Глава 1

Сидя на вышке, я осматривал окрестности. Что тут поделаешь, мне нравится этот пейзаж, и это место. Я, могу часами любоваться на водную гладь, которая наполняет меня чувством умиротворения. Правда, в последнее время, у меня это не часто получается. Заботы.

За прошедшие три года, со дня основания поселения, многое изменилось. Нет, мы не выросли до города. Да, и население, не сильно прибавилось, если не считать родившихся детей. За это время, моя молодая дружина немного подросла, и многие решили начать новую, семейную жизнь. Так как, выбор особо не велик, парни переженились с девчатами. Вообще-то, оно и понятно, уж так сложились, время и обстоятельства.

Хотя, несколько девчат, выбрали себе парней, из поселения Полюша. Бесприданницами, они в свои новые семьи не ушли, родителей они лишились, но, приобрели новую семью, в лице всего нашего поселения. Не знаю уж, как так получилось, мы все не родня по крови, но живем одной большой, дружной семьей. Ну да, теперь у каждой семьи свой дом, свое хозяйство, свое любимое дело, но, как не странно, это не разъединяет, а наоборот, где-то даже объединяет наших поселенцев. Ведь ничего не стоит помогать другим, зная, что и тебе не откажут в помощи.

Наш бывший общий дом, теперь что-то вроде дома для пиршеств и советов. Каждый вечер, все собираются в нем, если появились проблемы, то сообща решаем, как с ними быть. К примеру, налаживание добрососедских отношений, с ближайшими поселениями, или формирования торгового каравана. Какие товары мы повезем, кто пойдет в сопровождении, и что необходимо самим прикупить в первую очередь.

Несколько раз, оказывали военную помощь Тройдену, в его спорах с соседями. Войной, такие походы назвать нельзя, потому как, заканчивались они часто, просто переговорами, и все расходились по домам. Дань традиции, а дружина за спиной, это скорее необходимый атрибут, чтобы предать вес переговорам. И то верно, чего зазря мечами махать, когда не единожды за одним столом бражничали. Дружинники, не просто знают друг друга, а так сказать дружат семьями. Это не редкость, когда из одной дружины переходят в другую, и никто ни на кого не косится. Мало ли, причин много, заработок, семья, друзей больше старых. Это в больших городах кровью умываются, потому, как варягов нанимают, а здесь в глуши, все по старинке.

Был, правда, еще один поход, это, когда Ливы помощи запросили, чтобы варяжский набег отбить. Большую дружину, тогда собрали. Даже, Полоцкий князь Рогволод, своих воев прислал. Варягов прогнали, слава богам, у нашей маленькой дружины, потерь не было. Так, пару порезов не серьезных.

Конечно, все это благодаря упорному труду, на тренировочной площадке, и еще, немного везению. Не смотря на размеренную, спокойную жизнь, мужчины не отложили мечи в сторону, а каждый день ими столбы обчесывают. Особо, и просить не надо, у Ливов насмотрелись, как может дело обернуться.

Хорошо, вот так вот стоять, но пора браться за дело. В кузне, лучше раньше Велеса оказаться, а то опять весь день бурчать будет, и рассказывать, что руки у меня, не с того места растут. Я ведь, теперь кузнец еще, по совместительству. За три года, такому ремеслу не научишься, если только в наставниках у тебя, не бог ремесленник. Тяжело, но мне нравится.

Правда, Велес, наотрез отказывается мне помогать, оружие справное делать. Мол, сила не в оружии, а в любви. Тоже мне, миролюб выискался. Ежели, к нам варяги нагрянут, я их что, ромашками встречать должен. Можно подумать, они от такого вида, зальются слезами умиления, и ни кого не тронут. Как же, держи карман шире.

Если честно, то с Велесом интересно. За время, наших долгих бесед, я многое узнал о мире, и о той роли, что играют в нем боги. Не все мне понятно, и вопросов, больше чем ответов, зато есть о чем подумать.

— А ну, стой. — Донесся до меня грозный окрик. Я медленно обернулся, ко мне шла Малинка, сердито сдвинув брови.

— Что, опять в свою кузню, на цельный день, не емши, намылился. Дайна, неси узелок, что на столе, а то это горе, так, цельный день голодным и проходит. Вот, приедет Жила с Полоцка, он тебе быстро голову промоет. Виданное ли дело, цельный день, молотом на голодный желудок махать.

В этот момент, из дома вышла Дайна, неся в руках узелок с едой. Жила ее, из последнего похода с собой привел. На его решение, взять эту женщину, с двумя детьми, с собой. Скорее всего, повлияло не человеколюбие, а простой расчет. Дайна, превосходная травница, к тому же, здорово по хозяйству помогает. Ну, и чего тут таить, иногда согревает мне постель. Все мы, живые люди, и каждому хочется, хоть немного, человеческого тепла.

— Спасибо Дайна. — Поблагодарил я, беря у женщины узелок с едой. — Чтобы я без вас делал?

— Завшивел-бы весь, да с голодухи помер. — Улыбнулась Малинка. — Ладно, ступай уже в свою кузницу, будь она не ладна. Только, сильно не шуми, мы хоть и привычные, но все одно, как-то жутковато.

Издревле считается, что кузнецы не просто ремесленники, но еще, и колдуны в придачу, а в моем случае, так видно думают, что я еще, и со всякой нечистой силой якшаюсь. Потому как, когда мы с Велесом ругаемся, не то, что люди, звери лесные, по своим норам прячутся. Гердень тогда, сломя голову к кузне бежит, да только топчется рядом. Даже у него, смелости не хватает, заглянуть внутрь. Потом только, мне, все свое негодование высказывает.

Правда, такой шум, явление не частое, да и давно мы уже не ругаемся так. Во всяком случае, пытаемся сдержать свои эмоции, вернее я пытаюсь. Потому как, Велес постоянно всем не доволен, чтобы я не делал, и все время, пытается это выразить в едкой форме, и обязательно в оскорбительных выражениях. Я, конечно, понимаю, что это форма обучения такая. Сам так себя вел, когда людей держать оружие в руках учил. И теперь, до меня дошло, что это не лучшая форма обучения. Иногда, очень хочется, послать всех лесом, за каким-то интересом. Только, чтобы не слушать, что на меня зря тратят драгоценное время, и легче камень научить танцевать, чем до меня дойдет премудрость ремесла.

С такими рассуждениями, я вошел в кузню, положил свой обед на полку, и принялся раздувать огонь мехами в горне.

— «Все-таки, странно устроено, мироздание. Мы люди, самые слабые, а умудрились дать жизнь богам, да при этом наделили их колоссальной силой. И что удивительно, они потом нас же, учили жизни. Преподавали нам премудрость ремесел, устанавливали обычаи, и пытались привить свои законы. Оберегали от нечистой силы, которую в принципе оживили тоже мы сами. Вернее наши страхи, и неуверенность в собственных силах.

Долгий путь, проб, и ошибок, как с одной, так, и с другой стороны, а как же иначе, ведь помимо всего, боги получили от нас, и наши пороки, а совместное проживание, всегда ведет к конфликтам. Проще говоря, к выяснению, кто в доме хозяин. Только, после того, когда люди создали им отдельные миры, положение дел немного нормализовалось.

Но, в большей степени для нас, людей. Боги осознали, что без нас, людей, их бессмертная жизнь закончится, и им пришлось менять свое отношение к совместному проживанию. Для тех, кто этого не осознал, пришло время забвения, что послужило хорошим уроком остальным, и на некоторое время мир, более-менее устоялся.

Но, время не стоит на месте, мир постоянно меняется, и вот наступили времена, когда богам снова нужно принимать какие-то решения, чтобы определить более менее свою дальнейшую судьбу. Их, пугают перемены, и та неизвестность, что за ними стоит, конечно, кто-то, из них обжившись, в тех мирах, что создали для них люди, наивно полагают, что перемены их не коснутся. Другие, как Велес, ищут благоприятный вариант возможных последствий.»

— Бог в помощь. — Донеслось, до меня, из-за моей спины.

— И тебе не хворать. — Ответил я, не поворачивая головы, а зачем, и так понятно, кто там стоит. Только вот, смотреть сейчас на ухмылку Велеса, мне как-то не хотелось. Настроение не то, еще ляпну чего-нибудь, не того.

— Что-то ты, сегодня кислый какой-то. Может, съел чего не того? — Участливо так, поинтересовался Велес. — Герои, должны излучать силу, и уверенность, и всегда находиться в добром расположении духа.

Как же он достал меня, этими своими, тупыми шуточками. Ему что, заняться больше нечем, как только меня доставать? От того случая на берегу, когда меня по башке шандарахнули, все они, неплохо так, себе авторитет подняли. По всем княжествам теперь, сказки гуляют, о великих героях и защитниках, которые при помощи богов, злых Хазар победили.

Вадим Воевода, Трумир Соколиный глаз, Жила Железная рука, Путята Богатырь, да Спирк Грозные очи. Узнали о набеге Хазар, и встретили их полчища на порубежье. И была, сеча велика, и победиша богатыри злых Хазар. Почти никто, из того набега в степи не вернулся, а те что вернулись, весть своему Кагану принесли, что Русь подымается, героями свои ряды полня, и отныне не будут дань больше платить, а сами за данью явятся, и приведет их сын бога Перуна, под стены их стольного града Итиля.

Богатыри же, победив Хазар, разошлись по Руси, оберегая ее границы. Путята на Западных пределах, Вадим Новгород бережет, Спирк да Трумир при Киевском князе Святославе, службу несут, а Жила, по стране ходит, и за порядком следит, да воров, и Варягов, что разбой учиняют, наказывает.

Хорошо еще, что меня в чертоги отца, так сказать отправили, но при этом добавляют, как только будет во мне нужда, я тут же приду со всей мощью богов. Про Жилу, мне все понятно, с ним у меня был отдельный разговор, да, правда толку, от того разговора. Жила только, свой дегенеративный животик вперед выставил, и заявил, что имеет полное право, а если кому-то что-то не нравится, то это его проблемы.

— Эй, чего молчишь, или фигню всякую про меня думаешь? — Прервал ход моих мыслей Велес.

— Больно надо. — Буркнул я себе под нос. — Ты-бы вместо того, чтобы дурью маяться, помог-бы лучше.

— Да как ты не поймешь, дурья твоя башка, не могу я. Ведь прикоснись я к твоим железякам, силу они наберут, а кому это надо, чтобы по стране артефакты разрушительные разгуливали. Вдруг в не те руки попадут. Ты об этом подумал?

Я уже хотел было ответить, что никому ничего дарить не собираюсь, когда дверь кузни внезапно открылась. Из открытой двери раздался придушенный всхлип, и вроде кто-то шмякнулся на землю.

— Ты если без спросу врываешься, то хоть дверь прикрывай, дурья твоя башка. — Сказал кому-то за моей спиной Велес.

Я медленно повернул голову, и увидел медленно оседающего возле косяка Герденя. Я не сдержался, и по-дурацки хихикнул. Вид у Герденя и вправду был забавным. Брови, где-то на затылке, глаза вылезли из орбит, как у рыбки телескоп, борода дыбом, что уж тут про волосы говорить, пасть открыта, только слюни на бороду пускает. Короче загляденье, а не вид.

— Что случилось Гердень? — Спросил я его, но было ощущение, что Гердень меня не слышит, а только пялится на Велеса.

— Ладно, вы тут решайте свои дела, а я пошел. Потом договорим. — Сказал Велес и растворился в воздухе. А я который раз подивился такой способности, появляться из ниоткуда и пропадать в никуда.

— Кончай статуей прикидываться. — Сказал я Герденю, и громко принюхался. — Ты там случайно не оконфузился, а то потом только и разговоров будет, о Гердене бздуле, что при общении с богами в штаны гадит.

Как не странно, но это подействовало. Гердень даже себя по штанам сзади похлопал, проверяя на наличие дерьма. Потом зыркнул на меня злым взглядом.

— Нашел время шутки шутить. — Просипел он осипшим голосом.

— Да какие шутки. — Улыбнулся я. — Я его, когда первый раз увидел, сам чуть в штаны не наделал, до сих пор как вспомню ту встречу, коленки трясутся. Правда я думал, что он эту свою способность, как-то отключил, потому как меня так больше не штырило, а выходит, это наверно я немного пообвыкся, что на меня теперь его воздействие не действует. Ладно, бог с ним с Велесом. Что случилось, что ты в кузню приперся?

— Там гонец от Тройденя прискакал. Со стрелой в руке. — Голос Герденя все еще дрожал от пережитого. От таких переживаний не так легко обрести обратно душевное равновесие, уж я то знаю. Но теперь понятна и причина, заставившая Герденя сунуть свой нос в кузню. Никогда прежде такого не было, даже когда с Полочанами к Ливам ходили. Видно большая беда на пороге, раз Тройден всех на помощь зовет, кого только можно, а может враги уже и не на пороге, а в сам дом влезли.

— Где он? — Спросил я у более-менее оклемавшегося Герденя, открывая дверь.

— В детинце. — Прочистив горло, ответил Гердень.

Я шагнул за порог, и остановился. Напротив двери, на земле лежал Годин. Теперь понятно, кто так звонко приложился затылком о землю. Я начал было склоняться над телом, но Гердень пихнул меня в спину руками.

— Иди уже, я тут сам управлюсь.

И то верно, чего это я торможу. Как парня в чувство привести, я ведь все одно толком не знаю, а сейчас каждая минута на счету. Поэтому пройдя мимо, я припустил на гору. Забежав во двор крепости, я увидел парня, жадно пившего квас из кружки. Пританцовывая на месте от нетерпения, я еле дождался, пока он допьет.

— Давай, рассказывай. — Приказал я ему, как только он оторвался от кружки. Парень утер рот с зажатой в руке стрелой, и сказал одно только слово.

— Варяги.

— Сколько? — Мои брови сердито сошлись возле переносицы.

— Три ладьи. — От моего хмурого вида парень, вытянулся в струнку, опустив руки по швам.

Три ладьи. Даже если это кноры, то и то выходит не менее сотни, а сотня варягов немало бед натворить может, это действительно грозная сила.

— Где?

— Вчера вечером, мимо Бузунов прошли.

— Просто прошли? — Переспросил я на всякий случай, вдруг ослышался. Парень согласно кивнул головой. Конечно Бузуны, приличное городище, там больше сотни дворов, но это и удивительно. Почему прошли? Почему не напали? В таком городище есть чем поживиться. От Бузунов до озера поселений больше нет, а здесь на озере только мы. Ходу от Бузунов до нас, день не более, а это значит, что гостей надо ждать, с минуты на минуту. Так что это не мне к Тройдену, а ему ко мне поспешать надо.

— Убери ее, что ты в меня своей стрелой тычешь. — Только сейчас я обратил внимание на гонца, который пытался всучить мне стрелу. — Бери ее с собой обратно, и передай Тройдену, пусть не мешкает, а со всей поспешностью к нам идет. Парень что-то хотел ответить, но его прервал крик со смотровой площадки.

— К нам ладья приближается.

Я посмотрел на застывшего гонца.

— Пошли кого-нибудь к Полюшу. Вдруг они еще не далеко ушли, а их помощь совсем лишней не будет. Да, и предупреди всех, пусть в крепость идут. И еще, отряди кого с Любомиром, пусть скотину в лес угоняют, да схоронятся там, до поры до времени. А где Дайна?

Малинка в ответ пожала плечами.

— Увидишь, скажи, чтобы доспех мой на вышку принесла, я там буду.

Поднявшись на вышку, я увидел ладью, что шла к острову, который находился примерно в километре от нас. Небольшой такой островок, покрытый лесом, и густым кустарником, со всех сторон обросший тростником. Наши рыбаки, в одном месте вырезавшие тростник, и освободившие небольшую полянку от деревьев, использовали это место для кратковременного отдыха.

Но, вот зачем туда поперлись варяги, непонятно. Если от нас прятались, то более дурацкого способа и придумать невозможно. Здесь ведь, все как на ладони, как-бы не старались, а все одно незаметно не пройти. Странно, все это как-то, и не понятно, а то, что непонятно, очень здорово напрягает. Ну, да шут с ними, время покажет, что это за хитрость такая.

Я, перевел взгляд, к подножию холма. Люди, без излишней спешки и толкотни, спешили за стены крепости. Никакой паники на лицах, все спокойны и уверены, что ничего плохого, с ними не случится. Эх, мне-бы их веру, и уверенность, хотя, и я вроде, особого мандража не испытываю. Может, это так мирная жизнь, на нас повлияла. Три полных года, без особых потрясений, вот и расслабились, слегка.

В этот момент, меня кто-то подергал за рукав, отвлекая от мыслей. Недоумевая, я уставился на паренька, что стоял рядом со мной. Малец, вроде сынок Блуда, как его там зовут? Миролюб, вроде.

— Чего тебе? — Кивнув головой, спросил я у парня.

— Да вон, гляньте, еще две ладьи приплыли. — Ткнул в сторону рукой парень.

Я посмотрел, в указанном направлении. Точно, вдоль берега, крались еще два корабля. Ох, тыжь, защекочи меня кикимора, два дракара. Свезло, так свезло. Это же, считай с тем кнором, полторы, две сотни варягов. Твою налево, и Велес гад, ни словом не обмолвился, вот ни в жисть не поверю, что он этого не знал. И вместо того, чтобы как-то помочь, слинял, чтобы в его шкуре, блохи не переводились.

Да ладно, что толку лаяться, надо к битве готовиться. Только-бы Полюш далеко не ушел, с его людьми отбиться намного легче было-бы.

— Ты, вот что парень, беги к Малинке, скажи, пусть мои машины к бою готовят. — Посмотрев, в след убегающему пареньку, я снова перевел взгляд на дракары. По спине, пробежали мурашки, но, я даже не обратил на них внимания, перед дракой, они всегда там бегают.

 

Глава 2

— Хорошо-то как. — Потянувшись на шезлонге, сказала, в общем-то, ни к кому собственно не обращаясь, Глафира, и сделала несколько глотков из бокала с коктейлем.

— Согласен. — Согласился с ней Андрей, лежащий на соседнем шезлонге.

— Праздность, мать всех пороков. — Буркнул, оторвавшись от ноутбука Кащей.

— Твое мнение никому не интересно. — В один голос ответили ему Глафира с Андреем. — Работаешь, вот и работай, и нечего людям мешать получать положительные эмоции. Когда еще такой шанс выпадет, отдохнуть по человечески. — Глафира поставила бокал на установленный рядом столик. Конечно это не Черногория, здесь нет гор, и вода озерная, а не Адриатическое море, но комфорт, и обслуживание. Такого комфорта и обслуги, ни один пятизвездочный отель не обеспечит. Вот где вы можете, загорая под солнцем, наблюдать за дождем, что идет практически в двух шагах от вас. Слышать его тихое шуршание, и любоваться каплями воды, падающими с небесных высот и разбивающимися о водную гладь озера.

— Давно я под дождем не плавала. Кто со мной? — Спросила Глафира, подымаясь с лежака.

— Лень. — Даже не подняв головы, ответил Андрей.

— Некогда мне дурью маяться, тут активы спасать надо. — Не отрывая своего носа от компа, буркнул Кащей.

— Скучные вы. Вот, уйду я от вас, поздно потом будет локти кусать. — Глафира разбежалась по мостику, что на несколько метров выходил в воду, и нырнула в озеро.

Кащей с Андреем подняли головы, посмотрели друг на друга, пожали плечами, и каждый снова занялся своим делом. Андрей, тюленем греться на солнышке, а Кащей, увлеченно клацать по клавиатуре. Отплыв немного, Глафира оглянулась, и посмотрела назад. Берег, как берег, ничем не примечательный ландшафт. Одни заросли камыша, и густой кустарник, доходящий до кромки воды. Моросит унылый, по-осеннему прохладный дождик, который кроме скуки ничего другого навеять не в состоянии. Короче, обстановка, как-бы выразилась ее подруга Дарья, не комильфо, но, стоит немного вернуться назад, и как по мановению волшебной палочки, светит ласковое солнышко, а на берегу стоит прекрасный, сказочный домик, возле которого, лениво развалившись на своих лежаках, отдыхают Андрей и Кащей.

Очень странная пара парней, постоянно переругивающаяся между собой, и при этом получающая от этой ругани наслаждение. Глафира зажмурилась, и подумала про себя. «Господи, как же мне повезло, попасть в такую сказку. Это, если кому про такое рассказать, то дурдомом будешь обеспечен, до конца своих дней».

Глафира, поднялась по специальной лесенке на помост, и с гордо поднятой головой, прошла к своему лежаку. Только вот, два мужлана, находящиеся рядом, на это, никак не отреагировали.

— Что вы развалились тут, как какие-нибудь барышни кисейные. Видите девушке скучно, хоть-бы развеселили-бы как-нибудь, или рассказали, что-нибудь.

Джентльмены, отреагировали по-разному. Андрей, перевернулся на другой бок, а Кащей, поднял повыше свой комп.

— Бяки. — Надула губки Глафира, но, буквально через пару мгновений, ее лицо озарила улыбка. — Эдик, а что у тебя там за история вышла с Велесом? Да, отложи ты свою эту железяку в сторону, никуда от тебя твои барыши не уйдут.

Андрей, тут же вернулся в исходное положение, и поддержал Глафиру. — Давай, кались. Уж, очень хочется послушать, так сказать, из первых уст.

Кащей, тяжело вздохнул. Положил свой комп на столик, еще раз вздохнул и посмотрел на две пары глаз, с интересом за ним наблюдающие.

— Вам, делать больше нечего, как только меня допекать?

— Неет. — Хором ответили, Глафира с Андреем.

— Ладно, так и быть, слушайте. — Поерзав немного на шезлонге, поудобней примостившись, Кащей начал свой рассказ.

— Давно это было. Я, тогда еще совсем молодой был, глупый. В великие идеалы верил, и от всей своей молодой души, пытался помогать людям, обучая их искусству торговли, а также бережливости.

— Давай, без этих вступлений, переходи прямо к делу. — Перебил Кащея Андрей.

— Я тебя, в слушатели не нанимал. Не нравится, не слушай. — Огрызнулся Кащей.

— Вот, только не надо сейчас, этих ваших перепалок. — Прикрикнула на обоих Глафира. — Пусть рассказывает, как хочет, лично мне, все интересно.

Андрей пожал плечами, но, спорить с Глафирой, не стал. Кащей, одарил его победным взглядом, прокашлялся и продолжил.

— Так вот, как я говорил, мы только-только пришли на смену старым богам.

— А что, были еще и старые боги? — Перебила Кащея Глафира.

— Конечно. — Утвердительно кивнул головой Кащей.

— А какие? — Широко раскрыв глаза, спросила Глаша.

— В принципе, многих ты и без меня знаешь.

— Это кого? — Недоумевая пожала плечами Глафира.

— К примеру, Рода, или Чура.

— А откуда мне о них знать?

— Ну, как же. — В недоумении развел руками Кащей. — Род, растворился в этой земле, и вы его постоянно вспоминаете, говоре о своих родных, о родине, все, что имеет корень род, все связано с ним.

— Ладно, проехали. Признаю, опростоволосилась. А с этим твоим Чуром, что связано? Только не говори, что от его имени, пошло слово чурбан.

— Нет, конечно. Это, бог охранитель, от всякой нечисти людей оберегал. До сих пор ведь, как только что-нибудь такое происходит, люди говорят, чур, меня, чур. Также считается, что он стоял у самых истоков, то есть еще до того, как арии двинулись на запад. Поэтому его и называют пращуром. Некоторые намекают, что был он, драконом.

— Действительно, интересно. А кто еще был? — Перевернувшись на живот, чтобы удобней было смотреть на Кащея, спросила Глаша.

— Ну, еще были Сварог, он, кстати, и при нас еще в совете заседает, вместе со своими сыновьями, Сварожичами, а также Вит. Об этом, мало что сохранилось, его особо Друговиты, да Дреговичи почитали.

— А это, кто такие?

— Это, племена. Одно, на территории теперешней Сербии осело, другое здесь, в Белоруссии. У них, очень много имен и слов, с корнем Вит сохранилось. Все, не перебивай меня, а то, я так пока до истории с Велесом дойду, поседею.

Глафира фыркнула, но промолчала. Кащей, еще некоторое время покосил в ее сторону глазом, и продолжил.

— Не буду утомлять особо подробностями. В то время, особое внимание уделяли скотоводству, а те породы, что были у людей, мало чем отличались от своих диких собратьев. А у нас, были выведены специальные, селекционные образцы, выгодно отличающиеся, от своих земных собратьев. Мы тогда, с Велесом решили, что это не вполне этично, по отношению к людям. Короче говоря, мы те стада угнали, с наших пастбищ, и отдали в человеческие руки.

— Конечно, распоряжаться чужим имуществом без спроса, это плохо. — Помахала головой Глафира. — Но, если честно, я тобой горжусь. Ты ведь, не для себя старался, а для людей.

— В принципе, да. — Покраснел от похвалы Кащей. — Но, и приговор был суров. Нас с Велесом, лишили божественного места жительства, и заперли на земле. Правда, Велеса, через некоторое время, вернули обратно, посчитав наши действия разумными, а меня, определили в вечные злодеи. В виде, козла отпущения.

— Ты ничего не упустил? — Донеслось из лежака Андрея.

— Ты на что намекаешь? — Напрягся Кащей.

— Да, ни на что я не намекаю. Просто, если рассказываешь, то говори уж все на чистоту, без утайки.

— И что я, по-твоему, такого утаил? — По лицу Кащея, пошли красные пятна.

— Ну, хотя-бы то, — не обращая внимания на реакцию Кащея, ответил Андрей, — что Велес, свою часть животных, сразу людям перегнал, а кое-кто заныкал. За что, в принципе, и пострадал.

— Я ничего не ныкал. — Вскочил со своего лежака Кащей. — И свою часть животных, тоже передал людям. — И переведя взгляд на Глафиру, добавил. — Просто, не удержался, и провел ряд всевозможных тестов. Поэтому, немного задержался с передачей.

— Ага. — Хмыкнул Андрей.

— А я Эду, верю. — Вскочила со своего места Глафира, и, подойдя к Кащею, взяла его за руку. — Эдуард не плохой, просто он медлительный, и любознательный. Лично я, не вижу здесь, ничего плохого. И вообще, подумаешь, примочек каких-то божественных лишили, и без них прожить можно. Правда, ведь? — Посмотрела в глаза, опешившему от такой речи Кащею, Глафира.

— Да, я вообще-то, не очень-то и переживаю. — Плюхнулся, на свой лежак, обескураженный Кащей. — Даже и рад, что так все вышло. У меня, появилось много свободного времени, которое я могу тратить исключительно в своих интересах. К тому же, я уже давно научился обходиться без божественной подпитки, да и мое бессмертие, при мне осталось. Вот, еще-бы не доставали-бы тут разные, добрые люди. Вообще, был-бы предел мечтаний.

— Ой, да кому ты нужен. — Лениво потянулся на своем лежаке Андрей.

— Мне нужен. — Выпалила Глафира, и густо покраснела.

Андрей, приподнялся на локтях со своего места, посмотрел на Глафиру. — Дела-а. — Протянул он и плюхнулся обратно. Кащей, подхватив свой комп, метнулся к дому. — Пойду, с обедом потороплю.

 

Глава 3

Надевая принесенный Дайной доспех, я огляделся по сторонам. На удивление, все три катапульты, что были пристроены на стене, уже находились в боевом положении. Странно, если учесть, что когда я настоял на их постройке, Жила только пальцем у виска покрутил, не видя необходимости тратить на них время и средства. В какой-то мере, он был прав. В земле, где не слишком любят воевать, а тем более, брать города приступом, они без надобности. Да, и сам я, утешал себя больше простым, авось пригодится, и на всякий случай. Насчет эффективности, никаких иллюзий, но, время от времени, поглядывая на них, я ощущал какое-то чувство защищенности. К тому же, детям была забава, эти озорники, любили пометать из катапульт, камни в воду.

Помимо доспеха, Дайна принесла, еще одно мое не слишком удачное новшество, самострел. Такие я тоже видел на Востоке, во время похода. Отменная пробивная мощь, только вот пока перезарядишь, тебя стрелами из лука так нашпигуют, что не хуже ежа выглядеть будешь, что мне с успехом продемонстрировал, все тот же Жила. Выбросить, или спалить, было жалко, так он и валялся где-то в доме. Но, говорить Дайне, что она принесла бесполезную игрушку, не стал. Она ведь, просто помогать пытается, из-за чего тут злиться.

Тем временем, дракары подобрались ближе, и теперь находились в какой-то сотне метров от берега. Я зачем-то слегка наклонился над частоколом, и гаркнул, что было мочи. Хотя и надобности такой не было, звуки и так над водой далеко разносятся.

— Табань весла. Кто такие? Чего надобно? — Как будто я не вижу, кто они, и не подозреваю, чего им надо.

Дракары слегка притормозили, и с них донесся ответ.

— Дайте нам пополнить запасы, заплатите откуп, и скажите, в какую сторону уплыл кнор, и мы никого не тронем.

Я даже подумал, что можно было-бы и согласиться с таким предложением. Деньги, дело наживное, главное людей сберечь. Только вот с кнором тем непонятно. Хитрят что-то, рожи злодейские. Ответить я не успел, это сделала за меня Малинка. Вот уж где еще одна головная боль. Прям, зеркальное отражение Жилы. Да еще не известно, кто из них хуже.

— А ху-ху не хо-хо. Смотри, как бы рожа не треснула.

От такого заявления, я на миг лишился дара речи. Но когда обрел способность как-то общаться, с удивлением обнаружил довольные лица сограждан. Уж очень им ответ Малинки понравился.

— Вы, сами сделали, свой выбор. Теперь, пеняйте на себя. — Донесся, злой голос, с дракара.

Ну, вот и все. Как говорится, понеслось там что-то по кочкам.

— Бейте, по первому кораблю, разом. — Прорезался, мой командирский голос, и спустя пару мгновений, в сторону дракаров, полетели три увесистых каменюки.

Одна плюхнулась рядом с кораблем, при этом переломав несколько весел. Одна радость, может там, кому обломком по зубам засветило. Зато, два других камня, ухнули прямо вовнутрь корабля. Днище, правда, не пробили, да какое днище, они видно и верхнюю палубу не проломали, а срикошетили. Один камень, подскочив, перелетел корабль, и ухнул за ним в воду, при этом, правда, шмякнув одного варяга, и смахнув его с палубы словно перышко.

«О, вот и прикорм пошел», — промелькнула в голове, идиотская мысль. Другой же, наделал шороху больше. Видно, угодил по людям. Донесся такой звук, как будто таракана тапкам придавили. К тому же, он не подпрыгнул так высоко, как его собрат, а врезался в борт, при этом, его удачно проломив. С кораблей, в нашу сторону, полетели злобные голоса, на не понятном языке. Хотя, перевод не требовался, и так понятно, чего они там надрываются.

Я, посмотрел на ближайшую катапульту, и был приятно удивлен. За столь короткий промежуток времени, она уже практически готова была сделать еще один выстрел. Детские забавы, не прошли в пустую. Без излишней суеты, подростки быстро приводили механизм, в боевую готовность, а мужики, уже закидывали в ковш очередной валун.

— Пали. — С каким-то детским энтузиазмом заорал я, приплясывая на месте от нетерпения, и в тот же миг навстречу кораблям полетело еще три камня.

Два из них врезались в мачту, переломав ее сразу в нескольких местах, а третий прошелся вдоль борта. Не знаю, уж скольких он там зацепил, но, воинственный настрой варягов, резко по-притух. Так что, они дали задний ход. Пока они, выползали из зоны обстрела, мы еще успели несколько раз отослать им, наши увесистые гостинцы.

Правда, добиться успехов, подобных первым двум залпам, нам было не суждено, но, однако их интенсивное шевеление веслами, радовало мою душу. А уж как ликовало мое воинство на стенах, это вообще не передать словами. Такое ощущение, что они одержали победу, ну как минимум над титанами. Хотя, если честно, до победы еще, ой как далеко. Да, мы нанесли им урон, в этом нет сомнений, но также и здорово разозлили, а еще, они прекрасно понимают, что ограничены по времени, поэтому не задержатся со второй попыткой.

Отплыв от крепости, метров на пятьсот, варяги пристали к берегу и стали выгружаться на сушу. Небольшой отряд, сразу-же скрылся за деревьями. Это понятно, пошли искать ствол, для тарана. Но, вот что меня все еще напрягало, это странное поведение варягов, на кноре. Все это время, они так и находились в тени, как будто, их и не было вовсе. Ко мне подошла Малинка.

— Сейчас наверно по земле пойдут. Я вот подумала, может не большими валунами по ним пульнуть, а нагрузить ковш камнями поменьше? Все одно, если такой каменюкой попадет, то приплющит.

Я только хмыкнул, такое ощущение, что рядом Жила стоит, даже словечки и манеру говорить подобрала. Правду люди говорят, муж и жена, один лапоть. То, что варяги, если полезут, то по земле пойдут, это и так понятно. Для них, самая большая ценность, это их дракары, они их будут беречь, как зеницу ока, а если учесть, что мы эти дракары слегка помяли, ладно один дракар, но, это сути не меняет, то вывод просто очевиден.

На счет камней, что лучше, один, но большой, или много, но маленьких, сразу сказать трудно, особенно если сам первый раз этим делом занялся. Во время похода, я сталкивался с такими машинами. Там их часто используют, оно и понятно, они же почти все время воюют, как будто больше заняться нечем. Хотя, чему удивляться, там столько народов намешено, да еще Ромеи, постоянно свое влияние расширяют. То есть, стравливают одних с другими, а потом их же и глушат, как только те в междоусобице ослабнут. Тьфу ты, что-то меня не туда потянуло.

— Попробуй, может, что и получится. — Малинка тут же развернулась, чтобы бежать к машинам. — Подожди не спеши. — Остановил я ее. — Ты это, пусть еще ту фигню зарядят, что большими стрелами стреляется, авось тоже сгодится.

— Уже снарядили. — Улыбнулась мне Малинка. — Мужики как увидели, что эти машины с каменюками натворить могут, так сразу все чего настроили, позаряжали. Даже твои непонятные лотки, жиром смазали.

Интересно, это когда успели? Да ладно, какая разница. Главное, варягов еще пара сюрпризов ждет, и то, что они будут неприятные для них, я не сомневался. Хотя, кому может в голову прийти, что в какой-то, стоящей так сказать в глухомани, маленькой деревушке, вдруг появятся машины больших городов.

Я посмотрел на валяющийся под ногами самострел. Чего уж тут, надо использовать, не зря же я мучился, когда его мастерил. Зарядив самострел, я приставил его к стене, и сам примостился рядом. Чего толку, пугалом над частоколом торчать, в ногах правды нет, а как полезут, так все одно узнаю.

Даже не заметил, как задремал. Проснулся от того, что кто-то потеребил меня за плечо.

— Варяги идут. — С широко раскрытыми глазами от страха, почему-то шепотом, сообщила мне Дайна.

— Ну, вот и хорошо. — Нарочито бодрым голосом, вставая, ответил я ей. И заглянув, в ее полные ужаса глаза, добавил. — Не бойся, отобьёмся.

Хотя, у самого меня большой уверенности и не было, но я постарался, чтобы мой голос звучал ровно. Ужас, пережитый этой женщиной во время нападения варягов на ее родное поселение, наверное, будет преследовать ее всю жизнь, и понадобится много времени, чтобы его хоть как-то приглушить, при условии, что мы сегодня отобьёмся.

— Ты вот что, иди к дому, да приготовь там травы свои, да мази разные. Мало ли что может случиться, вдруг, кого из наших зацепит.

Дайна, молча кивнула головой, и как-то сгорбившись, как будто ей на спину нагрузили тяжелый мешок, пошла к дому. Следить за ней взглядом, я не стал, переживания переживаниями, а тут у нас есть дела поважнее. Я, посмотрел на перешеек, что соединял наш остров с землей. К нему, не спеша, подходила толпа варягов, где-то десятков семь, не меньше. Которые тянули, здоровенное бревно, и прикрывались, сбитыми здоровыми щитами.

Я посмотрел туда, где должна была находиться Малинка. Та как раз, что-то колдовала возле катапульты, отдавая приказы мужикам, которые двигали машину из стороны в сторону. Малинка подняла руку, и мужики тут же замерли на мгновение, а потом разошлись в разные стороны. Я, посмотрел на другие установки, там происходило то же самое. Причем одной из катапульт командовал пацаненок, лет 12 не больше, но мужики его слушали, и выполняли без роптания все, что он им говорил.

Малинка обернулась, посмотрела на три поднятых руки, подождала пару ударов сердца, и резко опустила руку вниз. Тут же, сработали катапульты, и в сторону варягов полетело множество камней. Все-таки, один большой, в данной ситуации, был-бы эффективнее, чем куча мелких. Если-бы не эти, большие сбитые щиты, за которыми укрылись варяги, такой удар принес-бы плоды, а так, камни просто отскочили от щитов, не причинив особого вреда. Ну, впредь наука будет. Если у нас будет эта впредь, а сожалеть сейчас об утраченной возможности, глупо.

Варяги, приободренные своим успехом, с медленного шага перешли, на бег трусцой. Стараясь, поскорее выйти, из зоны обстрела. Ученые, заразы. Я переместился ближе к воротам, где находилась моя машина, стреляющая стрелами. Ее зарядили, но пока не пускали в действие, ожидая моих указаний.

— Не торопитесь мужики. Пускай, поднимутся повыше. Сначала, камни по желобам пустим, а уж после, вы их стрелами, из этой машины угостите.

Мужики, молча покивали головами, не спуская глаз, с лезущих на холм варягов. Я повернулся, и посмотрел на Година с Богушем. Застывших, с огромными валунами, возле лотков. Лотки те, у земли заканчивались закруглением, как у трамплина.

Было видно, что мужики держали камни из последних сил, но, я все равно не отдавал приказ их опускать в желоб, пока варяги не поднялись до середины холма. Стрелы, что пускали со стены, особых неудобств им не доставляли, мало того, что доспехи у них хорошие, так еще, эти щиты проклятые. За все это время, только трое, в землю мордой клюнули.

— Годин, пускай. — Отдал я приказ.

Годин с Богушем, покраснев от натуги, приподняли свои камни, и опустили их в желоба. Те, ухнув вниз по желобу, вылетели с трамплина, не хуже чем с катапульты. Причем, не катились по земле, теряя энергию, а летели по воздуху. И встретились с варягами, аккурат на уровне груди. Встретившиеся им на пути щиты, разнесло в дребезги, а самих варяг раскидало в стороны, а вслед за первой парой валунов, полетела вторая. Попавшая по варягам, тянувшим бревно. Обрадованные успехом, Годин с Богшей, забыв об усталости, пихали в лоток очередные камни, что подкатывали им подростки.

— А теперь можно и стрелами угостить. — Улыбнулся я мужикам, что стояли возле машины.

В сторону варяг, полетело сразу девять стрел, размером с метательный дротик, а мужики засуетились, перезаряжая машину. Я не спеша поднял свой самострел, приладил его между бревен, тщательно прицелился, выбрав жертву, и надавил спусковой механизм. С легким щелчком, железный болт, полетел к цели. Выбранный мной варяг, видно был из командиров, потому-как орал на других пытаясь, навести порядок, и никак не ожидал такой подлости, а может, очень сильно на доспех надеялся. Не повезло мужику, не повезло. Железяка, ударившая ему в грудь, мало что доспех пробила, так и откинула на добрый пяток метров.

Варяги, увидев такое безобразие, утвердились в своем мнении, что, наверное, пока лучше отступить. И побросав все, что могло помешать им, исполнить свой план, попытались очень быстро покинуть не столь гостеприимное место. Если честно, я был удивлен таким поведением варягов, но, посмотрев в сторону их дракаров, мне стало понятно, почему они так поступили.

Их дракары, пылали ярким пламенем, а в метрах тридцати от них, на воде застыл кнор, что прятался за островом. Вслед убегающим, полетели камни, и когда только, перезарядить успели? На сей раз, накрыли удачно, не то, что в прошлый. Это, добавило прыти убегающим варягам.

Но, на этом, битва не закончилась. На встречу убегающим, из леса, высыпали точно такие же варяги, и с упоением принялись рубить своих соплеменников. Я даже головой встряхнул, и глаза протер, не веря увиденному. Напавших было не много, десятка два, не более, и не смотря на то, что мы положили, чуть ли не половину, отступавших все одно было раза в два больше. Напавшие, правда, за счет неразберихи, быстро уравнивали этот перевес. Но варяги, нужно отдать им должное, прирожденные воины. Так что очень быстро, напавшие лишились эффекта неожиданности, а еще через небольшой промежуток времени, друг напротив друга, стояло две группы варяг, ощетинившиеся мечами и топорами.

— Арт, а мы чего сейчас делать будем? — Спросила меня, подошедшая Малинка, которая тоже, как и я, не спускала глаз, с этих неправильных варягов.

— А я почем знаю. — Пожал я плечами.

— Может это, пускай они друг друга кромсают, а мы потом добьем тех, кто выживет. — Перевела она взгляд, с варягов, на меня.

Заманчивое предложение. Только, какое-то оно не правильное. Даже не знаю, как это объяснить, но, в середине, меня всего аж передернуло.

— Знаешь. — Медленно проговорил я. — На востоке есть пословица, враг моего врага, мой друг.

— Это как? — Спросила Малинка.

— А, потом объясню. — Махнул я рукой. — Открывай ворота. — Крикнул я мужикам, стоящим у ворот.

Мой небольшой отряд, состоящий из десятка мужиков, и почти двух десятков женщин и детей, вооруженных луками приблизился к выясняющим отношения варягом. Те, все еще переругивались, стоя друг против друга. Соотношение почти равное, полтора десятка против двух.

— Может, кто сдаться желает? Жизнь гарантирую. — Не очень вежливо, прервал я их беседу, своим криком. На мой крик, прекратив ругань, разом повернулось сорок голов. Почему-то, ужасно захотелось икнуть, но, вместо этого, я постарался пошире расправить плечи, и придать своему идиотскому лицу, геройское выражение. Не очень уверен, что у меня это получилось, но, тем не менее, мне ответили.

— Никаких пленных не будет, они наши. — Голос, был молодой и звонкий, такое ощущение, что ответил подросток.

Если честно, то он больше на женский смахивал. Но, женщина среди варягов, да еще имеющая право голоса? Я такого даже и не слышал. Нет, там у них в стране есть, конечно, женщины, и приказы могут отдавать, потому как жены или дочери их правителей, но вот чтобы по миру в ладьях шастали, такого точно быть не может. С другой группы варягов, мне ответило угрюмое молчание. Ну, на нет и суда нет, я настаивать не буду.

— Давайте-ка, все в крепость. — Повернулся я к своим. — Ну, и по дороге, слегка порядок наведите, а то там у нас, возле крепости, намусорено шибко.

— А ты? — Спросила Малинка.

— А что я? Я ничего, постою тут, понаблюдаю. Только, не надо со мной оставаться. — Тут же добавил я, пресекая ненужные разговоры. — Одному мне, убегать сподручней будет, в случае чего.

— Так и побежишь? — Полная недоверия, спросила Малинка.

— Еще как. — Ответил я ей, улыбаясь на все свои 32 зуба. — Хрен, конный догонит.

— Ага, как же. — Не веря ни одному моему слову, кивнула она головой.

Но, спорить все-таки не стала, а завернув все наше воинство, быстрым шагом направилась к крепости. Вот и ладушки, теперь можно ни за кого не волноваться. Варяги, опять стали между собой лаяться, готовя себя к столкновению. Не обращая на их ругань внимания, я обошел их по дуге, и приблизился к той группе, что была меньше. Это те, что напали на наших нападанцев.

Перед ними, стоял обладатель звонкого голоса. По виду, точно подросток. В сравнении с другими варягами, уж больно щуплый. Хотя, судя по росту и не совсем мал. Дорогой доспех, да и меч не из дешевых. Наверно, точно сынок кого из ярлов, или их конунгов. Интересно, и чего это он так, на своих попер?

— Эй, вы драться будете, или так и будете лаяться, до тех пор, пока рак на горе не свиснет? — Снова невежливо перебил я их выяснения отношений. — Время-то идет. Вон, скоро и солнце уже сядет, или вы так до утра тут орать и будете. Ребята, имейте совесть, при таком шуме ведь фиг уснешь. — Своей речью я снова приковал к себе внимание. — Я так понимаю, эти ребята, — я ткнул мечом в сторону варяг стоящих напротив, — вам очень крупно задолжали, а отдавать не хотят. Давайте их всех убьем, а все что у них, было, заберем себе. Согласны? Тогда вперед. — И не дожидаясь ответа, кинулся на противоположную группу.

Те тоже, были абсолютно не готовы, к такому повороту событий. Поэтому, я можно сказать, шутя, снес две головы, и отпрыгнул в сторону. Ко мне, дернулась пара ближайших варяг, но, добежать не успели, так-как на них, налетели варяги из другого отряда. Я, отбежал слегка в сторону. Потому как, пойди, разбери, кто из них кто. А рубить всех кто рядом, тоже как-то не выход. Вдруг тех, кто нам сейчас помогает, больше зарублю. Да, и вообще, в такой свалке, где не поймешь, где свой, где чужой, очень даже легко по кумполу получить.

Поэтому, с чувством честно выполненного долга, я наблюдал за разыгравшейся передо мной мясорубкой, со стороны. Особо, следя на тем пареньком, что был предводителем, у так называемых союзников. Голосок нежный, но рубился парень, на загляденье здорово. И кто только, паршивца, обучал. Если честно, не хотел-бы я сойтись с ним один на один. Быстрый и верткий, как ласка. Движения скупы, но до омерзения, точны. После нескольких столкновений, враги варяги, старались оказаться от него подальше.

Варяги с кнора, одерживали убедительную победу, при этом, почти не понеся потерь. Несколько, наивных северных парней, попытали счастья, попробовав убежать и скрыться в лесу. Не знаю, на что они надеялись, но, сегодня точно, был не их день. Паренек, бросившийся за ними в погоню, легко догнал обоих, а потом, также легко пришиб, не смотря на то, что они вроде, изъявляли желание сдаться. Вообще, как он и обещал, пленных не было. Ну что же, одной проблемы, в виде общего врага, стало меньше.

Теперь можно перейти к другой. А именно, кто наши нежданные союзники? Почему помогли нам? И самое главное, чем это грозит мне, и поселению в ближайшем будущем? За поселение, я не очень переживал. Здесь, на этой поляне, в живых осталось двенадцать варяг, считая их предводителя. Ну, пусть на кноре будет еще десяток, это максимум. Итого, два десятка. Это, разумеется, мало, чтобы захватить крепость. Максимум, что они могут сделать, это разграбить дома, что за пределами стен. Неприятно, но не смертельно.

К тому же мы, всегда их сможем здорово пощипать, за этим делом, потому как, дома стоят в пределах стрельбы не только машин, но, и луков. Так что, лезть грабить дома, им дорого будет стоить. Остается, целостность, моего дорого тела. Если, судить по тому, что варяги вложили мечи в ножны, и засунули свои топоры за пояса, то вроде, как и опасаться нечего. Вот, только стали они так, что перекрыли мне подход к перешейку. Единственную дорогу в крепость.

Может случайно, но что-то слабо верится. Все эти мысли, промелькнули у меня в голове, пока паренек подходил ко мне. Не дойдя пары шагов, он остановился и стал разглядывать меня, через прорезь в своем шлеме. Я, не торопясь согнулся, сорвал травинку, засунул ее в рот, и демонстративно, окинул его спокойным, оценивающим взглядом. Он хмыкнул, поднял руки и снял шлем.

— Я, Ирма, дочь ярла, Сигурд Крепкая рука. — Не сказать, чтобы меня так сильно это удивило, все-таки, у меня промелькнула такая мысль. И наверно, именно поэтому, на мое лицо наползла идиотская улыбка, которая заставила нахмурить, брови Ирмы.

— Я Арт. — Поспешив придать лицу, серьезный вид представился я. — Рад приветствовать вас, на своей земле, а также благодарю за помощь, которую вы оказали. Надеюсь, наши будущие отношения, останутся дружескими, и нам не придется обнажать клинки.

— Я и мои люди, тоже хотели-бы того же. Мы, не промышляем грабежом. Скорее наоборот. Мы, готовы предоставить свои мечи, для защиты ваших людей, от набегов разбойников.

— Это, радует. Хотя, предупрежу сразу. Нам, не нужны наемники. — Мои слова, задели Ирму. Быть может, ей очень не понравилось слово наемники, или, она правильно поняла мой намек на то, что им тут не очень рады. Я это понял, по едва промелькнувшему проблеску глаз. И чтобы, хоть как-то, смягчить обстановку, тут же добавил.

— Мы, не большое поселение, и содержать, даже небольшую дружину, нам не по силам. У нас, просто, нет на это денег. — Развел я в стороны руки, и пожал плечами.

Ирма, повернула голову в сторону своих воинов, как-бы спрашивая у них совета, как поступить дальше. В этот момент, к нам подошел Гердень. Вот ведь, неуемный старикан, вечно ему нужно всунуть свой нос, куда не просят. Он, остановился возле меня, и стал пристально разглядывать Ирму. От его взгляда, Ирма передернула плечами.

— Чего уставился? — Ее брови, грозно сошлись, возле переносицы. Я ее прекрасно понимал, мало, кому доставит удовольствие, когда тебя, вот так вот рассматривают. Гердень, пропустил ее вопрос мимо ушей, и, повернувшись ко мне, спросил.

— Ты, видел Валькирий?

— Ты что Гердень, белены объелся? Какие Валькирии? Откуда им здесь взяться? Они живут, в этой, как ее, Вальхалле.

— Верно. — Кивнул головой Гердень. — Они живут в «Чертогах убитых», но всегда появляются там, где гибнут варяги, для того, чтобы отобрать достойнейших. Ведь Валькирия означает «выбирающая убитых». — Он развел руки в стороны. — Здесь, сегодня погибло много воинов. Поэтому и спрашиваю. Ты, видел Валькирий?

— Ты меня пугаешь. — Сказал я Герденю, и протянул к его лбу руку. Мало ли, вдруг у него горячка. Гердень, зло отмахнулся, от моей руки.

— Перестань говорить загадками, и нести разный бред. Я, никогда не видел Валькирий, ни сегодня, ни раньше. — Поведение Герденя, разозлило меня не на шутку. Нашел время, шутки шутить, пердун старый. В этот момент, глаза Герденя закатились, волосы и борода стали дыбом, и от него ощутимо разошлись волны страха. Варяги, сбились в кучу, в одно мгновение, ощетинившись клинками. Ирма, надела на себя шлем, и достав свой меч, уперлась ногами в землю, как будто, ее пытался сдуть с места сильный ветер.

— Тебя только не хватало.

— Помолчи. — Бросил, в мою сторону Гердень, голосом Велеса, и повернулся в сторону Ирмы.

— Что привело тебя, в наши земли?

— Случай, или судьба. Я не знаю. — Голос, доносящийся из-под шлема, был глухим. Поэтому, пришлось прислушиваться, чтобы понять, что она говорит.

— Перестань пугать девчонку. — Попробовал я, заступиться за Ирму.

— Не суй свой нос, не в свои дела. — Повернулся ко мне Гердень, или точнее, Велес.

Тут я почувствовал, как меня накрывает волной злости.

— Я, буду совать свой нос туда, куда захочу, и ты мне не указ, нравится тебе это или нет.

— Разве ты не понимаешь, чем это может грозить? — Удивился Велес. — Нам, абсолютно ни к чему, любые трения с Одином. Мы, не намерены подвергать, это шаткое равновесие, испытаниям.

Мне-бы подумать, но я уже закусил удила.

— Плевать мне, на ваше равновесие. Если возникнут вопросы, я сам на них отвечу, хоть Одину, хоть кому угодно другому.

Первым, от нашей перебранки, опомнился Велес. Посмотрев на застывших, с широко раскрытыми ртами варягов. Он буркнул. — Потом поговорим. — И Гердень, мешком осел на землю. Меня, еще трясло от переизбытка чувств, и, не зная как успокоится, я вызверился на варягов.

— Чего стали тут, рты пораззявили. Представление окончено. Так что, валите отсюда, по добру по здорову. — И зыркнув, злым взглядом, подхватив под мышки Герденя, пошел в сторону детинца, ни на кого не обращая внимания.

— Подожди. — Хриплым голосом, крикнула мне в спину Ирма.

— Нечего тут годить. Да, и некогда мне, делов по горло. — Не оборачиваясь, и не останавливаясь, бросил я через плечо.

— Пожалуйста, выслушай. — Она обогнала меня и стала передо мной.

Я остановился, окинул ее недовольным взглядом. Вообще-то, мне было неудобно, вот так вот стоять, с обвисшим на руках Герденем. И тем более, что-то слушать.

— Я тебе уже сказал, нам наемники не нужны. Что тебе еще надо?

— Защиты. — Ответила Ирма.

От неожиданности, я упустил из рук Герденя, шмякнувшегося нам под ноги.

— Чего?

— Я понимаю, что не имею права тебя об этом просить. Но, только не отвечай сразу, а хотя-бы выслушай. — Попросила меня Ирма.

Но, прежде чем она еще что-то успела сказать, до нас донесся хриплый голос.

— Сволочь. Какая же все-таки сволочь.

Я, посмотрел себе под ноги. Там сидел Гердень, держась обоими руками за голову и слегка раскачиваясь.

— Просто гадина. Безмозглая, тупая гадина.

— Эй, Гердень, ты чего? Нельзя так, отзываться о богах. Я понимаю, что тебе сейчас больно, но все-таки, лучше наверно потерпеть, чем бросаться такими оскорблениями. Ты-бы это, не гневил богов. Кто его знает, чем это обернуться может.

— При чем здесь боги? Ты сволочь, ты безмозглая гадина. — Задыхаясь от гнева, глядя мне в глаза, прохрипел Гердень.

— Я-то здесь при чем? — Искренне удивился я.

— При чем? — Задохнулся от злости Гердень. — У тебя что, совсем мозгов нет? Неужели ты не понимаешь, что натворил? Никто, не встает на защиту изгоев. Особенно, если они отмечены местью богов.

Ответить, я не успел. Внезапно налетевший ветер, ударил мне в спину, я еле-еле устоял на ногах. Следом, донесся раскат грома, и вдалеке засверкали молнии, с каждым мгновением, все ближе придвигаясь к нам. С удивившим меня спокойствием, я повернулся в их сторону и подождал, пока молнии не придвинулись ближе. Потом, просто вскинул руку.

— Остановись.

Молнии, и неведомая сила, словно наткнулась на стену, в бессильной ярости, эта сила стала ломать деревья, словно это были сухие ветви. Кто-то могущественный, выплескивал свою бессильную ярость, на ни в чем неповинный лес. Перед нами, бушевал ураган, который был словно запечатан, в невидимом сосуде.

— Я не ищу ссоры, но если вы бросаете мне вызов, я его приму. — Сказал я, в сторону урагана.

Молнии, все еще сверкали, и ветер не унимался, но, он только раскачивал деревья, а не вырывал их с корнем. Через несколько ударов сердца, я почувствовал на себе, оценивающий взгляд. Подняв глаза, я увидел немолодое лицо. Оно, рассматривало меня, своим одним глазом, второй был прикрыт куском кожи, плотно прикрывавшим глазницу. Наши взгляды на мгновение встретились, по его лицу пробежала тень изумления, и в тоже мгновение, все кончилось. О недавнем буйстве стихии, напоминал только небольшой участок, поваленных и разбросанных деревьев, посреди леса.

— Хи-хи. — Услышал я смешок снизу. Я опустил глаза, и встретился, с закатившим глаза, взглядом Герденя. — Вот так вот, просто. Если честно, я поражён. Ты, полон сюрпризов. — Гердень прикрыл веки, встряхнул головой, и посмотрел на меня уже своими глазами. — Чего уставился? Лучше-бы помог подняться. — Недовольный моей непонятливостью, ворчливо пробурчал он себе под нос.

Я наклонился, подхватил его под мышки, и легко поставил на ноги. Потом еще, зачем-то, отряхнул с его коленей песок.

— Это, правильно. — Пробурчал он. — Старость, нужно уважать.

— Ой, да брось ты. — Отмахнулся я рукой. — Ты еще, всех нас переживешь. — И мы засмеялись, сбрасывая с себя напряжение пережитого. Отсмеявшись, я посмотрел на Ирму, тихо стоявшую рядом с нами. Было такое ощущение, что она даже, дышала через раз.

— Ну. — Посмотрел я на нее. — Чего стоим? Кого ждем? Пойдем, расскажешь нам, свою историю. — Я, повернулся в сторону, сбившихся в кучку, как отара перепуганных овец, варяг. — И смотрите у меня, чтобы без баловства. Я, этого не люблю.

Дальше, был вечер, наполненный печальным рассказом Ирмы, истории любви Валькирии, к живому смертному, и о том какую цену им пришлось заплатить за свою любовь. О ее рождении, и коротком счастливом промежутке жизни рядом с родителями. О гибели отца, и неизвестной судьбы матери. О бегстве, из родных мест тех, кому удалось уцелеть, и полное страданий, и лишений скитание изгоев, преследуемых по пятам своими врагами.

 

Глава 4

Обед прошел, в теплой, дружеской обстановке. То есть молча. Не сказать, чтобы это было редкость, скорее норма. Но, обычно, Андрей с Кащеем успевали перед едой поцапаться, а Глафира за столом, устраивала разбор полетов, пытаясь сгладить острые углы. В принципе, они неплохо ладили, но, какие-то старые обиды, время от времени, вылазили наружу.

К тому же Андрей, все время, пытался шутить по поводу того, что Кащей постоянно сидит в своем компьютере, следя за прибавлением своих барышей. На это, Кащей всегда отвечает одной фразой, что только дурню, ничего не надо.

Сегодня, все было по- другому. Андрей, не обращая внимания на Кащея, лениво ковырял вилкой в своей тарелке, напряженно о чем-то думая. Кащей, вообще практически ничего не ел, и отчаянно создавал видимость, что его очень интересуют цифры и графики на экране компа. Да, и у самой Глафиры, слегка пропал аппетит.

Она пыталась понять, откуда вдруг взялась горячность, с которой она, встала на защиту Кащея. Скорее всего, злую шутку, сыграло время. Попробуйте провести, почти три недели, в обществе двух парней, домовые не в счет, к тому же, они муж и жена. Волей неволей, начнешь кому-то, отдавать предпочтение.

От размышлений, Глафиру оторвало робкое подергивание за локоть.

— Чего тебе. — Чуть наклонившись, спросила Глафира, у стоявшей рядом с ней домовой Феофанны.

— Неужели все так плохо приготовлено, что вы ничего не едите? — В ее глазах, был явно заметен испуг.

— Да нет, что ты, блюда как всегда обалденные. — Успокоила ее Глафира.

— А чего тогда? Аль поругались шибко? — Сразу успокоившись, зашептала Феофанна.

— Тебе заняться больше нечем? — Не дав Глафире ответить на вопрос, прикрикнул на Феофанну Кащей. Феофанна испуганно подскочила на месте, и, кланяясь как китайский болванчик, задом попятилась за барную стойку.

— Зачем ты так, Эдуард? — В голосе Глафиры прозвучал упрек.

— Ты их не знаешь так, как знаю я. Им только дай волю, враз на шею сядут. Мелкие паршивцы с маленькими загребущими руками, все под себя гребут.

— Да неужели. — Хихикнул Андрей. — И в кого они только такие?

Кащей не стал отвечать Андрею, просто скривился как от зубной боли, и демонстративно уткнулся носом в комп, показывая всем своим видом, что не намерен продолжать разговор. Конечно, в чем-то Кащей был прав. Все домовые, без исключения, страшные собственники.

Глафира, многое о них узнала, за то время, как их привел в дом Кащей. По своей сути, они невидимки, в них, на генетическом уровне, заложено умение отводить глаза. Поэтому, люди практически не знают, как они выглядят на самом деле. То, что их видит Глафира, это заслуга Кащея. Как он этого добился, известно только ему одному, во всяком случае, он этим секретом не делился. Да, его никто и не спрашивал, по большому счету.

Домовые не обладают большим ростом, и практически лишены, каких-либо, магических способностей, но, в доме, обладают неимоверной силой. К примеру, в дом, где живет домовой, никогда не сможет проникнуть нечисть, ни под каким видом. Домовых мало интересует, какие хозяева живут в доме, главное для них, сам дом. Но, если хозяева, по их мнению, плохо смотрят за своим жилищем, то могут устроить им, если можно так выразиться, развеселую жизнь. К примеру, человек будет постоянно спотыкаться, ударяться об углы и косяки, терять нужные ему вещи. Короче говоря, по мелким пакостям, им нет равных.

Раньше, к домовым относились, с глубоким уважением. Дом, без домового, мертвый дом. В обязательном порядке, им оставляли на столах угощения. Таким образом, показывая свое уважение. До сих пор неизвестно, как они расселяются. Домовые, не живут вне дома. И живут они столько, сколько стоит дом. Если дом разрушается, то вместе с ним, гибнет и домовой. А еще, они практически не готовят еду. Тем более удивителен тот факт, что Феофан выполняет функции слуги, а Феофанна готовит завтраки, обеды, и ужины. И нужно отдать ей должное, ее еда просто объедение.

На простой Глафирин вопрос, «почему», она получила такой же простой ответ, «попробуй, откажись». Не нужно быть всевидящим, чтобы увидеть, что домовые боятся Кащея, до икоты, до дрожжи в коленках, до самой последней молекулы их организма, а еще они боятся, что Кащей отправит их обратно в свое жилище, лишив возможности жить, в таком замечательном доме.

От этих мыслей, Глафира вдруг вспомнила, что уже давно не была у себя дома. Да и вообще, уехала, никому ничего не сказав, никого не предупредив. Это только, кажется, что предупреждать некого. Глафира живо представила, как видно волнуются ее родители. Конечно, они разговаривали не каждый день, но на неделе, как минимум несколько раз. Нужно, срочно как-то выбраться домой, хотя-бы сообщить родителям, что я в порядке, и им не о чем волноваться. Просто, я устроилась на работу, которая требует от меня постоянных разъездов.

— Ребята, мне срочно, нужно попасть домой.

— Зачем? — Практически в один голос, спросили Кащей с Андреем.

— Как это, зачем? — Удивилась Глафира. — Вы представляете, какой у меня дома беспорядок образовался, за это время?

— Нет. — Синхронно кивнули головой парни.

— Если в этом проблема. — Сказал Кащей. — То давай, просто пошлем к тебе домой, какого-нибудь, из этих мелких паршивцев. Ничего с ними не сделается, если присмотрят за твоей конурой, пока тебя нет.

— Если можно, то отправьте Главу. — Робко, из-за барной стойки, попросила Феофанна. — Он, уже взрослый мальчик, ему давно уже пора, обзавестись своим домом.

— Мелким, слово не давали. — Грозно сдвинул брови Кащей, и Феофанна мгновенно исчезла из поля зрения. Из-за барной стойки, донеслось злое шипение. Видно Феофан, делал выговор, своей жене.

— Не только в этом дело. — Не обращая внимание, на шипение из-за барной стойки, покивала головой Глафира, и, покраснев, добавила. — Я с родителями давно не говорила, они наверно очень сильно волнуются. К тому же, сколько еще времени мы здесь пробудем? Да и потом все как-то туманно.

— А чего раньше-то не сказала? — Спросил Андрей.

— Потому-что мне было так хорошо, что я вообще обо всем забыла.

— А сейчас плохо стало, что вспомнила? — И он грустно улыбнулся.

— Нет, конечно. — Удивилась его выводу Глафира. — Глупость какая. Я-бы может никуда и не поехала-бы, если-бы у меня была возможность общаться с родителями.

— Не вижу никаких препятствий. — Вступил в разговор Кащей. — Сейчас все устроим. Феофан. — Позвал Кащей. Из-за барной стойки показалась бородатая голова Феофана. — Ты не против, если я, твоего сына отправлю. Правда должен предупредить, там немного не такой дом как у меня, или здесь. Как думаешь, твой сын справится?

— Он парень обстоятельный, не подведет. — Не веря своему счастью, заверил Кащея Феофан.

— Так тому и быть. Ты предупреди, чтобы подготовился. — И повернувшись к Глафире, махнул ей рукой, засовывая свою руку в карман. — Иди сюда, сейчас будем связь налаживать.

Глафира подошла к Кащею, уставившись на вынутую им из кармана тарелку, и небольшое яблоко.

— Ты и это себе прикарманил. — Искренне изумился Андрей. — От пройдоха.

— Что значит прикарманил? — Сделал грозный вид Кащей. — Не прикарманил, а сберег. Я его в хламе нашел, повезло, что не разбили. Совсем люди с ценными предметами обращаться не умеют.

— И много у тебя таких ценных экспонатов? — Поинтересовался Андрей.

— Хватает. — Все еще хмурясь, ответил Кащей. — И относятся с должным уважением, не так как некоторые.

— Ладно, ладно. — Поднял руки в примирительном жесте Андрей.

— Как связываться будем? — Повернулся к Глафире Кащей.

— А как можно? — Спросила у него Глафира.

— Да как хочешь.

— А может лучше по скайпу, через твой компьютер? — Предложила Глафира.

— Не выйдет. — Покачал головой Кащей. — Он для этого не приспособлен.

— Ладно, показывай тогда, как этим пользоваться. — Кивнула головой на тарелку Глафира.

— Посмотри в середину, и подумай, кого-бы ты хотела увидеть. — С самым серьезным видом сказал ей Кащей.

— Маму. — Ответила ему Глафира. — Но ты же знаешь она в Черногории.

— Смотри в середину, говорю, и не отвлекайся.

Глафира уставилась в середину тарелки, и представила себе маму. Кащей тем временем, с ловкостью крупье, запустил по краю тарелки яблоко. Через пару мгновений середина тарелки покрылась рябью, а потом, как-бы фокусируясь, выдало изображение женщины, сидящей за столом, и неотрывно смотрящей на монитор.

— Мама. — Вскрикнула Глафира. Женщина оторвалась от монитора и стала оглядываться по сторонам.

— Подожди немного, сейчас настрою. — Проговорил Кащей.

— Кто здесь? — Глаза женщины расширились от испуга.

— Все, готово. — Удовлетворённо выдохнул Кащей.

— Мама, я здесь. — Помахала рукой Глафира, увидев свое отображение на мониторе.

— Глафира? — Женщина потерла свои глаза, не веря, что видит свою дочь на экране.

— А кто же еще. — Радостно улыбнулась Глафира.

— Ты где была? — Начала выговаривать ей мать. — Знаешь, как мы тут все переволновались. Отец поехал билеты покупать.

— Зачем? — Удивилась Глафира.

— Как зачем? Тебя искать. Соседи сказали, что ты уехала с какими-то бандитами, и уже три недели от тебя ни слуху, ни духу.

— Какие бандиты, мама, о чем ты? Просто я устроилась на работу. И в этой связи мне срочно нужно было уехать в командировку.

— Что это, за работа такая? — Нахмурилась женщина.

— Да, нормальная работа. Не переживай. Если мне не веришь, то вот, рядом со мной, мой начальник стоит, он тебе подтвердить может. — И Глафира, повернула зеркало, в сторону Кащея. Тот, энергично махал головой, явно показывая, что у него нет никакого желания, общаться с ее родителями, но, Глафира не обращала на его протесты, ровно никакого внимания. Поняв, что ему не отвертеться, Кащей натянул улыбку до ушей, и вежливо поздоровался.

— Добрый день. Глафира, действительно, сейчас находиться в командировке, вместе со мной. Вам, не стоит переживать, здесь замечательная охрана и обслуживание.

— Охрана? — Переполошилась женщина. — Значит, там опасно? Где вы находитесь?

— Мама, какое опасно. Просто, Эдуарду Эдуардовичу, по статусу полагается охрана, вот он ее и упомянул, а заодно, чтобы тебя успокоить. Чего ты так, переполошилась?

— А чем он занимается, что ему охрана нужна? — С подозрением спросила женщина.

— Он, бизнесмен. — Тут же, ответила Глафира, то, что пришло ей в голову.

— Понятно. — Снова нахмурилась женщина. — А ты, кем у него работаешь?

— Советником по экономическим вопросам. — Ляпнул, через плечо девушки, Кащей.

— Советником значит. — Кивнула головой женщина, и этот кивок сказал больше чем слова.

— Мама, я скоро приеду и мы поговорим. — Сразу заторопилась Глафира. — А теперь, нас ждут на конференции. Все пока. — И прежде, чем женщина успела что-то ответить, Глафира зашипела на Кащея. — Как это отключается?

Кащей, тут же смахнул яблоко с тарелки, изображение дернулось, и погасло.

— Фу-у. — Вытер он ладонью, вспотевший лоб. — Давно я, такого напряжения, не испытывал.

— Это, еще что. — Хихикнул со своего места, Андрей. — Толи дело будет, когда ты еще, с папой познакомишься.

— Тьфу, на тебя. — Перекрестился Кащей. — Изыди, нечистая сила.

— Не поняла. — Уткнула руки в бока Глафира.

— А мы что? Мы ничего. — Виновато развели руками Кащей с Андреем, и переглянувшись, ломанулись наперегонки к входной двери.

 

Глава 5

— О своем долге подумай, когда будешь принимать решение. Все-таки…

— Что? — Повернулся Арт, к Велесу, оторвавшись от наковальни. — Каму это я что задолжал?

— Но, как же. — Поднял руку и стал загибать пальцы Велес. — Во-первых, это твоя родина, во вторых…

— Велес. Если ты не хочешь, чтобы я стал ругаться, то, пожалуйста, перестань нести чушь. Я никому, ничего, не должен. Все эти россказни, о долгах, оставь тем, кто в них верит.

— Зря ты так. — Покачал головой Велес. — Чувство долга, придает ответственности, твердости, и решимости.

— Ага, и загоняет в долговую яму. — Буркнул Арт. — Спасибо, я уж, как-нибудь без красивых слов обойдусь. Надоели уже, все со своими долгами. Жила, с долгом повышения благосостояния, Гердень, с долгом перед богами, Ирма, со своим долгом мести. Да, кого ни возьми, все про какие-то долги говорят, а я ни хочу, никому, ничего, быть должен. Я хочу, просто жить, и делать то, что хочу. Без всяких долгов. — Арт отвернулся от Велеса, и взялся за кузнечные щипцы, но отворачиваясь, он заметил, что Велес улыбается. «Наверно опять, он меня перехитрил, и добился именно того, чего хотел».

Я, вытащил щипцами заготовку меча из горна, и стал стучать по ней молотом, больше для того, чтобы легче думалось. Сам меч, меня сейчас не интересовал, но, стуча по нему молотом, и делая вид, что очень занят работой, я мог спокойно осмыслить, мой разговор с Велесом.

Из последней своей торговой поездки, Жила привез не только новые байки, но, и весть о том, что Святослав, собирает дружинников со всех княжеств. Не ополчение, а именно дружинников, или людей, имеющих представление о ратном деле. Как таковых, дружинников не очень много. Люди, больше предпочитают заниматься ремеслами, или возделывать землю, чем всю жизнь, махать мечом.

Представляю, какую головоломку он подкинул князьям. При этом, не требует, а просит, не мешать тем, кто согласен к нему присоединиться, добровольно. Цели, тоже не скрывает, поход на Хазар. Все-таки интересно, какой будет сделан выбор. Жить, как и прежде, выплачивая дань и терпя унижения, или все-таки схлестнутся, с самым сильным врагом на востоке. Да что на востоке, на данный момент, в мире есть две могучие силы. Византия и Каганат. Бросить вызов, какой-либо из этих империй, нужно обладать храбростью, и уверенностью в своих силах, или отсутствием мозгов. В случае поражения, страшно даже представить, что будет.

Велес меня отговаривает, чтобы я не совал туда свой нос. Да, и взять с собой, по сути некого. Жила, отказался на отрез, мол, кто за хозяйством присмотрит. Ирма, готовится нанести визит на север. Я уж ее, и так, и этак отговаривал, но, попробуйте переубедить женщину, если она вбила себе что-нибудь в голову. Она уйдет, а здесь останется четыре десятка женщин и детей, что она привела с собой, по осени.

Теперь, у них есть дома и живность. Немало, приобретению всего этого поспособствовало то, что досталось нам от варяг, что на нас напали. Да и люди теперь, это наши, а значит, их защита ложится грузом на мои плечи. Вот, все против того, чтобы я куда-то уходил. Нет, сдаваться я не буду. Хотя-бы, в Новгород схожу, Вадима повидаю, да и лучше самому узнать, что в мире делается, а то засиделся я что-то тут. Так и одичать недолго. Все, решено, иду в Новгород, а там, видно будет.

Я сунул заготовку в горн.

— Думай что хочешь, но я иду в Новгород. — Глядя в глаза, твердо сказал я Велесу.

— А почему не в Полоцк? Он же ближе? — Поняв, что отговаривать, бесполезно задал вопрос Велес.

— В Новгород. — Тряхнул я головой.

— Ну, в Новгород, так Новгород. — Подозрительно быстро согласился Велес. — А когда собираешься?

Я посмотрел на горн, где лежала заготовка. Очень хотелось доделать себе меч, под левую руку. Не знаю даже, как получилось, но свой Талвар, я переделал. Теперь, он не отличался ни чем, от обычных мечей. Конечно, он и раньше мне неплохо подходил, но, все-таки привлекал, не нужное внимание.

— Завтра и поеду, чего откладывать. — Почему-то, злясь на самого себя, ответил я Велесу, и сунул заготовку в кадку с песком.

— Чего уж прям, так и завтра? К чему, такая спешка? Ты же вон, вроде меч себе вначале, выковать собирался? Если на то пошло, то я и помочь могу.

— С чего-бы это вдруг? Ты же сам говорил, что не дело это, артефакты пускать, погулять по свету. Да, и не любо тебе, оружие мастерить.

— Я и не отказываюсь. Не хочу я, свои руки, к орудию смерти прикладывать. Даже, из благородных побуждений. Как ни крути, а любое оружие, смерть несет. Правое это дело, или левое, без разницы. А что касается артефакта, так от твоего меча, и так силой несет, что мое присутствие, даже, и не заметят.

Я посмотрел на Велеса. Он был очень серьезен, и от его обычной веселости, не было, и следа.

— Спасибо тебе за предложение, но знаешь, я все же лучше завтра уйду, а меч, его я доделаю, когда вернусь, не такое уж это дело, первостепенной важности.

— Хозяин барин. Тогда, мне вроде, здесь делать больше нечего, а тебе еще в дорогу собираться, да и у меня самого, дел по горло, так что, прощевай пока. Придет время, свидимся.

— Угу. — Мотнул я, угрюмо головой, и посмотрел на то место, где еще мгновение назад сидел Велес. Пару раз глубоко вздохнул, и решительно открыл дверь кузни. Впереди меня, ждал не очень приятный разговор с Жилой, Герденем, и как я подозревал, Ирмой.

Свежий ветерок, приятно холодил кожу на лице. В километре, передо мной, раскинулся Господин Великий Новгород. Я, вздохнул полной грудью, и радостно улыбнулся. Все-таки, странные мы существа, люди. Еще недавно, я мечтал о тишине и уединении, а теперь, меня обуревали ощущения, что я как будто вырвался из клетки, на свободу. Вот и пойми, что человеку надо, ничто его полностью не устраивает, все время чего-то не хватает.

Я еще раз окинул открывшийся вид взглядом, и ударил своего коня пятками, направив его к городским воротам. Возле въезда в город, как и положено, скучали пару служивых. Посматривая, ленивым взглядом, на проходящих и едущих, мимо людей. Скучное это занятие, заниматься охраной городских ворот.

— Мужики, не подскажете, как мне к дому Воеводы Вадима, пройти?

— Мужики в поле землю пашут, а мы, дружинники Новгородские. Лапоть ты, деревенский. — Не очень дружелюбно, ответил на мой вопрос, один из стражников. Никак не отреагировав на ответ, я продолжал улыбаться.

— Хорошо, дружинники. Ну, так подскажете, где мне его дом искать?

— А с чего ты взял, что он будет, с какой-то тлей деревенской, разговаривать. — Видно у парня, было плохое настроение, и ему жуть как, хотелось сорвать его, на ком-нибудь.

— Да, будет тебе, Твердило, чего ты на парня взъелся. — Постарался успокоить, своего напарника, второй дружинник. — А зачем тебе, к тысяцкому надо? — Повернулся он ко мне.

— Мне к тысяцкому не надо. — Помотал я головой. — Мне Вадим нужен.

— Все верно. — Мотнул головой стражник. — Вадим, у нас тысяцкий. Другого не знаю. Он сейчас, в детинце должен быть, только тебя вряд-ли к нему пустят, если только, у тебя не дело княжьей важности.

— Да, какое может быть дело, у оборванца. — Не унимался дружинник, которого звали, Твердило.

Скажем прямо, на оборванца я никак не тянул, и прекрасно понимал, что меня просто задирают, и как я не пытался сохранить хладнокровие, но, этот боров, меня достал.

— Тебя здесь посадили, чтобы следил, чтобы никто ворота городские не упер, вот и сиди себе молча, и нечего на прохожих, как пес шелудивый, тявкать. — Я-бы мог еще продолжить, но меня перебил, тот, второй страж ворот, что более дружелюбно со мной говорил.

— Эй, парень, ты-бы попридержал свой язык.

— Извини, тебя я уж точно обидеть не хотел. Только уйми, своего жизнью недовольного напарника, пока он всех своей желчью не обляпал. — Я даже договорить не успел, как Твердило, взревел, будто ему кто на больной мозоль наступил.

Откинул в сторону, копье со щитом, и ринулся на меня, потрясая кулаками. Прежде, чем он до меня добрался, так как ему пришлось расталкивать зевак, незнамо откуда повылазивших, я соскочил со своего коня и принял оборонительную стойку.

— Твердило, угомонись. — Попытался остановить его напарник.

Но, его оклик не возымел никакого действия. Глаза парня, были налиты кровью, и было понятно, что он ничего не слышит, и никого не видит, кроме своего обидчика, то есть меня. Его неуемная злость, меня здорово развеселила, и вместо того, чтобы закончить этот поединок одним ударом, я стал уворачиваться, и подныривать под его кулаки, насмехаясь над неуклюжестью Твердилы, что еще больше приводило того в ярость, и наоборот веселило, уже неплохо разросшуюся, толпу зевак. Которая, только подливала масло в огонь, комментируя промахи Твердилы, и хлопая в ладоши моей ловкости.

Даже сам не знаю, как долго это представление могло-бы продолжаться, во всяком случае, оно приносило мне пока удовольствие. Но, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Через толпу, протиснулся видно кто-то из начальников.

— Что тут происходит? Твердило стоять. — Несмотря на свою злость, Твердило замер на месте, и тяжело дыша, продолжал меня сверлить своим гневным взглядом.

— Еще раз спрашиваю, что тут происходит? — Повторил свой вопрос, довольно внушительных размеров дядечка, рядом с которым даже довольно крупный Твердило, казался просто обычным человеком.

— Ну? — Требовательно прогудел он басом, и обвел тяжелым взглядом меня и Твердилу. От которого я почувствовал себя как нашкодивший отрок.

— Мы это. Твердило мне дорогу, к дому Вадима объяснял. — Не найдя ничего более умного ляпнул я. Брови у богатыря удивлённо полезли в верх.

— Чего?

— Ну да. — Уже более уверенно подтвердил я. — Дорогу показывал.

— Это как интересно? — Разошлись в улыбке губы великана.

— Да как обычные люди показывают. Мол, сначала прямо, потом свернешь налево, пройдешь немного прямо, и первый поворот на право. — Я повернулся к застывшему столбом Твердиле, и поклонился. — Спасибо Твердило, что так точно дорогу описал. Пойду я, не буду от дела вас отвлекать. — И отвернувшись, от удивления открывшего рот Твердилы, пошел к своему коню. За спиной раздался гулкий смех.

— Ну чего стали, рты пораззявили. Расходитесь, давайте, а то весь проход загородили. А ты Твердило, если еще кому дорогу объяснять надумаешься, уж будь добр, не бросай на землю щит с копьем. Для того чтобы дорогу объяснить, это делать не обязательно. Марш на ворота, и чтобы больше никаких объяснений, если неприятностей не хочешь.

Еще через пару мгновений, мне на плечо легла здоровенная лапища, слегка придавив к земле.

— Пошли весельчак. Может, Твердило, и хорошо дорогу объяснил, но со мной точно не заплутаешь. — Отойдя немного от ворот, я услышал. — Может, зря ты ему, в лоб не закатал. Глядишь, парень умишком-бы поправился, а то уже достал, своей злобой, на весь белый свет. Постоянно задирается, одни проблемы с ним. Тот Атр, которого я знал, поступил-бы именно так.

Я, с изумлением посмотрел на великана. Он меня знает? Но откуда? Я точно не помню, чтобы встречался с ним раньше.

— Неужели, я так сильно изменился? — Улыбаясь, продолжал он. — Или, там где ты был, таких как я много?

Таких, как он? Да, я в жизни видел только одного, подобного ему человека. Правда, тот никак на этого не походил.

— Перенег? — Я был не уверен, но больше никого вспомнить, хоть отдаленно похожего, не мог.

— А то кто же? Конечно, это я. — Еще шире улыбнулся богатырь.

Ничего удивительного, что я его не узнал. Тот Перенег, которого знал я, носил густую бороду и усы, которые даже не подравнивал. Это, была его гордость. Да и выглядел он намного старше, чем тот человек, что теперь шагал рядом со мной.

— Извини, но тебя действительно трудно узнать, ты так изменился. А почему ты сбрил бороду и усы? Ведь ты ими так гордился?

— Это, все были детские забавы. Рано или поздно, человек взрослеет, и его взгляды меняются, к тому же я женился, а моя Красава, терпеть не может, какую-либо растительность на моем лице.

— Чего только не сделаешь, для любимого человека. — Улыбнулся я.

— Во всяком случае, это не та причина, из-за которой стоит ссориться. — Слегка смутился Перенег.

— Не хмурься, я и не думал над тобой подшучивать. Я сам прекрасно знаю, что если женщина что-либо решила, то будет именно так, а не по-другому. Уж, в этом они мастера, особенно, когда знают, что их любят.

— Это да. — Вздохнул Перенег. — Легче, голой задницей в улей диких пчел лезть, чем ей отказать. Безопасней будет.

За разговорами, мы и не заметили, как подошли к Детинцу.

— Ты, подожди меня немного здесь. Пойду, узнаю, не слишком-ли сейчас Вадим занят. Сам понимаешь, на нем сейчас весь город, с пригородами. Мне его, иной раз жалко, такой груз тянуть, не каждому по силам. Если честно, я-бы от такой чести, отказался.

— Чего ты оправдываешься? Не маленький, все сам понимаю. Я, вон там пока, в тенечке посижу. — Кивнул я головой, в сторону конюшни. Перенег, пригнув голову, скрылся в дверном проеме, а я, привязав коня к коновязи, привалился спиной к бревенчатой стене конюшни. Прикрыл глаза, и расслабился, слушая радостное пение птиц, да ласковый шелест весеннего ветерка.

— Я же сказал, потом поговорим. У меня сейчас и поважнее дело есть. — Донеслось до меня, со стороны Детинца. Открыв глаза, я увидел улыбающегося Вадима, идущего ко мне своей быстрой, размашистой походкой. Позади, семенил Перенег, стараясь пристроиться к размеру шагов Вадима.

— Нашел место, где развалиться. — Еще шире улыбнулся Вадим и, махнув рукой, в приглашающем жесте, добавил. — Идем, сын богов, расскажешь, где пропадал.

Меня перекривило, как от зубной боли.

— Столько времени прошло, а вы никак не успокоитесь.

— Да, я-бы может и успокоился, но тут видишь, какая фигня получилась. Я ведь, тоже героем стал. И мне, это нравится. Я-бы наверно загрустил, если-бы эта слава кончилась. Неужто, ты эти байки не слыхал?

— Как же, не слыхал. Мне Жила, ими все уши прожужжал, особливо, когда с торжища возвращается.

— Да ты, видать, купцом заделался, раз торг ведешь? Чего же к нам, так ни разу и не заглянули? Аль думал, что дружбе нашей конец пришел?

— Да, ни какой я не купец. Так, по мелочи, излишки на разное добро меняем, вот и весь торг. А к вам не заезжали, так далеко ведь.

Солнце уже давно село, а мы все сидели с Вадимом за столом, рассказывая друг другу о том, что с нами происходило за эти годы. Перенег давно уже ушел, так как дома его ждала жена, и как-бы он не хотел еще посидеть с нами, но огорчать жену не решился.

— Совсем, девка парня в бараний рог скрутила, а ведь какой воин бесстрашный, был. — Покачал головой Вадим, когда уходил Перенег.

— Думаю, если дело до драки дойдет, то Перенег, каким был, таким и остался. А с женой себя так ведет, любит он ее, что тут говорить. — Заступился я за Перенега.

— Понятное дело, что любит, но, не до такой же степени. — Возмутился Вадим. — Жену в узде держать надо, а не баловать.

— Я тебе, твои слова припомню, когда ты сам женишься. — Пообещал я Вадиму.

— Нечего будет припоминать. Как-бы не было, но, таким я не буду. — Упрямо мотнул головой Вадим.

— Ну-ну. — Только и усмехнулся я.

После, этого разговора, мы перешли к другим темам. Так я узнал, что еще в прошлом году, Святослав предпринял поход против Камских Булгар и Буртасов, союзников Хазар. Разгромил их войска, и теперь находится в их столице Булгаре, готовясь к походу на сам Хазарский Каганат. Собственно, туда сейчас и отправляются дружины, что решили присоединиться к походу.

— Веришь, нет, у меня ведь опытных дружинников по пальцам пересчитать можно. — Сокрушенно качал головой Вадим. — Их места неоперившиеся отроки занимают. Случись что, даже не знаю, как отбиваться будем. Сейчас-то вроде тихо, но кто его знает, как все сложится, может.

— Ну, видно не у тебя одного такие проблемы. — Попытался я его успокоить. — Наверно и в соседних княжествах положение не лучше, сам ведь говорил, что большие отряды через Волок на Каму идут, из других мест. Только мне интересно, откуда у Святослава столько денег вдруг взялось, ведь расходы довольно приличные должны быть?

— Ну, большую часть Ромеи дали. Да и наши купцы слегка мошной тряханули. Особливо как ромеи пообещали вернуть старые договоры в силу, о беспошлинной торговле. Опять-же, было-бы неплохо иметь безопасный соляной путь, сам понимаешь какие барыши на этом заработать можно.

— Ромеи? — Удивился я. — А эти, каким боком здесь оказались?

— Как это, каким? — В свою очередь удивился Вадим. — Они посольство свое прислали, с дарами многими, да уговорами о торговле, если мы им помощь в их разногласиях с Хазарами окажем. Те им, здорово хвост в климатах, прищемили. Они вначале Печеногов подкупили, чтобы те против Хазар пошли. Да, только сам знаешь, Хазары печенегов почитай и за людей не считают, а как увидят, давят, как зазевавшуюся блоху. Печенеги, правда, рыпнулись, но как только в носяру схлопотали, деру дали, и без поддержки, выполнять свои обязательства, наотрез отказались. Так что ромеям ничего не оставалось, как к нам с предложениями идти.

— Святослав конечно молод. — Покачал я головой. — Но, неужели у него советников хороших не было, чтобы отказаться от этого союза. Да, и как я слышал, Киевлянами, Ольга, мать Святослава, правит. Она-то, куда смотрела? Ты ведь знаешь, ромеям нельзя доверять.

— А не кто им, доверять и не собирается. — Улыбнулся Вадим. — Мы, не столько им помогаем, сколько свои проблемы решаем, и заметь, они нам их, и оплачивают. Так или иначе, но Святослав все равно против Хазар пошел-бы, а тут еще, так удачно, ромеи подвернулись. Я, встречался с князем несколько раз, парень молод, можно сказать еще совсем отрок, но, все его суждения, не юношеский вздор, а помыслы, умудренного опытом человека. Хотя, может его мечта, о расширении влияния Киева, немного наивна, но, как говорится, поживем, увидим. К тому же, у него очень большое желание, вырваться из-под опеки матери. О, кстати, когда ты успел дорогу советнику князя Свенельду перебежать?

— Какому еще Свенельду? Не знаю я такого. — Удивленно посмотрел я на Вадима.

— Так уж и не знаешь? А чего он тогда землю носом рыл тебя разыскивая? Тут наместник, что из Киева прислали, целый год все про тебя выспрашивал да вынюхивал.

— Да почём я знаю, что этому Свенельду от меня понадобилось. Говорю тебе, не знаю я такого. Зачем мне тебе неправду говорить.

— А когда ты в свою глушь пробирался, с тобой ничего особенного, не случалось? — Все никак не мог уняться Вадим.

— Да, особого ничего. — Пожал я плечами. — Правда, натолкнулись один раз на варяг, они разбоем промышляли. Мы-бы мимо прошли, да они в драку полезли, другого выхода, как только за меч браться, и не оставалось.

— Ну вот. — Отчего-то радостно потер руки Вадим. — А среди тех варяг, случаем, скальда Снорри, не было?

— Был такой. — Кивнул я головой. — Не помню только прозвища, толи Красная морда, толи Длинные уши.

— Снорри Скальд, сын Тьялви Красные уши. — Заржал во все горло Вадим. — То-то он везде песню свою орал, о том, как он не побоялся с сыном Перуна меч скрестить. А, правда, что сам Перун, на поле битвы явился, и только поэтому он не смог отбить твой удар? А потом еще, сам Один, его своим плащом укрыл, скрыв его от вашего взора?

— О брехун. — Разозлился я. — Да, они всем десятком, на нас с Жилой полезли, а когда мы их отделали, он о поединке заговорил. Жаль я Жилу не послушал, нужно было прибить брехуна.

— Десяток варяг уложили? — Вадим уважительно покачал головой.

— Ну. — Буркнул я. — Только этот красноухий и остался. Зря я его там не добил. — Махнул я в сердцах рукой.

— Может и зря. — Согласился со мной Вадим. — Потому как, это были дружинники Свенельда. У него своя дружина, сплошь из варягов состоит. Теперь понятно, чего он на тебя так осерчал. Мало того, что его дружинников побил, так и добычу увел. Тебе теперь действительно, осторожней надо быть, варяги такого не прощают.

— А куда тогда, Святослав с Ольгой смотрят. — Разозлился я. — Он же, разбоем промышляет.

— Промышлял. — Согласился со мной Вадим. — Только, не на земле Киевской, а это сам понимаешь, другой разговор. За тот разбой, он дружину из варяг содержал, что по количеству, Киевской дружине не уступала. А вскоре, они в Киеве себя, как хозяева вести начали. Правда, тут уж Святослав молодец, быстро с ними управился. Кого-то придавили по тихому, как-бы ненароком, кому голову, прямо средь бела дня снесли. Варяги бузить начали, но уж тут, толи Свенельд слабину дал, а может планы поменял, но, стал на сторону Святослава. Так что основная часть варяг, быстро собрала свои пожитки, да в Византию подалась.

— А с этим Свенельдом что?

— Да ничего, как был при князе, так и остался. — Приложился к кружке с медовухой Вадим. — Знаю, о чем ты думаешь. — Утер он тыльной стороной ладони усы, и посмотрел на мое скривившееся лицо. — На счет веры ему, я того же мнения, что и ты. Только, наши с тобой суждения, никому не интересны.

— Ну да. — Кивнул я, головой соглашаясь с Вадимом. — По большому счету, это даже не наше дело. У Ольги и Святослава, своя голова на плечах есть.

— А ты вообще, надолго к нам пожаловал? — После непродолжительной паузы, спросил Вадим. — Или дела у тебя здесь?

— Да, никаких дел нет. Просто, выбрался узнать, что в мире происходит. Да, с тобой повидаться. Хотя, сейчас думаю, а может и мне к Святославу в дружину податься? Вспомнить былое, да и Хазарам должок вернуть.

— Это ты, так сейчас, сам себя уговариваешь? — Хохотнул Вадим.

— Наверное, да. — Согласился я с ним. — С одной стороны, не очень-то и тянет, а с другой, возвращаться так быстро назад не хочется.

— Ну, я тебе тут не советчик. — Вадим потянулся за блюдом с олениной. — Если решишь идти, то могу тебя сотником поставить над нашими, а то еще, и над Изборцами, как их дружина подойдет, или воеводой сразу, над людьми от земли Новгородской.

— Спасибо тебе за доверие, но, только я, как простой ратник лучше пойду.

Вадим, некоторое время сверлил меня своим взглядом, а потом, что-то решив про себя буркнул. — Как знаешь. Может, так оно и лучше будет.

 

Глава 6

— Что-то, скучно становится. — Глафира сидела напротив камина, в котором весело потрескивали дрова, и потягивала какой-то коктейль приготовленный Феофанной. — Нет, парни серьезно, вам не надоело еще это однообразие? Может хоть делом, каким займемся?

— А каким? — Уставившись в камин, грустно спросил Андрей.

— Вообще-то, я-бы мог вам предложить небольшое дельце. — Отложил свой компьютер в сторону Кащей.

— Какое? На счетах твои барыши подсчитывать? — Как-то нехотя пошутил Андрей.

— Наконец-то тебе самому эти плоские шутки надоели. — Посмотрел Кащей на Андрея. — Просто пока ты своей памятью занимаешься, могу тебе предложить то, чем я последнее время занимался.

— И чем же? — Перебила его Глафира.

— Да нечисть разную вывожу потихоньку. — Кащей гордо задрал подбородок.

— Кто? Ты? — По голосу было слышно, что Андрей не поверил такому заявлению.

— Да. Я. Правда, это не наши, пришлые. Развелось паразитов, спасу от них нет. — Кащей посмотрел в глаза Андрею. — Было бы не плохо, пока ты вспоминаешь, зачем к нам притащился, чтобы хоть помог немного.

Андрей хмыкнул, и расправил плечи.

— Знаешь, а я не против. Все веселей, чем вот так сиднем сидеть.

— Парни и я с вами. — Оживилась Глафира. — Я, правда, не знаю, чем помогу, но честно, обузой не буду. Буду делать все, что не скажете. А что, за нечисть такая? Как мы с ней, бороться будем?

— Да, много разных тварей появилось. Люди мастера всяких страшилок выдумывать. — Посмотрел на Глафиру Кащей. — А бороться, это как получится. Кто-то обратно сбегает, откуда вылез, а кому-то и голову снимать приходится.

— Боюсь, я головы резать, не смогу. — Передернула плечами Глафира. — И хоть я не настолько страшная, чтобы кого-то напугать, все равно я с вами.

— Кого бить будем? — По-деловому поинтересовался у Кащея Андрей.

— Есть на примете, один персонаж, я давно за ним наблюдаю. — Поправил очки Кащей. — Принеприятнейшая морда.

— Так что, мы его мутузить будем, только потому, что он рожей не вышел? — Усмехнулся Андрей, а Глафира с недоумением посмотрела на Кащея. Тот слегка смутился, под взглядом Глафиры, и прочистил горло.

— Кхм, кхм. Простите, кажется, я не так выразился. По моим прикидкам, этот гад, является финансовым спонсором нежелательных нам фигурантов, а самое лучшее средство борьбы, на мой взгляд, это лишение финансовой поддержки.

— Короче, ты хочешь его дело под себя подмять? — Уточнил Андрей.

— Я-бы не отказался от такого хода событий. — Утвердительно кивнул головой Кащей.

— А может, ты просто конкурента, нашими руками убрать спланировал? — По лицу Андрея, скользнула не добрая ухмылка.

— Да, пристало это мне, Кащею, такой мерзостью заниматься. — Возмутился Кащей.

— Вообще-то, это как раз в твоем духе. — Андрей не спускал пристального взгляда с Кащея, а Глафира растерянно наблюдала за обоими.

— Вот, откуда в тебе, столько недоверия? — Покачал головой Кащей. — Ты вроде на страже добра стоишь, только вот ни кому не веришь. Неправильно это, как-то. Мне кажется, невозможно делать добрые дела, ни кому не доверяя. Андрей, мы же одна команда, в одной упряжке идем. — Печально опустил голову Кащей, а Глафира подумала, «Если это игра, то Станиславский обрыдался-бы от радости, такому таланту.»

— Андрей, мы ведь действительно, команда. — Решила она вступиться за Кащея. Тот, с благодарностью посмотрел, на Глафиру. — Я не думаю, что он ради своих целей, поставит наше отношение к нему, под удар.

— Ладно. — После не продолжительной паузы согласился Андрей. — Сделаю вид, что поверил. Только учти…

— Давай, без угроз. — Перебил его Кащей. — Мы люди взрослые, и так все понятно.

— Хорошо. — Согласился Андрей с Кащеем. — Тогда, давай прямо по делу.

— Вот это, другой разговор. — Потер, улыбаясь руки Кащей. — Итак, сволочь эта, сидит на строительных подрядах. Все, крупные строительные объекты, находятся в его руках. Не напрямую конечно, сам он старается, вообще нигде не светиться, но, тем не менее, все финансовые потоки проходят, как раз, через его руки.

— Неужели, там настолько большие деньги, что это тебя так заинтересовало? — Искренне удивился Андрей.

— Вот, яркий пример, экономической безграмотности. — Ткнул пальцем в Андрея Кащей, повернувшись к Глафире.

— Ты в меня, корявками своими не тыкай, а то вмиг обломаю. — Хмуро сдвинул брови, Андрей. — Без выкрутасов своих, объяснить не можешь? Видишь ли, мне не довелось, высшим образованием обзавестись, вместо учебы, я на войну загремел.

— Строительство, одна из основных экономических отраслей. — Пытаясь, разрядить обстановку, пояснила Андрею Глафира.

— Умница. — Улыбнулся Глафире Кащей. — Там, крутятся очень приличные денежные потоки, даже, по моим меркам. При этом строительство, как и война, не поддается учету. То есть средства, очень легко разворовывать. Особенно, если учесть специфику, теперешнего состояния дел.

— Ты можешь, говорить по-человечески? Ведь не фига не понятно. — Попросил Андрей.

— Да, что тут не понятного. — Всплеснул руками Кащей. — Деньги воруют, в большом объеме, и тратят их, на поддержание всякой нечисти.

— Ах, вот оно что. — Андрей поднялся с кресла, в котором сидел, заложил руки за спину, и стал ходить взад вперед. — Понятно. — Остановился он, напротив Кащея, посмотрел ему в глаза. — У тебя уже есть план, по которому мы будем действовать?

— Есть ли у меня план? — Кащей обвел взглядом Андрея, и Глафиру, и пожал плечами. — Конечно, есть, и не один. Я ведь, все-таки Кащей, а не хухры мухры.

 

Глава 7

Ладья мягко ткнулась носом в песок, и дружинники, стали быстро выскакивать из нее на берег. Дожидаясь своей очереди, я посмотрел на крепость, что виднелась невдалеке. Мы, достигли намеченной цели, перед нами виднелись стены Саркела. Путешествие, до этой крепости, ничем особым, от обычных будней не отличалось. После, прихода Изборской дружины, мы двинулись в путь.

Вадим предлагал мне сменить имя, на всякий случай, но я посчитал это излишним. Как мне кажется, мало, кому в голову взбредет думать, что сказочный герой, служит простым дружинником. Единственным, кто знает, кто я, помимо Вадима и Перенега, это наш сотник, что возглавляет дружину земли Новгородской, Твердохлеб. Он, тоже был из тех, кто выжил в Хазарской степи. Я его, если честно, не помню, он служил не в моей сотне. Нужно отдать ему должное, за все время он, ни словом, ни делом не выдал моей тайны, и даже пригрозил меня выпороть, если я еще позволю себе безобразничать.

Мое безобразие заключалось во вливании в дружный коллектив дружинников. Своего рода проверка, что я за человек. Кажется, я слегка перестарался, это событие вылилось в несколько изрядно помятых боков, пары вывихнутых челюстей, ну и по мелочи, вроде расквашенных носов, и приобретении некоторыми, осветительных приборов под глазами. Не смотря на это, никто на меня злобы не затаил, а даже наоборот, я был благосклонно принят, и стал полноправным членом дружины. Больше ничего интересного со мной не происходило.

Спрыгнув на берег, я перекинул со спины щит в левую руку, и поправил копье в правой. Стандартное оружие дружинника, как у всех. Мне их выдали в Новгороде, впрочем, как и всем другим, кто их не имел. Быстро пробежав пару метров, я занял свое место в строю. Со стороны крепости, на нас надвигалось куча пыли, поднятая копытами лошадей. Определенно, нас здесь ждали. Хотя, ничего удивительного. У Святослава странная привычка, предупреждать своих врагов. В этом походе он не изменил своему правилу, и прежде чем мы тронулись в путь, послал к Хазарам гонца, который должен был передать их Кагану всего три слова, «Иду на вы».

Я посмотрел на Твердохлеба, ожидая его команды. Нужно было немедленно отойти от берега, чтобы дать возможность высадиться другим, но Твердохлеб только крутил головой, и все никак не мог принять хоть какое-то решение.

— Копьеносцы, строй минимум пять шеренг и бегом вперед, пока не поздно. — Закричал я, не выдержав, сейчас дорого было каждое мгновение. Мой крик вывел из ступора Твердохлеба, он бросил на меня быстрый взгляд.

— Пошевеливайтесь, раздери вас леший. Хазары ждать не будут. — Криком подогнал он дружинников, а у меня отлегло от сердца. Больше всего я боялся, что вместо того чтобы действовать, он начал-бы разглагольствовать, кто здесь командир. Призрак власти многим туманит мозги, возвеличивая их над другими.

— Мы никуда не пойдем, в поле нас отрежут от основных сил, и перебьют. — Донеслось до меня откуда-то справа.

— Придурок. — Заорал я. — Мы и так отрезаны от своих, нам нужно освободить и обезопасить место для высадки. Останемся здесь, нас перебьют еще быстрее, и никто нам не поможет. Сейчас мы не отличается от стада беззащитных баранов. Некогда спорить, трусы могут остаться на берегу. — И не оборачиваясь, я побежал навстречу надвигающимся Хазарам. Пробежав метров двести, я остановился и поднял руку.

— Копейщики вперед, пять шеренг, плотный строй. Две задние шеренги на два шага назад. Щиты в землю, подпереть плечом. Копья наперевес, подоприте их для устойчивости ногой. — Все это я прокричал не столько для того чтобы отдать команду, сколько для того чтобы отогнать противные щупальца страха. Которые, помимо моей воли, поползли у меня по спине. Боковым зрением я видел ряд копий выставленных навстречу Хазарам, что немного меня успокоило, все-таки не один.

— Спасибо. — Прохрипел кто-то рядом, пытаясь восстановить дыхание. Я повернул голову, рядом со мной стоял Твердохлеб.

— Серьезно, спасибо. После того похода, я стал десятником в Новгородской дружине, но одно дело десяток, и совсем другое, дружина. Я говорил Вадиму, что не потяну, да он не послушал. — Твердохлеб не оправдывался, он просто говорил, что думал.

— Воеводами не рождаются. — Улыбнулся я Твердохлебу улыбкой, больше похожей на оскал. — Ими становятся. Ты будешь не плохим воеводой, если выживем, конечно.

— Спасибо, утешил. — Ответил мне такой же улыбкой Твердохлеб.

— Даже и в мыслях не было. — Успел я сказать прежде, чем на нас налетели Хазары.

В очередной раз, мне здорово повезло. Конь, не пошел на людей, а встав на дыбы, повернулся боком. Всадник, прильнул к лошади, пытаясь удержаться в седле. Не раздумывая, я ударил в бок коню копьем. Он, попытался отскочить в сторону, но врезался в другую лошадь. От удара, их отбросило в разные стороны. Та коняка, которую я ткнул копьем, завалилась мне прямо под ноги, и, хрипя от страха, стала биться, пытаясь, стать, но ноги.

Всадник не успел выскочить из седла, и теперь придавленный тушей лошади, орал во все горло от страха, и боли. Я ударил копьем, сначала лошадь, а потом седока, и между мной и всадниками образовалась буферная зона. Теперь я не боялся, что на меня могут налететь со всего маху. Твердохлебу повезло меньше. Вторая лошадка, падая, зацепила его боком, и от удара его откинуло куда-то назад. Проверять, жив он или нет, времени не было, потому как в образовавшуюся брешь, пытался пробраться очередной хазар.

Скаля мне свои зубы, он направил своего коня прямо туда, где был Твердохлеб. Вклиниваясь между мной, и дружинником, что стоял слева от Твердохлеба. Я смотрел, как он медленно просачивается, и ничего не мог сделать. Мне нужно было, либо бросать копье на землю, либо надеяться на то, что кто-то прикроет брешь из задних рядов. Хазарин, фактически поравнялся со мной, замахнулся своей саблей, но видя, что я сейчас ничего ему сделать не смогу, ударил по дружиннику, стоявшему с другой стороны. Видно дружинник отбил удар, так как хазар снова замахнулся, и чтобы удар был сильнее, привстал в стременах.

От злости, у меня потемнело в глазах. Я отпустил щит, дотянулся левой рукой, до засапожного ножа, и что было силы, вогнал его в бок лошади, та громко заржала и дернулась, но, тут ей в голову воткнулось копье. Сила удара была такова, что лошадь, вместо того чтобы завалиться на бок, отбросило назад, за пределы нашего строя.

— Кажись, во время подоспел. — Улыбнулся мне дружинник, ставший рядом.

— Да. — Кивнул я головой, соглашаясь. — Еще немного, и они вполне могли развалить наш строй. Что там сзади. — Кивнул я головой в сторону берега.

— Теперь нормально. Оттесняют в сторону хазар, что вас обошли. — Улыбнулся мне дружинник. Перед нами толпились хазары, но это было уже не страшно. Между нами валялись на земле трупы лошадей, которые не давали возможности подлететь к нам на полном скаку. По этой причине, особо ретивых, которые все-же пытались до нас дотянуться, мы лениво отпугивали своими копьями.

— Разойдись народ. Дайте место удали молодецкой. — Проорал кто-то невдалеке от нас. И из наших рядов, вперед вылетел парень, размахивая здоровенным топором.

— Да уж, силы внучку отмерило много, жаль что в ущерб мозгам. — Процедил сквозь зубы дружинник стоящий рядом. — Прибьют ведь дурня.

— Внучку? — Я уставился на стоящего рядом. На вид ему было, лет тридцать, максимум тридцать пять.

— Я, Яровит. — Сказал он таким тоном, как будто это имя должно было мне все объяснить, но видя, что это не возымело должного эффекта, добавил. — Бог — воин.

— Что-то не особо ты на бога тянешь. — Я не смог сдержать улыбки. — Был-бы ты богом, давно-бы разметал хазар по степи. Только не обижайся. — Добавил я, увидев, как он хмуро сдвинул брови. — Я тебе верю, только другим не говори.

— А другим и знать не положено. — Вдруг подмигнул он мне, из-под насупленных бровей, и, посмотрев вперед добавил. — Не думал я, что у меня безмозглые потомки будут.

Я посмотрел по направлению его взгляда. Парень с топором оторвался уже от строя на добрых метров двадцать, и теперь кружился в окружении хазар. Пока его молодость и сила его спасали, но было видно, что это ненадолго.

— Всем, два шага вперед. — Прокричал я, стараясь перекричать шум битвы. Строй качнулся и сделал два шага. — Еще два шага. — Снова отдал я команду. Так, медленно, но уверенно, мы стали продвигаться к окруженному хазарами парню. Когда до него оставалось несколько метров, он крутанул по кругу своим топором, отгоняя хазар, и прыгнул к нашему строю.

— Спасибо тебе. — Поблагодарил меня Яровит. — А этому герою, я с задницы, всю кожу сдеру. Может, через ту задницу, немного ума вправлю.

— Не поздновато ли учить? — Улыбнулся я.

— Учить и учиться никогда не поздно. Хотя ты прав, никакая учеба мозгов не добавит. — Тяжело вздохнул Яровит.

Мы стояли, прикрывшись щитами. Хазары уже не пытались продавить нас своей конницей. Теперь они только кружили рядом, осыпая нас стрелами. В свою очередь и мы не могли им чем-нибудь ответить. Лучников не было, а пешему за конным все одно не угнаться, пришлось просто стоять и ждать дальнейшего развития событий. Вдруг по рядам прошел радостный гул. До меня не сразу дошло, чему так радуются дружинники, но выглянув из-за щита, я увидел разворачивающихся хазар, они, нахлестывая коней, уходили в степь.

— Ну, вот и Святослав с конной дружиной подоспели. — Улыбнулся мне Яровит. — Свидимся еще. — Хлопнул он меня по плечу, рука у мужика оказалась довольно тяжелая, я невольно поморщился от боли. — Только с внучком парой слов перекинусь. — И ловко лавируя между дружинниками, скрылся в толпе. Я попытался проводить этого странного человека взглядом, но у меня ничего не вышло, он, словно растворился. Озираясь по сторонам, я увидел Твердохлеба.

— Слава богам, что уберегли тебя. — Крикнул я ему. — Я уж думал все, пришла твоя пора по Лете плыть.

— Я тоже так подумал. — Улыбнулся мне Твердохлеб. — Здорово меня той конякой приложило. Но видно сегодня мне боги улыбнулись. Вот. — Протянул, показывая мне руку Твердохлеб. — Только руку сломало, да пару ребер помяло, а так в полном порядке. Арт. — После непродолжительной паузы продолжил он. — Я не понимаю, почему ты отказался дружину вести? Ведь если-бы тебя здесь не оказалось, там, на берегу сейчас-бы, много воинов пищей для воронов стали. Не мы победе радовались-бы, а хазары на наших костях отплясывали.

— Ты ведь знаешь про байки, что про меня люди навыдумывали, а я просто такой же, как и все. Боюсь, от такой славы только вред будет.

— Да какой вред? О чем ты говоришь? — Замахал здоровой рукой Твердохлеб. — Байки, подумаешь. Ерунда это все. Вон, один молодец во все горло горлопанит, что внук Яровита. И что? Да ничего, ребята только веселятся, да подшучивают над ним. Да и с меня груз тяжкий снимешь, не по силе он мне.

Я стоял молча, рядом не зная, что ответить Твердохлебу. На мое счастье наш разговор прервал крик.

— Воеводу Новгородского, князь Святослав ищет. Эй, кто его видел, отзовись?

— Тебя кличут. — Кивнул я, в сторону кричащего, головой.

— Ладно. — Хмуро бросил Твердохлеб. — Потом договорим. Только просьба у меня к тебе. Ты крепко подумай, от этого жизни людей зависят. — Он развернулся, и пошел к ищущему его гонцу. — Я воевода Новгородский. Чего надобно?

— Тебя на разговор Святослав зовет, идем со мной.

Я проводил их взглядом и медленно побрел к берегу. Мне было о чем задуматься. Тут кто-то пихнул меня в бок.

— Эй, это тебя что ли Артом кличут?

Я повернул голову и посмотрел на молодого парня.

— Ну, меня. Тебе какое дело?

— Так это. — Почесывая задницу, отвел глаза парень. — Мне дед сказал, чтобы я рядом с тобой был.

— А на кой ты мне сдался? — Удивился я такому заявлению. — Слышь, шел-бы ты со своим дедом куда подальше.

— Да ты знаешь, кто я, и кто мой дед? — Выпятил он грудь.

— Не знаю. — Честно признался я. — Да и знать не хочу. — Я попытался обойти загородившего дорогу парня. Но он снова преградил мне путь.

— Да чтоб ты знал, я Сила Яринович, внук Яровита. — Он гордо вскинул голову. От такой наивной детской простоты, я еле сдержался, чтобы не заржать во все горло.

— И что, мне теперь голову пеплом посыпать?

— Зачем? — Изумление в его глазах было таким искренним, что я все же не выдержал и заржал.

— Уж точно, видно Макошь обошла тебя стороной, когда ты родился. — Утирая от смеха выступившие слезы, сказал я парню.

— Это, ты надо мной, насмехаешься? — Упер он руки в бока.

— Честное слово, не я. Скорее природа. — Подавился я новым приступом смеха.

— Да, я же тебе сейчас голову, голыми руками оторву. — Лицо у Силы пошло пятнами от гнева.

— Не надо, мне голову, голыми руками рвать. — Хохоча, отскочил я от Силы. — Она мне еще пригодится.

Глаза парня покрылись пеленой гнева, и он, выставив вперед руки, кинулся ко мне. Я отбросил в сторону щит с копьем, чтобы не мешали уворачиваться, и, пританцовывая вокруг Силы, отвешивал ему шлепки по заднице. Видно Яровит сдержал свое слово, от каждого такого шлепка, глаза Силы закатывались от боли, но не прекращали его попыток поймать меня, а наоборот подстегивали. Я-бы еще долго мог так изгаляться над парнем, но вокруг нас уже стала собираться толпа народа. Изловчившись, я что было силы, приложил его по пятой точке, отчего он схватился двумя руками за задницу, забыв от боли на несколько мгновений обо мне.

— Все хватит. — Поднял я руку. — Видно мало тебе Яровит ума вложил, раз до тебя так туго доходит, как себя вести надо. Надеюсь, этот урок ты запомнишь надолго. — Я поднял свой щит и копье, и, не оборачиваясь, приказал. — Иди за мной. — И пробравшись через толпу зевак, пошел в сторону, где не было людей, слыша за своей спиной обиженное сопение, плетущегося по моим стопам Силы.

— Меня, богатыря русского. — Он громко хлюпнул носом. — И так опозорить. Что теперь люди скажут?

Я повернулся и посмотрел в глаза полные слез.

— Пошли, горе луковое. Богатырь печального образа.

 

Глава 8

— Ирма объясни мне, зачем мы возвращаемся? Если только ради мести, то я скажу тебе то, что думают многие из нас. Мы не сможем отомстить всему миру. Если-бы мы по-прежнему были изгоями, то это был-бы единственный путь, но сейчас у нас есть место, которое стало нам домом. У нас есть жилье, скот и земля. У нас есть все, чтобы жить в мире и достатке, и мы должны оберегать оставшихся в живых жен, матерей, и детей. Я не вижу смысла в том, чтобы оставить их без защиты. Если мы погибнем, кто будет их защищать?

Ирма повернулась, и посмотрела в глаза седому воину.

— Какая месть, Сверрир? О чем ты? Мы возвращаемся, потому-что я надеюсь, что еще кто-нибудь выжил после резни. Наш долг помочь обрести и им, свободу, и новый дом. А заодно, если повезет, и подвернется случай, я не откажу себе в удовольствие снять еще пару голов у наших врагов.

— Вся в отца. — Улыбнулся старый воин. — Такая причина всем придется по душе. Хотя есть еще одно, что не дает нам покоя. Я не боюсь людей, но я боюсь гнева богов. Ты, как и я, видела Одина, он не стал нас трогать только потому, что его остановил Арт, и мы были на земле подвластной другим богам. Мы будем беспомощны, когда он обрушит на нас свой гнев, ведь у нас не будет уже защиты, мы будем на его земле.

— Пока об этом не стоит беспокоиться. Один мудр, и я не думаю, что он будет и дальше преследовать нас своей местью.

— Почему ты в этом так уверена?

— Я совсем в этом не уверена. — Ирма положила свою руку на плечо воина. — Никто и ничто не смогло-бы остановить Одина, но мне кажется, что он что-то рассмотрел, и хоть у него остался только один глаз, он им видит гораздо больше, чем все вместе взятые. Так что нам стоит рискнуть.

— Ты можешь положиться на меня. К тому же, как и у тебя, мой счет не до конца оплачен. Все кого я любил, мертвы, и это терзает мне душу.

— Ты сам сказал, нельзя жить прошлым, к тому же я видела, как ты смотришь на Дайну.

— Она заставляет мое сердце биться сильнее, когда я ее вижу, или думаю о ней. — Потупил свой взор старый воин, и тяжело вздохнув, продолжил. — Но она женщина Арта.

— У него будет одна женщина. И поверь мне, это не Дайна. — Гордо вскинула голову Ирма. И посмотрев с улыбкой на Сверрира спросила. — А хватит ли у тебя сил на молодую жену?

Сверрир выпятил грудь колесом, и поднял свой двухлезвенный топор. — Если у меня есть сила держать его в руках, то я найду силу и на молодую жену.

— Вижу корабль. — Долетел до них крик вперед смотрящего. Ирма вместе со Сверриром повернули голову на крик, а потом в море по направлению руки.

— Держим курс на корабль. — Повернулась Ирма к Сверриру.

— Зачем? — Искренне удивился он.

— Как зачем? Они могли нас заметить.

— Ну и что с того? Мало ли кораблей в море плавает? К тому же не факт, что они действительно нас заметили. Они идут морем, мы вдоль берега, поэтому не очень-то и заметны на его фоне. Ирма если мы начнем топить все встречные суда, мы никогда не доберемся туда, куда плывем. И еще одно, нас слишком мало, чтобы ввязываться в драку. Подумай о людях.

— Именно об этом, я и думаю. Я, ни хочу подвергать их, излишнему риску.

— Если это так, доверься старому волку. Надо держать прежний курс. — Сверрир знал характер Ирмы, если она что-то решила, то переубедить ее будет невозможно, поэтому ждал ее решение затаив дыхание.

— Ладно. — Из груди Сверрира вырвался вздох облегчения. — Пусть будет так, как ты сказал. — Было видно, что это решение далось Ирме нелегко, она раздражённо передернула плечом, и поплотнее укутавшись в плащ, села на щит, прислонившись спиной к мачте. Сверрир пристроился рядом.

— Ирма, у нас долгий путь. Я верю в тебя, и в то, что у нас все получится. — Ирма угрюмо кивнула головой, а через некоторое время пихнула Сверрира плечом.

— Я рада, что ты рядом.

Сверрир улыбнулся, и заботливо поправил плащ на плечах Ирмы.

— Ты также мудра, как и твоя мать.

Ирма рассмеялась. — Ты определись, я все-таки вся в отца, или в мать.

— Ты объединила в себе все лучшее, что было в них. — Сказал ей очень серьезно Сверрир.

— Послушай Сверрир, а может, пойдем морем? Вскоре держаться берега станет опасно, да и если все пройдет хорошо, это займет слишком много времени.

— Ты-же знаешь, кнор не приспособлен для моря.

— Знаю. — Кивнула головой Ирма, соглашаясь с Сверрером. — Но все-таки может, рискнем?

Сверрир потеребил свой ус, раздумывая, а потом посмотрел в глаза Ирме. — Твой отец отрубил-бы мне голову, за такой риск, а твоя мать отправила-бы кормить крабов, возле столба позора. — Он повернулся к рулевому. — Эй, Тьялви, меняем курс. Идем напрямик.

— Через море? — Удивленно переспросил Тьялви.

— Да. — Подтвердил Сверрир, и посмотрел, на довольно улыбающуюся Ирму.

 

Глава 9

Глафира сидела в своем автомобиле, дожидаясь конца рабочего дня Андрея. Решившись на действия, они сразу-же столкнулись с массой организационных вопросов. Первым был вопрос, куда перенести их базу. Их цель, большую часть своего времени, проводила в Химках. Там-же, проживала и Глафира. Но было, одно но. Квартира Глафиры, не подходила, по многим параметрам. Да, что там по многим, по всем. Если еще Кащей с Андреем, могли смириться с совместным проживанием в однокомнатной квартире, то Глафира была категорически против. Она к ним неплохо относилась, но жить в одной комнате с двумя мужчинами, нет уж, увольте.

Можно было снять квартиру, но ни Андрей, ни Глафира, не обладали достаточными финансовыми возможностями. Конечно, такой возможностью обладал Кащей, но этот жмот наотрез отказался тратить деньги. Видите ли, они ему достаются тяжким трудом, и он не намерен так просто ими разбрасываться. Для начала, Глафира выразила недоверие, по поводу того, что не верит, что Кащей не имеет никакой собственности в Москве. Кащей по этому поводу заявил, что не любит большие города, и большое скопление людей. Мол, все это вместе, мешает продуктивно работать, а так как он большую часть своего времени проводит в своем замке, то не видит необходимости тратить деньги на содержание жилья, где не проживает.

Тогда Глафира намекнула воспользоваться связями Кащея. Здесь ее тоже ждал облом. Кащей сообщил, что уже проработал этот вопрос, но все его знакомые предпочитают жить в других районах, находящихся в приличном удалении от Химок, что в свою очередь может представлять целый ряд неудобств. Зайдя в тупик, Глафира выразила свое мнение, что вся их затея, чистой воды фарс. Кащей с ее мнением был в корне не согласен, и, заявив, что преодоление трудностей путь к успеху, исчез на целые сутки.

Вернувшись, он объявил, что все устроил в лучшем виде. В результате оказалось, что Андрей устроен на работу охранника, в офисе их цели, а проживать будет в гостинице, специально арендованной для сотрудников. Правда, вместе с ним в одном номере будут проживать еще пять человек, но это так сказать, небольшие издержки производства. К тому же, эти трудности, лишь только подстегнут к скорейшему выполнению их миссии. На вопрос, где в это время будет проживать сам Кащей, он только махнул рукой, и тяжело вздыхая, заявил, что не стоит ради него переживать, он тоже готов пойти на лишения ради успеха. Короче, было ясно, что гад что-то мутит, но как говориться, не пойман не вор.

Разобравшись с вопросом жилья, возник вопрос транспорта. Место, где проживал Андрей, находилось в 40 минутах езды от работы. Можно добраться на общественном транспорте, но туда, ходил только один автобус, и то, довольно редко. Плюс ко всему, нужно платить за проезд, а еще питание. То есть, нужны деньги. Кащей тут же заявил, что у него проблемы с наличностью, и предложил пока Глафире взять на себя расходы. Естественно, Глафира была против такого решения вопроса. Она не спорила, что за это время у нее на карточке появилась кое-какая сумма, но это ее личные деньги, и тратить их в общественных интересах она не собирается.

За все время прений, Андрей не издал ни звука, он тихо сидел в сторонке, и наблюдал за битвой Глафиры с Кащеем. В итоге, Глафира выбила обещание Кащея о возмещении потраченных средств, в двойном размере. После заключения договора, Кащей не сводил восхищенного взгляда с Глафиры, чем ее только смущал.

И вот теперь, она сидит в своем авто, и ждет конца смены Андрея, чтобы отвезти его сначала на встречу с Кащеем, к себе домой, а потом в его гостиницу. Заметив Андрея, идущего к ее машине. Глафира открыла дверцу, улыбнулась ему, и помахала рукой. Андрей, тоже поднял руку, в приветственном жесте, и в это мгновение, на него налетели три амбала. От неожиданности, Глафира застыла на месте. Но прежде, чем к ней вернулась способность соображать, все уже фактически закончилось. Двое из нападавших лежали на земле, один не подавал признаков жизни, а другой орал от боли, ухватившись двумя руками за ногу. Третий стоял спиной к Андрею на коленях, с вывернутой за спину рукой, матерясь и грозя, что Андрею не жить на этом свете. Андрей склонил немного голову, вслушиваясь в угрозы, и вдруг резко нажал на сгиб руки. Громила страшно взвыл от боли, а Андрей, как ни в чем не бывало, переступив через него, пошел к машине.

— Ненавижу холуев. — Садясь на переднее сиденье, сказал он Глафире. — Не так страшны разного рода диктаторы, как их холуи. Как правило, они отдают приказы, что само по себе не столь страшно, а вот выполняют их холуи, и не потому, что не могут не выполнить, а потому что им нравиться выполнять такие приказы.

— Как ты можешь так говорить? — Глафиру бил озноб, и она все никак не могла завести машину. — Любой диктатор, прежде всего монстр.

— Не более чем и все остальные люди. — Повернулся к ней лицом Андрей. — Взять, к примеру, такое исчадие ада, как Гимлер. Надеюсь тебе не надо напоминать, кто это такой.

— Не надо. — Мотнула головой Глафира.

— Так вот этот страшный монстр, только один раз посетил концентрационный лагерь, и от увиденного там, бился в истерике, и рыдал навзрыд, от жалости к людям.

— Но не отменил своих приказов.

— Не отменил. — Согласился Андрей с Глафирой. — Но, видишь ли, в чем дело, подписывать бумажки, в которых уже нет разницы, нулем больше, нулем меньше, и непосредственно мучить и убивать, все-таки есть разница. Поэтому я и говорю, холуи намного хуже своих хозяев.

Глафира наконец-то справилась с дрожью, завела машину и вырулила со стоянки.

— А почему они на тебя набросились?

— Да тут хлыщу одному не понравилось, что медленно шлагбаум на стоянке поднимается, и он не нашел ничего лучше, как выразить это в весьма неприглядной форме.

— Понимаю. — Кивнула головой Глафира. — И ты надо понимать, не сдержался.

— Ну, нельзя же так относиться к людям. Да в принципе ничего такого я ему не сделал. Подумаешь, сливу накрутил, да пенделя выписал. — Глядя в окно автомобиля, хмуро буркнул Андрей. Дальше до квартиры Глафиры они ехали молча.

— Как ты мог так с нами поступить? — Вышагивал перед Андреем Кащей. — Своим поведением, ты поставил на грань срыва всю операцию. Я уже не говорю о деньгах, уплаченных за твое место проживания. Подумать только, пять тысяч рублей выброшенных на ветер. Скажи мне, кто нам их вернет? — Остановился он перед Андреем. — Нет, лучше молчи. — Кащей сорвался с места, и снова стал мерить ногами комнату. Андрей сидел на диване, понурив голову, и всем своим видом пытался показать, что он очень раскаивается в своем поступке.

— Да ладно, чего ты так разнервничался. Ну, извинюсь я завтра, перед этим хлыщем, да и с гостиницы этой, если уплачено не съеду. Подумаешь, еще две недели пожить.

— Да твои извинения никому не нужны. — Отмахнулся от Андрея Кащей. — И шантрапа эта тебя в покое теперь не оставит, а та гостиница, самое удобное место тебе голову свернуть.

— Не доросли они еще до этого. — Махнул рукой Андрей.

— Да плевать мне, кто до чего дорос. На кону такие деньги, и мне абсолютно не хочется отвлекаться на разную мелюзгу.

— Почему-бы тебе не воспользоваться своим умением отводить глаза, и не навестить этого Кремня дома. — Попробовала вклиниться в разговор Глафира.

— Я же вам объяснял, там очень много охраны. Сам я пройду, но как быть с этим. — Ткнул пальцем в Андрея Кащей. — А лишний шум, и тем более жертвы, нам ни к чему.

— Ну, так навести его один. — Не уступала Глафира.

— Я воспитанный человек, и стараюсь не прибегать к грубой физической силе. Для этого есть вот он. — Кивнул в сторону Андрея Кащей. — Боюсь что без некоторой грубости, переговоры могут зайти в тупик. Так что как ни крути, без Андрея ничего не выйдет.

— Ну, если не лезть к нему домой, то вполне реально пробраться к нему в офис. Он часто в нем ночует. Там под его рабочую квартиру, два этажа отведены. — Предложил Андрей.

— Почему ты сразу об этом не сказал? — Повернулся к Андрею Кащей.

— Я думал, ты знаешь? — Пожал плечами Андрей. — Ты же сам все время повторяешь, что разработка плана на тебе, и чтобы мы тебе не мешали.

Кащей изобразил задумчивый вид. Еще пару раз прошелся по комнате.

— Решено, как только он останется в офисе, нанесем ему визит. С гостиницы тебе все же придется съехать. — Андрей попробовал возразить, но Кащей жестом показал ему, чтобы тот молчал, и продолжил. — Да съехать, это не обсуждается. Но учти, потерю денег тебе придется компенсировать.

— Хорошо. — Пожав плечами, не стал спорить Андрей.

— Глафира. — Повернулся Кащей к Глафире. — Пожалуйста, съезди с ним, пусть заберет свои вещи, и если тебя это не очень стеснит, приюти его на время, пока я не подберу ему другое жилье.

— Хорошо. — Согласилась Глафира. — Наверное, так будет даже лучше, а то надоело мне мотаться туда-сюда. Ты подожди нас, мы быстро. Приеду, приготовлю чего-нибудь перекусить домашнего, а то, небось, питаешься за заботами абы как.

— Так ведь дел сколько. — Пожал плечами, и развел руки в стороны Кащей. — И все на мне.

— Дождись нас. — Закрывая дверь, еще раз попросила Глафира.

Дорога до гостиницы, где проживал Андрей, и обратно прошла без всяких осложнений. За все это время они перекинулись только парой ничего не значащих фраз. Разнос, устроенный Кащеем, угнетающе повлиял на обоих.

— Не дождался. — Огорчилась Глафира, когда они вернулись.

— Интересно, а как он вообще к тебе попадает, через закрытую дверь. — Оглядывая квартиру, спросил Глафиру Андрей.

— Ну, он же все-таки не совсем простой человек. — Пожала плечами Глафира. — И еще что-то упоминал про домового.

— Насколько мне помнится. — Наморщил лоб Андрей. — Его вроде Глава зовут.

— Да вроде. — Подтвердила Глафира.

— А ты его хоть раз видела? Или он как-нибудь еще о своем присутствии намекал?

— Ты знаешь, ни разу. — Пожала плечами Глафира. — А может он не такой, как Феофан с Феофанной.

— А какой? — Андрей удивленно посмотрел на Глафиру.

— Ну, может он страшненький, или ущербный. — Предположила Глафира.

— И нечего я не страшный, и не ущербный. — От неожиданности Глафира подскочила с дивана. — Просто я стесняюсь, я почитай отроду людей не видел.

— Слышь Глава, подь сюда. — Позвал домового Андрей. — Что ты там, в прихожей топчешься. Разговор у нас к тебе есть.

Из прихожей в комнату вошел маленький человечек, почти как две капли воды похожий на Феофана, только в какой-то старинной перелатанной одежке, и нечёсаной, неухоженной прической и бородой. Он робко посмотрел на Глафиру и Андрея. У Глафиры защемило сердце, таким несчастным ей показался домовенок.

— Если тебе плохо здесь, ты только скажи. Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы ты мог видеться с папой и мамой, и не чувствовал себя брошенным.

— Да ничего я не чувствую себя брошенным. — Пожал плечами Глава. — Работы много конечно, уж больно дом большой, но к работе мы привычные, это не беда. Да и с родителями я в любой момент повидаться могу.

— Это как? — В один голос удивились Глафира с Андреем.

— Как всегда, через туннель. — Ответил удивленный домовой. — Мы всегда так делаем. Ну, в начале-то мы их не умели делать. — Поправился он. — Но жизнь заставила, а то из-за вас, людей, нас-бы уже всех давно не было.

— Это, как? — Опешила Глафира.

— Очень просто. — Нахмурился Глава. — Вы ведь все время воюете, дома рушите, а вместе с домами и нас убиваете. Вот мы и научились тоннели строить, чтобы хоть как-то спастись.

— Ты хочешь сказать, что при помощи такого тоннеля связан с домом Кащея и своими родителями? — Уточнил Андрей.

— Только с родителями. В дом Кащея такой тоннель не построишь, он ведь в другом мире. Туда без разрешения Кащея вообще никак не попасть.

— А мы можем им пользоваться? — Поинтересовалась у Главы Глафира.

— Запросто. — Кивнул головой Глава. — Кащей по нему все время ходит, когда с вами встречается.

Глафира растерянно посмотрела на Андрея.

— Вообще-то я ожидал от него какой-нибудь пакости. — Прищурился Андрей. — А не навестить ли нам Феофана с Феофанной. — Посмотрел он в глаза Глафире.

— С удовольствием. — Еле сдерживая свои эмоции, поддержала его предложение Глафира.

Кащей сидел за заставленным различными блюдами столом, и нервно постукивал вилкой по пустой тарелке.

— Ну, где вы там делись, мелкие гадкие твари, долго вы меня еще голодом морить будете.

— Если-бы вы нас заранее предупредили, что хотите мясо по-ирландски. — Донеслось до Кащея из-за барной стойки. — Его же так быстро не приготовишь.

— Поговорите у меня еще, ленивые замухрышки. Совсем обнаглели, и обленились, ну ничего я вас быстро в чувства приведу.

— Видишь, Глафира как Кащею тяжело приходится, мы по сравнению с ним, просто как сыр в масле катаемся, а ему ни отдохнуть, ни поесть по — нормальному не удается. Трудится бедолага в поте морды, аки пчела.

Кащей повернул голову, и изумленно уставился на Андрея и Глафиру.

— Я думала вы, а вы. Вы. — Голос Глафиры предательски задрожал, а на глаза навернулись слезы. — Видеть вас не хочу. — Глафира развернулась и дернула Андрея за рукав. — Пойдем отсюда, нам здесь больше делать нечего.

Андрей, посмотрел в глаза Кащею, и его губы искривились в печальной улыбке. — И кто, из нас, дурак? А?

 

Глава 10

Не сказать, чтобы разговор с Силой был тяжелым, на поверку он оказался далеко не глупым парнем, во всяком случае, не пытался больше лезть в драку, и хоть, и с большой неохотой вначале, но все же пошел на контакт.

— Видишь ли, Сила, ни кто не будет тебя уважать лишь только за то, что у тебя славные предки. Наоборот, чем больше их слава, тем выше планка которую тебе придется преодолеть. Я знаю, что твой дед Яровит, но это не значит, что об этом нужно повсюду кричать. Такое родство ко многому обязывает, и уж поверь мне, сегодняшняя твоя выходка не столько тебя прославила, сколько опозорила твоего деда. Такое ощущение, что раз у него такие потомки, то и сам он не очень далекий парень.

— Ты деда не тронь. — Нахмурился Сила.

— Да не я его трогаю, а ты позоришь. Неужели сам не догадываешься, почему Яровит тебе мясо с задницы содрал.

Сила только сильней нахмурился да стал тискать рукоять своего топора. Я прекрасно понимал, что ему не нравится весь этот разговор, но все же попытался еще раз достучаться до его сознания, затуманенного ложными понятиями о героях.

— Ладно. Давай взглянем на твой героизм моими глазами. Ты разорвал строй, создав в нем брешь, и нарушил главное правило дружинника, беречь того кто стоит рядом. Наше счастье, что хазары этим не воспользовались, но повернись все иначе, жертв среди наших воинов было-бы не избежать, и их смерть легла-бы на твои плечи. Второе, один бросился на толпу врагов. Слово даю, не будь рядом Яровита, я-бы и пальцем не пошевелил, а только-бы вздохнул свободней, что одним дурнем меньше стало, и при этом никто больше не пострадал, и мне не нужно было делать то, что я сделал. Из-за твоей выходки, мы прошли по трупам лошадей и людей, что лежали между нами и хазарами, при этом каждым шагом рискуя разорвать строй. Мы вышли за пределы своего укрытия. Ничто больше не мешало хазарам ударить по нам с новой силой. Вот только удар этот был-бы намного опасней, чем первый, прогнуться-то некуда, позади трупы и скользкая земля от крови и внутренностей, по которым скользит нога. Нам повезло, что подоспела конная дружина Святослава. Вот так я все это видел, а теперь скажи мне, где то место в твоих действиях, которыми я-бы мог восхититься?

Сила молчал, опустив голову. Я тоже молчал и ждал, если поймет, то тогда можно продолжить разговор, а если нет, то и тратить на него время не имеет смысла.

— Знаешь, как нас называют дома? — Сила отвернулся и смотрел в сторону, было видно, что каждое слово дается ему с трудом. — Отца сучьим сыном, а меня сучьим отпрыском. И это даже не смотря на то, что мой отец сделал для них. — Он повернул голову и посмотрел мне в глаза. В его взгляде было столько боли, что у меня перехватило дыхание. — Наш дом стоит в лесу, отец был еще совсем мал, когда их навестили люди из ближнего городка, они издевались над ним и моей бабушкой, когда им на помощь пришел Семаргл.

— Семаргл? — Наморщил я лоб, пытаясь вспомнить, слышал ли я это имя раньше.

— Да. Он друг, и побратим деда. Он явился в образе пса, и разогнал всех, а потом иногда появлялся возле нашего дома, отпугивая незваных гостей. Люди объявили мою бабку ведьмой, и обвинили в связи с собакой. Они боялись, и ненавидели их. Потом, возле городка, осела большая банда разбойников, которая постоянно грабила население. Горожане попытались прогнать их, но были разбиты. Среди разбойников хватало еще разной нечисти, вроде упырей, да оборотней, это обстоятельство повлияло на исход боя. Биться против людей одно, а сражаться с нечистью другое. Люди смирились со своей долей. Тогда мой отец вышел один против всей этой шайки, и победил их, а те, кто жив, остался, разбежались в разные стороны.

— Твой отец герой, в этом нет никаких сомнений. — Перебил я Силу.

— Да. — Согласно кивнул головой Сила. — Только вот отношение к нам почти не изменилось. Люди только больше бояться стали. Отец жену себе взял, мою мать, из другой земли, потому как местные до сих пор от нас шарахаются. И шепчутся за спиной, мол, вон, сучий выродок пошел.

— Так всегда бывает. Для одних ты герой, для других убийца. Понятно, тебя это сильно печалит. А что твой отец?

— Да ничего, он вообще как будто ничего не замечает. Пашет землю, да за скотиной смотрит. Мне кажется, что для него, кроме мамы, больше ничего и не существует.

— А ты?

— Нет, ну и меня конечно. — Лицо Силы осветилось добрыми воспоминаниями, о родном доме.

— Понятно. — Улыбнулся я. — За славой богатырской из дома сбежал. — Сила хотел что-то ответить, но я ему не дал. — Только вот слава, разная бывает. Взять, к примеру, твоего деда, Яровита. Вроде в круг основных богов не входит, да и люди не особо ему молятся, дружинники больше Перуна предпочитают. А ведь благодаря славе Яровита, никто из других богов, плохого против наших земель не замышляет. Знают, что отгребут по полной, по самое не могу, так что мало не покажется. Лично мне, такая слава по сердцу, а не то, что все время врагов искать, и грозить всему миру, вот ужо я вас.

За время нашего с Силой разговора, из ладей выгрузилась вся наша дружина, и теперь не спеша двигалась в сторону Саркела. Так что мы прервали наш разговор, и двинули искать своих Новгородцев. Там меня уже поджидал Твердохлеб, после своей встречи, с князем Святославом. Уже издали было видно его хмурое лицо.

— Чего, хмурной такой? — Подходя, окликнул я Твердохлеба, он повернулся, окинул меня недовольным взглядом.

— Да, вот не знаю, толи морду тебе бить, толи спасибо говорить. Правда, в морду дать, хочется больше.

— Не фига себе, воскресный день. Это, чем же я такую милость заслужил? — Опешил я, от такого признания. — Вроде, я ничего плохого тебе не сделал.

— В том-то и дело. — Тяжело вздохнул Твердохлеб.

— Что-то, ты меня совсем запутал. Ты, толком объяснить можешь, что там у тебя случилось, а морду набить друг другу, мы завсегда успеем.

— Могу. — Кивнул головой Твердохлеб. — Я, как ты знаешь, тут с князем виделся.

— Ну, виделся и виделся, эка невидаль, ты, что князей ни разу в жизни не видел. — Пожал я плечами. — Постой, или это он тебе так хвост накрутил, что ты на людей с кулаками кидаться готов? Так ведь вроде не за что.

— Да, ничего он мне не крутил. — Отмахнулся от меня, здоровой рукой Твердохлеб. — Наоборот. Хвалил за умение, отвагу, да стойкость. Мол, богата еще на людей ратных земля Новгородская. Не токмо торговый люд, но и воинов справных без счету рожает.

— Тогда, я вообще ничего не понимаю.

— А что тут понимать. Тысяцким он меня назначил. Понимаешь? — Повысил голос Твердохлеб.

— Ну, ешкин в лоб. Твердохлеб, право слово, странный ты какой-то. Любой на твоем месте только радовался-бы.

— Чему тут радоваться? За одно лето, из десятника в сотника Новгородского, а из сотника Новгородского, в тысяцкого Киевского. Какой к лешему из меня тысяцкий? — Буравил меня глазами Твердохлеб. — Я с Новгородцами управиться не смог, а тут. — Твердохлеб отвернулся, и замолчал.

— Если это так тебя гнетет, то надо было все князю сказать. — Положил я ему руку на плечо.

— Я говорил. — Повесил голову на грудь Твердохлеб. — Всю правду сказал. Даже то, что нет моей заслуги в битве на берегу, что ты всеми командовал, а сам я просто растерялся.

От такого признания, у меня мурашки побежали по телу, и резко в горле пересохло. Вот, колобахи вам под пахи. Не надо мне было все-таки в этот поход идти. Вадим говорил, Свенельд дюже злопамятный. Ну да ладно, чему быть того не миновать. Чего прежде времени печалиться. Кали беда кручина нагрянет, тоды и кумекать буду.

— Ну и? — Подогнал я замолчавшего Твердохлеба.

— Там Спирк был, что в твоей сотне служил. Он теперь при князе Святославе, один из его ближников. Как про тебя услышал, обрадовался. Они там о чем-то в сторонке пошептались, да и выдали нам приговор. — Опять тяжело вздохнул Твердохлеб. — Мне тысяцким быть. К нашей дружине, еще небольшие дружины из земель Дреговичей, Родимичей, Смолян, и Полочан присоединяют, под мою руку. Да еще, полсотни конных, под водительством какого-то Чурилы, дают. Нам нужно Саркел перекрыть. Чтобы во время битвы, хазары, что там укрылись, в тыл нам не вдарили. Ну а коль удастся и крепость захватить, то будет честь нам, и слава.

— На счет крепости, это они погорячились. — Хмыкнул я. — Ее, так просто, с наскока не возьмёшь. Тут, время понадобится, да и подготовки много.

— Да они, это и сами понимают. Потому основная задача, хазар не пустить. — Твердохлеб посмотрел мне в глаза. — Арт, я же в этом деле совсем не смыслю, что же мне теперь делать?

— Для начала, не хныкать дядя. — Вылез из-за моей спины Сила. — Мы все же, витязи. Так что, и хазарам рыло намылим, и крепость эту ихнюю в порошок сотрем. Эка невидаль, через стену перелезть.

— Это еще, что за недоумок. — Удивленно уставился на Силу, Твердохлеб. Сила хотел возмутиться, но я его задвинул рукой за спину.

— Не обращай внимания. — Улыбнулся я Твердохлебу. — Парень он не плохой, молодой только, глупый. Думает, что герой, это тот, кто больше черепов проломит. — Я повернулся к Силе и сделал строгое лицо. — И лезет туда, куда не просят.

— А-а, понятно. Молодая поросль, вечно они работу мясника, с воинской равняют. — Заглянул мне за спину Твердохлеб. — Что мил человек, кровушки захотелось?

— Я богатырь, а не мясник. — Обиделся Сила.

— Богатырь. — Улыбнулся Твердохлеб, и подмигнул мне. — Ну, тогда другое дело.

Я посмотрел в сторону крепости, а потом на проходящих мимо дружинников.

— Пошли Твердохлеб. У нас работы много. Пока основная дружина далеко не ушла, нам лагерь подготовить надо. Хазары нам время навряд-ли выделят, так что поспешать надо.

Работы и вправду было много, но к полуночи, более-менее управились. Наш отряд увеличился теперь вдвое, против прежнего. Теперь в нем более шести сотен воев было, а если прибавить полсотни верховых, то и все семь выходило. Вроде сила не малая, только вот, сколько хазар за стенами крепости укрылось, нам пока было не ведомо, да и то, что дружинники из мест разных, могло много хлопот доставить. Нужно отдать должное Твердохлебу, он быстро разобрался с сотниками, и согласно нашему плану, распределил их обязанности. Да сделал все это так уверенно, что никто не косил в его сторону глазом, сотники признали его право на главенство, избавив нас от ненужных никому трений.

Ночь, можно сказать, прошла почти спокойно. Правда, верховым пришлось изрядно попотеть. Хазарские гонцы шныряли как в крепость, так и из нее. Мы успели перенять некоторых из них, но, к сожалению не всех. Одно хорошо, теперь мы знали, сколько хазар укрылось в крепости, и знание это не слишком радовало. Если пленные не врали, то хазар было, почти в два раза больше чем нас. К сожалению, об их планах, разведать так ничего и не удалось. Нам попались исключительно сопровождавшие гонцов стражники. Так что замыслы хазар, так и оставались загадкой за семью печатями. Вернее, замысел-то понятен, битвы не избежать, только вот когда ударят, а то ить, весь день в броне торчать, дело не радостное. Телу тоже роздых нужен.

— Ну как у вас тут? Тихо пока? Вижу, Твердохлеб спит, ну пущай отдыхает, намаялся, поди, за ночь?

Я повернулся и посмотрел на подошедшего дружинника.

— Трумир? Тебя каким лешим к нам занесло? Аль как соглядатая отправили?

— Я, тебя тоже рад видеть, Арт. — Улыбнулся Трумир. — Подглядывать тут за вами, у меня времени нет. Так что сейчас обратно поскачу. Мы тут верстах в десяти от вас стоим. Вечером с хазарами встретились, так что сегодня денек жаркий будет. А к вам заглянул не просто так. Я с собой еще сотню печенегов привел, что ночью к нам присоединились. Святослав решил, что лишними у вас тут не будут.

— Печенеги? — Удивился я. — Они-то, откуда сюда выползли?

— По договору. — Хлопнул меня по плечу Трумир. — Святослав хошь и молод, но парень башковитый. Обо всем заранее побеспокоился. Большой подмоги от печенегов не ждем, стойкости в них маловато, но ить и блоха кусаеть. А печенеги сгодятся. Больно они хазар не любят. Так что когда хазары тыл покажут, печенеги, что те шакалы, добивать подранков будут. У нас ведь конницы маловато. Да и за этими степными лошадками, нашим боевым коням не угнаться. А нам нужно все их войско тут положить, а не по степи за ними бегать.

— О как?

— Именно так. — Кивнул головой Трумир. — Надеюсь, после битвы не сбежишь? Давно ведь не виделись, хоть расскажешь, где ты да как. А то мы с парнями уж думать начали, что сгинул где-то наш сотник лихой.

— Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. — Я крепко обнял Трумира. — Как же мне вас не хватало.

— Если не хватало, чего прятался? — Отстранился Трумир.

— Я не прятался. Забот, да дел разных, просто много навалилось.

— Ты побереги себя. Нам о многом поговорить надо. Все, пора мне. — Трумир развернулся, и пошел к группе всадников, что ждала его невдалеке. Отойдя на несколько метров, он остановился, обернулся, и махнул мне рукой. — До встречи, сотник.

Я тоже помахал ему на прощание. Почему-то неприятно защемило грудь.

— Зря он обернулся. — Буркнул с земли Твердохлеб. — Примета плохая.

— Да не каркай ты. — Зло посмотрел я на Твердохлеба. — Не хватало еще, чтобы беды накликал.

— Я что. — Поелозив, поудобней примостился Твердохлеб. — Я ничего. Да я вааще сплю.

— Ну, вот и спи. — Я присел на землю рядом с Твердохлебом.

Битвы всегда начинаются неожиданно. Это, как дождь. Ты видишь тучи, которые заполонили все небо. Ты знаешь, что дождь пойдет, и даже заблаговременно можешь укрыться под плащом, но первые капли, всегда падают нежданно. Вот, точно также и сейчас. Мы знали, что драки не избежать, по мере сил приготовились, и все же, когда ворота открылись, и оттуда хлынула орда хазар, во всяком случае, я, как оказалось, не совсем был готов.

Сейчас, я лихорадочно пытался сообразить, всё ли мы сделали правильно. Сомкнутые ряды, ощетинившиеся копьями, если устоим хазарам не пробить, это я знал точно. Беспокойство вызывало другое. А ну, как они просто, обойдут нас стороной, и уйдут в степь. Даже с учетом печенегов, наша конница для них, ровным счетом ничего не значила. Так, мелкая преграда, которой они фактически и не заметят. К тому же Чурила, которому в подчинение отдали, сотню Кури, на мой взгляд, распорядился не лучшим образом. Вместо того чтобы стать за нами, и прикрывать спину, он разделил свои силы поровну, и теперь огибал наши фланги.

Я повернулся к Твердохлебу.

— Это ты его надоумил, так поступить?

— Нет. — Бросив взгляд по сторонам, ответил Твердохлеб. — Видно парень решил, что так будет лучше.

По моей спине, пробежал холодок, и волосы зашевелились под шлемом. Обогнув наши фланги, два конных отряда ринулись на хазар.

— Сам зарублю, если жив, окажется, молокосос недоумок. — Я посмотрел на Твердохлеба. — Их сейчас на наши копья отбросят.

— Но мы, не успеем их пропустить. Нас тогда сомнут.

— Освободим небольшой проход. Десять человек в твою сторону, десять в мою. Кто прощемится, тот прощемится. Потом попробуем соединиться, если все еще живы будем.

— Согласен. — Кивнул головой Твердохлеб, соглашаясь с моим решением.

— Девять человек от меня, вовнутрь строя. Не стоим, бегом — бегом. Остальным копья не опускать. Два задних ряда развернитесь, прикройте спины.

— Так там-же наши. — Выкрикнул кто-то из строя.

— Наши все сейчас здесь. — Крикнул я во весь голос. — А там сволочи, что наши жизни под удар поставили. Если жить хотите, то не рассуждайте.

Мы, еле успели, освободить проход. Передовой отряд хазар, легко опрокинул печенегов, и теперь гнал их на наши копья. Дружинники Чурилы, сбившись в кучу, отчаянно отбивались, от окруживших их врагов. Не успев начать сражение, мы его практически проиграли. Теперь для хазар, мы не представляли серьезной угрозы. Единственное, что оставалось, это подороже отдать свои жизни. Я только что и мог, рычать от бессильной ярости. Часть печенегов не вошла в разрыв, и со всего маха рухнула на наш строй. Вминая, под себя, переднюю линию. Дальше, мне уже некогда было оглядываться по сторонам, пришла пора взяться за копье.

Хазары не ушли в степь, опьянённые своим успехом, они решили вырезать нас всех. Нашим отрядам, так и не удалось соединиться, и теперь каждый из них бился по отдельности, окруженный со всех сторон врагами. Я уже давно лишился копья, и теперь отмахивался от наскакивающих хазар мечом. Очень сильно хотелось пить, да и держать щит, уже больше не было сил. Рука, просто не могла, поднять его вверх. В голове образовался, какой-то туман, и глаза словно прикрыло пеленой. На меня навалилась неимоверная тяжесть, как будто кто-то очень сильный, стал давить мне на плечи. Никогда раньше я не испытывал такого ощущения. Даже когда нас три дня гнали по степи, я и то не чувствовал себя таким разбитым.

— Держись Арт, я тебе помогу. — Услышал я чей-то шёпот.

Я покрутил головой, в надежде увидеть того, кто говорил. Только вот рядом, никого и не было. Вернее того, кто мог — бы прошептать мне это на ухо. Я встряхнул головой, пытаясь рассеять пелену, и в этот момент на меня наскочила лошадь. От удара, я выронил щит и полетел кубарем на землю. Копыта лошади взрыхлили почву рядом с моей головой. Мне стоило неимоверных усилий откатиться в сторону, и попытаться подняться на ноги.

Еще не успев распрямиться, я заметил снова надвигающуюся на меня грудь коня. Я еле поднял руку, и ухватил его за узду, задирая лошадиную голову вверх, практически не соображая, что и как делаю, ударил мечом в конскую грудь. Конь взвился на дыбы, снова опрокинув меня на землю. Видно я не удачно упал, спину скрутило болью, но как не странно, эта боль, принесла мне очищение. Пелена, застилавшая глаза развеялась, а по телу пробежала дрожь, унося прочь усталость. С земли я поднимался, уже совсем другим человеком.

Все страхи, и волнения, исчезли вместе с усталостью, а на битву я смотрел, скорее больше как посторонний наблюдатель, а не участник. Наклонившись, я достал из лошадиной груди свой меч. Посмотрел на придавленного своей лошадью хазарина, который извиваясь на земле, пытался достать свою ногу из-под тела лошади, а потом с хладнокровием, поразившим самого себя, снес ему голову. Дальше, я просто убивал, если можно так выразиться, легко и не принужденно. Без всяких фехтовальных выкрутасов. Равнодушно, и отстраненно, как будто меня это все не касается, а мельтешащие вокруг люди, и кони лишь вызывали некое подобие раздражения.

 

Глава 11

Ирма, молча стояла, и смотрела на сожжённые, и разрушенные дома, которые когда-то были ее домом. Место, недавно наполненное жизнью, где прошло ее детство и юность, было убито по прихоти богов. Она прекрасно отдавала себе отчет, что не сможет тягаться с богами, но вот с людьми, которые все это сотворили по их воле, ей вполне по силам. Она не сможет простить, и обязательно отомстит. Если не прямо сейчас, то через десять лет, или двадцать. Время значения не имеет.

— Глупо было ожидать, что здесь кто-нибудь останется из выживших. — Донесся до ее сознания голос Сверрира. Ирма повернула голову и посмотрела ему в глаза.

— Я знаю. Но сердце питала надежда, а вдруг. Пойми, мне нужно было сюда прийти, иначе я не смогла-бы дальше спокойно жить.

— Да все я понимаю. — Тяжело вздохнул Сверрир. — Сейчас то, что делать будем? Может домой? — С надеждой спросил Сверрир, и осекся. Уж больно не к месту это прозвучало.

— Домой? — Переспросила Ирма, а Сверрир, сам не зная почему, втянул в голову в плечи. Он всю свою жизнь прожил в этом месте, но сейчас пребывание здесь, его тяготило. Перед глазами проносились только картины смерти, и разрушения, а все доброе и теплое, что связывает нас с домом, переместилось сейчас в то место, где они нашли приют.

— Да, домой. — Сверрир нашел в себе силы выпрямиться, под тяжелым взглядом Ирмы.

— Ты как всегда прав, старый вояка. — Ирма перестала хмуриться, и печально улыбнулась. — Пора возвращаться. — Ирма развернулась, и направилась к группе воинов, стоящих в стороне.

— Подожди-ка. — Остановил ее голос Сверрира.

— Ну что еще? — Недовольно буркнула, останавливаясь Ирма.

— Смотри, вон там. — Сверрир указывал рукой на вершину холма. — Там кто-то прячется.

Ирма пристально всмотрелась в сторону холма, на который указывал Сверрир, но, ничего не увидела. Можно было подумать, что Сверриру просто померещилось, или на худой конец там прошмыгнула лиса, или еще какой зверь. В конце концов, Сверрир далеко не молод, да что там молод, по меркам людей он глубокий старик. Сколько ему лет, точно ни помнил никто, но что перевалило за пятьдесят зим это точно. Только вот, по нему, этого не скажешь. Сверрир до сих пор, выглядел довольно внушительно, он по-прежнему был в хорошей физической форме, а его глаза были зорче, чем у большинства молодых парней. Так что не доверять ему, не было ни каких оснований.

Если Ирма никого не заметила, это не означало, что там никого нет. Все еще всматриваясь на вершину холма, Ирма коротко кивнула головой. Сверрир, как-бы что-то объясняя, махнул рукой, и несколько варягов отделились от отряда, и отошли от общей группы, как-бы по нужде. Зайдя за огромный валун, они пригнулись к земле, и ринулись в сторону, огибая холм с другой стороны.

— Что ты заметил? — Отвернувшись от холма, спросила Ирма. — Нам готовиться к битве?

Сверрир покачал головой. — Не думаю. Особой угрозы я не почувствовал. За нами пока просто наблюдали.

— Хорошо, подождем, что парни скажут. — Ирма привыкла доверять ощущениям Сверрира.

За свою жизнь, он провел столько битв, что и сам, поди, не помнит их количество. В нем выработался, практически животный инстинкт. Любую опасность, он чувствовал издалека. Именно благодаря Сверриру, и его чутью, они вырвались из той бойни, что устроили им враги, и впоследствии, еще не раз оно предупреждало их о засадах, и всевозможных ловушках. Вскоре на вершине холма показался один из воинов, и помахал им рукой. Не тратя время на вопросы, Ирма быстро забралась на вершину, и с обратной стороны холма увидела двух своих воинов пытавшихся обезоружить паренька. Тот, прижавшись спиной к валуну, выставил перед собой нож, и скалил зубы, не хуже загнанного волка.

— Кто ты, и зачем следил за нами? — Грозно спросила Ирма, подойдя поближе. Парень повернул к ней голову, и вместо ответа, ощерился оскалом, но при этом, не переставал косить глазом в сторону воинов. Он был очень худой, в каких-то грязных лохмотьях, и Ирму даже передернула от отвращения, когда на лоб парня выползла жирная вошь, видно решившая посмотреть, кто это мешает ее благоденствию.

— Я знаю его. — Раздался голос из-за спины Ирмы. — Это сынок Орма плотника.

Парень вытянул шею, посмотреть на говорившего, и слегка отвлекся, чем сразу-же воспользовались воины стоявшие рядом с ним. Они ловко сбили парня с ног, и отобрали у него нож. Оказавшись на земле, и без оружия, парень не сдался, он извивался и брыкался, как пойманный дикий зверь. Даже два дюжих воина, еле удерживали его прижатым к земле.

— Успокойся, мы не сделаем тебе ничего плохого. — Присела на корточки, рядом с парнем Ирма. — Посмотри на меня. Если ты сын Орма, то тогда должен знать, кто я. — И она сняла с головы свой шлем.

Парень, пристально посмотрел на Ирму, и вдруг разом обмякнув, зарыдал, уткнув голову в землю. Воины молча разошлись в разные стороны, некоторые смахнули набежавшие слезы, представив, что довелось пережить пареньку. Ирма аккуратно положила на его плечо руку, она не могла говорить, горло сдавили спазмы. Она так молча и просидела рядом с парнем, пока он не успокоился. Прежде чем начать расспрашивать парня, Ирма сначала приказала его покормить. Только предупредила, чтобы много еды сразу не давали, а потом соорудили для него походную баню, и выдали новую одежду. Каждый из воинов считал своим долгом, как-то поддержать парня, и если не словом, или делом, то хотя-бы дружеским похлопыванием по плечу.

— Тебя как зовут, и как ты здесь оказался? — Спросила, разомлевшего после бани и еды, парня Ирма.

— Я Эрик, сын Орма. — Гордо ответил мальчуган. — Когда на нас напали, мама сказала убежать, и прятаться до тех пор, пока все не закончиться. Я видел, как вы, прорвавшись, сели на корабли, и уплыли, и сначала не знал что делать, но я верил, что вы вернетесь, и вот дождался. — Лицо Эрика расплылось в счастливой улыбке. Ирма не стала расспрашивать о том, как он жил, хватило того не многого, что парень рассказывал пока мылся и ел, чтобы волосы на голове шевелились от ужаса, а рука не произвольно тянулась к мечу, увеличивая и так не маленький счет их врагам.

— Ты не знаешь, еще кто-нибудь из наших выжил? — Не особо надеясь, задала мучивший ее вопрос Ирма.

— Очень мало. — Опустил голову Эрик. — В основном женщины, мужчин всех убили. Почти всех к себе забрал лендрманн Бъерн Козел, их всех насиловали, даже девочек и не один раз, а я ничего не мог сделать. — Ударил он кулаком по земле, и от нахлынувших воспоминаний, по его щекам снова побежали слезы.

— Бъерн Козел говоришь. — Ирма подняла глаза на Сверрира. — Я думаю, нам стоит его навестить.

Сверрир утвердительно кивнул головой.

— Этого похотливого урода не зря прозвали козлом, давно надо было отрезать ему яйца. Жаль твой отец придерживался закона, и не вмешивался во внутренние дела своих лендрманнов.

— Именно поэтому они его и уважали. — Поднялась на ноги Ирма.

— Однако это уважение не помешало им предать его, и убить.

Ирма пожала плечами. Она не нашла слов для ответа. Конечно, с волей богов не поспоришь, но все-таки было много разных путей для выбора. Взять того же Сверрира, он наплевал на Одина, и стал рядом с отцом.

— Что толку, говорить о прошлом. Время не повернуть назад. Давай лучше подумаем, как мы освободим, женщин из плена.

— Для начала, нужно узнать, где их держат. — И Сверрир перевел взгляд с Ирмы на Эрика. — Ты случайно не знаешь где, малыш?

— Я не малыш, я воин. — Гордо вскинул голову Эрик. — Я, не прошу у вас меч, верните мне мой нож, и меч себе я добуду сам, а женщины, почти все, в усадьбе у Козла.

— А остальные? — Положила руку на плечо Эрика Ирма.

— Несколько девочек отвезли в Бирку, на невольничий рынок. Я подслушал разговор слуг, они говорили, что Бъерн Козел получил за них не плохие деньги. — Тяжело вздохнул Эрик.

— Остается узнать, сколько у него людей в поместье. — Посмотрел Сверрир на Ирму.

— Не много. — Дернул Сверрира за рукав Эрик.

— Откуда ты знаешь? — Сверрир и Ирма снова повернулись к парню.

— На последнем тинге, лендрманны так и не договорились, кто займет место ярла. Правда теперь осталось только два претендента, это Бъерн Козел, и Ивар Языкастый. — Эрик не переставал удивлять своей осведомленностью.

— А для того чтобы перетянуть на свою сторону большее число сторонников из лендрманнов и бондов, нужны деньги. — Ирма посмотрела на Сверрира, и улыбнулась. — Он должен отослать большую часть своих людей в набег.

=Эрик, ты не против заглянуть на огонек, к Бъерну Козлу. — Положил руку на плечо парня Сверрир.

— С удовольствием. — Сжал кулаки Эрик. — Только можно, я буду тем человеком, который отрежет ему яйца? — С надеждой посмотрел он на Ирму.

— Можно. — Потрепала Эрика за плечо Ирма.

Весь день, дожидаясь ночи, Ирма с воинами провела, укрывшись в лесу, в миле от усадьбы Бъерна. За самим поселением, в это время наблюдали разведчики, во главе с Эриком, хорошо знавшим местность, и всякие укромные места вокруг усадьбы. Он часто наведывался к близлежащим поселениям, в надежде добыть, что-нибудь съестное, при этом стараясь оставаться незамеченным. Жизнь приучила его к скрытности, и осторожности. Небольшого роста, худощавый, он выглядел намного меньше своих тринадцати лет, но в тоже самое время жилистый и выносливый, что в принципе и позволило ему выжить, ни смотря, ни на что.

Ирма была против того, чтобы Эрик ушел с разведчиками, но Сверрир ее отговорил, заметив, что не стоит обижать парня, через, чур, сильной опекой. Теперь, сидя в лесу, и дождавшись темноты, они с нетерпением ожидали возвращения своих людей.

— Кажется, идут. — Почему-то прошептал на ухо Ирме Сверрир.

— Я ничего не слышу. — Также шепотом ответила Ирма.

— Не удивительно. — Хмыкнул Сверрир. — Парень здорово наловчился передвигаться бесшумно. Мне вначале даже показалось, что просто почудилось. — Сверрир нахмурился. — Странно, кажется он один.

— Как один? — Переполошилась Ирма. — А где остальные?

Сверрир пожал плечами. — Сейчас узнаем, он уже совсем рядом.

— Да где же рядом? — Разозлилась Ирма.

— Не кричите вы так. — Донесся до Ирмы злой шепот Эрика. — А то вон, за версту слышно. Хорошо еще, что рядом нет никого, кто вас только прятаться учил.

— Ладно, иди сюда, учитель. — Повернула голову на голос Ирма. — Ты чего один? Где остальные?

— Там остались. — Махнул рукой в сторону усадьбы Эрик. — Пока мы подойдем, они решили женщин по-тихому вывести.

— Я им выведу. — Грозно пообещал Сверрир. — Еще не хватало всех там переполошить.

— Да некого там полошить. — Улыбнулся Эрик. — Там в усадьбе, всего десяток мужчин остался, ребята сказали если что, то и сами управятся.

— Я им управлюсь. — Уже не на шутку разозлился Сверрир. — От рук отбились, нюх потеряли. Но ничего, я мозги быстро на место вставлю.

Эрик, посмотрев на разозлившегося Сверрира, как-бы ненароком спрятался за спину Ирмы. Ирма повернулась к нему лицом, положила руки на плечи.

— Ты не прячься, веди, давай быстрей. — И легонько толкнула.

Эрик мотнул в знак согласия головой, и засеменил к усадьбе, постоянно боязливо озираясь назад, и с испугом поглядывая на хмуро идущего позади Сверрира. Захват усадьбы, прошел на удивление спокойно. Воинам Ирмы, практически никто не сопротивлялся. Все случилось настолько быстро, что люди поняли, что на них напали только тогда, когда им стали вязать руки за спину. Бъерна Козла, стянули с девочки, которой было не больше девяти лет. Козел он и есть, Козел. Задыхаясь от злобы и страха, он грозил всем вокруг всевозможными карами. Ирма подала Эрику ножницы, для стрижки овец.

— Твой выход парень. Все как ты просил.

Эрик взял в руки ножницы, с благодарностью посмотрел на Ирму, и твердым шагом подошел к разложенному на земле Бъерну.

— За отца, за мать, за сестру. Получи тварь. — И не дрогнувшей рукой, сделал из Бъерна Козла, Бъерна Козу. От дикого крика, у Ирмы заложило уши. Прооравшись, Бъерн нашел глазами Ирму, и стал орать, что он с ней сотворит, правда не долго. Хорошо поставленным ударом, Ирма снесла ему голову, и повернулась к Сверриру.

— Может и зря, пускай-бы еще помучился. Только кто о чем, а козел о козлином, и думаю, что никому не интересно слушать его предсказания о том, что я издохну, разорвавшись от спермы.

— Все равно, как-то это не правильно. — Пожал плечами Сверрир. — Такого лендрманны точно не простят.

— А тебе нужно их прощение? — Зло посмотрела на Сверрира Ирма. — Ты думаешь, что сможешь вернуться? Ты сам сказал, эта земля перестала быть для нас домом, а раз так, плевать мне на то, как на это посмотрят какие-то лендрманны. Лучше пусть у них дрожат поджилки, от осознания неотвратимой мести, за предательство. А теперь я хочу навестить, и слегка укоротить язык, Ивару Языкастому, чтобы ни у кого не вызывало желание, занять место моего отца.

— Боюсь, потом у нас под ногами запылает земля. — Уставившись в землю, тихо произнес Сверрир. — Один нам такого не простит.

— А после этого. — Ткнула мечом в тело Бъерна Ирма. — Она, по-твоему, будет просто тлеть? — Ирма подошла к Сверриру и положила на его плечо руку. — У нас нет пути назад. Остается только сделать так, чтобы нас надолго запомнили, а если-бы Один так желал нас покарать, поверь, он-бы давно уже это сделал. Не сомневаюсь, что он хотел гибели моего отца, но уверена не того, что они устроили.

— Ну, Языкатый, так языкатый. — Вздохнул, соглашаясь с Ирмой Сверрир. — А с этими что делать? — Кивнул головой в сторону пленных.

— Повесить, как и положено смутьянам, а усадьбу сжечь. — Пожала плечами Ирма. — После отца, я здесь судья и закон, по праву.

— Всех? Женщин и детей тоже? — Глаза Сверрира стали похожи на две тарелки.

— Ты белены объелся? — Искренне удивилась Ирма. — Женщин и детей просто заприте в амбаре. Мы же не звери, мы только совершаем правосудие.

 

Глава 12

Я, отцепил флягу от пояса, и сделал пару глотков. Давно я так, не маршировал под палящим солнцем, пытаясь не нарушить, единожды усвоенный закон, не пить много на жаре. Чем больше пьешь, тем больше хочется, а вода в степи на вес золота. Я, встряхнул флягу, воды в ней осталось, меньше четверти. Ну да ничего, до Итиля уже рукой подать, попытался я мысленно приободрить сам себя.

В битве под Саркелом, Святослав наголову разбил Хазар. Примерно, только четверть Хазарского войска, ушло в степь, но это еще не значило, что они спаслись. По их следам, как оголодавшие псы ринулись Печенеги, попутно вырезая и грабя, встреченные по пути стойбища Хазар. К слову сказать, и самой крепостью мы овладели в тот же день. Об этом, я не очень люблю вспоминать. Столько крови пролил, что самому страшно. Словно, вырвавшийся на свободу, какой-нибудь ангел смерти. Особенно, когда хазары дрогнули, и попробовали укрыться в крепости, и устроили там давку, возле ворот.

Ну, и я был-бы не я, если-бы не нажил себе, еще одного врага. Печенежский сотник, Куря. Эта скотина, мало что всех под удар подставил, и во время боя свалил в степь, так после битвы, я застал его лениво перебирающим трофеи, что к его ногам таскали печенеги из его сотни. Мало мертвых хазар обдирали, так и наших дружинников обчищали в чистую. Такого, я стерпеть не смог, да и отходил его плетью, как пса шелудивого. Теперь жалею, надо было сразу, эту тварь там зарубить, вони было-бы меньше. Кто же знал, что эта мразь, окажется ханским сынком, и побежит жаловаться своему папе, а тот выставит претензии Святославу, мол, такое оскорбление можно смыть только кровью.

Князь, молодец. Сказал, что если им так невмоготу, то могут вызвать меня на поединок. Можно сказать, на этом вопрос был решен, желающих померяться, силой не нашлось. Только вот теперь приходиться поглядывать за спину, и спать с открытыми глазами. Приукрасил, конечно, среди дружинников мне особо остерегаться некого, но осторожность не помешает. Особенно если вспомнить еще злобные взгляды Свенельда в мою сторону.

Теперь, вот в тысяче Путяты, служу. Всех кто остался жив, от тысячи Твердохлеба, к нему перевели. Сам Твердохлеб, с обозом раненых, и трофеев на родину ушел. Недолго он пробыл тысяцким, но это не беда, главное жив, остался, а раны заживут, глядишь, и снова тысячу под свою руку получит.

— О чем задумался, служивый?

Я повернул голову, и уставился на улыбающееся лицо Яровита.

— О, здорово. Давно не виделись. Куда это ты так после Саркела запропастился? Я тебя даже за помощь поблагодарить не успел. — Пихнул я Яровита плечом.

— За какую помощь? — Удивился Яровит.

— Ну как же. Меня тогда какая-то сила к земле гнула, а ты крикнул, что сейчас поможешь, и у меня все как рукой сняло.

— Нет Арт, то не моя заслуга. — Покачал головой Яровит. — Магичить я не умею, правда и против меня магия бессильна. Я ведь больше воин.

— Ну, ведь это ты сказал, что поможешь? — Не сдавался я.

— Это было. — Подтвердил кивком головы Яровит. — Только это я внучку крикнул, он, как увидел, что тебя конем топчут, так в самую гущу и полез, как же тут в стороне остаться, родная кровь все же.

— А кто же тогда меня от той напасти освободил?

— Могу с уверенностью сказать, что никто. — Хлопнул по моему плечу Яровит. Посмотрел на мое вытянувшееся лицо, и улыбнулся. — Ты сам себя освободил, сам.

Я помолчал некоторое время, переваривая услышанное.

— Ладно. — Тряхнул я головой. — Может, тогда хоть скажешь, что это за сволочь была, что такую подлянку кинула?

— Это запросто. — Оживился Яровит. — Никакой тут тайны нет. Это брошенные.

— Кто? — От удивления, я аж вытянул шею.

— Ну, брошенные. — Посетовал на мою недогадливость Яровит. — Вы люди, нас оживили, силу дали, а потом во что-то другое поверили, а про нас забыли. Ну, это как с куклами. Поигрались в свое время, да выбросили, только вот боги все-таки не куклы.

— Это ты на Хазарских богов намекаешь? — Уточнил я у Яровита.

— Угу. — Кивнул он в ответ.

— А чего они на меня накинулись? Это же не я Хазар в иудейскую веру переманил.

— Да, кто их знает. — Пожал плечами Яровит. — Может, там под Саркелом, тоже чей-то родственник был, ну или просто, пытались на себя внимание обратить. Мол, хоть позабыты, но живы еще, и по прежнему стоим на страже народа Хазарского.

— Как думаешь, они еще пакостить будут? — Поинтересовался я у Яровита. Он посмотрел на меня удивленным взглядом.

— Не знаю. — Подумал немного, и добавил. — Больно много на тебя сил потратили. Хотя, на всякий случай я-бы не стал их сбрасывать со счетов.

— Слушай Яровит. Если они так о своих Хазарах пекутся, чего они ко мне лезут? Ведь это не я войско веду.

— Да ты хоть в конце колонны тянись, от тебя же силой на полмира фонит. — Захохотал Яровит. — Она же, как магнит, все внимание к себе притягивает.

— И что прикажешь мне теперь делать? — Опешил я от таких признаний.

— Да что хочешь, то и делай, это же твоя жизнь. — Яровит повернул голову в сторону, как-бы кого-то высматривая. — Ну, заговорился я с тобой, а у меня еще делов разных куча. — Он повернул ко мне голову и подмигнул. — Не вешай нос, прорвемся.

— Ага. — Понуро кивнул я головой. — И тебе не хворать.

Яровит сделал несколько шагов в сторону, и затерялся среди марширующих дружинников, оставив меня один на один с невеселыми думами. Не знала баба клопоту, купила парася. Еще, какие-то потерянные, свалились на мою голову. О пруха, обзавидуешься. Я приподнял голову и втянул в себя воздух. Кажись, свежестью повеяло, видно река Итиль уже рядом. Это, потом ее назовут Волга, а сейчас также как и столицу Каганата. Видать с воображением у Хазар туго, раз своей столице другое название придумать не смогли. Да ладно, какая разница. Тут битва не за горами, а я о фигне всякой. Хазары столицу без боя не сдадут, здесь и к маме не ходи. Так что драка предстоит серьезная.

Подтверждая мои мысли, по строю покатились команды, и мы стали перестраиваться из походной колонны в боевой строй. Ну, вот и накаркал. Я посмотрел на солнце, оно было еще высоко, значит фиг нам, а не отдых, и почитай остались считанные минуты перед боем. Ну и правильно, зачем откладывать мир на завтра, если его можно добыть мечом сегодня.

После перестроения, я оказался в последнем строе копейщиков, да, причем не по самому центру, а ближе к правому краю. Вроде должно было быть обидно, все-таки не последний воин в дружине, но в душе порадовался, хоть не первым придется конницу на щит принимать. За спиной, с нетерпением ожидая начала битвы, топтался Сила, тиская свой неизменный здоровенный топор.

— Да, что они жилы тянут. Начинали-бы ужо.

— Что же тебе неймется так, паря? — Откликнулся, на стенания Силы, кто-то из дружинников.

— Да, все одно лучше будет, чем так без дела под солнцем парится. — Ответил кому-то за спину Сила.

— Уж лучше под солнцем, чем на погребальном костре. — Пошутил кто-то с другой стороны.

На эту шутку никто не ответил, так как под ногами вздрогнула земля, это Хазарская конница начала свой разбег. Я поудобней перехватил копье, ну боги, светлые да темные, помогай, какие есть. Крича и завывая, вовсю мочь своих легких, на нас неслась стена из людей и коней. Говорят, крик смелости прибавляет, не знаю, не пробовал. Да и как тут закричишь, когда вокруг дружинники бьются молча, не принято у нас орать без дела.

Удар Хазар, был страшен. Наши первые ряды, просто смело как метлой, вроде, как и не было их вовсе. Строй опасно прогнулся внутрь, но устоял. Из последней шеренги копейщиков, я теперь оказался в первой, но, мы всё же погасили, эту силу таранного удара, и теперь за дело взялись, вооруженные топорами, дружинники. Словно лес валят, подымаются и опускаются их топоры, ни крика, ни гама, ни суеты. Методично, спокойно и молча, они вырубали цвет Хазарского войска, и Хазары не выдержали, побежали.

Утерев пот с лица, я с облегчением перевел дух, и стал наблюдать, как вслед уходящим Хазарам, огибая наши фланги, вылетела Печенежская конница.

— Вот это махачь был. — Просипел кто-то на ухо.

Я посмотрел на довольно ухмыляющегося Силу, с головы до ног заляпанного кровью, и грязью.

— Если ты думаешь, что это конец, то глубоко ошибаешься. — Также просипел я в ответ, отцепил флягу с пояса, и сделал пару глотков, прочищая горло. — Это только начало. Еще их Каган в бой не вступал.

— Ничего, и его уговорим. — Беспечно махнул рукой Сила и потянулся к моей фляге. — Дай глотнуть, а то совсем в горле все пересохло.

— Свою иметь надо. — Недовольно буркнул я в ответ, но флягу передал.

Сила одним махом допил всю воду, и протянул мне пустую флягу обратно. — Так есть она у меня, только пустая давно. — И хихикнул, как не разумное дитя.

— Парни, не расслабляемся, выравниваем строй. Скоро Хазары очухаются, и снова вдарят. — Донесся до меня со стороны голос Путяты.

Дружинники, что стояли рядом, позасовывали свои топоры за пояса, и стали выискивать уцелевшие копья. Все-таки копьем, сдерживать конников, лучше, чем топором. Пока мы готовились, картина боя снова поменялась. Теперь, уже Печенеги, улепетывали во все лопатки, от наседавших на них Хазар. Хорошо хоть, они их в степь уводили, а не к нам перли, а то если-бы еще и Печенегов пришлось валить, то совсем туго-бы стало.

Я прищурился, чтобы лучше было разобрать, кто на нас прет. Етитька в титьки, Арабская тяжелая конница, о таракан им в печенку, подфартило. С этой братией я встречался, нечета Хазарам, хорошо, что сейчас между нами буферная зона из трупов есть, а то дорого-бы нам такой удар обошелся. Хотя и с буферной зоной мало не покажется.

— Гвардия Кагана в бой пошла. — Выкрикнул, оповещая всех Путята. — Коли выдюжим, то победа наша.

— Да не уж-то. — Выкрикнул я в ответ. — От спасибо мил человек, а то мы не знали. — По рядам прокатились смешки, а я вспомнил свои зажигательные речи перед битвами.

Да ну его, чтобы я еще хоть раз выступал, это ить стыда не оберешься. Путята на мой выкрик не ответил, да и некогда уже было, ибо вокруг заплясала смерть, скаля зубы, и размахивая своей косой. Вечером, сидя возле небольшого костерка, и пытаясь ножом, выковырять засохшую под ногтями кровь, я тихо радовался, что все еще живу.

— Как думаешь, Хазары еще полезут? — Развернулся ко мне боком, рядом развалившийся Сила. — Или мы им сегодня основательно хребет сломали?

— Да уж основательней некуда. — Бросил я заниматься дурным делом. — Сам видишь, вся степь телами усеяна. Не один день уйдет, пока тут все разгребут.

— А ты в их столице, Итиле был? Интересно, что за город. Говорят он на островах стоит. — Сила лениво подбросил в костерок обломок копья.

— Нет, в Итиле мне быть не доводилось. Да даже если-бы и был, что толку рассказывать, если через пару дней и сам увидишь.

— И то верно. — Согласился со мной Сила. — Я тут слышал, дружинники говорили, что после Хазар, Святослав на Ясов и Косогов идти собрался. Мол, заодно свое влияние в Тмутаракани усилит, а то им житья там от горцев нету. — И Сила уставился на меня своими детскими глазами.

— Ну, коль собрался, то пойдет, это его княжеское дело. — Я сидел, смотрел на огонь, и не очень-то вслушивался в болтовню Силы.

— Как-то ты спокойно об этом говоришь?

— А как я говорить должен? — Перевел я на него взгляд.

— Ну, не знаю. — Нахмурил свой лоб Сила. — Но ведь битвы новые впереди, места неизведанные. Неужто тебя это никак не заводит?

— Нет. — Отрицательно покачал я головой.

— Это как так? — Аж приподнялся на локтях Сила.

— Да так. — Пожал я плечами. — До Итиля дойдем, там князь рассчитается, и я домой. Хватит с меня, сыт кровушкой по горло. Домой хочу.

— А я все-таки дальше пойду. — Плюхнулся на место Сила. — Мне на эту Тмутаракань поглядеть охота. — Заложил он руки за голову, и уставился в ночное небо. — Мужики бают, там в этой Тмутаракани, князей из самых сильных людей выбирают.

— Да ты никак в князья намылился? — Рассмеялся я.

— А чем я хуже? Силы во мне немерено. Опять- таки, я герой, вон, сколько подвигов совершил. Ну чем не князь?

— Спи уж лучше. — Сказал я ему, подымаясь. — Ты когда спишь, таким умным кажешься.

— А ты куда? — Пропустил мою колкость мимо ушей Сила.

— До ветру схожу, или мне прямо тут отлить?

— Не-е, лучше отойди. — Буркнул Сила, поворачиваясь на бок.

Я не успел сделать и пары шагов, как за спиной раздался его богатырский храп. Да уж, такому восприятию жизни, можно только позавидовать. Я вон, вроде с ног от усталости валюсь, а уснуть не могу. Закроешь глаза, и тут же перед тобой кони, люди, все вперемежку, и залито кровью. Все никак от горячки боя отойти не могу. Кошмары, одним словом.

Я отошел подальше от людей в темноту ночи, не то чтобы я был стеснительный, просто вдруг захотелось побыть одному, чтобы ни одной живой души рядом. Только ночь, степь, да я. Поднял лицо к звездному небу, и закрыл глаза. Вместо картин кровавого боя, я вдруг оказался в залитом солнцем, родном городище. Все мое тело окутало теплом и любовью. Господи, за каким чертом я поперся в эти неведомые дали, ради чего?

Ответить на этот вопрос самому себе я не успел. Я не услышал, а скорее почувствовал, что рядом со мной появился кто-то чужой. Мгновение, и я стою в боевой стойке, выставив перед собой клинок.

— Тьфу, на тебя, кошка дранная. — Плюнул я в сторону, неизвестно откуда появившегося рядом со мной гепарда. — Откуда только приперся? Тебе что, места больше в степи нет, как только рядом с людьми околачиваться? — Гепард чуть припал к земле, и, рыча, оскалил свои клыки.

— Ты мне еще поскалься. — Прикрикнул я на него. — Не посмотрю, что ты быстро бегаешь. Догоню, все клыки повыбиваю.

Гепард перестал скалиться, как будто понял, что я ему говорю. Не спуская с меня своего взгляда, сделал пару шагов в сторону, а потом как-то обиженно тявкнул, и скрылся в ночи. Слегка обескураженный такой встречей, я вернулся в лагерь, пристроился рядом с Силой, и даже не заметил, как уснул. Потом ушло несколько дней на то, чтобы предать земле погибших, да собрать трофеи, и отправить их вместе с раненными на родину. Еще полдня ушло на переход до Итиля, и вот она перед нами, столица Великого Каганата. Город нас встретил тишиной, и безмолвием, ни человека, ни зверя, ни птицы. Жуткое зрелище.

— Да — уж, нехило хлопнули дверью брошенные, но ушли красиво. — Я обернулся на голос. Ничего удивительного, рядом стоял Яровит, и как заворожённый смотрел на город. — Ты в город не ходи. — Повернул он ко мне голову. — Мертвый он, и думаю, все кто туда сунется, долго не проживут.

— Почему они это сделали? — Почему-то шёпотом спросил я.

— Да кто его знает. — Пожал Яровит плечами. — Лично я не знаю, что буду делать, когда окажусь на их месте.

— Ну тебя. — Пихнул я его в плечо.

— Ну не ну, а рано или поздно, но придет и наш черед. — Грустно вздохнул Яровит. — Причем быстрее, чем нам-бы того хотелось. — И он снова повернул голову в сторону мертвого города. Раскинувшегося на островах реки. Тем временем в город, по мосткам, уже влетала Печенежская конница. Кто-кто, а Печенеги своего не упустят, в деле грабежа им равных нет. Вот и сейчас, купившись на покрытые золотом крыши, они в предчувствии наживы, только нахлестывали своих косматых лошадок. Дружина князя в город не пошла, он приказал нам расположиться невдалеке, и по возможности в город не соваться.

— А Святослав молодец, осторожный. — Похвалил князя Яровит. — И без подсказок западню чует, а главное людей на золото не разменивает. Жаль будет, если она его в свою веру перетянет. Плохо нам тогда придется.

— Точно, Ольга ведь христианство приняла. Хотя, мне кажется, вам нечего так бояться, пока он с дружиной. — Понял я, кого он имел в виду.

— Ну, иногда лучше испугаться заранее, чтобы потом поздно не было. Ты ведь сам видел, во что мы можем превратиться. — Тяжело вздохнул Яровит. — Дело не в боге, он-то как раз настоящий, да только вот люди людьми остаются. Разве не заметил, что прикрываясь его именем разные непотребства творят, да вместо того чтобы заповеди его блюсти, карманы золотом набивают, людей почем зря губят, души развращают. Уж как мы обрадовались, когда он в мир пришел, а тут видишь, как все сложилось.

— Мне, в ваши дела, влезать некогда, своих забот, полон рот. — Решил поставить я точку в таком щекотливом вопросе.

Мне еще только их разборок не хватало. Да и вообще, не благодарное это дело, религия. Вроде, есть заповеди, живи по ним, так ведь нет, все там перекручено да переверчено, не в заповедях конечно, а в этих разных догматах, да трактовках. Было-бы лучше, если-бы люди в бога верили, как его не назови, а не людям, что говорят от его имени. Вот это-то и пугает, не меня конечно, богов.

Они обрадовались, когда в мир пришел спаситель, на поклон к нему ходили, и если-бы не людское упорство, да что было, то было, чего уж сейчас. Хотя для них действительно, самое время беспокойства. От вечной жизни, да в забвение, бр… Не сладкая перспектива. Ох, дела, дела, ну да бог с ними, поживем, увидим, как оно все будет, а пока нужно с князем повидаться, на счет города шепнуть, мало ли чего, да и домой путь держать.

 

Глава 13

Когда Андрей, вернулся следом за Глафирой, в ее квартиру, то застал ее нервно ходящей из угла в угол. Поэтому, чтобы не попасть под горячую руку, тихонько пробрался на кухню.

— Что у вас там такого произошло? — Прошептал за его спиной Глава. — Хозяйка на себя не похожа, вон как по комнате мечется.

Андрей повернулся, и посмотрел в испуганные глаза домового. Парень потиху начал обживаться в этом мире, вон хламиду свою сменил на джинсовый комбинезон, детский, правда, но ему в пору, кроссовки где-то стырил, короче прибарахлился. Андрей еле сдержался, чтобы не рассмеяться, уж очень забавно он в этом выглядел, особенно с его нечёсаной шевелюрой, и бородой торчком.

— Да подловила Кащея, так сказать на горячем. — Тоже шепотом, чтобы не привлекать Глафиренного внимания ответил Андрей.

— Ой, беда. — Запричитал домовой. — Если-бы знал, что так обернется, ни в жисть бы вам путь не указал, а теперь что, теперь поздно. Повезет еще, если обратно в дом к Кащею запрут. Ой, беда-беда на мою голову. Что же мне теперь делать-то? Кащей ведь не помилует. — С тоской посмотрел на Андрея Глава.

— Не переживай. — Положил ему на плечо руку Андрей. — Глядишь, все как-нибудь, да и утрясется. Да и скорее всего не до тебя сейчас Кащею.

— Ты Кащея не знаешь. — Тяжело вздохнул Глава. — Если он на кого зуб наточил, не успокоиться пока со свету не сживет.

— Пусть только попробует, очкарик чертов. — Андрей с Главой повернулись, и уставились на Глафиру, стоящую в дверном проеме. — Я ему так изживу, что сам жизни рад не будет.

— Ого, как ты на него взъелась, аж оторопь берет. — Мягко улыбнулся Андрей. — Ты уж так не руби сгоряча.

— А по-твоему что, понять и простить, как выражается один известный персонаж. — Глафира тяжело вздохнула. — Мне ведь показалось, что он вполне нормальный, ну если не считать его чрезмерный интерес к обогащению. Правильно люди про него сказки рассказывали, гад, он и есть гад.

— Глафира, успокойся. Не такой уж это большой повод, чтобы так радикально менять отношения к человеку.

— Небольшой? — Глафира аж захлебнулась от эмоций. — Ладно, я, а как он с тобой обошелся? Неужели тебе не обидно? Да и не человек он вовсе.

— А чего на него обижаться? — Пожал плечами Андрей. — Поверь, в его понимании, это всего лишь безобидная шутка. Невинная шалость, если можно так выразиться, я-то уж его хорошо знаю, к тому же ты правильно подметила, он совсем не человек, и довольно долгое время чурался человеческого общества. Вся его жизнь, одни сплошные цифры, а за ними, как известно, людей не рассмотреть.

— Я не понимаю, ты его еще и защищаешь? — Удивление было так велико, что Глафира прошла на кухню, и села на стул.

— Да нет. — Оперся плечом о стену Андрей. — Просто, как я сказал, я его очень хорошо знаю, да и не его одного.

— К тебе что, память вернулась?

— А она никуда и не пропадала. — Улыбнулся Андрей.

— Подожди. — Растерянно подняла руку Глафира. — Я чего-то не понимаю. Если у тебя память никуда не пропадала, получается, ты прикидывался просто. — Она с удивлением посмотрела на Андрея. — Зачем? Или, это какая-то секретная миссия?

— Зачем? — Повторил Глафирин вопрос Андрей, и пожал плечами. — Да сам не знаю, просто интересно наблюдать за их суетой, как они сами постоянно выискивают, какие-то подводные камни, ищут скрытый смысл, которого нет, как нет и никакой секретной миссии. Я ведь и сам не знаю, что я такое. Мне иногда кажется, что я просто побочный эффект, какого-то неудачного эксперимента, вынужденный вечно скитаться по мирам. Вначале я искал ответы, а потом бросил. Чем больше ответов, тем отчетливей виден тупик.

— И давно ты так маешься? — Сочувственно спросила Глафира.

— Прилично. Самое поганое, что вся моя жизнь, постоянная война. Вот уж где не подфартило. — Андрей оторвался от стены, и подошел к кухонному столу. — Может, чайку сообразим?

— Давай. — Кивнула головой, соглашаясь, Глафира. — Ты оказывается тоже, еще тот «фрукт». — Улыбнулась она Андрею, когда он поставил чайник. — Это получается, никому верить нельзя. Кругом все врут.

— Конечно. — Легко согласился Андрей. — Не понимаю, почему ты так удивилась. Можно подумать ты всегда говоришь правду. — Глафира попыталась что-то ответить, но Андрей просто отмахнулся рукой. — Лучше ничего не говори, и так все ясно. Просто прими тот факт, что весь мир состоит изо лжи, и сразу жить станет проще. Меньше будешь забивать свою голову глупым вопросом, как же жить, если никому не верить. Самое лучшее, верь себе, а не тому что тебе говорят.

— Я уже поверила себе. — Тяжело вздохнула Глафира. — И вон как оно получилось.

— Не переживай ты так. Лучше учись воспринимать людей такими, какие они есть, со всеми их недостатками. Ты же не переживаешь так, когда по телевизору умные дядьки втюхивают разную туфту. Ты просто знаешь, работа у них такая, врать с умным видом.

Глафира улыбнулась, принимая в руки поданную ей чашку с чаем.

— Знаешь, а я ведь по большей части этим дядькам верю.

— Да это тоже нормально. — Приложился к своей чашке Андрей. — Людям проще верить обещаниям, чем думать.

— А может, ты мне сейчас сам туфту втюхиваешь? — Улыбнулась Глафира.

— Может. — Кивнул головой Андрей и рассмеялся.

— Андрей, а когда ты появился в первый раз?

— В этом мире? — Уточнил Андрей у Глафиры, она кивнула головой. — Во времена Игоря Старого.

— А это кто такой? — Спросила Глафира, и в смущении уставилась в кружку.

— Князь Киевский. Отец Святослава, прозванного последним военным демократом.

— А я и про этого Святослава, ничего не знаю.

— Жаль, конечно. При нем чудные дела творились.

— Это какие? Расскажешь? — Глафира поерзала на стуле, устраиваясь поудобней.

— Можно и рассказать, коль интересно. Тем более что при его правлении, все сильные мира того, тряслись только при одной мысли, что Русь может в гости пожаловать. Сам Святослав не столько княжил, сколько воевал. Да и как иначе. Вырос среди дружины, в четыре года первый раз повел войска в битву.

— Так уж и в четыре года? — Не поверила Глафира.

— А что делать. — Пожал плечами Андрей. — Отца убили. Вот ему черед и выпал, войско в бой вести. Возраст значения не имеет, он ведь князь. В то время князья сами дружины в бой водили, да еще и в первых рядах.

— Ужас какой. — Передернула плечами Глафира.

— Ужас не ужас, а за смерть отца отомстил, а через десяток лет вел свои дружины уже на Булгар с Буртасами, союзников Хазар, что жизни Руси не давали, а на следующий год, и по самому Каганату ударил. Да так, что в одно лето, из великой империи, соперничающей в могуществе с Византией, само понятие Хазар, перестало существовать. Нет в истории больше примера, когда за один год, империя превратилась в пустой звук.

— И что, от этих Хазар ничегошеньки не осталось? — Не поверила Глафира.

— Столица их, Итиль. Святослав город не тронул. Его описание, после похода Руси, один араб сделал. Мол, страшное впечатление на него город произвел. Не было в городе жизни, даже деревья голые, без листьев стояли. Вот какие ужасные эти Русы. Представляешь, дома не тронули, золото с крыш не пообдирали, зато все листья сожрали. Ужас. — Сделал большие глаза Андрей, чем рассмешил Глафиру. — Между прочим, город тот, до сих пор археологи ищут, только вот найти не могут. Как будто и не было его вовсе.

— А почему не могут? — Глафира аж подалась телом вперед.

— Проклят он был брошенными богами Хазарскими, как и сами Хазары, что с теми богами сгинули в неизвестность. — Вздохнул Андрей. — А Святослав в тот год еще на Ясов с Касогами ходил, разбил их в пух и прах, а пленных рабов в Киев привел.

— Что, молодость свою вспоминаешь? — Раздался голос из-за спины Глафиры, от неожиданности она аж подпрыгнула на стуле. Испуганно повернула голову, и плюнула под ноги стоящему там Кащею. — Тьфу, на тебя придурок, напугал только. Зачем пришел? — Глафира встала из-за стола. — Тебя здесь не ждали.

— Знаю, что не ждали. Знаю, что обижены. — Кащей поднял руку, призывая чтобы его дослушали. — Имеете полное право. Сам понимаю, перегнул палку слегка.

— Слегка? — Гневно сверкнула глазами Глафира.

— Хорошо, не слегка. — Тут-же пошел на попятную Кащей. — Но я все осознал, и даю свое честное, Кащейское слово, что постараюсь исправиться, к тому же у нас все-таки дело общее есть, не следует его бросать на полпути. Я понимаю что злодей, и веры мне мало, но приложу все силы, чтобы больше такое не повторилось.

Глафира перевела взгляд на Андрея, в ее взгляде явно читалось, что она хочет простить Кащея, но сама этого не скажет.

— Хорошо. — Кивнул Андрей головой. — Ради общего дела, так тому и быть.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.