Славянская энциклопедия

Артемов Владислав Владимирович

Русь накануне образования Киевского государства

 

 

Первая половина IX в. На необозримых пространствах Восточной Европы, среди лесов и болот, в пущах и по берегам рек, у самой кромки лесов, на границе со степью и на далеком севере, у побережья Ильменя, в Карпатских горах и по Оке, раскинулись поселения русских племен.

Обширные земли занял «словенеск язык на Руси». И везде «свое княженье», везде свои «светлые и великие князья», везде свое «всякое княжье»: «в Полях» княжье «свое», «в Деревлях свое, а Дреговичи свое, а Словени свое в Новегороде, а другое на Полоте, иже Полочане».

Племенных князей окружают «лучшие», «нарочитые мужи», «старая» или «нарочитая чадь». Эти князья «держат» свою землю, свое племенное княжение.

Ростовский кремль

Они опираются на родоплеменную знать, порождены ею, тесно связаны с советом племенных старейшин – «лучших мужей», с вечем-сходом племени, на котором «сдумаша», решали все вопросы «земли».

 

Хазарский каганат

Падение державы волынян, разгромленной аварами, ослабило восточное славянство и привело к тому, что южные и восточные русские племена подпадают под власть хазар – полукочевых племен различного происхождения, среди которых господствующую роль играли племена тюркского происхождения.

Хазарский воин

В VIII в. складывается Хазарское государство, так называемый Хазарский каганат, занимавший обширную территорию от Закавказья на юге до Камы на севере, где его соседом было государство камских или серебряных болгар, ближайших сородичей хазар, и от Днепра и Сожа на западе до закаспийских степей на востоке.

Связи между русскими племенами и хазарами установились очень давно. Они были результатом торговых и культурных сношений населения Восточной Европы с Востоком еще в домусульманские времена, в V–VI вв. н. э. Эти связи привели восточных славян в состав хазар.

В «Истории албанов» Моисея Утийца помещен рассказ о нападении хазар на города Тбилиси и Бердаа в Закавказье, причем среди хазар были воины, называвшие жир «салом», а посуду – «шаром» или «череп» (черепок), т. е. говорившие по-русски. Это было в VII в.

Существовало ли здесь, на юге, сплошное русское, славянское население? Конечно, нет. В южных, прикавказских и приволжских областях Хазарии жили русские купцы, воины-дружинники, населявшие хазарские города. Сюда, на восток, их привлекала перспектива торговли и службы в войске могущественного хазарского кагана. Власть хазарского кагана распространилась на племена восточных славян не позднее VIII в.

Это были времена, когда каждое племя жило «особе» «и живяху кождо с своим родом и на своих местах, владеюще кождо родом своим», когда русские племена «свою волость имели», и каждое племя имело «княженье» свое.

Летопись датирует начало установления хазарского владычества в среднем Приднепровье смертью легендарных трех братьев, основателей Киева – Кия, Щека и Хорива.

В народном предании о Кие отразились времена походов на Дунай и в земли Византии, и речь идет не о воспоминаниях о походах Олега, Игоря и Святослава, память о которых не успела изгладиться еще в представлении киевлян летописных времен, а о походах гораздо более ранних. И летописец прав, связывая установление хазарского владычества со смертью легендарных братьев – основателей Киева, ибо это событие, действительно, имело место после упадка варварских политических образований антов, т. е. после VII в.

«По сих же летех, по смерти братья сея быша обидимы Древлями и инеми околними, и наидоша я Козаре, седящая на горах сих и в лесах, и реша Козари: „платите нам дань“».

Летопись сообщает, что до «призвания варагов» «Козари имаху на Полянех и на Северех и на Вятичех, имаху по белей веверице от дыма».

Из дальнейшего рассказа летописца мы узнаем, что и радимичи платили дань хазарам «по щьлягу». По щьлягу «от рала» платили дань хазарам и вятичи, хотя ранее летопись указывает на уплату вятичами хазарам «по белей веверице от дыма». В данном случае, по-видимому, имела место замена более древней дани «веверицами» от каждого «дыма» данью «щьлягами», т. е. деньгами, «от рала» (плуга).

Таким образом, вся восточная группа славянских племен – поляне, северяне, вятичи и радимичи – оказались под властью хазарского кагана.

Сообщение летописи подтверждается письмом хазарского царя Иосифа ученому испанскому еврею Хасдаи-ибн-Шафруту, в котором перечисляются народы, живущие в Волжско-Окском бассейне, по Дону и на левом берегу Днепра и подвластные хазарам: «На этой реке (Итишь) живут многие народы – буртас, булгар, арису (ерзя), цармис (черемисы), вентит (вятичи), савар (север, северяне), славиун (славяне)…»

В письме хазарского царя Иосифа среди хазарских данников упоминаются северяне и вятичи. Что же касается третьего племени восточных славян, подвластных кагану, а именно «славиун», то интересно отметить, что царь Иосиф перечисляет эти народы, как бы двигаясь по карте с севера на юг и на юго-восток. «Славиун» он помещает на юго-восток от северян, т. е. где-то на Северном Донце или на Дону. И это вполне понятно – под покровительством кагана, обезопасившего на долгое время от вторжений кочевников степи Восточной Европы, русское население начинает спускаться по Дону все дальше и дальше на юг.

Примитивная хазарская держава ограничивалась лишь сбором дани с покоренных славянских племен. И под властью хазарского кагана «володеюще роды своими», правя в своей земле, своим племенем, и мало считаясь с хазарским властелином, «живяху кождо с родом», племенем своим, жили и управляли племенные князья, «светлые и великие князья», «всякое княжье Руския земля», дожившее до времен Олега и Игоря.

Вовлечение в торговлю с Востоком, в походы и войны хазарских каганов привело славян в города Хазарии. И это было уже в VIII и в самом начале IX в.

Еще Ибн-Хордадбег (середина IX в.) сообщает, что «Русы, а они принадлежат к славянам…» ездят Доном и Волгой в столицу Хазарии.

В Итиле, лежавшем в устье Волги, был целый район, заселенный славянами и называвшийся «Славянской частью». Он был расположен в восточной, торговой части Итиля, в так называемом Хазеране.

Из «русов и славян», по свидетельству Масуди (X в.), формировалась стража хазарского кагана и его прислуга.

«Для славян и русов и других язычников» в Итиле был особый судья, который судил «по закону разума».

Фахр ад-дин Мубарак-шах сообщает, что у «хазар есть письмо, заимствованное у русских… И они пишут слева направо и буквы друг с другом не соединяются, и букв не больше, чем двадцать одна». Это письмо видел у одного руса в Херсонесе Константин Философ (Кирилл) во время своей поездки в Хазарию в середине IX в.

Таким образом, хазарская письменность уходит корнями в древнее русское, славянское письмо, а это свидетельствует о большой роли славянства в жизни народов Хазарии.

 

Мадьяры

Постепенно власть хазар ослабевала. На сцену выступили мадьяры. Вихрем по степям Восточной Европы пронеслись их орды. Одетые в звериные шкуры, малорослые, с тремя косичками на бритой голове, на своих маленьких, лохматых и выносливых лошадях, венгры своим внешним видом, своей стремительностью в бою, жестокостью и воинственностью наводили страх на народы, встречавшиеся им на пути их продвижения на юг и на запад.

В конце 20-х или начале 30-х гг. IX в. мадьяры появляются в Лебеди – стране, лежащей где-то между Доном и Днепром в причерноморских степях. В те времена венгры подчинялись хазарам. В Лебедии мадьяры пробыли недолго и через три года под давлением кочевых тюркских племен – печенегов – перебрались в область между Днепром и Дунаем, так называемую Ателькузу. Здесь они обосновались на более длительный срок и отсюда они совершали свои грабительские налеты в земли восточных славян для захвата добычи и пленных-рабов.

Ибн-Росте сообщает: «Мадьяры господствуют над всеми соседними славянами, налагают на них тяжелые дани и обращаются с ними, как с военнопленными (т. е. рабами)». Захваченных в плен славян венгры продавали в рабство грекам.

Но набеги венгров на славян были далеки от «примучивания» аваров. Народная память не оставила нам воспоминаний о венгерском владычестве. Наша летопись сохранила только одно упоминание об уграх.

«Идоша Угри мимо Киев горою, еже ся зоветь ныне Угорьское, и пришедше к Днепру сташа вежами, беша бо ходяще аки се Половци. Пришедше от въстока и устремишеся через горы великие, яже прозвашася горы Угорьскиа…»

«По сих же обрах придоша Печенези; паки идоша Угри Чернии мимо Киев, послеже при Олзе».

Но во времена летописца на Руси об уграх уже основательно позабыли, и сообщения летописи сбивчивы и туманны.

Из Ателькузу венгры переходят через Карпаты, заняв Паннонию (современная Венгрия) и оставив следом своего пребывания на Руси лишь «Угорское» под Киевом да «угринов» – дружинников киевских князей.

 

Печенеги

В 30-х гг. IX в. в Придонских степях, в Лебедии, а затем и в степях Приднепровья появляются печенеги. Вторжение кочевников не могло не отразиться на связи Приднепровья и Хазарии. Власть хазарского кагана ослабевает.

Туманное воспоминание о прекращении даннических отношений полян к хазарскому кагану нашло свое отражение в рассказе летописца о том, как поляне отказались платить дань хазарскому кагану и вместо дани послали хазарам меч, что и послужило предвестником освобождения полян от хазарского владычества.

Ко времени летописца это событие облеклось в форму легенды, но само оно не было легендой. Летописный рассказ отразил в эпической форме действительный исторический факт – освобождение среднего Приднепровья, земли полян, «Поля», «яже ныне зовомая Русь», от власти хазарского кагана. На грани VIII и IX вв. кончились времена хазарского владычества на Руси.

И на развалинах хазарского каганата создается могучее русское государство – Киевская Русь, распростершая свои владения на земли Хазарии, на земли ясов и обезов (абхазцев), касогов (черкесов) и хазар, до Корчева (Керчи) и Тмутаракани и сохранившая на себе еще в течение длительного времени следы былой общности политической жизни русских племен и хазар.

 

Тысячи

Эпоха разложения племенного строя, эпоха варварства характеризуется созданием на Руси, как и во многих других странах, особой военной организации, находящейся в руках варварской знати. Этой организацией была так называемая «тысячная» организация. «Вой» древнерусских «земель» и «волостей» объединялись в десятки, сотни и тысячи, которые возглавлялись десятскими, сотскими и тысяцкими.

«Тысячи» существовали в Киеве, Вышгороде, Белгороде, Сновске под Черниговом и т. д.

С течением времени, по мере «окняжения» земель и власти, тысячная организация принимает иной характер. Тысяцкие и сотские обрастают административными, финансовыми и судебными функциями, сами сотни превращаются в организации купечества, городского (Новгород) или зависимого сельского люда (Галич, Волынь), а тысячи эволюционируют в сторону расширения их военных функций. Так «окняжается» и трансформируется древняя тысячная военная организация. Но все это произошло позднее, в XI–XIII вв., а в IX веке тысячная военная организация была еще сильна, и входившие в ее состав воины представляли собой основную военную силу русских земель. Основную, но не единственную, так как наряду с ней зарождалась новая военная организация – княжая, дружинная.

 

Дружина

Источником обогащения организованной в дружины русской социальной верхушки были также войны и походы, преследовавшие целью захват военной добычи и взимание дани.

Походы русских дружин на Византию (Сурож, Егину, Амастриду, Константинополь, Корсунь), на Восток (Абесгун, Сари, Дайлем, Гилян, Нефтяную землю, Самкерц, Бердаа), дунайских и камских болгар, на «ляхов» и «чудь», ятвягов и литву и т. д. способствуют обогащению участников этих походов. Не всегда они были удачны, но часто русские дружины возвращались с походов, «неся злато и паволоки, овощи, и вина, и всякое узорочье» и «ополоняшася челядью».

Другим источником обогащения дружинной знати было взимание дани. Ее взимали с покоренных племен «от рала» («от плуга») или «от дыма» по «черне куне», «беле веверице» или «по щълягу». Собирали в качестве дани «скору», воск и мед, «ополонялись челядью». До середины X в. дань взималась в произвольных размерах, и мерилом размера дани были лишь жадность и сила князей.

Иногда взимали «дань легъку», чтобы привлечь на свою сторону сильное племя, как это имело место по отношению к северянам, которых подчинил себе Олег, освободив их одновременно от подданства хазарскому кагану; иногда, наоборот, накладывали «дань тяжьку», «болши Олговы», особенно после того, как некоторые племена пробовали оказать сопротивление («затворишася», «заратишася»).

Собирали иногда по нескольку раз, как это имело место во времена Игоря в древлянской земле, когда древляне должны были один раз уплатить дань Свенельду и его «отрокам» и дважды Игорю, что, наконец, переполнило их чашу терпения и привело к убийству Игоря. Мало того, что общинники кривичи, северяне, дреговичи, радимичи и другие должны были платить дань, они же должны были «повоз везти», т. е. доставлять продукты-товары, собранные в качестве дани, к определенным пунктам.

Конный дружинник X в.

Дань платили не только киевскому князю. Платили племенным князьям, местным «светлым и великим» князьям, «иже суть под рукою» киевского князя, из числа «находников» – варягов или племенных князей, признавших киевского князя своим верховным вождем. Одновременно со сбором дани «примучивались» всяко го рода другие поборы, «виры» и «продажи».

Кроме сборов дани, «вир» и «продаж», существовало еще «полюдье». Константин Багрянородный указывает: «Зимний и суровый образ жизни этих самых Руссов таков. Когда наступит ноябрь месяц, князья их тотчас выходят со всеми Руссами из Киева и отправляются в полюдье, т. е. круговой объезд, а именно в славянские земли Вервианов, Другувитов, Кривичей, Севериев и остальных славян, платящих дань Руссам. Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле месяце, когда растает лед на реке Днепре, снова возвращаются в Киев. Затем забирают свои одно-древки, как сказано выше, снаряжаются и отправляются в Романию (Византию)».

Константин Багрянородный указывает, что полюдье не распространяется на земли Руси внутренней, коренной (Киев, Чернигов, Переяславль). Оно распространяется лишь на земли подвластных киевскому князю славянских племен, на «Русь внешнюю».

Термин «дружина», в древности обозначающий всякое содружество, товарищество, союз, общность, приобретает теперь более специфический оттенок и начинает означать княжеских воинов и сотрудников, княжих «мужей».

Дружинники окружают древнерусских «великих и светлых» князей, живут с ними под одной крышей, наполняя их горницы и разделяя все их интересы. Князь советуется с ними по вопросам войны и мира, организации походов, сбора дани, суда, административного управления. С ними вместе он принимает законы, постановления, решения.

Н. Рерих. Славяне на Днепре. 1905 г.

Они помогают князю управлять его домом, двором, хозяйством, разъезжают по его поручениям по земле, творя суд и расправу, собирая дани, «уставляя» землю, «нарубая» города, созывая воинов, следя за княжеским хозяйством, за «нивами» и «уходами», «ловищами» и «перевесищами», за селами и челядью.

Они же отправляются «слами» (послами) князя в другие страны, к другим правителям, «гостят» там и торгуют княжими товарами, которые собрал он во время полюдья или в результате удачного похода в «чужую землю», заключают от его имени договоры и, снабженные княжими полномочиями (позднее оформляемыми в грамоты), ведут дипломатические переговоры.

Дружина делится на три группы. На первом месте стоит «старшая» дружина, «бояре светлые», выросшие из «лучших мужей», «старой» или «нарочитой чади». Они имеют свое хозяйство, свой двор, челядь, своих дружинников-«отроков». Они – старшие, и им поручаются важнейшие функции княжеского управления.

Младшая дружина («детские», «пасынки», «отроки», «юные») живет при дворе князя, обслуживает его дом, двор, хозяйство, выступая в роли слуг. С ней делится князь частью своих доходов от сборов дани, судебных штрафов, частью военной добычи. Князь снабжает ее «оружием и порты», «лжицами» и пищей, жилищем и «узорочьем», короче – всем. Из ее среды выходят слуги князя, его телохранители, младшие должностные лица, младшие агенты княжьего управ ления. Эта часть княжой дружины сливается с княжим «огнищем» – двором, с «чады и домочадцы», с несвободными слугами – челядью.

И, наконец, третья группа состоит из «воев», «мужей храборьствующих». Это были воины в самом широком смысле слова, набранные из народа. Эти «мужи» «древних князи» собирали «многое имение», «воююще ины страны».

В древности «мужи храборьствующие», составлявшие основной боевой контингент личных военных сил князя, имели огромный вес. Они выходили из народа и были тесно связаны с ним. Но они с течением времени теряли свое значение и уступали место группировкам – «старшей», «передней» и «молодшей» дружине. «Мужи»-воины либо входили в состав «передней» дружины, либо поглощались «молодшей», либо попадали в подчиненное положение и к тем, и к другим, снова сливаясь с народом, с городским населением, выступая в качестве «воев» городских ополчений – «полков», и между ними и князем вырастала зияющая пропасть.

 

Военное дело

На войну славяне шли обыкновенно пешими, прикрыв тело бронею и имея на голове шлем, при левом бедре тяжелый щит, за спиною лук со стрелами, пропитанными ядом; кроме того, они были вооружены обоюдоострым мечом, секирою, копьем и бердышом.

С течением времени, начиная, по-видимому, с X в., славяне ввели в свою военную практику и конницу, о чем можно судить по показанию Льва Диакона относительно армии Святослава. Не исключена, конечно, возможность наличия у славян кавалерийских отрядов и в более раннее время. По показанию Константина Порфирородного (X в.), у хорватов имелось 60 тысяч всадников. Личная дружина князя у всех славян была конною.

Постоянного войска у славян не было. В случае военной надобности в поход выступали все мужчины, способные носить оружие, а детей и жен с пожитками они укрывали в городах или в лесах.

Маврикий рассказывает о характерном для славян искусстве прятаться в воду и с помощью длинной камышины для дыхания долго оставаться под водою, не замечаемыми неприятелем.

Шлем переяславского князя Ярослава Всеволодича

Славяне предпочитали сражаться в теснинах и ущельях, поражали врагов внезапным нападением из-за скалы или из-за кустарника, во время боя устраивали искусственный заслон из телег, строили валы и засеки.

Обычным боевым строем у славян был треугольник, или клин, кабан, кабанья голова, называемый в русских летописях «свиньею».

В общем, надо сказать, древние славяне были большими мастерами в военном деле, любили войну и, наделенные отвагою, мужеством, стойкостью и выносливостью, представляли собою прекрасную военную силу, пользуясь в этом отношении широкою известностью у своих соседей как на востоке, так и на западе, которые охотно принимали их к себе на военную службу.

Из отдельных лиц, состоявших у византийцев на военной службе и занимавших крупные командные должности, известны, например, в 469 г. начальник фракийских войск Анангаст, ант или славянин по происхождению; в 30-х годах шестого века ант Хвилибуд (Хилвуд), командовавший греческими гарнизонами на Дунае; в середине VI в. ант Доброгаст – начальник византийской черноморской эскадры.

Славяне были в византийской экспедиционной армии, воевавшей в Италии против готов, участвовали в византийско-персидской войне 554 г. и т. д.

О военном искусстве славян, которого они достигли к концу VI в., говорят, между прочим, известные слова Иоанна Эфесского: «Они стали богаты, имеют много золота, серебра, табуны лошадей и оружие и научились вести войны лучше самих римлян».

Однако славяне шли на войну не только хорошо материально вооруженные, но и в веселом, бодром настроении, с музыкой, свирелями, бубнами и с танцами, часто не помня об осторожности.

 

Военные походы русов

Первым выступлением могущественной Руси на арене мировой истории было нападение русов на Сурож. «Житие Стефана Сурожского» рассказывает о нападении новгородского князя Бравлина на Крым. Бравлин «плени» всю землю от Херсонеса (Корсуня) до Керчи и штурмом, «силою изломив железные врата», взял Сурож. Это было в конце VIII или в самом начале IX в.

В 813 г. русы нападают на остров Егину. В первой трети IX в. руссы совершают поход на город Амастриду (на южном берегу Черного моря, у Синопа). Впечатление, произведенное этими походами русских дружин на Византию, было огромное.

О Руси узнали, о ней заговорили, ее оружие стали уважать, с ней вынуждены были считаться. О Руси заговорили не только в Византии, – ее хорошо узнали и на Востоке. В 40-х гг. IX в. Ибн-Хордадбег пишет как о чем-то обычном, давно установившемся, о «пути купцов Русов, а они принадлежат к славянам», по Черному морю в Византию («Рум»), по Дону и Волге в Хазарию и далее, на Каспий.

В это же время о Руси узнали и на Западе. И это произошло потому, что Русь не только «дикий и грубый» народ, как характеризуют его испуганные «ромеи» (византийцы), которые готовы были наградить воинственную Русь какими угодно чудовищными чертами, но и народ, создающий пусть еще варварское, примитивное, но все же свое государство, а, следовательно, прибегающий к дипломатическим переговорам и соглашениям.

Взаимоотношения между русскими и греками определялись соглашениями, договорами. Но, очевидно, незадолго до 860 г. греки нарушили соглашение «между Русью и Грекы» и перебили русских «слов» и «гостей» в Константинополе или русских рыбаков и промысловиков где-нибудь у Белобережья или на Березани.

Н. Рерих. Строят ладьи. 1903 г.

Ответом на нарушение Византией договора о дружеских взаимоотношениях с Русью и был поход русских 860 г., – поход, ставящий задачей отмщение за нарушение греками международных соглашений и возобновление старых договорных отношений. Это война, а не налет, война, преследующая своей целью восстановление попранных интересов Руси, а не грабительский поход варваров, война как продолжение дипломатии, на которую было способно только государство.

18 июня 860 г. 200 русских кораблей неожиданно напали на Константинополь. Положение осажденного Константинополя было очень тяжелым. Теперь уже не крымские или малоазиатские владения императора подверглись нападению русских, горели предместья столицы.

Императору Михаилу пришлось вернуться из похода и начать переговоры с русскими.

Недельная осада Константинополя, продолжавшаяся с 18 по 25 июня, к величайшей радости жителей Константинополя, была, наконец, снята. Русские удалились победителями, увозя с собой договор «мира и любви» – свидетельство их победы и триумфа и поражения могущественной империи.

Русь вынудила империю считаться с собой и вписать свое имя в список грозных и могущественных народов.

К 866–867 гг. относится новый договор Руси с Византией. Императору Василию Македонянину удалось раздачей богатых даров русским склонить их к «дружбе и соглашению» и даже принять христианство и «епископа-пастыря» из Константинополя.

Греческие походы. Ладьи Аскольда и Дира гибнут от бури под Царьградом (866 г.). С гравюры Ф. Бруни. XIX в.

Наши летописи связывают этот поход с именами Аскольда и Дира. Дира, «первого из славянских царей», знает и Масуди, пишущий о нем в своих «Промывальнях золота».

Византийские источники говорят о том, что в 866–867 гг. принял христианство и вождь русов (или, как называют византийцы, «росов»). Наша же летопись сообщает, что на могиле Аскольда стояла церковь святого Николая, подчеркивая этим, что Аскольд был христианином.

Курган Синеуса близ Белозерска. Гравюра XIX в.

Сообщение Масуди о «многих обитаемых странах», подвластных Диру, и свидетельство Фотия о том, что Русь еще перед походом 860 г. «подчинила своих соседей», подтверждают известия поздних русских летописей о войнах Аскольда и Дира с соседними народами и племенами, а следовательно, и о попытках наложить на них дань и распространить на их землю свою власть. Ко временам Дира относятся первые походы русов в Закавказье.

Рюриков замок

По свидетельству Мухамеда Эль-Хасана, написавшего «Историю Табаристана» в правление Хасана, сына Зейды (864–884 гг.), русы напали на Абесгун, но в борьбе с Хасаном они были разбиты.

Об Аскольде и Дире еще помнили в летописные времена. В Киеве показывали их могилы.

 

Призвание варягов

Положив конец грабительским вторжениям варягов, «почаша сами в собе володети», князья и «старейшины» словен и кривичей, чуди и мери начали междоусобную борьбу «и въста род на род», «въсташа сами на ся воевать, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не беше в них правды».

При такой ситуации вполне понятно приглашение словенами, а с ними вместе и частью чуди, кривичей и других племен, варяжской наемной дружины. Это приглашение дружины норманского конунга и нашло отражение в знаменитом летописном рассказе о призвании варягов.

Летопись рассказывает о том, что якобы посланцы словен, чуди, кривичей и веси отправились «за море к Варягам», к племени Руси, и обратились к ним с речью, указав, что земля их велика и обильна, а порядка в ней нет, и попросили прийти княжить и володеть.

А. Кившенко. Призвание князя – встреча со старейшинами и народом славянского города

И на зов посланцев явились три брата-варяга из племени Русь – Рюрик, Синеус и Трувор, которые положили начало русской государственности и самому названию Русь и русские, «преже бо беша Словени».

Эти строки, варьирующие в различных летописных сводах, послужили поводом к созданию бесчисленных норманистских и антинорманистских теорий о варягах, их приглашении или завоевании ими, о происхождении термина «Русь» и т. д. Рассказ летописца о призвании варягов возник в определенное время, в определенной среде, под влиянием политических факторов определенного порядка.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что подобного же рода предание о призвании трех братьев сохранилось у ирландцев, встречается это предание и в «Истории саксов» Видукинда, где говорится о призвании бриттами в свою «великую и обильную землю» князей из саксов.

Таким образом, рассказ о призвании «из-за моря», будучи вообще бродящим мотивом, конкретно уводит нас в Англию. А с Англией Киевская Русь была связана с давних пор. Еще в 80-х гг. IX в. король Альфред Великий узнал со слов Оттера о государстве «Рошуаско», т. е. Руси. В Киеве времен Ярослава жили сыновья английского короля Эдмунда Железный Бок – Эдвин и Эдуард.

Во времена же редактирования «Повести временных лет», в княжение Владимира Мономаха, в начале XII в., связи с Англией еще более окрепли, а сам Мономах был женат на дочери английского короля Гите Гаральдовне.

Возможно, отсюда, из эпических сказаний Англии и Ирландии, и была заимствована форма летописного рассказа о призвании варягов.