Снова невыносимая боль согнула Илорина. Он вцепился в перила, изо всех сил стараясь не рухнуть на пол и не начать вопить. На лице застыла улыбка больше похожая на оскал.
«Я доволен тобой!»
«Сдохни сволочь!»
«Не тебе это решать. Груз дошёл полностью. Объёмы меня устроили. Ты сделал всё так, как я тебе и велел? Установил всё по порядку, по схеме?»
— Да!!! — просипел Солт, синея.
Стоявший рядом с ним на балконе Комлин заметил, что с союзником что-то не так и не разжимая губ спросил:
— Тебе что плохо? Отменим выступление?
— Всё нормально. Улыбаемся и машем…
Знал бы Комлин, с каким трудом дались Илорину эти слова.
«Я что не вовремя?»
«Ты всегда не вовремя!»
«Неблагодарный! Ну да ладно, это всё равно наш последний разговор».
«Да неужели?»
На удачу гимн Семи миров был на редкость длинным музыкальным произведением.
«Как только я покину твою голову, нечетные звенья в цепи переместителей взорвутся. Думаю, ваш внутренний контур не сильно пострадает. Хотя, не уверен».
«Сволочь!»
«Мягко сказано. Но поздно сожалеть, когда всё сделано. Мой тебе совет: не оставляй Головина в живых. Он очень опасен. Даже я не смог с ним справиться. Где уж тебе! Кстати устранить Родина было просто. Почему ты так долго тянул?»
— Не был уверен, что на его место изберут меня…
— Что? — переспросил Комлин.
Солт лишь судорожно от него отмахнулся.
«Хорошо. Теперь уверен. Так что, давай прощаться. Прощай!»
«Подожди! Ответь: где мой брат?»
«А у тебя ещё и брат есть? Вот это новость!»
«Ирон где?»
«Так тебя Ирон или твой брат интересует?»
«Брат! То есть, нет — Ирон! Где он?»
«Честно? Без понятия! Ваши с ним дела меня не касаются. Прощай, синхронизация по времени будет нарушена какое-то время, поэтому отключение от общей магистрали вы почувствуете не сразу. Ещё раз повторяю, как только я покину твою голову, каждое второе звено взорвётся. Ты понял?»
— Да, понял, я всё понял! Убирайся прочь из моей головы! — изо всех сил стукнул кулаком по влажному мрамору перил, из-за холодной ночи выпала обильная роса.
— Что с тобой? — снова спросил Комлин, на этот раз серьёзно испугавшись.
— Да ничего, — отмахнулся Солт, боль ушла, — Переместители взорваны!
— Откуда ты знаешь?
— Какая разница! Знаю и всё! Ты готов?
Комлин лишь тяжело вздохнул. Последний аккорд и толпа, заполнившая президентский сад замерла в ожидании откровений. Общественное мнение давно и прочно было обработано его специалистами по пропаганде. Пропаганда чистого сепаратизма всегда приносит прибыль тем, кто хочет быстро нажиться. Солт последние несколько лет как мог, усиливал эти настроения. Оставалось лишь забить последний гвоздь в крышку гроба общего мира. Этим гвоздем должно было стать выступление по поводу кончины Родина.
Илорин выждал паузу и когда по толпе пошёл шепоток недоумения, торжественно произнёс:
— Братья и сестры!..
… - Хорошо поёт! — белобрысый смотрел трансляцию, — Прям соловей! Мне особенно понравилось то место, где он вещает про преступные действия Службы Контроля с тобой во главе. Ты оказывается и Ирона убрал, и вообще сообщения про его преступные деяния — это твоя преступная пропаганда. Смотри, совсем не стесняется. Неужели и про Родина намекнёт?
— Выключи, — велел Головин.
Сидя за одним из рабочих столов он пил чудом найденный чай.
— Тебе разве не интересно? — удивился белобрысый, не отрываясь от мерцающего изображения Солта.
— Не очень.
— Почему?
— Ещё несколько часов и вся местная система будет под моим контролем. Так какая разница, что он несёт?
— Но ведь местные его поддерживают.
— Ну и что? Общественное мнение весьма изменчиво и сиюминутно так стоит ли брать его во внимание?