Бог, то неожиданно появляющийся, то исчезающий в нашей спальне, как и следовало ожидать, стал основным обломщиком настроения.

После того, как Аполлон испарился, никто из нас не захотел рисковать, учитывая, что он мог вернуться, несмотря на предупреждение о сборе через десять минут. Айден предложил ускорить «собрались-бы-вместе» процесс путем совместного приёма душа.

Сидя на кровати, я приподняла брови.

— Сомневаюсь, что это будет душ по-быстрому.

— Ты права, — он попятился в сторону двери ванной комнаты, его пижамные штаны висели чересчур низко на бедрах, чтобы считаться законным. — Не стоит осуждать меня за попытку.

Он исчез в ванной, а я откинулась на спину, на кровать, простонав. Я точно врежу Аполлону по лицу, когда увижу его.

Сегодня я не надела джинсы. На мне сегодня была униформа Стража.

Мои волосы были до сих пор влажными, когда мы направились в кабинет ректора. Я не понимала, почему мы продолжали проводить встречи именно там. Не по той причине, что сделал Арес в этом кабинете, а потому что приходилось подниматься по огромному числу ступенек.

Очень большому числу.

Вся команда собралась и ожидала внутри кабинета, и я знала, что там же были и Аполлон с Аидом. Я пробежалась ладонью по своей руке, наблюдая за тем, как знаки плавно, органично двигаются по моей коже.

— Зудит? — спросил Айден.

Я пожала плечом.

— Знаки всегда сходят с ума, когда поблизости находятся боги.

Пока мы шли по направлению к кабинету ректора, он протянул руку, и кончиками пальцев проложил дорожку по моей руке.

— Они до сих пор реагируют, когда я прикасаюсь к тебе?

Жар медленно стелился по моим венам, и я кивнула. Знаки текли по дорожке, вслед за его прикосновением.

— Да, ты им все ещё нравишься.

Один из уголков его губ приподнялся, и мужское горделивое выражение появилось на его лице. Я покачала головой. Мальчишки.

Мы вошли в кабинет, и вся божественная мощь в помещении, а так же еще и присутствие Сета, поначалу слегка ошеломляли. Я сжала руки в кулаки, чтобы сдержать себя от того, чтобы не начать лезть на стены или взобраться на Сета, подобно обезьяне.

Боги, стоявшие в кабинете, возвышались над всеми остальными, минимум на целую голову. Оба были вровень друг другу, но они не могли быть еще большими антиподами друг другу, каковыми они являлись. Если Аполлон был весь такой золотистый и ясный, как солнечный свет, Аид же был темный, как ночь.

Айден послал Сету явно стращающий взгляд, пока шел в сторону к столпившимся вокруг двух богов людям. Ну, хоть, не пнул Сета, так что это было шагом в верном направлении.

Я так полагала.

Сет остался в задней части кабинета, прислонившись к стене, в то время как разглядывал обоих богов крайне не доверительно. Я сделала глубокий вдох и подошла к нему. Непривычная осторожность незаметно просочилась в его выражение лица.

— Что случилось? — спросил он.

— Я не поблагодарила тебя.

Одна золотистая бровь приподнялась.

— За что?

— За то, что помог мне вчера, — объяснила я, повернувшись так, что теперь мы стояли бок о бок. — Я не поблагодарила тебя, так что, спасибо.

— Ты слова благодарности уже три раза произнесла.

— Да, — я прислонилась к стене. — Я могу это повторить снова, если хочешь.

Сет повернулся ко мне боком, посмотрев мне в лицо. Когда он заговорил, его голос был низким и исполнен колкой, резкой остротой.

— Я совсем не хочу от тебя слышать это.

Я изогнула от удивления бровь, но прежде, чем он смог развить эту тему, Маркус прочистил горло, привлекая моё внимание.

Оба бога пристально за нами наблюдали.

Я сглотнула. Жуть. По крайней мере, у Аполлона были нормальные глаза. Аид же, с другой стороны, выглядел так, словно кто-то забыл одарить его радужками и зрачками.

Сет оттолкнулся от стены и пошел в сторону противоположной стены, его спина была натянута, а плечи напряжены. Боги прослеживали каждое его движение, подобно львам, наблюдающим за газелью. А затем Аид повернулся ко мне.

Губы бога растянулись в скудной улыбке.

— Приятно снова видеть тебя, красавица.

За исключением того, что он желал убить меня в тот раз, Аид был исключительно великолепным мужчиной. И у него был британский акцент, который делал его еще более сексуальным. Я понятия не имела, почему у Аида был акцент, и более того, я не слышала, чтобы у кого-нибудь другого бога был такой же акцент.

— Никаких щенков на этот раз? — поинтересовалась я.

Его глаза сощурились от напоминания. Последний раз, когда мы встречались, это было в небольшом продовольственном магазине в какой-то глуши, в Западной Виргинии, и я убила нескольких его высокоценных трехглавых церберов.

— Никаких щенков. Пока, — одетый в безрукавную тунику, бицепсы Аида изогнулись, когда он сложил свои руки. — Итак, это правда? — он окинул всех присутствующих в кабинете лукавым взглядом. Оливия, съежившись, отступила назад, её обычно карамельного цвета кожа стала бледнее. Аид расплылся в ухмылке: — Все вы хотите попросить меня об услуге?

Маркус мельком взглянул на Аполлона.

— Ты ему не сказал?

— Ох, он сказал. Но я надеялся, что кто-нибудь из здесь присутствующих включит свои мозги и изменит своё решение, — Аид самодовольно улыбнулся. — Хотя, как я вижу, это весьма маловероятно.

Люк ткнул локтем в бок Дикона, который, в свою очередь, сохранял выражение своего лица совершенно беспристрастным.

— Все, кто находится тут, осознают всю опасность освобождения Персеса? — поинтересовался Аид, стоя посредине нашего зыбкого круга. Его обтянутые кожей ноги были широко расставлены, бедра походили на стволы деревьев. Серебряные манжеты на его запястьях сверкали на свету: — Я не говорю о незначительном риске, вылившемся в то, что он убьет кого-то, кого мы не захотели бы видеть мертвым. Он убьет, помяните мои слова. Персес — это тот, кого вы называете…

— Непредсказуемый, — выпалил Аполлон, ухмыляясь. — Мы все хорошо осознаем это, равно как и Зевс, и насколько я слышал, он санкционировал освобождение Персеса.

Афина была его любимицей.

— Для меня это ничего не значит, и ты знаешь об этом. У Зевса нет власти над моим царством. И пока этот разговор не зашел еще дальше, я хочу, чтобы каждый полностью осознавал, на что он соглашается.

— Мы понимаем, — произнес Сет, привлекая внимание босса Подземного Царства.

— Так ли это? — Аид повернулся к нему, склонив голову на бок. — Ты был в окружении Ареса. Позволь мне задать тебе вопрос. Из чего больше всего Арес извлекает пользы?

— Из нескольких вещей — войны и страха, — беспечно ответил Сет, и я содрогнулась. — Но больше всего он любит побеждать.

— Верно, а Персес благоденствовал на кровопролитных сражениях. Он обычно купался в кишках тех, кого уничтожил.

Оливия позеленела.

— Но не только это, Персес боролся, чтобы уничтожить — а не победить. Вот в этом то и большая разница, — Аид умолк, и это было подобно холодному бризу, который циркулировал вниз по спине. — И что происходило, когда Арес решал поиграть в царстве смертных?

Айден перенес свой вес, его челюсть сжалась до узкой, мрачной линии.

— Были конфликты — повсюду страны находились на грани войны. Его присутствие влияет на смертных. Мы это знаем.

— И что, как вы полагаете, произойдет, если мы в эту смесь добавим Персеса? — поинтересовался Аид. — Его влияние куда серьезней, чем у Ареса. Те страны, что уже находятся на грани войны, могут начать войны лишь потому, что мы освободим его. Готовы ли вы пойти еще и на этот риск?

Никто не ответил, поскольку, если быть серьезным, мы могли просто сменить одну апокалиптическую ситуацию на другую.

— Мы должны пойти на этот риск, — в итоге, произнесла я, встретившись взглядом с абсолютно белыми глазами Аида. — И мы удостоверимся, что он будет держать себя в руках, — хотелось бы на это надеяться.

— Ты считаешь, что он поведет себя должным образом лишь потому, что я освобожу его в Елисейских Полях впоследствии? Ты хоть представляешь, за какие преступления Персес был ответственен?

Я могла только вообразить.

Видимо, Аид не хотел, чтобы я использовала своё воображение.

— Он создал термин «насилуй и грабь». Он уничтожил целые поколения и цивилизации всего лишь ради шутки. Он убивал наших собратьев только лишь для того, чтобы услышать, как они кричат и молят о пощаде. Он забирал наших детей и разрывал их на части, лишь потому, что мог. Вот что вы высвобождаете в царство мертвых. Вот что вы просите меня вернуть в рай.

Мой сердечный ритм зашкаливал. Я осознала, то о чём Аид говорил. Это было подобно позволению Гитлера войти на Небеса или нечто в этом роде, но я задалась вопросом «а слышал ли когда-нибудь Аид о том, кто сам не лишен недостатков, не должен критиковать других».

— И чем это отличается от того, за что вы, ребята, были ответственны на протяжении всей истории?

Аид шагнул в мою сторону, и поверх его плеча я увидела, как Айден с Сетом застыли, но я не нуждалась в их помощи. Я стояла на своем и приподняла свой подбородок. Бог остановился в нескольких футах передо мной.

Акаша, пятый и последний элемент, медленно закипала в глубине моего живота. Знаки на моей коже покалывали в качестве предостережения, но я отказывалась отводить глаза от его непоколебимого, пристального взгляда.

— Что? Это правда. Насколько Титан, в самом деле, хуже, чем обитатель Олимпа, вышедший из-под контроля? Чем хуже, в сравнении с тем, что Арес уже творит?

Вялая, чуть ли не вынужденная улыбка украсила губы Аида.

— Ты хочешь узнать разницу?

— Да, — он хоть понимал, насколько противными были его глаза? Наверняка.

Аид наклонился ниже, настолько близко ко мне, что мы с ним дышали одним воздухом.

— Убийца Богов может убить бога с Олимпа. Но не Титана. А Титан может убить Аполлиона.

Мои брови взметнулись вверх.

— Ох. Ну, тогда…

— Вот именно, ох, — Аид резко развернулся, всматриваясь в Айдена, который, в свою очередь, уже был на полпути через кабинет прежде, чем Аполлон перехватил его и воспрепятствовал его дальнейшему движению: — Так что, все вы до сих пор хотите устроить приветственную вечеринку в честь кровожадного Титана, которого никто не сможет убить, в случае если решит, что больше не будет вам подыгрывать?

Беспокойство наполнило кабинет. Люк с Солосом перекидывались взглядами, не было никаких сомнений, что шло переосмысление принятого решения. Дикон выглядел так, словно не мог понять, как он вообще оказался в этой комнате, а Оливия тихо покачивала головой. Только лишь Айден, Маркус и Сет выглядели решительно настроенными.

— Вы уже ранее останавливали Титанов, — сказал Айден, его голос был ровным и спокойным, несмотря на растущую напряженность. — И их было куда больше, чем один на этот раз.

— Нам потребовались все совместные усилия, чтобы остановить Титанов, поочередно по одному. И если мы сможем остановить Ареса, мы потеряем одного из нашего строя.

Аполлон распрямил спину.

— Ты предлагаешь ему рай. Он поведет себя, как следует.

— Уверен? — Аид снова сложил свои руки. — А мне кажется, ты не всецело согласен с этим планом?

— Это не самое лучшее решение, но это все что мы имеем, и ты знаешь, что это так и есть, так что хватит играть на публику. Что ты хочешь в обмен на освобождение Персеса?

Челюсть Аида заходила желваками, словно он перемалывал кости.

— И за предложение ему рая?

Бог Солнца выглядел так, словно хотел забросить Аида на солнце.

— Да. И за это.

«Вот оно» подумала я. Что вообще может Аиду понадобиться такое, что мы сможем дать ему в обмен на его содействие? Души наших первородных детей? Внутри меня начал зарождаться смешок, но я подавила его, поскольку это вполне могло оказаться правдой.

Секунды превратились в вечность, и потом Аид, наконец, произнес:

— Тебя.

Я моргнула, так как сначала не поняла, о ком он говорит, но затем я увидела, что всё его внимание сосредоточено на Айдене. Моё сердце забарабанило о грудную клетку, подобно птице в клетке.

— Что? — спросила я, мой голос был чересчур тонким.

Губы Аида изогнулись в ухмылке.

— Я хочу его.

Вспышка замешательства промелькнула в чертах Айдена.

— Ты хочешь меня?

У меня не было представления о том, куда это ведёт, но мне это не понравилось.

— Он не по этой части, — прокомментировал Аполлон, его голубые глаза наполнились весельем. — Я и не думал, что ты один из тех.

Кто-то, я подозревала, что это был Сет, поперхнулся от смеха.

Аид послал другому богу испепеляющий взгляд.

— Я хочу его душу.