Рот поднял голову и посмотрел на меня. В его взгляде был не столько вопрос, сколько неистовое обещание всего того, чего сейчас я не могу даже понять.

Я положила ладони на его грудь. Чтобы оттолкнуть его или притянуть к себе — не знаю. Мысли путались в голове. Я хотела этого, но мне неведомо было, что это такое. В тот день в парке с Ротом я поцеловалась в первый раз в жизни, и я даже не знала, можно ли считать этот поцелуй настоящим. О, он был приятным — необыкновенно приятным, но что его вызвало? Страсть? Я так не думаю. Рот поцеловал меня тогда просто для того, чтобы доказать, что он может это сделать.

Сейчас же он целует меня по-настоящему. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

Я сдвинула дрожащие руки на его плечи и оттолкнула его. Не сильно, но Рот сразу меня отпустил. Он рвано выдохнул, и мышцы на его руках напряглись.

— Почему? — Голос у него был глубоким и хриплым.

Я сложила руки на груди. Сердце колотилось. Рубашка сбилась и поднялась, наши с Ротом ноги переплелись. Его глаза… светились золотым.

— Я… я ничего об этом не знаю.

Рот на мгновение напрягся, потом кивнул и лег рядом на бок. Я прикусила губу. Я ожидала, что он встанет или разозлится, что я дала по тормозам еще до того, как что-то вообще началось. Черт, да я сама на себя злилась. Зачем я остановила его?

— Прости, — прошептала я, садясь и опуская рубашку. — Просто я никогда…

— Все хорошо. — Рот обхватил меня руками и притянул к себе на постель. Вытянулся и прижал к себе еще крепче. — Правда, все хорошо.

На край постели запрыгнул черно-белый котенок и, привлекая наше внимание, потерся сначала о ногу Рота, а потом о мою. Это было как нельзя кстати, потому что в душе у меня бушевала целая буря эмоций.

Котенок замер, глядя на меня ярко-синими глазищами. Я все ждала, что он цапнет меня за ногу или запустит в мою кожу когти, но ему, кажется, просто было скучно. Он свернулся крохотным комочком в изножье кровати, и к нему тут же присоединились два других котенка.

Несколько мгновений стояла тишина. Я пыталась успокоить вышедшее из-под контроля сердце и разобраться в себе: что я больше всего ощущаю — разочарование или облегчение? Затем Рот начал болтать о всяких обычных, будничных вещах. Например, о том, что, пока был внизу, пропустил несколько выпусков разных телевизионных передач.

— У нас там нет кабельного телевидения, — объяснил он, — только спутниковое, и оно отрубается, когда кто-нибудь швыряет вверх огненный шар — а это, черт его дери, происходит постоянно.

Он рассказал мне, как подружился с Кайманом. Оказывается, Кайман курировал портал в этом здании. Как-то раз он приударил за Ротом, и тот, объяснив ему, что ему нравятся девушки, обустроился в апартаментах, расположенных над баром. Не знаю уж, как так у них все разрешилось, но вопросов я задавать не стала.

А затем он рассказал мне о своей маме.

— У тебя есть мама? — спросила я, захихикав. Меня это жуть как развеселило. Так и представлялось, как он, уже совсем взрослый, вылупляется из яйца.

— Да, у меня есть и мать, и отец. Ты хоть знаешь, как делаются дети?

Мне хотелось показать ему, что я совершенно точно знаю, как делаются дети.

— Как ее зовут?

— О, у нее множество имен, и она живет уже очень-очень давно.

Я нахмурилась. Почему это прозвучало так знакомо?

— Но я зову ее Люси, — добавил он.

— Не мамой?

— Ну уж нет. Если ты когда-нибудь встретишь эту женщину — а поверь мне, ты с ней точно не захочешь встречаться, — ты поймешь почему. Она очень… старомодна. И любит контролировать всех и вся.

— Как Эббот? — Я так расслабилась, что мне лениво было убрать упавшие на глаза волосы, которые ужасно мешали. Я попыталась их сдуть — безуспешно.

— Да, как Эббот. — Рот убрал мои волосы с лица, задержавшись пальцами на щеке. — Но, мне кажется, Эббот на самом деле беспокоится о тебе.

Я нахмурилась.

— Если бы он любил меня, то не лгал бы мне.

— Он лжет, чтобы тебя защитить. — Он тихо вздохнул. — А это совсем другое дело.

Мне хотелось спросить, чего это он вдруг встал на сторону Эббота, но я не стала.

— Как она выглядит?

Рот наклонил мою голову и провел большим пальцем по нижней губе.

— Она… это нечто.

Мы снова оба затихли.

— Мне нужно вернуться в школу.

— Тебя заберет оттуда Каменный?

— Для Мориса теперь небезопасно меня забирать. — Не знаю почему, но я чувствовала, что должна назвать ему действительно вескую причину. — Так что, да, меня заберет Зейн.

Рука Рота на моей талии напряглась.

— Может, мне стоит представиться ему?

— Идея так себе, — проворчала я.

— А по-моему, отличная идея, — усмехнулся он.

Я, высвободившись, села и расправила рубашку.

Секунду спустя ладонь Рота снова касалась моей щеки. Я даже не видела его движения.

— Ты сейчас очень красивая — щеки порозовели, глаза просто огромные.

Глупое сердце затанцевало в груди.

— И не думай сладкими речами уговорить меня на ваше с Зейном знакомство.

Рот уронил руку и отстранился.

— Черт. Мне нужен новый план.

Я встала с постели.

— Нам, правда, пора возвращаться в школу.

Громко и тяжко вздохнув. Рот поднялся и потянулся, подняв руки над головой. Его штаны приспустились, открывая чуть больше тату драконьего хвоста и симпатичные ямочки на бедрах.

Он поймал мой взгляд.

— Нравится?

Я спокойно подняла взгляд на его лицо, и мы некоторое время неловко смотрели друг на друга. Все изменилось между нами, хоть я и не могу сказать, в какой именно момент. Так же, как не могу понять, что это на самом деле значит. Но позже, выйдя из школы и направляясь к «Импале» Зейна, я осознала две вещи.

Первая: каждый раз при мысли о Роте мое сердце сжимается в груди, и от этого мне никуда не деться. И вторая: я забыла о том, зачем пришла в квартиру Рота, стоило его губам нежно коснуться моих. Если так будет продолжаться и дальше, ни к чему хорошему это не приведет.

* * *

Следующая неделя прошла относительно нормально, если можно назвать нормальным то, что со мной учился демон и что все свободное время я пыталась выяснить, где же лежит демоническая книга. Или мы с Ротом проглядели что-то очевидное, или не блистали умом, потому как не добились никакого результата.

Но во всей этой демонической проблеме были и свои плюсы: в школу меня возил Зейн. Илью с его кланом так и не нашли. Они не вернулись к себе, и Зейн подозревал, что они все еще где-то поблизости. В глубине души я знала, что мы еще с Ильей повстречаемся, но он меня сейчас не особо волновал. Было такое ощущение, что с каждым проходившим днем мы теряем драгоценное время. Уверенная, что скоро за мной придут другие демоны, я постоянно озиралась.

На обеде в четверг Сэм развернул передо мной газету. Заголовок гласил:

«СТРАЖИ? СЛЕДУЕТ ЛИ ИМ ОСТАТЬСЯ ИЛИ УЙТИ?

Мнение Церкви „Детей Божьих“»

Вздохнув, я с отвращением взяла газету и просмотрела страницу. Церковь «Детей Божьих» время от времени проводила митинги против Стражей, а потом публиковала заявления в газетах. Они делали это с того самого времени, как о Стражах узнали люди.

Рот практически лучился радостью, заглянув в статью через мое плечо. Он обедал с нами, когда мы не прогуливали занятия, чтобы докопаться до смысла в том, что сказал нам провидец, или узнать, что за демон желает устроить Апокалипсис.

— Пора бы им начать давать интервью, — сказал Сэм. — Или идиоты, подобные этим, сожгут их на кресте.

— А что плохого в хорошем костре? — спросил Рот, толкнув меня под столом коленом.

Я лягнула его в ногу.

Протянув через стол руку, Сэм сграбастал у меня горсть чипсов.

— Прочитала, какую чушь они написали?

— Пару абзацев. Меня не интересует их писанина. — Я положила газету на стол.

Стейси наклонилась, всматриваясь в лежавшую между нами газету.

— Какого черта? Здесь написано, цитирую: «Стражи подобны тем самым созданиям, которых изгнали из Рая и отправили в Ад. Они — грешники, прикидывающиеся святыми». Какой травкой они обкурились и где мне ее достать?

— Смотри. — Рот указал на третий абзац, обвив рукой мою талию. Из-за того, что он постоянно прикасался ко мне, пол школы считало нас парой. Я же не знала, кто мы друг другу, потому что, на мой взгляд, ни один из людских ярлыков нам не подходил. — «Церковь заявляет, что Стражи — верный знак наступившего Апокалипсиса». Как припечатали.

Сэм фыркнул.

— Что это за Апокалипсис такой без единого зомби?

Рот открыл рот, убрав руку с моей талии, но я его опередила:

— Все фанатики — психи.

Сэм глянул на Стейси.

— Ты будешь доедать чипсы?

— С каких это пор ты спрашиваешь перед тем, как взять? — Я перехватила ладонь Рота, скользнувшую вверх по моей ноге. — С моей тарелки ты брал чипсы без спросу.

Щеки Сэма залила краска.

— Вы знаете, что во время получасового секса сгорает до двухсот калорий? — Теперь его щеки стали пунцовыми, а глаза за очками расширились. — Не знаю, с чего я это ляпнул.

Я попыталась приглушить смех, прикрыв рот рукой, но не смогла.

У Стейси отвалилась челюсть.

Рот выгнул бровь.

— На уме один секс, дружище?

Пробормотав что-то, Сэм неловко откашлялся.

— Забудем. А вы в курсе, что бананы радиоактивны?

— Вау, — покачала головой Стейси с улыбкой на губах. — Чем только твоя голова не забита.

— Да уж, твои познания о бананах… — Я резко выпрямилась. Рот бросил на меня вопросительный взгляд, но я его проигнорировала. Сэм на самом деле кладезь всяких знаний. Как я не подумала об этом раньше? Меня словно молнией ударило. — Слушай, я как-то утром услышала по радио одну загадку, и теперь она не дает мне покоя.

Глаза Сэма заинтересованно заблестели.

— Выкладывай.

— Короче, где-то в городе есть монолит, который в полнолуние отображается. — Я чуть ли не подпрыгивала на стуле от возбуждения. — Не знаешь, где такой может быть?

Сэм долгое мгновение молча глазел на меня, затем расхохотался, хлопая по столу ладонями.

— Ты это серьезно?

— Ну да. — Я не понимала, что тут смешного.

Рот взял пластиковую вилку.

— Я так понимаю, что ты знаешь, где это место?

— Естественно! Как вы можете этого не знать? Это же очевидно. Только… — Он оборвал себя, заметив, что Рот готов запустить в него вилкой. — Ну ладно, может, это и не так уж очевидно.

— Сэм… — Я уже теряла терпение.

Он вернул на место съехавшие от смеха очки.

— Слушайте, разгадка кроется в самой загадке. Просто нужно немного поиграть словами. Как по-другому можно назвать «монолит»? «Монумент». А какой синоним есть у слова «отображать»? «Отражать». Так что вам просто нужно найти место, где отражается этот монумент. И всем нам оно прекрасно известно.

— Не всем, — прожгла его недовольным взглядом Стейси.

Сэм вздохнул.

— Мне что, вечно вам все разжевывать? Это Монумент Вашингтона. И отражается он в… Зеркальном пруду. Ну все очевидно же, разве нет?

— Очевидно, что нет, — едко проворчал Рот.

Мне захотелось стиснуть Сэма в объятиях.

— Ты потрясающий! Огромное тебе спасибо!

— Я такой, — расплылся в улыбке Сэм.

Покосившись на Рота, я схватила свой поднос.

— Увидимся на английском?

— Конечно, — пробормотала Стейси, не сводя с Сэма глаз.

Готова спорить на двадцать баксов, что она думает о подсказанном способе, как сжечь разом две сотни калорий. Мы с Ротом выбросили остатки еды и выскользнули на лестницу, ведущую в старый спортзал. На ржавых перилах облупилась вся краска.

— Я так надеюсь, что ты хочешь проверить, прав ли Сэм насчет сжигания калорий, — проговорил Рот.

— Не хочу, — взглянула я на него с насмешкой. — Но попытка хорошая.

— Оу. Но демон ведь имеет право на надежду?

— Мы теперь знаем, где находится «Малый ключ». — Я отбросила назад волосы. Господи, ну как же мы сами до этого не додумались. — Эй, это замечательная новость.

— Я знаю. — Рот поймал прядь моих волос и накрутил ее на свой палец. — Но меня заклинило на идее избавления от двухсот калорий.

— Рот! — я шлепнула его по руке.

— Ладно, ладно. — Он снова поймал непослушную прядь. — Кто знал, что хоть что-то из той бесполезной информации, которой забита голова Сэма, может оказаться… полезным.

— Да уж, — засмеялась я. — Нам осталось лишь дождаться полнолуния.

— Нам повезло. Оно как раз наступит в эту субботу.

Уголки моих губ опустились.

— Как ты так сразу это определил?

Рот притянул меня к себе.

— Демоны и полнолуния неотделимы друг от друга, как сладкая парочка «Твикс».

Я уперлась ладонями в его грудь, чтобы хоть немного отодвинуться.

— Не слышала ничего глупее.

Рот усмехнулся.

— А хочешь услышать кое-что хорошее?

Только одному богу известно, что он сейчас выдаст.

— Что?

— Хм-м… — Он придвинулся, и я отстранилась. — Помнишь, в чем ты пыталась убедить меня тогда дома?

Я оказалась прижатой спиной к старой бетонной стене.

— В том, что ты не просто очередной Рот?

Рот выпустил прядь моих волос, чтобы мягко сжать пальцами мой подбородок. По телу пробежала дрожь. Наклонив мою голову. Рот смотрел на меня с лукавой улыбкой на губах.

— Помнишь, я тогда сказал, что я ненастоящий?

— Да.

Усмехнувшись, он подался вперед, и я попыталась сжать ноги, но поздно — он уже раздвинул их своим бедром.

— Так вот, мне кажется, что я действительно становлюсь настоящим.

О боже…

Прозвенел звонок, возвещая о том, что перерыв на обед подошел к концу. Казалось, звуки доносятся откуда-то издалека.

— Рот…

— Что? — Он наклонил голову и потерся своим носом о мой. Наши губы разделяли лишь пара сантиметров. Мое тело пылало, чувства обострились. Рот провел губами по моей щеке, коснулся ими мочки уха и слегка прикусил чувствительную кожу. Я ахнула, вцепившись в перед его рубашки.

И вдруг Рот выпустил меня.

— Перестань меня отвлекать.

— Что? — поразилась я. — Я ничего такого не делаю. Это ты…

— Ты слишком соблазнительна и искушаешь меня. — Он ухмыльнулся. — Но вернемся к важным делам.

Меня так и подмывало врезать ему. Я скрестила руки на груди.

— Да, сделай милость.

— В субботу я пойду за «Ключом».

— Я с тобой.

Рот вздохнул.

— Я знал, что ты так и скажешь, но тут есть одна небольшая проблема. Как ты собираешься посреди ночи выбраться из цитадели Стражей?

— Тайком. — Встретив его красноречивый взгляд, я простонала. — Ну ладно. Выбраться тайком, наверное, не получится, но я могу попробовать упросить их разрешить мне переночевать у Стейси.

— И они тебе позволят?

— Не знаю. — Я поправила лямку рюкзака. — Но можно же попытаться.

Рот громко вздохнул.

— Хорошо. Попытайся. Дашь мне знать эсэмэской. — Он открыл дверь. — Дойдешь до класса или ослабели коленки?

Сузив глаза, я проскочила мимо него.

— С моими коленками все нормально. А у тебя слишком большое эго!

— У меня не только эго…

— Заткнись, Рот! Не хочу этого слышать! — Я взмахнула рукой. — Я спишусь с тобой.

Рот влился в толпу учеников, я же пошла в класс. Я солгала. Ноги у меня действительно подкашивались.