«*

Рабаш очень интересовался этим миром, слушал новости, его занимало то, что происходило вокруг. Конечно, все это он расценивал в соответствии с законами Высшего Управления, но каждый час я был обязан включать радио, и Учитель слушал новости на протяжении двух-трех минут, а иногда даже меньше – всего полминуты, пока не заканчивалось что-то важное. Он никогда не выслушивал комментарии, рассуждения, только краткую информативную сводку и не более.

В начале мне было очень интересно наблюдать за ним, и я размышлял о том, для чего такому человеку слушать радио, что там особенного? Ведь люди не придают слишком большого значения тому, о чем говорят в эфире. Однако Рабаш в любой ситуации не пропускал новости. Впоследствии, когда я немного уразумел ход его мыслей, соображений, откуда они проистекают, то начал понимать, что его интересовала именно разница между тем, что говорят по радио и тем, что он ощущает со стороны Высшего Управления. Это давало ему возможность немного почувствовать человечество, и его отклонение от того, что приходит свыше.

Обычно он прослушивал краткие сообщения в свободное время, каждый час, но во время войны в Ливане он слушал сводки с места событий даже во время занятий. Тогда на уроки приходили посторонние люди, но он все равно прерывал занятия для того, чтобы услышать новости. Это выглядело как-то странно: ты прекращаешь говорить о том, что написано в каббалистической книге, изучать возвышенные вещи ради того, чтобы послушать последние известия по радио…

Тогда кто-то из присутствующих на уроке спросил его: «Как это возможно? Что здесь происходит?! У нас вообще не принято слушать радио!» Учитель ответил ему: «Если бы у тебя были там сыновья, ты бы, конечно, интересовался тем, что происходит, твое сердце было бы там, и тогда ты включал бы радио и слушал, потому что чувствовал, что от этого зависит твоя судьба. У нас там находится вся наша армия, все они – мои сыновья, и я, безусловно, страдаю и тревожусь за них».

Рабаш был, действительно, «последним из могикан». С каждым годом, проходящим со дня его смерти, мы все больше убеждаемся, что это на самом деле так. После него не было никого, кто смог бы стать каббалистом такой величины и размаха. Мы – бесспорно, являемся поколением, достигшим самого глубокого падения, и потому из такого состояния есть только один путь – подъем вверх.

*»