… Тусклое серое небо цвета старого серебра нависло на его головой так низко, что тучи, казалось, сейчас заденут его; они обрушатся на него и раздавят слабую плоть. Он почувствовал, что страх сдавливает его горло. Незнакомый звук валом катил из глубины пустыни, но он не видел, от чего или от кого это. Его глаза, не знавшие дневного света, не справлялись даже с невзрачными проблесками солнца, и ему больше всего хотелось сейчас закрыть глаза. Но звук всё приближался, и страх шёл с ним рука об руку. Теперь он отчётливо различил, что это лязг гусениц. Из холодной каменистой пустыни прямо на него стремительно надвигался огромный дредноут Барона. Рейза задохнулся от ужаса: Барон вернулся! Его мучитель уже здесь, и нет сил бежать, и ему не спастись. Теперь он уже видел гусеницы, которые с клацающим грохотом неумолимо накатывали прямо на него, и гребни траков, казалось, немедленно перемелют его и сотрут в пыль. Всё ближе и ближе… Рейза закричал от нестерпимого страха. Он заметался в отчаянии, стараясь вырваться из этого кошмара и спастись, и, что намного важнее, спасти Лиора. О, проклятые небеса, они опоздали! Лязг сделался ещё громче, и он, поглощённый гигантской тенью дредноута, различил в смотровой щели злобное, перекошенное от ненависти лицо Барона. В голове его рёвом зазвучал его окрик:

— Я так и знал! Я никогда не верил тебе, негодяй, и вот ты доказал мне, что я зря надеялся на твою любовь и благодарность! Ты предал меня, и я наконец — то уличил тебя, изменщик! О, с каким удовольствием я разорву твоего избранника на куски! Иди же сюда, ко мне, и я похороню тебя прямо тут, под камнями! А потом скормлю песчаным псам то, что останется от твоего мужика, и вы вместе сгорите в аду! Нет — нет, не беги! Это тебе не поможет; я уже здесь!

… Он уже здесь! Рейза с невозможным усилием рванулся из своего ужасного сна и вскочил на постели. Ледяной пот градом катил по лицу; его трясло, и зуб на зуб не попадал. Он затравленно огляделся вокруг. Свечи давно прогорели, и в камине едва теплился слабый огонь. Светильники никто не включал, и полумрак полноправно царил в каждом углу его покоев. Сюда уже много часов никто не входил, и только бессильное тело Лиора, словно поверженная статуя древнего божества, лежало теперь у его ног. Рейза протянул к нему дрожащую руку и потряс его за плечо. На секунду он испытал облегчение: Лиор жив, хоть и погружён в глубочайший сон. Но страшная мысль тут же обожгла его разум: они опоздали! Барон уже здесь, и это не сон! С минуты на минуту он въедет в ворота Замка, и тогда Лиор обречён! И Рейза в отчаянии стал тормошить любимого, хлестать его по щекам, звать и умолять проснуться. Ничего не помогало. И тогда Плектр Огненная Роза, умирая от страха, сделал то единственное, что действительно было в его силах. Он ударил Лиора. Волна его мощи окатила спящего, проникла в его мозг и причинила такую боль, что Лиор вскинулся от невыносимой муки и ужаса. Теперь он проснулся. И первое, что пришло ему на ум, так это воспоминание о том, что вино было отравлено. Он, всё ещё содрогаясь всем телом от перенесённого шока, с беспокойством потянулся было к возлюбленному, но застыл, увидев его потрясённое лицо, полное отчаяния и безысходности.

— Что случилось, любимый?

— Он здесь!

— Кто?

— Да Барон же! Он вернулся! Мы должны спасаться; немедленно!

Он наконец совладал с собой и вскочил с постели. Его от слабости тут же швырнуло в сторону, и он, вцепившись в полог, просто повис на нём. Ткань затрещала, зажимы посыпались. Лиор вытянул к нему руки, стремясь поддержать его, но Рейза отмахнулся и выпрямился.

— Не надо, я в порядке. А ты вставай, быстро!

Лиор попытался сделать это, но голова тут же закружилась, в глазах потемнело. Он медленно и неуверенно привстал, опершись на изголовье кровати, а потом стал на коленях продвигаться к её краю. Рейза в это время уже немного оправился, и стал собирать, а потом кидать на постель его вещи.

— Вот, одевайся. Коммуникатор мой у тебя по-прежнему в кармане? Да приди же ты в себя! Или мне ещё раз тряхнуть тебя? Где браслет?

Лиор уже добрался до края постели и сел, свесив ноги. Он бестолково оглядывался по сторонам, пытаясь сообразить, о чём его спрашивает Рейза. Наконец он вспомнил:

— Да, в кармане.

Звуки его голоса едва пробивались сквозь пересохшие губы, и слова звучали сипло и надтреснуто. Рейза на секунду задержался на нём взглядом, а потом кивнул и, пошатываясь, побрёл в комнату для умывания. Когда он исчез из виду, Лиор собрался с силами и встал. Он всё понял: они влипли, и их с Рейзой жизнь сейчас висит на тоненьком волоске. Надо немедленно бежать из Замка, но отрава отняла слишком много сил. Всё же он скинул халат и стал надевать брюки. Вернулся Рейза. Он с трудом волок в ослабевших руках огромный ковш, полный воды, и капли её то и дело выплёскивались на пол, вторя его неровным шагам. Он поднёс сосуд Лиору, но поднять его повыше уже не смог. Лиор взял у возлюбленного ковш и, благодарно улыбнувшись, припал к нему пересохшим ртом. Жажда его была так сильна, а вода так вкусна и прохладна, что он пил и пил, огромными, ненасытными глотками осушая чашу. Рейза в это время уже усадил его снова на кровать и стал обувать его. И, пока его рыцарь освежался, он зашнуровал его сапоги и положил на колени Лиора рубашку. Мужчина наконец — то с облегчением выдохнул:

— Хорошо! Теперь мне лучше. А ты сам-то попил?

— Да. Я в порядке. — Повторил он. — Не волнуйся. Ты поторапливайся, пожалуйста!

Лиор ободряюще улыбнулся ему:

— Это ты не волнуйся! Мы успеем! — Он уже довольно быстро натянул рубашку и взялся за куртку. — Вот только интересно: а кто это подсыпал нам отраву? Уж не дружочек Овадья Барак сделал это?

— Нет, не он. — Рейза ненадолго прикрыл глаза и сосредоточился. — Я не знаю, кто это. Но я уже слышал его мысли, и могу сказать, что у него страшное такое лицо, как… даже описать трудно. Его рот — как траки вездехода, и вместо глаз — огромныё, чёрно — багровые пятна. Синяки, наверно. И в нём полно ненависти. — Он недобро усмехнулся. — Надо же, у нас с тобой есть такой страстный доброжелатель, что не побоялся рискнуть, и проник сюда с ядовитым вином! Ведь я мог изжарить его заживо в его собственной шкуре! Но теперь некогда с этим разбираться. Ты готов идти?

Лиор, проверяя оружие, кивнул, не глядя в его глаза. Он собрался было что — то сказать, но Рейза быстро прижался к нему и вздохнул, сглатывая комок отчаяния, сдавивший на мгновение его горло.

— Не надо. Просто помни, что я люблю тебя. И что я действительно счастлив! Амиту предай, что я… — Он вдруг замер, словно прислушиваясь, а потом с испугом отшатнулся: — Он только что въехал в ворота Замка! Приказ задержать нас он ещё не отдал, что б не спугнуть, но через несколько минут сюда прибегут солдаты с нижних этажей! Скорее!

Он сунул в руки возлюбленного мешок с драгоценностями, заставил надеть его, как торбу, через плечо — ремень к наволочке они прицепили заранее — и подтолкнул к двери. — Бежим! Я пойду с тобой до тоннеля, а там задержу погоню!

И, не давая Лиору опамятоваться, схвати его за руку, и они побежали по коридору. Вот лестница, что ведёт на верхний этаж, к покоям Барона. Вдруг из темноты наперерез им вышел человек с замотанным в покрывало лицом, и сам ахнул от неожиданности. Он застыл, как столб, прямо на пути у них, и Рейзу на мгновение обожгли его мысли, полные злобы и ненависти. Так вот он, этот их главный фанат! И он намерен помешать беглецам! И Рейза, неожиданно даже для самого себя, легко подскочил и, словно паря в воздухе, со всей силы ударил его ногами в грудь. Тело незнакомца описало роскошную дугу и рухнуло в нескольких метрах от разгневанного Плектра. Враг больше не стоял у них на пути, но Лиор, подхватив Рейзу и защитив его от жесткого падения, на миг просто остолбенел. Рейза недоумённо оглянулся на него:

— Ты чего замер?

— Ох, ну ты даешь! — Лиор удивлённо покачал головой. — Не знал, что ты так умеешь!

— Да я много чего умею. — Рейза снова потянул его за руку, и они побежали дальше. — Нас в «Плектроне» обучали не только искусству «шлюхования». Я, если надо, могу и физически защищать своего господина.

Они замолчали, взлетая по ступенькам лестницы.

— А чего ты не вынес мозг этому приведению? — Они уже добрались до покоев Барона и теперь остановились на мгновение, переводя дух. — Просто шваркнул бы его своей энергией, и дело с концом!

Рейза устало покачал головой:

— Сил у меня сейчас на это нет! Яд всё ещё действует, и я еле держусь. Да и кто знает, что будет через минуту? Не сломаться бы раньше времени! Ладно, а теперь — вперёд!

Лиор рванул дверь, и они проскользнули в комнату сатрапа. Всё это время Хагай, изнемогая от боли в поломанных рёбрах, задыхаясь от ненависти и подгоняемый ею, полз следом за ними на четвереньках, в то же время лихорадочно пытаясь вызвать Овадью через коммуникатор. И, едва тот лениво отозвался, он захрипел в микрофон:

— Они убегают! Вместе, прямо сейчас! Ты понимаешь? Они обманули тебя, любовь моя. Они убегают! Твой обожаемый Рейза предал тебя, и ты его через несколько минут навсегда потеряешь!

В ответ ему понеслась такая грязная брань, что он аж отвёл руку с коммуникатором подальше.

… - где?

— Что — что? — Продолжая вползать по лестнице, Хагай снова стал слушать голос из передатчика. — Я не понял; повтори!

— Я спросил, где они сейчас?

— Бегут к покоям Барона! Я не знаю, зачем!

— Ладно; я скоро буду!

Хагай напряг последние силы и постарался прибавить скорость. Взобравшись на верхнюю площадку, он успел разглядеть, как влюблённые изменщики вбежали в спальню Барона, и дверь закрылась за ними. Он вдруг понял, что ничего больше не может сделать. Боль и измождение окончательно сразили его, и он бессильно скрючился на полу коридора. Спустя минуту Овадья наклонился над ним и тряхнул его за плечо.

— Где они?

— Там! — Хагай был в полуобмороке, и вопрос любимого, и его собственный ответ звучали для него словно сквозь сон. — Они вошли в комнату хозяина. Ты никогда больше не увидишь своего Рейзу, и не получишь его! Плектр обманул тебя. Они оба просто посмеялись над тобой, и будут смеяться всегда!

И тут же вскрикнул от боли: Овадья пнул его в бок. Крысёныш потерял сознание, и неблагодарный властелин перешагнул через его израненное, беспомощное тело, и бегом бросился к двери Баронской спальни. «Убью! Ненавистный негодяй, Нерия, ты хочешь украсть его у меня! Не позволю! Он мой!» И он рванул дверь комнаты с такой силой, что её перекосило. «А зачем они сюда прибежали? Тут же ничего такого важного нет! Или всё-таки есть?» И вдруг его осенило: тайный ход! Он давно подозревал, что где — то в Замке есть секретный путь спасения на крайний случай, предназначенный только для него, сатрапа Бар — Арона, и только ему известный. Получается, он прямо тут, в его спальне, и всемогущий Плектр Огненная Роза, конечно, узнал об этом! Овадья поднял оружие и осторожно шагнул в комнату. Никого нет! Но ведь Хагай не соврал ему? Конечно, нет! Значит, они уже выбрались в тайный ход. И где же эта дверь? Он быстро пробежался по комнате, и тут увидел, что недалеко от постели гобелен висит неровно. Он шагнул к нему, отдёрнул его край и обнаружил дверь. Она не была заперта, и Овадья, скривив лицо в дьявольской усмешке, толкнул её и шагнул на тёмную лестницу.

… Рейза вдруг остановился и покачнулся. Голова снова закружилась, и ему стало дурно. Они и так спускались очень медленно; даже слишком медленно. Но лестница была такая крутая, и такая узкая, что вдвоём, то есть, рядом, они не могли идти по ней, и потому Рейза ступал чуть впереди. Когда он зашатался, Лиор осторожно подхватил его под руки, и они остановились.

— Послушай, милый! Ты лучше не ходи дальше! Я знаю, что здесь тебе оставаться опасно, но там, у двери, будет ненамного лучше! Я ведь не закрыл её, и смогу пройти в тоннель один! А ты и так еле держишься на ногах!

Он оглядел Рейзу всего и, нахмурившись, покачал головой. Рейза проследил за ним взглядом и усмехнулся: в спешке он не позаботился о своей одежде, и халат на нём был даже не запахнут как следует, а ноги босы. Он забыл обуться, и даже не заметил этого. Теперь ему было очень холодно, но пот катил по его коже так, словно он сгорал от солнечного жара. Он отёр лицо и скрипнул зубами, борясь с напряжением. А потом снова улыбнулся:

— Нет, я пойду до конца. Ещё минута с тобой — это ещё одна минута жизни. Идём, любовь моя!

И они снова стали спускаться, и путь показался им бесконечно долгим, и невероятно трудным. Они всё ещё не оправились от отравления, и каждый шаг давался с тяжелейшими усилиями. Но наконец лестница вывела их в тусклый коридор, и Реза устало привалился у стены возле открытой двери. Лиор тут же обнял его и прижал к себе, лаская и целуя его.

— Ты помнишь, что мы обещали друг другу?

— Да, господин моего сердца, мой единственный!

— Ты дождёшься меня? Я вернусь, непременно вернусь! Только держись, хорошо?

Рейза кивнул и тихо прошептал:

— Да, я буду тебя ждать. — И вдруг он отчаянно зарыдал, вцепившись в него руками и будто пытаясь притянуть его к себе так близко, что бы они могли слиться воедино. — Я люблю тебя, я обожаю тебя, я не хочу жить без тебя! Как я выдержу эту разлуку? Как я смогу смотреть на этот мир, если твой свет оставит меня? Как я смогу видеть других людей, если я не встречу среди них твоего лица? О, проклятые небеса, зачем ты взял с меня эти обещания? Я мог бы похоронить своё сердце там, под олеандром, и оно уже никогда не страдало бы! Зачем мне жить, если жить я буду без тебя?

Он плакал, кричал, бился головой в грудь любимого, и душа Лиора просто умирала от боли и отчаяния. Он стал шептать ему слова утешения, целовать его, снова и снова сжимая хрупкую фигурку любимого в объятиях.

— Не плачь, не бойся, не мучай себя! Я вернусь, и спасу тебя! Я сделаю всё, что бы мы были вместе! И знаешь, что я только что придумал? Я скоро приду к тебе! Я буду пробираться в Замок, что бы повидать тебя. Даже если в ближайшее время сбежать мы и не сможем, то хоть встретимся, и я смогу опять и опять обнимать и ласкать моего любимого ангела! — Он снова поцеловал побледневшие коралловые лепестки поникшей розы, и жарко, воодушевлённо воскликнул: — Вот это хорошая мысль! Я придумаю, как подобраться к Барону поближе, и тогда мы сможем проводить вместе хоть немного времени! Хочешь, так и сделаем?

— Нет. — Пока Лиор говорил, Рейза как — то слишком быстро успокоился и притих, а при последних словах Лиора он весь напрягся. И, едва Лиор замолчал, он неожиданно сильно стукнул его по плечу: — Нет, и ещё сто раз нет! Я запрещаю тебе это делать! Не смей возвращаться до тех пор, пока не подготовишь всё для побега. Если хочешь спасти — спасай, но не вздумай лишний раз рисковать! Уходи немедленно! Я обещаю взять себя в руки и ждать, но ты не делай глупостей! — Он поцеловал любимого, погладил израненной ладонью его лицо. — Какой же ты красивый! Я рад, что могу запомнить тебя таким. Я люблю тебя, и буду любить всегда. Иди, и пусть моя любовь хранит и поддерживает тебя!

Лиор, глотая слёзы, хотел что — то ответить, но внезапно раздался выстрел, и острая боль пронзила его. В глазах его потемнело, и он зашатался. Рейза в ужасе закричал: «Нет!», и невидимый в темноте стрелок испуганно замер. Овадья — а это был именно он — даже не подумал, что может задеть своего обожаемого господина. Он осторожно стал подкрадываться поближе к беглецам, всё ещё сокрытый от них изгибами коридора. В то же время Лиор, несмотря на боль, мгновенно отреагировал на опасность и оттолкнул Рейзу в сторону. Юноша упал в нескольких шагах от него, и широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел, как Лиор выхватывает свой дестройер, как прицеливается, но грянул новый выстрел, и вторая пуля поразила его тело. Оружие выпало из его рук. Теперь, раненный в шею и в плечо, он привалился к стене и стал терять сознание. Но всё же у него хватило сил уйти с линии огня, и он постарался укрыться в дверном проёме тоннеля. И тут раздался хорошо знакомый голос:

— Ну что же ты, трус? Как крыса, ползёшь в нору, поджав хвост! Ты думал, что можешь украсть у меня моего Рейзу, и я позволю тебе это сделать? Даже не мечтай! Я убью тебя, тварь!

И он снова выстрелил. Лиор видел вспышку, и даже попытался поднять оброненный дестройер, но вдруг почувствовал, как Рейза толкнул его, а потом и сам стал падать прямо на руки возлюбленного. Очень долгую секунду в коридоре было совсем тихо, а потом отчаянно закричал Овадья:

— Нет! О, нет, только не это!

А Рейза молчал. Он не вскрикнул, не застонал, а только безмолвно и бессильно стал сползать на пол. Лиор, ещё не сознавая, что случилось, всё же вдруг полностью очнулся от болевого шока и пришёл в себя. Он крепче прижал к своей груди Рейзу, не давая ему упасть, и почувствовал, как тело любимого сотрясается в конвульсиях, а по рукам Лиора течёт не только кровь его самого. Рейза? Это его кровь? И вдруг он всё понял, словно увидел со стороны то, что только что случилось. Рейза Адмони, Плектр Огненная Роза, самый страшный и безжалостный демон этих земель, ненавидимый всеми палач и монстр, а для него, Лиора — самый прекрасный, самый нежный и любящий человек на свете, защитил его своим телом от последней, убийственной пули, выпущенной одержимым душегубом. Юноша видел, что Лиору никак не успеть поднять оружие, и его гибель неминуема. И он стремительно вскочил с пола и, бросившись к возлюбленному, заслонил его от смерти. Пуля попала ему в живот, и дикая, невыносимая боль разорвала его внутренности. И в этот миг он понял: это конец! Лиор, с ужасом глядя на кровь, текущую из смертельной раны возлюбленного, медленно опустил его на пол и наконец — то дотянулся до оружия. Всё так же медленно, как во сне, он поднял дестройер и направил его на Овадью, безрассудно кинувшегося к убитому им господину.

— Ты никогда не получил бы его. Он мой, и только мой, а ты — отправляйся в ад!

Грянул выстрел, и тело Овадьи подбросило в воздух, развернуло и шмякнуло об пол сокрушительной силой смерти. Он упал в нескольких шагах от угасающего Рейзы, и Лиор увидел, что глаза его широко раскрыты, а из рваной раны в груди торчат обломки костей и свисают ошметки растерзанной плоти. Он был мёртв. Осознав это, Лиор вдруг словно опомнился и, собрав все силы, подхватил Рейзу на руки, встал и стремительно кинулся в тоннель. Ещё несколько минут, и Барон будет здесь! И потому он с удвоенной силой отчаяния потянул на себя дверь здоровой рукой, в то же время сжимая другой, раненной, бессильное тело возлюбленного. Замок на двери щёлкнул, и поворотное колесо огромного засова завертелось, автоматически запечатывая вход в тоннель. Полуметровая бронированная плита теперь защищая беглецов от возможных преследователей. Лиор, убедившись, что дверь надёжно закрыта, уложил Рейзу у стены и склонился над ним.

— Ну что ты опять натворил, глупый, милый мой мальчик?

Рейза беспомощно приоткрыл губы, но не произнёс ни слова. Боль была так сильна, что он даже кричать не мог, и только дрожал от нестерпимой муки. Он знал, что умирает. Он знал, что Лиор теперь останется один, до конца своих дней погружённый во мрак безысходной тоски и одиночества. И это терзало его даже больше, чем предсмертные страдания. Он с мольбой посмотрел в лицо любимого, и тот с нежностью и плохо скрываемым отчаяньем улыбнулся:

— Ничего, милый, мы справимся! Сейчас я перевяжу тебя, и мы попрощаемся пока. А потом сюда войдёт Барон, и он поможет тебе. Ты только держись! — Лиор чуть приподнял Рейзу и прижал его к себе, стараясь согреть в своих объятиях. Он сам истекал кровью, но больше не замечал этого. — Давай — ка посмотрим, что там случилось с тобой!

Он отодвинул рваные края одежды и взглянул на рану любимого. Рейза увидел, как посерело и передёрнулось его лицо. Лиор на мгновение сжал зубы так, что они заскрипели, как несмазанные ворота, и горло его заходило вверх — вниз, словно он старался проглотить рыдания. Он всё понял. На мгновение он даже перестал дышать, и ему показалось, что мозг его сейчас взорвётся от невыносимого напряжения. Этого не может быть! Нет — нет, это просто страшный сон; сейчас кошмар рассеется, и всё снова будет хорошо! И в этот момент его сознания коснулось ласковое, свежее дуновение тёплого средиземноморского зефира, и напряжение растаяло. Рейза смотрел прямо на него, и улыбался.

— Не бойся. Я не боюсь, и ты оставь страхи. Всё кончено. Прости, что обманул тебя, и вместе нам не быть. Но ты живи! Я приказываю тебе, я заклинаю тебя именем нашей любви: живи! Не сдавайся! Не дай им убить тебя, и не позволь очернить твою душу. Ты — мой свет, сияющий и бесценный. И, где бы не блуждала моя душа, она всегда будет видеть этот тёплый, золотой блеск!

Он чуть слышно шептал эти слова, и силы покидали его. Но, вместе с тем, Лиор различал его признания так отчетливо, будто они просто мирно беседовали на пурпурных шелках роскошной спальни Огненной Розы. Он понял: сейчас он слышит мысли возлюбленного, и это его душа говорит с душою Рейзы. Юноша судорожно сжал его руку, и Лиор почувствовал, что она стала очень холодна. Любимое лицо уже покрылось мёртвенной бледностью, и сиреневые тени залегли на запавших висках. Но голос его сердца звучал так же ясно и сильно, как и в самые страстные часы их бесконечной ночи, и глаза светились всё той же красотой, что так поразила и околдовала отважного воина. Сам Лиор уже не мог сдерживать слёзы, и они пролились на лицо умирающего возлюбленного горьким дождём. Он стал целовать его тонкую, слабеющую руку, и в памяти его вдруг возникла картина: Рейза смачивает его кожу душистой пеной, проводит по щекам серебристым лезвием бритвы, собственными руками омывает его лицо тёплой водой… Он застонал, зарычал сквозь сжатые зубы. Нет! О, боги, если вы живы — помогите! «Я не могу его потерять!» Но голос, полный любви и нежности, снова зазвучал в его голове:

— Иди к Амиту. Он защитит и поддержит тебя, и ты тоже позаботишься о нём. Вы будете братьями, как мы с ним были когда — то. И передай ему, что я благодарен своему возлюбленному брату за всё. И за нашу с тобой встречу, и за милосердие. И ещё за то, что больше я не знаю слово «предательство». Я счастлив от того, что всё это произошло.

Он на мгновение прикрыл глаза — усталость уже всё больше и больше давила на него, и он чувствовал, что начинает засыпать. Он уходил так, как хотел. В сознании, в праве на свои воспоминания, на свою любовь. Он и сейчас чувствовал всё, что пережил раньше, и даже в свой последний час ощущал себя по — настоящему живым. Теперь он знал разницу между жизнью и смертью, и даже ожидание последней агонии означало для него, что он — есть! Он человек, и только это важно — быть человеком до конца! Он снова улыбнулся непослушными уже губами, и в его взгляде Лиор увидел желание. Он тут же прильнул к его устам, и они слились в последнем сладком поцелуе. Живительное дыхание возлюбленного на миг приободрило Рейзу, и он прошептал:

— Я не хочу умирать. Я не хочу покидать тебя, не хочу причинять тебе боль. Я люблю тебя, мой прекрасный лев, и, где бы ты ни был, как бы трудно тебе не приходилось — помни: я люблю тебя! Я боготворю тебя, и душа моя, и любовь моя навсегда останутся рядом с тобой! Не печалься обо мне. Я счастлив, и боли больше нет!

Лиор жадно слушал каждое его слово и с ужасом смотрел, как возлюбленный словно тает в его руках. Тело его стало совсем холодным, и мускулы начали неметь. Он крепче прижал его к себе, надеясь хоть на мгновение ещё удержать ускользающую искру жизни, и, покрывая поцелуями его лицо, волосы и руки, стал утешать его:

— Не бойся, я не сломаюсь. Ради тебя, ради нашей любви. Ты всегда будешь жить в моём сердце, и до самой своей смерти я буду любить тебя. Как в тот первый день, когда увидел тебя на пороге твоей комнаты. Как в ту ночь, когда ты танцевал для меня, и как во все те долгие часы, когда мы наслаждались друг другом. И, когда настанет мой час, мы встретимся там, на той стороне, и я снова возьму тебя за руку, и мы пойдём вместе по тихим долинам нового мира. И уже никто не разлучит нас, даже если закончится время самой вселенной! Жди меня там, и я приду к тебе! Ты дал мне обещание, помнишь?

— Да, я помню. Я буду тебя ждать… Лиор…

Судорога жесточайшей волной боли прошла по всему его телу, и он выгнулся, из последних сил сжав руку своего рыцаря. Дыхание его стало трудным, редким…

— … Лиор… я люблю тебя….

Его рука бессильно соскользнула с плеча любимого мужчины, и волшебные зелёные глаза померкли. Он умер.

Лиор замер. Он прислушивался, надеясь распознать хоть один вздох, хоть самый слабый стон или самое слабое движение плоти, самое тихое трепетание сердца. Но нет — ничего уже не было. В тот миг, когда Рейза скончался, он почувствовал, как сквозь пальцы его прошла волна загадочной силы, что навсегда покидала прекрасное тело несравненного Рейзы Адмони. Лиор ощутил странное покалывание в кончиках пальцев, во всех мускулах и, наверно, даже в каждой клеточке кожи, но это не было неприятным. Сила Плектра не может причинить вред его повелителю, и мужчине показалось на миг, что эта мощь вливается в его существо, наполняет и возбуждает его. Он даже услышал лёгкое гудение, с которым невидимый вал энергии прошёл сквозь него, потом — сквозь толстые стены тоннеля и вырвался на волю, растекаясь и затапливая собой мрачные коридоры Замка. Он не знал, что творилось там, за дверью, не видел, как замертво падали или сходили с ума те, кто был слаб и духом, и телом. Но, даже если бы Лиор и увидел всё это, ему было бы всё равно. Рейзы больше нет. Значит, и его собственной жизни тоже нет, и мир вокруг ничего уже не значит. Зачем и кому он теперь нужен, этот мир? Рейзы больше нет! Лиор продолжал обнимать безжизненное тело, покачивал его на руках, как ребёнка, целовал его бледный лоб. «Неужели ты не слышишь меня? Ты ведь ещё здесь, рядом со мной! Я касаюсь тебя, я чувствую нежный запах твоих волос, шелковистую гладкость твоих рук. Отчего же ты не обнимешь меня, как обнимал раньше? Отчего не целуешь? Я виноват перед тобой, мой ангел! Я сам так мало целовал тебя, когда ты просил меня об этом, так мало ласкал тогда! Мне очень, очень жаль! Но ты открой глаза, вернись ко мне, и я буду снова и снова дарить тебе свою любовь, свою ласку. И я никогда больше не откажу тебе ни в чём! Только открой глаза, умоляю!» Он тихо призывал любимого, но тот не отвечал. Он никогда больше не ответит ему! И вдруг до Лиора с невыносимой ясностью, с нестерпимой, убийственной резкостью дошло значение слова «никогда». Это слово перечёркивает любую надежду, любую мечту. Всё кончено! Всё… И он вдруг завыл от невыносимой боли, продолжая прижимать к своей груди прекрасный огненный цветок, так рано зачахший от тоски и одиночества, а под конец и вовсе растоптанный грубыми, грязными сапогами убийц. Они убили его! Они все! Теперь они стучат в толстую, тяжеленную дверь, что отделяет их от тёмной гробницы ненавистного им, и в то же время обожаемого ими же Плектра. Они грохочут по стенам, вопят, осыпают Лиора проклятиями и требуют открыть дверь и отдать им их прекрасного принца. Но они не получат его! Лиор, задыхаясь от рыданий, уткнулся в рубиновые волны волос любимого, продолжая ласкать его. Он стремился навсегда запечатлеть в своей памяти каждый изгиб желанного тела, и, словно слепой, на ощупь осязал и выучивал каждую черту тонкого, прозрачного лица, которым любовался и восхищался. Больше никогда он не сможет прикоснуться к этой красоте, и никогда не узнает, какое это чудо — наслаждение любовью! Никогда… И никто больше не сможет познать этого, и никто никогда не дотронется до его любимого. Ещё несколько минут, и убийцы ворвутся сюда, но найдут здесь только останки невероятной красоты, потухшее пепелище вместо пылающего костра, на котором сейчас сгорело и его, Лиора, разбитое сердце. Он бережно опустил тело Рейзы на пол, оправил на нём одежду, любовно и старательно прибрал его волосы. «Ты всегда был красив. Ты всегда останешься красивым, и даже смерть не сможет изменить этого. Я люблю тебя, милый!» Он лёг рядом с Рейзой и обнял его. Грохот за стеной всё нарастал. Скоро, совсем уже скоро Барон со своими псами ворвётся сюда и схватит его. Но ему было всё равно. Какая теперь разница, как умереть? Лишь бы скорее встретиться с любимым там, за краем небес! Ему подумалось, что было бы не плохо встретиться с ними лицом к лицу. Лиор представил себе, как оплавленная дверь обрушивается на пол, в проёме появляются солдаты, и он начинает стрелять. Он жмёт на гашетку до тех пор, пока дестройер не разряжается полностью, и тогда из — за горы трупов на него обрушивается свинцовый ливень. Пройдёт всего несколько секунд, и он, изрешечённый пулями, упадёт рядом с Рейзой, и больше уже никогда не будет больно. Они встретятся на потусторонней переправе, и он, как и обещал, сможет взять любимого за руку и повести по вечным долинам к тишине и покою…. «Нет! Встань и иди!» — услышал он в своём сердце ласковый, но твёрдый голос бессмертной, непобедимой любви. — «Если ты погибнешь, всё будет бессмысленно! Не сдавайся, борись! Уходи отсюда, и возьми с собой вечную память и вечную нежность к увядшему цветку!» Лиор оцепенел, слушая эти слова. Он не сомневался: это Рейза разговаривает с ним! Значит, душа и правда бессмертна? Значит, Рейза всё ещё рядом, и любовь его тоже? «Мой ангел! Спасибо тебе за поддержку, за твоё мужество и заботу! Я не предам тебя, любимый!» Он ещё раз поцеловал неподвижные губы Рейзы и выпустил его тело из своих объятий. Надо уходить. Если его схватят люди Барона, смерть лёгкой и быстрой не будет. Он не боялся этого, но знал, что душа Рейзы будет невыносимо страдать от боли, глядя на пытки и казнь любимого. Ради его жизни, его свободы юноша пожертвовал собой, и, если Лиор позволит убить себя, смерть Огненной Розы окажется бессмысленной. Мужчина поднялся. Его шатало от кровопотери и боли, ноги дрожали и подгибались, а перед глазами всё плыло. Одно только он мог видеть отчётливо: прекрасную, изящную статую из холодного мрамора, и много, много красного. Взгляд его остановился на босых ногах Рейзы, и ему захотелось немедленно закутать их, обогреть. Наверно, его милый мальчик совсем замёрз! Укрыть бы его! Но нечем. Свою куртку оставить нельзя — она поможет ему самому выжить в пустыне. И он, мучаясь от невыносимой тоски, понял: он и правда почти ничего уже не сможет сделать для любимого. Даже забрать его отсюда и похоронить ему не удастся. Сил не хватит нести бездыханное тело на себе через этот тоннель, а потом и через пустыню. Он должен всё оставить, как есть, и просто уйти. Да, пора двигаться. Хватит ли ему сил? Должно хватить. Сейчас он чувствовал, что ему стало немного лучше. Раны его малость поутихли: потеря крови и боль уже не угрожали скорой смертью. Это было странно, но Лиор вспомнил ту тёплую и мощную волну энергии, что прошла сквозь его плоть в тот миг, когда его милый ангел покинул этот мир. Это ещё один дар великодушного, любящего сердца ему на память. Спасибо тебе, Огненная Роза, за всё! За полноту чувств, за любовь, за нежность и самопожертвование, за красоту и исцеление — спасибо! Теперь в память о своём счастье он должен попытаться спасти себя, и продолжить жить и любить своего ушедшего друга, и так он сможет защитить его от адских мук. «Иди немедленно! Больше нельзя здесь оставаться!» — услышал он настойчивый шёпот ласкового духа и смахнул неудержимые слёзы.

— Что ж, будь по-твоему. Сейчас я уйду. Только возьму кое-что на память, хорошо? — Он опустился на колени возле любимого, достал нож и бережно провёл лезвием по густой, пышной волне его волос. Шелковистая прядь легла на ладонь Лиора и он с нежностью прижал её к губам. Она хранит ещё тепло и запах любимого тела, и так приятно вдыхать их, наслаждаться ими, целовать этот рубиновый блеск! Лиор увидел, как его слеза упала на драгоценную прядь, и, тяжело вздохнув, достал из кармана перчатку, уложил в неё своё сокровище и грустно кивнул безответному любимому:

— Я сделаю, как ты хочешь. Прости, что не спас. Прости, что покидаю. Прости, что не смогу разлюбить и забыть. Прости за всё, и спасибо тебе за всё!

Он нежно провёл ладонью по застывшим глазам любимого, навсегда закрывая их. Потом в последний раз расцеловал красивое, но уже такое неживое лицо своего ангела и выпрямился. И тут же невидимая сила подтолкнула его и повлекла к выходу. Он нехотя подчинился ей, но всё огладывался, стараясь из-за пелены безутешных слёз разглядеть то, что оставлял позади — свою любовь, свои мечты, своё счастье. Своего прекрасного Рейзу. Шаги его становились всё твёрже и быстрее, и он, уступив последней воле своего повелителя, поспешил прочь от нарастающего шума за дверью их прощального прибежища. Вот он уже на свободе, и вездеход Барона мягко задрожал, приняв нового командора и готовясь унести его прочь отсюда. Лиор, сам того не заметив, достал пакет первой помощи; что — то вколол себе, чем — то побрызгал и завязал раны, что — то положил в рот и глотнул воды из набора жизнеобеспечения. Он сам не понимал, что делает. Мысленно он устремлялся назад, к потерянной им драгоценности, и первые лучи солнца, пробившиеся в скальную пещеру, застали его врасплох. Он неохотно выкатил вездеход на плато, и увидел, что в мир пришло утро. Полярная буря закончилась, небо стало ясным и украсилось теплым утренним сиянием. Рассвет наступил. И ту же память его ослепила вспышка: «тебе эту ночь не пережить. Я сделаю то, зачем пришёл! Даже если мне придётся умереть вместе с тобой!» Да, в гневе он произнёс слова проклятия, и оно настигло их. Вот, как он и грозил, закончилась долгая — долгая ночь, и он сдержал своё обещание: Рейза Адмони умер. Он взглянул на блистательные краски утра и вдруг закричал от боли и отчаянья; от горя, раздиравшего его сердце:

— Нет! Нет, нет и нет! Рейза, прости меня! Рейза, я люблю тебя!..