«Благословение даю вам…» Простерши узкие крыла, Откинув голову, ты клювом Златым за тучу отошла. И — вековое фарисейство! — Под вялый плеск речной волны К земле крыла Адмиралтейства Штандартами пригвождены. Но кто хранит в гнезде стеклянном Скорлупу малого яйца, Издалека следя за рьяным Плесканьем каждого птенца? И если ты не здесь, на бреге, — Над Балтикою замерла. Кто остановит в легком беге Птенцов безумных вымпела?..

Речным потворствуя просторам, Окликнут с двух концов Невой, Не мог не быть и стал жонглером И фокусником зодчий твой. Речным потворствуя просторам, Окликнут с двух концов Новой, Не мог не быть и стал жонглером И фокусником зодчий твой. Угасшей истины обида В рустах глубоко залегла: Уже наперекор Эвклида Твои расправлены крыла, И два равнопрекрасных шара Слепой оспаривают куб, Да гении по-птичьи яро Блюдут наличника уступ. И разве посягнет лунатик Иль пятый в облаке солдат На воинохранимый аттик, Навеки внедренный в закат, Когда вдали, где зреет пена, Где снов Петровых колыбель, Единственна и неизменна Иглы арктическая цель?

И молнии Петровой дрожи, И тросы напряженных рук, И в остро пахнущей рогоже О землю шлепнувшийся тюк Заморские почуяв грузы И тропиками охмелев, Как раскрывался у медузы Новоголландской арки зев! Но слишком беглы очерк суден И чужеземных флагов шелк: Пред всей страною безрассуден Петром оставленный ей долг. Окно в Европу! Проработав Свой скудный век, ты заперто, И въезд торжественный Ламотов — Провал, ведущий нас в ничто! Кому ж грозить возмездьем скорым И отверзать кому врата, Коль торг идет родным простором И светлым именем Христа?