Святозар открыл глаза, и, придерживаясь за стены, подошел к решетке, да остановившись около Джюли, оглядел его. Теперь у Джюли не только руки и уши были фиолетовыми, но и на голове, прямо на коротких волосах виднелись с десяток крошечных, фиолетовых крапинок, из которых торчали такие же фиолетовые тонкие волоски.

— Джюли, — обратился к душе Святозар. — Все хочу у тебя спросить, а ты, видел те души, что поделились с нами водой?

— Да, видел, — кивая головой камню, ответил Джюли. — К той первой душе приставлены два дасуня, они сопровождают ее, наверно, чтобы укрыть сияние, своим черным одеянием. У этой души широко расставлены ладони и кажется со стороны, что зеленый свет исходящей из ладоней образует большую чашу. Каждый раз, проходя мимо твоей темницы, она наклоняет голову, точно кивает мне и в тот же миг на ее волосах пропадет чернота. Когда она проходила последний раз, я заметил, что на ней не осталось ни капельки черного, она вся засветилась, засияла зеленым светом. Но она должна была уже пройти здесь, а ее нет так, что может она уже возродилась… может, ушла в Явь.

— Если она ушла, — счастливо улыбаясь, заметил Святозар. — То я очень рад, что она ушла в Явь такой светлой, а те две другие души?

— К тем душам приставлен один дасунь, — продолжил свои пояснения Джюли. — И знаешь, Святозар, они тоже кланяются и их ладони также широко расставлены. И тот, который голубым светом горит, я видел, как он переливал свою воду, в руки души, которая шла следом, и от этого, его правая нога полностью стала голубой.

— Как же это хорошо, что они могут, даже в этом Пекле творить добро, — довольно выдохнув, сказал Святозар.

Наследник развернулся, и, прижавшись спиной к решетке, задумался о том, как на самом деле прекрасно, что уже целые три, нет, четыре души так посветлели. Внезапно Святозар услышал, как позади него Джюли перестал стучать палкой и тихо его позвал. Наследник обернулся и увидел, что Джюли положив палку на валун, побежал в сторону верениц душ, сложив вместе ладони и выпрашивая воды. В этот раз, сразу три души откликнулись на просьбу Джюли и перелили из своих ладоней воду. Эти души были черные, а кусочки света горели у них разным цветом. У одной из них, горела лишь левая нога беловатым светом, у другой правая и левая руки были желтоватыми от плеча до локтя, а у третьей уши, нос, подбородок, две руки на локтях и ноги на коленях горели синим светом. У каждой из этих душ были черные ладони, поэтому воды там была чуть-чуть. Одначе когда каждая из душ перелила воду, ладони Джюли стали полными.

Джюли получив воду, развернулся и побежал к Святозару, а души не останавливаясь и не размыкая ладоней продолжили свой путь. Наследник уже ждал Джюли и сев на покрывала, протянул навстречу душе ногу. Когда вода коснулась раны, и, зашипев, забулькав впиталась в нее, то рана от своего первоначального размера уменьшилась вдвое и покрылась плотной, бурой болячкой. И в тот же миг обе ноги Джюли, его нос, подбородок и губы стали фиолетовыми.

— Джюли, Джюли, — радостно вскрикнул Святозар, и, втянув ногу в темницу, поднялся на ноги. — Что с теми душами?

Джюли также резко поднялся и глянул на ушедшие вперед души, и, схватив свою палку, не менее радостно ответил:

— У той белой стали светиться, обе ноги, обе руки, голова и наполовину тело, до пояса. У желтоватой голова, тело, руки и правая нога, черной осталась только левая нога. А у синей тело, обе ноги и обе руки, черная теперь у нее только голова.

— Ого, — довольным, возбужденным голосом, молвил Святозар, и, наклонившись, стал щупать болячку на ноге. — Значит уже семь душ, перешли на сторону добра, семь, слышишь Джюли!

— Ага, слышу, — откликнулся Джюли, а когда наследник выпрямился, тот повернул в его сторону голову и улыбнулся.

— Джюли, Джюли, — ошарашено глядя на улыбку, воскликнул Святозар, и, протянув руку к Джюли, дотронулся до растянувшихся губ души. — Ты, Джюли, улыбаешься, улыбаешься! Да, как же это славно, друг мой, ты можешь улыбаться!

— Друг мой? Ты назвал меня другом? — взволнованно проронил Джюли. — Друг… а я могу тебя так называть?

Джюли положил свою палку на камень, и, не прекращая улыбаться, повернулся к Святозару и шагнул ближе к решетке.

— Конечно, конечно, ты, можешь называть меня другом, — наследник протянул вперед, через решетку, правую руку и когда Джюли вложил в нее свою фиолетово-светящуюся ладонь, сжал ее, почти не осязаемую поверхность.

— Друг, — тихо повторил Джюли. Потом он стремительно выдернул руку из руки наследника, развернулся и испуганно глянул в сторону уходящих душ, да негромко охнув, поспешил к своему камню и палке, на ходу, заметив, — идет Вий.

Святозар осторожно наступая на больную ногу, прошел на свое место, и, накидав друг на друга подушки, опустился на них. Вий быстро приближался, казалось, что теперь он не просто быстро идет, а бежит. Наследник закрыл глаза, и вскоре услышал запыхавшийся голос воеводы: «Человек, скорее затвори очи».

Вий подошел к решетке, остановился, и все еще продолжая прерывисто дышать, сказал:

— Слушай, меня, внимательно, мальчишечка, сейчас ты отойдешь в правый угол, своей темницы… Ох! — громко вскрикнул воевода. — Что с этой душой, почему у него ноги светлые! Ох…ох…ох! Как это не во время, мальчишка, мальчишка…. Сейчас же иди в правый угол и слушай меня внимательно… Ну, чего ты сидишь, — топнув ногой раздраженно проронил Вий. — Иди скорее в правый угол.

Святозар поднялся, и, понимая, что происходит, что-то дюже серьезное, придерживаясь за стену, пошел в правый угол, а дойдя до него, и все еще держа закрытыми глаза, развернулся к Вию.

— Садись, садись на пол, да поскорее, — добавил Вий. И когда увидел, что Святозар опустился, продолжил, — сядь так, чтобы тебе было удобно, ноги выпрями вперед, спиной обопрись об стену. Сейчас я наложу на тебя ковы, которые обездвижат тебя и укроют от глаз Чернобога.

— Какие, такие ковы, — забеспокоился Святозар.

— Человек, мальчишечка, доверься мне, — взволнованно молвил Вий и тяжело переступил с ноги на ногу. — Сейчас здесь пройдет Чернобог, он идет смотреть на постройку гостиного двора. Я наложу на тебя ковы, они обездвижат тебя и скроют от его глаз. Как только он пройдет и пойдет являть чудо, я приду и освобожу тебя.

— Ну, хорошо, хорошо Вий, — согласно закивав головой, согласился Святозар и принялся удобно усаживаться.

— И вот еще, что, мальчишечка, — продолжил воевода. — Глаза не открывай, потому что с Чернобогом буду я, увидишь мои очи и в тот же миг умрешь. И ничего не говори, не издавай никакого звука, сиди с закрытым ртом… Да, еще… Чернобог уведет эту душу на наказанье, я тебя очень, слышишь, мальчишечка, очень прошу, молчи. Пусть дасуни его заберут, пусть…

— Они его будут бить? — вздрогнув всем телом, поспрашал наследник.

— Да, — гневно, ответил Вий. — Будут его бить, но ни ты, ни я, ему никак не можем помочь. — Воевода на малеша смолк и Святозар услышал, как Джюли перестал бить палкой о камень. — Но душа пробила камень уже на четверть, благодаря тебе, и может это будет последнее его наказанье в Пекле. Но, ты, мальчишечка, должен сидеть тихо, ведь если тебя увидит Чернобог, он тебя не пожалеет, а потом, кто знает, что будет потом… Когда-то много, много, веков назад, Чернобог захватил в плен светлого человека, юного отрока, который был правителем чистого народа Бога Семаргла и началась война между Сваргой и Пеклом. Это была очень долгая и страшная война, кровь людская смешалась с землей, а кровь дасуней, колдунов и вурколаков заполнила все Пекло. Я уговаривал Чернобога вернуть Семарглу его человека, но он меня не слышал, он хотел войны, крови, боли и страданий. Если ты, человек, сын ДажьБога, хочешь войны, хочешь, чтобы текла людская кровь, хочешь, чтобы умирали старики, девы и дети, то…

— Нет, нет, нет, Вий, — порывисто выкрикнул Святозар и замотал головой. — Я даю слово, ни пророню ни звука.

— Вот и хорошо, хорошо, — более спокойным голосом, сказал воевода и зашипел.

— Вий, — позвал воеводу наследник, когда услышал, как раскрылась решетка и вовнутрь темницы зашел Вий. — А, что случилось дальше, война закончилась?

— Да, мне удалось, обмануть Чернобога и вернуть человека Богу Семарглу, — пояснил Вий. — И война закончилась, не стало больше повода для войны… но земля посем еще долго стонала от крови людской.

— А, тебя Вий, тебя Чернобог не наказал, за то, что ты вернул Семарглу человека? — чуть слышно поспрашал Святозар.

— Сиди смирно, мальчишечка, тебя это не касается, наказывал меня Чернобог или нет, — мрачным голосом заметил Вий и громко зашипел.

И как только зашипел воевода, Святозар почувствовал страшную слабость во всем теле. Казалось, что тело его стало мягким, податливым и растеклось, словно вода, и наследник слился со стенками и покрывалом. «Нарэчжэга Р-О-Д-А, РО-ДА!» — воскликнул на языке Богов Вий, и, наклонившись, прикоснулся широкой ладонью к телу Святозара.

— Ты, слышишь меня, человек? — вопросил воевода.

— Да, слышу, — ответил Святозар таким булькающим голосом, точно говорил из-под воды.

— Помни, ты, должен молчать, ни звука, — добавил воевода, и, распрямившись, вышел из темницы, решетка стала закрываться, а Вий, что-то тихо зашипел, и Джюли также тихо ответил.

Вскоре замыкаемый замок скрипнул, и воевода в сопровождении дасуней пошел в сторону дворца Чернобога. Святозар открыл глаза, но кроме сероватого дыма ничего не смог разглядеть, он попытался пошевелить руками и ногами, однако они не ощущались, лишь губы продолжали быть подвижными. И тогда наследник сызнова сомкнул очи и обратился к душе:

— Джюли, чего он тебе шипел?

— Сказал, чтобы я напомнил тебе, когда они будут с Чернобогом подходить, о глазах и о том, чтобы ты молчал, — долетел до наследника голос души, как — будто бы издалека. — И еще воевода сказал, чтобы я убрал с губ эту глупую улыбку, а то Чернобог будет в ярости.

— Джюли, мне так жаль, что тебя поведут на наказанье, — гулко пробулькал наследник.

— Что, ты, Святозар, я же тебе говорил уже, я это заслужил, — успокаивающе заметил Джюли и с еще большим усердием застучал палкой о камень. — Ты только выполни, то о чем попросил тебя Вий, не говори ничего, молчи. Нельзя, чтобы тебя увидел Чернобог, поверь мне, Святозар. Он сначала разорвет твою кожу на спине на части, а после предложит тебя такого разорванного ДажьБогу. И я согласен с Вием, тогда точно начнется война.

— Знаешь, Джюли, — негромко проронил Святозар. — А мне иногда кажется, что Чернобог знает, что я здесь… Потому что когда у меня болят раны, оставленные от кнутов дасуней, я всегда чувствую на себе чей-то любопытный взгляд… любопытный, беспокойный и в тоже время злой взгляд…. — Наследник замолчал, а немного погодя добавил, — но, я, Джюли, я никогда не позволю, чтобы из-за меня началась война. И ты, можешь не тревожиться, я все сделаю, чтобы моему отцу ДажьБогу не приходилось выбирать между моей жизнью и жизнью людей.

— Ты, говоришь о смерти, Святозар, — вздыхая, переспросил Джюли. — Но Чернобог хоть и жесток, и зол, но он очень умен. Он не позволит тебе умереть, он не позволит тебе предать себя смерти. Нет, я просто уверен, тот человек — человек Семаргла, тоже не хотел, чтобы из-за него шла война и лилась кровь, но, однако, это случилось. Зло тоже могущественно, и оно также сильно, как и добро… и я думаю также умно… И знаешь, Святозар, что еще, может Вий и прав… может это последнее мое наказание, и впереди меня ждет новая жизнь. Я приду с наказания и принесу тебе еще воды, и еще, и еще. И когда я излечу твою ногу, может тогда не останется на мне этой черноты. И тогда я пробью камень насквозь, а после уйду в Явь. Да, буду, буду, буду, Святозар, клянусь тебе, буду служить только свету, добру и правде!

— Что ж, Джюли, ради того, чтобы ты стал светлым, ради того, чтобы ты родился в Яви, и вырос, и война света и тьмы тебя ни коснулась, ни ранила и ни убила, я буду молчать, — произнес Святозар.

— Да, мой друг, — очень нежно протянул Джюли. — Молчи, молчи и закрой глаза, они идут.

Святозар еще плотнее закрыл глаза, сомкнул губы, и весь ушел вслух. Тяжелая поступь раздавалась все ближе и ближе, слышалось шипение дасуней и тихий разговор на языке Богов. Говорили двое, один голос был грубым и одновременно визжащим — это был голос Чернобога, он в основном спрашивал, а другой голос, принадлежавшей воеводе, негромко отвечал. Порой, правда, вмешивался еще и третий голос принадлежащий Пану, но тот в основном лишь, что-то поддакивал или поднекивал.

Чернобог и Вий подошли к темнице наследника и остановились. Святозар услышал, как громко и быстро забилось в его растекшейся груди сердце, как тревожно заголосила, что-то душа, будто пытаясь о чем-то предупредить. Чернобог какое-то время молчал, а после гулко вскрикнув спросил, на языке Богов:

— Вий, чергэ се вью дэшенькой? Вэрескэ шле нэшко чёвторонкэ? Ого-го… датко шле пэторёшь вэсентовай? Радогост дэленько овай чёвторонкё иеткось, аё кес шле юкещь ларью?

— Вэшкаво великазбое тэфэнашкофто, дэшенько пэторёшь вэсентовай ёе аяносе роросевай,- закряхтев, ответил Вий.

— Радогост кафтэсь елэ нэ кесколь, — удивленно заметил Чернобог.

— Обосевай кесколь зэвкоралко, - сказал воевода и тяжело переступил с ноги на ногу.

— Зэвкоралко? — спросил Чернобог и его голос сорвался на хрипящий звон.

— Обосевай,, - порывисто вздохнув, тихо добавил Вий.

— Пан, — обратился Чернобог к сыну воеводы. — Ношлето дэшенькё нэ сэркановай.

— Датко, датко вэшкаво великазбое тэфэнашкофто, - испуганно прогнусавил Пан.

И в тот же миг наследник услышал шипение Пана и дасуней, из рук Джюли выпала палка и как-то слишком громко упала на валун. Еще мгновение тишины и пронзительно взвизгнули кнуты, наверно обвивая руки души, Святозар сжал крепко губы, и подавил в себе желание закричать, вспоминая наставления Вия и разговор с Джюли.

Наследник слышал как дасуни зашипев увели Джюли, но Чернобог и Вий, все еще стояли около его темницы. И тогда неожиданно Святозар ощутил на себе чей-то пристальный, холодный взгляд, а раны на щеке, спине и руках так нестерпимо заболели, точно в них разом ткнул своим посохом Пан, от боли у него закружилась голова, перед глазами поплыл кроваво-красный туман. Но это длилось лишь какой-то морг, и также внезапно, как дотоль заболели растерзанные раны, боль прекратилась, кроваво-красный туман пропал и перед глазами опять появилось черное полотно. И тогда Святозар уловил своим ухом, что кругом него образовалась тишина, не было слышно не только шипения дасуней, не было слышно вообще ничего. А немного погодя необычайно громко и четко наследник услышал, голос Чернобога, который сказал на чистом восурском языке:

— Вий, ты же знаешь, что от меня ничего, никогда, нельзя утаить… Я все вижу… все! И если я ничего тебе не говорю, это не значит, что я об этом не знаю… Я надеюсь, ты, это понимаешь, да?

— Да, ваше, великое темнейшество, я это понимаю, — чуть слышно ответил воевода, и наследник уловил в голосе Вия страх.

— Это должен понимать не только ты, но и все другие, — продолжил свою туманную речь, Чернобог. — И эти другие, должны понимать, что если я это допустил… то это надо мне… мне… а не кому-то другому… Так вот пусть, этот другой, запомнит эти слова и пусть их передаст кому следует… — Чернобог на миг прервался, а после добавил, — а теперь, Вий, пойдем посмотрим гостиный двор.

Воевода и Чернобог ушли, наследник не слышал это, но догадался, потому что тело его стало сотрясаться на полу, от топота Вия. Святозар продолжал то ли лежать, то ли сидеть, и чувствовал себя словно растворенным и растекшимся по полу. Сколько это длилось, он даже не мог осознать, но почему-то ему показалось, что Джюли уже бьют кнутами, ему казалось, что он даже слышит его крики ужаса и боли. Наследник хотел было вскочить и кинуться к нему на помощь, ведь и так понятно Чернобог знает, знает, что он, Святозар, сын ДажьБога, здесь в этом Пекле. Однако наследник не в силах подняться на ноги, не ощущая своего тела, принялся лишь плотнее сжимать губы и зубы, и уже слышал он, как внутри головы стало, что-то стучать и скрипеть. Мгновение спустя у Святозара заскрипели и зашатались зубы, и начали выпадать. По первому выпали верхние зубы, потом нижние, выпали и рассыпались на языке, на крошечные крупиночки, похожие на песок, а из образовавшихся дырок обильно потекла кровь, она наполнила рот и даже стала сочиться из уголков плотно сомкнутых губ. Но Святозар лишь сильнее сжимал губы, лишь крепче смыкал глаза, перед которыми уже плыл густой, черный туман, а в нем кружились, переливались, переплетаясь между собой зеленые, синие, красные и желтые круги. И каждый раз, когда эти круги касались друг друга, слышал Святозар откуда-то издалека, тихий, тихий голос Бури Яги Усоньши Виевны, каковая точно пела старинный сказ:

Внезапно голос Бури Яги смолк и Святозар услышал над собой голос Вия: «Не открывай, не открывай глаза, мальчишечка, не открывай», а посем раздалось долгое ш…ш…ш, и какой-то возглас. Впрочем наследник уже был не в силах, что либо разобрать или понять, потому как тело его вдруг наполнилось воздухом изнутри, и тяжело вздрогнуло. А после его точно стали качать из стороны в сторону так, как качала его когда-то в детстве тетя Ждана, когда он болел и нежно, нежно напевала ему. Она пела ему какую-то прекрасную, длинную, восурскую песню, и текла, текла та песня, и оплетали ее слова все тело Святозара и уносили болезнь, делая его здоровым и сильным.

— Человек, мальчишечка, — услышал наследник, сначала тихий и далекий, а погодя будто нарастающий и приближающийся, голос Вия. — Ну, же, ты, слышишь меня? Ответь мне, мальчишечка.

Святозар почувствовал, что лежит на покрывалах. Он было хотел открыть глаза, но не смог, потому как широкая ладонь Вия покоилась на очах, закрывая почти половину лица.

— Ты, слышишь меня, мальчишка, очнись, ответь мне, — взволнованно шептал воевода.

Наследник провел языком по зубам и понял, что зубов не лишился, и наверно, то состояние, которое он только, что испытал, было лишь бредом, вызванным наложенным на него ковом.

— Я слышу тебя Вий, — тяжело ворочая языком, который точно долгое время прижимали ко льду и от этого он стал плохо слушаться, сказал Святозар. — Убери руку, ты так давишь на глаза, что выдавишь мне их.

— Закрой, закрой очи, — услышав голос наследника, обрадовано молвил Вий. — Закрыл?

— Я их и не открывал, — ответил Святозар.

Вий снял ладонь с лица наследника и с тревогой в голосе спросил:

— Ну, как ты себя чувствуешь, мальчишечка?

Святозар попытался улыбнуться, но так как ему это не удалось, лишь надсадно проронил:

— Как, как, по первому меня растянуло по полу, засим выпали зубы, изо рта потекла кровь, а после и вовсе точно наполнили воздухом, что ты со мной сделал Вий?

— Кровь, — озабоченно переспросил Вий и провел пальцем по губам наследника. — Нет, нет, никакой крови, тебе это показалось мальчишечка, и зубы у тебя на месте.

— Это я уже понял, что на месте, понял, — заметил Святозар, и глубоко вздохнул. — А где Джюли? — спросил он миг спустя.

— Кто? А душа? Душа еще выносит наказанье, — поспешно пояснил Вий и убрал с лица наследника упавшую прядь волос.

— Так долго? — скривив губы, которые теперь стали более послушными, будто тело постепенно наполнялось силой и жизнью, поспрашал Святозар.

— Нет, не долго, это тебе просто показалось, — молвил воевода. — Ты, мальчишечка, лучше пошевели руками и ногами… а когда я уйду, поднимись и походи по темнице, чтобы ты смог обрести свое тело, понял?

— Вий, я надеюсь, Чернобог, не часто ходит гостиный двор смотреть, а то еще одно такое наложение кова я не переживу. — Наследник замолчал, пошевелил плохо слушающимися руками и ногами, и негромко добавил, — да и потом, выходит Чернобог знает, что я тут… Но почему-то решил меня не разрывать на части… Он сказал, что если это допустил, то это надо ему, а не кому-то другому… Я его не очень понял, что он хотел сказать…Однако то, что он говорил для меня это, я понял.

Вий какое-то время хранил молчание, и весьма тихо протянул:

— Наверно он, что-то задумал, а что вряд ли мы узнаем… пока это не случится. Одно хорошо, что он не собирается тебя рвать на части… Но это не значит, что ты теперь в безопасности. Если у Чернобога, что-то не получится, он может передумать вельми быстро, и также быстро заставит Пана рвать твое тело кнутами…Поэтому я надеюсь, я очень надеюсь, что твой отец поскорее тебя отсюда заберет, — хмыкнув, заметил воевода. — Потому как только ты, появился здесь, у меня закончилась спокойная жизнь… А теперь вот тревожься еще, что там придумал по поводу тебя Чернобог…

— А ты, не тревожься, Вий, не стоит, — усмехнувшись, заявил наследник и почувствовал как в ноги, руки и тело стала постепенно возвращаться сила. — Если мой отец за мной не придет, а Чернобог задумает чего-то пакостное, ты, воевода отдай меня Горыни. Он на меня наступит и все. Свет, который из меня выйдет, озарит лишь тот коридор, а там кроме этих черных колдунов-плодов висящих на корнях деревьев никого нет, а уж эти остатки головешек, ручек и ножек, точно не посветлеют.

Вий тяжело поднялся, и молча постоял над наследником, который принялся шевелить руками и ногами, да выгибать спину. Затем воевода медленно развернулся и пошел к выходу, а когда за ним закрылась дверь, он прерывисто задышав, сказал:

— Нет, мальчишечка, я тебя не отдам Горыни. Если ДажьБог не явится за тобой, а Чернобог… а Чернобог решит отдать тебя Пану, я что-нибудь придумаю… Я придумаю, как тебя отсюда вывести… Ведь в конце концов выйти отсюда можно не только через ворота… Когда родился Пан, то Чернобог отправил его в поднебесный мир, и он похитил оттуда внуков и детей коровы Земун, это было в начале начал. Он привел их в Навь и была среди них Буря Яга Усоньша Виевна. Пан напоил прекрасную хранительницу пути в Навь и Ирий-сад зельем, и забыла она свою мать, заснула в ней память к предкам. Посему долгие века она почитала меня, как отца своего и осталось у нее от меня имя Виевна. Но потом Сварожичи освободили детей и внуков коровы Земун, и вернули им память. Однако Буря Яга так и носит до сих пор с собой мое имя…И она не откажет мне в помощи. — Воевода неопределенно хмыкнул, а немного погодя, добавил, — а уж тебе и тем более… Но это может быть очень опасно, и я боюсь, что ее помощь может убить тебя.

— Уж это точно, ее помощь может убить меня, — согласно кивнув головой, согласился Святозар. — Потому как всякий раз, когда Буря ко мне приходит сюда, я чувствую, что умираю…

— Охо…хо, — протянул Вий. — Именно этого я и боюсь, боюсь твоей смерти. Не хочу я, чтобы ты, такой молодой, совсем еще дитя, умер.

— Ты, Вий, — вздохнув, ответил наследник. — Очень светлый и добрый. Я, конечно, понимаю, что, и ты, и Радогост, вы здесь необходимы, как мудрость и справедливость, но все же мне очень жаль, что тебе здесь приходится жить… Я бы, хотел видеть тебя в другом месте.

— И где же? — дюже тихо и заинтересованно, спросил Вий.

— В Небесной Сварге, — также тихо, молвил Святозар.

— Кхе… что ж, хорошее ты мне место нашел, хорошее, — заметил воевода и переступил с ноги на ногу, а после усмехнулся. — Но я боюсь только одного… что с такими глазами, как у меня, в Сварге тогда, никого кроме меня не останется.

Святозар громко засмеялся, но услышав недовольный возглас воеводы, закрыл рот рукой и почувствовал как под тяжелой поступью уходящего Вия, стал сотрясаться пол и покрывала. Когда воевода ушел наследник открыл глаза, и как советовал Вий, поднялся и прошелся по темнице, ощущая в каждой частичке тела силу и мощь. Подойдя к решетке он только сейчас приметил, что вереницы душ нет на своем положенном месте, значит усмехнувшись, подумал Святозар, скоро будет сходить чудо. Наследник развернулся и оперся спиной о прутья решетки, да задумался. Воевода сказал, что Чернобог, наверное, «что-то задумал, а что вряд ли мы узнаем, пока это не случится…» Но, что он задумал и почему не стал рвать на части тело наследника, почему не предложил его такого разорванного ДажьБогу, отцу Святозара и извечному врагу Чернобога. Каковы цели властителя Пекла, и, что ему надо от него, от Святозара? Наверняка Чернобог, знает, кто такой Святозар и наверняка он знает, что внутри него живет частичка ДажьБога? И ведь, теперь, ясно как Божий день, что он позволил Святозару остаться в Пекле и излечить свою ногу… но зачем это все надо Чернобогу? Понятно, почему ДажьБог пока не забирает его отсюда. Он ждет, ждет когда излечится его нога, поэтому-то и слышит Святозар голос Бури, слышит слова из сказа, что «грядет с силами многими ДажьБог на помощь людям своим…» ДажьБог хочет, чтобы Святозар излечился… Или дело совсем не в излечении, а в чем-то другом?… Может быть дело в душах, которые благодаря наследнику станут светлыми… Да, нет, ради этого ДажьБог не стал бы посылать сюда Святозара, не стал бы держать, его здесь так долго…. Святозар уверен, раз ДажьБог посылал к нему Бурю, чтобы она удерживала его от неосторожных поступков, значит он хотел, чтобы наследник находился здесь как можно дольше… ДажьБог, что — то задумал, но что? Что задумал ДажьБог…и почему об этом не сказал ему, Святозару. Но самое странное… самое странное это то, что его терпит тут Чернобог. Ведь раз он знает о нем, то видел и посветлевшие души… души которые ушли из-под его власти…И Чернобог так легко с этим мириться, наверняка неспроста… Что же, что же тогда задумал Чернобог? Что же тогда задумал ДажьБог? Что задумали Боги?

Внезапно тяжелые думы наследника были прерваны грубо-визжащим голосом Чернобога, Святозар даже отпрянул от решетки, потому как ему показалось, властитель Пекла стоит прямо за его спиной и кричит ему в ухо:

— Оюшу! Оюшу! Оюшу!

Прошло совсем немного времени, а наследник вернувшийся к решетке и замерший возле нее, вновь услышал громкий голос Чернобога:

— Сэвшкало оюшу! Сэвшкало оюшу! Сэвшкало оюшу!

Святозар услышав, что чудо свершилось, еще малеша постоял около решетки, но потом пошел и улегся на свои подушки, потому что просто невыносимо разболелась нога. Наследник лег на правый бок и закрыл глаза, нога теперь не просто болела, она начала так дергать, точно кто-то хотел оторвать ее. Святозар тяжело застонал, прикусил губу, а другой ногой подсунув под нее подушку, затих. Через некоторое время он услышал шипение дасуней и открыл глаза, думая, что те привели Джюли, но оказалось, это привели не Джюли, а вереницу душ. Шипящие дасуни выстроили души в положенном направлении, взмахнули кнутами, огрев их по спинам, и когда души двинулись, пошли следом за ними. Святозар закрыл глаза, и когда почувствовал, что нога стала вроде меньше дергать, заснул.