Поздней осенью, когда уже облетела вся листва с деревьев, и выпал первый снег, по улице в частном секторе шла пожилая женщина. Она направлялась в многоэтажный микрорайон, расположенный поблизости. Впереди неё по слякотной обочине с трудом топала крохотная девочка в тёплом розовом комбинезоне, сопровождаемая бабушкой. Та придерживала внучку за длинные концы шарфа. Женщина обогнала их и продолжила путь. Пройдя шагов десять, вдруг услышала:

— Баба! Баба!

Женщина не обернулась, решив, что это ей почудилось. Да и кто мог кричать? Улица была пуста, а та малышка, которую она обошла по дороге, в силу своего возраста, слов ещё не должна была уметь говорить.

— Бабущка! Бабущка! — вновь услышала она.

На этот раз женщина обернулась, посмотрела по сторонам, не увидев никого другого, остановила взгляд на малышке. Та улыбалась ей, на румяных щёчках появились очаровательные ямочки.

— Бабущка, — вновь ласково позвала она.

— Ты меня зовёшь? — удивилась женщина.

Малышка склонила на бок свою прелестную головку.

— Дя.

— Невероятно! — с восхищением обратилась женщина к бабушке девочки. — Она уже умеет говорить! Сколько ей сейчас?

— Год с небольшим.

Женщина так расчувствовалась, что когда девочка с бабушкой поравнялись с ней, наклонилась, внимательно всмотрелась в голубые глазки ребёнка и с чувством произнесла:

— Милое дитя, я желаю тебе расти здоровой, красивой и умной девочкой на радость родным и уважение людей! Будь счастлива, кроха!

Ребёнок закатился звонким смехом, а женщина попрощалась с ней, её бабушкой и быстро пошла по дороге. Её душа была встревожена:

— Деточка, ты не просто окликнула меня. Это был зов крови! Сейчас я сделала для тебя всё, что смогла. Одарила тебя способностью наказывать обидчиков. Но счастье твоё будет призрачным по воле того, кому сил дано больше, чем мне. Ты не будешь принадлежать себе.

Она тяжело вздохнула:

— Мы обязательно ещё встретимся с тобой.

В этот момент, словно из воздуха материализовалась стая чёрных воронов. Одни из них летели над головой пожилой дамы, другие — приземлившись на дорогу, боком скакали впереди неё и поблизости. Все громко кричали, словно о чём-то спрашивали женщину на своём птичьем языке.

— Да, да, это — она! — раз за разом тихонько повторяла она вслух.

Несомненно говорила она это птицам, а те, услышав её слова, дружно, шумно взмыли в воздух и растворились в нём, прежде чем исчез звук их голосов.

Шло время, девочка росла. Звали её Евгенией. Была она милым и нежным ребёнком. Уже в детском саду выучила много стихов, хорошо знала алфавит, самостоятельно читала, считала, а на утренниках была палочкой-выручалочкой для воспитателей. Рассказывала стишки, пела песенки и танцевала.

Позже и в школе училась с удовольствием, словно играла в интересные игры. В тринадцать лет начали меняться её тело, лицо и обретать красивые формы. Толстая коса из прямых, чёрных волос спускалась ниже талии. Уже в пятнадцать лет она могла бы получить титул «Королева красоты», так была хороша собой.

Свободного времени она не имела, любила всегда чем-нибудь заниматься. Записалась в кружок по изготовлению декоративного мыла и подарочных свечей. Её фантазиям удивлялась даже преподаватель этого кружка. Такие причудливые фигурки она изготавливала да с множеством оттенков. Занималась она и в школе синхронного плавания.

Женя всегда была жизнерадостной, энергичной, дружила с девочками. Мальчиков не то чтобы сторонилась, но старалась с ними не общаться. Возможно, это было связано с тем, что жила с мамой и бабушкой. Отца и братьев, деда не имела. В связи с чем, ей было сложно понимать поведение и поступки ребят.

Мальчишки-одноклассники и более старшие ребята устраивали «петушиные» бои за право общаться с ней, провожать до дома. Её эти разборки не трогали. Евгения была строга с ними. Провожать себя не позволяла и пыталась незаметно улизнуть из школы после уроков. Воздыхатели всегда были начеку, подкарауливали, когда она выйдет, и шли на расстоянии от неё, держа под контролем не только свой «предмет обожания», но и друг друга.

В таком напряжении она проучилась последних три года. На торжественной линейке, посвящённой окончанию школы, получила аттестат с медалью, пообещала одноклассникам, что придёт на выпускной вечер, но не пошла. Предчувствовала, что для неё он будет испорчен назойливыми претендентами на её внимание, и разборками между ними.

Она сразу подала документы в несколько высших учебных заведений и во все прошла. Из них пришлось выбрать единственный. Им стал Медицинский университет. Быть врачом она хотела с самого детства. К занятиям приступила с удовольствием. Впитывала все те знания, которые давали преподаватели на лекциях, читала дополнительную литературу по каждой теме. Познавать человеческий организм ей было интересно. Людей любила, желание помогать им справляться с болезнями — было основной целью её жизни.

Прошло два года напряжённой учёбы в университете, прежде чем она начала обращать внимание на представителей противоположного пола, и появилось желание нравиться. Её подружки стали влюбляться ещё лет в четырнадцать-пятнадцать, а к Жене чувственность пришла с большим опозданием. Прежде она не понимала одноклассниц и немного осуждала их странное, как ей тогда казалось, поведение.

Теперь она смотрела на воздыхателей томными глазами, пытаясь понять, с кем из них ей хочется построить отношения. Каждый из них чем-то нравился, но недостатков она в них замечала больше. Всё, что происходило с ней сейчас, было забавным и волнительным. Она подолгу рассматривала себя в зеркале, восхищалась собой.

Удивлялась, как раньше не замечала, какая у неё длинная и красивая шея, выразительные, лучезарные, голубые глаза в обрамлении чёрных ресниц. Шикарные чёрные волосы стали её самой большой гордостью. Такой статной и красивой фигуры и стройных ног она вообще ни у кого не видела. Форма лица, носа, губ, аккуратных ушек, цвет лица радовали её. Она любила в себе всё! Евгения ходила уверенной походкой и несла себя гордо.

На неё и раньше заглядывались студенты, но сейчас творилось что-то невероятное. Даже молодой заведующий кафедрой во время лекции иногда переставал говорить и, не скрывая восхищения, подолгу рассматривал её. В аудитории, в такие моменты, поднимался смешливый шепоток студентов, Женя же опускала глаза, а её лицо заливалось краской.

Иногда он просил Евгению помочь ему отнести муляжи или наглядные пособия на кафедру, когда других преподавателей на ней уже не было. В такие минуты его чёрные масляные глазки смотрел на неё похотливо. Евгения понимала, что нравится ему, и ждала от него решительных слов и действий, сама не зная зачем.

А он нёс какую-то чепуху, касающуюся его предмета преподавания. Её это раздражало. Когда же он, наконец, проявил решительность, заговорил о своих чувствах к ней и попытался её обнять, Женя предусмотрительно упёрлась руками в его грудь. Не оттолкнула от себя, но и не подпустила близко.

Несговорчивое поведение девушки вывело Павла Фёдоровича из себя. К такому отношению студенток к нему он не привык и даже намеревался её наказать своими «преподавательскими методами». Но однажды завкафедрой увидел Женю, идущей под ручку с однокурсником.

— Мезенцева! — не сдержался он, — зайдите ко мне в кабинет.

Евгения не стала перечить и потопала следом за ним. Когда дверь за ними закрылась, Павел Фёдорович уставился на девушку колким взглядом и, неожиданно для самого себя, жёстко выдал:

— Я делаю вам предложение! Выходите за меня замуж!

Евгения не ожидала этих слов в таком тоне. Они прозвучали, словно приговор. Резко повернувшись, она выбежала из кабинета. В течение следующих двух недель он не уделял ей никакого внимания. Женя, как ни странно, переживала. Не верила в серьёзность его намерений. Ругала себя за трусость. Старалась не показываться ему на глаза. На занятиях записывала его лекцию на слух, не поднимая глаз.

Однажды, вернувшись домой, она обнаружила его, сидящим за столом со своей матерью и бабушкой. Они пили чай и о чём-то говорили. Посредине стола находилась ваза с цветами. Рядом стоял торт и коробка с конфетами, принесённые им. Увидев в дверном проёме девушку, он встал со стула, подошёл к ней, взял в свои руки её ладонь и виновато произнёс:

— Прости, что не предупредил о своём визите. Я пришёл просить твоей руки у мамы. Понял, что ты меня боишься и поэтому не хочешь оставаться со мной наедине.

Женя побледнела. Она не знала, как себя вести в такой ситуации. Павел Фёдорович подвёл её к столу и усадил на свободный стул.

— Твоя мама дала добро на наш брак, — продолжил он. — Осталось только подать заявление в ЗАГС. Мы сделаем это завтра.

Евгения сидела, словно околдованная. Она слышала, как незваный гость что-то говорил, но смысла не понимала. Слова его не проникали в её сознание, не усваивались мозгом.

— Доченька, что с тобой? — встревожилась мать. — Ты хочешь выйти замуж за Павла Фёдоровича или нет? Может я поторопилась дать согласие на ваш брак?

— Ну, что вы спрашиваете, Анна Ивановна? Конечно, хочет! Она просто растерялась. Ведь хочешь же, правда? — уставился он на девушку.

Женя и сама не знала, чего хочет. Не ожидала такого быстрого развития событий. Он нравился ей своей элегантностью, ухоженностью, манерами, уверенностью в себе, от него хорошо пахло мужским парфюмом. Он уже сделал карьеру. Но она не имела опыта общения с мужчиной, не знала, что чувствует к этому человеку. Девушка уже была готова сказать «нет». Но страх парализовал её. Она подумала, что Павел Фёдорович начнёт ей мстить и не даст окончить университет.

— Павел Фёдорович, — начала, наконец, она тихим голосом, — я не говорю «нет», но и не говорю «да». Хочу сначала окончить университет, а потом начну думать о замужестве. В браке будет тяжело учиться, может родиться ребёнок, и мне придётся распрощаться с учёбой.

— Женечка, неужели ты думаешь, что я допущу этого? Закончишь ты университет, а с детьми мы повременим. Мы же медики. Соглашайся, второй раз я не стану тебе делать предложение.

Теперь уже заволновалась бабушка. Она не стала подбирать слова, а сразу пошла в атаку, потрясая в воздухе кулаком:

— Так ты что, паршивец этакий, пришёл просить благословения матери, не получив согласия на брак у моей внучки?

— Так получилось, — начал он оправдываться. — Меня подтолкнула к этому нерешительность Женечки. Она стесняется меня.

— Вот, когда перестанет тебя стесняться, когда захочет броситься в твои объятия, тогда и спроси, хочет она за тебя замуж или нет! А пока ступай, не пришло ещё её время замуж выходить!

Павел Фёдорович поднялся со стула и направился к двери. Бабушка сама пошла его провожать, махнув рукой дочери и внучке, чтобы оставались на своих местах. Выпуская гостя из квартиры, она бесцеремонно потянула его за рукав и предупредила:

— Смотри, не дай гневу волю, не вздумай ей мстить! Если любишь — дождись её чувств. Не созрела она ещё до них, настоящих.

Когда дверь за ним закрылась, Евгения, как выжатый лимон, чувствуя слабость во всём теле, побрела в свою комнату, упала на кровать и закрыла глаза. Мать тихонько прикрыла дверь её спальни.

— Пусть успокоится.

От нервного перенапряжения Женя заснула мгновенно. Проснулась только утром и обнаружила, что спит в том, в чём вчера вернулась домой из университета. Сняла эту одежду, надела халат и отправилась в санузел. Утренняя гигиена немного взбодрила её. Девушка надела другую одежду. Сменила в сумке учебники, тетради и вышла в гостиную. Там в кресле, с вязанием в руках, уже сидела бабушка. Увидев внучку, она произнесла ласковым голосом:

— Доброе утро, Женечка! Как поспала?

— Нормально. Так быстро заснула, что даже не успела переодеться.

— Ты Павла не бойся, внученька! Не станет он тебе мстить, если умный. А ты присмотрись к нему, может он и есть твоя судьба.

Она тяжело вздохнула и покачала головой:

— Ишь, чего удумал! Решил девку вести под венец без её на то согласия!

Женя чмокнула бабушку в щёку и погладила по плечу.

— Ты, баб, не переживай за меня. Всё будет хорошо.

На третьем этаже университета стоял гомон. Это шумела группа студентов в ожидании, когда придёт преподаватель и откроет аудиторию. Сама Евгения стояла у окна и наспех готовилась к занятиям. Вчера вечером она не успела это сделать, заснула не вовремя. Вдруг кто-то положил руку на её учебник сверху и резко надавил на него. Девушка вздрогнула. Перед ней стоял Павел Фёдорович и злобно смотрел ей в глаза. Потом несколько секунд молча потряс перед её носом указательным пальцем, и, коснувшись его кончика, прошипел так, чтобы слышно было только ей одной:

— Я дважды предложение не делаю! Поняла?

Всё сжалось у неё внутри, а заведующий кафедрой гордо задрал нос и пошёл дальше.

Студенты, наблюдавшие эту картину, и подруга бросились к ней.

— Он тебе угрожал, да?

— Всё нормально. — только и ответила Женя, не желая посвящать их в то, что произошло накануне.

В это время пришёл преподаватель и открыл дверь аудитории. Евгения поспешила на своё место. В течение всего дня она ловила на себе любопытные взгляды студентов её группы. Это её расстраивало.

С этого дня Павел каждый день, в любое время отыскивал Женю в университете, угрожающе тряс перед носом указательным пальцем и повторял:

— Я дважды предложение не делаю.

Девушка бледнела, и еле держалась на ногах. Не понимала, чего он пытается от неё добиться. Ей хотелось вцепиться ногтями в его физиономию и разодрать до крови, или со всей силы влепить ему пощёчину. Но сделать этого она не могла. В конце учебного года ей предстояло сдавать ему экзамен.

Прошло полтора месяца. А Павел Фёдорович продолжал её донимать каждый день. Только теперь, когда тряс перед её носом пальцем, уже говорил другие слова:

— Ты никогда не сдашь мне экзамен и вылетишь из университета!

Со временем глаза Жени стали тускнеть, а сил оставалось всё меньше и меньше. После занятий она сразу же шла домой и ложилась спать. Сказывалось нервное истощение. Только потом, когда просыпалась, начинала готовиться к занятиям. Мысль о том, что из-за мести Павла может не окончить университет, пугала её и доводила до отчаяния.

Как-то раз, когда она вышла из университета и направилась к остановке, кто-то окликнул её женским голосом:

— Женя, можно тебя на минуточку!

Она остановилась. К ней приближалась статная, ухоженная пожилая дама с длинными чёрными волосами на голове, уложенными в причёску. Седая прядь, тянувшаяся от лба до затылка, придавала ей благородства. Её стройные ноги были обуты в туфли на высоком каблуке, в ушах красовались массивные, но изготовленные по современному дизайну, серьги. На плече висела изящная сумочка.

— Хотела бы я так великолепно выглядеть в её возрасте, — только успела подумать Евгения, как незнакомка уже оказалась в шаге от неё.

Она с любопытством рассматривала девушку секунд пять. Затем достала из сумочки чёрно-белую фотографию и протянула ей. Та робко взяла её в руку, взглянула на неё и спросила:

— Откуда у вас моё фото?

Женщина засмеялась, оголив два ряда великолепных белых зубов. Женя смутилась:

— Хотя нет, это не я. У меня нет такой одежды, да и фотографии тоже. Но лицо похоже на моё.

— Это я, деточка, в твоём возрасте! Я — твоя бабушка. Мать твоего отца. Позволь мне до конца удостовериться, что ты на самом деле моя внучка.

Она вплотную подошла к жене, ловким движением расстегнула пуговку на её блузке под грудью и заглянула под неё.

— Что вы делаете? — испугалась Евгения и быстро застегнула блузку.

— Ты — моя внучка! Вот здесь, — ткнула она длинным ногтем пальца с массивным перстнем на нём, — есть знак, подтверждающий это. У тебя он только один. У меня их два. У моей матери — четыре. И у бабки — четыре. Она была самой сильной из нас. Ты обладаешь сверхъестественной силой, но меньше всех нас. У твоих потомков, если они появятся на свет, такой силы может уже не быть, если только ты не выйдешь замуж за себе подобного.

Евгения резко повернулась и побежала прочь, подумав на ходу:

— Чокнутая какая-то!

— Ты будешь лечить женщин! Слышишь меня? — крикнула она вдогонку.

Сидя в маршрутном такси, Женя постоянно прокручивала в памяти встречу с этой женщиной и гадала, кто она такая на самом деле.

— Скорее всего, аферистка какая-нибудь, — решила она. — Я, видите ли, буду лечить женщин! Ага! Сейчас, разбежалась! Никогда не мечтала стать гинекологом и не буду им.

Маршрутка подрулила к её остановке. Женя вышла из неё и направилась домой. Оказавшись в своей комнате, начала переодеваться. И тут она вспомнила, как женщина что-то увидела у неё под правой грудью. Евгения внимательно всмотрелась в то самое место, в которое та ткнула пальцем. Там действительно находилась какая-то маленькая кожная складочка. А когда она её потрогала, то та превратилась в бугорок. Она и раньше его видела, но так привыкла к нему с детства, что он перестал привлекать её внимание. Сейчас же она бросилась в комнату матери и спросила:

— Что это у меня здесь такое?

Анна Ивановна напряглась.

— А разве ты в университете ещё не изучала эту аномалию?

— Аномалию? Нет, не изучала, — растерялась Женя.

— Тогда слушай. Ты родилась с третьим соском на теле. Я наблюдала аномалию до самого твоего созревания и надеялась, что она окажется только политемией. Это, когда имеется только аномальный сосок без ореола и железистой ткани. Есть ещё множество разновидностей такой аномалии. При них бывает до четырёх или шести дополнительных сосков, не помню точно. Некоторые из них превращаются в полноценную грудь и выделяют молоко у женщин после родов.

Женю передёрнуло. Услышать такое она не ожидала.

— Не переживай, у тебя этот сосочек совсем не заметен. Не сведущий в медицине человек на него даже внимания не обратит. Я много читала в Интернете об этой аномалии и обнаружила, что людей с дополнительными сосками на груди существует много, и они общаются между собой на форумах.

— И кто мне передал по наследству этот подарок?

— В нашем роду таких не было.

— А по линии моего отца? Ты по-прежнему не хочешь рассказать, кто он и жив ли ещё?

— Не пытай меня. Говорить о нём я не стану.