Прашант ступил резко вперед, слегка потеснив Дарью, и положив на тахту небольшой сверток, принялся неторопливо его разворачивать. И перед развернувшийся в направлении тахты Даши появилась белая, широкая, и видимо, верхняя одежда без рукавов и с просторным капюшоном, да пара туфель. Это была схожая с мокасинами, кожаная обувь. Опять же белого цвета с тонкой подошвой, будто цельно скроенная, с высоким вставкой-язычком, и зелеными по его краям нашивными швами. Скинув на пол мокасины старший ссасуа, подняв, развернул верхнюю одежду, напомнившую Даше плащ, коль сейчас и носимую на Земле, так в основном военным, потому одеваемую внакидку.
— А если вы, бурсак, не хотите, подлежать очередной переплавке, — заговорил после небольшой паузы Прашант, разворачиваясь в сторону стоящей Дарьи и слегка встряхивая удерживаемый в руках плащ. — Лучшим для вас станет слушать меня и выполнять все, указанное пресветлым авгуром Девдасом, моим и вашим отныне ассаруа. А днесь, обувайтесь, — дополнил он, воззрившись взглядом своих темно-синих радужек в лицо Даши, точно зондируя его. — Мне же, как старшему ссасуа, необходимо озвучить перед вами основные уложения поведения юного велесвановца. Итак, первое уложение — всегда молчать; второе — всегда подчиняться слову старшего, в сем определяющее значение имеет слово негуснегести Аруна Гиридхари, засим слово ассаруа, после слово старшего вас по колоходам ссасуа. И третье…
Прашант, так и не договорив, резко прервался, и вновь встряхнув удерживаемым в руках плащом, прочертил линию собственным взором до лежащих, на белоснежном полу, мокасин, отличимых от одетых на нем, всего только зелеными нашивными швами на язычках. Видимо, тем молчаливым указанием, каких-то чуждых, лишенных привычной склеры, глаз стараясь, если не напугать, так, непременно, подчинить себе юного велесвановца. Его взгляд еще немного зондировал мокасины, затем весьма резко вскинулся вверх и уперся в лицо Даши, вроде жаждая прожечь щель меж ее глаз, имеющих там небольшое углубление-выемку. Только, в отличие от испытанного когда-то на Земле приступа физического страдания, от проникнутого в черепную коробку взгляда одного из таусенцев, сейчас было ощущение лишь слабого толчка в голову, осознание собственной защищенности от взора Прашанта. Впрочем, также разком обозрение перед Дарьей сомкнул удлиненный луч пятиконечной, красной звезды, нежданно набухшей в своих размерах, и с тем заслонившей пространство вокруг. Резко качнув головой, она все же изгнала и сам луч, и красную звезду, расчистив себе обзор, да тотчас узрев впереди темно-синие радужки глаз Прашант, неосознанно подумала, что старшему ссасуа не удастся ее подчинить, и опять же энергично опустилась на присядки. Завершив сим движением противостояние между Прашантом и собой, разумно оставляя его на потом. Да принялась натягивать на стопы мокасины, теперь на ощупь показавшиеся Дарье изготовленными не из кожи, а будто из тончайшего шелка.
— И третье уложение, — вероятно, Прашант решил, что сломил Дашу, посему голос его не скрываемо торжествуя, звучал высоко. — Всегда и безоговорочно исполнять указанное старшими велесвановцами.
Натянув мокасины на ноги Дарья, юный велесвановец, бурсак, как теперь ее величали, стремительно поднявшись, испрямилась. Она вздела голову, так, дабы прожечь щель меж глаз Прашанта, и откровенно раздраженно проронила, стараясь, раз и навсегда расставить (как сказали бы русские, земляне, солнечники) все точки над «и», а именно довести до логического конца дотоль свернувшееся противостояние:
— Не смей лезть, в мою голову. Это не по твоим силам, иначе… — юный велесвановец прервался не более чем на несколько секунд, а после с неукротимой мощью собственного диэнцефалона и взгляда, прямо-таки буравящего голову старшего ссасуа, додышал, — тебе не поздоровиться, так как я это гадство не потерплю!
Судя по всему, последнюю фразу Дарья сказала с особой силой. Ибо в следующий момент Прашант, стремительно качнулся назад-вперед, а дрогнувшие где-то в локтях его руки, прижали к груди всю поверхность удерживаемого плаща, словно загораживаясь им от молвленного юным велесвановцем. Он срыву выдернул из хватки взгляда Даши собственные глаза и энергично развернул голову вправо. А по его тонкой зеленовато-коричневой коже с болотно-сизыми, расплывчатыми пятнами щек пробежала легкая зябь, подобная той, коя бывает на поверхности воды от внезапно подувшего ветра. И немедля в пространстве все еще смотрящего в сторону ссасуа взора Даши появилось мощное напряжение, точно заполненное электрическим зарядом давеча ударившей молнии.
Ярчайший проблеск красного света снова затмил видимость глаз Дарьи, и испуганно вздрогнув (от этой мелькающей звездочки), она торопливо качнула головой и, очевидно, моргнула. Только десятком секунд спустя осознав, что веки ее представлены тонкими полупрозрачными пленками, нечасто наползающими сверху, и вроде как облизывающих глазное яблоко.
Прашант промеж того вновь встряхнул материей плаща и шагнув вперед, накинул его на плечи Дарьи, помогая ей продеть сквозь проемы руки и стыкуя несколько внахлест сами края на груди. Он значимо снизил указательный тон в речи, видимо, осознав мощь выплеснутого на него досель, и плавным движением укрыв голову бурсака капюшоном, скрыв его полами и само лицо, пояснил:
— Сия одежда называется дхату. Тяперича, вы не должны говорить, вплоть до прибытия на планету, Велесван. — Всего только самая малая пауза, и ссасуа, много просительней дополнил, — и капюшон, пожалуйста, не снимайте.
— А кто эти два существа, преграждающие проход? — чуть слышно вопросила Дарья, она была готова исполнить прозвучавшей просьбой указания Прашанта, однако, не в состояние поколь справиться с собственным интересом в отношении виденного.
— Это не существа, — и вовсе тихо отозвался Прашант, зримо для юного велесвановца склонив вниз голову, чтобы его не услышали сторонние. — А представители расы перундьаговцев. Они сопровождают нас в поездке за вами, абы наравне с тарховичами и ерьгловцами опекают нашу расу. В этот раз через перундьаговцев, таусенцы спустили сведения о вас, как выставленном на торг аукционном экземпляре диэнцефалона. Каковой раса велесвановцев сумела выкупить, по причине идеальных параметров обобщенно установленных для нас. И еще, — голос ссасуа понизился до проникновенного шепота, растерявшего всякое подчинение и оставившего только теплоту старшего к младшему. — Некогда более, бурсак, не называйте высокоразвитые расы существами, сие сравнение не допустимо, и возможно в применение всего-навсего малоразвитых видов в основном человекообразных форм, кои осуществляют поставку органов центральной нервной системы, для тех или иных нужд Веж-Аруджана. А, днесь, с этой секунды, вы молчите. — Прашант медленно испрямил спину и шею, скинув вверх голову и значимо громче, точно демонстрируя, это стоящим перундьаговцам и таусенцам дополнил, — и ежели не желаете, абы вам пришили хвост, пятое ухо аль обратили в звероящера с сего мгновения ни слова.
Ссасуа незамедлительно ухватил Дашу за руку, где-то, вероятно, под локтем и стремительно повернувшись, повлек ее вслед за собой, достаточно властно сказав, преграждающим проход перундьаговцам, обладая на то ощутимой властью:
— Пресветлый авгур, Девдас, указал ждать его обок вайтэдрома.
И безотлагательно оба перундьаговца взмахнули своими четырьмя руками и расступились в стороны, высвобождая сам проход в коридор. Оный, как правильно приметила допрежь Дарья, смотрелся в виде бело-серого длинного коридора с округлыми стенами. Впрочем, в ту же секунду оба таусенца шагнули вперед, прокладывая путь, а перундьаговцы сомкнули за ними с Прашантом строй.
Низкий капюшон дхату скрывал видимость происходящего. Однако Даше удалось узреть, что сам широкий коридор с гладко-отполированным, асфальтного отсвета, полом плавно стыковался с округлыми стенами и потолком. По первому представившийся серовато-белым цвет оказался всего-навсего промежуточным слоем, на вроде впаянных прожилок, пятен или полос. Тем не менее, именно они, данные прожилки, пятна и полосы и освещали сам этот удивительно длинный, идущий однородно ровно вперед коридор. Только свет от тех отметин вспыхивал синхронно идущим и также разом гас, когда тот или иной участок проходили, отсвечиваясь на асфальтном полотне пола и вовсе ярчайшими бликами. Сам коридор имел множество ответвлений, дверей. Потому как те или иные створки не раз во время их движения открывались, да только из них никто не показывался, ибо идущие впереди таусенцы в такие моменты резко вскидывали вверх руки, по-видимому, перекрывая все жаждущим выход.
Немного погодя, однако, коридор сделал резкий поворот налево, сменив цвет стен, потолка и пола на стальные оттенки, кажется, минутой спустя явив перед шедшими огромное помещение. Здесь не только едва просматривались стены, но ощутимо недоступным был сводчатый потолок, отливающий зеркальной поверхностью. В этом мощном помещение, к которому можно было б применить название ангар, находились, стоящие в три ряда космические суда. И это не только привычные в понимание землян-солнечников летающие тарелки инопланетян. Схожие с вытянутым эллипсоидом серебристые суда, по поверхности которых просматривались проложенные широкой полосой голубоватые люковые отверстия. Но и высокие пирамидальные суда имеющие четырех-, пяти- или восьмискатные вершины с устремленными вверх тонкими антенного вида шпилями. Сами вершины по скату покрывали маленькие круглые светящиеся люки, а корпуса переливались почти синим цветом с мельчайшим проблеском серебристого. Меж этими достаточно мощными пирамидальными судами поместились совсем небольшие цилиндрической формы, чья гнутая по кругу плоскость, очень даже пестрила радужными движущимися огнями.
Впрочем, из этого обилия космических аппаратов Даша обратила внимание на несколько длинных судов, схожих по виду с самолетами солнечников. Точь-в-точь повторяя форму самолета, с серебристым корпусом и проложенными по спинке голубоватыми полосами люков, без крыльев, однако, имеющие фюзеляж, хвостовое оперение, данные космические корабли болезненно резанули ее воспоминанием, тем самым которое последовало после проведенного спецслужбами медицинского теста, изменившего не только саму жизнь, но и тело.
Коридор вывел таусенцев, велесвановцев и перундьаговцев вроде как на второй уровень сего ангарного зала. Потому Дарья смогла рассмотреть стоящие суда и местами прохаживающихся рядом с ними таусенцев, одетых, как и те кои их сопровождали, в белые комбинезоны. Ступив на выступающую (в соотношении с полом коридора, нависающую на первым уровнем) треугольную площадку, тот же миг остановились и не только таусенцы, но и Прашант с Дарьей, и перундьаговцы. И незамедлительно, площадка мягко поехала вниз, один-в-один, как лифт. Отчего юному велесвановцу подумалось, что и данное устройство в свой срок было подарено, передано или обменено, землянам, таусенцами.
Достигнув уровня пола самого ангара, который поражал той самой зеркальностью цвета, только не воспроизводя отражаемого в нем, повернули налево и направились вдоль стоящих судов (по правую сторону) и плоской, слегка выгнутой металлического отсвета, стены (с другой стороны). Остановившись, минут десять спустя подле выстроившихся в строй пятерых перундьаговцев, одетых в темно-лиловые рубахи. На металлических, широких поясах, которых висели венчающие короткие, бурые рукояти, шаровидные, черные головки с десятью зубчатыми ребрами, почти оранжевого сияния, придающие загнутым носам серебристых сапог мерцанием желтоватого света, видимо, исполняющие роль оружия.
Впрочем, Дарья, вздев вверх голову, уставилась не на перундьаговцев, а на корабль, что своей мощью они старались прикрыть.
Однако только старались.
Так как данное судно, даже высокорослым перундьаговцам, было невозможно загородить.
Стоящий в общем ряду космический аппарат, более походил общей своей формой на древнюю славянскую ладью, парусно-весельное судно, предназначенное для хождения по реке и морю. Длина его, верно, превышала все тридцать метров, а ширина была порядка семи-восьми. Весьма высокие, вертикальные борта ладьи, как и сам овально-вытянутый корпус, и плоское днище, казалось, были выдолблены из целого дерева. Ибо обшивка в точности повторяла цвет дерева, и не просто дерева, а вроде дуба, имея соломенно-желтый тон и тонкослоистую прожилку. Приземисто-отвесной смотрелась корма ладьи. А высоко возвышающийся над закругленными бортами нос, завершался массивной головой льва, восседающей на мощной шее. Это была четко передающая образ сего зверя голова, с длинной белой мордой (местами покрытая узкими песочными пятнами), закругленными ушами, снаружи серебристыми, и густой, вьющейся, черно-серебристой гривой, укрывающей шею и часть носа корабля. Крупные, темно-зеленые глаза льва, не просто чудились живыми, они в унисон раскрывающейся пасти (демонстрирующей черный язык и с синеватым отливом ряды зубов) вращались. А когда голова покачивалась вправо-влево, по гриве сверху вниз перекатывались мельчайшие голубоватые огоньки, точно капли воды.
Нос ладьи по обоим бортам, вплоть до шеи льва, прикрывали по пять каплевидных, с пурпурным сиянием, пластины, напоминающие щиты. На которых большими, золотыми буквами (на старославянский манер) было написано «алъдеi Перкунъ Асъ».
Взглянув на данную надпись, очевидно, указывающую на название судна, Даша ощутила невообразимую радость, будто встретила близкого человека, с коим теперь физически ничего не имела общего, впрочем, которого продолжала любить, и тотчас слышимо выдохнула. Так, что тем своим дыханием всполошила стоящего подле нее, и дотоль смотрящего куда-то влево, вдоль других космических аппаратов, Прашанта. Он внезапно, торопливо пригнул голову, заглянув в лицо Даши, и чуть плотнее придержав ее за локоть, спросил:
— Бурсак, вам, что тяжело дышится?
— Нет, все в порядке, — очень тихо отозвалась Дарья, переводя взор от надписей на судах перундьаговцев на ссасуа, и немедля осеклась, вспомнив его наказ молчать.
— Первоначально бывает, — будто, и, не замечая прозвучавшей оплошности, пояснил Прашант, и теперь вздев вверх не занятую руку, ласково огладил края ноздрей юного велесвановца. — Что в результате движения ощущается тяжесть дыхания. Об этом необходимо незамедлительно сообщить старшему. — Даша легонько кивнула, не очень надеясь, что ее поймут, но так как ссасуа, тот же миг прекратил поглаживание, стало очевидным, что поняли. — Это космическое судно перундьаговцев, называемое вайтэдром. На борту указано, что оно принадлежит космической алъдии планеты Перундьааг, Системы Дюдола-тиара, и имеет величание Перкунас. У велесвановцев, в отличие от многих иных рас не имеется космических судов, поелику мы пользуемся зачастую услугами тарховичей, перундьаговцев и ерьгловцев, и нам они без надобности. Мы же сейчас находимся на межгалактической станции, гвотака, — дополнил Прашант, вновь испрямляясь, оглядывая пространство кругом и потому став говорить чуть громче. — Гвотака принадлежит тарховичам, обаче, поколь используется таусенцами, на особых условиях. Одно из которых, на ней могут находиться межрасовые корабли, посему вам, бурсак, дана возможность лицезреть сие их многообразие.
Дарья хотела было спросить, кому принадлежит то самое с серебристым корпусом судно (похожее на самолет), но вспомнив, что ей надо молчать, не решилась заговорить. Не то, чтобы она испугалась того, что ей пришьют хвост, пятое ухо аль обратят в какого-то там звероящера, просто заключила для себя поколь не нагнетать обстановки, осознавая собственное бессилие.