Под Парижем, в Гарше, есть больница, о которой мне рассказали там следующую историю (частично подкреплённую перепиской Пуанкаре и другими источниками, но полностью в опубликованном виде я этой истории нигде не встречал).

Согласно французской версии, Екатерина II пришла в некоторый момент к мысли, что следующие мировые войны будут решаться авиацией и что поэтому пора готовиться к противовоздушной обороне столиц (прежде всего от воздушных шаров, которые уже перелетали Ла-манш в 1783 году).

Французские учёные, с которыми она состояла в переписке, посоветовали ей обратиться к своему академику Эйлеру как к главной надежде аэродинамики и, следовательно, воздухоплавания. Узнав, в чём состоит задача, Эйлер рекомендовал назначить для этого президентом Академии наук лучшего российского учёного, назвав в качестве такового свою ученицу Екатерину Романовну Дашкову.

Екатерина II не терпела, чтобы ею руководили, но советы использовала. Она назначила Дашкову не президентом, а директором, отдав под её контроль не только Академию Наук, но и все другие Академии. Дашкова сразу заявила, что главным образом будет прислушиваться ко мнению Эйлера, а затем навела порядок в финансах, которые принято было в Академии разворовывать при предшествовавших руководителях. Позже она ещё организовала Российскую Академию (ныне — отделение языка и литературы РАН), где уже стала Президентом.

Утверждают, что следующей оборонной акцией Дашковой была разработка парашютной техники, особенно для борьбы с воздушными шарами. Через некоторое время она поехала во Францию и убедила тамошнее правительство (уж не помню, Людовика XV или даже позже), что Париж будет естественной целью германских агрессоров в следующей мировой войне, и что поэтому надо готовить отряды парашютистов.

Впоследствии близ холмов Гарша стали строить базу парашютного спорта. Для маскировки приняли решение назвать строящиеся казармы больницей, а финансирование строительства возложить на министерство вооружений, заручившись поддержкой Академии наук в лице великого математика Анри Пуанкаре, кузена министра — тоже Пуанкаре, но Раймона (впоследствии «Пуанкаре-война», президент республики с 1913 года). Анри Пуанкаре поддержал проект, считая его восходящим к Эйлеру, больница была построена, стоит посейчас и носит имя Раймона Пуанкаре. (Лёжа в этой больнице, я и прочитал краеведческие статьи, использованные в настоящей истории.)

Между прочим, во французских статьях об этой истории упоминалось приглашение, якобы посланное Дашковой и её сестрой Воронцовой Пушкину — приехать в Гарш опробовать с парашютом местные скалы. Но он, хоть и был связан и с Воронцовыми, и с Собаньской, прыгать со скал не захотел, так что они прыгали одни, в местах, тщательно отмеченных на картах в сегодняшних путеводителях.

Аэродинамические достижения Дашковой мне неизвестны, но она интересовалась науками и сама оперировала коров в имении под Весьегонском, где она была соседкой моих предков.

Предсказания о роли авиации в войне сбылись уже в XX веке. В Венсенском парке Парижа есть памятник садовнику, погибшему там вследствие воздушного боя во время первой мировой войны. Германский самолёт прилетел бомбить Париж, а несколько французских пытались ему помешать. В результате садовник был убит мотором, оторвавшимся от одного из французских самолётов при маневрировании.