Я проснулась рядом с Натаном в его постели. Последние лучи солнца постепенно угасали в небе, заливая всю комнату розовым светом.

Cтараясь не разбудить Натана и не задеть свою раненую руку, я села. Прежде чем мы оба рухнули от усталости, он сделал для руки импровизированную перевязь из старой футболки, но кости пока не срослись. Могло бы быть и хуже, если бы Натан не помог мне.

Его глаза были закрыты, а лицо перепачкано грязью, потом и кровью. На нем все еще была черная форма, но рубашка вылезла из штанов, пока он спал, обнажив плоский живот. Я положила руку на оголенное тело, чувствуя успокоение от того, что рядом со мной лежал другой человек.

— Пожалуйста, скажи, что ты собираешься разбудить меня самым лучшим образом, чего не случалось уже долгое время? — сонно пробормотал Натан.

Я улыбнулась.

— Извини. Не думала, что разбужу тебя.

— Это все равно случилось бы рано или поздно. — Он сел и свесил ноги с постели, а затем нахмурился, увидев, что все еще был обут в сапоги. — Ты голодна?

— Немного. Но я думаю, что с удовольствием завалилась бы спать дальше.

Натан встал.

— У нас впереди тяжелая ночь.

Я застонала, когда последовала за ним вниз по коридору, еле волоча ноги. Из-за своего поврежденного бедра я хромала. Когда мы вошли в ванную, Натан замер, увидев две наполовину использованные бутылочки с краской для волос голубого и фиолетового цветов.

Когда нам удалось вырваться из дома Кира, головокружительное облегчение заполнило меня всю так, что я даже не могла думать ни о чем другом. Но это напоминание о Зигги наполнило мое сердце болью, гневом, но, прежде всего, виной.

— Мне так жаль, — прошептала я. Мне хотелось прикоснуться к Натану, чтобы успокоить его. Но он, как обычно, казался отстраненным.

Беззаботно пожав плечами, что, как я знала, было совершеннейшей бравадой, он снял свою рубашку через голову. Его тело выглядело менее привлекательным, чем обычно, как будто боль и усталость подточили его совершенство. Но мое тело тоже было не в подходящей форме, чтобы соблазнять кого-либо.

— Сегодня мы должны встретиться с убийцами из «Движения». Кир все еще где-то там. — Натан включил воду в душе и расстегнул ремень, как если бы меня здесь не было, или ему было все равно, находилась ли я рядом или нет. Обдумав, что вызовет у меня большую неловкость, решение остаться здесь или поднять шумиху, чтобы уйти, я притворилась, что ищу что-то в аптечке. Пряжка ремня зазвенела, когда он снял штаны, и я дождалась звука закрывшейся шторки, прежде чем позволила своему взгляду скользнуть куда-то еще.

— Ты как, в порядке? — спросила я, закрыв дверцу аптечки.

— А почему не должен?

— Потому что Зи… — Я не могла произнести это имя. — Потому что вчера столько всего случилось.

— Все люди умирают.

— Да, но он был частью твоей семьи.

— Давай не будем говорить об этом сейчас. Мне и так есть о чем беспокоиться.

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Я вышла из ванной, не сказав ни единого слова.

Одежда, которую Натан купил мне, находилась в доме Кира, поэтому я позаимствовала у хозяина пару джинсов и свитер, который требовал определенных манипуляций, чтобы его можно было надеть на мою раненую руку.

Я услышала, что в ванной перестала течь вода. Натан вошел в комнату, чтобы взять кое-какую одежду. Полотенце было обмотано вокруг его талии. Он не разговаривал со мной, но разглядывал мой наряд с выражением, которое было бы изумленным, если бы не выглядело таким грустным.

За всю свою жизнь я ни разу не чувствовала себя настолько смущенной. Если бы не слабый, но все же солнечный свет на улице, я бы нашла какой-нибудь предлог, чтобы покинуть квартиру. Поэтому мне только и оставалось, как уйти в другую комнату.

Гостиная казалась холодной и чужой. Пара ботинок Зигги стояла у двери. Стопка СD-дисков с музыкой «хэви-метал» занимала угол журнального столика. Рюкзак, набитый книгами из колледжа, лежал, брошенный у дивана. Комната была похожа на гробницу фараона или на музей моих неудач, напоминающий о том, что я не смогла защитить парня и уберечь Натана от такой тяжелой потери.

Я направилась на кухню и вытащила из холодильника пакет с кровью. И искала что-то, чем можно было срезать уголок, как вдруг Натан схватил меня за руку.

Подпрыгнув, я выронила пакет. Он поймал его и прижал к груди, как если бы тот был бесценным артефактом.

— Что? — потребовала ответа я, потирая задетую им руку.

— Это последний. Я хочу сохранить его.

Голос Натана был грубым, а он сам весь напрягся, выговаривая слова.

Мое сердце сжалось, когда до меня дошел смысл его высказывания.

— О! О, Боже! — Я загипнотизировано смотрела на мерцающую жидкость в матовом пластиковом пакете. Миллионы клеток остались единственным физическим признаком присутствия живого Зигги на земле.

Натан открыл дверцу морозильника и без церемоний бросил пакет внутрь.

— Как насчет поговорить об этом? — сказала я, не подумав, и была рада. Я не смогла бы сказать это как-то иначе.

— Как насчет не лезть не в свое дело? — Хотя Натан и не отвернулся, но все равно не смотрел на меня. Поковырявшись в шкафу, он вынул оттуда кастрюли, чашки и смесь для оладьев. — Ты же не вегетарианка, верно?

Я уперлась руками в бедра, почувствовав раздражение от боли, которую вызвало это движение.

— Трудно быть одновременно и вегетарианцем, и вампиром. Если только ты не Банникула.

Он рассмеялся.

Я выгнула бровь.

— Ты знаешь Банникулу?

Натан снова стал серьезным:

— Я читал про него Зигги, когда он был поменьше. Будь добра, достань из холодильника бекон. — Он отвернулся, чтобы скрыть свои переживания. Я не могла поверить, что после всего того, через что мы вместе прошли, он по-прежнему прятался от меня. Я подошла к Натану и положила руку ему на плечо, но он сразу же отпрянул.

Слезы злости брызнули из моих глаз.

— Ты подонок!

Натан повернулся. Выражение его лица было мрачным.

— Прекрасно. Тогда я сварю сосисок.

Я сжала руку в кулак.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

Натан открыл холодильник и вытащил оттуда яйца и молоко, демонстративно повернув ко мне картонную упаковку стороной с отметкой «Z».

— Да. И я тебе уже говорил, что не хочу затрагивать эту тему.

— Зато я хочу! — Я топнула ногой.

Натан налил молоко в чашу на глаз и всыпал туда смесь для оладьев, как любящая мамочка, которая долгие годы готовила завтрак для своей семьи. За исключением того, что я никогда не видела ни одну из них с таким убийственно мрачным выражением лица. Внезапно Натан бросил деревянную ложку, которую держал в руке. Она отскочила от края стеклянной чаши и забрызгала все вокруг наполовину смешанным тестом.

— Только потому что я не хочу стоять здесь с тобой и изображать сцену, как на открытке «Холмарк», не значит, что я не любил Зигги. Я заботился о нем больше, чем кто-либо, похожий на тебя, может понять.

— Кто-либо похожий на меня? — Я ненавидела то, насколько пронзительным становился мой голос, когда я выходила из себя. — Что, черт возьми, это значит?

Он скрестил руки на груди.

— Это ты скажи мне! Что ты сделала, чтобы спасти его, Кэрри? Только так я смогу понять, в каком долгу я должен быть перед тобой. Как тебе такая постановка вопроса?

Его слова пронзили меня как нож сердце, чего он, собственно, и добивался. Из-за ярости мои ноги задрожали. Я набросилась на него:

— Я сделала то, что должна была! В отличие от других присутствующих в этой комнате!

— О чем ты говоришь?

— Почему ты не дал Зигги свою кровь? Ты мог спасти его! Все, что требовалось, так это немного твоей крови! Почему ты не сделал это?

Этот вопрос висел между нами с тех пор, как мы покинули особняк. Это также стало причиной напряженности, которая возникла с самого утра.

Натан посмотрел на меня. В его глазах отражалось замешательство.

— Ты думаешь, я позволил ему умереть?

Боль, звучащая в его голосе, заставила меня прекратить спор.

— А ты как думаешь?

Зарычав от ярости, он резко смел рукой чашу и столовые приборы со столешницы. Стеклянная посуда разбилась у его ног, а звон металла почти оглушил меня. Натан шагнул ко мне, и я сделала шаг назад больше инстинктивно, чем от страха. Этот мужчина не сделал бы мне больно. Независимо от того, насколько жестоким он хотел казаться, Натан не относился к категории людей, которые могли причинить вред более слабому.

— Я бы предпочел, чтобы он был мертв, нежели чем стал одним из нас! — крикнул он так близко от моего лица, что от его холодного дыхания мои волосы всколыхнулись. — Ты знаешь, на что похоже перевоплощение. Ты осталась той же, кем была до этого. Но не всем так везет. Кровь по-разному влияет на людей. Ты уже убедилась в этом. Она заставляет делать такие вещи, которые ты по своей воле никогда бы не сделал.

Я посмотрела вниз, слишком хорошо понимая, что и сама могла легко спасти Зигги, дав ему собственную кровь.

— Ты видела эту… эту вещь, — Натан выплюнул это слово, как будто любое другое определение не смогло бы передать всю мерзость. — Его кровь во мне. Как я мог передать это своему сыну? Как я мог сделать его… — Натан выплеснул весь свой гнев. И теперь у него осталось одно лишь отчаяние. — Как я мог сделать его таким же, как я? — На последнем слове его лицо стало мертвенно-бледным, а плечи поникли, как если бы он потерпел поражение. Он опустился на пол и мучительно зарыдал.

Увидев слезы в глазах у Натана, я отреагировала так, как мужчина отнесся бы к женским слезам: молча стояла и наблюдала за его отчаянием, чувствуя себя беспомощной в такой ситуации. Потом я поняла, что должна сделать что-то, поэтому опустилась на колени на пол крошечной кухни и обняла его.

— Натан, ты совсем не такой, как они!

Я думала, он оттолкнет меня, но он прижал меня к себе, цепляясь, как утопающий за соломинку.

— Ты не знаешь меня, Кэрри. Не знаешь, что я сделал.

Мне стало интересно, сколько времени прошло с тех пор, как Натан последний раз плакал или разговаривал так с кем-то, или, Боже, даже чувствовал. Не придумав никакого другого способа, чтобы утешить его, я просто крепко сжала его в объятиях, в то время как его холодные слезы капали на мою рубашку, а спина сотрясалась от безудержных рыданий.

Намного позже, когда Натан успокоился, мы спасли всю посуду, которая пережила его гнев и, как если бы ничего не случилось, продолжили бок о бок готовить завтрак в крошечной кухне.

Поскольку больше не о чем было разговаривать, я спросила Натана о Зигги.

Сначала он противился, давая краткие поверхностные ответы. Я не знаю, что успокоило его: обсуждение трагедии или приготовление завтрака, но вскоре слова ручьем потекли из него.

— Зигги — беглец. Он оставил дом, когда ему было девять. Ты можешь в это поверить?

Я сочувственно покачала головой и позволила ему продолжить.

— Его мать была наркоманкой, а отец сидел в тюрьме. Отчим же сильно избивал его. Когда я нашел мальчика, у него были сломаны два ребра. Каждые несколько месяцев я посещаю клубы готов: ищу охотников на вампиров, а также тех, кто хочет ими стать. И еще детей, которые вошли в роль и очень серьезно ее воспринимают. Обычно я хорошо пугал их и отправлял домой. — Натан подошел ко мне, чтобы перевернуть бекон, который я положила на сковороду, а затем наклонился, чтобы уменьшить огонь. — Зигги повелся с какими-то довольно глупыми детьми. Они только вошли в подростковый возраст, но везде таскали его за собой. Они называли себя охотниками на вампиров, но я рад, что встретился с ними до того, как они успели попасть в какие-то неприятности. Эти дети и понятия не имели, как надо драться. Они все убежали от меня. Кроме Зигги. Мы стояли в переулке часа два, просто пристально смотря друг на друга. Я даже… — Натан взмахнул руками перед собой. — Он все это время настаивал, что убьет меня и избавит мир от… я думаю, он употребил термин «дьявольское отродье».

Я представила девятилетнего Зигги, стоящего перед вампиром-убийцей и испепеляющего его своим взглядом. Это вызвало улыбку на моем лице.

— И что ты сделал?

— Я бы вымыл его рот с мылом, если бы знал, что у него просто дар ругаться. Я отвел его к Денни и угостил пирогом. — Натан улыбнулся воспоминаниям. — Он не ел несколько дней. Зигги был таким тощим, что можно было включить фонарик и просветить им его насквозь. Я спросил, есть ли ему где остановиться, но он пытался вести себя так, как будто у него просто уйма вариантов. Я предложил ему остаться у меня. Вот и с тех пор он живет со мной. — Натан замолчал, осознав, что говорил в настоящем времени. Но не поправил себя. — Знаешь, я ощущаю, что он вот-вот зайдет в эту дверь. — Прежде чем снова расчувствоваться, он потянулся за венчиком и стал взбивать им смесь для оладьев. — Он был моим единственным донором около года. Но я не хочу, чтобы ты думала, что я пользовался им.

— Я так не думаю.

— И я не хочу, чтобы ты считала, будто я не люблю его из-за того, что случилась перед тем, как он ушел. Я пошел за ним. Я искал его по всему городу, пока не встало солнце, и я не вынужден был вернуться сюда. Я бы ад сжег ко всем чертям!

— Бьюсь об заклад.

Не говоря больше ни слова, я взяла две тарелки и положила на них серебряные столовые приборы. Я не была уверена, что оладьи смогут возместить потребность в крови, но, казалось, сама готовка еды действовала на Натана успокаивающе. К тому моменту, как мы закончили, у нас были оладьи, яйца по-бенедиктински, сосиски и бекон. Натан опять направился к шкафчику, бормоча что-то о горячей сдобе, и начал ковыряться в нем, когда я его остановила:

— Уверена, что этого достаточно. Я имею в виду, что не знаю, могут ли вампиры набирать вес, но действительно не хочу проверять это.

Он тихо рассмеялся:

— Извини. Я привык готовить для подростка. Потребуется время, чтобы перестроиться.

Будучи неуверенной в том, как он отреагирует, но ощутив потребность дотронуться до него, чтобы утешить, я положила свою руку на его, когда он потянулся к тарелке с беконом.

— Натан, не стоит притворяться насчет этого. Только не со мной.

— Эй. Забудь об этом. Но я рад тому, что если будет нужно, ты рядом. — Когда он улыбнулся, я вновь увидела Натана, которого знала, хотя за спокойным внешним видом скрывался огромный сгусток эмоций. Это были глубокие чувства, в которые Натан не хотел погружаться, боясь утонуть в своем прошлом.

К тому моменту, как пробило одиннадцать часов тридцать минут, и нам надо было спускаться вниз для встречи, мы уже стали вести обычную непринужденную беседу.

Магазин выглядел намного лучше, чем я ожидала. В последний раз, когда я видела его, он был полон обгоревших и пропахших дымом товаров. Но сейчас передо мной предстало совсем другое помещение. Новые пластиковые полки были пусты. Опилки, которые покрывали пол и из-за которых в воздухе летало много пыли, говорили о том, что рабочие только что ушли.

— Выглядит хорошо, — произнесла я, касаясь свежевыкрашенного покрытия внутренней отделки. Я тайком вытерла руки о свои джинсы и надеялась, что он не заметил.

Натан осмотрел новый прилавок и пробежался по нему рукой.

— Пожарные сказали, что во всем виновата неисправная проводка. А я не собирался говорить им, что за случившийся пожар несет ответственность одна сумасшедшая ведьма. Страховка покрыла расходы на ремонт. Будет жалко оставлять это место. Оно выглядит намного лучше, чем когда я купил его. Может, мне нужно послать Далии карточку с благодарностью?

В моем горле появился комок при мысли о том, что Натан уезжает. Он был моим единственным другом в городе.

— Ты покидаешь это место?

Натан кивнул.

— Я здесь пятнадцать лет, Кэрри. Мои клиенты уже начинают говорить о том, что я хорошо сохранился для своих лет. Это первый признак того, что нужно переезжать. А также мне позвонили и сказали, что хотели бы в задней комнате организовать курсы силовой йоги. Силовая йога. Я не думаю, что у меня хватит сил прожить здесь еще одно десятилетие.

— А куда ты отправишься? — спросила я, желая, чтобы мой голос звучал как обычно. — Обратно в Шотландию?

— Нет, не туда. Я еще не думал об этом. — Натан выгнул бровь. — А что? Ты будешь скучать по мне?

— Ха-ха! — Я попыталась сменить тему разговора. — Что нам нужно сделать, чтобы организовать встречу? Кофе и пончики?

На мой взгляд, он улыбнулся несколько шаловливо.

— Как твоя рука?

Я неуверенно подняла ее. Она болела, но уже почти зажила.

— В порядке. А что?

— Нам нужны стулья. — Натан открыл дверь в подсобное помещение и вынес оттуда пачку раскладных стульев. — Давай, раскрывай их.

— Да, сэр, — произнесла я, отдав честь. — Так они придут в ярость, когда обнаружат, что я не член клуба?

— Возможно. — Натан поставил стул на пол. — Если кто-то будет плохо с тобой обращаться, посылай их ко мне.

— О-о! Да ты шишка!

— Ты даже понятия не имеешь — какая! — Дьявольская усмешка, появившаяся на его лице, немного устранило чувство тревоги, которое я испытывала. Но его слова, однако, вызвали еще одну вспышку напряжения между нами, о котором я уже почти забыла. Я чуть не выронила стул, который держала.

Зазвонили колокольчики, висящие над дверью. Они слегка расплавились в огне, поэтому вместо радостного объявления о приходе клиента звучали как злобный грузовик с мороженым.

Вошли двое мужчин. Хотя они и были одеты в обычную одежду, от них все равно веяло опасностью.

Натан прервал свое занятие и направился к ним, чтобы поздороваться.

— Алекс! Гэри! Получилось хоть немного отдохнуть?

Они не ответили. Мужчины были заняты тем, что пристально смотрели на меня. Может, я что-то сказала шепотом?

Алекс заговорил первым. Это был высокий темнокожий мужчина с обритой головой.

— Что она здесь делает?

Никак не отреагировав на его грубость, Натан подвел меня к ним:

— Это доктор Кэрри Эймс.

— Привет. — Я протянула руку, надеясь, что она не станет трястись.

Алекс проигнорировал мою руку, зато Гэри с готовностью пожал ее.

— Рад познакомиться. — У него были темные волосы, оливкового цвета кожа и техасская манера разговора: он растягивал слова

— Она одна из нас? — спросил Алекс, подозрительно глядя на меня.

Натан усмехнулся с явной неприязнью.

— Да, она одна из нас. Хотя и не из «Движения».

Гэри поднял руки, как если бы решил не спорить, и отошел от своего друга.

Алекс же наклонил голову ближе ко мне:

— Для этого есть какая-то причина?

Прежде чем я успела ответить, Натан встал передо мной и столкнулся почти нос к носу с другим вампиром.

— Она еще не уверена относительно этого.

— Не уверена, кем хочет стать: добром или злом? Мне не кажется, что это такой уж тяжелый выбор, — произнес Алекс голосом полным ненависти.

Натан пытался оставаться спокойным.

— С тех пор как ее обратили, она не нарушила ни единого правила.

— Да, но ты-то знаешь правила, дружище, — сказал Гэри нервным голосом, как будто они все боялись того, что может случиться, если они будут продолжать разговаривать с вампиром-отступником.

— И мы так же хорошо знаем, насколько четко ты им следуешь, — Алекс посмотрел прямо на Натана. В тоне его голоса отчетливо слышалась сильная неприязнь.

Черт, если этот парень думал, что Натан легко нарушал установленный порядок, я не хотела даже думать, как он прожил свою жизнь.

Я увидела, как напряглись мышцы Натана на спине под рубашкой. Скоро прибудут еще вампиры. Мысленно я помолилась о том, чтобы он не вышел из себя, и сама нанесла удар — откашлявшись, произнесла властным голосом:

— Речь не о Натане, а обо мне. Я уважаю закон, порядок и желание сохранить мир, но я не знаю, как вы, парни из «Движения», собираетесь добиться успеха своим лозунгом «присоединяйся к нам или умри». Я не делаю ничего, пока меня ласково не попросят.

Я покосилась на Натана и увидела гордость, отразившуюся на его лице.

— Думаю, тебе стоит нежно попросить ее, — смеясь, произнес Гэри.

Алекс усмехнулся, глядя на меня:

— Чертовски огромное пожалуйста, даже с вишенкой на верхушке, не соблаговолите ли вы присоединиться к нашему хренову «Движению»?

— Я подумаю.

Пробормотав проклятия, Алекс подошел к стульям и тяжело опустился на один из них. Я искренне надеялась на то, что тот в каком-нибудь месте сломан, чтобы грубиян свалился с него.

Увы, этого не произошло. Гэри посмотрел на меня, широко раскрыв глаза, и присоединился к другу.

Проходя мимо меня, Натан наклонился к моему уху и прошептал:

— Думаешь, сможешь сделать это еще пятнадцать раз, а?

Он не шутил. Появилось именно пятнадцать вампиров, и каждый со своим радушным приветствием. Но большинство из них просто игнорировало меня: они беседовали друг с другом. Данная ситуация напомнила мне студенческие годы, когда мои друзья приглашали меня на всякие вечеринки и быстренько исчезали обсуждать друг с другом всякие мальчишеские дела. А я стояла в сторонке, держа красный пластиковый стаканчик, наполненный пивом стоимостью в два бакса, пытаясь не привлекать чьего-либо внимания.

Разнообразие вампиров удивило меня. Мне нравилось думать о себе, как о единственной дальновидной женщине с феминистическими наклонностями, но я действительно была удивлена, увидев, что почти половина пришедших оказалась женщинами. Некоторые выглядели типичными соблазнительницами в темной одежде и ярким макияжем. Но большинство из них — вполне нормальные представительницы слабого пола. Одна из них даже была одета в розовый кашемировый свитер с жемчугом. Ей больше подошло бы, если бы она стала участницей встречи молодых республиканцев, а не сборища безжалостных убийц.

Мужчины тоже были разношерстными. Некоторые выглядели настолько молодо, что сошли бы за подростков, а один казался достаточно старым, чтобы считаться моим отцом. Старик с радостью пожал мне руку и сказал, что тоже был доктором.

— Доктор психологии, практиковал в начале двадцатых годов. Нам есть о чем поговорить, — произнес он. Но как только мужчина похлопал меня по руке, я не могла не думать о том, что он точно запал на меня.

Когда встреча началась, всего один человек высказал свою обеспокоенность по поводу моего присутствия здесь. Алекс. Его утихомирила высокая стройная женщина, которая, очевидно, была руководителем.

Высокая, стройная женщина, от которой Натан не мог отвести глаз.

— Я попросил ее о том, чтобы тебе разрешили остаться. Личная услуга, — прошептал Натан, а его взгляд все еще продолжал блуждать по ее гибкому телу.

— Постарайся, чтобы у тебя слюнки не начали капать, — тихо огрызнулась я.

Мисс «Великолепие» расхаживала взад-вперед мимо нас. Я старалась сдержаться, чтобы не начать ненавидеть ее прямо сейчас. Казалось, ноги у нее росли от самых ушей, и она обладала поистине шикарным вкусом в одежде, который мне и не снился. Печально улыбнувшись, она начала говорить:

— Спасибо за то, что пришли сегодня. Я знаю, что многие из вас должны успеть на свои самолеты и автобусы, поэтому буду краткой, насколько это возможно. Как вы знаете, мы потеряли двоих в сражении с Пожирателем Душ.

Я оглянулась и посмотрела на мрачные лица присутствующих.

Женщина продолжила:

— А Натан Грант потерял особенного человека.

Она нежно улыбнулась ему, и я осознала, что пристально смотрю на нее. И услышала позади себя тихий смех. Повернувшись, увидела блондина с дружелюбным — не говоря уже об очаровании — лицом, который подмигнул мне. Я не знала, что такого забавного этот мужчина нашел в трагедии Натана.

Натан тоже услышал смех.

— Макс, может, поделишься и с нами?

Нарушитель спокойствия внезапно стал серьезным:

— Нет, приятель. Мы все расстроены. Сожалею насчет паренька.

Мрачно кивнув, Натан повернулся обратно.

— Если мы можем вернуться к теме встречи… — произнесла альфа-самка, послав Максу такой строгий взгляд, что я почти уже готова была наябедничать ей, что Натан тоже разговаривал.

Боже, как же легко ревность может превратить человека в сумасшедшего сплетника. Я задалась вопросом, унаследовала ли я эту черту от Кира, или она долгое время была скрыта во мне, а у меня просто не было подходящего случая, чтобы проявить ее.

— Хотя наш налет на особняк Кира был успешен, поскольку мы уничтожили немало вампиров, некоторые из вас стреляли без разбора. По ошибке было убито три оборотня и один полудемон. Я не думаю, что кто-то из вас хочет, чтобы возросло и так создавшееся между «Движением» и «Советом Оборотней» напряжение. — Она сделала паузу, чтобы ее слова дошли до каждого. — К тому же мы не поразили ни одну из наших целей.

— Что это значит? — шепотом спросила я у Натана.

— Это значит, что мы не убили Кира. Или Пожирателя Душ.

Светловолосый вампир позади меня наклонился вперед. Его холодное дыхание щекотало мою шею.

— Но некоторые из нас подобрались к этому чертовски близко.

Натан повернулся на своем стуле:

— Кир — ее создатель. Понимаешь, как ты облажался?

Я чуть было не огрызнулась, что мне безразлично, что подонок мог говорить все, что пожелает, хотя это, безусловно, помогло бы мне выиграть несколько очков у враждебно настроенного ко мне сборища. Но за всем этим клубком спутанных эмоций скрывалась боль от разлуки с моим создателем. Боль, которую я ощущала через кровные узы, не шла ни в какое сравнение с пустотой, которая наступила бы, если бы Кира убили.

Я наконец-то поняла, что имела в виду моя мать, когда сказала, что если любишь кого-то, то он не обязательно должен тебе нравиться.

Мисс «Тощая Тень и Назойливость» остановилась прямо перед нами. Натан, конечно же, был всецело поглощен созерцанием представшего перед ним великолепия.

— Так как наша первая миссия провалилась, а Совет по-прежнему хочет видеть Кира мертвым, нам было приказано вернуться.

Крики злости и недоверия раздались в комнате. Некоторые стали возмущаться, что им придется сдать билеты на самолет, а также решить вопросы с работой, на которую они должны вернуться.

Макс даже поднялся, напоминая лидера городского собрания из старого фильма:

— Раз Кир знает, что мы в городе, он постарается побыстрее унести свои ноги отсюда. Не говоря уже о том, что Пожиратель Душ собирается усилить охрану.

По раздавшимся возмущенным голосам я не могла сказать, согласились они с ним или нет.

Женщина-босс замахала руками, призывая всех к молчанию.

— Кир никуда не собирается уезжать. «Движение» достало списки пассажиров всех внутренних и международных рейсов. Ни один из его известных псевдонимов не числится в нем ни как пассажир, ни как груз. Что касается Пожирателя Душ, он успешно переправился… — Она достала карманный компьютер и нажала несколько клавиш. — Вашингтон, округ Колумбия. Совету нужен доброволец, чтобы последовать за ним…

— Я, — сказал Макс, подняв руку.

Женщина прищурилась и что-то вбила в компьютер.

— Хорошо. Нам также требуется небольшая группа, чтобы проникнуть в особняк Кира и убить его.

Наконец-то Натан оторвал свой взгляд от нее и повернулся ко мне. Его глаза пронзали меня насквозь так, что я подумала, а не били ли из них лазерные лучи, когда он посмотрел на меня. Заметив глубокую морщину между его бровей, я поняла, что он обдумывал решение.

Решение, которое, очевидно, касалось меня.

Не то, чтобы он посоветовался со мной, когда произнес:

— Я пойду.

Женщина улыбнулась.

— Спасибо, Натан.

— В таком случае, я тоже пойду, — заявила я, подняв руку, несмотря на настойчивые попытки Натана помешать мне. Мы прекратили бороться, когда поняли, что выглядели так, будто участвовали в игре «кто кому первым даст пощечину».

— Абсолютно исключено. — Натан даже не потрудился говорить тише. — Он твой создатель. Ты слишком сильно подвержена воздействию.

От гнева мое лицо раскраснелось. Столько людей постоянно указывало мне, что я могу делать, а что нет. Я не собиралась позволить Натану столкнуться с Киром в одиночку отчасти потому, что беспокоилась за его безопасность, а с другой стороны хотела собственными глазами увидеть смерть моего создателя.

— Ты уж извини, но она вроде сказала «доброволец». Я доброволец, и я не считаю, что это тебя вообще касается.

Женщина-руководитель прочистила свое изнеженное горлышко:

— Это не важно. Она не является членом «Движения», поэтому не имеет право принимать участие в задании.

— Извините, она все еще находится здесь, — я почти закричала на нее.

— Дамочки, дамочки, давайте не устраивать кошачьих боев, — призвал Макс, снова поднявшись на ноги. — Если это, конечно, не предполагает разорванную в клочья одежду. Учитывая, что Кир ее создатель, у нее есть право свести с ним счеты.

— А откуда мы знаем, что она не попадет в зависимость от кровных уз и не ударит нас в спину?

Каждую секунду эта сука раздражала все сильнее.

— Эй! — закричала я, поднявшись на ноги. — Я все еще здесь! А как вам самой удалось не одичать и не разорвать людей на кусочки? Я не сделала этого еще и абсолютно уверена, что не сделаю это в ближайшее время.

— Я не хочу, чтобы ты снова пошла туда! — крикнул Натан, схватив меня за руку и пытаясь усадить обратно на стул.

Я вырвалась из его хватки.

— Ты не имеешь права командовать мной, поэтому брось эти отцовские замашки!

Его лицо резко побледнело.

— О, Боже, Натан, я…

— Знаешь что? Давай, иди! Если тебя убьют, это будет твоя вина, а не моя. Мне наплевать. — Он встал и вышел, хлопнув дверью.

— Забудь про округ Колумбия. Я хочу пойти с ними, — произнес Макс, резко взмахнув рукой в воздухе.

Женщина нахмурилась, посмотрев на нас обоих, а затем кинулась за Натаном.

Макс пожал плечами и сказал группе:

— Я думаю, это означает, что встреча переносится.

Слезы защипали глаза, когда противно зазвенели колокольчики над дверью. Не знаю, что больше расстроило меня: что я задела чувства Натана или то, что та красотка находилась там и утешала его.

— Эй, не переживай об этом. На самом деле она ему не интересна. — Голос Макса прозвучал слишком близко к моему уху. Я подпрыгнула и, повернувшись, увидела, что он уселся на свободное место рядом со мной.

— Мне все равно.

Улыбка Макса была мальчишеской, лишь с намеком на порочность, как будто мое очевидное влечение к Натану не мешало ему занести мое имя в список претенденток на то, чтобы разделить с ним постель.

— Знаю, что тебе не все равно. Я чувствую это. Если бы тебе было безразлично, ты бы не переживала.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Прекрасно.

— Рэйчел — хорошая девчонка, но Натан — не ее тип. Если ты уловила смысл.

Я не поняла, что он имел в виду, поэтому, моргнув, просто продолжала пристально смотреть на него.

Макс нахмурился:

— Хорошо. Давай на примере. Если бы Натан активно добивался ее, то вместо всего этого должен был получить место в крупной операции. В Швейцарии.

— Теперь понятно.

— Хорошо. А ты достаточно умна. Я Макс Харрисон, — его рукопожатие было крепким, как будто он практиковался для собеседования по приему на работу. Я была удивлена, когда он, пожав мою руку, сразу же попытался ударить кулаком о кулак.

— Извини. Ничего в этом не смыслю, — засмеялась я.

— Ты не переживай. — Макс попытался скрыть свой смешок за кашлем. — Рэйчел просто следит за своими детишками. Всех этих вампиров она взяла под свое крыло, когда они только вступили в «Движение».

— А ты разве не один из ее детишек? — Я выгнула бровь.

Он вздохнул и откинулся на стуле.

— Нет. Но хватит обо мне. Хочу побольше узнать о милашке в готическом костюме балерины.

Я покраснела от корней волос до кончиков пальцев.

— Ты меня видел?

— Тебя трудно было не заметить. — Сейчас в выражении его лица не было ничего мальчишеского. Он походил на хищника, когда осматривал меня с ног до головы.

Колокольчики над дверью снова зазвенели, и я была рада предоставленной возможности сменить тему.

— Похоже, они вернулись.

Натан и Рэйчел вошли в магазин. Я могла сказать, что Натан был все еще расстроен, но ему удалось придать своему лицу более дружественное выражение. Рэйчел натянула на себя фальшивую улыбку, когда направилась с ним ко мне.

— Что ж, доктор, я много наслышана о вас, — произнесла она, слегка опираясь на прилавок. — Уверены, что сможете оправдать наши ожидания?

Я улыбнулась ей в ответ, но сузила глаза из-за ее сомнений.

— Уверена, что смогу это и много еще чего.

— Надеюсь на это. — Рэйчел повернулась к Натану. — Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

Последнее слово она произнесла так, как если бы направила пистолет на нас с Максом. Я сложила руки на груди, ощущая непреодолимое желание бороться против ее попыток не позволить мне остаться.

Макс обхватил меня за плечи.

— Прекрасно. Мы хорошо понимаем, когда наше присутствие мешает разговору. Так что, мисс…

— Доктор, — огрызнулся Натан.

Я нацепила свою самую лучшую кокетливую улыбку, убедившись, что Натан увидел и понял, почему я это сделала, и повернулась к Максу.

— Называй меня Кэрри.

Макс кивнул мне, как бы говоря: «Хорошая игра».

— Так вот, доктор «называй меня Кэрри», у меня просто фантастические апартаменты в «Хэмптон Инн» на Двадцать восьмой улице, включающие в себя мини-бар. Что скажешь, если мы погудим вместе с маленькими бутылочками шнапса, а затем немного подебоширим?

Несмотря на его дурацкое предложение, Макс просто не мог не понравиться. Я рассмеялась и покачала головой.

— Вообще-то, я немного устала… после прошлой ночи. Думаю, поднимусь и лягу спать.

Кратко, но вежливо я простилась с Рэйчел и Максом и стала подниматься по ступенькам.

Ночной воздух был прохладным, но день обещал быть теплым. Снег почти растаял. Впервые за последние несколько дней я не чувствовала, что должна спешить куда-то или бояться чего-то. Хотя, на самом деле, я просто жаждала принять ванну с пеной.

Добравшись до двери, я поняла, что у меня нет ключей, чтобы попасть внутрь. И в этот самый момент волоски на моей спине встали дыбом. Я отчаянно хотела войти в квартиру.

Я не знаю, что напугало меня, но каждая клеточка моего тела кричала о наступающей опасности. Я не хотела спорить с этим. Я уже почти добралась до самого верха, когда кто-то схватил меня за волосы и потянул назад. Я открыла рот, чтобы закричать, но рука заглушила звук.

Холодная рука с длинными ногтями.

До ужаса знакомая рука.

Рука моего создателя.