Завтра весна.

Как будто свет в прихожей зажегся, и все обнажилось.

Бледность, пыль в углах, прошлогодняя паутина.

Воздуху стало меньше.

Ну, нету его, Маня, хоть стреляй.

Вот раньше был воздух, и была зима, и лето. Ты помнишь, какое было лето?

И воздуху навалом! До смешного, – казалось, – ну, отчего они все за сердце хватаются, чего им все мало?

Вот же он, – то ветром из-за угла, то грозой, а то вдруг солнцем выкатится, и все как-то легко, вприпрыжку, полушутя.

Понарошку.

Казалось, там, впереди, какая-то другая, новая, настоящая жизнь, в которой все настоящее.

Где-то там, далеко, в придуманных нами городах и странах…

А это… так, разбег.

Вот и зима прошла.

Тревога гложет мое сердце. Получится ли у нас в этот раз?

Получится ли стряхнуть пыль, серый налет? Преодолеть куриную слепоту, усталость?

Удастся ли размять затекшие члены, онемевшие мышцы, вдохнуть то, что и воздухом-то не назовешь…

Где нынче воздух? В каких счастливых местах? Я бы поехал туда хоть сейчас.

Там, за трамвайной остановкой, за универмагом и аптекой, есть один переулок…

Достань пальто. Нет, не это, пудовое, зимнее, а то, другое, из шкафа.

Достань пальто, милая.

Завтра весна.