Я произнесла заклинание перемещения. В последний момент Трсайель понял, что я делаю, и схватил меня за руку. Мы оказались в нескольких кварталах от дома Пейдж и Лукаса. Центр досуга — в нескольких милях в противоположном направлении.

— Ты можешь доставить нас поближе?

— Я должен знать точно, куда мы направляемся. Мне нужна карта, название улицы, адрес…

— Нет времени.

Я побежала. Трсайель помчался рядом.

— Она не охотится за твоей дочерью, Ева. Она этого не может.

— Почему не может? — спросила я, не замедляя бега. — Что ей мешает?

— Никса не может выбирать жертвы своих напарниц. Они сами делают выбор. Они нажимают курок. Она лишь придает им решимости, но не выбирает для них цель.

Я завернула за угол, не снижая скорости.

— Эта Лили охотится за тем молодым человеком, — продолжил ангел. — Он должен быть связан с твоей дочерью. Именно так она хочет достать тебя. Причинив боль Саванне, душевную боль.

Я несколько замедлилась, чтобы обдумать это. Может быть, Бретт как-то связан с моей дочерью? Не исключено. Он занимается баскетболом, и Саванна тоже. Он ее тренер? Может быть, он дает Саванне и ее друзьям индивидуальные уроки? А может, она просто увидела его в спортзале и обратила внимание на красивого парня?

Какая- то связь существовала, но на рассуждения просто не осталось времени. Мы по-прежнему находились в двух милях от центра и понятия не имели, когда начинался рабочий день Лили.

К двухэтажному зданию центра досуга мы добрались чуть позже девяти. Из вереницы разномастных машин выходили дети разных возрастов, нагруженные рюкзаками и спортивными сумками. Они поднимались по лестнице, смешиваясь с толпой взрослых, идущих со стороны парковки в спортзал, на занятие или в клуб. Типичные городские семьи, типичная суббота — дел больше, чем в любой рабочий день.

Мы поднялись по лестнице, без труда проникая сквозь толпу, и очутились в ярко освещенном холле. Я огляделась по сторонам. В центре здания сходились четыре широких коридора, а наверх вели две лестницы. Во все стороны тек поток людей.

— Начать надо с подсобки, — крикнула я Трсайелю, перекрывая шум толпы.

— Отличная мысль. Где она?

— Понятия не имею. Я здесь была только один раз, и только на баскетбольных площадках. Может, надо с них начать? Бретт шел именно оттуда.

— Но это не значит, что он и сегодня там. Лучше отыщем Лили. Тогда будет наплевать, где ее цель.

— Хорошо. Так где…

— Секунду. Трсайель исчез.

— Эй! Ты что…

Не успела я закончить фразу, как он появился обратно.

— Здесь есть подвал.

— Тогда начнем с него.

Помещения для обслуживающего персонала пустовали. Ни в кладовках, ни в кабинете, ни в столовой никого не было. Правда, в кабинете висело две куртки — мужская и женская.

Следующие два часа мы безуспешно обыскивали здание. В таких местах никто и ничто не стоит на месте. Дети бегут из бассейна в столовую, а оттуда — на уроки по моделированию. Взрослые, поработав на беговых дорожках, спешат на игру в напольный хоккей. Зайди в любой зал — через час в нем сменится девяносто процентов присутствующих.

Мы, наконец, нашли старого дворника. А вот уборщицы не было и следа.

Безрезультатно обшарив здание несколько раз, мы остановились на втором этаже, возле детского сада, окна которого выходили на главный вход. Машин и детей внизу стало меньше — время близилось к полудню. Короткий перерыв на обед и все начнется сначала.

— Наверное, Лили не здесь — сказала я Трсайелю, — или мы не можем ее отыскать?

— Уборщицу мы так и не нашли, а женская куртка на вешалке была.

— Может, она ее повесила не сегодня. На улице весна. Можно прийти в зимней куртке, а после полудня оставить ее на работе, потому что стало жарко… Что делать? А что, если…

Краем глаза я заметила мотоцикл, отъезжающий от крыльца, и решила рассмотреть его подробнее, не зря же мне дано колдовское зрение. Мне хватило одного взгляда.

— Куда ты? — крикнул Трсайель, когда я сорвалась с места как ненормальная.

— Мотик. Мотоцикл. Он принадлежит Лукасу. Лукасу Кортесу, опекуну Саванны. Она здесь. Саванна здесь.

Трсайель схватил меня за плечо, но я стряхнула его руку, проносясь сквозь толпу людей по пути к лестнице.

— Не впадай в панику, Ева, — крикнул ангел, стараясь не отстать от меня. — Может, ты спутала мотоциклы?

— Это его мотоцикл. Он старинный и очень редкий. Лукас их восстанавливает.

— Может, он подвез свою жену, Пейдж. Ты говорила, что она ходит сюда…

— На багажнике не было шлема.

— Что?

— Пейдж бы его оставила. Саванне пятнадцать. Она всегда берет его с собой.

По молчанию я поняла, что Трсайель озадачен, но мне некогда было ему объяснять, почему подростки считают, что таскать с собой мотоциклетный шлем — это круто. Навстречу хлынула толпа детей, спешащих в столовую. Я пронеслась сквозь нее, добралась до лестницы, побежала вниз, перепрыгивая через ступени, оступилась и едва не полетела кувырком. Трсайель подхватил меня, но я оттолкнула его и побежала дальше. Посредине лестницы я остановилась и вгляделась в море детских голов. Сквозь меня шли и шли люди, мешая смотреть. Я забралась на перила.

— Ева, — сказал Трсайель, придерживая меня за ноги. — Если мы найдем Лили, то никто не пострадает, и Саванна тоже.

— Тогда ищи Лили, а я…

— Мне нужны твои глаза, Ева.

По ту сторону перил возник Кристоф и отыскал меня взглядом.

— Слава Богу, — шепнула я. — Крис! Саванна…

— Знаю, — ответил он, помогая мне спуститься с перил. — Я найду ее, а ты займись никсой.

— Спасибо, — сжала я его руку.

Трсайель протиснулся сквозь толпу, ухватил меня за локоть и потащил за собой.

— Она на баскетбольной площадке, вон там, — я ткнула пальцем в северную часть здания.

Крис кивнул и скрылся в толпе.

Мы начали сначала — с помещений обслуживающего персонала в подвале. В одной из кладовок раздался звук упавшей на пол метлы или швабры. Я свернула в ту сторону. В конце коридора приглушенно прозвучал телефонный звонок. Кто-то сразу же снял трубку.

— Алло? — произнес высокий голос. Кажется, женский. Трсайель рванул туда, я следом. Запертая дверь меня не остановила. В конце комнаты кто-то стоял — худощавая, светловолосая фигурка. Из дешевого радиоприемника на столе лилась музыка, заглушая телефонный разговор. Я подошла поближе и увидела старческую руку на телефонной трубке. Дворник.

Я направилась к выходу, но тут радио смолкло, и я услышала:

— …запасной выход не заперт. Я сам открыл его с утра. — Пауза. — Где? — Пауза. Вздох. — Я пошлю Лили. — Он повесил трубку и пробормотал. — Найти бы ее, лентяйку. Опять где-нибудь прячется.

Дворник взял в руки переговорное устройство, несколько раз нажал на кнопку вызова. Сейчас мы с Трсайелем узнаем, где находится Лили. Ответа не последовало.

— Вот молодежь пошла, — проворчал дворник, направился к двери и повернул ручку. Заперто. Он дернул еще раз, но дверь не отворялась.

— Что за шутки! — Он заколотил в дверь.

Я вышла на другую сторону. Сквозь ручку была продета палка швабры. Мы с Трсайелем переглянулись и опрометью бросились к лестнице.

На первом этаже с грохотом распахнулись двери, из которых хлынул поток детворы. Мы побежали к спортивному залу. Из-за угла сквозь шум и гам донесся чей-то крик. Проскочив через стену, я попала в мужскую раздевалку. Двое мальчишек хлестали друг друга мокрыми полотенцами, с визгом и хохотом уворачиваясь.

Мы прошли сквозь следующую стену. Мужская душевая.

— Вернись в коридор, — сказал Трсайель, — может быть, Бретта увидишь.

Мы вышли в раздевалку и услышали громкий хлопок. Мужчина, достающий из шкафчика полотенце, вздрогнул от неожиданности и стукнулся головой о металлическую полку.

— Неужели мальчишки опять раздобыли пистоны?

— Нет, это там, в кабинете химии. Наверняка эксперименты ставят, — рассмеялся другой мужчина. — Что ты хочешь, дети. Помнишь, как…

Три хлопка подряд. Крик. До одного из мужчин дошло.

— Кто-то стреляет. Боже мой! Брук! Брук!

Мы проскочили сквозь стену в женскую раздевалку. Полураздетые женщины выбегали в коридор, выкрикивая имена детей. Кто-то пытался дозвониться в полицию, кто-то кинулся к двери запасного выхода. Дверь была заперта.

— Сигнализация! — вспомнил кто-то. — Включите пожарную сигнализацию!

Девочка- подросток бросилась к щитку сигнализации, но ее опередили.

Люди лавиной неслись по коридору к выходу. Мне послышался еще один выстрел, но вокруг стоял такой гвалт, что я не могла понять, был выстрел или нет. В суматохе я потеряла и Трсайеля, но даже не огляделась по сторонам, а продолжала проталкиваться сквозь людское море.

Трсайель схватил меня за руку и потянул назад.

— Сюда. Первые выстрелы раздались в этой стороне. Еще один крик, гораздо громче, донесся из зала велотренажеров. Кричали не в панике, а от боли. Мы поспешили туда.

В углу, крича от боли, скорчилась женщина. Женщина постарше накладывала ей на ногу жгут, пытаясь остановить кровь. Играла бойкая музыка, и мужской голос бодрым тоном вещал: «Быстрее, быстрее, но не переусердствуйте — впереди крутой склон».

В дальнем конце зала, еще одна женщина рывками крутила педали тренажера. Ее била крупная дрожь, остановившиеся глаза широко раскрыты — признаки глубокого шока. Пуля слегка зацепила ей руку, и из царапины медленно капала кровь. Брызги чужой крови на лице — на соседнем тренажере мужчина, все еще опираясь на педали, откинулся на спину. Пуля попала ему в глаз. Убит.

За их спиной билась в агонии девушка, а над ней склонился мужчина в тренировочном костюме, приговаривая.

— Все будет хорошо, держись, родная. Сейчас приедут. Я огляделась по сторонам и вспомнила вырезки из газет, которые хранила Л или. Там шла речь не о простых убийствах, а о массовых. Лили хотела, чтобы ее не просто заметили, а запомнили надолго. Она замыслила не убийство паренька, который не обращал на нее внимания. Она хотела убить всех, кто не замечал ее. Всех подряд.

— Саванна!

Трсайель схватил меня за руку.

— Нет! — заорала я, пытаясь вырваться.

Он и не подумал меня отпустить — сил у него было не меньше, чем у никсы.

— Отыщи Саванну, убедись, что она в безопасности. Затем продолжай поиск. Если увидишь Лили, даже если тебе покажется, немедленно зови меня. Не пытайся остановить ее, ты не сможешь.

— Знаю.

Он отпустил меня, и я рванула в сторону спортивного зала.