Я очень люблю животных. Больших и маленьких, смешных и страшных, добрых и злых, хищников и травоядных. Я жалею пауков, аккуратно ловлю в спичечный коробок и выношу на улицу. Подкармливаю бездомных кошек, расплодившихся в подвале моего многоквартирного дома. Я улыбаюсь собакам, лошадям, морским свинкам. — Привет звери! — говорю им я. — Мы вместе живем на прекрасной планете. Давайте же будем счастливы!

Но это все в прошлом… С некоторых пор животных я больше не люблю.

Полгода назад я вышла замуж. Муж у меня чудо! Счастье мое, радость, свет в окошке! Нам хорошо вместе, мы счастливы! Все было бы замечательно, если бы не одно НО. Такое огромное НО, что перекрывает все мои положительные эмоции. И это, НО зовется Джимом.

Когда мы с Вадимом приехали после свадебного застолья к нему домой, где собирались жить, Джим — светло-персикового окраса лабрадор, встретил нас в дверях, приветливо виляя хвостом. Я с ним уже была знакома, и мы испытывали друг к другу симпатию. Прежде, заходив к Вадиму, я причесывала Джима специальной щеткой, выводила гулять, готовила немыслимое варево. Пес благодарно лизал мне ноги и преданно заглядывал в глаза. Вот и сейчас он встретил нас с улыбкой и казалось ничто не предвещало того кошмара, который начался несколькими днями спустя…

В первую ночь он великодушно нас покинул и лег спать на кухне, на угловом диванчике. На вторую он спал на полу кухни, потом в коридорчике при закрытой двери в комнату. Еще через день он уже открывал лапой дверь, обиженно лежал на пороге комнаты и гипнотизировал нас своими янтарными глазами. Так продолжалось неделю. А дальше было вот что…..

Часа в три ночи я проснулась. Было жарко, душно и тяжело. Что-то невыносимо грузное лежало на моих ногах и храпело. Я включила ночник и к своему ужасу обнаружила на своих ногах Джима. Он развалился по всей ширине кровати и от света даже не проснулся. Боясь разбудить мужа, я тихо встала и попыталась разбудить пса. Зверюга блаженствовала в нирване сна, и приходить в себя не собиралась. Я потащила его за лапы, и он свиной тушей свалился на пол. Собака от передвижений проснулась и укоризненно на меня посмотрела. Вымыв руки, я снова легла, но через пятнадцать минут почувствовала, как он вновь взгромоздился на наши ноги. Отчаянию моему не было предела.

— Вадим! Вадим! — затрясла я мужа. — Убери с кровати собаку. Я не могу с ним спать! — верещала я до тех пор, пока мой любимый не продрал глаза.

— А? Что? — спросонья спросил он и когда понял в чем дело, ответил. — Да брось ты! Его все равно не выгонишь. Он привык спать со мной. Когда Джим был щенком, я сдуру его взял в кровать. Теперь изножье его законное место. Я вообще удивляюсь, что он нам целую неделю дал поцарствовать.

— Нет, убери! — упорствовала я. — Я с ним вместе спать не буду!

— Родная! Я не хочу ссориться с собакой. Хочешь выгонять — выгоняй. Только без меня.

— Он что тебе дороже, чем я? — удивилась я.

— Да как ты не понимаешь! Вот если бы у тебя был ребенок и я бы тебе предложил убрать его… Как бы ты к этому отнеслась? — и Вадим отвернувшись к стене, сделал вид, что спит.

На следующую ночь я закрыла Джима на кухне, но под утро он снова оказался в кровати. Умный пес открыл кухонную дверь и водворился на любимое место. Днем я ругала животное почем зря. Пугала голодной смертью, ведь его кормежка теперь вошла в мои обязанности. Я обещала, что заведу злобного тайского кота, который сдерет с него три шкуры. Ничего не помогало. Даже задвижка на нашей двери, которую я самостоятельно прикрутила, не спасла положение. Всю ночь Джим провыл под дверью. Вадим спал, как младенец, а я придумывала для пса страшные планы мести. Наш брак рассыпался на глазах. Муж на все мои попытки призвать собаку к порядку, ехидно улыбался, и мне надо было выбирать. Или нормальный сон или любимый муж. Конечно, я понимала, что разводиться из-за собаки смешно, но смешно было всем кроме меня. За месяц я похудела, осунулась, а под голубыми, словно фиалки глазами, появились синяки. Надо было что-то решать. И я поехала к маме.

— Мамулечка! — рыдала я в материнское плечо. — Ну что мне делать? Может быть, мне самой уйти спать на кухню? Я так больше жить не могу. А Вадиму на меня наплевать! Он только хохочет над нами, а делать ничего не делает. Помоги, родненькая. А то эта псина доведет нас до развода.

На следующий день мои родители приехали к нам в гости. На багажнике их автомобиля виднелся какой-то предмет, упакованный в полиэтилен. Отец помахал Вадиму, увидев нас на балконе, и попросил спуститься. Минут через десять они внесли в комнату это нечто и распаковали его. Это было огромное кожаное кресло. «Мастодонта» поставили рядом с кроватью, в изножье. Мама набросала в него подушечек-думочек с изображениями собак разных пород.

— Джим иди сюда! — позвал Вадим и похлопал по пухлому сиденью. — Место!

Но как он его не уговаривал, пес ложиться в кресло не собирался. Хозяев откровенно игнорировал, презирал и на наши попытки сменить его место ночлега, не обращал внимания.

Родители в расстроенных чувствах уехали домой, а ночью я снова проснулась от тридцати килограммов живого веса. Я переползла с кровати в кресло и зарыдала. И в этих слезах было все — и бессонные ночи, и идиотская ситуация в которой я оказалась, и бессердечный муж. Джим проснулся и потянулся ко мне. Он лизнул мою голую пятку и заглянул в глаза. Я обиженно отдернула ногу и отвернулась. Через несколько минут, он переполз ко мне в кресло и устроился рядом. Пес положил голову мне на колени, потянулся и уснул, выводя носом диковинные рулады. Я потихоньку, стараясь его не разбудить, перелезла обратно к мужу.

Утром, проснувшись почти одновременно, мы с собакой удивленно посмотрели друг на друга. Я, наконец, выспалась и была в отличном настроении, а Джим недоуменно осматривал свое новое лежбище. На следующую ночь я очень боялась, что мне снова придется его баюкать. Но он по собственной воле улегся в кресло и больше на нашу кровать не посягал. С этого дня в нашей семье причин для конфликтов больше не стало. Я снова полюбила животных и опять при встрече здороваюсь с ними и улыбаюсь…