Не напрягаясь, одними приёмами какой-то восточной борьбы врач скорой помощи минут пятнадцать валял по поляне, ставил в невообразимые позы, морщил и прессовал оператора. При этом традиционные фразы о любви к Еве и желании жениться на ней постоянно слетали с его губ так по-мужски, хладнокровно, притягательно, что корреспондент взвизгнула от негодования.

— Ну, почему я не эта Ева? — нервно ворошила она одной рукой волосы на голове, совершенно не обращая внимания на то, что врач избивает её жениха. — Как же он красив и сексуален?!

Другой рукой она держала видеокамеру перед глазами, продолжая всё снимать.

Ева в это время наблюдала из-за шторы за красивым поединком, нет, не поединком, а хладнокровным избиением соперника врача, и наслаждалась.

— Божественный мужчина, — прошептала она и бросилась к двери.

Она с грохотом отварила её, перепрыгнула через обессилевшего от чувств и валяющегося у крыльца Пашку Фёдорова и бросилась к доктору.

— Да-да-да! — прокричала она. — Я тоже тебя люблю и выйду за тебя замуж.

Врач перестал молотить оператора и в гордой позе победителя остановился перед Евой.

— Тогда поехали со мной, — предложил он, подавая ей руку.

Ева тут же вложила в неё свою ладонь.

— Хоть на край света, — выпалила она и буквально влетела в салон машины скорой помощи.

Села спиной к водителю, чтобы он не увидел её глаз и не свихнулся так же, как и те, которые остались валяться на поляне у дома её бабушки. Врач быстро влез в кабину и что-то шепнул водителю. Тот на мгновение задумался, и машина понеслась по ужасным сельским дорогам, подпрыгивая на ухабинах. Через полчаса она подъехала к повороту на дачный посёлок, свернула налево проехала по нему и остановилась у бревенчатого дома. Врач открыл дверцу, взял на руки Еву и унёс в этот дом. Через полминуты их одежда валялась по всему полу, а сами они изнемогали от избытка чувств и страстей. Врач стал первым мужчиной Евы. Успокоившись, и отдышавшись, он погладил её по волосам и с грустью в голосе сообщил, что должен ехать на работу. Ева не возражала. Она была счастлива и хотела остаться наедине с собой, чтобы обдумать всё, что с ней произошло.

— Я вернусь утром, — пообещал доктор и выскочил из дома.

— Что это было? — внезапно испугалась Ева, оставшись одна. — Я вдруг воспылала чувствами к совершенно незнакомому человеку, уехала с ним, неизвестно куда, отдалась ему. И чей это дом? Его или водителя? О чём они шептались в кабине?

Ей стало страшно. Теперь она не понимала, что испытывает к врачу? И испытывает ли что-нибудь вообще? Она встала с кровати, оделась и вышла на улицу.

— Надо вернуться к бабушке, но как? Я же не знаю обратной дороги. Да и не это главное. В дороге может встретиться множество мужчин. А что, если они все увяжутся за мной и будут орать о своей любви и готовности жениться на мне?

Она вернулась в дом, желая, как следует всё обдумать.

В это время в дверь кто-то постучал и, не дожидаясь ответа, отварил её.

— Здравствуйте, — произнёс молодой человек.

— Ой, что сейчас будет! — зажмурилась Ева.

— Вас просили зайти к председателю садоводческого товарищества.

Ева неожиданно для себя открыла глаза и взглянула на непрошеного гостя.

— Хорошо, — произнесла она, — я скажу об этом хозяину, когда он вернётся.

Молодой человек ушёл.

— Странно, — подумала Ева, — он не стал свихиваться после того, как встретился со мной взглядом. Может быть, я перестала быть обречённой? Еська что-то говорила о том, что обречённые пожизненно остаются девственницами, а я невинности уже лишилась. Видно произошёл какой-то сбой в программе моей обречённости. Надо ещё на ком-нибудь проверить действие моих глаз. Было бы здорово, если бы они перестали притягивать к себе мужчин. Моя жизнь перестала бы быть кошмаром.

Ева покинула дом и пошла по дороге к входным воротам садоводческого товарищества. По пути она встретилась с двумя парнями, посмотрела им в глаза, но они не отреагировали на неё никак.

— Наконец-то! — радостно пропищала она, сжав от восторга кулачки, и пошла дальше.

Вспомнив, что скорая помощь свернула налево, выезжая на дорогу, ведущую в садоводческое товарищество, она повернула направо и зашагала по обочине. По пути спрашивая прохожих о том, как можно быстрее добраться до нужного ей села. Через полтора часа она дошла до бабушкиного дома, у которого уже не было ни одного влюблённого в неё мужчины. Автобуса со съёмочной группой телевидения тоже не было. Уставшая от ходьбы Ева вошла в дом. Все пребывали в каком-то затаённом состоянии.

— Ты смогла победить обречённость, — с грустью в голосе произнесла Аделаида, понимая, что произошло с её внучкой. — У тебя остались к этому врачу какие-нибудь чувства?

— Не знаю, бабушка, — выдохнула Ева, стыдливо опустив глаза, — всё произошло так быстро. Мне надо пережить всё это и осознать. Можно, я пойду в свою комнату и лягу спать?

— Конечно, дорогая, ложись, отдохни. Сон пойдёт тебе на пользу. Тебе столько пришлось пережить за один день.

Поздно вечером, когда уже все готовились ко сну, Ева подошла к комнате Лиды и тихонько постучала в дверь. Лида сама открыла её и пригласила сестру войти.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Еву.

— Нормально. Лида, расскажи, пожалуйста, если это не секрет, как ты избавилась от обречённости? Неужели тот путь, который я прошла сегодня, единственно возможный? Понимаешь, я теперь не могу разобраться в сложившейся ситуации и в себе.

— Я понимаю, что сейчас творится в твоей душе, — посочувствовала Лидия.

А Ева продолжила:

— Не знаю, как относиться к врачу, имени которого я даже не спросила. Любит ли он меня до сих пор, или это было какое-то кратковременное мистическое помешательство? Правильно ли я сделала, что сбежала из его дачного дома, пока он находится на работе? Ничего не знаю и не понимаю.

— Не переживай, Ева. Всё это само разрешится со временем, только надо немного подождать. Твой разум и сердце подскажут тебе, что делать дальше и как поступать? Не забывай, что и тот врач тоже будет думать обо всём этом. Он тоже захочет принять какое-то решение в отношении тебя. Возможно, он захочет тебя отыскать. И вы вместе подумаете о том, нужны ли вы друг другу? Испытываете ли друг к другу какие-либо чувства?

— Ты так хорошо всё разъяснила мне. Тебе тоже пришлось пережить это?

— Нет. У меня никогда не было близости с мужчиной.

— Тогда как же ты рассталась с обречённостью?

— Мне помогла Есения.

— Есения? — Ева сжала кулаки. — Моя родная сестра тебе помогла, а мне не захотела?! Почему? Почему?

— Не суди её строго, — остановила её Лидия. — Она помогла мне случайно, не зная, что делает. Её подговорила на это бестелесная сущность, находившаяся в её теле в тот момент.

— Да какая разница, кто её подговорил? Главное — результат. Ты сидишь против меня свободная и без этого отвратительного греха в душе, который сегодня совершила я. Как это мерзко и отвратительно! Безумство, ничем не оправданное, управляло мной!

— Ева, успокойся! — строго произнесла Лидия. — Я предпочла бы избавиться от обречённости так, как это сделала ты. Мой случай просто ужасен.

— Чем же он так ужасен?

— Все мои воздыхатели мертвы. И это лежит тяжким бременем на моём сердце.

Она немного помолчала и продолжила:

— Я думаю, что, когда Есения повзрослеет, такая же тяжесть ляжет и на её душу. Ведь это она поспособствовала тому, чтобы ни в чём неповинные ребята и ничего не понимающие в своих поступках, убили друг друга. Их хоронили в один день. Все селяне были в шоке от случившегося. Теперь они плохо говорят обо мне. А мне приходится часто встречаться с родителями умерших ребят и смотреть им в глаза. Представляешь, что я испытываю? Так что успокойся. Считай, что ты удачно избавилась от обречённости. Можно сказать, малой кровью.

— Ну, да, можно сказать и так, — с иронией произнесла Ева. — А что происходило здесь после того, как я уехала? Куда подевались все остальные мои воздыхатели и автобус с работниками телевидения?

— Какое-то время трое парней на поляне, оператор и Паша Фёдоров продолжали валяться на земле. Корреспондент поснимала их ещё немного, а потом попросила водителя автобуса помочь занести в салон оператора. Тот всё ещё, еле ворочая языком, продолжал выкрикивать свои признания в любви. Минут через сорок после того, как ты уехала в машине скорой помощи, все, лежащие на земле воздыхатели, встали, как ни в чём не бывало, огляделись по сторонам с растерянным видом и разошлись. Автобус тоже уехал.

— Ну и дела-а-а! — протянула Ева. — Ладно, я пошла спать. Спокойной тебе ночи.

Она вернулась в комнату и легла в постель. Сон не шёл. Возбуждённый мозг никак не успокаивался и постоянно лихорадочно выкидывал какие-то мысли. Вдруг за окном послышался звук падающих капель.

— Странно, — подумала Ева, — весь день светило яркое солнце. Да и сквозь занавеску в комнате Лиды только что просматривалась луна. Откуда так быстро набежали тучи?

Она встала, подошла к окну, оттянула немного край шторы и посмотрела на небо. Оно было чистым, звёздным. Огромная луна по-прежнему находилась на нём. Но капли продолжали барабанить за окном. Вдруг что-то искрящееся подлетело к окну и остановилось чуть выше уровня её глаз. Девушка резко отпустила штору и замерла.

— Что-то странное творится, — подумала она. — Надо позвать бабушку.

Она вышла из комнаты, прошла через гостиную и остановилась перед комнатой Аделаиды. Из неё доносился громкий храп.

— Не стоит её будить, — решила Ева и вернулась к себе.

Потом постояла немного, прислушалась.

— Ничего не понимаю! Мне почему-то совсем не страшно.

Она снова подошла к окну, и выглянула из-за шторы. Маленькое, дымчатое существо, переливаясь крохотными искорками внутри тельца, лежало на спинке в воздухе. Его ручки были сложены на груди. Над профилем его лица то вырастали, то уменьшались реснички.

— Какая прелесть? — с восторгом произнесла Ева. — Кто ты?

Человечек перевернулся на бок, подперев ручкой голову.

— Какой забавный!

А тот сел и начал надувать свой палец. Он вскоре превратился в воздушный шар. Дымчатый человечек подцепил шар и потянул его вверх. Снизу стала появляться тонкая нить. Он протянул шар Еве той же рукой, на которой он был сделан. Но наткнулся на невидимый барьер, и шарик быстро сдулся, снова превратившись в палец. Человечек затряс головкой, делая вид, что плачет. А потом улетел. Ева долго стояла у окна в надежде, что он вернётся. Но человечек не вернулся. Огорчённая девушка подошла к кровати, легла в неё и заснула.