Сценарий продуман. Платье выбрано. Прихорошилась, кудри завила. Утром на коня взобралась, в скромные объятия Гордона закуталась, и поскакали к границам. Вспомнился мотоцикл Макса…

Высадил на безопасном расстоянии.

            – Главное не волнуйся или не показывай этого, – продолжает инструктаж с высоты лошади. – Я буду рядом.

            – Ты ж на хозяйстве, – хмурюсь, руки в боки.

            – А я и там, и тут. На коне–то, оно скорее выходит.

            Козыряю ему. Волнение в животе уже крутит. Разворачиваюсь. На горизонте виднеется особняк Шоберта. Ближе на коне нельзя, по сценарию будет нестыковка. Узнать меня не должны. Тогда я была чумазая и плохо пахла. Теперь иду по луговой траве, задрав повыше пышный подол вместе с платьем, вею и порхаю. Само очарование, вылитая анимешка, в зеркало любовалась собой долго, грешила этим делом.

            Настроение улучшилось, словно с выпускного бала шествую. А еще подумалось… Напасти на голову свалились, и мы стали сплоченные. Погорельцы работают не жалея спин, другие, глядя на них, стараются не меньше.

            Чувствую себя Скарлетт из «Унесенных ветром». Сильная, целеустремленная, самодостаточная. И ответственная за своих крестьян.

            Ковыляла долго, устала. Мимо деревни прошла. Зеваки вышли, стояли, как сурикаты, смотрели на пригорке, как баронесса в бальном платье широкими шагами... Ближе к особняку людей прибавилось.

Сам особняк отдельно от деревни стоит, на возвышенности. А вокруг луг зеленый простирается холмиками, будто море застывшее. Издалека вижу, что домина у Шоберта большой, забором высоким обнесен, территория дворовая огромна. Видны верхушки деревьев. Видимо, сад есть или парк. Хорошо устроился олигарх. Приблизившись, заметила и вышки караульные, и людей на стенах. Да тут целая крепость!

Ворота отворились, когда метров триста не дошла. Всадники навстречу выехали.

Остановилась. Важный вид сделала, немного недовольный, как Гордон сказал.

– Леди! – Крикнул еще на подходе один из них. – Вам нужна помощь?! Что стряслось?!

Белобрысенький, молодой. Улыбнулась ему застенчиво, глазки опустив. Я же очаровашка.

– Экипаж сломался, – выдаю. – Чинят. Решила заскочить к соседу пешком, не люблю сидеть на месте. Барон Шоберт дома?

– О! Леди! – Восклицает, с коня прыгает, ко мне идет и вижу, как начинает краснеть. – Я…эм… его сын Сталий…эм… баронет Ирнский, рыцарь графа Арлена.

Сглотнул. Остановился, видно, что затупил малость. Пресный, глазки зелененькие, маленькие. Улыбнулась ему шире, тот вообще съежился. Ручку подала. Тот резко наклонился, зубами стукнул о мою ладошку. Еле стерпела.

 – Простите, леди, – спохватился, снова за руку берет. Еле отобрала.

– Леди Валерия Балейская, ваша соседка, – представляюсь милым голоском.

Юноше лет двадцать. Смущен, меры нет, видно по нему. Сперва бежал бодро, а как рассмотрел меня, начал тормозить по страшному. От мужчин такого эффекта еще не добивалась. Начинаю наполняться уверенностью.

– Прошу в дом, – выдал, что далось ему без запинки с особым усилием.

Жест у него вышел тоже дерганный. Ростом не высок, едва выше меня. Иду впереди. Другие всадники тоже спешились, по бокам идут. Один коня Сталия подхватил. Обслуживающий персонал, не иначе.

Особняк. Вот это настоящий коттедж, не то, что у меня развалина под снос. Три бодреньких этажа в кирпиче и облицовке под беж, крыльцо красивое с колоннами бежевыми, окошки со ставнями резными, дом из сегментов состоит, даже пристройки гармонично пришлись. Всюду газончики разноцветные, кустики подстриженные. Веет розами. Садовник приличный маячит. Прислуга в белых фартучках промелькнула.

Усадьба Екатерины Великой воочию.

Пока рот разевала на все подряд, на крыльце барышни появились посерьезнее прислуги. Управляющая дома с помощницами, которых Сталий истерично вызывал, объявляя о гостье. Дом засуетился, чувствуется.

Вошла вовнутрь. Ковровая дорожка, мраморный пол. Внутри светло, лампы масляные, из окон свет бьет щедро. После моей полутьмы домашней, тут кажется вообще светлее некуда. Впереди лестница и балкончик, оборудованный на лестничном пролете. Потолки высокие, беленые, от того свет отражается хорошо и гуляет по помещению. Надо будет и у нас побелить. Знала бы чем…

Стены усеяны картинами и декором в виде резных планок на уровне глаз. Сделано все со вкусом. Зал приемов у Шоберта хорош, завидую черной завистью. Рот раскрыла, иду за сыном его в другую комнату.

Гостиная с камином. Стол стоит мощный, судя по ножкам изогнутым. Из панорамных окон свет бьет. Они в сторону двора смотрят, глянула мельком. А там сад простирается, конца и края не видно. Вот тебе и барон.

            Усадил на широкий, мягкий диван и побежал за родней. Несмотря на букеты цветов в вазочках, пахло воском и паленым маслом. Немного отдавало дегтем, с чего это, так и не поняла.

Подскочила молоденькая девочка в фартучке и с волосами под шапочкой специальной.

            – Леди, не желаете прохладительного напитка? Вина? Есть пунш, – пропищала блаженным голоском, сразу сказка про Морозку вспомнилась.

Шейка такая тоненькая беленькая. Видно, что домашняя девица, на улицу не ходит, не загорает. Я та еще мулатка, постоянно на солнце. А эта самая, что ни на есть аристократка.

– Воды, – говорю и улыбаюсь ей. Витает атмосфера кафешки, официантка пришла.

Вода возникла через секунд тридцать и столик два молодых парня принесли, удобно под правую руку поставили. Следом предстал передо мной светловолосый мальчишка лет восьми в рубашке и камзольчике, эдакий мажорчик средневековья. Посмотрел подозрительным зеленоглазым взглядом и выдал:

– Ты плинцесса?

– Да, – ответила и улыбнулась ему. – Принцесса Валерия Византийская. Слышал про такую?

– Неа, – мотнул головой и глазки сузил. – Тебя никто не обижал?

– А защитишь, если обидят? – Подыгрываю.

– Я Лыцаль, конечно защищю, защитю…

– Иди знакомиться, – говорю ласково и по коленкам хлопаю.

 Давно с детьми не общалась, это отвлекает от проблем, милый мальчик. И пошел ведь, не испугался, уселся деловито на мое платье и коленки. Довольный, ручки скромно сложил.

– Как тебя зовут, рыцарь?

– Ленал, а ты точно плинцесса?

– Ленар! – Визгнула бабулька, показавшаяся из дверного проема. – А уселся наш рыцарь, прям сразу быка за рога, невесту за юбку! А ну иди сюда!

– Нянька, – выдает и спрыгивает. – Злобная, – это уже шепот.

Не успела бабулька и шаг сделать, тот шмыгнул в другую комнату.

– Госпожа, простите за несносного, – взмолилась бабулька и поковыляла за мальчишкой.

Минут сорок ждала хозяев. Запахи вылавливала вкусные. За это время слуги еще раза четыре подошли. Решила вина хлопнуть, чисто ради интереса. Пол бокальчика, чтобы напряжение снять. Это был один из советов Гордона.

Баронесса под руку с сыном возникла, как гром среди ясного неба. Я даже вскочила и неуверенно улыбнулась. Вид у нее был строгий. Действительно некрасивая дама, как разбойник сказал, лет сорока пяти, высокая, не стройная и перекрашенная. Но впечатление взяло на себя шикарное голубое платье и шедевральная прическа. Целый муравейник на голове и куча брошек сияющих драгоценностями.

И сынок ее, что меня встречал переоделся в камзол зеленый, серебром декорированный, шпагу или меч на пояс нацепил. Будто при параде. Честь великую я оценила. Стою, ручки сложила.

– Я хозяйка этого дома, баронесса Ирэн Ирнская, – произнесла грубым голосом, будто пьет каждый день.

– Баронесса Валерия Балейская, – говорю тоненьким голоском.

– Столь неожиданный визит застал нас врасплох, – смягчилась. – Присядем, прошу.

Хозяйка присела во главе. Меня с другой стороны усадили. Сразу возник вопрос. А где Шоберт?! Судя по всему, отсутствовал, и мне сразу полегчало.

Стол, будто скатерть самобранка стал рождать блюда с пылу, с жару. Слуги, как электровеники создавали магию на глазах. Пока накрывали стол, хозяйка молчала, стреляя взглядом по служанкам. Те краснели, бледнели, лапки их дрожали.

Первый вопрос прозвучал, когда налили вино.

– Как вам наша скромная обитель, леди Валерия?

– Уютненько, – говорю и улыбаюсь. А мне в ответ. Мельком посмотрела на Сталия, какой–то завороженный сидит около мамочки.

– Ваших слуг накормили? – Вдруг спрашивает и к сыну поворачивается.

– Мам, она одна…

– Не называй меня так в присутствии гостей! – Рявкнула на сына.

Тот голову опустил. И у меня душа в пятки ушла.

– Кстати о гостях. Всех разбудили?

– Да, госпожа, – отозвалась управляющая, стоящая в проходе.

– Леди Валерия, вы как раз кстати, у нас гости с моего графства приехали. Сваты к доченьке моей. А вы к нам по какому вопросу или проездом?

– Соседи ж, – сглатываю. – Решила познакомиться. Ехала, карета сломалась, колесо отвалилось.

– Нужна помощь? – Настороженно спрашивает.

– Справимся, – махаю рукой. Вокруг столько вкусностей, за что бы взяться, да поскорее, чтобы допрос поутих…

– Муж будет завтра, или послезавтра, – говорит. – Он у меня занятой, на добычах и строительстве.

– Какой молодец, – выдаю. Потому что бесит он меня, не сдержалась.

– Согласна, – подхватывает и глазками сверкать начинает. – Деятельный у меня муж, скоро графом будет. Ходатайство на герцога отправили. Столько земель бесхозных в порядок привел. А по добычам мы на третьем месте в герцогстве. Пора бы и престиж наш вознаградить. А вы с какой стороны соседка?

Вот, значит, как, Шоберт готовится стать графом, земли хапает смело.

– Ма… леди Ирэн, она баронесса Балейская, – встревает Сталий, воспользовавшись моей заминкой и улыбаясь мне уголком рта. Видела, как он три стакана опрокинул, осмелел.

– То есть как? – Фыркает хозяйка. – Соседа нашего жена. Старый пень перед смертью женился–таки. А дети у вас есть?

– Неа. В первую брачную скончался.

– Соболезную, – выдыхает с неким облегчением. – Долтан уважаемый был рыцарь. Они с моим отцом плечом к плечу стояли на рубежах. Эх, Долтан… Владыки к нему неблагосклонны были. Первого сына секач в лесу вспорол. Второго на Поляне миров съели. Жена его не вынесла удара судьбы, скончалась от приступа. А вы стало быть удачно подвернулись. А с каких краев? Где он вас нашел? Вроде чах в своих чащах, никуда не совался.

– Сама пришла, – говорю. – С другого графства, вернее даже королевства.

– О! А род знатный? – Интересуется.

Так… Начинаю загонять себя в тупик. Усиленно соображаю, что сказать. На ум ничего не идет. Этот вопрос мы с Гордоном не прорабатывали.

– Леди Валерия? – Наседает Ирэн. – У вас все хорошо? Мой вопрос доставляет вам неудобства?

– Знатный род, – выдавила. – Внебрачная дочь одного знатного лорда. Но я не хотела бы об этом.

– Хм, – встрепенулась баронесса.

Я сглотнула. М–да… какой там общий язык с этой стервой? Сожрет ведь за одно неверное слово.

– Вы сейчас вдова? – Выпалил Сталий. Мать посмотрела на него хмуро. Как я ему сочувствую…

Киваю. Ирэн сверлит меня взглядом.

– У герцога Ирна скоро бал, – воодушевленно начал сын Шоберта. – А следом и рыцарский турнир. Не желаете быть на скамье претенденток на королеву турнира?

– Мы уже говорили об этом, – рычит его мать. – Ты не будешь участвовать в этой головотряске. Мне нужен здоровый сын. Пусть рыцари с бедных семей бьются за милых дам. А ты выберешь себе и так. Когда отец станет графом, пути будут открыты в сотни знатных династий.

– Я буду участвовать, – прошипел осмелевший Сталий.

– И я! – раздался задорный девичий голос.

У стола возникла расфуфыренная русоволосая девочка. Я узнала эту сучку. Это ее спасал от пауков. А она меня на каторгу сдала папочке.

– Ты моя принцесса! – Воскликнула баронесса и подалась к дочери.

Засюсюкались, обнимаясь. Вот где любимица. Сын с завистью смотрит. Отпряла и представилась:

– Меня зовут Лия, а вы леди Валерия?

            Киваю. К столу подошли еще люди. Три мужчины лет под тридцать и две женщины, одна возраста хозяйки, другая моего примерно. Все пресные мышки, хоть и расфуфыренные чрезмерно.

            Все по очереди представились. Оказались родственниками Ирэн с соседнего графства. За исключением одного из мужчин. На вид самого скромного и от того обаятельного. Сероглазый, худощавый и загорелый, рыцарь по имени Милан. Представился баронетом и порученцем какого–то маркиза соседнего герцогства. Он единственный, кто не проявил ко мне интереса. Остальные пожирали глазами, даже девушки.

            Я – центр их внимания. Буженина в кисло–сладком соусе в горло не лезет. На меня смотрят, вилками ложками стучат, ножами скребут по тарелкам. Я еще тише орудую своими приборами, чтобы не привлекать внимание, глазки опустила. Ну спасибо, Гордон, в гадюшник меня сподобил. Уже и пожалела о затее.

            – На днях приезжал свататься лорд Форнель, – начала Лия. – Мам, ну, сколько можно его приглашать? Он мне в деды годится!

            – Родная, ну он же богат и знатен, – прочирикала «мама», доченьке можно ее называть так.

            – Я на бал поеду, а потом и на турнир! – Восклицает девка.

            – Там бьются рыцари из бедных сословий, – гнусавит Ирэн. – Леди, Валерия. Вы на бал к герцогу приглашены?

            – Хм, рыцарь недавно приезжал один, Марсель. Сказал, что приглашение мне достанет…

            – Ну это вряд ли, – обрывает надменно. – А почему у вас смуглая кожа? От рождения или от солнца?

            – От солнца, – смущаюсь.

Ощущаю, как девушки шепчутся и посмеиваются. Это у меня чутье с института осталось. Все замечаю. Белая кожа – признак аристократии. Я тут одна такая загорелая. Даже мужчины все белые. Ну кроме Милана, порученца маркиза.

– Я слышала, что ваше баронство в упадке. Вы сами на поле пашите? – Клюет Ирэн.

Мужчины молчат. Видно, что хозяйка тут доминирует. Никто и слова вставить не может. Сижу, как на допросе. Посмешище. Хоть и самое тут красивое, сложно не заметить, как на меня жадно смотрят мужчины и завистливо женщины. Все, даже баронесса. Она и бесится из–за этого.

– Да, – киваю. – Сама все делаю, и в поле, и на охоте. Недавно прикончила Черного клыка.

Стол ахает. Это мое единственное достижение в этом мире. Гордон молил меня не плести подобного. Но не сдержалась!

– Вы верно шутите, – прыскает баронесса.

– А я вполне допускаю, что женщины могут больше мужчин, – выдает Милан ровным голосом. – Леди Ирэн, а вы на турнире будете присутствовать?

– Что вы, сэр, – усмехнулась. – Разве что сына караулить.

– А что? Вы не допускаете, что он может стать мужчиной? – Продолжает наседать.

Чувствую, что баронесса раздражается, но держится, от того гость на моих глазах в значимости растет.

– Стать мужчиной можно и на охоте, – промямлила хозяйка, запивая вином свои неуверенные речи.

– По мне так на войне. Ее кое–как заменяет турнир, прообраз боевых действий, – ожил Милан. – Вы же понимаете, что рано или поздно ваш сын станет защитником баронства, и ему нужно знать, как брать меч, как атаковать или обороняться.

– Я знаю, – фыркает Сталий. – И вас еще поучу. Ма, подтверди?

Ирэн нахмурилась. Но сбоку прильнула дочка, растапливая лед на сердце своей мамы. Мне показалось, или она защищает брата?

– А вы, леди Валерия, что об этом думаете? – Милан решил стрелы на меня перевести, разряжая тем самым обстановку.

– В мире, где правит сила – это самое важное, – выпалила.

Смотрят на меня, ждут продолжения.

– Мужчина должен быть защитником, – решила кинуть камень в огород Шоберта. – Честным, сильным, всегда в физической форме, защищать свою даму сердца от всех посягательств. Женщина – это самое важное в жизни мужчины. И мужчин ведь много, побеждает сильнейший, забирая лучшую. Что до войн… они все из–за женщин.

– О! – Воскликнула баронесса. – А тут поподробнее.

Воодушевилась, рассказала про Елену Троянскую, из–за которой по моему мнению Греки на Трою пошли, собрав флот огромный. Вряд ли в этом мире о той истории знают. Слушали, раскрыв рты.

– А что вы думаете о Карле третьем? – Заинтересовался Милан. – Из–за какой дамы сердца он создал такую армию и завоевывает королевства?

– Если у него жены нет, которая бы говорила капризно «хочу вот это королевство, а теперь возьми и это», тогда он готовится завоевать весь мир, который потом выстроит для него всех женщин, а он выберет лучшую, – выдала под хмелем.

Пока рассказывала про Трою, влила в себя, как воду бокала три.

Наступила мертвая тишина. Готовая сквозь землю провалится, я немного протрезвела. Милан вдруг растянулся в улыбке и захлопал в ладоши. Остальные мужчины подхватили и засмеялись.

– Вы очень искусно обращаетесь со столовыми приборами, – произнес едва слышно Милан. – И мыслите глобально. Из какого вы знатного рода, леди Валерия?

– Это ее секрет! – Воскликнула пьяная баронесса. – Я уже пытала. Хи–хи–хи.

– Как интересно! – Воскликнул Милан и посмотрел на двух мужчин.

Эти совсем поникли, отдав инициативу на поклеп другим.

– А вы не торопитесь? – Вмешалась Лия. – Мы хотим устроить ночные прятки в саду! Мужчины будут искать нас. Нашедший целует свою находку!

– Как вульгарно! – Фыркнула баронесса. – Позвольте, мне надо отлучиться.

И поднялась, у меня камень с души, как только она вышла из–за стола. Напряжение схлынуло со стола. Люди оживились.

Лия пересела ближе. Стала лезть с расспросами про Трою. Рассказала еще про Жанну Д’Арк и Клеопатру. Вокруг меня целый полукруг образовался. Вот только Милан не проявил особого интереса, сидел задумчивый на своем месте. Вскоре вообще ушел.

И так провели время до самого вечера. Пока не появилась управляющая.

– Леди Валерия, ваш гардероб привезли, – шепнула на ухо. – Слуг я разместила. И покои ваши готовы, хозяйка их определила. Если желаете переодеться, мы к вашим услугам.

Какой гардероб?! Кто привез?! А в дамскую комнату так хочется!

 – Отлучусь, – брякнула в стиле хозяйки. Собеседники мои хором выдохнули тоскливо. Только Милан невозмутимо поднялся и помог со стулом, обгоняя шатающегося Сталия.

Поднялась и сразу двое других мужчин подорвались. Вот он элемент этикета! А с баронессой Ирэн так не делали. Хм…

Поковыляла за управляющей, меня шатает. Перепила. Дороги не разбираю, порожки, тапочки да пяточки. Смотрю исключительно на ноги проводницы. Вот оно какое, состояние измененного сознания. Уборная в доме! Вот оно достижение чуда техники средневековья. В бальном платье эти дела делать, да еще и на ногах не стоять… Но я справилась и с чувством выполненного долга вышла. Бабуля управляющая тут как тут. Повела меня куда–то.

Дошла до покоев, что оказались на втором этаже. А там Поля с Серафимой! Смотрят на меня щенячьими глазами. Неподалеку Гордон с сундуком возится.

Разбойник меня увидел и ахнул.

– Хозяюшка, да как можно было так нахлестаться?! – Ругает меня и в сторону отводит. – Я кое–что разузнал. Но об этом завтра. Шоберт со дня на день прибудет, поэтому не ударь в грязь лицом и не пей больше.

Киваю, обнимаю моего наставника разбойного. Вот умница, поддержать меня пришел. И девчонки молодцы.

– Дай я вас расцелую, – оборачиваюсь к ним.

Выгнали Гордона, стали меня переодевать. В Покои ломится Лия.

– Валерия! Идем в прятки! Ты обещала! – Кричит через дверь.

– Да, да, – выдала бодро. А мысли–то пьяные, да что ж я так. Никогда в жизни пить больше не буду. Плывет мое сознание.

Переодели во что–то попроще, по ощущениям поняла, тянет меньше, но грудь все также давит. Вышла вопреки уговорам помощниц. Коль сказала, слово держу, прятки так прятки. У самой азарт разгорается.

Около двери караулит Сталий. Под руку подхватил и во двор. Там уже собрались. Кустики пострижены, вырисовывают лабиринт целый вперемешку с посадками деревьев. Дорожки камнем выложены, это чтоб убиться было проще при желании.

Только дошла, девушки визжа стали разбегаться. Стою, опешила. На меня смотрят мужчины.

– Леди Валерия…

– Миледи, прячьтесь.

Пожала плечами, пошла, пошла, пошла…

И вот иду, иду, иду. Никого не трогаю. Темень наплывает кромешная. А у меня еще платье красное, можно не переживать. Это у девочек светлые тона, их быстрее найдут.

Впереди свет. Не сразу догадалась, что это не факела, и не лампы. А уж тем более не солнце. Фигура стоит большая, три метра в высоту, плащ до пят красный, узорами исписан.

Спиной ко мне повернут, а вокруг что–то неведомое его подсвечивает. А теперь и меня. Я смелая, мне море по колено и всякие там инопланетяне по плечу. Бежать не собираюсь.

Визг слышу позади себя удаляющийся, его другая визжалка подхватывает, получается уже хоровой визг. Потом вдруг тишина настала. Собаки где–то лаяли, и те замолчали. Дышу, и дыхание свое слышу.

Оборачивается чудо небесное. А что еще думать? Бабочка прилетела, таких здесь владыками кличут и до смерти боятся. А я не боюсь. У меня вопросов к таким море.

Стоит гигант в пол–оборота и смотрит на меня большими красными глазами. Нет, только зрачки красные, радужка фиолетовая, а белки белые. Вампир вылитый. Вот только улыбка его меня смутила. Коварная такая. Смотрит, изучает. А я трезвею…

Развернулся полностью, присел на корточки, плащ расправляя.

– Подойди ближе, человечка, – прогремел высокий голос.

Смотрю на него. Волосы длинные золотом отливают, лицо мужественное и в то же время молодцеватое. Красивый мужчина. Слишком даже, рот раскрыла очарованная. Шаг делаю, еще… еще. Подхожу, ощущая жар внутри.

Останавливает жестом в шаге от себя. Изучает, глаза сузил, голову на бок склонил. Жутко так… Зловеще.

– И не боишься меня? – Интересуется. Удивление на лице читаю.

– Вы скалапендру убили на Поляне? – Осмелела. Там красная бабочка. И тут тоже красный гигант. Мало ли – он. Так и разговор завяжется.

Улыбнулся, глаза заблестели. Еще страшнее сделалось. Как бы не задрожать. Если бы не корсет, сердце давно бы выскочило.

– Человечка задает вопросы, – комментирует и начинает смеяться.

А меня обида взяла.

– Что в этом такого? – Рычу на свой страх и риск.

Уставился, глаза округлил.

– И смерти не боится, а спрашивает. Каково это, когда тебя мошка спрашивает? Стоит ли ей отвечать? Или сразу раздавить?

Сглатываю.

– Узнать, что ей нужно, – пискляво отвечаю.

– Понять не могу, почему ты еще не сгорела, – шипит и поднимается.

Жутко… возвышается надо мной такой огромный, раздавит ведь. Молчу, бежать бы прочь, злой какой–то владыка. Но не решаюсь. Он же по мою душу пришел, сомнений нет.

Крылья начинают вырастать из–за спины, одновременно плащ укорачиваться стал. Вокруг светлее делается. Сам смотрит на меня, реакцию ловит. А крылья все растут и растут. Расправляются будто веер. Красные крылья аэроплана, не, хвост индюка скорее. Деревья, что по бокам стояли, стали трещать и прогибаться. Вскоре не выдержали и завалились, обнажая корни.

Принял форму бабочки. Сейчас как взмахнет крылом и унесет меня далеко–далеко. Больно стукнусь или косточки мои переломаются.

– Знаешь, кто я? – Вдруг спрашивает. Вздрогнула.

– Слуга Клесаны, – отвечаю. – Простите, имени не знаю, клана тоже.

Свет меркнет, становясь прежним, легким, белым. Крылья врастают обратно в мгновение ока. Опять человек в плаще передо мной стоит и смотрит со вздернутым бровями. Эрей Авель вспомнился. Тоскливо на бабочку смотрю.

– Кай Даниэль, – представляется звонко с выражением в голосе, будто проверяет.

Замер, глаза его шире делаются, с каждой секундой. Вот уже лицо вытянулось от удивления, ни то что брови. Весь уже само удивление.

– Леди Валерия, – хрипло говорю, горлышко продираю и добавляю: – Приятно познакомиться, Кай Даниэль, спасибо, что убили ту Скалапендру. Я очень перепугалась за вас тогда, честно.

Отшатнулся гигант. Вид озадаченный.

– А вы с кланом Эрей дружите? – Спрашиваю на всякий случай. – Эрей Авель мой друг, он тут недавно пролетал, но меня не узнал. Не могли бы вы…

Гул ударил в барабанные перепонки вместе с порывом ветра. Протяжный гул, исходящий от этой человекообразной бабочки. Каждая клеточка моего тела вибрировала, едва выдерживая этот звук. Ноги мои подкосились. Упала.

Гигант навис надо мной, вознеся руку в кулаке. Дрожу от ужаса, теряя всякое самообладание. Жить–то хочется! Дышать, ощущать все вокруг, быть, мыслить. Не хочу умирать. Начинаю истерить…

– Почему? – Гремит надо мной, слово, как сильнейший порыв ветра по моей прическе прошелся. – Почему я не могу убить тебя? Даже прикоснуться не могу! Почему?! Кто ты?!

Тень отступает. Поднимаю глаза. Стоит спиной. Хочу спросить про сестру, но слова в горле встали. Рот открываю, а будто говорить разучилась. Шок, посттравматический синдром? Психологическая травма?

Фигура начинает удаляться и вскоре пропадает среди деревьев. Не знаю, сколько так просидела в полутьме. Но опомнилась от порывов ветра. Не сильных, но ощутимых. Бабочка взмыла в воздух где–то далеко впереди.

            Поднялась, вижу откуда свет идет. Оба поваленных ствола углями дотлевают. От них и жар ощущается. Огненный он? Почему я не сгорела, спросил… А должна? Почему они так неадекватно реагируют? Сумасшествие какое–то.

            Вернулась к дому, на звуки суеты ориентируясь. Она началась, когда бабочка улетела.

            – Миледи! – Воскликнул Сталий и побежал ко мне. И вот тут–то я и ощутила, что ноги уже не держат. На руки подхватил, едва успел.

            – Чем мы владык прогневали, – плачет управляющая.

            – Владыки пожалейте рабов своих… – причитает баронесса.

            – Сие знак, не сгорели, а значит, сие благо, – бормочет какой–то старик.

            Устала думать и воспринимать. Сознание проваливается в сладкую черноту.

***

Утро наступило с чашечки бодрящего напитка в постель. Над кроватью нависли баронесса, дедуля, которого впервые вижу, сын с дочкой Шоберта и мои трое деятелей, чуть в сторонке.

– Доброе утро, – хриплым голоском, хотела подняться, обнаруживаю, что в ночнушке и одеяло мягкое пуховое до подбородка задираю.

– Как себя чувствуешь, дитя? – Интересуется дедушка. Брови с седыми завитушками, глазки мудрые.

– Все хорошо, спасибо, – отвечаю с хрипотцой. – Не стоит хлопот. Я здорова.

– Видим, – выдыхает с облегчением и уходит.

– Леди Валерия, если все хорошо, ждем вас в обеденном зале через час, – выдает баронесса и выходит.

Только она за порог, сын ее Сталий на колено передо мной падает, за руку хватает, начинает лобызать.

– Миледи, я так переживал, я места себе не находил, вы… вы стали дороги мне.

Стало неловко. Все ж смотрят. Лия без тени стервозности с любовью на нашу парочку смотрит. Э, нет! Никаких свадеб, помолвок и тому подобного!

Вырываю руку мягко, но настойчиво.

– Мне нужно готовиться к обеду, сэр Сталий, – говорю строго.

            Вскакивает, уходит. Смотрю на Лию, она на меня, в глазах укор. Будто я спасена была им, тонула посреди океана, а теперь жизнью обязана. Ага, щас.

            – У меня траур по мужу еще не окончился, – выдаю ей. – Что не так?!

            Лия в ответ фыркнула и выскочила из комнаты. Дальше пошли: теперь смотрю на своих троих. Вот чего от Серафимы и Поли не ожидала, так это слез.

            Сама проморгала слезу предательскую. Один только Гордон самообладание не потерял, подмигнул мне и вышел.

            Обеденный зал. Мои меня причесали, подкрасили, зашнуровали и надушили. Сервис полный. Сидим за столом в том же составе все, за исключением Милана, видимо, умчался по своим делам.

Никто не разговаривает. Только столовое серебро позвякивает. Кушаю, и чувствую, будто громче всех приборами гремлю. Я ведь ничего не сделала, и ни в чем не виновата! Волком посматривают, все кроме сынка, который в меня явно влюбился.

            После обеда Сталий скромно предложил прогуляться. Никто и не задерживал. А я ощущала всеобщую скорбь. Ни смеха, ни веселия или шуток. Будто на поминки пришли.

            В парк не отправились. За ворота на лужайку повел.

            – Миледи, вы видели его? – Шепчет, несмотря на то, что никого рядом нет.

Идем по травке зеленой ковровой, солнышко полуденное за облака спряталось. Пахнет конским навозом. Свежачек. В стороне табун лошадей бегает в загоне. Да, Шоберт, дела у тебя хороши. Все больше и больше убеждаюсь, что я ему не противник.

            – Нет, – отвечаю кратко.

Вышла с ним только чтоб развеяться. Разговор не заладился. Он из тех мужчин, что не умеют быть обаятельными и тупят при виде красавиц. А его утренний порыв, это эмоции по большому счету.

            Мысли собираю в кучу. Третий клан нарисовался под названием Кай. И убить меня хотел зараза, вот только не смог почему–то. Мошка я значит, так да? Бабочка паршивая. Это они так к людям относятся. Этот огненный. Эрей не жег ничего. А этот деревья подпалил. У них разные навыки и свойства? Каждый в чем–то силен. Это из серии стихий? Огонь, вода, земля и воздух? Красный – огонь. Зеленый тогда что? Земля? А Синий – вода?

Упустила момент, когда Сталий упал передо мной на колено, я чуть об него не спотыкаюсь. Хочется взвыть.

– М…миледи, – блеет, опустив глазки. – Я… не мастак на речи, н…не умею делать предложение. Но, но…

Земля задрожала, конский топот услышала. Впереди, оббегая зеленый холмик, показались всадники, человек двадцать. Мчатся в нашу сторону. Сталий вскакивает. Машет рукой в их сторону.

Конный отряд поворачивает к нему. Впереди всех мчится Шоберт. Эту свинную неблагодарную мордашку я запомнила на всю жизнь.

Отряд останавливается перед нами, кое–кто притормозил так, что куски дерна у наших ног упали. Барон выпрямился, увидев меня.

– Отец! Доброго здравия! – Визжит Сталий.

– Барон Шоберт Ирнский, – представился тот, игнорируя сына.

– Баронесса Валерия Балейская, – ответила гордо.

– Рад с вами познакомиться, – ответил скользкий лицемер. – Соболезную по случаю кончины мужа. И по поводу того, что вам досталось такое упадочное хозяйство. Но не переживайте, вскоре это все перейдет в мои заботливые руки.

Опешила на мгновение от такой наглости.

– И не надейтесь! – Фыркаю.

– Отец, о чем ты? – Встревает Сталий.

– У старика детей не осталось. И леди Валерия скорее всего не забеременела. А по законам герцогства, что утверждены герцогом Нестором Ирнским, все наследуется по мужской линии. Отсюда выводы, сын. Земли ничьи. Но переживать не стоит, ходатайство уже отправлено. Славный граф Арлен с удовольствием поддержит меня в моих начинаниях.

– А если я беременна? Не рано ли вы зуб наточили на мое хозяйство? М?

Убью гада.

– Ну тогда милочка, подождем, а пока ваша фигура говорит об обратном. Но не будем забегать так далеко. Тут орки нарисовались. С Поляны миров идут на наши земли. К сожалению, ваш мост случайно сгорел, и они ринутся сюда. А может, и к вам пойдут проверить путь по любезно выставленному вами указателю. Там и в брод не поленятся, завидев крыши домов крестьянских. Но я любезно предоставлю лично вам убежище, если вы того желаете, леди Валерия.

Закипаю… Но слов нет. Орки!

– Отец! – Восклицает Сталий, но Шоберт уже уходит в сторону особняка со всем конным отрядом. – Я сделал предложение леди Валерии!

– Нет, – обрезал барон. – На балу у герцога будет множество титулованных особ, зачем тебе безземельная проходимка?

Хочу гадость сказать. Но волнует другое.

– Сколько у нас времени?!

– Полтора дня, если сжалятся владыки! – Гаркнул барон и погнал лошадь быстрее.

Не обращая внимания на Сталия, начинаю ускоряться в сторону особняка. Там Гордон и лошади с повозкой, на которой привезли мой гардероб. Рванем и будем эвакуировать население. Нужно что–то срочно придумать. Чертов указатель!

Добежала до особняка, ухажер едва угнался. Ворота открыли со скрипом. Внутри горластый хриплый мужик задачи раздает, караульных выставляет дополнительных. Суета, мечи звенят, топот по дереву, беготня.

– Крестьян не пускать! – Услышала от барона, высунувшегося из окна.

Шоберт, ну ты и урод. Бегу в дом за своими. В коридоре второго этажа снова встречаю барона. Преградил путь, ухмыляется.

– Оставайся, у нас безопасно, будешь содержанкой, – говорит сопя. – Такую содержать каждый лорд согласится за определенные услуги.

– Ты явно попутал полюса, барон, – рычу, перейдя на «ты».

– Да, как сказать, – ухмыляется, не давая пройти. – В деревнях языков много, за медяк любой развязывается. Тебя Долтан из рощи вынес. Там и нашел, похоже. Ты либо беглая любовница лорда соседского, а может и с королевства другого сбежала. Видать, неприятности у тебя серьезные имеются. О родне слова не говоришь, значит, одна ты. И идти тебе некуда, раз за помойку Долтана взялась. Выхода у тебя нет. На улице окажешься рано или поздно. Хорошее предложение от будущего графа…

Отталкиваю его, пихая в толстый живот с желанием коленом съездить, да платье мешает... Достал. Любовницей предлагает стать. Мерзость какая! Спешу в покои за своими девочками.

– Оставайтесь, леди Валерия, мы поладим, – кричит в спину. – Все равно наши деревни разграбят и сожгут орки. А тут мы в безопасности.

– У вас же войско! – Обернулась у двери. – Идите и отбейте деревни от орков! Хотя бы свои. А отсиживаться тут и крестьян не пускать? Верх низости. А как же покровительство? Если вы такой лорд, нет к вам доверия. Тьфу.

– У меня отряд, а не войско! Мы будем сидеть, пока граф войско не пришлет.

Зашла в комнату, не став дальше слушать. Серафима спит в кресле, тихо посапывая. Бужу ее, сбор объявляю. Некогда мне всех по дому собирать.

Вышла на улицу. Подозвала горластого воеводу, что задачи раздавал. Взмылился весь, бедолага.

– Сколько орков? Когда будут тут? – Трясу его за грудки, у того глаза ошалелые.

– Полсотни, госпожа, – опомнился. – Мы их от плантаций отвели, по наказу барона отвлекли на себя конницей. Идут пешими в сторону селений. Вы ж баронесса Балейская? Не возвращайтесь в свои владения. Бревен натаскали к броду у моста сгоревшего, к вам орки и пойдут.

Хотела пощечину ему залепить. Да он–то человек подневольный. Шоберт тварь такая все организовал, в том числе и брод для орков, чтобы мое баронство додушить.

– Когда?! – Визжу, ярость переполняет.

– Сутки от силы, заночуют в поле, утром к реке выйдут.

Отпустила его. Смотрит округлившимися глазами. А я вот думаю, успеем ли эвакуироваться? А сердце кровью обливается, дома сожгут? Хозяйство мое. Куда потом? К Шоберту на поклон?! Ну, уж нет!

Выть хочется. Глазки слезливые вспомнила Серафимины. Вот уж не думала, что обо мне так переживать станут посторонние люди. Да какие они посторонние! Грудь моя мужеством наполняется. Я в обиду своих не дам!

– Какая экипировка? – Выдаю вопрос. Воевода опешил.

– Легкая пехота, – ответил и сглотнул.

– Что это значит? Доспехи какие, стрелки есть? Лучники?

– Кожаные доспехи в основном, оружие – мечи, крюки, секиры.

– Бегите в леса, леди Валерия, – кричит Шоберт с балкона на втором этаже. – Или же оставайтесь у меня!

– Никуда бежать и прятаться не собираюсь. Я за своих горой! – Визжу.

На крыльце баронесса стоит, глаза по пять копеек и сынок с видом обгадившегося школьника. Видно, ему мамаша устроила трепку за предложение мне. Со двора еще нянька с мальчонкой Ленаром на руках показалась. А я дальше горланю:

– Трус несчастный!

– Да что вы себе позволяете! – Возмущается баронесса, вступаясь за мужа.

– Честь отстаиваю! – Фыркаю на нее. – И вашу в том числе!

Через десять минут на двух лошадях, оставив телегу и гардероб, умчались прочь от этого гнилого места.

Не знаю, как я это сделаю, но орков надо остановить!