Тяжелые страницы «Греческой патрологии» Поля Миня погребли хрупкую память о Синесии Родосском, провозгласившем на земле царство ангелов случая.

Со свойственной ему манерой преувеличивать, Ориген отвел ангелам архиважную роль в небесном хозяйстве. В свою очередь благочестивый Климент Александрийский впервые признал присутствие за нашими спинами ангелов-хранителей. И привил первым христианам Малой Азии безрассудную любовь к иерархической множественности.

Из темной массы еретиков-ангеловедов Валентин Гностик и Базилид, его эйфоричный последователь, выныривают, сверкая люциферовым блеском. Потворствуя маниакальному культу, они приладили ангелам крылья. Посреди второго века им захотелось оторвать от земли тяжелейших позитивистских созданий, носящих такие красивые и мудрые имена, как Динам и София, их безрассудному потомству род человеческий обязан своими невзгодами.

Менее амбициозный, чем его предшественники, Синесий Родосский принял Рай таким, каким его представляли Отцы Церкви, и ограничился изгнанием из него ангелов. Он говорил, что ангелы живут среди нас и именно к ним мы должны обратить все наши молитвы, поскольку они являются концессионерами и эксклюзивными дистрибьюторами всех непредвиденных обстоятельств нашей жизни. Согласно мандату, полученному свыше, ангелы провоцируют, множат и влекут за собой тысячи и тысячи случайностей. Они заставляют их пересекаться и переплетаться между собой стремительно и, как может показаться, произвольно. Но лишь Всевышнему очевидно, что они навивают основу ткани очень сложного узора, куда более прекрасной, чем усыпанное звездами ночное небо. Под вечным взглядом случайные рисунки преобразуются в загадочные каббалистические знаки, хранящие тайну мира.

Ангелы Синесия, словно бесчисленные проворные челноки, ткут полотно жизни от начала времен. Летают без конца из стороны в сторону, приносят и уносят мысли, волеизъявления, психосостояния и воспоминания, снуют внутри бесконечного высокоорганизованного мозга, чьи клетки рождаются и умирают одновременно с эфемерной жизнью людей.

Прельщенный высшим саном манихеев, Синесий Родосский счел возможным включить в свои умозаключения Люциферово войско и допустил демонов в качестве саботажников. Они вплетают в основу полотна, сотканного ангелами, свою собственную пряжу, обрывают нить наших благих помыслов, смешивают чистые цвета, воруют шелк, золото и серебро, подменяя их грубой холстиной. И человечество демонстрирует Всевышнему свой жалкий коврик, где линии оригинального рисунка искажены самым печальным образом.

Синесий прожил жизнь, вербуя работников, которые трудились бы на стороне добрых ангелов, но у него не было последователей, достойных уважения. Известно только, что Фавст, патриарх манихейский, будучи уже старым и дряхлым, возвращаясь с памятной африканской встречи, на которой его высек святой Августин, остановился на Родосе, чтобы послушать проповеди Синесия, и последний решил вовлечь патриарха в свое безнадежное дело. Фавст выслушал воззвания ангелофила со старческой уступчивостью и согласился отдать ему внаем худое суденышко, на которое Учитель рискнул погрузиться со всеми своими учениками. В тот день небо предвещало грозу, и с тех пор, как они отплыли от берегов Родоса, о них ничего не известно.

Ересь Синесия не получила никакого названия и исчезла с горизонта христианства. Она даже не удостоилась чести быть официально осужденной на Вселенском соборе, хотя Евтихий, аббат из Константинополя, представил членам синода пространное сочинение «Против Синесия», которое никто так и не прочитал.

Хрупкая память о нем затонула в море страниц, кои мы называем «Греческой патрологией» Поля Миня.

1952