Что-то случилось, а Катрин никак не могла понять что. Причем не могла понять уже второй день.

Вчера поганый мальчишка вернулся сам не свой. Катрин встретила его пощечинами и криками. Вот паршивец! Уехал из дома в полдень и прошлялся до вечера. Из-за того, что Катрин ждала его, она пропустила встречу с Лораном!

Правда, о том, что Лоран еще несколько дней назад приглашал ее вместе с ним поехать на ипподром Лонгшамп на какую-то выставку, она вспомнила уже после ухода Романа. Он даже не знал, что ей самое позднее в два нужно уйти из дому. Все равно, если бы он приехал вовремя, Катрин успела бы к Лорану! Конечно, она могла уйти, плюнуть на Романа, но… у него же нет ключа. Он придет, позвонит в дверь, постоит, потопчется – и уйдет. И, очень может быть, больше не придет. Вернется к Фанни или найдет себе другую даму. Да за таким красавчиком, когда он идет по улице, небось хвостом бегут особы дамского пола от мала до велика.

Поэтому Катрин не ушла. Металась, как безумная, названивала Лорану, но он, такое ощущение, не слишком был огорчен ее отсутствием, а потом вообще отключил мобильный, а на авеню Ван-Дейк срабатывал автоответчик… Кошмар какой-то!

Разумеется, когда появился Роман, Катрин была уже на пределе.

И, главное, никаких оправданий! Ни слова объяснений! А ведь мог бы сказать, что его задержали в медицинском центре, куда он возил маман, что у нее обнаружили все мыслимые и немыслимые болезни, а в довершение этого она упала с лестницы и переломала руки-ноги, что у нее нагноились глаза, она отравилась, упало давление до нуля или, наоборот, поднялось. Что, кстати, происходит с давлением, оно падает или поднимается? Слава всевышнему, что она этого не знает, хорошо бы и никогда не узнать.

Она дралась и бранилась, но Роман даже не слишком защищался. Вяло загораживался ладонями, смотрел мимо…

Наконец она перестала бушевать и почувствовала, что проголодалась. У нее после скандалов всегда разгорался аппетит.

– Собирайся, – буркнула она Роману, – сходим в ресторан поужинаем.

– Я не хочу. – Он все так же смотрел мимо. – Я по пути зашел в «Макдональдс», поел.

Катрин онемела. Всем известно, что в «Макдональдс» ходят только молодые идиоты из примитивных семей, а еще славяне и арабы. Ни один приличный француз, тем более парижанин, не признается, что ел эту жуткую американскую еду! Впрочем, Роман и есть не парижанин, не француз, а именно что славянин. С кем она связалась, кошмар!

Сама Катрин не заглядывала в «Макдональдс» лет семь, это точно, с тех самых пор, как узнала, какого мнения «приличному французу» стоит быть об этом заведении. Она, может, и была шлюхой, но шлюхой дорогой, а потому по мере сил старалась соответствовать стандартам если не высшего света (туда ей отродясь было не попасть, и Катрин на свой счет не обольщалась), то хотя бы демимонда. Но кто бы только знал, до чего ей сейчас, после слов Романа, захотелось вонзить зубы в толстенный «Биг-Мак», щедро намазанный кетчупом или соусом карри, и наесться картошки-фри, запивая ее какой-нибудь пошлой «Фантой», которая, говорят, способна растворить пластмассовую расческу, не говоря уже о том, что заживо пожирает желудочно-кишечную флору… Но, черт побери, как же это вкусно!

В конце концов, они могли бы сходить в «Макдональдс» вместе. Катрин оделась бы попроще, без особых претензий, нацепила бы темные очки, они чудненько провели бы время, вкусно поели, Роман хватал бы ее под столом за коленку, как и положено в таких местах, как «Макдональдс», они бы целовались через стол, пачкая друг другу губы кетчупом или, еще лучше, соусом карри, вернулись бы домой, завалились в постель…

В постель они так и так завалились: после ссор у Катрин прорезался любой аппетит. И она сразу заметила, что Роман сам не свой. Не бормотал тех нелепостей, которые так ее заводили, даже намека на нежность не было в его объятиях и поцелуях – он кусал ее, рвал, бормотал:

– А твой бывший любовник, твой Лоран, он тебе так делал? А так? Расскажи, что он тебе говорил, как тебя имел? Вот так? Что он говорил, ну?

Катрин просто ошалела от изумления. Он ее приревновал, что ли? Роман ее приревновал? С чего вдруг? Что его так разобрало?

Разгадывать эту загадку у Катрин не было ни времени, ни желания. Она, задыхаясь, вспоминала любимые словечки Лорана, бранные слова, которые иногда, в острые мгновения, он бросал, принимала его любимые позы, Роман послушно повторял все, только иногда спрашивал:

– Я делаю точно, как он? Или лучше?

Голос его звенел – от слез, подумала бы Катрин, но она и слова-то такого не знала, вернее, не помнила. Да и некогда ей было думать, размышлять, она только и делала, что чувствовала, у нее было ощущение, что ее имеют сразу два любовника и она имеет их разом. Это было то, о чем она мечтала!

Когда закончили кувыркаться, Роман немедленно заснул, как убитый, а Катрин, едва живая от голода, потащилась к холодильнику. Холодильник был пуст, стояла только пачка молока, с которым Катрин пила утром кофе, еще черничный конфютюр, коробочка с маслом. Не густо. Можно, конечно, позвонить в какой-нибудь ресторан, попросить принести ужин. Но неохота связываться, это надолго. Потом в белом от инея морозильнике Катрин нашла упаковку маленьких сосисок-коктейль, купленных для какого-то суаре, да так и не поданных к столу. Сосиски валялись невесть с каких времен, наверное, срок хранения давно истек, но сейчас Катрин сварила их и съела, заедая сладкими булками с конфитюром. Хорошо иногда переступать запреты! Животик, правда, выпятился, стал такой сытенький, кругленький. Надо сходить в фитнес-центр подкачаться. Но это завтра, а сейчас – спать.

Она прилегла рядом с Романом, погладила его. Нет, парень вырубился прочно. Жаль, Катрин вполне могла бы выдержать еще один сеанс секса на троих. Эх, ну почему ей так сильно понравился какой-то нищий русский. Почему бы Роману не быть богатым, как Лоран?

Ага, был бы Роман богат, только бы ты его и видела в своей постели! Чем ты его можешь привязать надолго? Это сейчас ты хороша, как роза сорта «Гейша» или даже «Мари-Поль», а через год-два-три-пять?

Катрин ненавидела такие мысли, но, хоть тресни, они лезли в голову сами собой. Любовники – это хорошо, и разнообразие – замечательная вещь, но иногда хочется чего-то… постоянного. Нет, старого мужа она бы не хотела, вот если бы закрепить за собой такую конфетку, как Роман! Ага, как же. У тебя же ничего нет, кроме этой студии и недостроенного дома в устье Луары, близ Нанта (Катрин была родом из Нанта и питала к его окрестностям сентиментальное пристрастие). Последний взнос за строительство она надеялась получить от Лорана. Жить, строго говоря, и самой не на что, где еще содержать юного любовника! Пока она с Лораном, есть на что содержать Романа. А вдруг…

Роман заворочался, вскочил.

– Ты что? – встревоженно спросила Катрин.

– Мне надо позвонить. – Голос со сна был грубым, чужим. – Узнать, как там Эмма.

– Кто? – так и взвизгнула Катрин.

– Моя мать. Я ее часто зову просто по имени. Где твой портабль?

– С ума сошел. Сейчас глубокая ночь, она спит!

– Ничего, проснется. Где портабль?

Набрал номер, подождал, выругался.

– У нее отключен телефон. Или разрядился… Ничего не понимаю! Ничего!

Снова упал в постель, обнял подушку (подушку, Катрин словно и не было рядом!) и мгновенно уснул.

Вот мерзавец, а? Она что, привезла его к себе, чтобы он спал? Он с ней должен спать, а не сам по себе!

А Лоран, интересно, что сейчас делает? Спит? Один или?..

Катрин вдруг стало нехорошо. Не слишком ли они с Лораном отдалились друг от друга? Нужно завтра его найти, обязательно!

А может, прямо сейчас ему позвонить, напомнить о себе? Но портабль так и остался у Романа.

Ладно, завтра, все завтра. Катрин уснула, уверенная, что утро, по обыкновению, принесет ответы на вопросы, которые не давали покоя вчера.

Но утром Роман был по-вчерашнему мрачен, завтрак из бистро на первом этаже жевал, не глядя, и то и дело снова названивал мамаше, телефон которой был отключен. В конце концов Катрин возненавидела эту толстую русскую (все русские женщины ужасно толстые, наверняка и мамаша Романа такая же), которой наплевать на беспокойство сына. Если бы у Катрин был сын, она не стала бы так мотать ему нервы!

Если бы у Катрин был сын?

Наконец ей надоело смотреть на его бледное и злое лицо. У самой тоже кошки на душе скребли. Сколько она ни названивала Лорану, он был недоступен. На домашнем телефоне – автоответчик.

И вдруг домашний номер оказался занят! Катрин подумала, что попала не туда. Набрала снова – занято! А через несколько минут по-прежнему длинные безответные гудки. Но ведь только что кто-то говорил по телефону!

Кроме Лорана, звонить не мог никто. Прислуга приходит во второй половине дня, да и то если Лорана нет. Значит, он дома, просто не хочет брать трубку. А портабль отключил.

Что это значит? Такого на памяти Катрин еще не было.

Нет, нужно что-то делать. Ехать к Лорану, вот что! А Роман пусть посидит дома.

Катрин торопливо начала краситься и переодеваться. Роман был в ванной.

– Я ухожу! – крикнула она, набрасывая куртку, и в это время вышел и он и двинулся к своим мокасинам.

– Я тоже.

– Ты куда?

– Хочу купить портабль.

– Я сама тебе куплю, – предложила Катрин. – Какой ты хочешь?

– Нет, я должен сам выбрать. Телефон – штука индивидуальная.

– Хорошо, – она решила быть покладистой, – давай вместе сходим. Здесь недалеко отличный салон.

Она подумала, что можно съездить к Лорану и через полчаса. В самом деле, нужно поскорей купить ему мобильник, пусть названивает мамаше или сидит в каком-нибудь апликасьон, как положено хорошему мальчику. Надо выбрать такой портабль, чтобы закачать туда апликасьон побольше!

Главное, она всегда, в любую минуту сможет узнать, где он и что с ним.

– Нет, я сам, – уперся Роман.

Катрин сразу все поняла. Он надумал смыться! Что-то было у него в глазах такое, с оттенком безумия… Похоже, парень на пределе.

Что с ним творится со вчерашнего дня? Неужели сходит с ума из-за того, что мамаша Эмма куда-то пропала?

Эмма, кто такая Эмма? Правду ли он сказал, что так зовут его мать, или просто выкрутился?

Катрин смотрела в его глаза, окруженные черными тенями. Взгляд устремлен на нее, но он ее не видит. Куда смотрит? Кого силится разглядеть? Из-за кого эта тьма под глазами, из-за кого дрожат губы, словно у маленького мальчика, который с трудом сдерживает слезы?

У Катрин сжалось сердце. На секунду, всего на секунду, но… Если Роман уйдет, то уже не вернется, это ясно. Нельзя этого допустить! Но и к Лорану не ехать нельзя – исчезнет, как потом его искать? С него станется и в Россию улететь, не предупредив. А на что тогда жить? На что купить Роману достойный портабль?

– Хорошо, хотя бы выйдем вместе. Ой, погоди. Мои перчатки вон на том столике. Принеси, будь любезен.

Роман пошел к столу, Катрин пулей вылетела за дверь, захлопнула ее и стремительно повернула ключ в замочной скважине.

– Ты что? – раздался изнутри возмущенный голос.

– Сиди и жди меня, я привезу портабль, – приказала Катрин. – Не вздумай даже пытаться открывать дверь: сработает сигнализация, приедет полиция, и я за тебя заступаться не стану, понял? Окна тоже не открывай, там тоже сигнализация. Не будь идиотом, я вернусь через час.

И она стремительно застучала каблучками, изо всех сил стараясь не слышать, что выкрикивал вслед разъяренный Роман.

Ничего, переживет. Она вернется не через час, конечно, все-таки потребуется какое-то время на разговор с Лораном. Может, переспать с ним быстренько, чтобы получить чек или кэш?.. Ничего с мальчишкой не сделается, горячее станет. Надо будет, возвращаясь, заказать обед из ресторана. А вечером Катрин сводит своего мальчика в какое-нибудь приятное место.

А вдруг Лоран захочет провести вечер с ней? А вдруг придется остаться у него на целый день? Роман там с ума сойдет.

Нет, об этом лучше не думать.

Спустилась в подземный гараж, села в машину. Вперед!

Она уже поворачивала ключ зажигания, когда зазвонил портабль.

Лоран вышел из зоны молчания! Катрин с улыбкой отдернула руку от ключа, вытащила телефон.

Она была настолько уверена, что это Лоран, что даже не посмотрела, какой высветился номер. И оторопела, услышав хрипловатый голос:

– Привет, Катрин! Как дела?

Фанни! Быть не может. Откуда ее вынесло?

– Привет! У меня все великолепно, а как твои делишки?

– Ладно, передо мной уж можешь не притворяться, – съехидничала Фанни. – Какое там великолепно, когда Лоран дал тебе отставку. Поверь мне, я знаю, что такое быть брошенной любимым мужчиной. Быть брошенной Лораном!

Катрин так сильно вздрогнула, что нечаянно выдернула ключи из стояка.

– Ты что, окончательно спятила? – она постаралась вложить в этот вопрос все презрение, на какое была способна. – Пойди проспись! Даже по телефону от тебя разит водкой с лимоном.

– Ничего, посмотрим, что ты будешь скоро пить, – хрипло хихикнула Фанни. – У меня-то на любую выпивку хватает, а вот ты что запоешь, когда перестанешь получать чеки от Лорана? Придется вернуться к старым привычкам и сосать пивко в дешевых пабах. Хотя некоторые статьи расходов у тебя скоро сократятся. Например, на содержание юных любовников. Не будет денег от Лорана – и Роман от тебя мгновенно свалит. Зачем ты ему? Его будут поддерживать маман и ее богатенький любовник. Кстати, он тоже русский. Да ты его отлично знаешь! Это Лоран!

– Что? – пробормотала вконец изумленная Катрин, но в трубке уже слышались гудки: Фанни отключилась.

Да, старушка Фанни окончательно спятила. Лоран и какая-то толстая русская с ревматизмом или ревмокардитом – с чем там Роман водил ее вчера в медицинский центр?

Катрин нахмурилась. Странное поведение Романа, странные звонки матери, которая нипочем не отвечала, его нервозность… Странное исчезновение Лорана.

Нет, чепуха. Быть не может!

И все-таки нужно как можно скорее оказаться у Лорана.