Глава 1

В который уже раз я стоял, и поглаживал свой бок, пытаясь унять боль. Напротив меня стояла Ирма, и, глядя на меня с печальной улыбкой покачивала головой.

— Не понимаю, ты столько прошел битв, как ты жив остался? Извини, но оружием ты владеешь на уровне ребенка. — Потихоньку, меня уже начало раздражать ее высокомерие. Мы такие непобедимые, ну-ну, посмотрим вечером, позлорадствовал я про себя. Хотя чего я тут храбрюсь, все равно ведь сдамся первым.

— Так уж и ребенка? — Недовольно буркнул я.

— Ну, с виду ты конечно похож на мужчину, да и в постели великолепен. — Игриво поиграла бровью Ирма, как будто прочитала мои мысли, отчего я невольно передернул плечами. — Но с мечом все же сущий ребенок. — Как у нее только, получается, быть одновременно, такой хрупкой и нежной, а через мгновение перед тобой разъяренная львица. Не дай бог дорогу не уступишь, порвет на сорок восемь клиньев, и даже не заметит.

— Ну что? С тебя на сегодня хватит, или продолжим? — Лениво поигрывая мечом, елейным голоском, и ехидной улыбочкой, глядя куда-то в сторону, поинтересовалась она у меня.

— Пожалуй, я еще некоторое время сегодня побуду мальчиком для битья. — Моя, вроде беззаботная улыбка, получилась слегка, кисловата. — Тем более что тебе доставляет удовольствие, издевательство надо мной. Это не большая цена за то, что ты чувствуешь себя счастливой, а мне не стоит особого труда ее уплатить.

— Какой же ты дурак. — В одно мгновение лицо Ирмы стало ласково печальным. — Я чувствую себя счастливой просто от того, что ты рядом. — И вновь перемена. Взгляд стал жестким, я-бы даже сказал, немного злым. — И прихожу просто в бешенство от того, что ты шляешься по каким-то походам, где тебя запросто могут убить.

Ну да, можно подумать сама только и делает, что дома сидит, да в окошко смотрит. Вон, у себя на родине какого шороху навела. Это ведь, нужно было додуматься, с такой-то малой дружиной, и лезть головы резать самым знатным мужам, да у них только одной охраны в три раза больше было. Хорошо еще, что так сложилось, что сама жива, осталась, людей сберегла, да еще умудрилась своих соотечественников из неволи вывезти. Немногих, правда, да и большинство дети, но кому- кому, а нам они не помеха. Время быстро летит, даже заметить не успею, как вырастут. Да и как не крути, не совсем они нам и чужие.

Ну да, боги разные, да корни одни. Что они, что мы, из славного племени арийцев выходцы. Только что каждый своей дорогой пошел, но на то они и дороги, то сходятся, то расходятся, это как жизнь повернет.

— Ты давай не мечтай, а работай. — Зло прикрикнула на меня Ирма, едва не наградив меня тумаком по черепушке.

— За собой следи. — Проскальзывая ей за спину, и награждая шлепком чуть ниже спины, оскалился я в улыбке.

— Ах так. — Рассердилась Ирма. — Ну что же, сам напросился.

И ее меч, заплясал возле моей улыбающейся, физиономии. Тут уж не до шуток, пришлось проявлять всю свою изворотливость. Ой, проявляй не проявляй, не было у меня таких учителей, как у нее. Валькирии, сами по себе, для войны рождены, это у них в крови. Одной этой мелочи достаточно, чтобы перечеркнуть все мои жалкие потуги. А если учесть, что ее мама обучала, а потом, когда мамы не стало, папа продолжил. Отец, правда, послабее будет, да елы палы, у меня и таких учителей не было.

По сути-то я, самоучка. Да в принципе, в плотном строю не нужно быть виртуозом фехтования, достаточно просто этот строй держать. Как меня учили. Плечо товарища, щит, и копье, вот что необходимо, для того чтобы выжить, и победить. И чего мне только взбрело в голову, двуручным боем овладеть.

Я болезненно сморщился, получив чувствительный тычок в грудь. От ведь, разозлил на свою голову, даже смотреть страшно, еще чего, пришибет ненароком в запале, толку мне от того, что потом сама же и пожалеет. А вдруг и жалеть не будет? Женщины, они такие, сначала говорят, люблю, а потом молотят по голове со всей дури. Я, аж зажмурился от боли, когда Ирма рубанула, что есть маху, по левой руке.

Раскудрить твою качалку, пора завязывать, а то точно живым не выйти. Хорошо мечи тренировочные, так что жив пока, и кажется ключевое здесь слово, пока. Кое- как отбив еще два очень не приятных выпада, я принял окончательное решение. Попросту дал деру.

— А ну вернись, трус проклятый. — Полетел мне в спину грозный крик. Ирма сорвалась с места, и кинулась за мной вдогонку, а так как я не очень быстро драпал, в два счета меня догнала, что мне и нужно было. Я кубарем плюхнулся ей под ноги, сбивая ее с ног, и не теряя ни мгновения, прыгнул сверху, крепко прижимая ее руки к земле.

— Ирмачка, счастье мое, успокойся милая. — Попытался я успокоить, яростно сопротивляющуюся подо мной Ирму. — Совсем не обязательно убивать меня таким варварским методом, лучше ночью придуши подушкой. — Она что-то попыталась ответить, думаю что, что-то обидное, что мне не очень и хотелось-бы услышать, поэтому я просто закрыл ей рот своим поцелуем, а еще через некоторое время прекратилось и яростное сопротивление.

— На счет подушки, я подумаю. — После того как перевела дыхание, после поцелуя, мило улыбнувшись, сообщила мне Ирма. Потом посмотрев, как я, морщась, потираю левую руку, сочувственно добавила. — Что, сильно приложила? Извини. В следующий раз, вообще отрублю, если снова позволишь себе такое.

Я ласково погладил ее по волосам, а про себя подумал, и ведь отрубит, ну и бог с ним, пускай рубит, для нее ничего не жалко.

— Эй, заканчивайте там, в пыли валяться. Идите, мойтесь, да за стол, завтрак уже давно стынет.

У входа в дом, стоял Жила, и, судя по тому, как колыхался его живот от смеха, он был свидетелем моего бесславного поражения. Аккуратно пристроив мечи на стойке, мы умылись, и вошли в дом. Там за столом уже сидело, все мое семейство. Для постороннего, это могло выглядеть несколько странно. Мало того, что не родные по крови, так еще из разных народов. Я, Жила, да Малинка с Герденем, славяне, Дайна из ливов, Сверрир и Ирма варяги. Кому как, а по мне нормально, у нас и так теперь в поселении больше половины, варяги, и ничего, дружно живем. Правда, иной раз странно чужую речь слышать, особенно от своих, про детей вообще молчу, те лопочут на двух языках, как будто оба их родные.

Ой, да не в языке дело, главное никто на своих и чужих не делит, мы здесь все свои. Каждый занимается тем, что ему по душе, друг другу помогают. Варяги, так те вообще меня удивили, никак не ожидал, что они мечи на соху поменяют. Оказалось, что это мечта о своем клочке земли, их так по миру гонит. У них на родине, с землей туго, все старшим в роду достается, а младшим приходится счастье по миру искать. А с нашими, так вообще беда, что было, отняли, и назад дороги нет. Мы им не просто приют, да землю дали, смысл жизни вернули, и взамен ничего не просим, и если не дай бог с кем из них беда случится, все как один на защиту станем. Да и сами варяги, за любого из нас, кому хошь горло перегрызут.

С соседями не ссоримся, наоборот, вон с поселением Полюша, не тропа, прямая дорога проложена, да и родственными связями уже обзавелись. Не одну свадьбу сыграли. Тройден, князь Литовский, нам верный друг, и союзник.

— Вы как, не передумали еще свадьбу играть? — Усаживаясь за стол, спросил я, сидящих рядом, Дайну со Сверриром. Они переглянулись между собой, и Сверрир положил свою руку на руку Дайны.

— Нет, не передумали. — Твердым голосом, глядя мне в глаза ответил Сверрир, а Дайна, подтверждая его слова, молча кивнула головой.

— Ну, вот и ладненько. — Потер я с улыбкой руки. — Люблю на свадьбах пировать, а то жметесь в темных углах, как дети малые. Вроде взрослые люди. — Покачал я укоризненно головой. — А только столько времени зря дурью маялись.

— На себя-бы посмотрел. — Буркнул Сверрир, отводя глаза в сторону. Вот ведь хитрец старый, как повернул.

— В отличие от тебя, я Ирму давно за себя выйти прошу, только она не соглашается, ей обязательно героя подавай. А я кто? Так, погулять вышел. — Попробовал я извернуться, и кинул украдкой взгляд на Ирму.

Точно, быть мне придушенным подушкой, и не исключено, что прямо этой ночью.

— Это когда это ты меня замуж звал? — Глаза Ирмы превратились в две щелочки, не суля мне ничего хорошего.

— Да хоть-бы вот прямо сейчас. — Делая простодушную физиономию на своем лице, и глупо улыбаясь, ответил я Ирме, и театрально развел руками.

— Да-а? Тогда я согласна. — Кивнула головой Ирма, и нежно так улыбнулось. Отчего мне вдруг захотелось срочно куда-нибудь уйти, и желательно подальше, и желательно надолго.

— Ого, сразу две свадьбы. Да каких. — Влез в разговор Жила. — Ну, други мои, такой пир закатим, что не хуже чем у Святослава будет.

— Постой. Князь Киевский женился? — Вот это новость. — Неужели на той рабыне, что от него понесла?

— Да нет, что ты. — Замахал на меня руками Жила. — На какой-то Угорской принцессе. Говорят, сама Ольга ему жену выбирала. Уж сколько времени прошло, как свадьбу сыграли.

— Так он же сам только из похода на Ясов с Касогами вернулся? Это когда же он успел еще и сватов заслать к Уграм? — Удивленно уставился я на Жилу.

— Так я же говорю, Ольга расстаралась. — Посетовал на мою невнимательность Жила. — От ведь, год на свадьбы выдался. Вадим тоже вон жениться собрался. На свадьбу звал, а у нас у самих праздник выдался. — Скалил в счастливой улыбке зубы Жила.

— Откуда ты знаешь? — Спросил, и тут же осекся, что-то я тупить начал.

Жила ведь только с Новгорода воротился, куда за новостями ходил, да товар кой-какой попутно купцам тамошним сбывал. Не сказать, чтобы большая выгода от этого была, больше для того в такую даль поперся, чтобы быть в курсе того, что в мире делается. Проще говоря, мы ведь на таком отшибе сидим, что пока новости дойдут, пылью забвения покрываются.

Ладно, раньше еще Велес в курсе того что в мире делается сведущ был, и всегда делился. Так вот, запропастился куда-то. То две недели проходу не давал, как я с похода воротился. Светился весь от радости. После победы над Хазарами, их мир так окреп, что смог избавиться от пуповины, и теперь, даже, вдруг, если люди резко о них забудут, им есть, где свободно можно продолжить свое счастливое существование. Уже пару месяцев свой нос не кажет, кто его знает, может в том мире обживается.

— Ты о чем задумался? — Пихнула меня плечом Ирма. Прерывая мои размышления. — Или уже не рад, что замуж позвал? — В ее глазах блеснул опасный огонек.

— Что ты, солнышко. — Ласково обнял я ее за плечи. — Жить с тобой, это то, о чем я мечтал с первой нашей встречи. — Самое удивительное, что в этот момент, я был искренен, как никогда.

 

Глава 2

— Ну-с, и как будить будем? — Спросил Андрей Кащея, потирая руки. Кащей, стоя в изголовье огромной дубовой кровати, в ответ только пожал плечами, и посмотрел на мирно спящего щуплого человека. — Да как хочешь, так и буди. Только сильно не усердствуй, он нам во вменяемом состоянии больше полезен будет. Я в том смысле, что если раньше в чувство приведем, то быстрей домой поедем.

— Ну ладно. — Хмыкнул Андрей. — Тогда по-простому, казарменным методом. — Наклонился над спящим, и гаркнул тому чуть ли не в ухо. — Рота подъем!!!

Бедного человека подкинуло, как на батуте, после чего он вжался в спинку кровати, обводя безумными глазами спальню. Андрей повернул голову к Кащею, и счастливо улыбнулся.

— Сейчас все выложит как на духу. Навис над съежившимся человеком, и снова гаркнул. — Кались гадина, на кого работаешь? — И в тоже мгновение, получив мощный удар в грудь двумя ногами, сопровождаемый недоуменным взглядом Кащея, вдруг оторвался от пола, и пролетев метра три по воздуху, впечатался спиной в стену.

— Ну, все недомерок, конец тебе. — Прохрипел Андрей, подымаясь с пола, и потирая ушибленную грудь. Недомерок, к которому обращался Андрей, с таким решением, судя по всему, был не согласен, а посему, резво соскочив с кровати, метнулся к Кащею.

— Ты на кого руку поднял? Глист навозный. — Зашипел на подскочившего к нему человека Кащей. — Совсем нюх потерял, червь недоделанный. — От гнева Кащей весь покраснел. Андрею даже показалось, что и очки, сидевшие на носу у Кащея, вдруг полыхнули ярким пламенем. Человек весь сжался в комок и плюхнулся перед Кащеем на колени.

— Не губи Владыка, не признал я тебя. — Заскулил, уткнувшись лбом в пол. — Думал просто, душегубы по мою душу заявились. Кто же знал, что это вы, своей собственной персоной, ко мне в гости пришли.

— Ты мне еще поюродствуй. — Успокаиваясь, но, тем не менее, грозно, буркнул Кащей. — Червь могильный. — И повернулся к изумленному Андрею. — Вот уж не думал, что наш фигурант Цвергом окажется. — Как-будто Андрей знал, кто это такие. — Гномы это такие, чтобы тебе понятней было. — Словно прочитав мысли Андрея, пояснил Кащей.

— Понятно. — Кивнул головой Андрей, и напрягся, вспоминая, где он раньше слышал это название.

— Давай, колись жук навозный, кто за тобой стоит? — Прошипел, чуть наклонившись Кащей, да так, что и у Андрея мурашки по спине побежали.

— Все как на духу выложу. — Запричитал человек, или вернее гном. — Я же не знал, что в твою отчину вторгаюсь, Владыка. Что сказали, то и делал.

— Владыка. — Усмехнулся Андрей, и игриво пошевелил бровями.

— А то. — Выпятил грудь Кащей. — Что, думаешь, если в подземный мир загнали, то все, кранты Кащею. Фигушки вам. — Покрутил фигу перед носом Андрея Кащей. — Не на того напали.

— Ты давай, не отвлекайся. — Кивнул Андрей в сторону ползающего в ногах гнома. — Крути этому Кремню бейцы, чтобы всю правду выложил.

— У меня не забалует. — Кащей наклонился над Кремнем. — Все скажет, ничего не утаит, а если не дай бог сбрешет, ух я ему не завидую.

Ох, и нервное это дело, на стреме сидеть. Глафира, уже порядком извелась, дожидаясь своих подельников. То ей мерещилось, завывание полицейских сирен, а то казалось, что вот-вот, ночную тишину, разорвут автоматные очереди. Она несколько раз выходила из автомобиля, и порывалась подойти поближе к офисному зданию, но всякий раз чуть ли не бегом возвращалась, а ну как сейчас они выскочат, а за ними погоня. Так пока она к машине вернется и заведет, их поймают. Как она потом ребятам в глаза смотреть будет. А они ведь обязательно ерничать начнут, что, мол, с таким простым делом, и то не справилась.

Глафира собрала волю в кулак, и стала гипнотизировать здание, стараясь уловить хоть какое-то движение возле него, но как старательно она не следила, все равно проморгала появление Кащея с Андреем. Те, бодрым шагом, о чем-то переговариваясь, беззаботно шлепали к машине. Глафира, не выдержав выскочила им на встречу.

— Ну, что, получилось? Как все прошло? — Начала она сыпать вопросами. — Вообще, что у вас там было? Чего вы так долго?

— Успокойся. Не суетись ты так. Давай сядем в машину, там все и узнаешь. — Перебил ее поток вопросов Андрей.

— Да. — Садясь на заднее сидение, поддержал Андрея Кащей. — Нужно учиться быть сдержанней. — И тут же недовольно сморщился, уперевшись коленками в переднее сидение. — Неужели нельзя было машину попросторнее купить.

— Денег дай. Куплю. — Огрызнулась Глафира, садясь на водительское место.

— Ишь ты, сразу дай. — Набычился Кащей. — Все только на халяву и надеются. Нет, чтобы заработать.

— Тогда хотя-бы скажи, где такую работу найти, чтобы лимузины покупать. — Не поворачивая головы, зло буркнула Глафира. И совсем другим голосом попросила Андрея. — Ну, давай рассказывай, не томи.

— Представляешь, этот Кремень, гномом оказался. — Улыбаясь, сообщил ей Андрей.

— Гномом? — Удивленно подняла бровь Глафира.

— Ага. — Мотнул головой Андрей. — А точнее Цвергом. — Ткнул он пальцем в вверх.

— А это еще кто такие? — Поерзала она на своем сиденье. — Что за дурная привычка останавливаться на полуслове. Чуть ли не клещами все вытягивать приходится. — Недовольно мотнув головой, посмотрела она на Андрея.

— Цверги, это гномы из скандинавской мифологии. Там у них было две разновидности гномов. Цверги, темные гномы, боятся солнечного света, и светлые гномы, Альвы, этих больше любили изображать, как светлых духов. Кстати, всеми так любимые Эльфы, из той же песни, но речь сейчас не о них. — Махнул рукой Андрей. — Так вот, Цверги появились на свет из червей, что жили в теле Имира.

— Фу, какая гадость. — Скривившись, перебила Андрея Глафира.

— Родину, как говориться, не выбирают. — Усмехнулся Андрей. — И, между прочим, не смотря на свое происхождения, этих парней есть за что уважать.

— Это за что же? — Глафира все никак не могла избавиться от видения клубка червей, копошащихся во внутренностях.

— Ну, хотя-бы за то, что они обладали многими знаниями и умениями, к тому же были прекрасными ремесленниками и кузнецами. Которые, между прочим, создавали украшения, и ковали оружие, для высших богов, а еще они прекрасно разбирались в магии, и были не плохими колдунами, и волшебниками. Кстати, ты как минимум знаешь четверых из них, или, во всяком случае, уж точно слышала.

— Это кого это я там знаю? — Вопросительно подняла бровь Глафира.

— А я тебе сейчас имена скажу, авось что-нибудь на ум придет. — И прежде чем Глафира успела как-то отреагировать, выпалил имена на одном дыхании. — Нордри, Судри, Аустри, Вестри.

Глафира посмотрела на Андрея взглядом, говорящим, что у того, как минимум не все дома, или что ему уже давно пора латать крышу.

— Ну, и что это было?

— Как это что? — Возмутился Андрей. — Неужели это тебе ничего не говорит? — И прочитав немой вопрос в глазах Глафиры пояснил. — Норд, зюйд, ост, вест.

— Ну, четыре стороны света. — Недовольно буркнула Глафира, а через некоторое время ее глаза широко раскрылись. — Ты хочешь сказать, что это имена Цвергов.

— Именно. — Чуть ли не захлопал в ладоши Андрей. — Они держат четыре стороны света. Бедолаги окаменели, когда на них попали лучи солнца.

— Я очень рада, что ты меня просветил, но не пойму, что это нам дает?

— О чем это ты сейчас? — Удивленно посмотрел на Глафиру Андрей.

— Вы меня извините, что я прерываю вашу занимательную беседу. — Раздался голос Кащея с заднего сидения. — Но если вы, Глафира, желаете узнать результаты нашего дела, то вам следовало обратиться не к Андрею, а к другому лицу, непосредственно этим делом занимающимся.

Глафира посмотрела в зеркало заднего вида, на довольно таки кислую физиономию Кащея.

— Что-то вид у вас, Эдуард Эдуардович, не очень счастливый. Я так понимаю, что не все у нас гладко получилось? Что, облом с деньгами, и не видать мне лимузина?

— Дался тебе этот лимузин. — Как от зубной боли скривился Кащей. — Кажется, мы наступили на хвост тому, кто и по зубам больно врезать может.

— Да ладно тебе нагнетать. — Повернулся к нему Андрей. — Если что, сунем пару раз по сопатке, вмиг отстанут.

— Как-бы самим по сопатке не схлопотать. — Сквозь зубы процедил Кащей, и, отвернувшись, уставился в окно.

— Ребята давайте сейчас поедем домой, а там вы все толком расскажете. — Глафира нервно повернула ключ зажигания, заводя машину. Поведение Кащея, откровенно пугало, и заставляло задуматься о неизвестных пока, но явно нехороших последствиях, а легкомыслие Андрея, все это только подчеркивало. Из этого следовало, что просто забавное приключение, могло перерасти в нечто, с не очень счастливым концом.

 

Глава 3

Вот почему нельзя все было сделать по-простому. Обязательно, что ли нужно было такой праздник устраивать. Нет, я не против, чтобы люди веселились, да отдыхали от забот. Сам с удовольствием на чужих свадьбах гулял. Только вот собственная, как-то не сильно порадовала, и дело не в том, что я на Ирме жениться не хотел. Наоборот, я был счастлив оттого, что чувствовал, что нашел именно свою половинку сердца. Женщину, на которой не просто хотел-бы жениться, а хочу прожить с ней, всю свою жизнь. Даже если весь мир будет лететь в тартарары, а она в этот момент будет мне улыбаться, то и плевать мне на этот мир.

Только вот к роли жеребца на ярмарке, я готов не был. Спасибо, что хоть в зубы не заглядывали. Да и откуда-же столько народа набежало. Я конечно не против, в конечном счете, не мне столы таскать, да на те столы накрывать. Удивляло меня другое, какие-то незнакомые люди, рядом отираются, ерунду разную несут, хорошо хоть не рассказывают, как нянчились со мной с пеленок. Не знаю ребята, как кому, а мне женихом быть, очень не понравилось. Вы даже представить не можете, с каким облегчением, я рванул с этого пира, когда пришло время уединиться с невестой в спальне. И плевать было на соленые шутки, что, мол, вон как невтерпёж жениху с невестой женихаться. Главное слинять, куда-нибудь в тихое место.

А если вы думаете, что на этом мой праздничный вечер закончился, то вы ошибаетесь, потому как в разгар торжества, приперлись с поздравлениями Велес с Яровитом, да еще Макошь и Симаргла с собой до кучи притащили. И хоть вроде, мы с Ирмой, в свои покои сбежали, Яровит и Макошь нам и там еще долго покоя не давали. Короче, одно я знаю точно, второго такого праздника, в моей жизни больше не будет, и я полностью поддерживаю высказывание, что свадьба бывает, только один раз. Какой же дурень на вторую согласится?

Второй и третий день празднества, прошли более спокойней, чем первый. Было заметно, что люди потиху начинают от такого праздника уставать. Да и гостей стало заметно меньше, оно конечно все хорошо, но когда еще и боги рядом оттираются, как говориться праздник праздником, да дома дела ждут, вдали от них все-таки здоровее будешь, да и вообще, богов лучше любить издали.

Так что, только я расслабился, к нам незваный гость заявился. Один, собственной персоной. Вот это, должен вам сказать, был подарок. Ну что же, эмоции вроде улеглись, теперь начнем рассказывать все по порядку. Если честно, я уже и не помню, кому в голову пришла мысль отложить свадьбу не время. Мол, к такому событию, нужна соответствующая подготовка, чтобы было все честь по чести, как у всех. Гостей, да друзей известить, припасов наготовить. Мне-бы еще тогда насторожиться, ну да бог с ним, что было то прошло. Планировали за месяц, полтора управиться, да не вышло, так и до морозов дотянули.

Как по мне, я не сильно переживал. Повышал свое мастерство двуручного боя, да в кузне работал. Особо в подготовке участие не принимал, а просто жил своей обычной жизнью, но примерно где-то за неделю до обряда, начали потиху подтягиваться гости, и пришел конец моей спокойной жизни. Причем, все незнакомые мне люди, купцы с Полоцка, да Новгорода. Полочане, это торговые партнеры, которых Жила пригласил, а Новгородцы, от наместника Новгорода Вадима, да тысяцкого Перенега, дары привезли. Также с Киева, целый караван народу подвалил. Дары от Святослава, да друзей моих, Спирка, Путяты, Трумира, да Твердохлеба привезли, что у него в дружине в тысяцких ходят.

Потом потиху и местные собираться стали. Полюш, практически со всеми своими людьми пришел, но оно и понятно, все-таки соседи, Тройден с небольшой дружиной, да ближними боярами, с ним еще несколько князей, со своим народом, с коими в походы ходили. В скором времени, столько народу насобиралось, что встал вопрос с размещением. Мороз не мороз, а только пришлось столы на двор выносить, да односельчанам моим, в своих домах потесниться. С организационными вопросами отмучились, пришла пора приступать к праздничному обряду.

Только, Гердень свою свадебную речь окончил, только люди, за столы уселись, началось светопреставление. Громы загремели, по небу молнии ударили. Небо озарилось багровыми сполохами, и это зимой-то. Из леса лешие с кикиморами поперли, с дарами лесными, и где только грибов да ягод насобирали. Лед проломился на озере, и водяной стал рыбой разной из лунки швыряться, дары, етить его в дышло, а по радужной дорожке, к нашему застолью четверо небожителей с небес с улыбочкой приветливой спускались.

Яровит с Макошью еще ничего, в нормальном человеческом обличие, Велес же в своей шкуре медвежьей, только народ пугать, но всех переплюнул Симаргл, в своем образе здоровенного крылатого пса. Детям-то, было проще, они сиганули, да попрятались по-заугольям, а вот взрослым было не до смеху, их потом, еще долго пришлось медом хмельным от икоты отпаивать, а от некоторых даже душком неприятным потянуло. За все время, пока они свою речь толкали, Ирма крепко держала меня за руку, и мило улыбаясь, твердила одно и тоже.

— Улыбайся милый, улыбайся, и головой приветливо кивай. Да не хмурься ты так, словно тебя разбойнички обобрали. Терпи, день не вечен, так что скоро все закончится.

Да уж, если-бы не Ирма, неизвестно чем-бы эта свадьба обернулась. Один-бы я, точно не сдержался, потому как к такому сюрпризу, готов не был.

Между тем, и боги свою поздравительную речь завели. Правда она больше патриотической пропагандой отдавала. Нас с Ирмой только краем задели, в основном речь о единении людей да богов шла. Мол, коль люди богов почитать будут, то и боги их в своей милости не оставят, ну и все в таком духе. Нашли-же время полит агитацией заниматься. Хорошо хоть выступление было не долгим, окончив свою речь, Велес с Симарглом удалились обратно, по радужной дороге на небеса, заботы о земле родной засиживаться в гостях не позволяют. А Яровит и Макошь среди людей затесались.

Макошь на женскую половину ушла, где ее сразу-же бабоньки наши обступили. Оно и понятно, лучшего знатока по женским делам в мире не найдешь, а тут есть кому свои беды, да хлопоты поведать. Даже Ирма невольно дернулась, чтобы к ним присоединиться, да потом с тоской в глазах все в их сторону поглядывала. Яровит среди воинов затесался, да так хорошо вписался, что люди вскоре позабыли, кто с ними рядом сидит, хлопали его по плечам, да кубками с медом хмельным чокались.

Даже лешие, с кикиморами, никого уже не пугали, бедолаги жались возле ворот. Хозяин их, Велес, слинял, и никаких распоряжений не отдал, а по своей охоте в лес бежать боязно, не отпускал же никто. Пришлось и их за стол звать, нечисть не нечисть, но не по-людски как-то, их так возле ворот держать. Водяной легче всех отделался, нашвырял рыбы на лед, да и булькнул обратно в озеро, никого не с просясь. Молодец, самостоятельный мужик, уважаю.

Вскоре, как только люди больше захмелели, свадьба, как обычно, все больше стала приобретать образ, огромной совместной попойки. Мне с Ирмой все меньше стали уделять внимания, чему я откровенно был только рад, и все больше переходили к своим насущным вопросам. Купцы, к примеру, Жилу обступили, и как я понял, там у них нешуточный торг пошел. Оно и понятно, под такое дело любой товар сбыть можно, с неплохими барышами.

Жила потом с довольным видом мне поведал, что купцы все из наших запасов вымели, даже свистульками детскими не побрезговали, да к тому же, нечего теперь караваны торговые составлять, купцы сами в гости захаживать будут. К слову сказать, эти же купцы первыми со свадьбы и отчалили. Как говориться, куй железо пока горячо, а они к тому же и первые в свои города весть понесли, о празднике великом. Так что товар, коим торгуют, из первых рук, их сами боги благословили, и все в таком духе.

Местные тоже озаботились. Тройден, к примеру, от Герденя не отставал, чтобы тот рощу дубовую рядом с его городищем освятил, да негасимый огонь, Знич запалил, так как верный слуга Велеса, и все Яровита в бок локтем тыкал, чтобы тот благим намерениям посодействовал. Князья Литовские, что с ним приехали, согласно кивали головой, и бурно, вытаращив глаза, выражали поддержку такому решению, правда, пихать Яровита как Тройден, поостереглись. Видать от увиденного, ребят хмель не брал, а на трезвую голову бога пихать, рука не поднималась.

Когда пришло время нам с Ирмой в спальне уединиться, Яровит и Макошь следом увязались, и не прогонишь ведь. Да и судя по Ирме, она только рада была. Чуть ли не в обнимку с Макошью, уселись на свадебном ложе, и принялись о чем там щебетать. Так что мне ничего другого не оставалось, как притулиться на лавке, да слушать Яровита, об их новых грандиозных планах.

Правда, начал он, как говориться издалека. Поведал сперва о Силе, что сбылась мечта идиота, и теперь он, князь Тмутараканский, и хоть право называться князем, пришлось добывать в тяжелом поединке, парня это нисколько не смутило, наоборот, он был просто счастлив. О Святозаре, бывшем князе, упомянул только вскользь, оно и понятно, о покойниках либо хорошо, либо никак.

Если честно, я не знал, кого больше жалеть, Силу, или народ Тмутараканский, с таким приобретением. Одно было ясно, покоя в том княжестве не будет. Я, правда, не удержался от шпильки.

— Слушай Яровит, а чего вы внучку твоему, такое грандиозное представление не учинили?

Яровит хитро улыбнулся.

— А толку? Сам знаешь, княжество от остальных земель оторвано печенежской степью, устраивать там показательные выступления, абсолютно не логично. Овчинка выделки не стоит, а у тебя как раз, то, что нужно.

От, трясца им в печень, логисты фиговые, и крыть-то в принципе нечем.

— Да ты не тушуйся. — Продолжал тем временем Яровит. — Ты в наше положение войди. Свой мир мы конечно заимели, что верно, то верно, но его ведь обжить надо, красками жизни раскрасить. Мы конечно и сами можем, но это же, сколько времени займет, а так смотришь, верой, сказками да былинами, он вмиг жизнью наполнится.

От молодцы, а то, как мне жить дальше, так это по барабану, выкручивайся, как знаешь.

Так за разговорами, до третьих петухов просидели, а когда они ушли, мы с Ирмой не раздеваясь, просто завалились спать. Да уж, та еще брачная ночка, на всю жизнь запомнишь. Следующий день прошел под знаком всевозможных конкурсов, и соревнований, как можете догадаться, массовиками затейниками выступили все те же, то есть Яровит и Макошь. Макошь женщин напрягала, а Яровит с мужчинами развлекался, устраивая бои. И ведь что удивительно, люди с удовольствием участвовали. Короче, никому скучать не пришлось.

После таких игрищ, на следующий день, гости Киевские, да князья Литовские, кто своим ходом, а кого и понесли, по домам направились. Следом за ними, и Макошь с Яровитом отбыли. Перед прощанием Яровит заявил, что, мол, хорошо погуляли, неплохо было-бы и повторить. Ага, повторить, держи карман шире, я не жадный, но все же меру-то знать надо.

На одной этой гулянке, столько припасов изничтожили, что мое поселение до весны жило-бы припеваючи. Сами судите, пару зубров, да тура умяли, пятерых лосей приговорили, с десяток оленей, да кабанов обглодали, про прочую мелочь, в виде зайцев, гусей да уток, вообще молчу. Меда хмельного все запасы выдули, шутка ли, десять бочек досуха вылакать, про квас, кисель да сбитень и говорить нечего. Мало того, что все запасы, что в моем амбаре хранились, слопали, так еще в клети к односельчанам лезть пришлось.

Я, конечно, понимаю, что голод нам не грозит, особенно когда под боком такая кладовая как лес, но на тот момент, от одной только мысли о повторении, меня всего заколотило. А вас-бы не заколотило, один вид, в усмерть набравшегося лешего, храпящего под забором, чего стоит, я уже про хихиканье хмельных кикимор молчу. Это пережить надо, а ему, видите ли, повтор подавай. Нет уж, тут и так воспоминаний на несколько лет хватит. Сначала нервную систему в порядок привести надо, а уж потом о повторе думать.

Ну, стало быть, только народ разъехался, только прибрались, тут странник чудной на огонек заглянул. Я когда вышел гостя встретить, опешил слегка, а потом за бок хвататься начал, там, где меч обычно висит. Шутка ли, Один на огонек заглянул, а чем нам такой гость обернется, и спросить-то некого. Следом из дома Ирма выскочила, да так и застыла соляным столбом. А Один стоит, из-под своей шляпы на нас своим глазом зыркает, и не поймешь сразу, то ли хмуриться, а то ли веселится.

— В дом гостя пустите, или так на пороге держать станете? — Прогудел басом.

— Входи, коль пришел. — Посторонился я от двери. — Закон гостеприимства для всех един. Если голоден, накормим, а коль сильно устал, то и место для ночлега найдем. Гостям в нашем доме всегда рады, если гость камень за пазухой не держит. — Добавил я с намеком.

— Нет у меня никакого камня. — Усмехнулся Один, распахивая полы своего плаща. — Я к вам с миром пришел, а уж как выйдет, то не мне, а вам решать.

Весть о приходе Одина, как пожар разнеслась по всему поселку, и не успели мы за стол в доме сесть, как туда уже набилось народу. Не только все варяги сбежались, но и наши мужички, их поддержать, если что присунулись. Один внимательно так всех молча осмотрел, а потом ко мне с Ирмой повернулся.

— О таком единодушии, между разными народами, можно только мечтать. — И ласково улыбнулся. — Мне такое чудо, никогда сотворить не удавалось.

— Зачем пришел? — Хриплым голосом, не совладав с эмоциями, задала вопрос Ирма.

— Как зачем? — Пожал плечами Один. — Я ведь уже сказал, чтобы не было меж нас недопонимания, а только мир, да согласие.

— Ты у меня мать отнял. — Сорвалась на крик Ирма.

— Она нарушила закон. — Поднял руку Один. — И поэтому понесла наказание.

— А отец мой, какой закон нарушил? А люди, что с нами жили, в чем виноваты? — Справившись с волнением, уже спокойным, но, тем не менее, злым голосом поинтересовалась Ирма.

— Что же, тут, правда твоя, и то, что я в гневе был, не оправдание. Даже убийство соотечественников твоих на себя возьму, хоть в этом и нет моей вины, это ваши, человеческие желания.

— Так о каком согласии, между нами, может идти речь? — Сжала кулаки Ирма.

— Все мы, рано или поздно, совершаем поступки не красящие нас. Такова уж природа жизни. Ты ведь тоже огнем по земле прошла, и много людей безвинных от твоей мести пострадали. Так что нам есть, что прощать друг другу, или ради мести, ты готова себе всю душу выжечь?

— А как по-другому? — Вскинулась Ирма. — Зная, что ты отца и мать на муки обрек.

Один в ответ ничего не сказал, а приподняв голову, просто тихо свистнул, и в тоже мгновение в дом влетели два его ворона, Хугин, что в переводе означает «думающий», и Мунин «помнящий.» Они сели на его плечи, и каркнули, как-бы выплевывая то, что несли в клюве. Ирма сорвалась с места, и с криком мама и папа, бросилась к появившемся, словно ниоткуда двум фигурам.

Я, никогда не видел родителей Ирмы, и теперь с интересом их разглядывал. Они в свою очередь, тоже изредка кидали на меня свои оценивающие взгляды. Родители Ирмы меня впечатлили. Мать, с головы до ног закованная в броню, можно было-бы сказать, что ликом прекрасна, только уж через, чур, от нее холодом веяло, да и этот суровый взгляд серых глаз. Я аж нервно плечами передернул. Отец Ирмы, хоть и явный представитель суровых северных земель, и то показался мне более симпатичным, если можно так выразиться.

Выбор Ирмы, вроде и одобрили, хоть и с кислой миной, видно не очень я им приглянулся. Но, это меня не сильно расстроило, мне ведь с ними не жить. Я, даже с благодарностью глянул на Одина, хоть вроде, это и не очень хорошо, с моей стороны наверное, такие думы думать.

— Ну, а нам и вообще делить нечего. — Прервал мои наблюдения Один. — Так что никаких препятствий, для мира меж нами, можно сказать нет.

— Даже плохой мир, и то лучше драки. — Кивнул я, соглашаясь с ним головой.

— Вот и хорошо. — Потер довольно руки Один. — Теперь и перекусить можно, не опасаясь отравы в еде. — Весело подмигнул он мне, своим единственным глазом.

Я кинул быстрый взгляд в сторону Ирмы и родителей. Ирма о чем-то быстро, и радостно щебетала, а они со снисходительными улыбками, на своих холодных лицах, ее внимательно слушали, кидая в мою сторону суровые взгляды. В голове промелькнула мысль, «хорошо все-таки, что они там, в своем бойцовском раю, а то видно не сладко-бы мне пришлось». Согласен, не самая добрая мысль, но так уж получилось, и тяжело вздохнув, поплелся следом за Одином к столу.

 

Глава 4

— Кащей, прекращай жуть нагнетать. — Хмыкнул Андрей, глядя на то, как Кащей нервно плеснул из бутылки в бокал приличную дозу коньяка. — Глупо бояться того, что только может случиться. Ты вон своим видом, Глафиру уже до икоты запугал.

— Именно это и отличает меня от тебя. — Раздраженно бросил Кащей Андрею, и одним махом выпил все содержимое бокала. — Ты никогда не задумываешься о последствиях, прешь как танк на пролом, а потом удивленно руками разводишь. Мол, интересно, и как это так получилось? Хотел же, как лучше, а получается все через одно место.

— Коловорот тебе в печень. — Ругнулся Андрей. — Чего же он тебе такого нашептал, что тебя так проняло?

— Ничего он не шептал. — Зло огрызнулся Кащей. — Ты рядом стоял, и все сам слышал.

— Вот поэтому и не понимаю, чего тебя так колбасит. — Пожал плечами Андрей. — Вроде ничего такого страшного Кремень не говорил.

— Одного слова хватило. — Тяжело вздохнул Кащей, и, прочитав на лицах Глафиры и Андрея немой вопрос, опустив глаза в пол, тихо выдохнул. — Наблюдающие.

— Это еще кто такие? — Хмыкнул Андрей.

Глафира веселье Андрея не разделяла, наоборот, в сердце закралась тревога, и прочно там обосновалась, поэтому она с напряжением ожидала, более детальных пояснений Кащея.

— Наблюдающие, это карающий орган, с неограниченными возможностями. — Сипло выдавил из себя Кащей. — Был недавно специально создан, союзом божественных сущностей. Уж очень их напрягли, события последней сотни лет. Мало того, что люди себе новых демонов напридумывали, так непонятным образом, в последнее время, резко активизировались отверженные. Так что, мы сами сунули голову в петлю. — Посмотрел он печальным взглядом на Глафиру с Андреем.

— Ну, это мы еще посмотрим, кто, куда чего засунул. — Бодрым голосом отозвался Андрей. — Мне-бы только оружие свое вернуть, сразу-же разговаривать с кем угодно легче станет.

Кащей презрительно хмыкнул. — Ты думаешь, автомат, или пулемет тебе помогут? Ошибаешься друг мой, на этих ребят другой калибр нужен.

— А кто говорит о стрелковом оружии? — Улыбнулся Андрей. — Хотя в принципе и оно пригодиться сможет, но я не о нем говорил. Я свое личное имел в виду, жаль, что меня сюда без него кидануло.

— Кидануло? — Удивленно поднял бровь Кащей. — Как это кидануло? Я думал ты сам, по своей охоте по мирам прыгаешь?

— Делать мне больше нечего. — Хмыкнул Андрей. — Нет, конечно, я и сам могу, но из своего личного опыта знаю, что обязательно в какую-нибудь… — Андрей запнулся и искоса посмотрел на Глафиру. — Короче говоря, ты понял. В разного вида неприятностях, по уши увязну, но иногда бывает и так, как случилось. Почему, да как, не спрашивай, я сам не знаю.

— А почему ты обратно, в тот мир, где тебе хорошо, не уходишь? — Подала свой голос, молчавшая все это время Глафира.

— Так ведь не могу, едри его в корень. Словно цепями приковали. — Расстроенно махнул рукой Андрей. — А у меня там дел недоделанных тьма. Хорошо еще, что собачки мои взрослые уже, догляду не требуют.

— Ну, ты даешь? — Брови Кащея удивленно взлетели вверх. — Он еще о псах каких-то беспокоится.

— Не о каких-то. — Зыркнул на Кащея Андрей. — Мне их Симаргл, на моей свадьбе подарил. Они из ваших божественных псарен. Других таких во всех мирах нет.

— Это ты о щенках Гавра и Ставра сейчас говоришь? — Уточнил Кащей.

— Угу. — Кивнул головой Андрей.

— Нефига себе, тебе подфартило. — Подскочил взбудораженный такой новостью Кащей. — Я-бы многое отдал за щенков от них, так ведь меня убедили, что у них не может быть потомства, что они стерильны. А ты точно уверен в их родословной? — Глаза Кащея подозрительно сузились.

— Угу. — Опять кивнул головой Андрей.

— Что в них такого, что ты так переполошился? — Улыбнулась Глафира, глядя на возбужденно скачущего Кащея.

— Как это что? — Остановился он напротив Глафиры, и замахал руками. — Это же раритет. Единичный экземпляр, сколь хочешь землю носом рой, других не найдешь. Ты представляешь, сколько они стоят?

— Не-ет. — Удивленно покачала головой Глафира.

— Вот именно, даже я сказать не смогу. Слушай. — Кащей повернулся к Андрею, и его лицо приобрело выражение истинно влюбленного человека. — Андрюшенька, а что если нам это дело, так сказать, поставить на поток.

— Ты что имеешь в виду. — Насторожился Андрей.

— Ну, разведение породы. — Ласковым голоском заверещал Кащей. — Щеночки там. — Увидев, как на лицо Андрея набегает хмурая тень, тут же быстренько добавил, пока его не перебили. — Сбытом займусь лично, все будет честно, пятьдесят на пятьдесят, как у приличных партнеров. Ты не руби сгоряча, подумай сначала, я тебя не тороплю.

Настроение Андрея стремительно опускалось к нулю, и неизвестно чем-бы это аукнулось Кащею, но того спасла Глафира.

— Послушайте, собачники, у вас что сейчас, дела другого больше нет, как только породу улучшать? — И повернувшись к Кащею хмуро буркнула. — Вот чего ты так засуетился? Пять минут назад сидел нос, повесивши, и все причитал, что мы голову в петлю сунули. Так подумай лучше, как ее оттуда достать. А ты. — Она повернулась к Андрею. — Об оружии своем каком-то талдычил. Так давайте, шевелитесь, потом своими раритетами займетесь.

— Действительно, что-то я не в ту степь ударился. Извините, так бывает у истинных коллекционеров, как что-нибудь стоящее в поле зрения попадает, все другие проблемы тут же улетучиваются. — И бросив косой взгляд на Андрея, тихо добавил. — Но ты все-таки над предложением подумай.

Андрей сделал вид, что не услышал последних слов Кащея, а может, так и было на самом деле. Повернулся к Глафире, и, почесывая потылицу, с виноватым видом признался.

— Да, с оружием я погорячился, тут Кащей прав, простой железкой против сущностей не попрешь, это как на танк с голой задницей, эффект один и тот же, раздавят и не заметят. Была у меня правда еще одна вещь. Кинжал, мне его Святослав, после битвы с Хазарами подарил. Замечательное оружие, в левой руке как влитой сидел. Жаль я его потерял на Днепровских порогах.

— А как он выглядел? — Вдруг заинтересовался Кащей.

— Да как как, обычный такой. Хотя, что это я глупости несу. Короче, с виду чисто декоративная вещь, правда, по сути убойный.

— Ты от темы не отвлекайся. — Перебил его Кащей. — Или тебе так трудно его описать?

— Да нет. — Пожал плечами Андрей. — Я же говорю, с виду декоративный. Я его еще брать не хотел, подумал, нафиг мне простая игрушка. Толку мне от его красоты. Ну и сдуру, в щит им тыкнул.

— Это ты можешь. — Хихикнул Кащей. — Ты все так сдуру делаешь.

— Эдуард, не перебивай его. — Вмешалась Глафира. — Так быстрее до сути доберемся.

Кащей тут же поднял руки к верху, мол, все, нем как рыба, и слово с него не вытянешь.

— Так вот, — между тем продолжал Андрей, не обратив на комментарий Кащея, ровно никакого внимания, — и сунул его прямо в центр, там, где металлическая чаша, и что вы думаете, он прошел насквозь, как будто я его в буханку хлеба вогнал. Святослав тогда еще рассмеялся, говорит «неужели ты думаешь, что я в оружии ничего не смыслю, и всякую ерунду дарить буду». Мне тогда так стыдно было.

На сей раз, его перебила уже Глафира. — Андрей, а просто описать ты его можешь, без всяких там предисловий.

Кащей меж тем, уже не сдерживаясь, откровенно веселился, хихикая, еле выдавил из себя. — А еще говорят, что военные люди лаконичны. Ты же пока команду отдашь, война закончится.

Глафира укоризненно посмотрела на Кащея, тот приложил свою ладошку к губам, но его животик продолжал колыхаться, от беззвучного смеха.

— Интересно, и что я такого смешного рассказал. — Насупился Андрей, глядя на веселящегося Кащея. — Сами же просили про кинжал рассказать, я и рассказываю, и ничего такого смешного не вижу.

— Не обращай на него внимания. — Махнула в сторону Кащея рукой Глафира. — Это он на нервной почве, хохотунчика поймал. Время-то идет, а мы так и топчемся на месте. Поверь, мне очень интересно было узнать, как он к тебе попал, и какое это замечательное оружие, но ты просто можешь сказать, как он, черт побери, выглядел.

— Да как как, ножны серебряные, какой-то вязью покрыты. Клинок, тоже можно за серебряный принять, но на самом деле, настоящая булатная сталь. Серебро просто напылением сверху лежит, и по самому клинку, тоже какая-то вязь руническая идет. Что за она, не знаю, у кого не спрашивал, никто толком ничего не сказал. Набалдашник на рукояти, большой камень молочного цвета, удерживается несколькими полосами, из, все той же напыленной стали, соединившись, перевиваются, и выступают сантиметра на три, очень удобно, потому как если приложишь, особенно по кумполу, то человек уже навряд-ли поднимется. Каму он раньше служил, не знаю, к нам среди трофеев попал после битвы под Итилем. Вроде все. — Выпалил на одном дыхании Андрей.

— Ну, вот и славно. — Похлопала Глафира Андрея по плечу. — Теперь дело за Эдуардом. Что скажешь? — Повернулась она к Кащею. — Тебе такая штуковина встречалась?

Кащей перестал хихикать, и задумался. — Вроде что-то такое похожее видел, но точно утверждать не буду, проверить надо.

— Так проверяй. — Подогнала его Глафира.

— Проверяй. — Недовольно буркнул Кащей. — Знаешь сколько у меня всякого да разного собранно? Это время займет.

— Хозяин, — вдруг подал голос домовой, — да что там искать, вы Груняте его опишите, он же у вас за оружейную отвечает, он сразу же скажет, есть у вас такая вещь, или нет.

— Тебе кто-нибудь слово давал? — Набычился Кащей, и стал сверлить злым взглядом Феофана. — Вот твари мелкие, нигде от них покоя нет, всюду свой нос поганый суют.

Перепуганный домовой юркнул за барную стойку, подальше с глаз, разозлившегося Кащея.

— Не поняла. — По слогам произнесла Глафира. — Это почему это Феофан тварью стал? — Она с гневным укором, метнула убийственный взгляд на Кащея. — Он вроде помочь хотел, и насколько я поняла, предложил быстрое решение вопроса. Или ты снова какую-нибудь гадость удумал?

— Да нет, конечно, — пошел на попятную Кащей, — все-то вам заговоры какие-то мерещатся. Просто я в этот момент, как раз и думал, как-бы быстрее все устроить, а он меня перебил, вот я и не сдержался. Эй, Феофан, — позвал он домового, — где ты там спрятался? Вылазь давай, дело есть.

Домовой с опаской высунул голову из-за барной стойки, и виноватым взглядом посмотрел на Кащея.

— Ну что дорогой, — ласковым голосом обратился к нему Кащей, правда от этого голоса, Феофан весь сжался, и стал выглядеть в два раза меньше, — сам вызвался, тебе и отправляться. Только смотри, больше меня так не огорчай, мое терпение не безгранично, и не задерживайся там, одна нога здесь, а второй может и не быть. Понял? — Феофан испуганно закивал головой, а Кащей перевел свой взгляд на Глафиру. — Думай что хочешь, а без строгости никак нельзя, я-то их за столько лет хорошо изучил. Ну чего застыл? — Гаркнул он на домового. — Задание получил, выполняй.

— Так ведь это, — чуть ли не шепотом промямлил Феофан. — Путь откройте.

— А, ну да. — Стукнул себя по лбу Кащей. — Пошли, провожу. — И направился к входной двери. Следом за ним, словно на эшафот, опустив голову, засеменил Феофан.

— Совсем бедолаг, затерроризировал. — Глядя им в след, покачал головой Андрей.

— Ладно, — махнула рукой Глафира. — Дай срок, перевоспитаем. Главное, дело с мертвой точки сдвинулось, а там как говорится, поживем, увидим.

— Согласен, — кивнул головой Андрей, — теперь, только-бы с кинжалом срослось. Если выгорит, мы тогда еще посмотрим, что это, за наблюдающие такие.

 

Глава 5

— Я уж думал, совсем ты меня забыл. — Засмеялся Вадим, заключая меня в свои медвежьи объятия, и хлопая по спине.

— На себя посмотри, — улыбнулся я в ответ, — я к тебе уже второй раз в гости заглядываю, а ты у меня еще ни разу не появился.

— Я-бы с радостью, — Вадим протянул руку Ирме. — Да кто же меня отпустит. Как-никак наместник, едри его в корень. Был-бы свободным, ты-бы меня из своего дома и веником не выгнал-бы. Столько чудес про вас рассказывают, что завидки берут, у вас там жизнь ключом бьет, а у меня одна скука, с купцами возиться. Вот сброшу с себя эту ношу, сразу-же к тебе подамся. Выделишь землицы по старой дружбе?

Я так и не понял, толи он это в серьез сказал, толи это шутка такая, и пока я обдумывал ответ, вместо меня ответила Ирма.

— Да сколько душа пожелает, главное чтобы сдюжил. Примем, как полагается, друзья Арта, — посмотрела она на меня, — считай, что родня по крови.

— О как. — Поднял брови Вадим, и его лицо расплылось в довольной улыбке.

— А по-другому никак. — Улыбнулась ему в ответ Ирма.

— Что же это я родню на пороге держу, — спохватился Вадим, — милости прошу, заходите в дом гости дорогие. — Посторонился он, и приглашающим жестом указал на входную дверь, и мы с Ирмой взявшись за руки, улыбаясь друг другу, пошли в детинец наместника Новгорода.

Это, наш первый выход, так сказать в свет, за более чем полтора года совместной жизни. Да, со дня свадьбы прошло почти два замечательных года. Однако, как быстро время бежит. Правду говорят, счастливые часов не наблюдают, я-бы даже немного перефразировал, что счастливые годов не замечают. Не очень звучит, ну и фиг с ним, главное мне хорошо, и я счастлив, что рядом любимый человек. Наши счастливые будни не могли омрачить даже заглядывания, так сказать на огонек, Велеса с Яровитом, для поддержания созданного ими имиджа.

Изредка, но они наведывались в гости, причем уже открыто, особо никого не таясь. В принципе, люди пообвыкли, и уже почти не обращали на эти вояжи внимания, я имею в виду наши, на людей пришлых, это очень даже действовало. Особенно их здорово шугало от Велеса, уж больно аура у него сильная, или что у них там, а к Яровиту наоборот тянулись, особенно варяги Ирмы, оно и понятно, все-таки воины, хоть пока и землю пашут.

Правда, если думаете, что к нам народ повалил со всех земель, как на курорт, то это не так. Купцы, что к нам захаживают, путь в секрете держат, потому, как конкуренция им на фиг не упала. Я, на них за это не в обиде, наоборот, всеми руками только за. Еще паломников на мою голову не хватало.

Вот так и живем по тиху, а что в Новгород выбрались, так на то причина веская есть. Первенец у Вадима, что-же я за друг, если лично не поздравлю. На свадьбе его погулять не довелось, так уж сложилось, сами тогда свадебными хлопотами по горло заняты были, но с рождением наследника, поздравить просто обязан. Дело понятное, что к большому пиру опоздали, путь все-таки не близкий, да пока к нам весть дошла, пока мы добрались, но оно и к лучшему. Не люблю я большого скопления народа, неуютно мне, а так, среди своих, совсем другое дело.

— Привет отшельник. — Прогудел Перенег, входя в горницу. — Наконец-то из своей норы выполз, друзей старых вспомнил.

Я встал из-за стола, и, подойдя к Перенегу, мы крепко обнялись. Из-за его широкой спины, с интересом выглянула его жена.

— Знакомься, это моя Добронрава. — Ласково обнял он, своей здоровенной медвежьей лапой, невысокую симпатичную женщину.

— А это моя супруга, Ирма. — Улыбнулся я стоящей рядом Ирме.

— Пойдем к Предславе. — Схватила Добронрава Ирму за руку. — Ну их этих мужиков, у них одни драки на уме, а мы хоть с маленьким понянчимся. — Ирма бросила на меня быстрый взгляд, пожала плечами, и пошла следом за Добронравой.

— Вот и добре, — улыбнулся Перенег, — так-то оно, мужской кампанией, проще будет.

— Проще, проще. — Хлопнул нам по спинам вошедший Вадим. — Ну что, за стол, или Жилу ждать будем?

— Да чего его ждать, — отмахнулся я, — если он у купцов завис, то это надолго.

— Ну и фиг с ним. — Кивнул головой Вадим. — Пусть на себя пеняет, что первым делом к ним сунулся. Ну что, чего стоим? Еда стынет, да хмель из меда выветривается, а без доброй снеди, какой же быть беседе.

Дальше, все как обычно, после здравниц, плавно перешли на то, что в мире делается. Последние походы Святослава на Вятичей, да Радимичей. Если Полоцкое княжество Святослав не трогал, предпочтя просто заключить мирный договор, то остальные земли крепко держал в своих руках, пресекая любые вольнодумства.

Особое время уделили походу на Радимичей, так как возглавлял дружину князя там, Твердохлеб, получивший прозвище Волчий хвост. Компанию он провел блестяще, даже поговорка появилась, что, мол, Радимичи от волчьего хвоста бегали. Забавная аналогия, ну знаете, как волк овец в овчарне гоняет, когда добраться не может. Гад серый, засовывает свой хвост в овчарню, через воздуховод, и начинает им крутить, а овцы, вот уж пугливые создания, носятся по овчарне, как умалишенные, так что к утру, еле не ногах стоят.

Не знаю, что за радость такая волку, но сволочи часто такую пакость устраивали, пока у нас сторожевые псы не появились. Что-то вроде этого, Твердохлеб с Радимичами провернул, гоняя их по их же собственной земле. При упоминании Твердохлеба Вадим тяжело вздохнул.

— Жаль, такого тысяцкого упустили. С нимбы мне много проще было.

Я с недоумением посмотрел сначала на Вадима, потом на Перенега. Ну, вроде как неудобно стало. Перенег-то вроде сейчас тысяцкий Новгорода, а Вадим при нем о Твердохлебе кручинится. Не правильно это как-то. Перенег на слова Вадима не обиделся, просто головой покачал.

— Я говорил, какой из меня Тысяцкий? Не лежит у меня душа к этому делу. Так ведь нет, сам настоял, чего теперь бубнишь? Лучше избавь ты меня от этой доли, я тебе только спасибо скажу. Одно дело мечом в поле махать, и другое, с купцами бодаться. Они из меня уже всю душу вымотали.

— Да ладно тебе причитать. — Отмахнулся Вадим. — С купцами он бодается. Ты на мое место сядь, тогда поймешь, что значит бодаться.

— Да ты мне приплати, оно мне надо? — Хмыкнул Перенег, и повернулся ко мне. — Интересно, а ты как в своем городе управляешься? Голова не пухнет?

Я посмотрел на Перенега с Вадимом, те с любопытством уставились на меня, ожидая ответа. А что им сказать? Ну, вроде как да, я в поселении главный. Только не управляю я никем. Люди сами знают, что им делать, живут и живут. Вроде никто не жалуется. Да и чего жаловаться, дом, земля, живность, одежа да еда есть. Разбойнички не лютуют, ворог в закрома не лезет. Ну, бывает, повздорят, так свои же, как поругались, так и помирятся, дело-то житейское. Да и сам я вроде на троне не сижу, в кузне работы столько, что только успевай поворачиваться. Вот что тут ответить?

— Знаете други, врать не буду. Ни чем я, по сути, не управляю, все само как-то устаканивается. Хотя, поселок-то у нас маленький, с Новгородом никак не сравнишь. Так что и ответить мне вам нечего.

В этот момент в горницу ввалились Жила с Годином, видно добро с купцами посидели, раз из стороны в сторону водит, а вслед за ними тихой мышкой, Стеша проскользнула. Вот уж где можно сказать, черт в юбке. Упрямая, до одури. Я думал, что подрастет, и блажь воинским ремеслом заниматься из головы-то выветрится, куда там, только крепче стала, особенно после знакомства с Ирмой. А как она со своими ножами управляется, все только диву даются, даже варяги, уж, на что воины крепкие, а и то уже перед ней пасуют. Быстрая, гибкая, и очень ловкая, как ласка, иной раз даже глаз за ней не поспевает, и не смотри, что девка, если вдарит, то и запросто с ног свалить может.

— Где Ирма? — Глядя прямо на меня поинтересовалась Стеша, как будто в горнице больше никого и нет. Вадим с Перенегом только недоуменно переглянулись меж собой. Я их понимаю, пришла тут девка какая-то, вопросы задает, да и ноль внимания на всех, несмотря на то, что тут хозяин сидит.

— На женской половине, с дитем нянькаются. — Пожал я плечами.

— Ладно, — кивнула головой Стеша, и толкнула в спины Жилу с Годином, — вот, принимайте тут к себе пополнение обормотов, если-бы силой от купцов не вырвала, небось, там-бы под лавкой и уснули.

— Ты девка того, — покрутил перед ее носом пальцем Жила, — не забывайся, с кем говоришь, а то возьму, да и выпарю.

— Ой, страшно-то как, аж до одури. — Передернула плечами Стеша, и снова глянула на меня. — Если что, я тут за дверями. — И не дожидаясь ответа, вышла из горницы.

— Это что такое было? — Спросил Вадим, обводя взглядом всех оставшихся в горнице.

— Да жена вот этого обормота. — Ткнул в Година пальцем Жила. — Злющая до одури, как только он с ней живет?

— Ничего она не злющая. — Вступился за жену Годин. — Наоборот, добрая и нежная, а что строгой иногда бывает, так это мне только на пользу. — Парень икнул, и, прикрыв рот рукой, виновато обвел всех глазами. — А то ить и то верно, что под лавку свалиться могли. — Он снова икнул. — А мы же сюда не с купцами пить приехали, да байки травить. Ой, други, ноги не держат, я тут с краешку посижу, отдохну маленько. — Нетвердой походкой, Годин дочапал до стола, плюхнулся на лавку, и, подложив руки под голову, почти мгновенно захрапел.

— Эх, молодежь. — Посмотрел на Година Жила, и махнул рукой. — Слабак.

Перевел взгляд на нас, и прикрыл один глаз, явно фокусируясь.

— Чего такие хмурные сидите? Праздник ведь. О, мы же еще за здоровье наследника не пили. — Он поерзал по лавке, получше примащивая свою пятую точку. — Вадим наливай. — И обведя взглядом, стол перед собой удивленно вскинул голову. — Кто видел, куда я кубок поставил?

Вадим молча придвинул к себе чашу, наполнил ее до краев медом, и так же молча пододвинул к Жиле.

— Вот она моя родная. — Лицо Жилы расплылось в широкой улыбке. Обхватив чашу двумя руками, видно чтобы не расплескать по дороге, Жила выдул ее одним махом. Аккуратно поставил ее на стол, икнул, точь в точь как Годин, и пододвинувшись к нему по лавке толкнул того локтем. — Подвинься, а то ишь, развалился.

Годин что-то пробурчал, не поднимая головы. Жила же еще немного поелозил по лавке, явно устраиваясь по удобней, и подложив себе под голову руки, точно также как и Годин, опустив голову сонно пробормотав. — Давно-бы так. — Захрапел с ним в унисон.

Я бросил виноватый взгляд на Вадима с Перенегом, стыдно все-таки как, но увидев улыбки на их лицах расслабился.

— Во дает. — Одобрительно кивнул головой в сторону Жилы Вадим. — Видать, здорово намастырился с купцами торговаться.

— У Жилы к этому делу всегда тяга была. — Прогудел Перенег.

— Откуда такие выводы? — Непонимающе уставился я на обоих.

Вадим с Перенегом переглянулись улыбаясь.

— Так тебя купцы просто так и спаивать будут. — Нравоучительно проговорил Вадим. — Видно что-то им здорово понадобилось, раз на вино, да хмельной мед раскошелились.

Подтверждая слова Вадима, Жила перестал храпеть, и пробормотал.

— Что ты мне, свои кругляши, в морду тычешь. У нас и так их, девать некуда, а жрать их не будешь, да и на задницу не натянешь. Ты давай, товар показывай, да не гниль разную, а то ить я и к другому купцу пойду, если ты мне опять фуфло разное толкать будешь.

— О вишь, даже во сне торг ведет. — Хохотнул Вадим. — Видать намучились с ним купцы наши, и поделом им, а то совсем нос задрали. Особливо, как соляной путь нам подконтрольным стал, да доступ к дальним южным странам открылся, в обход ромеев.

Разговор плавно перетек в обсуждения преимуществ, полученных нашими землями после походов на Булгар, и Хазар. Пока дорога была открыта, но уж больно кусок большой перепал Святославу, весь сразу и не переварить, а как говориться, свято место пусто не бывает, вот только кто, когда, и откуда, в бывшие Хазарские земли нагрянет, да и как это нам аукнется, неведомо.

— Да, совсем из головы вылетело. — Нахмурился Вадим. — Тут купец, что в Византию с товаром ходил, недавно вернулся. Так говорит, что по дороге посольство от ромеев встретил. Видать, опять что-то Византийцы мутить будут.

— Ну и чего им надо?

— Не тупи Арт, я же откуда знаю. — Пожал плечами Вадим, и, хмыкнув, добавил. — Я ведь сказал, что еще только прутся, а вот о чем договорятся, узнаю, когда гонец от князя пожалует. Пока одно радует, Никифор, Басилевс Византийский, свое слово крепко держит, и купцов наших не обижает. Вот только долго ли еще он править будет, вот вопрос. Сам знаешь, любят они, за свои красные сапоги, кровь друг дружке пускать.

Я согласно кивнул головой. Странные они, эти имперцы. Насмотрелся я на них, в своем первом походе. Гордые такие, заносчивые, можно подумать, что умнее всех на свете, других и за людей не считают, мы для них понятное дело варвары. Может оно и так на самом деле, может, я чего-то не понимаю. Только, жить по их закону курятника, у меня желания нет. То есть, толкни ближнего, нагадь на нижнего. Такая жизнь, точно, не для меня.

А еще их эти красные сапоги, что может носить только Басилевс. Попробуй, надень кто другой, в миг головы лишишься, если за твоей спиной большой армии нет. Многим в принципе и армия не помогает, потому как они больше убийствами, да ядами свои дела решать любят. И ведь что удивительно, от желающих примерять на себя эти злосчастные сапоги, отбоя нет. Тот же Никифор, на трон забрался ухайдохав предыдущего правителя, а теперь сам сидит, трясется, да головой как сова крутит, ну нафиг такую-то жизнь.

 

Глава 6

Кремень метался по своей спальне. «Ну вот как-то, так-то. Откуда он только взялся. Вот ведь гадство, и принесло же его из нижнего мира на мою голову, а ведь как все хорошо получалось. Контракт аж на двадцать лет заключил, ну да, не все сразу сложилось, но за семь лет такое дело раскрутить получилось, как говориться, только жизнь налаживаться стала, и на тебе, получи пендаль под зад. Каждая тварь тобой помыкать норовит, а я ведь тоже, не просто так погулять вышел, пускай хоть к нижней, но все же божьей ветви отношусь. Да ладно, кого я обманываю, это еще когда люди в набедренных повязках бегали, прокатить могло, а теперь лучше об этом вообще не заикаться. Эх, был-бы это не Кащей, а какие-нибудь левые людишки, я-бы им устроил показательный ликбез, задолбались-бы кровью умываться, а против Кащея не попрешь, да особенно если еще должен, как земля колхозу. Как не крути, а только ведь благодаря ему я могу, не боясь, что окаменею, под солнцем спокойно гулять. От ведь, и не спрячешься, кто же меня с тех переговоров отпустит, а ну как они чего не поделят, да пиписьками меряться начнут, ведь зашибут ненароком, и что больше всего обидно даже не заметят. Подумаешь, крутился тут какой-то цверг под ногами».

Кремень с тоской, кинул взгляд на телефон, сколь не причитай, да себя не жалей, а звонить придется.

— Как-то я себя не очень чувствую. — Призналась Глафира заруливая на стоянку рядом с офисом Кремня. — Что — то мне совсем не хочется, опять одной в машине сидеть, а вдруг пока вы там разговоры разговаривать будете, меня тут в оборот возьмут. Я ведь на ваших божественных разборках ни разу не была, да я вообще ни на каких разборках не была.

— Глафира в чем-то права. — Подал голос с заднего сиденья Кащей. — Может, ты Андрюша один пока сходишь, а я тут за Глафирой пригляжу.

— Слышь, мешок с костями, ты совсем сбрендил. Сам все дело замутил, а меня посылаешь расхлебывать. — Резко развернулся на своем сиденье Андрей.

— Да ни куда я тебя не посылаю. — Сморщился, как от зубной боли Кащей. — Я о Глафире забочусь. Неужели не видишь как ей страшно?

Андрей посмотрел на Глафиру. — Глафира, если очень страшно, идем тогда все вместе. Особо не трусь, и старайся всегда за моей спиной держаться. — И увидев, как сжалась Глафира, тут же быстро добавил. — Ну, так, на всякий пожарный, хотя я думаю, что особо боятся нечего, а если что… — И Андрей резко хлопнул кинжалом, загоняя его в ножны. — Пусть на себя пеняют.

— Вот умеешь ты успокоить. — Хмыкнул Кащей, посмотрев на Глафиру. — Хотя в одном ты действительно прав, отправлять тебя на переговоры без присмотра, да еще по экономическим вопросам, это верх неблагоразумия. Глафира, незачем тебе с нами идти, да и ждать не следует. Мы сейчас пойдем, а ты лучше домой езжай, так всем спокойней будет.

— Точно. — Поддержал предложение Кащея Андрей. — И как это я сам не додумался.

— А вдруг меня по дороге перехватят? — Выдала новую версию Глафира. — Увидели на чем вы приехали, и по дороге засаду устроят.

— Может, хватит себя так параноидально накручивать. — Бросил укоризненный взгляд Кащей. — Такими темпами, мы черти до чего додуматься сможем. Возьми себя в руки. Все, мы пошли, а ты давай, дуй домой.

— А вы как доберетесь? — Глафире стало стыдно, за свое истеричное поведение, но пересилить свой страх она никак не могла.

— Мы же не маленькие, как-нибудь доберемся. — Подал голос Андрей.

— Да уж, как-то не подумали. — Печально глядя вслед удаляющейся машины, тихо проговорил Кащей. — Втравили девчонку не знамо во что. Нам-то особо бояться нечего. Подумаешь, тушку попортят, так ведь не помрем же, в конце концов, и другую оболочку вырастить можно, хоть и время много занимает, а не дай бог, что с ней случится, тут же уже ничего не поправишь.

— Давай с этим делом разгребемся, а там глядишь, чего-нибудь да придумаем. — Положил свою руку на плечо Кащея Андрей. — И как только тебя так вляпаться угораздило, с твоим-то нюхом. Только не говори, что ты про этих наблюдателей не знал.

— Знал. — Не стал отнекиваться Кащей. — Но как ты сам понимаешь, я ведь не состою ни в какой организации, так, вольный стрелок. — Печально улыбнулся Кащей. — А тут оказывается вон, как все закручено.

— Я не понял, тебя что, наняли что ли, чтобы со мной валандаться?

— Да какой там найм, — отмахнулся Кащей, — так, авторитетом придавили, что фиг выкрутишься. После того, как божественной сути лишили, для меня это все уже не игра, как для некоторых, я же теперь легко под категорию отверженных попадаю. Прихлопнут как муху, и поминай, как звали. Единственная радость, что свой мирок остался, где заныкаться можно, но ведь там такая скукотень, что и не передать.

— Пока время еще есть, может, в двух словах объяснишь, что у вас там за игры такие. Да и вообще, хоть кратко, но не пора ли ввести меня в курс действий.

— Да объяснять особо нечего. Если коротко, то войти так сказать в контакт, наладить взаимоотношения, а там уж вроде они сами по обстоятельствам. Насколько я знаю, в прошлый раз, наши на тебе здорово поднялись, причем практически использовали тебя вслепую. Обидно конечно, — Кащей бросил быстрый взгляд на нахмурившегося Андрея. — Только, и их понять можно. Столько лет на вершине власти, и вдруг трон под задницей зашатался. Я понимаю, что не у них первых, да ведь историю никто не учит, каждый надеется, что его пронесет, а фиг там. Если самих падших перекрутило, то, что уже о нас говорить.

— Подожди, — перебил его Андрей, — это ты про тех ангелов сейчас говоришь, что за любимым учеником Создателя на землю ушли?

— А про кого еще? — Кащей хмыкнув, пожал плечами. — Я долго над этим думал, благо время много было.

— Ну и чего надумал? — Улыбнулся Андрей.

— Да так, о многом. — Покривился Кащей. — Но один факт меня очень сильно смущает.

— Это какой? — По виду Андрея было видно, что эта тема его заинтересовала.

— Да понимаешь, как-то странно все это выглядит, особенно с древом познания. Вот скажи мне, зачем его нужно было в рай тащить, если не хочешь чтобы его трогали, это раз, — загнул Кащей палец. — А если, больше деть его негде не было, тогда можно было его так огородить, что фиг кто доберется, а оно вдруг, без всякой защиты, растет себе преспокойненько, это два. Согласен, предупреждение было ничего там не трогать. Только ведь, это ерунда полная получается, люди ведь первым делом под запрет лезут, а про женское любопытство и упоминать не стоит.

— Заговор. — Хохотнул Андрей.

— Точно. — Ткнул в Андрея пальцем Кащей, не обратив внимания на его ироничный тон. — И я к такому же выводу пришел. Особенно если учесть, что треть всех ангелов на землю сигануло.

— Слушай, Кащей, а может не лез-бы ты в эти дебри, а то ведь так и сбрендить недолго.

— Не волнуйся, — беспечно отмахнулся Кащей, — я, как только чувствую, что шарики за ролики заходят, сразу на что-нибудь другое переключаюсь.

— Тогда, кажется, пора переключится. — Всмотрелся в сторону офиса Андрей. — Кажись, переговорщики пожаловали, так что и нам пора двигать.

Кащей тоже присмотрелся, у входа стояло несколько машин, возле которых прохаживались какие-то люди.

— Очень интересно. — Пробормотал себе под нос Кащей. — С такими особями я еще не сталкивался. Интересный гибрид.

— Что ты там бубнишь? — Обернулся Андрей.

— Да ерунда какая-то. Видишь охрану, что возле машин крутится, уж больно на кшатриев смахивает, только неправильные они какие-то, да и что тут сущности далекого Индостана забыли? — Кащей посмотрел на Андрея так, как-будто-бы тот знал ответ, но Андрей только пожал плечами.

— Забей. Сначала дело, а думать потом будем.

— Ну, кто-бы сомневался в другом ответе. — Тяжело вздохнул Кащей, и ускорил шаг, догоняя Андрея. — Чего мандражировать, за нами, правда. — Постарался он сам себя приободрить.

— Ага. — Хохотнул Андрей. — Ты еще скажи, на святое дело идем, карманы твои набивать.

— Ох, твои-бы слова да богу в уши. — Улыбаясь, потер руки Кащей. Ничто не поднимало его настроение так, как упоминание о возможных барышах.

— Ты может, защиту накинь, так, на всякий случай. — Сказал Андрей, не останавливаясь.

— Вот черт, не выходит. — Отозвался через некоторое время Кащей. Андрей на ходу обернулся, и бросил быстрый взгляд на Кащея.

— Кащей, не до шуток сейчас, я же вижу на тебе защиту.

— Да на себя я навесил без проблем, на тебя не получается. — Пропыхтел, что-то шаманящий Кащей.

— Перестань дурью маяться, на меня эти ваши колдовские штучки не действуют. Смотри как-бы я тебя твоей же магией и не приложил.

— Хи-хи. — Засмеялся Кащей. — Забавно-бы получилось, но знания лишними не бывают. Отрицательный результат, не значит что бесполезный. Теперь буду знать.

Между тем, они подошли ко входу в здание. Охрана, что крутилась возле входа, окинула их злыми взглядами, но никаких попыток остановить не сделала, так что они спокойно вошли. В холе первого этажа, обнаружилась еще трое таких же персонажей. Один стоял возле лифта, двое других расположились рядом с загнанными в угол человеческими охранниками.

— А что это, за кшатрии такие, почему они неправильные, и с чего ты взял, что они Индусы? — Остановившись возле входа, и рассматривая угрюмых верзил, тихо спросил Андрей Кащея.

— Раньше, воины герои, удостоившиеся чести служить богам. — Тихо зашептал Кащей. — Неправильные, ты посмотри на их, они как близнецы друг на друга похожи, такое ощущение, что их под копирку делали, а то, что у них восточный тип лица, ты и сам прекрасно видишь, так что вывод очевиден.

— Понятно. — Кивнул головой Андрей. — Ну что, пошли, чего тут у порога топтаться. — И твердым шагом Андрей направился прямо к лифту.

— Человек туда. — Ткнул пальцем, в сторону столпившихся охранников в углу сказал кшатрий, стоящий у лифта. — Нечего тебе наверху делать.

— Тебя забыл спросить. — Улыбнулся ему Андрей. — Тебя здесь лифт посадили сторожить, вот и сторожи, и не суй свой нос, куда не следует, а то ведь так и прищемить недолго.

Видно слова Андрея, очень не понравились грозному дяденьке, и он решил наказать наглеца, что-то грозно прорычав, он молнией метнулся в сторону Андрея, а через мгновение, уже путешествовал по воздуху в сторону лифта. Его напарники не оценили этот способ вызова кабины, и, нахмурившись, двинулись в сторону Андрея с Кащеем, но очень быстро передумали, увидев, как Кащей перекидывает с одной руки в другую разряды молнии.

— Как я понимаю, здесь мы разобрались. — Посмотрел на Кащея Андрей. — Теперь поехали наверх.

И не дожидаясь ответа Кащея, шагнул в лифт. Кащей молча, продолжая поигрывать своими молниями, вошел следом.

— Может все же не стоит начинать разговор с рукоприкладства, как-никак мы сюда на переговоры пришли. — Недовольно буркнул Кащей, когда двери лифта закрылись.

— Да у меня и в мыслях такого не было. — Отозвался Андрей. — Ну, ты же видел, он сам первый полез, я только защищался, — и, толкнув плечом Кащея, подмигнул, — небольшая разминка не повредит.

Кащей ничего не успел ответить, так как створки лифта разошлись, и они оказались в гостиной Кремня. Сам Кремень сидел, затравленно сжавшись в уголке, а напротив него стояли два человека, мужчина и женщина. Правильней было-бы сказать, парень и девушка. Они медленно развернулись, и с изумлением уставились на вышедших из лифта Андрея и Кащея.

— Человек и отверженный. — Удивленно произнес парень, и посмотрел на цверга. Под его взглядом бедный Кремень сжался еще больше. — Неожиданно. — Хмыкнул парнишка, посмотрев на свою подругу. — С другой стороны нам работы меньше.

И они одновременно, выбросили из своих рук, какие-то сгустки энергии. Энергия, выпущенная из рук девушки, конкретно приложила Кащея, отчего его бросило на двери лифта, которые от удара тела прогнулись внутрь, из разбитого носа, на лицо бедолаги хлынула кровь. Сгусток же парня, выпущенный в Андрея, просто впитался в тело, и пока парень с непонимающим видом смотрел на него.

Андрей не теряя время, быстро сократил дистанцию, и впечатал свой кулак тому в грудь, присовокупив всю ту энергию, которую получил. Парень здорово в печатался в стену, отчего та не выдержала, и пошла трещинами, а несколько блоков вообще вывалились наружу. Не обращая внимания на упавшего, Андрей прыгнул к девушке, и приставил к ее горлу свой кинжал.

— Ну-ну красавица, успокойся, если не хочешь отправиться вслед за другом. — Спокойным голосом, как будто ничего не произошло, проговорил Андрей.

— Человек, ты понимаешь, что ты натворил? — Уставившись на неподвижное тело, изумленно спросила девушка. — Ты хоть представляешь, что такое месть богов?

— Одной больше, одной меньше, какая разница. — Пожал плечами Андрей, и повернул голову в сторону стонущего Кащея. — Ну, ты как там, живой?

— Живой, живой. — Отозвался Кащей, вытирая кровь платком. — Вот ведь стерва малолетняя, вместо нормального разговора сразу в драку лезет. Кто вас только воспитывал, недорослей. О, — обратил внимание Кащей на тело парня, — а придурок видать доигрался. Ну и поделом ему, пускай теперь помучается, пока другую оболочку найдет.

— С чего ты решил, что они молодые? — Не обращая уже внимания на стоящую рядом девушку, спросил Андрей, при этом все также держа кинжал возле ее горла.

— Да по ним же видно, лет двести, максимум, молоко на губах еще не просохло. — Поморщился Кащей, устраивая свою задницу в одно из кресел.

— Спорить не буду, тебе виднее, — пожал плечами Андрей, — хотя подожди, это что же получается, с ними можно говорить, или еще кто припрется?

— Чего ты у меня спрашиваешь? — Пожал плечами Кащей. — Ты, лучше у нее спроси.

 

Глава 7

— Давай передохнем немного, да заодно кваску хлебнем, а то в горле пересохло. — Предложил я тяжело дышащему Годину.

Видно же, парень устал, но упертый, сам не признается, пока с ног не свалиться. Недалеко от нас кружились друг возле друга Ирма со Стешей. Причем Стеша практически не уступала в быстроте Ирме, а это о многом говорит, особенно тем, кто видел Ирму в настоящем бою. Я присел на землю, наблюдая за этим увлекательным поединком, рядом плюхнулся Годин.

— Как только они выдерживают такой темп. — Тяжело дыша, пропыхтел он. — Если-бы я столько двигался, помер-бы, наверное, уже.

— Дело не столько в том, сколько ты двигаешься, а дело в том, как. Ты больше полагаешься на броню, и на щит, у тебя неплохо, получается, сидеть в глухой защите. Только ведь одной защитой бой не выиграть, особенно если против тебя опытный противник.

— Да это понятно. — Согласился со мной Годин, потирая свой бок, который я зацепил незадолго до перерыва. — Да только легче сказать, чем сделать, как только я в атаку перехожу, ты в меня сразу мечом, или своим ножом тычешь.

— А как по-другому, если ты, так тупо подставляешься.

Посмотрел на насупленное лицо Година, подбодрить-бы его, да вот беда, не умею я это делать, не получается. К тому же, особых универсальных приемов, что-то вроде палочки выручалочки, не существует. Во всяком случае, это мое личное мнение. Любой бой непредсказуем, и чаще всего победа достаётся тому, кто первый поймает противника на ошибке. Не хотелось-бы говорить избитые фразы, что и опытные воины погибают от рук новичков, но все-таки это факт, с которым стоит считаться.

— Я-бы хотел тебе помочь, но ведь свои мозги не вложишь, так что скажу то, что обычно, смотри, запоминай, и старайся научиться использовать ошибки.

Вот-же, свалились телохранители, на нашу с Ирмой голову. Понятное дело, они нам не нужны. Только вбить эту мысль в их упрямые мозги, ни как не получается. Вообще-то я планировал махнуть к Вадиму налегке, вдвоем с Ирмой, ну Жилу еще прихватить, все-таки вместе, как говориться, не один пуд соли съели.

Жила же, в этом мероприятии, увидел шанс улучшить наши торговые дела. Так что налегке уже никак не выходило. Хоть я и ограничил его во времени, но он как-то умудрился собрать товара на две телеги. Еще и Годин со Стешей вдруг решили, что без охраны никуда нас не отпустят. Потом и Сверрир бубнить начал, что, мол, мало нас, да еще товар тянем, да путь не близкий, а за каждым деревом по разбойнику сидит. Только тем и отговорились, что поселение без охраны оставлять никак нельзя, да то, что кроме Сверрира никто лучше не присмотрит, Жила ведь с нами едет, а чтобы не так сильно переживали, я с собой собак взял, что Симаргл на свадьбе подарил.

Как только такое решение огласил, все сразу успокоились. Собачки хоть еще и молодые, но уже немного подросли, мордой в грудь тычутся. Одним своим видом легко страх нагоняют. Про них, кстати, тоже успели байки сплести, что, мол, они охраняют врата в город, предвестник так сказать рая. Да еще пускают только тех, кто достоин.

Ну, болтают и болтают, мне то что, все равно ведь всем рты не закроешь. Зато в округе, ни одного хищного зверя не встретишь, даже медведи, и те нас стороной обходят. Если раньше, особенно по зиме, волки много беспокойства доставляли, то теперь можно ни о чем не беспокоиться, Серый и Чепрак всех отвадили. Это, так моих собачек, зовут. Я не сильно заморачивался, и назвал их по масти.

Интересно, чем они сейчас занимаются, в город я их не пустил, нечего людей пугать, сказал, чтобы рядом дожидались. В этом нет ничего удивительного, звери-то не простые, умные, от Ставра и Гавра, что постоянно при верховных находятся. Сказывают, что за ночь те всю землю оббегают, а утром рассказывают, что, где, да как происходит. Не знаю, где мои по ночам бегают, врать не буду, во всяком случае, мне об этом не говорят, а вот что говорить могут, это точно, во всяком случае, я и Ирма их прекрасно слышим.

Задумавшись, я не заметил, как к нам подошли Вадим с Перенегом.

— Вот Перенег, учись. Видишь, никто людей в шею не гонит, сами до седьмого пота мечами машут, а у тебя не то, что дружинники, сотники забыли, как меч из ножен доставать.

— Вадим, ты бы это, не передергивал-бы так. — Обиделся Перенег. — Дружина у нас что надо, все парни крепкие, не одним боем проверенные. Дело свое крепко знают.

— Но лишний раз мечом помахать не помешает. — Не успокаивался Вадим. — К тому же в последнее время смотрю, по городу в разные концы расползаются, а случись что, кто их бегать искать будет.

— Так ведь спокойно все. — Отговаривался Перенег. — Что им всем в казарме делать, у большинства семьи, с женами да детьми время-то веселей проводить, чем клопов в казарме пальцем давить.

— Ну, вот как с ним говорить? — Посмотрел на меня Вадим. — Я ему про Фому, он мне про Ерему. Вот дождетесь, — погрозил он пальцем Перенегу, — что варягов на службу возьму, посмотрим, что тогда запоете. Причем и напрягаться не надо, их ватаги постоянно в город приходят. К слову сказать, пару дней назад очередной дракар пришел, десятков пять воинов, не меньше.

— Да бери. — Обиженно пожал плечами Перенег. — От напугал. Я хоть спокойно своими делами займусь, и то лучше, чем от тебя все время нагоняи получать.

— А-а, — махнул рукой Вадим, и повернулся ко мне, — а ты как, с уходом не передумал? Может, все-таки еще погостишь?

— Я-бы с удовольствием, — посмотрел я на Вадима. — Только ведь, сам понимаешь, никто за меня мои дела решать не станет, а их, наверное, уже много накопилось. Да и Жила уже телеги товаром нагрузил, копытом землю роет. Его тоже понять можно, к тому же видишь, как его купцы достали, что он целые сутки из твоего терема нос на белый свет не кажет. Так что завтра с утречка и двинем.

— Ну, нет, так нет. — Вздохнул Вадим. — Ладно, пойду, распоряжусь, чтобы столы накрывали, гульнем напоследок.

Утром, слегка маясь от последствий вчерашних посиделок, я бросил прощальный взгляд с холма на Новгород. Эх, когда еще доведется с друзьями свидеться, да и доведётся ли когда-нибудь. Ну да хватит кручиниться, впереди не близкий путь, да еще собачек своих поискать надобно. Хотя чего это я, их же просто позвать можно, а они где-бы не находились сами услышат, и прибегут. В этот момент со мной поравнялась о чем-то задумавшаяся Ирма.

— Чего хмурная такая? — Поинтересовался я у нее.

— Да так, — пожала плечами Ирма. — Показалось, что знакомого одного встретила.

— Показалось, или встретила? — Уточнил я, прикидывая, чем нам грозит такая встреча. Потому как радости от нее, на лице Ирмы заметно не было.

— Да черт его знает, там такая толкучка у ворот была, может действительно показалось. Ой, какая разница, мы же не в городе остались, а домой едем, так что особо и тревожиться нечего.

Ну и я вслед за Ирмой выбросил этот разговор из головы, но как видно зря. Через несколько дней, утром, мы как раз со стоянки снимались, ко мне подбежал Серый.

— Там это, за нами люди идут. Точь в точь по нашим следам.

— Ну, идут и идут. — Не придал я этому известию значения. — Может им в одну с нами сторону? — Предположил я.

— Может. — Согласился со мной Серый. — Только мы ведь, не по наезженному тракту, идем. Да и там не торговцы вовсе, а воины, вооруженные с головы до пяток.

Действительно, большой дорогой, тропинку по которой мы идем, назвать можно только лишь с очень-очень большой натяжкой, а известие о вооруженной толпе мужиков, чапающих по нашему следу, в один миг развеяло мое благодушное настроение.

Вот ведь напасть, живешь себе тихо мирно, никого не трогаешь, так всевозможные неприятности сами липнут. Я с тоской осмотрел наш небольшой караван, особо-то мы не куда не спешили, лошадки тянут не спеша свой воз, ребята вон радостно переговариваются. Жила так вообще на седьмом небе от счастья. Сговорился, с каким-то немцем купцом, как он только умудрился, что тот на будущий год к нам с товарами пожалует. Из каких земель тот купец, да кто его знает, он же немец, то есть немой. Для нас все, кто не по-нашему балакает, немые. Кто его разберет, чего он там лопочет. Немые, тоже чего-то мычат, так ведь один фиг ничего не понятно.

Нет, я прекрасно знаю про разные народы, хоть и в лесу живем, но от мира-то не оторваны. Так что знаю, где земли Данов да Саксов находятся, Германская империя, в коей императором Оттон какой-то сидит, и про земли Франков да Бритов слышали. Просто далеко до них, и особого интереса, кроме торгового, не представляют.

Ладно, надо чего-то решать, узнать для начала сколько их, да как далеко от нас находятся. Спрашивать Серого, сколько их, бесполезно, считать-то не умеет, придется самому на разведку идти.

— Насколько они от нас отстают?

Серый сначала призадумался, видно соображая как-бы мне попонятней объяснить.

— Я-бы за час быстрого бега нагнал, а так трудно сказать. — Крутанул он своей медвежьей головой.

— Как, на верхах идут, или пехом?

— В основном пехом, но есть и верховые. — Сразу-же без раздумий откликнулся Серый.

— О чем шепчетесь? — Спросила нас подъехавшая Ирма.

— Да вот, Серый говорит, что по нашим следам какая-то ватага прет. Надо-бы глянуть, кто такие, да чем дышат. — Я посмотрел на Ирму. — Я смотаюсь быстренько туда и обратно, а ты тут за нашими присмотри, чтобы не волновались шибко.

— Ага, так я тебя и отпустила одного.

— Так я же не один, со мной Серый будет.

— Ты меня не зли, — улыбнулась ласково мне Ирма. — Я женщина нервная, и вспылить могу, а о попутчиках не беспокойся, на наше отсутствие они даже внимания не обратят. — И пришпорив свою лошадку, поскакала к повозке Жилы. Там они пошептались маленько, и Ирма направилась снова ко мне. Жила посмотрел в мою сторону, и как-то непонятно замахал руками, скаля свой рот в улыбке до ушей.

— Что ты ему там нашептала? — Удивленно спросил я подъехавшую Ирму.

— Да сказала, что тебе невтерпёж стало, а я как любящая жена должна ублажить мужа. Так что все в порядке, можем двигать. — Огорошила меня улыбающаяся Ирма.

— Раз так, то я не против. — И обхватив Ирму руками, я пересадил ее перед собой на свою лошадь.

— Ну не сейчас-же дурак. — Ткнула мне в грудь кулачком Ирма, заливаясь смехом.

— А что ты там говорила насчет любящей жены? — Прижимая Ирму к себе, прошептал я ей на ушко.

— Ну, все, уговорил, — хохотнула Ирма. — Давай где-нибудь примостимся, да сделаем все по быстрому.

— Ну, это уж как получится. — Принял я гордый вид.

Утехи утехами, но и о деле забывать не приходится, так что вскоре мы уже пришпорив лошадей, неслись по лесной тропинке. Где-то впереди бежал Серый, так что таиться, пока особо нужды не было. Практически обратно мы отмахали на стандартный переход, когда нам на встречу из кустов выскочил Серый, и предупредил, что преследователи уже совсем близко. Спешившись, мы облюбовали небольшой холм, с которого очень хорошо просматривалась тропинка. Ждать пришлось не особо долго, так что вскоре мы увидели пятерых вооруженных мужчин, бодро вышагивающих по нашим следам.

— Разведчики, следопыты. — Зачем-то очевидное, прошептала Ирма. — Судя по всему, Даны.

Она удивленно посмотрела на меня. В ответ я просто пожал плечами, показывая, что сам не понимаю, когда мы успели перейти им дорогу. Еще минут через десять начали выползать основные силы.

— Свеи, Саксы, Англы.

Изумленно прошептала Ирма, а потом напряглась явно кого-то, высмотрев, и отползла вниз по склону. Я спокойно досчитал, сколько же там по нашу душу чапает человек, и присоединился к ней.

— Что, знакомого увидала?

Ирма хмуро утвердительно кивнула головой.

— Бенгейр Улыбка, родич Ивара Языкастого.

— Та-ак, — протянул я. — Значит, не сдержал свое слово Один, а я думал, меж нами крепкий мир будет.

— Один здесь ни при чем. — Мотнула головой Ирма. — Это все наемники, ну кроме Бенгейра, этот точно мстить идет, но главный не он, а Ван, с ним еще пара ворлоков, вот именно эти трое и стоят во главе этой шайки.

— Понятно, — кивнул я согласно головой. — А теперь, объясни так, чтобы до меня дошло.

— Да что тут объяснять. — Скривилась Ирма. — Есть Асы, и есть Ваны, когда-то в старину между ними была жуткая война. Потом они заключили перемирие, явно палки в колеса друг другу не вставляют, а вот подгадить исподтишка, это хлебом не корми.

— А ворлоки эти, что за звери такие?

— Маги колдуны, ну кудесники, по-вашему. — Отмахнулась рукой Ирма, и посмотрела на меня. — Что делать-то будем? Эти не отстанут, если по дороге не нагонят, так на поселение нападут. Да еще Ван этот, тут без поддержки богов не обойтись. Ваны, они же к высшим относятся.

Да уж, задачка, от людей отмахались-бы запросто, особенно если-бы до поселения их дотянули. Ну и что, что их девять десятков, мы раньше и меньшим числом больше били, а теперь у нас еще и свои варяги имеются, так что в этом опасности большой не вижу. Колдуны, иттить им в дышло, да и на них управу-бы легко нашли. Остается этот Ван, был-бы он один, не проблема, особой силы с которой-бы я не справился, я не заметил. Так что можно было-бы и потягаться, да только вот как к нему подобраться. Было-бы не плохо у наших помощи попросить. Да где их искать, они сами по себе приходят, когда им приспичит.

— Может леших, с кикиморами на них натравить? — Внес свою лепту в обсуждение Серый. — Да, лесовиков подключить, пускай их по лесам поводят?

— Как ты это сделаешь? — Уставился я на Серого. — Лично я не знаю, как с ними общаться, на свадьбе-то они у нас гуляли, да и только.

— Да чего с ними общаться, — расплылась в улыбке пасть Серого. — Вон один рядом колодой прикинулся. — Мотнул он головой в сторону старого пня.

— А ты что их видишь? — Изумился такой способности своих собак я.

— Конечно. — Оскалился довольно на мой вопрос Серый.

Мы с Ирмой удивленно переглянулись, и уставились на пень. Через несколько мгновений пень зашевелился, и из-под земли показалась морда лешего, с этим самым пнем на голове.

— Ну, чего зенки вылупили? — Недовольно пробурчал он. — Можно подумать, первый раз свиделись. Лежал себе и лежал, чего трогали?

— Да не кто тебя не трогал, — как можно спокойнее ответил я. — Спал себе, вот и спи дальше. Нужен будешь, я тебя действительно подниму.

— Ходят тут, бродят разные. — Забурчал недовольно леший, устраиваясь на прежнее место. — То будят, то обратно спать отсылают. Сами не знают, чего хотят, только такой сон попортили.

— Слышь, старшой, а чего ты его обратно отправил? — Удивленно вытянул морду Серый.

— Потому, как он пока нам без надобности. — Погладил я голову собаке. — А скажи мне, друг любезный, много по лесу вот таких вот индивидуумов?

— Да завались. — Ответил Серый, заваливаясь на спину, и подставляя брюхо.

— Это хорошо. — Пробурчал я, автоматически чеша ему грудь.

— Только против Вана с ворлоками они не потянут. — Присоединилась ко мне Ирма, а Серый от удовольствия аж задергал лапой.

— Поэтому придется вначале с эти Ваном разобраться и его ворлоками. — Хмыкнул я.

— А как? — Спросила Ирма.

— Пока не знаю. — Пожал я плечами. — Но это только пока, посидим, покумекаем, глядишь чего и придумаем. — Подмигнул я Ирме.

 

Глава 8

Добравшись, домой, Андрей с Кащеем обнаружили нервно вышагивающую из угла в угол Глафиру, и хмуро сидящего на диване Велеса. Посмотрев на Кащея, Глафира всплеснула руками, и усадив того в кресло, осматривая его опухший нос, и наливающиеся синевой фингалы под глазами, принялась выговаривать Андрею.

— Да как же, так, и куда только ты смотрел? Что это за переговоры такие, где людям носы разбивают? Эдуард, у тебя сейчас ничего не болит? Может, стоит врача вызвать? — Строгим голосом она спросила у расплывшегося от удовольствия Кащея, щупая его лоб. По его довольной роже было видно, что такая забота доставляет ему массу удовольствия.

Велес, сидя на своем диване, бросил хмурый взгляд вначале на расплывшегося от удовольствия Кащея, а потом перевел его на Андрея.

— Ну и как это понимать? — Он грозно сдвинул брови. — Что это за бандитские выходки? Вы должны делом заниматься, а не устраивать какие-то рейдерские захваты. Какого черта вы к ним полезли? Вам что, финансирования не хватает? — Выговаривал он сердитым голосом, не спуская сердитого взгляда с Андрея.

— Какое финансирование? — Взвился со своего места Кащей. — Те крохи, что вы дали, ты называешь финансированием? — Набросился он на Велеса. — Да их даже не хватило, чтобы хоть как-то развернуть свою деятельность. Одно дело, если-бы наши противники ходили открыто, тогда вопросов не было-бы, но ведь это не так. Они прекрасно укрыты всевозможными тайными обществами, да секретными сектами, к которым просто так, за здорово живешь, не подберешься. К тому же все это крутится в высших сферах, а не на уровне простых обывателей. Поэтому те ваши жалкие гроши даже не покрыли наших расходов, и нам пришлось принимать соответственные меры. К тому же согласись, очень подозрительно, что фирму возглавлял цверг. Мы просто обязаны были проверить, и узнать, кто за ним стоит, ну и попутно отбить, заметь, свои личные сбережения, вложенные в дело. Люди там по мелочам не размениваются, а чтобы тебя хотя-бы заметили, — поднял он палец к верху. — Пришлось выложить не маленькую сумму.

Разумеется, все прекрасно понимали, что Кащей врал, но врал так убедительно, что даже Велес решил замять потиху тему, связанную с деньгами. Пытаться вывести Кащея на чистую воду, бесполезное занятие, сам же еще и в проигрыше останешься.

— Ладно, бог с ними с деньгами, пусть этим вопросом другие занимаются, меня это мало интересует, но зачем вы, узнав кто за этим цвергом стоит, в драку-то полезли? — Вопрос явно адресовался Андрею.

— Мы и не лезли. — Пожал Андрей плечами. — Мы даже слова не успели сказать, как они сами на нас напали. Если-бы Кащей не успел защиту поставить, его-бы точно по стенке размазали. Разбитым носом и синяками он-бы не отделался. Поэтому, волей неволей нам пришлось ответить.

— Однако не хило ответили. — Усмехнулся Велес. — Одного развоплотили, ему сейчас родня сопли утирает, а папаша рвет и мечет, крови требует. Вторая в истерике бьётся, что какие-то беспредельщики чуть голову не отрезали. В совете сейчас по этому поводу, полный бедлам творится, все на ушах ходят. Да уж, заварили вы кашу.

— Ничего мы не варили. — Буркнул себе под нос Андрей. — Да и вообще, кто они такие, и чего тут по нашим землям шарятся? Наблюдатели, пускай за своими наблюдают, а мы тут сами как-нибудь управимся. Да, вот вопрос к тебе, какого фига тут чужаки делают, или вы настолько чем-то заняты, что вам уже все пофиг, кто в вашей вотчине хозяйничает?

— Поверь, совсем не пофиг. — Устало вздохнул Велес. — Просто обстановка сейчас не совсем простая. Назревает межрелигиозный конфликт, во что может это обернуться, объяснять надеюсь не надо, к тому же на лицо разжигание межнациональной ненависти. Люди здорово научились манипулировать сознанием. Фанатики разного толка, как на дрожжах растут, того и смотри, полыхнет так, что мало не покажется. Всю землю кровью зальют, сволочи.

Религиозные войны, страшное дело. Андрей, вспомнил времена, крестовых походов. Ох и крови же тогда пролили, прикрываясь именем бога. Естественно, под это дело, некоторые свои карманы набивали, спустив с поводка толпы фанатиков, все уничтожающих на своем пути, но разве это, кого-нибудь чему-нибудь научило. Подумаешь, семена, посеянные в ту эпоху, потом еще столетия всходы давали, да что там давали, до сих пор всходят, а если к этому еще и национальное превосходство приписать, подымая, таким образом, патриотизм, то вообще муторно становится.

Жаль, что люди не в бога верят, а в церковь, и неважно к какой религии относится, там-ведь такие же люди сидят, локтями за власть толкаются, можно подумать, от этого ближе к Творцу будут. Разве в заповедях написано, убивайте во имя мое, и будет вам счастье, нет, первая заповедь не убей, но только кто те заповеди читает, отсюда и вопрос, какому богу служите?

Тьфу ты черт, вот, сколько себя помню, все время люди к миру шли через войну. Вот никак не могли просто спокойно жить, постоянно кто-то со стороны мешает, а в последнее время у нас так вообще кругом одни враги, вот спят и видят, как-бы за наш счет поживиться, хоть вроде кроме драных штанов и взять-то нечего. Национальные богатства? Так они уже давно простым людям не принадлежат, поэтому особо и терять-то нечего.

Раньше, благосостояние государства, определялось по благосостоянию его жителей, чем лучше они жили, тем крепче и процветающей было государство. Конфуций даже определение вывел. В сильном государстве стыдятся бедных. В плохом стыдятся богатых. Интересно, а чтобы он сказал о нашей стране, где бедность возведена в ранг государственного достоинства?

Да уж, не повезло нам, когда-то свободными людьми были, каждый сам решал, что ему делать и как жить. Когда же мы из свободных людей в рабов превратились? Европе повезло, вон от зверя как-то умудрились отмахнуться, а у нас он крепко окопался. Запачковался так, что по живому, с мясом драть видно придется, да вот только вырвется ли? До фанатиков доводами разума не достучишься, если перемыкает, никакие слова не помогут, а попробуй, тронь их лже героев, так и камнями закидают.

— Ну а ты у нас на кой? — Хмуро спросил Велеса Андрей.

— Теперь, это не раньше. — Вздохнул Велес. — Сам знаешь, в былые времена у нас такого бардака не было, любую тварь к нам нос сующую быстро отваживали. Я и сейчас готов с кем угодно схлестнуться, знать-бы только с кем. Да и не одна здесь тварь воду мутит, так что от любой помощи не отказываемся, и наблюдатели эти здесь не, потому что им так хочется, а потому-что буча по всему миру идет, и хоть что-то да надо делать. Если земля екнется, то и наши миры рано или поздно накроются, а жить все хотят.

— Ты ведь говорил раньше, что вам это вроде не грозит? — Удивился такому заявлению Андрей.

— Предположения и действительность, это разные вещи. Мы предполагали, что ничего не грозит, но как выяснилось процветание наших земель напрямую связано с землей.

— Не понял?

— А что тут не понятного. — Пожал плечами Велес. — Перерождение, на землю завязано, поэтому и население земли так подскочило, а случись с землей что, все наши люди перемрут, да и мы вместе с ними, потому, как без людей все наши миры просто схлопнутся. Так что в свете всего вышеизложенного, мы будем сотрудничать со всеми заинтересованными сторонами. Хотя не буду скрывать, такой щелчок по задранному носу этих восточных всезнаек мне понравился, но впредь от таких действий лучше воздержитесь, нам еще всем вместе работать.

Андрей согласно молча кивнул головой.

— Но надеюсь, активы Кремня переходят к нам? — Подал свой голос, зашевелившийся в своем кресле Кащей.

— Кто о чем. — Устало улыбнулся Велес. — Делай что хочешь. Ладно, пошел я, скоро очередное заседание совета, ох и надоела мне эта говорильня, но ведь не отмажешься. Понахватались у людей за красивыми словами свои делишки обтяпывать, а то, что мир под откос катится, такое ощущение, что и не волнует никого, лишь-бы себя героем выставить, да кусок послаще откусить.

Велес устало поднялся с дивана и направился к выходу. Возле двери он остановился и обернулся, постоял так пару мгновений, снова тяжело вздохнул и вышел, так ничего и не сказав.

— Вот умеет он страху нагнать. — Буркнул из своего кресла Кащей, когда за Велесом закрылась дверь. — Такое ощущение, что в глаза Великой Пустоте заглянул, бр-р. Одно радует, все активы Кремня теперь в наших руках, ох и развернемся. Ну чего вы такие хмурные? — Обвел он глазами призадумавшихся Глафиру с Андреем. — Ой, да выбросьте вы все это из головы, люди постоянно по грани апокалипсиса ходят, и ничего, живем, а с деньгами Кремня еще лучше жить будем.

— Эдуард, неужели только деньги тебя и интересуют? — В грустном голосе Глафиры проскользнули непонятные Кащею нотки.

— Оказывается, фанатизму подвержены не только люди. — Хмыкнул Андрей.

— Что ты хочешь этим сказать? — Пристально глядя на Глафиру, спросил сбитый с толку их поведениям Кащей. — Ребята, я не понял, вас наше финансовое улучшение, не радует что ли? — Он перевел взгляд на Андрея. — Вот, к примеру, ты, о долге можешь забыть. Скажу даже больше, теперь тебе и работать не надо, спокойно можно будет выделить, небольшую правда сумму, на твое содержание. И Глафире, мало того что выплатим все по договору, так и оклад поднимем. Враг окопался глубоко, — продолжил он, прибавив в своем голосе пафоса. — Но, мы его достанем, и все их денежки станут нашими.

— Ты для начало их найди, а потом уже дебит с кредитом подбивать будешь? — Попытался осадить разошедшегося Кащея Андрей. — Их вон боги высчитать не могут.

— Потому-что они считать не умеют. — Заулыбался Кащей. — А мы по больному, по деньгам ударим, они сами и выползут. Естественно, все их денежки на людей завязаны, вот их и будем трясти как грушу, глядишь, кто-нибудь и свалится. Вы во мне не сумлевайтесь, у меня все просчитано, до последней копеечки, еще кое-какие подробности у Кремня уточню, и в бой, а там как говорится, Карфаген будет разбит, и землю солью перепашем.

 

Глава 9

Всю дорогу, что мы обратно скакали к нашему небольшому каравану, меня мучил один вопрос. Вот чего они к нам достебались, у них сейчас один общий враг, церковь, которая их анафеме предала, да врагами рода человеческого объявила, а они нет, чтобы как-то объединится, бяки друг другу устраивают, да еще меня мишенью выбрали, а может я им и не нужен вовсе, а все дело в Ирме? Так ведь и она не та фигура, из-за которой стоило-бы бучу разводить. Но ответить так и не смог, потому-как в голову ничего умного не пришло.

Ну, хоть убей непонятно, чего этот Ван к нам приперся. Ладно, был-бы воинствующим Асом, еще можно понять, делать нефиг, скучно в Ваннахейме стало, вот и решил мечом помахать. Так ведь фиг там, они боги волшебники, а не боги герои. Во всяком случае, более-менее мирные люди, тьфу, боги. В драку они, дай бог памяти, первыми не лезли, хотя и ответить могли так, что мало не покажется.

Вспомнить хотя-бы их заваруху с Асами, которые на их богатства позарились. Тужились, те тужились, да так ничего сделать и не смогли. Мечами да молотками много не намашешь, когда тебя со всех сторон магией поливают, а если учесть, что Ванам еще ворлоки помогали, то видно совсем Асам не сладко пришлось. Конечно, не сладко, было-бы по-другому заложников не оставили-бы, а так пришлось Ньерду, со своим сыном Фрейром, залогом мира послужить.

Говорят еще, что Ваны пророческим даром обладают, может в этом все дело? Может нашаманил там себе чего-то, вот и приперся? Но опять-таки, чего он там нашаманить мог со мной связанного, я же ведь их никаким боком не касаюсь? Да еще ораву наемников притащил, садовод-любитель, вместо того чтобы шаманить потиху на своем огороде, но ведь это явно не для мирных переговоров. Если так дальше дело пойдет, гляди следом еще, и Турсы-великаны их набегут. Но все-таки, зачем?

С Одином я никаких военных договоров не заключал. Так, поговорили по душам просто. Он обещал прекратить травлю, на Ирму и ее людей. Я, что не буду совать свой нос в их дела и верования. Тем более что мне все равно, кто во что верит. Главное, чтобы эта вера другим людям спокойно жить не мешала, а их разборки меня вообще не касаются. Короче, вполне нормальный мирный договор, о сосуществовании. И тут на тебе, получи подарок, в виде Вана с сотней варягов. Ну и хрен с ними, хотите войны, будет вам война.

Только вот надо придумать способ, как от Жилы с ребятами отделаться, чтобы под ногами не мешались. Сейчас они не столько помощники, сколько обуза. Вот еще одна задачка, надо же это сделать так, чтобы не обидеть никого ненароком. Хотя кого я обманываю, просто боюсь, что с кем-нибудь из них беда может приключиться. Умом понимаю, что не маленькие, но душой прикипел так, что от одной только мысли, что могу кого-нибудь из них потерять, муторно становится, для меня любой из нашего поселения мне родней стал. Лучше уж одному, вернее с Ирмой, она уж точно меня одного не оставит, скорее сама зарубит, чем одного отпустит. Ну а не выйдет, тогда придется всем миром отбиваться.

О, вон уже и телеги наши в поле зрения появились. Однако быстро мы их догнали.

— Плохо дело. — Ответил я на немой вопрос улыбающегося Жилы, как только мы поравнялись с телегами. Веселье Жилы как рукой сняло, он то ведь думал, что мы миловаться с Ирмой отъезжали, а у меня это за своими думами, как-то из головы вылетело. Ну да ладно, так даже лучше. — По нашим следам ватага варягов чешет, во главе с одним из представителей их божественного пантеона.

Бедолага от такого неожиданного известия аж икнул. Не таких новостей он ожидал, да видать еще речь подготовил, явно с подколками похабного характера. А тут, как пыльным мешком по голове огорошили.

— Это как? — Все еще переваривая услышанное, только и смог спросить изумленный Жила.

— Да, как-как. Обычно, кто верхом, а кто пехом, но идут быстро, так что время на раздумья почитай и нет. По большей части вариант один, смазать колеса жиром, и делать ноги. Правда не знаю, как с товаром быть, скорее всего, бросить придется, с гружеными телегами точно не уйдем. — Тут я надеялся на прижимистость Жилы, а вернее на то, что он скорее даст изрубить себя на куски, чем все бросит. Однако я просчитался. Жила тут-же развернулся к Годину со Стешей.

— Чего стали, рты раззявили? Скидавай все с телег да поживее, аль не слышали, что Арт сказал?

Я так и застыл соляным столбом, ну не ожидал я такой реакции от Жилы. Выручил Годин, который дал мне несколько мгновений, на обдумывание сложившейся ситуации.

— Как же так, тут столько добра? Да и соли целый мешок, мы же так за нее бились? Неужто другого выхода нет?

— Тьфу ты дурень. — Плюнул ему под ноги Жила. — Жизня, она дороже. Хотя, если-бы дело касалось только меня, или тебя, дурня. Я-бы еще побарахтался, но ставить жизнь Арта с Ирмой против мешка соли? Не сегодня так завтра еще добудем, а вот где мы, таких как они найдем? Кто нас от бед, да от нечисти разной оберегать будет?

Годин ничего не ответил, так-как получив тумака от Стеши, молча кинулся спешно все сбрасывать с телеги на землю, но этого времени мне как раз хватило, чтобы прийти в себя.

— Подожди Годин, не спеши. — Остановил я парня. — Жила прав, жизнь дороже. Так мы за собой на поселение хвост притянем, а там ведь никто не знает, что беда идет. Все вместе отобьемся, но только вот скольких потеряем? Подготовиться-то времени не будет.

— Одного не пущу. — Поняв, к чему я веду, перебил меня, насупившись, Жила.

— А я один идти и не собираюсь. — Улыбнулся я ему. — Со мной вон Ирма будет, да еще Серый с Чепраком. Не горячись, — остановил я жестом попытавшегося что-то возразить Жилу. — Сам подумай, лишней лошадки у нас нет, а пешим ты нас только по рукам и ногам свяжешь, не столько поможешь сколько подставишь. К тому же никто лучше тебя поселок к обороне не подготовит, а еще, если вдруг у нас кто из наших покровителей гостить будет, то и их предупредить надо. Опять-же, кроме тебя некому. И еще одно, пока мы тут разговоры разговариваем, враги от этого дальше не становятся, так что грузите быстренько все обратно на телеги, а я вам проводников пойду, поищу, чтобы короткой дорогой провели.

— Где ты тут кого искать собрался? — Хмуро, забрасывая сброшенный товар обратно на телегу, поинтересовался Жила.

— Да лесовиков попрошу. — Ответил я, Жиле беря с телеги щит, и забрасывая его себе за спину. — Авось не бросят в беде, помогут.

— Ну-ну. — Буркнул обиженно Жила, и отвернулся.

Закрепив на спине щит, и заодно проверив, что он там не болтается, и не мешает двигаться, я вместе с Ирмой и собаками отошел в сторону.

— Серый, а как лесовика вызвать?

— Не знаю. — Мотнул головой пес. — Когда им чего надо они сами появляются.

Я не стал уточнять, чего это надо было лесовикам от моих собак. Если честно, я раньше не очень много времени им уделял, пропадая все время в кузне, и уж точно меня меньше всего интересовало, куда они бегают по ночам. Как только они меня своим вожаком выбрали, уж больно независимы, и сами себе на уме. Ой, да ладно, признали и то хорошо, а как да почему, какая разница.

— Может, лешего найдешь, у него спросим. — С надеждой спросил я собаку.

— Не зачем, он тебе то же самое скажет. — Как-бы пожал плечами Серый.

— Вот черт, и что теперь делать? — Посмотрел я на Серого.

— Ты у меня спрашиваешь? — Удивился пес. — Почем я знаю. Позови его сам, вдруг откликнется.

— А как?

— Да как хочешь. — Серый плюхнулся на задницу, и стал с невозмутимым видом чесать ухо задней лапой. Вот — же зараза, но делать-то нечего, надо звать. Я представил, как все это выглядит со стороны, хорошо еще, если не подумают, что я свихнулся, а так, пошуткуют да посмеются, уж больно нелепо все выглядит.

— Лесовик, хозяин леса. Нужда в тебе великая есть. Прошу, отзовись. — Гаркнул я во все горло.

— Чего орешь? Чай не глухие. — Вдруг сказал кто-то у меня из-под ног. От неожиданности я аж подпрыгнул.

— Осторожней увалень, не наступи. Ишь пугливый какой, расскакался как олень во время гона. Говори, чего звал?

Я глянул себе под ноги. Рядом со мной стоял старичок боровичок, нет вполне серьезно. Старичок со шляпкой боровика на голове, а чуть поодаль точно такой же, только шляпка от сморчка. Маленькие такие, сантиметров пятьдесят росту, не больше. Вот только глянув им в глаза, враз соблазн шутки пошутить испарился. Не умом, а нутром почуял, любая шутка боком выйдет.

— Нам-бы это, — начал мямлить я. — Обоз наш короткой дорогой в поселение доставить, да следы запутать, гонятся за нами, да не люди, а вороги пострашнее. Поможете, а? — Даже сам не заметил, как поклонился им в пояс.

— Да не тушуйся ты так. Конечно, поможем. — Качнул своей шапкой старичок. — Только с тем Ваном нам бодаться не с руки. — Подал свой голос старичок со сморчком на голове. — Он, нас враз оприходует, мы даже мявкнуть не успеем. Не те у нас силы, чтобы супротив него выходить.

— Не надо ни с кем бодаться. — Замотал я головой. — Со всем остальным мы сами разберемся. Нам надо только товар доставить, короткой дорогой, да людей предупредить.

— Ну, это раз плюнуть. — Махнул ручкой старичок боровичок. — Только предупреди, чтобы шибко двигались, не отставали. — Добавил старичок сморчок.

Я подошел к телеге, на которой уже восседал Жила, достал из-под лавки свой самострел, и колчан с болтами.

— Ну что Жила, все слышал? Главное не отставай, и ничего не бойся. — Подмигнул я ему.

— Ага. — Кивнул он головой. — Хорошо-бы только шептунами отделаться, а не полными штанами, засмеют ведь как прознают. — Расплылось его лицо в улыбке, а в глазах явно читалась тревога, не за себя, за нас с Ирмой. — Вы это, поосторожней там, на рожон не лезьте, лады.

— Лады. — Кивнул я головой. В этот момент, лес как будто дрогнул, и деревья стали расступаться в стороны, выстраиваясь как-бы вдоль дороги.

— Эх, пошли залетные. — Хлопнул вожжами Жила, и лошадка взяла с места мелкой рысью, следом загрохотала повозка, на которой ехали Годин и Стеша. Я повернулся к Ирме, она уже сидела верхом, слегка горяча своего скакуна, а повернувшись обратно, я уже не увидел дороги, передо мной стоял лес, как он был до этого.

— Ну что, поехали поздоровкаемся. — Подогнала меня Ирма. — Глядишь до вечера какой-нибудь гостинец и оставим.

— Поехали. — Кивнул я, залезая на свою лошадку.

Как ни странно, но обратно мы успели доехать до темноты. Толи варяги через чур быстро двигались. Толи Серый с Чепраком вели нас более короткой дорогой, лично я так и не понял, почему так получилось, но особо по этому поводу не расстроился.

— Было-бы не плохо пленного взять, хоть узнали-бы толком чего им надобно. — Прошептала Ирма лежа рядом со мной, притаившись за стволом сосны.

— Было-бы, — согласился я с ней. — Только тут уже как получится. Четверых снимем сразу, а вот с пятым. Если шибко шустрый окажется, ну его за ним гоняться. — Пристраивая болт на ложе самострела, прошептал я ей в ответ. — Сколько их, мы и так знаем, а чего за нами прутся, так ведь и так понятно, что не пряниками угощать.

— И то верно. — Согласилась со мной Ирма, приподнимаясь, и выцеливая заранее оговоренную цель.

Выстрелили мы с ней практически одновременно. Я с самострела, она из лука. Оба выстрела попали в цель, да и трудно было-бы промахнуться с шагов тридцати. Так что два передних варяга даже понять не успели, откуда прилетела их смерть. Трое оставшихся, на удивление среагировали быстро, не разбирая, что да как, увидев, что их напарники ткнулись носом в землю, свалившись с лошадей, они тут же развернули своих и попытались удрать.

Только вот попытка не удалась, потому-как на них тут-же налетели Серый с Чепраком, которые уделали их в одно мгновение, причем вместе с их лошадьми. Однако, грозные у меня собаки, не хотел-бы я стать против них лицом к лицу, или правильней сказать к морде. Пятого же, выбил из седла незнамо откуда взявшийся леший. Который, пробурчав что-то вроде «ходють тут разные, спать мешают», также внезапно исчез. Я его даже поблагодарить за участие не успел.

В результате скоротечного боя, мы сократили число варяг на пять человек, и обзавелись заводными конями. Очень хотелось собрать все трофеи, не потому-что я такой крохобор, а потому-что в нашей жизни ничего лишнего не бывает, а уж кольчуги да броня и подавно, но ограничились только мечами, топорами и ножами, уж это я точно не брошу, да и, слава богу, есть на кого грузить это добро. Быстренько похватав, все что под руку попало, мы тут же дали тягу в лес, подальше.

Конечно, был соблазн посмотреть, что будут делать остальные, когда обнаружат такое безобразие, но такое любопытство может дорого обойтись, так что некоторое время лучше держаться от них подальше, а в гости наведаемся, когда они слегка остынут. Тут ведь дело такое, до поселка еще прилично чапать, торопиться особо нечего, еще успеем кровь попортить. Так-что отъехав немного в сторону, мы с Ирмой спокойно перекусили, да и спать завалились, при такой-то охране как Серый с Чепраком, особо беспокоиться было не о чем. Ну не сразу конечно, но об этом говорить не стану, у каждого свои эротические фантазии, а своими делиться я не любитель, главное, что они мне нравятся, а другие пусть сами свои выдумывают.

Отдохнувшие и довольные, мы встали еще до восхода, и решили навестить наших гостей, а то еще расслабятся, нюх потеряют. Парней нужно в тонусе держать, чтобы жизнь медом не казалась, и один раз и навсегда отбить охоту шариться по чужим лесам, и мешать людям, жить спокойно. К моему великому сожалению, варяги к происшествию отнеслись серьезно. Я-бы даже сказал через-чур. Два кольца охраны, да еще как сказал Серый, магией какой-то себя окружили. Короче, полный облом. Даже с самострела часовых не достанешь, из-за этой магической нити. Пришлось отступить, и следить за их лагерем издалека, авось все-таки кого выцепить получится.

Однако случай так и не подвернулся. Вскоре они выстроились в походный порядок, и двинули по старым следам, оставленными нашими повозками. Дозорных вперед посылать не стали, да еще оба их ворлока шаманили чего-то постоянно, так что подступиться возможности пока не было видно. Ван, шел чуть поодаль, высоко задрав голову, постоянно к чему-то принюхиваясь. Хотя, может просто пытался глотнуть свежего воздуха, потому-как от варяг изрядно воняло, даже до нас с Ирмой их тяжелый дух долетал. Оно и понятно, поползай по лесу обвешанным всевозможной броней несколько дней, да еще не мывшись, понятное дело, свежестью нести не будет.

Так мы их и провожали, до того места, откуда лесовики наш обоз под свою опеку взяли. Там с интересом понаблюдали, как они землю носом роют. Причем в натуральном виде, выискивая наши следы. Однако лесовики поработали на славу, никаких следов, даже намека не осталось, как будто телеги по воздуху укатили. Я уж даже грешным делом понадеялся, что они вот сейчас потолкутся тут, да и обратно двинут, уж больно вид у них был удивленный, но походу варяги сдаваться не собирались. Они как тараканы расползлись по округе, выискивая следы.

Меж тем ворлоки о чем-то оживленно переговаривались с Ваном, и видать совсем позабыли о своем шаманстве, чем тут же воспользовались Серый с Чепраком. Середину они не сунулись, но вот по краю прошлись знатно, и истошные вопли варягов, словно прекрасная музыка, ласкали мой слух. Бедолаги только и могли, что вопить, противопоставить что-либо моим псам им было нечего. Да и как бороться, когда на тебя вдруг из неоткуда, вылетает здоровенная зверюга под двести кило весом, которая одним ударом лапы ломает закованный в броню хребет.

Не знаю, скольких мои ребятки оприходовать успели, но шороху наделали изрядного, а уж как Ван с ворлоками засуетились, любо дорого было смотреть. Бедолаги молниями во все стороны швыряться начали, да еще кажись своих же и зацепили. Серый же с Чепраком, сделав круг, прибежали обратно, и, ткнувшись мне мордой в грудь каждый, улеглись рядом явно довольные собой, и, подставляя свои массивные бошки под ласку, но делать нечего, надо чесать за ухом, заслужили.

Между тем, варяги уже слегка успокоились, я имею в виду, что не метались по лесу, а ворлоки вместе с Ваном, не швырялись заклятиями. Теперь они, с опаской поглядывая на каждый куст, стаскивали своих пострадавших собратьев в кучу. Если я правильно все сосчитал, то вроде семерым не повезло. Не скажу, что я уж очень этому огорчился. Чем их меньше, тем нам лучше.

Собрав павших, они стали что-то высказывать Вану, тому явно не очень нравилось, что ему выговаривали. Он стоял все с тем же гордым видом, высоко задрав голову, и иногда морщился, видно, когда ему говорили особо нелицеприятную гадость. Что именно ему говорили, отчетливо не было слышно, все-таки мы с Ирмой были на приличном удалении, но опять мелькнула надежда, может, все-таки завернут в обратную дорогу. Надежда как мелькнула, так и пропала, когда до нас донесся голос Вана, усиленный магией. Разумеется, я ни бельмеса не понял. Нет, некоторые знакомые слова встречались, но общий смысл уловить было сложно.

Не спорю, многие из поселения неплохо навострились балакать на Ирмином наречии, особливо дети, но мне, особо вдаваться в тонкости их языка, не было времени. Ладно, если честно, то и желания. Единственное что я хорошо выучил, так это ругательства. Ирма, в начале наших отношений, нередко с ласковой улыбкой честила меня, на чем свет стоит, а я как тот баран, радостно скалился от счастья, думая, что она говорит мне ласковые слова.

— Ну, и чего он там, так разоряется? — Посмотрел я на Ирму.

Ирма улыбнулась в ответ.

— Если в двух словах, то говорит, что истинные герои так не поступают, не прячутся за спины животных, а все решают в честном поединке, и если у тебя осталось хоть капля чести, то ты будешь биться, как полагается.

— Во дурак, — удивленно округлил я глаза. — Где он тут такого героя найдет?

Ну, что не я буду тем идиотом, это точно. Это же надо такое придумать, одному против толпы злых мужиков в чисто поле выйти. Да даже если-бы знал, что всех положу, и то не полез-бы. Мало ли какой недобиток в спину пырнет.

— Да уж, — хохотнула Ирма. — И как только меня угораздило, за тебя замуж выйти? Нет в тебе, героических позывов.

— И не нужны они мне. — Я пожал плечами. — Не хочу я, чтобы потом какой-нибудь восторженный дурень говорил, он погиб как настоящий герой, сражаясь один против целой рати. Я на такое пойду только в одном случае, если деваться больше некуда будет, да и то, если честно сказать, не уверен. И вообще особой разницы я не вижу, героически я кого-то зарубил, или просто так. Зарубил и зарубил, и дело с концом, результат-то один. Как только люди на подобную чушь ведутся?

— Хватит тебе уже квохтать. — Пихнула меня в бок Ирма. — Вон, Ван ответ от тебя ждет.

— Ага, вот прямо все брошу, вылезу и буду с ним разговоры разговаривать, пока остальная братия меня в оборот возьмет.

— Ничего отвечать не будешь? — Спросила Ирма.

— Нет, конечно. — Отмахнулся я. — Пускай, таких дурней героев, в другом месте поищет.

 

Глава 10

— А как отличить того же отверженного, от обычного человека? — Спросила Глафира Андрея, лежа в шезлонге, и рассматривая озерную гладь.

— Да никак. — Отозвался Андрей, наблюдая за колокольчиком донки. В отсутствии Кащея, который маханул на встречу с Кремнем, он решил немного порыбачить. Когда еще такой шанс выпадет, вот так вот спокойно посидеть, да рыбку половить. — Если он в человечьем обличие, то разницы никакой нет, ну разве что сильнее да умнее, но это особо в глаза не бросается. Так что пока личину не сбросит, ни в жизнь не догадаешься.

— А как их убивать?

— Да, так же как и обычных людей. Только вот убить не получится, всего лишь раз воплотить. Многие потом себе новое тело веками, а то и тысячелетиями подыскивают, но если судить по человеческим меркам, то считай что убили.

— А тот бог, которого ты…. — Но договорить Глафире не дал звон колокольчика на донке. Андрей отмахнулся рукой от Глафиры, и дернул на леску.

— Есть. — Радостно заорал он, выбирая леску. — Попалась голуба.

Глафира заинтересованно подняла голову.

— Ну и что ты там поймал?

— Сейчас вытяну, узнаем. — Обернулся к ней радостно улыбающийся Андрей. Через несколько секунд, он уже снимал с крючка приличного размера окуня, и бережно опустил того в садок. — Еще один окунек. Так глядишь, на знатную уху наловим. — Подмигнул он Глафире, цепляя новую наживку. Закинув леску в воду, Андрей повернулся к Глафире. — Что ты там спрашивала?

— Да просто интересно. — Снова ложась на прежнее место, откликнулась Глафира. — Тот бог, которого ты развоплотил, он будет нам мстить?

— Не волнуйся, — отмахнулся Андрей, — если кому и будет, то только мне.

— А его родные? — Продолжала допытываться Глафира. — Неужели ты их не боишься?

— Если бояться того, что возможно произойдет, так и шизу заработать не сложно. Да, кстати, — он повернулся к Глафире и улыбнулся, — ты знала, что абсолютно здоровых людей нет, все шизофреники. Шекспир когда-то сказал, «Весь мир театр, а люди в нем актеры». Знаешь, он был не прав, — хохотнул Андрей, — весь мир палата номер шесть, а мы в ней пациенты.

— Дурак ты, — улыбнулась ему Глафира, — шут балаганный.

— А я никогда и не говорил, что умный. — Не оборачиваясь, ответил Андрей. — Подожди, вроде опять клюет. — Склонился он над леской. — Нет, ну точно сегодня классную уху забацаем. — Снимая с крючка очередную рыбку, радостно улыбаясь, пообещал он Глафире. В это время из дома, можно сказать, выскочил, встревоженный Феофан. Глафира лениво повернула голову на звук хлопнувшей двери, и, посмотрев на испуганного подходящего домового, лениво поинтересовалась.

— Ты чего такой переполошенный? Случилось что?

— Там это. — Переминаясь с ноги на ногу, смущенно произнес Феофан. — Хозяин приехал.

Глафиру раздражало раболепство, и страх домовых перед Кащеем. Она отдавала себе отчет, что это последствия совместного многовекового проживания, от которого вот так вот в одночасье не избавишься, но как ей казалось, не до такой же степени.

— Ну и хорошо, что приехал, что в этом такого особого. — Глафира демонстративно пошевелилась, как-бы поудобнее устраиваясь на лежаке.

— Он это, велел сказать, чтобы вы быстрее шли в дом. — Зачем-то озираясь по сторонам, чуть ли не шепотом проговорил домовой.

— Сейчас Андрей наловит рыбы, сколько ему надо, и придем. — Глафира не смогла сдержать нотки раздражения в своем голосе. Ей вообще не нравилось, как ведет себя Кащей в последнее время. Из милого, интеллигентного мужчины, который ей очень понравился, он все больше превращался, Глафира даже точно не могла подобрать определение в кого.

— Я так понимаю, что вас уже мало заботят результаты моих переговоров в нашем общем деле. — Раздражённо крикнул Кащей, появившись на пороге. — Я, понимаете ли, тружусь на общее благо, а они тут развлекаются. Не на того напали, я один лямку тянуть не намерен.

— Шел-бы ты со своей лямкой. — Раздражение Глафиры вырвалось наружу. — Можно подумать, что весь мир должен крутиться только вокруг твоей величественной персоны. Не видишь что ли, мы делом заняты? — Глафира бросила быстрый взгляд на Андрея, ожидая его поддержки, но Андрей вел себя как-то странно. Вернее он вообще себя никак не вел, он как будто застыл над своей примитивной рыбной снастью, ни на что не реагируя.

— Вижу. — Пристально вглядываясь в Андрея, и медленно к нему подходя, кивнул Кащей. Потом зачем-то ткнул в того пальцем. Посмотрел на Глафиру, и снова несколько раз ткнул в Андрея. — Могла-бы просто предупредить, что у вас тут экстраординарный случай. Вместо того чтобы на меня кричать. — Примирительно сказал Кащей. — Очень интересный случай.

— А что с ним такое? — Не ожидавшая такого поворота событий, испуганно спросила Глафира.

— Можно будет с уверенностью сказать, только после научного изучения данного феномена. — Поднял палец кверху Кащей. — Интересненнько, это окаменение сказалось на его весе, или нет. Сейчас проверим. — И обхватив Андрея, Кащей попытался его поднять, но ровным счетом ничего не добился, даже не пошевелил. Такое ощущение, что Андрея словно приклеили каким-то суперклеем к поверхности настила.

— Интересно, а если его столкнуть в воду, он захлебнется или нет?

— Я тебе столкну. — Вскочила со своего лежака Глафира. — Так столкну, что костей своих не соберешь.

— Я же в научных интересах. — Поднял руки вверх Кащей. — Неужели ты могла подумать, что я намеренно хочу причинить вред Андрею?

— Судя по тому, как ты изменился, причем не в лучшую сторону, вполне допускаю такую возможность. — Глядя прямо в глаза Кащею ответила Глафира.

— Глафира, я такой, какой я есть. — Вздохнув, и уставившись в пол, тихо произнес Кащей. — Мне очень жаль, что я не соответствую твоему идеалу, но поверь, я очень пытаюсь, и еще одно, у меня нет даже намеков на мысль, вредить как-нибудь тебе, или Андрею. Но просто здесь настолько интересный случай, что просто уму непостижимо. Ты что-нибудь слышала о Лопырях? — Без всякого перехода от одной темы к другой спросил Кащей.

— Нет? — Обескураженная только что услышанным, мотнула головой Глафира.

— Это такая народность в Карелии. Сейчас их осталось практически единицы. Так вот, при каких-то определенных условиях они имеют возможность впадать, ну что-то вроде транса, при этом их тело становится практически неуязвимым. Его нельзя было пробить ни ножом, ни копьем. Кстати, — Кащей повернулся к Феофану, — а ну-ка дружок, принеси-ка мне какой-нибудь нож из столовой.

— Зачем? — Снова забеспокоилась Глафира.

— Не боись. — Усмехнувшись, подмигнул ей Кащей. — Мы только проверим правдивость этих данных.

— Ты что, его резать собираешься? — Надвинулась на Кащея Глафира.

— Зачем сразу резать? — Прячась за Андрея, отозвался Кащей. — Попробую просто уколоть. Как ты не понимаешь, ведь нужно же удостовериться, что это не просто какие-то досужие домыслы, а, правда.

— Лучше-бы ты в чувство попытался его привести. — Буркнула Глафира.

— Если-бы знал как, то непременно так и сделал-бы. Потому как, такие вот закидоны, меня не радуют. Представь, что мы с ним пошли на какое-нибудь опасное дело, и в самый ответственный момент он возьмёт, и превратится в статую. И что мне прикажешь делать? Ведь по сути, это будет самая настоящая подстава. До него один фиг не доберутся, а меня ведь могут порвать, как Тузик грелку, на сорок восемь маленьких британских флагов, а оно мне надо?

— Ты только о себе и думаешь. — Упрекнула его Глафира.

— Не только, — отозвался из-за Андрея Кащей, — о тебе я думаю гораздо чаще.

От такого признания Кащея, лицо Глафиры запылало ярким румянцем. Не найдя слов для ответа, она смущенно развернулась, и отойдя села на шезлонг. В это время, домовой прибежал обратно, неся в руках кухонный нож. Из дверей, ведущих в дом, выглядывала Феофанна, явно заинтригованная событиями, разворачивающимися во дворе. Короче, никто не остался равнодушным к происходящему.

— Итак. — Театральным жестом, подняв руку с ножом, обвел всех присутствующих взглядом Кащей. — Опыт номер один. — И с этими словами он ткнул ножом в руку Андрею. — Ишь ты, не обманули летописцы. — Отойдя на пару шагов, изумленно покивал он головой. — Знаешь Глафира, ты только сразу на меня не кричи, хорошо. Я тут подумал, вот если-бы Андрею можно было-бы немного позу поменять, да на камень усадить. Точь в точь Роденовский мыслитель получился-бы. Вот это номер-бы вышел, представляешь? Иван-дурак, мыслитель.

Кащей, улыбаясь собственной шутке, посмотрел на Глафиру, но прочтя на ее лице, как минимум не одобрение, смутился.

— Ну вот, и помечтать уже нельзя. — Огорченно буркнул он в сторону. — Ладно, переходим к опыту номер два. — С этими словами он резко подскочил к Андрею, и полоснул по его спине ножом, крест-накрест. Нож, разрезав рубаху не оставил никаких следов на теле.

— Вот это да. — Восхитился Кащей. — Мне бы такую непробиваемость. И ведь даже намека на какой-либо след от удара нет. — Он провел пальцем по лезвию ножа, пробуя остроту. — От ешкин-кот, ты смотри, острый. — Выставил он свой порезанный палец на всеобщее обозрение. — Итак, опытным путем мы подтвердили, что режуще-колющие предметы Андрею в таком состоянии нипочём. Остается перейти к более серьезным вещам. Исключительно ради чистоты эксперимента. — Поспешно добавил Кащей, как только увидел, что высказывание о серьезных вещах напрягло Глафиру. — Во всяком случае, как мне кажется, ему, — он ткнул пальцем в Андрея, — теперь и ядерная бомба не страшна. Защита будь здоров, уж мне на зависть, это точно. Феофан, — обратился он к крутящемуся вокруг его и Андрея домовому, — скажи-ка любезный, а нет-ли у тебя в хозяйстве топора, или на худой конец молотка?

— Только кухонный. — Тут же отозвался домовой. — Феофанна им мясо отбивает.

— Годится. Тащи. — Милостиво разрешил Кащей.

Домовой тут же пулей метнулся в дом, да так, что Феофанна еле успела отскочить в сторону с его дороги. Уж кто-кто, а они точно не были разбалованы подобными зрелищами сидя в замке Кащея. Домовые никогда-бы по своей воле не причинили вред Андрею, но то, что сейчас происходило на их глазах, иначе как чудом не назовешь, и чего только не сделаешь для того, чтобы это чудо продлить. Так что Кащею, который словно акула, ходил кругами вокруг Андрея, долго ждать не пришлось.

— Вот. — Протянул Кащею кухонный топорик вернувшийся Феофан. Кащей зачем-то осмотрел орудие со всех сторон, потом как-бы взвесил его в руке, и сделал несколько маховых движений эмитирующих удар.

— Сойдет. — Вынес он свой вердикт, и подступил к Андрею. — Итак, кто посоветует, куда бить будем. — И обведя притихших зрителей взглядом, кивнул головой. — Я так понимаю на мое усмотрение. Может, по уху звезданем, даже если и отколем, то все-таки не так заметно будет? — Посмотрел он на каждого участника, ища у них поддержку своим выводам, но никто не выразил ни одобрения, ни осуждения, все напряженно ждали продолжения балета.

— Молчание, знак согласия. — Снял с себя всякую ответственность за последствия Кащей, и, подступив к Андрею несколько раз примерился, как-бы лучше ему нанести удар. Потом резко выдохнув, взмахнул и ударил, но его рука с молотком застыла на полпути к уху, перехваченная рукой, пришедшего в себя Андрея.

— Ой. — Присев от неожиданности вякнул Кащей.

— Я не понял. — Не выпуская руку Кащея, грозно заговорил Андрей. — Ты что мешок с костями, совсем офонарел? Сейчас я тебе самому этим молотком в лоб закатаю, да так, что позвонки в трусы посыпятся.

— Меня нельзя по голове бить. — Испуганно заверещал Кащей, дергаясь, и извиваясь всем телом, пытаясь вырваться из хватки Андрея. — Я же не такой каменный как ты.

— А это мы сейчас проверим. — Андрей вырвал топорик из рук Кащея и замахнулся для удара.

— Помогите. Убивают. — Завопил во всю мощь своих легких Кащей. Глафира молча вскочила со своего места, и бросилась к Андрею, из-за охватившего ее страха за судьбу Кащея, она вдруг лишилась дара речи, но была полна решимости, остановить того, и не дать свершиться смертоубийству, а то, что так оно и будет, Глафира не сомневалась. Уж очень гневно выглядел Андрей. Она не успела добежать до них, когда Андрей повернул к ней голову, и, улыбнувшись, подмигнул. От неожиданности Глафира остановилась, некоторое время постояла с растерянным видом, а потом попятилась обратно к своему месту. Увидев, что так спешащая к нему подмога дала задний ход, Кащея просто накрыло волной паники. Он забился в руке Андрея как припадочный, не просто удвоив, а, пожалуй, утроив усилия, чтобы вырваться, подвывая и скуля от ужаса. И даже когда ему удалось освободиться от захвата, он еще некоторое время дергался и извивался, стоя рядом с Андреем, прежде чем до него дошло, что он освободился. Отскочив на несколько метров, не веря в свое счастье, Кащей ощупал свою голову плечи, и грудь, чтобы убедиться, что ничего не пострадало.

— Идиот. Придурок. Разве можно на людей с топором кидаться, а еще друг называется? — Заорал он, стоя на почтительном расстоянии от Андрея. — Или еще мозги от окаменения не отошли?

— Так это значит, я стоял над тобой, и примеривался, как удобней заехать по уху молотком, а ты просто агнец невинный, совсем здесь не причем? — Рыкнул в ответ Андрей.

— Так-то ведь только ради научного эксперимента. — Немного отойдя от пережитого ужаса, уже более спокойно отозвался Кащей, и на всякий случай сделал несколько шагов назад, еще более увеличивая расстояние между собой и Андреем.

— В следующий раз, может головой думать будешь, а не сущностью своей поганой. — Уже спокойным тоном проговорил явно успокоившийся Андрей.

— Уж кто-бы говорил. — Буркнул в ответ Кащей. — Ну что, мир? Предложил он, но подходить, поближе явно не спешил.

— Мир. — Хмыкнув подтвердил Андрей, и все с явным облегчением выдохнули.

 

Глава 11

Когда Ваны появились в этом мире, они не бросились, как остальные боги, захватывать новые территории, пытаясь расширить свои владения. Их не слишком интересовала власть над людьми. Они выбрали другой путь, путь познания. Медленно, педантично и скрупулёзно укрепляя свои небольшие границы, давая людям развиваться без войн, помогая им своими знаниями. Они вскоре ограничили себя от всевозможных потрясений, и занялись своим любимым делом, познанием тайн могущества старых богов канувших в лету.

Вскоре, о Ванах почти совсем забыли, многие даже перестали признавать их родство, все чаще называя колдунами, а не богами. На них, перестали обращать внимания, не считая их больше ровней себе. Ваны, к этому, отнеслись совершенно равнодушно, они продолжали копаться в земле, ползали по развалинам, постоянно что-то выискивая, и тряслись от возбуждения, когда находили всякие безделушки из наследия прошлого. Но, шло время, и вскоре Асы с удивлением обнаружили, что, не смотря на все те огромные, ими завоеванные территории, не смотря на огромное население. Они даже близко не могут сравниться с богатствами, которыми обладали Ваны.

Вместо того, чтобы задуматься, откуда они у них взялись, Асы решили действовать в своей манере, то есть отобрать. И каково же было их удивление, когда Ваны вместо того чтобы задрать лапки к верху, в своей спокойной манере дали отпор. Вместо того, чтобы отдать свои богатства, они направили в Асгард на переговоры одну из старейшин, Хейд. В непозволительно гордой манере, эта казалось едва стоящая на ногах старая карга, от имени всех Ванов, отказалась выплатить им требуемую дань, и даже пригрозила тяжелыми последствиями для Асов, если они не прекратят своих посягательств. Кто-то из разгневанных Асов, не выдержав такого оскорбления, проткнул эту ведьму копьем, но вместо того, чтобы благополучно сдохнуть, она рассмеялась им в лицо злорадным лающим смехом. Придя в бешенство, Асы изрубили ее на куски и сожгли, они повторили эту процедуру трижды, так как Хейд не понятным для их разумения образом возрождалась вновь, продолжая насмехаться. В конечном итоге, она просто растворилась в воздухе, оставив изумленных Асов одних.

Но, Асы не вняли предупреждению. Разъяренный Один, вместо того чтобы осмыслить увиденное, бросил в сторону Ванов свое копье. Так началось великое противостояние Асов и Ванов. Это, было началом конца, безграничного могущества Асов, приведшее их к закату их золотого века.

Ваны уступали Асам в грубой силе, но превосходили в использовании магии, которой Асы в сравнении с Ванами владели, если можно так выразиться, в зачаточном состоянии. К тому же, Ваны делились своими знаниями, со своими людьми. Которые помогали им, в этом противостоянии, отстаивая и свои интересы. И хоть такой человек маг, их называли ворлоки, не мог в одиночку противостоять богу, но несколько ворлоков объединив свои усилия, успешно боролись против многих Асов.

Ничего не добившись, и видя, что их могущество стремительно катится вниз, трезво оценив ситуацию, хоть это и било по самолюбию, но Один пошел на заключение мира, и даже больше. Ему пришлось отправить в земли Ванов заложников из Асов, так как Ваны отказались просто поверить ему на слово. Казалось-бы что после такого исхода войны, Ваны как минимум должны были заявить о своем могуществе всему миру, но. Они просто вернулись к тому, чем занимались раньше, как будто ничего особенного и не произошло. Хотя кое-что все же изменилось, теперь они спокойно передвигались по всем землям в своих исследовательских экспедициях, и никто им в этом не мешал. Все предпочитали делать вид, что просто их не замечают. Ну, ползают и ползают, копаются там, в земле, чего-то выискивают, ну и фиг с ними, главное никого не трогают, ни во что не вмешиваются, и никому этим особо не мешают.

Ван стоял и морщился, как будто съел что-то кислое, но морщился он не оттого, что ему что-то выговаривал стоящий рядом с ним воин, а от своих невеселых мыслей. Он, не мог понять, как же так получилось, что он, без пяти минут магистр исследований вдруг попал в такой дурно пахнущий переплет, да что там пахнущий, воняющий на всю округу неприятностями. Теперь даже, если он оставит все как есть, и вернется к выполнению основного своего задания, на которое его отправили, эта история еще долго будет служить поводом для едких шуточек, и всевозможных подколок коллег.

Еще-бы, им не насмехаться, ведь ему не удалось сразу справиться с каким-то человеком, и никого не будет интересовать, что с этим самым человеком, заключил какой-то договор, сам Один, что само по себе, что-то невероятное. Еще никогда Асы, не снисходили на заключение, каких-либо договоров с теми, кто слабее их, минимум, этот кто-то, должен быть равен по силе.

Вот почему эта мысль не посетила его раньше, почему этот факт не насторожил? Где гулял его пресловутый внутренний голос, который раньше так часто его выручал, подсказывая верные решения. Он не жалел, что у него не было таланта к предвидению, его сила была в другом. Правда, люди верят, что каждый Ван умеет заглядывать в будущее, но это не так. Очень немногие Ваны, обладают способностью заглядывать в книгу жизни, написанную Творцом, но всего-лишь единицы из них, способны хоть что-нибудь в ней разобрать, и то, без особой уверенности в правильности переведенного. Поэтому, предвидения провидцев, всегда стараются подкрепить данными о свершившихся, когда-либо похожих ситуаций, исследованиями. Зная прошлое, можно предсказывать будущее.

Ваны всегда следовали этому правилу, высказанному много веков назад одним из мудрецов. Изучая прошлое, они пришли к выводу, что история развивается по спирали. То есть, прокручивается один и тот же сценарий, говоря более простым языком, только с чуть разными вариациями. Да, у древних есть много чему поучиться. Они, имели доступ к таким знаниям, о которых в наше время можно только мечтать. Именно по этой причине и Ванахейм раскинул свои границы между Асами и Турсами. Ведь земли великанов находятся большей частью на территории раньше принадлежавшей загадочным и великим Гипербореям, чьи знания если и не больше, то, во всяком случае, не уступали знаниям падших. Некоторые из крупиц таких знаний попали в руки некоторых Етунов, перед которыми склоняют головы, за их мудрость и познания, даже постоянно воюющие с великанами Асы. Как говорят, некоторые предсказания, эта война должна закончиться Рагнареком, который их всех поглотит. Но, полной уверенности в этом предсказании нет, имеется в виду в самой концовке.

Некоторые, трактовали концовку не концом света, а наступлением нового золотого века, переродившихся Асов. Правда никто не может дать вразумительный ответ, как такое возможно, ведь в том противостоянии погибнут все без исключения.

Ван встряхнул головой, но о чем он думает, сейчас нужно сосредоточиться совсем на другом. Он повернулся к сопровождавшим его ворлокам.

— Чего хотел этот человек? — Кивнул он в сторону сгрудившихся возле погребального костра воинов.

Совсем не удивленные таким вопросом ворлоки, мало ли где витают мысли Ванов, а когда они о чем-то думают, то совсем не замечают что делается вокруг, пожали плечами и один из них ответил.

— Попробовал высказывать претензии, и требовал более действенной помощи. Иначе будет считать договор расторгнутым.

Ван вопросительно поднял одну бровь.

— Они хотят, чтобы ты им дал силу противостоять зверям на нас напавшим, и жаждут крови людей натравивших их, ибо этого требуют духи погибших. — Тут-же внес пояснения другой ворлок.

— Духи погибших ничего не требуют, им теперь нет дела до мира живых. — Усмехнулся Ван. — Эту сказку выдумали боги, чтобы легче было управлять людьми, и влиять на их решения, но мы не будем говорить это нашим сопровождающим. Передайте им, что в свое время они получат все что просят, и мы с радостью поможем им в их мести.

— Значит, мы продолжим преследование этого человека? — Уточнили ворлоки.

— Да. — Принял решение Ван. Отгоняя от себя, прочь, скребущие его душу сомнения. В конечном счете, нужно разобраться, почему перестали действовать всегда помогавшие ранее элементали стихий, вернее они до сих пор его слушают, но отказываются против каких-либо действий связанных с этим странным человеком. Но он вполне может обойтись и без них, у него достаточно обширные магические возможности, которые помогут легко справиться с этой задачей. Пока он только стоял в стороне, а теперь возьмётся за дело всерьез. И никакие невиданные до сего дня звери не помогут этому человеку, он сметет его, и раздавит как букашку.

Мы, удобно устроившись, продолжали спокойно наблюдать за лагерем варягов. Можно было-бы этого и не делать, мои четвероногие друзья предупредили-бы нас вздумай там начаться хоть какое-нибудь движение, но просто мне было интересно за ними понаблюдать, особенно за Ваном. Хотя если честно, ничего такого особенного увидеть не удалось. После того, как он накричался, Ван просто застыл изваянием, и за все время еще ни разу не шелохнулся, он даже никак не реагировал на подходившего к нему несколько раз варяга, видно командира их отряда, который что-то через-чур эмоционально ему выговаривал. Ну не знаю, это какую силу воли надо иметь, чтобы так столбом торчать на одном месте не шелохнувшись, мне бы точно выдержки не хватило. Я потешил себя мыслью, что может это мы довели его до такого состояния. Но вскоре это однообразие стало навевать скуку.

— А что еще интересного ты знаешь об этих Ванах. — Пихнул я локтем клюющую рядом со мной носом Ирму. Ирма сладко зевнула и лениво грациозно потянулась. Посмотрев на меня, слегка пожала плечами.

— Знаешь, особо-то и сказать нечего, они не очень популярны, особенно среди воинов. Их вроде относили к богам плодородия, но сам понимаешь, для воинов это почти что пустой звук, так что и рассказывать особо нечего.

— Ну, хоть что-нибудь о них говорили? — Не отставал я от Ирмы.

— Ну, говорили, что они завернуты на магии. — Стала неохотно перечислять услышанные когда-то слухи Ирма. — Поэтому их чаще называют волшебниками, а не богами, ну еще говорят, что в их землях, я имею в виду Ванахейм, люди живут ни в чем, не нуждаясь, у них всегда вдоволь еды и рыбы. Еще говорят, что их очень тяжело убить, что сражаются они не так как воины, а при помощи своей любимой магии, при этом от нее практически невозможно защититься.

— Магия, это хорошо. — Перебил я Ирму.

— Что же в ней такого хорошего? — Посмотрела на меня удивленно она.

— Да то, что на меня она вроде как не действует. — И увидев, что Ирма меня не совсем поняла, попытался объяснить получше. — Ну, понимаешь, она вроде как-бы действует, но не так как на остальных, да и сам я вроде могу с ней управляться, только правда в каких-то определенных условиях. Только не спрашивай при каких, я сам толком в этом не разбираюсь, да вроде как раньше и нужды особой-то не было.

— А вот это ты зря. — Теперь уже перебила меня Ирма. — Настоящий воин должен знать, и уметь пользоваться как своими преимуществами, так и слабостями, а магия это такая штука, которой не при каких обстоятельствах пренебрегать не стоит. Если-бы ты знал, как я жалею, что моя мать не успела передать мне те магические приемы, что известны настоящим Валькириям.

— И что это за приемы такие? — Мне действительно стало интересно.

— Основные, это способность летать и быть невидимыми. — Гордо вскинула голову Ирма.

— Круто. — Восхитился я. — А еще?

— А тебе что, этого мало? — Засмеялась Ирма. — Лично-бы мне и таких способностей хватило. Ты только представь, — в ее глазах промелькнул мечтательный блеск, — вот лег ты спокойно спать, а я к тебе ночью прилетаю, — Ирма пододвинулась ко мне поближе, — и одним ударом, отрубаю голову. Утром просыпаешься, а головы-то на шее нет, она просто лежит, отдельно, да глазками хлопает. — Я невольно испуганно отшатнулся, а Ирма радостно захихикала.

Ну и фантазии у моей милой женушки, я понимаю, что это вроде шутка такая, но как-то не очень сильно мне дается, этот своеобразный, северный юмор.

Да и вообще, их иногда довольно трудно понять, я понимаю, что тут намек еще на смерть в постели. Они идут на все, лишь-бы избежать такой участи. Еще-бы, ведь после такой смерти им закрыт доступ в так любимую ими Вальгаллу, и остается одна дорога в Нифльхель, промозглое царство мертвых, куда отправляют все отребья и трусов. Там они и прозябают, дожидаясь свой Рагнарек, последнюю битву перед концом света, вот только выйдут они сражаться против героев Вальгаллы, и обязательно отгребут люлей по полной. Поэтому большинство предпочитает погибнуть как-нибудь иначе, но только не в постели, все хотят в Валгаллу, к героям.

Поняв, что я не очень сильно оценил ее юмор, Ирма решила привести более доступный для моего понимания пример.

— Или вот представь. Я-бы сейчас стала невидимой, и просто пошла-бы, да и поотрубала головы всем без исключения придуркам, что толкутся на той поляне. — Кивнула она головой в сторону стана варягов. — Вообще-то, забавно было-бы. — Она, снова погрузилась в мечты. — Я даже представляю, как-бы они засуетились, увидав, как их головы просто слетают с плеч.

Какая милая и добрая у меня жена, правда, только вот, даже ненароком, расстроить ее каким-нибудь пустяком, теперь боязно будет. Может, поэтому мы и не ругаемся, я на подсознательном уровне пытаюсь сохранить свою голову там, откуда она растет.

Я невольно провел рукой по шее, проверяя все ли там у меня в порядке.

— А еще кто-нибудь, кроме Валькирий, такой невидимостью обладает? — Вдруг охрипшим голосом поинтересовался я на всякий случай. Мало ли кому доведется по жизни на хвост наступить. Ну, и естественно, намекая на Вана.

— Ну, Один еще может. — Слегка расстроенная моим непониманием, отозвалась Ирма. — Говорят что под пологом невидимости, он раздает свои подарки достойным, и особо отличившимся.

— Это, конечно очень хорошо, но, я вообще-то думал про этого, — мотнул я головой в сторону Вана. — Он, как ты думаешь, тоже может?

— Точно не скажу. — Пожала плечами Ирма. — Но, вполне вероятно.

— Да далась вам, эта невидимость. — Зевнул Чепрак. — Толку-то от нее.

Я с удивлением уставился на пса, но Чепрака, поддержал Серый, своим пояснением, сразу все расставив по своим местам.

— Незримый, еще не значит невидимый. Запашком, от всех тянет одинаково.

Ну да, действительно, глаза отвел, но вонь осталась. У меня конечно не очень развито обоняние, но, на что мне тогда Серый с Чепраком, эти точно, никого мимо не пропустят. До захода солнца, еще оставалось часа два.

— Как думаете, они сегодня еще куда-нибудь пойдут, или здесь заночуют? — Зевая, и прикрывая рот ладошкой, задал я вопрос сразу всем.

— Да куда они, на ночь глядя попрутся, я думаю, здесь останутся. — Сонно проговорила, снова ставшая клевать носом, Ирма.

— Поддерживаем. — Не подымая голов, в один голос, отозвались Серый с Чепраком.

— Ну что же, тогда давайте, немного кимарнем. — Меня снова потянуло на зевоту. — А ночью, еще раз, попробуем наведаться в гости.

Я проснулся сразу же, как только село солнце. Подыматься совсем не хотелось, так было приятно лежать рядом с Ирмой, на земле или в кровати, для меня значения не имело. Я уже все для себя давно уяснил, все, что мне нужно в этом мире, это чтобы она всегда была рядом. А кто-бы знал, как у меня поджилки за нее трясутся, когда мы влипаем в какой-нибудь переплет. Я-бы конечно дышал спокойно, если-бы знал, что она, к примеру, сейчас дома, и ей ничто не угрожает, но как ее удержишь, для нее такие приключения и есть жизнь. Конечно на правах мужа, я мог-бы попробовать ограничить ее свободу, только вот кому от этого было-бы лучше? Если-бы я только попробовал так сделать, я-бы ее точно потерял.

— Долго ты еще тут бревном притворяться будешь? — Пихнула меня в бок Ирма, прерывая мои мысли. — Ишь развалился, как дома на кровати. Вставай, давай лежебока, пора за дело приниматься.

Время на подготовку ушло не много, да особо и подготавливать не чего было. Так, проверили еще раз хорошо ли закреплено снаряжение, да лошадок распутали, которых стреножили когда спать ложились. Вот по большей части и все приготовления. Так что, через небольшой промежуток времени, мы уже осторожно спускались, от нашего наблюдательного пункта, к лагерю варягов. Чуть впереди собаки, за ними мы с Ирмой.

Не на много отойдя от нашего лагеря, мы уткнулись в сигнальную магическую нить. Если быть честным, то обнаружили ее Серый с Чепраком, я-бы не в жизнь ее не заметил. Однако на нехилое расстояние ее раскинуть можно, но дивиться будем потом, теперь нужно придумать, как через нее перебраться.

— Может через нее как-нибудь переступить, или перепрыгнуть можно? — Спросил я своих собак, сидевших рядом друг с другом и на что-то одним им видимым смотрящим.

— Может. — Не оборачиваясь, ответил Серый. — Только точно я тебе не скажу, сработает она или нет. Мы ведь сами с такой штукой первый раз столкнулись.

— Глянуть-бы, что это за гадость такая. — Буркнула из-за моей спины Ирма.

— Простому человеку ее ни в жизнь не увидеть. — Отозвался Чепрак. — Тут как минимум способностью к магии обладать надо.

— А у вас, стало быть, такая способность имеется. — Я не спрашивал, я подтвердил очевидное.

— Конечно. — Повернул ко мне свою голову Серый. — Надеюсь, ты еще не забыл о нашей родословной.

— Какие мы гордые. — Махнул я рукой. — Лучше покажи, где она тут тянется.

— Все равно ведь не увидишь. — Я скорее почувствовал, чем увидел, как он морщится.

— Давай показывай, а не рассуждай, а уж увижу или нет мое дело. — Улыбнулся я псу. — Ну, так, где она у нас тут?

— Вот здесь. — Ткнул он своим носом чуть впереди себя, на уровне моего колена.

Я присмотрелся, но, ничего не увидел. Подошел поближе, уселся на траву рядом с псами, и снова уставился в ту точку. Ничего. Никаких нитей, или еще, какой хрени не видно. Даже не глядя на своих собак я чувствовал, как они смеются, конечно, можно было, и обидеться, но я ведь сам напросился. Что тут говорить, я смирился с поражением, и поворачивал к своим собакам голову, когда боковым зрением отметил, что-то блеснувшее в окружающей нас темноте.

Не поворачивая голову, я еще раз искоса посмотрел на то место. Точно, серебристо-голубая полоска, не выпуская ее из вида, боясь моргнуть глазами, я аккуратно и медленно повернулся опять. Нить не исчезла, я продолжал ее видеть.

— А ничего так, красивенькая. — Любуясь этой нитью, я склонил голову на бок.

— Ты что ее видишь? — Услышал я изумленный голос Серого.

— Угу. — Я утвердительно кивнул головой.

— Ну, старшой, ты даешь. — Восхитился мной Чепрак. — Вот-бы никогда-бы не подумал, что ты на такое способен.

— Ну, не одним же вам, своими способностями кичиться. — Хохотнул я.

— Ну ладно, ну увидели мы ее, а дальше-то что? — Раздражённо спросила у меня за спиной Ирма. — Разве это что-нибудь меняет?

Не отвечая ей, я протянул руку к нити, я услышал встревоженные голоса моих псов, что не надо ее касаться, но мне было все равно. Эта нить тянулась сама ко мне не меньше, чем я к ней. Я ласково коснулся ее рукой, ощущения, которые я испытал можно сравнить наверно, с ощущениями человека долго находившегося под палящим солнцем, когда вдруг на него подул ласковый ветерок, несущий с собой прохладу. Только этот ветерок был не снаружи, а внутри меня, и я очень огорчился, когда все это закончилось. Перед глазами снова была пустота, одно радовало, что эта нить свернулась в клубок, и теперь находится во мне.

— Обалдеть. — Я посмотрел на отвисшую челюсть Серого. — И чего только ты Ваньку валял, что в магии ни бельмеса не смыслишь? — Выпучил он на меня свои глаза.

— Ни чего я не валял. — Пожал я плечами. — Я и сам не знал, что так умею.

— Что ты там умеешь? — Ухватила меня Ирма. — Чего вы тут натворили? Ну, давайте, рассказывайте. — Тряхнула она меня за плечо. — Чего жилы тяните?

— Ирма, ничего мы не натворили, и ничего не тянем. Просто сигнальной нити больше нет, так что путь свободен.

— А куда она подевалась? — Прищурилась Ирма. — Может нас засекли и ее специально убрали, заманивая нас в ловушку?

— Нет, не засекли, но вполне вероятно, что засекут, когда поймут, что нить исчезла. Так что если не передумали напасть, нужно двигаться быстрее.

— Тогда чего расселись? — Подогнала нас Ирма. — Давайте, шевелите своими задницами. — И, показывая, как это надо делать, двинулась в сторону лагеря.

Мы с собаками естественно подскочили, и припустили следом. Варяги, не ограничились одной лишь сигнальной нитью, по периметру лагеря, были выставлены посты, где дежурило по два человека. Всего таких постов, Серый с Чепраком насчитали четыре.

— Жаль, что по-тихому подобраться не получится. — Поскреб я выросшую за эти дни щетину на щеке, и посмотрел на Ирму. Она в ответ просто пожала плечами, наверное, это означало, как есть, так и есть, и нужно пользоваться тем, что подвернулось.

— Вы берите этих. — Кивнул головой в сторону ближних часовых подползший ко мне Серый. — А мы, займемся остальными.

— Давай договоримся. — Остановил я начавшего отползать Серого. — Если пойдет что ни так, вы сразу-же заслышав мой свист уходите.

Серый повернул ко мне свою голову и улыбнулся, выставив напоказ свои милые страшные клыки. — А як-жежь, как только так сразу. — И не дав мне, время на ответ растворился в темноте. Ирма ткнула меня в плечо, я повернулся к ней, она молча кивнула головой в сторону, где исчез Серый, и, махнув рукой, прошептала мне на ухо.

— Не волнуйся, ничего с ними не случится, к тому же, им уже давно пора было выходить из щенячьего возраста, а хорошая драка, этому только посодействует.

Ну, спасибо родная, успокоила. Мне вот, сразу-же так вдруг легко стало, и все беспокойство как рукой сняло, но я ничего не ответил Ирме, да и что говорить, и так все ясно, а страх и беспокойство не исчезнут сами по себе. Вернее, они спокойно могут исчезнуть, но это будет означать, что мне мои милые песики стали безразличны. В данной ситуации я уже все равно ни на что повлиять не мог, так что, вздохнув, я взвел свой самострел и, вложив в него болт, пополз к месту, где притаились часовые.

Слишком близко подкрадываться не стали, мало ли что, да и расстояния, примерно шагов с десяти было достаточно, чтобы не промахнуться. Мы одновременно спустили тетиву, и варяги молча ткнулись головами в землю, ни издав, ни звука. Перебравшись немного в сторону, мы выбрали позицию, откуда весь лагерь был как на ладони, и стали терпеливо ждать известий от наших питомцев. Те, не заставили себя ждать, и быстро расправившись с остальными постами, вскоре уже сидя возле нас, слушали план дальнейших действий.

Вернее, как такового плана можно сказать не было. Серый с Чепраком пробираются в лагерь, и душат как можно больше спящих врагов, а если поднимется шум, то мы с Ирмой их отход прикроем стрелами. Вот и весь план. Может кого-то и передернет от омерзения, но я уже говорил, и еще раз напомню, я не герой, и рисковать ни своей жизнью, ни жизнью тех, кто мне дорог просто так не намерен. Единственно, что попросил, чтобы особо близко ни к ворлокам, ни к Вану не лезли, кто их разберет этих магов, лучше пока держаться от них в стороне.

Вначале, все шло, просто замечательно. Серый с Чепраком, молниями метались, в отблесках потухающих костров, нигде особо не задерживаясь, как вдруг, эту картину, прервал чей-то истошный крик. Кто заорал и почему, теперь уже было не важно. Лагерь, в одно мгновение, превратился в растревоженный муравейник.

Варяги, это вам, не пальцем пиханные вояки. Проснувшись, они не удивленно озирались по сторонам, а сразу же вступили в дело, так что пришел действовать и наш черед с Ирмой. Конечно, мне с моим самострелом, за луком Ирмы, было не угнаться, но, я старался, как мог.

Свистом, отозвав собак, и выпустив очередной болт в одного из варягов, я тут же стал перезаряжаться, как услышал злой возглас Ирмы, и она резко развернувшись чуть в сторону, послала в том направлении одну за другой две стрелы. Посмотрев в ту сторону, я сжал зубы. Один из ворлоков кидался молниями в моих псов, несущихся на большой скорости в нашу сторону.

— От него, стрелы отскакивают. — Сквозь зубы, зло, процедила Ирма.

Между тем, рядом с ворлоком, прямо из ниоткуда, материализовались и Ван, вместе со вторым помощником. Ван, что-то крикнул, и между мной и моими собаками, вдруг выросла, стена огня.

— Ах ты тварь. — Заорал я во все горло, и вскинув самострел выстрелил в Вана, но того, прикрыл своей грудью, один из магов.

— Попал. — Радостно закричала Ирма, когда увидела, что от удара моего болта ворлока откинуло назад, и он покатившись под ноги Вану сбил того с ног.

Пламя тут же исчезло, и заметавшиеся было псы, пулей метнулись в чащу, мы с Ирмой резвой рысью побежали следом. Далеко отбежать, мы не успели, так как нас нагнала, кинувшиеся следом группа варяг, во главе с Ирминым знакомцем, Бенгейром. Пришлось развернуться и дать бой.

Их было пятеро, но за ними могли последовать и другие, поэтому следовало торопиться. В идеале было-бы свиснуть прилично оторвавшимся от нас псам, но тут, я услышал, возбужденный возглас Ирмы.

— Бенгейр мой, его не трогай.

Крикнув это, Ирма метнулась на встречу варягом, какой уж тут свист, я естественно бросился следом, и почти сразу же вильнул в сторону, повернув голову боком, мимо моего носа просвистел нож, он был настолько близко, что меня поневоле передернуло, и каким только чудом я успел среагировать. Но, думать было некогда, откинув в сторону самострел, я сам, в свою очередь, выхватил два метательных ножа, и метнул их с двух рук, в набегавшего на меня варяга. Тот, очень ловко успел прикрыться щитом, резко остановившись, и слегка присев. Я же, не останавливаясь, слегка подпрыгнув в воздух, в полете выхватил меч и что было силы, рубанул сверху на подставленный щит.

Согласен, не лучшая идея, но в этот раз сработала. Меч выдержал удар, а вот щит раскололся. Варяг, вскрикнув, ушел от меня перекатом в сторону, но последовать за ним, у меня не было времени, так как на меня налетел другой воин, отчаянно размахивающий топором. Я еле успел извернуться от нескольких его ударов, парировать мечом топор, не самый лучший выход, так можно и меча лишиться. Но, чем плох топор, у него большая амплитуда. Так что, мне не составило труда, подловить противника, не зря же мы с Ирмой тренировались до седьмого пота, и через пару мгновений, его топор, вместе с кистью, державшей его, упали на землю. Добить раненого, было делом пары секунд, и вот я уже развернулся к варягу напавшему первым.

Нужно отдать ему должное, он не ушел, хотя и мог-бы, никто его не стал-бы винить. Руку я ему не перерубил, но, точно сломал. Освободив ее от щита, он сейчас стоял передо мной, с высоко поднятым мечом, на что только надеялся. Но, восхищаться безумством храбрых, у меня сейчас не было времени. Потому-что в это же время, Ирма билась сразу против троих. Поэтому, сделав всего пару движений, я просто снес парню голову с плеч, и бросился на помощь жене.

Ирма уже успела расправиться с одним, в голове варяга торчал подаренный мной ей клевец. Правда, Ирма теперь отбивалась одним мечом, щита-то у нее не было. Недолго думая, я напал на ближайшего ко мне бойца, естественно со спины, а как еще по быстрому кого-то грохнуть, и проявлять благородство, у меня не было, ни времени, ни желания.

— Бейнгер мой. — Прохрипела Ирма, предупреждая меня, чтобы я не вмешивался. — У нас будет честный бой.

— Да, на кой он тебе сдался? — Глядя на скалившего свои зубы, в подобии улыбки, Бейнгера, возмутился я. — Да и не такой он уж и честный, раз они втроем на тебя навалились. — Попытался я переубедить Ирму, изменить свое решение. — К тому же того и гляди, сейчас и остальная их братия сюда пожалует. Ты бы обо мне подумала, ведь изрубють меня, как пить дать. Где такого другого найдешь?

Толи моя болтовня этого Бейнгейра отвлекла, толи Ирма с ним просто развлекалась, но не успел я закончить свою пламенную речь, как варяг рухнул на землю, пуская изо рта кровавые пузыри.

— Какой ты у меня бояка. — Чмокнула меня в щеку, подскочившая ко мне, счастливо улыбающаяся Ирма. Я даже застыл на мгновения, от удовольствия, но быстро взял себя в руки. Подобрав свои разбросанные вещи, мы постарались как можно быстрее покинуть место битвы, и добраться до места нашей стоянки, где нас ждали лошади, и наши четвероногие питомцы.

 

Глава 12

Андрей с Глафирой молча наблюдали за Кащеем. Вернее за тем, как он восстанавливает свое пошатнувшееся душевное состояние, а попросту говоря, наливается спиртными напитками. Глафира понимала, что это лучший, всемирно известный способ снятия стресса, и как оказалось им пользуются не только люди. Вот только, смотреть на то, как Кащей заливает свой испуг, ей было неприятно. Особенно раздражали, его трясущиеся руки. Вначале, он вообще разлил в несколько раз больше, чем попало в его бокал. Да и весь его облик, буквально менялся на глазах, вызывая неприятное чувство гадливости.

Из милого, интеллигентного вида толстячка, он превращался в рыхлого, неопрятного брюзгу. Который все это время, что то зло бубнил себе под нос. Хорошо еще, что было не разобрать, что он там гундосит.

— Может, хватит уже?

Попыталась она остановить Кащея в очередной раз. Он посмотрел на нее мутным взглядом, из-под перекосившихся очков, в очередной раз пробурчал что-то невразумительное, поднялся со своего места, и демонстративно покачиваясь из стороны в сторону, подойдя к барной стойке и взяв с нее, почти целую бутылку водки, такой же нетвердой походкой вернулся обратно на свое место.

— Не трогай его, пусть немного расслабится. — Андрей был спокоен и невозмутим, и сидел в своем кресле со спокойствием Сфинкса. — Уже недолго сталось, скоро он совсем успокоится, и снова станет таким, каким ты его знаешь.

— Ты имеешь в виду, что скоро он свалится, налакавшись до беспамятства, словно лошадь? А потом, будет полночи никому не давать спать, бегать пугать белого медведя? Утром стонать от того что мухи паразитки жужжат через-чур громко, а муравьи топают как стадо слонов? Спасибо, прекрасная перспектива, всю жизнь о таком мечтала.

— Надеюсь, до такого не дойдет. — Каменное выражение лица Андрея расколола улыбка. — Просто у них, — Андрей кивнул в сторону Кащея головой, — перед людьми, есть небольшое преимущество. Они не подвержены синдрому похмелья, да и если он захочет, через несколько минут будет трезв, как стеклышко.

— Не понимаю. Тогда, для чего все это?

— Да я же тебе говорил, пусть немного расслабится, да выговорится самому себе, что на душе накипело. Может, план мести составит, да и успокоится.

— И тебя не беспокоит, что он будет тебе мстить, или ты имеешь в виду, что мстить он будет всем, кто там был? — Глафира замерла, ожидая ответа, вот уж чего ей совсем не надо, так это мести Кащея.

— Да не очень. — Пожал плечами Андрей. — Может, мстя его, и будет жестокой, но, мне как-то на это наплевать. До этой самой мсти, пройдет очень много времени. Он конечно злопамятный и вредный, но не дурак, и отдает себе отчет, что мы сейчас одну лямку тянем, и лишняя распря, никому не нужна. Так что успокойся, и просто подожди.

Андрей оказался абсолютно прав. Выпив почти всю бутылку. Кащей погрозил несколько раз кому-то в воздухе кулаком, гневно пробурчал пару тирад себе под нос. Разобрать, что он там себе рассказывал, не было никакой возможности, он бурчал на каком-то тарабарском наречии. Потом счастливо похихикав, мирно обтек в кресле, и стал, причмокивая сладко посапывать, пустив себе на подбородок тонкую нить слюны. А еще через полчаса, он поднялся, оглядел себя брезгливым взглядом, извинился за свой неопрятный вид, и, попросив подождать его несколько минут удалился в свою комнату.

— Я же тебе говорил.

Подмигнул Андрей Глафире. Она в ответ сделала большие глаза, и изумленно покачала головой. Через пару минут в гостиную спустился Кащей таким, каким они привыкли его видеть.

— Ну что господа, хватит дурью маяться, у нас с вами дел невпроворот, но для того чтобы к ним перейти я должен знать, как давно, и часто с тобой, — он кивнул на Андрея, — такое случается? Ну, чтобы постараться избежать ненужных сюрпризов.

— Вообще-то, насколько я помню, со мной такое в первый раз. Может когда и случалось нечто подобное, но, лично я, не помню.

— А что это было, за состояние? Ты понимал, что с тобой происходит? Ты можешь что-нибудь рассказать об этом?

— Когда был там, да. Все было таким ярким и понятным, но теперь, я почти ничего не помню. — Пожал плечами Андрей. — Остались только ощущения. Я теперь даже не могу вспомнить свою беседу, хотя тогда мне казалось, что ее я уж точно не забуду.

— Ты с кем-то разговаривал? — Встал в стойку Кащей. По нему было видно, что это известие его очень заинтересовало.

— Да. — Спокойно ответил Андрей. — Только не спрашивай с кем, я не знаю. Был, просто голос.

— Очень интересно. — Возбужденно проговорил Кащей, подтащил свое кресло поближе к Андрею, и уселся в позе психолога.

«Вот только блокнота и карандаша не хватает», глядя на него подумала Глафира. Кащей меж тем, поправив очки, пристально уставился на Андрея. Это было забавно, вот такой Кащей, Глафире очень даже нравился, и ее недавнее состояние как рукой сняло. Теперь она с интересом наблюдала, что же будет дальше.

— Молодой человек, — начал свою речь Кащей, — очень рекомендую вам избегать каких-либо контактов с потусторонними голосами, как известно ни к чему хорошему такое общение не приводит. — Кащей поднял руку, останавливая что- то попытавшегося ответить Андрея. — Молодой человек, достаточно несколько примеров, чтобы вы поняли насколько я прав. Одним из ярчайших примеров такого общения может служить, надеюсь всем известная, Жанна Д'Арк. И к чему же это ее привело? — Задал вопрос Кащей и тут же на него ответил. — Разумеется, ее сожгли на костре, и еще. Если вдруг вы окажетесь в темном туннеле, не спешите идти на свет. — Глафира не выдержала, и прыснула смехом, прикрыв рот ладошкой, Кащей строго посмотрел на нее и продолжил. — Итак, с голосами мы разобрались, надеюсь, вы прислушаетесь к мнению профессионала. Что еще вас беспокоило в том вашем состоянии?

— Да, в принципе, ничего не беспокоило. — Улыбнулся Кащею, Андрей.

— Хорошо, — откинулся тот в кресле, — подойдем к этому вопросу с другой стороны. Что вы можете рассказать, из того, что помните? Поверьте, мне это нужно знать, чтобы я мог оказать вам достаточно квалифицированную помощь.

— Вообще-то, очень мало, я фактически ничего не помню.

— О-о, — разочарованно протянул Кащей, — чего еще можно ожидать, от такого, как ты.

Но Андрей, на слова Кащея не обиделся, а наоборот, мило улыбаясь, продолжил беседу.

— Но, ради твоего любопытства, я попробую описать то, что помню. Хотя особо и описывать-то нечего. Там было очень много дорог, они были тонкими как нить паутины, и охватывали собой все пространство вокруг, у меня создалось впечатление, что эти нити бесконечны, но как-бы хаотично они не были разбросаны, они упирались в своего подобия вехи, тем самым, достигая пункта, казалось бы, своего непредсказуемого пути.

— Как выглядели эти вехи? — Перебил Андрея, Кащей.

— Ну, что-то вроде жирной точки. — Андрей пожал плечами.

— Жирная точка в форме круга? — Спросил доморощенный психолог — А случайно, там не было флажка, или палочки, в центре круга? — Уточнил он.

— Да, вроде нет. — Удивленно ответил Андрей.

— Ну и бог с ними, — махнул рукой Кащей, — и без них все понятно. Следуя учению своего наставника, смело могу утверждать, что это ваше состояние, вызвано половой неудовлетворенностью. — Пафосно вынес, он свой вердикт.

Глафира с Андреем не выдержали, и заржали во все горло. Кащей-же смотрел на их согнувшиеся от смеха тела с удивительным для него хладнокровием.

— А это ничего, что твой любимый наставник, сам был глубоко больным человеком, поэтому все и подводил к своим болячкам, объявляя все человечество сексуально неудовлетворённым? — Утирая выступившие от смеха слезы, задал вопрос Андрей.

— Я-бы попросил вас воздержаться, от каких-либо неприличных намеков, в сторону, великого гения Зигмунда Фрейда. — Ответил он ледяным тоном, и демонстративно обиженно отвернулся, от корчащихся, от смеха тел, Глафиры и Андрея. Дождавшись, когда они вволю насмеются, он снова повернулся к ним лицом.

— Вообще-то это не шутки, такие вещи просто так не проходят, и никто не скажет, чем все это может обернуться. Одно ясно, этот твой столбняк неспроста.

— Да, кто-бы спорил. — Согласился с выводом Кащея Андрей.

— На моей памяти, последний закидон, подобного рода, приключился как раз, перед Второй мировой войной, с небезызвестным всем Гитлером. Который вдруг, из безызвестного бомжа, превратился в крупного политического лидера.

— Серьезно? — Спросила Кащея, удивленная таким сообщением, Глафира. — Это он таким стал, потому-что в него демоны вселились?

— Серьезно. — Кивнул утвердительно в ответ головой Кащей. — Конечно, не обязательно, чтобы это был злой демон, или обиженный на весь мир отверженный. Этим кем-то, мог быть кто угодно, кто имеет достаточно силы. Хотя, для тебя будет привычней демон, так как церковь, в свое время, всех существующих сущностей именно так и определила, как силы зла, мешающие жизни людей.

— А кто нашептывал, или управлял Гитлером? И что, с этим кем-то, случилось потом? Ведь зло, обязательно должно быть наказано. С самим Гитлером ясно, его сожгли, а что сделали с его патроном?

— Да, кто же его знает. — Задумался Кащей. — А таких противостоящих друг другу сил, как добро и зло, вообще не существует. Вернее существуют, но действуют не так, как люди себе это представляют.

— Что-то я запуталась. — Тряхнула головой Глафира.

— Попробую объяснить. — Тяжело вздохнул Кащей. — По моему субъективному мнению, это и есть та сила, из-за которой люди, выпустив ее на свободу, лишились рая. Впоследствии, они разделили их пополам, отнеся одних к силам добра, других естественно, к силам зла. Создав, что-то вроде великого равновесия. Этим силам даже имя дали. Светлым, или добрым, называй, как хочешь, дали имя агуры, ну, а злобных, прозвали дэвами. Их всегда ровное количество, правда, сколько никто не знает. Они вроде-бы противостоят друг другу, но очень часто перескакивают из одного строя в другой, меняя окрас. По этой причине их даже у некоторых народов меняют местами в их направленности, чтобы было понятней, дэвы добрые, а агуры злые. Но, по сути, они нейтральны, любой из них может быть злом в чистом виде, а через некоторое время окрашивается цветом добра.

— Вот теперь точно, вообще ничего не понятно. — Расстроенно призналась Глафира.

— Да все очень просто. — Поморщился Кащей. — Делая для кого-то доброе дело, ты одновременно совершаешь злой поступок для другого.

— Понятно. — Кивнула головой Глафира. — А при чем здесь Гитлер?

Кащей аж застонал.

— Да не при чем, я его просто как пример привел.

— Какой пример? — Надулась Глафира. — Что этот упырь хорошего сделал?

— Ну, если отбросить в сторону эмоции, то никто ни до него, ни после, за столь короткий срок, не сумел так, в экономическом плане, поднять экономику страны, и улучшить благосостояние населения.

— Конечно, на него вся Европа работала. — Зло бросила Глафира.

— Все это было сделано еще до начала Второй мировой. — Тихо буркнул в сторону Кащей. — И вообще, давайте замнем эту тему. Наполеона, тоже вон когда-то, и сыном антихриста обзывали, и честили во все корки, а потом взяли и сделали национальным героем, про церковь вообще молчу, сколько она невинной крови пролила в средневековье со своей инквизицией и охотой на ведьм, население пол Европы под нож пустили, а если еще вспомнить Крестовые походы. А еще хороший пример, Ленин, его за то, что он пролил море крови, на божественный пьедестал вознесли, и молились как на икону, а теперь просто в землю предлагают зарыть, чтобы значит побыстрее с глаз долой. Да и Сталин, особой брезгливостью не отличался, со своими упырями, правда, ради развлечение, он и их иногда под нож пускал, так это только ради того, чтобы более молодым и не зажравшимся еще, дорогу освободить. Ай, ну вас людей, — махнул рукой Кащей, — все у вас шиворот навыворот. Единственное, если что-нибудь не так, то сразу потусторонние силы виноваты, только они все время подгадить могут, а вы всегда такие белые, и пушистые. Я же сказал, — замахал он руками на попытавшуюся что-то возразить Глафиру, — мы этой темы не касаемся. У нас свои проблемы есть, которые требуют решения. Вот на них, мы и сосредоточим, все свое внимание. Итак, хочу сразу предупредить, Андрей тебе завтра на работу.

— Это, на какую? — Удивился, тихо сидевший в сторонке, Андрей.

— Ты теперь помощник начальника охраны Кремня. У меня к тебе будет просьба, съезди завтра в офис, и отбери самых крепких парней. В свете того чем мы собираемся заниматься, нам с Глафирой лишняя охрана не помешает. Конечно, до серьезных парней мы не доберемся, кишка у нас тонка, но, тем не менее, разная мелочь, обязательно попробует добраться, до нашего нежного комиссарского тела. — И Кащей как придурок захихикал сам над своей шуткой.

— Слушайте ребята, а мне что делать? Роль балласта, мне уже изрядно надоела, я тоже хочу заняться чем-нибудь полезным. — Поднялась со своего места Глафира.

— Подготовка у тебя слабовата. — Промямлил Кащей, и отвел глаза в сторону.

— Ну, так значит нужно ее подтянуть. — Стояла на своем Глафира.

— Ну не знаю. — Пожал плечами Кащей, и посмотрел на Андрея. — Можно ее ко мне отправить, там и библиотека не плохая, места для тренировок хоть отбавляй, да и на территории моих владений безопасно, и учителей я ей подберу хороших. Как думаешь?

— А это надолго? — Забеспокоилась Глафира.

— Все от тебя зависеть будет, как дело пойдет. За полгода, год, всех премудростей, конечно, не осилишь, может и больше времени понадобится, но ты не тушуйся, — Кащей подошел, и успокаивающе положил свою руку на плечо Глафире. — Мы со временем немного помудрим, конечно, не через пять минут обратно вернешься, но уверяю, мы ничего серьезного и задумать не успеем, как ты уже будешь тут как тут. Ну что согласна?

— Согласна. — Печально кивнула головой, Глафира.

— Ты не печалуйся так, — поддержал ее Андрей. — Может так случится, что обратно сама возвращаться не захочешь, а мы тебя, обязательно навещать будем, да новости рассказывать.

— Скажешь тоже. — Улыбнулась Глафира. — Как же вы меня навещать будете, если здесь времени мало пройдет?

— Да, кто его знает? — Пожал плечами Андрей.

В этот момент из кухни выглянул Феофан.

— Вы сення, уху кушать будете, или как? — Крикнул он от дверей. — А то ить, остынеть совсем. Вкус потеряеть.

— Это дело. — Потер руки Кащей. — Ну что, хлебанем ушицы напоследок, да под водочку.

— Няма водочки. — Отозвался Феофан. — Вы ее, почитай всю перевели.

— Я тебе переведу. — Нахмурился Кащей. — Ты мне еще скажи, что и припасы заканчиваются.

— Так ить, как в воду смотрите, кладовая совсем пуста, ужо давно по сусекам скребем. — Склонился в поклоне домовой.

— Опять расходы. — Застонал Кащей, и повернулся к Андрею с Глафирой. — Все-таки, надо будет побыстрей экспроприацией заняться, а то ведь так, и по миру пойдем.

 

Глава 13

Добежав до места нашей стояки, мы быстро сели на лошадей, и пустили их в галоп. Соглашусь, не самая умная идея нестись так по ночному лесу, но тогда об этом как-то не думалось. Хотелось просто унести ноги подальше. Очутившись в седле, нервное напряжение отпустило, и я зашелся в счастливом истерическом смехе, Ирма скакавшая рядом тоже смеялась во весь голос. Еще-бы нам не радоваться, мы все выбрались из опасной передряги, при этом никто ни получил, ни царапины. Слегка подпаленная шерсть моих собак не в счет. Остановились мы только на рассвете, отмахав прилично от того места где остались Ван с варягами, и продолжая по-идиотски хихикать разбили лагерь, не особо уже опасаясь, что нас будут преследовать.

— Как ты думаешь, что они теперь делать будут? — Откусывая изрядный кусок вяленого мяса, поинтересовалась у меня Ирма. — Сегодня ночью мы им изрядно пустили крови, как думаешь, успокоятся или нет?

На счет крови, это да, а вот что они будут делать дальше, я уж точно не имел ни какого представления, о чем честно и признался Ирме. Будь я на их месте, я-бы ушел туда, откуда пришел, и при этом недолго-бы раздумывал. В чужой стране, на незнакомой местности, без надежды на поддержку, ни имея, ни малейшего понятия о возможностях противника, это было-бы самым разумным решением. Итак слишком много потеряли людей. Я бы, попытался сохранить жизнь оставшимся. Но вот что будет делать Ван? С их вывихнутыми мозгами разве разберешь.

В это же время Ван находился в их старом лагере, он уже немного отошел после ночного боя, но его по-прежнему душила злоба. Еще-бы, он не ожидал внезапного нападения, не каждый сможет обойти сигнальную сеть, и при этом не задеть ее. При малейшей попытке, какого-либо воздействия, она как правило всегда срабатывала. Это была его личная разработка, и он по праву гордился ей, считая себя, и не без основания, мастером охранных систем. Но, как-бы там ни было сеть обошли, но, не смотря на внезапность, он все равно практически поймал в ловушку напавших на них зверей, не хватило каких-то мгновений, чтобы с ними покончить. Ах, если-бы там, рядом не суетились эти его наемники, и не вовремя рухнувший на него всем своим весом ворлок, он-бы жахнул сразу из всего своего арсенала, накрыв максимально возможную площадь, никто-бы не ушел от этой силы, и с этим дерзким человеком было-бы покончено раз и навсегда. Но, он опять ускользнул, да еще непонятным образом умудрился убить, так не вовремя сбившего его с ног мага.

Наемников тоже полегло не мало, больше половины. Но, их не жалко, это всего лишь легко восполняемый расходный материал, а вот маги. Он их лично воспитывал и обучал, более ста лет ушло на то, чтобы они достигли, наконец, приличного уровня, и вот теперь такая потеря, а ведь он мог служить ему еще как минимум сто лет. Изыскания показали, что, не смотря на урезанный срок жизни людей, когда-то они способны были жить довольно долго, нередко достигая возраста в тысячу лет, но потом что-то случилось, и срок их жизни был урезан, как впрочем, и способности их мозга. Никто сейчас толком не ответит, по какой причине, и кем это было сделано, можно только догадываться, но подтверждающих фактов нет. И, тем не менее, человеческое тело, по расчетам, подтвержденным практикой, легко могло достигать двухсот-двухсот пятидесяти летнего возраста. Просто люди расточительно расходуют свой потенциал, и тем самым укорачивают свою жизнь.

— Почему же этот дурак, не воспользовался личной защитой? — Ван так задумался, что произнес это вслух.

— Он, активировал защиту. — Тут же отозвался, стоящий рядом, второй ворлок. — Я сам лично видел, как она отклонила, две ранее пущенные стрелы.

— Так почему же она не справилась, с каким-то железным болтом? — Уставился на ворлока Ван тяжелым взглядом.

Тот опустил глаза в землю, и в ответ молча пожал плечами. В нем не было магии, и даже пробив грудь, и смертельно ранив, не смог-бы сразу убить чародея, а вовремя запущенный процесс регенерации, через некоторое время вновь-бы вернул того к нормальной жизни, и ворлок эту регенерацию получил, да только вот беда. Болт попал в амулет полный энергии, и загнал его глубоко в грудь при этом, повредив, а вырвавшись на свободу, та просто выжгла все внутренности, ни оставив магу, ни единого шанса. Но, все равно, остается вопрос, почему этот болт прошел через защиту? Это случайность или….

— Вернемся в лагерь, наденешь свой доспех, и будешь ходить в нем, не снимая. — Строгим голосом приказал он оставшемуся в живых ворлоку. — Хватит с нас всяких неожиданностей.

Ворлок не возражая, снова молча утвердительно кивнул головой.

— Ладно, тут мы все осмотрели. Особо ничего интересного нет. Разве только, что они провели под нашим носом столько времени незамеченными. Знать-бы как им это удается? — И развернувшись в глубокой задумчивости, побрел в сторону их лагеря. Ворлок молчаливой тенью последовал следом. Вернувшись в лагерь, Ван сразу же направился к телу погибшего мага, чтобы еще раз досконально его осмотреть, а вдруг упустил в спешке что-нибудь важное. От этого занятия его оторвало тихое покашливание за спиной. Повернувшись, Ван увидел переминавшегося с одной ноги на другую ворлока.

— Ну что еще? — Его лицо исказилось в недовольной гримасе.

— Больше половины, оставшихся в живых викингов, оставили наш лагерь и ушли. — Тихим голосом, проговорил маг.

— Ушли и ушли, — дернул плечом Ван, — на то их воля, и заставить их передумать я не могу.

— Но, это нельзя просто так оставить. — Нашел в себе смелость, возразить ворлок. — За непослушание, они должны быть наказаны.

— Ты предлагаешь мне догнать их и убить? — Прищурился Ван.

Ворлок стоял перед ним, опустив глаза в землю, но весь его облик говорил, что именно этого он и ожидает от него. Любой из людей именно так-бы и поступил, но ведь он не человек. Поступи он, таким образом, и об этом станет известно, и тогда то лучшее на что он может рассчитывать, это стать изгоем со всеми вытекающими из этого положения последствиями.

Довольно часто, боги являются причиной гибели большого количества людей, но они это делают не напрямую. Любое покушение на человеческую жизнь, строго карается. Единственное исключение, это наказание преступивших закон, и то, так наказываются уж порядком насолившие экземпляры. Но, это то, что людям знать не положено, именно этот закон и вяжет его по рукам и ногам в его противостоянии с тем человеком. Нужно иметь обоснование, почему он его убил, и теперь они у него имеются, вдруг отчетливо понял Ван.

— С предателями мы разберемся чуть позже. — Хищно улыбнулся Ван. — Но сначала мы закончим начатое. Ты сказал, что ушло больше половины? — После непродолжительной паузы спросил Ван ворлока. — А что же остальные? Какова причина, что они остались?

— Выдвинули условия, что продолжат поход, если им заплатят всю долю целиком, и за убитых, и за ушедших. — Ворлок посмотрел в глаза Вану.

— Человеческая жадность. — Усмехнулся Ван ворлоку. — Прекрасная черта характера людей, при ее помощи, ими так легко управлять. Можешь легко соглашаться на их условия, а также от моего имени, можешь им пообещать, что их личное вознаграждение увеличивается ровно в два раза. Иди, обрадуй их приятной новостью, но прежде, одень доспехи, как я тебе приказал.

Ворлок молча кивнул. Отойдя к своим пожиткам, он подхватил с земли увесистый сверток, и направился к группе варяг с нетерпением ожидающих ответа.

Сытно позавтракав, мы с Ирмой расседлали коней. Как ни крути, а после такой скачки им тоже нужен роздых.

— И все-таки как думаешь, что они теперь делают? — Снова спросила меня Ирма, бросая седло на землю, и расстилая рядом свой плащ.

— Да откуда мне знать. — Пожал я плечами, пристраивая свое седло и плащ рядом с Ирмиными. — Вот отдохнем, дадим круголя, зайдя с другой стороны, да и узнаем. Чего тебе так неймется-то?

— Так ведь интересно. — Посмотрела на меня Ирма. — К тому же вдруг они действительно драпака дадут, это же потом, сколько времени пройдет, пока нагоним.

— А зачем? Если они обратно повернут, то и пусть валят. Скатертью дорожка. Вот еще, гоняться я за ними буду. Делать больше нечего.

— Ты что, вот так вот спокойно готов дать им уйти? — Ирма уселась на своем плаще, и стала пристально меня разглядывать. Я невольно поежился под ее взглядом, но, тем не менее, ответил ровным голосом. — Да.

— Но ведь они сами на нас напали. — Горячо заговорила Ирма. — И теперь, когда они почти разбиты, ты готов дать им просто уйти? Неужели ты не понимаешь, что это воспримется как слабость? И через некоторое время они снова вернутся, только их будет намного больше.

— Да с чего ты все это взяла? — В свою очередь задал я вопрос Ирме. — Это из-за того, что среди них был этот, как его Бейнгейр? Кстати, кто он такой?

— Один из ближайших друзей и соратников Языкастого. И уж поверь мне, он не единственный, кто с удовольствием отрубил-бы мне голову. Так что если до их ушей дойдет весть, где меня искать, будь уверен, они припрутся всем скопом. — Ирма уже улегшись на свой плащ, приподняла голову, и, посмотрев на меня спросила. — Или, это твой хитрый план, как стать вдовцом?

— Да ну тебя. — Пихнул я ее рукой. — Откуда только такие фантазии. Это же надо такое выдумать. — Покачал я головой. — Ладно, хоть мне это и не нравится, но ради твоего спокойствия я готов убить их всех, и даже лошадей, что тянут их телеги, да и сами телеги порублю, так, на всякий случай.

— Лошадей и телеги, так и быть, можешь не трогать. — Милостиво разрешила Ирма, и, пододвинувшись ближе, прижалась ко мне. — А вот остальных, пожалуй, все же придется убить, чтобы мы и дальше могли жить спокойно.

— Ладно, вы тут это, отдыхайте пока. — С ехидцей в голосе, влез в наш с Ирмой разговор, Серый. — А мы тогда, пока на разведку сбегаем, чего зря время даром терять.

— Вы-бы тоже, отдохнули. — Повернул я голову к своим псам.

— Да мы и не устали. — Улыбнулся мне в ответ Чепрак.

— Ну, если так уж охота, бегите. — Разрешил я песикам. — Только будьте осторожны, и ни в какую драку не ввязывайтесь. Ван этот, вам не шутка.

— Ясное дело. — Согласился со мной Серый. — Мне и самому попадаться ему на глаза не очень-то охота. — Поддержал его Чепрак, посмотрев на свой, правда, уже начинающий заживать бок. И они, рванув с места, скрылись с глаз в ближайшем кустарнике. Проводив их взглядом, я повернулся к Ирме.

— Ну, ты довольна? — Улыбнулся я ей.

— Угу. — Прикрыв глаза, кивнула головой Ирма.

— Ладно, давай отдыхать. Ты поспи, а я пока подежурю, потом поменяемся.

— Договорились. — Согласилась со мной Ирма, и, повернувшись на бок, уже через пару мгновений сладко посапывала во сне.

Чтобы разогнать наваливающуюся на меня дрему, я решил немного походить, и собрать хвороста на костер. Не сказать, чтобы он был и нужен, этот хворост, но так уж я точно не усну. Собрав охапку сушняка, я вернулся назад, и, сбросив все это в кучу напряженно замер. Мой внутренний голос предупредил меня, что на поляне мы не одни, только вот никого не было видно. Вдруг у себя за спиной я почувствовал какое-то движение. Выхватив меч, я резко развернулся, выставив его перед собой. Перед кончиком моего меча, с испугом на лице застыл леший.

— Ты это, железку-то убери. Ишь размахался, так ить и продырявить недолго. — Глядя на меня стукнул узловатым пальцем по клинку леший.

— А ты чего крадешься, как тать? — Хмыкнул я.

— Проверить хотел, насколь ты осторожен. — Улыбнулся леший. — Больше такой фигней страдать не буду. — Пообещал он. — Мы тут это, подсобить тебе решили. — Обойдя меня стороной, присев, облокотившись спиной к дереву, сказал леший. — Не дело это, когда чужие тут ходють, и порядки свои пытаются наводить, колдовством своим поганым, опять-же, лес почем зря палють, не порядок это. Да и вы, нам чай не чужие.

— Спасибо на добром слове. — Поклонился я лешему.

— Да чаво-уж там. — Явно польщенный отмахнулся леший. — Коль вы к лесу с душой, то и мы, со всем к вам понятием. Уважая, друг дружку, и жизня веселее. — Улыбнулся он.

Спорить я не стал, кто же с истиной спорит. Лес действительно для нас, и дом, и кладовая, и крепость. Люди издревле относились с уважением к лесу, и лес платил им за это сторицей. Если и встречались те, кто этого не понимал, то их было очень мало, да и жили они не долго, и несчастливо. С такими, лес расправлялся быстро, своими силами.

Леший к примеру, может так закрутить, что не в жизнь дороги не найдешь, хоть и будешь рядом бродить, а как из сил выбьешься, тут за тебя кикиморы примутся, от них не вырвешься, до смерти защекочут. Так что сгинуть в лесу, это очень даже запросто, и это уж точно не сказки.

— Сколько вас на битву выйти сможет? — Поинтересовался я.

— Да и много, и не очень. — Уклончиво ответил леший. — Мы, так как вы, сражаться не умеем, так что не обессудь, но в открытый бой мы не пойдем, но коль случай подвернется, то и в стороне не останемся.

Странный ответ, не совсем для меня понятный, но кто его знает, как да что сложится. Может еще так выйти, что от их помощи наши жизни зависеть будут. Поживем, увидим, как говорится.

— Ты-бы это, не маялся. — Предложил леший. — Иди. Да рядом с суженной своей, отдохнуть ложись. А я уж, как-нибудь за лошадками, да вашим покоем пригляжу. Не боись, ничего плохого не случится.

— Да, я и не боюсь. — Пожал я плечами. — Охотно твоим великодушием воспользуюсь. Только если что, буди сразу, хорошо.

— Хорошо. — Отозвался леший.

Проснувшись, я не сразу разобрал, сколько сейчас времени, так как кроны деревьев переплелись над нашими головами, полностью перегородив небо. Одно понятно, раз еще достаточно светло, значит день. Ирма еще спала, она лежала напротив меня, обхватив двумя руками свой меч. Я постарался незаметно повернуть голову в ту сторону, где раньше сидел леший. Он все так же сидел, прислонившись спиной к дереву. Только теперь возле него разлеглись еще и мои собаки, который он гладил, что-то при этом тихо приговаривая. Я нарочито громко зашевелился, привлекая его внимание.

— Хорошо спалось? — Спросил меня леший, дождавшись, когда я к нему повернулся.

— Совсем как дома. — Потянулся я всем телом. Я сказал так не по тому, что хотел сделать приятное лешему, а потому-что, так оно и было на самом деле. Ощущение будто не на земле спал, а на мягких шкурах в своей постели.

— Ну, вот и добре. — Улыбнулся мне леший. — Ну что красавцы, — перевел он взгляд на псов, — таперича можете и рассказывать, чаво да как разнюхали.

Серый с Чепраком радостно виляя своими хвостами, поведали нам, что отряд разделился. Большая часть, состоящая из одних варяг, решила вернуться, а меньшая во главе с Ваном движется по нашим следам.

— Никого нельзя отпускать. — Раздался, из-за моей спины, голос Ирмы. — Я тебе уже объяснила, почему этого делать не стоит.

— Вопрос только, как это сделать? — Повернулся я к ней.

— Да чего там думать, — влез в разговор Чепрак, — мы с Серым, быстро с первым отрядом разберемся, не так уж это и сложно, а вы пока, второй за собой поводите.

Я не очень сомневался в силах моих песиков, тем более что видел, на что они способны, но все-таки отпустить их одних было немного боязно.

— Не волновайся, — видя мою нерешительность, сказал леший, — собачкам мы подсобим. Я уж послал весточку брательнику, охальников тех он пока попридержит, поводит кругами, а как песики подоспеют, то и в ратном деле подсобит.

— Ну, коль так, — неохотно решился я, — то так тому и быть.

Серый с Чепраком радостно заскакали вокруг меня, отчего земля под ногами заметно задрожала. Вот уж вымахали так вымахали, а ум один фиг щенячий, от радости так хвостами крутят, то того и гляди отвалятся.

— Чему радуетесь, бестолочи? — Прикрикнул я на разошедшихся псов. — Чай не зайцев в поле гонять собираетесь. Если с вами что случится, домой можете не возвращаться, прибью к чертям собачьим.

Псы сразу попритихли, только по их хитрым мордам было видно, что мой этот грозный окрик для них, что плевок в небо.

— Долгие разговоры, длинные проводы. — Подошел к псам леший. — Вон, видите ворона? — Ткнул он своим пальцев в сторону дерева, на ветке которого сидел черный ворон. — Ваш провожатый, он вас прямо к моему братцу выведет, так что не отставайте. Ну, все, геть отсюда. — Крикнул леший. И как по команде, ворон сорвался с ветки, а мои псы с радостным визгом кинулись за ним следом. — Ну, и нам пошевеливаться надо. Шибко быстро, ворог по следам идеть. Адкель тольки взялся такой? Ужо не далее чем в часе ходьбы от нас. Ну, ни чаво, — хитро глянул на меня леший, — тут недалече речка течет, авось там след потеряеть.

— Чего же ты молчал раньше? — Недовольно буркнул я, и повернулся к Ирме сказать, чтобы быстрее седлала лошадей, да так и застыл. Ирма, уже сидела на лошади, держа за повод заводного коня.

— Ну, долго ты еще стоять столбом будешь? — Хихикнула она. — Или пешим надумал идти?

А чтоб вас. Я быстро взнуздал свою лошадку, и влез в седло.

— А ты чего стоишь? — Посмотрел я на лешего. — Залазь на заводную.

— Не-е. — Покачал головой леший. — Отродясь на лошадках не ездил, не приучены мы, к такому баловству. Я уж, как обычно. Да ты не переживай, коль надо будет, то ты за мной и на лошадке своей не поспеешь.

— Хозяин барин. — Пожал я плечами, и ткнул пятками в бока лошади, направляя ее следом за лешим. Где-то, через полчаса езды мы выехали к реке, как и обещал леший. Потоптавшись на берегу, он повернулся к нам.

— Следует погодить трохи. Вода не моя стихия, — пожал он, как-бы оправдываясь, плечами, — так что где тут брод, чичас водник приплыветь да укажеть.

И действительно, через пяток минут из воды высунулась голова водяного.

— Брод тут недалече, — пробулькал он, — двигайте за мной. — И шлепнув по воде хвостом, поплыл против течения. Мы с Ирмой, молча переглянувшись, последовали следом. Конечно, не каждый день на твоем пути встречаются лешие да водяные, но удивляться будем потом, когда из этой передряги выберемся. Минут через десять, двигаясь в вверх по течению, мы вышли к броду. Вдруг леший застыл, прислушиваясь к чему-то, одному ему веданному.

— Как же такое может быть? — Изумленно вытаращил он на меня свои глаза. — Вороги, почитай зусим рядом. Того и гляди на шею свалятся.

— Это как это? — Удивился я. — Ты же говорил что они вроде еще далеко.

— Сам не ведаю. — Пожал он плечами. — Я вроде и след хорошо попутал, а он ить не последам идеть, а преть напрямую, как будто точно знаить игде мы.

Я посмотрел на Ирму. — Ну что, видно пришло время огрызнуться. Да и место не самое худшее.

Ирма, улыбнувшись мне в ответ, молча кивнула головой соглашаясь.

Ван был в приподнятом настроении. Охотничий азарт захватил его полностью. Он не просто чувствовал, а точно знал, что его противник уже совсем рядом. Если-бы они шли по его следам, то точно никогда-бы не догнали. Казалось, сам лес стал на его защиту, делая все, чтобы сбить их со следа, но ему не нужны были следы. У Вана было кое-что получше. Железный болт, и пара ножей, подобранных на месте боя, тянувшись к своему хозяину, вели его не хуже путеводной звезды.

Выйдя на берег реки, он увидел отчетливые следы на обоих берегах, и радостно улыбнулся. Наконец-то человек передумал убегать, он устроил тут им засаду. Ну что же, это не может не радовать, наконец-то он расправится с этой занозой. Придержав ворлока рукой, Ван кивнул головой викингам, давая команду начать переправу, и приготовился нанести удар. Теперь он не будет действовать с оглядкой, а жахнет всей своей мощью, как только человек проявит себя. Напряженно глядя на противоположный берег, он заметил подозрительное шевеление в кустах, а еще через мгновение оттуда вылетел болт, точь в точь такой же, что он держал в руках. Ван счастливо засмеялся, и ударил в то место. Сразу же за Ваном, туда же ударил и ворлок.

Будь река чуть по шире, а брод чуть поглубже, то место для засады было-бы просто идеальным, но и на то, что имеем, жаловаться особо не приходилось. Глубина брода, чуть выше пояса, к тому же он не очень широкий, а перед нашим берегом яма. Почитай, мне по горло будет. Плюс, берег на нашей стороне не пологий, а с подъемом, что тоже нам на руку. Конечно, всех не перебить, но пощипать знатно можно.

Мы с Ирмой облюбовали себе места по разные стороны от брода, чтобы особо друг другу не мешать. Отвели лошадей вглубь леса, метров на сорок. Пока варяги из воды выбираться будут, как раз добежим. Да и притаились в ожидании ворога. Конечно, непонятно было, как с Ваном бороться будем, но я постарался не забивать себе этим вопросом голову, положившись, на любимый авось.

Как и предсказывал леший, долго ждать не пришлось. Ван с ворлоком в воду сразу не полезли, пустив перед собой полтора десятка варяг. Я их особо не пересчитывал, так на глазок прикинул. Да и особой разницы это сейчас не имело. Выбрав себе варяга покрупнее в середине, я приподнялся тщательно прицеливаясь. Почему решил стрелять именно в того, кого целился, да кто же его знает, кто рукой в такой момент управляет.

Как-бы то ни было, я попал ему точно в грудь, и склонился перезарядить самострел, краем глаза отметив, что и Ирма начала стрелять из своего лука. И тут по мне шандарахнуло, да так что в глазах потемнело. Неведомая сила давила на плечи, грозя раздавить меня в лепешку. Я чисто инстинктивно передернул плечами, как будто сбрасывая с себя неимоверный груз, и вроде полегчало. Во всяком случае, в глазах прояснилось, и я увидел, что стою на четвереньках.

Только стал подыматься, как получил еще один удар в спину, отчего меня бросило на землю лицом в низ. Услышал истошный крик Ирмы, который заставил меня тут же подняться на ноги, и увидеть прямо перед собой варяга, с занесенным мечом. Я попробовал заблокировать удар наручем, но из этой затеи почти ничего не вышло. Горизонтальный рубящий удар, отбросив мою руку в сторону, ударил меня в грудь.

Не знаю, каким чудом я удержался на ногах, но отбросило меня изрядно. Дыхание сбилось, а от боли в груди меня скрутило, и снова почти пропало зрение. Приподняв голову, я увидел снова набегавшего на меня варяга, высоко над головой поднявшего меч для удара. Втянув голову в плечи, я сделал шаг к нему на встречу, доставая из ножен кинжал. Мне снова, просто повезло, удар варяга пришелся о край щита, что висел у меня за спиной, чуть немного в сторону, и я-бы точно остался без головы. Зато мой кинжал, почти по рукоять влез в его грудь, а от столкновения наших тел, он еще и завалился на спину.

Стоя над телом варяга, я, медленно доставая из ножен меч, огляделся. Ирмы нигде видно не было. Вокруг меня, примерно в радиусе пяти метров, все было выжжено, ни кустов ни деревьев, даже пепла, и того почти не осталось, а напротив в нерешительности топталось еще два варяга, с ужасом глядящие на меня.

Сморщившись от боли в груди, я ткнул острием, прямо в лицо лежащего под моими ногами, и мое тело скрутило в судороге. Давно я не испытывал такого, даже забывать стал. Правда, на сей раз меня не наполнило силой, а просто встряхнув, прояснило затуманенный разум, да заблокировало боль в груди. Нет, боль я чувствовал по-прежнему, только как-бы, просто не обращал на нее внимания.

Варяги, что стояли напротив, видно решили, что меня бьют предсмертные судороги, и ринулись добивать. Ребята здорово просчитались, и это стоило им жизни. Правда и сам я, после нашего столкновения, дышал как загнанная лошадь. Тут из подлеска, в котором она пряталась перед битвой, вышла Ирма. Ее кольчуга была разорвана, все лицо в крови, даже смотреть страшно. Увидев меня, она бросила свой меч на землю, и кинулась мне на шею, уткнувшись лицом в грудь.

Хоть и кривился от боли, я не произнес ни слова. Наоборот, одной рукой обняв и прижав Ирму к себе, другой я гладил ее по волосам, успокаивая. Первый раз в жизни я видел ее плачущей. В этот момент, мы были совсем беззащитны, но никто не нападал, по всей видимости, наши враги были или мертвы, или бежали с поля боя.

— Я думала, что потеряла тебя. — Совсем по-детски утирая нос, призналась Ирма после того, как наревелась у меня на груди. — Это было просто ужасно. — Уже почти успокоившись, и перестав шмыгать носом, начала она свой рассказ. — Сначала этот огненный вихрь, ударивший в тебя с небес, и ты, корчившийся под этим ударом. Потом ты вдруг засветился неимоверно ярким светом, даже смотреть больно было, и весь этот свет, и огонь, вдруг ушли в землю, а через мгновение, полыхнуло на том берегу.

Я посмотрел в сторону кивка Ирмы на тот берег, там отчетливо было видно точно такое же выжженное пятно, как и у нас под ногами.

— Только я обрадовалась, увидев тебя подымающемся с колен. — Продолжила она говорить, после небольшой паузы. — Как на тебя налетел сакс, ударивший тебе в спину топором. От испуга у меня даже в груди что-то оборвалось, но я не дала нанести ему второй удар. — Она кивнула головой в сторону варяга, лежащего на земле со стрелой в горле. — А потом на меня навалились сразу трое. Ты даже представить не можешь, как же мне было больно. — Снова захлюпала носом Ирма, а я снова обняв ее, стал утешать, что все страшное уже осталось позади.

Чуть позже, я дивился на свой расколотый заплечный щит, в котором застрял топор, как только позвонки выдержали, и даже думать не хотелось, что со мной было-бы, если-бы я не устоял от удара в грудь, а упал на спину. Пришлось так же снять с себя свою старую кожаную броню, служившей мне верой и правдой столько лет, и теперь спасшей меня от верной гибели.

Хорошо, что в свое время я нашил второй слой дубленной зубриной кожи, вложив между ними металлические полосы. Именно такая полоса, хоть и расколовшись, не дала клинку добраться до моего тела. Так что, по сути, на мне не было ни царапины, только огромные синяки на все тело, как на груди, так и на спине, да судя по всему, пара сломанных ребер.

Ирма тоже отделалась только тем, что, так же как и я, осталась без брони, но это было не так уж и важно. В наших руках оказались воистину богатые трофеи. От Вана осталось пара, незнамо каким чудом, уцелевших амулета, от ворлока и того меньше. Его доспех, в котором он был, сплавился в один кусок железа, но это ничего, в хозяйстве все пригодится. Зато комплект второго ворлока, оказался в целости и сохранности. На удивление легкий, и в то же самое время очень прочный, он удивительным образом облег фигуру Ирмы, словно это не броня, а платье, да так, что она в этой чешуйчатой броне смотрелась, просто соблазнительно.

В особый восторг привел ее шлем, полностью прикрывающий голову, с маленькими металлическими крылышками по бокам. Надев его, она аж взвизгнула от удовольствия, увидев свое отражение в реке. На одной из телег, были свалены особо дорогие вещи, ранее погибших варяг. Все мы одинаковы, тут и говорить нечего. Тем более что к этим вещам я добавил то, что осталось нам от погибших на переправе. На второй телеге, помимо брони ворлока, лежали какие-то книги, наверное, Вана, написанные на непонятном языке. Немного припасов, да два сундучка. В одном было золото, а в другом, побольше, серебро. То-то Жила обрадуется таким трофеям.

Особо мы никуда не спешили, и не торопились, теперь это было не зачем. Так что, мы спокойно предали, тела погибших воинов, погребальному костру. Хоть и закончили это дело только к ночи. Не след бросать тела на поживу диким зверям, враги не враги, а всеж таки люди. Может, когда придет и мой черед, со мной поступят точно также, упокоив мою душу на погребальном костре. Правда, после всех этих трудов проспали до полудня, но, как и говорил ранее, торопиться-то было некуда, да и песиков своих дождаться надо было.

Они вернулись только утром следующего дня, веселые и довольные собой. Хвастливо, наперебой рассказывая о своих подвигах. Особо с Ирмой, прощаясь, мы поблагодарили лешего с водяным, как оказалось, после того как погиб Ван, они приняли в битве непосредственное участие. После такого, обозвать их нечистью, язык не повернется. Они ни нечисть, а родичи наши, просто выглядят слегка по-другому, да и не очень общительны от рождения.

Через несколько дней нашего неспешного пути, нам навстречу из леса высыпало все мужское население нашего поселка, да еще с соседями в придачу, возглавляемое Яровитом. Их явление, остановило наше продвижение еще на сутки, измотав меня и Ирму своими вопросами. Яровит особо все про Вана выспрашивал, чуть ли не обнюхивал амулеты того, да все книжки листал. Кто его знает, может чего и понял. Хотя нужно признаться, его появление мне здорово помогло. Порывшись в вещах чародеев, он, достав какую-то склянку, протянул мне.

— На-ко дружок, выпей. Сразу полегчает, и чего только так долго боль терпел, имея снадобье под рукой?

— Больно я знаю, что это такое. — Пробурчал я в ответ, но взяв склянку, выпил содержимое. На вкус, обыкновенная вода, ничего особенного. — Ну? — Посмотрел я на Яровита, ожидая объяснения.

— Это аналог нашей живой воды. — Усмехнулся Яровит. Можно подумать мне сразу стало все понятно. Посмотрев на меня, и поняв, что я ни бельмеса не понял, Яровит покачав головой пояснил. — Целебная микстура, помогает раны заживлять. Через некоторое время, ты о боли в своих ребрах и не вспомнишь.

Ну, это другое дело, а то словами мудреными кидается, аналог, микстура, так сразу и не поймешь, чего говорит, вдруг просто лается. Но как-бы там ни было, а Яровит оказался прав. Уже через полчаса я забыл о боли, и спокойно снял перетягивающую мою грудь повязку. Так мы и добирались до нашего дома, но на этом приключения еще не закончились.

В поселке нас дожидался Велес, с каким-то пожилым дяденькой, удивительно похожим на погибшего Вана. Как оказалось, Ван действительно погиб, что и вызвало переполох в Ванахейме, откуда и прибыло посольство. После не очень продолжительного разбирательства, нас с Ирмой признали пострадавшей стороной, что не могло не порадовать. Перспектива жить с прицелом на спине, как-то не особо прельщает. В знак примирения, мне были презентованы доспехи, в обмен на утерянные, и заверения, что подобных инцидентов больше не повторится. Потом, был серьезный разговор с Велесом, в котором он мне предложил присоединиться, к готовящемуся походу Святослава на Болгар. Тем более что именно с юга, наступает самая большая угроза, для всей земли Русской.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.