Джессика проснулась от звона будильника. Вставать не хотелось. Черт бы побрал Билли вместе с его художественным вдохновением. Однако, как бы Джессика ни чертыхалась, она понимала, что работать с таким профессионалом как Билли, — большая удача для любой фотомодели. К тому же еще ни разу не было такого, чтобы она не осталась довольна готовыми фотографиями.
Прохладный душ помог ей проснуться, а стакан апельсинового сока придал энергии. Так рано Джессика никогда не завтракала, так что ограничилась бананом и половинкой апельсина.
В команде Билли работал и визажист, но Джессика все равно сделала базовый макияж. День обещал быть жарким, поэтому она надела легкие летние брюки и в тон им — светло-бежевую шелковую блузку без рукавов.
В такой ранний час машин на улицах было немного, так что Джессика ехала быстро. Обычно, если ей не надо было следить за дорогой, она отключалась и думала о чем-то своем. Очень скоро Джессика поняла, что думает про Николаса Гроуди.
Интересный мужчина — умный, разносторонний, безусловно, талантливый. Джессика не сомневалась, что таланты его не ограничиваются одной живописью. Наверняка он умелый и чуткий любовник. Было бы интересно узнать, каков он в любви… Нет, не в любви, а в сексе, поправила она себя и только тогда поняла, что мысли ее приобретают опасный оборот. Господи, что с ней такое творится?
Джессика включила радио. Бодрая музыка и искусственно веселый утренний голос диск-жокея помогли ей переключить мысли на другое. Например, на предстоящую работу. Билли любил световые эффекты — вот почему затеял эту съемку на морском берегу на фоне едва брезжущего над океаном рассвета.
Вся фотокоманда была уже на месте. Стоял свет, штативы, отражатели… Палатка-примерочная тоже была на прежнем месте.
— Всем привет, — преувеличенно бодро проговорила Джессика, входя в палатку.
— Хорошая девочка, не опоздала, — устало улыбнулся ей Билли и быстро взглянул на часы. — Даю тебе десять минут, хорошо? Одежда, прическа те же. Минимум макияжа.
Когда Джессика заняла позицию на песке в метре от морского прибоя, небо на востоке уже окрасилось бледным предрассветным свечением. В размытых утренних сумерках влажный песок пляжа мягко сливался с пеной прилива. Все было подернуто зыбкой дымкой, как на старинных акварелях.
— Давайте, ребята, быстрее. У нас мало времени, — Билли поднял свой фотоаппарат. — Джессика?
— Я готова.
Аппарат щелкнул. Билли приступил к съемке.
— Подними голову чуть повыше. Вот так. Держи, держи, — давал он указания. — Теперь повернись ко мне и улыбнись. Замечательно! Прямо-таки Мона Лиза. А теперь изобрази радость. Не смейся, а просто сделай счастливое лицо. Вот так. Хорошо…
Стало заметно светлее. Билли заторопился.
— Двигайся, солнышко, двигайся так, чтобы юбка кружилась. Еще разок. И еще. Замечательно. — Сам Билли тоже не стоял на месте. Он постоянно перемещался, удерживая фотоаппарат в самых невозможных положениях. — Черт! Слишком быстро светает…
Минут через пять он закрыл объектив фотоаппарата.
— Ладно. На этом все. Всем спасибо.
Джессика облегченно вздохнула. Сегодня ей предстоял насыщенный день. Ее пригласили участвовать в показе мод на благотворительном обеде в пользу фонда борьбы с раковыми заболеваниями, а вечером она собиралась в гости к отцу.
— Может быть, выпьем кофе? — предложил Билли, когда Джессика вышла из примерочной. — Ты обещала…
— Давай, — с удовольствием согласилась она.
Она любила общаться с Билли. И не только на работе. Нельзя сказать, что они очень дружили. Но у них были вполне приятельские отношения.
Они оставили сумки в машине и направились через дорогу в кафе.
— Я угощаю, — объявил Билли, усаживаясь за столик. — Тебе, как всегда, черный кофе без сахара?
Она кивнула.
— Ты будешь сегодня на благотворительном обеде в «Далласе»? — спросила Джессика, когда подали кофе.
— Ага, — Билли залпом выпил свой кофе и заказал еще.
— Опять расфуфыренные великосветские дамы будут виться вокруг тебя и строить глазки с тем, чтобы их фотографии появились в каком-нибудь модном журнале в разделе светской тусовки? — поддразнила его Джессика.
Билли скривился.
— Они мне даже подарочки присылают. Шампанское, дорогой коньяк. Одна матрона дошла до того, что предложила мне незабываемый романтический уик-энд на Канарах, причем все расходы брала на себя.
— Только не говори мне, что ты отказался, — рассмеялась Джессика.
Билли снова поморщился.
— Я не беру взяток, как бы ни было велико искушение.
Они просидели в кафе почти до восьми часов. Потом Джессика поехала в тренажерный зал. После часа интенсивных физических упражнений она вернулась домой, приняла душ, переоделась и поехала в «Даллас». Времени оставалось в обрез, а Джессика терпеть не могла опаздывать.
Благотворительный обед в пользу Федерального фонда общества борьбы с раковыми заболеваниями был событием заметным и очень престижным. Список приглашенных гостей смотрелся как выдержка из ежегодного календаря, посвященного самым богатым и знаменитым людям страны. По традиции, каждый год в конце обеда проводился показ мод. Как всегда, показ прошел блестяще.
Сразу же по окончании шоу Джессика собиралась уехать. Но не успела она даже выйти из зала, как кто-то окликнул ее:
— Джессика.
Это была Мелани, вторая жена ее отца. Она сидела со своей дочерью Изабеллой за одним из накрытых столиков. Джессика подошла к ним.
— Ты ведь выпьешь с нами кофе, дорогая?
Мелани была из тех женщин, в устах которых даже простая просьба звучит как безоговорочный приказ. Джессике не оставалось ничего другого, как присесть за столик.
Изабелла заговорщически ей подмигнула. Она прекрасно понимала, зачем ее мать пригласила Джессику сесть с ними. Вовсе не из теплых родственных чувств, а исключительно ради престижа. Изабелла всегда была умной, смышленой девушкой.
Джессике удалось сбежать лишь через полчаса. В городе были пробки, так что домой она добралась лишь к пяти вечера.
После целого дня переодеваний в элегантные эксклюзивные наряды «от кутюр» она бы сейчас предпочла влезть в какой-нибудь скромный домашний халат, съесть легкий куриный салатик, посмотреть телевизор и завалиться спать уже в девять вечера.
Но вместо этого Джессика переоделась в роскошный черный шелковый брючный костюм, подобрала скромные, но изящные золотые украшения, подвела глаза и накрасила ресницы. Сегодня она решила не делать прическу, а просто распустила волосы по плечам. Точно в назначенное время Джессика подъехала к дому отца, расположенному в одном из престижных предместий Нью-Йорка. Она тепло приветствовала Изабеллу и Стива, вежливо расцеловалась с Мелани и обняла отца.
— Садись, Джессика, — пригласила Мелани. — Сейчас Тэд принесет тебе чего-нибудь выпить. Апельсиновый сок или легкое вино?
— Пожалуй, вина.
Во время ужинов в новой семье Джессика всегда вела себя словно на великосветском приеме. Этот тон задала Мелани еще в самом начале. Когда-то Джессику это раздражало, потом начало забавлять, а теперь она уже и не обращала внимания.
В дверь позвонили.
Мелани повернулась к Тэду.
— Это, наверное, Николас. Открой ему, дорогой. — Она вновь повернулась к Джессике. — Ты ведь не возражаешь, что у нас будет еще один гость?
Даже если бы Джессика возражала, ей все равно не оставалось ничего другого, как улыбнуться, изображая полный восторг.
— Разумеется, нет.
Тэд был не из тех людей, которые одержимы идеей сосватать незамужнюю дочь кому-нибудь из своих знакомых. А вот Мелани обожала знакомить всех со всеми и собирать у себя самых разных людей, как она сама говорила, для интересной и познавательной беседы.
Николас Гроуди, естественно, не отказался от полученного приглашения. И причина тому была ясна.
— Он настоящий красавец, правда? — проговорила Изабелла с импульсивной непосредственностью подростка.
Хорошо, что Джессике не пришлось отвечать на это, поскольку Тэд уже вернулся в гостиную вместе с Николасом.
По роду занятий Джессике постоянно приходилось встречаться с красивыми и привлекательными мужчинами. Но лишь немногие из них обладали той аурой силы, которую излучал Николас Гроуди. Причем эта сила была полна опасной и притягательной чувственности, от которой у всякой женщины замирало сердце. Сила и сексуальность — убийственное сочетание. Погруженная в свои мысли, Джессика не сразу заметила, что невольно загляделась на Николаса. Он был потрясающе элегантным в своем темном вечернем костюме с шелковым галстуком и белоснежной рубашкой. Такой стиль очень шел к его суровым, точеным чертам лица.
Чувственный рот, красиво очерченные губы, глаза темные, почти черные и в то же время на удивление выразительные, взгляд открытый и искренний. Но в самых глубинах этих чарующих глаз притаились искорки смеха.
— Вечер добрый, Мелани! — Николас галантно поклонился хозяйке дома, а потом повернулся к Джессике: — Привет!..
— Добрый вечер, Николас, — холодно отозвалась она.
Но за этой внешней холодностью она вся трепетала от возбуждения. Стоило Николасу лишь войти в комнату, как Джессику пробрала сладостная дрожь, не неприятная, нет, наоборот. Но если так пойдет и дальше, то что же с ней будет к концу этого вечера?! Она боялась даже подумать об этом.
— Чего-нибудь выпьешь, Николас?
Бар у Тэда всегда был полон. Причем коллекция напитков была такова, что любой гость всегда нашел бы там что-нибудь себе по вкусу.
— Спасибо. Содовой.
Мелани улыбнулась.
— Тебе нужна трезвая голова?
— А может быть, у Николаса язва, — предположила Джессика. — Темперамент художника, превратности большого бизнеса… нервная жизнь, опять же. Надо себя поберечь.
Николас пристально посмотрел на нее.
— А я вообще не пью. Разве что бокал вина за ужином.
Джессика вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Как это… скучно, — произнесла она, нарочито растягивая слова.
Николас усмехнулся.
— А ты что же, предпочитаешь в хлам пьяных мужчин?
Боже, подумала Джессика, почему каждая их встреча превращается в какое-то великое противостояние? Про себя она решила, что уедет домой пораньше — как только позволят правила приличия.
Она поймала на себе пристальный взгляд Николаса и поняла, что он разгадал ее намерение.
— А я и не знала, что ты тоже придешь.
Фраза получилась не особенно остроумная, но Джессику уже начало тяготить воцарившееся молчание.
— Мелани пригласила меня, чтобы я оценил, как она разместила мои картины. Их у нее две.
Джессика удивленно приподняла бровь.
— Ты ко всем своим покупателям ходишь оценивать, как они размещают твои картины?
— Не ко всем, — спокойно проговорил Николас.
— Наверное, Тэд с Мелани должны чувствовать себя польщенными.
Неожиданно он рассмеялся. Джессика заметила, что, когда он смеется, в уголках его глаз собираются крошечные морщинки. При этом он не сводил с нее пристального взгляда. И ее не покидала странная уверенность, что он подмечает каждое мимолетное чувство, которое отражается на ее лице.
— Может быть… — Нарочито небрежным жестом он провел рукой по ее щеке от подбородка к виску и заправил ей за ухо прядь волос. — Хотя, если честно, я пришел сюда из-за тебя.
Джессике удалось сохранить внешнее хладнокровие, но от Николаса не укрылось то, как она невольно отшатнулась от его руки.
— Стол накрыт. — Появление экономки пришлось весьма кстати.
Джессика с облегчением вздохнула, когда все повставали с мест и пошли в столовую.
Мелани и Тэд сели друг против друга во главе стола. С одной стороны сели Стив с Изабеллой, с другой — Джессика и Николас. Джессике не очень хотелось сидеть с ним рядом, но еще меньше ей хотелось бы сидеть напротив него и постоянно видеть перед собой его внимательные, оценивающие глаза.
Ужин был просто роскошным. Да и компания была бы приятной, не будь здесь Николаса. Все чувства Джессики обострились до предела. Она старалась не смотреть на него, но все равно безотчетно отмечала малейшее движение этого человека. Тонкий запах его туалетной воды кружил ей голову.
Он был, безусловно, интересным собеседникам и так вел разговор, что в нем принимали участие все. Ему даже удалось разговорить Изабеллу и Стива, которые обычно стеснялись болтать в присутствии родителей. Стив делал весьма остроумные замечания. А Изабелла буквально расцвела от внимания Николаса.
Мелани была вне себя от счастья. Еще бы! Сегодня у нее за ужином сидели сразу две мировых знаменитости. Тэд видел, что его жена очень довольна, и сам заметно повеселел.
— Может быть, перейдем в гостиную? Выпьем кофе? — предложила Мелани, и первая поднялась из-за стола.
Все тут же повставали с мест.
Джессика была не готова к тому, что Николас зашел ей за спину, галантно отодвинул стул и взял ее за локоть, помогая подняться. Она раздраженно вырвала руку. Его вежливое обращение было ей ни к чему.
— Стив, Изабелла, если хотите, можете пойти наверх и посмотреть телевизор, — сказала Мелани.
Теперь она играла роль образцовой и чуткой матери. Она всегда очень настаивала, чтобы ее дети соблюдали хорошие манеры. Впрочем, ни Стив, ни Изабелла не ушли к себе.
Джессика решила, что побудет здесь еще максимум минут пятнадцать, а потом извинится и уедет домой. Сегодня у нее был тяжелый день. А завтра предстоит заседать в жюри на конкурсе молодых манекенщиц. До этого, утром, надо будет встретиться с мамой.
Пятница, суббота и воскресение были у Джессики свободны, и она решила полностью посвятить их себе, любимой: парикмахерская, маникюр, бассейн, массаж… Блаженное безделье!
Задумавшись о своем, Джессика случайно встретилась взглядом с Николасом. Ее словно током ударило — таким жарким, таким влекущим и чувственным был его взгляд. И за этой чувственностью скрывалась непоколебимая решимость, которая рождала в душе Джессики ощущение смутной тревоги.
Она залпом допила свой кофе и поднялась.
— Большое спасибо, но мне, к сожалению, пора идти. — Джессика улыбнулась Тэду и Мелани. — Это был замечательный вечер!
— Замечательный, — согласился Николас и тоже встал с кресла. — Большое спасибо! Я тоже, пожалуй, пойду…
Джессика не на шутку разозлилась. Почему Николас решил уйти вместе с ней? Впрочем, это его дело.
— Убегаешь? — спросил Николас, догнав Джессику уже на улице.
Она молча достала из сумочки ключи и направилась к своей машине, не удостоив его ответом, провернула ключ в замке, и собралась было открыть дверцу, но Николас опередил. Быстро подавшись вперед, он сам распахнул перед ней дверцу.
— Как у тебя прошел день?
Джессика села в машину и попыталась захлопнуть дверцу.
— А разве это тебе интересно?
Но Николас придержал дверцу рукой.
— Почему ты такая злюка, Джессика?
Она раздраженно дернула дверцу на себя, но Николас держал ее крепко. Джессика пожала плечами, пристегнулась ремнем и вставила ключ в замок зажигания. Но как бы она не старалась казаться спокойной и уверенной в себе, ее не покидало ощущение, что этот раунд в их с Николасом битве она безнадежно проигрывает.
— У меня был тяжелый день. Встала в три тридцать утра. На рассвете съемка для журнала. Потом показ мод в «Даллас». А вечером — ужин с семьей.
— И гостем…
— Нежданным гостем, — язвительно уточнила Джессика.
— Который лучше бы не приходил, — заключил Николас.
Джессика вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Может быть, ты меня просветишь, как тебе удалось напроситься на приглашение?
Николас пожал плечами.
— Мы с твоим отцом — давние деловые партнеры. А Мелани, похоже, нравятся мои картины. Я просто им позвонил, и меня пригласили. Вот и все.
Да. Проще простого. И уж тем более для такого обаятельного мужчины, который знает, как заставить людей поступать так, как ему нужно. Парочка наводящих вопросов, приятная светская болтовня — и вот, пожалуйста, его приглашают на ужин.
Джессика неосторожно заглянула ему прямо в глаза и тут же пожалела об этом. От его взгляда ее пробрал странный горячечный озноб, уже знакомый трепет возбуждения.
— И что теперь? — с вызовом проговорила Джессика. — Ты меня спросишь, куда поедем? К тебе на квартиру или ко мне?
Он смотрел на нее, не отрываясь.
— В смысле, завалимся, детка, под одеяло, я покажу тебе одну штучку, и ты поймешь, как много ты потеряла в жизни? В такие игры я не играю.
— Со всеми женщинами?
— Только с тобой, — со значением проговорил Николас. Он протянул руку и взял Джессику под подбородок. — Давай начнем все сначала. Завтра…
— Никакого завтра не будет, — отрезала Джессика.
— Будет, — со спокойной уверенностью отозвался Николас. — Если не завтра, то послезавтра. Или послепослезавтра. Или на той неделе. Когда-нибудь…
Джессика смотрела на него долго и пристально. Ей казалось, что она тонет в этих черных глазах. Такого она не испытывала еще никогда. Страх, сладостное возбуждение, предвкушение небывалых переживаний… все эти чувства слились воедино. У нее вдруг возникло странное ощущение, что она знает этого человека сто лет. Что всю свою жизнь она ждала встречи именно с ним — со своей второй половиной.
Ей совсем не хотелось, чтобы этот мужчина вошел в ее жизнь. Ей было страшно. И боялась она не его, а чувств, которые он в ней будил. Она боялась раствориться в нем полностью и потерять себя. Если она скажет «да», дороги назад уже не будет.
— Со мной у тебя ничего не получится. Извини, — проговорила она убежденно. — На меня твое обаяние не действует.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Тогда докажи свою правоту. Давай как-нибудь пообедаем вместе. И если ты устоишь, я признаю свое поражение. Назови день сама.
Это был откровенный вызов. Николас испытующе смотрел на Джессику: согласится она или откажет?
Хорошо, угрюмо подумала про себя Джессика, она примет его приглашение, но лишь для того, чтобы он убедился, что он ее ни капельки не интересует. К тому же слово обед звучало вполне безопасно. Они будут на людях. Посреди бела дня. И у нее обязательно найдется предлог, чтобы уйти, если ей вдруг что-то не понравится.
Она смерила Николаса оценивающим взглядом.
— В пятницу, — проговорила она с расстановкой. — Называй ресторан. Я приду.
— «Паризьен». В час дня, — отозвался он без малейшей заминки.
Это был шикарный, модный и дорогой французский ресторан, где надо было заказывать столик заранее.
— Хорошо.
Джессика провернула ключ в замке зажигания. Николас отступил на шаг и захлопнул дверцу.
Она любила ездить по городу поздно вечером. Ее завораживало мерцание ночных огней. Джессика приехала домой уже после одиннадцати. Сил хватило только на то, чтобы смыть макияж и принять душ. Она заснула в тот же миг, когда коснулась головой подушки.