Никогда прежде я не видал в Уайт-Плейнс таких дьявольских пробок. Два квартала впереди были целиком забиты автомобилями, грузовиками и автобусами.

Не торопись я поскорее вернуться в магазин, я мог бы обратить внимание на странные детали: например, никто не сигналил. Или что не меньше четверти водителей повылазили из кабин и теперь рылись в капотах своих автомобилей.

Но тогда это казалось неважным. Я кинул беглый взгляд на затор, завернул на боковую улицу и уже быстрым шагом подходил к «Билтом Электроникс» (Билтом = Билл + Том, понятно?), когда заметил Мардж. Она была не одна — со светловолосой девочкой лет восьми, сжимавшей в руках какую-то коробочку. Мардж выглядела запыхавшейся и раздраженной в отличие от девчонки — невозмутимой, словно свежий пломбир.

Я остановился. Даже взъерошенная и раскрасневшаяся, Мардж была сногсшибательна. Высокая, изящная, с карими глазами под стать волосам. С особенной улыбкой — когда смешинки вспыхивают сначала в глазах, потом спускаются к губам и превращаются в полноценную улыбку…

Впрочем, я отвлекся.

— Уф! Представляешь, Билл, что за жуткие сегодня пробки! Мы простояли больше четверти часа. В конце концов пришлось идти пешком, а ведь в тени почти сотня градусов!

— Пойдем ко мне в магазин, — предложил я. — На входе есть кондиционер, а по телевизору как раз начнется первая цветная трансляция бейсбольного матча: «Джайантс» против «Доджерс», играет сам Карл Эрскин.

Мардж просияла и посмотрела на спутницу:

— Это ведь лучше, чем ходить по магазинам, правда, Дорин? Познакомься, Билл, это Дорин. Мы живем по соседству. Ее мама-дантист попросила меня присмотреть за дочкой.

— Привет, Дорин. А что у тебя в коробке? Кукольные платья?

Дорин смерила меня полным презрением взглядом:

— Не платья. Недовольный гений.

— Недовольный… Недовольный гений? Может быть, он недоволен, потому что ты не хочешь выпускать его из бутылки, хе-хе?

Идиотская шутка, даже по моим меркам. Девочка глянула на меня с жалостью:

— Это не «он», это она. Вещь. Ее смастерил Элмер.

Я знаю, когда стоит придержать язык за зубами. Именно это я и сделал.

* * *

Как только наша троица добралась до уютного двухэтажного магазинчика и вошла в прохладное помещение, Мардж с облегчением опустилась на диван, а я включил телевизор.

«Билтом Электроникс» — производитель телевизионных, компьютерных комплектующих и тому подобных штуковин. Том Кеннеди — «мозг» фирмы. Я же, Билл Роулинс, занимаюсь бумагами и деловыми поездками.

— Удивительно, как все автомобили враз замерли, когда наш автобус сломался, — заметила Мардж. — Когда-нибудь человеческая цивилизация станет настолько сложным механизмом, что он остановится от поломки одного-единственного автобуса. И что тогда станется с нами?

— Элмер говорит, что фифи-лизация обречена! — радостно вставила Дорин.

Я внимательно посмотрел на девочку.

Мардж лишь кивнула с легкой усмешкой на губах:

— Да-да, это же говорит Элмер.

— А почему Элмер говорит, что фифи-лизация обречена?

— Потому что становится все жарче, — выпалила девочка. — Лед на Северном полюсе скоро растает. Океан поднимется на две сотни футов. И все, кто живет не на холмах, потонут. Так говорит Элмер, а он никогда не ошибается.

Как ее назвали — Дорин?.. Надо было Кассандрой. Ну и дети пошли в наше время!

Я ответил глуповато-ласковой ухмылкой. Мне очень хотелось произвести на Мардж впечатление человека, любящего детей:

— Очень интересная точка зрения, Дорин. О, гляди — бейсбол уже начался. Давай посмотрим!

Мы не слишком опоздали: заканчивался второй иннинг, счет был 1:1, у Эрскина дела шли плохо. Качество передачи было замечательным. Мы с Мардж довольно откинулись на спинку дивана, а девочка поморщилась:

— Я видела этот матч вчера!

— Ты никак не могла видеть его, дорогая, потому что он идет сегодня. Это первая в мире прямая цветная телетрансляция бейсбола.

— Он шел по телевизору Элмера, — продолжала настаивать Дорин. — К тому же картинка была больше и ярче.

— Это невозможно! — Я начал раздражаться. Терпеть не могу детишек, которые несут чепуху. — До сегодняшнего дня цветных трансляций не было. И, между прочим, электронно-лучевые трубки таких размеров есть только в лабораториях.

— Но так оно и есть, Билл. — Мардж смотрела на меня круглыми глазами. — Дядя подарил Элмеру маленький черно-белый телевизор. Но тот приделал к нему какие-то линзы и теперь проецирует большую цветную картинку на белое полотно.

Очевидно, она говорила на полном серьезе. Мой глаз начал подергиваться.

— Слушай, кто такой этот Элмер? Я хочу с ним увидеться!

— Мой кузен из Южной Америки, — пояснила Дорин. — Он считает взрослых глупцами.

Девочка повернулась к Мардж, поджав губы:

— Мне надо в уборную.

— Вон там.

Дорин устремилась в указанном направлении, не выпуская коробку из рук.

* * *

— Элмер считает взрослых глупцами? — хмыкнул я. — Слушай, сколько лет этому типу, утверждающему, что фифи-лизация обречена, и превращающему черно-белое изображение в цветное?

— Тринадцать.

Я вытаращился на Мардж.

— Да, тринадцать. Отец — ученый. Мать умерла десять лет назад.

Я уселся рядом с ней и закурил. Мои руки тряслись.

— Расскажи мне о нем. Все, абсолютно все.

— Ну, мне не так уж и много известно. В прошлом году Элмер подхватил какую-то тропическую заразу, отец отправил его сюда на лечение и отдых. Теперь Элис — это его тетя, мать Дорин, — не знает, что с ним делать. Он очень действует ей на нервы.

Я зажег новую сигарету и только потом осознал, что еще не выкурил первую.

— Он занимается изобретательством? Мальчик-гений? Юный Том Эдисон и все такое?

Мардж озадаченно нахмурилась:

— Пожалуй, можно и так сказать. У него полный гараж самодельных и покупных — на отцовские деньги — хитрых штуковин. И если приблизиться к нему без разрешения, тебя ударит током — из ниоткуда. Но это не главное. Главное — это… — тут девушка замялась и сделала неопределенный жест рукой, — это эффект, который оказывает на всех присутствие Элмера. Ну, на всех старше пятнадцати. Маленький, темнокожий, сгорбленный ребенок в толстых очках сидит и хладнокровно рассуждает о климатических переменах, о затоплении мира в течение полувека, о разрушении цивилизации…

— Постой, — встрял я, — ученые вроде предрекают конец в течение тысячи лет. Не пятидесяти.

— Элмер говорит, что именно пятидесяти, — спокойно ответила Мардж. — Судя по его речам, он, похоже, выяснил, как ускорить процесс, и собирается однажды испробовать на практике — просто ради интереса. А пока что он химичит что-то в гараже и ехидничает насчет биллионов долларов, потраченных на разработку цветного ТВ. Он говорит, что его линза превратит обычный телевизор в цветной всего за двадцать пять долларов. Он говорит, что наши так называемые ученые — цитирую — «в типичной для них манере делают все задом наперед, пропуская фундаментальные принципы мимо ушей».

— Ну и ну!

Тут как раз вернулась Дорин с коробкой в руках.

— Мне скучно, — заявила девочка, посмотрев на экран с безразличным видом.

Вдруг экран погас, а звук вырубился.

— Проклятие! Должно быть, электричество отключили!

Я схватился за телефонный аппарат и попытался набрать номер. Тщетно.

— Какие вы смешные, — хихикнула Дорин. — Это всего лишь недовольный гений. Смотрите.

Она щелкнула задвижкой на коробке. Телевизор вновь ожил: «…взмахивает и пропускает вторую подачу!..»

Кондиционер тоже начал жужжать.

Мы с Мардж сидели с открытыми ртами.

* * *

— Дорин, это сделала ты? — поинтересовался я очень мягким тоном. — Ты выключила и включила экран?

— Не я — недовольный гений. Вот так. — Девочка щелкнула задвижкой. Картинка погасла, звук оборвался. Кондиционер умолк.

Дорин перевела задвижку в прежнее положение.

Снова голос комментатора, изображение и жужжание кондиционера. Все в полной норме… если не считать моего учащенного пульса и дыхания.

Я шагнул к девочке:

— Дорин, дорогая… что находится в этой коробке? Что такое этот недовольный гений?

— Не недовольный, — поправила Дорин необычайно насмешливым для восьмилетней девочки тоном. — Не-по-зволь-ный. Он не позволяет произойти тому, что произошло. Отключает все, что работает на электричестве. Элмер называет это непозвольным гением ради смеха.

— О, кажется, я понимаю. Он вырубает… то есть не позволяет электричество. Телевизоры, кондиционеры, двигатели автомобилей и автобусов.

Дорин хихикнула.

Мардж подскочила как ужаленная:

— Дорин! Это ты вызвала пробку? Ты и твой… этот… эта штука от Элмера?

Та кивнула:

— Он отключил все машины, точь-в-точь как говорил Элмер. Элмер никогда не ошибается.

Мы с Мардж переглянулись.

— Наверное, это своего рода поле. Поле, не пропускающее электрический ток. Это значит, что там не будет работать зажигание. Телефоны. Радио. ТВ.

— Разве это так важно? — поинтересовалась девушка.

— Важно ли?! — воскликнул я. — Только подумай, какие открываются военные перспективы! Можно отрезать целое государство от транспортной сети, коммуникаций, промышленности…

Я вовремя остановил себя и улыбнулся самой обаятельной из моих «ах-как-же-я-обожаю-детей» улыбок.

— Дорин, позволь мне взглянуть на этого гения Элмера.

Та крепче стиснула коробку:

— Элмер велел мне никому ее не раскрывать, иначе он сделает меня статуей. Он сказал, что никто все равно ничего не поймет и что если он и покажет ее кому-нибудь, то только мистеру Эйнштейну.

— Да, Элмер — такой Элмер, — пробормотала Мардж.

Мое дыхание участилось. Я наклонился к девочке и положил руку на коробку:

— Я только взгляну и сразу отдам. Никто об этом не узнает.

Девочка молча попыталась спрятать коробку за спину.

Я потянул на себя.

Она потянула на себя.

— Билл! — попыталась предупредить Мардж. Слишком поздно: крышка оторвалась.

* * *

Сверкнула яркая вспышка, запахло горелой изоляцией. Непозвольный гений рассыпался по полу.

Дорин выглядела самодовольной:

— Теперь Элмер разозлится на тебя. Может, дезинтегрирует. Или парализует и превратит в статую. Навечно.

— Билл, боюсь, она не врет. — Мардж передернула плечами. — Элмер способен и не на такое.

Но я не слушал. Я ползал по ковру, пытаясь собрать воедино мешанину из трубок, конденсаторов и батарей. Некоторые все еще были соединены проводами, однако большинство развалилось. Элмер определенно был ленивым инженером. Даже не припаял схемы, лишь переплел провода.

Я посмотрел на дребедень в моих руках. Проку от нее было не больше, чем от радиоприемника, который переехал грузовик.

— Отвезем его к Элмеру, — обратился я к Дорин, очень тщательно подбирая слова. — Я дам ему кучу денег на строительство нового. Если он захочет, сможет работать в нашем магазине. У нас много интересных устройств, которые ему наверняка понравятся.

Девочка покачала головой:

— Вряд ли он согласится. Он будет зол на тебя. И, так или иначе, Элмер сейчас занят аггравацией.

— Это точно! — поддакнула Мардж.

Я почесал в затылке:

— Мм, аггравацией? Ладно-ладно! Держу пари, он и в этом разбирается. Давайте навестим его прямо сейчас.

— Билл, — Мардж наклонилась поближе и прошептала: — Думаю, сейчас не стоит ехать к Элмеру. Раз он создал такое в своем гараже, быть может, он способен построить и дезинтегратор, или луч смерти, или еще что-то в этом роде. Лучше не рисковать.

Я лишь рассмеялся:

— Ты начиталась комиксов. Он всего лишь ребенок. А по-твоему, Супермен, что ли?

— Именно, — прямо ответила девушка.

— Слушай, Мардж! — лихорадочно заговорил я. — Мне очень нужно пообщаться с Элмером. Я хочу запатентовать эту ТВ-линзу, отменятель электричества и другие его штуковины.

Она пыталась протестовать, но я просто схватил ее с Дорин в охапку и запихнул в машину. Дорин жила в лесисто-холмистом районе севернее Уайт-Плейнса. Я доехал туда за рекордные десять минут.

* * *

Если верить Мардж, Элмер постоянно торчал в гараже. Я проехал по главной дороге, обогнул дом — и резко нажал на тормоза.

Мардж издала вопль ужаса.

Наш автомобиль замер, балансируя посереди дороги на самом краю обрыва, смахивающего на кратер вулкана.

Мое сердце екнуло. Я медленно дал задний ход.

Мы чуть не ухнули в дыру диаметром футов в сорок и глубиной в двадцать. Она была совершенно круглая и гладкая, словно половинка грейпфрута.

— Что это? — вопросил я. — Где гараж?

— Гараж должен быть здесь, — отозвалась ошеломленная девушка. — Но его больше нет!

Я снова посмотрел на геометрически безукоризненное полушарие, затем повернулся к Дорин:

— Над чем, говоришь, он работал?

— Агг… агг… аггравация, — всхлипнула девочка и разрыдалась. — Он исчез. Он разозлился на нас всех. И теперь больше не вернется!

— Факт, — пробормотал я. — Может, он и не разозлился, но определенно сделал что-то не так. Слушай, Мардж! Откуда взялась эта дыра — загадка. И пусть она и дальше остается загадкой. Мы ничего не знаем, ясно? Копы придут к выводу, что Элмер сам себя подорвал, и дело с концом. В одном я точно уверен: он не вернется.

* * *

Этим все и закончилось. Том Кеннеди по-прежнему пытается починить непозвольного гения Элмера. И после каждого провала вымещает злость на мне: почему я не добрался до Элмера раньше? Впрочем, вам-то ясно, как глупо с его стороны утверждать, будто я мог предотвратить случившееся.

Разве моя вина в том, что глупый ребенок не потрудился принять должные меры предосторожности, экспериментируя с антигравитацией (которую Дорин называла аггравацией) — и в результате улетел вместе с гаражом куда-то в открытый космос?

И чему только учат детей в наше время?

Перевод с английского Евгения Никитина.