Мефодий сидел в своей комнате за компьютером. Он уже час зависал в Интернете. Вдруг на стене, к которой он был повёрнут лицом, появились яркие пятна света. Он резко повернулся назад на крутящемся стуле. Там, над комодом в светящемся облачке парил сундучок с книгой мудрости. Вдруг стены комнаты задрожали, створки окон и двери слетели с петель, стёкла разлетелись вдребезги, а стул под ним стал крутиться так быстро, что Мефодий слетел с него, ударившись о стену. Не успел он опомниться, как услышал грозный, но уже знакомый женский голос:
— Антей, не смей прикасаться к ларцу! Это не по правилам!
Сундучок тут же бухнулся обратно на комод, а облачко из-под него вылетело, сначала ударилось о пол, а затем разрослось до потолка, быстро преобразовавшись в огромного седовласого старца крепкого телосложения. Его густые волосы спускались ниже плеч, на ногах были надеты сандалии, их ремни были переплетены вокруг голеней до самых колен, а белые одежды напоминали подпоясанное ремнём платье. Он казался не реальным, а парил в воздухе, как лазерное изображение. Стены продолжали трястись. Вдруг на противоположной стене проявилось светящееся пятно, затем выросло внутрь комнаты, и в нём появилась, уже знакомая Мефодию пожилая женщина. Только сейчас она искрилась, словно тысячи молний исходили от неё. В этом было что-то зловещее, угрожающее и завораживающее. В одно мгновение она приблизилась к старцу.
— Ты пытался похитить ларец! — возвысила она голос. — Убирайся отсюда, иначе я сообщу об этом Верховному Судье.
Но старец, словно не слышал её.
— Не отдавай ларец в руки женщинам, — обратился он к Мефодию.
Словно грозовая туча, женщина влетела в старца. Раздался громкий, словно электрический треск, два тела слились воедино, превратившись в плазменный шар, и вылетели в окно, оставляя за собой гул. Немного погодя окна, двери и всё, что попадало, разрушилось и слетело с петель во время их присутствия в квартире, стало медленно возвращаться на свои места. Лишь юноша какое-то время сидел, вжавшись в стену, затем начал тихонько поскуливать:
— Ева, спаси меня! Ева, спаси меня!
В комнату на ватных ногах вошёл дед.
— Что это было, Мефодий? — спросил он сдавленным голосом.
Юноша жалким взглядом посмотрел на него и тихонько спросил:
— Ты это видел?
— Видел, — ответил дед и протянул к голове внука руку.
На ней виднелась седая прядь волос. Дед погладил Мефодия по волосам, затем взял его за руку, помог подняться и проводил к дивану. Юноша лёг на него, не отпуская руки деда. Тот молча присел рядом на край дивана и обвёл комнату взглядом.
— Так что же здесь произошло?
Это всё книга, — слабым голосом сказал Мефодий. — Какие-то потусторонние силы дерутся за неё и достают меня. А я не могу понять, что я должен с ней сделать. Прежде здесь появлялась только пожилая женщина и требовала вернуть книгу её хозяевам, а сегодня появился старик.
— Если книга так опасна, то давай выставим её на продажу или выбросим, — предложил дед. — И кто такая Ева? Почему ты просил её спасти тебя?
— Девушка, которая принесла на продажу в твой магазин эту книгу.
— Откуда ты знаешь её имя?
— Её по телеку показывали, вот я и запомнил.
— Видать, не случайно Ева избавилась от этой книги, — предположил дед. — Представляю, сколько бед она ей принесла.
— Думаю, что это не так. Если бы она захотела от неё избавиться, то просто выбросила бы её и всё, но Ева запросила за неё конкретную сумму денег. Похоже, что в тот момент она нуждалась именно в этой сумме, а самой ценной вещью у неё оказалась эта книга.
В дверь позвонили. Дед направился к выходу. На пороге стояло двое мужчин. Они поздоровались, один представился сотрудником МЧС, другой был полицейским.
— Что происходит в вашей квартире? — спросил один из них.
— А что происходит? — с безмятежным спокойствием повторил вопрос хозяин.
— Ваши соседи позвонили нам, сообщили, что в вашей квартире что-то взрывается так, что стены трясутся и окна вылетают.
— Да? Странно! Прошу пройти, осмотреть наше жилище и убедиться, что у нас всё в порядке.
Мужчины вошли в квартиру, несколько минут осматривали стены, окна и всё остальное.
— Прошу прощения, — наконец произнёс полицейский. — У вас действительно всё в порядке.
— Да, в полном порядке, — подтвердил сотрудник МЧС, — соседи, знаете ли, позвонили…
Дед проводил сотрудников до двери, подошёл к окну и осторожно выглянул из-за шторы на улицу. У подъезда стояли машина МЧС и полиции. Рядом с ними толпился и шумел народ. Вскоре из подъезда вышли двое мужчин.
— Кто из вас сделал ложный вызов, подойдите, пожалуйста, сюда, — потребовал полицейский.
— Почему это он вдруг стал ложным? — зашумела толпа.
— Я звонила в полицию, — вышла из толпы женщина.
— А я в МЧС, — протиснулся вперёд мужчина. — У них из квартиры даже огненный шар вылетел. Они там что-то взрывали.
— А кто нам окна будет вставлять? — визгливо спросил женский голос. — А? Кто?
— Вот именно, кто? — истерично вторил ей другая женщина. — Посмотрите, что делается!
Она показала рукой на дом. Все повернулись лицом к нему.
— Что вы имеете в виду? — не понял сотрудник МЧС.
Толпа ахнула. Все стёкла были на месте.
— Как же это? — растерянно произнёс впереди стоящий старик. — Ведь только что здесь была такая разруха!
— Что с ними будем делать? — тихонько спросил сотрудник МЧС полицейского, кивнув головой в сторону толпы.
Тот пожал плечами и тихонько произнёс:
— Всех в психушку не отправишь, а больше мы ничего с ними сделать не сможем.
— Наверняка что-то здесь произошло странное, — предположил эмчеэсник. — Ведь не дурачат же они нас все вместе. Ладно, поехали отсюда.
Машины уехали, а соседи ещё долго, до хрипоты, доказывали друг другу, что стёкла в окнах действительно вылетали, стены тряслись. Доказывали так, словно кто-то из них этому не верил. Или, доказывая другим, не верили в это сами. Вот только, почему стёкла снова оказались на месте — понять не могли. Дед Мефодия задёрнул штору.
— Поспи немного, — предложил он внуку, — потом подумаем, как поступить с книгой.
* * *
Суббота. По разбитой дороге села, в котором проживала Аделаида, медленно ползли одна за другой три крутые «тачки». В средней «Бэнтли», на заднем сидении сидели двое: молодая, очаровательная женщина в возрасте двадцати четырёх лет и примерно сорокалетний мужчина-бизнесмен, явно знающий себе цену. Все машины принадлежали ему. В первой и третьей машинах и на первом сидении средней машины ехали его охранники. Женщина влюблённым, но слегка тревожным взглядом посматривала на своего спутника. У него был суровый и недовольный вид. Они — муж и жена.
Двумя часами раньше супруг узнал, что скоро станет отцом. Вместо бурного проявления радостных чувств он спросил жену:
— Как это произошло? Ведь тебе давно установили бесплодие.
— Да, но произошло чудо! — радостно воскликнула она.
Однако бизнесмен хорошо знал, что бесплоден именно он. Знал и молчал, в то время, как его молодая супруга тратила большие деньги, чтобы от бесплодия излечиться. Он спокойно давал их ей и продолжал скрывать истинную причину отсутствия у них детей.
— Как ты забеременела? — снова спросил он, подозревая жену в измене.
Слёзы радости появились на её глазах, и она поведала мужу о дереве любви, на которое повесила записку с прошением о помощи к шестерым погибшим за любовь молодым мужчинам.
— Бред, — произнёс супруг, — завтра мы съездим в это село, и ты покажешь мне это дерево и твою записку.
Он был уверен в том, что супруга ему врёт, и захотел, как можно быстрее покончить с этим.
— Нет, едем сейчас, — бросил он ей, — собирайся.
И вот три машины медленно ползут по пыльной дороге. Женщина указывает путь.
— Приехали, — сказала она, когда впереди показалась очередь из молодых девушек.
Все вышли из машин. Бизнесмен не верил своим глазам, увидев увешенное записками дерево.
— Ну, и какая же из них твоя? — спросил он.
Женщина потянула его за руку ближе к дереву и стала внимательно смотреть на его ветки, вспоминать, как к нему подходила, и какой тесьмой записку привязала.
— Вот она, — показала она пальчиком, — только тесёмочка слегка выгорела.
Бизнесмен решительно снял записку с ветки, развязал тесьму и стал читать.
— Дорогие ребята, я очень люблю своего мужа Максима, но Бог не дал нам детей. Пожалуйста, помогите нам в зачатии ребёнка. Алёна.
Женщина тихонько взяла из рук супруга записку, перемотала её тесьмой и повесила обратно на ветку.
— Пусть висит, пока не родится наша кроха, — ласково произнесла она.
Вздох облегчения вырвался из груди бизнесмена.
— Хоть с запиской она меня не обманула, — подумал он, — а с остальным разберусь позже.
Машины тронулись в обратный путь.
— Останови здесь, — задыхаясь, сказал Максим водителю, когда машина проезжала мимо озера.
Он вышел из неё, постоял на берегу, вдыхая чистый воздух и осматривая всё вокруг.
— Если я излечился от бесплодия, — подумал он, — то вернусь сюда, приведу в порядок дорогу к этому странному дереву, а у озера разобью небольшой скверик. Пусть сельская молодёжь здесь влюбляется и отдыхает. А завтра отправлюсь к врачу и проверюсь. Но не дай Бог, я по-прежнему бесплоден! Тогда берегись Алёна!
* * *
Вот уже несколько месяцев Аделаида Семёновна была довольна тем, как ловко стащила защиту Валерия — указующий перст святого, находящийся в шкатулке. Но ещё больше она радовалась тому, где эту защиту спрятала сразу после того, как вернулась с ней в село. Тогда по дороге домой она встретила свою приятельницу. Та стояла, прислонившись к дереву, и не могла сдвинуться с места. Поздоровавшись, Аделаида спросила:
— Что-то случилось с тобой?
— Похоже, Адочка, радикулит меня прихватил.
— Давай, я тебя до дома доведу, — предложила Аделаида, взяла подругу сзади под обе руки и тихонько повела.
Дома она аккуратно уложила её в постель и предложила вызвать врача. Но та отказалась. Тогда Аделаида, ловко воспользовавшись этой ситуацией, заявила:
— Я поживу здесь, пока тебе не станет лучше.
Приятельница сначала протестовала, не желая обременять Аделаиду заботами, но потом согласилась. Аделаида же позвонила дочери, сообщила, что в село вернулась, но отказалась сообщать, где находится.
Ночью она тихонько вынула из сумки шкатулку и спрятала, плотно вложив между рамой кровати и её сеткой, у самой стены. Спустя два дня, когда приятельница начала подниматься, Аделаида вернулась домой. Ей и в голову не приходило, что та вдруг захочет просушить матрац с этой кровати, и вытащит его на улицу в солнечный день. И уж, конечно, не могла предвидеть, что обнаружив шкатулку, приятельница отдаст её Нине после того, как встретит её в магазине. Впоследствии эта пожилая женщина, после звонка дочери, уехала в Москву, нянчить своего внука, да так и осталась там. Дочь с мужем изредка приезжали в село собрать урожай с грядок, в саду, и проверить, всё ли в порядке в доме. Аделаиду это устраивало.
— Шкатулка находится в нужном месте, — считала она, — никто её там не найдёт.
Ей она пока не была нужна. Но вот в один прекрасный день залаял Карат. Аделаида выглянула в окно. У калитки стояла её приятельница. Та решила посетить свой дом, а заодно и заглянуть к Аделаиде Семёновне. За чашкой чая, рассказывая о своей московской жизни, приятельница, как бы невзначай, спросила:
— В шкатулке всё на месте? Я в неё, Адочка, даже не заглядывала. У неё защёлка уж больно мудреная.
— В какой шкатулке? — округлила глаза Аделаида.
— В той, что ты у меня забыла. Я её обнаружила за матрацем у стены. Должно быть, она туда свалилась, а ты и не заметила. Я её твоей снохе отдала, когда повстречалась с ней в магазине.
Аделаида сидела в ступоре.
— Она, что, не передала её тебе? — виновато спросила приятельница, заметив странное состояние Аделаиды.
— А-а-а! Вспомнила! — стала приходить в себя она. — Отдала. Всё в ней на месте.
Приятельница ушла, а Аделаида Семёновна словно озверела.
— Вот, подлое отродье! — кричала она на весь дом. — Дочь её похитила книгу мудрости и продала, а сама она — защиту нашего рода от тёмных сил стащила! Она мне за это ответит!
Аделаида набрала номер Нины и сразу прокричала:
— Куда ты дела шкатулку, которую тебе отдала женщина из нашего села.
Сердце Нины сжалось от страха, мозг начал лихорадочно работать, стараясь найти выход из сложившейся ситуации.
— Мама, — впервые назвала она так свекровь, — о какой шкатулке вы говорите?
— Помнишь, как ты ходила в наш сельский магазин, когда здесь жила?
— Ну, помню.
— Тебя встретила пожилая женщина и передала тебе для меня шкатулку?
Нина помолчала, потом ответила:
— Припоминаю, что-то такое было.
— Где она?
— Я положила её в пакет с продуктами, — с безмятежным спокойствием ответила Нина, — а у входа в дом вы лично приняли его у меня и выложили из него всё содержимое. Думаю, что она где-то дома находится.
— Нет её дома, и я её из пакета не вынимала!
— Неужели я потеряла шкатулку по дороге домой? — начала сочинять Нина. — Тогда у пакета прорвалось дно, а содержимое выпало на землю. Я собрала всё в запасной пакет и принесла домой. Выходит, шкатулку я не заметила и не подобрала. В ней находилось что-то очень ценное?
— Ценнее не бывает! — рявкнула Аделаида и отключила связь.
— Началось, — пронеслось в голове Нины.
Она вспомнила, как закопала эту шкатулку под камнем у озера.
После выписки из больницы у неё с Аделаидой сложились добрые, доверительные отношения. Но сейчас, когда память о властелинах у её дочери стала восстанавливаться, Нина не намерена была сидеть, сложа руки. Она решила продолжить борьбу за нормальную жизнь своих дочерей.
* * *
Заново созданный Антеем Валерик, оставшись на опушке леса в одиночестве, взмыл высоко в небо, осмотрел окрестности, определился с направлением и полетел в сторону своего дома. Долетев до двери подъезда, он завис в воздухе в ожидании того, кто откроет её первым. На дворе стояла ночь. Наконец-то из подъезда вышел сосед с собакой, проживающий этажом выше. Валерик юркнул в дверной проём. Поднялся по воздуху на свой этаж и просочился сквозь замочную скважину в квартиру. Он сразу же направился в спальню, где спала Нина, опустился ей на лоб, и его тельце засияло мелкими разноцветными искорками. Валерик закрыл глаза и затаился. Тельце постепенно стало невидимым.
Утром прозвенел будильник. Нина проснулась, подтянулась, нехотя встала и подошла к зеркалу. Валерик, переливаясь, сидел на её плече.
Увидев его, Нина сначала опешила, потом, придя в себя, выпалила:
— Ну, ты, всеобщий! А ну, вали отсюда!
И взмахнув рукой, скинула его с плеча. Тот отлетел к стене, приобретая серый цвет тела. В гневе за измену с Эльвирой Анатольевной женщина схватила свой халат и начала гонять по комнате бедного Валерика. Тот пулей вылетел из комнаты, пронёсся через прихожую в комнату Есении, забился под её кровать и сделался невидимым. С халатом в руках Нина походила ещё какое-то время по квартире в поисках сущности, но не найдя её, надела халат на себя и стала готовиться к отходу на работу. Когда входная дверь за ней закрылась, Валерик вылетел из-под кровати, посмотрел на спящую Есению. Полетал по квартире, затем снова вернулся в комнату девочки. Взмыл на верхнюю книжную полку и остался там.
Есения спала. Но вдруг сквозь сон она почувствовала в области лба какое-то жжение. Открыла глаза и потрогала лоб. Он был горячим. Еська встала, подошла к зеркалу и увидела на нём красное пятно, в виде отпечатка накрашенных губ. Она потёрла пятно. Жжение усилилось.
— Что это? — испугалась она.
— Не бойся, — услышала она позади себя уже знакомый голос Дианнеи, проявившейся на стене. — Помнишь, я скрепила свой договор с тобой поцелуем в лоб, когда просила забрать книгу мудрости у Мефодия.
— Помню, — спокойно ответила девочка, и повернулась к незваной гостье.
— Так вот, каждый раз, когда на твоём лбу будет проявляться отпечаток моих губ, ты должна будешь выйти на контакт с Мефодием, чтобы попытаться выманить у него священную книгу. К этому времени я постараюсь запугать его или договориться с ним по-хорошему, чтобы он добровольно отдал её тебе. Хорошо?
Девочка кивнула головой. После этого Дианнея исчезла, а Еська стала собираться в школу, даже не подозревая, что пойдёт туда не одна. С этой минуты Валерик находился всегда рядом с ней. Ему страсть, как хотелось отыскать священную книгу. А сделать это он мог только с помощью Есении.
Когда она вернулась домой с занятий, её лоб снова начал гореть огнём. Вынув из косметички зеркальце, Есения посмотрелась в него. Отпечаток губ Дианнеи ярким пятном проявился на коже. Медлить было нельзя. Она быстро достала из кармана мобильник, нашла в нём номер Мефодия и нажала кнопку вызова.
— Алло! Алло! — услышала она испуганный голос юноши. — Еська, беги быстрей ко мне.
И он назвал ей свой домашний адрес. Когда девочка подбежала к входной двери квартиры Мифа, та с силой распахнулась, но за ней никого не было. Есения проскользнула внутрь и пошла на звук голосов. В дверном проёме комнаты Мефодия она остановилась и замерла в изумлении. Дианнею она уже знала, но пожилого крепкого мужчину видела впервые. Он также парил в воздухе и не имел твёрдого человеческого тела. Мужчина и Дианнея находились по обе стороны от Мефодия, бранились между собой и сбивали юношу с толку.
— Никогда не отдавай книгу в женские руки, — требовал мужчина.
— Книга принадлежит роду Есении, — твердила женщина, — и ты должен отдать её ей.
Еська перевела взгляд на Мефодия. У него был совершенно измученный вид. Седая прядь волос говорила о потрясениях, которые он пережил.
— А я, дура, ещё не верила ему, — с упрёком подумала девочка.
— Есения, твоя жалость к юноше сейчас неуместна, — прочитав её мысли, выпалила Дианнея.
— Ты права, девочка, — заговорил пожилой мужчина, — пора перестать мучить молодца и посоветуй ему отдать книгу твоему отцу, когда он вернётся.
И тут в комнате послышался громкий звук падающих капель. Все повернулись в ту сторону, откуда он доносился. На сундучке, распластавшись, лежал Валерик. Он всё больше и больше растягивал свои ручки, пытаясь объять ими весь сундучок. Тельце его радостно искрилось.
— Ещё одно чудовище! — с ужасом вырвалось у Мефодия.
— Это мой папа, — невольно тихонько произнесла Есения.
Этих слов Мефодий уже перенести не смог и, как подкошенный, рухнул на пол без чувств.
— Быстро возвращайся домой! — сказала Дианнея Есении. — Ты совершила большую глупость, сказав ему о своём отце. Но я сделаю так, что он забудет эту информацию.
Есения выскочила из квартиры и бросилась домой, а Дианнея и Антей повернулись в сторону Валерика. Вдруг его оторвало от сундучка, вытянуло в длинную иглу и вынесло из квартиры.
— Сознание возвращается к нему, — довольно произнёс Антей. — Его Божественная сущность телепортируется в тело. Он будет жить! Ты проиграла, Дианнея!