Таким неспешным ходом Дарья с инопланетянином дошли до платформы, достаточно ровной, схожей с зеркальной гладью, и, ступив на ее край, остановились. Ибо сама платформа принялась медленно подниматься, одновременно, втягиваясь в корпус судна. Край платформы внес обоих серо-прозрачных и женщину в небольшое цилиндрическое помещение, со сводчатым потолком и вогнутыми стенами. Сама поверхность стен и потолка в комнате была голубого сияния и вроде водного полотна пускала по всему окоему легкое волнение. В помещение не имелось дверей, окон, проходов, тем не менее, стоило в нем оказаться, и платформе состыковаться с полом, как диагонально всем трем стоящим в стене разошлись в разные стороны две створки, обнаружив неширокий коридор с теряющимся концом. Стены, пол и потолок в нем, четко соответствующие четырехграннику, имели темно-зеленый с переливами цвет, столь мрачный, придающий всему помещению тусклые, погребальные тона. Потому усмехнувшись, Дарья отметила в мозгу, что, определенно, попала в потусторонний мир, по ту сторону света, жизни, а может даже и по ту сторону Солнца.
Впрочем, когда по коридору направились вперед на самих стенах, потолку и даже полу стала проступать рябь, подобно закручивающейся на воде круговерти. Здесь в стенах, в отличие от первого помещения, располагались нечастые двери. И хотя они имели единый с поверхностью оттенок, заметно проступали впадины, проложенные от стыка створок и стены. Несмотря на пасмурность правящую в коридоре круговое движение сияния значимо освещало само помещение так, что в нем немного погодя Даша рассмотрела проходящие по потолку тонкие, черного цвета не шире пальца жилы, проложенные в пять рядов. Кои вероятно и испускали из себя ту самую водоверть и сияние света.
Заинтересовано оглядывая сам коридор, инопланетного судна, Дарья не прекратила хмыкать носом, приоткрывать рот и слизывать языком с губ текущую из ноздрей кровь, утирать ее правой рукой, стараясь хоть как-то унять. Однако кровь даже и не думала прекращать собственного течения, и в сияние этого полутемного коридора стала смотреться и вовсе не алой, а густо черной.
Инопланетянин меж тем остановился, придержав женщину, возле одной из дверей в правой стене. Две створки бесшумно расползлись в разные стороны, открыв проход в кипельно-белое помещение. Большая, прямоугольной формы, комната, имела ровные стены, потолок и пол, едва оттеняясь голубоватым отливом лощеных стен, словно отражающихся от прозрачного, шарообразного устройства, поместившегося в центре. В точности повторяя форму шара, устройство стыковалось с полыми, прозрачными, узкими трубами, наполненными черным газом или жидкостью. Впрочем, сейчас черный газ или жидкость имела удивительную структурированную форму в виде, хоть и мелких, но различимых круглых пузырьков. Одна из полых труб внедрялась в сам потолок, а вторая в правую стену, возле укрепленного на ней широкого серебристого (вроде плазменного) экрана с множеством мельчайших, перемигивающихся огоньков, окружающих его грани.
Сама шарообразная установка была достаточно большой, в ней с легкостью мог поместиться в полный рост инопланетянин, а небольшие выемки в форме стоп и кистей рук, не только пятипалых, но и четырех и шести располагались в нижней и верхней части его недр соответственно. Тонкость стенок шара поражала так, что если бы не выделенные матовым цветом места для стоп и кистей, можно было б подумать, что самого устройства и нет, а всего только отражается белым светом расположенная напротив стена комнаты.
Вступив в помещение, инопланетянин, досель поддерживающий Дашу, выпустил ее из объятий, прямиком направившись к шарообразному устройству. А вошедший следом его соплеменник, на чуть-чуть застыв подле женщины, беспокойно оглядел ее лицо. Он внезапно протянул руку к лицу Дарьи, и слегка нажимая тремя перстами, прощупал нос, щеки, едва отекшую под глазами кожу и даже виски. Затем инопланетянин резко качнул своей подвешенной на полусогнутой шее головой, и, развернувшись, двинулся к правой стене, прямо к экрану, каковой разком засветился, показав на зеркальной поверхности само шарообразное устройство. Остановившись напротив экрана, он провел средним пальцем по панели, отчего все огоньки ярко вспыхнув, сменили цвет на единый, ярко-бирюзовый, и гулко загулил, вроде подражая воркованию голубя. Иногда сопровождая свою речь (ибо Дарья сразу поняла, что это была именно речь) тем самым глухим хмыком.
Женщина прислушалась к переговорам инопланетян, так как минутой спустя загулил стоящий возле шара, подумав, что и сейчас проявила привычную себе любознательность, которая притушила даже чувство страха перед неизведанным. Стараясь не задумываться не только о лечение, но и о самом обследование, и выявление какой-то непонятной аномалии. Припоминая услышанные когда-то рассказы людей о похищении инопланетянами, их грубом исследование касающемся в основном генетики человека и изучения его репродукции, а именно воспроизведения себе подобных.
Инопланетянин, замерший возле устройства, провел подушечкой указательного пальца (как сейчас разглядела Даша) имеющего серого цвета роговой покров, прикрывающий и сам кончик, по передней поверхности шара, прочертив на нем короткую дугу. А пару секунд спустя по прозрачному его полотну пролег четырехугольник. Округлая четырехугольная створка, заметно дрогнув, выползла вперед и плавно сместилась в сторону трубы, зависнув сбоку от устройства.
Дарья, неотрывно наблюдающая за съехавшей створкой, вновь утерла текущую с носа кровь, и, глянув на ладонь, испуганно вскрикнула. Потому как кровь, хоть и не была черной, но зримо потемнела, превратившись из алой в темно-бордовую, близкую к коричневому цвету.
— Черт возьми, — теперь, дабы погасить волнение она грубо выругалась. — У меня определенно от тех лекарств из головы вытекают мозги.
Не менее грубо пошутив, Даша тягостно передернула плечами, понимая, что такой цвет крови, это однозначно, что-то нехорошее. Находящийся возле устройства инопланетянин, даже не взглянув на женщину, торопливо направился к стоящему возле экрана соплеменнику, и когда из-под панели выехал прозрачный неширокий ящик, вынул оттуда голубую пористую губку и плоские пятачки. Он все также скоро вернулся к Даше, и, оглядев ее лицо, положил на выставленную ладонь губку, мгновенно втянувшую в себя с поверхности кожу всю кровь.
— Сейчас я вставлю живец вам в ноздри, — молвил инопланетянин, нежно ощупывая пальцем крылья носа женщины. — Больно не будет, может несколько неприятно. Однако живец закупорит дыхательный процесс через нос и вам придется дышать через рот, Дарья Александровна. Но поверьте, эта неприятность не продлится долго, вскоре прибудет Наблюдающий и остановит кровотечение.
— Так, что это ваш живец не остановит кровотечение? — качнув головой от недовольства, переспросила Даша.
— Немного снизит сам процесс течения, — неуверенно задребезжал в ответ серо-вощеный, продолжая оглядывать лицо женщины. Он ласково придержал ее подбородок, и слегка развернув голову вправо, заглянул в ее ухо.
Но только затем, чтобы снять с выставленной ладони женщины губку и обработать спервоначалу правую ушную раковину, а после левую. Так, что Даша поняла и из ушей у нее также сочится кровь, только не так сильно, как из носа. Инопланетянин утер впитывающей губкой лицо Даши, не только нос, подбородок, но и шею, да воткнул в обе ноздри по плоскому серебристому пятаку, таким образом, закупорив приток воздуха. Впрочем, не прекратив кровотечение, ибо оно теперь стало ощущаться легким бульканием в недрах ноздрей и тягучей болью, будто пролегшей от лба к кончику носа. Еще раз, обработав нос пористой губкой, к удивлению не только поглотившей кровь, но даже не изменившей цвет от впитанного, инопланетянин с ощутимой заботой в голосе, качнув в сторону шарообразного устройства головой, сказал:
— Сейчас я попрошу вас, Дарья Александровна, войти в ха-голу, поелику в течение двух минут начнется обследование. Наблюдающий уже прибыл на планету, — слышимо выделив величание кого-то более важного, точно руководящего их действиями.
— Кто такой этот Наблюдающий? И почему вы не можете остановить кровотечение? И вообще, интересно, разве такое кровотечение нормально? — потоком вопросов отозвалась Даша, да сморщив от резкой боли лоб, громко застонала. Немного погодя, когда от боли в голове осталось тугое состояние напряжения, чуть ниже дополнив, — боль, кровотечение, видимо, указывают на травму головного мозга. Определенно, эти спецслужбы не проводили никакого медицинского теста, а просто-напросто налупили меня.
— Вещи лучшем будет снять, — словно не воспринимая не только насмешку в словах Даши, но даже сами слова, вопросы, отозвался серо-вощеный, между тем внимательно оглядывая ее голову, и изменяющиеся черты лица.
— Вещи? — переспросила Дарья и вновь застонала, так как к болезненному состоянию всей головы, добавился скрипящий шум в ушах и онемение стоп на обеих ногах и кистей на руках.
— Да, для полноценного осмотра будет лучшим снять с себя вещи, — дополнил серо-вощеный инопланетянин и придержал Дашу под локоть, так как ее вновь тягостно качнуло вправо-влево, а онемение стало распространяться, достигнув коленей на ногах и локтей на руках.
— Еще чего не хватало. Может вам и волосы коротко подстричь, али обрить их вообще налыску, — язвительно отозвалась женщина, тем не менее, не став вырываться из рук инопланетянина, потому как ее внезапно затошнило, а после пред глазами проплыли радужные круги, похоже, выплеснувшие из ушей значимые потоки крови.
Она вообще не переносила все эти медицинские обследования и всегда шла на них только по крайней необходимости, ассоциируя их с казнью. А уж раздеваться донага перед этими, скажем честно, неизвестно кем (даже не назвавшимися), не собиралась совсем.
Инопланетянин не просто почувствовал недовольство женщины, он его увидел, опять же приметив плеснувшую из ушей кровь, потому спешно протянув руку, утер ушные раковины, и пояснительно сказал:
— Для полноценного обследования лучшим образом было бы снять вещи, тем более при любом исходе они вам не понадобятся в ближайший срок. Но если вы, Дарья Александровна не желаете, хотя бы снимите верхнюю одежду и обувь.
Неприкрытый намек на то, что она увидит родных не скоро, хлестко полоснул женщину по мозгам, осознанием какой-то законченной участи, вызвав очередную в них боль и судорогу в правом бедре ноги. Отчего Дарья тягостно застонав, одной рукой принялась растирать бедро, а другой придержала раскачивающуюся один-в-один, как у инопланетянина голову, тяжелую и точно дурную.
Серо-вощеный немедля выпустил из хватки руку Даши и загулил в сторону соплеменника, застывшего подле экрана и зримо увеличившего сами объемы шарообразного устройства, будто разворачивая его недра. Когда острая боль в бедре сменилась на тянущую, Даша принялась медленно расстегивать на куртке замок, снимать ее, и кроссовки. Понимая, что в данный момент без обследования не обойтись, осознавая, что еще десяток минут этих мучений, и она сама себе вырвет постоянно отдающий болью мозг. Расшнуровав кроссовки и вытащив ноги, Дарья положила сверху на них куртку, да вскинув взгляд от серых полос (оставленных на полу ихними подошвами) на инопланетянина стоящего напротив, нервно вздохнула. И тотчас миндалевидные его глаза, увеличившись в размере, выказали внутри черных радужек подобие белых зрачков, словно жаждая, мечтая понять саму суть Даши, разгадать ее появление и становление, ощутить, ощупать мысли, чаяния, испытанные чувства.
— Не смейте этого делать! — жестко крикнула женщина, узрев, как весьма стремительно дернул в сторону взгляд инопланетянин, будто испугавшись мощи ею указанного. — Вы, что не понимаете, у меня все болит! Все, тело и особенно голова, мозг, — теперь Даша, однозначно, жаловалась, чего делала редко, привыкнув с детства терпеть и хранить в себе сам смысл пережитого, редко позволяя слезы, стоны, жалобы. И высказывая их зачастую не родителям, коллегам, а маленькому Паньке живущему, дышащему с ней на одной волне.
— Извините, Дарья Александровна, — произнес, не скрывая собственной вины в дребезжащем голосе, серо-вощеный и вновь подхватив ее под локоть, развернувшись, повлек к шарообразному устройству. — Не хотел доставить вам дискомфорта, просто не смог справиться с желанием вас понять и единожды рекогносцировать. Вряд ли сие нам позволит Наблюдающий.
Инопланетянин мягко потянул Дашу в направлении открытого проема в шаре и она, вскинув высоко вверх ноги, вошла вглубь, да ведомая его рукой и пояснениями развернулась. Ноги слегка раздвинулись в бедрах, разместившись в покатых (как оказалось) выемках, тотчас прилипнув к ним, а руки серо-прозрачный развел в стороны, и, подняв, ввел в матовые пятипалые кисти, схожие с вязкой, точно клей субстанцией.
— Кто такой Наблюдающий? — снова вопросила Даша. Впрочем, не ожидая ответа, дополнила, — сейчас я как «Витрувианский человек».
Инопланетянин склонившись, лишь плотнее вогнал ее стопы в выемки, и враз испрямившись, не скрывая изумления в собственном, точно лишенном каких-либо эмоций, складок лице, глянул на женщину, определенно, ожидая разъяснений.
— «Витрувианский человек», всемирно известный рисунок Леонардо до Винчи, где человеческое тело, вписанное в геометрические фигуры, изображалось в правильной, четко выверенной пропорции. Вы сейчас также впаяли меня в это шар, — пояснила Дарья. Но так как серо-вощеный ни проронив, ни звука и даже не моргнув, внимательно изучал ее, досказала, — ладно, проехали. Так кто такой Наблюдающий? — в третий раз задала она интересующий ее вопрос.
— Наблюдающий, это представитель одной из высокоразвитых рас, причастный к вашему обследованию, — и вовсе туманно отозвался инопланетянин, и разком загулил в сторону своего соплеменника так, что не менее резво на экране появился сам шар и в нем впаянная женщина. — Скажите мне, Дарья Александровна, почему вы о себе столь низкого мнения, считая себя посредственностью, пасынком судьбы и бумагомарателем?
— Вы опять ковырялись в моих мозгах? — сердито отозвалась Даша, едва дернув голову вправо и с тем отвернув взгляд от лица инопланетянина, серо-прозрачная кожа, которого на щеках чуть зримо затрепетала.
— Нет, — торопливо ответил он, и качнул головой вправо, а после также рывком тягостно вправо. — Это вы сами мне передали. Уж слишком громко вы мыслите, Дарья Александровна, не стараясь сокрыть собственных ощущений от существования. Впрочем, я просматривал высланное на вас представление. В нем был, очевиден, потенциал вашего мозга. Одначе данные по проведенному тесту указывали, что вследствие сформировавшихся субъективных причин, а именно низкого мнения о своих способностях, вы не обладаете потенциалом роста в человеческом обществе.
Дарья, гулко хмыкнула и тотчас застонала, потому как боль, переместившись с головы, наполнила, кажется, и само туловище, содеяв дыхание более тугим, одновременно, заполонив онемением полностью все конечности.
— Не думаю, что в человеческом обществе, где материальное потребление имеет статус обожествления, а духовность затеряна среди беднейшей прослойки, можно себя ощущать полноценным человеком, — парой секунд спустя все-таки отозвалась она. — И дело тут совсем не в том, что ущербна я. Эти ущербные мысли в тебе возникают всякий раз, когда ты не можешь купить лишнюю игрушку своему сыну, потому как необходимо заплатить налоги или сделать очередную выплату по кредиту.
К удивлению инопланетянин растянул свой маленький рот, вроде изобразив улыбку. Он протянул руку и заботливо поправил, чуть растрепавшиеся вылезшие из косы, волосы женщины, завернув их за уши, да бережно промокнул ушные раковины голубоватой, пористой губкой.
— Тогда почему неполноценны вы? — вопросил он и слегка вздев верхнюю губу, показал Дарье на нижней и верхней челюстях по два ряда мелких треугольной формы голубых зуба. — Правильнее надо думать, что ущербна ваша система политическая и общественная. И если вы об этом пишите, говорите, думаете, нельзя считать ущербной себя.
Теперь инопланетянин медленно расстегнул пуговицы на манжетах рубашки на обоих рукавах женщины и закатал их почти до локтя, а после также неспешно, словно укачивающе снял с Даши ремень с джинсов, принявшись сворачивать его в руках в рулон.
— Если ты выбиваешься из общего строя, — протянула Дарья, неотступно глядя на гладь полотна свернутого ремня, мигом спустя отправленного на пол к куртке и кроссовкам, словно напоминая о собственной ненужности. — Думаешь или действуешь иначе, ты уже дефектный, неправильный.
Серо-вощеный теперь неспешно ступил назад, и, вздев руку, едва огладил поместившуюся справа от него створку, единым мановением придавая ей движения, дополнив:
— А может всего-навсего неповторимый, непохожий?! Созданный, рожденный для чего-то иного, чем просто потребление? — слышимо долетело до женщины сквозь сомкнувшуюся пред ней створку, понижая само звучание дребезжащего голоса инопланетянина.
Чуть ощутимый гул, вроде нагона воздуха, сбил на малость и без того тугое, через рот, дыхание, Даши. Шарообразное устройство неожиданно приподнялось вверх, будто подпрыгнуло и в отходящих от него трубах, зрительно закипев, начали вращаться мельчайшие пузырьки черной субстанции. Миг спустя принявшись лопаться и выпускать из себя черные парообразные всплески. Теперь, похоже, и сама внутренняя изогнутая поверхность шара словно вспухла, набрякнув собственными боками, и обхватила их покатой мягкостью все тело женщины, не только ее конечности, она наползла и на лицо, совсем чуть приобняв голову, поэтому образ инопланетянина стал видеться расплывчатым, нечетким.
Впрочем, Дарья все еще могла разобрать, как он нежданно торопливо оглянулся на отворившиеся створки двери, впустивших в помещение кого-то. Даша сейчас не могла распознать вошедшего, хотя отметила, что он был такого же роста, что и серо-вощеные, выделяясь каким-то бело-синим, глянцевым одеянием. Нежданно черные пары стали выплескиваться из трубы и наполнять шар, заволакивая всю его внутренность, окончательно меняя цвет и заслоняя видимость. Так, что когда вновь вошедший подошел к устройству, женщина уже не смогла разобрать его очертаний. Однако она уловила его голос отрывистый с хрипотцой, одновременно, наполненный ощутимой авторитарностью:
— Каковы показатели?
— В общих чертах, пречистый гуру, наблюдаются нарушения работы головного мозга, — отозвался стоящий подле него инопланетянин. — Боль, онемение или непроизвольные сокращения мышц в конечностях, кровотечение. Да и данные по тесту выявили аномалии роста.
— Аномалии, — и вовсе хрипяще отозвался пришедший и как показалось Дарье, хмыкнул. — Много вы понимаете в том, что наблюдаете. Обаче не будем полемизировать, приступим к обозрению.
Еще оставались силы немного вздеть голову, вырвав ее из мягкой, окружающей со всех сторон (на вроде комковитого одеяла) субстанции и чуть глубже вздохнуть ртом. Но тот же миг откуда-то сверху, как дотоль разграничивала боль в мозгу Дарьи пришла ярко-желтая полоса света. Она коснулась головы женщины и медлительно стала опускаться вниз, шипя, и, видимо, вибрируя, тем, наполняя сам мозг ощущением отстраненности от всего организма в целом, и пониманием скорого отдыха. Отдыха, о котором так долго Даша мечтала, уже давно чувствуя внутри себя нескончаемую усталость, слабость, будто отжившего, пришедшего к негодности собственного еще столь молодого тела.
Когда нижний край полосы света достиг бровей в приоткрытый рот женщины (досель осуществляющий дыхательный процесс) прыснул черный, парообразный газ, схожий с тем, который поднимается от печки в парилке, после того как плеснуть на камни воды. Густой, вязкий он моментально перехватил дыхание, сомкнув веки, а секунду спустя притушив и слышимость, потому последняя фраза, сказанная вновь вошедшим: «нарастите кислородную прослойку округ мозга» кажется, переплелась с той, которую молвил инопланетянин, стоящий возле экрана «таким побытом, мы можем вызвать паралич нижних конечностей».
А Дарья уже вроде как проваливалась в какую-то бездонную, широченную в размахе пропасть, где не было видно не то, чтобы дна, но даже стенок. Скорость падения с каждым вздохом (теперь, видимо, производимым через нос) придавало женщине ощущение потери собственного веса, потом и тела, легкости и плавности полета, или даже дуновения, реяния ее мозга в клейких, тягучих парах насыщенно оранжевой туманности, заполненной скоплениями газов, плазмы, пыли. Имеющая форму выпуклого кольца оранжевая туманность внутри представляла собой волокнистую структуру, в виде отдельных вытянутых струй, спиралей и значительно более мелких глобул, в основном темно-синего или черного, глянцевитого сияния. Впрочем, особенно, в туманности обращал на себя внимание участок, напоминающий огромный человеческий глаз, каковой был вроде как прикрыт оранжевыми парами со всех сторон. С тем, однако, оставался просматриваемым. Его форма более плоская, чем у сферического глаза человека, имела вздетые, значительно вытянутые уголки. Слегка вывернутыми были подвижные складки вокруг глаз, без ресниц и устья желёз, с розовой тонкой полосой, проходящей по самому краю. В насыщенно лиловой радужке глаза, без присущей человеческому виду склеры, находился овально-растянутый синий зрачок. Неподвижный, окаменевший глаз, будто тонул в самих оранжевых парах. Тонул или лишь рассеивался, распадался на отдельные мельчайшие, пылевидные крупинки, определенно, смешиваясь с туманностью, и, одновременно, создавая нечто в виде бесформенной темной, газопылевой глобулы, наблюдаемой на данной объемной поверхности только оттеночным пятном.
На место удивительной оранжевой туманности и человеческому глазу, а также чувству реяния подле него внезапно пришел яркий свет и застывшая неподвижность всего тела. Это был непривычный желтый или белый свет, а какой-то блекло лазурный, впрочем, самую малость приглушенный. Даша немного вглядывалась в эту лазурную неясность, а после смогла разобрать расположенный над ней наклонный потолок с угловатыми стыками, вроде бордюров, соединяющих его с пятью стенами. И тотчас услышала, еле-еле долетевший до ее слуха диалог. Очевидно, говорил, тот самый вошедший перед забытьем и серо-вощеный инопланетянин дотоль находящийся возле экрана.
— Итак, днесь Вейвейо Гиминг вы выставляете диэнцефалон на торги, только в указанных мною параметрах. Всю остальную информацию направляете, с удалением, к нам на Церес, — сказал вошедший и его отрывистый с хрипотцой голос, словно погас на последнем слове. Потому Даше, дабы его услышать дальше пришлось напрячь слух, — субъект незамедлительно перемещаете на виомагам. Понеже процесс отслоения вже начался и нам следует поторопиться.
— А, что делать с остальными субъектами, пречистый гуру? — вопросил инопланетянин, совсем едва слышно.
А в голове Дарьи нежданно от напряжения, что-то мощно заскрипело, отчего она моментально вскрикнув, потеряла слышимость диалога. В ее глазах опять же резко потемнело, а когда видимость вновь появилась, и на место скрипу пришел чуть доносящейся свист и легкое вибрирование тела, вроде женщину обдувал ветер, или то на чем она лежала, перемещалось, над ней проступило лицо серо-вощеного инопланетянина. Его миндалевидные глаза, блеснув черной радужкой, показали крупинчатые, белые зрачки, а маленький рот, вздев верхнюю губу, изобразил широкую улыбку.
— Как вы себя чувствуете, Дарья Александровна? — очень мягко вопросил инопланетянин, привнося в царящую приглушенность, состояние жизни. И немедля промокнул ее глаза, а после нос, и губы голубой, пористой губкой. Так, что Даша поняла, теперь кровь сочится у нее и из глаз, вытекая из уголков и иногда, словно заслоняла видимость.
— Что со мной? Почему я не могу пошевелиться? — взволнованно вопросом на вопрос отозвалась Дарья, только сейчас осознав, что не ощущает не то, чтобы ног, рук, тела, но, кажется, и самой головы. Понимая, что долетевшая до ее слуха молвь про паралич нижних конечностей, скорей всего была не вымыслом мозга. И посему, желая удостовериться в собственных подозрениях, она враз попыталась поднять голову. Однако кроме вновь появившегося и наполнившего все пространство скрипа ничего не уловила и не сделала. Наверно, женщина опять вскрикнула, потому как уже в следующий момент, когда пористая губка огладила ее глаза и ушные раковины, услышала, довольно-таки начальственный тон нависающего над ней инопланетянина:
— Дарья Александровна никаких, пожалуйста, больше физических аль мозговых усилий. Сейчас это вредно. С вами все благополучно, просто покуда тело обездвижено. И, да, — теперь он, вздел верхнюю губу много сильней, показав на нижней и верхней челюстях по два ряда мелких треугольной формы голубых зубов, тем напомнив Даше славянского оборотня, перевертыша и кровососа, упыря. Словом, мертвеца нападающего на людей и скотину, встающего из могил и сосущего с них кровь. — Как я и говорил, ранее вы не ущербны, — дополнил, между тем, он. — Ваш мозг обладает огромным потенциалом, в котором мы в отличие от землян заинтересованы. Потому буквально в течение суток по течению земного времени вы окажитесь на планете Садхана, системы Тарх, Галактики Сварга, где вам придадут надобный вид. А после вас переправят в систему Дюдолы-тиара, на планету Велесван. Посему вскоре вы попадете к велесвановцам и перестанете считать себя посредственностью, пасынком судьбы и бумагомарателем. Або велесвановцы одна из самых мощных, высокоразвитых рас в нашем Веж-Аруджане.
— Какой Аруджан? Куда я попаду? — чуть слышно переспросила Дарья, похоже, каждый миг, теряя саму суть рассказываемого, впрочем, весьма остро осознавая, что сегодня Павлушку не удастся увидеть. А, следовательно, не получится досмотреть очередную нудную серию современного сериала по телевизору, которые так любил ее мальчик. — Я не куда не поеду, у меня сын, — все же смогла выразить свой отказ женщина.
И тот же миг видимость снова заслонила пористая губка, сейчас почему-то приобретшая состояние легкой вуали и почти черный цвет.
— Правительство вашей страны выплатит, согласно заключенного согласительного пакта, близким, изымаемого субъекта, фиксированную плату, в валюте данного государства, — точно цитируя, произнес инопланетянин, убирая губку от глаз и возникая в пределах видимости Дашиного взгляда. — Они обеспечат ваших близких, Дарья Александровна, об том не стоит беспокоиться.
— Завершайте сие толкование Зихазихао Кинг, — откуда-то издалека долетел отрывистый с хрипотцой голос сейчас насыщенный диктаторской мощью. — Вы днесь данным суесловием перегрузите диэнцефалон и навредите ему, абы в нем усилится процесс отслоения.
Тот, который говорил, определенно, приблизился. Так как голос его стал звучать много громче, ближе. Впрочем, в тот же момент серо-вощеный инопланетянин распрямив, дотоль согнутую шею, отступил вправо, а поперед глаз Дарьи появилась черная вуаль, заслонившая видимость. Еще мгновение и окаменели губы женщины, притухло восприятие, чувства и желание, погодя приглушенные одной жаждой, наконец-то, отдохнуть или хотя бы выспаться.