В тот далёкий день, когда подружки Евы отправились в село, разыскивать Виталия, съёмочная группа телеканала, с которой сотрудничал Пашка Фёдоров, последний раз выезжала туда, чтобы сделать репортаж о мистических явлениях, происходящих у дома Аделаиды Семёновны. Вместе со съёмочной группой прибыли экстрасенс, маг и другие специалисты, занимающиеся паранормальными явлениями. Сняв, всё происходящее на поляне у дома, съёмочная группа прихватила с собой женщину, у которой умер сын в бою с соперниками за руку Лидии, и отправилась на кладбище. Для достоверности материала было решено заснять все шесть могил погибших парней.

Автобус медленно прополз по пыльным дорогам села, выехал за его пределы и остановился у входа на кладбище. Горем убитая мать, как только увидела могильные памятники, заголосила во всё горло. Оператор бросился за ней и стал снимать женщину. Увидев краем глаза, что её снимают, безутешная мать стала ещё изощреннее изображать своё горе. Через каждый десяток шагов она безвольно валилась на землю и закатывала глаза. Корреспондент бросалась к ней, брызгала водой ей в лицо и прикладывала к губам двухлитровую пластиковую бутылку с водой. Так как захоронение молодых людей было совсем свежим, оно находилось в самом конце кладбища. За время пути к нему, корреспонденту дважды пришлось открывать новые такие же бутылки с водой. К концу пути женщина уже не могла кричать, а только издавала звуки, словно полощет горло. Припадать она тоже больше не решалась.

— Вот они, наши дорогие детки, — наконец произнесла она, показывая рукой на шесть свежих могил. — Мы и похоронили всех их рядышком, чтобы хоть здесь примирить. Никому эта Лидка так и не досталась. А горя из-за неё хлебнули ещё пять матерей.

Оператор навёл камеру на каждую могилу, снял крупным планом каждый металлокерамический портрет и надпись под ним. Экстрасенс и маг поочерёдно направляли на каждую могилу свои ладони и стояли так какое-то время с закрытыми глазами. Оператор перевёл объектив камеры на них.

— Да, — многозначительно сказала экстрасенс, — я вижу, как они дрались насмерть. Их фантомы проплывают у меня перед глазами.

— Вы можете сказать, где это происходило? — спросила корреспондент.

— Одну минуточку, — произнесла экстрасенс и медленно повернулась в сторону села, не открывая глаз.

Она поводила руками в воздухе с одной стороны от себя, затем с другой.

— В той стороне, на окраине села, — ткнула она пальцем.

— Правильно, — подтвердила женщина, наблюдая за манипуляциями экстрасенса, — там их всех и нашли.

Первенство женщины-экстрасенса в толковании случившегося с молодыми людьми и событий на поляне у дома Аделаиды здорово задевало за живое мага на протяжении всей съёмки.

— Да-да, — перебил он экстрасенса, стоя с закрытыми глазами, — я вижу, как они ломают ветви деревьев и жестоко бьют ими соперников.

— Ой-ой-ой! — взвыла безутешная мать. — Да за что же вы, деточки, так жестоко издевались друг над другом?

Она снова повалилась на землю. Корреспондент быстро сбрызнула её лицо водой и поднесла третью двухлитровую бутылку к её губам. Женщина пить не стала, но удивительно быстро пришла в себя, понимая, что такой литраж жидкости в себе она просто может не донести до дома.

— Как вы, дорогие телезрители, видите, — траурным голосом, умышленно нагнетая обстановку для придания снятому материалу большей трагичности, произнесла корреспондент, — продолжать дальше наш репортаж становится опасно для здоровья, а может быть даже для жизни этой безутешной матери.

Женщина, поняв, что съёмки закончены, как ни в чём не бывало, поднялась с земли, отряхнулась и вместе со всеми зашагала к автобусу. Он тронулся и медленно пополз вдоль границы села.

— Куда это вы меня везёте? — заволновалась женщина.

— Мы сейчас подъедем туда, где были найдены тела вашего сына и сыновей ещё пятерых сельчанок, а вы укажете нам точное место. Хорошо?

Убитая горем мать снова накуксилась в расчёте на внимание присутствующих в автобусе. Но, обнаружила, что в то время, когда камера не работает, на её телодвижения и мимику лица никто не обращает внимания. Она снова сделала его выражение нормальным и стала наблюдать за дорогой.

— Вот здесь всё произошло! — наконец выкрикнула она, показывая пальцем.

Автобус остановился. Все вышли из него и замерли. С открытым от удивления ртом остановилась и женщина. Каждая веточка раскидистого дерева у дороги была украшена цветными ленточками с привязанными к ним записками. Под деревом стояли потухшие свечи и увядшие цветы. Один букет был абсолютно свежим.

— Снимать? — спросил оператор.

— Нет, погоди, — остановила его корреспондент. — Давай сначала разберёмся, что здесь происходит.

Она подошла к дереву, осторожно отвязала одну записку, развернула её и стала читать:

— Дорогие наши ребята, вы показали мне, как должен любить настоящий парень. Сделайте так, чтобы и меня полюбил кто-нибудь так же сильно, как вы любили бесчувственную Лидку.

— Боря, иди сюда, — позвала она оператора, — сними текст записки.

Он на несколько секунд навёл объектив на листок бумаги.

— Мы что, все их будем читать и снимать? — недовольно спросил он, оглядывая дерево.

— Посмотрим по ходу дела, — пояснила корреспондент, складывая и привязывая записку на место.

Она протянула руку к следующей бумажке и стала её отвязывать. По обе стороны от корреспондента расположились экстрасенс и маг. Они снова с закрытыми глазами при помощи ладоней «сканировали» дерево. Борис навёл объектив камеры на экстрасенса, зная, что она первой выдаёт результат своих открытий. Но в этот раз маг опередил её.

— Я скажу вам, что здесь происходит, — торопливо обратился он к оператору.

Тот повернул объектив камеры и стал снимать его.

— Местные девушки стали считать дерево, ветвями которого ребята убивали друг друга, деревом любви. Они несут к нему записки с обращением к душам погибших ребят, чтобы те помогли им обрести таких же влюблённых женихов, какими были они сами. Есть среди этих записок и признания девушек в любви к погибшим ребятам, так как они любили друг друга до того, как те повстречались с уже известной всем Лидией. Кто-то высказывает на бумаге свои сокровенные желания выйти удачно замуж. Молодые замужние женщины просят их помочь с зачатием ребёнка.

— Неужели всё это пишут наши сельские девчата? — не поверила безутешная мать.

— Да, — теперь уже подтвердила экстрасенс, — все эти записки прикреплены к дереву вашими молодыми сельчанками.

— Это ж как жестоко они нагружают души наших мальчиков! — захныкала она. — И там, на том свете, им нет покоя. Да разве же сюда нужно нести все свои сокровенные просьбы?! К Богу надо обращаться за помощью. В церковь ходить, молиться святым и Божьей Матери.

— Боря, иди сюда, — снова позвала корреспондент оператора. — Сними вот эту записку.

В ней какая-то девушка жестоко проклинала Лидию за то, что она отняла у неё любимого, и просила, чтобы он там, на небесах, отомстил ей за его смерть.

В течение всего следующего часа оператор снимал записки по просьбе корреспондента. Она же аккуратно складывала их и привязывала на свои прежние места.

— Что можно сказать о записках, оставленных здесь? — сказала позже корреспондент на камеру. — В них и боль от потери любимых, и одиночество молоденьких девушек, чьё время любить уже настало, но любить некого. В записках проклинают, собирая камни на свою голову, так как проклятие — это страшный грех. В них же сокровенные мечты и желания, с которыми следовало бы обращаться к врачам или в церковь. Как бы ни выглядело всё это по-детски наивным, но это всё равно чьи-то тайные надежды. Так давайте пожелаем, чтобы добрые, человеческие желания этих девушек сбылись, а проклятия — нет.

Мать, потерявшая на этом месте сына, не стала дожидаться, когда съёмочная группа пригласит её в автобус. Она подошла к корреспонденту, вся скукожилась и спросила:

— Можно я пойду домой? Мне очень надо.

Почти пять литров выпитой ею воды просились наружу.

— Конечно, — ответила та, — спасибо вам за всё. Мы обязательно сообщим в рекламе нашего канала, когда будем показывать снятый материал.

— Какой талантище пропадает в селе! — с пафосом произнёс оператор, глядя ей вслед.

— А что ты, Боря, смеёшься? — подхватила разговор корреспондент. — Её талант был нам очень даже на руку и произведёт большое впечатление на телезрителей. Горе у неё действительно большое и непоправимое. Возможно, оно и спровоцировало в ней такое неадекватное поведение. Ей хочется тепла и сочувствия от людей. Вот так!

Все остальные сели в автобус и поехали в Москву. В дороге они договорились хорошо обдумать всё произошедшее в этом селе и таким же составом встретиться через десять дней.

* * *

Прошло десять дней. Члены съёмочной группы совместно со специалистами по паранормальным явлениям и другими сотрудниками телеканала собрались вместе, чтобы обсудить и закончить мистический материал, снятый в селе. Сотрудники телевидения уже показали присутствующим предварительно подготовленную и смонтированную передачу. После просмотра они последний раз разрешили внести изменения либо дополнения к видеоматериалу. Таких дополнений оказалось достаточно много. Экстрасенс, маг и другие специалисты по мистике честно отрабатывали свой гонорар. Продумав досконально за десять дней каждую мелочь, они наполнили все события мистическими понятиями, суждениями, терминами и предложили включить их в передачу. Все их предложения сопровождались съёмками их же самих, одетых в специфические одежды, увешанные известной только им магической атрибутикой. На пальцах каждого из них красовались массивные перстни и кольца. Макияж женщины-экстрасенса был зловещим и ярким до устрашения. Материал получился насыщенным, интересным, достоверным. Предполагалось, что он произведёт большое впечатление на зрителей. За неделю до показа передачи телеканал начал каждый день рекламировать её по телевидению.

Нина Павловна никогда не смотрела рекламу по телевизору, она действовала ей на нервы своим громким и навязчивым звуком. Поэтому, как только она начиналась, женщина отключала звук телевизора и шла включать чайник или делать ещё что-нибудь. Её мозг уже интуитивно знал, когда должна закончиться реклама, и она возвращалась к телевизору, ни разу не пропустив продолжения показа нужной передачи или фильма. В этот день она смотрела сериал. До того момента, как началась реклама, зазвонил телефон. Она подошла к нему и подняла трубку. Послушав голос, произнесла:

— Вы ошиблись номером.

Когда она вернулась в комнату, то там уже шла реклама, в которой анонсировались мистические явления, происходящие в селе Аделаиды.

— Ага!! — возликовала она, услышав о знакомых событиях. — Эту передачу я ни за что не пропущу! Она мне о многом расскажет! Верно сказала Аделаида, что вся записанная информация о властелинах на чём бы то ни было, не исчезает. Вспомнили-таки о ней телевизионщики!

Дослушав рекламу, женщина бросилась к мобильному телефону, дрожащими пальцами пощёлкала клавишами и установила в нём напоминание о времени показа передачи. Порадовалась тому, что идти она будет в выходной день, а не в рабочий.

Усевшись на диван, и немного успокоившись, она начала думать о последствиях, которые могут наступить в ходе просмотра этой передачи её дочерьми, Лидией, Анной, Валерием и Виталием.

— Ведь наверняка в неё включили весь материал, показанный в разных выпусках новостей, — сделала она вывод.

О последнем выезде съёмочной группы в село она даже не догадывалась.

— Интересно, а как отнесутся к этой передаче сельчане? — подумала она. — Ведь, если мы с Евой, продав книгу властелинов, повернули время вспять, то жители села тоже всё забыть должны. Или я ошибаюсь?

Неделя пролетела быстро. Всё это время Нина Павловна думала над тем, как уберечь дочерей от просмотра телевизора в выходной день. И придумала. Она созвонилась с Евой и попросила её вместе с Виталием и Есенией съездить на дачу, чтобы хорошенько проветрить их дом.

— Понимаешь, — объяснила она дочери вялым голосом, — в нём, вероятно, стоит очень сырой и затхлый запах. Боюсь, что на стенах появится плесневой грибок. Мы же давно не появлялись там. Я бы и сама это сделала, но пока не имею достаточных сил. Еле управляюсь со своими обязанностями на работе и дома.

— Хорошо, мамочка, — ответила Ева, — я думаю, что Виталик не будет возражать против этой поездки. А за Еськой мы заедем в пятницу вечером. Жаль, что на даче телевизор стащили. Ну, ничего, мы найдём, чем там заняться. Скорее всего, позагораем и шашлычков пожарим.

Нина была полностью уверена, что Есения обрадуется поездке на дачу с сестрой и её семьёй. Ведь, как она считала, ничего интересного в жизни младшей дочери не происходило. О том, что девочка каждый день бегает с тетрадками и ручкой в библиотеку, Нина Павловна знала, но даже не догадывалась, куда на самом деле она уходит. А Еська бегала на свидания к Мефодиею, тем самым юношей, который уговорил своего деда, купить у Евы для него книгу мудрости властелинов. Ему шёл уже семнадцатый год. Возраст своей новой подружки он не спросил, но поинтересовался, в каком классе она учится?

Есения честно ответила:

— В одиннадцатый перешла.

Этой информации о ней Мефодию было достаточно. Раз девчонка перешла в одиннадцатый класс, значит, ей как минимум, шестнадцать лет. Логично? Конечно, логично.

Хвастаться перед ним своими умственными способностями и объяснять, что она опережает в учёбе своих сверстников на три года, Есения не стала. Ей это было не выгодно. Мефодий мог расхотеть встречаться с малолеткой, а её, как магнитом, тянуло к нему. Именно по этой причине девочка встречалась с ним каждый день, и они вдвоём гуляли по Москве. Жертвовать хоть одним днём встречи с Мифом, как Есения его называла, она не собиралась. Поэтому, когда Виталий с Евой и сынишкой по дороге на дачу заехали за ней вечером в пятницу, Еська наотрез отказалась с ними ехать, под предлогом того, что именно в выходные дни в библиотеку какой-то читатель должен вернуть нужную ей книгу, а в очереди, чтобы взять её, она стоит первой.

— Если только я пропущу свою очередь, — рыдала она, — мне снова придётся вставать в неё заново. И стоять в ней придётся не менее полугода. А мне это надо? Вы хотите чтобы в одиннадцатом классе я скатилась на тройки?

— Есенька, дорогая, ну, хочешь, я схожу за тебя в библиотеку с твоим читательским билетом и заберу эту книгу, — стала уговаривать её Нина. — Ты только напиши мне её название и автора.

Тут уже не выдержала Ева.

— Мама, зачем ты давишь на Есению? Мы с Виталием и без неё справимся с задачей. Проветрить дачный дом нам не трудно!

Однако Нина Павловна стояла на своём:

— Посмотри, какая ты бледная? Тебе непременно надо отдохнуть на свежем воздухе! Ты же знаешь, какая отвратительная экология в Москве!

Ева вдруг с подозрением посмотрела на мать, взяла её за руку и повела в другую комнату.

— Мама, мне уже становится неудобно перед Виталием, — полушёпотом сказала она, закрыв за собой дверь. — Складывается такое впечатление, что ты упорно пытаешься выпроводить Есению из дома. Скажи честно, зачем тебе это надо?

Нина Павловна поняла, что частично её замысел раскрыт, и отнекиваться не стала.

— Надо, — отрезала она, — а зачем — не скажу.

— Неужели… — лукаво прищурив один глаз, улыбнулась Ева.

— Как ты могла обо мне такое подумать? — оборвала её мать, поняв, в чём её заподозрила дочка.

— Ну, прости-прости, я не хотела тебя обидеть! Ты лучше скажи, тебе нужно, чтобы Еська оба выходных дня отсутствовала дома или только в какое-то определённое время?

— Да нет, — пошла на компромисс Нина, — мне необходимо, чтобы она отсутствовала дома в воскресенье максимум два часа, с трёх часов дня до пяти.

— И всё? И ты раздула из этого такую проблему?

Она выглянула из комнаты.

— Есения, иди сюда!

С распухшими от слёз глазами, девочка вошла в комнату.

— Короче так, сестричка, — начала Ева, — если ты не хочешь ехать с нами, то должна будешь погулять где-нибудь в воскресенье с пятнадцати до семнадцати часов. У мамы дома состоится очень важная и тайная встреча, о которой никто не должен знать! Даже папа! Поняла?

— Да, — шмыгнув носом, засмеялась Есения. — Так бы и сказала сразу, а то езжай, да езжай на дачу!

— Мам, — продолжила Ева, — я правильно поняла, что ты заставила нас с Виталиком ехать на дачу, только для того, чтобы мы увезли Еську из дома?

— Правильно, — виноватым голосом подтвердила Нина, не поняв до конца, к чему клонит её старшая дочь.

— Так может, и мы туда не поедем? Насколько я понимаю, проблема твоя решена, а нам есть чем заняться и дома.

— Нет-нет-нет! — быстро затараторила Нина с испугом, вспомнив, что старшая дочь с мужем могут увидеть передачу дома. — Дачу действительно обязательно надо проветрить.

— Ну, надо так надо, — согласилась Ева, попрощалась и поехала с мужем и малышом на дачу.

О том, что Валерий не увидит эту передачу, Нина даже не сомневалась. Ещё ни один выходной день он не провёл дома с семьёй. С его слов, он каждый раз уезжал на рыбалку или на охоту. А где бывал на самом деле, она не знала, и строить предположений больше не хотела. Надоело. Да и рыбы с этой рыбалки он домой никогда не привозил, каждый раз ссылаясь на то, что не было клёва. И дичи, добытой им, Нина никогда не пробовала. Лишь для Есении в её раннем возрасте привозил шоколадку и говорил, что это ей подарок от зайчика. Та радовалась и с удовольствием съедала её.