Глава 26
Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАПОЛНИЛА БАНКУ до краев. Я наполнила свой "образец" в тот же день, так что, если в следующий раз мне придется это делать, я сделаю это в ванной наверху и спрячу баночку среди моющих средств под раковиной. Чистка ванной была одной из наших обязанностей по дому, поэтому, надеюсь, медсестры никогда там не шарили.
В тот день на уроках мы мало что прошли. Мы пробовали, но мисс Ванг не хотела идти на контакт. Была пятница, и перед ее глазами уже вырисовывались выходные, так что она дала каждому задание, а сама села за ноутбук раскладывать пасьянс.
Большую часть утра Рей провела на терапии – ее встреча была первой в расписании – а затем она отправилась на специальный сеанс с доктором Дэвидофф, а Тори пошла на встречу с доктором Джилл. Это значит, что мисс Ванг отпустит нас пораньше на ленч, и я смогу провести время с Саймоном и Дереком, чему я была очень рада. Я столько хотела узнать. Задавать вопросы было не так-то легко, тем более что это не тема, которую можно обсудить в медиа-комнате.
Улица была самым очевидным выбором, но в это время мисс Ван Доп работала в саду. Так что Саймон предложил мне помочь разобраться со стиркой. Дерек сказал, что выберется к нам позже.
– Так в этом месте скрывается призрак нашего особняка, – сказал Саймон, обходя прачечную.
– Я так думаю, но…
Он поднял руку, затем опустился на пол и начал сортировать последнюю корзину.
– Тебе не нужно говорить, что призрака здесь может и не быть, я не собираюсь заставлять тебя попытаться связаться с ним. Вот когда Дерек придет, он, может, и попробует. Не позволяй ему помыкать собою
– Я ею никогда не помыкал, – раздался голос Дерека из-за угла. – Если я говорю кому-то делать что-то, и они это делают? – сказал Дерек, выходя к нам. – Это не моя проблема. Все, что она должна сделать, сказать: «Нет». Это ее язык должен пошевелиться, не так ли?
Великолепно. Парень может заставить меня чувствовать себя глупой, даже когда он говорит мне, что я не должна позволять ему заставлять чувствовать себя глупой.
– Так, если они решат перевести тебя, что ты собираешься делать?
Саймон свернул рубашку.
– Ради Бога, Дерек, они не…
– Они думают об этом. Ей нужен план.
– Ей? – Саймон бросил рубашку в цветную груду. – Что относительно тебя, брат? Если скажут, что ты следующий на очереди на перевод, у тебя есть план?
Они обменялись взглядом. Я не смогла увидеть лицо Саймона, но Дерек повел челюстью.
Я встала и собрала партию для стиральной машины.
– Если так, то я не вижу, что у меня есть много вариантов. Отказаться я уж точно не могу.
– Значит, ты просто сдашься? Пойдешь как хорошая девочка?
– Не так резко, брат.
Дерек проигнорировал его, выкопал белье для стирки, которое я пропустила, и бросил его в машину, пройдя мимо меня в своей обычной манере.
– Они не позволяют тебя поговорить с Лиз, не так ли?
– А — что?
– Этим утром Тори попросила об этом. Я слышал. Тэлбот отказала ей и сказала ту же самую ерунду, как и тебе прошлым вечером, – он выхватил порошок из моих рук, снял мерный стаканчик с полки и покачал им. – Это поможет.
– Они сказали, что я могу позвонить Лиз в выходные.
– Однако, это выглядит немного странным. Ты только что узнала девочку и первой же желаешь позвонить ей?
– Это называется быть внимательной к людям. Возможно, ты слышал об этом?
Он убрал мою руку с кнопок.
– Темное, холодное. Или у тебя краска потечет, – и повернулся ко мне. – Видишь? Я внимательный.
– Несомненно, когда там больше всего именно твоего белья.
За нашими спинами Саймона разобрало на смех.
– Что касается Лиз, – продолжала я. – Я просто хочу удостовериться, что она в порядке.
– Почему ей не быть?
Он посмеялся бы над моей глупостью, над моими мыслями, что Лиз мертва, убита. Достаточно странно, но это то, что я хотела. Заверения, что моя голова чересчур забита кино.
Я добралась до части о пробуждении, когда увидела Лиз на кровати, болтающую обо всем.
– Так... – вмешался Дерек. – Лиз вернулась из великого вне показать тебе ее отпадные носки?
Я рассказала им о ее "сне" и появлении на чердаке.
Когда я закончила, Саймон сидел, уставившись на меня, рубашка свисала с его рук.
– Это похоже на призрак.
– Только то, что она – призрак, не означает, что она убита, – вмешался Дерек. – Возможно, она попала в автокатастрофу на пути к больнице. Если это произошло, то они не захотели сразу же рассказать нам об этом.
– Или, возможно, она вообще не мертва, – сказала я. – Это могла быть астральная проекция? Шаманы так делают, верно? Это также могло бы объяснить, как она перемещала предметы. Это был не полтергейст — это был ее дух, или как оно там работает. Вы сказали, что наши силы проявляются во время половой зрелости, правильно? Если мы не знаем, кто мы, то, когда это происходит, все кончается местом как это. Дом для подростков со странными проблемами.
Он пожал плечами. Но не возразил.
– Если она шаман, это объяснило бы, что она делает? Бросает предметы? Она, возможно, покидает тело, не зная этого?
– Я... не знаю, – признание моей правоты прозвучало медленно, неохотно. – Позволь мне обдумать это.
* * *
Мы уже покончили с половиной десерта, когда в комнату вошла миссис Тэлбот.
– Я знаю, у вас, ребят, свободное время после обеда, и я очень не хочу вмешиваться, но я стою перед необходимостью попросить вас провести это время в задней части дома и предоставить Виктории и ее матери какое-то уединение. Пожалуйста, не заходите в класс до начала занятий и не играйте в медиа-комнате. Вы можете выйти на улицу или посидеть в гостиной.
Вот на прошлой неделе, если бы кто-либо сказал мне дать кому-нибудь уединение, я бы сделала все, чтобы его предоставить. Это просто вежливость. Тем не менее, после нескольких дней в Лайл Хаусе, когда кто-то говорил: “Не ходи туда”, я отвечала не "Хорошо", а "Почему?"... И решила все разузнать. В этом доме знание – сила, а я быстро учусь.
Вопрос таков: как оказаться достаточно близко с офисом доктора Джилл, чтобы подслушать Тори и ее маму, и понять, почему им нужно уединение для дружественной беседы матери и дочери. Я могла попросить парня с супер-слухом, но не хотела быть должна Дереку.
Миссис Тэлбот сказала, что девочкам разрешено подняться наверх, но не мальчикам, потому что, чтобы попасть в свою комнату, они должны пройти мимо кабинета доктора Джилл. Это подало мне идею. Я поднимусь, прошмыгну в комнату миссис Тэлбот, пройду через смежную дверь в комнату мисс Ван Доп, оттуда в коридор и спущусь по лестнице с половины мальчиков.
Мои смелые действия были вознаграждены в ту же секунду, как я села на ступеньки.
– Не могу поверить, что ты так со мной поступила, Тори. У тебя есть хоть малейшее представление, в какое неловкое положение ты меня поставила? Ты подслушала разговор медсестер о Хлое Сандерс, когда я была здесь в воскресенье, и ты тут же разболтала это остальным детям.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, о чем говорила мама Тори. Так много всего случилось на этой неделе. Тогда на меня снизошло озарение — Тори разболтала другим, что я думаю, что вижу призраков. Рей сказала, что у мамы Тори есть деловая связь с Лайл Хаусом, так в воскресенье она привезла новую рубашку для Тори, и медсестры, должно быть, упомянули новую девочку и ее "галлюцинации". Тори подслушала.
– И этого было недостаточно, они сказали мне, что ты хандрила из-за переезда той девочки.
– Лиз, – прошептала Тори. – Ее зовут Лиз.
– Я знаю ее имя. То, что я не знаю, почему из-за этого ты оказалась на самом дне.
– Дне?
– Хандрила в своей комнате. Препиралась с Рэйчел. Злорадствовала по поводу неудачи той новенькой вчера. Разве твое лечение не действует, Виктория? Я говорила тебе, если новый препарат не помогает, ты должна сказать мне…
– Он помогает, мама, – голос Тори звучал сипло, приглушенно, словно она плакала.
– Ты все еще принимаешь таблетки?
– Я всегда принимаю их. Ты же знаешь.
– Все, что я знаю, если бы ты их принимала, то тебе стало лучше, а эта неделя доказала, что это не так.
– Но это не имеет никакого отношения к моей проблеме. Это… это – новенькая. Она сводит меня с ума. Маленькая мисс девочка - припевочка. Всегда пытается превзойти меня. Всегда пытается доказать, что она лучше, – она переключилась на пронзительный фальцет. – О, такая хорошая девочка Хлоя. О, Хлоя выйдет отсюда в мгновение ока. О, Хлоя так старается, – она вернулась к своему нормальному голосу. – Я очень стараюсь. Сильнее, чем она. Но доктор Дэвидофф уже навещал ее.
– Марсель лишь хотел дать стимул детям.
– У меня есть стимул. Ты думаешь, что мне нравится быть здесь с этими лузерами и фриками? Но я не просто хочу выйти — я хочу поправиться. Хлою это не волнует. Она лгала, говоря всем, что она не считает, что видит призраков. Хлоя Сандерс – двуличная маленькая су… – она проглотила оставшуюся часть слова и сказала, – …ведьма.
Меня так никогда не обзывали, даже за спиной.
Но я лгала. Я сказала одну вещь, хотя верила в другую. Это ведь двуличие, не так ли?
– Я понимаю, что тебя не заботит эта девочка…
– Я ненавижу ее. Она приехала, выгнала мою здешнюю лучшую подругу, оконфузила меня перед медсестрами и докторами, украла моего парня… – она резко остановилась, затем пробурчала. – Так или иначе, она заслужила это.
– Что ты там сказала о мальчике? – слова ее матери прозвучали резко и раздраженно.
– Ничего.
– Ты связалась с одним из здешних мальчиков, Тори?
– Нет, мама, я ни с кем не связалась.
– Не говори со мной подобным тоном. И высморкайся. Я в этом вое не могу разобрать, что ты говоришь, – пауза. – Я просто хочу спросить у тебя еще раз. Что ты там сказала о мальчике?
– Я лишь… – Тори так громко вздохнула, что даже я услышала. – Мне здесь нравится один парень, и Хлоя знает об этом; так она начала преследовать его, чтобы превзойти меня.
Преследовать его?
– Кто этот мальчик? – голос матери звучал так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы разобрать слова.
– О, мама, это не имеет значения. Это просто…
– Не делай этого «о, мама» со мной. Я думаю, что имею право знать… – ее голос стал еще тише. – Не говори мне, что это – Саймон, Тори. Ты не посмеешь сказать мне, что это – Саймон. Я просила тебя избегать этого мальчика…
– Почему? Он в порядке. Он даже не принимает лекарства. Мне он нравится и… Ой! Мама! Что ты делаешь?
– Привлекаю твое внимание. Я сказала тебе избегать его, и я ожидаю повиновения. У тебя уже есть друг. И больше чем один, как я помню. Весьма хорошие мальчики, которые стенают и плачут, когда же ты вернешься.
– Что собиралось произойти в ближайшее время.
– Это произойдет, когда ты решишь сделать так, чтобы это произошло. У тебя есть хоть малейшее представление, насколько это выглядит смущающе, что член правления отправил собственную дочь в подобное место? Но позвольте сказать Вам, мисс Виктория, это ничто по сравнению с оскорблением твоего пребывания здесь почти спустя два месяца.
– Ты уже мне это говорила. И говорила. И говорила.
– Недостаточно часто, раз ты ничего не предпринимаешь. Не пытаешься поправиться.
– Я стараюсь, – голос Тори превратился в вопль отчаяния.
– Это все твой отец виноват — он тебя испортил. Ты ни за что никогда не боролась в своей жизни. Никогда не знала, что значит хотеть что-либо.
– Мама, я стараюсь…
– Ты не знаешь, что такое стараться.
От яда в голосе ее матери у меня по коже побежали мурашки.
– Ты испорчена, ленива и эгоистична, и тебя не волнует, насколько сильно ты меня ранишь, заставляя выглядеть как паршивая мать, вредя моей профессиональной репутации...
Единственным ответом Тори было душераздирающее рыдание. Я подтянула колени к себе и обняла их.
– Не волнуйся о Хлое Сандерс, – голос ее матери превратился в шипение. – Она отсюда не выйдет так быстро, как думает. Волнуйся о Виктории Энрайт и обо мне. Заставь меня гордиться тобой, Тори. Это – все, что я прошу.
– Я стараюсь… – она остановилась. – Я буду.
– Не обращай внимания на Хлою Сандерс и не обращай внимания на Саймона Бея. Они не стоят твоего внимания.
– Но Саймон…
– Ты меня слышала? Я не хочу, чтобы ты крутилась около этого мальчика. Он – проблема, он и его брат. Если я просто услышу, что вы были вместе, он уйдет. Я переведу его.
* * *
Жизненный опыт. Я могла выступать в его поддержку, поклясться расширять горизонты, но я все еще ограничена событиями в пределах своей жизни.
Как человек может понять опыт, который находится за пределами его собственного? Можно увидеть это, почувствовать, представить, на что похоже жить так, но это не отличается от наблюдения за киноэкраном и слов "Слава Богу, что это не я".
После слов матери Тори я поклялась никогда больше не поливать грязью тетю Лорен. Мне повезло иметь "родителя", самой большой ошибкой которого было то, что она заботилась обо мне слишком много. Даже когда она была разочарована во мне, она встала на мою защиту. Обвинить меня в том, что я ее смущаю, никогда не приходило на ум моей тете.
Обозвать меня ленивой за то, что я не достаточно стараюсь? Угрожая отослать понравившегося мне мальчика?
Я задрожала.
Тори пыталась поправиться. Рей назвала ее королевой таблеток. Теперь я могу понять почему. Я могу лишь попробовать представить, на что похожа жизнь Тори, но даже моего воображения не хватает.
Как родитель мог обвинить своего ребенка в том, что он не справился с психическим заболеванием? Это же не похоже на принуждение ленящегося студента получить удовлетворительную отметку. Это как узнать и обвинить кого-то в заболевании, не пытаясь понять, как все так вышло. Независимо от того, что у Тори за "состояние", оно походило на шизофрению — не ее ошибка и не совсем в пределах ее контроля.
Тори пропустила дневные уроки, что неудивительно. Правило о запрете изоляции в своей комнате, очевидно, к ней не относилось, может быть, из-за ее заболевания или из-за положения ее матери. На перемене я проскользнула наверх, чтобы найти ее. Она была в своей спальне, закрытая дверь с трудом приглушала ее рыдания.
Я стояла в коридоре, слышала ее всхлипы и очень хотела хоть что-то сделать.
Будь это кино, я бы вошла туда, успокоила ее и, возможно, даже стала бы ее другом. Я видела это на экране дюжину раз. Но вот опять, в реальной жизни все по-другому, это что-то, что я не смогу действительно понять и прочувствовать, пока я стою здесь, с внешней стороны двери.
Тори ненавидела меня.
От этой мысли у меня заболел живот. Меня прежде никогда не ненавидели. Я была из тех детей, если спросить о которых у других, что они думали обо мне, они ответили бы: «Хлоя? Она хорошая, я думаю». Они не любили меня, не ненавидели меня, просто обо мне не думали.
Заслужила ли я ненависть Тори, был другой вопрос, но я не могу поспорить с ее описанием событий. Для нее я действительно ворвалась сюда и забрала ее место. Я стала "хорошим пациентом", а ведь она отчаянно нуждалась в этом.
Если сейчас я войду в ее комнату, то Тори не увидит сочувствующее лицо. Она увидит явление победителя, пришедшего позлорадствовать, и она еще сильнее возненавидит меня. Так что я оставила ее там, плачущую в комнате в одиночестве.
* * *
Когда дневная перемена закончилась, миссис Тэлбот объявила, что уроков на сегодня больше не будет. Мы собирались совершить редкую поездку во внешний мир. Мы далеко не уедем — просто в местный бассейн через квартал, до которого можно дойти пешком.
Прекрасная идея. Если бы только у меня был купальный костюм.
Миссис Тэлбот предложила позвонить тете Лорен, но я не собиралась отрывать свою тетю от дел ради этого, особенно после того, как ей пришлось приехать сюда вчера из-за моего проступка.
И все же не только я не пошла. Дереку пришлось остаться на терапии с доктором Джилл. Это было несправедливо, но когда я сказала это Саймону, он ответил, что Дереку не разрешают покидать лечебницу. Я думаю, это имеет смысл, если брать во внимание то, почему он здесь. В день моего приезда, когда все ушли в город на ленч, Дереку тоже пришлось остаться в своей комнате.
* * *
После того как все уехали, я упросила медсестер разрешить мне подняться наверх и слушала музыку в своей комнате. Я была там всего несколько минут, когда мне показалось, что кто-то постучал в дверь. Я вытащила наушник. Снова стук. Я была вполне уверена, что призраки не умеют стучаться, так что я крикнула человеку зайти.
Дверь распахнулась. Там стояла Тори и смотрела... очень «неторински». Ее темные волосы торчали в стороны, как будто она провела по ним руками. Рубашка помята, спина не заправлена в джинсы.
Я села.
– Я думала, ты уехала плавать.
– У меня судороги. А с тобой что? – слова прозвучали резко, с оттенком ее обычного высокомерия, но напряженно. – Так или иначе, я пришла не для того, чтобы одолжить твой карандаш для глаз. Как будто он у тебя есть. Я пришла сказать, что ты можешь забирать Саймона. Я решила... – она посмотрела куда-то вдаль. – Мне он не интересен. Короче, не мой тип. Слишком... молодой, – скривила губы. – Незрелый. В любом случае. Возьми его. Он твой.
Я испытала желание отстреляться "Ну и дела, спасибо", если бы не было очевидно, насколько это причиняло ей боль. Саймон был неправ. Он действительно нравился Тори.
– Так или иначе, — она откашлялась, — Я пришла объявить перемирие.
– Перемирие?
Тори вошла в комнату и закрыла за собой дверь. От нее исходила волна нетерпения.
– Эта глупая вражда между нами. Ты не стоишь моего... – она затихла, резко опустила плечи. – Больших усилий. Ты хочешь Саймона? Бери его. Ты думаешь, что видишь призраков? Твоя проблема. Все, что я хочу, чтобы ты сказала доктору Джилл, что я извинилась за то, что сказала всем в твой первый день, что ты видишь призраков. Они собирались освободить меня в понедельник, но теперь передумали. И это ты виновата.
– Я не…
– Я не закончила, – легкий оттенок ее старого отношение ко мне придал словам перелив раздражения. – Ты скажешь доктору Джилл, что я извинилась, и, по возможности, ты не хочешь раздувать из мухи слона. Я думала, что это круто, что ты видишь призраков, но ты выбрала неверный путь, и с тех пор я была с тобой мила.
– О “предоставлении” мне Саймона... Я не…
– Это первая часть соглашения. Часть вторая? Я покажу тебе то, что ты хочешь увидеть.
– Что именно?
– Это в… – щелчок пальцев – …в грязном подвальном помещении. Я собиралась спуститься вниз, узнать, когда вы двое, наконец, собираетесь выстирать мои джинсы, и я услышала как ты и Рей что-то искали.
Я сделала каменное лицо.
– Я не знаю о чем…
– О, да брось. Позволь мне догадаться. Брэйди сказал Рей, что там что-то есть, не так ли?
Я понятия не имела, что она имела в виду, но кивнула.
– Это – шкатулка для драгоценностей, полная старого хлама, – она сжала губы от отвращения. – Брэйди показал мне. Он думал, что я, как ни странно, могу заинтересоваться ею. Это похоже на антиквариат, сказал он. Все в целом, – она задрожала. – Когда я оказалась далека от “О, ничего себе, это настолько мило и романтично. Я так люблю сгнившие ожерелья и грязные подвалы”, должно быть, он рассказал обо всем Рей. Если ты хочешь, я могу показать тебе, где она.
– Конечно, хочу. Возможно, сегодня ночью…
– Ты думаешь, что я собираюсь рискнуть нажить себе еще больше проблем на голову? Я ее сейчас покажу, когда у меня есть время принять душ. И не думай, что ты сможешь сама ее найти, потому что у тебя ничего не выйдет.
Я колебалась.
Она сжала губы.
– Прекрасно. Ты не хочешь мне помогать? Это просто замечательно.
Она двинулась к двери.
Я свесила ноги с кровати.
– Подожди. Я иду.
