Звездный Титаник. День шестой.

– Леди Селеста, в вашу честь организовывается целый бал! – Заявила Миранда, глядя плотоядно, с явным намерением сделать из пациентки себе подобную куклу. – Для меня будет честью представить вас ко двору и познакомить с капитаном корабля.

Сердце забилось в стремительно холодеющей груди.

– Когда?! – Ахнула я, стараясь выдавить какую – нибудь улыбку.

– Завтра, миледи! Нужно срочно заказать для вас платье! Как же я волнуюсь…

А каково мне?! О, великие боги удачи, вы издеваетесь над бедной Элли?!

– Нельзя ли отложить?! Дней на десять хотя бы.

– О вас узнали высокие чины, я едва сумела предотвратить массовое посещение вашей палаты, – ответила врач, нагоняя страха еще больше.

Стараюсь успокоиться, выровнять дыхание. Нельзя показывать страх, нельзя… Соберись, тряпка.

Сил набралась, как и массы. Теперь я не просто кукла зажравшаяся, а мясная такая женщина, что в зеркало глядя, не нарадуюсь. Медкапсула действительно сотворила чудо, с массой у меня наросли мышцы, а главное возросло желание действовать. Роскошь, уют, комфорт и все самое – самое… это не для меня. Пусть сейчас могу этим насладиться, но придет время, когда меня раскусят. А оно придет уже завтра, на балу! Когда внучка настоящей Селесты заявит, что я – самозванка. Она ведь в трезвом уме и твердой памяти. А я совсем не похожа на ту, что лежала в криокамере.

Три дня подряд я чуть ли не бегом тащила врача в оранжерею. И вот настал момент, когда она предложила прогуляться самостоятельно. Как раз, за день до мероприятия. Совпадение? Или провокация? Днем я уже выходила на разведку, изъявила желание и вечером, узнав о празднике в мою честь. Побег откладывать нельзя.

Как на иголках, жду, пока она уберется из палаты... Мозг усиленно работает, сопоставляю схемы, что запомнила с реальным маршрутом. Придется выбираться через оранжерею, чтобы не вызвать подозрений у моего опекуна. Судя по схеме, выйдет довольно большой крюк, но у меня нет иного выхода.

На вторую прогулку с неподдельной застенчивостью выпросила у Миранды рабочий костюм персонала, чтобы знатные пассажиры не обращали на нас внимания. Мол, я в таком виде не могу показываться, а так хочется погулять среди цветов благоухающих, ручьев журчащих и звуков птичьих электронных.

Натягиваю форменную серую юбку, не спеша и не дождавшись ухода врача. Это мой намек, чтобы свалила. Миранда все еще возится с интерактивной панелью, тыкает на виртуальные кнопочки. Так хочется дать ей пинка, но я просто улыбаюсь и делаю вид, что рада присутствию и взволнованна новостью.

На каблуке едва научилась ходить сегодня. Ненавижу этот аксессуар, Миранда же уверяет, что сие творение – эталон женской красоты, без которого в обществе показываться нельзя. А мне это сплошное мучение. Я бы лучше в кроссовках, но просить не стала, чтобы не вызвать подозрений. Пиджак накинула тугой в плечах и на груди, приталенный и короткий, никак не прикрывающий располневшую пятую точку. Во внутреннем кармане греет сердце сорванный врачом Императорский цветок Филанэи. До сих пор не завял, все еще держится, бедный. Меня напоминает в условиях отсутствия жизнеобеспечения. Он – это все, что у меня есть, не считая одежды и линз. Наконец, Миранда поменяла очки сварщика на синие линзы. Как ни старалась врач убрать сверхчувствительность глаз, до конца не вышло. Синеватый фильтр на зрачке дает комфорт, линзы незаметны и не вызывают подозрений у окружающих, в отличие от очков.

Еще у меня в кармашке фамильное кольцо рода Уирнского, которое позаимствовала у покойной Селесты. Его мне вернули почищенным, сияющих блеском драгоценных камушков и зеркалящим дорогим металлом. Оно не мое, и я легко с ним расстанусь, продав или обменяв на что – то более необходимое. Ведь на пути потребуются средства. Никогда не ценила подобные побрякушки, я к ним равнодушна. Да и раньше не занимались мы подобными вещами. На сей рынок сбыта пиратской командой не претендовали, нам важны были продукты, баллоны кислорода и энергетические блоки.

Приоделась, превратившись в невзрачную сотрудницу из обслуживающего персонала лайнера. Рубашка белая с твердым воротником, давящим на шее, штаны, обтягивающие мои откормленные бедра донельзя, при этом со стрелочками, пиджак, едва застегнутый на груди, ну и сапоги высокие на каблуке. Форма выглажена, нигде ничего не помято, не оставляет ощущение строгости и некой должности, наброшенной на меня вместе с костюмом.

Встала на выход нетерпеливо, время вечернее. Еще минут двадцать промедлить, и уже ночная прогулка может показаться странной для той же Миранды, которая почему – то не спешит меня отпускать.

– Вы уже готовы? – Обернулась, делая вид, что опомнилась от важных дел. – Не взглянете на платья?

Волна острого интереса быстро подавляется мыслью о главной задаче: смыться отсюда!

Стена у кровати превратилась в дисплей, который заиграл красками и объемными демонстрациями. Но я спешно увела взгляд, предотвращая действие засасывающего омута роскоши. Проморгала, сгоняя отпечатавшиеся в глазах образы немыслимо красивых платьев.

– Простите за пестроту, – произнесла Миранда, сделав дисплей черно – белым. – Ваш глаз к таким краскам еще не привык. Однако, окончательный выбор за вами. К сожалению, решение принимать нужно сейчас, времени для работы швеям необходимо оставить как можно больше. Если вы конечно желаете иметь самый лучший наряд на балу.

– Лучше вы, – ответила кратко. – А я прогуляюсь.

– А знаете, я все же вас провожу, хотя бы до оранжереи.

Пожала плечами, вышла в коридор, не дожидаясь. Естественно волнение возрастает с каждым шагом. Боюсь, что она решит пройтись со мной и дальше. И нужно что – то делать, чтобы предотвратить это. Ибо если придется, я сделаю ей плохо, лишь бы сбежать и миновать гибель. Да, она ничего плохого мне не сделала. И я стараюсь быть благодарной, старалась по крайней мере. Но я в стане врага, и неизвестно, как поменяется ко мне ее отношение завтра.

Сглотнула, облизнув пересохшие губы. От беспокойств и предрассудков кусок в горло не полез.

Что держит меня на этом свете? Когда мерзла и умирала, экономя последние частицы кислорода, в той спасательной капсуле, я смирилась с гибелью, не видя будущего и не имея стремлений. А сейчас перед глазами зеленая трава и желтые цветочки, усыпавшие ее. Не знала ничего, и было ничего не нужно. А теперь?! Быть может, мне удастся вырваться отсюда и попасть на планету с кислородной атмосферой. Я так хочу быть там, где есть зелень, бесплатный воздух и вода. Эта призрачная поначалу мечта таилась в моем сердце очень глубоко. Но с каждым новым посещением оранжереи, я все отчетливее видела ее.

За что ты цепляешься Элли? Так спрашивала себя тогда, когда меня морили голодом, не давали воды, а просто пользовали. И вот мой ответ теперь – за мечту быть свободной в месте, где я буду счастлива. У меня есть шанс, который выпадает раз на миллион. Пират всегда воспользуется им, если он в душе истинный пират космических просторов, наших бесконечных и опасных. Романтика? Нет, выживание.

Выживаем для того, чтобы иметь мечту о лучшей жизни. Из старых пиратов, тех, кого знала, мало кто заканчивал хорошо. И нет тех, кто находил свой дом на живой планете.

– Леди Селеста, куда вы спешите?! – Окликнула Миранда. – Что может быть важнее бала и слаще удовольствия выбрать себе платье?!

Обернулась к ней. Опешила женщина, никогда не видела меня строгой?! А я сама не своя.

– Я могу побыть одна, леди Миранда? – Выдала ответ. В оранжерее слышала такие выражения, их официальный тон тоже попыталась подделать. Девушка так легко отшила кавалера тогда. И теперь врач с некоторым недоумением на лице присела в реверансе с легким поклоном, развернулась и нырнула в каюту, как ошпаренная.

Любовь прошла, завяли помидоры, вернее кислород кончился. Чувство сожаления кольнуло. Прощай, Миранда. За доброту искреннее пиратское спасибо.

Двинулась решительно, не обращая внимания на проходящий мимо персонал. В оранжерею на каблуках добралась с легкой отдышкой и болью в икрах. На балконе постояла, понаблюдала за обстановкой. Вечереет, люди мелькают изредка. Тем лучше. Спустилась на дорожку каменную, уходя левее. Попрощалась с кустиками, коснувшись листвы, прошла мимо фонтанчика и лавочек. Прошмыгнула около лежащей в гуще парочки. Девушка слишком игриво смеялась, легко понять, в чем у них там дело.

Вскоре добралась до стены, перед которой плотный забор из ровно постриженного кустарника с запахом свежескошенной зелени. Убила бы того, кто это сделал… Двадцать шагов вдоль зеленого заборчика, и он кончился, показалась дверь в подсобку. Все, как на плане. В прошлый раз примерно определила где она, потому как проследила за стареньким садовником до кустов с красными цветами, что неподалеку, дальше зоны видимости не хватило.

И вот передо мной бесшумно разъезжаются серые створки. Секунду я медлила, пытаясь сломить некий барьер. Всего шаг отделяет от решительных действий.

К черту все. С замиранием в сердце прошмыгнула вовнутрь.

***

Стало легче от ощущения замкнутого пространства. Каюта вполне обычная, внутри ни души, и я уже здесь как дома. Впереди нарисовалась дверь, не замаскированная, хорошо различимая, рама, обрамляющая ее, выглядит так, будто туда скребся какой – то свирепый монстр. Судя по всему, она не раз вскрывалась подручными средствами.

Затаив дыхание подхожу к ней. Автоматика не сработала. Сбоку небольшая панель, на которой горит зеленая кнопочка. Нажимаю, ничего не происходит. Ощупываю дверь, чувствуя легкую вибрацию. Если в каютах господ ее нет, об этом позаботились, то тут, похоже, все от реактора по железу передается на ура. Ощущение вибрации успокаивает, ведь оно говорит о движении, которое для пирата всегда было главным фактором выживания.

Осматриваю комнату. Плетеная корзина с рубленной зеленью у стенки, справа, на полу немного листвы разбросанно, часть сметена в угол. Переворачиваю корзину, звякает что – то. Разгребаю и вижу ножницы! С мыслью, что удача на моей стороне, подцепляю ими в месте, где больше всего следов. Дверь поддается легко, даже очень легко, въезжая в стену, будто она пружина, и до этого ее что – то держало. Панель с обратной стороны тоже горит зеленой кнопочкой, нажимаю со скептическим настроем. Туго и со скрипом выезжает обратно. Одно из главных правил лазутчика: за собой надо убирать и закрывать…

Следующая каюта длиннее, света здесь поменьше, источником ее является пара удлиненных ламп на низком потолке, до которого легко можно дотянуться рукой. По обе стороны полочки с уборочным инвентарем, дальше поперечные стеллажи, закрывающие полный обзор, с канистрами и всяким непонятным хламом. Такого бардака даже на пиратском судне не было, а тут чтобы пройти и не зацепиться, надо еще постараться. Я ж теперь не швабра, что во все дыры и щели пролезет. Стараясь не шуметь, прошла дальше. И наконец увидела нормальную шлюзовую дверь.

К ней направилась. Ручка вдруг стала опускаться. Заскрипели петли! Ринулась назад, но поздно! Загремело под ногами, меж стеллажей юркнула, притаилась. Хотела присесть, да сапоги заскрипели, штаны тоже чуть по швам не пошли в причинном месте. Через полки вижу мужчину старенького. Садовник, похоже. Судьба дает шанс отомстить за кусты.

– Я занят! – Рявкнул хрипло. – Кого еще принесло?! Дамочка, ты чего тут ищешь?

Смотрит через щели четко на меня. Я ж большая в полный рост стою, как дура. Вышла из – за укрытия готовая обезвредить. Присмотрелась, в деды мне годится. Жалко даже трогать. Таких старичков только на станциях и видела, многие были бездомными. Ведь в космосе тех, кто не приносит пользу, просто не держат. Суровая реальность, против которой не попрешь. Этот хоть кусты стрижет, в таких условиях шикарных можно и подольше продержаться.

Дедуля, ниже меня на голову, глазки неожиданно опустил.

– Прости, посыльная, от нервов и маразма старческого сразу не разобрал, – выдал с некоторым волнением в голосе. – Вся ночь впереди, я успею. За мальчонкой ходил, подмастерьем, его там припахали на туалетах, но я отбил. Вместе управимся с оформлением до празднования. Не гневите госпожу плохими новостями. Передайте, все – все сделаем, как условлено.

– Ага, – выдала, после некоторой паузы.

– Ну, я пойду? – Подхватил оживленно. – Подмастерье подоспеет вовремя.

Кивнула в ответ, прошмыгнул в сторону оранжереи суетливо. А я через шлюзовую дверь, очутившись в коридоре с сетчатым стальным полом и трубами вдоль обеих стен. Судя по плану корабля, я должна спуститься ниже. Иду аккуратно по стеночке. Какая же я стала неуклюжая и габаритная! Теперь не спрячешься под стул, не сольешься со стеной и не притворишься дохлой.

Первый узел преодолела и вышла на опасный перекресток, где со всех сторон меня могут увидеть. Посмотрела из – за угла быстро в обе стороны. Никого. Юркнула вперед на полусогнутых. Семь шагов сделала и показалась узкая, крутая лестница, ведущая вверх и вниз. Подкралась ближе, послушала, не идет ли кто. Убедившись, что не попадусь, спускаюсь аккуратно, ибо ступеньки сварены из толстых прутьев, собранных вместе с большими промежутками. Каблук легко застрянет, стоит только дать нагрузку на пятку. Слышу гул, который постепенно усиливается. Нижний уровень оживленнее, судя по голосам и общему шумовому фону. К счастью, пока людей не встретила. Спускаюсь еще ниже, хватаясь за холодные перила. Такие не сравнить с теми из резного дерева, что на балконе оранжереи. То для господ, а это для их слуг.

Каблуки предательски стучат. В пролете снимаю их, нога в тоненьком следке встречает холод, касаясь пола. Неприятно, даже мерзко. И погано от того, что понимаю, какой я стала нежной тряпкой за такой короткий срок.

Три уровня миновала. Шум усилился. Вентиляция соревнуется с реактором. Быть может для простого рабочего уровень звука не такой уж и большой. Но для меня вполне читаем. На нижней палубе красноватого света побольше. Пол из сетки, а под ней сплетения кабелей и труб. Понимаю, что ниже вообще коммуникации, куда доступа свободного не будет. Узкий коридор с кучей блоков, стоящих в ряд, они и занимают добрую половину места. Похоже, я попала на узел системы жизнеобеспечения. В баллонах под два метра в обхвате скорее всего сжатый кислород. Касаюсь металла, плотный – а значит, давление там огромное. Железо скрипит отчаянно, видимо лайнер разгоняется.

Прокручивая схему в голове, убеждаюсь в очередной раз, что на нужном уровне. Ангар с челноками метров через сто пятьдесят, но путь туда не по прямой линии. Придется постараться, потому как с людьми я встречаться не намерена.

Изучая план корабля первым делом поинтересовалась расположением спасательных капсул. Как оказалось, с ними ничего не выйдет. Во – первых, они активируются по введению на лайнере чрезвычайного положения, это может сделать капитан или его помощник. Во – вторых, они привязаны к конкретным пассажирам. Ну и в – третьих, если даже меня выстрелит из корабля в капсуле, далеко я на ней не убегу. Сигнал маяка от капсулы поймает их же радар, или чего хуже – имперский крейсер. Поэтому шанс улететь есть только если воспользуюсь кораблем, что может уходить в гипер ускорение.

Слышу голоса! И они приближаются. Прижимаюсь между баллонами, буквально протискиваюсь. Чертов свет! Меня видно, как на ладони.

– Ищите ее! – Рявкнул мужчина, показавшийся из – за поворота, что метрах в десяти от меня. – Бездари! Она где – то здесь! Рейли головы ваши пустые поразбивает!

– Да он злой, как собака!!

– Сам не свой, еще бы!

Сердце бешено заколотилось, предварительно екнув. Они ищут меня! И почему же так быстро среагировали?! Наблюдали значит… Надо мной ионная лампа, светит прямо в лицо. Рукой тянусь к пазу контактов. Отдергиваю резко, обжигаясь. Пробую снова. На этот раз настроившись на нужный лад. Что мне боль в сравнении со смертью по приговору ненавистных господ? Поддеваю пальцем, и она затухает. На фоне всеобщего освещения вряд ли видно колебания света. Я на это полагаюсь. Мужчина приближается, судя по шагам, его догоняют еще двое.

С тремя не справлюсь, стучит в голову мысль. Но если нападу первой… Вот дура, надо было прихватить с собой ножницы.

Первый прошел, не посмотрев в мою сторону. На расстоянии половины вытянутой руки, я даже его запах пота ядреного почувствовала.

– В вентиляцию не полезу, – раздался голос догоняющего. – У меня контракт до десятой палубы, не ниже. И ни в лево, ни в право.

– Рейли скажет – полезешь, – усмехнулся еще один.

– Плевать я хотел, мне бы до Элиры дотерпеть, а там хотя бы одним глазком на планету, да воздуха вдохнуть целебного.

– Вот останешься дежурить на борту, тогда и запоешь, как птица райская. А мы будем на пляже с элирками развлекаться. – Ответил напарник и рассмеялся, как раз мимо проходя.

– Ты о Святом так не говори, бездарь, – фыркнул первый в ответ и ускорился.

Подождала немного и двинулась в противоположную сторону. Внутри досада, мне нужно за ними идти, да опасно это, могу наткнуться.

Мужчины упомянули вентиляцию. Ох, не хотелось туда лезть раньше нужного! Солдаты у господ нежные, по подвалам и шахтам не лазят. Решила все же поискать вход, чтобы не рисковать. Тут должен быть раздающий узел и шахты. Не прошла и двадцати метров, показалась развилка, что меня обескуражила. Ее тут точно не должно быть. Пара поворотов, и совсем запуталась. Везде переплетения труб и кабелей, блоки налеплены хаотично, будто внутренние коммуникации лайнера создавались в дикой спешке. Даже у нас на пиратском корабле бардака в технической было намного меньше.

Потолки все ниже и ниже, с каждым шагом все холоднее и холоднее. Наконец, сбоку в стене появилась вентиляционная сетка. Все до этого, что были на потолке, для меня не представляли интереса, я в них просто не пролезу. Хотя раньше могла бы легко.

Попыталась проникнуть. Сетка не поддалась. Снова пожалела, что не прихватила ножницы. Пальцы пронизывают крупную сетку и цепляются крюками. Рванула на себя, что есть силы. Но результата не получила. Однако почувствовала, что можно расшатать! Вот только шум привлечет людей! С мыслью, что надо действовать быстрее, расшатываю ее, амплитуда все больше, а с ней и надежда на скорый успех.

– Она здесь! – Раздалось со стороны, с которой я и пришла. Вот и нарвалась!

Бросилась наутек, понимая, как же я немощна со своим новым телом. В надежде скрыться лихорадочно просматриваю стены и ниши на пути. Солдаты пока не видят меня, но скоро нагонят. Дальше как назло путь только один, нет разветвлений. Зато я наткнулась на сетчатую крышку, криво лежащую на полу. Прогремела она на ура под моей ногой. Отпнула ее метров на пять в спешке.

Увидела дыру в стене и полезла туда, даже не задумываясь.

Шахта метр в высоту заставила согнуться, едва не падаю на четвереньки, инерция несет, соревнуясь со страхом. Гремит тонкое железо под ударами пят. Позади хаотично застучала обувь, встречаясь с тонким материалом, не приспособленным для такого веса, да и вообще для прогулок в целом. Проминается под ногами, иду наощупь, света нет. Натыкаюсь на тупик, с холодеющей грудью поворачиваю в сторону и вижу свет исходящий от решетки, что впереди. Это всего лишь поворот… Вижу и дальше проход, спешу туда. Видно первое разветвление. С радостью отмечаю для себя, что им придется разделиться. Прошла еще пару десятков метров и рухнула на колени, споткнувшись. Силы оставляют слишком быстро. На полу тонкой дорожкой сетка, от которой исходит красный свет. Шум реактора усилился, скорее всего один из энергоблоков где – то подо мной.

Сетка хлипкая, вот – вот провалится. Стараюсь на нее не опираться, от чего замедляюсь. Очередной поворот и пошел наклон вниз. Упала, зацепившись за что – то острое. Рванула, ткань на пиджаке затрещала. А я поехала на пузе, вытянув руки, дабы не впилиться головой.

Гремлю, как дилетант. И скорее всего привлекла внимание не только солдат, но всех вокруг. Приехала на платформу, и сразу в лицо потоки холодного воздуха ударили. Сильные, бодрящие. Капельки пота на лбу обозначились, обжигая неприятно. Присматриваюсь, вижу узел целый. Три темные квадратные норки на меня смотрят с трех сторон. Развилка! Какое счастье!

Направо ринулась, впереди слабый свет от сеток внизу. Опомнилась, надо не спеша и тише. Нельзя шуметь, пусть разделяются и дальше. Это были мои самые долгие пятнадцать метров… Подо мной оживление, кажется я добралась до склада, в котором активно выдаются продукты на предстоящий праздник. Или у них всегда так?! Господа жрут и никак не наждутся.

Подумалось, что и мне бы запасы не помешали. Но на любом корабле, в том числе челноке, они уже есть, так должно быть. Не о том я думаю. Мне нужно будет оружие и заложник…

Появились малые отверстия и тонкие ответвления, куда я точно не пролезу. Шествую на четвереньках по основной магистрали потоков воздуха, которые дуют в спину. Моя дорожка тоже сужается, выискиваю признаки своего местоположения, анализирую план, привожу в порядок мысли, успокоившись. За мной вроде уже никто и не гонится. Склад на схеме был, он не так далеко от ангаров. Продукты доставляются именно через корабельные ангары. И на любом лайнере склад, хранилище или подсобка примыкает к посадочной площади, ангару или шлюзу.

Сложный участок, прошла шахта под моим весом колеблется все меньше, значит я снова из каюты перешла в коммуникации. Со всех сторон вентиляцию подпирает что – то еще, чувствую это. Зафиксировано все, места на корабле для всего этого мало, ибо для людей нужны просторы, а для систем и обслуживающей их черни – не обязательно. Становится холоднее, даже пар изо рта идет под синим свечением, словно дым, уносится прочь. Уверена, что иду в верном направлении, ибо самое холодное место на корабле – ангары, потому как они чаще открываются и имеют ворота или шлюз. А самое горячее – это реактор.

Слышу тонкий голос, доносящийся с некоторой звонкостью. Его источник точно где – то в шахте, а не в каюте за решетчатой крышкой. Замерла на месте, выравнивая дыхание.

– … ты думаешь я успею увидеть их? – Разобрала четкие слова, притаившись на месте и стараясь вообще не дышать. Так сердце успокоится быстрее.

Это девичий голос.

– Папа говорит, они могут все, они любят маленьких девочек. Мне даже не нужно просить. Но я прошу тебя, дай мне дожить до конца пути. Папа не переживет, если я не выдержу…

Слышу плач. Тихий, скромный, и разрывающий душу мою. Ребенок с неизвестным собеседником. Или… он просто разговаривает сам с собой. Не знаю, что нашло на меня. Но я тихонько приближаюсь. Быть может захотелось увидеть, или даже помочь. Искренняя детская печать, такую просто так не найти, а уж в пиратском мире ее точно не существует.

Поворот, тупик с неработающим вентилятором на всю стену, и девочка в легком, но богато расшитом платье. Озябшие голые плечики дрожат, спиной на коленях, будто молится стенке. Худенькая, по сравнению с другими господами. Шапочка смешная на голове, и волос не видно, словно заправлены тщательно.

Скрипнуло подо мной. Обернулась резко, взвизгнула. В угол забилась, шапка слетела, и увидела я гладко выбритую голову и глаза большие, наполненные ужасом. Ей лет пятнадцать на вид, но во взгляде будто все страдания мира, что за такой короткий возраст пройти не мыслимо.

Трясется бедная, кажется, я нарушила ее таинство. Замерла и я, а в глазах ее что – то переменилось.

– Ты пришла, – шепчет. – Я звала. Ты пришла.

– Прости, я не… не та, кто тебе нужен. Ты обозналась, девочка, – пытаюсь откреститься и не обнадеживать.

– Нет! – Взвизгнула истерично. – Это ты! Я чувствую!

Ухожу, понимая, что ничем помочь не смогу. Только хуже сделаю, она просто больная на голову дочка богатых лордов, которая любит гулять по вентиляционным шахтам и болтать с самой собой.

– Стой! – Кричит. – Пожалуйста! Не составляй меня! Я хочу еще пожить! Прошу тебя, сжалься!

Ускоряюсь, понимая, что мне еще насилие над несовершеннолетней припишут, если поймают! Она ведь внимание привлекает, сучка такая!!

В спешке не заметила хлипкую сетку. Провалилось подо мной, потянуло громоздкую тушу. Рухнула на палубу, едва успев зацепиться за края дырки, и тем самым замедлить падение. Лежу на холодном полу под красным освещением и боюсь даже пошевелиться. Просто вслушиваюсь, жду. Сверху доносятся крики невменяемой. Но они удаляются, а еще я различаю голоса мужчин, скорее всего тех, кто гнался за мной. Они нашли ее. И кажется, удовлетворены своей находкой. А тут внизу кто – то звякает ключами и бормочет себе под нос.

Шевелю пальцами – порядок, рукой – локоть саднит, но ничего не сломала вроде. Ногами, спиной на бок повернулась – цела, ну слава Богам удачи. Только ушиблась и пальцы поцарапала. Отсек длинный, конца ему не видно. Пол – сеткой плотной, тянется будто мостик. Через него просматриваются кабеля. Впереди блоки и щитки, у одного из них сидит мужчина и ковыряется увлеченно. Ему даже не показалось странным, что я свалилась с грохотом из вентиляционной шахты. Он слишком занят работой.

Оборачиваюсь. В другую сторону тоже тянется дорожка из плотной сетки довольно далеко. Кажется, я на самой нижней палубе, которая отсеками не отделена. Или же это длинный пожарный переход, на случай аварий и внештатных ситуаций, который может перекрыться автоматически в каких – то определенных местах. Но сейчас он полностью открыт, будто бы показывая, какой длинны корабль.

В общем, я на самом дне.

Поднимаюсь, стараясь не шуметь. Рабочий, что метрах в двадцати от меня, поворачивается в мою сторону, обращаясь к своему чемодану с инструментами. Его несколько рассеянный взгляд случайно обращается на меня и вот уже ловлю четкое внимание.

Стою, и думаю: бежать или ринуться на него, взять что – нибудь из инструментов и прикончить. Но мужчина просто улыбнулся мне, даже кивнул, здороваясь. Кивнула в ответ, а тот занялся своим делом.

Развернулась, направилась прочь.

– Что делает посыльная на семнадцатой палубе? Да еще и без обуви, – раздалось за спиной. Будто бы непринужденно, даже с насмешкой.

Мужчина оказался наблюдательный. Нет, голос молодой, парень это. Сразу и не рассмотрела. Замерла, опасаясь поворачиваться, может я уже на прицеле. Хитрый ублюдок попался, усыпил бдительность.

– Что с тобой? – Теперь уже настороженно. – Может, могу чем – то помочь?

Обернулась с опаской. Нет, не на прицеле. И даже не сдвинулся с места и положение не сменил. Смотрит темными глазами, кажется они у него карие. Лохматая прическа, с натянутыми выше лба очками сварщика, как у меня были, рабочий костюм не первой свежести и некое обаяние на лице с щетиной. Я бы могла спутать такого с пиратом. Простой работяга, что трудится на самом дне. Может не стоит его опасаться?

Или попробовать обезвредить, пока не поднял шум.

Возвращаюсь, приближаясь к нему без видимой опаски. Свет от разноцветных ламп заиграл на его симпатичном лице. Обернулся резко и выругался довольно некрасиво, поспешно закручивая что – то в щитке.

– Ой, прости, отвык уже от общества женского, – осекся, продолжая ковыряться. – Все мои коллеги ругаются, как портовые грузчики, у них это даже работает. Ругнулся на микросхему, и она еще может принести пользу, ожить. А ты не пробовала? Скажем ругнуться на кухарку, и она сразу приготовит вкуснее.

– То люди, а это железо, – ответила почему – то, хотя не было в планах заводить такие разговоры на пути к спасению.

Кажется, я даже соскучилась по подобному общению, непринужденному, простому, ни к чему не обязывающему.

Посмотрел на меня, как – то с нотками недоверия.

– А ты и в железе разбираешься? – Выдал с сарказмом неподдельным.

Вызов ощутила. И некоторое смущение от такого внимания. Он не знает кто я и откуда. Он может только предполагать. И почему – то так легко общается со мной, будто я его друг. Выказывает доверие?

– Разбираюсь, – ответила, делая еще шаг к чемоданчику и его хозяину.

– А кажется, что тебе не по себе от этого места, – усмехнулся, покачал головой, будто я лгу ему, и продолжил заниматься своим делом.

Мысль в голове возникла: а что если взять в заложники его?!

– Меня Оливер зовут, если что, – произнес, продолжая манипуляции со щитком. Уже обеими руками туда нырнул с кривящимся лицом. – Ты бы отошла подальше, а то искрит порой. Предохранители лопаются только в путь. Едва успеваю менять, дохожу до конца, вначале уже поломка. Это какое – то издевательство над честным работягой. Кстати, а тебя как величать всезнающая путешественница по нижним палубам?

– Элли, – вырвалось из меня, и парень обернулся, бросив свои дела. А я запоздало прикусила губу. Какая нахрен Элли?!

– Очень приятно, – произнес и поднялся, бросив свой искрящий щиток!

В полный рост он выше меня на голову, крепкий на вид, плечистый. Не справлюсь с таким, даже если буду бить по болевым точкам.

А он улыбнулся так открыто! Ладонь правую вытер о свои штаны и мне протянул. У пиратов это жест мира. Значит, что со стороны протягивающего руку подлого удара не жди. Это некий знак союза, быть может дружбы.

И моя рука потянулась в ответ вопреки разуму. Ладони сомкнулись. Теплая, приятная и мягкая. В то же время сильная и надежная. Бережно сжал, даже слишком. А я попыталась показать, что есть во мне сила еще. Сыграло пиратское. Улыбнулся шире, и я поняла, что делаю совсем не то, что от меня ждали. Разомкнулись ладони, Оливер к работе, а я стою и думаю. Ну как теперь его по башке бить?! Или угрожать вон той отверткой плоской?!

– Оливер, э… – мнусь, как перед дядьками в форме на астероиде, когда мне было девять. – Ты не мог бы показать мне дорогу до ангара с челноками?

– А у тебя карточка доступа есть? – Ответил вопросом, продолжая сосредоточенно ломать щиток.

– Какая?!

– А вот, как у меня, – кивнул на пояс, где висела прямоугольная плоская штучка размером с половину ладони.

– Блин, забыла про нее, – ответила, блеща актерским мастерством.

Вот чего я и опасалась. Доступ ограничен, если идти по обычному, человеческому пути. А не по вентиляции. Знала бы точно, что так будет, попыталась выкрасть такую. Но мы же легких путей не ищем, все экспромтом порой выходит.

Почему бы не взять ее сейчас?!

– Одолжишь? – Спрашиваю, рассчитывая на дурака.

– Не могу, прости, Элли. Инструкцию никто не отменял. Уволят, в карцер посадят, распнут, четвертуют и кормить перестанут. А еще выговор объявят и с плохими рекомендациями потом только в порт грузчиком на астероиды Саямо.

Шутник нашелся. Выдохнула тяжко, придется силой…

– Хочешь, я тебя провожу? – Заявил неожиданно. – Только сперва шестую пластину заменю и баланс настрою, а то у барона Нисона опять вместо красного сухого регенерируется водка или чего хуже – молоко. Вот он будет орать, как в прошлый раз после душа из продувочного порошка.

– Это надолго?!

– Минут пятнадцать – двадцать. Ты спешишь?

Пожимаю плечами. Кивает, мол, жди. А я на карточку смотрю. Может удастся ее украсть?! Ловкость рук у меня позволяет… позволяла. Приуныла. Я неуклюжая, расслабленная кукла, в которую меня превратила Миранда.

Стыдно, Элли, стыдно.

Примеряюсь к нему, как бы лучше поддать, чтобы уж не сильно навредить. Присела, мол, смотрю за его работой. Взглянул с некоторым недоумением, но продолжил ковырять слот. Я уже поняла, что это за тип схемы… К инструментам тянусь, присмотрев молоток.

– Ты бы отошла, – произнес, натягивая очки. – Оплавились контакты, придется плоскогубцами.

Едва отшатнуться успела, искры роем высыпали прямо на него. Вспышку, от которой на глазах бельмо не спешит растворяться, можно было избежать. Но парень явно спешит мне помощь и работает грубо.

– Назад! – Крикнул вдруг, отпрыгивая и меня собой накрывая.

Новая порция искр ударила ему в спину. Запахло паленой пластмассой. Что – то загорелось. Оливер на мне, как неловко. Поспешно приподнялся, избавляя от давления сильной грудной клеткой. Секунду он смотрел как – то неоднозначно. А я шелохнуться не смела.

– Если бы я знал, что для этого положения надо уничтожить щиток, сделал бы это не задумываясь, – выдал нахал. – Снова и снова.

Рука моя с карточки поясной перешла на его лицо с грубой щетиной. Попыталась отпихнуть эту наглую симпатичную, да еще и ухмыляющуюся морду.

– Элли, прости, – произнес, поднимаясь. – Это был просто комплимент.

– Просто комплимент?! – Фыркнула с досады, что карточку украсть не успела под воздействием чувства собственного достоинства.

Быть может тот рыцарь, да и многие пиратские команды, что встречались нам на пути, считали меня шлюхой в мужском коллективе, от которой пользы никакой. Таковой я уж точно не являлась! Польза от меня есть, и я этому нахалу покажу!

Автоматика пожар устранила, о чем свидетельствовал белая пена, капающая сейчас из выгоревшего щита и рабочей куртки Оливера.

– Что ж, – с тяжелым выдохом произнес. – Работы море, пойдем провожу, Элли, как обещал. А барон подождет, даже если бы он был графом.

– Напряжение какое? – Интересуюсь, оценив его подкат.

– Здесь полторы, – ответил автоматически.

– А узлы? По шесть или по девять? – развиваю мысль, прослеживая глазами кабеля, ведущие от других щитков.

– По девять.

– Пять щитков на узел, хм… перераспредели функции, напряжение позволяет. Параллельное соединение и дело с концом, – выдала. Для меня это обычая практика, обходить и упрощать схемы для быстрого результата.

Оливер опешил. Вдруг усмехнулся, посмотрел с некоторым недоверием. Задумался, глядя уже на магистрали проводов. Выражение лица из озадаченного переросло в удивленное.

– Так просто?! – Ахнул, будто его самого озарило.

– Не просто, – усмехнулась теперь я, пребывая в своей тарелке. – Придется вырубить два соседних. А кто там на обеспечении, те будут визжать.

– Да пусть, – махнул рукой парень. – Я и так без премий сижу. Вменили все поломки мне. А дело все в том, что хозяева корабля на электронике ой как сэкономили.

Посочувствовала даже. Принялась помогать, этот не из господ, он простой рабочий, как мой отец когда – то. Своему не помогла, знаний не хватало. А Оливер ничем не заслужил такое.

Инструменту позавидовала. Много приспособлений, облегчающих работу. Сперва парень с недоверием отнесся к моей инициативе, но вскоре принялся подавать инструмент с особым энтузиазмом, превратившись из главного работника в подмастерье.

Увлеклась работой, позабыв о времени. И не заметила, как оно пролетело.

Закончили. Уселись на холодный пол, форму я окончательно загадила, да хрен с ней. Смотрю на Оливера. Кажется, он рад нашей встрече. Как бы я хотела забрать его с собой. Но…

– Мне пора, – выдавила с трудом.

Когда знаешь, что надо уходить из места, где хорошо, становится грустно.

Поднялись, пошли. Прямо, будто прогуливаясь по длинной платформе космической станции под парусами солнечных батарей. Молчит Оливер, и я тоже ничего сказать ему не могу. Зачем мне в ангар, он и не спрашивает. Задумчивость – это самое легкое прощание.

Отпусти его, Элли. Не факт, что с тобой ему будет лучше.

Трап из арматуры справа обозначился. Такой же и с другой стороны. И дальше через каждые двадцать метров их натыкано. Шлюзовая дверь с панелью и горящей красным кнопкой – на нее и указал Оливер.

Поднялся первым, поднес карточку, щелкнул электронный замок. Загорелась кнопка зеленым. Ручку дернул, заскрипела дверь, открываясь вовнутрь и выпуская белый свет.

– Дальше прямо и направо, не заблудишься, – произнес с грустью. Поднялась следом, минуя его, придержал, чтобы не упала. Вступила за порог ногой и обернулась вдруг. Между нами сантиметров двадцать, лестница узкая. Чувствую его дыхание.

– Было приятно познакомиться, – произнес. В белом свете его глаза другие. Они красивые и внимательные. А главное – добрые, быть может искренние. Мы пожали друг другу руки, значит, мы друзья.

Протягиваю руку. Смыкаются наши объятия грязных пальцев. Что ж, прощай Оливер. Ты самый порядочный мужчина из всех, кого я встречала….

Через секунду наши губы сомкнулись. Мягко, сладко, нежно… Опомнилась! Отпихнула, едва не упал с лестницы. Отшатнулся просто, глаза удивленные, разочарованные.

– Все вы мужики одинаковые! – Фыркнула и пошла прочь, к своей цели. Теперь уже не жалею. Вот урод…

Дверь за спиной пшикнула, обозначая герметизацию. Обернулась, нет никого, за мной не пошел, и не надо. Возмущенная, раздосадованная, повернула, оказавшись перед новым шлюзом. Дверь открылась автоматически, и я оказалась в нише, прямо под палубой посадочной площадки. Надо мной чуть правее обозначилось огромное шасси, впереди монтажная лестница из четырех сегментов метра под три, поднятая прямо к днищу корабля. На платформе лестничной рабочий возится, закручивая здоровенную гайку здоровенным ключом. Внизу у основания другой страхует. Неподалеку еще двое возятся с баллонами на погрузку.

Вижу выход на площадку. Иду к нему, делая вид, что мне не интересно, и я спешу. Поднялась из – под корабля. Рабочие заняты своим делом, никто даже не поздоровался, а тем более не спросил, что я тут грязная делаю. Вышла на посадочную площадку. Ангар метров в двести, высотой не малой. Освещение щедрое, словно каждый уголок под рентгеном, не скрыться, не проползти незаметно. Шесть челноков стоит, один на ремонте. А еще я увидела десяток истребителей и тут же опустила руки. Какого Всепоглощающего квазара они делают на лайнере?!

На крыльях изогнутых пушки, на носу орлином лазеры. Четыре турбины, форсажные блоки и блеск черной краски на обшивке. Новенькие, изящный машины для уничтожения в ближнем бою. Мурашки по телу прокатились.

Мысль угнать именно истребитель отпала сразу, запас хода у легких кораблей мал, я далеко не уйду, хоть и со скоростью бешеной оторвусь от любого. А что с челноком?! Может стоит попробовать?! Направляюсь к кораблю с опущенным трапом. Таких только два, я выбрала ближайший. Если он открыт, значит, внутри есть люди. Истребитель не сможет уничтожить челнок с заложниками. Сжимаю кулаки, настраивая в себе решимость. Шлепаю по морозящей стали, стоп уже не чувствую, да и хрен с ними. В кармане монтажный нож, что я стащила из чемодана с инструментами. Он и греет душу, придавая уверенности.

Трап все ближе, как и ощущение свободы. На площадке появляются люди, с ними я вижу и Миранду! Перехожу на бег, заскакиваю вовнутрь челнока. Стандартный коридор, ведущий через транспортный шлюз прямиком в рубку. На пути никого, и я рвусь со скоростью спринтера.

Ноги слабеют, подкашиваются. Пересекаю порог рубки и падаю. С кресла подскакивает человек. Поднимает меня с заметным усилием и некоторым недоумением почему я тянуть в чертов карман. А еще он не понимает, что тут делаю. Силы оставляют меня, причем стремительно. Усаживает в кресло второго пилота и пытается вызвать помощь. А я бью тяжелой рукой по кнопке, закрывающей трап. Сквозь активированную интерактивную панель управления передо мной появляется взмыленная и злая Миранда. Чувствую укол, что в миг расслабляет мои настрадавшиеся мышцы.

Сильные руки подхватывают и уносят с корабля. Все, как в тумане. И я боюсь провалиться в бессознательное, ибо никому тут не доверяю. Изнутри рвется крик ужаса, они меня раскусили. А я почти… почти сумела…