Пушки кончили рев, и шрапнель не багрила    долину В междугорном пространстве, в провале    высоких Карпат. Собирались солдаты без ружей вперед    в середину, Русский, немец, австриец сходились    к солдату солдат. День был радостно чист, перелески горели    багряно, Осень в рдяные краски одела простор. Было все непривычно и жутко, и    радостно-странно Между кровью омытых, снарядами    вскопанных гор, Мы кричали камрадам: «На бой, на поход,    на страданье Не охотой идем жечь, колоть, убивать. Вы такой же народ: батраки, беднота    и крестьяне, Так не время ли руки друг другу пожать!» «Ружья в землю штыком! — отвечали    камрады. — Разве будет рабочий рабочему враг?..» И сходились на месте, и были мы рады Замиренью на поле кровавых атак. В гости шли мы друг к другу. И радостно    было братанье. Встрепенулась гармоника, светлый сплетая    узор. А когда потонула долина в холодном    тумане, — Золотою грядой запылали костры между    гор. Да не долго братались: приказы    Керенского строги. «Никаких замирений! Войну продолжать    до конца». Снова грянули пушки, и снова бои    и тревоги, Снова мир захлебнулся в потоках литого    свинца.

Растворяйтесь, ворота, звоните, храмы, Лейся звон со всех колоколен. Велик и волен в своем восстанье Народ воскресший, что был бездолен. Вейтесь, флаги, ленты, знамена! В красный цвет разрядись, столица! В толпе мятежной и в гуле звона Идут озаренные счастьем лица. Порыв в них, сила! Они создали И этот город, дворцы и башни. Они сковали дворцы из стали. Это народ, раб вчерашний! Распахнитесь, двери, растворяйтесь,    ворота, Кипи, город в красном лике. Пожарно-алы флагов взлеты. Могуч, свободен народ великий!

Растворяйтесь, ворота, из домов    каменных Выходи, народ, на площади красные! С гулом великим, в ропоте пламенном Встает улица, сегодня властная. Нарядилась улица, запрудилась    знаменами, В красном гуле потонули здания. Мятежными криками, стоголосыми    звонами Кипит народ, творец восстания.

Ой ли, тропочка-протопочка моя, Поверни-ка ты в родимые края, Где шумливою весеннею порой Шел по жизни я, веселый, молодой. В тихополье, на раздолье, вдалеке Ходит девушка с колечком на руке. Где я буду, не забуду эти дни, Как дарил я, говорил: не оброни! Знаю, знаю — не потеряно оно. Знаю, знаю — и другому не дано: В тихополье, на раздолье, вдалеке Ходишь-носишь, не снимая, на руке… Ах, зачем же мне покоя не дает Эта скука да присуха-приворот, Да мелькнувший, потонувший тихий свет, От которого нигде покоя нет? Ой, любовь моя, тебя не обману. Как закончим распроклятую войну, Возвращусь я в незабытые края… Ой ты, тропочка-протопочка моя!..