КОГДА Я ПРОСНУЛАСЬ НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, меня позвали на встречу с докторами, и я сделала все, чтобы минимизировать негативные последствия. Я утверждала, что действительно покончила со стадией "я вижу мертвых людей" и приняла свою болезнь, но ночью проснулась, так как голоса позвали меня подняться на чердак. У меня в голове все перепуталось, сон был крепок, и мне приснилось, что я вижу привидений, но в действительности я их не видела.

Доктор Джилл и доктор Дэвидофф не чувствовали разницу.

Тогда вошла тетя Лорен. Словно мне снова одиннадцать, и меня застукали за подглядыванием в результаты теста, подзуженную на это новыми одноклассниками, на которых я стремилась произвести впечатление. Вызов в кабинет руководства и так достаточно плохое событие. Но разочарование на лице тети Лорен причиняло боль сильнее, чем любое наказание.

Сегодня я увидела то же самое разочарование, и ранило оно так же сильно.

В конце концов, мне удалось убедить их всех, что у меня небольшая неудача, но я была похожа на маленького мальчика, поднимающего ложную тревогу. В следующий раз, когда я скажу, что я выздоравливаю, они повременят поверить мне. Теперь уже я точно отсюда быстро не выберусь.

– Нам нужно взять образцы мочи, чтобы провести анализы на следующей неделе, – сказала доктор Джилл.

– О, это смешно, – отреагировала тетя Лорен. – Откуда нам знать, что она не страдает лунатизмом, и все это ей не приснилось? Она не может управлять своими снами.

– Сны – окна души, – сказала доктор Джилл.

– Глаза, – поправила тетя.

– Любой человек, сведущий в психиатрии, скажет вам, что это справедливо и для снов, – голос доктора Джилл был спокоен, но ее взгляд говорил, что она сыта по горло родителями и опекунами, подвергающими сомнению ее диагнозы и защищающими своих детей. – Даже если Хлое лишь снится, что она видит призраков, то это значит, что подсознательно она не приняла свой диагноз. Мы должны проверить анализ ее мочи.

–Я–я не понимаю, – сказала я. – Зачем мне нужен анализ мочи?

– Чтобы удостовериться, что ты получаешь достаточную дозу для своей комплекции, уровня активности, рациона питания и других факторов. Это – неустойчивый баланс.

– Вы не верите… – начала тетя Лорен.

Доктор Дэвидофф откашлялся. Тетя Лорен сжала губы и попыталась снять приставшую к шерстяной юбке нитку. Она редко отступала от своих аргументов, но эти доктора держали под контролем мое будущее.

Я уже знала, что она собиралась сказать. Анализ мочи должен проверить не дозирование лекарства. Они хотели удостовериться, что я вообще его принимаю.

* * *

Так как я пропустила утренние занятия, меня обязали приготовить все к ленчу. Задумавшись о чем-то, я накрывала на стол, когда кто-то сказал:

– Я стою позади тебя.

Я обернулась и увидела Дерека.

– Я не могу надивиться, – сказал он. – Ты пуглива, как котенок.

– Так если ты подкрадываешься и объявляешь о своем присутствии, я испугаюсь меньше, чем когда ты положишь руку на плечо?

– Я не крался…

Он покачал головой, взял две булочки из корзины для хлеба, а затем переложил остальные, чтобы скрыть воровство.

– Я просто хотел сказать, что, если ты и Саймон хотите поговорить, вы не должны делать это за моей спиной. Если только вы этого хотите.

– Мы только…

– Я знаю, что вы делали. Саймон уже рассказал мне. Ты хочешь получить ответы. Я все время пытаюсь дать их тебе. Ты лишь должна спросить.

– Но ты сказал…

– Сегодня вечером. В восемь. В нашей комнате. Скажи миссис Тэлбот, что будешь со мной заниматься математикой.

– Девочкам нельзя там находиться. Неужто она разрешит мне подняться туда, одной, с мальчиком?

– Просто скажи ей, что это для математики. Она не будет возражать.

«Поскольку у тебя проблемы с математикой», –  подумала я.

– Все будет... в порядке? Предполагается, что ты и я …

– Скажи ей, что Саймон будет там. И скажи это Тэлбот, а не Ван Доп.