1

Когда стало очевидно, что им таки удалось оторваться от загадочных контрабандистов, и неприятностей теперь будет не больше чем обычно, корабль, согласно приказу из Центра, лег на курс к Восьмому Федеральному форпосту. И капитан решил, что пришло время всерьез заняться воспитанием неожиданного пополнения их команды.

Для начала он потребовал от стажера письменный отчет о ее роли в сражении… в надлежащей форме, разумеется! А так как сам он был занят, совсем не хотел наблюдать Эос в формальной обстановке, да и вообще не был уверен, что сможет сохранить твердость и не попасть под ее влияние, внушать надлежащую форму было поручено наблюдателю, то есть Первому. Однако очень быстро выяснилось, что эти двое просто неспособны работать сообща в данной области, так как формализм и неформальность воспринимались ими не просто как типы поведения, а как основополагающие жизненные принципы, необходимые для индивидуального выживания. Так что в этом столкновении крайних форм социальной адаптации отчет из цели быстро превратился в повод, а потом и вовсе был забыт…

Впрочем, Глизе предполагал такое развитие событий, именно поэтому он решил столкнуть их лбами сейчас, пока нет никаких отягощающих обстоятельств. У Седьмого с Девятым уже был готов план того, как их разнимать. Оставалось только дождаться, кто первый придет жаловаться.

Как ни странно, в кабинете объявился наблюдатель.

– Совещаетесь? – невесело осведомился он, окидывая взглядом озабоченные лица присутствующих главных инженеров: генетика, кибернетика и синкретика (синкретик тоже был главный, пусть и единственный).

– Ничего особенного, – вздохнул капитан. – В последнее время это наше постоянное состояние…

– Полагаю, что так, – кивнул Первый. – Если хотя бы половина из того, что пыталась донести до меня наш стажер, правда…

– Кстати о стажере, как там отчет? Нам бы он очень пригодился… – с деланной небрежностью спросил Глизе так, словно в самом деле был слишком занят, чтобы интересоваться такими мелочами.

– Это бессмысленно, кэп, – хмыкнул Первый. – Девчонка она, конечно, неглупая, суть уже уловила и рано ли поздно может научиться лицемерить не хуже, чем мы с вами. Но тогда мы навсегда потеряем шанс использовать ее в качестве жупела, отпугивающего бюрократов от нашей команды. Она может достаточно убедительно разыгрывать неуправляемость, в то же время ее неповторимый и весьма полезный функционал обусловлен стихийно сложившейся конфигурацией, повторить которую в промышленных или даже просто в лабораторных условиях вряд ли получится. Другими словами, этот случай подпадает под поправку 4-п для экспериментальных моделей. И все, что нам нужно для вхождения в группу «альфа», это еще одна функциональная единица класса A-минус. А, насколько мне известно, капитан, тебе всего пол-единицы не хватает для пересечения границы между минусом и нулем. Достаточно подтолкнуть бюрократическую машину в нужном направлении, и даже тесты не придется проходить… – Он широким жестом извлек из нагрудного кармана распечатанную поздравительную открытку, подписанную «Леди адмирал ее лучшему капитану», положил ее на стол перед Глизе и добавил со светской улыбкой: – Полагаю, что ты не ребенок и сам понимаешь, что и где нужно толкать…

Капитан бесстрастно взглянул на открытку, а затем на собеседника.

– Могу я узнать, чего ради ты решил действовать втихаря и целую неделю ломал комедию на занятиях, в то время как незаметно дергал нужные ниточки в Центре?

– Ну, это была не совсем комедия… – с таким же бесстрастным видом отозвался наблюдатель. – Я должен был кое в чем удостовериться… но в целом у меня просто сложилось впечатление, что ты можешь попытаться мне помешать, кэп. Собственно, я очень даже сильно опасался, что ты меня раскусишь еще до того, как я закончу последние приготовления. Но, к счастью, ты был слишком занят…

– А мне только начало казаться, что я смог собрать экипаж, члены которого прислушиваются к мнению друг друга… – с печальной иронией откликнулся Глизе.

Первый завис над ним и с хорошо сдержанной горячностью процедил:

– Все зависит от обстоятельств: такой шанс выпадает раз в жизни, кэп! И с тобой или без тебя я им воспользуюсь! Конечно, ты хороший капитан, работать на твоем корабле было одно удовольствие, и я бы предпочел разделить этот шанс с тобой, но если в тебе вдруг проснется какая-нибудь недобитая честь или принципиальность… я все еще Первый, кэп. И мой послужной список тебе известен…

– Мой дорогой наблюдатель, – почти мягко улыбнулся Глизе, откидываясь на спинку стула. – Я ни на секунду не забывал, кто ты. И я действительно… польщен тем, что наблюдатель вообще снизошел до откровенного разговора. И, конечно, отказ от такого щедрого предложения был бы черной неблагодарностью с моей стороны… а недобитые честь и принципиальность могут еще немного полежать в нокауте. Все-таки, если твой план удастся, можно будет пристроить их в каком-нибудь более или менее заметном углу. Правильно я говорю, ребята? – бодро обратился он к понурой компании старших специалистов, наблюдавших за этой сценой.

– Откровенно говоря, кэп, – подал голос Шестой, любивший высказываться по любому поводу. – Мы полагаем, что тише едешь – дальше будешь. Но если ты хочешь рискнуть… в отличие от наблюдателя мы поддержим тебя в любом случае…

Капитан снова посмотрел на открытку, испытывая сильное желание смять ее и зашвырнуть куда подальше. И, несмотря на то, что его сознание полностью поддерживало позицию наблюдателя, все существо яростно сопротивлялось предложенному плану. Глизе понимал, что и правда может выкинуть что-нибудь, чтобы все сорвать…

– Это имя, кэп, – сообщил Первый, пристально следивший за ним. – Лучше будет вынудить стажера саму попросить тебя об этом. И позволь я сам припру даму к стенке – это поумерит ее альтруизм. А то это дружелюбие рано или поздно испортит мне репутацию. Я ведь Первый, а Первого должно бояться и ненавидеть.

С этими словами он положил на стол маленький кристаллообразный носитель с двумя вариантами отчета, которые уже давно успел написать по результатам своих бесед со стажером.

Эос выслушала наблюдателя, молча глядя в пол. Она не выглядела счастливой, но сильно рассерженной или расстроенной ее тоже сложно было назвать. С другой стороны, Одиннадцатый давным-давно научно доказал, что в результате длительного и чрезвычайно близкого сосуществования с чуждой формой разума в лице Джейка, ее эмоциональная стабильность стала даже выше, чем у функционально пригодного киборга. К тому же наблюдатель ясно чувствовал ее раздражение. Поэтому все еще оставался заметный шанс, что она совершенно спокойно пошлет его или вообще всех к черту.

– Может, все же выскажешь свое мнение? – подстегнул ее Первый, когда молчание начало затягиваться.

– Что я могу сказать? – передернула плечами стажер. – У меня недостаточно данных, чтобы составить мнение по этому поводу. Все-таки это вы родились и выросли в этом дурдоме, а не я. Так что лучше вы мне скажите, сэнсэй, действительно ли нормально решать проблемы таким способом или это очередная дзенская шутка вроде той, где говорится, что содержание в Федерации всегда продиктовано формой…

Наблюдатель несколько смутился.

– Ты первая после капитана, кто понял, что про форму и содержание это была шутка… – заметил он. – Почему ты сразу не созналась, что раскусила меня?

– Дзенские аксиомы произносятся не ради разоблачения, а ради достойного ответа, – хмыкнула Эос. – Я просто поддерживала диалог в предложенном жанре…

Первый вздохнул. Ему нравилась жестковато-прохладная софистика стажера. Ему совершенно не хотелось с ней ссориться – до такой степени не хотелось, что сознание просто отказывалось искать способы испортить отношения. К тому же где-то в самой глубине его существа все еще пульсировало то слово, которым она его назвала. Наблюдатель обладал достаточным уровнем доступа, чтобы без лишней мороки узнать у словаря все особенности применения этого слова, и пришел к выводу, что его можно считать комплиментом… Он хорошо понимал разницу между лестью и комплиментом. И точно знал, что комплиментов ему раньше не делали. Должно быть, в этом все дело… конечно, в этом…

– Хочешь кофе? – пасмурно пробурчал он.

– Очень хочу, – не колеблясь ответила Эос. Ведь ее не спрашивали: будет ли она кофе…

– И ты не побоишься пойти за ним ко мне в каюту? – уточнил наблюдатель.

Стажер рассмеялась тем тихим безрадостным смехом, что обычно можно было услышать здесь.

– Не валяй дурака, сэнсэй, – откликнулась она. – Меня убили, фактически изнасиловали, сделали рискованную экспериментальную операцию по вживлению фиг знает чего… Поймите меня правильно – я не жалуюсь, просто… ну что вы такого страшного можете после этого сделать со мной в своей каюте? Раскрыть очередную горькую правду? Так, по-моему, самое неприятное вы уже выложили…

– Мне не нравится, когда ты так говоришь, – мрачно выдавил он, глядя в сторону.

– Что поделать, – хмыкнула она. – Я бы не могла сказать вам, что считаю вашу каюту одним из самых безопасных мест в этом чокнутом мире, даже если бы это было правдой, – ведь это разрушит ваш образ… – И, поняв, что выходит как-то уж слишком задушевно, быстро добавила: – Мне что, и правда дадут кофе?

– Если согласишься попросить капитана помочь, – откликнулся Первый, искоса поглядев на нее. Его щеки заливал легкий румянец.

– Все, о чем я могу попросить, это использовать те средства, которые он сочтет нужными ради нашего общего блага, – вздохнула она.

– На чашку кофе пойдет, – передернул плечами наблюдатель. Конечно, он рассчитывал на что-то более определенное, но сейчас нужно было срочно ретироваться, пока не расслабился окончательно. – Оплата по факту. А сейчас прости, но у меня еще остались кое-какие дела, – быстро добавил он.

И стажер сама не поняла, как оказалась в пустом коридоре.

– Вот и господин наблюдатель исчез с поля боя, не выдержав облучения твоим дружелюбием, – с непроницаемой физиономией изрек капитан, появляясь из-за угла.

– Я и сама понимаю, что не вписываюсь в сложившуюся систему и мешаю вам работать, кэп, – набычилась Эос. – Не нужно напоминать мне об этом каждые две минуты!

– Я не делал этого так часто хотя бы потому, что последний раз мы виделись четыре дня назад. Четыре дня, пять часов, двадцать три минуты и сорок семь с половиной секунд, если считать до того момента, когда ты начала говорить фразу…

– Зато твой незабвенный образ постоянно стоит у меня перед глазами… – парировала она с легкой улыбкой.

– Печально, – покачал головой Глизе. – Я почему-то надеялся, что твои воспоминания обо мне более приятные… Ладно, к делу. Док хочет залучить тебя в свою лабораторию. Найденная вами личинка гораздо необычнее, чем казалось вначале. Так что мы должны узнать все что можно до того, как сдадим эту тварь на таможне. В общем, док считает, что при полной синхронизации ты сможешь его продублировать. Конечно, все еще нельзя полностью исключить конфликт психики, но по сравнению с Джейком док должен быть просто подарком. Это может затянуться до конца полета, так что сначала я бы хотел обсудить твой отчет…

– Мой отчет?

– Да, тот, что Первый сваял за тебя…

– Будем разговаривать прямо здесь?

– В моем кабинете слишком много народа, в каюте слишком мало места, в твоей каюте слишком… уютно…

– Понятно, – без дальнейших рассуждений Эос опустилась на пол и оперлась спиной о тускло светящуюся стену.

– Что ты делаешь? – приподнял бровь капитан, в таком положении он смотрел на нее сверху вниз.

– Я просто не привыкла разговаривать стоя… – она запнулась.

Капитан ничего не сказал, не шелохнулся и даже не изменил выражения лица, его эмоциональный баланс почти не изменился, но она все поняла, и, устало прикрыв глаза, начала медленно подниматься, думая даже не слишком тихо что-то вроде: «Хорошо было бы быть невидимой, как Широ. Можно говорить со всеми, и никто не напрягается…»

Но путь наверх ей преградила рука Глизе, упершаяся в стену.

– Бесполезно, – прошептал он. – Ты принимаешь все так близко к сердцу, что даже когда я тебя не вижу… – он не договорил и, усевшись на ее приподнятом колене, прикоснулся лбом к ее лбу. – Так вот по поводу твоего отчета…

Маленький, гибкий и легкий, словно перышко, он тем не менее был совсем не похож на ребенка, скорее на гуттаперчевую куклу, и то только до тех пор, пока не почувствуешь невероятную силу, излучаемую его личностью.

– Даже интересно, что Первый там написал…

– Ничего интересного, разумеется, – хмыкнул кэп. – Он же профессиональный наблюдатель. Гораздо интереснее то, что ты ему наговорила. Например, с чего ты вообще взяла, что существование промежуточной расы для трех и более видов вообще возможно? Ведь Джейк напрочь это отрицает.

– Во-первых, Джейк очень доверчив, если ему кто-то, имеющий вес в его глазах, когда-то сказал, что что-либо невозможно, он будет отрицать это, даже если увидит воочию. Во-вторых, он умеет хранить чужие секреты, и если ему велели об этом не рассказывать, он не будет, даже если его собственная жизнь поставлена на карту…

– А если на карту будет поставлена твоя жизнь? – угрюмо уточнил капитан.

– Мне кажется, что у него нет четких представлений о границах моей жизни…

– После тысячи лет симбиоза? – приподнял бровь капитан. И Эос в очередной раз подивилась тому, что, несмотря на совершенно идентичную внешность корабельных киборгов, одни и те же мимические жесты на их лицах смотрелись совершенно по-разному. Пожалуй, именно это сходство позволяло обращать внимание на множество мелких деталей, незаметных при общении с обычными людьми.

– Дело не в симбиозе, а в синхронизации сознаний, – пожала плечами стажер. – Просто у меня у самой нет четких представлений об этом. Различные научные гипотезы, религиозные представления… все это я воспринимаю как возможные варианты истины, но довольно часто эти варианты противоречат друг другу…

– Другими словами, ты даже блормуна можешь свести с ума, но ты не ответила на мой вопрос.

– Все мои данные почерпнуты из перехваченных переговоров. Конечно, возможно, что противник пытался нас дезинформировать. Хотя для этого они должны были знать, что я их прослушиваю. Но я способна на это лишь из-за близких отношений с Джейком, верно? А как много пилотов могут похвастаться подобной связью с блормуном? Другими словами, я считаю, что мои сведения верны с вероятностью процентов восемьдесят. Десять процентов на то, что противники все-таки как-то меня раскусили, и десять на то, что это всего лишь тяжелый бред моего воспаленного мозга. Но док ведь говорил что-то о том, что корабль странный… – Чувствуя, что начинает болтать слишком быстро, она перевела дыхание. – Кстати, как вам удалось узнать что-то об этом летающем монстре, вроде бы мы его не потрошили…

– Корабли, используемые группировкой, как и корабли Альянса разумных видов, созданы на основе биотехнологий, так что в спокойном состоянии их легко просканировать, например рентгеном. Другое дело, что в ходе боевых действий они экранируют себя силовыми полями. Вспышка электромагнитной активности, сгенерированная твоим андроидом, вывела из строя их системы управления и связи, так что обычная защита отключилась, и Двенадцатый успел сделать несколько сквозных снимков перед тем, как мы ушли в пространственную дыру… – Капитан замолчал, чувствуя, что начинает дрожать от возбуждения.

И когда он успел стать таким жадным? Еще совсем недавно ее присутствия в комнате было достаточно, чтобы успокоиться…

– Кажется, твой внешний ледяной покров тает… – словно бы невзначай заметила Эос.

– Чепуха, – слишком резким для себя жестом мотнул головой Глизе. – Я просто немного замерз.

– Вот и я про то же, – кивнула стажер. – Когда температура среды резко повышается, всегда пробирает дрожь…

Она осторожно взъерошила его волосы, не уверенная в том, как нужно себя вести. Перед этим стремление капитана держать дистанцию было очевидно, так что его позицию было легко поддерживать. Но когда он начинал колебаться, ее уверенность тут же улетучивалась, хоть она и понимала, что перекладывать на него всю ответственность должно быть неправильно.

– Может, ты и права, – голос Глизе разорвал паутину ее мыслей. – Но у меня нет времени, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

– Я заметила, – кивнула стажер, которая могла делать выводы не только из поведения, но и из настроения, излучаемого командой. – Только я не совсем поняла, чем именно. Ну, док копошится с нашей «креветкой», Десятый и другие генетики ему помогают…

– Генетики ему не помогают, – буркнул капитан. – Все инженеры пытаются выяснить все что можно о странном корабле. Это тоже нужно сделать до прихода в порт, так как большую часть информации мы тоже должны будем передать, так как память корабля ограничена, и мы не можем хранить в ней все подряд. Хорошо, что нам еще не запретили забивать себе голову… – вздохнул он, непроизвольно съезжая с ее колена и начиная ластиться.

Эос отвечала не то что робко, но чутко и ненавязчиво, так что, не входя в штопор, Глизе чувствовал себя все лучше и лучше… он даже мог продолжать думать о чем-то еще.

– Твой шеф работает над предварительными сделками с торговцами информацией в пункте прибытия. Это не так срочно, так что он занимается этим один. Но все же лучше будет сразу продать все что можно, пока начальство не решило придержать или засекретить данные. А я с психоаналитиками пытаюсь изучить как можно лучше группировку противника. Хочу понять: кто они на самом деле и насколько серьезно собираются за нами охотиться. Конечно, Центр ничего говорить не хочет, так что пригодятся любые сведения вроде газетных статей… но у нас нет доступа к такой информации. Поэтому пришлось использовать разрешение Сержа. Взамен я обещал им с Марго отпуск для медового месяца. Всегда считал эту человеческую традицию страшно непозволительной тратой времени, но сейчас мне думается, что… в некоторых обстоятельствах… – он осторожно коснулся губами ее губ и так замер, изо всех сил стараясь не думать в этом направлении.

Поняв это, Эос сразу попыталась вернуть его к главной теме разговора:

– Так что вы узнали о владельцах штурмовика? Или это секрет?

– Полагаю, знать подробности не в твоих интересах… – тихо отозвался Глизе. – В целом же все соответствует твоему отчету. Похоже, что Альянс в свое время действительно пытался создавать промежуточные расы для трех и более разумных видов. Им казалось, что это может облегчить дипломатический процесс, но в итоге не удалось создать ни одной особи с более или менее сбалансированной психикой. Кажется также, что строгий моральный кодекс, необходимый для сосуществования столь разных организмов, запрещает уничтожать результаты неудачных экспериментов, поэтом их просто посадили на корабль набитый припасами и выпустили в открытый космос. При этом все члены Альянса должны были сделать вид, что их не существует, и ни под каким видом не вступать в контакт. Предполагалось, что относительно немногочисленные экспериментальные особи рано или поздно вымрут, потому что, в отличие от классических промежуточных видов, они были гораздо более зависимы от своих создателей: не могли размножаться, нуждались в высокотехнологичных продуктах, которые нельзя просто собрать на коленке, и вообще были достаточно агрессивны. Это действительно напоминает ситуацию с киборгами, так что мне показалась занятной твоя фраза о том, что они во всем похожи на нас…

– Вообще-то, я имела в виду, что вы находчивые, так что голыми руками не возьмешь. Есть у меня глубокое внутреннее чувство, что вы выживете, даже если другая разумная жизнь исчезнет, – пройденная школа жизни много стоит…

– Да, я помню эту твою теорию, – хмыкнул капитан. – Что-то вроде: выживает не тот, кто больше может, а тот, кто сильнее этого хочет. Может, в этом и есть что-то: все же эти чушки выжили как-никак. Конечно, сначала их численность, и без того небольшая, резко упала. А когда это стало выглядеть совсем уж жалко, другие промежуточные расы начали подкидывать им кое-какую работу. Они вообще в среднем народ довольно сердобольный и с большим чувством общности, так что относились к продуктам эксперимента примерно как к бедным родственникам. Довольно скоро, однако, эти бедные родственники превратились в хорошо организованную и достаточно наглую группу авантюристов, которая в числе прочего не брезговала мелким грабежом и рэкетом дальних колоний. Поднакопив ресурсов, они научились искусственному воспроизводству себе подобных, в процессе у них обнаружился хороший исследовательский потенциал, и группировка продолжила опыты в неразрешенных Альянсом областях, что дало им дополнительную статью нелегального дохода. Собственно, твой андроид и давешний штурмовик хорошие примеры их творчества, и… – он отодвинул свое лицо и пристально посмотрел ей в глаза. – Я только хочу уточнить, когда ты сказала, что эти ребята пытаются занять место Федеральных каперов и даже заключили контракт с кем-то в правительстве, ты действительно слышала это в их разговорах, или это было твое умозаключение?

– Это точно не мои соображения, кэп, – со вздохом покачала головой стажер. – Но я еще не достаточно хорошо разобралась в этом, чтобы сказать, чьи именно соображения слышала. Это могли быть контрабандисты, но мог быть и Джейк, и андроид, и даже что-то из «колыбельной».

– Думаешь, «колыбельная» это тоже своего рода поток информации? – задумчиво уточнил Глизе, откидываясь назад и прислоняясь спиной к ее поднятым коленям. – Нужно попросить Одиннадцатого это проверить… но потом – после выхода из порта. Сейчас времени почти нет…

– А что ты думаешь о конкуренции этих с нашими каперами, кэп? – беспокойно уточнила Эос. – Это может стать для нас проблемой?

– Пока сложно судить… – покачал головой капитан. – Мы, конечно, занимаем одну и ту же нишу, но системы функционирования слишком разные. Наши оппоненты развивались в условиях полного отсутствия конкуренции и больше похожи на маленькое государство. В то время как наши суда такого типа действуют самостоятельно и независимо друг от друга…

– Но разве это не подразумевает несколько разную специализацию? – наморщила лоб стажер. – Мне казалось, в таких условиях сфера влияния должна была поделиться естественным образом…

– Так и было до последнего времени, – кивнул капитан. – В эти месяцы от атак, по описанию схожих с той, которой подверглись мы, погибло довольно много Федеральных каперских судов. Любопытно то, что все они выполняли задания Центра. Видишь ли, мы – каперы – гораздо чаще работаем с пограничными базами и маленькими смешанными колониями, у которых нет постоянного флота. Интересно и то, что все эти задания числятся выполненными с пометкой смены исполнителя. В условиях, когда каперов становится больше чем работы, нам разрешено конкурировать между собой, другими словами – ты можешь увести чужой контракт, если выполнишь его раньше. Проблема лишь в том, что сейчас работы больше, чем каперов. Для выполнения упомянутых контрактов Центр сдергивал ребят прямо в ходе выполнения других заданий…

– А нельзя узнать, кто выполнил задания за них? – нахмурилась Эос.

– В том-то и дело, что никто из наших его не выполнял. Есть такая пометка – «стороннее судно». Чаще всего это означает, что, скажем, какое-нибудь спасательное судно, не принадлежавшее Федерации, ликвидировало последствия катастрофы, в которой погиб каперский корабль, подобрало его груз и, считав индекс назначения, отправило туда. Такое может случиться раз или два в год, но не тридцать раз за месяц. Складывается впечатление, что кто-то в Центре пытается ликвидировать каперский флот, используя наших оппонентов. А те, в свою очередь, за тысячелетия так привыкли к роли монополистов, что, когда им представилась возможность ее вернуть, просто не смогли удержаться от искушения…

– В мое время люди в правительстве склонны были бояться всего, что им не принадлежит, – покачала головой стажер. – Я, конечно, понимаю, что имеющие некоторую свободу действий киборги вызывают опасения. Но какие-то не имеющие никакого отношения к человечеству чушки-авантюристы должны пугать их еще больше.

– Так-то оно так… – хмыкнул Глизе. – Но… ты слышала фразу: «Homo homini lupus est»? Такая как ты не могла не слышать. Так вот, каперство – это чуть ли не единственная рискованная профессия, где работает довольно много людей. Армия, спасатели, исследователи – во всех этих областях люди остаются разве что в качестве глав подразделений, да и то не всегда. С целью обезопасить бесценный человеческий генофонд, конечно же… и все же множество людей хотят рисковать. Более того, те, кто хотят рисковать, стремятся и к относительной независимости – именно поэтому каперство Федерации сформировалось в таком виде.

– Борьба реакционных и революционных сил внутри популяции… – подытожила Эос. – Что ж, это возможно. И что мы будем со всем этим делать?

Капитан со вздохом устало прикрыл глаза.

– Ну, с этим мы ничего поделать не можем. Попытка вмешаться, скорее всего, приведет к тому, что от нас постараются избавиться даже те, кто хотел бы решить эту ситуацию в пользу Федеральных каперов. В этом мире есть всего несколько положений, которые может занимать киборг, и я не хочу рисковать нашим. Так что все, что тут можно сделать, не превышая стандартный уровень риска, – попытаться нажиться на ситуации. Сейчас на периферии должно быть море незаконченной работы, и цена на каперские услуги сильно возросла… – Глаза капитана хитро блеснули. – Снимем сливки, детка. Но прежде нам нужна вся доступная информация. Так что иди – помоги доку. Будешь смеяться, но ваша «креветка» тоже не стопроцентный норгер. Скажем прямо, норгер она примерно на треть…

– Забавная история вырисовывается, – хмыкнула стажер и, собравшись с духом, быстро проговорила: – Но прежде, чем мы оба канули в поток информации, не должны ли мы озвучить еще кое-что? Мне бы хотелось знать твое мнение о плане Первого…

Глизе поморщился.

– Я в любом случае не в том положении, чтобы в чем-то отказывать леди адмиралу. Так что, если я ей уже все равно нужен, было бы крайне глупо с моей стороны не получить от этого все, что возможно…

Эос зажмурилась и несколько раз стукнулась затылком о стену.

– Поняла, сэр, – медленно выговорила она. – Используйте, пожалуйста, для нашего общего блага любые средства, что сочтете приемлемыми, сэр…

– Только у меня есть просьба… – капитан с грустной улыбкой в сердце погладил ее по щеке. – Даже две. Во-первых, держись от меня подальше, пока все не закончится…

– Конечно, сэр… – ее губы слегка дрогнули. – Никаких проблем, сэр. А как я пойму, что все закончилось?

– Я сам тебе скажу.

– Замечательно, – Эос с неохотой приоткрыла один глаз, но, встретившись с по обыкновению совершенно непроницаемым лазурным взглядом, снова его закрыла (такой контраст между внешним и внутренним слишком сильно бередил душу). – А вторая просьба?

– Скажу за день до прибытия в порт.

– Отличная новость, – откликнулась стажер, стараясь напялить на лицо такую же безжизненную маску. – Значит, мы еще увидимся.

– Приятно знать, что тебя это радует, – капитан одним движением поднялся и оказался рядом с ней. – До встречи, стажер.

– До встречи, капитан, – кивнула Эос и тоже поднялась.

С этими словами они развернулись и направились в разные стороны. За ближайшим поворотом стажер остановилась. Ей казалось, что она сейчас закричит или заплачет, но почему-то не получалось.

– И все-таки дурдом, – медленно произнесла она, прислушиваясь к звукам собственного голоса. – Я добровольно взяла себе такую ненормальную роль и собираюсь дальше ее поддерживать… Я всегда была страной, но это уже слишком! – Стажер помолчала. – С другой стороны, капитан лично держит меня в курсе событий, а ведь его не назовешь разговорчивым… Это круто! Да, это круто! Что ж, жди, док, – я иду к тебе!

– Док сказал, что будет ждать, даже если ты перестанешь кричать на каждом углу… – флегматично заметил корабль.

Всю следующую неделю Эос проторчала в лаборатории, причем в прямом смысле. Спали они с доком примерно по два часа прямо на рабочем месте. Но это их ничуть не смущало. В действительности работа была слишком интересной, чтобы тратить время на сон. Достаточно быстро выяснилось, что стажер может не только дублировать Пятого, но и формировать убедительные гипотезы, собирая данные для их подтверждения или опровержения. Не то чтобы док не мог делать этого сам, просто эти двое смотрели на вещи с несколько разных сторон, так что их идеи органично дополняли друг друга.

Таким манером им удалось установить, что ДНК «креветки» (как они начали условно называть образец) имеет неизвестную в Федерации ранее форму динамической структуры. По этой причине разные стадии жизненного цикла у нее проходят как у разных первичных видов, и лишь на самой последней организм становится полностью межвидовым. Там было множество других интересных особенностей, объяснявших в числе прочего строение штурмовика. А в целом же по «креветке» можно было написать не одну монографию.

В условиях полной синхронизации их увлеченность и заинтересованность резонировала, порождая состояние близкое к эйфории, так что они с доком повеселились от души, разбирая хитросплетения этого организма.

Но любое веселье рано или поздно заканчивается. Поэтому однажды спросонья, слепо приподняв голову с привычной фразой «Утречко, док. Где мой стимулятор?», Эос услышала в ответ:

– Ишь, пристрастилась… Хватит тебе пока.

Удивленно открыв глаза, она увидела, как врач наблюдает за автоматической системой корабля, пакующей образцы для транспортировки.

– Но мы же еще не закончили, док! – возмутилась она тоном ребенка, у которого отобрали любимую игрушку.

– Мы до конца жизни можем тут не закончить, – безжизненным тоном отозвался врач. – В любом случае время вышло – завтра мы будем на месте. Я обещал капитану, что отпущу тебя на денек, да и мне тоже нужно отдохнуть…

Повисла неловкая пауза. По чувству легкой оглушенности Эос поняла, что синхронизация уже разорвана.

– От меня отдыхать будешь? – поддела она Пятого, чтобы разрядить обстановку.

– И это тоже, – серьезно согласился док. – Мы слишком долго находились в состоянии синхронизации, так что при слишком быстром разделении сознаний могут возникнуть осложнения. Лучше пусть это случится, пока мы на корабле…

– Это точно, – чувствуя сильное разочарование, вздохнула стажер, все еще немного сбитая с толку. – Тогда я пойду, да?

Док ничего не ответил, и Эос прислушалась к его чувствам. После столь длительного времени, проведенного в близком общении, было непривычно трудно. Кажется, это было что-то вроде одиночества, такого глубокого, что оно больше походило на пустоту.

– Надеюсь, это не последняя наша совместная «креветка».

– Какая разница… – тихо откликнулся Пятый. – Просто иди, хорошо?

– Ага, меня уже нет, – кивнула стажер, понимая, что, если она не уйдет сейчас, все запутается еще больше, а про себя подумала: «Взбодрись, какое-то время нужно просто плыть по течению…»

И напевая себе под нос, она вышла из лаборатории:

Стены вокруг подернулись дымкой, сквозь которую медленно проступали знакомые горы.

– Спасибо, Широ, – улыбнулась Эос. – Где ты узнал, как это выглядело?

– В справочнике посмотрел, – хмыкнул корабль. – Всегда пожалуйста.

– Как твои дела?

Широ еще раз хмыкнул и тоном автомата стал озвучивать данные по курсу корабля и его пройденной части, о работе двигателей, систем жизнеобеспечения, припасах, медикаментах, запасах воды, топлива и так далее, и тому подобное…

Стажер слушала довольно внимательно и тихо смеялась.

– Знаешь, это первый раз, когда кто-то высмеивает мой отчет, – заметил корабль, прерывая свой доклад.

– Ну что ты, – покачала головой Эос. – Замечательный отчет. Просто мне понравилось, как легко ты нашелся с ответом. Когда меня спрашивают о моих делах, я всегда в замешательстве. Думаю, какие именно из моих дел имелись в виду, но даже если у меня есть предположения по этому поводу, я думаю о том, с чего лучше начать…

– Ты слишком много думаешь, – отозвался Широ. – Иногда можно позволить себе действовать рефлекторно.

– Знаю, но у меня это плохо получается…

– Мне вот интересно, почему ты говоришь со мной, а не с Джейком?

– По правде сказать, у меня есть нехорошее чувство, что от непосредственного общения у меня сейчас разболится голова, – честно созналась она. – Конечно, я бы могла сказать или передать ему что-то, но любые слова в данном случае кажутся мне ужасно глупыми и не отражающими сути…

– Одиннадцатый сказал то же самое, – словно бы сам для себя констатировал корабль. – Но Джейк постоянно волнуется, что сделал что-то не так. Честно говоря, мне самому кажется, что ему даже повод не нужен, но когда повод появляется, это практически перерастает в фобию. И, находясь рядом с этим двадцать четыре часа в сутки, я начинаю подозревать, что такие терзания не могут возникнуть на пустом месте…

– На месте или нет, но нужно как-то его подбодрить, – насупилась стажер. – Может, если мы просто сыграем во что-нибудь на троих, это сведет нагрузку к минимуму.

– Ничего не выйдет, – возразил Широ. – Одиннадцатый велел тебе заниматься спортом и ни о чем не думать без крайней необходимости, по крайней мере дней пять.

– Я бы с удовольствием поиграла с вами в мяч, но…

– Не трави душу…

– Может быть, симуляторы?..

– Симуляторы – это тоже мозговая деятельность… – буркнул корабль. – Черт! Больше недели синхронизации с таким милым напарником – как я завидую доку! Мы с Джейком чуть не полопались от зависти, пока вы двое травили студенческие анекдоты и ржали, как пьяные…

– Ну почему же как… – хмыкнула Эос. – Думаю, синхронизация и стимуляторы вызвали у нас состояние, родственное опьянению… Просто удивительно, как эффективно мы при этом работали…

– В общем, ты и представить себе не можешь, как мне жаль, подруга, но играть в мяч тебе придется с кем-то еще.

– Ну и кто из мобильных персонажей сейчас свободен?

– Обернись и узнаешь, – в голосе корабля чувствовалась усмешка.

Но обернуться она не успела, так как чьи-то руки знакомым манером обвили ее талию…

 

2

– Ты уже окончил свою работу на сегодня, шеф, – улыбнулась Эос, поглаживая тонкую ладонь на своей талии.

– На сегодня – да, – выдохнул он ей в спину. – Но по прибытии в порт у меня снова будет полно дел… Не бойся, я не собираюсь тебя домогаться. Мы с ребятами будем играть в волейбол, и нам не хватает одного для ровного счета.

– Во-первых, шеф, мне приятно смотреть в лицо собеседнику… – медленно произнесла Эос, так как шеф все еще прижимался к ней сзади. – Во-вторых, когда я тебя боялась? В-третьих, по-моему, для игры в команде я слишком выделяюсь…

– В-четвертых, волейбол – это приказ капитана, и он не обсуждается, – проворчал старпом, так и не шелохнувшись. – В-пятых, перевод не совсем точный… язык Федерации беднее того, что ты используешь, поэтому фраза, которую я использовал, имеет больше десятка значений. Словарь просто выбрал из них самый употребляемый. Я же имел в виду: «Не думай в этом направлении». И в-шестых, с такого расстояния я боюсь посмотреть тебе в лицо…

– Все поняла, шеф, – кивнула стажер. – Больше замечаний нет.

Но прошло еще больше минуты до того, как Второй отпустил ее, и в течение этого времени Эос выслушала череду нежных, страстных и несколько пошлых мыслей, беспорядочно перемешанных, – старпом боролся с собой. И хоть она понимала, что ничем тут не поможет, но все-таки продолжала сжимать его руку, надеясь, что ему будет не так одиноко.

Но как только руки шефа разжались, тот сразу же ускользнул и все время держался поодаль, а в спортзале сразу же оказался по другую сторону сетки, сказав, что вид оттуда открывается лучше. Проникшись этой идеей, еще несколько инженеров оказались рядом с ним.

– Эм… – робко заметила Эос. – Знаете, я ведь не смогу играть одна против всех… Не говоря уже о том, что я последний раз в волейбол играла в далеком детстве, и то не особо успешно…

– Не бойся, стажер, я тебя прикрою… – слегка усмехнулся наблюдатель, вставая рядом и похлопывая ее по спине. – Ставлю что угодно: мы и вдвоем легко сделаем эту толпу лузеров…

– Держи карман шире! – фыркнул старпом. – Может, ты забыл, что синхронизация запрещена?

– Синхронизация для неудачников, – парировал наблюдатель. – Я и один у вас влегкую выиграю, а «мы» сказал, только чтобы стажера не обижать. Наверняка она уже и так расстроена тем, что любимый шеф ее кинул…

Старпом злобно прищурился и запустил в него мячом.

Эос настороженно цокнула языком.

– Не злите шефа, сэнсэй, – посоветовала она. – Этот парень из тех, что может в одиночку выиграть у во всем его превосходящего противника чисто за счет прилива адреналина…

– Ничего-ничего, – хмыкнул подошедший док. – Я вам помогу: бороться с переизбытком адреналина у пациентов практически моя специальность…

«Этот всеобщий энтузиазм, конечно, похвален, – мягкое журчание мыслей Одиннадцатого легко проникло в их головы. – Вот только не нужно этого смещения приоритетов. Наша главная задача – сделать из стажера ведущего игрока. Так что отбивать мячи будет только она. Соответственно, задача команды противников кидать мячи так, чтобы даже такая неповоротливая коровушка могла это сделать. В то же время члены команды стажера будут принимать у нее только те подачи, что были сделаны правильно… и так далее».

– Хах… звучит забавно… – сказали док и старпом в один голос, но с совершенно разной интонацией.

После чего бедную Эос гоняли как Сидорову козу. При этом «черный состав» явно веселился от души, не забывая в процессе всячески красоваться. Та только диву давалась, как можно прыгать настолько высоко при таком небольшом росте… совершить в полете полный кувырок, ударить по мячу так, чтобы он попал ей прямо в руки, да еще приземлиться на ноги… Акробаты чертовы!

В таком окружении стажер чувствовала себя почти жалко, несмотря на то, что была в лучшей спортивной форме, чем когда-либо в своей жизни…

Впрочем, досада и усталость быстро отступали от восторга перед великолепным шоу, в самом центре которого она оказалась! Со временем Эос даже начала веселиться вместе со всеми, но почти в ту же секунду киборги одновременно остановились.

– В чем дело? – несколько растерялась стажер.

– Двадцать ноль-ноль по корабельному времени, – сообщил с потолка голос Двенадцатого. – Время вечернего приема пищи.

Эос несколько смутилась. Она ведь и сама могла теперь отслеживать время с точностью до секунды, просто такие вещи ее как-то никогда раньше не интересовали. Прежняя профессия позволяла вести достаточно нерегламентированный образ жизни: есть, когда захочется, и веселиться, пока весело…

– После ужина у тебя назначена встреча с капитаном, – продолжал корабль будничным тоном.

– Кстати, где он сейчас, если это не военная тайна? – поинтересовалась стажер, сообразив, что первое лицо команды все это время в зале отсутствовало.

– Это не тайна, – с легкой ревностью в голосе проворчал Второй. – Он все еще на своем рабочем месте разбирает оставшиеся дела.

– Он что, единственный, кому некогда отдыхать? – несколько напряглась Эос.

– Нет, он единственный, кому бортовой психолог запретил идти в спортзал вместе со всеми, – буркнул тот.

Стажер невольно покосилась на Седьмого.

– Без комментариев, – пробормотал тот, отводя глаза, после чего заявил, что считает необходимым всем присутствующим ужинать в одном помещении, так как неизвестно, когда те увидят стажера в следующий раз…

– В каком это смысле? – насторожилась Эос.

– Было принято решение отправить тебя в гостиничный сектор на станции в качестве личного помощника Марго, – сообщил старпом, подталкивая ее к выходу. – Присутствие женоподобного экземпляра в хранилище военных моделей может наделать много шума. К тому же мы не знаем, кого еще могут сбить с толку твои мозговые ритмы… Меньше всего нам сейчас нужны беспорядки.

– Конечно, гостиничный сектор тоже не панацея, – заметил корабль. – Там довольно много нашего брата: дети, собаки, прислуга… но ради «человеческой безопасности» там все хорошо экранируется – может, и пронесет.

Помещение, которое здесь называлось «кабинетом капитана», на кораблях из воспоминаний Эос называлось «мостиком». Хотя, возможно, здесь тоже имели место погрешности перевода. Так или иначе, зайдя внутрь, она увидела, как Глизе с напряженным видом скользил глазами по строчкам с невероятной скоростью бегущего текста.

– Не так часто увидишь на этом лица намек на выражение, – выдохнула она, тяжело плюхаясь в кресло. – Должно быть, у тебя сильный стресс, кэп…

– Это да, – хмыкнул тот, не отрываясь от своего занятия. – Времена сейчас не самые спокойные, а головы моих подчиненных заняты фиг знает чем… – Глизе порылся в столе и кинул в нее пачкой потертых бумажных листков. – Я уже устал находить это повсюду: между приборами, за обшивкой и бог знает где еще…

Подняв ближайший листок, стажер обнаружила собственный портрет, быстро набросанный от руки, и принялась собирать остальные.

– А они неплохие художники… – сообщила она спустя какое-то время. – Столько экспрессии, насмешки, печали и…

– И это хуже всего, – оборвал ее капитан. – Понятно, что киборги с нашей специализацией умеют хорошо рисовать, но их рисунки должны больше походить на фотографии, чем на это, и это еще цветочки, – он снова покопался в столе и кинул ей небольшую женскую фигурку, выточенную из какого-то неизвестного Эос материала. – Это то, что стараниями Первого осталось от нашей тренировочной мишени в тире…

Фигурка была обнаженная, стажер слегка покраснела.

– Круто, – смущенно пробормотала она. – Чем это он ее так?..

– Табельным оружием, конечно, – передернул плечами Нулевой. – Это же Первый, как-никак…

– Ты позвал меня, чтобы показать это, кэп?

– Нет, просто ты первая заговорила про стресс.

– Эм… – нерешительно протянула стажер, чувствуя себя первопричиной всех зол во Вселенной. – Могу я что-то сделать? Чем-то помочь?

– Как насчет синхронизации до конца вечера? – Глизе с привычно невозмутимым видом облизал пересохшие губы. – После того, что вы вытворяли с доком, я вне себя от ревности…

Эос зарделась еще сильнее, чем при созерцании статуэтки.

– Глизе, я… с удовольствием… – быстро проговорила она. – Но ты действительно этого хочешь? Я хочу сказать… ты производишь впечатление парня, который не любит раскрывать душу, особенно близким людям…

– Это действительно плохо, – устало вздохнул капитан. – Значит, на бездушного парня я уже не похож…

– Мордой лица похож, но твоя команда наблюдает тебя с несколько иной стороны. Кстати, о роли командира… Помнится, что-то такое говорилось о вживленном тебе модуле управления, который не дружит с моим Джейком…

– Мы заблокировали его на какое-то время – будет плохо, если некоторые сведения просочатся в Центр раньше времени… – Он вздохнул. – Но даже без этого ты пожалеешь, если согласишься на синхронизацию…

– Не решай за меня, что мне чувствовать… – проворчала Эос.

– Ну хорошо… – тихо вымолвил Глизе, вылезая из-за стола, и медленно приблизился.

Она так и не почувствовала, что их лбы соприкоснулись, так как за секунду до этого у нее случился сенсорный шок от столкновения с агонизирующим сознанием Глизе. А стажер уже почти поверила в то, что ее уже ничего не сможет выбить из колеи…

Не приходя в сознание, она инстинктивно подхватила капитана на руки и стала баюкать как ребенка. Спустя полминуты она как-то смогла собрать остатки того, что осталось от ее личности, и сообразила, что нужно срочно переключить внимание, иначе с ума сойдут они оба. Но единственное, что всплыло в памяти, это обрывки песни, что отец пел ей на ночь вместо колыбельной.

– хрипловато прошептала она: в горле совсем пересохло.

– Очередная твоя странная песенка, – тихо прошептал Глизе, мысли которого впервые за последние дин перестали неотступно вращаться вокруг дилеммы неразрешимого противоречия между его потребностями, возможностями и долгом. Но разжать кулаки, судорожно сжимавшие ткань комбинезона на груди Эос, он все-таки не смог. – Когда я думаю о том, какие же они старые, когда понимаю, что они по-настоящему живы только в устах, меня иной раз пробирает дрожь…

– Не такие уж и старые, – слабо улыбнулась стажер. – Но для тебя я могу припомнить что-нибудь действительно архаическое… – Она на мгновение задержала дыхание, вспоминая наставления научного руководителя по упрощенному произнесению старославянской речи, и с чувством продекламировала:

– Тогда Игорь възре на светлое солнце

и виде отъ него тьмою вся своя воя прикрыты.

И рече Игорь къ дружине своей:

«Братие и дружино!

Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти;

а всядемъ, братие, на свои бръзыя комони,

да позримъ синего Дону!»

– Звучит довольно искренне, – признал капитан.

– Еще бы! – ухмыльнулась Эос. – Помнится, я рассказывала тебе, что выросла в глубинке. Так вот, меня всегда удивляло, что мои одноклассники, изъяснявшиеся по большей части на местном диалекте и часто не способные произнести длинную реплику на современном литературном языке, с удивительной легкостью декламируют подобные тексты. Мне же такие вещи совсем не давались, пока один добрый человек мне не объяснил, что именно в этом все дело – что я дышу не в том ритме, что они. И тогда я поняла, что этот диалект, над которым я в душе насмехалась, гораздо естественнее и ближе к языку наших предков, чем искусственно сформированные учеными правила – такое ненавязчивое единство далеких поколений… вот это действительно вызывает благоговейную дрожь!

И тут Эос понесло. Она рассказывала то о странных поверьях, ходивших среди ее соседей, то о том, как те по собственному почину разминали пальцами сырую землю на вскопанных грядках. Об этом незабываемом ощущении прохладной мягкости под ладонью и едва уловимом терпком запахе…

Глизе неотрывно смотрел ей в глаза, грудь киборга медленно поднималась и опускалась – благодаря синхронизации он полностью погрузился в ее воспоминания, с удовольствием забывая себя, как нечто совершено ненужное и неудобное… от чего Эос стало несколько одиноко и неуютно.

– Ну все, хватит! – буркнула она. – Теперь твоя очередь: расскажи что-нибудь о себе. Уверена, у тебя тоже наскребется парочка приятных воспоминаний.

Капитан в ответ промычал нечто невнятное и недовольно шевелился в ее руках.

– Ни за что на свете!.. – выпалил он спустя несколько мгновений, когда как следует осознал просьбу, но тут же быстро добавил: – В другой раз, ладно? Если ты, конечно, все еще будешь думать обо мне с той же нежностью…

– Хах… – с легкой досадой фыркнула стажер.

– Мне бы очень хотелось поверить, что у нас будет еще много таких вечеров, – вздохнул Глизе, – но слышать о чем-то и столкнуться лицом к лицу – не одно и то же, я все еще не уверен, что ты выдержишь… Расскажи еще что-нибудь, пока есть время…

– Хм? – недовольно буркнула Эос.

– Да знаю я, что нечестно только получать, особенно если ты получаешь что-то настолько… – недоговорив, он ткнулся лицом ей в плечо.

– Все не так, просто мне не по себе, когда я не чувствую того, с кем синхронизируюсь…

– В любом случае мне нужен повод отдать тебе кое-что, – проворчал кэп, не поднимая лица, и протянул ей микроскопическую модель космического корабля на цепочке. – Это «Эос».

Стажер невольно присвистнула.

– Ничего себе! Откуда такая роскошь?

– Какая там роскошь… – буркнул Глизе, чувствовалось, что ему очень приятны ее эмоции. – Просто сделал кое-что из изношенных запчастей, предназначенных для утилизации, пока работал. Я бы хотел, чтобы ты носила его, пока… – Он запнулся. – Пока мы не встретимся в следующий раз, а может, и дольше. Прости, что не придумал чего-нибудь более… женского. Просто мне не хотелось ударить в грязь лицом, а единственное, в чем я хорошо разбираюсь, это строение космических кораблей…

– Кэп, ты обидишься, если я скажу, что у тебя получился весьма женственный космический корабль? Просто невероятно… ведь, насколько я могу судить, это весьма точная копия!

– Слишком точная для подвески…

Внутренняя шлюзовая дверь стыковочного отсека отъехала с таким грохотом, что даже ничего не знавшая о подобных вещах Эос заподозрила, что на ее содержании последнее время сильно экономили… На той стороне трапа их уже ждали два человека в военной форме и еще одно вполне себе антропоморфное существо, главную достопримечательность которого представляли плавно покачивающиеся тонкие кружевные отростки за ушами, консистенцией более всего напоминающие роскошную бахрому тропических медуз…

Отростки эти, которые стажер про себя окрестила «жабрами», не вызывали у нее особого отвращения, однако в их положении было что-то… бестактное… неэтичное… словно этот субъект пытался влезть не в свое дело. Эос и сама не могла толком понять, откуда у нее взялось это ощущение. И все же оно было вполне отчетливым.

Еще один военный что-то объяснял толпе народа в штатском, набившейся у ограждения. Так как многие штатские имели на своей одежде нечто вроде бейджиков, стажер как-то сразу заподозрила в них журналистов.

Киборги салютовали встречающим и выстроились в шеренгу.

– Вольно, капитан, – сказал один из двух военных, тот, что был мужчиной. – Вы снова всех удивили.

Глизе изменил позу, но ничего не сказал.

– У нас тут черт те что творится… – продолжал сетовать военный. – Страшно сказать: ваше каперское судно – последнее за несколько месяцев. Я уже не говорю о частных перевозках и мелких торговцах… а ведь с них пополнялась львиная доля бюджета станции! Пираты обнаглели вконец! Мы как можем стережем нашу сторону коридоров, но ведь всегда есть и другая сторона… в общем, у нас полно для вас работы, кэп…

– Понимаю, но боюсь, что не смогу задерживаться здесь слишком долго. Нам нужно в разумные сроки пройти кое-какие проверки в Центре…

– Ох уж этот Центр! – покачал головой военный. – Вечно от них одни проверки и никакой помощи!

– Уймите ненадолго свое красноречие, лейтенант, – не забывайте, что говорите с киборгом, – сказала сопровождавшая его женщина.

– Да что вы все заладили – киборг, не киборг! Я о сослуживцах сужу по их делам, а не каким-то там непонятным особенностям строения тела. Разве тебя саму не коробит от того, что такой матерый служака, как он, да еще и старший по званию, вытягивается перед тобой по струнке?

– Ничуть, – передернула плечами его спутница. – Я же вижу, что передо мной киборг…

– Ну вот, опять! Не обращайте на нее внимания, капитан!

– Я тоже думаю, что вы совершенно напрасно разговариваете со мной в таком тоне, – бесстрастным голосом отозвался Глизе.

– Из-за этого у нас у всех могут быть неприятности…

– Кстати о неприятностях… Из-за участившихся налетов наш медперсонал не справляется с наплывом раненых, так что командор лично просил все корабли предоставлять своих медиков на время пребывания в порту…

– Понятно, сколько медиков вам нужно?

– Сколько есть, – быстро ответила офицер.

Четыре киборга во главе с доком выступили вперед.

– Я считаю, что стажеру тоже нужно пойти, капитан, – заметил тот. – Это будет хорошим опытом…

– Вы взяли на борт стажирующего врача? – удивился лейтенант. – Вы же всегда работали только с лучшими из лучших.

– Это не врач, а экспериментальный модуль синхронизации – в идеальных условиях может полностью временно дублировать специалиста. Однако из-за конфигурации психики модуля не для всех специалистов такая синхронизация заканчивается без потерь, но наш док уже как-то навострился работать с такой парой…

– Киборг?

Глизе кивнул.

– Стажер, будешь ассистировать доку.

– Да, сэр, – Эос сделала неуверенный шаг вперед.

– Это модуль синхронизации?! – вытаращился на нее лейтенант.

– Мой разработчик слегка тронулся умом, пытаясь сделать копию собственной умершей дочери. Поэтому у меня плохо получается следовать уставу, сэр, – повинуясь внезапному вдохновению, выпалила стажер.

– Прямо роман какой-то! – ухмыльнулся военный. – Кстати о психах и романах… Как шеф службы охраны, я здесь в основном для того, чтобы забрать гибернатор со свихнувшимся литературоведом.

Дальнейшие часов тридцать док со стажером почти безостановочно кого-то оперировали. При этом больше половины случаев, с точки зрения Эос, вообще не попадали в компетенцию медицины, но Пятый заверил ее, что все это люди как минимум наполовину… В целом происходящее оставляло противоречивое ощущение: с одной стороны, она совершенно не чувствовала себя готовой к подобным процедурам с живой плотью. Конечно, над останками «креветки» она «глумилась» довольно долго и без всяких угрызений совести, но та была мертва так давно… да и не ассоциировалась у Эос с разумной жизнью…

С другой стороны, она была готова на что угодно, лишь бы не думать о том, чем сейчас занят капитан и о своем неопределенном статусе в чужом незнакомом мире, о неприятном положении ее друзей в целом, да и вообще…

Док тоже давно понял, что работа на износ может быть хорошим средством не думать о вещах, с которыми ничего поделать не можешь… Так что тут они были вполне солидарны. И все же синхронизация давалась им гораздо тяжелее, чем в прошлый раз, необходимость соблюдать строгие рамки и среда, прямо скажем, весьма враждебная, не позволяли подтрунивать друг над другом и выпускать пар, как раньше. Но чем больше они старались дистанцироваться внешне, тем сильнее цеплялись друг за друга эмоционально. Уже к концу первого часа Эос любила и уважала дока чуть ли не больше, чем родного отца. Что же она чувствовала после этого… ей самой было тяжело осознать.

Но и у этого безумия были свои положительные свойства. Именно оно провоцировало избыточную выработку адреналина и еще каких-то биологических стимуляторов, без которых Эос бы вряд ли смогла работать с этим бесконечным потоком горелой и изуродованной плоти, словно они были медиками в зоне боевых действий, а не разгребали последствия случайных стычек с пиратами…

Прервался этот поток весьма неожиданно, когда вместо очередного пациента в операционной появился главврач (как для себя его назвала Эос, так как было лень запоминать название должности – ей было достаточно знать, что он старший по званию среди практикующих медиков станции).

– Ну все, довольно! – сказал тот. – Покрасовались, и хватит с вас.

Пятый скосил на него глаза и, повернувшись к приборной панели, просмотрел статистику их состояния. Стажер знала, что он и так непрерывно ее отслеживал, а теперь просто пытался спрятать лицо, не будучи полностью уверенным в его выражении.

– Мы можем работать еще часов десять, – после некоторой паузы изрек киборг. – Так как наша прошлая сессия синхронизации была прервана меньше шестидесяти часов назад, вряд ли мы сможем ее возобновить в ближайшее время. Так что нужно успеть сделать все что можно, пока есть время…

– Вы и так уже много сделали, – парировал главврач. – Ваш труд пугает и дезориентирует моих коллег.

Его громкий голос, бестактно врывавшийся в кружевное переплетение их чувств и мыслей, вызывал досаду и легкое раздражение даже у дока.

– А в чем проблема? – почти прошипела Эос, опуская руки в жидкость, призванную растворить тонкую пленку на руках, заменявшую хирургические перчатки. Ее все равно нужно было менять примерно раз в полчаса. – Никто из смертных не пострадал – даже наоборот…

Главврач видел в своей жизни многое, однако столь явных проявлений злости у киборгов ему еще не встречалось. Так что на секунду он с удивлением воззрился на стажера. С другой стороны, он достаточно часто сталкивался с каперами, чтобы понимать, что за любой их командой непременно тянется целый шлейф из странностей, так что решил не акцентировать на этом внимание.

– В этом и проблема, – вздохнул главврач. – Вы не только в четыре руки оперируете случаи, которые тяжело даются даже группе из пяти специалистов, вы делаете это даже быстрее, чем другие киборги с вашего же корабля. Мало того, вы почти не делаете ошибок…

– Невозможно не делать ошибок при таком плотном потоке пациентов, – бесстрастно парировал док. – Просто если мы их вовремя замечаем, то стараемся как-нибудь компенсировать…

– И это тоже, – кивнул главврач. – Никто из нас не заметил из-за скорости, но мой ассистент – юное дарование – углядел и показал нам замедленную запись некоторых моментов. Создается впечатление, что вы каким-то образом ухитряетесь совещаться и менять план операции в зависимости от обстоятельств, порой довольно кардинально…

– То есть, по-вашему, было бы лучше, если бы мы угробили пару-тройку бедолаг, чтобы ваши коллеги не чувствовали себя убогими?! – рыкнула Эос, упирая руки в боки. – И какой процент неудач вам нужен? Каждый пятнадцатый или, может, каждый седьмой? Ежу же ясно, что мы используем некую экстремальную технологию. Если кто-то переживает из-за того, что не может это повторить, ему определенно нужно долго лечиться, прежде чем работать в такой ответственной области, как медицина…

– Стажер, ты серьезно нарушаешь регламент, – тихо произнес док, когда Эос сделала паузу, чтобы набрать в легкие побольше воздуха.

– Ну и ладно, – буркнула та, хоть и гораздо спокойнее. – Первый с Одиннадцатым сказали, что киборгу с моим статусом позволено говорить гадости, если это поможет остыть и избежать более серьезных нарушений…

– И какой же у нас статус? – уточнил главврач.

В его внешности и манере поведения Эос чудились нечто африканское – умные черные глаза мавра. Но откуда мавру взяться здесь, в космосе?

– Экспериментальная модель класса альфа, – стандартным для киборга тоном отозвался док. – Предварительная оценка стоимости министерством обороны составляет… – он прикрыл глаза, считывая информацию с центрального компьютера станции: – Семьдесят тысяч денежных единиц первой степени…

– Почему так много? – на этот раз главврач удивился по-настоящему сильно. – Вся наша захолустная станция столько не стоит…

Док моргнул, перепроверяя число.

– Я тоже предполагал, что сумма будет меньше. Но, если подумать, уникальные условия, сопутствующие ее созданию, невозможно повторить. А ее способности в некоторых случаях незаменимы…

– Синхронизация, – уточнил главврач.

– Синхронизация – просто побочный эффект, – ответил док.

– На самом деле она универсальный пилот, к тому же весьма талантливый. Это благодаря ей нам удалось пережить стычку с печально известными здесь пиратами…

– Это не так! – в сердцах воскликнула Эос.

Оба врача разом испытующе посмотрели на нее – уж не хочет ли она сказать, что киборг может искажать факты?

– Я имею в виду, что мне просто повезло… – смутилась она.

– Для пилота класса альфа она шокирующе человечна… – пробормотал главврач.

– Не говорите о присутствующих в третьем лице – это грубо, – насупилась стажер – ей не нравился разговор, но это было единственное, к чему она смогла придраться, чтобы выпустить пар.

– Полагаю, это необходимо для поддержания целостности психической составляющей в определенных условия, – ответил главврачу Пятый, игнорируя ее реплику. – Ведь раньше «Небесными Андроидами» могли управлять только люди, верно?

– Ну ладно… – вздохнул главврач. – А это что?

И он продемонстрировал киборгам стоп-кадр записи, на котором из рукава Эос высунулся длинный хвост Джейка и переключил что-то на приборной панели…

Стажер покраснела. А Пятый посмотрел в глаза главврачу таким проникновенным взглядом, что тот аж поежился от вопиющего контраста с обычной маской.

– Поверь, Дэн, лучше тебе не знать… – мурлыкнул киборг.

– Дэн? – приподняла бровь Эос.

– Да, – с легкой усмешкой кивнул док. – Я уже рассказывал тебе, как работал под его началом в команде медиков-спасателей.

Стажер сразу по-новому взглянула на главврача.

– Так это тот самый? – присвистнула она. – В таком случае это большая честь, сэр. Не припомню, чтобы док с уважением отзывался о ком-то, кроме вас и капитана…

– Я так вообще не припомню, чтобы док говорил о чем-то, кроме текущей работы, – усмехнулся Дэн, пожимая протянутую руку.

– Это, должно быть, оттого, что вы ни о чем его больше не спрашивали, – с оттенком мрачной иронии откликнулась Эос.

– Кажется, я начинаю жалеть, что вы не настоящая, – улыбнулся главврач. – Во всяком случае, теперь ясно, почему стажера отзывают для какой-то миссии. Начальство просило отстранить вас за сутки до назначенного срока.

Киборги разом напряглись. Интуиция подсказывала Эос, что в ближайшие дни, а может быть, и недели, дока она не увидит. Даже без эффекта близости, рожденного синхронизацией, она уже привыкла воспринимать дока как надежную опору, которая всегда под рукой, а теперь…

– Послушай, Дэн, – медленно произнес Пятый. – Боюсь, что рассинхронизация в таких условиях – это процесс не простой и не быстрый…

– Мне можешь не объяснять, – кивнул главврач. – Одного взгляда на ваши показатели достаточно, чтобы это понять.

– А ты не мог бы по старой дружбе запереть нас где-нибудь в тихом и безлюдном месте, скажем, на полчаса… – Он запнулся, понимая, что для киборгов во время аврала получасовой отдых – недоступная роскошь и быстро добавил: – Хотя бы минут на пятнадцать…

– Мой кабинет подойдет? – с заговорщическим оттенком спросил Дэн.

Док молча кивнул, сглатывая тяжелый ком в горле.

В кабинете Дэна уже присутствовали другие временные медики из Сто пятнадцатой каперской команды.

– Твой друг пригласил нас посмотреть запись вашей работы, – с легким смущением пояснил Десятый. – Он был немного… э… шокирован ее содержанием.

– Но вы не обращайте на нас внимания, – широко усмехнулся Шестой. – Мы же не люди – мы мебель – просто мебель…

Однако Эос почти не слышала, что они говорят. Во всяком случае смысл сказанного не доходил на нее. Упав на колени, она порывистым жестом обняла дока и уткнулась носом ему в плечо.

Киборг на мгновение замер от неожиданности, однако давление чувств было столь велико, что он почти неосознанно провел рукой по ее плечу, коснулся волос…

– Знаешь, – хрипловато прошептал он ей в ухо, желая придать хоть какую-то вербальную форму своим чувствам. – Это первый раз, когда меня обнимает женщина…

– Это значит, что мужчины тебя обнимали? – сама не зная зачем, уточнила стажер.

– Все зависит от того, что считать объятиями… – неуверенно ответил тот. – В отличие от большинства особей моего возраста, у меня совершенно нет… м… куртуазного опыта. Просто некоторые люди, покидая корабль, любят жмакать все, что только под руку подвернется…

Он осторожно положил ладонь на второе ее плечо и слегка опустил голову, чтобы соприкоснуться лбами, и тихо спросил:

– Начнем, пожалуй?

Эос кивнула, почувствовав в следующую секунду, как его пальцы непроизвольно впились ей с плечи. Дальнейшее пытку было бы сложно описать, однако чем слабее становилась связь, тем сильнее были их объятия.

– Первый раз вижу, чтобы Пятый проявлял столько эмоций… – услышала она голос Десятого откуда-то издалека.

– Да брось, – возразил Шестой. – Еще ни разу не видел такой сдержанной парочки. Учитывая их текущие гормонально-эмоциональные показатели, я был уверен, что они хотя бы поцелуются…

«Что за глупости они говорят? – с безмолвным удивлением подумала Эос. – Как кто-то может не видеть эту невозможную, почти космическую пустоту, что пожирает меня изнутри прямо сейчас?..»

 

3

Эос не знала, как добралась до каюты. Она смутно припоминала, что Марго встретила ее, так как в тот момент она еще могла чувствовать присутствие киборгов из Сто пятнадцатой, но после…

Первое, что удалось почувствовать, когда намеки на самосознание вернулись к ней, это крепкие объятия и тихое журчание колыбельной над ухом. Она понимала также, что обнимавший очень близок ей, и этого было вполне достаточно, чтобы спокойно продолжать спать. Много позже ее разбудил какой-то грохот поблизости, сопровождаемый злобным шипением.

И почти сразу же Эос услышала истошный вопль Марго:

– Проснись! Тебя пытается съесть хищное растение!

Стажер смутно припомнила, что и раньше слышала сквозь сон подобные возгласы. Приоткрыв один глаз, она увидела эпичную картину, где нечто, напоминающие гигантскую тигровую лилию, зависло над Марго, злобно шипя и извивая то ли тычинки, то ли усики. И хотя Эос раньше ничего подобного видеть не доводилось, она сразу же поняла, откуда у этой «лилии» «ноги растут»…

– Всем ша! – буркнула она, садясь на кровати и потянула за «хвост» «лилии» чуть выше того места, где он обвивал ее талию. – Плюнь бяку, Джейк, вернись к мамочке…

«Соцветие» «лилии» обернулось к ней, издав высокий стрекочущий звук, свернулось в баклажанообразный бутон и вслед за тем, вкрадчиво воркуя, пристроилось у нее на коленях, в то время как все новые и новые побеги, ласково струясь, оплетали ее тело. Про себя Эос вынуждена была признать, что со стороны это должно выглядеть жутковато…

– Во-первых, Джейк не растение, – вздохнула она, нежно обнимая пульсирующий «баклажанчик». – Он не вырабатывает хлорофилл и все такое… во-вторых, он не собирается меня есть – он просто соскучился. Я слишком мало внимания уделяла ему последнее время…

Бутон стал лиловый, приобретя окончательное сходство с баклажаном. Откуда-то из его глубины донеслось нечто среднее между курлыканьем и рыданием. Раньше Эос не приходилось слышать речь блормунов, однако у нее был такой большой опыт ментального общения с Джейком, что она легко улавливала, если не смысл каждого слова, то уж по крайней мере суть сказанного.

– Мне действительно жаль, – печально вздохнула она в ответ.

– Я тоже часто о тебе думала…

– Это твой Джейк?! – надтреснутым от волнения голосом спросила Марго, поднимаясь с пола.

Стажер с лукавой усмешкой щекотнула выпуклый бок бутона.

– Ну, что скажешь, Джейк? Ты мой?

С легким «пф» бутон чуть развернулся и снова свернулся вокруг ее ладони.

– Он считает такую постановку вопроса раздражающе глупой, – с ухмылкой прокомментировала Эос.

– Теперь я понимаю, почему ты так яростно доказывала, что вы не любовники… – фыркнула Марго.

Джейк пошел зелеными пятнами, по его поверхности пробежала рябь, в то время как один из отростков незаметно подкрался к источнику раздражения и попытался хлестнуть Марго по лодыжке, но та в последней момент успела увернуться.

– Каждое слово ведь понимает, зараза, – проворчала специалист по снабжению, стараясь отгородиться от блормуна стулом.

– Он слишком много времени провел с людьми… – вздохнула Эос, подтягивая к себе агрессивный отросток. – Прекрати это, Джейк – хороший мальчик не должен бить женщин…

– А он мальчик? – усомнилась Марго.

– Конечно, мальчик, – убежденно кивнула Эос. – Видишь ли, когда блормун ищет человека-партнера для создания синергетической особи, он смотрит либо только на мужчин, либо только на женщин. Логично утверждать, что те, кто ищет женщин, мальчики…

Марго наградила подругу пристальным взглядом.

– Так вы с ним все-таки?..

Эос фыркнула.

– Мы вместе уже тысячу лет, и у меня до сих пор нет этих гламурных жабр за ушами, как у того парня, что встречал наш экипаж. Не говоря уже о том, что синкретические особи обладают цельным сознанием, в то время как мы с Джейком все еще отдельные личности…

– Так, может, он импотент?

Джейка начало трясти. И стажер с ужасом поняла, что, если она не предпримет в ближайшие пару секунд нечто радикальное, с Марго все будет кончено. Не успев толком понять, что делает, она просунула ладонь глубже к центру бутона и, нащупав там гелеобразный шарик вроде того, что имплантировали ей в запястье, с силой вдавила в него пальцы. Поверхность блормуна вспыхнула непередаваемой симфонией цветов, по всей длине отростков вздулось и лопнуло множество мелких бутонов, выбросив в воздух тучу сильно пахнущего синего порошка.

Девушки разом закашляли.

– Что ты с ним сделала?! – тяжело дыша, выпалила Марго, когда пыль немного села. – Мне кажется, ему было больно…

– Ему было гораздо больнее от твоих слов, – прошипела стажер. – Послушай, если Джейк убьет тебя в состоянии аффекта, у меня будут неприятности! Поэтому, когда в следующий раз решишь покончить с собой, выбери другой способ, хорошо?!

– Так я ему и далась! – попыталась отшутиться Марго.

– Я серьезно, – вздохнула Эос. – Он служил у этих блормунов в чем-то вроде спецназа. Откровенно говоря, в открытом поединке он выиграет у любого из наших парней, ну, может, кроме Первого.

– Ох, ну если ты так говоришь… – сдалась Марго, оценив выражение лица собеседницы. – Но как он сюда пробрался?

– Вообще-то… – вздохнула Эос, чувствуя, как тонкие жгутики внутри бутона обвились вокруг ее пальцев, стараясь плотнее прижать их к студенистой массе в центре (больно ему – как же!). – В некотором роде Джейк с самого начала был со мной, просто сейчас он несколько увеличился в размерах…

– Вырос? – уточнила Марго.

– Не совсем… – покачала головой стажер, наблюдая за игрой цвета на поверхности бутона. – Рост предполагает увеличение массы в числе прочего, а Джейк если и потяжелел, то не так заметно, как растянулся… Слышь, чудище, не хочешь объяснить матери, что с тобой происходит?

Джейк перестал менять цвет и замер. Мелкий бутон на плече Эос смялся в комок и, после некоторых пертурбаций, принял форму мембраны.

– Ну в общем… это воздух… – донеслось оттуда, после серии свистящих звуков, напоминающих вздохи.

– А, оно говорит! – пискнула Марго.

– Скорее осознанно имитирует звуки нашей речи, – уточнила стажер. – Так что там с воздухом?

Мембрана снова посвистела и поцокала, словно выбирая нужную модуляцию.

– Восьмой форпост находится границе Федерального и Блормунского космических пространств, – наконец донесся из нее голос прежнего Джейка. – Из-за этого миссия моей первой Родины здесь очень многочисленна. Чтобы обеспечить приемлемые условия для синкретических организмов, состав воздуха был надлежащим образом скорректирован. Получив из него необходимые питательные вещества, я действительно немного вырос, что позволило мне манипулировать структурой тканей. На самом деле я все еще продолжаю расти… – он на мгновение смолк и стал нежно розовым, как слабый раствор марганцовки. – Я тяжелый?

– Пока нет, – честно ответила Эос.

– Но неприятный, да? – «хвосты» Джейка, обвившие ее тело, слегка шевельнулись, словно опасаясь, что та захочет от них избавиться.

– Скорее непривычный, – мягко улыбнулась та, понимая, что утверждение, будто бы это совсем ее не беспокоит, слишком явно противоречит тому, что Джейк читает в ее чувствах.

– На самом деле я думаю, что уже достаточно раскормился, чтобы… – на другом плече Эос несколько бутонов переплелись и начали принимать очертания человеческой головы.

– Ужас! – хором пискнули женщины. – Убери сейчас же – раньше было лучше…

Джейк посерел.

– Да не парься ты так, – попыталась ободрить его стажер. – Я тебя люблю в любом виде – ты же это чувствуешь.

Что-то внутри главного бутона нежно заурчало, и он снова прижал ее пальцы к мягкому центру.

– Ваши чувства определенно взаимны, извращенцы… – прокомментировала Марго.

– На самом деле я придумал кое-что, чтобы лучше себя подать в таком виде, – негромко пророкотала мембрана возле уха Эос. – Всю ночь тренировался…

– А кто-то разбудил меня раньше времени и все испортил… – подытожила стажер.

– Ну уж извини… – усмехнулась Марго. – Кто ж знал, что тут такая романтика…

– Сейчас, конечно, уже слишком поздно, но, может, мне все-таки стоит показать… – прошуршал вкрадчивый шепот Джейка.

– Умираю от любопытства, – ободряюще улыбнулась стажер.

– Хорошо, тогда…

Аморфный комок, раньше бывший прозрачным подобием человеческой головы, затрепетал и снова приобрел форму, напоминающую цветок тигровой лилии. Свернувшись в бутон, цветок снова задрожал, пошел золотыми искрами, а потом и вовсе мелодично зазвенел, словно стеклянный колокольчик.

– Ах вот оно что! – не смогла сдержать довольной улыбки Эос.

Перезвон замер.

– Нет-нет, продолжай! – мотнула она головой. – Я хочу досмотреть до конца – техника исполнения превосходна!

Бутон дрогнул, один лепесток отклонился в сторону, и из-за него выглянуло маленькое золотистое личико. Еще миг, и антропоморфное существо выскользнуло целиком и зависло над цветком, мелко перебирая стрекозиными крылышками.

– А у твоего напарника есть чувство прекрасного, – одобрила Марго. – Что это? Какой-то синкретический вид?

– Ты что, сказок в детстве не читала, подруга? – приподняла одну бровь Эос, подставляя палец летучему существу. – Это фея…

– Фея? – переспросила та.

– Ну да… из тех, что превращают Золушек в принцесс и повсюду сопровождают Питера Пэна…

– Эм… но разве сказки – это не просто истории, которым нельзя доверять?

– Все зависит от того, что ты называешь «доверием»… – вздохнула стажер. – Как говорится, «сказка ложь, да в ней намек…».

– Мой отец был довольно строг, он запрещал мне читать что-либо, не имеющее отношения к учебе… Но я иногда просматривала модные журналы в парикмахерской, где подрабатывала. Некоторые люди не хотят доверять свою стрижку киборгам…

– Бывает, – вздохнула стажер. – В мое время тоже встречались девочки, воспитанные как ты…

– Так как же фея превратила Золушку в принцессу?

– Ну, она взяла волшебную палочку, стукнула ее по макушке, и Марго после ночного дежурства превратилась Марго из салона красоты в самом роскошном платье во Вселенной, которое к тому же прекрасно ей шло…

– И что, эта золотая стрекоза так может?

– Боюсь, что золотая стрекоза – это просто имитация…

– Может, у нее просто волшебной палочки нет?

– Все может быть…

– А откуда берутся волшебные палочки?

– Насколько я знаю, их делают из земных пород деревьев и волшебного наполнителя…

– Что за наполнитель?

– Перо феникса, например…

– Что-то мне подсказывает, что феникс – это не название космического корабля…

– Это вид птиц…

– И как они выглядят?

– Бог знает… кто-то говорит, что красные, кто-то что желтые… достоверно известно лишь то, что от старости они не умирают, а вспыхивают ярким пламенем, а затем рассыпаются в пепел…

– Ужас…

– А потом восстанавливаются из него заново молодыми здоровыми.

– Мда… В известных мне зоопарках таких птиц нет… Как насчет другого примера?

– Белая лошадь с золотым рогом во лбу.

– В местном зоопарке есть один конь с приживленным рогом луркера…

– Настоящие единороги берут корм только из рук девственниц, ты в этом своем коне совершенно уверена?

– Лошади-извращенцы… – задумчиво протянула Марго. – Нет, местный вроде нормальный…

– Девушки, вы увлеклись, – пискнуло золотое существо. – Людям не следует заводить столь долгих бесед на пустой желудок.

– Спасибо, Джейк, – вздохнула Эос. – Без тебя я бы точно умерла с голоду…

– Ты, конечно, всегда забываешь поесть, когда о чем-то волнуешься, но думаю, дальше гастрита дело бы не зашло…

– Нет, правда – спасибо, что всегда заботился обо мне.

Джейк тихо курлыкнул в ответ.

Они посидели так еще полминуты.

– Ну и?.. – нарушил молчание Джейк, сворачивая мембрану (он решил изъясняться при помощи золотистого персонажа, который явно понравился девушкам). – Почему ты не идешь есть?

– Жду, пока ты свернешься.

Блормун глухо зашипел. Созданный им золотой фей с досадой поджал губы.

– Это обязательно? Вроде бы ты говорила, что я не слишком тяжелый и не особо противный…

– Ну, во-первых, мне бы хотелось сходить в душ, а когда ты на мне висишь, сделать это несколько затруднительно…

– Я могу обработать твои кожные и волосяные покровы гораздо лучше, чем ваши обычные процедуры…

– Спасибо, не нужно. Когда я принимаю душ, то чувствую себя человеком. Тебе же нравится чувствовать себя чем-то вроде гигантской тропической лианы, а мне нравится принимать душ…

– Понятно, тогда я могу просто повисеть рядом.

– Как знаешь, но рано или поздно тебе все же придется спрятаться. Не могу же я пугать народ, разгуливая в общественных местах в обнимку с гигантским плющом. То есть я, конечно, не против, но мне почему-то кажется, что это побеспокоит местных жителей…

– Глядя на первую реакцию нашей соседки… думаю, ты права, но давай подумаем об этом перед выходом…

Душевая была такой маленькой, что свободно в ней мог себя почувствовать разве что представитель XT серии, но все-таки это была настоящая вода, которую на кораблях во время трансгалактических перелетов не использовали, заменяя в целях экономии каким-то облучением. Стоило выключить воду, как шкафчик в стене автоматически открылся, предоставив полотенце и длинный пушистый банный халат.

«Гулять так гулять…» – подумала стажер и позволила себе утонуть в мягком халате. Впрочем, тонуть ей предстояло недолго, так как Джейк почти сразу плотно оплел ее сверху.

В каюте ее поджидал запах только-только сваренного черного кофе. Когда же у нее в руках оказалась чашка с восхитительной кремовой пенкой, настроение Эос сразу упало – она вспомнила, по какому поводу ей был обещан кофе…

Как бы подтверждая ее мысли, Марго лукаво улыбнулась.

– Кое-кто сказал, что задолжал тебе, – заговорщически сообщила она.

– Я сразу так и подумала, – вздохнула стажер и сделала маленький глоток – следовало признать, кофе Марго варить умела.

Наклонив голову, подруга оценила выражение ее лица.

– В чем дело? Не любишь кофе? Или надеялась, что он лично принесет его тебе в постель?

– Боже упаси… – мотнула головой Эос, присаживаясь к маленькому столику, накрытому для завтрака. – Просто мне не нравится эта формулировка «должен» – выглядит так, будто кое-кто пытается внушить мне чувство ответственности за исход дела в ситуации, когда у меня и выбора-то не было.

– Ты слишком серьезно к этому относишься, – поморщилась Марго. – Мужчине был нужен повод сделать тебе подарок, вот и все.

– Друг мой, – усмехнулась стажер. – Нельзя же так лакировать действительность – это же лишает ее всякого очарования. Приведем пример. Скажем, мне вот нравятся волки: они мохнатые, умные, они могут построить действительно прочные и доверительные отношения между собой, при этом их не назовешь стадными тварями, которые готовы всем пожертвовать, лишь бы тусоваться вместе. Один и тот же волк может бегать в стае или сторониться сородичей, в зависимости от обстоятельств. Я бы даже назвала волков по-своему принципиальными…

– Я поняла – ты любишь волков, – прервала Марго ее панегирик.

– Именно! Но это вовсе не значит, что я считаю их гламурными безобидными барашками. Собственно, мне нравятся волки потому, что ко всему прочему они не бараны.

– Ну, если смотреть на вещи с этой точки зрения, то кое-кто безусловно скорее волк, чем баран, – признала специалист по снабжению. – Но тогда я вообще не понимаю, чего ты напрягаешься, если он волк, который ведет себя как волк, и тебе это нравится…

– Так как волки не бараны, между ними могут быть разные отношения. Так вот, мне бы хотелось, чтобы на меня смотрели как на товарища, который помогает загонять добычу, а не как на заначку, которую можно скушать в случае голодной зимы… – Под влиянием собственных рассуждений Эос развеселилась и почувствовала себя несколько бодрее. – Хотя я, конечно, понимаю, что приемлемый статус в приятном обществе получить непросто. Полагаю, мне предстоит еще много работать в этом направлении…

– Удачи тебе, – откликнулась Марго, набивая рот неким подобием круассанов. – Но на твоем месте я бы понизила планку. Вот, например, лейтенант Поп прислал тебе сладости…

– А кто это?

– Ну болтливый парень в военной форме – один их тех, кто встречал нас доках.

– А! Любитель киборгов… – припомнила стажер. – Нужно вернуть ему… Что там было?.. Конфеты? Мама всегда учила не принимать подарки у незнакомцев.

– Ты с ума сошла! – надула щеки Марго. – Хоть бы взглянула на них сначала!

– На что там смотреть? Разве это не просто сладости?

– «Лоукер и Лоукер»! Ты что, никогда о них не слышала?

– Все сладости, о которых я слышала, перестали производить задолго до твоего рождения. Так что для меня это просто сладости, и их нужно вернуть.

– Ничего не выйдет – я уже съела половину…

– В таком случае нужно извиниться… В конфетах была визитка?

Специалист по снабжению порылась в карманах домашнего халата.

– Вот, держи…

Эос приняла карточку с надписью «самому женственному киборгу»…

– Даже хуже, чем я думала, – вздохнула она. – Как отправить сообщение?

– Ты что, серьезно? А, шут с тобой! Компьютер, у нас есть личное сообщение для лейтенанта Попа. Регистрационный номер… – Марго забрала у Эос карточку и посмотрела на обратную сторону. – Регистрационный номер: 3225…

– От кого сообщение? – мелодичным женским голосом спросил компьютер.

«Интересно, она такая же, как Двенадцатый, или все-таки совсем машина?..» – подумала про себя стажер.

– Ну, э… – замялась специалист по снабжению. – Компьютер, предоставь нам считыватель личных данных.

С потолка к ним спустилась плоская прямоугольная панель, по фактуре напоминающая матовое стекло.

– Лапу сюда клади, – скомандовала Марго, и Эос послушно возложила руку на шероховатую поверхность. – Компьютер, вот от этого индивида сообщение.

Компьютер издал тревожный машинный писк.

– Предупреждение, – сурово сказала машина. – По данным картотеки просканированная ладонь принадлежит индивиду, помеченному как военный киборг. Вы уверенны, что хотите указать военного киборга в качестве отправителя личного сообщения?

– Да, мы уверенны! – недовольно проворчала Марго.

– Необходимо голосовое подтверждение от военного киборга, – не сдавался компьютер.

– Подтверждаю, что действительно хочу отправить личное сообщение этому самому лейтенанту Попу.

– Подтверждение принято. Хотите составить сообщение в устной форме?

– Да.

– Говорите после гудка.

– Хорошо, – Эос дождалась гудка и продолжала тоном строгой учительницы поймавшей ученика за рисованием на стене: – Значит, так, лейтенант Поп. Мною были получены присланные вами сладости и визитка, содержание которой показалось мне сомнительным. Мне, конечно, лестно, но я бы просила воздержаться от дальнейших актов внимания в мой адрес. Я бы с удовольствием вернула вам подарок, но, к сожалению, моя подруга уже его съела. Если вы и дальше планируете подкармливать мою подругу, то присылайте, пожалуйста, конфеты непосредственно ей. Однако прошу принять во внимание, что у нее уже есть жених, с которым вам, возможно, придется иметь дело. Это все. Спасибо за внимание.

– Бедный Поп, – вздохнула Марго. – Его снова отшили…

– Не переживай, – усмехнулась стажер, принимаясь за псевдокруассаны. – Он специально подает себя так, чтобы его отшили. С его должностью нет времени на серьезные отношения, вот бедолага и развлекается, как может… Кстати о развлечениях: я так понимаю, что в период пребывания на станции я в свободное время в некотором роде привязана к тебе. Так что мне бы хотелось знать, чем ты собираешься заняться.

– Насчет этого… – задумчиво протянула специалист по снабжению, рассматривая остатки булочек в хлебнице. – Кое-кто намекнул мне, что было бы очень хорошо устроить для тебя экскурсию по станции. Кроме того, мною была получена значительная премия, и кое-кто обратил мое внимание, на то, что ее половина в действительности предназначена тебе на карманные расходы, но оформлена таким образом, так как твой статус не позволяет тебе делать покупки…

– Вот как…

– Да, вот так. Так что это мне интересно, чем бы ты хотела заняться…

– А сколько у нас времени до того, как меня призовут на народную службу?

– Чуть больше пятнадцати часов.

– Порядочно… – Задумчиво посмотрев на подругу, Эос подумала, что тащить ее в музей или библиотеку было бы неоправданной жестокостью. – Шопинг, салон красоты… – со вздохом предложила она.

– Ты серьезно? – сразу оживилась Марго. – Но разумно ли это? Мы ведь должны провести время с пользой, верно?

– Чрезвычайно разумно, – заверила ее Эос. – Ничто так не подходит для изучения повседневной жизни общества, как подобные обыденные занятия…

Марго просияла.

– Ох, ну конечно же, ты права! Как я сама не подумала?! Ты такая умная!

Нельзя сказать, что Эос была сильно впечатлена магазинами нового для нее мира, хотя местами это довольно сильно отличалось от того, что она помнила… Особенно ее позабавил магазин одежды, где автоматы прямо на глазах у клиента генерировали дешевую ткань и фурнитуру из каких-то синтетических материалов, а потом сшивали ее прямо на покупателе по выбранному в каталоге дизайну. Снять такую штуку, не испортив, было невозможно, зато отпадала нужда в платяном шкафу…

Какое-то время Эос развлекалась, давая подруге советы по поводу причесок и платьев, а та, восторженно попискивая, крутилась перед зеркалами то на одном, то на другом этаже торгового отсека.

– Все лучше и лучше! – выпалила она наконец. – Ты бы могла заработать на этом большие деньги!

– Сомневаюсь, – хмыкнула Эос. – Чтобы заработать на чем-то, нужен не сам навык, а умение его продавать.

– В любом случае, – специалист по снабжению встретилась глазами с отражением Эос в зеркале, – ты тоже должна попробовать!

– Ни в коем разе! – театрально замахала на нее стажер. – Мне и мой комбинезон нравится, – ей ведь нужно было прятать Джейка, который обвил ее чуть ли не до самой шеи…

– Ну пожалуйста, ради меня! – начала канючить Марго. – Если ты о деньгах волнуешься, я заплачу из своей части!

Внезапно глаза Эос коварно блеснули от новой идеи.

– Хорошо, – сказала она. – Только у меня два условия: во-первых, дизайн должен быть мой, во-вторых, я хотя бы пару часов погуляю в общественных местах в таком виде, и ты будешь гулять со мной!

– Да не вопрос! – обрадовалась Марго.

– Джейк, потребуется твое участие…

– Интересно послушать… – донеслось откуда-то из-под воротника.

– Сначала тебе нужно будет свернуться, буквально минут на пять, а потом развернуться, только как я скажу. Но зато ты сможешь выпустить несколько «цветов».

– Сразу несколько? – оживился Джейк. – Тогда я в деле!

Разработанный длительными упражнениями с доком мозг Эос быстро схватывал суть, так что минут за десять ей удалось смоделировать огромную полупрозрачную розу всех оттенков синего. Раскрывающийся к шее пышный цветок должен был заменить блузу, а мелкие зеленые чашелистики – юбку. Полупрозрачным это сооружение было для того, чтобы сочетаться по структуре с Джейком, все равно при таком количестве лепестков под ними ничего было не видно. Также она использовала большие блестящие пуговицы разных оттенков, долженствующие символизировать капли росы… Выглядело все это чрезвычайно кричаще и несколько по-дурацки, чего, собственно, Эос и добивалась…

– Так, теперь Джейк… – весело сказала она, довольно оглядев себя в зеркало, когда автомат после некоторых усилий все-таки закончил собирать бесконечные лепестки. – Во-первых, замаскируй дырку в запястье и вырасти там «цветок»…

– Готово.

– Теперь оплети руку до плеча и вырасти еще два цветка на локте и чуть ниже плеча.

– Уже!

– Теперь большой цветок на другом плече…

– Насколько большой?

– Как тот, что был с феей. Фею, кстати, тоже можешь выпустить… Теперь волосы. Собери их, но не все – несколько крупных прядей должно остаться… Вот так хорошо. И цветок на лбу… замечательно! Теперь правую ногу оплести и три цветка: на лодыжке, на коленке и чуть ниже пятой точки, так, чтобы юбку не задирал… Угу, умница!

Марго наблюдала за этим, открыв рот.

– Обалдеть, как на модном показе в Центр-сити! Кстати, почему роза синяя?

– Потому что синяя роза – это цветок забвения. Кто вдохнет ее аромат, навсегда забудет обо всем на свете… даже о синей розе.

– Ты же не думаешь, что я позволю тебе сбежать после такого – гуляем до конца!

Но, несмотря на эти громкие слова, даже Марго успела подустать. Так что они осели в ближайшей недорогой кондитерской, где из какой по пасты автоматы лепили сладости любой формы, вкуса, цвета и консистенции. А приняв наконец сидячее положение, никак не могли собраться с духом, чтобы двинуться дальше.

– И все же, как ты хочешь потратить свои деньги? – поинтересовалась Марго. – Ты должна их потратить – это приказ сверху – с самого верха нашего корабля, понимаешь?

– Я бы предложила кресло качалку, но почему-то мне кажется, что оно не влезет в мою новую каюту…

– Можно попробовать приткнуть его на мостике – вот будет потеха!

– Даже не знаю – мне бы не хотелось никого обременять…

– Может, шелковое белье?

– Скорее хлопчатобумажное или даже фланелевое. Знаешь, такая длинная рубашка с кружавчиками, которая волочится по полу и закрывает шею чуть ли не до самых ушей…

– Ну и запросы у тебя! Натуральная фланель стоит целое состояние, а ты хочешь, чтобы она по полу волочилась! Да и не достать приличной фланели на такой захолустной станции…

Эос прикрыла глаза, размышляя, чего же ей хочется. Больше всего ей хотелось сделать что-нибудь для ребят и найти способ занимать себя в те моменты, когда делать до такой степени нечего, что разные мрачные мысли начинают стадами проникать в голову.

– Что насчет наборов для рукоделия? Ну знаешь: спицы, крючки, нитки и бисер (из тех, что не распадаются на атомы через двадцать четыре часа), журналы с выкройками…

Марго задумалась.

– Хм… кажется, я видела нечто похожее, во время прошлого визита на станцию. Я еще подумала, кому нужно тратить время и деньги на все это, когда есть способы одеться куда проще…

Они с неохотой поднялись из-за столика.

– Есть тут такое странное местечко, где на небольших прилавках торгуют всем подряд, с одним условием: что люди к этому хоть как-то руку приложили…

– Барахолка… – откликнулась Эос.

– Что?

– Так это в мои времена называлось – барахолка. А несколько раньше – «блошиный рынок».

– Блоха – это животное?

– Насекомое… в те времена, которые раньше моих… в таких местах требования к санитарным нормам было намного ниже, чем в магазинах… вот и заводилось всякое…

Барахолка выглядела вполне цивилизованно. Даже более чем. Так называемые прилавки представляли собой гигантскую витрину из какого-то прозрачного материала, светящиеся полки внутри которой вращались по кругу, словно лопасти водяной мельницы. В центре «мельничного колеса» располагался продавец и стенды для просмотра электронных каталогов.

Нужное им колесо располагалось довольно близко к центру территории. Так что стажер успела вдоволь налюбоваться на посуду, мебель, бижутерию и бог знает что еще.

Добравшись до места, Эос сразу же принялась расспрашивать продавца о свойствах современных материалов, так как из-за них подписи под товаром стали для нее китайской грамотой. Вероятно, она бы могла узнать все это из справочников, используя свои ресурсы киборга. Однако подобные беседы с продавцами вызывали у нее ностальгию, так что она не смогла отказать себе в удовольствии.

Марго тем временем погрузилась в изучение каталога готовых моделей. Спустя некоторое время она кротко потянула подругу за рукав.

– Как ты думаешь, сложно такое сделать? – она показала Эос кружевное платье, составленное из мелких элементов разного размера.

– Не то чтобы трудно, скорее муторно, – отозвалась та. – У работающего человека на это может уйти пара лет. У киборга около месяца, в зависимости от его занятости. Связать тебе такое?

– А ты можешь? – благоговейно воззрилась на нее Марго.

– Мечтаю занять чем-то глаза и руки…

– Такая точная оценка сроков, – подал голос продавец. – Удивительно, что вы не разбираетесь в нитках.

– Эм… – замялась стажер. – Просто раньше я использовала натуральные материалы…

Продавец присвистнул.

– Прошу прощения, но вы, должно быть, невероятно богаты!

– Была когда-то… – уклончиво откликнулась стажер.

Продавец что-то ответил, но Эос не слышала, охваченная внезапной волной непреодолимого отвращения. Спустя еще секунду она услышала слабый гул, созданный многоголосым стрекотанием и жужжанием.

– Всем на пол, воздушная тревога! – пискнула золотистая «фея» на ее плече.

Эос не очень-то поняла, что это значит, но передававшаяся ей тревога Джейка говорила сама за себя. Почти не осознавая, что делает, она вытащила продавца из-за прилавка и повалила его на пол вместе с Марго. Еще секунда, и рой насекомоподобных существ накрыл барахолку. Размер средней особи превышал размеры крупной собаки. Колеса витрин полетели и покатились в разные стороны…

«Прочные…» – подумала Эос.

То, что было прямо над ними, тоже упало, но не зашибло, так как самортизировало о купол, наскоро свитый Джейком над их головами. Возможно, именно это привлекло внимание «роя», который, собравшись в кучу, принялся биться об это ограждение.

– Шеф! Сэнсэй! Кто-нибудь! Спасите! Нас атакует стадо взбесившихся тараканов! – в отчаянии крикнула она.

 

4

После прибытия на станцию у Первого было довольно много дел. В отсутствие капитана вся административная волокита ложилась на его плечи. Собственно, даже в присутствии капитана половина административных дел была исключительно в его юрисдикции. Впрочем, это была далеко не худшая часть работы наблюдателя…

Покончив с этим, он решил заняться удовлетворением некоторых физиологических потребностей, которые стали ему заметно досаждать во время этого последнего рейса. Просматривая список возможных партнеров, он с неудовольствием, но без удивления был вынужден признать для себя, что круг его предпочтений слишком уж сузился… Но он бы не выжил, если бы позволил своим предпочтениям на что-то влиять. Так что он по обыкновению оставил вопрос выбора за центральным компьютером (это всегда хорошо влияет на рейтинг), а сам, закрыв глаза, представил кого-то другого. Раздражало то, что в этот раз кто-то другой был как-то уж слишком конкретен…

Его время еще не вышло, когда всех военных киборгов подняли по тревоге из-за крупных беспорядков в торговом секторе. Компьютер также сообщил Первому, что кто-то из его ребят находится там. Наблюдатель, конечно, сразу же сверился с общим управляющим модулем Сто пятнадцатой – в торговом районе никого не было. Значит – стажер…

Разумеется, Первый сделал все возможное, чтобы оказаться на месте происшествия раньше всех. Но обнаружил, что его уже опередил действительный советник блормунской миссии. Как и было положено при его должности, оружия он не использовал, но вид имел весьма воинственный. Злобно шипя и полностью развернув заушные сенсоры, он вращал над головой трещотку, звук которой, как известно, доставляет сильное неудобство норгерам, особенно чистокровным.

Несмотря на звук, производимый дипломатом, его окружил рой этих самых норгеров. Норгеры, конечно, ройная нация и поодиночке не появляются, но появление чистокровных особей на Федеральном форпосте было делом абсолютно неслыханным, откровенная же агрессивность их поведения вообще не шла ни в какие ворота…

Спустя мгновение наблюдатель сообразил, что норгеров интересует вовсе не дипломат, а скрывавший нескольких людей органический купол, который тот пытался прикрыть. С такого расстояния киборг уже мог безошибочно определить, что стажер находится именно под тем куполом. Когда же он понял, что купол был создан вовсе не советником, то больше не мог позволить себе медлить.

Воспользовавшись увлеченностью противника, он быстро сократил число норгеров примерно на треть, после чего те уже не могли его игнорировать. И это могло стать проблемой, но советник, воспользовавшись передышкой, остановил трещотку и, выпустив длинный «хвост», яростно щелкнул им по полу. Звук оглушил нескольких норгеров, а остальных заставил сильно разозлиться, так что те снова кинулись к дипломату.

Дергая их таким, образом Первый с советником смогли продержаться до прибытия основных сил отдела безопасности станции, после чего ситуацию удалось урегулировать довольно быстро. Когда все улеглось, из-под купола появились стажер и специалист по снабжению в компании какого-то гражданского, вероятно, одного из местных торговцев.

К сильному удивлению наблюдателя, блормунский дипломат не стал ни о чем их расспрашивать. Словно использовать для защиты врожденные способности блормунов было самым естественным свойством киборгов Федерации. Кажется, в ближайшие полчаса дипломатического конфликта на эту тему не предвиделось…

Однако на этом дело не закончилось. С изысканной вежливостью, распустив заушные сенсоры, дипломат отвесил стажеру замысловатый поклон, предназначенный лишь для лиц самого высокого ранга. Та неловко улыбнулась в ответ, поглаживая по плечу все еще всхлипывавшую от страха Марго.

– Спасибо, что помогли… – тихо пробормотала Эос.

– Ну что вы, – отмахнулся советник. – Любой мужчина на моем месте сделал бы то же самое…

– А вы, значит, мужчина? – несколько рассеянно откликнулась та. – Я, знаете ли, как-то затрудняюсь определить на глаз…

Повисла неловкая пауза, впрочем, быстро прерванная подошедшей леди-сержантом (той самой, что давеча встречала их в доках).

Подойдя ближе, она в упор воззрилась на стажера.

– Военный киборг серия Эос экспериментальная модель альфа, – гаркнула она командирским тоном.

– Ну, видимо, это я… – меланхолично откликнулась стажер.

– Почему не оповестили систему о беспорядках?!

– Ну, э… – Эос нерешительно покосилась на Первого.

– В предоставленной нами документации было ясно сказано, что военный киборг серии Эос экспериментальная модель альфа не подключена к общей системе оповещения, так как ее психическая составляющая конфликтует с таковой у большинства киборгов, – бесцветным тоном сообщил наблюдатель. – Изучать документацию о прибывших на станцию военных киборгах является прямой обязанностью сержанта отдела безопасности. Вы пренебрегаете своими обязанностями, сержант Хок?

– Ну что, уели тебя, сержант? – усмехнулся подошедший лейтенант Поп.

Он хотел было похлопать киборга по плечу, но, увидев ярлычок с номером один, воздержался.

– Я разговариваю с киборгом серии Эос модель альфа! – рявкнула сержант, стараясь скрыть смущение за резкостью. – Почему вы не оказали сопротивление агрессору?

Стажер снова покосилась на Первого.

– Что вы называете сопротивлением, сержант? – все так же безучастно спросит тот. – Киборг серии Эос экспериментальная модель альфа пилот, а не оперативник, у нее даже табельного оружия нет. Конечно, она может выполнять функции оперативника в состоянии полной синхронизации с киборгом данной специализации. Однако синхронизация требует времени, а в момент атаки поблизости не было ни одного киборга-оперативника с совместимой психикой… Тем не менее она прикрыла ближайших к ней людей, как и предписывает инструкция. Еще вопросы?

– Что на ней надето?

Наблюдатель окинул Эос пристальным взглядом с головы до ног. Полупрозрачная синяя роза производила сильное впечатление.

– Что на тебе надето, стажер?

– А это… – слегка зарделась та. – Я как раз объясняла Марго, как нужно правильно дурачиться, когда… вот и… – она беспомощно развела руками.

– Это я ей приказала выдумать что-нибудь эдакое!.. – словно очнувшись, выпрямилась и перестала всхлипывать специалист по снабжению.

– Функционально пригодные киборги не способны придумывать «что-нибудь эдакое»!

– Стандартные серии не способны, но серия Эос предназначена для работы в ситуациях, где не справится ни человек, ни функционально пригодный киборг даже A-минус класса. Несмотря на короткое время эксплуатации, экспериментальная модель альфа уже успела доказать свою эффективность.

– Я знаю о поправке 4-п, – насупилась сержант. – Но модель альфа не зарегистрирована в базе, как попадающая под нее…

– Уже зарегистрирована, – возразил лейтенант Поп. – Сегодня утром пришло постановление из Центра. Прекратите докапываться, сержант. Ваша вопиющая некомпетентность позорит весь отдел безопасности…

«Быстро наш кэп с адмиралом договорился…» – мрачно подумала стажер.

Тут сделал свой ход блормунский дипломат, все это время напряженно следивший за разговором.

– Так вы сами разработали дизайн этого наряда? – уточнил он. – Дело в том, что я как раз ищу того, кто бы мог надлежащим образом оформить бал-маскарад, который устраивает наше посольство. Могли бы вы этим заняться?

– Я, конечно, могу попробовать, – скромно потупилась Эос. – Но я ведь не профессионал…

– Она, конечно, может попробовать, – подал голос наблюдатель. – Но так это не входит в ее обязанности, то влетит вам в копеечку.

– О, разумеется, мы готовы к этому, – заверил его дипломат.

– В таком случае вам следует знать, что график работы и финансовые операции членов команды проходят через командование корабля. По всем интересующим вас вопросам обращайтесь к старшему помощнику капитана.

Дипломат слегка поклонился киборгу в знак согласия.

– Думаю, вы можете идти, советник, – неловко улыбнулся сержант Поп. Среди его людей хватало тех, кто не любил представителей разумных видов, и тех, кто не любил киборгов, тоже было предостаточно, а будучи человеком весьма наблюдательным, он не мог не заметить, что вся эта сцена действует им на нервы…

– Я бы с удовольствием, – развел руками дипломат, который сразу понял намек. – Но не могу, пока не получу объяснений от представителя норгерской миссии…

– Простите, думаю, вы правы, – коротко кивнул военный. – Думаю, нам всем было бы любопытно их услышать…

Впрочем, норгерский дипломат не заставил себя долго ждать. Его голова походила на человеческую даже больше, чем у блормунских синкретических представителей. О строении же остального тела можно было только догадываться, так как его от шеи до пят скрывал плотный бесформенный плащ. Впрочем, тиканье и стрекотание, доносившееся порой из-под плаща, заставляли Эос, не любившую насекомых, радоваться, что она ничего не видит.

– Господа! Господа! – затараторила пухлая улыбчивая голова норгерского дипломата. – Уверяю вас, мы не имеем к происходящему никакого отношения. Эти… гм… мертвые субъекты никогда не были нашими гражданами. Я позволил себе краем глаза взглянуть на запись нападения, перед тем как появиться здесь… Вы видели, как они себя вели? Словно дегенераты какие-то!

Блормунский дипломант издал злобное шипение вроде того, с которым утром Джейк гонял Марго по каюте, и сделал шаг вперед.

Эос вдруг встрепенулась.

– Постойте, советник. Я понимаю вас лучше, чем вы можете себе представить, но не стоит делать поспешных выводов: эти парни не совсем норгеры…

– Что вы хотите этим сказать? – сдвинул брови блормунский дипломат.

– Сэнсэй, – обратилась она к Первому. – Вы можете разрезать останки одного таракана вдоль так, чтобы срез был ровный?

Киборг кивнул и снял с пояса лазерный нож.

Когда тушка с неприятным треском развалилась надвое, дипломаты с ужасом переглянулись.

– Я что, здесь единственный, кто не знает анатомии разумных видов за исключением человеческой? – насупился лейтенант Поп.

– Но ведь киборги затем и существуют, чтобы вы могли ее не знать, – хмыкнул наблюдатель. – Суть в том, что это давешние пираты, сэр.

– Пираты?! На моей станции?! Наша система контроля за приезжими всегда была достаточно строгой, а после начала беспорядков у меня через шлюз даже земная блоха не просочится, не то что целый рой тварей размером с собаку.

– А с чего вы взяли, что они пришли через шлюз? – удивилась Эос. – Я согласна с господином дипломатом в том, что эти существа производят довольно дикое впечатление. Но учитывая, что они все-таки отчасти норгеры, я бы предположила, что они прилетели без корабля в личиночном состоянии, пробили обшивку, заделали дыру, скажем так, «слюной», а дальше по обычному сценарию…

– Стажер, – безо всяких эмоций прервал ее Первый. – Согласно регламенту все свои гипотезы ты должна сначала излагать мне.

– Да, простите, я увлеклась… – залилась она краской.

– Мы предоставим вам полный отчет, лейтенант, – наблюдатель коротко кивнул Попу. – Стажер, сержант Марго, следуйте за мной.

– Постойте минутку, – остановил его военный. – Вы думаете, в теории стажера есть смысл?

– Почему бы вам не спросить об этом у дипломатов, – хмыкнул киборг. – Они в любом случае разбираются в этом лучше, чем мы…

Нервно теребя один из бутонов Джейка, Эос следовала за наблюдателем. Из-за своей невольной вспышки откровенности она чувствовала себя виноватой и гадала, ждет ли ее взбучка… В любом случае рядом с Первым было намного спокойнее, чем без него…

Первый решительно завел их в кофейню в самой удаленной от места разрушений части торгового сектора… и самой дорогой.

– Марго, закажи три чашки кофе по-турецки, – почти рассеянно бросил он, так как был занят просмотром разговоров Эос за последние сутки, и уселся за столик у окна, за которым открывался вид на весь сектор.

– Да, сэр! – выпалила специалист по снабжению.

Какое-то время они пили кофе в полном молчании.

– Значит, хочешь бегать со мной в одной стае? – нарушил, наконец, тишину наблюдатель, и Эос отчетливо ощутила отголосок нежности в его чувствах.

– О, великий и мудрый Каа, гроза бандерлогов, – улыбнулась стажер. – Лягушонок Маугли мечтает охотиться с тобой. Но Маугли понимает, что еще не достаточно велик и силен для такой чести и будет лишь обременять тебя. Лягушонок лишь надеется, что ты не съешь его до того, как он повзрослеет…

Первый помолчал, изучая справочник.

– Что ж, лягушонок… – слабо улыбнулся он, закончив анализировать аллюзию. – Должен сказать, что мы с тобой одной крови – ты и я… как тебе удалось договориться с блормунским советником?

– Договориться? – недоуменно переспросила стажер.

– Он видел, что ты связанна с Джейком, и ничего не сказал, – заметил киборг. – Если бы всплыло, каким именно образом вы связанны, не избежать нам дипломатического конфликта…

– Да, док говорил, что они нервно относятся к некоторым вещам… но я правда не знаю, что у него на уме.

– Это религия… – меланхолично сообщил золотой фей, развалившись в венчике своего цветка.

– Какая религия? – хором спросили киборги.

– Ну, в общем… – продолжал Джейк, специально растягивая слова. – Есть такое… пророчество… очень старое… мол, однажды в синем сумраке будут спать двое, забытые своими народами, но верные каждый своей сущности. И когда к ним спустятся двенадцать остывших звезд, те поднимутся, чтобы вести за собой потерявшихся и дать смысл отчаявшимся… и так далее, и тому подобное, в общем, делать то, чем обычно занимаются те, кто восстает откуда-нибудь… – фей лениво перевернулся на брюшко и стал болтать ногами в воздухе. – Так вот сейчас многие думают, что мы – это они…

Эос устало прикрыла глаза руками и мрачно буркнула:

– Зашибись!

– Двенадцать потухших звезд? – оглушено повторила Марго.

– Вы их называете белыми карликами… – вяло пояснил Джейк.

– Интересно, – хмыкнул Первый. – Федерации об этом ничего не известно?

– Молодым расам не рассказывают о таких вещах… Блормунская миссия официально заверила меня, что оставит нас в покое, если мы не станем кричать на каждом углу, что какая-либо фракция действует по нашей воле и с нашего благословения… Они обещали добиться такой же позиции от всего Альянса…

– Ты вел переговоры с Блормуном за моей спиной?! – обиделась Эос. – Вот и верь после такого близким родственникам…

Фей резко сел.

– О тебе же забочусь! Ты и так едва живая до кровати доползаешь! Да и разве было у нас время спокойно поговорить?! А вопрос нужно было решать быстро, пока он из-под контроля не вышел! У нас сейчас положение чертовски нестабильное, не хватало только, чтобы весь Альянс заинтересовался нашими отношениями!

– Он прав, – словно невзначай заметил наблюдатель, попивая кофе. – Так или иначе один блормунский дипломат у тебя под каблуком – тот или этот, особой разницы не имеет…

– И вовсе не под каблуком! – сразу обиделась за Джейка Эос.

– Да ну? – приподнял бровь Первый, глядя, как вкрадчиво золотой фей ластится к стажеру, желая убедиться, что та не сердится.

– Ладно, не важно… – сдалась та. – В любом случае у нас еще остался открытым вопрос бешеных тараканов. Эти твари явно нацелились в нашу сторону. Таким образом, им был нужен либо продавец, либо мы с Джейком, либо Марго. Может, у меня мания величия, но мне почему-то кажется, что это мы с Джейком….

Первый кивнул, не отрываясь от кофе.

– Даже если предположить, что те как-то прознали, что это именно я им давеча помешала стрескать наш корабль, не слишком ли много шороху из-за этого? Они ведь никогда раньше не бесчинствовали на территории крупных поселений, верно?

Наблюдатель снова кивнул.

– Если верить местным блормунам, – снова подал голос Джейк, – наши пираты тоже знают о пророчестве и полагают, что, залучив нас к себе, смогут упрочить свое положение. Я не думаю, что они пробрались на станцию ради этого, скорее всего секретное гнездо уже давно существовало где-то в переборках. С какой стороны ни посмотри, а вещь это стратегически полезная… Просто в данном случае им показалось, что куш достаточно велик, так что можно рискнуть и выдать свое присутствие…

– Звучит правдоподобно, – согласился Первый.

Эос откашлялась.

– В свете всего выше сказанного, думаю, мы бы могли составить отчет так, чтобы вы остались с нами, сэнсэй… – И стажер воззрилась на Первого с театрально телячьей преданностью.

В ответ наблюдатель наградил ее долгим тяжелым взглядом. Слишком тяжелым… Не выдержав, Эос начала оправдываться:

– Мы с Джейком, конечно, не совсем младенцы и в случае чего можем за себя постоять, но мы не очень-то разбираемся в нормах поведения в современном обществе. Марго, конечно, помогает, но она немного беспечна, и я боюсь, что могу втянуть в неприятности всю команду…

– Не волнуйся, – не меняя выражения лица, отозвался наблюдатель. – У тебя прекрасная интуиция. Взять хотя бы костюм – никогда еще не видел такой наглядной картины безобидного безумия. Продемонстрировав ее такому числу свидетелей, ты сделала больше, чем я мог рассчитывать. Теперь любой дурак поймет, что в систему ты не вписываешься, но в то же время не настолько опасна, чтобы пренебрегать твоими способностями…

– И все-таки в душе я истеричка. И если бы ты не появился сразу после начала атаки, я бы точно сорвалась… за последние сутки я отчетливо поняла, что чувствовать членов команды рядом для меня так же важно, как и присутствие Джейка… Конечно, это звучит сентиментально, но ты ведь понимаешь, что я не о сантиментах говорю… Вам ведь тоже будет легче, если кто-то из вас будет находиться рядом со мной, вы ведь слышите друг друга на куда большем расстоянии…

– Ну, допустим… – Первый сделал знак Марго, и та быстренько заказала еще кофе. – Но почему именно я?

– Ну, есть много причин, но основных две. Во-первых, ты отпугиваешь людей, а мне сейчас совсем не хочется общаться с чужаками…

– И что, тебе уже есть кого отпугивать?

– Ну, одну коробку «Лоукер и Лоукер» ей уже прислали… – подала голос Марго.

Первый хмыкнул.

– Ну и как тебе «Лоукер и Лоукер», стажер? – успел он спросить прежде, чем заметил и придушил легкое чувство досады, вызвавшее эту реплику.

– Не знаю, – передернула плечами Эос, я хотела их вернуть, но Марго уже успела схомячить…

Первый снова хмыкнул, на этот раз с некоторым облегчением.

– Ну а вторая причина?

– Только не обижайся, если я ошибаюсь, но я так примерно прикинула, чем занята команда: дока с биологами призвали служить народу, технические инженеры занимаются обслуживанием корабля, шеф намекал на какие-то срочные финансовые вопросы. Так что по моим подсчетам выходит, что ты занят меньше других, сэнсэй…

– Нагрузка на психическую составляющую у единиц класса A-минус очень велика, – сообщил наблюдатель, продолжая буравить ее непроницаемым взглядом. – Им требуется гораздо больше времени для полного восстановления.

Стажер не знала, куда девать глаза.

– Да, прости… что мешаю отдыхать. Мы ведь друг другу никто, если разобраться… Просто случайно оказались в одной лодке, верно? – она неловко улыбнулась, скользя взглядом по прозрачным отсекам и пестрым подвижным рекламным щитам торгового сектора. – Я просто подумала… это ведь ненадолго… мне все равно скоро выходить на задание. Кстати, что там нужно делать?

– Этого я не могу сказать, – первый поставил чашку несколько громче, чем необходимо.

– Понятно, – вздохнула Эос, в то время как ее взгляд наконец наткнулся на нечто яркое и одновременно привычное.

Это была чайная в восточном стиле. Большой экран над входом демонстрировал рекламу, на которой кукольного вида существо, одетое и загримированное под японку, совершало сложные манипуляции чайной церемонии. При этом огромные синие глаза актрисы выглядели немного курьезно, но одновременно придавали ей некоторый шарм. А бегущая внизу строка гласила: «Наши киборги такого высокого класса, что их иной раз призывают в армию!»

Первый проследил за направлением ее взгляда.

– Второго кондрашка хватит, если он узнает, что ты это видела… – едва заметно усмехнулся он.

Стажер заметно покраснела.

– Хочешь сказать, что голубоглазая японочка – это шеф? – Она закусила губу и поспешно отвела взгляд, стараясь не думать в этом направлении. – Я постараюсь, чтобы он не узнал…

– В целом я согласен с твоими доводами, – вернулся наблюдатель к оставленной теме. – Просто тот факт, что я не могу себе позволить висеть на чьей-то шее, как Второй, еще не означает, что мне ничего не нужно… – Он покрутил в руках пустую чашку, словно бы собирался читать что-то по кофейной гуще. – Ты хорошо расположила цветы – рука кажется более обнаженной, чем открытая… Я… Поведение Первых регламентируется гораздо жестче… Это бывает действительно сложно, когда не удается как следует отдохнуть. Если бы кто-то, не связанный регламентом, мог бы…

– Намекаешь, что кто-то должен проявить инициативу, чтобы кое-кто мог и дальше изображать каменного болвана, – криво усмехнулась Эос.

– Тебе не нужно делать ничего такого, – наблюдатель наконец отвел от нее взгляд и уставился в кофейную гущу. – Просто не перебарщивай с дистанцией. Ты ведь даже к доку иногда прикасаешься…

– Что значит «даже»?! – разозлилась стажер. – Док что, прокаженный?

– А я прокаженный? – невозмутимо отозвался Первый.

– Нет, прости… – она протянула руку и коснулась кончика его носа костяшками пальцев. – Но мне бы было гораздо легче, если бы ты хоть раз позволил мне увидеть, что же все-таки у тебя на уме, сэнсэй…

На мгновение в глазах наблюдателя вспыхнул жадный уголек, который Эос и раньше доводилось видеть в глазах других членов «черного состава» Сто пятнадцатой. Но киборг моргнул, и искра исчезла.

– Хорошо, – тихо ответил он. – Но только один раз… А теперь идем в вашу каюту, тебе всего пару часов осталось поспать перед дежурством.

– А где вы будете спать, сэр? – вдруг подала голос Марго. – У нас там всего две кровати – ну очень узкие.

– А я не собираюсь спать: мне отчет об инциденте составить нужно.

Эос проснулась с таким чувством, будто домой вернулась: под щекой вместо подушки похрюкивал главный бутон старины Джейка, рядом, используя ее вместо спинки кресла, сидел сэнсэй, чьи мысли мерно шуршали, анализируя что-то связанное с внутренней политикой Альянса, а сквозь это мерное шуршание прорывались обрывки мыслей других членов команды…

Более того, было ясно, что именно сэнсэй ее разбудил.

– Подъем, лягушонок, если не хочешь пойти на закуску старому удаву… – словно подтверждая это, вслух произнес наблюдатель.

– Пять минут, чтобы умыться, десять, чтобы поесть, и выходим.

Направились они в доки, но не кораблю, а в другую их часть, в отсек малого транспорта, где Эос узнала, что у шефа тоже бывает непроницаемое выражение лица. Правда, ощущения свои он скрывал намного хуже наблюдателя…

– Так вы говорите, мне можно немного нарушить регламент, сэнсэй? – уточнила она, глядя на старпома, руководившего предполетной подготовкой одной из «Косаток» и успешно делавшего вид, что не замечает стажера.

Первый медленно кивнул.

Подлетев к шефу и быстро нагнувшись, Эос обняла его, чмокнула в лоб и сразу же отступила на шаг.

– Теперь мне лучше! – заявила она, упирая руки в боки и чувствуя, как шеф мысленно погладил ее в ответ. – Что делаем дальше?

– Дальше ты полетишь вторым пилотом на этой «Косатке», – безучастным голосом сообщил Второй, – первым полетит Третий. Он объяснит тебе суть задания по дороге. Вылет через восемь минут, так что вперед. И не смей там пропасть, поняла?

– Так точно, шеф, – бодро кивнула Эос, отчетливо осознав, что задание более чем опасное и что посылают ее только потому, что больше некого. – На заре стартуют корабли, – запела она с ухмылкой:

– А дальше? – с интересом спросил Третий, когда она плюхнулась в кресло рядом с ним.

– Я бы попросил экипаж готовящейся к отлету «Косатки» не петь на рабочем месте, – донесся с приборной панели голос Второго. – А то персонал в доках вас слушает вместо того, чтобы работать…

– Конечно, где еще такое услышишь? – хмыкнул Третий. – Это насколько ж архаичный корабль должен быть, что он с бетона стартует, да еще бетон при этом плавится…

– Седая романтика, – согласилась Эос. – Я еще помню те времена, когда корабли даже до орбиты не каждый раз добирались.

– В каком смысле?

– В том смысле, что иногда падали, а иной раз прямо на старте взрывались…

– Такой большой процент брака? – присвистнул Третий.

– Чтобы был брак, должно быть серийное производство, а в мои времена…

– Болтовню тоже прекратить, – снова вмешалась приборная панель. – Это последнее предупреждение, дальше начну начислять штрафные очки…

«Он злится!» – одновременно подумали пилоты.

Третий покосился на стажера и доверительным тоном подумал: «Он сам хотел лететь, но нужно набрать как можно больше баллов себестоимости, пока есть такая возможность. Полет неизвестной длительности был бы неразумной тратой времени. Ты же понимаешь, он дорожит своим местом даже больше, чем раньше…»

Эос устало прикрыла глаза.

«Не факт, что я бы смогла заработать достаточно денег, чтобы его выкупить, даже если бы была человеком…»

«Что ты! Никто не осуждает твое решение. Что до меня, так я просто счастлив! До сих пор не могу поверить, что мы летим вместе… – думал он, одновременно отвечая диспетчерской и подстраивая что-то на панели. – А вообще в жизни всегда так – единственный человек, которому ты бы хотел принадлежать, никогда не сможет себе это позволить…»

«Ты хотел кому-то принадлежать?» – не удержалась от вопроса Эос.

«Было дело… в молодости… Но я быстро передумал…» «Почему?»

«Когда ребром стал вопрос о том, чего же я хочу – большой и чистой любви или ничтожной и грязной, но все-таки жизни, я как-то не задумываясь выбрал последнее…»

«На что нам дети, на что нам фермы? Земные радости не про нас… – не выдержала стажер.

«О да! Именно так! – обрадовался Третий. – Запиши мне слова потом…» – а вслух добавил:

– К-30 к старту готова.

– Старт разрешаю, – спустя пару мгновений отозвался диспетчер.

«Только не перепутайте пустоту с глубиной, подводники…» – отозвались мысли старпома в их головах.

«Так точно, шеф!» – синхронно усмехнулись пилоты.

 

5

– А теперь открой глаза пошире, детка, – усмехнулся Третий. – Я покажу тебе кое-что…

Спинки пилотских кресел мягко опустились – над их головами проплывал третий спутник Плинуса, скованный блестящим панцирем станции Восьмого Федерального форпоста, словно сказочный рыцарь.

– Красота, – вздохнула стажер. – Если бы не станция, можно было бы подумать, что мы в планетарии…

– Планетарий, да? – хмыкнул Третий. – В молодости я думал, что было бы здорово пойти туда на первое свидание… А чем тебе станция не угодила?

– В мое время станций даже на Луне не было – одни разговоры…

Маленькая ладонь киборга мягко легла ей на запястье, Эос покосилась в его сторону.

– Так куда мы летим все-таки? – приподняла она бровь. – Почему-то мне кажется, что не на обратную сторону Луны…

– Пятый док вызывает К-30, – разрушил идиллию голос с приборной панели. – Коридор до Плинус-4 свободен. Повторяю: коридор до Плинус-4 свободен.

Третий резко выпрямился в кресле.

– К-30 Пятому доку: вас понял – ложусь на курс.

Ускорение вдавило их в кресла.

– Не слишком ли мы мелкие для перелета между лунами? – подала голос Эос, когда Третий окончательно распрощался с диспетчером.

– Ну… – протянул тот. – Скажем так – это на пределе наших возможностей…

– И все-таки могу я узнать, какой у нас план?

– Ничего особенного, – с деланной небрежностью откликнулся напарник. – Как ты можешь видеть, Плинус-4 – это двойной спутник. Сначала летим на тот, что побольше. Там есть законсервированная до лучших времен шахта добычи и переработки льда для станции Восьмого форпоста Федерации. Проникаем внутрь, убиваем заложника, берем в плен главного террориста и быстренько, пока время не вышло, летим на тот, что поменьше, где у нас назначена встреча с одним скромным торговцем, что не хочет платить деньги за стоянку в доках…

– Совсем ничего особенного… – саркастично хмыкнула Эос, глядя на кукольный профиль Третьего.

– И не нужно сверлить меня взглядом, – невозмутимо откликнулся Третий. – Я все сам сделаю. Ты летишь лишь по двум причинам. Во-первых…

– Некоторые маневры на «Косатке» можно выполнить только вдвоем… – закончила за него стажер.

– Именно, – кивнул Третий. – А во-вторых, регламент запрещает отправляться на такие задания в одиночку…

– Но зачем убивать заложника? Я знаю – киборги не задают вопросов, они просто сами находят способ все узнать. Но может быть, ты сделаешь поблажку для новичка?

– А что мне за это будет?

– А чего бы тебе хотелось?

– Хах… – Третий слегка зарделся. – Полагаю, то, что можешь дать только ты: немного песен, любопытных историй… – у нас чертова туча времени до прибытия на место.

– Хорошо, но тогда ты ответишь и на мой второй вопрос тоже…

– Какой вопрос?

– По поводу сделки с торговцем… мы покупаем или продаем?

– Продаем, детка. Мы всегда что-то продаем… все, что нам нужно, мы получаем от государства. Таков регламент, детка. Что же касается заложника – это дело блормунов. Похитили одного из их так называемых принцев. Согласно правилам он должен был покончить с собой. И то, что он не смог этого сделать, есть повод для большого политического скандала. И мы должны разрешить ситуацию, пока она не стала достоянием широкой общественности…

– Так называемых? – вопросительно выгнула бровь Эос.

– Синкретическая особь, способная к размножению, – довольно редкое явление, – донеслось у нее из-под воротника.

В отсутствие нужной атмосферы Джейк сильно усох, но все же из последних сил старался держать форму.

– А в чем смысл этого странного правила с суицидом?

– Смысл в том, – ответил Третий, так как Джейку нужно было восстановить силы для следующей фразы, – что ценный генетический материал не должен попасть в неподходящие руки.

– Спасибо, – вздохнула стажер. – Теперь мне немного спокойнее.

– Отлично, – кивнул Третий. – Теперь моя очередь задавать вопросы. По поводу тех падучих агрегатов, о которых ты рассказывала… Ты когда-нибудь на таком летала?

– С ума сошел? – хмыкнула стажер. – Чтобы летать в такой жестянке, нужно обладать железным здоровьем. Мое же всегда оставляло желать много лучшего… К тому же управление было во многом ручным и требовало длительного обучения. Я же, как тебе должно быть известно, готовилась к совсем другой профессии…

– Что значит «ручным»? – поднял бровь Третий.

Эос вздохнула и принялась рассказывать все, что помнила о современной ей космонавтике и ее истории.

Совершив виток вокруг главного спутника, «Косатка» вошла в штольню шахты. Эос даже опомниться не успела, а истыканная булавками звезд пустота уже сменилась скользкими бликами зеленоватой породы.

Джейк, уже давно прибывавший в нокауте, вдруг шевельнулся.

– Хавчик, – сонно сказал он. – Много хавчика…

– Что едят блормуны? – удивилась Эос, которая никогда не выдела своего партнера за потреблением какой-либо пищи.

– Вообще-то в среднем блормуны не едят, – откликнулся Третий, резко разворачивая «Косатку», чтобы войти в одну из боковых штолен почти под прямым углом. – Они поглощают питательные вещества из окружающего воздуха…

– Вот и мне так казалось…

– Но блормунские охотники поглощают личинки норгеров, точнее некоторые их внутренние органы, что позволяет им формировать особые стрекательные клетки. Содержащейся в них яд может разрушить даже личиночную скорлупу… – Говоря все это, пилот сделал еще несколько разворотов. – Другими словами, чтобы охотиться на норгеров, блормун должен постоянно поглощать свои жертвы. Иначе у него просто не будет возможности справиться со следующей.

Они сильно сбавили скорость и остановились в большом прямоугольном помещении, обшитом металлическими панелями.

Стажер с трудом подавила приступ отвращения к раскрытым подробностям о прежней работе своего подопечного.

– Лютый ужастик, – постаралась пошутить она. – Прямо-таки «Чужой против хищника»…

– А что такого? – обиделся Джейк. – Выполняешь интересную работу и получаешь за это вкусную еду, избавляясь в процессе от плохих парней, разве не все мальчишки об этом мечтают?

– Даже не знаю, – вздохнула Эос. – Видимо, проблема в том, что я не мальчишка…

Третий молча вручил ей шлем.

– Но если здесь полно норгеров… – нахмурилась Эос.

– Скорее всего, это просто случайность, – хмыкнул киборг.

– Но здесь же нет атмосферы, – не сдавалась стажер.

– Значит, их массовый суицид с целью ее изменить будем напрасным, – голос Третьего прозвучал глухо, так как он уже успел надеть шлем.

– У меня восхитительная идея! – оживился Джейк, чем-то смачно чмокая. – Давайте избавим их от этой ужасной участи, а потом я помогу вам разобраться с террористами…

– У нас нет времени на игры, – возразил Третий. – Если будешь хорошим мальчиком, я намекну старпому, что биоинженерному отделу для опытов нужны внутренности норгеров…

– Это не то же самое, что свежие внутренности, которые еще пульсируют! – возразил блормун.

– Сейчас не время обсуждать вкусовые предпочтения, иждивенец несчастный! – грозно оборвала его Эос, надевая свой шлем. – Я о другом думаю: а что, если это наши пираты?

– Значит, узнаем, что они могут без своего корабля… – Голос Третьего прозвучал внутри ее шлема, так как тот уже был снаружи. Магнитные ботинки позволяли ему твердо стоять на ногах.

В тот же миг корпус «Косатки» под Эос стал вибрировать, еще секунда, она перевернулась кверху тормашками и шмякнулась брюхом о потолок. Стажер вывалилась и сразу же постаралась как можно плотнее прижаться к полу, так как взбесившийся аппарат просвистел у нее над головой и шмякнулся о противоположную стену.

– Я ничего не делала, – пискнула Эос перекатившемуся к ней напарнику.

– Я заметил, – глухо отозвался тот.

От испуга стажер не сразу заметила, что у Третьего внезапно началось нечто вроде морской болезни.

– Есть немного… – виновато улыбнулся киборг прежде, чем она успела что-либо спросить. – С системой дальней связи творится не пойми что… Хорошо, что она была в спящем состоянии, так как Джейк не любит отдельные ее элементы…

К этому времени Эос тоже начала испытывать дискомфорт, и последний сухой хвост Джейка неуютно шевельнулся у нее на шее. Еще через секунду Третьего вырвало кровью, и он потерял сознание.

– Замечательно, господин первый пилот, – сказала сама себе Эос, чтобы не впасть в истерику. – Вы же говорили, что сами со всем справитесь! Говорили, я вам только для проформы нужна!

К счастью, «Косатка» уже перестала метаться и, выбрав на стене какую-то точку, тупо билась туда… Что не улучшало ее технического состояния, но хотя бы можно было не опасаться, что машина со всей дури в любой момент шмякнется на тебя.

«Не сердись на нашего партнера, мам, – услышала она у себя в голове голос Джека (блормун был уже не в том состоянии, чтобы болтать вслух). – Его беспамятство произошло из-за звука, который не так-то легко обнаружить. Вызван он тем, что личинки псевдоноргеров скребут скалу, но нормальные норгеры не скребутся – они растворяют грунт выделениями специальных желез. К тому же порода данного спутника имеет довольно редкую структуру, да и хитин обычных норгеров отличается по плотности, так что шанс что его система дальней связи покажет себя подобным образом был близок к нулю…»

– Ладно, умник, – хмыкнула Эос. – И какой у нас план?

«План у нас: взять начальника и свалить, так как я нутром чую, что сюда за нами скоро придут…»

– Куда валим?

«Налево и еще раз налево – там ровнехонько в углу нора, заделанная ’’слюной”. Но слюна свежая, так что ты легко сквозь нее пролезешь… Только лезь так, чтобы слюну не повредить: сдается мне, с той стороны будет приятная для меня атмосфера. Не хочу, чтобы все в трубу вылетело…»

«Слюна» была вязкой, как клей, и совершенно непрозрачной. Полагаться приходилось только на инструкции Джейка и надеяться, что слюнявая тварь с той стороны уже не сидит. Таким манером стажеру пришлось полсти метров тридцать. Хорошо хоть товарищи, которых приходилось тащить на себе, были достаточно легкие…

Стоило ей выбраться на пустое пространство, как Джейк вывалился у нее из-за шиворота грудой полупрозрачных тускло светящихся кишок, так что Эос от души порадовалась, что с момента последнего приема пищи уже прошло какое-то время…

Ноги у стажера подогнулись. Зато этот тусклый свет позволил ей кое-как осмотреться. Конечно, созерцание норгерской норы не назовешь приятным времяпрепровождением, но все лучше, чем сидеть в темноте. Блормун тем временем быстро раздувался и извивался одновременно.

– Похоже, атмосфера тут и вправду для тебя приятная, – заметила она, когда Джейк стал даже больше, чем на станции. – Хоть кто-то радуется. Может, теперь, когда ты сытый и довольный, родишь нам новый план?

– Не… думаю, нам вполне хватит старого… – откликнулся Джейк, довольно урча.

– А именно?

– Идем ужинать. Один бы я, конечно, в нынешнем состоянии подавился, но у меня есть ты, а это уже ого-го!

– А как же партнер?

– Ему нужно отдохнуть – путь тут полежит…

– А если они придут и съедят его?

– Кто придет? – не понял Джейк, так как в сумбурных мыслях стажера имел место лишь абстрактный образ чего-то ужасного.

– Ну, норгеры, например, – попыталась оформить свой страх Эос.

– Чтобы норгерам кого-то съесть, им для начала нужно перестать скрестись. А если они перестанут, наш друг быстро со всем разберется, – успокоил ее блормун. – Да и вообще, никто не придет, мам. Не успеет…

– Ладно, но если с Третьим что-то случится, пока мы ходим, я тебя ни в жизнь на руки не возьму!

Джейк выпустил хвост и раздраженно щелкнул им по стене.

– Ладно, – сказал он. – Но если все будет хорошо…

– Если все будет хорошо, я буду с рук тебя кормить этими самыми потрохами норгеров, которые ты так любишь! – в сердцах выпалила Эос.

– О-о-о… – протянул блормун, чувствовалось, что он был слегка смущен такой перспективой. – Договорились… А теперь встань, пожалуйста.

Стоило стажеру подняться, как Джейк обвил ее всю с ног до головы, причем шлем был безжалостно отброшен куда подальше.

«Зато так я могу быть уверенным, что твое тело в полной безопасности…»

Эос хотела возразить было, что ей нужно чем-то дышать, но в глазах у нее потемнело. Она не потеряла сознание, но больше не воспринимала мир, как раньше. Теперь это был какой-то чудный калейдоскоп тепловых излучений, запахов и вибраций – она была на охоте…

Когда первый пилот очнулся, его все еще слегка мутило. Включив систему отчистки шлема, он поморгал, чтобы настроить встроенную в линзы подсветку. Первое, что он увидел, была надпись чем-то люминесцентным на противоположной стене: «Третий, прости, нам пришлось уйти ужинать. Если плохо себя чувствуешь – полежи там, мы за тобой вернемся».

Киборг невероятным усилием подавил в себе желание бежать спасать напарницу. Он ведь до сих пор точно не знал, что именно вывело его из строя. Если этот феномен повторится, от него будет больше вреда, чем пользы… Нужно было запрашивать помощь. Но как? «Косатку» он не чувствовал, видимо, та все-таки размолотила сама себя…

Единственный шанс – связаться с торговцем, если их корабль висит где-нибудь на орбите и как раз сейчас проходит недалеко, то может получиться. В конце концов, говорили, что капитан торговца неплохой парень. Даже старпом был о нем пристойного мнения, а это случалось крайне редко… Тем более, что этим парням позарез нужна их информация.

Он сверился с внутренними часами и чертыхнулся. Время обговоренной связи с торговцем давно прошло.

– Федеральная единица 3 115 вызывает свободный торговец «Светлячок-10», – все же попытался он. – Повторяю: Федеральная единица 3 115 вызывает свободный торговец «Светлячок-10». Прием.

– Третий это ты? – сразу же откликнулся их капитан, он был намного ближе, чем можно было ожидать. – Слава богу, что жив. Тут такая чертовщина вокруг Главного Плинус-4 творится – вся техника Федерального образца из строя выходит. Наш инженер подсчитал, что вроде бы эпицентр был где-то в законсервированной шахте. Так что мы обследуем тут. Где ты сейчас?

– Должен быть где-то рядом с этой чертовой шахтой…

– Должен быть? То есть ты не уверен?

– Последнее, что я помню: мы были в погрузочной, недалеко от центральной штольни, и как раз засекли колонию норгеров, когда «это» началось. А сейчас я прямо у них в норе. Как сюда попал, хоть убей, не помню…

– О черт!..

– Что там, капитан?

– Да, мы подошли к офисному корпусу, а тут настоящее побоище… киборги… с поломанным Федеральным кодом – явно с черного рынка… Уж не знаю, мертвы ли они… – капитан торговца зашуршал, явно возясь с приборами. – Во всяком случае хорошенько отравлены. Яд свежий, сильно напоминает блормунского охотника. Расхождения незначительны, но у нас прибор старый – сам знаешь, могут быть погрешности. В общем, налицо след блормунского охотника, и если ты говоришь, что мы в непосредственной близости от гнезда норгеров – значит, все сходится… Я бы предпочел не соваться туда без поддержки профессионала. Сможешь сам до нас добраться? Я включу маяк.

– Смогу, но… мой напарник пропал. Она не совсем стандартный киборг, так что я не знаю, в какой степени эффект на нее действует…

– Послушай, парень, только без обид, лады? У меня тут перед носом штук двадцать военных киборгов…

– Но этого там нет, – уверенно возразил Третий.

– С чего ты взял?

– Во-первых, вы бы сразу заметили среди них женщину… Во-вторых, мой напарник уникальная модель стоимостью в семьдесят штук старших – любой охотник ею подавится. Скорее уж я поверю, что она его натравила…

С его навыками выбраться из норы не составило особого труда. Примерно на полдороге с ним снова связался капитан «Светлячка». Так как какое-то время все было тихо, он решил аккуратно осмотреть административный корпус.

Когда капитан «Светлячка» и его люди попали внутрь, то увидели, что искусственная гравитация и системы жизнеобеспечения включены уже довольно давно. В вестибюле на приемной стоике сидела женщина, у ног которой нечто, змеясь и переливаясь всеми цветами радуги, копошилось в ошметках гигантской гусеницы, счастливо хрюкая от удовольствия.

Самый горячий из парней вскинул лазерное ружье, но капитан остановил его, так как женщина, казалось, не только не была напугана, но даже не встревожена, скорее была сильно уставшей.

– Вы напарница Третьего из Сто пятнадцатой? – спросил он.

– Да, я… – кивнула та. – Меня зовут Эос экспериментальная модель альфа, но все называют меня просто стажером. Вот это, – она показала на существо у себя под ногами, – мой друг – блормунский охотник по прозвищу Джейк. Он ест впервые за последнюю тысячу лет и потому слегка увлекся… Кончай уже жрать эту дрянь, Джейк. Ты же сам говорил, что норгеры здесь ненормальные – траванешься еще или заразишься чем-нибудь…

– Во-первых, я уже давно не жру… – отозвался медузообразный ком голосом мальчика-подростка. – Я ищу кусочки послаще – хочу сделать запас. Не могу же я за собой целые туши таскать. Их, знаешь ли, довольно тяжело защитить от разложения… А во-вторых, за кого ты меня принимаешь, мам? Разумеется, я тщательно проанализировал компоненты. Мне ровным счетом ничего не грозит. Конечно, это не совсем то, к чему я привык, но на самом деле гораздо вкуснее. Я бы поделился, но мне почему-то кажется, что ты не оценишь…

– Вот такие дела, – Эос слабо улыбнулась капитану «Светлячка». – А вы, должно быть, с того торговца, о котором говорил Третий?

– Да, я Нельсон – капитан «Светлячка-10». А это мои люди.

– Люди, все до единого, – усмехнулась стажер. – А Нельсон – это и правда ваша фамилия, или все-таки псевдоним?

– С чего вы взяли про псевдоним?

– Да был в свое время капитан с такой фамилией – ну очень известный… Хотя сейчас, наверное, уже нет. В любом случае я вам ничего продать не смогу. Все сделки строго в юрисдикции Третьего…

– Мы знаем, он уже идет сюда, – кивнул капитан.

– Замечательно, – улыбка Эос несколько прояснилась.

На колени ей тут же шмякнулся кусок растерзанной плоти.

– Ты обещала накормить меня этим с рук, если с нашим другом все будет в порядке… – напомнил Джейк.

– Накормлю, когда сама его увижу, – набычилась стажер.

– Могу я узнать, что здесь произошло? – аккуратно осведомился капитан. – Я понимаю, что скорее всего это не для штатских ушей. Но все же жизнь моих людей может быть в опасности…

– Ну, разве что в двух словах… – вздохнула Эос. – Некий пиратский анклав – застарелая гнойная язва на теле Альянса, пытались использовать террористов – чуть менее гнойную язву на лице Федерации, чтобы опорочить правительство Блормуна. И данная конкретная попытка сорвалась из-за нашего своевременного вмешательства…

– Нам повезло, что они не воспринимают людей всерьез, – подал голос Джейк. – В следующий раз все будет гораздо хуже…

– А вы, значит, поддерживаете правительство Блормуна? – словно бы невзначай уточнил капитан.

– Лично я никого не поддерживаю, – передернула плечами стажер. – Я делаю то, что мне шеф скажет. А шеф выбирает для нас дела, которые позволяют обеспечить самоокупаемость…

– А что насчет техники? Будут ли еще помехи у этой луны?

– Кто знает, – пожала плечами Эос. – На шахте шуршать больше некому, но весь спутник мы прочесать не в состоянии…

– Похоже, кто-то так-таки попировал в свое удовольствие… хоть кому-то в нашем экипаже сегодня повезло, – кукольная фигурка Третьего появилась из-за спин брутальных парней с лазерами.

Эос просияла и, взяв двумя пальцами все еще лежавший у нее на коленях желудочек, протянула его блормуну со словами:

– Кутя-кутя, Джейк. Теперь хороший мальчик может это съесть.

– Третий, почему ты не сказал, что у тебя пропало два члена экипажа? – с некоторой задержкой спросил капитан «Светлячка» – он все еще не мог прийти в себя после своей первой личной встречи с чистокровным блормуном.

– Потому что они комплектные, – откликнулся киборг, не сводя глаз со стажера. – По отдельности не ходят, на катере одно место занимают, да и вообще, посмотрите на них – это же любовь…

Пока он так говорил, Джейк артистично отставив лепестки назад, и обвив жгутиками пальцы Эос, впитывал оставшиеся на них капли внутренней жидкости насекомого.

Та со вздохом потрепала один из лепестков свободной рукой и, выпутавшись, одним движением оказалась возле Третьего. Тот тоже явно пребывал в легком ступоре от всего произошедшего. Пока ему нужно было найти напарницу, он действовал четко и быстро. Но когда выяснилось, что ничего ужасного с ней не случилось, пилот испытал такое сильное облегчение, что никак не мог собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

– Ты как? – тихо спросил он.

– Паршивенько на самом деле… – кисло улыбнулась стажер, привычно опускаясь перед ним на колени, так как страшно не любила смотреть на ребят сверху вниз. – Прежде всего, первых пару норгеров наш друг удушил моими руками. А я… ну, в общем, не приспособлены мы, кролики, для лазания – до сих пор суставы болят. К тому же этот змей соединил наши дыхательные системы, потому что мой шлем, видите ли, ему мешал…

– Только без обид… – подал голос Джейк. – Я признаю, что вы, ребята, всяко достойны уважения в плане интеллекта и душевных качеств, но система искусственного жизнеобеспечения, которую вы используете, – это полный отстой…

– Это вопрос скорее предпочтений, а не целесообразности, – насупилась стажер. – Уж прости, но мне не нравится, когда кто-то в прямом смысле этого слова лезет ко мне в мозги!

– Да я всего-то тонюсенький язычок пустил между полушариями, – обиженно парировал Джейк. – Нужно же было как-то тонкую моторику скоординировать…

– В таком вот аспекте… – подытожила Эос, снова обращаясь к киборгу. – Теперь у меня дырка в шее толщиной в три пальца, да и чувствую себя так, словно слегка газом траванулась. Зуб даю, что состав крови изменился…

– Я слышал об этом, – кивнул Третий. – Кажется, на определенной стадии эволюции блормуны в случае нехватки питательных веществ в атмосфере могли паразитировать на других организмах. Со временем они в этом преуспели настолько, что сейчас могут взять под контроль практически любую форму жизни…

– Не смеши меня! – фыркнул Джейк. – На чем тут паразитировать? Синтетика одна! Плюс ко всему сейчас я лучше накормлен, чем все вы здесь вместе взятые!

– Это да! – хором вздохнули киборги.

Эос тем временем мягко коснулась своим лбом лба напарника. Может, они не слишком часто общались, чтобы позволять себе подобные жесты, но когда в течение нескольких месяцев постоянно слушаешь мысли друг друга и это не раздражает – начинаешь чувствовать себя почти родственниками. К тому же она слишком за него волновалась, чтобы думать о таких мелочах и синхронизироваться не попыталась лишь из опасения, что их плохое состояние сложится.

– Ты сам-то как? – спросила она, пытаясь осторожно ухватить краешек его мыслей.

– Я… – Третий замер.

Даже если бы он не видел постоянно бог весть что в мыслях старпома и остальных… он с самого начала, с их первой встречи, ждал чего-то подобного – вот такого момента… Не ради продолжения или чего-то там, а просто ради него самого. Киборг с наслаждением запустил пальцы в ее волосы.

– Терпимо, – хрипловато отозвался он. – Вестибулярный аппарат барахлит, плюс небольшое внутреннее кровотечение. Мне, бывало, неделями приходилось ходить в куда худшем состоянии…

– Вот и славно, – крепко обняла его стажер. – В свете всего вышесказанного, думаю, лучше тебе поскорее закончить дела с нашими гражданскими знакомыми, а потом я покажу тебе то, что им лучше не видеть…

– Да ну! – почти весело усмехнулся первый пилот. – Только не говори мне, что схватила главного террориста, пока я спокойно отдыхал в гостях у норгеров.

– Ну, Джейк кого-то поймал и утверждает, что он главный, но мне бы хотелось знать твое мнение. К тому же мы нашил труп, подходящий под описание заложника. Джейк считает, что его лучше сжечь для верности. А я опять же считаю, что ты должен это дело проконтролировать…

– Звучит неплохо, хах… – хмыкнул киборг. – Только у нас одна проблема есть. По дороге сюда я видел ошметки нашего катера. Он определенно уже никуда не полетит. Придется нам просить вольных торговцев о содействии властям, а они этого страшно не любят…

– Кто тут кого не любит? – оживился блормун, выпуская по краям лепестков бахрому стрекательных клеток.

Брутальные парни покрепче вцепились в свои лазерные ружья.

Эос устало закатила глаза.

– Остынь, Джейк, – вздохнула она. – «Мавр сделал свое дело – мавр может отдыхать». Иди лучше на потолке повиси, если есть больше не хочешь… я тебе потом за ухом почешу.

Джейк, ворча, втянул бахрому и распластался по потолочной плите.

– А он у вас послушный… – натянуто улыбнулся капитан «Светлячка».

– Только в непринципиальных вопросах… – скривилась Эос.

– По поводу содействия Третий, конечно, прав, – вздохнул капитан. – Но сейчас дело даже не в этом – мы сами взлететь не можем. Эта чертовщина с шахтой угробила нам всю систему управления кораблем! Конечно, мы прозондировали всю местность вокруг – ни следа человеческих летных средств. Ну, если не считать обломков вашего катера…

– Значит, придется дожидаться спасателей, – констатировал Третий. – Если мы через пять дней не вернемся, станция отправит за нами людей. Киборга за семьдесят штук они не бросят… Центр им этого не простит.

– Они припрутся, увидят весь этот бардак и начнут составлять на него гражданский протокол… – снова подал голос Джейк. – Может, даже в прессу что-нибудь попадет… правительство Альянса будет в лютом восторге! Вы только не подумайте, что я питаю к ним какие-нибудь родственные чувства. Просто стать врагом Альянса – это самоубийство, друзья мои….

– Как я понимаю, у тебя есть встречное предложение, – возвел киборг глаза к потолку.

– Ага, есть, – весело признал Джейк. – Как правильно заметил этот человек, привычных вам приспособлений для полетов тут нет. Зато есть непривычные – в частности блормунский ботик, на котором летел захваченный принц… Я позволил себе удостовериться, что машина в рабочем состоянии и к тому же совершенно пустая. А пустой ботик этого образца может вытянуть на орбиту и нести за собой до девятнадцати тысяч тонн живой массы. Впрочем, люди странные существа – мертвую массу предпочитают, но это не проблема – мертвую массу он тоже буксировать может… – один из отростков Джейка свесился с потолка и опустил на плечи Эос и Третьему по вторичному бутону (первичный бутон стал таким тяжелым, что его даже киборгу было бы тяжело поднять) и продолжал: – Правда, как я слышал, наши покупатели не хотят платить за постой на Федеральной станции… Если дело только в этом, то с тех пор, как Федерация стала частью Альянса, правила приема кораблей, принятые Альянсом, распространяются и на нее. А если мне не изменяет память, Альянс принимает терпящие бедствие суда бесплатно. Что же касается ремонта… уж не знаю, застраховано ли ваше судно, но даже если и нет, миссия Блормуна будет счастлива оплатить ваши издержки, с условием, что вы не станете много болтать о том, где вас так покромсало… Как вам такой расклад? Блормун платит за ваш ремонт, вы платите за наш товар, и все расстаются счастливыми и довольными…

– Я, конечно, извиняюсь, – нахмурился капитан. – Но какой смысл блормунам платить, если есть способы заставить молчать намного проще?

– На убийство намекаете? – вкрадчиво осведомился Джейк. – Видите ли, мой народ считает убийство нецелесообразной тратой природных ресурсов. Пока организм жив, он может сделать море полезного, когда же организм мертв, он уже мало на что годится… Смерть – это честь, которую еще нужно заслужить.

Все, не сговариваясь, посмотрели на ошметки личинки, все еще валявшиеся на полу.

– Норгеры не в счет, – сразу же заметил Джейк. – Это язва галактики, которая должна быть уничтожена любой ценой. С другой стороны, мы охотимся только на личинки. Взрослую особь всегда можно сделать неспособной к размножению и использовать для чего-нибудь…

 

6

Связь с К-30 была потеряна больше сорока восьми часов назад, когда та уже успела войти в штольню. Примерно в то же время в районе Плинус-4 пропало еще несколько кораблей. Чуть позже два наиболее крупных из них снова вышли на связь и сообщили о выходе из строя системы управления, но от их «Косатки» не было ни слуху ни духу.

К счастью, каюты адмирала были хорошо изолированы от остальной станции. Капитану бы пришлось тяжело, если бы он все это время наблюдал свою команду в состоянии тихой истерики. У старпома давно закончились предлоги для обращения в диспетчерскую. Он все еще пытался работать над текущим заданием по обработке данных, но расчеты то и дело отступали на второй план, открывая картину неуютной холодной шахты, где, возможно, попала в засаду каких-то отморозков его Эос…

Второй как раз сидел, тупо уставившись в пространство, когда вошедший наблюдатель окинул его пристальным взглядом.

– Что?! – почти крикнул старпом, покрываясь красными пятнами.

– Ничего, – откликнулся Первый, садясь напротив и кидая ему шприц-тюбик с сильным успокоительным.

Этим дело не кончилось. Наблюдатель с непроницаемым видом принялся насвистывать себе под нос. С некоторых пор Второй мог узнать эту мелодию, даже если бы услышал ее, лежа в гибернаторе… именно ее использовала Эос, чтобы оторваться от боевых единиц защитной системы защиты Земли, когда они с капитаном возвращались с их первого безрассудного вылета:

Старпом поморщился и вколол себе успокоительное.

– У нас нет никаких причин подозревать худший сценарий, – подал голос наблюдатель. – Скорее всего, их катер попал в ту же аномалию, что и остальные. Даже если они не смогут его починить, мы просто подождем положенное время, а после заберем их оттуда.

Второй молча кивнул.

– В любом случае эта девчонка просто что-то с чем-то! Уверен, она сумеет найти способ выпутаться, даже если окажется одна запертой со всеми террористами галактики…

– Да знаю я! – буркнул старпом, но сразу успокоился – лекарство подействовало.

Хотя успокоился – это, конечно, слишком сильно сказано, скорее его накрыло волной тошнотворно безнадежной апатии. Жизнь представлялась бесконечным кошмаром, из которого невозможно вырваться, а значит, и переживать из-за этого бессмысленно. Вот если бы только можно было еще раз побывать в ее руках…

– Диспетчер Восьмого Дока вызывает 2 115. Разрешение на посадку запрашивает блормунский ботик, пропавший в районе Плинус-20 примерно пять недель назад. Ботик ведет на буксире почти весь транспорт, пропавший в районе Плинус-4 в последние дни…

– Что насчет К-30? – хором спросили киборги.

– К-30 среди них нет…

Первый достал еще два шприц-тюбика успокоительного и приготовился вколоть одну из них себе.

– Но блормунская миссия, с которой мы связались для уточнения данных по ботику, утверждает, что его пилотирует член вашей команды – тот, что пока без номера. Нам нужно получить подтверждение того, что киборг класса Эос экспериментальная модель альфа действительно может пилотировать блормунские корабли.

– Согласно спецификации, может, – озвучил старпом мысли наблюдателя, не понимая, что говорит. – Но на практике наша команда это не проверяла, так как у нас нет на борту блормунской техники.

Он почти физически ощущал чуждую пустоту, остававшуюся в сознании Эос после синхронизации с Джейком для управления андроидом. Если она действительно привела сюда этот ботик… с другой стороны, с ботиком Джейк, наверное, мог справиться и без ее помощи…

Восьмой Док предназначался для судов, не принадлежащих Федерации. А, как известно, все прочие члены Альянса киборгов на дух не переносят. Короче, в Восьмой Док путь им был заказан. То есть миссии Блормуна и Норгера, как две самые крупные и влиятельные на станции, надавили на остальных и выбили исключительное разрешение для «черного состава» Сто пятнадцатого экипажа (Это был первый зафиксированный случай их сотрудничества – видимо, бешеные тараканы Эос произвели на них сильное впечатление). Но так как случай этот был совершенно беспрецедентный, Федеральная бюрократия встала раком, так что как бы злобно ни шипел советник Блормуна, как бы вкрадчиво ни стрекотал посол Норгеров, было ясно, что волокиты не избежать…

В общем, наблюдатель со старпомом как раз топтались у служебного входа в Восьмой, когда оттуда появился упомянутый советник, неся на руках их стажера, так плотно оплетенную Джейком, что была видна лишь половина лица. Причем ее ручной блормун что-то быстро стрекотал дипломату, но, заметив киборгов, удачно, но слишком поздно прикинулся мертвым.

– А… хорошо, что вы здесь, – кивнул советник, деловито поджимая сенсоры. – Нам срочно нужен ее лечащей врач… или как это у вас называется?

– Обслуживающий инженер, – Первый позволил себе нервно переступить с носка на пятку. – Как вы оцениваете ее состояние?

– О, – вежливо улыбнулся дипломат. – Для того, кому приходится работать в условиях, несовместимых с жизнью, она в прекрасном состоянии, как и вы все… но лучше нам поторопиться.

– Да я в порядке… – внезапно очнулась стажер и попыталась стащить с лица отростки Джейка. – Мне бы только промыть мозги, и я все забуду… – она широко улыбнулась. – Шеф, сэнсэй, я так рада, что мы все существуем в пустоте… – и снова отключилась.

– Вы правы, советник, – коротко кивнул Первый. – Прошу за мной. Молчите, старпом…

– Никто никуда не пойдет, пока я не получу объяснения, – в коридоре стояла высокая подтянутая женщина в деловом костюме – ни дать ни взять глава крупного офиса.

– Конечно, леди адмирал, – сказал Первый, когда киборги вытянулись по струнке и отдали честь. – Идите с советником, старпом, я сам все объясню…

– Нет, пусть советник тоже останется. Я хочу выслушать официальную позицию посольства…

– Так это и есть адмирал? – снова очнулась Эос. – Красивая… как алмаз в бокале… или как шнурки в стакане… не знаю, наверное, всего понемногу… – после чего вдруг хрипло вздохнула и снова обмякла.

В повисшей тишине из дверей Восьмого Дока появились полномочные послы Норгера и Блормуна.

– Идите, советник, – мягко улыбнулась последняя, чьи сенсоры покачивались вокруг головы, словно гигантский нимб. – Мы лично поговорим с адмиралом. Это дело давно нужно было разъяснить…

Версия, изложенная представителями миссий, крутилась вокруг проблем с пресловутыми пиратами. Мол, они, дипломаты, такие несчастные, одинокие – ни там, ни тут, а в вопросах защиты вообще согласно конвенции о сотрудничестве, принятой Альянсом, могут рассчитывать только на Федерацию. А в последнее время Федерация в этом отношении показывает себя не с лучшей стороны. За последние недели только двадцать процентов дипломатических судов прибыло по назначению, да и то по чистой случайности.

Если так и дальше пойдет, Альянс расценит это как отказ Федерации от сотрудничества, аннулирует посольские миссии, а потом попытается аннулировать Федерацию. Конечно, не факт, что получится, но проблем будет много… причем у всех. Короче говоря, ситуация критическая, а команда Сто пятнадцатого каперского крейсера чуть ли не единственные, кому удается худо-бедно менять ее к лучшему.

Они позволили себе проанализировать состав команды и полагают, что наибольшей эффективности можно добиться только сохранив ее целостность. С другой стороны, используемое оборудование плохо подходит для противостояния этому новому противнику. Удивительно, что им вообще удается что-то сделать с его помощью. Конечно, представители миссий не знают, откуда взялись эти пираты, но вынесли кое-какие сведения из столкновений с ними… Короче, они готовы предоставить своих инженеров и оборудование для переоснащения и надеются, что сотрудничество будет взаимовыгодным. Они уже приготовили проект договора, по которому у миссий Альянса будет приоритет на найм Сто пятнадцатой команды с условием, что одна миссия может нанять корабль не более чем для одного задания, и, разумеется, расценки будут повышены.

Да, они бы предпочли не иметь дела с киборгами, но в некоторых обстоятельствах выбивать не приходиться.

– К тому же, – заметил посол Норгера, – наши теологи пришли к выводу, что если одушевленное существо подобно звезде, то киборг подобен потухшей звезде, а потухшие звезды в некоторых писаниях выступают в положительном качестве…

Посол Блормуна одарила коллегу в высшей степени мрачным взглядом.

– Так или иначе, на корабле есть люди, и мы готовы вести дела через них.

Тут настал черед Первого говорить. Он уточнил, что проект, в котором они участвуют, работает не совсем стабильно, так как находится на стадии тестирования. Признал, что у них есть проблемы с оборудованием, и не преминул упомянуть, что именно эти проблемы вызвали у экспериментально модели измененное состояние сознания, побочным проявлением которого стали некоторые бредовые высказывания… Он заверил адмирала, что с помощью миссий или без нее они определенно вскоре решат эту проблему. Также он напомнил, что многие в штабе недовольны ее длительным отсутствием, и что если она не вернется к назначенному времени, он как наблюдатель будет вынужден принять меры, как и любой другой наблюдатель на этой станции…

Очнувшись под стеклом медицинской капсулы Эос не испытала особого облечения.

«Значит, куда-то мы все-таки добрались…» – меланхолично подумала она. Перед глазами все еще стояли последние гримасы умирающих существ. Она и над мухами порой подолгу думала – убивать, не убивать, а ведь среди тех, кого они с Джейком отправили давеча в лучший мир, были и люди…

И все же она не сомневалась в правильности своего решения. Чтобы выжить, киборги должны выполнять порученную работу – то есть для них это вопрос жизни и смерти. Не то чтобы она считала, что у них больше прав на жизнь, чем у пиратов или террористов… В своих правах она вообще сомневалась. А у всех остальных считала их примерно равными. А раз права равны, значит, лобовое столкновение – самый честный способ решить дело. Что же касается ее собственных прав… Во-первых, она многократно обещала шефу не умирать без крайней необходимости, а нарушать слово нехорошо. Во-вторых, она бы все равно не могла оставить Третьего одного в этом гиблом месте. Положа руку на сердце, она чувствовала, что могла бы перебить гораздо больше народу, если бы твердо знала, что от этого зависит жизнь членов ее команды… но заметная часть ее была совсем не согласна с таким подходом. К счастью, в момент решительных действий эта часть особо не выступала, так как не могла предложить никакой тактики на замену.

К тому же Эос до сих пор не избавилась от своей давней неприязни к мертвецам. На убитых в бою можно было потом особо не смотреть, но Третий сказал, что им лучше подобрать и другие корабли, что вышли из строя из-за инцидента в шахте. Много времени это не займет и хорошо повлияет на их рейтинги. Пара мелких посудин разбилась, и стажер смогла во всей красе рассмотреть синюшные тела, парящие в невесомости. Плюс ко всему, когда Джейк подсоединился к кораблю, состав ее крови изменился еще сильнее, что уже через полчаса вызвало у Эос состояние наркотического транса, усилившего впечатление от всего происходящего…

Эти не слишком приятные образы до сих пор продолжали роиться в ее голове, так что она точно не знала даже, когда пересекла границу между сном и бодрствованием, и как много времени прошло с тех пор. В какой-то момент стекло капсулы просто отъехало в сторону, над ней завис док, и взгляд его был неизъяснимо мрачен.

– Доброе утро, док, – вяло улыбнулась она. – Давно не виделись.

– Какое-то время… – поджал губы киборг.

– Можно мне встать? – спросила она, скорее чтобы что-то сказать.

– Нет, нельзя, – почти прошипел тот.

Она было хотела пожаловаться, что в таком положении можно быстро заскучать, но потом решила, что лучше никого не обременять. В конечном итоге всегда можно отвлечься, сочиняя какие-нибудь истории…

– Ну и ладно… – тихо вздохнула она, закрывая глаза.

И тут случилось нечто невероятно – док тихо зарычал.

– У меня минутки свободной не было после нашей последней синхронизации! Я не спал больше семи суток! – медленно произнес он. – В ходе которых ты сначала пропадаешь в безвоздушном пространстве, а потом появляешься в таком состоянии! И все, что ты можешь мне после этого сказать, это «Ну ладно»?!

Стажер открыла глаза и снова посмотрела в лицо собеседнику – Пятый определенно был взбешен. Она слегка нахмурилась. Нужно было что-то сказать, чтобы разрядить обстановку.

– Не волнуйся, док, – это запрещено регламентом… хотя я не могу сказать, что не понимаю твои чувства… Кроме того, у меня, к сожалению, не было возможности следить за своим состоянием. Могу я получить информацию о том, в каким оно было в момент моего прибытия?

– Что ж… галлюцинации, бред, навязчивые состояния… вследствие поражения нервной системы из-за отравления токсинами внутренних жидкостей блормунских ботика и охотника… И к чему было все это геройство?! Неужели нельзя было отсидеться где-нибудь в тихом месте и дождаться помощи?

– Нападение – лучший способ защиты, док, – донесся вкрадчивый голос откуда-то из под больничной капсулы.

– А ты вообще молчи, скотина прожорливая! – киборг с силой пнул что-то, и это что-то даже не зашипело. – Только и умеешь, что носителя в неприятности впутывать!

– Ну-ну, док! Остынь немного… – попыталась урезонить его Эос. – В чем ты, собственно, его обвиняешь? Как долго бы Третий протянул в тамошнем скрежете? Да и негде там было прятаться – вся шахта заражена псевдоноргерами. Так что охота была жизненно необходима. Джейк фильтровал свои внутриполостные жидкости как мог, но в тамошних условиях ему было практически не из чего формировать нужные такни. В том плане, что личинки норгеров, конечно, хороши на вкус, но идут на клетки строго определенного типа. Таким образом, после охоты моя кровь уже была заражена, и нервная система пять дней бы не протянула. А ведь спасатели еще могли задержаться! Общение с ботиком не так сильно убыстрило этот процесс – мы знали, что уложимся, и уложились. Так что Джейк спас нам и жизнь, и задание, и еще кучу левого народа по дороге! Да и, положа руку на сердце, неужели тебе бы было проще сидеть здесь и ждать неизвестно чего вместо того, чтобы лечить меня?

– Положа руку на сердце, я полагаю, что без этой твари тебя бы вообще здесь не было. Прожила бы себе свою спокойную семейную жизнь в своем лохматом гуманном веке… и нам бы не пришлось за тебя волноваться.

– Ну извиняйте, – фыркнула Эос. – Не хотели волноваться – не нужно было вытаскивать меня из моей лужи! Что же касается меня, то я рада, что вляпалась в эту историю! Мой мир стал намного шире, но главное, довелось узнать несколько весьма неординарных личностей, с которыми в других обстоятельствах у меня бы не было шансов познакомиться…

– То-то тебя кошмары мучают – должно быть, от большого счастья… – фыркнул Пятый, отходя к приборной панели.

– Признаю, что иной раз мне снятся кошмары, док, – улыбнулась стажер. – Но они меня не мучают. Кошмары – это естественный защитный механизм психики, позволяющий ей интегрироваться в окружающую действительность. Можно подумать, что живущим спокойной семейной жизнью ничего такого не снится…

– Откуда мне знать, – хмыкнул док, не оборачиваясь. – Среди моих пациентов таких не было…

Джейк молчал, излучая чувство вины. И хоть это было его обычным состоянием, Эос ощущала, что сейчас он встревожен больше обычного. Она потянулась к мягкому шарику в запястье, но тот был затянут сверху какой-то мутной ороговевшей субстанцией. Она постучала по шарику ногтем, под капсулой что-то шевельнулось. Тогда стажер свесилась наружу и попыталась дотянуться до того, кто под ней сидел. Джейк слабо курлыкнул, но с места не сдвинулся.

– Оставь его, – бросил док. – В конце концов, он все еще ядовитый… своим поведением ты только усложняешь его и без того непростое положение. К тому же, как ты правильно замечала, у него расплывчатые представления о человеческой психике, так что он не вполне уверен, в своем ли ты уме или все еще…

Эос замерла. Док говорил, у нее были галлюцинации. В тот момент она все еще была соединена с Джейком. На его месте она бы была просто в ужасе… а он неплохо держится – должно быть, действительно спецназовец или что-то вроде того…

Но если уж говорить о ментальных связях, то парням, должно быть, тоже нелегко пришлось. Особенно доку… он ведь был ближе всех…

– Да ничего так – весело, – Пятый усмехнулся приборной панели. – Но в моей практике бывали случаи и похуже…

– Но это были другие случаи… – покачала головой стажер, осторожно исследуя его чувства.

– Да, другие… – признал тот с легким напряжением в голосе.

Необходимость разговаривать с его спиной раздражала…

– Док, если мне нельзя вылезти, может, тебе можно подойти?

– Полминуты подожди…

– Угу…

Она улеглась на место и, закрыв глаза, с яростью стала пытаться представить, как танцует египетская богиня музыки и веселья, потому что эта область была дальше всего от ее насущных проблем. Классические реконструкции ее совершенно не устраивали, ведь на них Бастет двигалась как деревянная марионетка, а она ведь кошка, в конце концов… Эос представила себе играющую кошку. Кошка поймала клубок, пихала его задними лапами… кошка делала вид, что охотится. Это напомнило ей, как Джейк потрошил норгеров, в некотором роде это было даже красиво… Стажер зажмурилась, отгоняя эту мысль.

Костяшки пальцев осторожно провели по ее лбу, разглаживая складки. Эос открыла глаза.

– Док! – она судорожно обняла киборга. – Я действительно очень рада, что мы встретились – это правда!

Тот заметно напрягся.

– Я тебе верю, – тихо ответил он после небольшой паузы. – Думаю, я тоже… начал к тебе привыкать.

Пятый задрожал и попытался отойти, но Эос его не пустила.

«Чего ты хочешь? – услышала она в его мысли. – Я же говорил, что ничего не могу тебе дать…»

– Ты и так даешь мне вполне достаточно, просто постой так немного, если тебя это не слишком затруднит…

– Я не могу просто стоять, когда ты… – не договорив, Пятый устало ткнулся лбом ей в плечо.

– Тогда стой сложно, – усмехнулась стажер.

– Сложно, да? – хмыкнул док, неловко обхватив ее руками, его дрожь заметно усилилась.

Эос постаралась как можно точнее разобраться в его чувствах.

– Док, ты?..

«Я, может, и поспокойнее остальных парней, если не считать Первого… но наша последняя синхронизация заметно меня подкосила. Первые два дня были вообще кошмарными, я постоянно думал, насколько же лучше было делать это с тобой. Потом отпустило немного, но когда стало ясно, что ты конкретно пропала, я понял, что думаю только о том, как тебя вернуть. А когда ты вернешься, мне бы меньше всего хотелось с тобой работать. Я действительно не понимаю, чего хочу от тебя… Это злит просто невероятно! Вот и на полиподия твоего космического наехал…»

– Курлы… – звучно донеслось из-под капсулы.

– Он говорит, что не сердится.

– Я так и понял… – док как-то незаметно оказался в капсуле вместе с ней.

Ее руки скользили по его спине так нежно, ерошили волосы так ласково… Пятый попытался повторить эти движения, но непривычка вкупе с волнением сделали его движения неуклюжими и немного жесткими. Он попытался снова, на этот раз получилось лучше. Если эти движения так успокаивают его, то и ее тоже… наверное…

Краешком сознания док понимал, что времени на глупости почти нет, и все же чувствовал, что должен сделать еще что-то, прежде чем все закончится.

– Ты находишь меня привлекательным? – спросил он скорее деловито, чем нежно, так что его сильно покоробил собственный тон.

– Гм… – задумчиво улыбнулась Эос. – Даже не знаю, что и сказать… Если вопрос в том, влечет ли меня к мужчинам, похожим не то на кукол, не то на детей, то ответ будет нет. Но когда я говорю с членами нашей команды, я почти не думаю о том, как они выглядят. Иной раз я вообще забываю о том, что у нас есть тела…

Женщины действительно болтливый народ, но в ней ему нравилось даже это. Сейчас ему было почти все равно, что она говорит, если это позволяет ему слышать ее голос, при условии, что она снова не начнет бредить, конечно. И все же голоса ему сейчас было недостаточно.

– Я хочу сказать… если тебе не слишком противно… я бы хотел попробовать, каково это, когда соприкасаешься губами и… – Пятый вопросительно заглянул ей в глаза.

– Другими словами, ты хочешь поцеловать меня и просишь разрешения? – резюмировала Эос. – Не слишком ли мы выбиваемся из регламента, док? Мы все-таки на чужой территории…

Тот слегка усмехнулся и мысленно сообщил: «Есть один маленький фокус, позволяющий обмануть систему наблюдения. Мы часто этим пользуемся на “черных территориях”, там контроль не такой жесткий. Повернуть нечто подобное в медицинском отсеке намного сложнее, но и мы уже не дети…»

Теперь напряглась Эос. Так он все заранее спланировал? Решил ее соблазнить? Откуда-то из глубин ее сознания вспыли недобитые представления о морали и нравственности. Что же они все к ней так тянутся? Ну на корабле-то ладно, но на станции наверняка есть и другие привлекательные женщины…

Откуда-то всплыл смутный образ леди-адмирала: красавица с хорошим вкусом, к тому же вся такая женственная… Эос-то всегда вела себя как пацанка, и ей всегда было сложно понять, зачем нужна эта возня с имиджем, но она была склонна восхищаться тем, чего не могла понять. Так что леди адмирал вызывала у нее противоречивое чувство, но все же не слишком приятное…

Она встретилась глазами с беспокойным взглядом дока. Бедный парень заперт в медотсеке уже неделю, у него просто времени нет встречаться с элегантными женщинами… Если уж на то пошло, некоторые, не будем указывать пальцем, не только соблазнить ее не пытались, а даже разрешения не спрашивали, прежде чем лезть целоваться… В конце концов, в местных условиях это не такое уж большое дело – почти традиция… она вспомнила инцидент со старпомом и капитаном. Да и вообще, после всего, что док для нее сделал, стыдно выеживаться…

– Все не совсем так… – неловко улыбнулся док. – Точнее совсем не так…

Но договорить не смог, так как она накрыла его губы своими. Волна сладковато-нежного тепла разлилась по его телу. «Впрочем, не важно…» – подумал он, полуинстинктивно отвечая на поцелуй и уже совсем неосознанно переходя в наступление…

Однако продолжалось это недолго. Их прервал артистичный свист и громкие аплодисменты, донесшиеся от двери. Там стоял Первый.

– Поздравляю, малышка, ты первая, кому удалось соблазнить господина доктора… – усмехнулся он. – Ты и представить себе не можешь, сколько народу пыталось.

Пятый наградил наблюдателя тяжелым взглядом.

– Брось, ты и сам знаешь, что она ничего такого не делала…

– Хотите присоединиться, сэнсэй? – злобно рыкнула Эос.

Ухмылка сползла с лица Первого.

– Я, конечно, хочу, но если я слечу с катушек, ты этого не переживешь, а я взял себе за правило беречь ценные кадры… Но от приветственного поцелуя в щеку я, пожалуй, не откажусь. В любом случае у нас осталось меньше десяти минут на то, чтобы начать осуществлять наш план. К счастью, как я вижу, твоя часть работает в лучшем виде…

– Какой план? Какая часть? – нахмурилась стажер.

– Ну, я же говорил тебе о наших небольших играх с системой слежения… – док одним движением выскочил из капсулы и угнездился в кресле возле пульта.

А наблюдатель добавил:

– План называется: «Не дай главному маньяку погибнуть, а то не на кого равняться будет…», – и, чмокнув в щеку несколько остолбенелую Эос, он скрылся за дверью, а через минуту вернулся в сопровождении Второго. – Короче, развлекайтесь, ребята, а я пока на стреме постою…

– Смотри-ка, действительно главный маньяк… – неловко улыбнулась стажер.

Шеф окинул ее каким-то мутным взглядом с ног до головы и хрипло застонал. Только тут Эос внезапно вспомнила, насколько тонким, обтягивающим и прозрачным было контактное трико для медицинской капсулы… док как-то даже не думал в этом направлении – привык, наверное…

Эос инстинктивно съежилась и попыталась понять, о чем думает Второй, но тот вроде вообще ни о чем не думал. Даже чувственные фантазии, которых обыкновенно в голове шефа было больше чем достаточно, сейчас представляли собой лишь смутные обрывки…

– Док, тебе не кажется, что шеф у нас какой-то вареный, будто транквилизаторов объелся? – обеспокоенно спросила она.

– Дитя мое, – иронически хмыкнул Пятый, намекая на ее некомпетентность. – Транквилизаторы уже пятьсот лет как не используются, так как их эффект слишком муторно регулировать… Хотя в чем-то ты права: передозировка успокоительного налицо. Но в данный момент он все еще функционально пригоден, главное веселье начнется через пару минут, когда действие препарата закончится….

Стажер оценивающе взглянула на бессмысленную физиономию шефа. Лица киборгов всегда были безразличными, но бессмысленных ей еще не встречалось…

– Ну и что мы будем с этим делать, док? – с кривой усмешкой поинтересовалась она.

Конечно, трудно было назвать текущую ситуацию безмятежной, но это все же лучше плюющихся в тебя норгеров…

– Мы? – приподнял бровь Пятый. – Разве я здесь главный специалист по спасению киборгов, обезумевших от любви, одиночества и тяжелой работы? Так что вперед – сделай с этим что-нибудь. Как-никак пару раз у тебя это уже получилось…

Эос вздохнула и насупилась.

– Чтобы все было ясно, я делаю это потому, что вы – моя семья, а не потому, что я… – она запнулась, – доступная женщина.

– Да, нелегко тебе должно быть с такой-то семьей… – не удержавшись, съехидничал док. – Давай уже – действуй. Время уходит.

Стажер хотела было съехидничать в ответ, но решила что это бессмысленно.

– Шеф, – тихо позвала она. – Иди-ка сюда.

Тот не шевельнулся.

– Второй? Старпом? 2 115?

Ноль реакции.

Эос вздохнула.

– Ну, хорошо, тогда прибегнем к последнему средству… Инкуб, ты меня слышишь?

Шеф встрепенулся.

– Так уже лучше… ладно, Инкуб, теперь подойди ко мне. Мы оба знаем, что ты этого хочешь…

Тот сделал пару шагов и снова замер. Таким образом, Эос раз двадцать пришлось назвать его по имени, прежде чем он, наконец, добрался до капсулы. Оказавшись в ее объятиях, он мгновенно стал мокрым как мышь, из глаз потекли слезы, но голова была по-прежнему пуста.

– Ну что ж, – сказала Эос, поглаживая его плечи. – Подождем, пока ты опомнишься…

Не приходя в себя, Второй какое-то время, постанывая, прижимался к ней и даже лизнул ее грудь.

– Нет, я, конечно, читала статью о том, что люди могут заниматься сексом во сне, но когда нечто подобное происходит с твоим знакомым, это довольно жутко… – пожаловалась она, скорее себе, чем доку.

Ей нужно было что-то говорить, чтобы не думать о том, насколько высоки шансы никогда больше нормально не поговорить с шефом. Спустя секунду Эос накрыло волной отчаянной горечи, перемешанной со страхом и физической болью. Ей нужна была вся ее воля, чтобы отделить эти чувства от своих собственных.

– Ну что ты, шеф, не драматизируй… – прошептала она, крепче прижимая его к себе и все лучше различая отдельные образы. – Прорвемся как-нибудь… Док, может, не нужно было допускать его ко мне, пока я была в бреду? Все-таки шеф у нас довольно впечатлительный…

– Ну да, впечатлительный, – хмыкнул док. – В этом и проблема: пускай, не пускай – все равно впечатлится…

– И то правда… – вздохнула стажер и проняла вдруг, что Второй прислушивается к звукам ее голоса.

– Зорька? – тихо спросил он. – Что ты здесь делаешь?

– Я-то здесь прохожу курс лечения, – хмыкнула Эос. – А вот тебя сюда незаконно протащили поклонники твоего таланта, которые не хотят лишиться такого классного, пусть и немного нервного старпома…

Второй фыркнул.

– Только не говорите мне, что кто-то еще верит, что я выдержу…

– Ну, попробовать-то в любом случае стоило, – парировал док.

– Только не говори мне, что решил сдаться, после того, как вытянул из меня клятву не умирать. Теперь тебе надолго от меня не отделаться – так и знай.

Второй ничего не ответил. Его немая истерика быстро сменилась мрачной усталостью. Так что все, что он хотел теперь – это занимать свое текущее положение так долго, как это возможно.

Эос облегченно вздохнула. После устрашающего предупреждения Пятого, она боялась, что все будет намного хуже.

– А как у Третьего дела? – вдруг опомнилась она. – Кажется, он тоже говорил что-то о поражении нервной системы и внутреннем кровотечении…

– Ну, в отличие от тебя, Третьего изначально готовили для такой работы, – чуть рассеянно откликнулся док – он уже занялся изучением каких-то данных. – Так что его организм заметно лучше подготовлен к подобным травмам, и ему хватило небольшой профилактики. Другое дело, что система дальней связи и смежные функции заметно повреждены и полному ремонту не поддаются. К счастью, благодаря содействию посольских миссий у нас есть чем их заменить. Так как над этим работают инженеры из нашей команды, все должно быть в порядке. Собственно говоря, я ознакомился с результатами их работы и могу уверенно утверждать, что все будет в порядке, – он что-то переключил на приборной панели. – Вообще-то, большую часть биомеханических элементов будут менять всему «черному составу», кроме тебя, разумеется, – ты пока в состав команды не входишь, нам придется переться в Центр, чтобы оформить все как следует…

– Но… эм… зачем все менять? – подала голос стажер.

– Чтобы избежать повторения ситуации на Плинус-4, – откликнулся док. – Будет очень печально, если тебе снова придется охотиться на пару с Джейком…

– Но сможем ли мы действительно застраховаться от такого? Мы ведь почти ничего не знаем об этих пиратах…

– Зато представители миссий кое-что знают и, похоже, хотят сделать нас своими фигурами в этой игре… Да и Джейк у нас не промах. Сдается мне, он не простой охотник и совсем не случайно преследовал именно пиратского норгера…

– Что ж… это дает нам некоторые шансы, – она ласково потрепала по плечу притихшего Инкуба, чтобы тот не чувствовал себя совсем заброшенным. – Видишь, шеф, теперь ты сможешь лучше меня защищать: жизнь налаживается – незачем так терзаться.

– Я вижу, что нам торчать в этом ржавом муравейнике, где я тебя даже не слышу, еще черт знает сколько времени! – буркнул Второй. – Я ведь пальцем тебя не тронул во время перелета, не считая одного раза, да и тогда это было почти случайное прикосновение мимоходом… – Он запнулся, подставляя лицо ее поцелуям. – Я надеялся, что мы здесь пробудем дня три, ну максимум неделю, если будет много заказов, а потом… – Его легкое тело, требуя больше ласки, непроизвольно изогнулось, красноречивее слов показывая, на что именно он рассчитывал.

– Значит, нам нужно срочно придумать способ видеться в непринужденной обстановке, – резюмировала стажер.

– Если бы был такой способ… – рыкнул было Второй, но она прикрыла ему рот ладонью.

– Тихо, шеф, мне кажется, я что-то такое вижу. Как скоро меня выпустят из этой бутылки, док?

– Не скоро, – откликнулся тот. – Наш славный друг Джейк не только траванул тебя, он ко всему прочему изменил структуру некоторых твоих внутренних органов. На самом деле это было разумное решение – травматизм уменьшился и много чего еще… – Он закинул ноги на столик у края приборной панели и поудобнее устроился в кресле. – Проблема лишь в том, что стандартную систему контроля это категорически не устраивает – блоки центрального компьютера, отвечающие за сектор, где ты появляешься, просто сходят с ума. Вообще-то мы уже поняли, в чем причина, и пишем программку, позволяющую решить эту проблему, но пока мы ее как следует не отладим, тебе придется сидеть здесь.

– Здесь – это в комнате или в капсуле?

– Пока в капсуле, а там посмотрим.

– Отлично. Помнится, советник блормунской миссии говорил что-то про оформление бала. С одной стороны, большую часть работы можно сделать не вылезая отсюда, с другой – я не очень-то разбираюсь в современных балах, модных тенденциях и способах оформления. Другими словами, мне позарез нужен консультант. Конечно же, я не могу работать ни с кем, кроме членов нашей команды, но по счастливому стечению обстоятельств у нас есть парень, который в этом разбирается. Вопрос только в том, достаточно ли много заплатит посольство, чтобы отвлечь его от текущей рутины…

– Я постараюсь сделать так, чтобы заплатили сколько нужно… – донесся голос из-под капсулы.

– Не переусердствуй, – хмыкнул Второй. – Компетентный парень утрясет свой график и сделает скидку для посольства – в конце концов, они наш особый клиент…

– Думаю, вам следует подключить Первого в качестве цензора, – подал голос Пятый. – В его присутствии вы вызовете намного меньше подозрений…

– Я вижу, вам лучше, шеф, – усмехнулась стажер, глядя в глаза Второго, что блестели, как у взявшей след гончей.

– Хах! Намного… – криво усмехнулся он, и тут же его взгляд подернулся томной поволокой. – А если ты чуток со мной поиграешь, будет совсем хорошо…

 

7

Заявив, что ему нужно кое-что уладить, шеф запропал на пару дней. Док вскользь упомянул, что тот пошел менять внутренности, и Эос уже приготовилась к печальному прозябанию между скукой и неприятными воспоминаниями, когда в кабинете появился Первый в обнимку с огромным свертком в подарочной обертке.

– Один торговец передал мне это для тебя, стажер, – официальным тоном сообщил он. – Я бы мог сообщить тебе его личные данные, но думаю, что это несущественно. Куда любопытнее другое: он был чертовски напуган, когда просил о встрече со мной, и испугался еще больше, когда меня увидел, но все равно настоял на своем. Он даже узнал где-то о директиве, где говорится, что военные киборги могут принимать подарки от населения в ситуациях, когда это необходимо для поддержания морального духа, при условии, что содержимое подарка разрешено для использования киборгами… – Он смолк и наградил Эос своим излюбленным тяжелым взглядом.

– Мне нравится твой гипнотический взгляд, о Каа, – улыбнулась та. – Но после всего, что со мной здесь произошло, смутить меня у тебя вряд ли получится…

– Я проверил содержимое пакета: там нет ничего запрещенного, – он слабо усмехнулся. – По правде говоря, мне кажется, что тому, кто писал инструкцию, просто в голову не пришло, что кто-то захочет подарить военному киборгу нечто подобное… К тому же этот человек сказал, что ты ему жизнь спасла, так что пункт про поддержание морального духа тоже выполняется.

– Ладно, сэнсэй, ты меня заинтриговал. Что же там такое?

– Думаю, ты знаешь, – хмыкнул Первый. – Торговец сказал, что ты хотела это купить, и у меня нет причин ему не верить… Хотя я и не могу взять в толк, зачем это могло тебе понадобиться.

– Ух ты! – просияла стажер. – Неужели правда?

– Ну, теперь вы меня заинтриговали, – остановился док, как раз собравшийся идти делать очередную операцию.

Наблюдатель приоткрыл пакет, показывая содержимое, и, обменявшись с доком красноречивыми взглядами, бросил пакет Эос. Та тут же принялась с азартом копаться в нитках, фурнитуре и прочих принадлежностях для рукоделия.

– Какой твой любимый цвет, док?

– Понятия не имею, – он повернулся к двери.

– А если подумать? – не сдавалась стажер, чувствуя, что в следующий раз у нее может не быть возможности поднять эту тему.

– Пусть будет синий, если тебе от этого легче, – слабо улыбнулся Пятый. – Хорошего дня.

– Почему-то я так и думала, – облегченно выдохнула Эос. – А твой любимый цвет, сэнсэй?

– Что, прости? – наморщил лоб киборг.

– Да брось, сэнсэй, – покачала головой стажер, продолжая рыться в свертке. – Должно быть что-то такое. Цвет, который тебя успокаивает, или тот, что тебе приятно представлять, когда закроешь глаза…

– Для чего тебе эта информация? – он был несколько заворожен постоянно менявшимся сочетанием цветов в ее руках, движениями пальцев…

– Это секрет, – лукаво улыбнулась та.

– Ну… кофейный, – Первый облокотился о край медицинской капсулы.

– Хм… мне нравится… – Эос извлекла из образовавшейся на коленях кучи клубок средней толщины нити, по фактуре напоминавшей хлопок, и приложила его к плечу наблюдателя. – Должно получиться интересно… А капитану какой цвет нравится, как думаешь? И Третьему…

– Ты хочешь любимые цвета всей команды узнать? – приподнял тот бровь.

– Ну, или хотя бы цвета, которые им категорически не нравятся…

Первый не мог оторвать взгляда от ее рук.

– Я попозже вернусь, – хрипловато прошептал он.

Пока Эос возилась со своим хозяйством, док успел пару раз вернуться и снова уйти. Старые привычки быстро возвращаются, так что она забыла о такой нудной штуке, как время, и не знала, сколько его прошло, когда в ее палате появились четыре женщины из блормунской миссии.

О том, что это женщины, ей сообщил Джейк, чтобы она не так смущалась своего не слишком одетого вида. Но прямо-таки королевское достоинство, излучаемое посетительницами, как-то не способствовало этому.

Одна из дам (по-другому не скажешь) с поклоном поднесла ей аккуратно сложенный военный комбинезон, остальные коснулись своих поблескивающих хламид, изобразив что-то вроде реверанса.

– Оденьтесь, госпожа, вы должны идти с нами, – нараспев произнесли они хором.

– Я, конечно, рада знакомству и все такое… – натянуто улыбнулась стажер. – Но, как бы это помягче сказать, я выполняю только приказы непосредственного руководства. Вот если бы мне шеф приказал или сэнсэй, хотя круг ситуаций, в которых он может приказывать, сильно ограничен, ну, в крайнем случае капитан, хотя по-хорошему капитан должен приказать шефу, чтобы шеф приказал мне, а сэнсэй это приказ одобрить…

– Все нормально, стажер, – сказали Первый и Второй хором, одновременно входя в комнату.

– Если хочешь, мы даже можем оба тебе приказать и попросить центральный компьютер этот приказ заверить…

– А мне казалось, центральный в моем присутствии не работает… – заметила Эос, одним движением влезая в комбинезон.

– Чтобы полностью отключить Центральный, нужно взорвать станцию целиком и сразу. А неполадки в секторах и без тебя случаются время от времени – неприятно, но не фатально. Кроме того, эти милые леди, собравшись в вчетвером, создают ультразвуковые помехи, так что Центральный тебя не видит и, как следствие, не напрягается.

– Так вот оно что, – улыбнулась стажер. – Ну и куда мы идем?

– Миссия Блормуна предоставляет нам экранированную комнату – медицинский отсек и без тебя перегружен.

Эос окинула взглядом просторное помещение, изысканно обставленное в стиле модерн.

– Значит, мы теперь здесь… – Она провела пальцами по резной перегородке, изображавшей переплетающиеся лилии. – Я понимаю, почему блормунам это нравится.

– Курлы… курлы-курлы? – прозвучало у ее ног.

– Да… – вздохнула Эос. – Я бы с куда большим удовольствием погладила тебя, но ты и сам знаешь, что нужно ждать, пока твоя борода станет совсем седой. Открой-ка пасть…

Джейк послушно развернул один из бутонов – бахрома по краям лепестков была бледно-желтой.

– Уже недолго осталось, – успокоила она своего подопечного.

– Дня два, если будешь линять с той же скоростью, – в комнату вошел советник. – Ну как вам здесь нравится, господа?

Первый со Вторым хмуро промолчали. Эос вздохнула.

– Я знаю, что вы не хотели сказать ничего плохого, советник, но, во-первых, не машите на нас жабрами, – сказала она. – Пытаться узнать наши мысли таким способом по меньшей мере вульгарно. Во-вторых, не называйте нас «господами» – это звучит как издевка. В-третьих, больше всего на свете нам нравится наш маленький, тихий и уютный корабль, но за неимением лучшего можем и здесь посидеть. Еще вопросы?

– Вы прямолинейны, но вежливы, – улыбнулся дипломат. – Глаза ваших коллег отражают ту же мысль, но в куда менее дружелюбной форме. Особенно коллеги справа.

Эос покосилась на шефа, и ей невольно захотелось спросить, какие фильтры он использует, чтобы не прожигать дырки взглядом.

– Мне кажется, я уже где-то видел эти глаза, – задумчиво произнес советник. – Что-то настолько обыденное, что перестаешь обращать внимание…

Стажер с наблюдателем хором вспомнили рекламу чайного домика, и так же одновременно постарались ее забыть, прежде чем старпом что-то заметил.

– Впрочем, не буду вас отвлекать, думаю, у нас всех еще много работы сегодня… – И дипломат с поклоном удалился.

Киборги, не двигаясь, смотрели ему вслед.

– Ну и что вы перемигиваетесь, как два влюбленных баклана? – наконец нарушил тишину Второй.

– Ну, на баклана я еще согласен, – с едва уловимой иронией откликнулся наблюдатель. – Но против эпитета я категорически возражаю!

– Ладно, шеф, вы правы, – сдалась Эос. – Глупо наводить тень на плетень из-за такой ерунды. Я видела рекламу, в которой вы разливаете чай, и не хотела вам говорить, потому что огорчить боялась…

– Чай? – наморщил лоб старпом.

– Ну, там еще все такое розовое и лепесточки… лепесточки… – с преувеличенно невинным видом мурлыкнул наблюдатель.

Второй мучительно покраснел.

– И кто же такой добрый сказал тебе, что это я?

– Просто случайно вырвалось… – нагло усмехнулся Первый.

– Сэнсэй, не будьте мальчишкой – сейчас не время и не место для этого, – поморщилась Эос, отгоняя подальше не оформившийся вопрос.

Старпом сразу же переключился на нее.

– Мы же решили не наводить тень на плетень, – жестко отчеканил он. – Так что говори, что думаешь, – это приказ!

– Да ничего такого, шеф, – стажер покаянно опустила глаза. – В женскую голову вечно лезут всякие глупости… Вот и мне подумалось, действительно ли ты «мастер чая» или это был просто маскарад. По той паре кадров, что есть в рекламе, трудно определить, знаешь ли…

– А ты и в этом разбираешься? – хмыкнул шеф, взглянув на нее с некоторым новым интересом.

– Самую капельку, – скромно потупилась стажер. – Я всего пару раз в чем-то подобном участвовала…

– Участвовала? – приподнял бровь шеф и сразу наморщил нос. – Богатая девочка…

– Нет-нет, я почти бесплатно! – замахала руками Эос, словно старалась поставить стену между собой и нелепыми обвинениями. – На фестивале культурного обмена. На самом деле гиблое место эти фестивали – народ толпится, считай, на ушах друг у друга. Если сильно не повезет, можно даже погибнуть в давке…

– И что же ты там забыла? – продолжал старпом допрос с пристрастием. – Ты же вроде не любишь большие сборища.

– Ну, я ведь увлекаюсь японской культурной традицией…

– Я заметил.

– Я понимаю, что искать нормальных знаний в таком месте глупо – церемония всегда там проходит в сокращенном виде. И я, конечно, изучала историю и теорию вопроса, но изучать что-либо, ни разу не видев живого носителя, это довольно грустно… – Она замялась, понимая, что все это не самая приятная для шефа тема, но он сам просил ее больше говорить о себе.

– Первый мастер чая мне совсем не понравился, так как откровенно халтурил, что в принципе совершенно естественно в его положении. Но всегда ведь есть люди, которые мечтают нести высокое искусство в массы, не считаясь со средствами, поэтому я попробовала еще раз…

– Ну и как?

– Честно говоря, не знаю. После того как я выстояла очередь, у меня случился тепловой удар, и я почти ничего не помню… – Стажер начала краснеть под пристальными взглядами киборгов – те слушали слишком внимательно. – Эта была моя последняя попытка получить непосредственный опыт в этом отношении. Видимо, не очень хотела…

Повисшая тишина показалась Эос тем более неловкой, что парням, выросшим и воспитывавшимся как киборги, ее поведение должно было казаться абсурдным.

Второй успокаивающе потрепал ее локоть.

– Я могу научить тебя, если хочешь, – ободряюще улыбнулся он.

Стажер, просияв, быстро закивала.

На лице шефа мгновенно отразилось томление, в мыслях возник образ, где он заигрывал с одетой в кимоно Эос, делая вид, что корректирует ее движения во время взбивания чая…

Та слегка улыбнулась.

– И все же мне почему-то кажется, что ты весьма строгий учитель, несмотря ни на что…

В этот момент дверь мягко отъехала в сторону, и пороге появился советник, неся в руках столик для чайной церемонии.

– Нельзя же так беззастенчиво подслушивать… – пробурчала стажер себе под нос.

– Не понимаю, о чем вы, – лукаво улыбнулся советник, ставя столик на пол.

– Разве вы не говорили, что вас ждут дела?

– На самом деле меня ждала госпожа посол, но она решила выпить чаю вместе с вами. Я сверился с декретом, регламентирующим поведение киборгов: вы можете принимать участие в ритуалах, проводимых населением, если это необходимо для поддержания морального духа населения и не сказывается на вашей трудоспособности.

Глаза Второго вспыхнули – эта фраза заставляла его вспомнить многое…

– Кто-то хочет совершить сэппуку? – внезапно спросила Эос, чуть склонив на бок голову.

– Что? – ошарашенно моргнул советник.

– Посуда и принадлежности, которые вы собираетесь использовать, предназначены для церемонии в стиле «ваби» – естественной простоты. Существует несколько поводов для проведения подобной церемонии: восход луны, восход солнца, полдень, заход солнца, преддверие великой битвы и ритуальное самоубийство. Ни местную звезду, ни одну из лун Плинуса мы отсюда наблюдать не сможем, сражаться дипломатам запрещено, значит, речь идет о самоубийстве…

Советник с минуту смотрел на нее, озадачено колыхая сенсорами. К ритуальным самоубийствам блормуны относились весьма серьезно.

– Но ведь и в кварталах развлечений издавна проводили чайные церемонии, – наконец изрек он.

– Во-первых, ваши приборы для такой церемонии не подходят. Во-вторых, вы сами сказали, что речь идет о ритуале, а ритуал – это не игрушка для скучающих бездельников. И «ваби» никогда ей не был – это пришедшее из глубины веков суровое искусство воинов и отшельников. Его основные принципы: гармония – «ва», уважение – «кэй», чистота – «сэй» и тишина – «сэки». Его основная цель – отрешиться от суетных желаний бренного мира.

– Но ведь майко обучались у тех же учителей, что и мастера «ваби», – заметил дипломат.

– Я думала над этим, я даже позволила себе изучить этот вопрос и пришла к выводу, что для бесправных девочек и мальчиков, проданных за долги родителей в «веселые дома», чайная церемония становится способом выжить, получить хоть какой-то статус – она как бы сама по себе превращается в поле битвы. Однако это не честная битва доблестных соперников – герой здесь только один. Гости же из благородных соратников превращаются в безликих чудищ, которых тот должен победить. Полагаю, такая роль не пристала благородным воинам слова, как вы и посол.

– Так вы считаете нас воинами? – в дверях стояла посол Блормуна.

– Госпожа посол, – чуть заметно поклонилась Эос. – Как говорится, есть слова сказанные и несказанные, а истинный дипломат мастерски сражается с помощью тех и других.

– Я поняла, – кивнула посол. – Мы устроим небольшой чайный турнир. Вы признаете это ритуалом, подходящим по обстоятельствам и соответствующим имеющимся утвари?

– Признаю, – кивнула стажер. – Однако нам придется обговорить правила, так как я, например, не достаточно хорошо разбираюсь в сортах чая, чтобы определять их смеси на вкус.

– В таком случае я предлагаю следующее: в первом раунде господин советник с нашей стороны и один из вас с вашей стороны готовят чай, обмениваются чашками и справедливо оценивают работу соперника. Во втором раунде они удаляются и разливают чай в две чашки для каждого из нас – сторона, к которой принадлежал тот, кто правильно определил, кто из мастеров чая сделал чай в данной чашке, получает очки.

– Мы принимаем ваши условия, – на японский манер поклонился Второй. – Я буду выступать от нашей стороны как старший по званию.

– Вы старший? – несколько удивилась посол, косясь на Первого.

– У меня нет звания, – хмыкнул тот, закуривая. – Я призрак правосудия….

«Уж даже стесняюсь спросить, кто так жестоко расправился с правосудием, что один призрак остался…» – не выдержав, обратилась мысленно Эос к сэнсэю.

Тот криво усмехнулся ей в ответ.

– В таком случае, приветствую вас, безымянный мастер чая, – поклонилась старпому посол. – Может быть, вы также выберете дзэнское изречение, коему будет посвящена наша церемония?

– Дзэнское… – повторил Второй. Религиозные представления находились за пределами доступных ему данных, но все же одно высказывание за последние месяцы он узнал: – Как насчет: «Есть ли у лисицы природа Будды?»

– Прекрасный выбор, – кивнула посол. – Теперь нам осталось только одно…

– Букетом буду я, – подал голос Джейк.

– И что же означает живой блормун на языке цветов? – с едва заметной досадой поинтересовался наблюдатель – здесь и сейчас работа становилась более ответственной, чем хотелось бы. К тому же ему не нравилось, что его попытка несколько дискредитировать соперника возымела прямо противоположный эффект…

– Своеволие и преданность, я полагаю, – усмехнулась стажер. – По мне, так вполне соответствует изречению, а что думают господа дипломаты?

Посол кивнула.

– Принесите еще один столик, советник, и мы будем готовы начать.

Когда противники заняли свои места, стажер впервые полностью ощутила, что ее шеф мастер обольщения. Его точные и ловкие движения, преисполненные грациозного изящества, были, безусловно, воплощением принципа «саби» – изысканной красоты. Однако это было естественно для Второго, так что, строго говоря, принцип «ваби» тоже не был нарушен. Иногда он бросал на Эос быстрые пылкие взгляды и, видя очарованное выражение и легкий румянец, пылавший на ее щеках, все больше входил в раж. В какой-то момент он даже поверил, что сможет получить несколько действительно горячих поцелуев от нее. Конечно, нежные прикосновения его девочки были восхитительны… но они заставляли томиться на медленном огне, не давая полного выхода для его бушующих чувств. Он так хотел, чтобы она разделила с ним эту страсть…

Стажер действительно была совершенно заворожена этим действом – ей чудилось даже некое сияние. «Так безмолвным криком о боли, голоде и надежде распускается среди камней самый яркий цветок…» – невольно подумала она. У Эос не было сил хотя бы ради приличия глянуть на советника. Впрочем, тот уже давно прервался, отложил деревянный ковшик и просто наблюдал.

Когда Второй наконец протянул советнику чашу и замер, сидевшие на корточках дипломаты поклонились, коснувшись лбами пола. Посол повернулась к неподвижно сидевшим киборгам.

– Вы же тоже это видели, – с ноткой упрека в голосе сказала она. – Держу пари, даже вы не ожидали, что увидите такое искусство. Вы должны хоть что-то сказать.

– Ну… – вздохнула стажер. – Иной раз тишина говорит больше слов, но если вы настаиваете…

– Что вы хотите этим сказать? – вежливо улыбнулась посол.

Эос покосилась на Первого. Тот уже проанализировал ее слова, узнал, что за произведение было использовано, и стал быстро просматривать ему подобные в поисках подходящего ответа. Стажер решила дать ему еще немного времени.

– Как вам должно быть известно, бабочками в японском фольклоре становятся души умерших, не желающие покидать друзей после смерти. Так как смерть цветка в данном произведении очевидна, я полагаю, речь идет о трансформации души, прошедшей катарсис… Другими словами, проходя через испытания, мы уже не можем вернуться прежними. Хотя в стихах эта идея звучала куда легче и красивее, вот почему я не люблю объяснять поэзию.

Посол кивнула.

– А вы что скажете? – повернулась она к наблюдателю.

Тот уже сделал свой выбор:

– Красивая аллегория, сэнсэй, – улыбнулась Эос.

– Да, мне тоже понравилась, – кивнул тот. Ответная улыбка была лишь в его чувствах. – И, в отличие от стажера, я свои ответы не комментирую.

Посол снова кивнула.

Советник тем временем доделывал свой чай под придирчивым взглядом Второго.

«Ну и что ты думаешь обо всей этой ситуации, лягушонок?» – услышала Эос мысли наблюдателя.

«Думаю, для наших обстоятельств вполне естественно, что дипломаты стараются получше узнать, что мы за птицы. Средства, которые они для этого выбирают, вполне соответствуют их положению. С другой стороны, я не знаю, какие наши действия могут спровоцировать их на слишком активное вмешательство в наши дела. Меня это несколько беспокоит…»

«Меня тоже. Также меня беспокоит, что твой шеф скорее всего вошел в рабочий режим своей прежней профессии».

«Нам это чем-то грозит?»

«В краткосрочной перспективе нет, но все же, хоть я и убедился, что твоего шефа почти невозможно сломать, мне сложно представить, как парень, чьи личные интересы и профессиональные установки пересеклись в одной точке, сможет со всем этим справиться… Попробуй, что ли, при первой возможности вслух сказать ему, что он тебя возбуждает».

«Странная мысль… – стажер изо всех сил старалась, чтобы выражение ее лица оставалось непроницаемым. – Какая разница, что я скажу вслух – он ведь и так знает, что я чувствую…»

«Он-то, конечно, чувствует. Но в то же время всем нам вживлен модуль, отвечающий за профессиональное поведение. А заложенная в него программа регулирует наши реакции, изменяя концентрацию гормонов, а также с помощью электрических импульсов посылаемых непосредственно в мозг. Программа Второго не рассчитана на то, что клиентом может быть киборг, и действует на основании слов. С разрешения министерства мы пытались перепрограммировать его. Но профессиональный модуль изначально рассчитан на все время существования киборга и очень хорошо защищен от взлома. Так что полностью избавиться от программы мы не смогли…»

«Жесть, – вздохнула Эос. – И как программа определяет, кто клиент?»

«В обычной ситуации список клиентов загружается извне. Но так как система Второго заблокирована, сказалось длительное душевное напряжение. Программа проверила источник напряжения на опознавательные признаки киборга. У тебя таких нет…»

У Эос потемнело в глазах от ужаса и отвращения перед всей этой системой. Ей страшно захотелось схватить Первого за руку – так тонущий вцепляющегося находящегося рядом человека. Но так нельзя – так они оба могут утонуть. Она должна быть такой же сильной, как остальные, иначе она не сможет прикрывать спину этим ребятам! Но сначала ей нужно успокоиться…

«Прислушайся к стуку своего сердца, – услышала она мысли наблюдателя. – Иногда помогает».

– произнесла она одними губами, глядя в пол. —

– Вы что-то сказали? – услышала она совсем рядом голос посла.

– Ничего такого, просто вспомнила еще одну старую песню о прохождении души через катарсис…

Повторяя про себя слова этой песни, она впала в состояние, напоминающее транс. Поэтому когда перед ней появились две крошечные пиалы с чаем, она почти удивилась.

– Ваша очередь, – вежливо улыбнулся советник, и Эос вспомнила о состязании. Взглянув в лица мастеров чая, она сразу заметила, что те о чем-то сговорились.

Попробовав чай, она покосилась на ответы других участников. Посол и наблюдатель ответили противоположным образом. Они это серьезно? Стоит ли ей отвечать честно? Она бросила вопросительный взгляд на сэнсэя, тот ответил ей таким же вопросительным взглядом.

– Ну хорошо, – она обращалась к сложенным на коленях ладоням Второго, так как боялась поднять взгляд на полыхающие на бесстрастном лице глаза шефа. – У меня есть еще один вариант ответа: я утверждаю, что мастера чая смешали приготовленный ими чай в пропорции одни к одному и разлили эту смесь в обе чашки…

– Но зачем им это делать? – вежливо спросила посол.

– Затем, что ответ на дзэнский вопрос, которому посвящено чаепитие, не может быть однозначным…

– Вы нас раскрыли, – советник поклонился так же низко, как перед этим поклонился Второму.

«Посмотри на меня! – услышала она мысленное обращение Инкуба. – Еще секунда, и я с ума сойду!»

«Потерпите еще чуть-чуть, шеф, – улыбнулась его рукам Эос. – Я тоже на грани. Именно поэтому я бы хотела остаться с вами наедине. Но если уж это для нас недосягаемая роскошь, давайте хотя бы подождем, пока наши друзья с жабрами уберутся восвояси… покинут нас».

Она увидела, как тонкая гибкая ладонь киборга сжалась в кулак.

«Прости, я беспокоюсь о твоем состоянии, именно поэтому я…» – он не закончил свою мысль – второй кулак тоже сжался.

– Цветы раскрылись – время расходиться, – дребезжащим голосом провозгласил Джейк, парадируя японского рассказчика.

– Он прав, – сказал Первый, поднимаясь. – Мы благодарны вам за гостеприимство, но нам нужно провести закрытое совещание, если вы не возражаете…

Как только дверь за дипломатами закрылась, Второй напустился на него.

– Наблюдатель, ты кретин – никакого такта! Что, трудно было подождать с пикантными подробностями до конца чаепития?

Наблюдатель с непроницаемым видом закурил следующую сигарету.

– А я думаю, все было правильно, – придержала шефа за плечи стажер. – Мне нужно научиться действовать спокойно и уверенно в любых обстоятельствах…

Старпом хмуро взглянул на нее, запрокинув голову. Та робко улыбнулась в ответ.

– Ну, раз все в порядке, тогда за работу. Мы и так кучу времени потратили черт знает на что. Солнце высоко, до захода далеко… у тебя уже есть какие-то идеи по поводу основной темы оформления этого чертова бала?

– Шеф, ты серьезно? Ты сам-то в состоянии работать?

Старпом упер руки в боки.

– За кого ты меня принимаешь? Я могу работать даже когда… – он запнулся, так как хотел сказать нечто вопиюще неприличное. – В общем, не важно. Сейчас мне достаточно, если ты будешь спокойна. А если ты еще и улыбнешься, будет совсем хорошо…

– Ладо, – Эос нервно зарылась пальцами в волосы. – Простите, что все время заставляю вас волноваться.

– Забей, – откликнулся Первый, не вынимая сигарету изо рта.

– После того как ты в лицо назвала адмирала «шнурками в стакане», я, наверное, уже ничего не испугаюсь. Это было полезным жизненным опытом.

– Согласен с наблюдателем, – ворчливо отозвался Второй. – И давай уже закончим на этом обмен любезностями. Так есть у тебя идеи или нет?

Идеи, не идеи, а какой-то смутный образ у Эос уже успел сложиться, так что она попробовала его изложить:

– Уж не знаю, как сейчас, а в мое время посольства старались казаться утонченными, высококультурными и несколько старомодными. Поэтому, думаю, в качестве первоосновы нам подошла бы какая-нибудь аллегория или аллюзия. Полагаю, что каждое посольство является в своем роде границей двух миров. В нашем же случае этот аспект проявляется особенно остро. Так что, пожалуй, нам стоит сделать на этом акцент. Однако соприкосновение человека с иными мирами – весьма частый мотив в литературе и мифологии, то есть нам нужно как-то сузить круг возможных тем. Внешний вид блормунов меняется в зависимости от стадии жизненного цикла: иногда они напоминают растения, иногда шарики для пинг-понга, но какую бы форму они ни принимали, всегда остается одно общее свойство: они… как бы это сказать… довольно водянистые – надави пальцем и пройдешь насквозь.

– Не нужно на меня давить… – буркнул Джейк.

– Ладно, не буду, – легко согласилась Эос.

– Тебе-то как раз можно, даже нужно… – вздохнул тот. – Ты единственная, кто знает, где и как нужно давить…

– Отставить заигрывания, – фыркнул старпом. – Стажер, к чему ты клонишь?

– К тому, что блормуны вполне сойдут за представителей водного царства. Лично мне по этому поводу вспоминаются три известных темы. Греческие тритоны и прочие чешуйчатые твари, превратившаяся в морскую пену жертва мужской ненаблюдательное™, описанная датским сказочником, и, наконец, история о предприимчивом молодом человеке, сделавшем карьеру от бедного музыканта до богатого судовладельца и его сложных отношениях с обитателями Ильмень-озера.

Пик популярности последней истории приходится на рубеж девятнадцатого и двадцатого веков, когда была поставлена пьеса, названная именем главного героя. Это время наивысшего расцвета как театрального, так и изобразительного искусства в целом. Многие великие художники создали свои версии ее оформления. Таким образом, мы бы могли проанализировать имеющиеся костюмы и декорации и на их основе создать некий шаблон, который будет трудно оспорить, благодаря авторитетности оригинала. Что скажете?

– Звучит логично, – Первый выпустил тонкую струйку дыма.

– К тому же официальной системе, считающей творческие наклонности киборгов дефектом, придраться будет особо не к чему. Конечно, если выпендриваться будет действительно необходимо, мы всегда можем сослаться на твою уникальность, но лучше не дразнить гусей попусту…

– Да, и еще один аргумент в пользу последнего варианта: одним из ведущих персонажей является весьма влиятельная королевна подводного царства, чье достоинство никто особо не попирает, как в случае с русалочкой. И это весьма удачно, учитывая, что в местном посольстве всем заправляет женщина… – Она встретилась взглядом с задумчиво оценивающими глазами старпома.

– А ты что думаешь, шеф?

– Я думаю, ты стоишь гораздо больше своих денег, нужно только научиться правильно тебя использовать… Не хочу сказать, что твои идеи умопомрачительно хороши, но твое умение быстро ориентироваться в ситуации и подтасовывать карты вызывает уважение. Репродукции картин каких художников нам нужны?

– Ну, прежде всего, конечно, Бакст и Билибин. У Врубеля есть несколько симпатичных работ на эту тему. Можно также глянуть Васнецова и Нестерова, хотя эти ребята слишком уж религиозны… А если останутся совсем уж пустые места, можно поискать схожие темы у прерафаэлитов.

– Как ты и сказала, седая, но уважаемая старина, – вздохнул Второй. – Получение полных собраний может занять время…

– Может, у дипломатов есть что-нибудь? – предположила Эос.

– Они вроде как любят коллекционировать всякое…

– Нужно поинтересоваться, – кивнул старпом. – А ты помнишь что-нибудь?

– Ну… э… кое-что…

– Попробуй визуализировать.

Стажер попыталась припомнить инструкции корабля и создать перед собой картинку. Получилась так себе – из-за обилия событий она совсем забыла о практике.

– М-да… тяжелый случай… – хором протянули киборги.

– Хорошо, что мой запрос о вызове нашего главного специалиста по визуализации и созданию 3-D моделей уже был одобрен, – добавил Второй. – Так и знал, что он нам понадобится…

 

8

– Ну, наконец-то! – проворчал Второй, когда к ним присоединился паренек насколько мелкий и щуплый, что сознание просто отказывалось верить в его здоровье или даже жизнеспособность. – Спаси нас от этого ужаса, – он указал на мигающую картинку в центре комнаты. – А то нашего стажера определенно переклинило – чем больше она старается визуализировать свои мысли, тем хуже у нее это получается…

– Да, тяжелый случай, – согласился Двенадцатый и дунул на картинку – та сразу рассыпалась.

– Широ, ты ли это? – спросила Эос дрогнувшим голосом – снова оказаться рядом с любимым собеседником было чертовски приятно, но жалкий вид его тела просто разрывал сердце.

– Ах да, – смущенно улыбнулся Двенадцатый. – Ты же не видела меня отдельно от корабля, – он обернулся вокруг себя.

– Ну? Что думаешь?

– Думаю, зря я считала Одиннадцатого самым маленьким в нашей команде…

Широ поморщился.

– Не называй меня маленьким! Как мне изображать крутого старшего брата в таких условиях?

– Ну, до сих пор ты неплохо справлялся, – усмехнулась Эос, садясь рядом на корточки, и все же ему пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза. – А если кто-то попытается назвать твой рост недостатком, скажи, что большие шкафы годны лишь на то, чтобы громко падать, – она развела руки и чуть склонила на бок голову. – Обнимашки?

Глаза Двенадцатого, и без того занимавшие заметное место на маленьком личике, стали еще больше. Он покосился на Первого, потом на Второго.

– Мне правда можно? – тихо спросил он.

– Это уменьшит уровень стресса для нашей экспериментальной модели, – хмыкнул наблюдатель. – Так что валяй…

– Он прав, – скривился старпом. – Но не больше двух минут…

– Не волнуйся Второй, – не смог не съехидничать Широ. – Ты тут единственный, кто может час лапать девушку, а потом сказать, что это было просто приветствие или даже «прикосновение мимоходом».

– Ах ты мелкий!.. – скрипнул зубами Второй.

– Да, я мелкий! Я мелкий! – выпалил Широ, чуть ли не со слезами. – Но и ты не сильно больше, старпом!

– Может, он и не больше, зато старше и по возрасту, и по званию, так что прекращай хамить или я назначу тебе штраф, Двенадцатый, – вмешался Первый.

– Вот только не нужно из-за меня сориться… – поморщилась стажер.

– Ты тут ни при чем, – слегка качнул головой наблюдатель. – Наш корабль всегда был немного бешеным. По правде сказать, капитан единственный, кто может надолго призвать его к порядку.

Широ открыл было рот, чтобы снова сострить.

– А ты, Двенадцатый… – грозно глянул на него Первый. – На что ты хочешь потратить эти две минуты? На перебранку со старпомом? Или все-таки на обнимашки?

Широ не стал утруждать себя ответом и просто повис у стажера на шее.

– Какой ты тощий, – вздохнула Эос, обнимая Двенадцатого и чувствуя, что в ней просыпаются материнские чувства. – Нельзя растущие организмы так недокармливать…

– Для киборгов, специализирующихся на управлении сложными устройствами, вроде космических кораблей, приоритетным центром жизнеобеспечения является мозг, – лекторским тоном изрек Первый. – Зачастую лишние части просто удаляют, чтобы избежать ненужного расхода энергии. Но так как Двенадцатый не является собственностью министерства обороны, а просто арендован, ему сохранили исходное строение на случай, если режим эксплуатации изменится. Также, когда появляется такая возможность, он проходит реабилитационный курс, с которого мы его сейчас сняли…

– И еще одни парень, которому я помешала как следует отдохнуть…

– Ты с ума сошла! – возмутился Широ. – Я уже целую вечность не был так счастлив! Эти твои обнимашки… – Он зажмурился от удовольствия, когда она стала разминать ему плечи. – Я и не думал, что я смогу испытать нечто подобное так скоро… я действительно чертовски везучий парень!

– Да что ты говоришь… – с легкой досадой хмыкнул Первый. Наблюдая эту сцену, он явственно ощутил, что его плечи тоже не помешало бы размять. – Особенно по поводу вечности. Ты же только недавно был у девчонок…

– Это не то же самое! – огрызнулся Двенадцатый.

– Какие еще девчонки? – насторожилась стажер.

– Шлю… – начал было старпом, развалившись поперек большого мягкого кресла, но закашлялся и поправился: – Куртизанки.

Он не очень себя понимал, но с каких-то пор ему не хотелось быть грубым в присутствии Эос.

Стажер нахмурилась. Ей страшно хотелось возмутиться из-за того, что Широ несовершеннолетний, но в текущих обстоятельствах это не имело смысла…

– Я, конечно, никоим образом не хочу принижать вклад работниц «древней профессии» в формирование стабильной общественной системы, – выдавила она несколько деревянным голосом. – Но Широ прав – это не то же самое, что друзья и семья.

– Хорошо, когда есть с чем сравнивать… – буркнул Второй. – Синхронизируйтесь уже, да продолжим.

В общем и целом получалось у них совсем неплохо. Советник даже сказал, что влюбился в один из эскизов. Небольшая проблема возникла с выкройками, так как строение тел у дипломатов было весьма своеобразным. Но прежде, чем они успели отчетливо проникнуться этой мыслью, советник уже привел им специалиста в этой области – личного портного леди посла.

Эос почти не удивилась, когда личный портной оказался киборгом. Все-таки не секрет, что официальная политика и личные интересы – это далеко не всегда одно и тоже. Скорее ее удивило, что киборг имел вид здорового плюшевого медведя. Хотя если корабль может управляться отделенными от тела искусственно выращенными мозгами, то почему, собственно, нельзя запихнуть эти мозги в подходящую по размеру плюшевую игрушку, присоединив их к управляющему механизму?

Медведь был знаком со Вторым и постоянно норовил назвать того Карамелькой. Второй был куда более изобретателен в выдумывании обидных прозвищ и никогда не пользовался одним два раза подряд. Нельзя сказать, что эти двое недолюбливали друг друга. Скорее им было неприятно иметь дело с кем-то, кто напоминает о прошлом.

Стажер как раз старалась остановить очередную мелкую перебранку, когда услышала «колыбельную». Так она называла про себя ощущение, когда кажется, что множество приятных голосов беззвучно, но ласково что-то нашептывают тебе в унисон. Раньше нечто подобное ей доводилось испытывать лишь в абсолютной тишине. Но сейчас казалось, будто источник шепота приблизился.

В то же время мир вокруг нее стал каким-то прозрачным, словно бы она находилась внутри голограммы. Реальными были только две вещи. Странный человек в центре комнаты, чей пол, возраст и внешность она никак не могла уловить, и не менее неопределенное мерцание за его спиной. Эос встала, но ее оболочка осталась сидеть – такая же прозрачная как другие объекты и существа.

– Не смотри на сияние, дурочка, – сказал незнакомец. – Или оно поглотит твой разум без остатка…

– Догадываюсь, не маленькая уже… – хмыкнула Эос. – Я вообще-то на тебя смотрю.

– Значит, ты можешь провести границу между мной и сиянием… – резюмировал незнакомец. – Любопытно… И что ты видишь?

– Ну, это… – протянула стажер, так как сама не могла этого понять. – Антропоморфный субъект… хотя, возможно, антропоморфность – это лишь штамп моего сознания, может быть, я всех разумных существ представляю антропоморфными, даже когда мои глаза говорят обратное…

– Значит, ты хочешь узнать, кто я?

– Да не особо… – честно призналась Эос. – Скорее хочу знать, что вы тут забыли… Ваше присутствие отвлекает. Может, если бы я знала причину, то могла бы поспособствовать вашему возвращению восвояси.

– О! Даже так… – хмыкнул собеседник. – У меня дела тут поблизости. Но в этой комнате есть то, что меня отвлекает.

Стажер вопросительно подняла брови, указывая на себя пальцем.

– Нет, что ты! – усмехнулся пришелец. – Ты такая тихая, что я поначалу тебя вовсе не заметил. Тем более здесь все так шумят… но больше всех – этот, – он указал на личного портного.

– Плюшевый? – уточнила Эос. – Да, наверное, тяжко быть медведем…

– Его сделали, чтобы ухаживать за детьми, – сообщил незнакомец. – Семья, которая его купила, только ждала ребенка, и, чтобы чем-то себя занять, он ухаживал за тропусом.

– Тропус – это домашнее животное?

– Тропус – это разумное существо, однако его интеллект начинает развиваться лишь в исключительных обстоятельствах, поэтому большинство жителей Альянса считают их лишь ласковыми от природы зверушками и держат в домах как питомцев.

– Хорошо устроились эти тропусы: никаких обязанностей, никакой ответственности – все тебя любят только потому, что ты милашка от природы. И что же, один такой разбил сердце нашему знакомому медведю?

– Ну что-то вроде того. Тропус привязался к нему, а когда у тропусов появляются любимчики, они начитают вести себя агрессивно по отношению ко всем остальным. Опасаясь за безопасность ребенка, семья решила избавиться от питомца, но ваш знакомый спрятал его в своем корпусе, выдав это за побег.

– Ну да, довольно трогательно… – хмыкнула стажер, она и сама не заметила, когда начала думать, что подобные истории здесь добром не заканчиваются. – И что же тропус? Издох у него в корпусе от нехватки кислорода или еще чего-то жизненно важного?

– Напротив, тропусы весьма неприхотливые существа, так что он вполне прижился. Проблема лишь в том, что они могут издавать низкочастотный шум для отпугивания врагов, а наш индивид использует его, чтобы пугать потенциальных воспитанников вашего знакомого. Но тот ни о чем не догадывается, так как, будучи достаточно дешевой моделью для бытового пользования, не имеет системы отслеживания подобных колебаний.

– Другими словами, бедняга думает, что с ним что-то не так… – вздохнула стажер. – Ему невероятно повезло, что его сразу же не утилизировали вместе с нахлебником.

– Ну, дело к тому шло, но он придумал делать игрушки и одежку, чтобы привлечь внимание детей. Благодаря ментальной помощи тропуса ему очень хорошо давалось все, что связанно с шитьем и дизайном. Так что его стоимость поднялась только благодаря этому. Хотя официально это и нельзя было оформить, в сфере бытовых киборгов контроль не такой жесткий, поэтому его способности долгое время использовали нелегально.

– Вот как? В любом случае ему повезло, но все это не мое дело. Вы-то здесь при чем?

– Ваш знакомый все еще хочет присматривать за детьми. Госпожа посол сочувствует ему и заплатила нашей организации, чтобы мы изменили его судьбу.

– Вопиющая бестактность с ее стороны, – вздохнула Эос. – Хотя что еще ожидать от женщины, занимающейся политикой и руководством.

– Я обычно не занимаюсь такими делами, однако в этой зоне довольно пустынно. Так что никого другого просто поблизости не оказалось. В любом случае мне нужно покончить с этим побыстрее. Можешь намекнуть своему знакомому, чтобы он сам выбрал, что для него важнее: старый компаньон или чужие дети. Иначе мне придется сделать этот выбор за него.

– Вот и славно – большинство разумных существ именно об этом и мечтает: переложить ответственность на чужие плечи.

– Но ты все-таки спроси, вдруг он не такой.

– И ты сможешь получить вознаграждение от посла, так ничего и не сделав…

– Как это ничего? – обиделся собеседник. – Начнем с того, что я сюда притащился, думаешь, это так просто?

– Понятия не имею.

– И потом, с чего ты взяла, что я получаю вознаграждение?

– Все что-то получают, хотя бы моральное удовлетворение… Ладно, я спрошу, только изыди на какое-то время, а то я из-за тебя не могу в себя прийти…

Спустя мгновение тело и комната приобрели свою обычную плотность. Эос сидела, сложив руки на коленях и вытянувшись по струнке. В лицо ей пристально вглядывался шеф, за спиной которого маячили остальные.

Эос моргнула.

– «Колыбельная»? – спросил тот с оттенком беспокойства.

– С чего вы взяли? – натянуто улыбнулась стажер. – Учитывая, как меня глючило совсем недавно, это могли быть как розовые слоны, так и летающие поросята…

– Не нужно принимать меня за профана, – слабо улыбнулся в ответ Второй. – Я в своей жизни встречал столько летающих поросят, их друзей и фанатов, что тебе и не снилось. И ни у кого из них не было такого взгляда, как у тебя, когда ты слушаешь «колыбельную»…

– Слышать и слушать – не одно и то же, – насупилась стажер. – Только религиозный фанатик или полный идиот станет слушать нечто подобное!

– Религиозный фанатик?

– Нет более верного способа уйти от мира… Но, кажется, кое-кто может эту «колыбельную» использовать… – И она как могла рассказала о случившемся.

– Ты же не думаешь, что я тебе вот так просто поверю? Уж не знаю, как ты узнала мою биографию, но… – заявил медведь.

– Не утруждайтесь, господин из плюша, меня ваши соображения на этот счет совершенно не касаются. Мне сказали, что источник шума уйдет, если я вам это скажу. Я сказала, источник ушел, а ваше мнение – это ваше личное дело.

– Похоже, ты встретила волнового скитальца, – изрек Джейк, падая с потолка ей на плечи (он все еще был довольно тяжелый). – То, что ты называешь «колыбельной», – это совокупность электромагнитных излучений космоса. Мы используем их во время охоты, чтобы оценивать окружающую обстановку. Когда ты родилась, у тебя не было органов для восприятия таких волн, поэтому твое сознание принимает их то за свет, то за звук…

– Вам не кажется, что наш переросший морской огурец стал намного разговорчивее в последнее время? – приподнял бровь шеф.

– Я обсудил с работниками посольства, как лучше переводить некоторые понятия… – он сунул крупный баклажанообразный бутон Эос под руки, намекая, что неплохо бы его погладить. – Есть некие… существа, достаточно разреженные, чтобы путешествовать вместе с электромагнитными волнами. В состоянии покоя сами они шума не создают, но тот, что уже есть, становится заметно сильнее. Так мы узнаем об их присутствии. Мой народ издавна сотрудничал с волновыми скитальцами. Есть особая система знаков, которые мы оставляем друг для друга. Но я ни разу не слышал о том, чтобы кто-то общался с ними напрямую. Я слышал байки о том, что такое может случи ться, если долго наблюдать за космическими излучениями и сохранить при этом рассудок…

– Уж не знаю насчет рассудка, но когда ты в течение тысячи лет лишен всех прочих внешних раздражителей, больше ничего и не остается…

– Но я-то не за ними наблюдал! – обиженно возразил Джейк, извивая усики.

– Но ты-то не человек… – заметила Эос.

Шеф тихо вздохнул.

– Ты тоже, – прошептал он.

Спали они примерно раз в двадцать часов и не слишком долго, так как при текущем графике работы кибернетические тела не успевали уставать. К гостиной, где они проводили время, прилегало уютное помещение для сна. В первый раз показывая его киборгам, советник с неизменно вежливой улыбкой сообщил, что они собирались предоставить отдельную комнату каждому, но кое-кто намекнул им, что гости лучше себя чувствуют, находясь в одной. Коллеги Эос хором подумали, что тот рисуется, так как жилые площади на станции стоили прямо-таки астрономических денег… Когда же шеф увидел постель из натурального шелка, его прямо-таки всего перекосило.

– Да, шелк – это жестоко, – стажер попыталась отвлечь его от мыслей о разврате, часто сопутствующем роскоши. – Он скользкий, а когда я вспоминаю про шелкопрядов, вообще оторопь берет… Но это не так плохо, как дохлые норгеры, верно?

Шеф смерил ее недовольным взглядом, поглотил какую-то таблетку и улегся солдатиком поверх одеяла, отрезав таким образом кровать, выбранную Эос, от остальных. При этом он так демонстративно ни о чем не думал, что стажеру становилось не по себе. Хоть она и понимала, что тот, скорее всего, ни на кого конкретно не злится…

И Эос со вздохом устроилась на своем месте, стараясь не думать как о личинках в целом, так и о шелкопрядах в частности.

Через несколько дней после того, как произошел эпизод с волновым скитальцем, стажер уже и думать забыла о шелкопрядах. По не вполне понятной ей самой причине беседа ее так измотала, что она только и думала, как добраться до постели. Но стоило ей закрыть глаза, как ее новый знакомый снова был тут как тут.

– Мне вот стало интересно, если бы ты могла решать, кому жить, а кому умирать, то кого бы ты оставила в живых?

– Всех, – кисло откликнулась стажер, нутром чувствуя, что на нее хотят переложить ответственность за какое-то решение. – Видовое разнообразие обеспечивает стабильность экосистемы…

– Об этом я как-то не подумал, – отозвался собеседник.

– Спасибо.

Эос ужасно не понравилось, как он это сказал, но ей было уже все равно, лишь бы дали поспать пару часиков! Она свернулась калачиком вокруг одного из бутонов Джейка и сладко засопела. Но как следует отдохнуть ей было не суждено. Станция дрогнула, в ее глубинах что-то заскрежетало и Эос, чертыхаясь, свалилась с кровати.

– Ни сна, ни отдыха измученной душе! – хмуро прорычала она. – Что за бардак опять вокруг творится?!

– Он их спугнул, – глухо пророкотал Джейк, так как стажер упала прямо на него.

– Кто кого спугнул? – хором проворчали киборги.

– Волновой скиталец остатки пиратов из гнезда в переборках. Завтра бы отдел безопасности до них добрался… Держу пари, теперь у станции здоровая дыра во внешней обшивке…

Первый зевнул и сверился с внутренними часами.

– Если наш космический кабачок прав, в ближайшие пять минут следует ожидать полной мобилизации на этой станции… – заметил он.

Джейк оказался прав…

Старпома со стажером поставили работать координаторами, так как 2 115 действительно был одним из лучших в этом деле, а тело Эос не было приспособлено для работы в аварийных отсеках. Второму жутко не хотелось синхронизироваться. Точнее он боялся причинить этим боль и ей, и себе. Строго говоря, он вообще сомневался, что они смогут после этого работать. Но после пары попыток обойтись простой ментальной связью стало очевидно, что стажер настолько не от мира сего, что в блормунских технологиях разбирается лучше, чем в Федеральных. После стольких дней совместной работы в это трудно было поверить, но… в общем, особого выбора у них не было.

– Шеф, ты потрясающий! – присвистнула Эос. – Ты можешь думать и чувствовать в разных направлениях одновременно…

– Звучит так, словно у меня раздвоение личности… – проворчал тот.

– Вот уж нет! – возразила Эос. – У любой личности есть разные аспекты, просто обычно их вытаскивают из рукава по очереди, а не все сразу…

– Ладно, не важно, – старпом мельком взглянул на экраны, предназначенные для немногочисленных людей, участвовавших в работе, которые почти все оказались в координационной группе. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не совать нос в скрытые чувства и воспоминания напарницы. – У нас нет времени на сторонние дискуссии.

Посадив стажера за пульт, шеф сам встал позади нее. И та спиной чувствовала его возбуждение, но из-за царящей вокруг суеты никто не замечал ничего особенного в поведении киборгов…

В остановленных промышленных модулях началась разгерметизация, но поврежденный участок удалось достаточно быстро отрезать. Хотя это и было только временным решением, так как внутренние переборки не обеспечивали достаточно надежной защиты от космического холода и излучения. Не говоря уже о том, что любой мелкий метеорит мог легко увеличить масштаб ремонтных работ.

Так как станция Восьмого Федерального форпоста использовалась как промежуточная база при переброске техники для строительных и ремонтных работ в этом секторе, там постоянно стояло не меньше двух десятков ремонтных бригад. Начальство станции имело приоритетное право в любой момент использовать любую из них, так что держать собственных ремонтников считалось экономически нецелесообразным. Да и что могло вызвать такие разрушения, кроме крупномасштабных военных действий? А такое развитие событий предполагало присутствие регулярной армии с ее ресурсами…

Короче говоря, что станция окажется с дыркой в корпусе в период перебоев с транспортом, никто не рассчитывал. Так или иначе, из находящейся на станции техники на данный момент для строительных работ в открытом космосе подходил только пресловутый андроид со Сто пятнадцатого. Да и то чисто теоретически, так как у единственного возможного пилота не было ни лицензии, ни квалификации для такой работы. А синхронизироваться с кем-то еще во время синхронизации с машиной было весьма проблематично.

Конечно, они сообщили о сложившейся ситуации в Центр. Центральная бюрократия погрузилась в глубокую задумчивость. Но даже если бы они разродились сразу же, транспортировка всего необходимого должна была занять не меньше месяца, а с учетом текущей нестабильности пограничных районов и, как следствие, необходимости привлечения значительного числа военных для защиты транспорта и того больше…

Старпом в сотый раз просматривал список имеющейся внешней техники, пытаясь придумать комбинацию, которая бы позволила избежать применения андроида.

– Да ладно, – хмыкнула Эос. – Думаю, если синхронизироваться, скажем, за полчаса до того, как займем место пилота, все будет хорошо…

– Посылать на такое дело сразу три высококлассных машины экономически нецелесообразно. Командор Восьмого форпоста разумный человек, он никогда на такое не пойдет… – прозвучал за ее спиной голос наблюдателя.

Стажер резко обернулась. Там стоял почти весь «черный состав» из Сто пятнадцатого, не считая Пятого, Седьмого, Одиннадцатого (они все еще пропадали в медотсеке) и капитана.

– Вы все вернулись, – облегченно улыбнулась она. – Я так рада, что ни на кого ничего тяжелого не рухнуло…

И Эос обняла каждого с большой нежностью. Киборги почти не улыбались, но были невероятно довольны таким приемом.

– Так о каких трех машинах ты говоришь, сэнсэй?

– Ты и андроид – это уже две, – ответил за него шеф. – Если пойдет кто-то из нас, будет три.

– Если пойдешь, они пошлют с тобой человека, – резюмировал Первый.

Эос призадумалась над подобной перспективой.

– Ну, может, это не так уж и плохо, – наконец, изрекла она. – Исходя из того, что вы сказали, здесь заведует бережливый человек. Следовательно, образцового работника со мной не пошлют, но полный ноль с такой дрогой техником тоже посылать нецелесообразно. Получается, это будет какой-нибудь талантливый отщепенец, которым не жаль пожертвовать в случае необходимости.

Конечно, не все отщепенцы славные ребята, но они бывают таковыми чаще, чем отпертые карьеристы. Думаю, у нас есть шанс сработаться. Да почему бы не попробовать – я же не на соседний спутник собираюсь, вытащить меня вы всегда сможете.

Шеф прикрыл глаза, прилагая немалые усилия, чтобы мимический жест не получился слишком заметным.

«Только не снова…» – довольно отчетливо подумал он.

Повисла неловкая пауза.

– Я согласен со стажером, – наконец нарушил тишину Первый. – Риск кажется вполне умеренным. Однако, так как мы имеем дело с опытными моделями, стоит каждые семь часов возвращать их в док для техосмотра.

– Каждые пять часов, – сквозь зубы процедил шеф.

И Эос отправили проходить осмотр в медотсек. Рядом с доком она почувствовала себя так спокойно, что заснула прямо в медицинской капсуле.

После нескольких дней в непосредственной близости от мыслей шефа было трудновато сохранять полностью холодный рассудок, что уж говорить о синхронизации… В общем, не удивительно, что стажеру приснись нечто весьма эротичное. Когда же она встретилась глазами с понимающим взглядом дока… сказать, что она смутилась, значит ничего не сказать. Но док с ободряющей улыбкой молча потрепал Эос по щеке, и ей полегчало.

Так что к их андроиду стажер подходила уже в довольно приподнятом состоянии духа. Ей не терпелось избавиться от чувства, что за всей их командой постоянно наблюдают придирчиво и с удвоенным вниманием. Может быть, само по себе это не так уж ужасно, но Эос уже начала считать команду чем-то вроде семьи, и ей невольно хотелось, чтобы они чувствовали себя непринужденно, когда были вместе.

В общем, как ни парадоксально, она смотрела на предстоящую вылазку как на возможность сбросить душевное напряжение. К тому же ей надоело сидеть в четырех стенах, где ни на минуту нельзя расслабиться.

Оказавшись на посадочной площадке, она услышала какой-то шум из кабины. Стажер с любопытством заглянула внутрь. Там какой-то молодой человек пытался отговорить от полета девушку, в которой стажер сразу же опознала посланного с ней инженера.

– Я тебя умоляю, Корин! – артистично взывал он, разве что руки не заламывал. – Обе машины являются опытными образцами! Мне даже не удалось получить официального подтверждения того, что у них установлена программа приоритета человеческой жизни! Еще не поздно все отменить, я напишу медицинское заключение о твоей непригодности для работы с андроидами. Я…

– Ты с ума сошел! – возмутилась девушка. – С тех пор как Совет Федерации одобрил закон о приоритете сохранения человеческой жизни, в зону ремонта стало фактически невозможно попасть. Такой шанс выпадает лишь раз! А даже если бы нет, наша колымага давно нуждается в капитальном ремонте, того и гляди встанет где-нибудь в открытом космосе, тогда мы все окажемся в куда больше опасности!

– В местном госпитале не хватает врачей, так что мне неплохо платят! Думаю, мы сможем позволить себе пару новых деталей…

– Пары недостаточно!

– Успокойтесь, юноша, – вздохнула Эос, запрыгивая в свое кресло. – Во-первых, ваш медотсек находится ближе всего к поврежденной зоне, и чем дольше мы тянем, тем больше шансов, что его придется эвакуировать, и вы вообще ничего не заработаете. А во-вторых, это я должна жаловаться, что лечу с одним из тех жалких существ, что вечно качают права, трясутся за себя больше, чем за напарника, да еще и дохнут с полпинка, и в просторечии называются люди… И все потому, что начальство не хочет платить за аренду сразу двух киборгов. Но что поделаешь, иногда просто нужно работать. – И чтобы несколько смягчить свои слова она мягко улыбнулась опешившей парочке. – Впрочем, и среди людей встречаются приличные личности, и у тебя все еще есть шанс доказать мне, что ты одна из них.

– А вы?.. – робко пролепетала девушка.

– Я – стажер Эос альфа – пилот этого андроида. Андроида, кстати, зовут Джейк.

– Вы дали имя андроиду?! – явно не веря своим ушам, переспросил юноша.

– А что такого? – приподняла бровь Эос. – Некоторые дают имена коллекционным чайным ложкам, например…

– Здорово! – одобрительно отозвалась девушка. – Я тоже всегда называю устройства, за которые отвечаю. Это помогает помнить, что он них в конечном итоге зависит наша жизнь! Я, кстати, Корин, Корин Берде.

– Да я так и подумала, – усмехнулась стажер. – А я, чтобы все было ясно, одно из устройств, от которых зависит твоя жизнь…

– Киборг… – нахмурился молодой человек.

– Ну конечно же! – воскликнула Корин. – Та самая, что спасала корабли возле Плинус-4. Капитан рассказывал о ней, помнишь. Подружка 3-115.

– Прошу не разбрасываться подобными заявлениями, – хмыкнула стажер. – У Третьего могут быть проблемы, если бюрократы услышат что-то подобное. Мы просто вмести работаем – людям никогда не понять, что это значит…

– Уверен, что весь инцидент на Плинус-4 с самого начала был вызван неполадками в работе экспериментальной модели, – выпалил молодой человек.

– Прекрати, Тав! – возмутилась Корин.

Эос предоставила им выяснять отношения, а сама тупо уставилась на приборную панель, пытаясь вспомнить, чему ее учили, – нельзя же во всем полагаться только на синхронизацию… Первое, что бросилось в глаза, была система голосовой связи. Стажер решила ее проверить.

– Андроид 115 вызывает базу. Говорит пилот. Как меня слышно?

– Андроид 115, это база. Говорит 2 115. Тебя прекрасно слышно, стажер. Рад, что ты еще помнишь основы.

– Спасибо, шеф. У нас тут странный тип в кабине мотает нервы моей напарнице, можно его как-нибудь вытурить?

– Я не странный тип! – взвился юноша по имени Тав. – Я лечащий врач инженера Корин Берде! И я утверждаю, что она не может участвовать в миссии по состоянию здоровья!

– Инженер Корин Берде прошла все необходимые обследования перед тем, как была допущена, – возразил Второй.

– Да, но если вы видели ее личное дело, то знаете, что мой пациент в свое время страдал от СЗК – рецидив может случиться в любой момент.

– По нашим данным вероятность рецидива не более трех процентов, это приемлемо, – отозвался старпом.

– Если вы проверите ее прямо сейчас, то увидите, что рецидив неизбежен!

– Это наглая ложь! – взвизгнула Корин.

Эос невольно зажала ближайшее к ней ухо, одновременно просматривая в своем комплектном справочнике статью по СЗК.

– Послушайте, шеф, – вздохнула она. – Этот так называемый врач действует крайне непрофессионально. Синдром Затерянных в Космосе это психическое заболевание. И если пациент действительно от него страдает, врач должен всеми силами стараться стабилизировать его эмоциональное состояние, в то время как этот только и делает, что скандалит с ней никак не меньше чем полчаса. Таким образом, я делаю вывод, что его личные мотивы превалируют над профессиональным долгом.

– Заткнись, чертов киборг! – взвизгнул объект обвинения.

– Другими словами, он ревнует свою девушку к ее работе, – бесцветным голосом продолжала излагать свою мысль стажер. – Это, безусловно, очень по-человечески и все такое. Вполне возможно, что такой степени квалификации вполне достаточно на обычном мелком торговце. Но так как в данном случае слишком много поставлено на карту, я бы все-таки попросила прислать нам нормального специалиста. Ведь шанс, что в его подозрения обоснованы, все-таки есть…

На какое-то время в кабине повисла тишина.

– Как тебе должно быть известно, стажер, – вздохнул шеф. – С врачами у нас сейчас туго, как с нормальными, так и со всеми прочими…

– Тогда летим так! – воскликнула Корин. – Со мной все отлично!

Эос ясно представилось, как старпом беззвучно кривит лицо.

– Я пришлю вам Одиннадцатого, у него сейчас перерыв.

– Отлично! – улыбнулась стажер. – Тучу времени его не видела!

Одиннадцатый объявился довольно быстро. Вместе с ним пожаловала целая делегация из работников дока и капитана торговца, на котором летали Корин и Тав. Начался обмен любезностями, плавно перешедший в перепалку между Тавом и всеми остальными прочими.

Стажер сразу этим воспользовалась, чтобы сцапать своего друга и безмолвно обменяться с ним впечатлениями последних дней. Одиннадцатый, казалось, только этого и ждал, чтобы вылить на нее целое море воспоминаний и эмоций. Ох, он так за нее волновался, соскучился и немного ревновал… но все это глупости. Он, конечно же, восхищается работой Пятого! Но его собственная работа тоже интересная! Даже в последние дни было пару интересных случаев! Вот если бы только стажер поработала с ним, то сама бы убедилась! О, он уверен, ей бы это понравилось! Ой, да! Ему никогда не приходилось видеть такой странной одежды, как та, что стажер делала со старпомом. Подобные вещи пробуждают странные эмоции – он не уверен, что это безопасно. Но блормуны не его профиль… Если заказчик одобрил, то, наверное, все в порядке. То есть дело не в этом. На самом деле ему бы хотелось рассматривать их шедевры подольше, но он слишком хорошо понимает, что игра не стоит свеч… Кажется, ему наконец удалось полностью абстрагироваться от патологических ощущений Второго. Но вот Двенадцатый уже несколько дней думает только о том, как Эос разминала его ладони. У Одиннадцатого тоже кисти рук слабые – это становится проблемой, когда приходиться оперировать больше сотни часов почти без перерыва. Стажер ведь не думает о Двенадцатом как о мужчине? Значит, она и ему может кисти рук размять – чисто по-дружески…

И он с робкой улыбкой протянул ей развернутую ладонь. При этом они оба понимали, что Одиннадцатый видит в ней возлюбленную, просто не хочет все усложнять. Эос готова была признать, что его запросы весьма умеренны, но обстановка была не слишком благоприятная – слишком много совершенно левых свидетелей.

«Ты права, – мысли Одиннадцатого впервые с момента их встречи приняли форму слов. – Но так как руки сильно устали, я отключил текущее восприятие конечностей. Я собираюсь записать полученные ощущения, а потом проанализировать их, когда будет время. Я также собирался раздать запись нашим парням, если получится хорошо… – он слегка покраснел. – Прости, если задел твои чувства, но нам это правда нужно…»

Эос молча взъерошила его волосы и принялась разминать ладонь. Тем временем Тава все-таки удалось угомонить и увести.

– Простите нас, – покаянно вздохнула Корин. – Устроили такой цирк, а времени и так мало…

– Не бери в голову, – донеслось из маленького репродуктора, приколотого на плече Одиннадцатого. – Эта хитрюга специально спровоцировала твоего парня, чтобы провести немного времени с кем-нибудь из своей компании…

– Это официальное обвинение? – надула губы стажер. – И давно у тебя эта говорящая цацка?

– А, это, – киборг щелкнул пальцем по репродуктору. – Приходится много работать с людьми, так что мне выдали это.

– Откуда у такого высококлассного киборга проблемы с голосом? – удивилась Корин.

– Чтобы иметь проблемы с голосом, для начала нужно иметь голос, – скривилась Эос.

– Это правда, – улыбнулся Одиннадцатый. – Для моей обычной работы голос не нужен, поэтому конфигурацией он не предусмотрен. Что же касается моей реплики по поводу провокации, это не было обвинением. Скорее наоборот. Во-первых, парню нужно было выпустить пар, и лучше уж он сделает это сейчас, чем отчебучит что-нибудь во время миссии. Во-вторых, СЗК может выйти боком без должного контроля, но чиновники станции экономят рабочую силу даже больше, чем деньги, – они бы никогда не санкционировали дополнительную консультацию, если бы люди не подняли шум. К тому же наша команда будет чувствовать себя лучше, если я гляну на то, как работают системы андроида. Первый сказал нам не давить на администрацию, а тут все получилось как бы само собой. Даже Седьмой бы так легко это не проделал.

– Разумно ли говорить нечто подобное в присутствии человека? – наморщила нос стажер.

– Задача любого киборга – обеспечить лучший результат при минимальных затратах. Именно это ты и делаешь, так что все в порядке.

 

9

Одиннадцатый провел для Корин несколько тестов и заключил, что ее состояние вполне приемлемое. Но все же Эос стоит побольше болтать со своей напарницей – это сведет риск к минимуму. Также он не рекомендует никому из них напрямую подключаться к системам управления без крайней необходимости. Джейк вполне в состоянии выполнять простейшие действия самостоятельно.

Пришлось согласиться. Так что после того, как они закрыли скорлупу кресел только до половины, оставалось лишь наблюдать, как андроид самостоятельно совершает отстыковку.

– В такие моменты я чувствую, что меня взяли в команду, только чтобы Джейку не было одиноко… – проворчала стажер.

Над приборной панелью всплыла сверкающая надпись: «Тебе это не нравится?»

– Не то чтобы у меня были какие-то особые амбиции… – Стажер снова вздохнула, поняв, что пытается врать самой себе. – Хорошо, у меня есть и собственные амбиции, но это не главное. Я, как бы это сказать… я бы сочла такое положение опасным для нас обоих. Впрочем, я считаю, что мои ощущения начинают бить тревогу с большим запасом.

– Ты так серьезно ему отвечаешь… – заметила Корин.

– Ну, он и спрашивает весьма серьезно… я бы даже сказала – с некоторой злостью. В таких ситуациях нужно снимать напряжение прежде, чем оно перерастет в конфликт.

– Ты злишься, Джейк? – заинтересовалась Корин.

«Скорее испытываю сильный дискомфорт, так как считаю, что организация миссии далека от оптимальной, – высветилось над панелью. – Во-первых, нужно было провести предварительную синхронизацию. Во-вторых, инженер вполне бы могла руководить нами с базы…»

– Пока мы с тобой стажеры, вдвоем нас не отпустят, – передернула плечами Эос. – Наберись терпения.

– Вот-вот! – надула губки Корин. – Нельзя быть таким жадным! Киборги и так узурпировали все самые интересные отрасли человеческой деятельности!

– Что значит узурпировали? – усмехнулась Эос. – Хочешь сказать, что, не будь киборгов, людям бы были обеспечены классные рабочие места, стабильная зарплата, должные условия труда, медстраховка и так далее, и тому подобное?

– Ну… да… – слегка зарделась Корин, ей было неудобно обсуждать нечто подобное с киборгом.

– Дитя мое, – фыркнула стажер. – Структура общества и технологический прогресс базируются главным образом на факторе экономической целесообразности. На данный момент прибыль от эксплуатации киборгов многократно превышает их себестоимость, при этом из наших естественных потребностей обеспечиваются лишь те, что необходимы для жизнедеятельности.

– Я знаю это!

– Тогда ты должна понимать, что вся система социального страхования существует за наш счет. Если киборгов не станет, условия труда и зарплата резко ухудшатся, а текущего уровня технологии и инфраструктуры так и не удастся достичь. А учитывая нынешнее положение Федерации в Альянсе, я бы сказала, что жизнеспособность всего вида будет поставлена под угрозу…

– Но разве ты не находишь это отвратительным? То, как общество вас использует?

– Полагаю, это было неизбежно, – откликнулась стажер. – А что естественно, то не безобразно.

– Но разве ты никогда не хотела быть человеком?

– На самом деле я думаю, что особой разницы нет. У людей море своих проблем. Но даже у тех, кто как сыр в масле катается, жизнь нередко оборачивается адом… Внешние обстоятельства часто переоценивают, тогда как ключ к истинному счастью находится в каждом из нас. Просто его сложно найти и еще сложнее использовать…

– А ты философ, – констатировала Корин с некоторым удивлением.

– Есть такое дело, и это вызывает некоторые опасения у моего окружения…

– И зря! Лучше бы все киборги были такими как ты!

– Тогда бы мир погрузился в хаос. Я могу эффективно работать только потому, что меня окружают приличные ребята из «черного состава» нашей команды, ну и Джейк, разумеется… Он тоже довольно приличный, когда спит цветами к стенке…

Над панелью высветилось многоточие, означавшее демонстративное молчание.

Продолжая переговариваться таким образом, они довольно быстро добрались до разлома.

– О черт! – тихо выдохнула Корин. – Я почему-то надеялась, что работы будет поменьше…

– Надежда умирает последней, – лениво откликнулась Эос. – Я вот надеюсь, что дыру уже проверили на наличие враждебно настроенных организмов…

«Ну, на наличие живых организмов тут все проверили, – сообщил Джейк посредством бегущей строки. – Но под той кучей… – он подсветил нужный объект на экране, – лежит здоровый кусок дохлятины. Сдается мне, он будет чертовски мешать во время дальнейших работ».

– Ясненько, – вздохнула Эос и включила голосовую связь. – Андроид 115 вызывает базу…

– Андроид 115, это база. Говорит лейтенант Поп, глава отдела безопасности. Доложите обстановку.

– Здравствуйте, лейтенант. У нас тут датчики засекли под обломками наличие останков неизвестного организма весьма солидных размеров…

– Что за организм?

– Пока сложно сказать, но, судя по очертаниям, мне почему-то кажется, что это не слон и не кит.

– Вас понял, попытайтесь аккуратно извлечь останки. Мы пришлем транспорт, чтобы забрать это.

Стажер с тоской оглядела заклинивший в переборках искореженный метал. В то время как большая часть обломков давно разлетелась, это образование выглядело довольно неестественно. Казалось, кто-то пытался спрятаться внутри…

– Откуда такая уверенность, что оно издохло? Я, конечно, понимаю, что температура не располагает к тому, чтобы под нее подстраиваться. Но ведь оно могло во что-то закататься сверху – в слюну какую-нибудь…

«Оно пыталось, но не успело вовремя сформировать внешнюю оболочку, – сообщил Джейк. – Часть изолирующего вещества вытянуло вакуумом, остальное замерзло…»

– Бедолага, – покачала головой Эос. – Я бы посочувствовала, если бы не считала, что встретить нас при жизни было бы для него большим злом…

– Почему это? – наморщила лоб Корин.

– Попасть в плен к федералам при полном отсутствии политических союзников – это, знаешь ли, то еще удовольствие… – хмыкнула стажер. – Серия малоприятных экспериментов с целью выявить его природные свойства – это самое меньше, что грозило бы…

После извлечения тушки работа окончательно превратилась в рутину. Конечно, стажер узнала кое-что интересное о космической инженерии, но в отсутствии должного информационного поля, возникающего при синхронизации, разобраться в ситуации как следует все равно не могла.

Вернулись они строго по графику. После стыковки Эос сообщили, что плановое обследование она будет проходить в медпункте родного Сто пятнадцатого каперского крейсера, так как это ближе, да и вообще в медотсеке мест по-прежнему нет. Ее настроение сразу поднялось, ведь это говорило о том, что техобслуживание их корабля наконец закончено, так что у их команды есть все шансы в скором времени распрощаться со станцией и ее бюрократией.

Корин вызвалась ее проводить, потому как из соображений экономии квартировала прямо на своем торговце, и ей это было по дороге.

– Ты пытаешься казаться циничной, но, по-моему, ты хорошая девушка, – сказала она Эос. – Так что если я что-то могу для тебя сделать…

– Не забивай себе этим голову, – фыркнула стажер. – Как говорил пожилой личный шофер в одном старом фильме: есть пассажирское место, и есть место водителя, а между ними стекло…

– Порядочным снобом был этот твой шофер.

– Это да. Он сам это с охотой признавал… – вяло улыбнулась Эос (она чувствовала себя слишком уставшей для задушевных разговоров, поэтому поспешила перевести тему). – Можно глянуть на ваше судно?

– Да там и смотреть-то не на что… – смущенно потупилась Корин, указывая на старый потертый кораблик.

Так как тоннажем эта скорлупка от Сто пятнадцатого крейсера практически не отличалась, а начальство форпоста, как могло, пыталось экономить мощности, оба судна стояли в одном доке. Контраст был разительный…

– Поверить не могу, что ваш красавец старше нашей колымаги примерно вдовое… – вздохнула инженер. – Вы правда не получаете дотаций от правительства?

– Я не в курсе, как именно оформляют наши бумаги, но золотое правило о том, что киборг живет лишь до тех пор, пока прибыль, которую он приносит, многократно превышает его стоимость, безусловно, на нас распространяется… Отдохни хорошенько. Еще увидимся… – И махнув рукой на прощание Эос направилась домой.

– Неужели Момо бы стала такой же, если б выросла?.. – различила она тихий шепот Корин, да и то лишь потому, что не была человеком.

– Я дома, – облегченно выдохнула стажер, когда шлюзовая дверь закрылась за ее спиной.

Без Широ корабль казался странно пустым, но не заброшенным. Такое чувство часто возникало, когда она возвращалась со школы раньше своей сестры.

Эос направилась в медпункт, но не дошла, так как прямо напротив кают-компании попала в засаду…

Над головой что-то пронзительно запищало, и на нее высыпался ворох розовых блесток. На переборке под потолком сидел Шестой со свистком «лягушачий язык» в зубах и Седьмой с опустевшей литровой кастрюлей. Седьмой старался не улыбаться. Он все еще не мог забыть скептического высказыванья стажера по поводу профессиональной доброжелательности психотерапевтов…

Спустя миг Шестой свесился головой вниз и снова дунул в свисток, так что развернувшийся язык ударил стажера по носу.

– С возвращением, – вежливо произнес Седьмой.

Эос не удержалась и ущипнула Шестого за нос.

– Приятная встреча, однако, – искренне улыбнулась она. – Какими судьбами?

– Это военный корабль, малышка, – вытащив свисток изо рта, прогнусавил Шестой (ведь его нос был все еще зажат). – Такой корабль нужно хорошо охранять – так что мы несем вахту…

– И как давно вахтенных вооружают блестками и свистками?

– О! Это невероятно древняя традиция… – перевернутое положение явно совсем не мешало ему жестикулировать.

Из кают-компании высунулась голова Четвертого.

– Что? Уже пришла? – взволнованно спросил он. – Черт! Я не успеваю, мне нужно еще минут десять…

– Не переживай, – успокоил его Седьмой. – Стажеру еще нужно пройти медосмотр.

– Я знаю, но я надеялся… – Четвертый досадливо мотнул головой. – Впрочем, проехали. Не пускайте ее, пока я не скажу! – и он снова скрылся за дверью.

– Что за кипиш, парни? – наморщила лоб Эос.

– Это секрет, – Шестой одним движением восстановил сидячее положение. – Давай, топай отсюда – док тебя уже заждался…

Осев в кресле у пульта, Пятый с открытыми глазами спал на рабочем месте. Эос осторожно погладила бледную щеку и дунула в серебристый затылок. Тот вздрогнул и молниеносным жестом поймал ее руку. Их взгляды встретились.

– Прости, я, кажется… – Он запнулся, спешно соображая, как продлить разговор. Мысли путались от усталости, но сейчас у них было несколько больше времени, чем в последний осмотр, а если учесть, что после того случая, когда он влез к ней на колени, им так и не удалось нормально поговорить…

Док слегка покраснел, вспомнив, что она тогда о нем подумала…

Стажер ободряюще улыбнулась и пожала его руку:

– Совсем вымотался? – Она немного беспокоилась за него. Не слишком, так как верила в жизнеспособность дока так же сильно, как в бесконечность космоса. Но все-таки пыталась сообразить, чем может помочь.

Пятый кивнул в ответ на ее вопрос.

– Но все не так плохо, – сонно улыбнулся он. – Кажется, наши пираты решили немного передохнуть и поток пациентов несколько сократился, так что начальник медотсека выбил для нас пару выходных. И теперь я высплюсь как следует… – Он снял с ее волос розовую блеску. – Вижу, ты повстречала вахтенных…

– О да… – усмехнулась стажер. – Там, высоко у дверей столовой, часовые Родины сидят… Признаться, ты кажешься более вымотанным, чем Седьмой.

– Все не так, – насупился док. – Просто он вырубился раньше, так что уже успел прийти в себя. Собственно, одной из причин, по которой нас отпустили, был отказ систем Седьмого. Парень не привык к работе в таком режиме, так что сработал модуль предотвращения критической нагрузки. У нас с Одиннадцатым этот модуль давно изъяли… По-хорошему, мне бы следовало передать тебя Седьмому на время. Но боюсь, это может осложнить нашу работу в будущем… – Он намеренно выбрал самое обтекаемое определение: большую часть факторов, повлиявших на его решение, не хотелось называть вслух.

– Я полностью доверяю твоему профессионализму, – вздохнула Эос. – Только постарайся не сломаться. Я не думаю, что смогу оставаться рассудительной, если снова начну терять близких.

Не успев как следует обдумать свои действия, Пятый приподнялся в кресле и коснулся ее лба своим, чтобы обменяться ощущениями. Ему безумно хотелось, чтобы Эос приняла мысль о том, что он привязался к ней не от того, что поблизости не было никого другого. Даже если она специально старалась этого не понимать…

Ее ответ, нежный и теплый, напоминал парное молоко. Как было бы хорошо дремать, продолжая купаться в этом ощущении. Может быть, когда-нибудь…

Док резко отстранился и отъехал в сторону.

– Ну все, хватит – иди в капсулу.

– Есть, сэр, – грустно усмехнулась стажер.

По окончанию осмотра Эос вызвалась отнести клюющего носом дока в его комнату, но тот заявил, что подождет ее отбытия.

– А теперь идем к мальчишкам, – добавил он. – Уверен, Четвертый уже закончил готовить свой сюрприз…

– Подожди, док, – подняла руки стажер. – Если уж дошло до обмена сюрпризами, значит, у меня тоже кое-что есть. То есть было… Ты не знаешь, мои вещи из блормунской миссии доставили на корабль?

– Ты имеешь в виду пакет с клубками и прочим? Он валяется в твоей каюте. Советник лично принес его.

– Думаешь, он использовал это как повод осмотреть наш корабль?

– Кто знает, – сладко зевнул док.

Сюрпризом Четвертого оказалась шарлотка. По обыкновению сильно краснея, главный кибернетик, запинаясь, объяснил, что хотел сделать что-нибудь более замысловатое, но ему просто не хватило времени…

– Я люблю шарлотку, – заверила его Эос. – В городке, где я выросла, было много заброшенных садов. Мы собирали яблоки и делали шарлотку. Так как сильно заморачиваться никому не хотелось…

– Почему вы не покупали яблоки в магазине? – подал голос Пятый, опускаясь на диванчик в кают-компании. – Это позволило бы сэкономить силы.

– Лень не всегда связана с запасом сил, – передернула плечами стажер. – Полагаю, нам просто нравилось бродить по запущенному саду в поисках яблок, а шарлотка просто была поводом…

Киборги замолчали, детально рассматривая несколько расплывчатый образ, случайно всплывший в ее воспоминаниях. Похоже, впечатление было довольно сильным, но понравилось ли оно им, сказать было сложно. Это было похоже на то, как выросшая в вольере немолодая уже собака впервые нюхает воду в озере, с подозрением фыркает, поводит ушами…

– Вообще-то у меня тоже кое-что есть… – скорее напомнила, чем сообщила Эос (ведь она подозревала, что их с доком подслушивали). – Я, правда, не уверена, что вам понравится, все-таки вы все суровые военные парни…

– Какая именно часть Четвертого кажется тебе суровой, сестренка? – осведомился Шестой, вспрыгнув ей на плечи.

Врачи одновременно смерили его неодобрительным взглядом, в то время как лицо главного кибернетика приобрело равномерно пунцовый цвет.

– А что такого? – притворно обиделся Шестой. – Я просто подумал, может быть, с такой высоты наш коллега выглядит совсем по-другому.

– Если хочешь, чтобы тебя обняли, так и скажи… – проворчала стажер, желая поддержать его шутливый тон.

Но Шестой охнул и скорчился, словно его ударили. Сжав ее шею коленями, а лоб руками, он ткнулся лицом ей в затылок и тихо прошептал: «Я не могу этого сделать…» Его тело сотрясалось от беззвучных рыданий.

Эос опешила – она чувствовала, что он не притворяется.

– Кажется, я сказала что-то бестактное, – неловко пробормотала она.

– Есть немного, – снова зевнул док.

– Я сейчас соберусь, – пробормотал Шестой. – Просто продолжайте пока без меня…

– Ага, просто представь, что это странный говорящий шлем… – впервые подал голос Седьмой. – Он ведь не очень тяжелый.

– Ладно, шлем… – Эос нащупала лохматую голову над своим затылком и взъерошила его волосы. – Соберись – я в тебя верю. Кажется, мы остановились на раздаче слонов… то есть если вы не против, конечно.

Четвертый стоял в легком трансе – он очень хотел получить подарок, но в то же время первая надежда на то, что Эос просто обнимет его, когда увидит пирог, была такой сладкой, что он никак не хотел с ней расставаться.

Стажер не видела никаких препятствий к тому, чтобы выполнить оба его желания, кроме того, что сидело на ее голове, о чем она честно сказала вслух.

– Поэтому предлагаю сначала отдать презент мистеру шлему, – резюмировала она. – Хотя, по-честному, конечно, нужно было начать с того, кто делал пирог.

Шестой поднял голову.

– У тебя есть что-то для меня? – удивился он. – Но я ведь встречался с тобой не чаще, чем другие… В основном на занятиях, ну и во время пробных синхронизаций с андроидом..

– Но встречался ведь, – улыбнулась Эос. – Тринадцать ребят – не такая большая толпа, не так трудно сделать небольшой презент для каждого. Но если ты считаешь, что мы не так близко знакомы, чтобы обмениваться презентами…

Шестой сложил руки на ее голове и уперся в них подбородком. Стажер почувствовала, что он улыбнулся.

– Значит, хочешь, чтобы я слез?

– Если слезешь, я обниму тебя…

– Вот черт, – почти простонал он. – Ты слишком легко этим разбрасываешься…

– Я не обнимаюсь со всеми подряд, если ты на это намекаешь, – надула губы стажер. – Это особенная честь, которую я оказываю только членам моей первой и единственной любимой команды…

– Хы-ы-м… – задумчиво протянул Шестой, чувствовалось, что ему нравится ее ответ. – Расскажи, что ты обо мне помнишь, и будем считать, что я растаял…

– Ладно, – вздохнула Эос. – В нашу первую встречу ты жаловался, что вам не удалось выловить из моря кого-нибудь более подходящего по размеру, чем я, а Девятый предложил использовать тебя в качестве наживки. Я еще тогда почему-то подумала, что вы, должно быть, друзья… В нашу вторую встречу, это было в голове андроида, ты напевал «Веревочку», а потом поцапался с доком из-за того, что тот велел мне надеть шлем и ты не успел как следует рассмотреть мое лицо. На нашем первом совместном занятии ты решал в уме какое-то сложное уравнение, чтобы успокоиться, одновременно рисуя в блокноте карикатуры на членов команды, – пытался сделать их как можно более непохожими друг на друга. Карикатуры ладно, а уравнение здорово мешало мне сосредоточиться на материале, но я стеснялась попросить перестать…. Думаю, с внешними сведениями на этом можно закончить. В общем, понаблюдав за тобой, я пришла к выводу, что по натуре ты довольно стеснительный парень. Я хочу сказать, что ты не из тех, кому общение дается естественно, как дыхание. Тебе каждый раз приходится делать над собой усилие, хотя бы незначительное, чтобы начать говорить. Зачастую усилие получается слишком большим и, как следствие, результат достаточно вычурным. Также ты инстинктивно опасаешься, что природная робость возьмет вверх, и ты примешь на себя роль серой мыши, от этого происходит желание выделиться. Кажется, ты даже как-то сам об этом упоминал. Может, я и не совсем права, но так я это вижу.

– Нет, ты права, совершенно права, – вздохнул Шестой. – А что ты думаешь о своей новой напарнице?

– Даже не знаю, – поджала губы стажер. – Мне как-то неохота тратить время на наблюдение за случайными людьми. Да и вообще так нечестно, ты сказал, что слезешь, если я о тебе расскажу…

– Тогда ты обнимешь меня?

– Разумеется.

– Тогда я слезу, но сначала обними Четвертого – он заслужил это своей кротостью.

Так как график у Эос был довольно напряженный, все, что она успела сделать, это не слишком широкие плетеные браслеты на предплечье.

– Это талисманы на удачу. Не бог весть что, – робко улыбнулась она, когда каждый получил свой. – Но во всяком случае их можно незаметно носить под комбинезоном, так что будет меньше придирок к несоответствию униформы…

– Они разные! – смущенно пробормотал Четвертый, сравнивая свою браслетку с той, что получил Шестой. – И цвет, и плетение отличаются…

– Конечно, разные, – серьезно кивнула стажер. – Вы тоже, прямо скажем, заметно отличаетесь. Я старалась хоть немного соответствовать вкусам каждого. Уж не знаю, насколько мне это удалось…

– Мне нравится! – решительно заявил Шестой. – Сразу видно, что подарок от девушки. Да и вообще не припомню, чтобы кто-то из моих знакомых получал нечто, сделанное своими руками. Это очень… как это сказать… по-семейному! – его глаза вдохновенно блестели.

– По-моему предварительному прогнозу с легкой подачи нашего общего знакомого инженера широкого профиля, эти безделушки станут одной из самых популярных легенд как в среде военных киборгов, так и за ее пределами менее чем за неделю… – заметил Седьмой. – Но это не так уж страшно, учитывая, сколько сплетен ходит о единственном военном киборге женского пола… Всего лишь еще одно небольшое дополнение.

– Вот как? И что обо мне рассказывают?

– Говорят, что ты невероятно красива. Что девяносто процентов киборгов безвозвратно теряют функциональную пригодность, только раз взглянув на тебя. Что одного твоего поцелуя достаточно, чтобы повысить производительность субъекта на сорок процентов. Что ты рассказываешь на ночь членам нашей команды такие чудесные сказки, что ни один топовый блокбастер с ними не сравнится. Что синкретические принцы Блормуна и Норгера безуспешно борются за право сделать тебя своей принцессой…

– Не рассказывайте мне таких ужасов! – прервала Седьмого стажер с ноткой иронии. – Мне потом кошмары будут сниться.

– Говорят, что весь «черный состав» Сто пятнадцатого непроизвольно выкрикивает твое имя во время секса, – безжалостно закончил психолог. – Правда, насколько мне известно, этот последний слух имеет документальное подтверждение…

– Что, и Первый тоже? – оживился Шестой.

– Ну, Первый, он…

– Прошу вас, ребята! Давайте сменим тему! – почти выкрикнула стажер. – Вот пирог, давайте кушать, а сплетничать будете, когда я уйду!

Седьмой поежился, на лице его, как защитная реакция, всплыла та самая профессиональная улыбка.

– Почему ты злишься? – напряженно спросил он. – Разве тебе неприятно быть в центре внимания?

– Ну, в центре внимания мне определенно быть не нравится, – насупилась стажер. – Хотя должна признать, что такая… гм… фатальная увлеченность внушает некое ложное чувство безопасности, которое не может не нравиться. Однако я не ребенок и понимаю, что в действительности вся эта ситуация только создает дополнительные сложности с взаимопониманием, культивирует взаимную обиду, чувство соперничества и прочие зерна беспредела. В общем, личной безопасностью тут и не пахнет. Не говоря уже о том, что одна единственная девушка просто не в состоянии сделать счастливыми такую толпу народа. А делать хороших парней несчастными – против моих принципов, это угнетает!

– Ну-ну, – Шестой ободряюще потрепал ее локоть. – Ты уже сделала нас гораздо счастливее…

– Надолго ли?..

– Определенно! Знаешь, до тебя никто не думал обо мне как о парне с определенными чертами характера. Даже любовники думали только о моей профессиональной квалификации – что-то вроде: «Сегодня я был с инженером первой категории…» Вообще-то я всегда думал, что так и должно быть, но когда выяснилось, что может быть по другому… На самом деле я думаю, что это очень важно, когда есть кто-то, кто знает тебя не как того самого инженера, а просто… – Он замялся и слегка покраснел. – Это делает меня счастливым даже больше, чем… все остальное.

– Я согласен с Шестым, – Четвертый робко погладил Эос по спине. – У меня это тоже впервые…

– И только меня до сих пор все считают психологом… – раздраженно сложив руки на груди, заметил Седьмой.

Он подчеркнуто сидел в самом дальнем углу кают-компании.

– Не бери в голову, – сонно пробормотал дремлющий на диванчике док. – В наших с тобой случаях профессия давно превратилась в черту характера…

– Возможно… – насупился психолог. – Но в твоем случае эта черта не вызывает раздражения у известной особы…

Эос попыталась проанализировать свои чувства и заключила, что Седьмой не совсем прав.

– Послушай, – она плюхнулась на диванчик рядом с ним.

– Это не раздражение. Точнее, сама по себе психология меня не раздражает. Это интересная работа, и я понимаю, почему она тебе нравится, – стажер подняла руку, чтобы предотвратить возражения. – И не надо открещиваться – невозможно хорошо выполнять свое дело, если оно тебя совсем не привлекает. Проблема в другом – специфика твоей профессии заставляет тебя слишком дистанцироваться от окружающих и заниматься искусственным структурированием собственной личности. Если перегнуть палку, то можно похоронить собственные задатки так глубоко, что потом они выйдут тебе боком. Более того, можно разрушить собственную личность – я беспокоюсь за тебя. Это женский инстинкт. Я бы беспокоилась меньше, если бы знала, что ты можешь бросить, если почуешь опасность. Я верю в профессиональную интуицию. Но так как ты в некотором смысле прикован к своему делу… – она выдержала подозрительный взгляд киборга и, поколебавшись, решилась похлопать его по плечу. – Прости, я знаю, что квохтание надоедает…

– Не знаю, – криво улыбнулся Седьмой (его лицо окончательно растеряло профессиональное выражение), Эос чувствовала, что он начинает млеть, как и любой из тринадцати, стоило им хоть чуть-чуть расслабиться в ее присутствии. – Надо мной еще никто не квохтал… Но ты зря волнуешься, я не смешиваю работу с личной жизнью…

Док удивленно приоткрыл один глаз и покосился в его сторону.

– У тебя есть личная жизнь, Седьмой? – вежливо поинтересовался он.

– Нет. То есть пока нет… – Он не столько смутился, сколько запутался в показаниях из-за того что ему сейчас хотелось чувствовать, а не думать.

И хотя друзья по несчастью легко могли это понять, Шестой все же не удержался:

– И как же ты представляешь свою будущую личную жизнь?

Седьмой попытался собраться.

– Думаю, для начала будет достаточно того, что кому-то небезразлично, есть ли у меня за душой что-то, кроме профессии. Как вы и говорили… Кстати о профессии. Я тут подготовил кое-какие тесты. Пройдешь их для меня, стажер? Не то чтобы это было обязательно, просто…

– Да без проблем. А если бы ты еще потом разъяснил их для меня, было бы вообще замечательно. Только, боюсь, у нас не будет на это времени… Вообще говоря, мне бы очень хотелось побольше разузнать о развитии психологии как науки за последние тысячу лет, но это представляется и вовсе недостижимой роскошью.

– Боюсь, что ты права, – удрученно согласился Седьмой. – В ближайшие месяцы это представляется нереалистичным.

– Кстати о времени, – поднял голову док. – Если кто-то не поторопится, шарлотка так и останется несъеденной. И это будет очень грустно для всех нас – так как мы тоже помогали чистить яблоки…

– Надеюсь, вы все составите мне компанию, – заявила Эос тоном, не допускающим возражений.

– Конечно, конечно, – заверил ее Шестой, помогая Четвертому раскладывать тарелки. – Кстати, мы бестактные эгоисты, даже не спросили у тебя, как прошел первый вылет. Кажется, твой воспитанник научился обходиться без тебя…

– Джейк просто умница, – с набитым ртом отозвалась стажер. – Но, памятуя о том, каким он был нервным всего пару месяцев назад, я не могу не беспокоиться. Неплохо бы провести полную синхронизацию поскорее. Конечно, перед следующим вылетом это вряд ли получится…

– Получится, – откликнулся док, принимаясь за свой кусок. – Я уже уладил этот вопрос. Только Шестого возьми с собой для страховки. А что за падаль вы там нашли?

– Самая застольная тема… – вздохнула стажер. – Ну, вообще-то я в замешательстве. Вы видели образцы ДНК?

– Нет.

– Я тоже. Внешне эта штука напоминала матку какого-то насекомого. Но норгеры – не муравьи, и матки у них нет – практически каждая особь способна откладывать яйца. Конечно, наши норгеры ненормальные, и мы, собственно, толком не знаем их жизненного цикла. Однако, если я не ошиблась и это действительно матка, мигрировавшая колония не могла быть ее потомками, так как в этом случае они бы ее не бросили – это закон природы. Короче, логично предположить, что они собирались использовать ее для следующего этапа освоения нашей станции…

– Да, интересно… – вздохнул док. – Жаль, что я физически не потяну добавить это исследование к моей текущей работе…

– Меня больше беспокоит разлом, – покачал головой главный кибернетик. – Правда ли та девчонка сможет со всем справиться?

– Понятия не имею, – передернула плечами Эос. – Я не специалист в этом вопросе…

– Дай-ка я взгляну на твои воспоминая…

– Лучше синхронизируетесь, – зевнул док. – Может, это и не сделает ее лучшим специалистом до конца жизни, но какие-то общие представления в сознании остаются, я проверял. Думаю, она сможет предостеречь напарницу от каких-нибудь серьезных ляпов.

– Лишь при условии, что та захочет ее слушать, – заметил Седьмой. – Насколько я знаю людей, они согласны жизнью пожертвовать, лишь бы не согласиться с киборгом…

– Да нет, эта вроде нормальная… – подала голос Эос.

– Ладно, давай попробуем, – пробормотал Четвертый, покрываясь красными пятами.

– Тогда уж лучше со мной, – заметил Шестой, глядя в тарелку. – Я правда не пытаюсь одеяло перетянуть. Просто я тут единственный, кто в свое время работал проектировщиком станций…

Четвертый кивнул, покраснев еще больше.

Начало вышло не слишком гладким. Пришлось дать Шестому заметную дозу успокоительного, чтобы тот смог сосредоточиться на работе. Но вскоре они уже вовсю обсуждали возможные способы консервации разлома. Так как стало очевидно, что у них нет ни материалов, ни мощностей для полного восстановления.

Они так увлеклись, что не заметили, когда к ним присоединилась Корин в сопровождении Первого.

– Я и не знала, что ты так хорошо в этом разбираешься, напарница, – присвистнула инженер, после того, как некоторое время прислушивалась к разговору.

– Она-то как раз ни в чем толком не разбирается, – возразил Первый. – Сильная сторона стажера в том, чтобы использовать чужие знания для собственных выводов. В данном случае это знания 6 115.

– Привет, сэнсэй, – Эос сразу же использовала возможность отвлечься, так как новая область знаний в этот раз давалась ей нелегко. – Почему у нас штатские на борту? Только не говорите, что это снова как-то связано с психологическим комфортом человеческой особи или что-то вроде того…

– Нет, не связано, – Первый наградил тяжелым взглядом остатки шарлотки. – Инженер Корин Берде отправила запрос на консультацию с еще одним специалистом, так как не имеет права в одиночку принимать решения в такой сложной ситуации. На станции единственным специалистом с достаточно высокой квалификацией на данный момент является 6 115. Начальство сочло, что снимать его с вахты не имеет смысла, так как в этой части корабля все равно нет ничего секретного.

 

10

Из-за того, что Шестого загрузили разработкой проекта консервации пролома, следить за синхронизацией стажера с андроидом поручили Четвертому. Тут обошлось без осложнений – видимо, сказывался долгий опыт совместной работы.

Джейк ворчал, что хочет получить возможность синхронизироваться с Эос, находясь у нее на руках, что человеческое тело нефункционально в условиях открытого космоса, а значит, Эос оно не нужно, что устройства, используемые Федерацией, громоздкие и неудобные, а андроиды – самые худшие, но в ходе синхронизации немного успокоился.

Однако заметная часть его беспокойства передалась Эос. Она теперь ясно увидела, как мучительно для него пребывание внутри андроида. Из-за чего здравый смысл и снисходительность растворялись, уступая место ревности и раздражению по отношению ко всем, кто был хоть немного ей небезразличен. Это делало ситуацию взрывоопасной, не говоря уже о том, что обращаться так с живым существом сущее свинство!

– Простите, – виновато вздохнул Четвертый, наблюдая как стажер мрачно вперилась в приборную панель. – Я понимаю твои чувства и чувства Джейка. Но прямо сейчас мы ничего не можем изменить. Мы поменяли состав воздуха в системе жизнеобеспечения корабля, так что Джейк сможет спокойно везде ползать во время полета. Но если начнем дергать его сейчас, станет только хуже…

– Я понимаю, – буркнула Эос. – Но для меня было бы проще принять это, если бы на его месте была я…

«Когда ты так говоришь, мам, я почти жалею, что не совершил ритуальный суицид, как следовало…» – пробежала сверкающая строка над панелью.

– Да, это было спорное решение, – мрачно откликнулась стажер. – Но в данный момент я хочу оставаться с тобой так долго, как только возможно, и очень надеюсь, что это желание взаимно…

«Ты знаешь, что взаимно, так что не кокетничай. Просто сделай одолжение: не подставляйся – даже мысли такой не допускай. Все-таки в нашей команде ты наименее вынослива…» – написал Джейк.

Эос со вздохом погладила гелеобразный шарик в своем запястье. Эмоциональный отклик был таким сильным, что она почувствовала его, несмотря на то, что система работающего андроида подавляла их связь.

«Хочу обнять тебя, мам…» – сообщила бегущая строка.

– Да, я тоже, – кивнула стажер – за последние дни она так привыкла к тому, что на шее у нее висит блормун, что теперь ощущала пустоту.

«И поцеловать… – не унимался Джейк. – Хочу заниматься этим долго…»

Стажер сначала не сообразила, что он имеет в виду. Но потом вдруг вспомнила, как он старался притянуть усиками ее пальцы к сердцевине «цветка».

«Любая нормальная женщина на моем месте давно бы сошла с ума от ужаса, – подумала про себя Эос. – А мне такие знаки внимания кажутся приятными и естественными – Марго права, я законченная извращенка…»

– Ладно, не будем о грустном, – сказала она вслух. – Старт через пять минут – что-то мой инженер задерживается…

– Ох, совсем забыл! – порозовел Четвертый. – Консультация затянулась, и старт отложили. Мне сообщили во время вашей синхронизации.

Эос испытала неприятное чувство ревности. Какая-то левая девушка сидит у нее дома с ее друзьями, в то время как они с Джейком вынуждены торчать в этой непонятной громоздкой коробке, называемой андроидом. И ладно бы еще девушка была так себе, а эта кажется и доброй, и симпатичной, так что у нее есть все шансы подвинуть Эос с ее и без того еще не слишком нагретого места. То есть умом-то стажер понимала, что подвинуть ее не так просто. А будь это возможным, оно бы пошло всем только на пользу. Но чувство одиночества было сильнее логики.

Она непроизвольно сжала маленькую узкую ладонь Четвертого.

– Ты посидишь с нами?

– Уже сижу… – откликнулся тот, заливаясь краской, и робко пожал кончики ее пальцев.

Это было впервые, когда он ясно осознал, что именно он помогает кому-то чувствовать себя уверенней. И не просто кому-то, а именно тому, кого больше всего хотелось поддержать… И это никак не связано с его функциональной пригодностью и профессиональной квалификацией. Может, это подходящее время поговорить о том, что его давно беспокоит? Четвертый решился…

– Можно личный вопрос? – тихо спросил он.

– В любое время, – улыбнулась стажер.

– Как ты понимаешь, я уже довольно давно прислушиваюсь к твоим чувствам. Должен сказать, что с этой стороны ты производишь впечатление очень светлого существа, ты можешь увидеть крупицы доброты даже в очень мрачных ситуациях, собрать эти крупицы вместе, не дать им исчезнуть…

– Я, конечно, стараюсь, – улыбнулась комплименту стажер. – Но вряд ли у меня часто это получается…

– Получается, – Четвертый кивнул своим воспоминаниям. – Но в то же время ты думаешь, говоришь и даже поешь такие мрачные вещи… зачем?

– Попробуй привести конкретный пример, а то я как-то теряюсь…

– Например, эта песня про лестницу до звезд. При всей кажущейся бравурности она довольно пессимистичная. В первом же куплете говорится, что корабли путешествуют лишь от одной тревоги до другой… каждый и так понимает, что тревог у нас море, какой смысл петь об этом?

– Если так рассуждать, петь вообще не нужно – всем все и так ясно. К тому же что плохого в тревогах? Без них и душа, и разум перестанут развиваться. Личность осознает себя лишь в противостоянии с внешним миром: чем жестче противостояние, тем четче вырисовываются личные качества – без этого никак. Таким образом, тревога чуть ли ни квинтэссенция красоты и динамики мира. Если не петь об этом, то о чем тогда вообще петь?

– Это звучит правильно, когда ты говоришь, – вздохнул Четвертый. – Но иногда нужно просто успокоиться и отдохнуть. Тебе так не кажется?

– Я тысячу лет отдыхала, – насупилась Эос. – Думаю, с меня хватит.

– Я, конечно, не Седьмой и не Девятый, но даже я понимаю, что нервная система не может отдохнуть впрок…

Стажер невольно усмехнулась.

«А он может не только краснеть, но и быть настойчивым… – подумала она прежде, чем сообразила, что ее могут услышать.

– Кажется, речь идет о чем-то важном для него, понять бы еще о чем…»

Четвертый удивленно моргнул, так как, увлекшись, не заметил, что отклонился от своей обычной линии поведения, и тут же покрылся красными пятнами.

– Я не пытаюсь на тебя давить, – пробормотал он, чувствуя, что был близок к тому, чтобы поссориться со стажером – это было страшно. – Не сердись, ладно? – Не зная, что делать, киборг крепче сжал ее руку. – Я волнуюсь за тебя, да и вообще у меня остается неприятное чувство. Ты, конечно, будешь права, если разозлишься. На самом деле я просто эгоист. Думаю, все из-за Второго. Вы и так проводите вместе много времени, а когда вы еще и думаете похожим образом…

– Ну, может, ты и прав… – поспешила успокоить его Эос.

– Может, мне не хватает широты мышления. Можешь посоветовать что-нибудь конкретное, чтобы это исправить?

– М-м-м… – Четвертый испытал такое облегчение после ее слов, что непроизвольно ткнулся лицом ей в плечо. – Может, попытаешься вспомнить что-нибудь без этого вашего вечного драматизма и внутреннего конфликта?… Песню, например…

Стажер глубоко задумалась. Как ей представлялось, в душе взрослых людей всегда присутствовал внутренней конфликт, ведь любой из них уже успел убедиться, что жизнь это не фунт изюма. Так что все, что исходило от этой самой души, так или иначе этот конфликт отражало…

Может быть, что-нибудь детское?

– Как насчет:

– Да, то, что нужно, – Четвертый снова раскраснелся, на этот раз от восторга. – Можно мне с тобой?..

– Спеть?

– Да.

– Ты когда-нибудь пел в компании?

– Нет, по правде говоря, я вообще не пел. Но ты ведь часто пела в компании. Я ловил тебя на мыслях об этом… казалось, было весело.

– Это весело, когда ты можешь позволить себе веселиться. Давай попробуем.

Оказалось, что они вполне настроены вселиться. Даже Джейк навострился высвистывать в такт, используя звуковые сигналы приборной панели…

Но как это часто бывает, чем сильнее веселье, тем мрачнее концовка. В этот раз в роли концовки выступил Первый, и он был мрачнее некуда.

– Поем, значит? – спросил он таким тоном, что у пришедшей с ним Корин в горле застряло веселое замечание, которое она собиралась отпустить. – Тебе же уже делали замечание за пение на рабочем месте, стажер…

– Во-первых, в данный момент мы не работаем, сэнсэй, – начала выстраивать оборону Эос, нутром чуя, что ситуация сложилась взрывоопасная. – Во-вторых, в доке только наш андроид, так что никого тут отвлекать мы не можем…

– Предположим, – скривился наблюдатель. – Но что за провокационный текст ты используешь?

Четвертый вжался в кресло, мысленно ругая себя на чем свет стоит.

– Я признаю, что текст так себе. Но это всего лишь детская песенка, сэнсэй, – спокойно ответила Эос, чувствуя, как настроение стремится пересечь линию плинтуса. – Ни один здравомыслящий взрослый не станет воспринимать ее всерьез.

– Ты можешь так думать, – процедил Первый. – Однако у многих киборгов из-за подобных песенок происходит смещение приоритетов, падает производительность, были даже зарегистрированы случаи несанкционированного поведения и полная потеря функциональной пригодности.

– Что ж… – кисло отозвалась стажер. – Признаю, что для узкоспециализированных эмоционально неопытных экземпляров подобное вполне возможно. Но прожженным ребятам из нашей команды это не грозит, в противном случае они бы просто не смогли работать столько лет каперами…

– Извини… – одними губами произнес главный кибернетик, практически онемевший от ужаса. В повседневной жизни он даже с подчиненными старался не спорить, перспектива же противостоять Первому совершенно его парализовала.

– Почему ты извиняешься, Четвертый? – практически навис над ним наблюдатель.

– Ну, типа он должен был меня остановить, но не смог, – встряла стажер, прежде чем ее сообщник успел что-то сказать или подумать. – Ты же видишь, я даже с тобой спорю, сэнсэй, куда уж простому инженеру со мной справиться…

– В этом ты, пожалуй, права, – несколько ослабил напор Первый. – Бессмысленно его штрафовать, учитывая, что показатели в норме. Можешь возвращаться на корабль, Четвертый.

Кибернетик покосился на Эос взглядом, говорившим что-то вроде «прости, что я ничтожество…», с усилием напялил на лицо безучастную маску и покинул кабину андроида.

«Да, определенно не альфа-самец… – подумала стажер, желая немного успокоиться. – Но тоже по-своему очаровательный».

Первые пятнадцать минут в космосе прошли в молчании, если не считать незначительных реплик делового характера. Эос извлекла из модуля дополнительной памяти загруженные Седьмым тесты и начала изливать в ответах свое раздражение.

– Этот парень такой злой! – внезапно нарушила тишину Корин. – Как вы его терпите?

– Ты про Первого? – рассеянно откликнулась стажер.

Инженер кивнула.

– Он не злой, он объективный. Если уж на то пошло, он мой скромный идеал – я пытаюсь на него равняться, в меру моего женского понимания, конечно…

– Интересные новости! – фыркнула Корин. – Тоже хочешь шпынять всех, чтоб боялись?

– Ты, как большинство народа, смотришь только на внешнюю сторону и совершенно не въезжаешь в суть, – отмахнулась Эос, снова погружаясь в свой тест. Она специально решила использовать сленговые слова, так как встроенный словарь, который стажер все еще использовала, так как до сих пор не выучила как следует язык Федерации, переводя речь Корин использовал большое количество жаргонизмов.

– Тогда объясни, в чем суть, если думаешь, что я не врубаюсь, – дружелюбно улыбнулась напарница, так как поняла, что ее упрекнули в невнимательности, а не в неграмотности.

– Зачем тебе? – кисло откликнулась стажер. – От этих сведений тебе никакой пользы…

– Но ты же должна со мной разговаривать, помнишь – так ваш интеллектолог сказал!

– Ну, фактически бедняга Первый служит буфером между людьми и киборгами. Ему нужно сделать так, чтобы и волки были сыты, овцы целы и его самого при этом не сожрали. И так двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю… Конечно, при такой работе его не назовешь ни милым, ни легким в общении, но он никогда не перегибает палку ни в ту, ни в другую сторону – фактически он виртуоз!

– Что же твой виртуоз не может говорить повежливее?

– Если он будет вежливее, сложится превратное впечатление, будто бы ситуация не серьезная. Послушай, не он создал этот мир, и правила игры тоже не он придумал, он просто делает свою работу и делает ее хорошо.

– Нормальный человек на такую работу не пойдет.

– А киборги свою работу не выбирают… в большинстве случаев.

– Точно, прости…

– Да ладно, что уж тут. Я тоже признаю, что ситуация вышла неприятная…

Корин решила сменить тему, тем более что был вопрос, который ее сильно интересовал.

– А у вас в команде все одинаково выглядят?

– Все, кроме меня и еще двоих людей.

– А ты еще где-нибудь видела кого-нибудь с подобной внешностью?

– Нет, но у меня в этом отношении опыт маленький…

На этой нейтральной ноте разговор снова угас.

По возвращении Эос встретила делегация вахтенных: на этот раз в лице Восьмого, Девятого и Десятого. Парни казались несколько встревоженными. Повисла неловкая пауза, которая сразу же начала затягиваться. Стажер решила заговорить первой, но не могла выбрать, что сказать. Плохое настроение подсказывало спросить, можно ли ей пройти, а командный дух предлагал спросить, что ребят беспокоит.

– Послушай, – неловко начал Девятый. – Первый, он… на самом деле вполне ободряет ваше с Четвертым поведение. Оно согласуется с его планом, просто эта твоя напарница слишком уж расположена к киборгам. Такая вполне может вступить в какое-нибудь движение за свободу и равенство, а мы потом окажемся виноваты. Так что он просто хотел ее пугнуть, и ваша выходка была только на руку…

– Он явно был очень недоволен, – заметила Эос, так как ясно чувствовала это, когда ее отчитывали.

– Конечно, он недоволен, – легко согласился Девятый. – Недальновидные добряки, вроде нее, – одна ходячая неприятность. К тому же, я думаю, он немного завидует…

– Чему завидует? – уточнила стажер.

– Ну, он-то не может себе позволить смачно распевать глупые песенки под самым носом у начальства, – пояснил Десятый. – Я бы и на своем-то месте постеснялся, а ему подобное в любом случае боком выйдет.

– Думаю, я все же должна была вести себя скромнее… – пробурчала Эос – меньше всего ей хотелось прибавлять сэнсэю поводы беспокоиться.

– Ты не слушаешь, что тебе говорят, – насупившись, покачал головой Восьмой. – У каждой работы свои особенности: у тебя – резвиться, у него – быть строгим. Пока каждый придерживается своего профиля, команда пребывает в равновесии.

– В таком случае как насчет того, чтобы помочь мне резвиться, получив презенты, что я для вас приготовила?

Ее предложение вызвало улыбку даже у Восьмого, который казался самым мрачным из них.

– Никаких проблем, – смущенно отводя взгляд, отозвался Девятый. – Только в медпункт сначала зайди, а потом у нас еще одна идейка есть о том, как помочь тебе резвиться…

– Что-то ты долго добиралась, – заметил док, когда она вошла. – Вахта снова что-то замышляет?

– Как-то так… – откликнулась стажер, окидывая взглядом застывшую посреди помещения фигуру друга. – Что-то у тебя взгляд рассеянный, работаешь над чем-то?

– Есть такое, – кивнул Пятый. – Получил данные по вашей давешней находке. Похоже, ты была права насчет матки – внутри нашли несколько несформировавшихся зародышей…

– С таким консультантом, как Джейк, сложно ошибиться в предварительной оценке, – усмехнулась Эос. – Еще новости?

– Пришел прямой приказ из Центра: мы покидаем станцию, как только вы закончите с консервацией. Поскольку все идет гладко, было решено увеличить длительность внешних работ. Так что, если все будет хорошо, тебе осталось слетать два раза.

– Значит, буду стараться, – откликнулась стажер, привычно натягивая контактное трико и укладываясь в капсулу. – Нужно поскорее вытащить Джейка из этого гроба…

По окончании осмотра Пятый снова отправился с ней в кают-компанию. О традиции, конечно, говорить было пока рано, но все же такие повторения создавали приятное чувство обыденности. Знать, что жертвовать жизнью или ложиться костьми завтра опять не придется, тоже было весьма по душе.

Еще в коридоре она заслышала знакомую танцевальную мелодию, исполняемую на скрипке.

– О, кельтика, – усмехнулась Эос, когда они присоединились к остальным.

– Что думаешь? – довольно хмуро спросил Восьмой, опуская скрипку.

– Думаю, что если бы легендарный скрипач Рафтери действительно существовал, ты бы стал ему серьезным конкурентом…

– Нет ничего особенного в том, чтобы превзойти человека, – поморщился киборг.

– Ну, тот Рафтери точно не был человеком, – покачала головой стажер.

– Кем же тогда?

– Говоря обтекаемо, сказочным персонажем…

– Сказочным, значит? – глаза киборгов алчно заблестели. – А поподробнее можно?

Раздавая браслетки, Эос хотела было отделаться парочкой более или менее правдоподобных историй, но с языка как-то само собой сорвалось, что по слухам тот, мол, был в родстве с лепреконами…

– Лепрекон – это фамилия? – уточнил Десятый.

И стажер выпала в осадок, сообразив, что ей придется объяснять природу магии тем, кого специально приучили мыслить исключительно рационально.

– Нет, это профессия, – медленно выдавила она. – Профессия, для которой нужны определенные способности. Лепреконы – это волшебные существа, которые промышляют тем, что собирают удачу в глиняные горшки, зарывают ее в землю, а потом там вырастает четырехлистный клевер, и вспыхивают радуги…

В кают-компании повисла тишина: киборги пытались понять, как можно положить удачу в горшок.

– Это аллегория, – наконец предположил Восьмой.

– Нет, – безжалостно возразила Эос, думая про себя: «Первый меня убьет».

– Ладно, – вздохнул Девятый (их увлеченность Эос была так велика, что никто не решился предположить вслух, что она над ними издевается). – Тогда как они это делают?

– Если бы можно было понять, как они это делают, они бы не были волшебными существами. Послушайте, в сказках встречаются такие типы действующих лиц, как сказочные персонажи и сказочные существа. Сказочные персонажи делают всякие необъяснимые вещи, например, строят замки за одну ночь, не имея для того никаких специальных инструментов и материалов, закатывают удачу в банки и так далее. Сказочные существа делают то же самое, но тут неизвестно не только как, но и зачем. То есть у них всегда есть какая-то цель, но считается, что убогому человеческому разуму она недоступна…

– И что, этот Рафтери тоже строил замки? – вдруг подал голос док. – Он же вроде на скрипке играл…

– В этом и суть: он играл на скрипке, а замки сами собой росли из земли, как грибы, – такова была сила его музыки! И не спрашивайте меня о том, существуют ли лепреконы на самом деле. Сказочное существо остается сказочным существом до тех пор, пока его существование невозможно подтвердить или опровергнуть.

– Понятно, – кивнул Девятый. – Что ж, я даже примерно представляю, как возникают и для чего существуют такие истории. Думаю, мы можем перейти к следующему пункту программы. Как ты считаешь, под музыку, которую играл Восьмой, можно танцевать?

– Второй говорил, что это танец, – заметил Восьмой. – Но я не уверен, что ему можно доверять…

– Шеф прав – это танец, – заверила его Эос.

– Значит, ты можешь научить нас танцевать это? – оживился Девятый.

– Ну, я сама не слишком в этом хороша… – смутилась стажер. – Но я могу попробовать. Правда, тут кое-что меня смущает. Получается, что Восьмой танцевать не будет, честно ли это?

– Почему не будет? – усмехнулся Девятый. – Мы мелодию записали.

Когда Корин и Эос вернулись после вылазки в разлом, в доках их поджидал доктор Тав с какими-то бугаями. Одного взгляда на вспыльчивого молодого врача стажеру хватило, чтобы понять, что парень затаил обиду.

– Откуда столько народу, – пробурчала она, предчувствуя неприятности. – Здесь что, проходной двор?

– Это ребята с нашего корабля, – хмурясь, пояснила Корин. – Во время стоянок они подрабатывают разнорабочими, так что им выдали универсальный пропуск во все доки…

– Что-то у меня такое чувство, что они здесь не по работе… – вздохнула Эос, выбираясь из кабины.

– Слышь, цыпа… – обратился к ней один из бугаев. – Наш доктор считает, мы должны проверить, насколько ты безопасна для людей. А то мы ведь тебе своего механика доверяем – она у нас незаменимый человек на борту, сечешь?

– А ты делаешь все, что вам малыш Тав говорит? – хмыкнула стажер. – Ну, предположим, он прав – я небезопасна и порешу вас всех тут. Может, у меня потом и будут с этого проблемы, но вам-то уже будет без разницы…

– Ну, давай, попробуй, – осклабился громила.

– Да кому ты нужен, руки еще об тебя марать, – фыркнула та. – Ты сначала меня спровоцируй, а потом я вас всех сделаю в рамках защиты государственного имущества, да еще на суде позлорадствую, когда вашей компашке дело пришьют… Это, конечно, если суд будет, потому как начальству проще вас тихо кокнуть и дело это замять. Ведь сам посуди, что для них ценнее: машина, в которую семьдесят штук вбухано, или второсортный биологический материал, который совершенно бесплатно тысячи безмозглых телок по собственной инициативе производят и от которого уже деваться некуда?

– Ах ты!.. – рявкнул громила и занес руку, чтобы вмазать со всей дури.

– Прекратите! – завизжала Корин.

Эос неожиданно для себя легко ушла от удара.

– Я тут подумала, – сказала она, продолжая уворачиваться. – Мне ведь даже останавливать вас не нужно. Камеры наверняка все засекли – нужно только потанцевать тут с вами до прихода ребят из отдела безопасности.

– В отделе безопасности работают люди! – выкрикнул Тав. – Они встанут на нашу сторону!

– Не смеши меня, мальчик, – фыркнула стажер, продолжая лавировать. – Люди, безусловно, недолюбливают всех, кто от них отличается, однако себе подобных они ненавидят гораздо сильнее. Недаром испокон веков их самым любимым занятием было стрелять друг в друга…

Первый бугай внезапно остановился.

– Вообще-то она права, парни, – глубокомысленно изрек он.

И Эос невольно заподозрила, что такому озарению сильно поспособствовало появление на горизонте упомянутых ранее парней из отдела безопасности.

Окружили их весьма оперативно, после чего юному доктору и его друзьям было зачитано официальное обвинение.

– Каби, я думал, мы друзья, – возмущенно обратился Тав к офицеру, возглавлявшему отряд.

– Друзья так не поступают, – покачал головой Каби. – Ты пытаешься копать под куклу ценой в весь форпост! Не важно, как она пострадает – неприятности будут у всех, кроме тебя. Ведь ты-то просто свалишь под шумок. Хорошо быть перекати-полем!

Стажер встретилась взглядом с окаменевшей от ужаса Корин и поняла, что если сейчас этих парней заберут, их команду можно похоронить, так как набрать новых людей в этом захолустье вряд ли удастся.

– Да все не так, офицер, – попробовала она выправить ситуацию. – Парни это не всерьез. Они просто слышали, что военные киборги могут уклоняться от атаки сразу десяти человек и решили проверить, так ли это. Правильно я говорю? – обратилась она к здоровяку, который первый остановился, как к наиболее рассудительному.

– Да, верно… – неуверенно согласился тот, так как скорость мышления не была его сильной стороной, и он не успел как следует оценить ситуацию.

Служба безопасности явно колебалась.

– Нет, вы подумайте, офицер, если бы на меня действительно было совершенно нападение, началось бы разбирательство, мол, почему штатские были допущены к экспериментальной модели. Мы-то с вами знаем, что на станции просто лишних рук нет, но разве начальство станет с этим считаться? Виноватых наверняка начнут внизу искать…

– Хорошо, – люди из отдела безопасности опустили оружие.

– На этот раз ограничимся предупреждением. Но лучше вам сейчас разойтись.

– Само собой, – закивала Эос, похоже, она единственная среди участников инцидента не лишилась дара речи.

Чувствуя, что должна оставить о себе хорошее впечатление, она подошла к говорившему с ней здоровяку.

– Слышь, брутальный парень, – шепнула стажер ему на ухо.

– Не позволяй вашему юному доктору втягивать вас в неприятности. Он не такой смышленый, как кажется. Знает много умных слов, а жизненный опыт как у цыпленка. Так что это ты его должен жизни учить, а не наоборот. – Так как собеседник явно все еще прибывал в замешательстве, она похлопала его по плечу. – И не бери в голову мой подкол о «глупых телках» – на самом деле я просто завидую. По правде я считаю, что женщины, вырастившие таких ребят, были героями. Бывай. Удачи типа – в нашем деле это важно.

И Эос направилась к выходу из дока.

Спустя пару секунд здоровяк опомнился, обернулся и крикнул ей вслед:

– Да ладно, бывает…

Стажер остановилась, обернулась и улыбнулась. Ей показалось, что так будет вежливо.

– Нас тоже прости, – гаркнул здоровяк, неловко смяв в руках рабочую рукавицу. – Мы тоже обзавидовались – у вас такой лощенный кораблик и все такое… ну, сама понимаешь…

– Да я, в общем, и не обиделась, так что не парься, – кивнула Эос.

– Меня Большой Нил зовут.

– А меня зовут модель Эос серия альфа, приятно встретить вежливого мужчину.

Нил улыбнулся и сразу стал немного похож на ребенка.

– А что значит «брутальный»? – скромно спросил он.

– Ну… – замялась стажер, подбирая синонимы. – Мощный. Что-то вроде высокий, сильный и мускулистый одновременно.

– Надо запомнить, – еще шире улыбнулся тот.

Стажер махнула рукой на прощание и покинула док, на этот раз окончательно.

Добравшись до корабля, Эос уселась на пол, как только закрылась шлюзовая дверь, и ткнулась лбом в колени. Ее всю трясло от запоздавшего страха. Ведь это было первый раз, когда пришлось самой выпутываться из двусмысленной ситуации и рядом не было никого из Сто пятнадцатой, чтобы прикрыть ее. Стажер сильно сомневалась, что все сделала правильно и ее поведение не вызовет никаких осложнений. К тому же она поняла, что слишком полагается на ребят, в то время как они сами находятся не в лучшем положении. Ей нужно было учиться использовать собственные возможности, а это ставило лицом к лицу с отталкивающим миром, который ей совсем не хотелось делать своим.

Стажер настолько ушла в себя, что совсем не заметила, как считывают ее воспоминания, что она больше не одна в коридоре. Потому она невольно вздрогнула, когда крохотная ладошка погладила ее волосы.

– Ты держалась молодцом, – негромко сказал Двенадцатый.

– Но тебе действительно стоило воспользоваться системой андроида и позвать кого-нибудь.

– Я не могу звать на помощь каждый раз, как вижу незнакомого человека, – это смешно, – слабо улыбнулась Эос. – Но ты уверен, что все в порядке? Я вела себя довольно агрессивно…

– Как по мне, так просто довольно-таки храбро, – возразил Широ, продолжая успокаивающе поглаживать ее голову.

– Я так перетрусила! – всхлипнув от облегчения, Эос сгребла его в охапку и попыталась зарыться лицом в маленькую грудь.

– У меня просто времени не было думать о том, что я говорю… Если бы я замолчала, то точно бы ударилась в истерику!

«Я тоже думаю, что все должно быть нормально, – услышала она в своей голове мысли Одиннадцатого. – Знавал я экспериментальные модели, которые на порядок хуже бесчинствовали, и ничего им с того не было…»

Подняв голову, стажер встретилась взглядом с огромными глазами интелектолога, после чего сгребла в охапку и его.

«Полегче, милая… – попросил тот со смешанным чувством волнения и нежности. – Может, я и выгляжу как кукла, но в действительности я парень, которому ты очень нравишься, так что я могу тебя неправильно понять…»

Ощущать его сильные оформившиеся чувства было необыкновенно приятно хотя бы потому, что они заставляли забыть обо всем остальном. Так что Эос требовалось несколько больше воли, чем в данный момент имелось в наличии, чтобы не дразнить его.

– Хочешь сказать, что пока я не хочу заняться с тобой любовью, мне нужно тебя игнорировать? – пробурчала она с легкой досадой. – Это шантаж…

«Да нет же! – чуть не плача возразил Одиннадцатый, прижимаясь мордашкой к ее щеке. – Просто ты ласкаешь меня чаще и дольше, чем других: поглаживаешь или обнимаешь каждый раз, как видишь – это заставляет думать, что…»

Он не закончил мысль, нежно и вопросительно коснувшись губами ее губ.

 

11

– Это ничего, что я тут подслушиваю ваши взрослые разговоры и все-такое?.. – с ухмылкой проворчал Широ.

– Можно подумать, у тебя это в первый раз, – фыркнула стажер, целуя его в лоб. – Но вы оба правы: что-то я как-то увлеклась – это свинство с моей стороны. Но вы, ребята, такие уютные и надежные – так успокаивает…

– Лично мне нравиться работать жилеткой, в которую ты плачешься, – заверил ее Широ. – Хотя боюсь, что Одиннадцатый предпочел бы утешать тебя более… активно.

«Да нет. Я тоже предпочитаю быть жилеткой, чем как Второй… – вздохнул интелектолог. – Просто иногда голова кругом идет…»

Эос решила сменить тему, пока не поздно…

– Я так понимаю, вы с Двенадцатым сегодня вахтенные?

Одиннадцатый кивнул.

– А почему вас только двое?

– Нас трое, но Первый заперся у себя в комнате – он всегда так делает, – сообщил Широ.

«На корабле еще док, – заметил Одиннадцатый. – Но он, как всегда, в медлаборатории».

– Где ж ему еще быть? – усмехнулась стажер. – У него там гнездо…

«Но последнее время он что-то часто стал это гнездо покидать…» – с загадочной улыбкой заметил ителлектолог.

– Его видели в кают-компании три раза за последние два дня, – уточнил с ноткой ехидства Широ. – Это неслыханно!

– Должно быть, следует за изучаемым объектом, – усмехнулась стажер. – Иногда очень важно наблюдать особь в ее естественной среде обитания. Пойду я, пожалуй… гляну как у него дела.

– Но ты ведь еще к нам заглянешь? – насупился Широ. – А то ведь с тебя станется пойти потом к Первому и там зависнуть…

– Я, конечно, собираюсь заглянуть к Первому – послушать, как он на меня молчит и попытаться понять, что он думает о моем поведении, но вряд ли он захочет терпеть меня долго…

– Он-то захочет, – буркнул Широ. – Но ты имей в виду, что сегодня у меня последний день отдельно от корпуса…

Эос со вздохом прижала его покрепче: конечно, управлять кораблем – основная работа этого парня, но все же…

– Обещаю, что буду бдительно следить за временем, – сказала она. – Мне ведь еще вашу часть подарков выдать нужно…

Покончив с плановым осмотром, стажер остановилась перед дверью каюты, где скрывался Первый. Глупо, конечно, но несчастная кучка разнорабочих пугала ее куда больше, чем старый матерый наблюдатель. Но все же некоторую робость она испытывала, так как чувствовала себя в некотором роде нашкодившей…

«Хватит стоять столбом – входи», – услышала она беззвучные слова Первого.

Эос со вздохом открыла дверь. Каюта была такая же крошечная, как и прочие каюты «черного состава». Наблюдатель валялся на своей койке с зажженной сигаретой в зубах.

– Курение в постели противоречит правилам пожарной безопасности, – машинально изрекла стажер. – К тому же в свете его вреда для органических тканей разве это не является порчей государственного имущества?

– Смотря что курить и как курить… – отозвался тот.

Эос принюхалась.

– Действительно, табаком не пахнет… – констатировала она.

– К тому же научно доказано, что большинство людей относится к курящему собеседнику с большим уважением, чем к некурящему. Исходя из этого и учитывая мою не слишком грозную внешность, польза от применения курения для психологического давления больше, чем вред даже от худших сигарет. Обновление органических тканей не такая уж дорогая процедура. Да и вообще, на фоне штатных повреждений при нашей работе эффект от курения почти не заметен… – Первый артистично затянулся и выдохнул пару аккуратных колечек. – Ты пришла, чтобы это обсудить?

– Я пришла, чтобы понаблюдать сэнсэя в его логове, – с улыбкой возразила стажер. – А о чем тут говорить – дело десятое… – она замолчала, ожидая ответной реплики, но такой не последовало – наблюдатель просто неотрывно смотрел на нее. – К тому же я хотела отдать вот это.

Эос извлекла из кармана браслетку кофейного цвета и потянула Первому. Тот не шелохнулся. Стажер вспомнила, как он недвусмысленно намекал, что не может себе позволить проявлять какие либо чувства и вынужден просить, чтобы знаки внимания ему навязывали как бы против его воли.

Она со вздохом плюхнулась на край койки, взяла Первого за руку, закатала рукав комбинезона, повязала фенечку, раскатала рукав обратно. Затем приобняв сэнсэя, стажер чмокнула его в лоб.

Тот продолжал изображать безмолвный памятник самому себе.

– Что ж… – Эос поднялась с места. – Не смею дольше прерывать священную медитацию…

– Сядь, – произнес наблюдатель, не выпуская из зубов сигареты. – Я не привык оставаться в долгу.

Стажер повиновалась. Первый легко выбрался из-за нее, извлек из тумбочки чашку, турку и газовую горелку, в считанные минуты сварил кофе и протянул чашку Эос.

– Пахнет замечательно, – с искренним восторгом отметила та.

– Но я как-то не воспринимаю кофе без сахара и сливок…

– Я заметил, – констатировал наблюдатель без какого-либо выражения.

– Но ты, конечно, ничего такого не держишь, сэнсэй…

– Конечно, не держу, – согласился тот.

– Можно я в столовую схожу? Может, там хоть сахар завалялся…

– Пей так или убирайся… – безучастно произнес Первый.

Стажер усмехнулась.

– А ты действительно сэнсэй. Я поняла мысль – я это выпью.

Наблюдатель едва заметно улыбнулся и сел рядом.

– Этот сорт кофе не очень горький, – заметил он.

– Действительно, спасибо…

– Не стоит. Я тут решил рассказать тебе кое-что… о том, как готовят наблюдателей. А именно о финальной проверке профпригодности.

– Что-то мне подсказывает, что эта история не из тех, что рассказывают детям на ночь… но я уверена, что мне будет очень полезно ее послушать.

Первый кивнул.

– Прежде всего, тебе следует знать, что наблюдателей, потерявших функциональную или профессиональную пригодность, не уничтожают сразу – их ставят тренировать будущих наблюдателей. Финальная проверка заключается, собственно, в том, чтобы уничтожить своего тренера. Если претендент этого не сделает, то тренер уничтожит его и получит следующего подопечного. Надо сказать, что последнее происходит гораздо чаще. Статус наблюдателя получает примерно треть претендентов. И проблема тут вовсе не в привязанности к учителю, которая, впрочем, почти всегда возникает в той или иной форме и степени. Бывшие наблюдатели – чертовски опытные парни, «матерые», как ты это называешь. У моего тренера я был восемнадцатым…

– Что ж… – изрекла Эос надтреснутым голосом, пристально рассматривая кофейную гущу. – С твоей стороны было очень гуманно и круто избавить его от мучений. Не так уж важно, что он думал и говорил при этом – существо, попавшее в такую психологическую ловушку, не может не страдать… – она вздохнула. – Хотя в глубине моей души живет вера в то, что, обладая превосходной степенью квалификации, можно было каким-то образом вытащить старика-тренера из этого дерьма и при этом сохранить собственную шкуру в целости. Думаю, он мог бы стать ценным союзником…

– Я тоже так думаю, – тихо согласился наблюдатель.

– Однако, – несколько подобралась стажер, хоть и не решилась поднять на него глаза, – полагаю, в то время ты был куда менее опытным, чем сейчас, так что это лучшее, что ты мог сделать в той ситуации. И потом… я рада, что ты здесь.

Первый усмехнулся, рассматривая окурок в своих пальцах.

– Какая понятливая девочка, – сказал он. – Даже киборги в большинстве случаев реагируют хуже…

– Что поделаешь, – криво усмехнулась стажер. – Тема-то щекотливая.

Она решилась поднять взгляд и встретилась с Первым глазами. Тот забрал у нее чашку и облизал пересохшие губы. Оба жеста были весьма сдержанными, но все же выдавали его волнение. Это был первый раз, когда Эос заметила у него внешние проявления оного.

– Интересно, что ты скажешь, если я… – хрипло прошептал Первый и, недоговорив, пожался лбом к ее лбу.

Это была синхронизация.

– Боже, как хорошо! – зардевшись от удовольствия мырлыкнул наблюдатель, в то время как стажер леденела от ужаса перед хаосом и холодным одиночеством, сквозь которые пробирался по жизни этот парень.

– Ну, все, для начала хватит… – выдохнул он через пару минут, отстраняясь, и только тогда заметил, что из глаз Эос ручьями текут слезы. – Эй, ты чего?

– Ничего-ничего, – довольно спокойно откликнулась стажер, стараясь их вытереть. – Обычная женская реакция на небольшой стресс. Боюсь, я не такая сильная, как ты, сэнсэй…

– Не страшно, со временем мы это исправим, – попытался ободрить ее Первый. Он поднялся: – Идем, я хочу, чтобы Одиннадцатый научил тебя кое-каким приемам самозащиты. Однако по инструкции требуется, чтобы обучение контролировал некто уполномоченный. Так что придется вам потерпеть мое присутствие…

– Ну что вы, господин наблюдатель, – сквозь слезы усмехнулась стажер. – Ваше присутствие украшает любое приличное общество…

В кают-компании они в числе прочих застали и дока. Тот заявил, что не может позволить им бесконтрольно обучать стажера разным опасным для здоровья вещам. Широ в свою очередь заявил, что нельзя учиться на голодный желудок, и поставил на стол миску лично им раздобытых пирожных.

Таким образом, пробавляясь сладостями в приятной компании, Эос узнала, как во время поверхностного ментального контакта определить степень кибернетизации сознания собеседника. Высокая степень кибернетизации позволяла использовать некоторые приемы, вызывающие полную или частичную остановку мыслительных процессов.

Кроме того, ей поведали, как выявить личностное ядро и определить степень кибернетизации оного. Это было немаловажно. Так как в случае с Широ, например, во время интеграции в систему управления кораблем степень кибернетизации сознания превышала восемьдесят процентов, однако личностное ядро, которым Двенадцатый оперировал постоянно, практически целиком имело биологическую природу. Так что при кибернетической остановке оно с большой степенью вероятности продолжит действовать и даже сможет восстановить кибернетическую часть…

Когда Эос вернулась в док, голова у нее слегка гудела от новых сведений. В андроиде ее уже поджидала Корин с огромным пакетом на коленях.

– Это тебе, – радостно сообщила она. – Тебе это можно, я проверяла…

– И что там? – вяло улыбнулась стажер, запрыгивая к ней.

– Печенье от меня и пиво от Нила и компании…

– Мило…

– Ты уж прости, что Тав такая свинья…

– Да ладно тебе, – зевнула Эос. – Защищать знакомых девушек от всякого непонятного окружения – это нормальная мужская реакция. Наши парни тоже ядовитой слюной все изошли, когда выяснилось, что меня нужно куда-то отпустить с человеком. Другое дело, что они все ребята взрослые, так что отступились, когда поняли, что другого решения не существует…

– А какие у вас парни? – заинтересовалась Корин.

Эос подняла ладонь на сто двадцать сантиметров над полом.

– Мелкие, но очень суровые… – с улыбкой сообщила она.

– Я почему-то думала, что они бесполые, – краснея, призналась Корин.

– Возвращаясь к твоему норовистому петушку, – замяла тему стажер. – Я нахожу его юношеский максимализм довольно милым. На твоем месте я бы наслаждалась, пока можно. Поверь, по такой жизни он заматереет довольно скоро, если, конечно, раньше в суп не попадет. Так что ты уж за ним приглядывай…

Последний вылет тоже прошел как по маслу. И все же усталость начала накапливаться, так что, возвращаясь к себе, Эос уже с трудом сдерживала зевоту.

Корин нужно было заполнить какие-то бумаги, так что в лифт стажер впервые вошла в гордом одиночестве. Нежно прижимая к груди пакет с печеньем и пивом, она предавалась размышлениям о том, что вопреки обыкновению в подходящем настроении для поглощения подобных вещей. А если удача будет на ее стороне, то она даже сможет разделить все это с капитаном. Боги! Как же она хочет снова его увидеть!..

От романтических размышлений Эос отвлек странный шум сверху. Лифт нехорошо вздрогнул и замер. Свет моргнул. Потолочная панель с грохотом отъехала в сторону, и к ней спрыгнул высокий мускулистый парень с мягкими почти детскими чертами лица. Казалось, его сильно лихорадило.

Стажер машинально сжала пакет, не желая расставаться с ним, как с воплощением мечты о спокойных днях. Она впала в какое-то заторможенное состояние, наблюдая за происходящим как бы со стороны.

Тем временем парень довольно грубо схватил ее и выволок на крышу лифта. Эос все так же отстраненно подумала, что пора бы начинать оказывать сопротивление. Похититель кажется довольно профессиональным, каковы ее шансы? Интересно, чувствительного органа на ее запястье Джейку достаточно, чтобы сообразить, что происходит, и позвать на помощь?

Собравшись с мыслями, она попробовала оценить степень кибернетизации разума незнакомца, так как скорость, с которой он карабкался вверх по стене шахты, не оставляла сомнений в его нечеловеческой природе. Попытка оказалась неудачной. Возможно, сказывалось отсутствие нормальной практики, но Эос показалось, что разум этого парня не имеет ничего общего с тем, что она давеча узнала от Одиннадцатого…

Тем временем они выбрались из шахты в какой-то боковой тоннель – должно быть, вентиляционный. Тьму разгоняло тусклое свечение обшивки.

«Отсюда хоть падать не страшно…» – меланхолично подумала стажер.

Внезапно ей вспомнилось, как капитан говорил, что, если его укусить в определенное место, специальная система контроля запустит некий механизм, перетряхивающий всю нервную систему, что приводит к временному отключению сознания. Только Эос не помнила, за нос или за ухо нужно кусать. Так как ей показалось, что до носа дотянуться проще, она решила начать с него.

Парень явно не ожидал атаки подобного рода. Когда же это сработало именно так, как требовалось, стажер окончательно поняла, что удача на этот раз на ее стороне. Пакет, как ни странно, тоже был в полном порядке… Нужно было сообразить, что делать дальше.

Пораскинув мозгами, она решила остаться на месте. Ее команда – далеко не идиоты, они сразу поймут, где и как она пропала, и искать начнут из лифта. Соответственно, у края первой же воздушной шахты больше всего шансов быть найденной. В то время как блуждая наугад она скорее всего просто заблудится. Конечно, парень, лежавший в отключке у ее ног, может начать проявлять признаки агрессии, когда очнется. Но поначалу его движения будут заторможены, так что можно будет снова его укусить. А вот если он придет в себя и пустится в погоню – дело другое. Короче, из виду его лучше не выпускать… В идеале хорошо бы выяснить, что ему нужно, но вряд ли он просто так возьмет да расколется…

В любом случае нужно бы расправиться с содержимым пакета, пока не поздно, так как бросать его жалко, а в критической ситуации он зверски мешает. Открыв бутылку посредством неаккуратно подогнанной обшивки тоннеля, Эос сделала несколько больших глотков. Учитывая финансовую ситуацию на корабле Корин, напиток должен был иметь синтетическую природу, однако на вкус был вполне ничего.

Ее похититель шевельнулся и открыл глаза. Стажер чуть подобралась, готовая действовать в любой момент.

– Почему ты не убежала? – хрипло спросил он.

– Ну, во-первых, я не знаю куда бежать, – честно призналась Эос. – Во-вторых, не могу же я бросить парня, который выглядит настолько больным…

Незнакомец не ответил, в то же время его желудок издал такой звук, будто он не ел минимум сутки.

Эос благородно подвинула ему печенье и пиво.

– Не самая изысканная еда, но лучше, чем ничего…

Она впрочем, предполагала, что тот начнет оказываться или хотя бы выскажется в том смысле, что она хочет его отравить. Однако парень не заставил себя упрашивать.

В секунды умяв половину имеющегося печенья и осушив пару бутылок пива, он вдруг поморщился – видимо, наконец, распробовал вкус.

– Откуда у тебя эта бурда? – искренне удивился он.

– Это подарок, – неопределенно повела рукой стажер.

– От человека?

– От группы людей. Не бог весть что, но зато от чистого сердца. Ты, конечно, можешь думать, что те, мол, могли бы заморочиться и достать что-нибудь подороже. Но как по мне, главное преимущество людей перед киборгами заключается в том, что первые могут себе позволить не слишком париться о своей прибыли. И те, кто не используют это преимущество, вызывают у меня даже меньше уважения, чем все остальные…

– Ты знаешь, что я собирался тебя убить?

– Значит, больше не собираешься? – с усмешкой уточнила она.

– Ты сумасшедшая…

Эос тихо рассмеялась и запела:

Незнакомец медленно допивал остатки пива и слушал, не сводя с нее задумчивого взгляда. Она резко смолкала и спросила:

– А ты полностью уверен, что можешь считаться совершенно нормальным?

– Что вы замышляете? – тихо спросил он в ответ.

– Позвольте спросить: кто это «мы»? – вскинула бровь стажер.

– Сто пятнадцатая: ты, твой капитан, Первый… кто еще у вас склонен к активным действиям?

– Ничего такого… – продернула плечами Эос. – Мы просто пытаемся выжить, используя сильные стороны друг друга. Иной раз совместными усилиями выжить проще, хотя, безусловно, для этого нужно иметь некую совместимость характеров, что ли…

– Вы собираетесь выжить, несмотря ни на что?

– Ну, если мы не выживем, ничто уже не будет иметь для нас значения, верно?

Собеседник не ответил. Они в молчании настороженно изучали друг друга, когда из-за края шахты почти бесшумно вынырнул Первый и шагнул к стажеру, но, разглядев парня, напряженно замер, словно волк перед более крупным хищником. Вся его фигура излучала агрессивную осторожность.

– Что ты с ней сделал? – прошипел он, вклиниваясь между Эос и источником неприятностей.

– Лучше спроси, что она со мной сделала… – вяло усмехнулся тот.

Первый покосился на стажера.

– Я его укусила, – передернула она плечами. – Это нормальная женская реакция: когда нас хватают и куда-то волочат, мы кусаемся…

– Ладно, – медленно произнес наблюдатель, хватая Эос за руку. – Вы пошутили, я тоже посмеялся. А теперь идем-ка отсюда…

– А с этим парнем все будет в порядке? – поднимаясь, осторожно спросила стажер. – Он плохо выглядит…

– За меня не волнуйся, – незнакомец снова улыбнулся одними губами. – Я гораздо хуже, чем ты можешь себе представить…

– Тогда мы, пожалуй, пойдем, а то, по слухам, мое присутствие сводит киборгов с ума…

Окончить фразу она не смогла, так как Первый резко дернул ее за руку и буквально поволок за собой. Какое-то время тишину нарушал лишь стук металлической обшивки под ногами. Эос не имела бы ничего против молчания, если бы не запястье – наблюдатель сжимал его с такой силой, что, будь она обычным человеком, то оно наверняка бы давно сломалось.

– Эм… сэнсэй… – нерешительно позвала она. – У меня нервы в руке как-нибудь отключаются?

Киборг глянул на нее невидящим взглядом, затем посмотрел на посиневшую руку.

– Док хорошо тебя настроил, – вздохнул он и, отпустив ее, протянул ладонь стажеру.

Та с облегчением сжала тонкие пальцы.

– Куда мы идем?

Наблюдатель встревоженно глянул туда, откуда они пришли.

– С этой стороны выбираться удобнее, – пояснил он. – Ты же не хочешь мешать движению лифтов?

– Пожалуй, нет…

Дальше они пошли несколько медленнее.

– О чем вы говорили? – негромко спросил Первый чуть погодя.

– Не проще ли будет прочитать мои мысли?

Первый бросил на стажера настороженный взгляд, словно опасаясь, что она может в любой момент напасть на него. И тут Эос сообразила, что она совсем не чувствует его мыслей, видимо, тот поставил защиту.

– Не сейчас, – медленно произнес он.

Стажер передернула плечами и пересказала ему последовательность событий. Тут наблюдатель внезапно обнял ее и поцеловал в бок на высоте своих губ.

– Умница моя, – почти нежно шепнул он.

– Таким образом, ты хочешь сказать, что одобряешь мои действия, сэнсэй?

Первый кивнул, продолжая обнимать ее одной рукой за талию.

– Сэнсэй, почему-то мне кажется, что вы знакомы с тем парнем… – несколько осмелела стажер.

– Не совсем… – уклончиво отозвался тот.

– Он тоже Первый?

– Не совсем…

– А поподробнее можно?

– Пожалуй… – насупился наблюдатель. – Только учти – я ничего тебе не говорил…

– Учла, – вздохнула стажер, чувствуя странную смесь усталости и решимости.

– Что ж… – хмыкнул Первый. – Ты ведь пыталась применить к нему метод, которому мы с Девятым тебя научили? Ну и как впечатление?

– Не знаю… у меня возникло странное чувство, что парень полностью лишен сознания: ни ядра, ни периферии – вообще ничего.

Наблюдатель кивнул.

– Это так. Любой мозг, не важно, насколько он кибернетизирован, адаптируется к механизму, которым управляет. Поэтому правило один мозг – одно тело считается в некотором смысле непреложным. Особенно когда речь идет о теле со значительным процентом биологических элементов, которые нельзя просто отключить до востребования. Однако существует технология, делающая теоретически возможным управлять сразу несколькими телами дистанционно. При этом все они будут восприниматься мозгом, как его собственные. То есть если одно тело испытывает потребность во сне, а второе в тот же момент времени потребность в еде, личность, управляющая ими, будет чувствовать себя и голодной и уставшей…

– Как же мозг не путается в своих телах? Так и с ума сойти недолго…

– Верно. Хотя в теории возможности одного единственного биологического мозга очень высоки, на практике все гораздо чаще заканчивается безумием, чем удачей. Но все же были успешные прецеденты. Насколько мне известно, личный секретарь министра обороны способен проделывать такое, правильно чередуя режимы сна и бодрствования у различных тел. Однако спящее тело тоже посылает сигналы в мозг, так что это не слишком упрощает задачу…

– Вряд ли такой занятой парень стал бы самолично кого-то похищать…

– Это очень активный парень, и он много чего делает самолично, – поджал губы Первый. – Например, мне достоверно известно, что одно из его тел нелегально прибыло на Восьмой форпост в качестве… еще одной игрушки нашей знакомой леди адмирала…

– Какая она у нас, однако, игривая… – пробурчала стажер.

– Скорее разборчивая, – хмыкнул наблюдатель. – И хорошо навострилась использовать свое положение с определенной целью – не у всех это так хорошо получается. Возвращаясь к твоему новому знакомому, меня беспокоит то, что я не вполне уверен в том, какие цели он преследует. Хорошо, если министр просто поручил ему проследить за ней, так как последнее время ее политика противоречит основной линии правительства…

– Но ты думаешь, что тут есть что-то еще, – констатировала стажер.

– Я думаю, что идея избавиться от каперов посредством отбросов из Альянса вполне в его духе. Он вообще из тех парней, что думают, будто им известно, как будет лучше для всех…

– Да мне тоже так показалось… – признала Эос.

Они остановились перед решеткой фильтра на полу. Наблюдатель ловкими движениями отстегнул зажимы, удерживающие ту на месте, и отбросил ее в сторону. В образовавшемся проеме был виден служебный вход в их док.

На корабле, судя по всему, собралась уже вся или почти вся команда. Однако наблюдатель самым грозным образом велел им не высовываться, после чего потащил Эос в лабораторию, куда вызвал Пятого и Одиннадцатого. Там стажера сразу же закрыли в капсуле, где продержали не один час. Причем она не могла разобрать даже обрывков мыслей присутствующих, не говоря уже о том, что плотная оболочка капсулы совершенно не пропускала звуков.

Во всяком случае она могла видеть. Было ясно, что наблюдатель настаивал на все новых и новых тестах. Получив результаты, он на какой-то миг успокаивался, но тут же вспоминал о чем-то еще. Специалисты тоже казались несколько встревоженными, однако явно полагали, что Первому следует вести себя спокойнее.

– А мы говорим – нет там ничего, – категорично заявил ему док, пока интеллектолог, поднимал крышку капсулы.

– Что за шум? – садясь, поинтересовалась Эос.

– Да тут кое-кто никак не может поверить, что тебя не заразили ничем вредоносным… – буркнул док. – Мы уже проверили тебя не только на наличие всех известных организмов, программ и химических соединений, но даже тех, что не существуют, но потенциально могли бы… продолжать просто бессмысленно.

– Зачем ему тратить на меня заразу, когда он собирался тихо свернуть мне шею, просто не успел… – потягиваясь, зевнула Эос. После часов в привычном окружении все произошедшее казалось ей просто очередным будничным случаем.

Киборги в комнате хмуро уставились на нее.

– Он сам сказал, что собирался сделать именно это, – невинно хлопнула глазами стажер. – Должно быть, я просто вовремя его укусила…

– Возможно… – поджал губы док. – Иди-ка к себе в каюту – тебе нужно отдохнуть. Во всяком случае в подготовке к отлету я тебе участвовать не рекомендую.

Остальные кивнули с таким видом, словно собирались провести совещание перед тем, как вводить ее в курс дел. Или что-то вроде того…

У Эос упало сердце: было ясно, что капитана она сегодня не увидит. «Что ж, – попыталась она себя утешить. – Я вступила в эту команду не для того, чтобы брататься с капитаном…»

Добравшись до каюты, Эос обнаружила на своей кровати Второго. Шеф валялся, облачившись в атласный халат, и читал роскошно изданные «Легенды и притчи старой Ирландии». Насколько она могла судить, атлас был натуральный…

«Роскошные такни и артефакты культуры – все то, что он так ненавидит, – заметила про себя Эос. – Видимо, бедняга настолько отчаялся меня соблазнить, что решил пустить в ход профессиональные приемы…»

Второй оторвался от книги и с грустной улыбкой, смахивающей на гримасу боли, окинул ее затуманенным взором.

– Прости, должно быть, сейчас тебе совсем не хочется меня видеть… – он старался говорить спокойно, но чувствовалось, что для этого требуется вся его воля. – На самом деле я обосновался здесь несколько раньше, чем у тебя возникли трудности, а потом… просто не смог заставить себя уйти…

– Ох, Инкубище… – стажер со вздохом опустилась на край кровати. – Тяжко тебе приходится…

Шеф непроизвольно поднялся на четвереньки, чтобы подобраться к ней, но опомнился и попытался взять себя в руки. Это ему удалось не до конца, так что он замер в нерешительности. Учитывая, что халат несколько сбился, выглядело это немного…

– Ну, хватит, – вымучено улыбнулась Эос. – Иди сюда, – она похлопала себя по коленке.

На какое-то время Второй полностью потерял контроль над своим телом: постанывал, извивался и подставлял ее рукам места, ласки которых больше всего желал… и хуже всего то, что он делал это красиво.

– Тише, тише… дыши глубже… – пробормотала стажер, не зная как его успокоить.

Внезапно шеф подобрался и замер, прижавшись лбом к ее лбу и тяжело дыша. Тогда Эос вспомнила, что Первый рассказывал ей об остаточных профессиональных рефлексах из прошлой жизни старпома, о голосовых командах и о том, что тот, в некотором роде, воспринимает ее как клиента. Неужели это так работает?

– Я ведь был очень хорошим мальчиком все это время, верно?  – хрипло спросил он. – Я хорошо делал свою работу, не донимал тебя, не мешал общаться с другими парнями…

– Ты ревнуешь… – констатировала Эос, с тоской поглаживая дрожащие плечи.

– Безумно, – выдохнул Инкуб ей в губы. – Но я ведь никак это не проявлял – я очень старался… неужели я не заслужил немного сладкого?

Его взгляд был почти безумным.

– Инкубище… – Эос поймала губами стекавшие по щеке слезы.

– Ты не мальчик, ты мужчина, и не просто хороший, а один из лучших. И ты, безусловно, заслуживаешь счастья. Сегодня мы сделаем все, как ты захочешь. И все же я должна убедиться, что ты хочешь именно этого, а не просто идешь на поводу у своих инстинктов.

– Значит, я могу остаться? – хрипло спросил он.

Эос кивнула.

– Зорька, любимая… – простонал в ответ Второй. – Ты ведь надеялась провести эту ночь с капитаном, верно? Прости, что с тобой всего лишь я…

– Не говори глупостей, – мотнула головой стажер. – Капитан запретил мне вспоминать о его существовании до особого разрешения. Так что я о нем ничего не помню…

– Лгунья, – горестно улыбнулся шеф.

 

12

Стажер не знала, сколько прошло времени, но голову она потеряла уже давно. Похоже, шеф подошел к делу серьезнее, чем в их прошлый раз на Земле, и вознамерился заставить ее забыть обо всем на свете.

– Наконец-то я вижу, что тебе действительно хорошо со мной! – хрипло шептал он, обливаясь потом и роняя крупные слезы.

– Если так пойдет дальше, я больше не смогу думать ни о чем другом – нужно остановиться…

Когда он высказался в этом роде в двадцатый раз, Эос собралась с силами и крепко сжала его, чтобы он перестал двигаться.

– Если считаешь, что нужно, значит – остановись, – с трудом выдохнула она.

– Спасибо, девочка, – отозвался он, замирая. – Сам бы я не справился.

Некоторое время они лежали неподвижно, стараясь унять дрожь и выровнять дыхание. Второму это удавалось заметно хуже… Приподнявшись, он протянул руку и нашарил на тумбочке длинную курительную трубку из розового дерева.

– Не против, если я этим воспользуюсь? – вопросительно улыбнулся он.

Эос так и подмывало спросить, по назначению ли он собирается это использовать, но все же она смогла удержаться и просто кивнула.

– А у тебя, оказывается, много личных вещей припрятано, – заметила она вслух.

– Никогда не знаешь, что может случиться, – шеф вылез из кровати, завернулся в свой шлафрок, раскурил трубку и вернулся обратно. – А заново собрать все необходимое займет довольно много времени…

Запах курительной смеси был одуряюще сладким с едва уловимыми пряными нотками. Стажер невольно чихнула и помахала перед носом, чтобы отогнать розоватое дымное облачко.

– Это намного жестче, чем фумитокс, – пожаловалась она. – Должно быть, убивает насекомых наповал…

– Давайте испробуем его на норгерах… – донеслось из-под кровати.

– Оно уже здесь… – флегматично констатировал шеф. – И когда только успел…

– Вас при всем желании было бы трудно отвлечь, – отозвался обитатель подкроватного пространства. – А у меня и желания-то не было…

– Даже не надейся занять мое место! – настороженно проворчал Второй.

– Нам чужого не нужно – у нас свое есть, – буркнул Джейк.

И Эос в который раз отметила про себя, что ее подопечный стал куда решительней за последние недели. Он хорошо разобрался в происходящем, понимал свою роль, да и вообще впервые с момента их знакомства имел возможность сделать что-то значительное для своего друга, заметно облегчая ее жизнь.

Второй насупился, чувствуя, что мыслями стажер сейчас очень далеко от него. Намотав на палец прядь ее волос, киборг потянул Эос к себе.

– Поговори со мной, – попросил он.

– Неужели тебе нравится этот запах? – Эос дунула на очередное дымное облачко.

– Ко всему можно привыкнуть, – вздохнул старпом. – Главное, что почти всегда помогает держать себя в руках. Эту смесь специально готовят для таких как я…

– Таких как ты больше нет, – уверенно возразила стажер. – Очень неоднозначное создание…

Второй прикрыл глаза и затянулся с хрипловатым стоном.

– Не будем обо мне. Лучше расскажи что-нибудь…

– А вот и не расскажу, – насупилась Эос. – Что я, радио – вечно что-то рассказывать? Я еще понимаю, когда меня остальные ребята просят, так как у них явный дефицит такой информации. Но ты-то у нас парень более чем осведомленный, к тому же недвусмысленно дал понять, что питаешь отвращение к темам, которые я склонна поддерживать. Само по себе это не так уж плохо. Я, вообще-то, горжусь своей способностью перенимать интересы приятных мне личностей. Но ты всегда пытался меня убедить, что для тебя существуют только две категории вещей: те, которые тебе неприятны и те, которые тебе безразличны… – Она запнулась, так как на самом деле не собиралась вот так вываливать заметную часть своих скрытых переживаний на ни в чем не повинного собеседника – это получилось само собой.

– Тебя послушать, так нам и поговорить не о чем, – набычился шеф.

– Ну, если тебе тоже нечего мне рассказать…

Второй с шипением выдохнул струйку дыма. Чувствовалось, что настроение у него падает.

– Не может быть, чтобы у тебя за всю жизнь не нашлось ни одного хорошего воспоминания, – постаралась она показать, что вовсе не стремится построить между ними стену – скорее наоборот. – Если бы у тебя не было никакой отдушины, ты бы точно не выжил…

– Отдушина, значит? – хмыкнул Второй, выпуская тонкую струйку дыма. – Ты правильно поняла, что я всегда жил от противного: мысль, что так просто меня не задушат, очень грела. И потом, я всегда втайне упивался человеческой ограниченностью: только и могут, что пересказывать своими словами творения известных критиков вперемешку с крикливыми статейками последних дней – ни мыслей, ни чувств собственных. На этом фоне чувствуешь себя очень самобытным и одухотворенным. Особенно когда эти бараны начинают вещать в том роде, что, мол, киборга всегда можно отличить по тому, что он не способен воспринимать искусство непосредственно – всей душой. Невозможно не думать: «Да вы, ребята, никак считаете себя киборгами…»

– Люди часто несут всякий вздор, – вздохнула Эос, поглаживая серебристые волосы собеседника. – Особенно когда совесть нечиста…

Старпом сразу взбодрился и, наградив стажера томной улыбкой, перелег поближе.

– Ну, если ты не против послушать мое нытье… – мурлыкнул он. – С удовольствием поворчу у тебя под ухом. Мне всегда нравилось прятаться в книжных магазинах и библиотеках – там все старались держаться от меня подальше. К тому же там всегда можно было наблюдать персонажей, весьма далеких от моего круга. Помню, был один небольшой магазинчик в Центр-сити… хозяин собирал старинные детские книги и, чтобы не разориться на этом хобби, доставал некоторый специфический антиквариат для нашего ведомства. Чудак был так увлечен своим хобби, что готов был говорить о нем с каждым, кто не попросит его замолчать, – говоря это, Второй потихоньку пододвигался все ближе, пока его голова не оказалась на плече слушательницы. – Он не был профессиональным рассказчиком, но его истории оставляли приятное ощущение, почти как твоя неровная игра на гитаре… Там часто появлялась троица ребятишек (уж не знаю, кем они приходились хозяину), но вели они себя вполне прилично, только вечно спорили между собой, принц я или принцесса. Меня, впрочем, они об этом не спрашивали – кажется, мой образ вызывал у них нечто вроде мистического трепета, – он помолчал, задумчиво играя ее локоном. – Тебе правда интересно?

– Более чем, – честно призналась Эос. – По правде сказать, я удивлена…

– Со временем двое детей выросли и уехали, поступив в какие-то частные школы…

– А третий ребенок?

– Третий не вырос. Это была девочка. Она продолжала приходить в магазин и со временем так расхрабрилась, что заговорила со мной. Я даже читал ей какие-то книги…

– Я ревную, – надула губки стажер. – О ней-то ты никогда не думал, как о клиенте…

– Сам точно не знаю, что я о ней думал. Скорее всего, эта была форма жалости, ведь я знал, что ее время подходит к концу. Видишь ли, домашние киборги-дети… развитие биологических элементов их организмов, в особенности нервной системы, искусственно затормаживают, однако медленно, но верно, они продолжают взрослеть, вступая в конфликт с остальным телом. Обыкновенно, владельцы время от времени сдают их в сервис-центры, где отработавшие ткани меняют на новые. Зачастую это приводит к… гм… полному изменению личности, – киборг неуютно поежился, одновременно стараясь поплотнее прижаться к Эос, но вопреки обыкновению в этом жесте не было ничего эротического. – В общем, я ожидал, что в скором времени она исчезнет, чтобы уже никогда не вернуться или вернуться кем-то другим… Но девочка продолжала приходить, а когда она начала спотыкаться на ровном месте и садиться мимо стула, я сообразил, что замену ей делать не будут. Люди иногда так поступают, если они слишком религиозны или сентиментальны: что-то вроде «все должно идти своим чередом» или как-то так. Под конец на нее было страшно взглянуть: глаза смотрят в разные стороны, изо рта текут слюни, из носа сопли… Говорить она тоже разучилась… Но продолжала упорно караулить меня в магазине, тянула за одежду, что-то невнятно мыча, успокаивалась, только когда я начинал ей читать… Не знаю, что с ней сталось потом, так как я попал на корабль к капитану раньше, чем все закончилось.

Эос медленно ерошила его волосы, не зная, что и сказать.

– Я правда хочу, чтобы мы всегда были вместе, шеф, – наконец тихо вымолвила она.

– Тогда, может, для начала ты позволишь мне поспать рядом с тобой? – грустно и сонно улыбнулся Второй (ее поглаживания наконец совершенно его убаюкали).

– Наблюдая эту идиллию, я с трудом сдерживаю желание капризничать… – сообщил Двенадцатый.

Стажер вздрогнула, так как успела отвыкнуть от бестелесного голоса корабля.

– Вот и не наблюдай, – почти добродушно проворчал старпом.

– Сконцентрируй внимание на чем-то другом – у тебя сейчас должно быть работы больше обычного…

– Так и есть, – согласился Широ тоже довольно беззлобно. – Однако боюсь, что вынужден отвлечься и отвлечь вас.

– Так и знал, что подобное блаженство не может продолжаться долго… – проворчал Второй, плотнее прижимаясь к Эос. – Что там случилось?

– Пришла девушка инженер и говорит, что не уйдет, пока лично не убедится, что с нашим стажером все в порядке. Похоже, она прознала про происшествие в лифте…

– Еще бы ей не узнать, – буркнул старпом. – Первый заставил отдел безопасности пол-отсека оцепить…

– Девушка так расстроена, что легко может наделать глупостей, – заметил Широ. – Марго пытается ее успокоить, но, как по мне, всем будет проще, если позволить ей увидеть Эос своими глазами. Седьмой тоже так считает…

– А что думает Первый? – поинтересовалась стажер, решив собрать полную картину.

– Первый думает, что с этим должен разбираться я, – вздохнул Второй. – Ладно, сходи туда и постарайся выставить ее быстро. Хочу побыть с тобой еще немного…

Стажер не стала это комментировать – все и так было довольно прозрачно. К тому же ей и самой не хотелось долго брататься с малознакомыми людьми. Но все же она решила привести себя в относительный порядок, чтобы создать у гостьи видимость благополучия, если та действительно обеспокоена ее состоянием.

В кают-компании она застала трогательную сцену отпаивания плачущей девушки горячим молоком. Марго проявляла прямо-таки материнскую заботу. В то время как Корин что-то бессвязно лопотала о том, что, мол, это она во всем виновата, что не надо было отпускать Эос одну.

– Да не парься ты, – с легким раздражением фыркнула стажер.

– Для меня это обычная бытовая ситуация.

– Не преувеличивай, – покачала головой Марго. – Когда тебя последний раз крали?

– Меня вообще никогда не крали, – передернула плечами Эос. – Это всего лишь очередная неудачная попытка физического уничтожения…

– Что значит «очередная»? – насупилась Марго.

– Как ты помнишь, подруга, когда мы последний раз выбрались по магазинам, на нас сразу напала шайка странных существ, – зловеще улыбнулась стажер. – А сейчас и нападавший-то был всего один, так что вообще можно сказать – никакого адреналина…

– По-твоему, это смешно? – скривилась Марго.

– Ну, нельзя же все время плакать… – парировала Эос.

– Ты такая решительная, – всхлипнув, улыбнулась Корин. – Можно я буду тебе писать?

– На черта?.. – довольно резко проворчала стажер, но быстро поправилась. – На черта тебе лишние юридические сложности? Только представь, сколько бумажек придется оформить для переписки с военным киборгом! И вообще, это не шутка была по поводу стекла между водителем и пассажиром. Подумай хотя бы о собственной безопасности. Что бы было, если бы ты оказалась со мной в лифте? Ты же не киборг – полегла бы смертью храбрых без всякой пользы!

– Может, хватит, стажер? – в дверях возник старпом. – Воспитание людей не входит в круг твоих должностных обязанностей.

Он успел сменить халат на форменный комбинезон, но продолжал сжимать в зубах свою длинную эстетскую трубку.

Глаза Корин расширились от восторга.

– Принц, это ведь ты? – заворожено спросила она.

Второй глубоко затянулся и, не выпуская трубки изо рта, выдохнул дым сквозь сжатые зубы, что вкупе со сверкающими ядовито-голубыми глазами придало ему сходство с маленьким, но очень разъяренным драконом.

– Вспомнишь кикимору, она и появится… – мрачно процедил он.

Стажер посмотрела сначала на Корин, потом на него – в ее голове сложились кое-какие обрывочные наблюдения.

– А ту девочку, о которой ты говорил, шеф, случайно, не Момо звали?

Старпом шумно затянулся и на этот раз выпустил дым через нос.

– Что эта человеческая женщина тебе рассказала? – прошипел он.

– Да ничего вообще-то, – попыталась успокоить его Эос. – Просто упомянула некого персонажа по имени Момо. Из контекста я предположила, что это вероятнее всего киборг-ребенок женского пола.

Шеф устало прикрыл глаза.

– М-да… – вздохнул он. – К несчастью для меня, у тебя обостренное внимание к мелочам, хорошая память и прекрасная интуиция…

– Вы помните меня, принц? – не унималась Корин. – Когда я была ребенком, то часто наблюдала за вами вместе с остальными. Мой брат-близнец до сих пор мечтает вас найти…

– Тебя дезинформировали, – ворчливо отозвался Второй. – Он давно меня нашел…

– Ты мне об этом не говорил, шеф, – заметила Эос.

– И не собираюсь, – парировал он таким тоном, что та сразу понял, о чем идет речь.

– Вот как все обернулось, значит, – грустно качнула головой стажер. – Да, печальная история вырисовывается…

– Не ты ли говорила: «Что естественно, то не безобразно»? – хмыкнул старпом.

– А я и не говорю о безобразии: печаль – одна из самых эстетичных вещей в этом мире…

– О чем вы вообще? – насупилась Корин. – Мой брат что-то вам сделал?

– Лучше тебе не знать, – вздохнула Эос. – Твой брат определенно расстроится, если ты об этом узнаешь…

– Конечно, расстроится! – надулась Корин. – Он никогда мне ничего не рассказывает!

– Еще бы, – фыркнул старпом. – Он из тех, кто никогда не осквернит деву, так как считает, что все они должны быть невинными…

Эос снова тяжело вздохнула, чувствуя, что разговор в любой момент может обернуться катастрофой.

– Послушайте, – она примирительно подняла руки. – Мы все очень устали, поэтому давайте просто разойдемся, пока никто никому не успел сердце разбить…

– Это верно, – поддержала ее Марго. – Наши ребята вообще существа суровые, а сейчас, перед вылетом, к ним вообще не подступишься. Но если тебе нужно выговориться, коллега, я с удовольствием тебя послушаю – все-таки в космосе работает не так много женщин…

– Да, только забери ее тогда к себе в каюту, – буркнул старпом. – Мне не нужно, чтобы по кораблю болтались посторонние.

– Пойдем? – Марго протянула руку Корин.

Та явно прибывала в замешательстве, но все-таки кивнула.

– Хотя постойте минутку, – вдруг остановил их шеф. – Как там дела у Момо? Она была совсем плоха, когда я последний раз ее видел…

Корин смешалась и побледнела.

– Ну, брат, он… – пролепетала она. – Когда он вернулся из военной академии и застал ее в таком состоянии… он… ну, он… застрелил ее из антикварного револьвера моего отца… вы… высадил всю обойму…

– Да… он у вас всегда был импульсивным… но, похоже, не полностью лишен чувства сострадания…

Эос проснулась в объятиях Джейка и уже собралась пожаловаться на то, что свинский шеф мог бы предупреждать ее, когда уходит, если уж не может сказать куда… но не успела.

– Второго вызвали к командору, – сообщил Джейк. – Он просил поцеловать тебя за него, когда проснешься… Ты разочарована?

– Никоим образом, – усмехнулась стажер, сжимая плотный бутон. – В качестве подушки ты намного приятнее…

Блормун обиженно хрюкнул в ответ.

– Мне тоже не смешно, – набычилась Эос. – Какого черта ты пытаешься заставить меня вас сравнивать?!

– Не ссорьтесь, – подал голос корабль.

– Мы еще даже не начали! – хором откликнулись напарники.

– Вот и не начинайте.

– Кстати, как твои дела, Широ? – поинтересовалась стажер, играя с усиками Джейка, чтобы тот перестал дуться. Ей очень хотелось поддержать Двенадцатого в его нелегком труде, однако было непонятно, как это сделать.

– Ну, системы активированы примерно на восемьдесят две целых и три десятых процеента… – завел свою обычную волынку корабль.

– Стоп, стоп! – постаралась остановить его Эос. – Я переформулирую вопрос. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо отдохнувшим, благодаря вам. К тому же в кои-то веки я точно знаю, что и как писать сестрам: наряды на посольский бал – это тебе не бог весь что! – Широ сделал театральную паузу. – Кстати, Второй только что просил всех членов экипажа собраться в кают-компании, если поторопишься, то успеешь до того, как за тобой пошлют Марго…

С Марго они столкнулись в коридоре.

– О, и Шипучка-Ползучка с тобой, – усмехнулась специалист по снабжению. Вид у нее был довольно встревоженный.

– Грю, – неопределенно хрюкнул в ответ блормун.

– Прозвище ему нравится, но в тебе он все еще не уверен, – пояснила стажер.

– Он же вроде может имитировать человеческую речь, – заметила Марго.

– Может, – признала Эос. – Но капризничает – бедняга слишком устал работать с андроидом. Смотри, как похудел. Должна же у него быть какая-то отдушина?

Она погладила изрядно измельчавший главный бутон, висевший на ее шее.

– Грю… – согласился Джейк самообличающим тоном.

– Хоть я, слава богу, не сидела в андроиде, но тоже испытываю сильное желание капризничать, – посетовала Марго. – Куда катится этот мир? На галактических трассах творится черт знает что! Капитана доставили на борт в ящике…

– Звучит зловеще… – скривилась стажер, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок.

– Вот и я про то, – кивнула Марго. – Да и вызов к командору не сулит ничего хорошего…

– Что ж… – вздохнула Эос. – Думаю, единственный шанс узнать, что он нам сулит, это проследовать согласно приказу в кают-компанию…

В кают-компании они застали «черный состав» практически целиком – не было только капитана. Старпом ободряюще улыбнулся девушкам. В кои-то веки его улыбка не казалась вымученной – очевидно, тот все еще находился под впечатлением от последнего свидания.

– Располагайтесь, дамы, – он протянул руку стажеру, предлагая занять свободное место на диванчике, возле которого стоял.

Оглядев лица присутствующих, Эос пришла к выводу, что дела идут хоть и не лучшим образом, но в целом не фатально.

– Итак, господа, – заговорил старпом на родном для стажера языке, когда все уселись. – Я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие…

Говорил он достаточно чисто, однако едва уловимый акцент заставлял фразу звучать еще более иронично.

– К нам едет ревизор? – машинально предположила стажер.

– Ну… почти… – вздохнул Второй.

– У нас вроде есть один, – насупившись, подал голос Шестой.

– Это да, – кивнул старпом и отдал честь Первому. – Наш ревизор – всем ревизорам ревизор. Однако наш капитан не в лучшей форме, к тому же наш навигатор пал жертвой семейной жизни…

– Вы про Сержа? – уточнила Эос. – И каким же образом он пал?

– Ну… – покраснела Марго. – Он взял отпуск и отправился в Центр-сити пассажирским рейсом. Хочет предупредить родителей и подготовиться к свадьбе…

– Очень вовремя… – покачала головой стажер.

– На крупные суда еще не нападали, так что с ним все должно быть в порядке, – заметил Второй.

– С этим ясно, – Эос на секунду задумалась о том, как сформулировать вопрос так, чтобы не ставить фигуру капитана во главу угла.

– А что не так с формой нашего капитана?

Киборги беспокойно переглянулись.

– Ну, во-первых, – взял слово док, который выглядел увереннее остальных. – Ему единственному во всей команде не успели планово заменить внутренние элементы на те, что так любезно предоставил нам Альянс. Так что нам четверым еще предстоит этим заняться.

– Кстати об этом, – снова взял слово старпом. – Судя по всему, ты уже определился с тем, кто будет тебе ассистировать. Уверен, что справишься? Все-таки это достаточно сложная операция.

Пятый кивнул.

– Операция сложная, но и наша команда в данный момент сильна, как никогда прежде. Ассистировать мне будут стажер, Десятый и Джейк. Есть возражения?

– Ох… – поморщилась стажер. – Я бы, конечно, предпочла не знать, что у капитана внутри, но мое желание тут дело десятое…

– Приятно встретить такое взаимопонимание, – довольно безрадостно откликнулся док. – А теперь давайте вернемся к вопросу о ревизоре…

– Не так давно тут поблизости был уничтожен каперский корабль. Судя по всему, снова постарались наши знакомые конкуренты. Однако на этот раз, благодаря героическим усилиям капитана, команде удалось эвакуироваться и спастись на ближайшем форпосте – на Восьмом то бишь.

– Я слышал об этом случае, – кивнул док.

– В общем, командор хочет, чтобы мы взяли на борт их капитана. Предполагается, что мы можем быть полезны друг другу…

– Мы экспериментальная команда класса альфа, – нахмурился Первый. – Они не могут навязывать нам людей в обход совета офицеров корабля!

– Командор изволит нас шантажировать, – кисло улыбнулся Второй. – Он догадывается, что мы получили статус не без помощи леди адмирала. Так же он считает, что в свете текущей ситуации в правительстве, Военный Совет будет очень заинтересован этим фактом, даже если ничего толком не удастся доказать… К несчастью, я с ним согласен.

Первый опять закурил.

– Судя по тому, как они настаивают, нам пытаются всучить нечто большее, что просто навигатора…

– Полагаю, они рассчитывают, что он будет исполнять обязанности капитана… – заметил старпом.

– Он не сможет, – выдохнул Первый вместе с дымом. – Ни юридически, ни фактически…

– С юридической стороной все и так ясно, – усмехнулся старпом. – А после того, как нам поменяли комплектацию, он и фактически ничего сделать не сможет. Однако до того, как мы выйдем в открытый космос, командору об этом знать не обязательно. А балласт мы вполне можем с собой прихватить, чтобы сделать человеку приятное…

– А если после выхода в космос он снова вспомнит про леди адмирала и начнет нас шантажировать? – подала голос Эос. – И потом, вы говорите, этот парень ушел от пиратов, может, он знает что-то полезное?

– Шантаж – это все ерунда, – проворчал наблюдатель. – Самое страшное, чем там теперь может насолить Военный Совет, это очередная порция проволочек. Так что Второй прав, как только мы ляжем на курс, нам от них никакого вреда не будет. А вот что старый галактический волк может знать что-то ценное – это чертовски верно. Пожалуй, нам действительно стоит разыграть покладистость и посмотреть, что удастся вытянуть…

На том и порешили. И как раз вовремя: новый навигатор так рвался приступить к своим обязанностям, что явился прежде, чем они закончили говорить. Однако Широ не без удовольствия битый час продержал того на входе, тщательнейшим образом проверяя все: от документов до биометрических данных. В общем, когда изрядно раздосадованный гость заявил, что срочно хочет видеть всю работоспособную часть команды, собираться заново им не пришлось.

Новый навигатор оказался невысоким круглолицым мужчиной. Комплекция заставляла предположить, что человек склонен к полноте, однако образ жизни капитана каперов явно способствовал поддержанию хорошей формы.

– Почему женщины на борту? – спросил он, не успев даже представиться.

– Потому что они члены команды, – невозмутимо пояснил старпом. – Специалист по снабжению Мэб Марго и экспериментальная модель Эос альфа пилот андроида и много чего еще.

– Ну, киборг, ладно, – хозяйским тоном пробурчал навигатор. – Но вы торчали в порту столько времени, что, не могли другого снабженца найти?

– Мэб Марго состоит в команде практически с момента ее основания, – холодно заметил Первый, проводя рукой по плечу, чтобы стала видна табличка с номером. – Команда Сто пятнадцатого каперского крейсера имеет статус альфа экспериментальный. Так что согласно постановлению 12–15 мы кого попало на борт не берем и текущих членов экипажа не меняем.

– Допустим, – нахмурился пришелец. – До отлета осталось всего семь часов, за это время я хочу посмотреть в деле вашего андроида…

– Это невозможно, – теперь в разговор вступил Шестой. – Машина была задействована в ремонте станции и непрерывно работала больше ста часов, так что теперь проходит профилактику. Только на то, чтобы снова вывести ее из дока, потребуется больше двенадцати часов.

– Почему вы не держите стратегическое оружие в постоянной боевой готовности? – кажется, навигатор начинал сердиться.

– Потому что, в отличие от большинства каперских жестянок такого типа, которые практически ничего не требуют, но по большому счету ничего и не могут, наш андроид является тонкой синкретической структурой, и, если не обслуживать его должным образом, он не сможет должным образом работать, когда возникнет необходимость… – невозмутимо пояснил Шестой.

– Правильно ли я понял, что вы пытаетесь меня бойкотировать? – холодно осведомился гость.

– Никоим образом, – возразил Второй. – Мы просто как следует выполняем свои обязанности. Важнейшая из которых – следить за состоянием оборудования как экспериментального, так и сопутствующего. Так что, боюсь, пока мы с этим не закончим, мы мало чем можем вам помочь. Док, берите своих ассистентов и займитесь капитаном.

– Прямо сейчас? – испугалась Эос.

– У тебя есть какие-то неотложные дела, стажер? – бесцветным голосом поинтересовался старпом.

– Нет, шеф. Уже иду.

До медпункта они дошли в молчании. Эос, испытывая все больший ужас перед тем, что предстоит, почувствовала, как ее начинает трясти. Не в силах заставить себя подойти к капсуле, она тихонечко приткнулась к стенке возле двери.

– Вообще-то ты молодец, – вздохнул док, роясь в аптечке. – В жизни не видел твоего шефа таким спокойным. Наблюдатели не все такие спокойные, как он сегодня.

– Да я, в общем-то… – пробормотала стажер.

– У тебя тот же талант, что и у капитана, – продолжал Пятый. – Подбирать странных индивидов и делать их… не знаю… сильнее, что ли. Вот это тебе…

Он бросил стажеру блестящую коробочку.

– Что это?

– Успокоительное.

– Я не говорила, что волнуюсь…

– У тебя на лице все написано. Я уж не говорю о помехах, которые ты создаешь…

– Извини…

– Да ладно, ты и так делаешь много больше, чем можно ожидать от стажера.

– Это только потому, что вы всеми силами меня поддерживаете. Я просто не могу не ответить тем же.

– Тогда подходи сюда, как полегчает.

Полегчало почти сразу. Все еще опасаясь, что ей снова станет дурно, стоит взглянуть в лицо капитану, Эос решительно заглянула в капсулу. Как можно было догадаться по долгому молчанию, тот был без сознания.

– Что с ним? – тихо спросила стажер.

– Я заранее ввел его в коматозное состояние, чтобы остаточные нервные процессы не мешали… – пояснил док, натягивая перчатки.

– Нет, я про… ссадины…

– А… – как можно безучастнее отозвался врач. – Ничего опасного – стандартные повреждения для той деятельности, которой он был занят последнее время. Вообще-то, я собирался подождать, пока следы сойдут, но тут такое дело с этим навигатором – придется резать как есть. А то без капитана мы вполне можем во что-нибудь вляпаться…

Вспоминая операцию позже, Эос была благодарна доку за то, что тот не дал ей собраться с мыслями. Потому что чем больше она думала, тем хуже ей становилось. Так что, хоть работа отняла у них почти десять часов, стажер так и не смогла заставить себя заснуть. Долгое время она сидела в комнате Марго (которая благодаря усилиям навигатора оказалась фактически под домашним арестом), вязала кружевное свадебное платье и слушала бесконечные истории о том, где и как подруга проводила свидания с Сержем.

Как ни странно, беседа получилась удивительно содержательной. Стажер узнала много нового о современных развлечениях: игровых автоматах, визуальных действах и тому подобное. А еще специалист по снабжению все-таки протащила на борт кресло-качалку и благородно позволила им воспользоваться. Эос получила бы истинное наслаждение от происходящего, если бы воспоминание об отчетливо отпечатавшемся следе от ремешка кляпа на щеке капитана не заставляло ее поминутно вздрагивать и глотать слезы.

Должно быть, она все-таки задремала, потому что голос Широ поначалу донесся до нее будто сквозь туман.

– Эй, стажер, прием, – звал ее корабль. – Тебя капитан вызывает.

– Куда вызывает? – зевая спросила Эос, так как вспомнила, что мостик безнадежно оккупирован навигатором.

– К себе в каюту, – пояснил Двенадцатый. – Док пока не разрешает ему вставать.

Стажер кивнула и поднялась. По дороге она заглянула к себе и захватила мелочи, что приготовила к его возвращению. Она специально сделала то, что легко спрятать и можно не показывать, если не представится случай.

Это был первый раз, когда Эос посещала капитанскую каюту, но, решив, что они достаточно хорошо знакомы, собралась с духом и вошла практически без колебаний. Места здесь было побольше, чем в остальных, но так как кроме тумбочки и кровати Глизе ухитрился впихнуть еще книжный шкаф, свободного пространства, считай, не осталось.

На тумбочке у кровати сидел Второй. Причем выражение его лица было примерно как у матери возле постели побитого ребенка. Чувствовалось, что его сердце разрывается между заботой и жаждой мщения. Кажется, они обсуждали текущее положение дел, однако завидев стажера, старпом сразу покинул свой насест.

– Пойду я, – постарался улыбнуться он. – Дел еще по горло, – и, проскользнув мимо Эос, плотно прикрыл за собой дверь.

Не решаясь поднять глаза, стажер замерла, уставившись в пол. К тому же он ведь не сказал, что все закончилось…

– Все закончилось, – вымолвил Глизе, видимо, прочитав ее мысли.

– Вот как? – вымученно усмехнулась та. – Тогда почему у меня такое чувство, будто все только начинается?