Они покинули монастырь Смолдно на рассвете. Мелкий снег слепил глаза и хлестал по лицу, будто песок.

Полковника Блица под надёжной охраной поместили в отдельный вагон. Новость о его аресте потрясла дожидавшихся в поезде солдат. Никто не мог поверить, что их командир – изменник, покушавшийся на великого герцога. Военные тихо переговаривались между собой.

– Подчиняйтесь приказу, – распорядился Блиц. – Я сниму с себя эти ложные обвинения, слово офицера.

Заботу о безопасности государя полковник поручил своему помощнику, лейтенанту Трасту. На арестованного следовало надеть наручники, но никто не хотел этого делать. Его заперли в первом вагоне под охраной двух человек, назначенных лейтенантом, которые с радостью отдали бы месячное жалованье, лишь бы поменяться с кем-нибудь местами.

Отец-настоятель, собравшись с силами, лично проводил великого герцога до поезда. Прежде чем тот поднялся в вагон, монах взял его ладони в свои.

– Я бы хотел помочь тебе, Никлас. Но я всего лишь старик, мой удел – молитвы, а не интриги… Препоручаю тебя Грегориусу. В любых обстоятельствах можешь положиться на него. Он поможет и даст совет.

– В меру моих скромных сил, святой отец, – добавил послушник, поклонившись.

Поверх рясы он надел коричневую дорожную накидку с широкими полами, которые придавали ему зловещий вид, делая ещё более похожим на большую птицу.

Великий герцог стоял ровно, будто шпага, голос его немного дрожал, под глазами темнели круги. Из-за повязки на голове треуголка была надета набекрень.

– Спасибо, святой отец. Спасибо за вашу доброту… Но возвращайтесь скорее обратно, вы можете простудиться.

– О, мой час ещё не настал, – бросил настоятель и быстро перекрестил юного государя. – До встречи, Никлас. Да пребудет с тобой Господь.

Едва поезд тронулся, как брат Грегориус и великий герцог уединились в дальнем углу вагона. Силуэт монастыря на высокой скале постепенно становился всё более размытым. Потом поезд резко погрузился в темноту: они въехали в густой лес, пришлось зажигать лампы.

Государь что-то тихо говорил, доставал документы, вычёркивал, исправлял. Совсем рядом, почти вплотную, сидел, подперев голову, брат Грегориус. Он то кивал, то подставлял великому герцогу ухо, как на исповеди.

Магнус несколько раз подходил к ним с чайником, но холодный взгляд Никласа отбивал у него охоту предлагать чай.

Что они затевали? Устранение Свена Мартенсона? Переустройство правящей верхушки, которое неминуемо произойдёт после его ареста?

На сердце у Магнуса было тяжело. Сколько всего успело произойти с тех пор, как двенадцать часов назад они покинули поезд. Мирный договор подписан, но всего за одну ночь его мир перевернулся с ног на голову.

Приказ убить великого герцога, найденный Грегориусом в чемодане полковника, казался неопровержимым доказательством. Но Магнус не мог поверить в вину дяди, равно как и в вину полковника Блица. Всё разъяснится… Обязательно! Свен Мартенсон был честным человеком и идеалистом, не имевшим иной страсти (не считая пиджаков, сшитых на заказ), кроме заботы о народе. Ничего не стоит сфабриковать фальшивку, подделать подпись… Магнус верил: когда Свен встретится со своими обвинителями, он рассмеётся им в лицо, раскроет их козни, и правда восторжествует.

Вот только зачем он впутал племянника в такую отвратительную историю?

Дорога назад обещала быть бесконечной. Голова у Магнуса шла кругом от кучи вопросов. Читать он не мог и лишь ходил туда-сюда по вагону.

Наверное, лучше попытаться отдохнуть. Всё равно сейчас он никому не нужен.

– Ваше величество, я, пожалуй, пойду спать.

Нет ответа. Великий герцог его вообще услышал?

– Вам бы тоже следовало отдохнуть, – посоветовал Магнус.

На этот раз великий герцог поднял голову, взглянул на него, как на толстую муху, бьющуюся в окно, и раздражённо отмахнулся.

– Нам с братом Грегориусом нужно уладить кое-какие важные дела. А ты можешь идти.

Проглотив обиду, Магнус удалился в купе и прямо в одежде лёг на кушетку.

* * *

Ему правильно указали на место.

А он-то уж возомнил, будто между ним и великим герцогом возникает какая-то близость. Конечно, не дружба, но что-то вроде стремления поддерживать и защищать друг друга, как бывает между братьями.

Однако после ночного покушения на государя и появления на сцене брата Грегориуса всё изменилось. Магнус чувствовал себя оскорблённым, его злило, что с ним обходятся как с обыкновенным слугой. Разумеется, он не ровня правителю, но тем не менее он – Магнус Миллион, сын самого богатого человека в стране!

И всё же, несмотря на унижение, нельзя опускать руки. Великий герцог сейчас как никогда нуждается в защите. От себя самого – и от брата Грегориуса.

Магнус с самого начала, не понимая почему, не доверял послушнику. Вокруг этого человека было слишком много тайн. В монастыре никто не знал о прошлом брата Грегориуса, об обстоятельствах, при которых тот получил ужасную рану, обезобразившую его лицо. А ведь это как минимум настораживало.

Магнус взбил подушку, пару раз ударив по ней кулаком, запустил башмаки в дальний угол купе. Открыл книгу, но не смог сосредоточиться.

В голову вдруг пришла мысль, пока ещё не вполне чёткая, но настолько невероятная, что он поёжился. Магнус принялся судорожно прокручивать в памяти ужасную сцену, свидетелем которой стал прошлой ночью.

Что он в действительности видел? Два силуэта, боровшихся в темноте. Вот только теперь ему стало очевидно, что это совсем не походило на то, будто взрослый толкал ребёнка в пропасть. Скорее, наоборот: пытался удержать.

Если предположить, что полковник говорит правду, то события могли развиваться так: великого герцога заманивают на площадку подъёмника и оглушают ударом по голове. Однако непредвиденное появление полковника мешает преступнику воплотить задуманное, он прячется и наблюдает за тем, как Блиц в последнюю секунду подхватывает государя, который, пошатываясь, стоит на краю бездны. Великий герцог, не вполне соображая, что происходит, начинает сопротивляться – ещё чуть-чуть, и он свалился бы в пропасть, утащив за собой и полковника.

Ну а настоящий преступник появляется из своего укрытия этаким спасителем, ниспосланным провидением, предотвращающим преступление, которое сам же и замышлял.

Брат Грегориус.

Брат Грегориус, который, если не считать Магнуса, первым явился на место несостоявшегося преступления. Брат Грегориус, который сам производил обыск в вещах полковника Блица. Брат Грегориус, у которого, пока государю оказывали медицинскую помощь в лазарете, было достаточно времени, чтобы состряпать фальшивое распоряжение Свена Мартенсона.

Магнус так резко подскочил на кушетке, что ударился головой о багажную полку.

Всё сходится.

Всё сходится… кроме мотива. С чего бы брату Грегориусу совершать покушение на великого герцога? Чтобы помешать подписанию договора? Ерунда: к тому моменту его уже подписали. Из чистого безумия убийцы?

Магнус взволнованно запустил пятерню в свои всклокоченные волосы и спрыгнул с кушетки.

Если он прав, то государь в ещё большей опасности, чем он мог предположить. Брат Грегориус не отступится от своего плана. Ему удалось убрать с дороги самых преданных защитников великого герцога и завоевать его доверие. Теперь, когда рядом нет ни Блица, ни Свена, избавиться от государя легче лёгкого.

Магнус понимал, что в одиночку ему не справиться с послушником. Необходим союзник, а также доказательства, которые помогли бы разоблачить брата Грегориуса.

Полковник Блиц. Только он знает, что делать. Это человек чести, к тому же опытный офицер, которому беспрекословно подчиняются солдаты. Но такие люди верят только фактам, и Магнусу, чтобы убедить его, понадобится нечто большее, чем смутные догадки.

Он осторожно выглянул в коридор. В бронированном вагоне стояла тишина. Погружённые в работу, великий герцог и послушник не обратили на него внимания.

Купе брата Грегориуса находилось через стенку от купе Магнуса. Не обуваясь, прямо в носках, он бесшумно выскользнул в коридор и попробовал ручку соседней двери. Не заперто.

Это была слишком большая удача, чтобы ею не воспользоваться. Мальчик нырнул внутрь и тихонько прикрыл за собой дверь.

* * *

Купе брата Грегориуса было точь-в-точь таким, как его собственное.

Низкая кушетка, стены, обитые красным деревом, умывальник с серебряным краном. Магнус зацепился за вешалку для одежды и поймал её в последнюю секунду: ещё чуть-чуть, и она с грохотом свалилась бы на пол.

Времени было в обрез. Он открыл саквояж послушника и вывалил содержимое на постель.

Немного белья, книжка в чёрном переплёте – Библия или молитвенник на латыни, туалетные принадлежности, горстка орехов, завёрнутых в платок, набор для писем – вот и всё.

Магнус разочарованно ругнулся себе под нос. Ну а что он рассчитывал обнаружить? Письменное признание, подписанное лично Грегориусом?

Он уже собрался уложить вещи обратно, но тут его насторожил вес сумки.

Ощупав её изнутри, он почувствовал какую-то припухлость в подкладке: там был потайной карман.

Магнус вытащил оттуда кожаный квадратный футляр вроде тех, в которых путешественники возят с собой иконки.

Внутри оказалась стеклянная бутылочка, заткнутая пробкой, а в ней – прозрачная жидкость. Заинтригованный, Магнус повертел пузырёк в руках, разглядывая его на просвет, а потом открыл и поднёс к носу. Ничем не пахло. Что это, алкоголь? Какой-то целебный напиток?

Вдруг сердце Магнуса заколотилось с бешеной скоростью. Он узнал бутылочку. Точно такие же стояли в монастырской крипте. В них набирали воду из священного источника. Воду вечной молодости!

Брат Грегориус уехал из монастыря Смолдно не с пустыми руками. Воспользовавшись суматохой последней ночи, он спустился к источнику и набрал чудесного эликсира.

Ошеломлённый своим открытием, Магнус расплескал часть содержимого. С горем пополам закупорив бутылку, он сунул её обратно в футляр. Теперь у него было в чём изобличить брата Грегориуса. Доказательств преступного замысла против великого герцога Магнус не нашёл, но по крайней мере теперь он сможет доказать, что послушник – вор.

Магнус стал заталкивать вещи обратно в сумку, и тут набор для писем выскользнул у него из рук и раскрылся. Бумага представляла собой официальные бланки государственной канцелярии. Что же до кожаной обложки набора, то на ней были выгравированы две переплетённые буквы. Буква Г и буква К. Инициалы владельца.

Магнусу показалось, что он сейчас рухнет замертво.

– Не может быть! – вырвалось у него. – Только не он.

– Почему же, сын мой? – произнёс присвистывающий голос у него за спиной. – Именно он. Гаральд Краганмор, бывший канцлер Сильвании, который погиб у тебя на глазах во время взрыва на шахте. Мир тесен, не правда ли?

* * *

Брат Грегориус – точнее тот, кто назывался так до настоящего момента, – стоял, прислонившись к двери, и его огромные плечи едва не подпирали потолок.

Видя, что Магнус дрожит, он ухмыльнулся.

– Я вижу, более подробно представляться нет надобности, дорогой Магнус. Ты негодный физиономист и к тому же крайне бестактная персона, позволь заметить.

– Предупреждаю, – проговорил Магнус дрогнувшим голосом, отступая. – Не приближайтесь, а не то…

Бутылочка со священной водой выпала у него из рук и покатилась по кушетке.

– Звать на помощь бессмысленно, – холодно произнёс фальшивый послушник. – Государь крепко спит. Мы с тобой одни, Магнус Миллион. И уже не в первый раз.

– Но ведь вы умерли! – воскликнул Магнус. – Я же сам видел, как всё взорвалось, и вы с госпожой Оппенгейм погибли!

Краганмор рассмеялся. Свет падал на необожжённую часть лица, которая теперь, когда Магнус его узнал, казалась гораздо более страшной, чем другая. Черты, словно вырубленные в камне, властный и жестокий изгиб рта, который не могла скрыть никакая борода.

Это определённо был Гаральд Краганмор, бывший канцлер Сильвании. В прошлом году Магнус сошёлся с ним лицом к лицу на дне шахты. Тогда разоблачению и аресту злодей предпочёл прыжок в колодец кошмаров, куда он, для пущего эффекта, бросил зажжённую сигару.

– Можешь не сомневаться, я не призрак. Гаральд Краганмор вышел из огня живым. О, я не верю в чудеса: я всё предусмотрел, всё спланировал. Железная платформа лифта должна была защитить меня от взрыва.

– И вы пожертвовали госпожой Оппенгейм, чтобы инсценировать вашу гибель?

– Именно. Прекрасная Алисия, мир её праху, больше не могла мне пригодиться.

Он скорчил физиономию, означавшую нечто вроде «чему быть, того не миновать».

– Как видишь, моя уловка сработала. Правда, в огне я оставил половину лица… Ну, а об остальном можешь догадаться сам. Я бежал подальше от Гульденбурга и нашёл пристанище в монастыре, притворившись, что потерял память. Кто знает, что сталось бы со мной, если бы мне так удачно не подвернулся великий герцог? Согласись, это прекрасная возможность. Снова обрести власть в стране под видом брата Грегориуса и отомстить тем, кто меня изгнал, – по-моему, план, вполне достойный великого Гаральда Краганмора!

– Но полицию вам не обмануть! И моего дядю – тоже. Вас разоблачат и без разговоров отправят за решётку.

– Свен Мартенсон… Думаешь, он окажется проницательнее, чем ты или государь?

Краганмор был прав. Изуродованное лицо, монашеский наряд и присвистывающий голос, которым он теперь разговаривал, делали его совершенно неузнаваемым.

– И потом, Магнус, твой дядя сейчас сам за бортом. Его предательство сильно огорчило великого герцога, и тот не раздумывая бросит его в подземелье, едва мы вернёмся. Я лично позабочусь, чтобы бывший советник Мартенсон был обезврежен.

– Но это ложь! Он никого не предавал! Вы же сами всё подстроили, чтобы втереться в доверие к государю.

Лжепослушник снова рассмеялся. Он закрыл массивную дверь и стоял, наматывая на палец цепь от креста, висевшего у него на шее: он слишком упивался победой, чтобы разделаться с Магнусом впопыхах.

– У меня есть приказ, написанный его рукой. Ты ведь читал, помнишь?

– Это подделка! Состряпанная на вашей собственной бумаге для писем!

– Но, кроме нас с тобой, об этом никто не знает, не так ли? И мне кажется, твои шансы выдать наш маленький секрет невелики.

Магнус с трудом сглотнул. План бывшего канцлера казался безупречным, а его собственное положение – безнадёжным. Он слишком много знал.

– Вы забываете, кто я: мой отец очень богат, и у него связи в правительстве. Мартенсон – наш родственник. Отец ни за что не позволит обвинить Свена в преступлении, которого тот не совершал!

Краганмор вперил в него холодный взгляд и медленно покачал головой.

– О, я прекрасно знаю Рикарда Миллиона и его могущественных друзей. Ты, кажется, забыл, что раньше, во времена, когда я был канцлером, все они были на моей стороне. Богатые семейства, которые делят влияние в стране, терпеть не могут Свена Мартенсона, ведь он сокращает их богатство, заставляя делиться с бедными… Как думаешь, кого они поддержат: твоего дядю или уважаемого священнослужителя?

– Но вы никакой не священнослужитель! Вы шарлатан, самозванец и вдобавок вор!

Краганмор смотрел на него, весело улыбаясь: а мальчишка-то нахальный. Нахальный и очень наивный.

– Часто одного только одеяния бывает достаточно, чтобы стать монахом, сын мой. Взгляни на государя: он уже делает всё, что я говорю. Я могу управлять им, как пожелаю.

– Обмануть ребёнка несложно, – кипя от злости, произнёс Магнус. – Но жителей Сильвании вы своими сказками не проведёте.

Бывший канцлер презрительно ухмыльнулся.

– Все люди – дети, Магнус. Им нужен руководитель, который избавит их от необходимости думать и принимать решения. А если таким руководителем будет ещё и духовное лицо, они пойдут за ним на край света и сделают всё, что он прикажет.

Снег шелестел, падая на обшивку поезда. Что делать? Выпрыгнуть в окно? Закричать?

Гаральд Краганмор перехватил отчаянный взгляд Магнуса, брошенный на стоп-кран. Достаточно протянуть руку, и поезд остановится. А он сможет обо всём рассказать охране.

– Не делай этого, – предупредил Краганмор. – Ты умрёшь прежде, чем дотянешься до ручки.

В его огромном кулаке откуда ни возьмись появилось оружие – тот самый револьвер, который он якобы нашёл в сумке полковника Блица.

– Вы не станете стрелять, – сказал Магнус. Ему хотелось, чтобы голос прозвучал твёрдо, но на деле он срывался и дрожал. – Охрана вас услышит, и…

– Ты прав: я не буду стрелять, это была бы нечестная игра.

Револьвер исчез в полах рясы. Магнусу показалось, что он выиграл очко.

– Вам не удастся от меня отделаться, – воскликнул он, приободрившись.

– Да что ты говоришь! И кто же мне помешает?

– Великий герцог, вот кто! Что вы ему скажете? Что я тоже был замешан в покушении? Пытался убить его во сне и…

Он вдруг запнулся, осознав собственную глупость.

– Неплохо, – похвалил Краганмор. – Спасибо за совет, Магнус. Но мне больше нравится вариант с несчастным случаем.

– А потом вы и самого государя тоже убьёте, да? И это тоже объясните несчастным случаем?

– Убью государя? Какая нелепость! У меня есть идея получше. Твой дядя, сам того не ведая, подарил мне блестящую возможность, выбрав в качестве места подписания договора Смолдно: теперь я снова в игре. Великий герцог преклоняется передо мной. Вернувшись в Гульденбург, он назначит меня канцлером. Когда я уговорю его отречься от престола, Сильвания будет принадлежать мне одному. Причём на очень долгий срок, – добавил он, кивнув на бутылочку, которая так и лежала на кушетке. – Благодаря предупредительности старика настоятеля!

Магнус поёжился. План был коварен и грандиозен. Вода из святого источника обеспечит Краганмору практически вечную жизнь.

– Какой же вы мерзавец! – процедил он сквозь зубы.

В эту секунду поезд вдруг резко завернул, вагон качнуло в сторону, Краганмор на секунду потерял равновесие, и мальчик, воспользовавшись этим, бросился на бывшего канцлера.

Магнус Миллион славился крупным телосложением, росту в нём было больше ста восьмидесяти сантиметров, а весу – не меньше восьмидесяти килограммов. Он с размаху впечатал Краганмора в стену купе, но тот схватил его за шею и врезал кулаком в висок с такой силой, что у Магнуса искры полетели из глаз.

Мальчик пошатнулся, ослеплённый болью. Краганмор сжал ему горло, заставив низко нагнуть голову. Магнус почувствовал себя бычком, которого гонят на бойню.

– Отличная попытка, сын мой, – пробормотал злодей ему в ухо. – Ты полагал, что я немного пообтрепался, да? Но ты забыл о тяжёлых условиях жизни в монастыре: спартанское существование укрепляет не только дух, но и мышцы.

Мощным ударом он распахнул дверь купе и потащил мальчика в коридор, не обращая внимания на его брыкания и судороги.

Магнус чувствовал, что начинает задыхаться, глаза постепенно застилала красная пелена. Но из тисков, сдавивших шею, было невозможно выбраться.

– На этот раз наши пути расходятся, Миллион, – проговорил Краганмор. – Прощай. Я передам твоему дяде и твоему дорогому папочке глубочайшие соболезнования по поводу этого печального происшествия.

По грохоту, который ударил в уши, Магнус понял, что Краганмор открыл наружную дверь.

Неужели поддельный монах сейчас на полном ходу сбросит его из поезда?

Из последних сил мальчик уцепился за дверную раму, отчаянно пытаясь удержаться. Но противник оказался сильнее. Получив удар локтем в подбородок, Магнус потерял равновесие и свесился наружу, где оглушительной пощёчиной его встретил порыв ледяного ветра.

Поезд на огромной скорости летел через лощину такой глубины, что дна не было видно. Половина тела Магнуса уже висела над пропастью.

Ударом ноги Краганмор заставил его разжать пальцы. Ещё секунду мальчик пытался удержаться на подножке, бешено размахивая руками.

А потом, не проронив ни звука, упал в снежный вихрь.