В кухне мы крутились вдвоём. Пока я готовила всё к чаю, он его заваривал по своей особой технологии. У меня он никогда не получается таким насыщенным и ароматным. Увидев в вазочках одни сладости, он с огорчением произнёс:

— Ну, нет, так не годится! Ты совсем забыла, что у тебя в гостях мужчина! А мужчины любят пить чай с бутербродами. У тебя есть колбаса или сыр?

Вспомнив, как в дни совместного проживания в съёмной квартире Олег с Антоном съедали всё наше с Верой съестное, я тут же соврала:

— Нет!

— Тогда подожди, я схожу быстренько в магазин, купить чего-нибудь посущественней.

Он выскочил из квартиры, а мне стало стыдно за своё враньё и мстительную жадность. Я дала себе слово, что больше так поступать никогда не буду.

Олег вернулся, нарезал сыр, ветчину, батон и поставил на стол. Я включила телевизор. Мне вдруг стало так хорошо, уютно, тепло, спокойно по-домашнему, словно так было всегда.

— Наверное, так выглядит семейное счастье, — подумала я, испытывая чувство благодарности к Олегу за эти минуты.

«Откушав» чаю, и набравшись сил, мой гость, которому я только что была благодарна за мнимое семейное счастье, начал умничать. Из него лезли знания и рассуждения на различные темы из философии, истории, литературы, киноискусства, политики…

— Эй, парнишка, — окликнула я его на пике его наивысших эмоций, — ты не забыл, что находишься в гостях у девушки?

— Он замолчал и с недоумением посмотрел на меня, всё ещё держа указательный палец выше головы.

— Не помню, чтобы я заказывала тебе лекции на прочитанные тобой темы! Постарайся больше не демонстрировать свои умственные способности передо мной. Предупреждаю, я и стихов не люблю! Не вздумай когда-нибудь сказать мне, что подаришь луну и весь мир! А если не о чем поговорить, посиди молча. Запомни одну простую, но мудрую истину, когда двоим, есть, о чём помолчать, это высшая степень единения душ.

— Он опустил палец и произнёс:

— Жан, прости, я опять сел на своего любимого конька. Я так много получил знаний в своей жизни, что они лезут из меня постоянно. Мне всегда кажется, что я должен поделиться ими с другими.

— А тебе не мешают жить твои знания?

— Как видишь, мешают. Ты же сделала мне замечание. Делали и другие. Ты останавливай меня, если меня снова понесёт. Ладно?

— Ладно.

Его откровенность и компромиссное согласие подкупили меня, и злоба в момент улетучилась. Я обрадовалась, что он поддаётся критике и пытается измениться. Мы замолчали и сидели в абсолютной тишине. Казалось, что после нашего небольшого конфликта, мы оба чувствовали себя неловко и не знали, как из этого состояния выйти. Спас положение звонок домашнего телефона.

— Алло! — ответила я.

В трубке раздался испуганный голос Марины:

— Жанна, представляешь, мне только что позвонил Дмитрий, мой бывший работодатель и потребовал вернуть его товар! Как я поняла, он уже на свободе.

— Ну, так верни его ему.

— Жанна, родители уехали с ночёвкой на дачу, а я боюсь оставаться с ним наедине.

— Когда он к тебе приедет?

— В том-то и дело, что поздно, сегодня в двадцать два часа.

— А ты зачем согласилась на такое позднее время?

— Я пыталась договориться на завтрашний день, но он упёрся и сказал, что не собирается терять впустую ещё один день, и с утра вывезет товар на рынок.

— Подожди минутку, — попросила я Марину и обратилась к Олегу:

— Мне надо срочно ехать к Марине — моей подруге. Ей необходимо вернуть товар бывшему работодателю. Она боится общаться с ним наедине. Свозишь меня к ней?

— Жанна, я не люблю решать чужие проблемы.

— Не решай, я же тебя не заставляю! Пошли, мне необходимо ехать к ней.

Я быстро встала, взяла сумочку, мобильный телефон и направилась к двери. Олег нехотя встал и тоже стал надевать в прихожей свои туфли. Закрыв дверь и спустившись на первый этаж, я вышла на улицу, не оборачиваясь, поспешила к железнодорожной станции. Я прекрасно понимала, что Никитин догонит меня и сам отвезёт к Марине. Буквально метров через тридцать он схватил меня за руку.

— Ну, извини, не сердись, пошли в машину.

Я сделала обиженный вид и попыталась высвободиться из его рук.

— Ты, как молния, даже не дала мне времени всё понять и обдумать.

Уже в машине Олег поинтересовался, почему Марина боится её бывшего работодателя?

— Человек он паршивый, потому и боится.

Честно говоря, моё стремление ехать к подруге было вызвано не только желанием, помочь ей. Мне хотелось увидеть сына Раисы Андреевны, а значит, и своего единоутробного брата, поведением которого была возмущена. Марина встретила нас радостно.

— Теперь я буду спокойна. От него можно ожидать чего угодно.

Минут через десять после нашего прихода, в домофон позвонил Дмитрий. Марина впустила его. Пока он поднимался, я предупредила её:

— Весь товар отдавай ему согласно описи, иначе никогда от него не отделаешься.

— Ёлки палки! — всплеснула она руками. — Мне что, опять придётся всё вываливать из коробок?

— Не волнуйся, — успокоила я подругу, — мы с Олегом тебе поможем. Правда, Олег?

Тот кивнул и предложил:

— Давай я пока коробки вынесу. В какой они комнате?

В прихожей раздался звонок. Марина открыла дверь. Вошёл Дмитрий, посмотрел на всех и с возмущением спросил:

— Вы что не могли вовремя вынести коробки. Мне некогда вас ждать.

— Я тебе не грузчик! — ответила Марина. — Скажи спасибо, что я не оставила их в павильоне на разграбление! Кстати, мне пришлось дважды ловить машину и расплачиваться с водителями за перевозку твоего товара, погрузку и разгрузку. Прошу вернуть мне эти непредвиденные расходы. Также можешь заплатить мне за сохранность товара и использование площадей в моей квартире для их складирования.

— Ты поговори мне ещё! — рявкнул он. — Чтобы завтра вышла на работу и не вякала.

— А вот этого ты от меня не дождёшься! Я уже нашла себе работу! Принимай товар по описи!

Она достала опись, составленную нами, и стала выкладывать вещи из коробки и снова складывать в неё, проставляя галочки напротив каждого наименования. Зверев стоял с надменной физиономией и наблюдал, даже не собираясь ей помогать.

— Распишись, — сказала она ему, когда последняя вещь была положена в коробку.

— Да пошла ты, — грубо ответил он. — Опись она составила! Здесь многого не хватает, и ты эту недостачу у меня отработаешь!

— Эту опись мы составляли вдвоём, — вклинилась я. — На ней и подпись моя стоит. Если что, легко докажу это.

— Дмитрий, — вмешался Олег, — веди себя как нормальный мужик. Распишись.

— Ты кто такой, чтобы мне указывать, — вызывающим тоном спросил он Олега? А-а-а! Твоя рожа мне знакома. Лучше помоги мне эти коробки вынести к машине.

— Сам вынесешь, не переломишься.

— Вот тебе ещё деньги за проданный товар в мой последний день работы на рынке, — сказала Марина.

Я отстранила её руку.

— Ты сама возьми из них нужную сумму за перевозку его шмоток, а деньги отдай ему под расписку.

Марина вытащила несколько купюр. Быстро написала расписку и потребовала от Дмитрия поставить подпись.

Тот хмыкнул, поставил подпись в расписке и под описью вещей. Коробки он вынес сам.

— Фу! — выдохнула Марина. — Наконец-то я от него отделалась! Спасибо вам за помощь.

— Не торопись радоваться, — с усмешкой сказал Олег. — Этот Дмитрий — сын генерального директора фирмы, в которой мы все работаем. Пока ему известно только то, что в этой фирме работаю я из нас троих. Кстати, это он занимался покупкой квартиры под калужский офис.

— Вот, вот! — вырвалось у меня, — он же и является родственником сожителя Людмилы. Теперь ты понимаешь, о каких махинациях руководства фирмы я говорила? Всё схвачено, за всё заплачено!

— Кажется, начинаю понимать, — задумчиво произнёс Никитин.

Я посмотрела на Марину, она стояла растерянная и испуганная.

— Хорошо, что ты, Жанна, заставила меня сделать опись товара и сама в ней расписалась. Спасибо, что вы приехали вовремя мне помочь.

* * *

В понедельник утром я, как обычно, пришла на работу.

— Кадровичка просила тебя зайти к ней сразу, как только ты придёшь, — предупредила меня Женя.

Ничего, не подозревая, я спокойно отправилась к ней.

— Жанна, напиши заявление об увольнении по собственному желанию, — предложила она, отводя от меня взгляд.

Мне стало не по себе.

— В чём я провинилась?

Жанна, давай не будем выяснять отношения, я и так из-за этого увольнения все выходные была сама не своя.

— Так ещё в пятницу было известно, что меня собираются уволить?

— Мне было приказано в категорической форме, что, если ты откажешься писать такое заявление, то я должна буду составить акты задним числом и приказы о нарушении тобой трудовой дисциплины. А это значит, что ты всё равно будешь уволена, но только по статье. Давай не будем портить отношения и твою трудовую книжку. Напиши заявление и уходи тихо и мирно.

Кадровичка наклонилась и шёпотом произнесла:

— Веру тоже будут увольнять.

— Понятно, — сказала я и написала заявление.

Расчёт и трудовую книжку мне выдали сразу же. С видом побитой и изгнанной из дома собаки, я собрала свои вещи, вышла из офиса и поехала к маме. Ключи от её квартиры она мне дала в последний мой к ней приезд. Мама была на работе. До меня ещё не дошёл весь ужас моего положения, но психика была уже подорвана. Я мгновенно свалилась на диван и заснула. Спала долго, а разбудил меня звонок в дверь. Оставленный в замочной скважине ключ, не позволил маме её открыть снаружи.

— О, доченька пришла! А ты что так рано освободилась с работы?

— Меня освободили от неё по собственному желанию руководства, — сказала я шутливым тоном. — Теперь придётся искать другую работу. Кризис. Сейчас многих увольняют.

— Да, многих увольняют, — согласилась она, — люди ищут работу и не могут найти. Нормальных вакансий нет. Но ты не переживай, я же работаю. Если что, то с голоду умереть не дам.

— Спасибо, надеюсь, что быстро найду работу. Можно я поживу у тебя? Одной мне сейчас как-то не хочется оставаться в своей квартире.

— Конечно, и мне будет веселее. Обещаю, я хмели-сунели в блюда добавлять не буду.

Мы засмеялись.

С самого утра я взялась за поиски новой работы. Скупила все газеты и журналы, в которых печатались вакансии. Разместила своё резюме на сайтах по поиску работы. Ничего подходящего мне не попадалось и не предлагалось. Уже прошло две недели, а я всё ещё не работала. Наконец-то мне позвонили и предложили должность бухгалтера в Управляющей компании с зарплатой чуть меньше, чем я получала на прежнем месте. Трудиться в ней у меня не было особого желания, но выбирать было не из чего. Прошла собеседование и была принята на должность.

Явившись в рабочий кабинет к девяти часам утра, я с удивлением обнаружила, что в нём трудится семь человек.

— Много, — подумала я. — Зря я не попросила показать мне рабочее место перед тем, как собралась писать заявление о приёме на работу.

Моё рабочее место находилось в углу. Рядом со столом ревел старый холодильник российского производства. Прямо надо мной на стене висело и работало радио. Телефон тоже был приделан к стене сбоку от меня, чтобы говорить по нему, необходимо было встать.

Главный бухгалтер представила меня сотрудникам и сказала:

— Девочки, индивидуально каждая познакомитесь с Жанной позже, сейчас не время.

Почему не время, я не поняла. Только все «девочки» выдвинули ящики из столов, достали зеркала и стали стирать помаду с губ, поправлять макияж на лице, дышать на ладонь и нюхать запах из своего рта. Внутри меня всё оборвалось. Я подумала, что под прикрытием управляющей компании здесь работает какой-то бордель. Вскоре в кабинет вразвалочку зашёл небольшого роста, плотный с лысой головой мужчина. Все привстали, натянули на лица счастливые улыбки и стали здороваться с ним медовыми голосами. Он жестом разрешил им сесть. Затем сам сел на стул, спросил о настроении, о том, как всем трудится, рассказал о каких-то совещаниях, чьих-то решениях и встал. Я решила, что он собрался уходить. Но не тут-то было! Мужчина стал подходить к каждой сотруднице и чмокать кого в щёку, кого в губы предварительно негромко говоря какие-то слова. Меня словно пригвоздило к месту.

— Мне что, тоже придётся пройти этот ритуал? — с ужасом подумала я.

Но меня он целовать не стал. Когда мужчина вышел, все снова полезли в ящики столов, достали влажные салфетки, вытерли щёки, губы, накрасили их и приступили к работе, как ни в чём не бывало. Главный бухгалтер пригласила меня за свой стол и стала объяснять мой круг обязанностей.

— Светлана Юрьевна, кто это был? — спросила я.

Она задорно засмеялась:

— Виктор Николаевич, наш директор.

Главный бухгалтер явно ждала, что я начну расспрашивать её о странном поведении директора, но я промолчала.

— Сами всё расскажут, — решила я.

Так и произошло. Постепенно мне рассказали, что Виктор Николаевич когда-то сидел в тюрьме. Мужик он умный и хваткий, в заработках их не обижает. Работается с ним легко и интересно. Он много делает для коллектива, но имеет свои странные привычки. Например, он каждый понедельник, среду и пятницу обходит своих сотрудниц, скромно лобызая каждую. При всём этом его супруга тоже работает в управляющей компании, об этой странности мужа знает, но против неё не возражает.

— Значит, — призадумалась я, — во вторник и четверг директор в кабинет не заходит. Можно спокойно работать. Ну, как же быть в остальные дни? Я не хочу с ним целоваться!

Наступила среда. Я пришла на работу с ярко накрашенными губами. Все сотрудницы начали стирать помаду. Я не шелохнулась. Виктор Николаевич провёл встречу с коллективом нашего отдела по сценарию понедельника, но одну сотрудницу целовать не стал. Не целовал он и меня. Не целованная сотрудница сидела с растерянным видом. Было видно, как тряслись её руки, когда она снова красила губы. Все остальные, целованные члены коллектива, сочувственно посматривали на неё. Я встала и пошла в туалет, помыть кружку из-под кофе. Следом за мной вышла не целованная женщина. Она плакала.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты же видела, меня директор сегодня не стал целовать.

— Дался тебе этот поцелуй! Тебя, что больше некому лобызать?

— Это не просто поцелуи, — объяснила она. — Через них он выражает своё отношение к сотрудникам. Горе тому, кого он не поцелует.

Я расстроилась:

— Значит, если он меня не целует, то мне надо чего-то бояться?

— К тебе он пока присматривается и принюхивается. Когда поймёт, что ты ему не противна, тоже начнёт целовать. А если ты не понравишься директору, он тебя уволит, либо по собственному желанию, либо, как не прошедшую испытательный срок. Тебе, какой установили испытательный срок?

— Два месяца.

— Вот в этот период он и определится, что с тобой дальше делать, целовать или увольнять.

Прошло почти два месяца. Я сидела за своим рабочим столом в кабинете. На стене около меня звякнул телефон. Встав спиной к двери, я сняла трубку.

— Ну, что, целоваться будем? — послышалось за спиной.

Я повернулась, там стоял директор. Ростом он был ниже моего плеча. Я прикрыла трубку рукой и растерянно произнесла:

— Не хочется мне наклоняться.

— Я не гордый, могу встать и на стул.

— Не стоит нам городить баррикады, — невпопад ответила я.

— Ну, как хочешь, — произнёс он и вышел.

Я повесила трубку и окинула взглядом своих коллег. Они сидели с траурными лицами, как на похоронах, и сочувственно смотрели на меня.

Вскоре закончился мой испытательный срок. Меня не уволили. Мало того, мне так же, как и другим, выплачивали дополнительную зарплату в конверте. И общий мой заработок получался в полтора раза больше, чем на прежнем месте работы. Три дня в неделю я продолжала наблюдать лобызания директора с коллективом. Коллеги предупредили меня, что долго он ждать не будет, пора стирать помаду.

Спустя какое-то время, я поняла, почему с моей должности часто увольняются бухгалтера. Я стала страшно раздражительной, так как под ухом постоянно отключался, включался и дребезжал старый холодильник. Над головой орало радио, не давая сосредоточиться на работе. Несколько сотрудниц скандалили, если я его выключала. Они, оказывается, без него не могут работать. Кабинет был тесным, сделать перестановку в нём никто не соглашался. Я подала заявление на увольнение.

— Жаль, — сказала главный бухгалтер и написала: «не возражаю».

Потом виновато спросила:

— Ты же всё равно не позволила бы директору себя целовать, правда?

— Правда, — ответила я.

— Вот поэтому я отпускаю тебя сейчас с лёгким сердцем. Позже мне пришлось бы на тебя давить, конфликтовать с тобой и всё равно увольнять.

Так я снова стала безработной.