Поцелуями схвачены пальцы и локти, Близость проникла слепа и остра. Тенью на небе, вся в плаче и клёкоте, С вечера бросилась страсть. Влагой по платью бьётся и пенится Кружевом кружится,       вьётся,         мечется. Не знаю. Не помню. Застынь как изменница. Никни как пленница. Сгинь! Изувечься! На небе красное — отсвет и шали. Лохмотья отброшенных взглядов далече. Со стен по ковру проползли и зажали     Горло зажжённые свечи. И плечи. Белые плечи В холоде, в ужасе Упали как мёртвые нервы. Ты ли, запутавшись в них, не закружишься? Я закружился не первый. На этих мгновеньях я распят и вздыблен, Распластан и вытянут час, как Голгофа, Края твоих глаз, как две чёрные гибели Для моих омертвелых шагов. Белей холодеет росистая кожа, Костенеют и пальцы, И локти. Горы и зной, и вечер похожи На хрипы в орлином клёкоте.

Солнц — звёзд — дней — ламп —   Золотой поход. Если я, — то взлетать орлам   Под лучами моих охот. За миром охота. Мечу мишень   Карим выстрелом глаз, И ложится расстрелянный день   К стенке ночи, с угла, И ложится на строчку, в стихи,   Как павший друг, Под гул революций — смертей — стихий —   Отплытий — нашествий — разрух. Россия — Урал — Сибирь — Иран —   На город нижу города. Мятежами исхлёстанных губерний и стран   Топорщится череда. Гончие чувства сопутствуют мне,   И за стаей слов Улюлюкают, травят трубы огней   Убегающий посвист веков. Огонь и погоня, и опять огонь,   Поход огней Шуршащей алой кривой ногой   В зрачки моих карих дней.

Крылами звякни. Искрой взвейся, Из-под подков, из-под копыт Падёт и вспыхнет по-над весью Почин отчаянной тропы.   От Москвы, от России с огулом   Мятежами и громом миры   Заражает гул за аулом,   За вершиной, за сном у горы.   И ширяет над облачной ширью   Над Кавказскою рябью разгром, —   Это струны твои раскрошили   Ледники и хребты серебром.   И не вьюга, а шерсть овечья   Ураганом бьёт на стихи, —   Это с пастбищ, с нагорий, с увечья,   Со снегов, со друзей, со стихий, —   Это с дней, это тари к гитаре   Муэдзин заклинает романс.   Злые годы тебе поквитали   Старый счёт за цыган, за грома. И Аль-Баррак крылами грянул, Копытом грянул в камни, в дым, Взлетев над родиною рдяной К седым уступам, к дням седым.