Тарховичи прощупав системы людоящеров включенные в список неблагонадежных, ничего не нашли. Об этом Камалу Джаганатху сказал верховный правитель. Однако принц о том итак знал. Впрочем, он не знал, что Арун Гиридхари связавшись с НгозиБоипело Векесом, попросил у него прощения за доставленные неприятности и ходатайствовал о содействии в поисках его наследника. Именно по причине того, что верховный правитель был оправдан в глазах негуснегести велесвановцев и амирнарха, ему удалось покинуть систему Садхану и направить свой скорый полет в систему Та-уи. Пообещав Аруну Гиридхари подключить свои возможности и сообщить ему о местонахождении Камала Джаганатха в ближайшие часы. Словом для верховного правителя все обернулось как нельзя лучше, он был не просто оправдан, но и выступал сейчас в роли благодетеля, отказавшись от каких-либо претензий к велесвановцам и жаждая им помочь.

Об этом НгозиБоипело Векес рассказал Камалу Джаганатху, когда осмотрев раненные левую ногу и правую руку, подхватив на руки, вынес из шатра. Он был очень озабочен и обожженной рукой и параличом ноги ссасуа, порой продолжая обвинять в том шагающего позади императора, но когда эти неправедные нарекания вновь вызвали возмущения принца, смолк. Стараясь, видимо, не волновать в первую очередь последнего.

Они шли по туннелю в сторону пещеры огняников, в коей было пробито отверстие. Как оказалось над Ладодеей зависло космическое судно верховного правителя влиг-поте, и, проложив проход прямо в горной гряде, ожидало своего хозяина и принца вне посредственной близи над планетой.

Сейчас в пещере огняников в чуть округлом куполе зияла огромная дыра, в котором переливалась прозрачная труба, стыкующаяся с самой береговой полосой водоема. Тела мертвых огняников устилали не только берег, террасные выступы, но и плавали в водоеме, почему-то теперь не вызвав чувства жалости в Камале Джаганатхе, так как его наполнял страх перед встречей с Аруном Гиридхари, видевшем в нем конкурента, врага. Не мудрено, ибо принц уже сейчас не только собственными действиями на планете сплачивался с ней, ее обитателями людоящерами, червями, найдами, но и менял саму нейтральную политику негуснегести. Оно как питал теплые чувства к верховному правителю, его сыну и особенно императору, признавая в них высокие нравственные начала присущие созданиям, не зверям или даже человеку, существу.

В пещере огняников находилось до пятидесяти людоящеров, занявших все ее пространство. Подошедший к прозрачной и полой внутри трубе НгозиБоипело Векес нежно (как дорогую ношу) прижимающий к себе Камала Джаганатха, сопровождаемый ФирунКибв Зубери, достаточно авторитарно сказал:

— Кибв, возьми людоящеров и уничтожь колонию будяков. Очисти Якве. Я тороплюсь, надо все уладить, поколь есть такая возможность и тарховичи не выслали соглядатаев. — Стоящий рядом ФирунКибв Зубери торопливо кивнул, и верховный правитель, снижая властность в голосе, дополнил, — и прошу тебя, брат, будь осторожен, абы не пострадал сам.

Теперь он стремительно шагнул внутрь трубы имеющей прозрачные стены лишь с двух сторон, а Камал Джаганатх тотчас выкинул в сторону левую руку, направляя ее к императору, и очень мягко проронил:

— Кибв, я надеюсь, мы с вами еще встретимся. В более спокойной обстановке, дабы выпить по кубку явамаду. Мне было приятно с вами общение, а ваши чувства к месту, где вы выросли, тронули.

ФирунКибв Зубери немедля подхватил протянутую в его сторону руку принца, и, приложившись губами к тыльной стороне ладони, словно в нее молвил:

— Я ваш вечный должник, ваше высочество. Благодарю за все!

Округлая площадка на оную опирались лапы верховного правителя, внезапно дернулась вверх, и, император незамедлительно выпустил руку принца, напоследок ее слегка пожав. А круглая площадка, свершая медлительные спиральные повороты, уже уносила верховного правителя и юного авгура вверх по прорубленному в горной гряде проходу. Тем неспешным движением живописуя, то серые сложенные из блоков стены, то белые сформированные естественным образом, указывая на особую роль развивающихся на Ладодеи созданий, существ родственных не только диэнцефалону Камала Джаганатха, но и диэнцефалонам тарховичей и, очевидно, самому амирнарху.

— Векес, — тихо произнес принц, ощущая, что он не должен возвращаться к велесвановцам, и вздев голову, увидел черно-серебристый проем, стыкующийся с дном влиг-поте. — Вы не должны меня возвращать Аруну Гиридхари. Лучшим будет меня убить. Вы можете это устроить?

— Что вы такое говорите, ваше высочество? — возбужденно дыхнул НгозиБоипело Векес и его ромбовидное с широким лбом и массивной нижней челюстью лицо нависло над ссасуа. И тотчас в диэнцефалоне Камала Джаганатха промелькнули мысли людоящера напитанные теплотой и заботой, а также виной перед его страданиями. — Ваша жизнь бесценна. Да и вы, весь этот срок, жертвуя собственной жизнью, спасли моих сородичей и родовую планету. Я в вечном долгу перед вами.

Камал Джаганатх незамедлительно отвел взгляд от лица верховного правителя, торопливо протянув:

— Не смотрите мне в глаза, Векес. Ежели не хотите, або я читал ваши мысли. Этот процесс я не контролирую, особенно после фантасмагории. Что же касаемо моей жизни, так я попросил вас об том, ибо сам Арун Гиридхари считает меня собственным врагом. И я! Я, поверьте не в силах переносить эту мысль!

Площадка между тем въехала в один из отсеков влиг-поте, и, замерев на месте на гладкой его поверхности, явила коридор с закругленными стенами и потолком, цвет которых был выполнен в темно-коричневых тонах. А свет, также приглушенный, ниспускался вниз от тонких синих нитей, пропущенных по наружному слою стен и потолка, придавая этому довольно-таки длинному коридору голубоватый отсвет. Площадка, моментально сменив форму с круглой на овальную, словно на полозьях повезла в горизонтальном направление, стоящих на ней, по коридору. Минут через пять, прямо-таки вкатив через отворившиеся створки (завершающий тупиком сам коридор) в большое помещение.

Своей меблировкой и общим видом данная комната напоминала горницу верховного правителя на планете Ладодея, где стены и пол несколько закругленной формы обтянутые серебристой тканью лежащей небольшими складками, отражались в белом каменном полу. В комнате также имелась кровать, без спинок, ножек, подвешенная к потолку в сетчато-прозрачном полотне навеса. Волнообразные складки ткани каковой, спускаясь с ровного, зеркального потолка, переплетались с самим навесом и тканевым полотном окружающим кровать. А находящейся в этой тканевой мороке высокий, широкий матрас, был укрыт сверху простыней и усеян плоскими подушками в ярко-красных тканевых наволочках. Впрочем, в этой комнате не имелось кресел и столиков, занамест их стояли два дивана с выгнутыми позолоченными ножками и загнутыми подлокотниками. Высокие спинки по краю также украшала резная огранка из дерева с вкраплением золотых полос. Глубокое сидение, широкое и, одновременно, длинное, позволяло улечься на диване, сразу двоим людоящерам. Их тканевая поверхность (изготовленная из белого лоснящегося бархата), как и несколько круглых подушек, были расшиты золотыми узорами и украшены крупными белыми драгоценными камнями.

Вероятно, это была спальня НгозиБоипело Векес, ноне, право молвить, предоставленная им для принца. Так как стоило площадке внести их в комнату, верховный правитель, рывком сойдя с нее, все с той же поспешностью и ощутимой для Камала Джаганатха нервозностью направился к кровати, и, положив на нее последнего, подсунув под парализованную ногу подушку, с легкой вибрацией в голосе сказал:

— Ваше высочество, сейчас вы отдохнете. Поспите и покушаете, абы я захватил с Садханы нарочно для вас еды, ту кою вы любите. Вас осмотрят мои лекари, а потом мы поговорим.

— Вы не понимаете, Векес, — и если голос НгозиБоипело Векес лишь вибрировал, то Камала Джаганатха тягостно дрожал от волнения, стоило ему заговорить. — Не понимаете. Я видел фантасмагорию, там, в недрах ваших гор. Я слышал, что сказал Арун Гиридхари! Он считает меня своим врагом, считает конкурентом! И я!..

Принц резко прервался, так как его стал бить озноб, и теперь дрожал не только голос, но и конечности, и туловище, и даже голова, а кожа покрылась крупными мурашками, словно жаждая лопнуть и с тем утянуть за собой слизь ее прикрывающую. Верховный правитель незамедлительно протянул руку, и, прикрыв рот юного авгура сразу четырьмя широко расставленными пальцами, улыбнулся. Его лицо, имеющее ромбовидную форму с широким лбом и массивной нижней челюстью, дотоль оцененное ссасуа, как мужественно-красивое, точно заглянуло в диэнцефалон последнего ярко-зелеными радужками глаз и вертикально неподвижными зрачками, да той самой располагающей к общению улыбкой, имеющей власть над людоящерами и дружественность с ним.

— Не буду скрывать от вас, ваше высочество, я был весь этот срок уверен, — произнес НгозиБоипело Векес, сейчас полностью открываясь перед принцем. — Что пречистый канцлер-махари Врагоч Вида Вышя в купе с главным дхисаджем создали вас, дабы сменить на посту амирнарха Раджумкар Анга Змидра Тарх. Я был, уверен, ваше высочество, что вы не столько враг, конкурент его превосходительству Аруну Гиридхари, сколько соперник амирнарху. И я был потрясен, когда амирнарх Раджумкар Анга ЗмидраТарх вызвав меня после заседания Великого Вече Рас на приватную беседу, при канцлер-махари и адмирал-схалас сказал, что ваше появление, как создания, было в первую очередь его замыслом. Он был весьма взволнован вашим нынешним нахождением и состоянием, да вельми жестко сказал, что коли моя вина в том похищение подтвердится, я могу более не рассчитывать на его заступничество.

— Я вам сразу сказал, Векес, что аминарх обо мне знает. Только я не ведал, что мой диэнцефалон его замысел, — чуть слышно шепнул Камал Джаганатх, и веки его дрогнули, а слабость мощно опутала все тело, похоже, сменив сам озноб и мурашки на коже. — Потому как тарховичи и амирнарх Раджумкар Анга Змидра Тарх хотят сменить Аруна Гиридхари, так считает сам ассаруа. Он думает я его соперник, думает, что себя изжил и ему на смену создали меня! — вновь волнообразно повышая голос, проронил с горечью Камал Джаганатх.

— Тише, ваше высочество. Успокойтесь, — отозвался с беспокойством НгозиБоипело Векес и мягко пожал лежащую на кровати правую руку принца в предплечье. — Арун Гиридхари так не думает. Нет! Вы не правы! там только страх за вашу жизнь! Токмо желание вас увидеть сызнова живым и невредимым! Его превосходительство связалось со мной сразу, как только покинуло генеральный виомагам тарховичей, ступив на борт вайтэдрома хана перундьаговцев. Он попросил меня о содействие в поисках его наследника, каким угодно для меня возможным способом. Уточнив, что выплатит мне аль тому, кто вас похитил указанную контрибуционную . Указанную и любую , дабы вы вернулись. И я видел, как он взволнован, не находит себе места, словно отец потерявший единственного сына. Нет! Вы не правы, ваше высочество. Ежели бы Арун Гиридхари видел в вас врага, не стал бы так тревожиться и тем паче разорять собственную расу, ради конкурента, — он лишь на малость прервался, и, вздев руку, с нежностью огладил десять чешуек во лбу юного авгура отливающих медно-серебристым цветом. — Да и потом, чтобы не задумывали тарховичи и амирнарх, только вы один, ваше высочество, — дополнил он очень ровно, вроде уговаривая, обнадеживая. — Знаете, сможете ли придать негуснегести. Этот выбор всегда в ваших руках, и сие не в силах изменить даже информационные коды, внедренные в ваш диэнцефалон.

— Вы не правы, Векес, — теперь слабость коснулась и голоса Камала Джаганатха, точно все дотоль пережитое выплеснулось, сейчас в защищенной обстановке, в общую немощь и желание уснуть. — Я не могу управлять своим диэнцефалоном. Свяжитесь со своим братом, Кибвом, и узнаете много интересного, о способностях моего диэнцефалона, каковые появлялись в опасности столь стремительно, что я и сам их пугался.

— Это всего-навсего способности вашего диэнцефалона, оными в свой черед вы научитесь управлять, — добавил НгозиБоипело Векес, и, испрямившись, вышел из сетчатого навеса, прикрывающего с четырех сторон кровать, тем завершая разговор. — Ноне отдыхайте, я вернусь, когда вас осмотрят.

Верховный правитель резко развернулся, и широко шагая, клацкая когтями по каменной поверхности пола, да оглаживая его концом зауженного хвоста, направился к двери.

— Векес, — слегка повышая голос, окликнул людоящера Камал Джаганатх, единожды смыкая верхние веки. — Вы хотели бы еще сыновей?

НгозиБоипело Векес тотчас замер на месте и рывком оглянувшись, бросил изумленный взгляд на лежащего на кровати юного авгура. И тот, несмотря на сомкнутые верхние веки, моментально принял на свой диэнцефалон, данное удивление и единожды тревогу за Чибузо.

— А, что ваше высочество? — теперь волнение он выразил словами, и развернулся, намереваясь вернуться к кровати.

— Я задал вопрос, Векес. Вы хотели бы еще сыновей? — повторился поспрашанием принц и совсем чуть-чуть растянул в улыбке края своего рта, ибо итак ведал ответ.

— Конечно, ваше высочество, хотел бы, — тот же миг откликнулся НгозиБоипело Векес, сделав неторопливый шаг вперед. — Сын для людоящера удача! Когда-то наши предки, абы в роду появился сын, приносили кровавые жертвы в виде собственных слуг Вездесущему богу Тарху и богу Дьяусу. Когда же мы достигли в лечение себе подобных определенных успехов, мы пытались наладить рождение мужского в соотношение с женским, но у нас ничего не получилось. Поелику код, отвечающий за появление мальчика, дюже редко может заместить информацию женских компонентов. Все попытки зачастую приводили к уродствам, понеже мы прекратили данные исследования, абы созданы такими и дабы сие изменить, должны трансформировать собственные информационные коды, что запрещается делать актами амирнарха. Наши предки считали, что один сын — означает вечную жизнь рода, два — говорят об успехе и мощи его отца, три — о наивысшем благоденствие, кое послал Вездесущий бог Тарх!

— Значит, вам Векес, канцлер-махари Врагоч Вида Вышя пошлет наивысшее благоденствие как отцу, — протянул на выдохе Камал Джаганатх, и тот же миг закрыл глаза, и нижними веками, мгновенно провалившись в сон, как и положено велесвановцу, увидев кружащие многоцветные газовые пары, с россыпью блистающих крапинок на их ребристой поверхности.