С того самого времени, как были сорваны планы Арона Бэнка по захвату в плен Гитлера, спецслужбы США, Великобритании и Франции, похоже, отказались в своей деятельности от достижения одной из стратегических задач любой войны — ликвидации или пленения лидера неприятельской стороны. САС не стала захватывать в плен генерала Менендеса во время Фолклендской кампании. Хотя в Ирак вошли огромные военные силы союзников, но не было предпринято заметных усилий для ликвидации Саддама Хусейна.

Сержант Мик из САС вспоминает свой эскадрон, готовившийся в 1969 году вылететь в Ливию и свергнуть Муамара Кад-дафи. «Предчувствие было чертовски волнующим», — вспоминает Мик о планах штурма аэропорта в Триполи, однако их эскадрон так дальше ангара на британской авиабазе никуда и не ушел... А затем последовали десятилетия террора, направлявшегося из Ливии.

В наше время реалии международной жизни и дипломатические сложности, часто сопровождающие конфликты в современном мире, вынуждают иногда по странности обстоятельств защищать даже своего противника. Наверное, история развивается по некоему принципу перехода от тотальных к ограниченным войнам, которые ведутся, исходя из чисто прагматических правил «нового мирового порядка».

Однако как раз политические соображения должен был принимать в расчет президент США Джордж Буш, когда столкнулся с необходимостью проведения военной акции в Панаме в 1989 году, где главной мишенью стал сам президент этой латиноамериканской республики, генерал Мануэль Антонио Норьега. Первоначальный план операции под условным названием «Просто повод» заключался лишь в похищении Норьеги и вывозе его спецсилами в США, где ему предстояло предстать перед судом по обвинению в контрабанде наркотиков. «Дельта», «Морские львы», шестнадцать вертолетов и группа электронной разведки, при поддержке роты рейнджеров и двух боевых самолетов АС-130 собирались отправиться на выполнение плана, предложенного генералом Лаком, тогдашним командиром Объединенного штаба спецсил США.

Панама, по существу, находилась под протекторатом США с самого начала века. Кроме того, на панамском перешейке располагалось несколько американских военных баз — вдоль канала, соединяющего два океана. В стране имелась широкая политическая оппозиция Норьеге, которую он принялся решительно подавлять, после того как отменил выборы и объявил себя «верховным вождем». Местное население в целом дружественно относилось к США, поэтому особенно важно было избежать больших жертв среди гражданских лиц и предотвратить «побочные эффекты», неизбежные в случае полномасштабного вторжения. Иначе говоря, это была миссия, словно нарочно «скроенная» для спецсил.

Президент Буш еще в бытность свою директором ЦРУ поддерживал дружественные отношения с полковником Норьегой, возглавлявшим тогда панамскую службу госбезопасности. Норьега даже сумел переманить к себе одного бывшего сотрудника ЦРУ, предложив ему оклад, соизмеримый с окладом президента США...

Участие панамского президента в операциях с наркотиками давно уже не было секретом. Бо Гритц утверждает, что когда он, будучи командиром 7-й группы спецсил, неоднократно привлекал к этому вопросу внимание высшего руководства, ему недвусмысленно отвечали: «Оставь этого парня в покое, ясно?» Но потом наркоделишки Норьеги стали для Буша занозой в пальце: панамский генерал связался с колумбийской наркомафией {«Ме-дельинским картелем»), и невероятно разросшийся оборот наркотиков уже нельзя было дольше терпеть.

Через Панаму проходили тонны кокаина, миллиарды грязных долларов отмывались в местных банках, попутно пополняя личные счета Норьеги. В это время отряды из 7-й группы спецсил посылались на проведение операций в Боливию, Колумбию и другие южноамериканские страны, где были также задействованы элементы британской САС. «Зеленые береты» старались контролировать зоны выращивания коки и выработки кокаина, регулярно докладывая в управление по борьбе с наркотиками о деятельности латиноамериканских «кокаиновых баронов». Американские и британские спецоперативники обучали национальные кадры служб безопасности методам слежки за производством и транспортировкой наркотиков и, соответственно, налетам на лаборатории и аэропорты.

Давление США на Норьегу ни к чему не привело, и даже предложение чинно-благородно выехать в Испанию не встретило у него никакого отклика. Возможно, Норьега опасался, что как только он потеряет значимость для американцев, люди «Меде-льинского картеля» убьют его. «Ананасная рожа», как называли Норьегу цээрушники из-за глубоких оспин на его широком лице, все чаще прибегал на своем пути к полному диктаторству над страной к антиамериканским выпадам и даже обращался к Кубе за военной помощью и защитой.

Операция «Гремучая змея» была задержана, поскольку предпринимались попытки склонить Норьегу к добровольному отречению от власти. Но панамский диктатор сумел использовать отсрочку для упрочения своего контроля за панамскими силами обороны и продвижения преданных офицеров на ключевые посты. Когда в октябре 1989 года произошла первая попытка смещения Норьеги, США не сумели ее как следует направить из-за неуверенности в надежности офицеров, готовивших путч. Вскоре стало ясно, что само по себе устранение Норьеги не решит проблему в целом, поскольку его место наверняка займет один из полковников, приверженность которых к демократии также была сомнительной, если не сказать больше.

Дело осложняло и то обстоятельство, что ряд американских офицеров армии и разведки могли быть скомпрометированы Норьегой. Не только кругленькие суммы поступали на некоторые потайные счета американцев в панамских офшорных банках, но и, по словам посла США в Панаме Эверетта Бриггса, Норьега частенько развлекался и устройством сексуальных ловушек... «Обычно он приглашал высокопоставленных американских гостей в одну из своих уединенных резиденций, где они попадали в крайне компрометирующую обстановку: по дому разгуливало множество откровенно предлагающих себя красоток, и атмосфера была совершенно разнузданная». Если американец принимал участие в такой оргии, «его снимали на видеокамеру и фотографировали». Один американский полковник, состоящий на службе в плановой группе Объединенных штабов армии США, рассказывает, что однажды был приглашен Норьегой на вечеринку. Когда он вошел в дом, то застал генерала сидящим на диване в окружении четырех соблазнительных голеньких девчушек. Полковника пригласили разделить развлечение и забавы, но он предпочел немедленно удалиться.

Принципиально важно в этом деле не то, что имели место непристойности, а то, что путем шантажирования компроматом на высоких государственных чиновников Норьега мог влиять на политику Соединенных Штатов и «покупать» бездействие США в отношении его режима», — считает посол.

Для Пентагона и администрации Буша было очевидно, что удаление Норьеги повлечет за собой кадровые перемены в па-намской армии, разведке и аппарате чиновников. Такая масштабная цель могла быть достигнута лишь в случае развертывания гораздо более массированной военной операции, чем первоначально запланированная «Гремучая змея». Тем не менее спецсилы продолжали играть центральную роль в акции, которая «строилась на принципах максимальной внезапности, минимального побочного ущерба и минимального приложения силы». Под-готовка к проведению операции началась с замены генерала Вернера, долгое время бывшего командующим сил США в Панаме, на более жесткого и агрессивного генерала Тэрмана, который немедленно затребовал дополнительных сил для проведения операции в октябре 1989 года. Контингент из двух тысяч «сверхнормативных» солдат под видом «военной полиции» прибыл на панамские базы США, когда там уже находились подразделения «зеленых беретов» и эскадрон «Дельты». Кроме того, сюда были тайно переброшены две эскадрильи вертолетов «Пэйвлоу» и «Блэкхоук» — со сложенными лопастями и хвостами — внутри гигантского транспортного самолета «Галакси С-5».

«Предварительная отработка вторжения началась 5 октября, через два дня после провалившегося переворота, и продолжалась до 18 декабря, почти до самого «Времени "Эйч"», — вспоминает сержант Дуэйн Стоун из 7-й спецгруппы, прилетевший в Панаму с «дополнительной» группировкой. — Мы базировались на прибрежной артиллерийской батарее, оставшейся со времен первой мировой, жили в бетонном бункере и каждый день тренировались по двенадцать—восемнадцать часов! У нас были данные и по некоторым предполагаемым целям, в частности крепости-тюрьме Модело, где Норьега содержал политзаключенных. Так, нам надо было пройти двести метров с грузом в 80 килограммов, чтобы затем открыть стрельбу, и мы снова и снова повторяли это упражнение, пока не стало все получаться гладко. Как-то раз у нас не удалась высадка с грузом из вертолета по шнуру, и один контейнер со взрывчаткой упал с высоты метров в восемь... Снайперы двигались впереди основной группы с более легкими рюкзаками, выходя на заранее условленные позиции между "вертушкой" и целью».

«После неудавшегося переворота мы интенсифицировали учения, чтобы гарантировано обеспечить отстранение Норьеги от власти, — вспоминает полковник Роберт Джакобелли, командир американских спецсил в Панаме, — хотя в глубине души не очень верили, что все это получится. Мы не думали, что президент Буш решится на вторжение в Панаму на фоне разного рода шантажа и активности наркодельцов».

«Нам пришлось вытерпеть много гадостей от панамцев, — вспоминает другой «зеленый берет», сержант Уильям Мерсиз из Техаса, который до того несколько лет прослужил в Панаме в составе рейнджеров. — Нас постоянно преследовала полиция, то и дело останавливали на дорогах наши машины. И вечно требовались взятки. Просто проехать с одного конца города на другой обходилось долларов в тридцать». Американцы имели строжайший приказ ни в коем случае не начинать перестрелку...

«Дельта» первоначально получила задание вести наблюдение за Норьегой с помощью команды специалистов по электронному подслушиванию. «Дельта» и «Команда 6» отвечали за захват Норьеги и изоляцию его главных помощников, соратников и агентов по всему Панама-Сити, а также во втором по значению городе — Колоне. У «Дельты» была и другая задача, которая приобретала все большую значимость по мере того как отношения Панамы и Вашингтона ухудшались. Специалист ЦРУ по коммуникациям Курт Мюз, работавший под официальным прикрытием, организовал тайную радиосеть для демократической оппозиции, в результате чего и был арестован панамскими военными. Он сидел в одиночке в тюрьме Командансия, в здании напротив штаб-квартиры Норьеги. Его освобождения требовалось добиться любой ценой, поскольку диктатор угрожал убить Мюза. Соответственно, тюрьма Командансия была первой мишенью в плане вторжения.

«Дельта» начала готовить спасение Мюза, используя информацию, полученную от врача Красного Креста, посещавшего арестованного агента ЦРУ. На основе его показаний «Дельта» смогла создать компьютерную «имитацию» подхода к камере, в которой содержался Мюз. За белыми тюремными стенами начинался коридор с коричневыми стенами, затем на экране компьютера картинка имитировала подъем на четыре лестничных пролета, стены там снова были белыми. Еще один коридор, поворот налево, направо, потом прямо в проход. Дверь камеры Мюза — в противоположной стене, перед нею сидит охрана, а на доске висят массивные ключи. Используя компьютерные распечатки графиков, «Дельта» подробно разработала план внедрения в тюрьму, прохода, очистки помещений и отхода; все эти действия неоднократно были отрепетированы на модели, сооруженной во Флориде.

Кроме того, «Дельта» пристально следила за тюрьмой и за основными резиденциями Норьеги, в том числе за его сельским ранчо на реке Рио-Хато. «Команда 6» должна была захватить дом президента на побережье и вторую резиденцию на базе па-намских вооруженных сил — Форт-Амадор, недалеко от канала. Постоянные репетиции этих действий с участием вертолетов, транспортных самолетов С-130 и «Спектер» включали подход и высадку десанта в различных точках города Панама и в районе Рио-Хато. Пилоты вертолетов «Блэкхоук» и «Пэйвлоу» полностью ознакомились с маршрутом своего полета над городом, а «Спектеры» сосредоточились на высадке штурмового десанта у тюрьмы Командансия — и все это на модели из папье-маше, выстроенной рядом с аэродромом в Халберте. Было установлено, что операция «Просто повод» за сутки потребует пролета около двухсот летательных аппаратов на низких высотах в тесном прог странстве над городом Панама-Сити.

Для обеспечения захвата Норьеги требовалось также перекрыть все пути его возможного бегства. Основные аэродромы, включая Токумен-Торрихос рядом с Панама-Сити, и авиабаза в Рио-Хато должны были быть заняты спецсилами и рейнджерами в течение первых минут начала операции. На «морских львов» была возложена задача нейтрализовать прибрежный аэродром в Патилле, где Норьега держал персональный самолет «Лир» и вертолет «Пума». «Морские львы» должны были заплыть на берег и под прикрытием глинобитных домишек подойти поближе к летному полю, затем установить снайперскую позицию, так, чтобы с расстояния примерно девятьсот метров пресечь попытки Норьеги скрыться. Им было приказано постараться свести к минимуму возможные повреждения летательных аппаратов на аэродроме. Другая группа «морских львов», подплыв с аквалангами под водой, должна была нейтрализовать патрульные катера панамцев. Было решено, чтобы подводники прикрепили магнитные мины к днищам патрульных судов, а не артиллерия и авиация наносили удары по кораблям. Таким образом, рыбацкие катера, пришвартованные неподалеку, не оказались бы под ударом в случае авианалета, а тем более артобстрела.

Нарастающая напряженность между сотрудниками американскими спецслужб и панамскими военными достигла пика в середине декабря — когда был застрелен морской пехотинец США, а морского офицера вместе с супругой арестовали, причем женщина была подвергнута сексуальным издевательствам.

Эту провокацию президент Буш уже не смог стерпеть, и отдал приказ немедленно развернуть операцию «Просто повод».

«Я только что встретил сына и дочь, приехавших вечером семнадцатого числа на празднование Рождества, когда получил распоряжение из штаб-квартиры немедленно прибыть на службу», — вспоминает полковник Джакобелли.

«Наутро в понедельник восемнадцатого числа мы были уже готовы выступить, так как было достоверно известно, где находится Норьега», — говорит другой офицер спецсил. Но все-таки полностью подготовится к сроку мы не успели, и «Время "Эйч"» пришлось отложить еще на одну ночь, а за это время группа слежения «Дельты» снова потеряла Норьегу.

Майор Хиггинс из 7-й спецгруппы только что вернулся с учебной операции из Сальвадора и в понедельник в три часа ночи находился на авиабазе Ховард в пригороде Панамы-Сити уже укладывал свои чемоданы в самолет С-130, вылетающий в Боливию. Он посмотрел на часы, удивляясь, почему до сих пор, как было предусмотрено, не прибыл Джакобелли с последними, инструкциями по операции пресечения наркоторговли. «Вы что, не знаете, что происходит?» — раздался голос Джакобелли с другой стороны взлетной полосы.

Оказывается, крупнейшая в истории операция против незаконного оборота наркотиков начиналась не в Боливии, а именно здесь, в Панаме. Хиггинс вернулся к самолету, забрал чемоданы, погрузил их в машину, и они поехали назад на базу 7-й спецгруппы.

«Было много суматохи. На лицах наших парней застыла решимость, когда они наспех срывали со стенных вешалок свои доспехи и амуницию. Из арсеналов доставали приборы ночного видения и оружие...», — вспоминает офицер. Вооружение и карты закидывали в вертолеты «Блэкхоук», которые всего за день напрямую переправили третий батальон 7-й спецгруппы на аэродром Олбрук, где коммандос собрались в ангаре, проводя последние приготовления перед броском. Вскоре после наступления темноты, в 19.00, группы по четыре человека со своими тяжеленными рюкзаками за плечами, рациями и оружием двинулись в путь, чтобы занять наблюдательные позиции вокруг Панама-Сити: в квартале Симаррон, где располагались бараки элитного батальона Норьеги-Дос — Мил, а также в квартале Тинахитас, где размещались тяжелые минометы и находилось два стратегических моста, — эти посты должны были изолировать Панама-Сити и телерадиостанцию. «Мы услышали залп в 00.25 и только тогда поняли, что все это происходит в реальности, — вспоминает Хигтинс. — Во тьме прекрасно были видны вспышки и зарево вдалеке, где-то в районе Командансии».

Сидя в полутемной рубке слежения и глядя на зеленоватые экраны мониторов, капитан Шнайдер из своего вертолета видел, как примерно в двух километрах внизу вылетают стекла из окон здания, а несколько раньше выпущенные им 105-мм снаряды пробили крышу и взорвались на уровне третьего этажа...

Штаб-квартира Норьеги располагалась в трех крыльях. Четыре «Спектера», круживших, словно ястребы, на высоте двух-трех километров над тюрьмой Командансия, были нацелены на поражение этих мишеней, каждая из которых была занесена в компьютерную систему нацеливания по координатам. По два снаряда было выпущено в каждое здание в первые несколько секунд. «Мы походили на команду хирургов, которые уверенно рассекают ткани больного», — комментирует Шнайдер.

Из микроавтобуса, идущего к Командансии во главе армейской механизированной колонны, двигающейся от Панамского канала, сержант Дэн Джонс из группы боевого контроля помогал «Спектерам» направлять огонь по скрытым позициям ПВО.

«Спектер 01, это Гэйтор. Стрельба. Цель номер восемь. Войска на укрепленных позициях ПВО. Ты поймал пеленг? Прием».

«Гэйтор, говорит Спектер 01, займите безопасную позицию и направляйте меня. Прием».

«Стреляй стопятками, Спектер. Прием».

«Ты должен видеть взрывы. Подтверди поражение целей. Прием».

«Браток, цель полыхает. Окончание стрельбы по цели».

Из двух дюжин двуствольных противовоздушных 30-мм орудий китайского производства, прикрывающих Командансию, только два успели сделать несколько выстрелов...

Было лишь одно здание в этом комплексе, не тронутое огнем с вертолетов — небольшое здание тюрьмы через дорогу. За две минуты до начала обстрела во внутренний дворик приземлился легкий вертолет МН-6, из которого выпрыгнули шесть человек с автоматами МР-5 и одной тяжелой винтовкой. Прибывшие вломились в дверь, взбежали вверх по четырем пролетам лестницы, пронеслись по нескольким коридорам и ворвались в комнату охраны перед камерой Мюза. Часовые не успели даже поднять глаза, как их головы пробили по три 9-мм пули. Трое прикрывали входную дверь из коридора, двое других подобрали ключи из связки, висящей на стене, отомкнули дверь и выволокли остолбеневшего от неожиданности Мюза. Мгновенно возвратившись к дверям, поскольку издалека уже слышался шум подбегавших с нижнего этажа панамских солдат, они поднялись наверх и выбрались на крышу здания, где их подобрал вертолет МН-6. Вся спасательная операция заняла чуть более трех с половиной минут, достигнутых группой на модельных тренировках. Дельтовцы со спасенным узником уже садились в вертолет, когда соседние здания заполыхали от посыпавшихся с атакующих «вертушек» 105-мм снарядов.

Вертолет МН-6 взлетал под огнем, который открыли по ему панамские вояки, выскочившие на крышу здания. В лобовом стекле и фюзеляже сразу же появились пробоины. Полетели искры, когда пули задели приборный щиток, и машина стала терять высоту, задевая хвостом о стену зданий и падая прямо на улицу. Но случилось чудо — никто из находившихся в кабине не пострадал, не считая, конечно, синяков и ссадин. Первым из окошка высунулся сержант, но его тут же задело лопастью вертолета по голове — впрочем, он спасся благодаря кевларовому шлему. Кое-как увернувшись от другой лопасти винта, крепкоголовый сержант залег и повел прикрывающий огонь по крыше здания, пока из вертолета, отстегиваясь от сидений, вылезали пятеро других дельтовцев, Мюз и два пилота. Затем они, собравшись вместе, просто понеслись по улице наутек, оставив охрану тюрьмы наблюдать за ними с разинутыми ртами. Пробежав пару кварталов, ребята столкнулись с механизированной колонной американских войск, продвигавшейся навстречу. «Бульдог!» — выкрикнул сержант условленный пароль, после чего беглецов подобрали и укрыли в безопасном месте.

Старший этой группы получил Серебряную Звезду — второй по значению воинский орден в США.

«Это было похоже на бенгальские огни!» — вспоминает майор Скип Девенпорт высадку на аэродроме Рио-Хато к северу от панамской столицы. Пучки трассирующих пуль из противовоздушных батарей противника, взрывы, сполохи, горящие машины и дома — все это в приборах ночного видения создавало фантасмагорическую картину. Его самолет С-130 снижался, неся на борту около шестидесяти тонн груза: «джипы», мотоциклы, топливо, амуниция, боеприпасы, ракеты, — а все остальное мыслимое пространство было забито рейнджерами. Майор шел над зоной боевых действий на скорости около тридцати метров в секунду.

Повсюду вокруг него раскрывались парашюты рейнджеров, которые произвели десантирование чуть раньше для обеспечения безопасности аэродрома. Один парашют оказался слишком близко от самолета, и его засосало в турбодвигатель. Девенпорту пришлось сделать крутой вираж, задев хвостом за деревья. Снизу стреляли, и вдруг машину потряс оглушительный взрыв — «это снарядом с наземной батареи ПВО попали в кончик крыла, но всем в самолете показалось, что нас подбили прямым попаданием...» Сидя у самой взлетно-посадочной полосы, сержант Уэйн 

Норрад видел все это, он десантировался в Рио-Хато вместе с 3-м батальоном рейнджеров, который, оказавшись на земле, образовал оборону по периметру вокруг аэродрома. «Мы прыга ли с высоты метров сто пятьдесят, и я приземлился очень быстро из-за тяжелой экипировки, куда входили три мощные рации «воздушного контроля боя». Было много суматохи, пока мы добрались до летного поля. У нас сломался передатчик, а потом пришлось пробиваться метров двести сквозь высоченную тропическую траву, причем я шел впереди наших рейнджеров, так как только у меня были очки ночного видения. Отовсюду раздавались выстрелы — это «Спектер» пытался подбить две бронемашины панамских вооруженных сил, которые продвигались к месту нашего десантирования, но тогда я подумал, что это панамцы по нам стреляют». Рейнджеры, десантировавшиеся вместе с командой «Дельты» в Рио-Хато, пошли на штурм штаб-квартиры спецсил генерала Норьеги «Мачос дель Монте» («горские мужчины») и его ранчо, которое было частью всего комплекса зданий. Однако панамцы оказались готовыми к отражению нападения и яростно оборонялись. — У рейнджеров потери составили пятнадцать человек. Дело в том, что «горские мужчины» были подняты по тревоге из-за пролетевшего бомбардировщика «Стеле», который, как настаивали генералы ВВС, должен был разбомбить бараки в ходе обычной авиаподготовки. Но этот сверхзвуковой самолет, созданный для уничтожения советских ракетных установок на территории СССР, сумел всего лишь сбросить громадные 800-килограммовые бомбы в полукилометре от цели, чем только разбудил панамских солдат.

Наконец, раздался мощный взрыв, и сержант Норрад увидел, как одна из бронемашин неприятеля загорелась от попадания 105-мм снаряда с вертолета «Спектер». Он увидел также сожженный автомобиль с телами панамского офицера, его жены и детей. На летном поле они были поражены противотанковой ракетой рейнджеров...

Со своей точки у взлетно-посадочной полосы Норрад стал направлять огонь со «Спектера» по позициям панамцев, а рейнджеры начали продвигаться к баракам на снабженных пулеметами «джипах», выгруженных из самолета С-130 Скипа Девенпорта. У бойцов имелись нарукавные инфракрасные повязки, так что стрелки со «Спектера» могли отличить своих от чужих... А Девенпорту пришлось здорово постараться, чтобы суметь убрать свой С-130 с посадочной полосы и освободить место для посадки следующим четырем американским самолетам — притом что у него три мотора были выведены из строя...

В это же время три патруля «морских львов», крадучись, пробирались от вязкого илистого берега к взлетной полосе аэродрома Патилла, но были застигнуты панамским патрулем и понесли тяжелые потери. Операция по нейтрализации личного аэродрома Норьеги прошла ужасно. По меньшей мере двадцать снайперов охраняли это летное поле, через которое лежал главный путь спасения для Норьеги. Радиоперехват показал, что генерал двигался к Патилле уже в первые минуты после начала операции вторжения. Но его не нашли ни на ранчо Рио-Хато, ни в бунгало на побережье, куда совершили рейд люди из «Команды 6» «морских львов». На самом деле, когда началась операция, генерал находился в укрытии панамских вооруженных сил неподалеку от аэропорта Токумен-Торрихос и сумел быстро скрыться из этого района вместе с дюжиной охранников, направившись к личному реактивному самолету, еще до того как рейнджеры, десантировавшиеся в Торрихосе, смогли расставить на дорогах блок-посты.

Боевое задание для «морских львов» поменялось в самую последнюю минуту. Первоначальный план вывести из строя самолет Норьеги с помощью крупнокалиберного пулемета с разрывными пулями, стреляя по баку или по двигателям, был отменен. И вдруг поступил другой приказ — пробраться в ангар и проколоть шины самолета, чтобы он не смог взлететь. Очевидно, кто-то очень не хотел слишком сильно повредить самолет Норьеги.

«Время "Эйч"» было перенесено на пятьдесят минут ранее относительно первоначально запланированного момента в 00.45, так что, когда «морские львы» начали двигаться к ангару, в Панама-Сити уже вовсю гремели выстрелы. По словам высокопоставленного офицера, слышавшего из комнаты в Пентагоне переговоры с коммандос в Патилле, измененное задание означало, что вместо тайного подхода к летному полю под прикрытием густой окаймляющей гряды деревьев, теперь им надо было атаковать ангар через летную дорожку, совершенно открытую для обстрела, что делало операцию больше похожей на обычную военную акцию; а личный состав группы «морских львов» был явно недостаточным для открытого военного штурма. В результате панамские снайперы, расположившиеся в ангаре за бетонными укрытиями и на пулеметном гнезде на крыше, смогли ополовинить первую группу «морских львов», которые были вынуждены подставить себя, выскочив на летную полосу. Двое были убиты почти сразу, а третий тяжело ранен. Офицер, возглавлявший группу, мог лишь беспомощно ползать по бетону между этими телами, изолированный от остальной части своего взвода, который сидел за укрытием из деревьев и старался получше спрятаться от смертельно точного огня панамских снайперов.

«Морские львы» уверены, что панамские бойцы были укомплектованы приборами и очками ночного видения, потому что как только офицер штурмового взвода лишь немного выдвинулся вперед, целясь из гранатомета 203, установленного на винтовке М-16, его сразу же поразило несколько крупнокалиберных пуль снайперов. Восемь американцев оказались убитыми и ранеными в течение первых пяти минут боя, а когда их попыталось поддержать второе отделение взвода, то был ранен еще один «морской лев». Словно мало еще было неудач, выяснилось, что невозможно вызвать поддержку с воздуха, потому что радиосвязь с кружащим на высоте «Спектером» была утеряна. Третий взвод, остававшийся разбросанным у края взлетно-посадочной полосы, мог поддерживать контакт только с Пентагоном по прямой спутниковой связи. Отказавшись от аварийной эвакуации, они лишь требовали прислать санитарный вертолет — забрать пятерых раненых, один из которых умер от потери крови за время ожидания. При помощи полудюймовых винтовок «морские львы» постепенно убирали панамских снайперов, в течение всей ночи держа летное поле под обстрелом. Норьега в конце концов не воспользовался своим реактивным самолетом для побега, и к утру его гвардия отступила с аэродрома, оставив трех убитых.

Полковник Глинн Хэйл, офицер группы планирования рейнджеров по операции «Просто повод», разрабатывал предложения по взаимной поддержке между спецсилами и 82-й воздушно-десантной дивизией, вылетевшей на подкрепление в Панама-Сити. Он вспоминает, что «морские львы», когда он разговаривал с ними, весьма «туманно представляли свои задачи в Патилле». «Они слишком легкомысленно к этому относились, и я очень за них беспокоился», — добавляет он. По словам Хэйла, «морские львы» никак не соглашались с планами предварительного наземного согласования действий или огневой поддержки, убежденные, что смогут выполнить миссию совершенно самостоятельно. Они предпочли оставить всякие мероприятия по поддержке исключительно на случай «вызова по необходимости».

Майор Хиггинс наблюдал вспышки у Командансии с большого расстояния, когда его хлопнул по плечу радист, выбежавший из ангара в Олбруке. Только что поступил рапорт с наблюдательного поста, следившего за кварталом Кимаррун. В донесении говорилось, что конвой из восьми грузовиков двигается в сторону моста Пакора в центре панамской столицы. Если батальон «горских мужчин» Норьеги, сумевший пресечь октябрьский путч, успеет пробраться в город, то сломить сопротивление неприятеля станет гораздо труднее и придется вести бои в городе, захватывая дом за домом, улицу за улицей. Это было именно то развитие событий, которого разработчики операции «Просто повод» всеми средствами пытались избежать.

Хигтинс посмотрел на часы, было около половины первого ночи. Рейнджеры только начали высадку и были полностью заняты своими объектами — аэродромами в Рио-Хато и Торрихос. Батальон «горских мужчин» прекрасно организованное подразделение, он мобилизовался и отреагировал намного скорее, чем ожидалось. И Хигтинс принял быстрое решение. Он велел прикрыть мост Пакора с помощью двадцати четырех «зеленых беретов», которых можно было для этого выделить.

Немедленно приказав двум командам А грузиться с полной экипировкой в «Блэкхоук», худощавый светловолосый командир «зеленых беретов» вскочил в ведущий вертолет уже на самом взлете и направил его к мосту по кратчайшему маршруту, непосредственно над Панама-Сити. Отовсюду тянулись вверх пунктирные линии трассирующих пуль. «У меня есть для вас новость! — крикнул пилот Хиггинсу. — Конвой уже подъезжает к мосту!» Майор пристегнул очки ночного видения и обнаружил через лобовое стекло, что восемь грузовиков уже въезжают на дальний край моста.

Оставалось только устроить блок-пост у другого конца моста. Два «Блэкхоука» сделали вираж над дорогой, пролетев над конвоем и приземлившись на противоположном берегу. Высоченная «слоновья трава» колыхалась, словно океанские волны; под напором воздуха от вращающихся лопастей «вертушек» взлетали комья жидкой илистой глины, пока «зеленые береты» выскакивали из кабин с тридцатикилограммовым грузом мин и гранат каждый, с винтовками М-16 и навинченными гранатометами 203. Они тут же ринулись к дороге и заняли позиции примерно в пятидесяти метрах от съезда с моста — а в этот момент первый грузовик противника уже поднялся на мост с другого берега. Сержант Макдональд немедленно выпустил три легкие противотанковые ракеты, поразив грузовик, который затем упал с моста. Остальные коммандос выпустили целый веер из малых гранатометов 203, а также открыли огонь из двуствольного пулемета калибра 5,56 мм, стреляющего дробью — и от рикошетов множество дробин от металлических конструкций моста замелькали в ночи тысячами мелких искорок.

В ходе сорокапятиминутной перестрелки сержант Дон Боу-мэн предложил Хиггинсу подобраться поближе к мосту и заложить там дистанционные мины наперерез пути. Получив одобрение майора, Боумэн под прикрытием снайпера продвинулся к дороге и заложил три мины у стыка моста и дороги. Пулеметный огонь панамцев изрыл всю землю вокруг сержанта, и когда он уже спрятался поодаль, пуля задела одну из мин, повредив ее запал. Боумэн снова пополз назад и исправил пусковой механизм. Сразу же после этого сержант увидел пробирающиеся по выгнутой середине моста три темные фигуры в противогазах, ведущие огонь из автоматов АК-47. Боумэн перекатился через дорогу, уходя из сектора огня и выпустил в них очередь из своей М-16, застрелив одного панамца, который упал буквально в нескольких шагах от него. Прикрывающий снайпер снял второго солдата, который тоже свалился в реку. Но сзади прибывали еще.

«Убирайтесь отсюда к чертовой матери! — услышал Боумэн крик кого-то из своих. — Сейчас сюда станет лупить «Спектер»!» Через несколько секунд в воздухе пронесся АС-130, ополовинивший наступающую колонну панамского батальона разрывными зарядами из 25-мм пулеметов, забросавших весь мост острыми, как бритва, стальными лезвиями и иглами. Боумэн видел, как шатаясь, в клубах дыма шел человек, кое-как передвигая свои израненные конечности, а затем рухнул мертвый...

«Зеленые береты» пошли вперед. Неожиданно на них, стреляя из автоматического пистолета, налетел панамец на мотоцикле. Ему прострелили шины и захватили в плен. По противоположному берегу выпустили множество гранат на тот случай, если там остались прячущиеся снайперы или группы взрывников. Затем на другом конце моста коммандос устроили оборонительный периметр, где всю ночь шла перестрелка с остатками батальона «горских мужчин».

Тепловизионный детектор на кружащем вверху «Спектере» поймал тепловой сигнал от работающего мотора грузовика. Офицер огневого контроля запустил бортовую систему автоматического поражения, и 40-мм граната со «Спектера» попала точно в капот двигателя грузовика, оставив машину в остальном неповрежденной.

На следующий день, когда «зеленые береты» и 82-я воздушно-десантная дивизия обыскивали территорию, где шел ночной бой, они подобрали множество амуниции, тяжелых пулеметов, минометов и противотанковых ружей, оставшихся от разгромленного панамского конвоя. Этого количества вооружения вполне хватило бы, чтобы с помощью полупартизанских военных действий сохранять панамский контроль за столицей на протяжении нескольких недель; все девятнадцать захваченных в плен панамцев были в штатском.

Пройдя около мили с грузом в 40 килограммов сквозь непролазные джунгли и перебравшись через ручей, сержант Рамон Канту, один из многочисленных испаноговорящих коммандос 7-й спецгруппы армии США, наконец, занял наблюдательную позицию на вершине стометрового холма. По всему Панама-Сити уже разгорались перестрелки. Канту сфокусировался на квартал Тинахитас на противоположной стороне долины и увидел, как на открытых грузовиках выезжают батареи 120-мм минометов. Но сержант не успел передать свой рапорт — от влаги испортились батарейки его рации, и три машины исчезли среди окрестных строений. Теперь можно было лишь случайно заметить вспышку, когда в течение ночи и следующего дня с мобильных минометных установок открывался огонь по американским военным базам вдоль зоны Канала и по позициям рейнджеров у аэропорта Торрихос.

Речь Норьеги, записанная заранее на панамском военном радиотелецентре в Сьерро Асул призывала панамцев отразить агрессию янки. «Зеленые береты», спустившиеся по шнурам с вертолетов на крышу телецентра, прекратили вещание с помощью специалистов по радиосвязи, сумевших выявить антенну. Армия США хотела сохранить телецентр нетронутым, а затем передавать призывы о поддержке своего собственного ставленника на место Норьеги, президента Эндары. Немногочисленная охрана телецентра не оказала особого сопротивления, однако голос Норьеги продолжал звучать в эфире, очевидно, при помощи одного-двух скрытых где-то в городе передатчиков.

В это же время самого диктатора нигде невозможно было обнаружить, он перебирался из одного надежного места в другое, из дома одних друзей — в дом других, по знакомым и соратникам, и всегда ему удавалось на один шаг опередить выслеживающие его американские спецгруппы. «Морские львы» ворвались в его офис в Форт-Амадоре и нашли в сейфе восемь миллионов долларов наличными, полученные, несомненно, от наркобизнеса. Капитан Вулард, командир «Команды 6», высадившийся со своими людьми с «Пэйвлоу» на борт шхуны, стоящей на рейде в заливе Колона, которая могла, как предполагали, быть использована для побега Норьеги, нашел там только экипаж и нескольких приспешников Норьеги, которых затем взяли в плен.

«Мы действовали по «черному списку», включавшему восемьдесят-сто человек, с кем Норьега мог предположительно вступить в контакт, и неожиданно производили облавы по их адресам», — рассказывает офицер спецсил. Постоянное наблюдение было установлено за зданием посольства Кубы и других дипломатических миссий, где Норьега мог бы найти убежище. В одном случае группа спецсил ворвалась в никарагуанское посольство, когда решили, что Норьега проник туда. Над его возможными укрытиями постоянно кружили «Спектеры» и «Пэйвлоу». Многие из потенциальных прибежищ Норьеги были публичными домами, укромными резиденциями, квартирами любовниц, политических соратников, бизнесменов, адвокатов и офицеров.

В джинсах и спортивных куртках-ветровках, прикрывающих наплечную кобуру с пистолетом, отряд «Команды 6» взбежал на второй этаж дома, где располагалась квартира доктора Нуньеса. Выбив дверь выстрелом из мощной винтовки, коммандос проникли в дом; фонарики, прикрепленные на дула их автоматов неожиданно выхватили из темноты самого Нуньеса, лежащего в постели с подругой. Та быстро села на кровати, успев только прикрыть грудь простыней, а Нуньеса уже выволокли наружу, застегнули наручники и увезли... Через несколько часов здесь может появиться телохранитель Норьеги, чтобы узнать о произошедшей облаве. После этого он доложит своему шефу, что место ненадежно, или же просто предпочтет скрыться от греха подальше. Первое время президент до десяти часов оставался в одном месте, ожидая донесений от посланных на разведку телохранителей. Но с каждым днем все меньше и меньше их возвращалось. «Эй, сбавь скорость, дура!» — закричал пилот дозаправщика С-130 на неопытную женщину-пилота сверхзвукового КС-135 (базового танкера-заправщика), который летел над Панамой на высоте около десяти километров. «Притормози, мать твою, чтобы я смог заправиться! У меня там внизу полно вертолетов голодных!» — орал он. После того как в течение ночи дозаправщик С-130 раздал топливо нескольким вертолетам, запас бензина у него снизился до минимально допустимого уровня — 1200 литров, а оставалось еще много вертолетов, ждущих горючего. Ведомый новичком-женщиной, КС-135, наконец, снизил скорость, так что дозаправщик смог подлететь к нему, состыковать наконечник шланга с приемным отверстием бака и набрать несколько тонн бензина, после чего пошел на снижение — к машинам «Пэйвлоу» и «Блэкхоук».

Около сотни вертолетов и множество другой авиации гудело в небе Панамы утром 20 декабря. «Да, в Панаме нам пришлось вести ближний бой!» — вспоминает капитан Том Траск, сравнивая замкнутое, тесное воздушное пространство города с бескрайними просторами иракской пустыни, куда он попал позже, во время войны в Заливе. «В Панаме было намного страшнее». Здесь не было радаров ПВО немедленного оповещения, но «тут то и дело ты видел парней, которые целятся в тебя своими АК-47 из окон зданий или с деревьев...» Пилот «Блэкхоука», капитан Портерфилд, заметил снайпера, стреляющего по его вертолету со строительного крана, и сумел ликвидировать его из своего турельного пулемета. Вертолеты спецсил выпускали снаряды из 203-мм гранатометов по окнам и крышам, уничтожая снайперов и пулеметные гнезда.

После первых ночных операций у аэродрома в Торрихосе и у тюрьмы Модело, вертолеты Траска и Портерфилда были командированы на охоту за Норьегой и должны были следовать радиорапортам от спецгрупп, выслеживающих генерала внизу, в городе. На машинах также летели команды рейнджеров.

«Девка говорит, что он поехал в апартаменты, где-то между Бальбоа и Осеано-стрит... Поверните направо, а потом налево, с пересечения улиц у Холидей Инн... Роджер, мы мчимся сами туда...» Вертолеты должны были зависнуть над зданием, а рейнджеры под прикрытием снайперов у открытых иллюминаторов — приготовиться к спуску по шнурам, как только внизу покажутся подъехавшие машины спецсил. «Но все было напрасно, мы словно бегали вдогонку за призраком». Во многих случаях допрошенные люди давали дельтовцам или «морским львам» намеренно ложную информацию, и коммандос постоянно попадались на фальшивки... А рация из машины диктатора, которую можно было засечь в первые часы операции, теперь не прослушивалась. «У Норьеги не было надежной сети коммуникаций, поэтому он не мог руководить организованным военным сопротивлением. Но у него был хитроумный план побега, разработанный с использованием его многочисленных связей в Панама-Сити».

Когда к шлюзам Панамского канала подходило кубинское судно, за ним уже пристально следили морские пехотинцы США, а «Спектеру» было приказано кружить над судном, наставив на него темновые телекамеры — на тот случай, если Норьега попытается проникнуть на борт или спрыгнуть с берега прямо на палубу. Мобильная установка ПВО панамцев оказалась боеспособной еще утром 20 декабря и сумела выпустить несколько очередей по шестьдесят зарядов по авиации американцев, прежде чем скрылась в узких улочках панамской столицы, заросших высокими раскидистыми деревьями. Этой батарее ПВО удалось повредить один «Спектер», летевший на поддержку 82-й воздушно-десантной дивизии — вызволять заблокированных в отеле «Мариотт» американцев; однако батарею так и не удалось обнаружить.

«Наши сенсоры зафиксировали присутствие снайперов на крыше отеля. Противник вел огонь по нашим войскам, наступающим по земле, — говорит капитан Маккрюден, «Спектер» которого получил несколько пробоин от скрывавшейся мобильной батареи. — Мы расстреляли снайперов из 40-мм орудий, а затем нам было приказано лететь к зданию резиденции одной из наших баз и убрать стрелков, ведущих огонь по американцам, обороняющим базу. Когда мы сделали по ним несколько выстрелов, снайперы заглохли, и мы отправились подавлять тяжелый 120-мм миномет, паливший по штаб-квартире армии США в Форт-Клэйтоне. Это заняло немало времени, но нам все-таки удалось обнаружить это орудие и раздолбать его».

«Наверное, больше всего мы боялись, что панамские военные силы пойдут на массированную минометную или ракетную атаку против авиабазы Ховард, где у нас располагалась значительная часть авиации, цистерны с топливом, выстроенные в линию прямо рядышком со взлетной полосой. Это был бы просто кошмар, — говорит полковник Джакобелли. — Пришлось бросить в бой на оборону периметра вокруг Ховарда и некоторых других уязвимых установок немало рейнджеров и «зеленых беретов». Наши ребята вывели из строя несколько взводов панамцев, которых застали за устройством минометных и ракетных позиций. Некоторые из этих батарей были нейтрализованы в последний момент».

«Мы не могли даже представить себе, какие гражданские беспорядки вспыхнут в Панама-Сити. Это тоже отвлекло у нас много сил», — добавляет Джакобелли. 82-я воздушно-десантная дивизия высадилась для установки блок-постов вокруг города, захвата стратегически важных зданий и прочих пунктов, что должно было посодействовать охоте за Норьегой. У спецсил тоже оказалось дел невпроворот, поскольку в течение 20 декабря массовые беспорядки и хаос нарастали. Всякий порядок просто исчезал. «Мы надеялись, что большинство панамцев останутся сидеть по домам и выжидать, когда закончатся бои. Но все произошло не так», — вспоминает полковник. Происходили инциденты, в одном из которых американские парашютисты неумышленно застрелили панамского гражданина. Армейские танки громили с нарядами дома в окружении президентского комплекса в процессе зачистки очагов сопротивления панамцев около Командансии.

Лучше обученные «зеленые береты» и рейнджеры уже подменяемые на многих участках обычными войсковыми частями, теперь потребовались для захвата по всей стране гарнизонов панамских войск, с целью предотвращения активизации сопротивления в джунглях и горных районах. За исключением нескольких случаев столкновения со снайперами и попыток противостояния со стороны командиров гарнизонов, процесс умиротворения прошел бескровно. «Команды А» «зеленых беретов» при поддержке взвода рейнджеров, обычно высаживались с вертолетов в городке, где располагались казармы и гарнизоны панамских вооруженных сил, и по телефону связывались с командиром гарнизона, предлагая не оказывать сопротивления. Если он ерепенился, по радиовызову прилетал «Спектер» и производил «демонстрационную стрельбу» из 40-мм пушечек. «И всякий раз у их командования очень быстро созревало решение передать нам контроль над позициями», — замечает майор Хиг-гинс, отправившийся на операции внутри страны после обороны моста Пакор.

Сержант «зеленых беретов» Корбин вспоминает: «Самая крутая часть моей панамской кампании состояла в необходимости все время помнить, что не каждый, кто говорит по-испански — мой враг...» В провинциях действовали члены панамского батальона, объясняли деревенским индейцам, дескать, «белые люди, пришедшие сюда в сине-зеленых масках, будут их убивать». Так что пришлось приказать моим рейнджерам смыть камуфляжный грим с лица, снять шлемы и выглядеть дружелюбно, что совершенно не свойственно рейнджерам, и им было очень сложно сменить выражение лица...», — добавляет Корбин.

Оказалось, что наилучший подход — это просто собирать информацию от местного населения. Тут рейнджеры узнали всю правду о прибывающих судах с наркотическим грузом из Колумбии через порт Ла-Пальма, неподалеку от которого, по сведениям разведки, находилась вилла «кокаинового барона» и хранился целый арсенал из двадцати автоматов АК-47. Роскошные залы особняка с аудио-и видеосистемами были обставлены по последнему писку моды. Здесь проводилось множество безумных вечеринок; как сказали американцам, вино лилось рекой, и ребята часто от переизбытка чувств стреляли в воздух... Но местный «барон», близкий к Норьеге, успел смыться, как только находящиеся неподалеку казармы Монте были захвачены войсками США.

На третий день вторжения американские спецназовцы в штатском все еще пытались расколоть сеть Норьеги в Панама-Сити. Однако самого диктатора так и не могли обнаружить. Даже девяносто человек из «Команды 6» «морских львов» не добились успеха, обыскивая каждое судно, проходящее через Канал. Пока войска пытались успокоить бурлящие толпы на улицах города, в их машины иногда попадали противотанковые снаряды, запущенные панамцами...

Однако активность тяжелой артиллерии вооруженных сил противника была практически подавлена, и со временем все больше панамцев поворачивались лицом к американцам, приветствуя свержение ненавистной диктатуры и предлагая им пищу и выпивку. Радио Норьеги по частотам AM и FМ передавало его речи, призывавшие местных жителей дать отпор интервентам, но они могли побудить к сопротивлению лишь самых фанатичных сторонников бывшего президента.

Примерно в поддень сержант Уильям Мерсиз, находившийся в ангаре в Олбруке вместе с небольшим отрядом из 7-й спецгруппы, получил известие, что удалось выследить передатчик Норьеги; рация оказалась на частной радиовещательной студии, выходящей в эфир с крыши одного из небоскребов в центре города. Вместе с другой спецгруппой, следовавшей на машине, сержант Мерсиз для оказания поддержки полетел туда же на вертолете «Блэкхоук». Соскользнув по тросу вниз метров на пя-надцать — высоко в небе над Панама-Сити, — сержант добрался да антенны. Пока наземная группа прорывалась через восемь этажей здания наверх, крупный, коренастый техасец укреплял вокруг антенны взрывчатку. Однако очень скоро он понял, что у него недостаточно заряда, чтобы сбить антенну. Несколько человек из наземной команды, подоспевшие к нему на помощь, могли предложить всего лишь несколько сот грамм пластита в брикетах. Спецсилы, задействованные в Панаме, не были готовы к саботажным операциям такого рода, поскольку упор делался на предотвращении, насколько возможно, всяческих разрушений.

Мерсиз направился во внутренние помещения. Спустившись по пожарной лестнице на седьмой этаж, он выставил аварийную дверь, прошел по коридору и вломился в студию. Там никого не оказалось. Единственный звук исходил от встроенного магнитофона, в автоматическом режиме воспроизводящего запись речи Норьеги. Сержант выстрелил в аппаратуру из винтовки М-16, но речь Норьеги продолжала звучать. Тогда он заложил брусок взрывчатки М700 в передающую систему, поставил таймер детонатора на десять секунд и вышел из комнаты, ожидая взрыва. Громыхнуло. Пламя за несколько секунд поглотило радиопередатчик... Наступило молчание. «Мне это очень понравилось, а то уже в ушах звенело от этой речи», — говорит Мерсиз.

Команда из десяти дельтовцев, вылетевших из двух голубых «фордах», отправилась вламываться в четвертый за четыре дня публичный дом. Как только вооруженные люди принялись штурмовать «храм любви» через двери и окна, интимную атмосферу борделя огласили визг и вопли женского «обслуживающего персонала», перепуганного, очевидно, одновременным приходом такого количества столь энергичных клиентов. Солдаты опустили свои пистолеты и автоматы, не желая усугублять испуг дюжины молоденьких девиц в бикини и черном кружевном белье. Командир с пистолетом в руке подошел к остолбеневшей «мадам» и засунул ей в декольте хрустящую пятидесятидолларовую бумажку. После получения денег к ней вернулся дар речи: «Он был здесь всего с четверть часа назад...» «Мадам» была слишком напугана, чтобы врать. Сержанта провели через темный коридор в приватную комнатку Норьеги. Здесь застоялся аромат кубинских сигар, а в пепельнице лежало несколько окурков. Постель была вся разметана, и проведя по ней рукой, дельтовцы убедились, что она еще теплая. Норьеге снова удалось ускользнуть от преследователей в последний момент. Но по-крайней мере теперь они были уверены, что Норьега не скрылся на границе с Коста-Рикой, как того уже стали опасаться некоторые старшие офицеры.

В тропически теплый новогодний день сержант Дон Тимп-сон летел на своем «Спектере» над Панама-Сити. Стрельба внизу уже улеглась, но дым пожаров, беспорядки и паника все еще царили в покоренном городе. В небо подымались клубы дыма, создавая над столицей серую завесу, по мере того как солнце поднималось все выше над горизонтом. По рации сержанта раздался хрип, затем последовал приказ лететь в резиденцию папского нунция. Тимпсон сверился с компьютерной картой, изображавшей все имеющиеся в городе и вокруг него цели. Дома папского нунция там не значилось. «А где эта чертова нанская пупция?» — «Да там, напротив казино, рядом с Холидей Инн...» Теперь сержант знал, где это — он пролетал над этим местом много раз. «Роджер, все понял, лечу туда». Его машина сделала в воздухе полукруг, и через несколько минут уже была над трехэтажным зданием, окруженным тропическими садами. Именно в этом доме и находился Норьега со своим последним оставшимся верным телохранителем. И здесь же он запросил пощады. Диктатору просто некуда было больше бежать...

Вскоре уже опускались парашютисты, выгружались проти-, вотанковые ракетные установки. Люди «Дельты» расположились рядом в своих машинах и микроавтобусах, когда генерал Тэрман прибыл вести переговоры с Норьегой и папским послом, бывшим гарантом сдачи в плен панамского диктатора без всяких условий. Батальон психологической войны 82-й воздушно-десантной дивизии тоже вступил в действие и через громкоговорители передавал с немыслимой громкостью музыку группы «Лед Зепплин», с целью деморализовать Норьегу, имевшего утонченные музыкальные вкусы и предпочитавшего Ц итальянскую оперу, и чтобы заглушить все то, что будет говориться в ходе переговоров, которые продлились двое суток.

Следует отметить, что сама по себе музыка «Лед Зепплина», включенная достаточно громко, способна вывести из душевного равновесия и более толстокожих субъектов, нежели генерал Норьега....

Когда бывший президент, наконец, вышел из резиденции папского нунция, неброско одетый в джинсы и бейсбольную кеI дочку, агенты американского управления по борьбе с наркотика ми немедленно надели на него наручники. Норьегу посадили в машину и под усиленной охраной вывезли на авиабазу Ховард — прямо в открытый въездной люк огромного транспортного самолета. На сей раз капитан Девенпорт сумел мягко поднять в воздух свой самолет, успевший пройти ремонт после повреждения моторов. Они вылетели на базу ВВС США Хоумстед в Южной Флориде.

«Мы очень беспокоились, что в пространстве между Кубой и. Мексикой Кастро может отреагировать и выслать на перехват свои МиГи», — вспоминает Девенпорт. Строго соблюдалось молчание по радио. В своей темной кабине офицер Системы электронного слежения пристально наблюдал за кубинскими радарами, которые были засечены АВАКом, и куда уже на всякий случай поворачивали эскортирующие истребителя F-16.

Норьега большую часть пути до Флориды вел себя спокойно, лишь на подлете к американской территории вдруг попросил разрешения переодеться в свою генеральскую форму, которая находилась где-то в чемоданах среди его вещей. Однако агент по борьбе с наркотиками не смог (или не захотел) отыскать форму, а также найти ключ от наручников... Так что, спускаясь в своих цепях по трапу самолета перед телекамерами, генералу пришлось предстать перед всем миром не в мундире, а в простых джинсах и бейсболке, в которых он провел свою последнюю схватку с Соединенными Штатами.