...

— Проваливай!

Когда Сэди не сдвинулась с места, я скользнул туда, где она стояла, схватил ее и вытолкнул из ванной. Она пришла в себя, и направилась обратно к нам.

— У Ролланда на тебя сегодня планы, и если не хочешь подвести его, больше ни шагу в мою сторону.

Ее ноздри раздулись, щеки пошли пятнами от гнева, но она остановилась, сжав руки в кулаки. Прошла секунда, а она продолжала стоять в дверях. Сэди испытывала мое терпенье — и очень сильно.

Я захлопнул дверь ванной прямо перед ее носом, а затем развернулся. Сердце колотилось, я снова увидел ее и тут же позабыл о Сэди.

Она по-прежнему стояла перед ванной, с куском зеркала в руке, и смотрела на меня, словно загнанное в угол животное. В тот момент она совсем не напоминала мне безобидного маленького котенка. Она напоминала взрослую тигрицу, и по-прежнему выглядела так, словно хотела наброситься. На меня. Мог ли я на самом деле винить ее за это? Пока мы, уставившись, смотрели друг на друга, на ее глазах наворачивались слезы, и уж лучше бы она ударила меня между ног.

Я был глубоко в дерьме. Мы оба были в нем, и я не хотел, чтобы она была здесь. Я хотел, чтобы она находилась как можно дальше от всего этого, но было слишком поздно.

Слишком поздно для нас обоих, и, возможно, для всех остальных тоже.

Ее нижняя губа задрожала, когда она переступила с ноги на ногу, касаясь пальцами ног пролитого кондиционера и шампуня. Казалось, я целую вечность поедал ее глазами.

Калейдоскоп воспоминаний обрушился на меня — со дня, как она постучалась в мою дверь и изменила всю мою жизнь, до первого раза, как она произнесла те три слова, сделавших мою жизнь такой, какой она есть.

Но это было больше, чем просто воспоминания. Я знал, что в тот момент не должен был чувствовать всего этого, но каждая моя клеточка требовала ее. Моя кровь бурлила.

Я хотел ее.

Я нуждался в ней.

Я любил ее.

Она попятилась, наткнувшись на ванну.

— Кэт, — сказал я, произнося ее имя впервые за эти дни, позволяя себе действительно думать об этом, и в тот момент, когда это произошло, все мои внутренние барьеры рухнули.