К полудню следующего дня процессия выехала на небольшой пригорок поросший леском, и впереди Святозар увидел прекрасную долину с небольшой деревенькой. Избы раскинулись по правую сторону от тихой, не быстрой речушки, а другой берег реки порос лесами, которые тянулись так далеко, что сливались с линией небосвода. Деревенька была небольшой, всего лишь десяток изб, да поля зеленеющей ржи, овса и ячменя. Дорога пролегала сквозь деревню и уводила дальше, а прямо за деревней виднелось громадное озеро с хрустальной водой, поросшее камышом. Святозар залюбовавшийся чудесным видом, тронул коня и догнал отца. Дружина спустилась с пригорка и остановилась около небольшой избы. Открылась дверь, и оттуда выскочили два отрока лет двенадцати, а следом вышел старец. Это был старец высокого роста, худой с длинными седыми, почти белыми волосами, перетянутыми на лбу тонкой бечевкой, с длинной седой бородой и усами. Он подошел к правителю и когда тот спешился, крепко обнял его со словами:

— Вот наконец-то Ярил и наступил этот день когда ты сможешь наречь наследником своего сы-на, — он погладил своей старческой, морщинистой рукой правителя по лицу и волосам и добавил, — Мальчик мой, Ярил, что тебе пришлось пережить за это время, твои виски поседели.

— Да, Велей, поседели, но об этом позже, — спокойно заметил отец, а Святозару сразу стало тяже-ло на душе от мысли, что в седине отца повинен он.

— Покажи мне своего сына, — тихим голосом попросил Велей.

Правитель развернулся, и, глянув на сына, который стоял позади отца, сказал:

— Святозар, подойди и познакомься, с великим ведуном Велеем, который оберегает Синь-камень.

Святозар приблизился к старцу и низко поклонился тому, а Велей взял его за плечи, привлек к себе и заглянул ему в лицо. Нежно-голубые, ясные очи старца посмотрели Святозару в глаза, и увидел он в них нескончаемую мудрость народа, ощутил он теплоту и свет, исходящий из самого старца и беспредельную его доброту.

— Ах, ты, свет мой, Ярилушка, — и ведун перевел взгляд на правителя, — Как же сын твой похож на тебя, словно опять я тебя отроком увидел.

Святозар стоял рядом и молчал не зная, что ответь и как себя повести.

— А по, что ж, Ярилушка, — начал старец, выпустив Святозара из цепких сильных рук, — По, что ты его кличешь Святозаром?

— Позже, позже старче, все объясню. Разговор у нас долгий будет, и поэтому не к чему нам торо-питься.

— Ну, что ж, Ярил будь по-твоему, — согласился старец, и глубоким голосом, добавил, — Изба, ты знаешь, Ярил у меня не большая так, что ты как и встарь прикажи дружине своей во дворе у меня стан ставить, — развел широко руки, да заметил, — А двор то у меня, широкий, словно вся наша земля матушка восурская.

Святозар услышав слова старца, да увидев распахнутые его обьятья, оглянулся и только теперь понял, о чем говорит ведун. Избы, разбросанные по деревне не были огорожены заборами и частоколами и словно редкие цветы на лесной опушке мелькали то там, то здесь.

Правитель повернулся к дружине и скомандовал спешиваться и обустраивать стан по правую от избы сторону. А сам, взяв осторожно, как большую драгоценность, старца под руку пошел с ним к раскидистому дубу, что рос невдалеке от избы Велея. Дуб был высокий и крепкий силач и стоял, широко раскинув свои ветви, словно пытаясь обхватить все кругом своей мощью да красотой.

Святозар смотрел вслед правителю и старцу, и видел как уважителен отец по отношению к Велею и как добр старец по отношению к правителю, а со стороны казалось, что это словно отец и сын которые давно не виделись, давно не говорили, спешат уединиться, чтобы поведать друг другу о пережитом за время долгой разлуки.

Святозар еще какое-то время смотрел вслед отцу и старцу, да развернувшись, пошел к Стояну, который уже давно спешился и готовил костер и становище. Подойдя ближе Святозар, остановился, посмотрел на друга, который суетился около только, что разгоревшегося костра, и, поглядев на пламя пожирающее ветви, спросил:

— А, что, друг мой, может сходить нам искупаться? Ты, как?

Стоян сидевший на корточках возле костра поднял голову и ответил:

— Да, я, как, а я никак. Видишь стан готовлю, костер развел. Поди лучше, — и он оглянулся да заме-тив Любима который зачесывал ладонью назад волосы, добавил, — Вон, Любима, позови. Он вечно от работы отлынивает, — и вновь опустил голову, да принялся раздувать с одного бока затухающий костер.

Святозар постоял немного рядом, и смущенно заметил:

— Может, я помогу. А то я вроде тоже все время от работы отлыниваю.

— Тебе, — подняв красное от жаркого огня лицо, ответил Стоян, — Тебе положено, так как ты наслед-ник. А вот ему не положено, — и он ткнул пальцем в стоящего невдалеке и не подозревающего, что разговор идет о нем, Любима. — Ох, ну верно не зря, его так мать с отцом назвали. Он ведь у них один сын, да еще семь дочерей. И видно как они его разбаловали, ну прямо совсем парня испортили, никакого от него толку нет, ничего его не допросишься. Беда с ним, да и только.

— А, он знаешь, Стоян, славный воин, — попытался заступиться за друга Святозар и улыбнулся.

— Ага, — хмыкнул себе в нос Стоян и продолжил, — Славный, славный, так вот, поди, и искупайся с ним. Тебе как наследнику положено, а ему как белоручке разрешено.

Стоян говорил последние слова с таким недовольством, и, даже с каким-то раздражением, что Святозар не выдержал, и тихо засмеявшись, сказал:

— Стоян.

— Ну, чего еще, Святозар.

— А, знаешь, что Стоян, — и прямо прыснул смехом, — Ты, знаешь, Стоян, очень по нраву будешь как зять Храбру. Он даже разрешит тебе с ним в доме жить.

У Стояна внезапно вытянулось лицо, он поднялся и еще больше покраснел.

— Да, точно, я тебе говорю. Ты ему люб будешь. Ну, ты представь, соберетесь вы вечером дома и как начнете в два голоса недовольно бурчать сначало на Белославу, а затем на Ратишу, бурчать, да поучать. Не жизнь, а красота, да и только настанет! Вот точно!

Со всех сторон громко грянул смех. Други и дружинники отца смеялись, утирая глаза, а Часлав аж присел, глядя, как наливается кровью лицо Стояна.

Святозар увидел лицо друга развернулся и побежал к реке, так как сорвавшийся за ним следом Стоян верно хотел сказать или сделать наследнику уж, что-то верно неприятное. Святозар почувствовав, что Стоян его вот — вот нагонит, на бегу позвал Любима и прибавил ходу, а добе-жав до

реки, лишь успел сбросить сапоги, и, заскочив в воду, нырнул и поплыл. Когда он выскочил из реки на другом берегу, то увидел, как на противоположном берегу из воды весь мокрый выходит Стоян.

— Ты, что, Стоян. Говорил, купаться не хочешь, а сам гляди, уже весь вымок.

Стоян развернулся, широко улыбнулся другу, и сев на берег принялся вылевать воду из сапог. К Святозару подплыл Любим, и, выйдя на берег сел рядом и засмеялся.

— Ну, что Любим, — обратился к нему Святозар, — Глянь, опасность миновала, Стоян ушел, верно, сушиться у костра, и мы с тобой тоже можем возвращаться в стан. Так что давай наперегонки.

— Нет, — тихо ответил Любим и зачесал мокрые волосы назад, — У тебя рана, так не честно, и потом я нехочу, чтобы тебе стало плохо.

— Рана не болит, — сказал наследник, и усмехаясь добавил, — Ты просто боишься, что я тебя обгоню, я ведь всегда лучше всех плавал.

— Че это, я тебя боюсь. А вот давай, кто первый, — соскочил с песка Любим и пошел к воде.

Ребята зашли в речку по колено, а Святозар скомандовав: " Раз, два, три", нырнул и поплыл. А так как выросший на берегу моря Святозар и вправду плавал лучше всех, то первым приплыл к берегу.

— Ого! — тяжело дыша и переводя дух, заметил, отставший от наследника Любим, — Тебя и верно не догнать.

Святозар взял свои сапоги и двинулся к костру. Стоян уже поменял штаны и рубаху, и теперь су-шил около костра сапоги, и, увидев наследника, улыбнулся, сменив гнев на милость. Святозар бросил сапоги на землю и лег около костра, так и не переодевшись.

— Святозар, не лето еще, чего улегся в мокрых вещах, сейчас же переоденься, — беспокойно сказал Стоян.

— А, ты, вроде Стоян, — как, не слыша слов друга, добавил Святозар, — Ты, вроде никогда раньше не бухтел. А теперь как не погляжу, все время бурчишь, и всеми недоволен, — и довольно вздохнув полной грудью, закрыл глаза, да продолжил, — Как же я тебя Стоян, в Беловодье с собой возьму. Ты же скрипеть там, как начнешь, так вся дружина и разбежиться, меня покинет, — и опять засмеялся.

— Это, кто же тут, в Беловодье собрался, — услышал над собой голос Храбра, Святозар, и, открыв глаза, увидел как наставник уперев руки в бока нависает над ним.

— Да, это я так, — пролепетал Святозар, и, поднявшись, сел, уставившись в недовольное лицо на-ставника.

— Так, что-то ты, Святозар, как я погляжу, часто вот так говоришь, не думая…,- но Храбр не успел договорить потому, что со всех сторон сначало не громкий, а затем все более нарастающий и раскатистый покатился смех.

Больше всего, прямо гоготали, старшие дружинники отца: Дубыня, Богдан, Белян и Градислав. Дубыня на мгновение затих, окликнул друга и заметил:

— А, что, Храбр, я как погляжу — то, Святозар выходит и прав. Хорошая вы пара со Стояном, — и еще сильней громыхнул своим басовитым смехом.

Теперь покраснел не только Стоян, но и Храбр. Он повернулся в сторону Дубыни, и, уже было открыл рот, что бы сказать что-то, но внезапно увидел как к стану подбежал отрок, что жил с Велеем, и закрыл рот. Отрок остановился посередине стана и стал оглядывать молодых дружинников, явно разыскивая кого-то. Дружина перестала смеяться и присмирела, а отрок остановил свой взгляд на Святозаре, и, приблизившись к нему, поклонился, и, тихо сказал:

— Святозар, вас правитель к себе просит, — поклонился и словно весенний легкий ветерок развер-нулся и убежал.

Святозар тут же поднялся, все еще улыбаясь и хотел было тронуться к дубу, но Храбр схватил его за руку и сказал:

— Святозар, погоди…, глянь ты весь мокрый, переоденься прежде, — и все еще держа наследника за руку, развернулся, крикнув одному из слуг правителя, — Вячко, принеси сухое наследнику.

Вячко, молодой, крепкий, как и все восуры, парень принес смену белья Святозару. Наследник быстро переоделся, натянул на ноги сапоги и поспешил под сень дуба.

Когда Святозар приблизился к дубу, то увидел, что под ним стоит небольшая скамья со спинкой и большой широкий стол. Отец сидел на скамье возле Велея, положив руки на стол и, что-то рассказывал старцу, а тот ласково на него поглядывал и поглаживал свою длинную бороду.

Святозар подошел неслышно к беседующим правителю и старцу, и остановился. Отец заметив подошедшего сына, повернул голову, улыбнулся и позвал к себе. А Велей поднялся и предложил Святозару сесть на скамью между ними.

Когда Святозар занял указанное место, то, так же как и отец положил руки на стол и стал смот-реть на свои пальцы.

— Сын, мы, хотели тебя спросить, вот о чем, — начал отец, и положил руку на плечо сына, — Завтра одиннадцатого травня, как и положено, по обычаю, пройдет церемония, и я объявлю тебя своим наследником. Но церемония должна пройти на закате солнца. И нас волнует следующее, что когда начнется обряд, а заговор спадет и на груди обнажится рана, хватит ли сил у тебя, мальчик мой, достоять церемонию до конца.

Святозар поднял голову, посмотрел в глаза отца наполненные беспокойством и ответил:

— Да, отец, я думаю, мне хватит сил достоять церемонию до конца.

— Просто, — негромко заметил правитель, — Позавчера, ты был так слаб, и я, и Велей, мы не уверены в твоих силах.

— Это было позавчера. А вчера и сегодня, я чувствую себя совершенно здоровым. И я же, отец, говорил тебе, что моя хворь была связана с выходом моей души из тела.

В разговор вмешался старец:

— Ярилушка, я думаю, что твой сын прав. И если он уверен в своих силах, то тебе не стоит более беспокоиться. Ведь не забывай, мы будем вместе с тобой подле него и всегда сможем прийти к нему на помощь.

— Что ж, — поднимаясь со скамьи, и убирая руку с плеча сына, сказал правитель. — Тогда я пойду, а ты, мальчик мой, поговори здесь с Велеем. Расскажи ему все, что тревожит твою душу…, что ты, сын мой, пережил за это время, расскажи так…, словно ты со мной говоришь, — и кивнув головой Велею и наследнику, пошел в стан к дружине.

Святозар сидел и смотрел вслед широко шагающему отцу, а затем перевел взгляд на Велея, по-смотрел ему в нежно-голубые, наполненные мудростью очи и как сказал отец, поведал обо всем, что тревожило и беспокоило его душу.

И долго они сидели так тихо, под сенью дуба и негромко беседуя. Велей был не просто великим ведуном, но был еще и очень умным, знающим человеком, который вызывал в слушающем его не просто уважение, а даже какой-то тревожный трепет. В конце разговора Велей положил свою руку на голову наследника, и, словно успокаивая его, погладил так нежно по голове, как никто никогда еще не гладил Святозара, и тот как будто наполнился изнутри светом и теплом исходящим из старца. А когда Святозар успокоился, Велей рассказал ему, как наследник должен себя вести на Синь-камне и, что должен говорить. И проведя старческой рукой, по лицу Святозара, отпустил с миром.

Святозар поднялся со скамьи, поклонился старцу и пошел в стан. Дойдя до костра, где располо-жились мирно беседовавшие Стоян, Лель и Искрен, тихо лег на землю и закрыл глаза. Стоян на-клонился над другом, осторожно приподнял голову и положил под нее свернутый плащ, а когда потревоженный Святозар открыл глаза, Искрен спросил:

— Ты, может, поешь?

— Нет, — негромко ответил Святозар, — Мне надо подумать, не беспокойте меня.

— Хорошо, — ответил за всех Стоян, сел рядом с головой наследника, словно оберегая его покой, а Искрен понизил голос до шепота и продолжил прерванный разговор с Лелем.

Святозар вновь закрыл глаза, и, прислушиваясь к себе, вспомнил разговор с Велеем. Старец, так же как и Святозар согласился с наследником, что раз велят Боги и указывают путь излечения, то ему надо отправляться в страну Беловодья. Велей добавил, что хотя путь туда труден и опасен, но Святозар обладая таким великим даром, обязательно его пройдет. Старец также сказал, что хотя правитель и не желает, пока слышать об Беловодье, но все, же спустя какое-то время поймет, что это необходимо его сыну, и не будет противиться воли Богов, а до этого времени Святозару нужно набраться терпения, и, пожалев отца, покуда не тревожить его. Велей также объяснил Святозару, что его способность выпускать в странствию душу, необыкновенна, это дар которым отмечаются лишь великие кудесники или любимцы Богов. А затем, посмотрев на Святозара, добавил: " А зная, что ты вернулся с Ирий-сада, можно говорить именно о том, что обладая даром ведуна, ты еще есть и любимец Богов". Велей вновь замолчал, а немного погодя продолжил: " Помни главное Святозарушка, тебе нужно научиться слушать свою душу, понимать ее и главное верить ей. Потому, что душа наша мудра, она живет на свете не первую жизнь и не последнюю. Она уже жила здесь, живет сейчас в этом теле и будет жить потом уже в другом зримом образе. Точно также как наш Бог Велес, живет не первую жизнь, он подобно человеку терял свое тело, а после вновь возрождаясь, жил в новом образе. Только потому, что он Бог душе его не было подвластно забвение, и каждый раз возрождаясь вновь, он помнил, кем был прежде. Но людям не дано помнить прошлые свои жизни, потому что обременненые прожитыми болями и горем, они не смогут жить и радоваться, любить и плодить детей. И все время, оборачиваясь назад, не смогут двигаться вперед".