— Чпок! — послышалось у межкомнатной двери. Из узкой щели под ней выскочило серое облачко. Оно то раздувалось, то сжималось, словно пыталось отдышаться. Затем на двух бесформенных конечностях медленно поползло по полу в сторону Есении.

— Нет, я не хочу! — закричала девочка, пятясь к стене.

Нина быстро сняла с ноги тапок и со всего размаха шлёпнула им по облачку. То подлетело к потолку и прилипло. Нина бросилась к окну, собрала с подоконника резаный лук с чесноком и бросила дочери.

— На, жуй, мажься, натирайся, что хочешь, делай, только не подпускай этого монстра к себе! — выпалила она.

Облачко в это время собралось в шарик и медленно заскользило по потолку в сторону Есении, издавая звук падающих капель воды. Остановившись над девочкой, оно просто упало ей на голову и начало обволакивать её. Продвинувшись с одного бока ко рту, оно вытянулось в жгутик, чтобы пролезть в него. В этот момент Еська с силой выдохнула на него запах жёваного лука и чеснока. Облачко сначала резко собралось на её затылке в комок, а затем пулей полетело к двери. В этот момент в неё входила Анна. Она открыла рот и только начала что-то говорить, как в него влетело облачко.

— Был-был-был-был и буду, — тут же начала дразниться тётка Есении противным мужским голосом.

Анна испугалась и начала ощупывать своё лицо, грудь, губы. Бросилась к зеркалу и застыла, как изваяние. Из её орбит лукаво смотрели на неё глаза Валерия.

— Убирайся из меня! — шлёпнула она себя ладонью по грудной клетке.

Но вдруг в её ухе что-то защекотало. Через мгновение из него вылезла маленькая дымчатая ручка со скрученной из пальцев фигой. Анна попыталась схватить эту ручку, но та распласталась по щеке и уползла снова в ухо.

— Мама, свяжи тётю Аню! — закричала Есения. — Иначе он заставит её искать бабушку.

— Да и пусть заставляет! — демонстративно произнесла Нина и шлёпнулась на диван. — Мне надоела ваша родовая борьба за власть, пора с ней кончать!

Есения подскочила с кровати, схватила, валявшуюся на ней бельевую верёвку и бросилась к тётке. Та вдруг начала вихляться из стороны в сторону, разбрасывая руки так, чтобы невозможно было поймать их обе одновременно и связать.

— Мама, помоги мне! — потребовала Есения, стараясь набросить на Анну верёвку.

Но та не реагировала, а спокойно сидела на диване, наблюдая, как дочь выбивается из сил.

— У-у-умница, — произнесла Анна голосом Валерия, обращаясь к Нине.

— Кто умница? — вспылила Нина. — Я? Всю жизнь ты, змей ползучий, из меня кровь пил, а сейчас решил воспользоваться моей добротой! Не выйдет! — взмахнула она в воздухе указательным пальцем.

В одно мгновение разъярённая женщина повалила Анну на пол и скрутила верёвками.

— Ишь ты, когда вспомнил, что я у него умница, — всё больше распалялась она, — а прежде, кроме как дурой, меня никак не называл! Сам лети к своей матушке и проси вернуть то, что она у тебя забрала.

— Сам он это забрать у неё не сможет, — пыхтя от усталости, произнесла Есения. — Он бестелесный и не способен что-либо брать и переносить. Так что без нас он ничего не сможет сделать.

— Так он что, и в меня может так же внедриться? — показала Нина на тётку Есении.

— Нет, — ответила Еська, — он способен поселяться в телах людей из рода властелинов.

— Ну, что же, это уже радует меня!

Она уставилась на дочь злым сверлящим взглядом.

— Вот сейчас оставлю тебя здесь и уеду! Имей в виду, я не шучу! Если ты не поумнеешь до окончания моего отпуска, я точно оставлю тебя здесь.

— Напугала! — выпалила Есения. — Хоть сегодня уезжай. У меня впереди ещё всё лето, и я буду рада провести его с пользой для женской части человечества.

— А ты эту часть человечества спросила, хочет ли она властвовать над мужчинами?

— А если бы и спросила, то она не ответила бы, — дерзко ответила Есения.

— Это ещё почему?

— Да потому, что она не знает, что значит чувствовать себя свободной и раскрепощённой! Сама подумай, мама, когда последний раз на земле существовал матриархат?

Мать пожала плечами.

— Вот, то-то же! Он существует и сейчас в шести небольших странах на нашей планете, но не в классическом виде. А я, и другие женщины-властелины хотели бы восстановить справедливость на всей Земле, наделить женщин хотя бы равными правами с мужчинами. Но прежде заставить их жить в таком же унижении перед нами, в каком жили мы тысячелетиями среди них. Да-да, и это было бы справедливо!

— Ох, Есения, не делаешь ли ты ошибку, борясь за права женщин? Смогут ли они править миром? Опыта-то нет! Хватит ли сил подавлять мужскую волю?

— А её подавлять никому и не придётся! Информационное поле Земли само перепрограммирует человечество, если в нужный момент нас, женщин-властелинок, на планете окажется больше, чем властелинов-мужчин. Ну, ты сама попробуй разобраться в природе всего живого. Возьмём, к примеру, пашню и пахаря. Пахарь сначала возделывает землю, сеет в неё семена различных растений, и чтобы всходы и урожай были хорошими, ухаживает за этой землёй, поливает её, окучивает, подкармливает, убирает урожай, сохраняет его.

— Да причём тут пахарь и земля? — не поняла Нина.

— А притом, что мужчина — это и есть, своего рода, пахарь, а женщина — земля, в которую он сеет своё семя. Но потом ленится ухаживать за ней, подкармливать, брать на себя часть её обязанностей, чтобы семя его нормально развивалось и дало хороший урожай, в смысле — потомство. Все заботы о вынашивании и взращивании его детей лежат на женщине. А он в это время на рыбалке, охоте, общается с друзьями и не только… Ну, ты понимаешь, о чём я говорю.

Только она закончила говорить, как на улице послышался лай собаки.

— Нина, быстро развяжи меня, — взмолилась Анна, — кто-то идёт. Не хочу, чтобы меня видели в таком виде.

Нина с дочерью бросились к ней и освободили от верёвки. В этот момент в комнату вошла Лида и весёлым голосом произнесла:

— Смотрите, кого я привела к нам в гости.

— Здравствуй, дорогая, — бросилась в объятья к Анне пышногрудая женщина лет сорока.

— Валя?! — удивилась Анна. — Каким ветром тебя вновь принесло в наши края? Ты же сейчас живёшь где-то на Дальнем Востоке?

— Соскучилась по родным местам и приехала посмотреть, как все вы здесь поживаете? Как преобразилось наше село?

Она бухнулась на диван, рассматривая внутренне убранство комнаты.

— Познакомься, Валя, это моя родственница Нина и её дочь Есения.

— Очень приятно, — кивнула головой гостья, — Валентина.

— Аня, у вас удивительный, я бы даже сказала, сказочный интерьер в квартире. Где приобретали такую мебель?

Но Анна ей не ответила. Она почувствовала, как тихо и нежно выползает из её уха облачко. Оно заскользило по плечу, затем по правому боку, по поверхности дивана и стало подниматься по телу Валентины, издавая новый звук, напоминающий квохтанье наседки. Валентина отвела взгляд от внутренних ставень дома и прислушалась.

— Мне показалось, или у вас в доме наседка квохчет?

— Нет, не показалось, — соврала Анна, наблюдая, как облачко подобралось к откровенному вырезу гостьи на груди. — Мы решили здесь посадить её на яйца. В сарае другие куры мешают ей их высиживать.

— Ой, что сейчас будет? — шепнула Есения матери, тоже наблюдая за облачком.

А оно, словно от восторга, взмыло под самый потолок и пулей упало между двух больших и мягких холмов, плотно прижатых друг к другу в вырезе платья гостьи. Вероятно, у неё появились какие-то ощущения в той области, так как она не один раз пыталась что-то смахнуть с груди рукой. Но так и не поняла, что её раздражает, только засмущалась, когда заметила застывшие взгляды всех присутствующих на своём декольте. Облачко же вынырнуло наружу, приобрело форму тела человечка, раскинуло ручонки по всей груди Валентины, пытаясь объять необъятное, запрыгало на ней, опять утонуло в ней. Снова вынырнуло, вытянуло губы и старательно обцеловало всю видимую часть груди. Затем снова восторженно взмыло под потолок, пулей бросилось в щель между двух грудей и затаилось там.

— Вот кобель! — пронеслось в голове у Нины Павловны. — Даже сейчас, когда уже подох, не может успокоиться. Что творит на глазах своей вдовы?! А? Всё-таки Есения была права в том, что надо ставить мужиков на место.

Она перевела взгляд на свою дочь. Та ехидно улыбалась ей.

— Ну, что? — Теперь ты на моей стороне, или по-прежнему будешь горой стоять за мужчин? — шёпотом спросила она мать.

Нина ничего не ответила.

Гостья вдруг ударилась в воспоминания.

— Сколько лет пролетело! — качая головой, произнесла Валентина. — Давно ли мы с вашим Валеркой до утра бродили по посёлку да на сеновале валялись?

— Валь, а почему ты тогда отказалась выходить за него замуж? — спросила Анна.

— Аннушка, ты уж прости меня за такие слова, но у твоего братца врождённый дефект души.

После этих слов из разреза гостьи показался дымчатый шарик, напоминающий по форме голову Валерия. Из него быстро выросло одно огромное ухо, больше самой головы. Есения с матерью застыли от неожиданности, не сводя с него глаз.

— Как ты помнишь, — продолжила Валя, — весной он сделал мне предложение выйти за него замуж. Я его приняла, но подать заявление в ЗАГС согласилась только в конце лета.

— Помню, — подтвердила Аня.

— Так вот, за это время я и поняла, что замуж идти за него не надо.

— Но почему?

В это время облачный сгусток энергии Валерия полностью вылез на поверхность груди, лёг на ней на свою маленькую спинку, поставил левую ножку, согнув её в колене, а сверху положил правую и стал ей мерно покачивать. Руки положил под голову.

— Однажды он сказал мне, что терпеть не может стареющих женщин. И что в шестьдесят лет непременно женится на восемнадцатилетней девушке. Представляешь? То есть он сразу дал мне понять, что жить до конца жизни он со мной не собирается. Как только я начну стареть, он от меня избавится и женится на молодухе.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Анна. — Что бы он с этой молодухой делал в таком возрасте?

— Я ему тоже задала такой вопрос.

— А он что?

— Сказал, что будет гладить её нежное ароматное тело и наслаждаться.

В этот момент на веках облачного человечка выросли длинные ресницы. И он, словно веером, кокетливо захлопал ими.

— Вот наивный дурачок! — произнесла Анна, — эта молодуха нашла бы себе такого же молодого любовника, как сама, а братцем моим только пользовалась бы да ноги об него вытирала!

Анна с усмешкой взглянула на вырез собеседницы. Дымчатый человечек перевернулся на свой животик, положил лицо на ладошки и затрясся всем тельцем, изображая рыдание.

— Ты знаешь, мы как-то смотрели с ним кино, в котором один мужчина похитил маленького ребёнка у жены после развода с ней и уехал в другую страну. Так Валерка сказал, что если разведётся со мной когда-нибудь, то тоже украдёт своего ребёнка и не покажет его мне никогда. Вот нужен был мне такой муж?

— Вот охламон! — выпалила Анна. — Правильно сделала, что не пошла за него замуж!

— Кстати, как он поживает?

— Уже не поживает. Умер.

После этих слов дымчатый человечек приподнялся на четвереньки и юркнул между двух плотно прижатых друг к другу грудей.

— Валера умер? — удивилась Валентина. — От чего?

— Сердце остановилось.

— Соболезную. А я о покойнике такое рассказываю. Ну, пусть земля ему будет пухом.

Она поёжилась и что-то поправила на груди. Затем встала, попрощалась и попросила проводить её до калитки, чтобы собака не укусила. Лида вышла во двор и загнала пса в будку. В это время Валя быстро побежала на улицу, унося с собой в пышной груди дымчатого человечка.