Следующие две недели прошли почти без неприятностей. Впервые в жизни я пыталась не выделяться, не высовываться и держать свой нос подальше от неприятностей. В основном я не хотела рисковать, натыкаясь на Пола, или даже замечать его издали. Я также избегала Элая. Мне удавалось опаздывать на полчаса на все наши сон-сессии, так что, когда я приходила, он уже спал. Он пытался заговорить со мной внутри снов, но обычно я маскировалась.

Избегать его во время школы тоже было не слишком трудно. Катарина позаботилась об этом. Каждый раз, когда он пытался заговорить со мной или даже смотрел на меня, Катарина была тут как тут, привлекая его внимание к себе.

Даже Ланс притих. Я подозревала, что он ждал, когда я выкину следующую проказу, но мне больше не интересно играть в эту игру. Мне не нужны проблемы, спасибо.

В пятницу, перед танцами Самхэйн, Селена и я выстроились за пределами школы с остальными студентами, ожидая, когда нас впустят на школьную ассамблею по важности Сахэйн. Селена предупредила меня, что там будет скучно, но я с нетерпение ждала выходных после этого. Не то, чтобы у меня были какие-то причины ждать выходных так сильно. Танцы будут завтра вечером, а у меня до сих пор нет пары.

В нескольких шагах впереди нас стояла Катарина, разговаривая с одной из своих высокомерных подруг, ведьмой по имени Карла Питэмиэр. Не заняло много времени, чтобы понять, что они говорят обо мне. Я хотела не обращать на них внимания, но не могла.

— Неужели она действительно пытается его соблазнить? — сказала Карла, кинув на меня неодобрительный взгляд.

— О да. Ты же знаешь Ночных Кошмаров, — сказала Катарина. — Они же демоны, не так ли? Она пришла на их последнюю сон-сессию в нижнем белье. Как будто Элай посмотрит на нее, когда у него есть я.

Селена ударила меня в плечо и прошептала:

— Не слушай их. Кэт просто ревнует и не уверена в себе.

— Ты так думаешь? — прошептала я в ответ своим самым саркастичным тоном.

— Да, я так думаю. Вы с Элаем разделяете такую связь, которую она никогда не сможет с ним иметь.

Я сморщила нос.

— Единственное, что мы разделяем — это часы, полные скучных, бесполезных снов. — Это было не совсем верно, но я решила, что это было дело леди Элейн и Сената судить о значении снов Элая. Я просто наблюдатель. — Элай даже не разговаривает со мной.

— Это только потому, что ты избегаешь его. — Селена поморщилась. — Ох, не делай вид, что это не так. Элая влечет к тебе. Уж я-то вижу. Он смотрит на тебя, когда думает, что ты не видишь. Я поймала его на этом кучу раз, и, уверена, Катарина тоже.

Мой желудок сделал сальто из-за этой мысли, но я не обратила на это внимания. Это не могло быть правдой. Селена просто пыталась заставить меня чувствовать себя лучше.

— В любом случае, это не имеет значения, — сказала Селена, качая головой. — Она бы и без этого ненавидела тебя.

Я фыркнула.

— Что я такого сделала, чтобы заслужить это? Я имею в виду, кроме инцидента с этой глупой змеей.

— Вот именно. — Селена ткнула меня в плечо указательным пальцем. — Ты сделала самое худшее из всего возможного для сирен. Ты заставила ее выглядеть непривлекательной в глазах окружающих. В смысле, она же ела червей.

Я не могла сдержать улыбку. Это было довольно грубо.

— И, возможно, в это трудно поверить, но Катарина действительно ненадежная. И она ничего не может с этим поделать. Многие из нас — сирен — ненадежные. Это своего рода наша Ахиллесова пята. — Селена заправила за ухо прядку черных волос, которая выбилась из косы. — Мы не можем не быть привлекательными, но это не мы, это наша магия. Знаешь? Трудно быть уверенной, что люди вокруг любят нас за то, кто мы есть, а не за то, как мы выглядим или как заставляем их чувствовать себя.

Я моргнула, абсолютно удивленная ее речью. Это было так непохоже на нее — быть такой открытой. И хотя она говорила о Катарине, я знала, что она говорила и о себе тоже.

— Кроме того, — продолжала Селена, на ее щеках легкий румянец, — ты действительно красивая, и умная, и смешная, и это все ты. Не магия. Катарина не может ничего поделать и ревнует. И она знает, что рано или поздно Элай тоже поймет различие. Это неизбежно.

Я закатила глаза, смущенная комплиментом.

Теперь Катарина смотрела прямо на меня и говорила даже громче, чем раньше.

— Я имею в виду, сколько раз Элай должен сказать нет прежде, чем до нее дойдет?

— Я думаю, ты должна серьезно принять во внимание эту штуку со змеей снова, — сказала Селена, также громко.

— Если бы я могла, но… — я замолчала, вспомнив правду о моей магии.

— Понятия не имею, — сказала Карла. — К тому же известно, что Ночные Кошмары не очень умные, верно?

Селена показала им неприличный жест.

Катарина так злобно улыбнулась, что я задумалась, не сглазить ли ее, может быть, оглушающее заклятье, чтобы никто не мог слышать, как она говорит, или прыщ на носу, заодно посмотрю, смогу ли переступить через Веление. Мне уже надоело быть послушной. С тех пор, когда я сделала с ней во сне Элая, я пыталась быть милой, но мое терпение кончилось.

Вместо этого я показала ей палец.

— Опусти. — Селена схватила мою руку и заставила меня опустить ее. Слишком поздно я поняла, что мистер Анкил видел меня.

Он подошел, на его лице были морщины, что было нехарактерно для него. Он выглядел странно бледным и усталым. Его длинные волосы выглядели так, будто он не мыл их несколько дней. Я задалась вопросом, был ли он болен.

— Я думаю, Дасти, этого вполне достаточно.

— Хорошо, — сказала я, несколько ошеломленная выговором. Анкил редко играл роль сторонника строгой дисциплины. Я думала, что из всех людей именно он понял бы, учитывая, что он поделился со мной подробностями о своем детстве.

Он рассеяно кивнул в мою сторону, но его мысли и внимание были уже в другом месте. Он огляделся, бессознательно заламывая руки снова и снова.

— Что-то не так, мистер Анкил? — спросила я.

— Что? — Он пристально посмотрел на меня, как будто уже забыл обо мне. Его голос дрожал, когда он ответил: — Ох. Вовсе нет. Просто веди себя прилично, Дасти. — И пошел прочь.

— Это было странно, — сказала я, не обращая внимания на победную улыбку на лице Катарины.

— Да, я знаю. Но он ведет себя странно в последнее время, — сказала Селена.

Я задумалась об этом на секунду и поняла, что она права. Последние пару дней его уроки были странно тихими, меньше практики и больше времени на чтение учебников или ответы на простые вопросы.

— Интересно… Вот дерьмо.

— Что? — сказала Селена.

— Это он, — прошептала я, ныряя за нее. — Спрячь меня.

Пол шел по коридору в нашем направлении. Я прижалась плечом к стене и толкнула Селену подальше, чтобы укрыться. Не то чтобы ее стройная фигура была достаточно большой, чтобы выполнить задачу.

Пол остановился, когда дошел до нас. Я ничего не могла поделать. Я встала рядом с Селеной, чтобы лучше видеть его. Я провела пальцами по волосам, стараясь придать им нормальный вид. По крайней мере, волосы в горошек наконец-то прошли.

— Эй, Дасти, — сказал он.

— Я не думаю, что ей хочется разговаривать с тобой. — Селена скрестила руки на груди, уставившись на него своим суровым взглядом. Сейчас она выглядела более девчонкой-сорванцом, чем когда-либо.

— Я знаю. Я не виню ее. — Пол перевел взгляд с Селены на меня. — Но, пожалуйста, позволь мне объяснить.

— Гм, — сказала Селена.

Я знала, что должна сказать ему отвали, но мне хотелось услышать, что он скажет. Он выглядел таким же бледным и усталым, как мистер Анкил. Красноречивый желтый цвет проходящего синяка был на его правой щеке, а его нос казался еще более искривленным, чем я помнила. Я задалась вопросом, занялся ли он боксом.

Когда его насыщенные карие глаза встретились с моими, я не могла притвориться, что меня по-прежнему не влекло к нему.

— У тебя две минуты.

Пол взглянул на Селену и сместил рюкзак на плечо, ему было явно неудобно говорить перед ней. Желваки заходили у него на челюсти, когда он стиснул зубы.

— Я был болен.

Селена фыркнула.

— Так болен, что не смог позвонить?

Пол не обратил на нее внимания, не сводя с меня взгляд.

— Я получил травму в субботу утром, перед тем, как мы должны были пойти на свидание, и в итоге оказался на некоторое время в Веджови.

Мои глаза расширились. Веджови — местная больница магических созданий, но ученики редко туда попадали. Большинство болезней и травм лечились медсестрами, которые работали в лазарете Арквелла. Только серьезные травмы требуют уровня магии врачей Веджови. Должно быть, все было очень плохо, если Пол там оказался.

— Что случилось? — спросила я, взглянув на него еще пристальнее. Кроме старого синяка на его лице, она не могла заметить ничего другого.

— Я… шел домой в пятницу вечером и упал с какой-то лестницы. Сломал пару костей. — Он специально повернулся к Селене, указав на желтое пятно под глазом. — В том числе и мою скулу. Больно говорить. — Он снова посмотрел на меня. — К тому времени, когда я снова смог говорить, я не знал, что сказать. Знаю, ты думаешь, что я подвел тебя. Я только сегодня вернулся в школу и хотел лично объяснить, что произошло.

Я сглотнула, думая о том, сколько раз за последние две недели я хотела, чтобы что-то плохое случилось бы с ним.

— Мне жаль, что ты пострадал. Но ты сейчас в порядке? — Это был глупый вопрос, но я не могла придумать ничего лучше.

— Да, я в порядке, мне сейчас лучше.

Селена нахмурилась.

— Ты упал с лестницы и ударил скулу?

Я вздрогнула от скептицизма в ее голосе, хотя часть меня согласилась с ней. Казалось маловероятным, что нечто такое произойдет.

Пол снова поправил рюкзак.

— Это было неудачное падение. Там было много ступеней. Я также сломал запястье и подвернул лодыжку.

— Оу, — сказала я.

Пол открыл было рот, чтобы ответить, но громкий скрип дверей спортивного зала остановил его. Мы все повернулись, чтобы посмотреть, как первый человек в очереди наконец-то зашел внутрь.

— Да начнется веселье, — сказал Пол, шагая рядом со мной. Кажется, его энтузиазм по поводу ассамблеи был как у Селены. Он придвинулся ближе ко мне, так что наши тела почти соприкасались.

Разговоры остановились, когда все вошли и сели. Мы втроем оказались в верхнем ряду трибун, что было хорошо. Если это действительно будет так скучно, как утверждает Селена, по крайней мере, я смогу облокотиться на стену и заснуть. Ну, могла бы, если бы хотела, но не думаю, что усну рядом с Полом.

Это заняло больше двадцати минут, чтобы усадить всех. К счастью, Катарина и ее друзья были в следующей секции, на достаточном расстоянии, чтобы мне больше не пришлось слушать их насмешки. Я задалась вопросом, где был Элай, и огляделась вокруг, надеясь найти его сидящим где-нибудь еще, а не с Катариной, что было бы верным показателем того, что их отношения усложнились.

Не тут-то было.

Через несколько минут Элай пробежал вверх по лестнице между двумя секциями. Его глаза встретились с моими, их выражение мрачное и пристальное, как всегда. Казалось, мое сердце перехватило в груди. Он отвел взгляд первым, посмотрев на Пола. Его губы неодобрительно изогнулись. Была ли Селена права? Нет, не говори глупостей, сказала я сама себе, когда Элай повернулся и сел рядом с Катариной.

Доктор Хендершоу появилась на импровизированной сцене в центре физкультурного зала. Она произнесла обычную приветственную речь, затем передала микрофон руководящей демонстрацией хора миссис Ховик. Ховик, вместе со всеми участниками демонстрации хора, как мужского, так и женского пола, была сиреной. Селена терпеть не могла ее, но я нашла ее забавной в своей излишне взбалмошной манере.

Она представила хор, который потом выступал. В Старшей Школе Чикэри тоже был хор, но ничего подобного не было. Когда сирены начали танцевать и петь, все в зале затихли, полностью загипнотизированные. Приятное покалывающее тепло прокатилось по моему телу, мои мысли затуманились. Я смутно осознавала, что Селена что-то бормочет рядом со мной, что-то о том, как это неправильно, что сирены превращались в сексуальных объектов перед всей школой и что для сирен было гораздо больше важных вещей, чем быть красивой. Я не обращала на нее внимания, мои барабанные перепонки слишком заколдованы, чтобы слушать кого-то.

Когда они закончили, я стояла и аплодировала, как и все. Когда сирены ушли со сцены, сила их магии постепенно исчезала. Я снова осознала кто я, где я и что я делала — сидела в затемненном физкультурном зале рядом с Полом Кирквудом. Мы сидели так близко, что его нога и плечо задевали мои. Я не удержалась и наклонила голову в его сторону. Мой пульс участился, когда он сделал то же самое.

Начался фильм, показывавшийся над сценой. Ну, фактически, там было больше голограмм, чем фильма, 3-D изображения, созданные с помощью магии, а не каким-то электрическим оборудованием. Голос за кадром принялся рассказывать историю о значении Самхэйн, в то время как мелькали картинки в документальном стиле. Рассказчик объяснил, что Самхэйн — это время, когда дикой магии, которая пребывала между миром живых и мертвых, было разрешено свободно проходить и обновлять все источники магии в мире, как тот, который якобы протекал под основанием самого Арквелла.

Я делала все возможное, чтобы сосредоточиться на выступлении, но я расслышала только одно, два предложения. Я была слишком поглощена звуком дыхания Пола, как он ерзает на стуле, и особенно, как хорошо он пахнет, запах каким-то образом усилился в темноте.

— Итак, насчет Самхэйн, — сказал Пол, наклоняясь ближе. Его дыхание щекотало мое ухо, посылая по коже мурашки. — Есть шанс, что ты завтра пойдешь со мной на танцы?

Я задержала дыхание, не зная, что сказать. Я так сильно хотела этого. Но боялась снова обжечься.

— То есть, если у тебя еще нет пары.

Я почти засмеялась. У меня? Ночного Кошмара? Я покачала головой.

— Как я узнаю, что на этот раз ты придешь? — Я повернулась так, чтобы наши глаза встретились.

Раненное выражение появилось на его лице, и я почти пожалела, что сомневаюсь в нем. Его рассказ о падении с лестницы не может быть правдой, но не было никаких сомнений, что он каким-то образом пострадал. Пол протянул руку и взял мою руку в свою. Приятная дрожь скользнула вверх по руке, в мою грудь.

— Я приду, — сказал он. А потом он держал меня за руку в течение всей ассамблеи. Его прикосновение было тем обещанием, которого мне так не хватало.

* * *

Этой ночью я решила прийти на мою сон-сессию с Элаем вовремя, уверенная, не боясь столкнуться с ним лицом к лицу впервые за несколько дней. Только вот уверенность полностью исчезла, когда я шагнула в комнату общежития и увидела, как Элай без рубашки вышел из спальни. Его обнаженная грудь была еще более великолепной, чем я помнила, эта татуировка с черным скорпионом и твердый, как камень, пресс.

Слишком поздно поняв, что глазею на него с открытым ртом, я заставила свой рот закрыться. Элай ухмыльнулся, натянув футболку через голову.

— Давно не виделись, — сказал он, натягивая рубашку вниз до бедер.

Я пожала плечами, пытаясь быть хладнокровной, хотя мое лицо было в огне. Просто думай о Поле, твердила я себе. Просто думай о Поле. К моему облегчению, это помогло.

Элай повернулся и сел на тот диван, который я обычно занимала, ожидая, когда он уснет.

— Почему ты избегала меня?

Я закатила глаза.

— Не будь смешным. Я не избегала тебя.

Элай приподнял бровь.

— Ага. Верно. Поэтому я не говорил с тобой с той самой ночи, когда ты прогуляла физ-ру.

С той самой ночи, когда я ужаснула тебя своими ужасными силами Ночного Кошмара, я тихо добавила за него.

— Не то, чтобы мы зависаем в одних и тех же кругах.

Он не ответил, но несколько секунд пристально смотрел на меня, его лицо ничего не выражало. Я раздумывала сесть на кресло, которое он обычно занимал, но мне не хотелось проходить мимо него сейчас. Мне не удавалось выкинуть его полуголого из головы, и это заставляло меня нервничать. С моей удачей, я, скорее всего, споткнусь и сломаю что-нибудь.

— Так кто тот парень, с которым ты сидела на ассамблее?

Я моргнула, удивленная тоном Элая. Он точно не звучал раздраженным, но что-то подсказывало мне, что это был не просто случайный вопрос.

— Для тебя никто.

Элай хмыкнул.

— Он твой парень или как?

— Не, я просто люблю непроизвольно держаться за руки с незнакомцами.

— Правда? — Он повернулся на бок и потянулся, положив голову на один подлокотник дивана, а его ноги свисали с другого подлокотника. — Вот почему ты никогда не держала… — Он умолк, громко зевнув. А потом уснул.

Я долго пристально на него смотрела, задаваясь вопросом, что же он хотел сказать. Затем подошла к нему и залезла на него сверху, благодарная, что на этот раз он выбрал диван. Это делало мою работу намного легче.

Я вошла в его сны, желая закончить с этим побыстрее. Когда мир сна сформировался вокруг меня, я увидела привычный физкультурный зал в средней школе Чикэри, обычно он так выглядел, когда проходил выпускной вечер. Красные и белые растяжки висели на стенах и потолке. Еще больше растяжек обрамляли столы на краях танцпола. Громкая поп-музыка гремела из динамиков, задавая ритм извивающимся телам на танцполе.

Рядом я увидела Элая, танцующего с Катариной. Я хотела замаскироваться в старую леди, чтобы снова скрыться от него, но мне не выпало шанса, потому что странное ужасное зрелище привлекло мое внимание. В центре танцпола, возвышаясь над головами учеников, был Минотавр. Он танцевал под музыку, веселился, выделяясь из толпы. В его носу было огромное железное кольцо. Кровь капала с него, разбрызгиваясь по голой груди существа малиновым цветом.

Я шагнула в его сторону, пытаясь понять, почему он присутствовал во сне Элая. Раздался громкий крик, перекрикивая музыку, и я застыла на месте. Я подняла глаза, моя голова пульсировала из-за внезапного прилива адреналина, когда я увидела, как черный феникс спикировал на танцующую толпу, растопырив когти и открыв клюв. Прежде чем я успела среагировать, он схватил Минотавра за шею и с омерзительным треском оторвал его голову от тела. Студенты начали кричать, когда огромное тело существа упало на пол, кровь била струей из его шеи.

Следующее, что я помнила, Элай стоял рядом со мной, его лицо вялое от шока, когда люди толпились мимо нас в бешеной панике. Видение его страха только увеличило мой собственный. Я не хочу бороться с этим. Не сейчас. Не когда-либо еще. Я видела достаточно и не хотела больше этого видеть. Я отстранилась от сна и сбежала прежде, чем проснулся Элай. Я пошла в кровать, как только закончила печатать в своем журнале снов. Но я не могла заснуть. Очень, очень долгое время.