Англия — Греция — Англия.

 

1. Отто Макс

Серое лондонское небо ласково моросило снежной дрянью, орошая нервы и шляпы. Отто стоял у окна, и по привычке теребил седой ус слева. Все хорошие эмоции от влажных особенностей климата закончились три года назад.

Да, когда-то он любил дождь. И снег. Тогда он впервые порадовал родню, теперь бывшей жены, решением открыть контору в Лондоне. Уютный мирок суетливых тётушек победил вселенский хаос, и «этот немец», наконец, образумился.

«Ха-ха-ха!» А как они умилялись и переглядывались! Какая дрянная смесь волнения и скуки… жуть. Да, раньше он любил дождь.

Любовь к осадкам остыла одновременно с юридическим окончанием земного брака. Как говорят англичане: perfectly good timing. Эти проблемы он ворошить не любил. Тем более, что многие из них так с ним и остались. Например умирающее частное сыскное агентство. Отто был уверен, что какой-то злой гений с ухмылкой двигал рычагами, управляя хозяйствами бедного сыщика из своей кабины.

Дождь смачивал все снаружи, при умудряясь увлажнять душу. Мерзко. Правда, был ещё напарник. Весёлый молодой хакер-энтузиаст, любитель кнопок, экранов и холодного пива. Он единственный радовал, когда Отто, продравшись утром сквозь строй внедорожников с мамами и детьми, приезжал в офис. Шульц быстро выводил его из туманного лондонского утра своими «штучками».

Вот и сейчас, он вбежал в дверь, держа в одной руке мокрый лаптоп, а в другой сложенный зонтик. Не успел Отто поднять брови и облачить печальную мысль в красивую фразу, как тот поднял руку в предупреждающем жесте:

- Никаких эпитетов! Новую игрушка прошла тест на водонепроницаемость. Это невероятно — он может работать под водой на глубине 30 сантиметров! — Шульц очарованно воззрился на своё мокрое чудо.

Отто усмехнулся, и махнул рукой:

- А если на улице сухо?

Не отвечая, компаньон открыл компьютер и ввёл пароль. Через минуту он поднял счастливое лицо, освещённое экраном.

- Бинго! Ну, небольшой конденсат…

- Там где-нибудь между каплями почта есть? — Отто и не надеялся, что сегодня будет работа.

Кто бы знал, что там сейчас происходит, на этих мокрых улицах. Он посмотрел в окно на улицу Джермин. Их офис находился на шестом этаже сто десятого дома под строгим названием «Игл Хаус», между двумя бутиками. Можно было иногда выйти на балкончик и посмотреть, какие персонажи входят в рубашечный магазинчик «Т.М.Левин», что под балконом. Разумеется, если не течёт сверху. А потом обсудить с Шульцем превратности физиономистики.

Офис находился в двух шагах от рынка Пикадили. Это в одну сторону. А в другую был театр «Критерион» с милым ресторанчиком. В нём незлобивые официантки подносили, в порядке празднования редкой детективной победы, рыбу под страшным названием the wreckfish (кораблекрушительная рыба). По-гречески она красиво называется Полиприонида. Конечно, это не настоящий патагонский клыкач из Чили, но Отто не привередничал. Он вообще, к еде относился легче Шульца. А тот, пока не нагуглит ингредиенты и рецептуру, в ресторан ни ногой.

Если редкое блюдо отсутствовало по уважительной причине, напротив всегда можно было забежать в МакДоналдс. Правда, там много не отпразднуешь, разве что победу глобализации. Его размышления прервал Шульц:

- Так. На улице дождь, — его лицо выражало полное вовлечение в мир погоды на экране.

«Кто бы мог подумать, на трёх сайтах дождь, на двух сухо…» — сомнамбулически бормотал он.

- Иногда достаточно просто подойти к окну… — не оборачиваясь произнёс Отто. — Кстати, у окна дедуктируется лучше. И раскрывается большая часть дел.

- И глупо. В наш век уже все можно раскрыть не отходя от Гугла или Вики. Гуглишь, гуглишь и бабах…убийца найден! А в будущем будет ещё легче. Не вставая с кресла.

- А наручники ты ему пошлёшь по мылу? Бесполезный спор. Нам надо найти заказ в течении этой недели. Если нагуглишь что-нибудь — поверю. А пока что-то неубедительно получается.

- Оп па…почта! У нас будет визитёр. — с этими словами он захлопнул крышку лаптопа и подошёл к окну. — Уверен, это хороший клиент! — он осмотрел улицу. — Я же говорил, дождь…

Отто Макс отвернулся от окна и уселся в свое скрипучее кресло. Надо было немного прибрать в комнате. Только он это подумал, как раздался стук в дверь.

«Уже!» — пронеслось в голове, и красиво звякнуло в воображаемом портмоне.

***

Вошедший господин был одет по тонким правилам достаточной изысканности. Его холёная внешность не намекала, а уверенно заявляла о положении в обществе, и как бы приглашала глаз в путешествие по искусно прикрытым подробностям. Тут были и половина золотых часов под манжетой, и полуприкрытые бриллиантовые запонки, и блестевшие тут и там мелкие заморочки. Композиция была составлена с целью убедить зрителя в главном, а именно в принадлежности к высшей касте. Только одно противоречие портило картину — выражение лица. Оно изображало грусть, скорее даже горе. Отто Макс удивлённо отметил про себя, что оно было лишено фальши. Это обстоятельство даже как-то располагало к вошедшему.

Сыщик предложил господину сесть, затем представил себя, и, медитирующего перед водонепроницаемым экраном, Шульца. Пришедший назвался Феликсом Леви и попросил разрешения закурить.

«Судя по антуражу он не из бутика снизу…» — подумал Отто, вспомнив магазинчик под окнами.

Поджигая сигару вошедший продемонстрировал этикетку «Ромео и Джульетта», золотую зажигалку незнакомой фирмы, а также перегруженную деталями печатку. Вдохнув горьковатый дым он откинулся на спинку кресла и произнёс:

- Я хочу поручить вам одно очень щепетильное дело. Даже и не знаю как начать… — он с опаской взглянул на стоящего у окна напарника. — Речь идёт об экстремальной конфиденциальности.

Говорил он то ли с акцентом, то ли специально коверкал слова для важности — понять было трудно. Особенно интересно ему далось слово «экстремально».

Детектив отметил про себя, что обескураживало одно явное противоречие. Покровительственными жесты начальника никак не хотели сочетаться с выражением глаз генерала, потерявшего контроль над своим войском.

- Продолжайте. У меня нет секретов от напарника. Эта фраза, кстати, есть почти в каждом детективе. А что касается конфиденциальности, то этот пункт уже включён в любой договор. И ещё… с вашего позволения я буду записывать «тайну исповеди» на диктофон. Вы не против?

- Нет, что вы. Итак, … — произнёс Феликс и пыхнул очередной дозой голубого никотина, — Ах да, я забыл вам предложить.

Он потянулся за коробкой с сигарами, но Отто остановил его жестом. Они с напарником не курили, и старались не позволять это клиентам. Но сегодня, запах дорогих сигар почему-то настраивал на дедуктивную волну.

- Продолжайте, пожалуйста.

- Видите ли, у меня пропала… да, дочь — Рената. При довольно необычных обстоятельствах. Даже не знаю с чего начать… Попробую по порядку… — он сел поудобнее и продолжил. — У вас не найдётся чашечки кофе?

- Конечно, конечно, — Отто сделал небрежный жест напарнику, и тот, недовольно замешкавшись, подошёл к автомату эспрессо.

Воспользовавшись заминкой Отто задал первый вопрос:

- А какое положение дел в отношении с полицией? Я ведь, понимаете, не имею право делать что-либо незаконное. То, что юридически неправомерно, вызовет у меня угрызения совести… Тут может возникнуть проблема.

- С этим не будет никаких проблем, уверяю вас, — сказал Феликс, осторожно принимая дымящийся кофе от Шульца. — Дослушайте сначала до конца, и многое прояснится. Её семнадцатый день рождения мы запланировали отпраздновать на островах в Эгейском море. Так Рената сама захотела. У нас была большая яхта, много гостей… Подробности того вечера, нуждаются, видимо, в более детальном рассказе.

- Будте добры, — Отто уютно скрипнул креслом.

- Забегая вперёд, раз уж вы меня перебили, скажу, что пропажа обнаружилась лишь под самый вечер. А где-то в час ночи на борту уже была местная полиция. Наша полиция была тоже оповещена сразу же. Тем более, что один высокопоставленный чин является моим родственником, — он несколько замялся.

Воспользовавшись паузой, Отто спросил:

- Копию рапорта, вы, конечно, предоставите…

Кивнув, Феликс Леви продолжил:

- Прежде чем я продолжу с подробностями, хочу сразу вас предупредить… Видите ли, мои основные подозрения — это похищение с целью выкупа. Я, … кхе, — он трубно прочистил что-то внутри, — состоятельный человек. Заместитель правления известного банка. Это и даёт мне, так сказать, почву для таких рассуждений. А если последует звонок о выкупе, обычным условием станет не вовлечение полиции. Думаю, теперь ясно, почему я обращаюсь к вам. Я ищу независимого расследования и… — он замялся, — поддержки. То, что сейчас параллельно делает полиция, меня не так волнует. Меня интересует только, к чему будете готовы вы, когда поступит звонок.

- Если поступит… — Отто Макс нахмурился. — Вы ведь понимаете, что это, скорее всего, будет не единственной версией. Представьте, кто-то следует за вами в Грецию. Там похищает, хм. Звучит претенциозно, по меньшей мере. Где же её прячут? На острове? Ну, простите, продолжайте.

- Так вот. Да, я понимаю вашу озабоченность. Итак, мы прибыли на место ещё засветло. Сели на яхту в городе Волос. Приятное, знаете ли, местечко, — он вытер пот со лба, пригубил эспрессо, и продолжил:

- Нас было человек двадцать. В основном родственники и друзья. И, конечно, команда и повар с официантами. Всего двадцать шесть человек, если быть точным.

«Немного…» — подумал Отто, взглянув на Шульца. Тот, закрыв свою игрушку, теперь мечтательно смотрел на дождь.

- Удивительно, но Рената просила устроить для своих подруг отдельную вечеринку, — продолжал гость, в очередной раз прикуривая. — Так что на яхте её личных подруг не было.

- А друг? Тайный воздыхатель? Рыцарь по переписке? Знаете, все эти социальные паутины, сети…

- Сети знаю. Друга не знаю… По крайней мере я никого не подозреваю… хотя, знаете, всякое может быть. Последнее время она была, если можно так выразиться, чересчур компьютеризирована. Но мы отвлеклись. Так вот. Когда стемнело, мы зажгли праздничные огни. Фуршет был уже накрыт. Шампанское в бокалах. Я хотел произнести первый тост в её честь… — он закашлялся. — Термоядерный у вас кофе… Да, так вот, а тут неожиданно отрубился свет по всему судну. Темнота кромешная. Знаете, эти греческие ночи… даже в марте. Ну хоть глаз выколи. Команда бегает, пытаются понять в чем дело. Спустя полчаса капитан подошёл ко мне, извинился и сказал, что придётся зажечь факелы. Причину поломки, говорит, удастся найти лишь при дневном свете. Зажгли мы, стало быть, факелы. Все бегают, ищут поломку, и я вдруг понял, что именинницы нигде нет.

- То есть точного времени исчезновения вы не знаете?

- Совершенно верно. Плюс минус час — полтора. Обыскали всю яхту. Капитан с матросами на моторной лодке хотели осмотреть все вокруг яхты и на ближайшем берегу. Но моторы на лодке не работали. Они на вёслах дошли до берега. Пошли вокруг острова по пляжу. Было ещё несколько рыбацких лодок рядом с яхтой. Странно, но они не видели мою дочь. У них не было проблем с электричеством, и рыбаки вызвали по рации полицию. Прямо мистика какая-то. В час ночи приплыл полицейский катер с прожекторами. Стали искать и в море, и на яхте, и на берегу. Нигде ничего. Ни зацепки… Правда, потом, выяснились некоторые странные обстоятельства.

- Вот тут чуть подробнее, пожалуйста.

- Их два… — он закашлялся, — обстоятельства. Первое связано с рыбаками на острове. Они ловили рыбу днём, а остров использовали как место для отдыха. Что-то типа базы. Там всегда оставались какие-то их женщины. Так вот среди них была молодая девушка. Она пробыла на острове весь день с раннего утра. Ещё утром, она отпросилась у матери на основной берег. На следующий день она хотела навестить свою бабушку в Афинах, и поэтому ей надо было переночевать дома в Скопелосе. Отдохнуть и собраться. Мать ей разрешила. Так вот её моторная лодка отплыла в тот момент, когда отключился свет. Совпадение? Не знаю.

- А второе обстоятельство? — Отто повторил кофейный жест напарнику, и тот, опять замешкавшись, направился к эспрессо-машине.

- Тут тоже всё необычно. Дело в том, что когда полицейские стали нас подробно опрашивать, выяснилось, что никто из нас не видел двух других яхт. Рыбаки их тоже не видели, но их жёны рассказывали, что к ним подходил какой-то человек. По виду француз. Сказал, что он турист-рыбак, и тут же исчез. Про других они ничего не знают. Они, видимо, стояли с другой стороны острова, и когда полиция подплывала, яхты начали движение от острова так, чтобы мы их не видели. Интересно, но у полицейских создалось впечатлением что одно судно следило за другим.

- Тут можно немного поподробнее, — Отто отхлебнул свежий кофе, и кивком то ли одобрил его, то ли поблагодарил напарника.

- На первой яхте не было света и шла она под парусами. У них, видимо, тоже отключилось электричество, или же они не хотели выдавать своё присутствие. Второе же судно шло на почтительном расстоянии с той же скоростью. У него был свет, но приглушённый, и был слышен мотор. Отсюда полицейские сделали вывод, что это было похоже на слежку. Они решили сначала посетить нас, а потом было уже поздно. След тех яхт уже простыл… Я не перестаю думать о той ночи. Если похитители были на яхтах, то как же они её выкрали? Через задраенные иллюминаторы? Их никто не открывал. Или как-то обманом… Не знаю. Тут можно долго ломать голову.

- А гречанку проверили с её бабушкой?

- Да, все в порядке. Бабушка всё подтвердила. Девушка приехала одна, пробыла несколько дней и вернулась домой. Тоже, вроде, как алиби. Как видите, загадок много… Я уже сломал голову. На следующий день остров был прочёсан вдоль и поперек. У меня есть влиятельные друзья в Афинах, и можете быть уверены, поисковые работы были проведены масштабно и обстоятельно. Были задействованы и вертолёты, и водолазы, и собаки, и… кого там только не было. Можно с достаточной долей уверенности сказать, что она не утонула. Шторма не было, вода была наипрозрачнейшая. Все дно было как на ладони, это хорошо было видно с вертолётов.

- Но, насколько мне известно, там много близко расположенных островов, — вмешался напарник, — а между ними иногда бывают сильные течения. Тело, простите, могло за ночь отнести далеко.

- И это всё проверили-перепроверили. Рассчитали течение и возможные расстояния. Поверьте, работали специалисты. А теперь позвольте мне прояснить, чего я ожидаю от вас. Разумеется, если вы согласитесь на эту работу… — он потянулся за потухшей в пепельнице сигарой. — Я бы хотел, чтобы вы поехали на остров, в Афины, куда угодно, куда приведёт вас след. Я прошу вас — узнайте хоть что-то. Мы с женой в отчаянии… если вы понимаете наши чувства…

Он вытер пот со лба продолжил:

- Я покрою любые затраты. Поверьте, любой результат вашего расследования будет нам важен!

- Скажите, а как вы вышли на мою контору? — Отто Макс внимательно посмотрел на собеседника.

Хотя он и задавал этот, казалось бы ничем не примечательный вопрос почти всем клиентам, тут он чувствовал, что ответ может таить нечто важное. Богатый банкир, не стеснённый в средствах. И небольшая полу умирающая конторка? Странно. Господин Леви взмахнул рукой, мол понимаю вашу озабоченность:

- Видите ли, я не хотел поручать эту работу местным детективам по нескольким причинам. Самое важное — это то, что они завязаны так или иначе с полицией. Не то чтобы они нарушители договора, а… как бы это сказать… стоит на них надавить, получится совсем другая игра. Понимаете, так сказать островной менталитет… им тут жить, а вы ведь можете и уехать. На вас местная полиция имеет меньше влияния. Так ведь?

Отто кивнул в ответ, а банкир продолжил:

- Видите ли, я не могу раскрыть вам всех аспектов моей деятельности, но мне предпочтительнее, по разным причинам, чтобы детектив был иностранцем. То есть подданным другого государства, в вашем случае Германии. Кроме того, у меня есть немецкие друзья в вашей полиции, и когда я задал им этот вопрос, мне тут же указали на вас.

- Да ну?

- С самыми лучшими рекомендациями. Вы ведь, когда-то были следователем в Дюссельдорфе. И причём весьма успешным! Как видите, я навёл о вас некоторые справки.

Отто ухмыльнулся и бросил быстрый взгляд на качающегося в кресле Шульца.

- И напарник ваш, тоже, как нельзя лучше вписывается в общую картину, — Феликс тоже повернулся к Шульцу, — да, я знаю, что у вас диплом программиста. И я знаю, что вы имели проблемы с законом из-за, так сказать, некоторых хакерских мероприятий…

- Ну… это было давно… — Шульц зарделся, вспоминая былые «подвиги».

- Не важно. А вписываетесь вы вот почему — перед исчезновением моя дочь, разве что только не спала в обнимку с лаптопом. Или ноутбуком. Не суть важно. Важно то, что может на её компьютере вы что-нибудь найдёте.

- А полиция его не изъяла? Или по крайней мере просматривала? — спросил бывший «хакер».

- Они не смогли в него войти. У неё установлен какой-то чересчур умный пароль. Так что и вам карты в руки. Прошу вас дать согласие в течении этого дня через моего секретаря госпожу Элизабет Янус, — с этими словами он протянул свою визитную карточку. — Все финансовые вопросы вы можете тоже решать через нее. Я буду оплачивать вдвойне вашей обычной ставки. В вашем распоряжении будет мой частный самолёт, когда соберётесь в Грецию и яхта с капитаном в Эгейском море. Как видите, условия великолепные. Я же прошу еженедельные отчёты или же по мере поступления новостей. А на этом я хочу откланяться.

Он встал, и замешкавшись у выхода, произнёс:

- Очень жду вашего положительного ответа. Да, и ещё один момент. Не знаю, правда, насколько это важно… Дело в том, что имела место ещё одна история. Она случилась, когда мы посещали комплекс пирамид в Гизе ещё до событий в Греции, в декабре прошлого года. У нас была частная экскурсия со своим гидом. Она началась уже после того, как последний турист покинул Великую Пирамиду. То есть вечером. Когда мы поднимались по Большой Галерее вверх до Камеры Царя меня не покидало чувство, что должно произойти нечто. Войдя в Камеру Царя, мы подошли к гранитному саркофагу. Гид, стал нам что-то увлечённо рассказывать. Да так увлечённо, что никто и не заметил, что Рената лежит на полу без сознания. Мы все переполошились, видя, что она не приходит в себя.

- Вы её отвезли в госпиталь?

- Да, вся эта история закончилась в госпитале Эль Шиши (El Shishy Medical Center, 11 Mohamed Mahmoud street, Bab El Louk, Cairo). Две недели Рената была в коме. Врачи подозревали, что это травматическая кома (coma traumaticum). Но удар при падении трудно было назвать черепно-мозговой травмой. Обычная ссадина не могла привести к поражению центральной нервной системы. Врачи были несколько обескуражены. А через две недели она как бы проснулась. Вот и всё. Проверки не показали никаких аномалий, и мы уже через три дня были дома в Лондоне.

- А когда это приключилось?

- Это все приключилось больше трёх месяцев назад, перед Рождественскими праздниками. Приехав домой мы обнаружили, что Рената стала более замкнутой. Она стала редко общаться с друзьями и много времени посвящала компьютеру. Мы поначалу думали, что это нормально в 16 лет. Пока не произошло то, что я уже рассказал раньше… Не знаю, была ли это преамбула, или не имело отношения. Вам судить.

- Тут важны все детали. Может что-то ещё, связанное с этим эпизодом?

- Она почему-то спрашивала меня про какого-то психолога. Причём несколько раз. Имя его Энелиль, кажется. Я такого не знаю. Вот, пожалуй и всё.

С этими словами он вышел из конторы, унося за собой запах сигар и то прекрасное ощущение ленивой свободы, которое царило в безработном офисе до его прихода.

Отто подошёл к окну и посмотрел вниз. Покрутя ус, он произнёс:

- А за нашим гостем тянется длинный мохнатый хвост, — проговорил он, глядя, как мышка-пежо ринулся вслед за крокодилом Феликса. — Чувствую крупные юридические неприятности.

- Такое ощущение, что вы говорите это кому-то за окном, — сказал Шульц, не отрываясь от монитора.

- Я это говорю тому большому Corvus corone, что сидит на крыше напротив. Он гипнотизирует меня необычно долго.

- Вам никто не говорил, что склонность к мистике противопоказана дедуктивному настрою? И что ещё за корвус там с вами беседует? Ворона? Я вам вот что скажу — дочка сама сбежала. У неё появился виртуальный рыцарь, узнал про богатого папашу, заплёл мозги, и они сбежали. Не они первые, не они последние.

- Вот и ладненько, — сказал Отто, не обращая внимания на слова напарника. — А теперь за работу!

 

2. Рената

Коматозное состояние — вещь неприятная. Сквозь пелену разных визуальных чудес и звуков она слышала жалкий лепет врача-египтянина.

«Нервные функции организма возвращаются в обратном отключению порядке», — вещал он кому-то.

Она не помнила отключения. Стало быть любой порядок возвращения хорош. Зрение и слух пока смутны до безобразия. Но вот что удивительно — мозг работает чисто-чисто. Такой ясности мысли она не ощущала никогда.

Память вернулась мгновенно. И какая память! Как на ладошке перед её сознанием лежала цветная картина прошлого. Даже самое далёкое розовое детство, и то, было отмечено мельчайшими подробностями, запахами и вкусами.

Она была настолько восхищена всем этим, что даже пыталась усилием воли отодвинуть процесс возвращения как можно дальше. Тем более голос врача-египтянина становился всё гаже.

Вдруг послышался чей-то ещё голос, пока приглушённый, но знакомый и добрый. Хотелось слушать его и слушать. Отец. Конечно, он. Только что память рисовала ей сцену рождения. Почему-то она видела только мать молодой и счастливой, с чувством причастности к свершившемуся чуду. А отец виделся как-то смутно. И вот его голос. А когда она услышала мать, глаза сами открылись.

Но над ней склонилась корявая маска в голубой шапочке. Маска попыталась нежно улыбнуться. Слава ангелу-хранителю, который поспешно заменил это безобразие улыбающимся отцом.

«Ну, ты нас напугала!» — и его лицо сменилось мамой: «Ренаточка…» И чего ей этот врач так не приглянулся…

Спустя час она уже сидела на кровати, опутанная какими-то проводами и приборами. Родители разговаривали с ужасным доктором в соседней комнате. Вокруг всё пищало, бегали цифры и зажигались разноцветные лампочки. Всё вертелось в каком-то бешеном хороводе, тем не менее, подчиняясь определённому ритму.

Она смотрела на это, слушала, и понимала, что может запросто во всём участвовать. Но, как и зачем, она пока не понимала. Родители сказали, что завтра приведут психолога. Зачем? Она не чувствовала недомогания. Разве что затекли руки и ноги от неподвижности, да болела ушибленная от падения голова. Ей рассказали, как всё произошло. Это же надо было столкнуться с саркофагом! Да ещё где! История Великой Пирамиды теперь значительно обогатилась. По крайней мере для неё.

Всё же, зачем психолог? Она легла и попыталась сосредоточиться. Она помнит экскурсию. Она помнит гида, он ещё странно на неё посмотрел. А дальше память прыгает, и она здесь, в госпитале. Ещё раз… пирамида, лестница, галерея, гид. Бах. Вдруг почему-то она отчётливо поняла — это не кома. Но что? Прозрение было настолько неожиданным, что мысли забегали как белки в колесе. Забегали и какие-то лампочки в аппарате. Вбежал этот квазимодо и стал её укладывать. Пришли и родители. Хорошо, что они здесь. Всё. Сон. А наутро пришёл он.

***

- Доктор Энелиль, — квазимодистый хирург заискивающе оскалился. — Прошу любить и жаловать. Две внимательные чёрные фары просветили её насквозь. Казалось, его должен был ослепить свет, отражённый от задней стенки её черепа.

Доктор Энелиль ничего не говорил. Он молчал и смотрел ей в глаза, как читают книгу. «Книга» послушно предоставляла содержимое, удивляясь своей покорности. Через несколько мгновений, ей всё же удалось оправиться, и она стала сама изучать психолога.

Это был невысокий человек пятидесяти лет с красивым лицом восточного типа. На нём был голубой халат, впрочем, как и у всех в госпитале. Отличала его лишь странная оранжевая повязка на лбу, да странное кольцо на левой руке с каким-то узором. Впрочем, какие бы черты его не украшали, они казались лишь фоном для глаз. Были бездонные глаза, а остальное было так, лишь рама для картины. Наконец, доктор Энелиль выключил дальний свет и едва заметно улыбнулся.

- Так вот ты какая… — произнёс он полушёпотом.

- А какую вы ожидали? — спросила Рената тоже полушёпотом. Доктор улыбнулся уже значительно шире. Он уселся поудобнее, и не оборачиваясь, сделал освобождающий жест египтянину-хирургу. Тот, продолжая скалиться, немедленно ретировался.

- Ты знаешь, почему ты здесь? — вопрос прозвучал так фундаментально, что Рената почувствовала озноб. Было ясно, что он не ждал рассказа о падении и прочих известных подробностях. Вопрос звучал риторически, и Рената просто промолчала в ответ. И правильно сделала. Доктор Энелиль одобряюще кивнул и произнёс:

- Ничто не происходит случайно. Я здесь, чтобы ты приняла его… — он налил себе из графина.

- Кого «его»?

- Дар, Рената, Дар.

Ренате и раньше встречались психологи. И говорили они похожие вещи. Но здесь всё было как-то по другому.

«Какой-то он не психолог вовсе…» — билась мыслишка в голове. Ей вдруг неожиданно захотелось пить. Так, что она мысленно нарисовала себе наполненный стакан. «Психолог» тут же предложил ей воды.

«Он ещё и мысли читает…» — подумала она с ужасом.

- Читаю, читаю… читаю я тут в газете — «Случай в Великой Пирамиде», и думаю, какова вероятность совпадения? А может ли так случиться, что жертва и не подозревает вовсе о том, что на самом деле с ней произошло? Прихожу в госпиталь, а тут вы, прекрасная леди, — он принялся разглядывать её.

- Красно-рыжие волосы, веснушки. Кто бы мог подумать. В прошлый раз было не так. И знаете, что в голову пришло? — он улыбнулся, встал и подошёл к окну. Придерживая занавеску, странный человек повернулся к ней и произнёс:

- Какой хороший выбор! Да! Именно так, забавно, не правда ли? Как вы себя чувствуете?

- Если вы перестанете говорить загадками, мне должно полегчать… наверное… — она тоже попыталась улыбнуться.

- Ну, ну… терпение, только терпение. Мы же с вами никуда пока не торопимся. Пока…

- Опять загадки. А вы умеете выражаться как-нибудь проще? Мы бы с вами хорошо поговорили. Я чувствую, что никакой вы не психолог. Кто вы?

- Я — психолог. Вернее, и психолог. Вы же все разные. И мы бываем разные… А вот, что меня сегодня больше всего интересует — это ваши сны. Вы их уже видели? — он говорил так, будто ей должны были вот-вот показать какие-то особенные сны, а он как бы опоздал на просмотр.

- Нет, ничего я не видела. И будьте добры, не томите. Если есть чего рассказать конкретное — рассказывайте. А если нет… я устала и болит голова, — она качнула головой, как бы подтверждая свои слова. Доктор провёл рукой над рыжими завитушками и она поневоле отшатнулась.

- Ну вот. Теперь не болит. Я ухожу, так как вижу, что пришёл рано. Мы ещё обязательно увидимся, — он улыбнулся ещё раз и вышел из комнаты, оставив её в полном недоумении.

«Кто он, этот Доктор Энелиль? Что он хотел сказать, и почему рано?» — эти вопросы роились пчёлками в голове. Он вышел и унёс головную боль, а взамен оставил чувство, что это знакомство не раз пересечёт её судьбу.

***

А ночью начался кошмар для медперсонала. Кто-то, ровно в полночь, начал отстукивать кнопкой вызова сигнал СОС. Азбука Морзе была слышна не только через гудок вызова, но и самим механическим стуком кнопки. Она эхом стучала в коридоре, будя вместе с гудком больных и сестёр. Побросав журналы мод, дежурные через несколько секунд ворвались в палату.

Она бредила, и в горячке, и как потом рассказывали медсёстры, столпившиеся у её кровати, пела на разных языках. Толпой они пытались ввести ей в вену успокаивающее, но поначалу безрезультатно. Борьба с бушующей пациенткой, по словам главенствующей медсестры, закончилась лишь спустя час после вызова.

По воспоминаниям же Ренаты, всё было совсем не так. Она летала и кружилась над ними всю ночь, мазала затылки зубной пастой, и оглушая госпиталь звоном разбитых мензурок с анализами, перелетала из палаты в палату. Она никому не приносила вреда — только развлекалась, как могла, и смешила других.

Она рассмешила одну старушку до обморочного состояния, летая над головой у какой-то медсестры, и корча пародирующие её рожи. Рената опрокидывала шкафы, пустые койки и закатывала апельсины под одеяла к спящим больным. Перелетая с этажа на этаж, она искала новые забавы.

Интересно, но ей потом рассказывали, что она, не вставая со своей кровати, получила дозу успокаивающего, и благополучно уснула. Правда, как утверждали, Рената при этом бредила с особым цинизмом по отношению к присутствующим. Но в пикантные подробности медсёстры не вдавались… И уж точно, по их словам, не было никаких перелётов. Так что правда всё это было, или плод её фантазии — уже не понять.

Рената же совершенно ясно помнила, что имели место и совсем уж фантастические события. Например, как пылая горячкой, она спустилась в морг и беседовала с тамошними клиентами. Забавно было видеть их удивлённые белые лица. А вот их рассказы потрясли. Переходя от стола к столу веселье медленно исчезало. Рената потихоньку становилась серьёзной. Кое с кем даже всплакнула.

Но и там не всё плохо было. Некоторые были очень даже ничего. Например один милый старичок-турист упавший с верблюда и свернувший себе этим полётом шею. Видя фальшивую скорбь молодой жены, он предвкушал момент, когда ей предстоит увидеть его последнюю волю. Он секретничал с Ренатой и о своих якобы брошенных детях, которых на самом деле любил, и обеспечил тайно. А ещё он признался, что три недели назад, ему поставили неутешительный диагноз. Но неуклюжий верблюд одним взмахом горба предотвратил тщету химиотерапии. Его порция страданий осталась на земле кому-то другому. Вот он и веселится.

На самом деле, как поняла Рената, здесь клиенты строго делились на тех кто успел, и тех кто не успел, или не знал, что надо успеть. Как сказала ей она очень полная немка — jedem das seine. То бишь каждому своё. Ещё она поняла, что страдать перед смертью очень плохой знак.

***

А на рассвете, когда там все угомонились, она вспомнила про свою палату. Вот как вернулась — не помнит. Очнулась утром, вокруг кровати нездоровая суета, народ в халатах, родители. Квазимодо копошится с кучей проводов где-то внизу справа. Но головной боли не было. Не было и неприятных ощущений, скорее наоборот. Как будто она Алисой прошлась по сказке. Квазик (всё-таки на большее он никак не тянул) вылез из под кровати и покачал своим нехорошим лицом:

- Все провода выдернуты с мясом. Вы, госпожа Рената, хорошо потрудились ночью. А ведь это всё — новейшее оборудование, — он попытался выразить своим лицом восхищение проводами. — Куплено совсем недавно в Германии.

Он через плечо посмотрел на отца Ренаты, ища как бы сочувствия:

- А тут, вон оно как вышло…

Феликс Леви правильно понял, что его сочувствие придётся поддержать финансовой инъекцией, и сделал успокаивающий жест. Мол, займись ка ты лучше дочерью. В этот момент отворилась дверь, и Рената отчётливо поняла, почему в тяжёлой атмосфере палаты висело чувство ожидания. Как будто кого-то не хватало. Вошёл он. Голубой халат и оранжевая повязка.

Все сразу засуетились и стали расползаться. Также откланялись и родители, и будучи увлекаемы Квазиком, они удалились. Дождавшись, когда палата опустела, доктор Энелиль приблизился к ней, и вежливо повременив, «вошёл» в зрачки.

- Весёлая ночка была? — он строго усмехнулся, как будто не отходил от неё ни на шаг. — Было познавательно или просто весело, а? Ну, не будем об этом… — он взял её пульс, — сейчас нам предстоит не менее весёлое мероприятие.

Она чувствовала, что от него лучами исходит какое-то странное облако безопасности. Находясь внутри этого поля, было легко довериться этому странному Доктору Энелилю…

А он тем временем, померив пульс произнёс:

- Хочется тебе или нет, а нам вместе придётся сейчас побывать в твоей вчерашней ночке. Только ты должна дать мне согласие, иначе не получится.

- Как это понять… — она была удивлена этими алогизмами, — если придётся, то зачем согласие? А если не соглашусь, то вы один отправитесь?

Он засмеялся:

- Сам себя я вряд ли смогу загипнотизировать. А без твоего согласия ты навредишь только себе. Как бы тебе это объяснить…

- А вы попробуйте…

- Имея даже единственный путь, человеку всегда легче, если он представляет перед собой выбор. Мы рождены существами свободными и нам так легче. Хотя бы думать, что свобода выбора у нас есть…

Он снял зачем-то оранжевую повязку и убрал её в карман:

- Итак, ты готова?

- В смысле, согласна… — полупрошептала она глядя в его бездонные глаза и психолог кивнул.

***

То, что произошло дальше, она потом вспоминала многие годы. Она повторила, шаг за шагом, все подвиги той ночи. Разница была только в том, что она видела себя как бы со стороны. Кроме того, она слушала подсказки Доктора Энелиля, куда ей смотреть, и на что обращать внимание.

Оказалось, что она там была не одна. Присутствие кого-то ещё, не Энелиля, было очевидным. Этот кто-то тенью следовал перед ней, и тихонько направлял Ренату, как бы подсказывая куда лететь. Разговаривала же она с теми ночными персонажами уже по своей воле. Она поняла, что эта экскурсия была не простой. Ей был преподнесён урок, но какой, она пока только гадала.

Доктор Энелиль был рядом, и ей было от этого спокойно и легко. А ещё она видела много знаков, которые не замечала раньше. Ей казалось теперь, что как будто все стены в госпитале рельефно покрыты какими-то иероглифами. Занятно. Среди них она видела и латинские надписи, и надписи на её родном английском языке. Но увы, смысла она не видела. Иногда это нагромождение букв пыталось в её мозгу склеится в какое-то слово, но в последний момент ниточка обрывалась, и она оставалась с красивой абра-кодаброй.

Психолог не пытался интерпретировать знаки, хотя, судя по его репликам, он их тоже видел. Своим спокойным голосом, он как бы показывал ей не только на что обращать внимание, но и что он рядом. Он здесь, и она в безопасности.

Когда одна Рената с хохотом катала апельсины, другая Рената с удивлением видела, что больные укрыты не простыми одеялами. Все они оказались цветными, расшитыми какими-то узорами покрывалами. В узоры были вкраплены слова из мерцающих букв. Многие орнаменты были составлены из фруктов и цветов.

В эпизоде со старушкой, она вдруг увидела, что на медсестре была надета роскошная венецианская маска, украшенная золотом и перьями. Эта смеющаяся маска была покрыта серебряными и чёрными знаками, причём многие изображали грусть. А старушка смеялась над тем, как смешно не совпадали гримасы Ренаты с маской медсестры.

Следующая сцена её и вовсе её потрясла. Рената вдруг увидела, что разговаривает с воином в средневековых доспехах. Блестевшее серебро было тоже покрыто витиеватыми знаками и иероглифами. Ультрамариновые и кобальтовые тона букв усиливались рыжими и золотыми вкраплениями и окантовкой. Эта живопись непрерывно двигалась — воин потрясал то витым копьём с изумрудным наконечником, то мелко гравированным щитом, и если бы он мелко не подхихикивал, она и не поняла бы, что рыцарь этот — тот самый старичок-турист, упавший с верблюда.

Почему-то из всего фантастического карнавала картинок у неё в голове отпечатывался только один простой символ — треугольник. Или знак пирамиды. То ли она сама так хотела, то ли кто-то другой. Так или иначе, она с этим знаком в сознании видела как забавно улыбался психолог.

***

А потом она уснула по настоящему, и проспала всё на свете. Ей снилось, что она опять, как в гипнозе, видит себя со стороны. Но на этот раз она была неподвижна, а картинка — чёрно-белой. Со стороны могло показаться, что это снимок, если бы не покачивающиеся полы халата. Доктор Энелиль молча стоял рядом, а перед ними был какой-то туннель.

- Тебе предстоит пройти этим путём, и ты должна помнить — не читай списки на лодках. Ни в коем случае сама не читай, и не позволяй ему… — произнёс психолог. — А теперь, иди…

Странный какой-то сон. Доктор Энелиль подтолкнул её вперёд, и она проснулась. Несмотря на сон, ей казалось, что она проспала очень важный с ним разговор, и проспала какие-то ещё процедуры и мероприятия, подготовленные им.

Проснувшись, её посетило разочарование, в виде лыбящейся маски Квазика. Её даже не обрадовал отец, сидящий у кровати.

- А где Доктор Энелиль? Мне необходимо с ним…

Но её, довольно грубо, перебила Квазиморда:

- Доктор психолог отбыл. Он нас заверил, что в его услугах вы больше не нуждаетесь, — он растянул какую-то особенно безобразно-сладкую улыбку. — И ладненько…

Она вопросительно взглянула на отца. Тот пожал плечами, и произнёс:

- Теперь всё будет хорошо. Мы завтра летим в Лондон. Тебя сразу навестит врач, наш старый добрый Розенбум, и если надо, он найдёт лучшего психолога Лондона. Уж ты не беспокойся… тебе до отлёта надо пройти ещё кое-какие процедуры. Отдыхай, — он встал, и поцеловав её в лоб вышел.

Она вспомнила полированную голову их семейного врача и поморщилась. Хоть он и был добряком, ей нужен был не он. Только один человек мог ответить на все её вопросы.

 

3. Отто Макс

«Тридцать три несчастья» с Джеком Леммоном и Ким Новак был его любимый голливудский фильм. Он себя как-то особенно удачно подставлял на место романтического героя той истории. И, хотя Леммон был намного моложе, Отто Макс мысленно проходил его роль, что говорится, кадр за кадром, и нога в ногу.

Ему нравились старые фильмы. Они были совершенно безопасны и предсказуемы. Его напарник, смешной Шульц, считал предсказуемость слабостью. Он был чересчур молод, и сомнительный экстаз от впрыска адреналина в кровь ему ещё не наскучил. Будучи безнадёжно отарантинен, Шульц не мог, как Отто, часами наслаждаться черно-белой картинкой. В старом кино царил дух экспериментаторства. Там не безумствовала жестокость, которой хватало в жизни. Максимум — грубость. Там не было этой псевдо-красоты секса, наоборот — любовь.

Отто часто спорил с Шульцем, что двадцать первый век заменил любовь сексом. И не спроста. Но Шульц лишь смеялся. Или отшучивался.

Со смехом он говорил: «А перенаселение планеты? Должен же кто-то бороться с этим! Браки — распустить. И точка.»

С такой логикой Отто предпочитал не связываться. Тем более сам недавно поставил такую точку.

А Шульц всё подтрунивал: «И вообще — этимология слова брак не может не настораживать… А у животных вообще помёт… Ну, куда это годится?»

Стук в дверь прервал все тридцать три несчастья Отто Макса. Вернулся Шульц с лаптопом Ренаты Леви. Он его получил из рук Феликса сегодня же вечером, сразу после подписания контракта. Увлечённо бубня что-то себе под нос, Шульц направился в свой угол.

- А здрасьте? — обиделся Отто, — а контракт?

Не оборачиваясь Шульц протянул бумаги и уткнулся в монитор. Отто взглянул на бумаги мельком и выразительно посмотрел на напарника поверх очков. Пауза затянулась дольше, чем это прилично для субординации. Наконец Шульц оторвался от кнопок:

- Ага, здрасьте… — отозвался тот, — … впереди добрая лунная ночь. Тут всё, как я и ожидал, закодировано аж до самого блока питания. Ещё до включения монитора ей надо настучать что-то на клавишах… Она девочка не простая…

- Оставляю тебя развлекаться, — Отто Макс накинул плащ и постукивая зонтиком направился к двери, — сообщи, если что найдёшь. Я еду туда, откуда ты только прибыл — посмотрю её комнату. Отпечатай всё, что ты там нафотографировал и положи завтра вместе с отчётом мне на стол. И иди спать домой. Ты мне завтра нужен свежим и умытым, а ещё больше нужен офис, чистым и проветренным.

С этими словами он вышел, удовлетворённый уровнем погружения Шульца в проблему. Чем меньше Шульц реагировал на внешние раздражители, типа своего начальника, тем быстрее шла работа.

***

Дождь теперь не моросил, а лил как из ведра. Прочапав до своей крошечной тойотки, Отто бухнулся в кресло будучи уже совершенно мокрым человеком. Он завёл двигатель, и включив дворники, отопитель и кондиционер одновременно, начал движение.

Отто Макс был следователем старой закалки, иначе бы он не отмечал все машины, следующие за ним. А он отмечал и по привычке, и просто ради тренировки. И уже через несколько светофоров он заметил ту серую машинку. Ничем не примечательный «рено». Таких сотни.

Удивлённый, он пробормотал: «Ну и пусть. По крайней мере лучше знать, что за тобой уже тянется хвост».

Злословя всех картографов мира он всё же выехал на нужное шоссе, и отметив не отстающую серую машинку сзади, прибавил газу.

«Лучше бы дорогу показали, ведь наверняка знают, куда еду…» — мысленно пробормотал он. Под скрип дворников он стал размышлять над делом.

Обычно во время дедуктирования он разделялся на двух Отто Максов. Один, главный, выдвигал версию, а другой, в режиме ироничного диалога, выступал контрапунктом. Так началось и сейчас:

- Так ли всё сложно, и надо ли вовлекать сюда всю эту мистику с пирамидами. Может схема до смешного проста? — спросил главный Отто, обгоняя фуру.

- Эй, эй… следи за дорогой! И не ищи простых решений! Было бы всё просто, к тебе не обратились бы. Один — один.

- Завела себе сопереживателя на каком-нибудь фейсбуке. Он вошел в доверие, — сыщик обогнал вторую фуру, и машину буквально накрыло водной лавиной.

- Следи за фарватером… — голос был несколько напряжён. — Её же не нашли на соцсетях, какой тогда фейсбук?

- Стёрла как-то, а как ещё? Шульц сказал, что это возможно. Два — один. Вернёмся к сопереживтелю. Он наплёл про себя небылиц, «андерсен» недоделанный. Живописнул ей какой-нибудь неразделённой романтикой, добавил пару душещипательных снимков, мачо хренов. А она открылась ему — мол, папа скучный банкир, никто её в этом мире не понимает, и ещё что-нибудь пикантное. Ну, как водится.

- Стоп, стоп, стоп, — контрапунктирующий Макс чуть не захлебнулся от эмоций, — это как же получается? Он охмурил красотку, понятно. Но зачем завлекать её в Грецию? Это же в десять раз сложнее, похитить её в чужой стране! Как-то нелогично, извините уж, получается!

Он уставился на собеседника в упор. Но тот, не обращая никакого внимания на театральный взгляд, продолжал:

- Да нет тут никакой загадки! И где у тебя фантазия… — он постучал по виску, затем прокашлялся, как перед лекцией, и продолжил менторским тоном:

- Всё очень просто. Он — грек. Небось, сидя у себя где-нибудь в Афинах, на развалинах акрополя, вдруг получил озарение, — лектор закатил глаза, изображая озарение, и продолжил:

- Пусть красотка уговорит папочку отпраздновать день рождения на Эгейском море. Красота, романтические звёзды, большая медведица опять-таки, — он попытался изобразить большую медведицу. — Там мы и встретимся, тайком от папаши твоего, прямо под стрекот сверчков и цикад.

- Хорошо. Убедил. А если бы она отказалась? — оппонент хитро прищурился. — Что тогда?

- А ничего. Нашли бы дурочку с другого переулочка… А поскольку это не наш случай, продолжим, — он обогнал очередную повозку. — Представь себе — остов Nisida Adelfi. Красиво и романтично.

- А что, Шульц бы поехал… — почему-то вдруг сказал другой Отто Макс.

Он, видимо, уже начал соглашаться. Три — один.

- Она же ему и про яхту наверняка рассказала. А он тем временем, сверив размеры яхты со своим достатком, организовал дружков. Вот вам и другие две яхты. Чем не схема для похищения? — он посмотрел на контрапунктирующего собеседника, но тот уже растворился.

Отто проверил серую машинку — та не отставая, плыла за ним. Он мысленно похвалил хорошего водителя.

Тут неожиданно материализовался другой сыщик Макс и сказал:

- А как насчёт тех нескольких моментов, о которых ты забыл? Они не совсем вписываются в нарисованный тобой расклад. Почему погасло электричество? И почему сразу и на чужой яхте, и на их яхте? Как это можно сделать технически? Три — два. И ещё — никто пока не потребовал выкуп… Телефон-то они поди знают… — собеседник посмотрел на Отто со злорадствующей усмешкой. Было понятно, что он только что сравнял счёт.

- Окей, согласен, пока ничья, — разочарованно ответил на неожиданный выпад Отто.

Чем глубже он погружался в дело, тем яснее становилось, что какие-то звенья цепочки просто отсутствуют. Вдруг он отметил про себя, что дождь не перестаёт уже несколько дней. А машину он не мыл уже год. Везде есть свои плюсы…

Впереди показался нужный поворот. В темноте дорога была трудно различима, но он всё-таки сумел вписаться по адресу. Хорошо то, что если он заблудится, то не один — два огонька сзади грели душу. А ещё больше грел душу пистолет в бардачке. Неожиданно два огонька сзади погасли, и он понял, что подъехал к воротам.

***

Он ещё не раз потом вспоминал каждую деталь этой безумной роскоши, начиная с чугунных ворот «а ля Гауди», и кончая итальянским шёлковым галстуком садовника, встреченного им под мокрым навесом у розария.

Отто представлял это себе так: у них, инопланетных существ, представления о логике и целесообразности сильно искажены. Там где нужна сталь, у них золото, где пластик, у них серебро. А как иначе?

Тем более, его поразила скромность апартаментов Ренаты.

«Действительно, имел место конфликт поколений…» — отметил про себя Отто. Его встретила госпожа Янус, секретарша Феликса, и сразу проводила в комнату.

Дама она была из сообразительных, представилась просто, как Лиз. Всё в ней располагало к делопроизводству — и острый носик, и в меру строга, и гладко ухожена, и весьма сосредоточена. Она оставила его там на час для осмотра, после которого надо было зайти к ней в кабинет для обсуждения дальнейших действий. Простенько и логично. И скучно.

А вот в комнате Ренаты было отнюдь не скучно.

«Ваш человек перефотографировал здесь всё по три раза» — прокомментировала Лиз действия его напарника.

«Молодец Шульц…» — мысленно поблагодарил он компаньона, отметив при этом, что тот и словом не обмолвился о всей роскоши вокруг комнаты Ренаты.

На стене висели несколько фотографий в рамках, и его особенно заинтересовал портрет Ренаты на фоне какого-то морского пейзажа. На ней было цветастое платьишко, а на шее висел амулет с изображением Великого Сфинкса.

«Где она его раздобыла?» — мелькнула мысль.

Рената была довольно красивой огненно-рыжей девушкой с озорными карими глазками.

«Ну, может и скорее забавной, а не красивой… хотя и привлекательной» — отметил Отто, разглядывая её веснушки. Таким и макияж не нужен…

Она как-то иронически улыбалась со снимка, немного по-леонардовски, как бы приглашая сыщика разгадать свой секрет.

«Отгадаю, отгадаю, только не всё сразу» — пообщался с фотографией Отто.

Перебирая её вещи, он не нашёл ничего выдающегося. Обычные девичьи дела. Тут и там. Романтическая литература. Пара исторических книг — египтология и какая-то альтернативная история. Полистав её становилось понятно, что ничего не понятно.

«Понятно…»- подумал Отто, и тут размышления его были прерваны пунктуальной Лиз, пришедшей напомнить, что час прошёл.

А ещё она церемониально сообщила, что их посетила подруга Ренаты, и если господин сыщик желает, то может поговорить с нею с tet-a-tet, то бишь с глазу на глаз. Отто Макс желал, и был препровождён в нужную комнату, всю в бежевой коже и шелках. Пока он ждал подругу, Миссис Ачика Сибоку, принесли fife o'clock tee. Пятичасовой чай с крекерами.

«Очень кстати…» — подумал он, глядя на часы. Было уже восемь вечера, и это подтверждал по дизельному мерно урчащий живот.

***

Миссис Сибоку не заставила себя ждать. Девушкой она выглядела правильной, и несмотря на японскую внешность, акцента не имела. Говорить ей, несмотря на пулемётную скорость, удавалось довольно грамотно.

- Я сразу должна вам поведать о тех странностях, которые заметила у Ренаты после происшедшего в Египте, — затараторила она возбуждённо.

- Это немыслимо! — она всплеснула ручками. — По возвращению из Египта она неожиданно увлеклась компьютерами. Мы с ней вместе пошли на февральские курсы по программированию. Там был очень симпатичный преподаватель…

Она вдруг расфокусировалась, но видя отсутствие интереса к этой теме, тут же собралась:

- Да, особенно её интересовали программы защиты от хакеров и как их писать. Довольно быстро она оторвалась от меня в обучении. У неё как бы проявился такой дар — понимать компьютеры, — она закатила японские глазки, но сыщик понял, что эмоции относятся к учителю.

Отто Макс немного заскучал. Эта тематика была скорее для Шульца. Тем не менее, он попытался сосредоточиться:

- А что конкретно она изучала?

- Всё начиная от программных кодировок до классической криптологии. Ну там методы шифрования и де шифрования. Понимаете, грубо говоря, криптология состоит из двух частей — криптографии и криптоанализа. Первая часть, которая занимается разработкой методов шифрования данных, её интересовала меньше. А вот криптоанализ, занимающийся оценкой методов шифрования, а также разработкой методов, позволяющих взламывать криптосистемы, был её конёк.

- То есть?

- То есть, я не хочу сказать, что она хотела стать хакером или стала им. Просто эти интересы появились у неё сразу после комы, — её красивые японские глазки широко открылись. — А ещё она считала, что ей необходимо что-то сделать, но она не может пока посвятить меня в это дело.

- Вот как?

- Да, почему-то, я чувствовала, что это как-то связано с её отцом. Но ничего конкретного я, к сожалению, не могу сказать… — она сделала обиженное личико, ну очень японское, и Отто умильно заулыбался.

- Я прошу заранее прощения, Миссис Сибоку, но не было ли у неё, так сказать, тайного друга? Или кого-то, с кем она переписывалась на этих…как их там… соцсетях? А?

- Увы, я и сама так думала. Но мне ничего не известно. После её исчезновения, я пыталась навести справки о её контактах в сетях через своих друзей. Всё без успеха. Ни-че-го, — она опять сделала обиженное личико, и у сыщика опять потеплело внутри.

 ***

После её ухода он зашёл с госпоже Янус, чтобы обговорить некоторые финансовые подробности.

Оказалось, его ждал внушительный конверт на начальные расходы. Кроме того секретарша сообщила, что послезавтра, ровно в девять утра, к нему заедет шофёр, и отвезёт детектива на аэродром. Оттуда он вылетает частным самолётом в Афины. Подробности изложены в свежеотпечатанном документе, который он тут же и получил в пахнущей кожаной папке.

На сборы чемодана и прочую рутину ему был отпущен весь завтрашний день, чего, по мнению госпожи Янус, вполне достаточно для хорошо организованного господина.

В глазах её светилась как раз противоположная мысль, за что Отто и окрестил её тут же двуличной крыской. Для простоты просто — крыской.

Пока он ехал домой, в голову лезли самые противоречивые мысли. Странно, что она не активна в сетях. Он то ожидал как раз обратного. Или же, она активна, но сумела поставить закодированный барьер. Так, что никто не смог её там найти. А стало быть есть подозрение, что она там с кем-то могла общаться в тайне. Многое теперь зависит от Шульца, сумеет ли он вскрыть её компьютер.

Ещё эта подозрительная крыска. Что-то чересчур аккуратная. А не подслушивала ли она его разговор с японочкой? Тоже вопрос. Миссис Ачика Сибоку. Сибоку Припёку. Каламбур какой-то…

Тут его мысли с японским розовым оттенком были нарушены французским серым рено, мелькнувшим под фонарём сзади. Ага, вот и ты… ещё одна возможная точка отсчёта…

Домой ехал не быстро, стараясь обдумать новые данные. Отто никогда не слушал радио в машине — оно раздражало. Он не понимал, как можно было пропускать эту жвачку через свои уши, даже его любимый классический канал «Классик Эфем» (Classic FM). Ведь движущийся пейзаж, какой бы он ни был, является лучшим притягивателем мыслей, лучше любых греческих чёток (κομποσκοίνι).

Итак, у него есть похищение и побег — достаточно крепкие версии, со своими плюсами и минусами. Несчастный случай вызывал у него большие сомнения. То же относилось и к суициду. Как рассказал её отец, поисковики сделали всё возможное. А в таких случаях как раз у родителей надежда гибнет последней. Они, как капитаны тонущих кораблей, последними сходят с поисковой палубы. Остаётся пожалуй два варианта, которые следовало бы рассмотреть под лупой. Он поискал глазами собеседника-контрапункта, но тот не появлялся.

- Ну, что же, порассуждаю без тебя… — пробормотал Отто. — Итак, побег и убийство. Тут сразу же приходит в голову вопрос. Если побег, то от кого? От отца с матерью? От тайного воздыхателя? С похищением, вроде ясно. А если убийство, то какой мотив? Влезла куда-то не туда со своего компьютера? Возможно. Но где тело?

Детектив поставил версии в порядке приоритета. Получилась цепочка: похищение, побег, убийство, несчастный случай. Но что-то в сердце подсказывало — она жива.

***

Наутро в конторе было совсем не свежо. Пахло проблемами и напарником, забывшим открыть форточку. Старый знакомый дождик опять смачивал тротуары. Наверху не было неба, а внизу жизни. Отто, конечно, не выспался. Да и как тут выспишься, когда от мыслей голова пухнет, столько дел обрушилось, а ещё и чемодан собирать надо.

В Греции он никогда раньше не был, не сложилось, но знал про эту страну и народ очень много разного. Один из его лучших друзей ещё по германскому сыску, грек по паспорту и по маме, открыл частную контору в Афинах, и это было как никогда кстати. Ему то и собирался сейчас позвонить Отто.

С трубкой в руках он вдруг замер, отвлечённый беспорядком на столе Шульца. Что-то было не так. Отто нахмурился и посмотрел на стол напарника поверх очков. Тот подготовил отчёт, но видимо так утомился, что забыл переложить его на стол босса. А бумага, лежащая сверху, изображала череп и кости. Ага, Шульц что-то раскопал.

«Хм…» — подумал Отто, и положив трубку, приблизился к черепу. Рисунок был так себе, да и чего уж там ждать от хакера-детектива. А вот содержание папки оказалось поразительно увлекательным.

Шульц смог таки раскупорить лаптоп. Совершенно поражённый трёхэтажными слоями многоуровневой защиты, он сравнил свой подвиг со взятием Форт Нокса. Далее следовало подробное описание подвига, которое Отто быстро промотал. По конец, Шульц сделал такой вывод — или она гений, или ей кто-то помогал, не менее крутой чем сам Шульц. А это, по разумению напарника, было всё равно, что иметь дело с нечистой силой.

В соцсетях её следов нет. Ни под своим именем, ни под вымышленными именами. А дальше начиналась какая-то фантастика. У провайдера интернета семьи Леви были стёрты все её данные, когда и какие сайты она посещала.

Шульцу удалось залезть в налоговое и социальные агентства Income Tax, National Insurance, а также на сайт «Департамента Работы и Пенсий» (Department of Work and Pensions). Её имени там не было. В национальном медицинском сервисе (National Health Service — NHS) никогда о ней не слышали.

У неё никогда не было мопедных прав, хотя Феликс утверждал, что на шестнадцатилетие подарил ей мопед. Дальше — больше. Её родители, оказывается, вообще не имели детей, так как ни в одном роддоме не было компьютерных записей на имя Рената Леви.

А вот какая сложилась картина с бумажными накопителями информации, как выразился Шульц, он проверит завтра. То есть сегодня. Ситуация становилась парадоксальной — они искали не существующего человека!

Её мобильный был не только отключён, но и этот номер никогда не существовал, не обслуживался и не оплачивался.

«Или это поработал недюжинный хакерский гений, или пора закрывать контору и уходить на пенсию» — пронеслось в голове. «А ловить привидения на старости лет — увольте, только рыбалка и скромная пенсия…» — Отто вновь поднял трубку телефона. Правда он собирался набрать не номер грека, а номер крыски и слабовольно отказаться от дела. Но ему помешал ворвавшийся с грохотом Шульц.

- Ну же, ну?

Но он так запыхался, что еле связывал слова с мыслями, а мысли между собой. Получалось так забавно, что Отто Макс даже улыбнулся, забыв зачем держит трубку в руках. Из всего винегрета звуков и придыханий можно было составить одну короткую фразу — она существует.

- Всё есть, и свидетельство… о рождении… и семейные фотографии. Звонили в роддом… там подтвердили. Правда, Феликс не её родной отец, но это сейчас не так важно.

- Может быть, может быть. А записи на компьютерах?

- Кто-то стёр… как ластиком… Но как этот кто-то вошёл в систему — они понятия не имеют.

Когда Шульцу удалось, наконец, отдышаться, босс уже звонил в Грецию. Он твердо решил, что уход на пенсию должен быть красивым. А для этого он должен перебороть слабости и найти изящное решение создавшейся головоломки. Главное, что бы оно удовлетворило совесть главного действующего лица — его самого. Или, при негативном исходе, пусть будет удовлетворён заказчик, он хоть оплатит горесть поражения…

***

Отто Макс уже стоял на туманной по-утреннему улице, когда подкатил знакомый Роллс-ройс цвета слоновой кости.

- Прошу! — и услужливый типаж в униформе открыл перед ним дверцу в эту атмосферу блеска и роскоши. Отто чувствовал себя единственным инородным предметом среди посеребрённых ручек и кожи рождённых по заказу спецкоров. Джазовое шуршание намекало о наличии дорогой музыкальной системы. Судя по бару пьянствовать тут можно было минимум неделю. По привычке он проверил слежку, и на удивление она отсутствовала. Становилось интересно.

- Получается, они меня встретят в аэропорту… — он почесал затылок, — или уже в Греции.

Полчаса назад, позвонил Шульц из дома семьи Леви. Он сообщил ещё одну любопытную новость — записи с камер наблюдения были стёрты, причём выборочно, с её изображением.

- И надо же, как раз перед событиями… — Шульц буквально ликовал от каждой новой порции фактов.

- Ушла молча, по-английски… — пробормотал Отто Макс, глядя как подрессоренные урбанизмы плывут за окном.

В аэропорту оказались быстро, и чуть ли сразу не на взлётной полосе. Самолёт отличался от Роллса немногим. Всё было похоже до безумия — бежевый цвет везде, да кожа тех же коров слоновой кости…

- Прошу! — и стройная лисичка в униформе пригласила его внутрь.

Самым интересным в полёте было знакомство со штучкой, выданной ему Шульцем. Сексуально озабоченный прогрессом напарник именовал это чудо андроидным планшетом. По мнению детектива это была обычная дощечка с экраном, чем-то напоминающая его напольные электронные весы. По экрану надо было возить пальцами, что оставляло следы даже от чистых рук.

Отто ненавидел все эти новшества, но приходилось мириться. В блокноте у него было описано пошаговое подключение к интернету, и как выразился напарник, как раз для идиота (idiotproof). За идиота он уже ответил, но обиделся, так как оказалось, этот фразеологизм был общепринят. Настройка почты протянула ниточку к Шульцу довольно быстро. После десятой попытки был получен ответ:

- Ты чего не шифруешься?

Отто вспомнил, что напарник установил какой-то шифратор. Запустив все эти шпионские страсти, в конце концов, удалось отправить поручение:

- Срочно поезжай на виллу Леви, и опроси служанку, которая убиралась в комнате Ренаты. Надо выяснить, не заметила ли она что-нибудь необычное. Может, что-то связанное с путешествиями, турами или просто, любая информация о какой-либо стране.

- Нет проблем. Словлю «три джи» — телеграфирую. Если нет — то уже с ближайшего «вай-фая», извини.

Эти важные подробности были закодированы мудрёным шифратором. С Шульцем и не могло быть иначе…

 

4. Рената

Проверяя почту на следующий день после прилёта, Рената обнаружила странность. В поле пароля, вместо жирных кружочков, она вдруг явственно увидела свой пароль. Думая, что глючит браузер, она его перезапустила. Это был не он. Прогнала компьютер через антивирус — безрезультатно.

- Взломали мой ящик… — царапнула неприятная мысль.

Но перезагрузившись, Рената получила тот же результат.

- Попробуем альтернативный ящик, — пробормотала она. — Мамочка! Там тоже был виден её пароль. Разговаривая сама с собой она пошла на хотмайл и ввела [email protected]. Стало весело — она увидела чужой пароль. Введя его она оказалась в ящике этого самого Джона.

- Мам родный, что же это такое происходит? — шептала она, глядя на заголовки чужой почты, — Может с Бараком не так…

Но так оказалось и с [email protected], и с [email protected], и даже с [email protected].

- А как с банковским паролем… у них ведь защита получше должна быть… — бормотала она загружая свой счёт. — Ёлочки-палочки, опять пароль виден… Что же делать?

Выбрав произвольные банковские номера, она не только могла зайти на чужие счета, но и производить переводы. Конечно, она денег не трогала. Только мышка подползала своей стрелкой к кнопке «перевод» — откуда-то тут же вылезал лик сурового Энелиля, и когти его глаз начинали её царапать.

Откинувшись от экрана она закачалась на кресле и так задумалась, что зрачки остановились.

- Что это? Как это? — какие бы вопросы ей не приходили в голову, почему-то опять где-то сбоку всплывало лицо Энелиля. Теперь оно улыбалось и покачивалось, как бы одобряя. Как будто далёкий психолог курировал эту забавную ситуацию.

Не следующее утро у Ренаты было рандеву с Ачикой. Они так обрадовались встрече, будто не виделись год. Рената, не переставая обнимать подругу, спросила:

- Ты помнишь про те курсы программистов, на которые мы хотели записаться… Ещё ведь не поздно?

- Так ты же сама отказалась тогда, — со смехом ответила Ачика.

Спустя полчаса они уже звонили координатору модуля по компьютерной безопасности. Курс был ориентирован на безопасность плаванья по интернету, но Рената почему-то, всё чаще и чаще, вспоминала слова отца — «лучшая защита — это нападение.» Она пока не знала, на кого ей придётся «нападать», и от кого «защищаться», но чувство, что этот курс ей необходим, не покидало её ни на минуту.

***

В самом начале февраля состоялось первое занятие. Рената аккуратно скрывала свой новый талант, хотя и проверяла его каждый день. Нет-нет, а шальная мысль куда-нибудь забраться укалывала её изнутри.

- А почему бы сегодня не забраться в какой-нибудь интернет-магазин? Ну что плохого, если я себе сделаю себе маленький подарок, оплаченный, например, какой-нибудь кинозвездой? — подумывала она лёжа с лаптопом в кровати. Но тут же из-за экрана материализовалось знакомое лицо. Чёрные глаза начинали её больно сверлить, и Рената, в конце концов, отказывалась от соблазнительной затеи.

С курсами ей повезло — преподаватель оказался учителем, а не «наблюдателем за процессом самообучения», как водится в современной образовательной практике. Он был энтузиастом своего дела и давал знаний больше, чем требовалось. Он научил её безопасно гулять по сети, показывая, как распознать ту или иную защиту и продемонстрировал, как мошенники заметают следы.

- В нём умер грандиозный хакер, — шептала ей теплом в ушную раковину очарованная Ачика.

- Ага…

- А ты, смотрю, скоро его обскочишь… — кося японскими глазками на учителя, продолжала она.

Успехи Ренаты были настолько очевидны, что даже спокойная к славе Ачика начала поревновывать. Правда, это продолжалось недолго. Интересы японочки, всё же, были неотвратимо смещены в сторону учителя, который нет-нет, да и постреливал обратно.

- Как ты можешь лазать по таким дебрям? — спрашивала подруга. — Туда даже «Сам» не протиснется.

Например, Рената свободно входила во внутреннюю сеть различных компаний, так называемый интранет. Как правило, это похоже на интернет, но как бы в миниатюре. Он построен на использовании протокола IP для обмена информации внутри компании или организации. Это могут быть списки сотрудников с их почтовыми ящиками, их телефоны и другая, чрезвычайно интересная информация.

Рената часами бродила по выбранной компании-жертве и читала переписку сотрудников между собой и с клиентами. Чем больше она погружалась в эти прогулки, тем больше понимала, как много скрытых мошенников вокруг.

Для семнадцатилетней девушки, не знавшей горя и обмана, мир стал рушиться. Кружилась голова от этих бесконечных лжи и воровства. Она взрослела у себя на глазах. И потихоньку, пока ещё крадучись, начала действовать.

***

Рената начала тихонько хулиганить. Она выбрала себе одну известную табачную компанию.

- Табак — это плохо, а генеральный табачный директор и есть главный бяка. К тому же, он почему-то занимает крупный политический пост, — мысленно она пообщалась с Доктором Энелилем, — и, соответственно, заслуживает публичного наказания.

Психолог ей не ответил, только кивнул. Без зазрения совести, Рената вклинилась в почту табако-политика, и обнаружила, что этот «боров», как она его окрестила, назначает встречи любовнице, используя свой рабочий электронный адрес. А ещё, ей удалось залезть к нему на жёсткий диск, и найти там очень интересные кадры, весьма эмоционального содержания. Эта самая любовница хоть и редко, но иногда была там повёрнута лицом, что было необходимо для мести.

Вендетта состоялась тремя днями позже. «Боров» назначил любовнице встречу в одном пикантном клубе, сам не зная того. Она получила от него очень пламенный мэйл со страстными обещаниями. В то же время, жена его, тоже получила приглашение, в том же месте и в то же время. А за минуту до появления любовницы, мобильник жены вдруг стал, пожуживая, принимать те самые интересные кадры.

Сцена встречи двух милых дам была записана на видео и выложена на ютьюубе уже через полчаса. Особенно красочны были кадры, демонстрирующие беспомощность полиции в разъёме рвущих и визжащих героинь. Ещё через несколько минут ссылка была отправлена всем сотрудникам, а также боссам конкурирующих компаний и политических партий.

Скандал вышел шумный и визуально феерический. Бурлящий ролик пронёсся то телевидению, а некоторые крупные газеты выстрелили трассирующими статьями. Господин «боров» подал в отставку уже через неделю, а жена на развод через две. Любовница с разбитым лицом горевала в одиночестве и тоске.

Рената была полностью удовлетворена успехом и жаждала новых действий.

- Молодец, — похвалил её воображаемый Энелиль. — Но помни о собственной безопасности.

С этими словами он растворился.

Схема этой мести была настолько проста, что Рената повторила манёвр ещё несколько раз. Она сталкивала лбами жён и любовниц, пассий с пассиями и даже, с особым цинизмом, нетрадиционалов с нетрадиционалами.

Всё это анонимно выкладывалось на интернет, обычно с видеоклипом, и следствием были или отставки, или увольнения.

Один представитель известных меньшинств, шоумен и подлиза, пытался даже красиво закончить петлёй, но не смог.

А однажды ей удалось влезть в переписку каких-то субъектов, пытающихся толкнуть партию некачественных наркотиков. Больше всего её возмутило, что некачественных, а не что наркотиков.

- В любом случае, — сказала она невидимке-психологу, — наказать надо.

- Надо, — ответил он.

Общались торгаши примитивной кодировкой шестилетней давности, и Рената устроила им встречу. Но несколько иного рода, с поличным, и с полицией. Всё получилось изящно и эффективно, как раньше.

Но, на этот раз, случилось продолжение истории. Читая позднее переписку начальника того полицейского участка, она ощутила озноб и мурашки. Казалось, её глаза свесились снаружи лица, не веря тому, что читают. Этот начальник, оказалось, вознамерился продать отобранное по «своему» адресу.

- Это жуть! Я подожгу скандал на весь Лондон, — говорила она Энелилю, не скрывая злости, и потрясая кулачками.

- Сосредоточься, и действуй аккуратно, — отвечал ей Доктор.

Все письма она читала до получения их адресатом, устроив «пересылочный ящик». Таким образом, ей удалось переправить подкорректированные места и время встреч. Туда же она направила теперь не только вышестоящую полицию округа, но журналистов и даже телевидение.

Скандал был подобен венецианскому карнавалу. Такого светового и музыкального сопровождения, заброшенные склады на окраинах Лондона не знали. Кляцкали наручники, щёлкали вспышки, толпа приглашённых ликовала. Интервью сыпались одно за другим. Это было первое грандиозное шоу, устроенное ею. Даже Доктор Энелиль, появившийся с дымом из кофейной чашки, отвесил ей низкий поклон.

Дав себе передышку в пару недель, Рената задумалась, как бы развлечься с пользой.

- Я ведь наказываю преступников, а их открывается всё больше и больше, — жаловалась она психологу, — а вот как бы сделать так, чтобы и жертвы были накормлены? Как превратить наказание одних в поощрение других?

И тут, как по заказу, пришла идея с экрана телевизора. Видимо, постарался Энелиль, незаметно переключивший канал. Показывали душещипательный сюжет. В публичных госпиталях было много детей, ожидающих срочных операций. Денег у родителей не было, и крошки ждали помощи от благотворительных организаций и частных лиц. Часто случалось, что помощь эта так и не приходила.

Авторы передачи просили зрителей задуматься, как они могли бы помочь. Записав номера банковских счетов с экрана, Рената уже точно знала, чем будет занята в ближайшее время.

 

5. Отто Макс

В Афинском аэропорту его ждал Андроник, старый приятель по Дюссельдорфу. Своё имя он скромно переводил как «победитель мужей». Это был по-африкански кудрявый, низенький толстячок, прижимающий рукой папку с бумагами. Другая рука его ритмично вытирала платком лоб, как дворник у машины. Они когда-то вместе работали в немецкой полиции, и стали друзьями. Но затем, судьба их раскидала: Отто женился на англичанке, и уехал в Лондон, а Андроник, выйдя на пенсию, вернулся на родину предков. С тех пор, хоть и редко, но они болтали по телефону. Оба, будучи старой закалки, не признавали электронного способа общения.

- Если это не гордость за немецкое пиво, то что же распирает тебя изнутри? — с отеческой улыбкой спросил Отто, пытаясь поднять чемодан. — Ты поправился.

Но с чемоданом его опередил небольшого росточка грек, непонятно откуда-то выскочивший сбоку.

- Простите, но машину не пустили к трапу. Пришлось бежать… — запыхавшись, протараторил он. — Я буду вашим водителем и помощником. Господин Леви ведь вас предупредил, не так ли?

Он подхватил все вещи и гулко покатил их по дорожке от самолёта. Попрощавшись с лисичкой-стюардессой (хотелось её обнять, но Отто сдержался), он со своим новым бывшим напарником поспешили за водителем. В машине они вкратце обсудили дело. Андроник, глядя круглыми глазами на контракт, произнёс с хрипотцой:

- А ты кхе…уверен, что тут нет ошибки? Как-то уж сумма настораживает. Он, похоже не только банкир… — Андроник похлопал себя по пузу. — Отель шикарный снял, два отдельных номера… Придётся отложить похудение…

- Вот тут ты ошибаешься — худеть будем вместе, на бегу, — сказал Отто и доложил о всех странностях дела.

- Мда… дела, — протянул грек.

- А ещё приятный сюрприз хочешь? У нас появился большой и красивый хвост, — Отто, не поворачиваясь, ткнул большим пальцем себе за спину. — Только не оглядывайся.

- Серебристый Мерседес 180, украшенный словом «Компрессор», — Андроник записал номер в книжечку. — Завтра простучу по своим каналам.

 ***

Расставшись до завтрашнего утра, они расползлись по соседним номерам.

Проверяя электронную почту на планшетке, Отто открыл письмо от Шульца, как всегда, закодированное новым способом. Там особенно искрили новости из Леви-хауза, а именно диалог со служанкой. Продвинутый Шульц записал разговор на рекордер, а затем с помощью какой-то навороченной программы-декодера речи получил английский текст. Получилось что-то вроде:

- Добрый день Мисс Донахью, я есть частный сыскатель Шульц.

- Спасибо и ваше? Я был предупрежден вы приходите.

- Вы разум я буду записывать этот разговор? И имею приносил рекордер, хорошо?

- Я не разум.

- Спасибо.

- Добро пожаловать.

- Делать вы выкидывать мусор из комната Рената?

- Да, это так.

- Вы имеете находил любое подозрительное? Любые бумаги, обрывки, брошюры про путешествия?

- Да, я имел находил детальные карты Каира. Это были распечатки из Гугла-мэпс. Я была заинтересован, потому что все эти бумаги были… как говорить… чересчур детальные.

- Как вы понимал, что это есть Каир?

- Я мечтал о путешествие по Египет. Я имею начинать собирать деньги и материалы. Я знаю оттуда.

- Спасибо за ваше согласие записывать на рекордер. Спасибо за информация. Я надеюсь вы поедете в Египет близко будущее.

- Добро пожаловать и вам спасибо. Увижу вас позже.

Вот такой бред прочитал Отто. Перед сном материализовался второй Отто. Он был сегодня настроен очень скептически:

- Ну и что это тебе даёт? Подумаешь, Египет…

- А если она подготавливала побег? Зачем такие подробности о Каире, а?

- Что в голове у повёрнутых на компьютерах происходит, ты можешь по Шульцу наблюдать… — прозрачный собеседник стал раздражаться. — Я вижу интуицию, а не железную логику. Мы же договаривались, никаких фантазий, забыл? Тем более, разве для бегства в Египет, не легче было устроить день рождения именно там?

- После того, что с ней произошло, вряд ли бы это не насторожило… Но почему именно Эгейское море, действительно вопрос… — чувствуя, что здесь он проигрывает, детектив выключил оппонента.

Спать он лёг в смятых чувствах, и приснилось ему, что бродит он в пустом тёмном морге. Только сторож сидит в углу, и никак не может разжечь бриаровую трубку. И так пытается, и эдак. И мучениям его нет конца.

«А где моя покойница?» — спрашивает его Отто. А тот ему отвечает, что мол, ходят тут разные, покойников разбирают. А некоторые и опаздывают. Дурацкий сон, муторный. Но что тут поделаешь, приходится смотреть. Так он и смотрел.

***

Рано утром добрые птички пели прямо в ухо. Это было очень не комфортно, и Отто отметил, что южные пернатые чирикают базарными голосами. Неприятно было вставать в такую рань не только из-за птиц, но и после того сна, который он даже запомнил.

Умывшись он обнаружил, что андроидное чудо, лежавшее на столе, по-дурацки жужжит и подмигивает.

«Сейчас у него пена из USB начнёт выходить…»- подумал Отто и щелбаном разбудил эпилепсирующий экран. Оказалось, что там было несколько сообщений от Шульца.

«Салют эллинам! У нас тут ляпсус за ляпсусом. Клиентка стёрла всю «инфу» на IP адресах, с которых гуляла по планете. Она, кажись, совсем де-материализовалась. Похоже, перед этим отрастила жуткую хвостяру. Ищу. Преданный делу Шульц.»

Далее, он же: «Девочка зачистила всё за собой! Молодец! Я болею за неё! Тут интересно!»

И последнее: «Шухер! Крутые человеки проверяют её пути. Будь осторожен. ХХХ»

Отто сидел перед планшетом, как замороженный: «крутых человеков нам только не достаёт…» А рука уже начала машинально шарить под поверхностью стола в поисках жучка. Это движение и вывело его из состояния оцепенения и подвело к подоконнику, где он изучил кувшинчик с цветком. Сыщик обнаружил «его» сразу. Это был маленький «клопик» с мощным транслятором, прикреплённый к стебельку со стороны окна. Другие два он нашёл в телефонной трубке и под кроватью. Все эти устройства были сфотографированы и отосланы Шульцу.

***

Стук в дверь прервал задумавшегося Отто. Ввалившийся без приглашения Андроник сразу был вывален обратно в коридор, где и состоялся перешёпот между сыщиками:

- Насекомые, — Отто кивнул на дверь своей комнаты, — и отнюдь не божьи коровки…

- Похоже, аромат проблем сгустился… — грек помахал какой-то распечаткой, — мерс-то компрессорный не существует. И не был угнан.

Они подошли к окну в конце коридора. Внизу, в самом конце улицы, стоял знакомый компрессор-мерседес. Ещё один подозрительный фургон торчал напротив входа в отель.

Впрочем, теперь все автомобили выглядели подозрительно, даже ожидающий их лимузин Леви. А скучающего низенького водителя просто, хотелось немного пристрелить.

Вид из окна был тоже задокументирован Кэноном, и отослан Шульцу. Пусть разбирается и сообщает Феликсу о новых обстоятельствах.

- А то, что номера нет в базе данных говорит, что хозяин его тоже стёрт, или не существует. И их никто не ищет, — Отто нахмурился. — Так могут действовать только… назовём их «бесы»…

- Если им нужна машина, они сделают всё возможное, чтобы это был фантом. Обычные грабители так не поступают, — согласился Андроник. — Причём, смею заверить, это не греческие бесы. Наши так не умеют, да и незачем. Эх, времена древней Греции прошли…

- Ну-ну, и что делаем? — Отто вопросительно посмотрел на Андроника. — Вернее, как мы делаем ноги?

- Идём, я знаю тут одну горничную, — он хитро оглянулся и подмигнул, — и надеюсь сегодня её день. Она нас выведет.

- Где ты только не знаешь «одну горничную», — усмехнулся Отто.

Они спустились по лестнице вниз и вошли в подсобное помещение. Горничная была на месте. Она оказалась полной хохотушкой, по комплекции не уступающая Андронику, и смеялась, кажется, по любому поводу. Её развеселило особенно то, что за сыщиками следят.

- Ты успокоишься или нет? — чем серьёзнее был Андроник, тем больше её это веселило, — нам нужно укрытие.

- Ладно, идём за мной, — сказала она отсмеявшись, я вас проведу через окошко для белья. Но если ты в нём застрянешь, я начну хохотать! — и не дожидаясь такого конфуза, она начала смеяться.

- Кончайте этот балаган, — произнёс шедший сзади Отто сквозь зубы, — нас могут услышать.

 ***

Благополучно выбравшись на какие-то задворки, детективы направились к стоянке такси. По дороге за ними увязалась какая-то неприятная собака. Она криво бежала вслед, высунув невероятной длины язык, и казалось, собиралась тоже залезть в машину.

- У меня есть один знакомый персонаж, — сказал Андроник, сидя на заднем сиденье такси, и оглядываясь назад, — живёт в Скопелосе. Надо туда доехать и нанять его с лодкой. Отплывём на остров инкогнито. Там километров одиннадцать, и плаванье займёт немного.

- Я сначала, хотел бы переговорить с той дочерью рыбака, — произнёс Отто, — а живёт она тоже на острове Скопелос. Имя у неё какое-то древнее, Демодика.

- Ну, Скопелос, так Скопелос, Демодика, так Демодика, — и он указал водителю какое-то направление.

- А куда мы едем? И как мы доберёмся до этого Скопелоса? Это же триста километров отсюда! Эх, на старости лет вовсе не хочется играть в прятки со спецслужбами. Тем более, все козыри были у них — и кто они, и что ищут и кто нанял, — Отто не терпелось узнать подробности их спасения и он усиленно крутил левый ус. — Да, ведь ещё надо как-то выйти на Леви и рассказать ему обо всём.

- Нам повезло — у моего кузена есть вертолётик. Конечно, не бог весть какая машинка, но летает. Однажды я оказал ему услугу, и теперь он не откажет, — Андроник, кажется, включился в игру основательно.

У него горели глаза, пар шёл из ноздрей и, казалось, он бил копытом:

- Час, ну два, лёта. Топливо за наш счёт.

- Ну, если нет вариантов… — Отто не улыбалось доверить свою судьбу на два часа «не бог весть какой машинке», но выбора не было. — И ещё не забывай, что убежав, мы вышли на тропу открытых боевых действий. И по этому поводу, хотелось бы переговорить с работодателем…

- Свяжемся как-нибудь, не беспокойся, — Андроник как заведённый вращал глазами, как после десяти чашек кофе.

 

6. Рената

Рената улыбнулась и нажала кнопку перевода. Через секунду пришло подтверждение о переводе крупной суммы со счёта известного политика, члена палаты лордов, гремучего активиста войны на Востоке.

- Ну как? — спросила она висевшего над экраном компьютера Энелиля, — красивый жест, не так ли?

- А ты уверена, что деньги попали на счёт госпиталя? — усомнился полупрозрачный собеседник, — и именно туда, где лежали несчастные дети?

- Можно не волноваться, — ответила она, кругом вертя пальцами авторучку. — Этой суммы хватит на всех срочников.

- Ну-ну…

- А на блоге, — продолжала она, невинно хлопая пушистыми ресницами, — который вела «жертва», от его имени я разместила подробности перевода, с фотографиями детей и их родителей.

- А про ссылку на блог ты не забыла? — психолог нахмурился, и закачался над столом. — Это же была часть плана.

- Не волнуйтесь, дорогой мой Учитель, — Рената закружилась на кресле. — Она полетела по проводам на адреса всех известных журналистов нашего дорогого Лондона. Одно меня лишь тревожит, а именно то, что главный негодяй, хоть и лишился жирного куска своих финансов, выйдет теперь из этой истории героем. Я рассчитала размер «пожертвования» так, что ему будет проще отказаться от него, нежели начинать следствие.

- Ну и что, дети-то спасены… И ему урок. А насчёт следствия, будь осторожна. При его средствах он обязательно захочет узнать, кто его так подставил, — Энелиль продолжая покачиваться, стал медленно растворяться.

- Так-то оно так, а вот рейтинг его я бы всё-таки опустила, — Рената скрестила пальцы рук и задумчиво уставилась на экран.

Замести следы, с её опытом, было совсем не трудно, и она, удовлетворённая, откинулась на спинку сиденья.

День прожит не зря. И тут, как бы в замедленной съёмке, лик Энелиля опять вынырнул из темноты потухшего монитора.

Он прошептал: «Не зря, не зря…», и уже совсем растворился.

Окрылённая, Рената, продолжила начатое дело.

***

В богато и безвкусно обставленном кабинете висела гнетущая обстановка. Присутствующие господа со скорбными лицами молча сидели в креслах и дымили дорогими сигарами. На удовлетворение Фиделя, запах роскоши, частенько совпадал с ароматом острова свободы. Густеющий дым затруднял дыхание и усиливал горьковатое ощущение ожидания. Казалось, что сейчас, как из тумана, появится некто, и разом решит проблемы присутствующих.

На покрытом зелёным сукном дубовом столе высился чудовищный бронзовый канделябр-семисвечник, у подножия которого развалился василиск. Через полуоткрытое окно залетали нервные стуки дождя. Ощущалась некоторая свежесть, но она была единственной позитивной нотой в этом вечернем ноктюрне.

Тут дверь бесшумно отворилась, и вошли двое.

Один был высок ростом, важен, и одет как-то немного по старомодному, в двубортный пиджак с позументами. Он приветливо улыбнулся вскочившим господам мерзким лошадиным оскалом.

Второй был спортивного типа человек в свитере со старческим, немного обезьянним лицом, перечёркнутым невпопад морщинами. Он молча и не улыбаясь стоял за спиной своего хозяина.

Скомкав улыбку, человек в пиджаке произнёс:

- Ничего не могу обещать… — он сел в кресло и закинул ногу за ногу. — В моей конторе полно других дел.

- Но, позвольте, — произнёс один из присутствующих, кудрявый, дорого одетый блондин с сильно бараньим лицом. — Вам не кажется, что это и ваша проблема?

Он с достоинством оглянулся на дымящих, ища поддержку, и продолжил:

- Все данные говорят, что и у вашего, так сказать, ведомства нештатная ситуация.

Вошедший, не меняя положения туловища, медленно повернул голову, и стал пристального рассматривать говорившего. Это продолжалось до тех пор, пока тот не сказал:

- Ну ладно, ладно, — блондин вынул платок и протёр маленький лоб под кудрявым покровом, — мы тут все люди деловые, и не должны давать волю эмоциям. Приношу свои извинения. Но ведь вы попробуете, так я вас понял, барон?

В комнате воцарилось молчание. Был слышен каждый шорох гигантских часов Хермле из угла кабинета. Наконец, барон рывком поднялся и потирая руки произнёс:

- Вы знаете куда и сколько платить. Но я ничего не обещаю.

С этими словами он вышел из комнаты. Обезьяноподобный тенью последовал за ним.

Воцарилась тишина, которую принято характеризовать гробовой.

Кто-нибудь наблюдательный, самым краешком глаза, мог бы заметить едва различимое среди дыма движение в районе стола. Оно было незаметно присутствующим, так как они, в скорби грядущих проблем, опустили головы.

То усмехнулся василиск под менорой.

***

Рената решила проверить, что задумал этот, на сегодняшний день, её самый важный «клиент». «Боров» вёл переписку с огромным числом людей, как по работе, так и по личным делам.

Один адресат заинтересовал её больше других — некий барон Зеевель. Ему было передано исключительно параноидальное послание, содержащее подробности о произошедшем. Этот Зеевель уклончиво пообещал разобраться.

«Босс, что ли…» — пронеслось в рыжей головке.

Интересно, что сразу после этого, политик перевёл крупную сумму денег на какой-то офшорный счёт. Сначала Рената подумала, что этот счёт принадлежал барону, так уж всё совпадало по времени. Но порывшись в банке получателе, она вдруг неожиданно вышла на связь с банком своего отца. Её это не сильно удивило, мало ли какие счета там есть, и она продолжила поиски барона Зеевеля.

Результаты пришли к ней необычно быстро. Уже спустя час она сидела перед экраном совершенно обескураженная. Было похоже, что человека с таким именем не существовало. Прямо мистика, да и только, думала она, обшаривая социальные службы, полицейские записи и налоговую базу данных.

«Что это за персонаж такой, который не платит налогов?» — и тут у неё в голове прошуршала мышка нехорошего подозрения.

Идя от электронного адреса этого самого барона, ей удалось углубиться в недра некоей нехорошей и откровенно бесовской конторы под дурацким названием. Ею и заправлял упомянутый барон. А правой рукой его был некий Идо Валал. Членов сей мерзкой организации она мысленно стала называть «хирурги», так как речь шла в основном об операциях. Многие дела кончались для «пациентов» летальными исходами. Постепенно выяснялось такое, что со стороны было бы видно, как пульсируют её глаза, как в мультике.

***

Среди текущих дел этого ведомства было такое — соорудить дело о совращении малолетнего подростка известным журналистом. Этот «писака» должен быть наказан и устранён за то, что выложил в интернет секретные материалы этого же ведомства. Речь там шла о спонсировании каких-то подстрекателей на ближнем востоке. С этим Рената решила пока не разбираться, а сосредоточится на журналисте.

Список предполагаемых, и уже готовых к «совращению» подростков прилагался. Была детально разработана сцена как этого подлога, в общеизвестной гостинице, так и действия «хирургов» захвата.

Бедная жертва, журналист, был у них как на ладони — они прослушивали всё, будь то шорох тапочек, скрип кровати или бульканье сантехники в его квартире. На рабочий стол «главврача» барона, каждое утро, ложились всё новые и новые факты, умело сокращённые до компактных тезисов.

Недостатка в средствах у этих «медработников» не было — деньги текли к ним рекой. Это она тоже видела на их бухгалтерском интранете. Такой оборот средств можно было ожидать от какой-нибудь «Кока-колы» или «Форда».

Для фальсификации материалов на журналиста был даже приглашён актёр, который должен был перед видеокамерой сыграть тщательно обдуманную и отрепетированную роль. Рената на всякий случай скопировала и эти репетиции, и почти все документы с десктопа Валала на свой компьютер.

Всё это должно было состояться уже завтра, и у неё не было возможности как-то помешать. Распечатки были готовы, и физические копии материалов и видеороликов лежали в сейфах.

Спасти журналиста можно будет лишь потом, подкинув скопированную информацию его защитнику на суде. Кстати, и список защитников, подготовленный запасливым членовредителем Идо, она тоже учла и скопировала себе в базу данных. Их надо как-то обойти, и убедить журналиста нанять «правильного» адвоката.

Но кое-что она всё же могла сделать. К полуночи ей удалось разобраться, с каких счетов, и как их спонсировали. Источников было много, да и времени у Ренаты было в обрез. И поэтому, найдя несколько счетов, с которых они ожидали срочных переводов, она провернула свой, уже отрепетированный фокус. Ещё несколько госпиталей теперь смогут сделать срочные операции.

Рената копала так усердно, что к вечеру этого дня из экрана вылез грозный Энелиль, и буквально силком втолкнул её в постель.

- Спи наконец, — сурово сказал он, — тебе завтра понадобятся силы!

- Что же это творится? Разве можно так с людьми… — бормотала Рената засыпая.

- А они и не совсем люди. В смысле принадлежности, но это тебе пока рано… — Энелиль улыбнулся. — Главное, ты пока в безопасности.

- Пока? Почему пока… — на этом тревожном вопросе она уснула.

***

А приснилось ей, как она невидимая и бестелесная бродит сквозь стены в штаб квартире означенной организации на Воксхолл-кросс и портит им буквально всё. Мажет краску широкой кистью на экраны компьютеров, и из этого же ведра льёт на головы каким-то офицерам, или кто там у них есть, и вообще, ведёт себя непристойно.

Потом проникает в сейфную комнату, и запершись изнутри, выдувает синей помпой деньги на улицу, через невесть откуда взявшееся круглое окно. Причём, количество денег становится всё больше и больше от её дутья. Ветер подхватывает купюры прямо у окна и разносит их по всему Лондону. Бесятся и травмируют себя об стены сотрудники, а толпы людей на улице ликуют, и подбирая купюры почему-то начинают петь какие-то марши, собираясь при этом в колонны. В общем, сумасшедший дом. Заканчивается это всё тем, что её будит Мисс Донахью, пришедшая убирать в комнате.

***

А за завтраком, она узнаёт, что у отца на работе серьёзные проблемы. Он не многословен, успокаивает, что обойдётся, но по его виду понятно, что какое-то необратимое действо уже случилось.

После завтрака, сославшись на головную боль, Рената заперлась у себя. Опять наедине с компьютером, опять вчерашняя тропинка, и опять шок. На сей раз она с ужасом узрела, что на повестке дня, у кровожадного «медбрата» Идо Валала, красуется её имя. И мир на короткое время остановился у Ренаты перед глазами. Кто-то нажал гигантскую клавишу «Пауза», и умолкли настенные часы, нелепо замер диктор с полуоткрытым ртом на пол телевизора, и повисли капли дождя за окном, не долетев до земли. Из ступора её вывел Энелиль, на сей раз появившийся в зеркале:

- А что ты хотела? Чтобы они сидели сложа руки? Это — бесы действия. Они не мусолят философские дебаты, типа «надо — не надо», — он строго посмотрел на неё. — У них с моралью всё решено. Причём много тысячелетий назад.

Рената медленно повернула к нему голову, подождала, когда «подъедет» картинка и произнесла:

- А…

Она сидела с открытым ртом, и это гортанное «А…» было и выдохом и вопросом, обозначавшим «и что теперь?»

- А теперь вот, что, — Энелиль наклонился к её уху, прямо из зеркала, — прежде чем делать ноги, закончи с журналистом.

- Так меня же сцапают! — она наконец очнулась.

- А что у них на тебя есть? Практически ничего. Они пока тривиально прорабатывают участников и их семьи.

- Участников и их семьи… — механически повторила она, копируя интонации Энелиля. — Так мой отец — участник…

Эта ужасная мысль кольнула её в особенно ранимый сердечный желудочек. Её любимый, уважаемый, и ещё много раз какой, отец, человек, за которым она бы пошла далеко-далеко… и вот он… и вот так.

Энелиль тем временем пристально рассматривал её блуждающий взгляд, как будто читая мысли и ожидая чего-то такого, что она, видимо, должна была сказать. Этот тяжёлый момент затянулся, и она совладав с болью, то ли утраты, то ли чего-то ещё, произнесла:

- Хорошо. Пусть будет так.

- Что так? Как так? — он гипнотизирующе вперился в её сетчатку.

- А так. Я буду продолжать своё дело. А он…, а он… если захочет, перейдёт на мою сторону, — и слеза побежала из карего глаза прямо между веснушками. Горькая и солёная, она капнула вниз. За ней пошла вторая, а когда появилась третья, Энелиль сказал:

- Нельзя бояться… нельзя. Страх — это то, что им нужно. Они питаются страхами других, и через страхи выходят на жертву. Я пройду с тобой до конца, — он вытер слезу.

Рената была в таких чувствах, что даже не заметила одной необычности, а именно, что вытерли ей слезу по-настоящему.

 

7. Отто Макс

Пятиместный вертолётик оказался не так уж и плох. Им пришлось переночевать у кузена Андроника, а вылетели они только рано утром. Как маленький мушонок, он пронёсся над головами Афинян и направился на север, к острову Скопелос. Полёт занял чуть больше часа. По прилёту они сняли комнату в отеле Иониа. Ещё час ушёл на поиски небольшого, но аккуратного белого строения с черепичной крышей, где жила Демодика с родителями.

- Красивые у вас тут места, — сказал Отто, оглядывая окрестности с балкончика, на который их провела девушка.

- А как вы меня нашли? Вам сказали в полиции?

- Нет, мы, так сказать, из конкурирующей организации…

- То есть частные детективы? — она с некоторым уважением взглянула на Отто, — из самой Англии?

Разговор происходил по-английски, с некоторыми греческими вставками, которые Андроник тут же переводил. У Демодики было прекрасное произношение, как она пояснила, благодаря англоговорящим друзьям из разных соцсетей. Девушка она была образованная, и очень даже по-южному красивая. Вести с ней беседу было приятно обоим сыщикам.

- Вы не могли бы нам ещё раз рассказать о случившемся? Я приношу свои извинения, так как понимаю, что вы это проделывали уже не раз… — Отто потупил взгляд в знак извинения.

- Ну, мне это не трудно, так как рассказывать не много. Кроме того я делала это только три раза на греческом. Сначала нашему местному следователю, потом меня опрашивал её отец с каким-то детективом из Англии, говорящем по-гречески. А сегодня утром этот… с лицом шимпанзе… — она хихикнула, но потом увидя вопросительное выражение лиц напротив, продолжила. — Ну этот, следователь по каким-то там важным делам. Неприятнейшая личность.

- Вы не могли поподробнее? Кто это был?

- Ну он представился так быстро, что я и не увидела толком его имя. То ли Вандал… то ли Валаам… Что-то такое.

- И он сказал, что он из полиции?

- Ну вроде того. Как-то невнятно он это произнёс…

- Ну хорошо. К этому герою мы вернёмся позже. А что же всё-таки вы можете нам рассказать?

Демодика рассказала всё то, что они уже и так хорошо знали. И как свет погас на яхте. А как рыбаки поспешили на помощь, она не могла знать, так как уже уплыла с острова на моторной лодке. Какая-то странная зазубренность сквозила в её словах, но Отто отнёс это за счёт многочисленных повторений одной и той же истории. Жаль, но она не внесла, совершенно никакой ясности, и попрощавшись, напарники отправились в отель. Ещё не было часа дня, а они уже собрались на остров Низида-Адельфи, тем более, лодка была снята с сегодняшнего дня.

***

День стоял не по весеннему жаркий.

«Конец марта в Греции не то же самое Лондоне, но можно было бы попрохладнее» — подумал Отто расстёгивая всё, что расстёгивалось. Андроник стоял у штурвала, благо у него имелась лицензия его на управление такого судна. Они вышли из небольшого порта, закрытого с севера каменной дамбой, и взяли курс на интересующий их остров. Что они могли на нём найти? И главное — где «это» надо было там искать? Куча вопросов роилась в голове Отто, а Андроник тем временем разглагольствовал о красоте гречанок:

- Ну чем не богиня? У нас у всех глаза просто замылены. Мы не видим истинную красоту греческих женщин. А ведь представь себе Демодику, ну хоть на секунду, в мраморе, нагой, стоящей где-нибудь в Лувре! Ну не шедевр? А? — он так увлёкся, представляя себе обнажённую в мраморе, что не успевал стирать пот со лба.

- На худой конец, в Британском музее? А? — продолжил он.

- А почему на худой конец? — спросил немного обиженно Отто, глядя как у собеседника работают «дворники».

- Как же! Тут всё ясно. Там бы она выглядела негармонично, а в женском вопросе это вещь основополагающая, не так ли?

- Чем же, по твоему, отличается французская гармония, а? Гармония она и в Африке гармония, не так ли?

- Так то оно так. Но хорошо ли ей в Африке? Ты спроси её!

Отто пробурчал что-то невнятное, то ли соглашаясь, то ли нет. Среди этого бормотанья явно слышалось «Африка». И вдруг взгляд его остановился, и с остекленевшим лицом он повернулся к Андронику:

- Сфинкс! — прошипел он подняв указательный палец вверх, — разворачивайся, плывём к обратно!

Шокированный Андроник, не раздумывая, дёрнул штурвал, судно качнулось, и они легли на обратный путь.

- Что-то не так в моих рассуждениях? — робко спросил Андроник спустя некоторую паузу.

- Да какие там рассуждения! У неё был амулет, видел?

- Да, что-то было. Животное, что ли какое…

- Да какое животное! Сфинкс! Такой же, я видел на портрете Ренаты Леви у неё в комнате! — Отто гудел от возбуждения, — ты что, веришь в такие совпадения? Сфинкс выведет её на чистую воду… или не очень чистую. Я с самого начала не очень-то верил ни в похищение, ни в самоубийство. Кто-то за ней охотится, и боюсь это те, кто следят и за нами…

И он, и Андроник, конечно, не хотели, чтобы юная гречанка оказалась замешана в криминальной драме. Но факты вели к ней, и надо было торопиться пока Валидол, или как там его, не опередил их. Ведь он тоже мог бывать в комнате Ренаты, и тоже мог заметить сфинкса…

***

Прежде чем отправиться к подозреваемой, частные детективы направились в рыбацкую таверну. Грубоватые моряки и их подруги навели на сыщиков несколько средневековое ощущение. Да и было от чего: не самые чистые скатерти, сомнительная посуда и обветренные морской солью лица. Как только они вошли, все стихли, и медленно повернули к ним головы. Такая «дружелюбная» атмосфера не предполагала затяжные беседы по душам. Выбрав себе в собеседники полного грека в сером халате, стоящего за прилавком, они направились к нему. Разговор проходил на греческом, и Отто оставалось только изучать мимику и жесты. Как он понял, Андронику удалось как-то размягчить собеседника. Уже спустя пять минут, бармен что-то жарко рассказывал, протирая полой халата стакан.

Выйдя оттуда спустя пять минут, они уместились на лавочке.

- Ну и люди… Почему они всегда сначала такие неприветливые? — Андроник вытер капли со лба. — Итак, у нас не много интересного.

- Давай, по порядку, — Отто приготовился слушать.

- Рассказывать то особенно нечего… Заходили к ним две девчонки, одна местная, Демодика, а другая рыжая, с рюкзачком. Они воспользовались их интернетом, посидели полчасика и свалили. А самое интересное, не это. А то, что, вчера к ним уже приходили трое, и задавали те же вопросы. Но тут нам повезло, — он опять вытер пот со лба, — очень повезло.

- Не томи, продолжай, — Отто никак не мог усесться на лавочке поудобнее, та как будто выскальзывала из под его центра тяжести.

- Бармен и рыбаки не были особенно любезны с ними. Видишь ли, к этим «аборигенам» ключик нужен волшебный, такой как у меня… Короче, те ушли не солоно хлебавши. Вернее, им сказали, что не было никаких девушек, а это приятный для нас факт.

- Да уж… — Отто облегчённо выдохнул, — вроде теперь мы их опережаем… А как они хоть выглядели?

- Трое. Главный вроде старик с морщинистым лицом, очень спортивный. Бармен сказал, что у него какое-то молодое тело, странно даже. Двое других — мужчина и женщина. Без особых примет, очки на глазах. Те в основном молчали, а вот старик говорил по гречески без акцента, но бармен всё равно понял, что он не грек. Так то вот.

***

Прошло два часа, как они сидели на лавочке, и наблюдали за домом гречанки. Было принято совершенно правильное решение, а именно, дождаться, когда она выйдет из дома, и переговорить с ней где-нибудь, где не может быть подслушивающих «насекомых». Ведь, очевидно, перестраховка не повредит никому.

Демодика вышла из дому после шести. Солнце уже не так пекло, и было вполне терпимо. Судя по авоське, она направлялась в какой-то магазин. Догнать её быстрые ножки оказалось не лёгким занятием, но приятным. Наконец, удивлённая, она остановилась:

- Вы? — она была явно насторожена.

- Ну вы и бегаете, Миссис Демодика, прямо как… — Отто запыхался, — как, ну скажем… горная серна.

Он подошёл к ней вплотную, и, улыбнувшись протянул ей фотографию. Молча, она посмотрела на неё и как-то затравленно усмехнулась.

- Думаю, нам надо найти укромное местечко, и побеседовать, — он поднял указательный палец вверх, — но, прежде чем вы скажете что-либо, должен предупредить, что и вам, и Ренате угрожает не детская опасность. Ваш дом, наверняка ими прослушивается, и, если вы будете благоразумны, мы сможем помочь, — Отто выразительно посмотрел в эти бездонные карие глаза.

После его слов воцарилась пауза. Несколько мгновений девушка изучала непроницаемую маску сыщика, странно шевеля губами. Андроник вежливо помалкивал. Наконец, она спросила, прищурившись:

- А почему я вам должна доверять?

Тут в разговор вмешался Андроник:

- Видите ли милая Миссис Демодика, тут вот какое дело. Мы наняты отцом Ренаты, и формально связаны с ним контрактом. Мы обязаны передать ему, что вы носите амулет, принадлежавший его пропавшей дочери. Вы думаете как он поступит? Правильно, — мгновенно опередил он её с ответом, — передаст информацию по цепочке. И ниточка таким образом рано или поздно окажется у ваших врагов.

- Кроме того, — продолжил уже Отто Макс, — пока мы не выясним кто ваши преследователи, мы будем склонны думать, что и она, и вы ходите по лезвию ножа. А раз так, мы можем не выдавать вашей тайны никому, я повторяю — ни-ко-му, пока не узнаем всей истины.

- А значит, — он развёл руками и сделал небольшую паузу, — мы с вами, Миссис Демодика. Мы на одной стороне.

Оба сыщика замерли в ожидании, а гречанка задумалась. По её глазам было видно, что она предвидела этот разговор, или, по крайней мере ждала чего-то похожего.

- Идёмте за мной, сказала она. Тут есть на скалах одно укромное местечко, — она улыбнулась. — Но там могут пройти только горные серны!

Они долго шли по скалистой тропинке. Справа шумело лазурное Эгейское море, а слева всё кустисто уходило куда-то вверх. Демодика шла впереди, гипнотизируя Отто тонкими лодыжками. Сзади он чувствовал пыхание Андроника. Напарник всё время норовил обогнать Отто. Но увы, грек, то не мог найти подходящий повод, то ему просто не давали обгона. А ещё дальше, позади их всех, бежал хромой пёс.

 

8. Рената

С журналистом она поступила так — передала ему вожжи управления своей судьбой в виде большой папки с накопленными ею данными. Кроме того, оставаясь анонимной подругой, она подсказала какого юриста задействовать, а каких надо избегать.

«Если он умница, а он вроде такой, то сообразит, как выкрутиться из создавшегося положения. Я потом проверю, — подумала она. — А сейчас пора заняться и своей судьбой.»

Здесь оказалось всё намного сложнее. Ей не удалось найти никаких своих проколов, да и абсолютно ничего такого, чтобы указывало бы на неё. Тем не менее, по совсем непонятной причине, разрабатывать начали именно её. Пока, они только копали и рыли землю, но она чувствовала, что ей одной будет очень сложно справиться с такой организацией.

«Что делать???» — этот вопрос сверлил её прямо в гипофиз. Она оглядывалась в поисках Энелиля, но у того сегодня, видимо, был выходной.

- Очень вовремя! — вслух сказала она. — «Пойду до конца»… ну и где ты? А вдруг это и есть конец…

Она встряхнулась: «Нет, без борьбы я не сдамся. Это уж точно,» — и она снова уткнулась в экран.

И вот тут стали приходить мысли. И как не крути, все они роились вокруг побега. Его надо осуществить, и это раз. Для этого надо открыть офшорные счета и заиметь фальшивые документы. Это два. И ещё, нужен помощник, которому я доверяю. Это три.

«Итак начнём с последнего…» — подумала она, и тут же в голове возник образ её давней подруги Демодики, с которой она тайно переписывалась уже три года.

***

Изучение английского вытолкнуло гречанку на популярную среди молодёжи соцсеть. Будучи сообразительной и разборчивой в выборе подруг, она отмела сразу всю шушеру, что крутилась там. Разочаровавшись, Демодика была готова уже покинуть это виртуальное столпотворение, как вдруг появилась Рената.

Судя по фотографиям, та была очень на неё похожа, за исключением ярко рыжих волос и веснушек, а судя по рассуждениям, они были близки и по образу мыслей. Взаимная симпатия быстро переросла в дружбу, а уже спустя месяц родилась идея создать тайну от всех.

Взаимное изучение языков было чрезвычайно полезным для обеих, но главным приобретением для Демодики был не только английский язык, а неожиданная дружба. Рената же учила греческий, и хоть с меньшим продвижением, чем гречанка, всё же дошла до вполне приличного уровня.

Два раза им удавалось увидеться — один раз, когда Рената была со школой на экскурсии по Афинам, а другой раз они встретились в Париже, на шестнадцатилетие Ренаты. Тогда, тайком от родителей, они проболтались по городу пол ночи.

Гречанка подходила как нельзя лучше, так как подругам удалось сохранить тайну общения до конца.

Рената тут же настучала подруге длинное послание, и та, заинтригованная дала согласие сразу же. Итак, пункт номер три решен. Теперь документы.

***

Бюро регистраций смертей и браков — контора интересная. Стоит человеку родиться, колёса бюрократической машины мгновенно приходят в движение. Но через довольно короткое время, скрип бюро-колёс замораживается в виде короткой записи в огромной базе данных.

Рената залезла на сайт http://www.gro.gov.uk, и убедилась, что интранет был, как и ожидалось, хорошо защищён от проникновения. Поблуждав по нему, всё-таки нашла хитрую лазейку в местную сеть.

Но что эта защита могла против Ренаты? Она ведь просто видела пароли, и, заходя под разными именами, изучала степени проникновения. Наконец, она нашла такой пароль, который позволил ей корректировку святого святых — исторической базы данных.

Видимо, такая возможность существовала для исправления ошибок прошлого, либо для чьих-то нечистых игр. Рената этого не знала, но прежний опыт подсказывал ей, что пароль этот принадлежал весьма серьёзному чиновнику. Не тратя время на поиски его портфолио, она начала действовать.

Сложнее всего оказалось выдумать имя.

«И как эти писатели их выдумывают?» — ломала она голову. Крутя и так и эдак, варьируя варианты созвучности со своими симпатиями, спустя три сломанных карандаша, родилась Фелисия Энелиль.

Это радостное событие произошло шестнадцать лет назад пятницу, третьего числа первого месяца весны. За день до этого, под дождём, господин Феликс Энелиль привёз свою жену с самым простым именем, на карете скорой помощи, в лучший роддом Лондона.

На всякий случай, Рената виртуально умертвила мать, прямо при родах. При сем печальном факте биографии семьи присутствовал известный врач, ныне покойный (уже по-настоящему). Он и зафиксировал преждевременную кончину роженицы, что смог бы подтвердить под присягой, будь он жив. Да, кстати, две медсестры, присутствовавшие при родах, а после и при смерти матери, тоже подтвердить ничего не смогут. Одна из них угодила шесть лет назад под самосвал, безвылазно, а другая, доживает последние деньки в сумасшедшем доме.

Фелисии было жалко поворачивать события таким образом, но фальсифицировать жизнь двух родителей, всё-таки сложнее чем одного, и она решилась.

Устав всё это печатать, она откинулась на спинку стула, и заломив руки над головой, стала любоваться проделанной работой.

Тут надо отметить, что перед этим, Рената провела некоторые другие важнейшие мероприятия. А именно, она достала из шкафа небольшой чемоданчик с биркой, на которой было только одно слово — «драма».

Школьный драм-кружок она посещала регулярно, и в этом саквояже хранились гримировальные мазилки, кисти и прочие хитрые приспособления для имитации чужой внешности. Сев перед зеркалом, она проделала то, что на самом деле уже, в шутку, они проделывали с Демодикой и раньше — она загримировалась под гречанку.

Процесс этот, надо сказать был совсем несложен. Надо было одеть заранее подготовленный парик, убрать веснушки, ну, и ещё кое-чего подправить незначительное. Полюбовавшись на себя в зеркало, Рената взяла свою камеру, и щёлкнулась на паспорт. Затем, почудив немного Фотошопом, она сохранила свою новую внешность в папке под названием «Фелисия».

 ***

Теперь надо заняться бумажками. Она зашла на сайт выдачи удостоверений http://www.direct.gov.uk, и вставив во все поля только что рождённые (и убиенные) персонажи, вместе с фотографией Фелисии, она заказала копию вполне легитимного документа, подтверждающий её существование, то есть свидетельство о рождении.

После этого, она зашла на интранет социальной безопасности и благополучно вписала туда Фелисию, и выдала ей номер. Те же манипуляции были проделаны с налоговым управлением и медицинским страховым агентством.

Подробности этих дел были уже не интересны. Всё было до безобразия похоже на подвиги в роддоме.

С адресом она поступила следующим образом: Фелисия сняла маленькую дешёвую квартирку с одной комнатой через интернет. Она решила, что будет разумно использовать её только для адреса. А чтобы там не мозолить глаза соседям, она сняла на то же имя и адрес абонентский ящик на ближайшей почте.

Смешнее всего было заказать себе настоящий паспорт. После всех этих приготовлений это займёт всего несколько дней, если доплатить за срочность.

После проделанной работы, новоиспечённая Фелисия привычным жестом откинулась на спинку кресла. Да, всё оказалось не так уж и сложно. Если бы эти службы не доверяли так электронике, было бы просто невозможно жить!

И сейчас, конечно, оставался шанс, что её вычислят. У роддома, да и у других служб, наверняка, есть и физические базы данных. Но вероятность, что туда кто-то полезет, была равна почти нулю.

Ну кто, да и зачем, станет искать ничем не приметную Фелисию, не преступившую ни одну черту закона?

***

После того, как она закончила с самоопределением в британской юридической системе, нужно было заняться финансовым вопросом. Какой офшорный счёт лучше всего открыть?

Хорошо зная испанский, это можно сделать во многих приятных местах, но её почему то тянуло в Южную Америку. Ей понравилась идея открыть счёт в Аргентине.

Никогда, никогда аргентинцы не выдадут её Британии, в этом можно не сомневаться. Их взаимная и очень трогательная Фолклендско-Мальвинская любовь тянется уже столетие. Особенного апогея она достигла с обнаружением там месторождений нефти. И она выбрала Banco Patagonia. Хоть он почти весь принадлежит бразильцам, это ничего.

Открыть счёт оказалось не просто, но прорвавшись через многие преграды ей это удалось. Кроме всего прочего, она открыла ещё и брокерский счёт там же. На всякий случай.

После этого, она открыла другие счета на разные имена и на разных островах. Надо было всё запутать как можно круче, но не запутаться самой. Её совершенно не волновал вопрос оплаты этих услуг. Пусть она в конце-концов получит хоть половину исходной суммы, ведь главное — безопасность.

Когда всё это было готово, она сделала маленькую паузу и оглянулась в поисках Энелиля. Но у психолога сегодня был выходной, и её пальцы вновь легли на клавиши.

Перед возбуждёнными глазами Фелисии замерцали красивые цифры счетов секретной суперслужбы, которая так искала знакомства с Ренатой. Но переводить ли деньги у своих врагов, она ещё не решила. Это могло повредить отцу ещё больше. И она задумалась о последнем — как организовать побег.

***

Фелисия решила, что для побега она одолжит деньги у отца. Это будет по-честному, и довольно безопасно. Конечно, подмывало принудить к финансированию её побега спецслужбы. И это тоже было бы по честному, так как по их вине она вынуждена бежать. Но это было бы уж слишком опасно, и она поняла, что решить проблему надо по родственному.

Ну какое это воровство? Она же потом вернёт их. Да и он сам бы с радостью их дал, если бы знал, что её жизнь в опасности. Надо теперь аккуратно залезть к нему на счета, и выяснить откуда и как легче осуществить перевод. Так, чтобы он заметил как можно позже.

Фелисию-Ренату ждал тут очередной шок — личные счета Феликса были заблокированы. Как так? Она почувствовала, как покрывается испариной лоб и потеют руки.

Копаясь в переписке отца, она обнаружила проясняющие сей печальный факт письма. Стало ясно, что некие структуры, стоящие выше Феликса, временно перекрыли транзакции. Это сделано, пока они не расследуют факты утечки средств со счетов того самого известного политика, члена палаты лордов, гремучего активиста войны в Иране. Счета-то были в банке отца…

Ну, что же, рассудила она, раз так, я одолжу деньги у этого активиста. Или у его друзей хирургов… Я просто вынуждена буду сделать это.

- Но кнопку я нажму лишь тогда, когда они примут решение… действовать, — произнесла она вслух, избегая более конкретных формулировок.

- И это правильно, — одобрил полупрозрачный Энелиль, покачиваясь над монитором.

- Где ты пропадал? — возбуждённо спросила Рената, потрясая кулачками на психолога.

- Скажем так — я занимался книгопечатным бизнесом, — уклончиво ответил тот, и тут же перевёл разговор в другое русло:

- И взгляни, что накрапал «медбрат» Валал!

Залезть в его переписку было не сложно. Сложно было переварить то, что она там увидела. Это ужасно, но её приговорили.

Не потому, что они доказали её вину, или загнали в угол, нет. Не потому, что наказать некого, и не для отчётности. Нет. Её приговорили просто так, для чистоты эксперимента.

Есть человек — может быть и проблема. А исчез, и ладно. Они не подозревали ни её отца, ни мать, по вполне понятным причинам. Тем более Феликс им был нужен зачем то. А вот дочь, только что с отличием закончившая курсы криптологии и безопасности компьютерных технологий, человек опасный.

Везение состояло в том, что у неё была небольшая отсрочка — не раньше дня рождения. А это значило, что как раз день рождения можно использовать для побега. И Фелисия, с одобрения Энелиля, начала составлять план побега Ренаты со своего же дня рождения.

 

9. Отто Макс

Добравшись до маленького скалистого утёсика, Демодика изящно запрыгнула на него и села так, что детективам оставались лишь мшистые камни снизу. Получалось, что она смотрела на них как бы сверху вниз, а они, как провинившиеся дети притаились у её ног. Отсюда открывался прекрасный вид на морские ворота Скопелоса. Большой, только что зашедший паром, неуклюже разворачивался в искусственной бухте. Вечерело, и солнце приближалось к горизонту.

- Сначала я спрошу вот что: какая опасность мне угрожает, и что намерены вы делать?

Она выжидательно стала всматриваться в глаза Отто. Тот усмехнулся и произнёс:

- А вы не так просты, Миссис Демодика. К сожалению, новости у меня неутешительны — вам лучше домой не возвращаться. Те, кто следили за нами, не оставят и вас в покое. Они, скорее всего, уже запустили записывающих насекомых к вам домой, и что важнее всего, они уже в курсе, что мы виделись. Кроме того, они могли заметить амулет. Ведь то, до чего дошёл я, доступно и им. Не забывайте, мы имеем дело с профессионалами.

- Тогда получается, что и ваша жизнь в опасности, так ведь? — она как-то удовлетворённо на него взглянула.

Сбоку раздался вздох Андроника. Не обращая на него внимания, Отто произнёс:

- Вы совершенно правы. Впереди я не вижу ничего, кроме беготни и суеты… — он опустил глаза. — Увы, пока не разрешится вся эта история, думаю, надо…

- Скрытничать, — перебил его Андроник.

- Вам предстоит найти место, где можно переждать. Или, — Отто повернулся к напарнику, — Андроник вам поможет.

- Есть пара укромных уголков, — загадочно произнёс тот почти шёпотом.

- Спасибо, но и у меня есть пара таких «уголков».

Андроник разочарованно развёл руками, и изобразил такую грусть на лице, что это вызвало две сочувственные улыбки.

«Интересная страна эта, Греция, — подумал Отто. — здесь у всех есть какие-то уголки, где можно спрятаться от спецслужб. В Англии, где на каждом углу висят камеры, это было бы практически невозможно. Увы, скоро весь мир станет, как…» Но, додумать ему не дали.

- Итак, теперь главное, — перебила мысли сыщика Демодика. — Она жива и находится в безопасности. Более того, я не знаю где она. Вы уж будьте добры, задавайте вопросы исходя из этого.

- Хорошо, мы вам, конечно, верим. Расскажите подробно, как удалось бежать, — Отто вдруг замялся, вытер лоб и спросил:

- А если бы мы говорили по-гречески, мы бы были на ты или на вы? Мне это важно, а то это английское you…

- Вы уже почти заслужили «ты», — сказала она улыбаясь сверху вниз.

- А я? — робко вставил Андроник, привстав.

- А вот насчёт вас я подумаю, — и улыбнувшись, она продолжила по-английски:

- Мы с Ренатой уже три года как дружим и пару раз встречались. Обещайте, что никому этого не скажете. Это наша тайна, даже от родителей, — дождавшись когда они утвердительно кивнули, она продолжила:

- Рената попросила от меня помощи лишь в том, чтобы осуществить побег с яхты и доставить её в Афины. Она не посвящала меня в свои проблемы, сказала лишь, что всё очень плохо, и её жизни угрожает кто-то. Сказала, что если я буду знать слишком много, то они и за меня возьмутся.

- А она говорила кто это? Может как-то намёком?

- Нет, ничего подобного. Мы придумали, что она уговорит родителей встречать своё семнадцатилетие на яхте в Эгейском море. Они её очень любили, и делали всё ради того, чтобы она была счастлива. Ведь её отец очень богат, и может позволить себе такую роскошь… — Демодика вздохнула, — и вот третьего марта, они прибыли, где-то под вечер. Помню, уже стемнело.

- А у вас была готова лодка…

- Да, у меня была готова лодка, мешок с гримёрными принадлежностями и париками, и я заранее отпросилась у мамы. Моя афинская бабушка, которая по папе, давно звала в гости. Я её предупредила за три дня до приезда, так что никто ничего не подозревал. Вокруг их яхты было несколько шлюпок, в том числе пара рыбацких, наших. Надо было подловить момент, или просто отпроситься на берег. Но тут случилось нечто, что нам сильно помогло — на всей яхте отрубило электричество. Пока царила паника, все бегали туда-сюда, Рената тихонько спустилась ко мне в лодочку, и мы отгребли на берег. Потом мы перебежали в бухточку, где была приготовлена моя моторная лодка. Пока Рената в ней переодевалась, я пошла прощаться с родителями. Они были заняты уловом, и ничего не заподозрили. Мы проплыли между островами Адельфи и Адельфопоуло Врачонизида (Adelfopoulo Vrachonisida), потом повернули к Скопелосу.

- А когда вы зашли в таверну?

- Через сорок минут. Перед закрытием. Там был интернет, и Рената что-то проверила. После этого мы доплыли на последнем пароме до Волоса. Там мы переночевали в маленьком отеле. А утром от Волоса на автобусе добрались до Афин. В Афинах, пока Демодика меня ждала в кафе, я отметилась у бабушки. А дальше было интересно. Мы сняли комнату в маленьком отеле, и забравшись туда загримировались друг под друга. Мы с ней приблизительно одной комплекции, так что было весело и не сложно. Немного страшно было потом, начиная с паспортного контроля в афинском аэропорту «Элефтериос Венизелос». Там мы расстались и она подарила мне на память своего сфинкса. Дальше я стала Ренатой и полетела в Иерусалим. Погуляв там вдоволь, я успела на вечерний рейс до Афин. Назад я летела уже под своим именем, заранее разгримировавшись. Вот такая вот история.

- А под каким именем и куда улетела Рената?

- Она скрыла от меня свои другие документы, сказав, что мне опасно знать её фальшивое имя. А улетела она в Египет. Где она там остановилась, я не знаю. Знаю лишь, что она там хочет найти какого-то человека, который может её спасти. Ещё она сказала, что рано или поздно напишет мне. Теперь проверяю почту каждые полчаса. Я очень волнуюсь за неё, — голос у Демодики стал чуть-чуть дрожать, — вы ведь поможете ей?

- Обещаю, — сказал Отто, глядя на странного пса, сидевшего вдали, — ну вы девочки молодцы! Браво!

Он повернулся к Андронику:

- Как тебе всё это? — и не дожидаясь ответа, обратился к Демодике, — я только одно не могу понять, как и почему погас свет?

- И я не знаю, но мне понравилось как сказала Рената. «Сегодня электричество на моей стороне. Это хороший знак…» — вот так она дословно сказала.

- Да уж, теперь бы спросить у электричества…

***

То, что Бес бесится, было видно за километр. Прошло больше двух недель, а проклятой девчонки как след простыл. И ведь она даже не была их главной разработкой. Её надо было, как он выразился, задвинуть в ящик, причём незаметно. А вышло всё как нельзя хуже.

- Я не верю в совпадения! Их или не бывает, или их кто-то делает! — говорил он, — а если их кто-то делает против нас, что это значит?

- Что? — спросила Тери.

- То, что мы уже не лучшие. А это значит, что мы будем побеждены, — лицо его неожиданно исказилось в какой-то страшной обезьяньей гримасе, — пшла вон!

На яхту тем временем поднялся третий член их команды, человек без лица, держа в руках новый лаптоп.

- Получил, — сказал он шефу, — лучшее, что было. Система уже загружена, можно начинать.

- Давай сюда, — Валал, а это он был тут главным, выхватил коробку и скрылся в своей каюте.

Мужчина встретился глазами с Тери, и они обменялись выразительными гримасами.

- С утра бушует, — прошептала она, — мы ничего, понимаешь, ни-че-го не нарыли! Он получил сегодня результаты вскрытия нашего планшета на базе — электронщики в шоке. Ни одна микросхема не работает адекватно. При этом ничего не сгорело! А вот все батареи были мгновенно разряжены.

- Подозрения?

- Думают какое-то сильное поле неизвестной природы. Сейчас собирают материалы. Но на это уйдёт время, а он нас со свету сживёт!

Тем временем Бес вышел из своей каюты и разложил карту.

- Быстро объезжаем все автовокзалы Волоса. Сейчас за нами прилетит вертушка.

- Снимать жучки с дома этой Демодики, и зачистить её?

- Оставь. На это у нас нет времени. Я пришлю к ней других, — с возникновением плана действий, у него явно поднималось настроение.

Он тут захлопал в ладоши:

- Собираемся! Через десять минут построение на палубе! — и он, чуть не пинками, столкнул их вниз, к каютам.

***

В городе Волос, на автовокзале, было необычно людно.

Автобусы с надписью KTEL толпились, как и окружающие их люди. Отто со своим греческим соратником пробивались сквозь толпу с переменным успехом. Они распрощались с Демодикой только когда убедились, что она понимает степень опасности, и что у неё есть подходящий план временного исчезновения. На всякий случай, ей были оставлены варианты для контакта с Андроником.

- Удивительно вот что, — сказал Отто. — Мы постоянно оказываемся в ситуации, где случай играет нам на руку. Возьми, хотя бы эту подругу. Она сообразительна, и у неё есть куда спрятаться. Ты не находишь это странным?

- А чему же тут удивляться? Мы же южане, да ещё ортодоксы, а это…

Вдруг Андроник схватил друга за лацкан и потянул вниз.

- Да что же такое? Я так упаду сейчас… — зашикал Отто.

- Вон они! Смотри, — и Андроник стал тыкать пальцем воздух по направлению к кассам, — смотри!

Там, вдали стояли трое бесов, и разговаривали с кассиром. Уж очень они походили на Афинских преследователей, а один из них, с шимпанзиной улыбочкой, подходил под многие описания.

«Кажется, нам в очередной раз выпала большая удача, — подумал Отто. — Теперь есть возможность увидеть в лицо своих и Ренатиных преследователей.»

- Идём, — полушёпотом сказал Отто, и они стали приближаться, стараясь при этом не выдать себя.

Когда троица отошла от кассы, Отто проследовал за ними, а Андроник подошёл к кассиру. Ему повезло, какая-то толстушка запуталась в многочисленных сумках, и он подскочил к окну.

- Я только на миллисекундочку… пардон мадам, — он ловко отодвинул её склонённую фигуру, и заглянул в внутрь амбразуры.

Представившись частным детективом, он что-то сказал кассиру, показал какую-то бумажку, и тут же получил ответ. Удовлетворившись этим ответом, он побежал за тот угол, где только что скрылся Отто.

Отто наблюдал, как все трое, расположившись на лавочке в парке ковыряют какой-то планшет, похожий на его собственный. Отто достал фотоаппарат и начал стрелять затвором, как одержимый.

А ещё спустя пару минут он посылал фотографии Шульцу в Лондон, на Джермин стрит. По экрану бежала лживая зелёная змейка, которая, как всегда, не успевала со временем. Её сто процентов были наглым цифровым вымыслом, и это всегда раздражало Отто.

Он отвлёкся о действительности, и стал мысленно травмировать воображаемого программиста, когда его неожиданно кто-то тронул за плечо. Отто в шоке чуть не упал. Увидя Андроника, сыщик беззвучно выругался по-немецки, потом по-английски, и только потом, нежно улыбнувшись, процедил:

- Инфаркт был близок. Ну какие дела?

- Извини, я специально тихо шёл… Они показывали фотографию Ренаты. Без грима, и спрашивали только про неё… — он передохнул, и продолжил: А кассир, молодец, её не узнал, представляешь? Нам везёт, а главное фортуна на стороне Ренаты! Тсссс, — он зашипел, показывая глазами и бровями, что троица куда-то засобиралась.

Покинув парк, преследуемые направились к стоянке такси. Всё кончилось в аэропорту. Бесы улетели в Афины, а детективы, мысленно пожелав им счастливого пути, расположились в кофейне, разложив попискивающее андроидное чудо.

- Ну? — изнывал от любопытства Андроник. — Что там?

- Шульц пишет, что простые смертные будут пользоваться такими технологиями лет, эдак, через пять, не раньше… — Отто задумался. — Впрочем это ничего не меняет. Мы и так знали, с кем имеем дело, не так ли?

Он внимательно посмотрел на блестевшее от возбуждения лицо грека:

- А ещё, — продолжил он, — Шульц пишет, что нарыл много неприятного про моего работодателя. Кажется, мы с тобой залетели в осиное гнездо. Причём в самый неподходящий момент…

- А что он пишет про Феликса? Он тоже из этих… бесов?

- И нет, и да. Дело в том, что, как я понимаю эту схему, его банк используется для финансирования их операций. Любых операций. Даже, думаю, не надо вдаваться в подробности. Самое разумное, я уверен, нам надо теперь выйти из игры и расстаться. Я полечу в Лондон, и напрямую поговорю с Феликсом. Иначе нельзя — слишком опасно… — и он глубоко вздохнул, — я благодарен тебе за помощь… и вообще за всё.

- Да ладно, тебе… — Андроник вытер пот со лба, — как на похоронах.

- Скорее, как перед похоронами, — Отто криво усмехнулся. — Чек я тебе вышлю, это за мной. Одно меня тревожит…

- ???

- Рената и Демодика. Мы ведь обещали…

- Послушай, ты ведь все таки узнал правду. То, что тебе заказывали, ты выполнил. Жаль, конечно, что всё получилось не до конца… до логического конца. Но каков бы он был, этот логический конец? Страшно подумать!

- Так или иначе, думаю, она пока в относительной безопасности. И Демодика тоже… Теперь Лондон. В любом случае, становится жарко со всех сторон. Как бы нам не попасть в эти жернова. Думаю, разговор с Феликсом многое прояснит. Буду держать тебя в курсе. На всякий случай, будь начеку и не высовывайся.

Детективу удалось купить билет на ближайший рейс до Лондона, и трогательно распрощавшись с Андроником, он отправился в путь домой.

***

Феликс в этот день на работу не вышел. Было отвратительное настроение, болела голова, и Эрика просто запретила ему выходить из дома.

Жена была его верным другом многие годы, и сейчас, после пропажи дочери, она стала к нему ближе. Это странно, по статистике происходит как раз наоборот, но она действительно стала ближе. И всё это потому, что он верил, что Рената вернётся. А как иначе?

Эрика чувствовала его эту веру, и тоже верила. И хотя у них в доме всё перевернулось вверх ногами, и никаких намёков о дочери не обнаруживалось, надежда витала в атмосфере их замка.

По каким-то причинам, не обговаривая, они тему Ренаты не поднимали ни между собой, ни со слугами. Может боялись сглазить, может по какой ещё причине, неизвестно. Предпочитали молчать.

Спустя три дня, как исчезла связь с нанятым детективом, начала болеть голова. Поднялось давление, и накопившаяся депрессия начала захлёбывать через край. А тут эти странности на работе… Закрыты его счета, даже офшорные. Кажется, в добавок к семейным бедам, на него сейчас ещё и всех собак спустят. Вот с такими минорными тонами он и сидел в своём кабинете, когда раздался стук в дверь, и вошла верный секретарь Элизабет:

- Господин Леви, вам записка. Передал садовник. Говорит, она залетела через забор, — с этими словами она протянула смятый, но при этом тщательно запечатанный, конверт.

- Спасибо Лиз, вы можете быть свободны, — вяло сказал он глядя, как она замешкалась. — Идите же.

- Если я вам буду нужна, только нажмите кнопку… — и она мягко удалилась.

- Ага, нажму… — и он уже разворачивал многочисленные бумаги.

«А вдруг там яд?» — мелькнуло в голове. Но там действительно была записка, в которой значилось: «Не доверяйте никому, даже Мисс Янус. Встречаемся в кафе без названия, через полчаса, на ближайшем к вам перекрёстке, в пяти минутах от вашего дома. Не приведите хвост».

- Вот оно, — прошептал Феликс, — будут требовать выкуп.

- Где же этот Отто Макс? Он столько ему заплатил, а тот, как будто, просто с ними сбежал! Детектив! — больная голова с трудом ворчала чугунные мысли.

***

С трудом собравшись духом, Феликс, наконец, принял решение, которое и было единственным — идти, и как было велено, тайком.

Он оделся, и, сославшись на самочувствие, и сказав, что идёт пройтись, вышел из дому.

Ветер задувал везде, было промозгло и холодно. Хорошо ещё дождь прекратил на время, а то странноватая бы получилась прогулка, подумал он, и дошагал до кафе в пять минут.

Там было пусто, и он уселся у окна, заказав себе кофе с бутафорским пирожным.

Через пять минут дверь кафе отворилась, и Феликс с изумлением увидел нанятого им работника, а именно Отто Макса. Тот был в плаще, воротник поднят, и вообще весь вид его говорил, что шпион он экстра класса.

«Разве что без парашюта…» — подумал банкир.

- Добрый день, — Отто отогнул воротник, и приложив палец к губам, стал проверять подкладку пиджака Феликса.

Буквально обыскав беспомощно оглядывавшегося банкира, он произнёс:

- Кажется вы действительно не только без хвоста, но и без насекомых.

- Да уж… не томите. Три дня от вас ни весточки! Разве так делают? — он хотел что-то ещё сказать, но, вместо этого, просто махнул рукой.

- Она жива, — уверенно взял быка за рога сыщик, — и это раз. Она в опасности — это два. Мы все в опасности — это три. Продолжать?

Он бы и продолжил немедленно, но остановился, уставившись в окно. Его заинтересовал огромный чёрный ворон, сидящий на ветке, прямо напротив их окна, и что-то тянущий между лапой и клювом. Ворон так старался, что, кажется, не замечал никого вокруг.

- Пожалуйста, и поподробнее, — воодушевлённо воскликнул Феликс, не замечая птицу. — Я вас слушаю…

- Я обещаю всё вам рассказать, в самых мельчайших деталях, — произнёс Отто, всё время глядя на гигантскую птицу. — Но как я вам уже сказал — ваша дочь в опасности, и поэтому, я бы хотел сначала выслушать вас.

- Меня… — удивился Феликс, — а почему меня?

- Дело в том, что у меня есть все основания считать вашу профессиональную деятельность причиной происшедшего, — и он пристально посмотрел Феликсу в глаза. — Да-да, не удивляйтесь. И поскольку моя, её, да и ваша жизни как-то зависят от вас, думаю, пора поведать, чем вы занимаетесь на самом деле, и почему по моим следам рыскают бесовские учреждения.

Он опять, как бы потеряв интерес к банкиру, принялся рассматривать загадочную птицу.

Феликс задумался, тяжело вздохнул и произнёс:

- А без этого никак нельзя? Вы ведь понимаете, что если я вам что-то скажу, у вас не будет пути назад…

- Понимаю. А ещё опасаюсь, что уже поздно. У вас ведь по сути и выбора то нет. Единственный шанс выйти на дочь раньше этих агентов — через меня. Почему они её ищут, я не знаю, но достала она их, видимо, крепко. Поверьте мне, там задействованы очень серьёзные господа… Или вы с ними, или со мной и Ренатой.

***

- Странная птица, — вдруг произнёс Феликс. — У неё в клюве немецкая марка. И где она её достала, ведь они вышли из обращения уже давно… Ну да ладно…

Вдруг он как-то скуксился, стал меньше по размеру, и задёргал нижней губой. Со стороны было теперь не понять, кто кого нанимал.

Немного дрожавшим голосом, банкир продолжил:

- Я вынужден помогать спецслужбам… в основном по финансированию операций на Ближнем Востоке, — голос его стал крепчать, — да и вообще… в мире. А также разные операции внутри развитых стран. Мой банк не единственный финансовый институт для этих операций, есть и другие. Поймите, есть несколько людей, владеющих…практически всем.

- Ваш банк — это марионетка?

- Скорее призрак. Как только куклы начинают свою игру, думая, что прокатит, те устраивают кризис… и скупают на корню банкротов. А если ставшая неверной кукла правит нефтяной республикой, то там происходит революция. Вы не понимаете, у них научная база… кризисы, революции, терроризм… не одна диссертация защищена. Да что там моя дочь для них. Пшик… — он низко опустил голову.

Отто кивнул так, как будто всё это было ему уже известно, и в этот самый момент ворон разорвал банкноту на две части, и принялся проглатывать одну из них.

- Теперь вы покойник, — спокойно произнёс Феликс, загадочно глядя то на птицу, то на сыщика.

- Вы мне тоже симпатичны… — парировал Отто. — Только «покойником» я стал в тот момент, когда вы вошли ко мне в офис. И что будем делать? До того как попадём в морг…

- Морг ещё заслужить надо… — как-то немного мечтательно сказал банкир. — А что можно делать в такой ситуации?

- А вот, что. Во-первых, мы официально закрываем наш контракт, как выполненный. В заключении, я пишу правду — найти Ренату Леви не удалось, и подробно опишу мои приключения. Я, разумеется, опущу опасные подробности. Затем, во-вторых, я возвращаюсь к себе в контору, и чтобы не привлекать внимания, спокойно продолжаю текущие дела. Пью кофе со своим напарником, рассказываем друг другу анекдоты. А через три дня, это в третьих, я вдруг решаю отправиться в отпуск. И покупаю, заметьте за свой счёт, путёвку в Египет. Как вы уже догадались, следы ведут именно туда. А дальше начинаю тайно работать с вами по новому контракту, который предпочёл бы иметь не на бумаге, а на словах. Я ведь могу доверять вам, не так ли?

- Полностью и безоговорочно! Я ваш вечный должник, если вы всё сделаете именно так, — глаза Феликса заблестели, и было видно, что он расчувствовался.

- Ну вот и ладненько. Пришлите ко мне в офис вашу Янус, для завершения контракта, и помните, никому ни слова! Если заметите слежку — игнорируйте. А ещё лучше, возьмите отпуск или больничный. Не пытайтесь, ни при каких обстоятельствах, связаться со мной. Я сам найду вас, когда и где надо, хорошо?

- Что ещё сделать?

- Раскаяться и сменить род деятельности, но это позже, сейчас будет чересчур подозрительно… И посидите тут ещё полчасика.

С этими словами он надвинул воротник и вышел на улицу. Оглядевшись, он направился в сторону своей машины. Садясь в свою микро-тойоту, он заметил что-то приставшее к подошве ботинка. То была тщательно разжёванная, почти в кашицу, раритетная немецкая марка.

***

Феликс лежал на кровати и увлажнёнными глазами смотрел на белый потолок спальни. Перед его сознанием мелькали сцены детства Ренаты, её маленькие ножки и ручки, потом они же, но побольше.

Да, он не был её кровным отцом. Тот погиб за полгода до её рождения. А познакомился Феликс с Ренатой, когда ей был годик. И полюбил её. Приглушённо звучал её далёкий смех.

Он пришёл в банк не просто так. Его дед и отец были банкирами, и ниточка эта тянулась в какое-то неведомое прошлое.

Персонажи в этом «прошлом» были окутаны тайнами и мифами. Было какое-то Знание, переходившее из поколения в поколение. Но вот беда, на нём эта ниточка стала угасать.

Его так и не посвятили в родовое тайное знание. А виной тому было его стремление противится натоптанной дорожки. Он даже подумывал сбежать из дома. Но у отца были влиятельные друзья.

Его подловили на шалостях юности, о которых он не хотел вспоминать в эту возвышенную минуту. Дрянь было дело, чего там говорить. Сам виноват.

А потом уже, будучи многообещающим и дипломированным специалистом, он влип в какую-то мутную историю с наркотиками. Светило несколько лет тюрьмы и конец карьеры, а тут, эта «француженка», как выражался отец.

Но Эрика с ребёнком всё равно вошли в его жизнь. Она его и вытащила из проблем. Морально. А юридически, помог старый друг семьи, причём буквально за воротник вытащил из выгребной ямы. И попросил оказать мелкую услугу. Феликсу и в голову не могло прийти, что эта услуга окажется первым шажком по тропинке зла. Потом второй шажок, третий…

И вот он лежит в этой комнате, и потолок, как будто приблизился. Дальше не пройти. Всё было подставлено с самого начала, продуманы кем-то его юность и отрочество.

Мысли его проплутав по былому, вновь подошли к главному в его жизни, к Ренате. Почему они за ней охотятся? Что такого могла значить семнадцатилетняя девушка для этих волков? Они её подозревают в причастности к недавним исчезновениям со счёта уважаемого политика? Это же полный абсурд! Как она могла такое сотворить? С друзьями?

Так она ни с кем не общалась последнее время. Ах, да. Ачика. Вторая такая же. Нет, решительно ничего склеиваится…

Феликс понимал, что судьба сейчас ставила перед ним не лёгкий выбор — на одной чаше весов родовое наследие, богатство и сомнительное спокойствие. На другой — Рената и возможно бега. А может и кое-что похуже. Вспомнилась своя же фраза: «Морг ещё заслужить надо…»

Он повернулся на бок, и головная боль перетекла в нижнее полушарие. За окном промелькнула какая-то тень. Краем глаза, какой-то микросекундой сознания, он уловил, что это был тот ворон, державший что-то в клюве. Тот или не тот?

 

10. Рената

Рената знала, что они прослушивают её отца. И когда она попросила отметить день рождения в Эгейском море, бесы зашевелились.

Начался пинг-понг электронных сообщений, потом какое-то сборище на «лысой горе», и вдруг всё кончилось. О ней перестали писать. Её приговорили. Стало страшно. Первый раз в жизни, ей надо будет спасти саму себя. Она знала как, всё было подготовлено, и тем не менее было страшно до дрожи в коленках.

На всякий случай, она позвала Энелиля. Перед началом боевых действий всегда хорошо поболтать с психологом. Или со священником.

- Ну и чего мы боимся? У нас ведь всё расписано по пунктам. Сначала это, потом это, а потом то. Раз, два, три, — он был даже как бы рассержен.

- Я и не боюсь. Мне просто очень страшно, — она немного перепутала известную поговорку, — и ещё хотелось бы иметь помощника.

- Вот тут, я тебе могу обещать — скоро ты получишь хорошего помощника. Не бойся, и начинай.

***

А начало было таким. Она, конечно, написала Демодике не всю правду. Энелиль запретил ей впутывать её в игры бесов.

Он сказал:

- Лучше, если она будет меньше знать. Настоящая дружба, как впрочем, и любые здоровые отношения между людьми, должны строится по принципу — помощь сначала, вопросы потом. Да и то, иногда лучше обойтись без вопросов.

- А вдруг, не ведая, по дружбе, сделаешь что-нибудь противозаконное, например укроешь преступника?

- Дорогая моя девочка, — Энелиль заулыбался, — друзья, как впрочем и все хорошие люди, должны доверять друг другу. Причём доверие это, должно быть на порядок сильнее доверия к какому-то абстрактному государству. Что такое государство, и что такое твой друг? Туманное сборище непонятно кого против живой души…

- В школе учат по другому. Там учат доносить и на близких друзей… Это у них особенный подвиг…

- Думаю, история твоей жизни нарисовала тебе в красках гнусную работу этих алхимиков. Их главная цель разъединить, расчленить и разорвать основы людских отношений. Кстати, и смешение рас, тоже их гениальная выдумка. Согласись, кого бить кнутом безопаснее? Тех, кто может ответить или тех, кто оторван друг от друга?

- Разве не хорошо жить в интернациональном обществе?

- Хорошо…, но рабом. Меньше восстаний, меньше смертей. Все сыты и довольны, и до жути разнообразны. А свободные народы лучше живут каждый за своей границей, и со своим независимым правительством. Правда, это утопия.

- И всё-таки, если твой друг совершил преступление? — Рената увлеклась так беседой, что ей теперь необходимо проставить все точки над 'и'.

Энелиль усмехнулся так, как будто Рената задала чрезвычайно глупый вопрос. Она даже стушевалась.

- Сосредоточься и ответь сама, как бы ты поступила?

- Я бы предпочла сначала поговорить с другом, вместе решить, что надо сделать…

- Умница, — сказал Энелиль, — помни — тех, кого любят, не предают… Вернёмся к Демодике. Если ты не хочешь, чтоб ей угрожала такая же опасность, как тебе, надо об этом позаботиться сейчас.

- Кажется, я всё уже понимаю… — произнесла еле слышно задумчивая Рената.

Та часть истории, что дошла до гречанки, была вполне достаточной. Она дала полное своё согласие помогать до конца. Удивительно, но она не задала ни единого вопроса, и действовала в полном соответствии с представлениями Энелиля о настоящей дружбе. Как будто она подслушала их разговор… Рената чуть не прослезилась…

 ***

Отец подготовил всё для путешествия, и яхту, и гостей. Он не стал посвящать Ренату во все подробности мероприятия, хотя она и знала, что праздник будет феерическим.

Это всё было чрезвычайно интересно, но почему-то больше волновало то, как её будут убивать. Настроение было паршивым, так как бесы, почему-то, стали редко пользоваться электроникой для обсуждения деталей. Видимо, всё проговаривалось на каких-то собраниях…

И тут Рената вспомнила, что у них там есть камеры безопасности, расставленные, чуть ли не везде. Раз есть камеры, значит есть и служба внутренней безопасности. А раз есть такая служба, то есть и записи с этих камер, и если повезёт, то со звуком.

На сей раз пришлось повозиться. Забираться в такие дебри криптологических систем ей ещё не приходилось.

«Легче раскопать Трою и обнести её Великой Китайской стеной…» — подумала Рената, вскрывая очередной пароль и обходя при этом хитрую ловушку. Её долгие труды были вознаграждены — были найдены все интересующие её записи со звуком.

Прослушав почти всё, она поняла такое, что невольно стали опускаться руки…

Помог ей сконцентрироваться возникший рядом Энелиль:

- Ничего не бойся, отбрось всё ненужное сейчас, и думай только о том, как выкрутится тебе, — стал он шептать в ухо.

- Они хотят изобразить несчастный случай на яхте… Они будут стрелять в меня… — она не смогла выговорить сложное название той штуковины с ядом. — Как же мне увернуться?

- Тебе надо бежать с яхты до выстрела. Вот послушай ещё раз с этого места, — и он указал ей пальцем на змейку внизу экрана, — поставь курсор сюда.

Прослушав внимательно это место несколько раз, она сказала:

- Стрелять будут с острова. А откуда они знают, с какой стороны острова мы встанем?

- А как ты думаешь, какими людьми они окружили твоего отца в своё время? Думаешь капитан получает зарплату только от Феликса Леви?

- Идо Валал сказал, что момент выстрела будет контролироваться им по рации. Снайпер будет стрелять какой-то навороченной капсулой… Его команда последует, после основного ужина и до праздничного торта… Почему?

- Видимо, это для патологоанатомов — состав яда будет не слишком сладкий… — пошутил Энелиль.

Рената очень выразительно посмотрела на него:

- Если у них получиться, чем займёшься? — спросила она, скептически усмехнувшись. — Тебе-то смешно, а мне что-то не очень…

- Don't worry, be happy, — неожиданно протянул Энелиль, — не обижайся, я только хочу поднять тебе дух.

- Ага, поднял… Стало быть, бежать надо сразу по прибытии… Притом у них будут приборы ночного видения. Как незаметно отплыть от яхты?

- Очень просто. Попроси Демодику, как-нибудь устроить, чтобы рыбацкие лодки подошли к вам. Ну например, для торговли рыбой, или пусть они получат сигнал тревоги, или что-нибудь ещё… Среди них можно будет незаметно спуститься с противоположного борта и уйти незаметно.

- Хорошо, я напишу ей всё это.

- Да, не забудь про гримёрный чемоданчик. Спрячь его среди своих вещей, и главное, планшет… Он тебе ой как пригодится.

***

Для Ренаты самое сложное дело было думать о родителях. Она сидела в саду, в промежутке между дождями, прямо на мокрой лавочке, и наблюдала за большим чёрным вороном. Птица ходила кругами, косила на неё чёрным глазом, и вообще, вела себя любопытствующе.

Жалко мать. Жаль папу. Но будет в тысячу раз хуже, если всё произойдёт не по её сценарию. Это уж точно. Рано или поздно, она им напишет. Ведь не будет же травля продолжаться бесконечно! Так не бывает.

Может потребовать выкуп за саму себя? Но что это даст… дадут выкуп, а она не вернётся? Будет ещё хуже.

«Всё уляжется, утрясётся…» — думала она, глядя на ворона. Тот, казалось, готов был усесться к ней на колени. Всё ходил кругами, примериваясь к чему-то.

***

На сборы времени ушло неожиданно мало. Они отбыли на личном самолёте семьи Леви в греческий городок Волос, где в порту их ждала яхта.

Здесь, у подножия горы кентавров Пелион, и должна была начаться жизнь Фелисии, и закончиться путь Ренаты. Не зря Пелион воспевали древнегреческие поэты как самую красивую гору Эллады. Именно третьего числа весны, в её день рождения, состоится перевоплощение.

К вечеру они подплыли к намеченному острову, по-гречески низида Адельфи. Теперь ей надо было полностью довериться Демодике. Было страшно и как-то неуютно. Рената старалась проводить всё время поближе к родителям, лишь изредка отлучаясь к планшету. Используя спутниковый интернет она в сотый раз перепроверяла бесовские планы. Убедившись, что изменений нет, ни у них, ни у Демодики, она возвращалась на палубу к родителям, и они вместе любовались пейзажами.

Как всё-таки хорошо, после дождливого Лондона, увидеть, что где-то светит солнце. И ещё горизонт… этот отдых для глаз.

«Лондонская погода, как мне иногда кажется, это кара… она не позволяет мечтать, она не позволяет творить…» — говорил отец, стоя на палубе.

Чем ближе они приближались к острову, тем сильнее была дрожь в коленках. Всё чаще бил озноб и ёкало сердце.

«Как же я волнуюсь,» — билась жилкой на виске мысль, и Рената встряхнувшись, повторяла мысленно все детали побега. Уже было не до философических рассуждений, быстрее бы.

Когда стемнело, Рената уже смутно отвечала на заданные ей вопросы, сторонясь любого лишнего общения. Она была сконцентрирована, как на самом важном экзамене в своей жизни.

Впрочем, это так и было. Увидев, что встав на якорь, яхту стали окружать лодки, она успокоилась. Демодике как-то удалось их привлечь.

Всматриваясь вдаль, она пыталась разглядеть другую яхту, но увы, в темноте было ничего не разобрать. Там, на тёмных холмах, еле различимых под луной, она чувствовала притаившуюся смерть. Собравшись, Рената стряхивала подступающий страх, как лесную паутину с глаз.

Всё случилось так неожиданно, что первой мыслью пробежал испуг, что все планы разрушились. Неожиданно погас свет, и отключилась музыка. Тихо урчащий мотор встал. Перестала литься вода, откуда-то сбоку от яхты. Воцарилась тишина, которую спустя минуту, наполнили беспокойные голоса.

Что-то случилось. Что-то пошло не так. Бесы ли разрушили её приготовления? Или нет? Приготовленный рюкзак и чемоданчик стояли рядом, прикрытые брезентом. Но, что толку в них, если что-то пошло не так?

Её вывел из оцепенения цыкающий звук откуда-то снизу. Демодика! Вглядевшись в темноту за бортом, Рената с трудом различила подругу, беззвучно потрясающую веслом.

Пропустив мимо себя несколько снующих, в поисках причины происшедшего, фигур и убедившись, что она на палубе одна, Рената спустила на канате вещи, затем тихонько спустилась и сама.

Лёжа на дне шлюпки, она уже не смогла сдержать эмоций. Содрогаясь от беззвучных рыданий Рената покинула этот мир обмана и подлога, покинула виновных и несчастных родителей, а главное, она оторвалась от бесов.

Что ждало её впереди? Как Фелисию встретит Египет? Что подарят ей новые приключения? Ответом были лишь плеск вёсел, да угасающие вдали голоса людей.