«Тайна забытой переправы», фильм режиссера , киностудии Таджикфильм, вышел на экраны страны в 1973 году.

…Ходжент. Февраль 1918 года. Контрреволюционеры любыми средствами пытаются поколебать веру народа в новую власть, утверждающуюся на древней таджикской земле. Враг силен и коварен! Голыми руками его не взять. В жестокой борьбе сошлись две силы, две идеологии, в смертельной схватке гибнут солдаты революции. В городе, окруженном басмачами, начинается голод. Руководитель ревкома Козырев с помощью главного муллы мечети Абдурахман-хана привлекает на свою сторону местных жителей, они разбивают отряд басмачей и возвращают хлеб голодающим…

Вспоминается такой случай. Недалеко от Душанбе, в поселке Гесар, по моим эскизам, построили декорацию на натуре — двухэтажный, богато декорированный фасад дома с балконом. Там снималась сцена с , в роли председателя ревкома Козырева и актером , в роли муллы, которые стояли на балконе второго этажа декорации. Внизу, под ними, стояла массовка — толпа голодающих крестьян из соседних кишлаков. Председатель ревкома обращался к ним с речью, обещая скорое прибытие обоза с хлебом. Через спины массовки оператор снимал актеров, стоящих на балконе. Вот, собственно, и весь эпизод. Георгия Жжёнова ждала машина, чтобы отвезти его в душанбинский аэропорт, он срочно улетал в Москву. Из-за этого группа торопилась, и отсняли только два дубля. Режиссер поблагодарил актеров, и они по рабочей лестнице спустились с балкона на землю. Массовка разошлась, осветители выключили свет, ассистенты убрали камеру. За фасадом двухэтажной декорации стоял вагончик для реквизита и костюмов. Сухбат Хамидов, Анвар Мансуров, актеры и я вошли в вагончик, чтобы попрощаться с Жжёновым, и выпить на посошок. Администрация позаботилась, на столе нас уже ждали дымящийся плов, крупно нарезанные помидоры, огурцы, горячий чурек и холодная водка, разлитая по стаканам. Георгий Степанович произнес краткий тост за скорую встречу с группой и успешное продолжение съемок фильма. Но только поднесли водку ко рту, как раздался жуткий грохот, вагончик закачался и наполнился пылью. Она медленно оседала, припорошив стол и превратив водку в грязную жижу. Я открыл дверь:

— Похоже на землетрясение…

Вышел, следом за мной выбежали остальные. Там, где только что возвышался «фасад дома», лежали обломки распластавшихся фанерных щитов фандуса, изломанная лестница, куски изодранного холста, с осыпавшейся штукатуркой — все, что осталось от декорации. Балкончик второго этажа, на котором только что стояли Жжёнов и Мухамеджанов, толстыми бревнами каркаса был намертво пригвожден к земле. Не проронив ни слова, мы вернулись в вагончик, Хамидов выплеснул мутную от пыли водку, и всем налил свежую.

— Хлеб не бросают и водку не выплескивают, это большой грех.

Разрядил обстановку Георгий Степанович, он сдул с чурека пыль, взял стакан в руки, все последовали его примеру.

— Выпьем за наше второе рождение, мы остались живы, и это главное! Как хорошо, что не было третьего дубля, иначе лежать бы нам всем под Володиной декорацией.

Сказал, улыбаясь, Георгий Степанович, первым чокнулся со мной, потом с остальными. Мы выпили до дна и налили еще, пожелав ему доброго пути и скорейшего возвращения.

Как выяснилось позже, в Гесаре, где проходили съемки этой сцены, случалось иногда из ущелья, словно из аэродинамической трубы, вырывался мощный ураганный ветер, продолжался он, как правило, недолго, сметая все на своем пути. Так и на этот раз, сила ветра была такова, что декорация, основательно построенная и надежно вкопанная в землю, не устояла, да и вагончик раскачивался так, что все подумали о землетрясении. Об этих природных явлениях в Гесаре, к сожалению, я узнал от местных жителей только теперь, после случившегося, и благодарил Бога, что все обошлось без жертв.

В дальнейшей работе, когда надо было строить высокие декорации на натуре, с большой парусностью, я закреплял конструкцию на лагах. Это мощные бревна-лыжи, лежащие на земле, на которых крепилась вся декорация, и при сильном напоре ветра она, словно на лыжах, скользила, не опрокидываясь и не разрушаясь.

В этой картине снимались и другие известные актеры из разных республик страны, такой своеобразный интернационал: таджики Майрам Исаева, , , киргиз , туркмен , кабардинка Лейла Абукова, литовец Юозас Урманавичюс.

Артык Джаллыев, в этом фильме, сыграл противоречивую натуру предводителя банды басмачей Тухсанбека. Талантливый актер нашел нюансы, которые раздвинули границы образа, усложнили его, спасли от схематизма. Артык провел роль со свойственным ему темпераментом. В одном из эпизодов ему надо было пройти вперед, и резким движением руки оттолкнуть партнера, пытающегося преградить ему дорогу. Джаллыев проделал это с удалой непосредственностью: он обладал к тому же недюжинной силой. Партнер не удержался на ногах и вылетел за декорацию, зацепив вешалку с висящими костюмами, которые накрыли его. Перепуганные ассистенты бросились помогать пострадавшему.

— Превосходно! — воскликнул режиссер.

Дубль был снят. Гример со стаканом воды подбежала к «жертве». Слегка побледневший артист быстро встал на ноги и, отстранив руку с протянутой водой, подошел к Артыку, и с благодарностью обнял его. В самом деле не в каждом фильме, к сожалению, случается встретиться с таким темпераментом и искренностью. Артык галантно извинился и поцеловал руку партнеру. Ведь это была… женщина, народная артистка Майрам Исаева. Она прижалась к нему, положила голову на его грудь и, похлопав Артыка по плечу, нежно глядя ему в глаза, громко сказала, чтобы все слышали:

— Вот это туркмен, вот это настоящий мужчина!

Все успокоились, радуясь тому, что все так благополучно закончилось, ведь ее муж был чиновником высокого ранга в республике, кажется, министром, на киностудии, побаиваясь, заискивали перед ней.

Лейла Абукова своим появлением на киноэкранах обязана режиссеру . Именно он обратил внимание на ашхабадскую студентку университета и предложил ей одну из главных ролей в кинокартине «За рекой — граница». Для нашего фильма режиссер Сухбад Хамидов искал молодую актрису на роль бедной таджикской девушки Фатимы, которую бурные события времени ставят в сложные ситуации. Подходящих актрис на эту роль не находилось. Тогда я посоветовал режиссеру посмотреть на игру молодой артистки в фильме «За рекой — граница». После просмотра, режиссер и оператор поблагодарили меня за хорошую кандидатуру:

— Девушка красивая, будем снимать. Ты знаком с ней, тебе легче будет уговорить родителей, чтобы ее отпустили на съемки. Вылетай в Ашхабад и привези ее. Скажи, что она утверждена на роль без проб.

Хамидов хорошо знал обычаи и нравы востока, понимал, что без моих гарантий перед родителями Лейлы, ее не отпустят сниматься в кино, тем более в другой город, другую республику. Он был прав: мне пришлось уговаривать родителей Лейлы и взять на себя ответственность за нее, пообещав, что их дочь вернется домой в «целости и сохранности». В одном из эпизодов фильма байский сынок должен был разорвать в порыве страсти на груди бедной девушки платье, пытаясь ее изнасиловать. Лейла, которая играла роль девушки, категорически не соглашалась обнажаться. Тогда режиссер предложил изменить сцену, и снять только начало, не разрывая платья и не обнажая тела. Только с этим условием, молодая актриса дала согласие на съемку.

Картина уже шла на экранах страны. Однажды, в московском доме кино, я случайно встретил в фойе Лейлу. Мы вспомнили о совместной работе на фильме «Тайна забытой переправы». Она рассказала мне:

— В ашхабадском кинотеатре «Ватан» показывали фильм «Тайна забытой переправы». Я с гордостью пригласила посмотреть своих родителей и близких, как я сыграла новую роль. Когда на экране начался эпизод с нападением на бедную таджикскую девушку байского сына… о, ужас! — я похолодела, в кадре с меня срывают платье и обнажают мою грудь, да еще крупным планом! Отец встал и, в сердцах прошептав — дома поговорим — демонстративно вышел из зала, мама закрыла лицо руками — какой позор нашей семье. — Клянусь, мама — меня так не снимали, это не моя грудь, артист только протянул ко мне руки, и режиссер сказал — стоп. На этом эпизод закончился, но не закончились мои неприятности. И только после того, как я попросила Алты Карлиева прийти к нам домой и объяснить моим родителям, что это монтаж, и грудь на экране принадлежала другой девушке, только после этого авторитетного объяснения знаменитого режиссера родители успокоились.

— Володя! Как это вы сняли, и чья это грудь? Ведь я до сих пор так до конца и не поняла.

— После того, как ты не разрешила показывать свои прелести, мы пригласили натурщицу из местного художественного училища и сняли окончание этой сцены с раздеванием уже без тебя. Как объяснил твоим родителям Алты Карлиев — это называется монтаж! Ты прости, Лейла, что я вовремя не сообщил об этой подмене и невольно подвел тебя. Теперь ты актриса со стажем и хорошо усвоила, что искусство требует жертв.