Помните историю про двенадцать будильников? Удивительно: как обычный телефонный звонок смог вытянуть Магнуса из глубокого сна, в который его погрузил газ «Изумруд»?

Но иногда чудеса случаются – просто случаются, и всё тут. То, чего мы совсем не ждали, вдруг происходит, по воле судьбы или благодаря исключительно назойливому звонку телефона.

– А… алло?

– Это ты? – проорала Мимси Покет в трубку. – Где ты?

– Где я?

Магнусу понадобилось несколько секунд, чтобы узнать маленькую сводчатую комнату, металлические кровати, отгороженные шторками, баллоны, стоящие у изголовий.

– Я… Я… в изоляторе… ну, я так думаю.

– А остальные?

– Остальные?

– Чёрт, может, хватит переспрашивать?

Они все были тут: Вагнер, малыш Швоб и другие ребята. Они тоже проснулись и теперь зевали, ошеломлённо оглядываясь по сторонам.

– Со мной, – ответил он. – Все тут. Но странно… разве изолятор не…

Последнее, что помнил Магнус, – это облако странного тумана, повисшее в школьном дворе на месте медпункта.

Но теперь здание снова возникло: изолятор с мальчишками вернулся так же необъяснимо, как и пропал: просто взял и материализовался, словно по волшебству.

– Что «изолятор не»? – крикнула Мимси. – Что ты хочешь сказать?

Следы огня на потолке и осколки огромной бутыли свидетельствовали о взрыве, который произошёл здесь несколько часов назад – а может, и несколько дней: Магнус потерял чувство времени.

Мимси Покет раздражённо вздохнула.

– Ты точно проснулся? – спросила она.

– Мм… в смысле?

– Ну не знаю, ты странно разговариваешь. Это из-за газа «Изумруд»? Кстати, как тебе путешествие?

– Путешествие куда?

– В мир снов, конечно! Не говори, что ты ничего не помнишь!

Как ни старался Магнус напрячь извилины, он не мог вспомнить, что произошло. Он вспомнил только маску, которую на него нацепили в секретной лаборатории, а дальше – ничего, пустота. Так бывает, когда засыпаешь беспокойным сном и, проснувшись, смутно чувствуешь, что видел нечто важное, но никак не можешь вспомнить.

– Газ «Изумруд»… Они что, всё-таки успели меня…

Тут Магнус увидел следы кожаных ремешков на запястьях и лодыжках и понял, что да, всё-таки успели.

– Конечно, успели! – подтвердила Мимси. – Эй, ты слышишь?

В трубке что-то зашуршало.

– Слышишь?

– Да, да.

– Уф, испугалась, что ты пропал. У тебя батарейка почти разрядилась, так что молчи и слушай…

Но Мимси не успела больше сказать ни слова. Связь оборвалась.

Магнус закрыл крышку телефона, отныне бесполезного, и выдохнул с облегчением: Мимси Покет цела и невредима и к тому же больше не орёт ему в ухо, а чьи-то крики в ухе – не самый приятный способ проснуться.

Один за другим обитатели изолятора поднимались с кроватей и окружали его, озадаченные и напуганные.

– Магнус? Магнус Миллион? Что ты здесь делаешь?

– Вот это да! Это он выбил зубы Большому Вацлаву?

– Раз он тут с нами, значит, у него пидемия!

– Эпидемия, идиот!

Магнус растолкал их и сел на краю кровати.

– Слушайте, – проговорил он со смутным чувством, что однажды всё это с ним уже происходило. – Не морочьте мне голову.

Все они были одеты в пижамы, и только на Магнусе была нормальная одежда и даже ботинки, оставлявшие грязные следы на простыне. В голове было пусто, её ломило от боли. Ещё один эффект газа «Изумруд»?

– Это я послал ему сигнал SOS, – похвастался малыш Швоб. А потом, повернувшись к Магнусу, добавил: – Но ты не очень-то спешил…

– Знаете что? – сказал второклассник. – Когда рвануло, я думал, нам крышка!

– Не-е, – не согласился другой. – Я подумал, что это Гульбенкян опять переел фасоли!

– Очень смешно, придурок!

Все расхохотались, даже Магнус. Иногда дурацкие шутки бывают очень кстати, особенно если ты только что чудом избежал смерти.

– Лично я ложусь обратно, – объявил один из младших. – Вам всем сделают укол из-за Миллиона, и будете сами виноваты.

– Никто не ложится обратно, – приказал Магнус. – Запомните, вы больше не будете их подопытными кроликами!

– Их кем? – переспросил кто-то.

– Корь и ветряная оспа были фальшивкой, их придумали, чтобы посадить вас на карантин и проводить над вами опыты!

– Он что, больной? Что он говорит?

– Пускай говорит, – приказал Вагнер, воспользовавшись своим авторитетом старшего по палате.

– Долго объяснять, но нам нужно скорее удирать, пока они не обнаружили, что я вернул вас обратно.

– Они – это кто?

– Могильщик и дочь профессора Оппенгейма. Они в сговоре.

– А, это та, фея! Красивая… – мечтательно проговорил второклассник.

– Вот заладил, фея да фея! Ты бы лучше…

– Так, замолчали все, – вмешался в разговор Вагнер. – Вы слышали, что он сказал? Собираем вещи и валим отсюда.

А что случилось с директором, Алисией Оппенгейм, Большим Вацлавом и двумя надзирателями? Они по-прежнему были в лаборатории? Этого Магнус не знал, но понимал, что они могут свалиться им на голову в любую секунду. Сейчас важно было одно: переместить всех остальных в надёжное место.

– В Спальню, – решил он. – За мной!

Зелёный туман, окутывавший изолятор, уже совершенно рассеялся. Во дворе сыпал мелкий снег и не было ни души. Ребята гуськом, прижимаясь к стене, проскользнули под арками галереи и добрались до пожарной лестницы.

– Лично я не пойду в Спальню наказаний! – упёрся вдруг один из младших. – Мне страшно.

– А Прибилитц? Он нас со свету сживёт, если обнаружит! – поддержал другой.

– Предпочитаете околеть во дворе?

Даже самым трусливым пришлось признать очевидное: им некуда было идти. Ни дома, ни семьи.

– Потом найдём другое место. Останемся здесь только на эту ночь.

У Магнуса появилась прекрасная идея. В особняке Миллионов пустовало более сорока комнат. Можно, конечно, представить себе лицо госпожи Карлсен, когда она увидит эту банду оборванных и голодных детей, ну и пусть! Но вот пытаться добраться в такую холодную ночь до Верхнего города, да к тому же в этих полуистлевших пижамах, было бы полным безумием.

– Ладно, ты – главный, – согласился Вагнер.

– Ждите здесь, – сказал Магнус, забираясь на карниз.

К счастью, окно отсека по-прежнему было приоткрыто. Похоже, никто его так и не хватился. В Спальне – ни шороха, разве что скрипнет где-то матрас или кто-то покашляет во сне. Когда взорвался изолятор, наверное, грохот донёсся и сюда, несмотря на толстые стены, но подростки, особенно те, до которых никому нет дела, имеют свойство стирать из сознания то, что мозг не способен объяснить.

– Пссст! Дорога свободна.

Старшим потребовалось несколько минут, чтобы помочь младшим пройти по карнизу.

– Теперь что? – спросил Вагнер.

В конуре надзирателей было пусто. Прибилитца тоже видно не было.

– Швоб, ты отвечаешь за младших. А мы идём будить остальных и ведём их всех сюда. Тихо.

– Ты серьёзно?

– Чем больше нас будет, тем выше наши шансы отбиться от надзирателей, если они вдруг вернутся.

Ещё несколько минут ушло на то, чтобы растолкать все отсеки. Спящих силой вырывали из постели и в случае необходимости затыкали им рты, чтобы они не перебудили весь интернат.

– На пом…

– Заткнись, идиот! Ты что, не видишь, что это мы? Одевайся и бегом в отсек к Магнусу.

– По… понятно…

– И захвати тёплых вещей побольше.

Когда все собрались, Магнус провёл инструктаж. Держаться вместе. Передать информацию в другие спальни. Забаррикадировать входы в интернат. Держать осаду, пока он не приведёт подкрепление.

– Полицию?

– Нет. Полиция служит канцлеру.

– Тогда кого же?

– Плевка.

При упоминании имени Антона Спитла по рядам пробежал ропот.

– Плевка? Ты что, совсем?

– Нельзя бросать экстримов. Не знаю, куда их отвезли, но я их обязательно найду и притащу сюда.

Он в нескольких словах объяснил остальным, как пропали Антон и его банда.

– Не думаю, что их, как и вас, использовали в качестве подопытных кроликов. С экстримами этот номер не пройдёт.

– Тогда зачем их увезли?

– Откуда мне знать! Возможно, для того, чтобы здесь не оставалось неудобных свидетелей.

Хотя кто бы поверил показаниям банды хулиганов и последних отбросов Гульденбургского лицея?

– Как же ты их найдёшь?

– У меня есть кое-какая догадка.

Догадка, может, и не самая блестящая, но других у Магнуса пока не было.

– Я пойду с тобой, – вызвался Вагнер.

– Нет. Ты нужен здесь. Внимание: с этой минуты все слушаются Вагнера. Кто начнёт с ним спорить, будет иметь дело со мной, когда вернусь, ясно?

Иногда бывает всё же очень удобно быть на голову выше остальных. Даже если по натуре ты человек мирный и вообще-то трусоватый, достаточно слегка повысить голос, чтобы все немедленно присмирели и слепо начали выполнять твои распоряжения.

– Главное – из Спальни не выходить и никому не открывать. Здесь вы в безопасности.

– А если нам вообще-то есть захочется? – забеспокоился один из зубрил.

– Ага, – поддержал его другой. – Я вот уже сейчас голодный!

– Вы можете думать о чём-нибудь другом, кроме жратвы? – возмутился Вагнер.

Но тут скрипнула дверь Спальни, и гомон резко оборвался.

– КТО ЗДЕСЬ ГОВОРИТ О ЕДЕ? – проревел ужасный голос.

– Прибилитц, – пробормотал один из ребят. – Мы пропали.

Но это оказался не старший наставник, а кое-кто похуже: Большой Вацлав и внушительных размеров персонаж, чей силуэт перегородил собой весь дверной проём.

– Толстяк!

Спальня содрогнулась от ужаса.

Главный повар Гульденбургского лицея явно не выспался. Он стоял на пороге с всклокоченной бородой и в окровавленном фартуке и держал в руках тесак из голубоватой стали.

– Чего вы хотите? Предупреждаю, нас тут много.

Большой Вацлав тряхнул головой:

– Магнус, это не то, что ты думаешь. Могильщик и эта тётка сбежали, а оба надзирателя в туалете, связанные, как колбаски. – Толстяк затрясся в беззвучном смехе, и его брюхо заколыхалось. – Когда ты исчез, – продолжал Вацлав, – я побежал за подмогой.

– Ко мне на кухню, конечно, – уточнил главный кашевар. И добавил, потрясая в воздухе тесаком: – Не знаю, что тут происходит, но своих дорогих ребятишек я в обиду не дам!