… Пробуждение наступало медленно, тяжело. Вот он начал ощущать собственное воскрешение — значит, он не умер вчера. Или сего дня? Или… Когда же это было? Когда он попался? Нет никакого ощущения времени, странно. И тело пока тоже как не живое — ничего не чувствует. Он попытался пошевелиться, но целую вечность не мог этого сделать. Так бывает после большой дозы наркотиков или снотворного — вроде и не мёртв, но и не совсем жив. Ему было не по себе, и скоро беспокойство переросло в страх — он очень ясно вспомнил, где находится. Зрение обрело чёткость, и он, не поворачивая непослушной тяжёлой головы, огляделся. В приглушённом свете деталей было не разглядеть, но вот этот могильный серый свод и мрачные каменные стены он тут же узнал и содрогнулся — Игровая комната Бар — Арона и его любимчика. И тут же нетвёрдое сознание озарилось вспышкой памяти: обнажённый Рейза Адмони прижимается к нему всем телом, целует его…. О, нет, только не это! Вчера — скорее всего, это было именно вчера — на него, Лиора, просто нашло какое — то наваждение, и этот маленький негодяй просто внушил ему эти чувства. На самом деле Лиор Нерия по-прежнему ненавидит эту дрянь, и дайте только добраться до его горла — зубами перегрызу! Но тут же новая картина всплыла перед глазами: Адмони запрокинул голову, волосы его рассыпались по плечам, и пылают, пылают, и он весь, изогнувшись в сексуальном экстазе, тоже сгорает в этом огне… Его губы приоткрыты, а обнаженные шея и грудь так беззащитны! Хорошо убивать в такой момент! Но тогда Лиор этого точно не хотел, а вот сейчас бы… Но он тут же ощутил томление в низу тела, лёгкий прилив крови… Вот чёрт! Нет, нет и ещё сто раз нет! Подумаешь, тоже мне повод для волнения! Он попытался взять себя в руки, успокоиться. А кстати, вот ещё один интересный вопрос: как вчера всё закончилось? Эта проклятая упряжь ночью чуть не доконала его. Он вроде бы так и не смог излить своё семя — маленький садист не позволил ему этого сделать. Да уж, действительно наказание. Настоящая пытка. Кажется, что ядра вот — вот взорвутся, так мучительно это сладкое нескончаемое возбуждение. А что сегодня? Он прислушался к своим ощущениям и обнаружил, что всё в порядке, и уздечки явно нет. Пострадавшая часть его даже не ноет, не беспокоит, словно ничего и не было. Он ещё сосредоточился на своём теле — вот странно, у него действительно ничего не болит! Как такое может быть? Лиор чувствовал себя, как выжатый лимон, и страшно хотелось есть, но в остальном он был в полном порядке. Он ничего не понимал. Познакомиться так близко с одним из страшнейших палачей этого мира, и после этого всего лишь чувствовать себя малость утомлённым? Так не бывает! Но та часть его, что любила жизнь, тут же возрадовалась — так это же замечательно, можно ещё побороться! Не понятно, что задумал Плектр, и как долго он будет забавляться со своей жертвой, прежде чем разорвать его мозг на куски, но сейчас — то он ещё жив, и даже вроде цел! Лиор воспрял духом и попытался пошевелиться. Только сейчас он обнаружил, что лежит. Значит, надо встать. Он приподнял руки — никаких цепей, да и на ногах тоже. Странно, на нём совсем нет оков! Хотя нет: этот кошмарный ошейник — шокер по-прежнему на шее, и это надёжнее, чем все цепи, вместе взятые. Ну да ничего, добраться бы только до пульта! Лиор поднялся, и освещение отреагировало на его движение — полумрак заметно поредел. Он увидел, что сидит на удобном ложе в нише стены. Вчера он её не видел, но наверняка здесь много подобных трансформеров. У изголовья и в ногах его «постели» тускло поблёскивало железо; Лиор никогда раньше не видел таких фиксаторов. Он с отвращением поморщился, когда представил себе, как эти тесные, грубые оковы сдавливают руки и ноги. Что это вообще за люди, что наслаждаются такими вещами? И снова в памяти всплыла картина — Адмони в кресле, плеть в холёных руках…. Что б тебе сдохнуть, зараза! Лиор резко встал, потянулся — и правда, ничего не болит Возле лежака он увидел небольшой лёгкий столик, каким пользуются костоправы, но вместо инструментов на нём была только бутылка с водой. Лиор тут же обнаружил, что нестерпимо хочет пить, и жадно, в два глотка осушил полбутылки. О, как хорошо! Он облизнул влажные губы, смочил ладонь и провёл ею по лицу, прямо таки ощущая, как вновь становится человеком. Прошёлся по комнате. В глубине её он увидел невысокую полупрозрачную перегородку и тут же вспомнил, что там, по ту сторону этой преграды, есть душ. Вчера ему это «купание» не очень-то понравилось, но его природная чистоплотность требовала своего. Конечно, может, и не стоит наводить красоту ради этого чудовища и его приспешников, но, если разобраться, скорая казнь ещё не повод отказываться от хороших привычек. Скорее, даже неизменных правил. Так что смыть с себя вчерашнее наваждение, и подготовиться к….. А это что? На нижней полочке столика что-то лежало. Он потянулся к тканевому свёртку и, развернув его, аж сел обратно на лежак. Он глазам своим не верил — у него на коленях лежал дорогой, роскошный халат. Слишком круто для униженной жертвы, да вещь эта ещё как будто сшита специально для него — для очень мощного человека огромного роста. Он никогда не мог купить себе подходящую готовую одежду, и его Хозяин часто забавлялся, предлагая ему померить что — то в шатрах у маркитантов во время их странствий. Вид всегда у него делался довольно глупым: рукава невозможно коротки, штанины тоже едва прикрывали щиколотки, а самые большие и широкие рубашки и куртки не раз лопались по швам. В такие моменты его господин всегда хохотал, как мальчик. А этот халат точно был в пору…. Некоторое время Лиор сидел неподвижно и тупо смотрел на тяжёлый узорчатый шёлк одеяния. Если бы это было в другом месте и в другое время, и с кем-то другим… Тогда бы он мог вообразить, что это почти любовная игра, но не теперь. Он подавил тяжёлый вздох и отправился в душ.

Рейза Адмони вошёл в комнату видеонаблюдения. Охранники почтительно встали и низко поклонились, не глядя ему в глаза. Он всегда внушал им ужас, а тем более после вчерашней ночи, когда он наказал виновных в гибели его постельничего. Когда их скрюченные, бьющиеся в диких конвульсиях тела оттащили в тюремный подвал, когда смыли с каменных плит кровь и всё остальное, что оставляет на полу и стенах погибающее в страшных муках живое существо, после этого все разумные и неразумные твари в этой крепости предпочли бы никогда не встречаться с этим любимчиком Барона. Плектр равнодушно махнул рукой, и они почти бегом покинули комнату. Адмони подсел к монитору. На экране было много изображений, но он оставил только одно — «игровую» комнату. Вот спящий человек зашевелился, пробуждаясь, и Плектр взволнованно подался вперёд вглядываясь в экран. Его пленник был красив, даже очень красив. Могучее бронзовое тело казалось отлитым из невероятной крепости сплава, а светлые волосы Лиора словно вызолотило жаркое солнце далёкого пыльного юга. Тот, кто много странствовал, навсегда запечатлевает в своём облике и жестокие нападения ветров, и небесный огонь, и влажные касания дождей. Серо — голубые глаза его немного прищурены, словно защищаясь от стихий, от слепящего света и дорожной пыли, от недобрых взглядов. Эти глаза резко и прямо смотрят вдаль и видят самый верный, самый прямой путь — достойный путь достойного воина. Адмони коснулся пальцами монитора, легко поглаживая изображение — мужчина прохаживался по комнате. Он и правда великолепен! И дело даже не в его совершенной фигуре, не в чётких массивных чертах правильного мужественного лица — это не главное. Может быть, дело было всё-таки в его глазах? Сколько ненависти, сколько бесстрашного презрения полыхало в них, сколько страсти! Плектр вновь почувствовал возбуждение, и, что б отвлечься, включил коммуникатор и отдал короткий приказ. Снова начал рассматривать своего пленника, невольно вспоминая тот страстный, долгий поцелуй в конце их, с позволения сказать, «свидания». Это было восхитительно! Его пленник, Лиор Нерия, сам того не желая, смог доставить ему такое удовольствие, которого он никогда прежде не испытывал. Не в первый раз он обламывал крутых упрямцев — Барон обучил его управляться со всякими особыми штучками, способными причинять боль и дарить наслаждение одновременно, и не в первый раз он видел в глазах своих жертв эту смену чувств — от ненависти до вожделения, от ужаса до благодарности. Но, по правде говоря, он ничего не испытывал при этом. Сатрап ждал от него затейливой, изысканной игры, и Плектр всегда оправдывал ожидания. Ведь это его долг! Хозяин в любом случае должен остаться доволен, и так было всегда, и так будет всегда. Только не в этот раз. Он, Рейза, правду сказал своему пленнику. Он никогда не развлекался, для него это — всего лишь его работа. Никаких желаний для себя, никаких чувств, только имитация. Но с этим человеком всё иначе — Рейза хотел его! Хотел страстно, безумно. Хотел всего, безраздельно и безропотно! Как и все, Лиор и ненавидел, и вожделел его одновременно; как и все, хотел целовать его и хотел перерезать ему горло, но с ним всё равно было не так, как с другими. Рейза не знал, почему. Он легко читал мысли других людей, и проще простого было управлять их чувствами и желаниями, но, проникнув впервые в разум своего убийцы, он вдруг остановился, потрясённый, и не стал продолжать. Нерия был совсем другим, не как все. Его гнев, его ненависть, его чувство долга перед своим повелителем, пославшим его, его презрение к беспощадному бесчувственному палачу — всё это ничуть не тронуло Рейзу Адмони. Он услышал, увидел в этом человеке нечто другое. То, что гораздо глубже мыслей, гораздо сильнее сиюминутных намерений и устоявшихся привычек. Даже важнее обычных желаний и потребностей живого тела; он причитал подлинные устремления души пленника, и у него закружилась голова. Этого не могло быть! С ним, Рейзой, ничего подобного не случалось прежде, и теперь у него уже не оставалось времени надеяться на такой подарок. Он никогда никого не любил и ничего не хотел. Тот единственный, кем он дорожил когда-то, предал и растоптал его, и Рейза Адмони раз и навсегда вычеркнул из своей жизни все эти беспокойные чувства и обманчивые иллюзии. В его призрачной, нелепой жизни не осталось никаких симпатий и привязанностей, никаких желаний. Даже физическое возбуждение и последующее удовлетворение приходили механически; это может любая проститутка. Но с Лиором было не так. Если бы Рейза был способен любить, он подумал бы, что безумно влюблен в этого великолепного мужчину! Он так сильно жаждал его, что мысли мутились. Он сделает всё, что бы получить его полностью, без остатка. И для начала нужно победить его, сломить. Все сопротивляются в первое время, и этот тоже сопротивлялся, но иначе. Без страха, гордо и спокойно, даже немного цинично. А то, что сказали его мысли в самом начале их чудного вечера, здорово задело Адмони. Да что он вообще понимает? Мало ли что и кто делает, и как, и с кем — кто смеет судить? Что этот бык тупоголовый знает о жизни Плектров, об их властителях и Великих Демиургах с их «бесконечной мудростью»? Хорошо же быть чистеньким и благородненьким! Ну да ладно, этот мужлан ещё поползает у него в ногах! Рейза встал, не в силах сдержать волнение. Ему хотелось немедленно пойти в «игровую» и сделать что-нибудь такое, такое…. «Ну не знаю, что-нибудь, что бы заставить его бояться, или унизить, растоптать… Барон всегда так поступает!»

— Встать! К стене! — Резкий голос залаял со стороны экранов, и Рейза Адмони даже вздрогнул от неожиданности. Но тут же успокоился и вернулся к монитору. В комнату к пленнику вошли двое охранников и по их приказу Лиор поднялся с лежака и стал у стены. Один из тюремщиков вытянул в его сторону пульт шокера:

— Не вздумай дурить, враз мозги вынесу! Руки за голову!

Заключённый спокойно подчинился. Угрозы на него не произвели впечатления; пока пульт в руках этих недоумков, волноваться не о чем. Бояться надо, если Плектр захочет нажать кнопочку. Лиор даже не обратил внимания на солдат и всё пытался разглядеть коридор за открытой дверью: он ждал, что вот — вот войдёт Рейза…. Вот дьявол, опять накатили воспоминания о его обнажённом теле…. Голову оторву! Но Плектра в коридоре не было, и, пока охранники хозяйничали в его темнице, Адмони так и не появился. Лиор даже испытал разочарование, тут же сказав себе, что хотелось бы не ждать, а сразу получить свою дозу неприятностей, если уж нельзя этого избежать. Занятый этими мыслями, он даже не заметил подноса с едой в руках второго стражника, и, лишь когда его тюремщики вышли и закрыли дверь, только тогда он обратил внимание на запах — от него рот немедленно наполнился жадной слюной, и он вспомнил, что у него давно уж кишки свело от голода. По правде говоря, запах был так себе, и даже ещё хуже, чем так себе, но это была еда! Одноразовая плошка стояла на том самом крохотном медицинском столике, рядом — два куска грубого неаппетитного хлеба и ещё бутылка воды. И ни ложки, ни стакана… Всё простенько, никаких излишеств! Что ж, тюремный быт удовольствие сомнительное, как и эта бурда в плошке. Он взял посудину в руки и поболтал содержимое: то ли жидкая каша, то ли густой суп. Крупа, какие-то овощи, следов мяса не видать, но запах есть. Ой, да ладно, хоть налили много! Придётся только есть по-собачьи. Этот подонок Адмони делает всё, что б унизить своего пленника. Да ладно; за то, что б ты сдох, гадина! Он поднёс чашку к губам и отхлебнул неаппетитное месиво: не будь он опытным скитальцем, его стошнило бы от этих безвкусных помоев. Он поставил плошку на стол и принялся жевать хлеб.

Рейза ещё несколько мгновений смотрел в экран, и, когда Лиор принялся есть, он вдруг почувствовал, что не может больше просто ждать. Он хотел приблизиться к своей «игрушке» прямо сейчас, просто побыть рядом с ним… Сам даже не знал, зачем ему это надо, но искушение было невыносимым, и он решительно покинул комнату наблюдения. Распластавшись по стенке, в коридоре дрожали от страха охранники, по его приказу покинувшие свой пост. Они перешёптывались, ужасаясь участи тех вчерашних неудачников, что прозевали убийцу. Запертые в подвале, они, говорят, ещё не пришли в себя после расправы Плектра, и просто помирали от боли и отчаянья. К тому же, когда вернётся господин Бар — Арон, он кожу с них сдерёт заживо. За своего любимчика он разделается с любым, и будет делать это очень долго и затейливо, с огромным наслаждением. Так что есть от чего ужасаться. А сами — то они ведь тоже в шаге от такой участи — кто знает что может случиться, пока они не следят за крепостью? Но вот дверь открылась, и Плектр прошёл мимо них. Они вжались в серый камень стен и замолкли, но он даже не заметил их и через мгновение исчез в полумраке коридора. Охранники вернулись на свой пост, переводя дух и стирая обильный пот. Ещё неизвестно, что хуже — оказаться на живодёрне у хозяина, или попасться под руку Плектра когда он не в духе.

— Ох, слава богам, унесла нелёгкая!

— Да тише ты, вдруг услышит! Хочешь вместо того придурка в «игровой» оказаться, или сразу в подвал?

— Да он же ушёл!

— Так он всё равно может услышать, бесценный наш! И что это он тут делал? Монитор — то почему опять не работает?

— Как не работает? Всё работает, просто изображения с камеры нет. Надо кому-то сходить, проверить, что с камерой в «игровой».

И охранник выжидательно посмотрел на товарища. Тот зло рассмеялся.

— Ну уж нет, я ещё не сошёл с ума. Это он сам сделал, будь уверен, как и вчера ночью. И в его спальне камера тоже никогда не работала, забыл? Хочешь разозлить его — тогда лезь сам к чёрту в пасть, а я тут посижу. Забавно будет посмотреть!

Его напарник угрюмо согласился — вариант просто жуткий. Пусть уж Баронский любимчик там наиграется, камеру потом сам включит. А если что случится, так там полный коридор охраны, пусть и они немного понервничают!

И правда, охранники в коридоре перед темницей Лиора просто побелели, когда перед ними неожиданно возник Рейза Адмони. Он равнодушно скользнул взглядом по их лицам, и уже коснулся было двери, но вдруг остановился и повернулся к одному из охранников — тому, что принёс еду пленнику. У охранника перехватило дыхание, но Плектр смотрел даже не на него, а на то, что было у него в руках. Мужчина крутил в пальцах стек — хлыст, который случайно прихватил в «игровой». До прихода Адмони он забавлялся, помахивая им и представляя себе эту штучку в деле — на ком бы попробовать такую? Может, на убийце — неудачнике? Он решил, что, если представится случай, он непременно пустит стек дело и уже мысленно наслаждался этим, но приход Адмони и его мимолётное внимание отбило у него всякую охоту развлекаться. И, когда Плектр протянул руку, он едва смог разжать непослушные, сразу онемевшие руки, и Плектру пришлось самому забрать у него хлыст. Он уловил трепет слуги и усмехнулся. Второй охранник тем временем открыл дверь и подобострастно поклонился, пропуская господина, и Плектр, продолжая усмехаться, вошёл в комнату.

Лиор едва успел отпить второй глоток собачьей похлёбки, когда на пороге возник Рейза. Сердце его немедленно гулко бухнуло в груди, и Плектр это услышал. Он не спеша подошёл ближе и с садистской улыбочкой послал пленнику свой воздушный поцелуй. Лиор решил хотя бы попытаться не поддаваться сегодня этой игре, тем более, что Рейза был сейчас полностью одет. Даже слишком одет, к разочарованию Лиора. Но так он хотя бы не был ходячим соблазном и не вызывал того нестерпимого желания, как прошлой ночью. Поэтому Лиор насмешливо поднял свою плошку в знак приветствия и поднёс её к губам, но, едва он собрался сделать новый глоток, Адмони внезапно дотронулся хлыстом до посудины и заставил Лиора опустить её. И, когда пленник поставил плошку на стол, немного приблизился и взглянул на мерзкое месиво; лицо его скривилось от отвращения, и он даже отпрянул, как кот от чего-то скверного, неприятного ему. За всё время он не произнёс ни слова, а теперь круто повернулся и вышел, да так быстро, что не прошло и пяти секунд, как вместо него в комнате оказались всё те же охранники, только жутко бледные. Они, даже не приняв мер безопасности, на глазах у озадаченного Лиора стали что-то передвигать, убирать. Один из них схватил поднос с подобием еды и исчез с ним за дверью — Лиор со злостью подумал, что надо было хоть отхлебнуть побольше, кишки по-прежнему сводило голодной судорогой. Что-то очень уж примитивные методы у Господина Красавчика! От него можно было ожидать чего — нибудь более изящного, утончённого. Хотя пытки голодом или жаждой всегда работали безотказно, это уж правда. Вот свинья Самого бы его не кормить, да выпороть той штукой, которой он забавлялся! Но не успел Лиор разозлиться как следует, как появились ещё люди. Они всё — таки отогнали его к стене, заставив повернуться к ней лицом с руками, сложенными за головой, и он не видел, что происходит за его спиной. Всё делалось молча и спешно, и лишь когда все ушли, Лиор обернулся и просто остолбенел.

Посреди комнаты стояли два кресла и стол, накрытый красивой скатертью и заставленный богатыми аппетитными блюдами — прямо королевский обед, честное слово! Лиор с недоверием присмотрелся к угощению: так ведь не бывает, чёрт возьми! Горячее ароматное мясо и овощи, закуски и красное вино — даже вилка и пара бокалов, хотя тарелка только одна. Лиор просто стоял перед этим столом, не решаясь что-либо сделать, в голове его царил полный хаос. Почему Рейза так ведёт себя? Эти вещи, эта еда — смахивает на заботу, но ведь это вздор, это ни к чему! Хочешь мучить — мучай, хочешь убить — сделай милость, но не строй из себя…. какого-то влюблённого, что ли! Его размышления прервали всё те же опостылевшие слуги — опять вошли, теперь уже с шокерами на готове. А кстати, почему не с настоящим оружием? Наверно, этот садист запретил его убивать или калечить. Такое удовольствие нельзя никому уступать! Посопротивляться, что ли? Но он тут же отказался от этой идеи — не время рисковать. И, к тому же, ему по-прежнему нужна жизнь Рейзы. По-этому он не препятствовал стражникам, когда они усадили его в кресло и принялись заковывать в цепи. Один конец блестящей железной змейки примкнули к кольцу на его ошейнике; потом он почувствовал, как остальные звенья неприятно прокатились по его спине. Охранники, недвусмысленно тыкая оружием ему в лицо, обвили цепь вокруг ножек кресла и потом не жёстко, но и не слабо провели её во круг талии Лиора. Вот на руках его защёлкнулись наручники, и их тоже цепью прикрепили к подлокотникам кресла. Теперь Лиор был надёжно закован. Движения его оставались довольно свободными, но лишь для того, что б дотянуться до тарелки. Только не до Плектра! А вот и он сам — снова стоит в проёме и наслаждается увиденной картиной. Глаза блестят, губы приоткрыты… И снова эта улыбка — циничная, голодная, предвкушающая… Одновременно хочется поцеловать его и разбить эти сочные губы в кровь…

— О, ты пришёл? Уже соскучился? — Охранники только что убрались, и палач и жертва остались наедине. Рейза по-прежнему стоял в отдалении, разглядывая Лиора, и молчал. — Ну что ты застеснялся? Давай, присаживайся! — Лиор кивнул на второе кресло. — А хочешь — иди ко мне на колени! Ты, кажется, мечтал, что б мы стали ближе? Иди — иди! — Он поманил Плектра — Только потом не жалуйся, ладно?

Лиор вдруг почувствовал себя королём положения, тем более, что Рейза не отвечал на его насмешки. Он продолжал улыбаться, но, казалось, опять начал прислушиваться к чему — то далёкому, неясному. Юноша постукивал по своей ноге стеком в такт беззвучной мелодии и легко, еле заметно покачивался, как подвыпивший. И он явно ничего не собирался предпринимать мерзкого или калечащего, и потому Лиор расхрабрился. Смерти он вообще не боялся, да и не плохо бы спровоцировать этого демона на убийство — только бы побыстрее! Он хотел что-то ещё добавить, но Рейза спокойно прервал его:

— Хватит. — Лиор немедленно осёкся. — Можешь не стараться, не выйдет. Не ты первый, не ты последний. Что бы умереть достаточно быстро тебе придётся как следует меня попросить о такой милости, а до того порадовать по — взрослому.

Он усмехнулся и неторопливо прошёл через комнату, осмотрел стол, кивнул удовлетворённо и сел в кресло, положив хлыст возле своего бокала.

— Ну так что ж, вот мы опять одни. Ты рад? Ладно — ладно, не смущайся, я и правда соскучился! Да и ты тоже, да? — Его улыбка казалась прямо-таки счастливой, сияющей, но в глазах мелькали недобрые искры. — Так давай — ка выпьем, пообщаемся, как приличные люди! А то мы вчера как-то неправильно начали. Давай же продолжим наше знакомство к взаимному удовольствию, хорошо, мой дорогой?

Он поднял свой бокал — слуги уже наполнили хрусталь красным пламенем — и поднёс его к губам, но не отпил — остановился. Лиор не притрагивался к своему бокалу.

— Пей же!.. Я приказываю тебе, пей! — Он неожиданно резко схватил стек со стола и взмахнул им — хлыст со свистом рассёк воздух возле самого лица пленника, и тот невольно вздрогнул. — Пей, я сказал!

Лиор выждал пару секунд и поднял бокал. Пить не хотелось, и не хотелось играть в эти грязные игры. Но подчиниться пришлось, и он отпил глоток. Одновременно с ним Рейза Адмони тоже пригубил. Вино явно пришлось ему по вкусу, и он снова заулыбался.

— Ну вот, чудесно, правда? Обожаю хорошее вино! Это как любовь, как сладкое соитие, как наслаждение в объятиях желанного… — Он покачивал бокал, и вино волновалось в своём хрустальном цветке. Рейза посматривал то на это красное возбуждение, то на своего пленённого мужчину. — И этого всегда мало, всегда хочется ещё — до тех пор, пока уже сил не останется. И всегда становится так тепло, так легко… Хочешь ещё? Ещё по глоточку, за наше счастливое знакомство!

Он снова немного отпил. Лиор хотел было воспротивиться, но вдруг подумал: а какого чёрта? Вино и правда великолепное, и нет смысла держаться так неприступно. Он тоже выпил, обдумывая ответ. Его бесила болтовня Плектра, его цинизм и манерность. «Как любовь…..»

— Да что ты об этом знаешь, ты, подстилка Баронская? Ты что, в книжках про любовь вычитал? Сам-то хоть раз любил кого — то кроме себя? «Любовь… тепло, легко….» Не думаю, что ты умеешь любить или хотя бы чувствовать! Так что не говори о том, чего не знаешь!

Глаза Рейзы потемнели, сделались страшными и ледяными, но он продолжал улыбаться.

— Ты давай — ка, поешь! Мясо остынет. Ешь.

Лиор опустил взгляд в тарелку, наслаждаясь своей маленькой жестокой победой, и только собрался отломить кусочек мяса, как вновь раздался свист хлыста и пронзительная боль обрушилась на его плечо. Он рванулся, защищаясь от этой боли, но цепи тут же врезались ему в бока и живот, обдав новой волной боли. Железный поводок сильно натянулся, и ошейник впился в его горло. Лиор захрипел и попытался оттянуть удавку, но шипы тут же воткнулись ему в руки — мужчина застонал и замер. Сопротивление бесполезно! Боль ещё не стихла, и он с трудом переводил дыхание. А Плектр вдруг начал смеяться, да так весело, так беззаботно, словно его невольник сделал что — то очень забавное. Он снова поднял бокал и осушил его до дна.

— За твоё здоровье, «Свет божественной свечи, дарованный мне»!

Он поднялся и подошёл к Лиору; сам освободил немного цепь и ошейник, погладил по плечу:

— Ну ничего, ничего, сейчас всё пройдёт! Тебе и правда нужно поесть. Давай — ка вот я за тобой поухаживаю! — Он подал пленнику бокал: — Допей вино. — Лиор подчинился, и Рейза снова наполнил хрусталь. — Сейчас мы ещё выпьем. Прекрасное вино должно радовать не только взгляд, но и душу, и тело; тем более, такое совершенное, как твоё. — Он попытался заглянуть в глаза Лиора, но тот упрямо мотнул опущенной головой. Рейза опять засмеялся. — Знаешь, тебе и правда очень идёт синий цвет, как я и думал! А хороший шёлк, как ничто другое, подчёркивает всю прелесть формы.

Он погладил ткань. При этом по телу Лиора прошла лёгкая дрожь — так соблазнительны были прикосновения Рейзы, да и самому Рейзе явно нравилось ощущать скрытую шёлком сильную горячую плоть невольника. Он почувствовал, как на него накатывает истома, и отстранился.

— Но я не могу дождаться, когда ты это снимешь. Это будет даже лучше чем вчера. Правда — правда, я тебе обещаю! Только это чуть позже. А пока…

Он подложил Лиору на тарелку аппетитных дымящихся овощей, сам намазал икрой кусочек хлеба. — Вот, пожалуйста, подкрепляйся!

Лиор не отвечал, даже смотреть старался в другую сторону. Рейза вернулся в своё кресло и закурил. Он просто смотрел, больше ничего не говоря, а только потягивал вино крохотными глотками да вдыхал лёгкий наркотический дым… Казалось, его уже повело, и он толи пьян, то ли начал кайфовать. Пленник решил не обращать на него внимание и принялся есть, тем более, что он просто умирал от голода. О, как же это было вкусно! Последний обед приговорённого и должен быть таким, что бы утолить все небольшие желания. Некоторое время в комнате царила тишина, и Лиор молча наслаждался угощением, чувствуя, как вновь обретает силы и уверенность. И, что ещё важнее, способность здраво мыслить. Едва Адмони вошёл, Лиор отметил, что не видит в его руках пульта от шокера. И ничего для связи с прислугой. Но где-то должен быть коммуникатор, это уж точно. К сожалению, Рейза был слишком одет. На нём сейчас было строгое закрытое платье с длинными рукавами и длинная застёгнутая накидка — вообще досадно, какого дьявола он так упаковался? Тьфу, не об этом сейчас надо думать. Вопрос в том, где всё — таки пульт, как разглядеть его среди всех этих тряпок? Кукла чёртова! Хотя постой…. Лиор постарался скрыть свой интерес и на всякий случай запустил в свою голову грязную оскорбительную мысль, но Рейза явно не слышал её. Он забавлялся, а Лиор тем временем пытался разглядеть браслет на его руке. Он видел узор — великолепное сплетение золотых роз и ветвей терновника вокруг шестиконечной гексады — символа тайны власти Демиургов. А в острых углах магической звезды сияли роскошные рубины; только вот обычные ли они? Лиор видел что-то подобное у своего Хозяина: это и был его коммуникатор. Драгоценные камни крепились так, что служили кнопками на этом устройстве связи и управления. Наверняка, у Адмони тоже так. Хорошо, очень хорошо! Браслет сидел на его тонком запястье слишком свободно, значит, снять его будет не так уж трудно. Главное, что бы мерзавец не успел нажать кнопку! Правда, есть ещё проблема: сила Плектра, что в сто раз опаснее любого физического удара. Но вот если бы успеть хотя бы оглушить Адмони!.. Лиор молча ел. Несколько раз отпил вина, и Рейза налил ему ещё. Однако пленник не стал пить.

— Ну почему же? — Рейза тут же надул губы, как капризный, обиженный ребёнок. — Ведь это вино очень вкусное; я же вижу — тебе понравилось! Так давай выпьем ещё!

— С меня хватит. Не хочу запьянеть.

— Ой, что ты в самом деле, это же совсем не плохо! Может, ты даже сможешь расслабиться!

— Расслабиться для чего?

— Что бы получить удовольствие, когда мы будем играть! А то что, только одному мне будет приятно? Это не честно, правда, милый? — Он откровенно, по-женски кокетничал, и Лиор вынужден был признать, что такое жеманство очень идёт этому распутному, избалованному демону. Но, глядя как этот цветок страсти и порока распускается всё больше, он вдруг неожиданно для самого себя сначала подумал, а потом произнёс вслух:

— Как же я тебя ненавижу!

Рейза неожиданно посерьёзнел.

— Вот и хорошо! Ты ведь пришёл убивать меня; ты и должен ненавидеть. Значит, ты всё ещё в форме. Мне это нравится. Я, кажется, говорил уже, что ты мне вообще нравишься? Это правда. Меня очень тянет к тебе, и твоя ненависть меня только распаляет. Возможно, ты прав, и я действительно законченный мерзавец, но ни любить, ни наслаждаться я по-другому не умею. И поэтому, когда я сломаю твою волю и поставлю тебя на колени, когда ты захочешь покориться — именно это я буду считать твоим признанием в любви! Ты сказал, что я не знаю, что такое любовь? Так ты меня этому и научи! Обещаю, я буду прилежным учеником. У нас есть немного времени, так давай попробуем? А что, чем я хуже других? Может быть, я тоже хочу быть любимым? Только не убивай меня до того, как полюбишь, пожалуйста!

Его губы смеялись, а глаза всё больше темнели и леденели с каждой минутой, Лиор прямо всем телом ощущал, как в комнате растёт напряжение. Сердце его сжалось от тревоги и непонятного разочарования. Всё человеческое в его душе протестовало сейчас против этого цинизма, против этой растленности. Как Адмони может говорить такое?

— Как же ты можешь быть таким жестоким!

— О, нет, это не жестокость. Это игра, во-первых. А во-вторых — это исполнение желаний. Разве ты не этого желаешь? Каждый мечтает в своей жизни испытать что — то особенное. Совершить подвиг, принести себя в жертву, изведать кайф от наркотического опьянения, стать звездой арены хоть на миг, узнать любовь короля или королевы… Вот я это тебе и даю — чем же ты недоволен? Только это несколько необычный способ, но я вижу — тебе это нравится! С каждым днём эта игра будет заводить тебя всё больше и больше, так что готовься: напряжение, волнение и переживания станут так сильны и так ярки, что ты охотно примешь этот экстаз. Я предлагаю тебе рай! Это то, ради чего другие готовы умереть. Так чем же ты всё время недоволен, снова спрашиваю я?!

Лиор молча смотрел ему в глаза. Странные чувства одолевали его с того самого момента, как он вошёл в спальню Плектра. Он думал об этом всё время, переживал эти ощущения, бредил ими. Он мечтал любить этого монстра и в то же время страстно желал уничтожить его. Вот и сейчас его охватило смятение — поддаться его игре, прижать его к себе, целовать, гладить его волосы, ласкать его тело…. Рейза почувствовал его настроение и томно улыбнулся. Встал, подошёл к Лиору и взял его лицо в свои ладони, ласково провел пальцами по щеке, по губам…. Пленник представил себе, как снимает все эти ненужные шелка со своего мучителя…. Рейза присел на подлокотник кресла и, страстно глядя ему в глаза, обнял одной рукой Лиора за шею, а другой поднял его подбородок:

— Я ведь самый лучший любовник, которого только можно пожелать. Я могу доставить тебе удовольствие любым способом, которым ты захочешь, и даже тем, которого ты себе даже не представляешь! Ну давай же, поцелуй меня!

Их губы встретились, и, как и прошлой ночью, Лиор, одурманенный головокружительным ароматом феромонов, с наслаждением начал упиваться этим глубоким, пьянящим поцелуем… — Снять, откинуть в сторону всё ненужное, взять то, чего так жадно желал…. Прямо сейчас! Но вместо этого он схватил вилку со стола и резким, точным движением вонзил её в бедро Плектра. Адмони закричал, взвился от боли. Он схватился за черенок вилки, что бы вытащить её из своего тела, одновременно пытаясь отпрянуть от убийцы, но тот стремительно рванул его на себя и схватил за руку, на которой был браслет. Рейза понял его намерение и стал вырываться, но Лиор начал с силой выкручивать ему запястье. Другой же рукой он старался притянуть голову Адмони как можно ближе к себе — потом надо будет чуть — чуть надавить на шейные позвонки, и Рейза умрёт мгновенно! Убийца каждую секунду ожидал сокрушительного удара, который разнесёт его мозг в мелкие дребезги, но всё же ни за что бы не выпустил свою добычу. Вот браслет заскользил по запястью Плектра. Ещё немного, и Лиор заполучит то, что, открывает без ключа любой замок; то, что, как навигатор, проведёт туда, куда ты не знаешь дороги; то, что уже не сможет причинить вреда пленнику… Ещё самую малость! Но Адмони извернулся, как кот, на коленях у Лиора, и стал медленно съезжать на пол. Как бы Лиор не старался его удержать, он выскальзывал всё больше; вот уже и нечего думать справиться с ним так. Он высвободил на мгновение руку, которой пытался сломать шею Плектра, быстро раздвинул ноги и снова сжал их, сдавив тело Рейзы мощными, словно стальными тисками. Свободной рукой он всё же дотянулся до его шеи и обхватил жестким зажимом — теперь только надавить посильнее… Рейза понял, что не сможет одолеть медвежью хватку огромного сильного мужчины и не стал больше пытаться отвести его руки от себя. Вместо этого он внезапно ударил изо всех сил по колену Лиора, и тот взвыл от неожиданной резкой боли. Второй такой удар ослабил его настолько, что он разжал захват, и Адмони почти вырвался. Только руку никак не мог высвободить, и Лиор, словно в наказание за такое вероломство, задыхаясь от боли и злости, попытался сломать предплечье Рейзы. Он стал выкручивать и одновременно заламывать его руку. Рейза стонал сквозь сжатые зубы и искал новую болевую точку, до которой мог бы дотянуться. Вот он извернулся в то сторону, куда Лиор сворачивал его руку и с силой ударил в голень — боль совсем ослепила Лиора, и он, не соображая что делает, отшвырнул от себя коленом Рейзу. Тот ударился о стол головой и свалился на пол возле него — рука теперь была свободна. От сотрясения его голова кружилась, он, как и Лиор, плохо соображал. Но вот рукой он нащупал стек, который выронил в момент нападения. Поднялся, шатаясь; с секунду зло посмотрел на пленника, а потом, опершись всем телом о край стола, согнул ноги в коленях и тут же распрямил их. Он изо всех сил толкнул Лиора и тот, не имея возможности защититься, рухнул навзничь вместе с креслом. На мгновение удавка так перехватила его горло, что он захрипел, но давление тут же ослабло: он понял, что цепь его уже почти не удерживает. И верно, она соскользнула с ножек кресла и стала настолько свободной, что он смог перебросить её через себя, освобождаясь от железного пояса. Он хотел было отцепить её и от ошейника, но свободы движениям теперь хватало, и он снова потянулся к раненному тяжело дышащему Плектру. Но Адмони поднял стек и принялся хлестать Лиора, да так жестоко и резво, что нечего было даже пытаться защититься от сокрушительной боли. Потом он двинулся на поверженного пленника, как загнанного зверя подавляя его всё больше и больше, ломая его бесполезное сопротивление. И, когда Лиор уже ослабел от этих страшных ударов и сдался, Рейза принялся бить его ногами, топтать. Он так и не применил ни одно из своих собственных страшных оружий, обошёлся обычными способами. Но он действительно умел это делать!

— Что, думал, что справишься со мной? Ты — настоящий мужик, а я — девка Баронская, да? Чёрта с два! Я же тебе говорил: ты не первый у меня такой борзый! Я и тебя укрощу; будешь у меня с пола жрать!

Он нанёс очередной удар по рёбрам Лиора, потом быстро наклонился к нему и схватил за волосы, дёрнул вверх — у Лиора от боли на глазах выступили слёзы. Рейза грубо и зло рассмеялся:

— Вот ты и плачешь, сволочь! Я был к тебе добр, хотел сделать тебе что-то очень приятное, а ты, подонок, как отплатил мне? Да ты знаешь, что за мой поцелуй в этом гадюшнике любой сам на дыбу полезет, и ещё умолять будет, что бы я позволил ему пострадать в обмен на ещё один поцелуй! — Он с размаху влепил пощечину Лиору, а потом ещё и ещё, а когда Лиор совсем сник, Рейза пинком отбросил его от себя как ненужный мусор. — Ну да ладно, шутки в сторону. Ты всё — таки меня разозлил. Лучше не делай так больше!

Рейза замолчал, пытаясь перевести дух и взять себя в руки. Он смотрел на обессилевшего от боли, оглушённого мужчину у своих ног, и гнев его понемногу стихал. Наконец он совладал с собой, подошёл к Лиору и поставил ногу ему на грудь. В то же время он легонько постукивал пленника хлыстом в пах — так, просто в качестве тонкого намёка. Лиор всё понял и не смел пошевелиться. Он снизу вверх смотрел на прекрасное пылающее лицо своего врага и пытался понять одну вещь…

— Почему я не сделал этого? Почему так и не нажал кнопку? Ну что ты, я ведь не варвар какой-нибудь! Тебя вывернуло бы на изнанку, завернуло обратно и снова скрутило бы до полусмерти! Мало того, что это слишком больно, но ты ведь даже обед не закончил. А я не хочу издеваться над твоим желудком. Да и грязно тут будет. А силы тебе и в правду понадобятся! Так что вставай и приводи себя в порядок; я приду часа через два. — Он оставил Лиора и медленно повернулся к двери. — И очень тебя прошу: больше не серди меня. Мне трудно было не пускать в ход свой дар; с другими я так не церемонюсь. Я правда не хочу делать тебе больно — ну разве что во время любовной утехи!

И полуобернулся, стоя у двери, улыбнулся своей милой мальчишеской улыбкой:

— И нечего так испепелять меня взглядом. Ты ведь сам первый начал, разве нет? Я же просил: не убивай, пока не полюбишь! Теперь не жалуйся. Ты давай, доедай свой обед. Мясо — то действительно вкусное, правда?