В штаб-квартире за пишущей машинкой сидел Боб Андрюс и составлял отчет о результатах расследования. Он умел хорошо печатать, потому что его отец, работавший в Лос-Анджелесе в газете, посылал его в двенадцать лет на курсы машинописи.

У Юпа Джонса лежал на коленях тот странный кот, который встретился им в саду профессора Ярбору. Кот умиротворенно мурлыкал, а Юп гладил его одной рукой. Другой же он мял свою нижнюю губу – признак, что его мыслительный аппарат усиленно работал.

– Как? Уже без пяти десять? – спросил Боб. – А Пита все еще нет. Где же он может быть?

– А что, если он идет по следу в надежде добыть неопровержимое доказательство? – предположил Юп.

– Но он же в десять должен быть дома. Впрочем, я тоже. Мне нужно идти, иначе дома будут беспокоиться.

– Позвони, тебе наверняка разрешат немного задержаться, – сказал Юп. – А тем временем, может, и Пит появится.

Боб направился к телефону. У них был свой аппарат с собственным номером, и они оплачивали телефон за счет своего труда, помогая мистеру Титусу Джонсу приводить в порядок те старые, купленные им вещи, которые еще можно было продать. Если дяде Юпа удавалось их потом реализовать, он отдавал половину выручки мальчикам.

К телефону подошла мама Боба; услышав что сын находится у Юпа, она разрешила ему задержаться на полчаса.

Юп ссадил мурлыкающего кота и посмотрел в перископ. Территория склада частично освещалась уличным фонарем и лампочкой над главными воротами. Кругом было тихо. В маленьком доме на другом конце двора, где жили Юп с дядей и тетей, в гостиной горел свет. Скорее всего, там смотрели телевизор. В совсем маленьком домике позади первого было темно. Там жили Патрик и Кеннет – два сильных жилистых ирландца, работавших на фирме Джонса. Юп с удовольствием расспросил бы Патрика, где он видел Пита в последний раз, но он знал, что Патрик со своим братом уехали в автокино.

Юп повернул перископ и увидел машину, ехавшую по шоссе. Машина ехала то медленно, то быстрее. Когда она проезжала под уличным фонарем, Юп увидел, что это была спортивная машина голубого цвета. За рулем сидел тощий долговязый парень.

Юп вернулся к письменному столу.

– И следа нет от Пита, – доложил он. – Зато Скинни Норрис только что проехал мимо.

– Что? Опять он? – воскликнул Боб. – Что он опять замыслил?

– Возможно, его мучает любопытство, – сказал Юп. – Ему хочется знать, каковы наши планы. Наверняка он пронюхал, что мы ведем новое дело, ну, он и хочет вмешаться.

– Если он вовремя не остановится, то разобьет себе ненароком нос! – сказал Боб. – Проклятый нюхач!

Скинни Норрис был долговязым худым мальчиком с длинным носом, чуть постарше Трех Сыщиков. Все свои усилия он направлял на то, чтобы во что бы то ни стало доказать, что он умнее Юпа. До сих пор он наживал от этого одни только неприятности, но они лишь пуще подстегивали его, и он лез из кожи вон, чтобы хоть раз как следует досадить Юпу, Бобу и Питу.

Юп уже не думал о Скинни Норрисе. Его тревожило исчезновение Пита гораздо больше, чем он хотел в том сознаться. Постепенно ему все больше казалось, что они взялись за дело, которое становилось опасным для Трех Сыщиков. Может, все-таки позвать на помощь полицию? И только его упрямство мешало ему признать, что он зашел в тупик и не видит выхода. Да еще профессор Ярбору ни в коем случае не хотел привлекать к этому делу внимание широкой общественности.

Юп взвесил все «за» и «против» и принял решение:

– Мы ждем Пита еще полчаса. А потом придется кое-что предпринять.

Боб перестал печатать. Его голова шла кругом от всех странных событий дня, сменявших друг друга, как в калейдоскопе – шепчущая мумия, потом вдруг внезапно исчезнувшая; рухнувшая статуя бога-шакала, скатившийся гранитный шар, кошка с разноцветными глазами, египетское проклятие доисторических времен. Ему в голову не приходило больше ни одной разумной мысли.

– Юп, – взмолился он, – лучше я пойду домой. Я чертовски устал.

Юп кивнул.

– Нам всем надо хорошенько выспаться, – сказал он. – Но я еще подожду – вдруг Пит придет или хотя бы позвонит.

– А почему ты не хочешь воспользоваться рацией? – предложил Боб. – Пит, возможно, прилагает усилия, чтобы выйти с нами на связь.

– Мне следовало увеличить радиус действия передатчика, когда я собирал рации, – критически оценил себя Юп. – Потом я их соответственно переделаю. Однако давай попробуем.

Он нажал на кнопку приемника, служившего одновременно и радиостанцией.

– Штаб-квартира вызывает Второго Сыщика, – произнес он. – Прошу номера Второго выйти на связь. Слышите меня? Прошу ответить.

В динамике послышался шум, но ответа не последовало.

– Рация не включена, – сказал Юп. – Или Пит слишком далеко от нас. Я останусь здесь и буду ждать, а ты иди домой.

Боб нехотя поехал на велосипеде домой. Когда он прикатил, отец его, в виде исключения, уже был дома – он, как правило, допоздна работал над утренним выпуском крупной газеты. Боб так был поглощен своими мыслями, что отец дважды окликнул его, прежде чем Боб ответил ему.

– Что так глубокомысленно. Боб? – спросил мистер Андрюс. – Школьных-то забот нет – у вас ведь каникулы.

– Это из-за нашего дела. – Боб сел на ручку кресла к отцу. – Довольно загадочная история.

– Тебе не хочется рассказать мне поподробнее?

– Ну, конечно, речь, собственно, идет об одной кошке с голубым и оранжевым глазами, – сказал Боб, на что его отец сказал многозначительно «гм-м», заново набивая себе трубку. – Но вообще-то все крутится вокруг одной мумии, которая шепчет. Ну, как может мумия, которой три тысячи лет, шептать настоящие слова?

– А это очень просто. – Отец тихо засмеялся. – Точно так же, как может говорить деревянная кукла.

– А как это делается? – спросил, весь напрягшись. Боб.

– С помощью искусства чревовещателя, – ответил ему отец и раскурил трубку. – Давай посмотрим на это с логической точки зрения. Мумия не может ни говорить, ни шептать. Значит, кто-то должен сделать так, будто она шепчет. Для этого необходим чревовещатель. Вывод: если у тебя есть трехтысячелетней давности мумия, которая шепчет, ищи поблизости чревовещателя.

– Пап, гениально! – поразился Боб. – Просто супер! Такое может запросто свалить с ног! Пожалуйста, извини, но мне надо срочно позвонить Юпу.

– Пожалуйста, пожалуйста, – сказал мистер Андрюс, улыбаясь, когда Боб со всех ног бросился в прихожую к телефону. Он еще прекрасно помнил свое детство и юность и все те удивительные вещи, которые его тогда так волновали.

Боб быстро набрал номер штаб-квартиры. Юп тут же ответил, но в голосе его звучало разочарование.

– Я надеялся, что это Пит, – сказал он. – Что ты хочешь еще сообщить, Боб?

– Я рассказал про наше дело своему папе, – сказал Боб. – Он считает, что есть одна возможность заставить мумию заговорить: с помощью чревовещателя. И он советует нам поискать вблизи мумии одного из них.

– Я уже тоже об этом думал, – признался Юп. – Но чревовещатель, если он находится на расстоянии, тоже должен передавать свой голос по радио. А мы ведь убедились, что в саркофаге ни радио, ни рации не было. Однако пока я находился в зале, переодетый профессором Ярбору, мумия действительно шептала. И нам обоим хорошо известно, что чревовещатель – не я. Следовательно, мы с чего начали, тем и кончили.

– Однако все равно над этим стоит поразмыслить, – сказал Боб. – Может, кто-то прятался непосредственно за дверью, так что его голос был слышен внутри, в музее. Скажи, а ты не звонил профессору Ярбору? Может, Пит сейчас там?

– Я как раз собирался это сделать, – сказал Юп. – А потом я еще раз подумаю о возможности использования чревовещателя. Хотя мне это кажется совершенно невероятным, но Шерлок Холмс как-то однажды сказал: когда все остальные версии полностью отброшены, тогда та, что осталась, и есть ключ к правде.

Они оба положили трубки. Боб пошел спать. Он тревожился за Пита, но ни одна спасительная идея не приходила ему в голову. Юп пытался дозвониться до профессора Ярбору, но там никто не отвечал. Возможно, он был у Уилкинса в клинике.

В то самое время, когда Юп с Бобом перезванивались, Пит с Хамидом изо всех сил упирались в крышку саркофага, стараясь ее поднять. Пока они над этим трудились, они вдруг услыхали шум, заставивший их затаиться. Грузовик возвращался. Они услышали лязг поднимающихся ворот. Машина въехала и остановилась, и оба человека опять вышли из нее.

– Хорошая идея накрыть этот сундук, – сказал один из них. – Кроме нас, конечно, вряд ли кто сюда придет. Но если вдруг кому взбредет в голову, то не в наших интересах, чтобы он сразу на него и наткнулся.

Мальчики услышали шелестящий звук, как что-то волочили по полу. Потом на саркофаг лег тяжелый брезент.

– Это полностью перекроет нам доступ воздуха! – шепнул Пит Хамиду. – Придется звать на помощь. Мы не можем остаться здесь внутри пленниками!

Он уже набрал полную грудь воздуха, собираясь громко закричать. Но при следующих словах, произнесенных теми двоими за воротами, он призадумался, а стоит ли это делать. И остался тихонечко лежать, став тише воды ниже травы.