Керку, несмотря на все доводы Духов, было боязно и стыдно смотреть на правителя. И когда к ним, выезжающим со двора на лошадях, присоединился отец и Храбр, Керк совсем пал духом. Всю дорогу от дворца Керк ехал с опущенной головой, позади всех, постоянно отставая. Миновав деревню, Дубыня, Тур и Храбр пустили коней галопом, отец же, до этого ехавший впереди, придержал коня и, дождавшись Керка, поравнялся с ним. У Керка было припротивно на душе, но, ехавший рядом молчащий, отец, был еще большим укором для его совести, и тогда Керк решился:

— Отец, — робко начал он.

— Что, Керк? — как ни в чем не бывало, спросил правитель.

— Отец, прости меня, я знаю про твой разговор с доброжилом. И думаю, да нет, я уверен, ты мною недоволен. Может я смогу объяснить тебе свой поступок, и ты тогда поймешь меня.

Отец молчал, а потом глянул в лицо Керка и улыбнулся. И приободренный этой улыбкой, Керк рассказал о вчерашнем происшествии, ничего не утаивая и не скрывая, и о грубых словах Эриха, и о собственном страхе, и даже о, возникшей в душе, жалости. Когда Керк закончил, он почувствовал, как будто большой камень свалился с его плеч, и даже стало легче дышать. Он теперь смог смело посмотреть в глаза отцу.

— Что же, Керк, скажем так, ты поступил правильно, ну может ты выбрал не тот оберег, который следовало в данном случае выбрать. Но я рад, что в твоем сердце не возникло ответной злобы на грубые слова Эриха, — отец немного помолчал, а потом добавил. — И особенно я рад, что ты смог правильно и верно сказать слова оберега, и они сработали. На тебя я, Керк, не сержусь, и ты зря думал, что я буду тобой недоволен. Ты, как будущий правитель, просто обязан уметь себя защитить и не только мечом, но и оберегом. В данном случае меня больше тревожит злоба твоего брата — Эриха. Именно она расстраивает, именно его поступок меня пугает.

— Значит, ты на меня не сердишься, — обрадовался Керк.

— Нисколечко, сын, — ответил правитель. — А теперь, я думаю, раз мы с тобой разобрались в этом вопросе, пустим лошадей галопом и нагоним наших. Давай кто быстрее, — и, хлопнув лошадь по крупу, он помчался вперед.

Керк понудил лошадь, и та двинулась следом за отцом. Но отец был хорошим наездником в отличие от Керка и намного обогнал сына, а когда Керк, наконец-то, нагнал отца, тот уже спешился. Керк спрыгнул с лошади и упал на пахучую траву, уставший, но успокоенный и до-вольный собой.

Шел первый месяц лета, прозванный в народе — червень. Травы поднялись высоко и налились зеленью и злаком. Поднявшись на локтях, Керк увидел, бегущего к нему, Тура. Добежав до Керка, Тур тоже упал на траву и засмеялся:

— Как хорошо, Керк. Знаешь, я обогнал и Дубыню, и Храбра. Я буду самым лучшим наездником, правда? — ожидая поддержки, спросил Тур.

— Без сомнения, Тур, ты будешь лучшим наездником и лучшим воином, — обняв брата за плечи, поддержал его Керк.

— Да, я буду лучшим воином, и когда ты займешь престол, стану возглавлять дружину. Ты же на-значишь меня воеводой?

Керк засмеялся, потрепал Тура по волосам и ответил:

— Знаешь, если я буду правителем, то ты обязательно станешь воеводой, обещаю. Но понима-ешь, в народе говорят: "Не дели шкуру, не убитого медведя", а это значит, что пока отец не выбрал престолонаследника, все мои и твои слова пусты.

— Не выбрал, ты, что думаешь, отец сделает наследником Эриха? — возмутился Тур.

— Я об этом не думаю, знаешь, и тебе не советую.

Тур, было хотел что-то возразить, но братьев позвал Храбр.

— Керк, Тур идите сюда, пора заниматься, — пробасил он.

Керк и Тур вскочили и наперегонки побежали к Храбру, который поджидал их с луками.

Оказалось, что незадавшийся с утра, день был очень даже хорошим. Керка особенно сильно хвалили и Дубыня, и Тур, и отец, и даже, скупой на похвалы, Храбр. А когда Керку удалось сбить все мишени и ни разу не промахнуться, он понял, что сегодня был прямо-таки удачный день.

Но Керк не знал главного, что сегодня произойдет. Вечером, за ужином в столовой, где появил-ся, наконец-то, проспавшийся Эрих, отец был как никогда молчалив, и поэтому все ели в тишине. Белая столовая была небольшой комнатой, по середине ее стоял широкий прямоугольный стол, стены столовой были затейливо украшены, как и в гриднице, искусной мозаикой, на которой были изображены святые деревья Восурии: дуб, береза, ель, вяз и вишня. Напротив двери через широкое окно вливался дневной свет, но так как уже вечерело, слуги зажгли в канделябрах, стоящих по углам комнаты, свечи. Ужин уже подходил к концу, когда отец очнулся от своих мыслей. Он призвал всех к вниманию и сказал:

— Я хочу вам всем кое-что сообщить. Вы знаете, что следующей весной Керку и Эриху исполнится по шестнадцать лет, а, значит, в третий весенний месяц — травень, я смогу назначить наследника престола. По закону, оставленному Богомудром, наследником престола должен стать первенец, обладающий магическими способностями и душевной чистотой. Все это время, как к нам вернулся Керк, я очень внимательно наблюдал за его обучением и сам, как обладающий

магическими способностями, учил его. И, — он немного помолчал, и добавил, — Нет никаких со-мнений, что Керк — первенец, обладающий и магическими способностями, и душевной чистотой. Поэтому я выбираю его в наследники престола Восурского. В третий весенний месяц — травень будет совершен обряд на Синь — камне, и Керк станет наследником престола. Но так как лишь мужчина или младенец может стать престолонаследником, то Керку придется пройти посвящение и добыть себе в Сумрачном лесу древко для лука. Теперь по поводу Эриха. Так как наследник престола выбран, ты, Эрих, переселишься из своей опочивальни на этаж к Туру. И я думаю, что ты тоже готов стать мужчиной, поэтому во втором осеннем месяце — листопаде ты так же, как и Керк, отправишься в Сумрачный лес за древком. И если у тебя, Эрих, все получится, я назначу тебя воеводой в город Вегры, который находится на западе нашей страны, тамошний воевода Доброгнев уже давно просится оставить службу.

Закончив свою речь, отец поднялся, внимательно осмотрел каждого из членов своей семьи и вышел из-за стола. Он подошел к Эриху, который низко склонил свою голову так, чтобы не было видно лица, потрепал его по волосам и пошел из столовой, кинув Керку на ходу:

— Керк, поторопись, я жду тебя в светлой комнате.

Услышав зов отца Керк, до сих пор не пришедший в себя от случившегося, встал из-за стола и двинулся, было, следом. Эрих лишь на мгновение поднял голову, и тогда Керк увидел его лицо. Оно было все мокрое от слез с каким-то диким выражением злобы и ненависти. Керку стало не по себе, а потом вдруг нахлынула такая жалость к брату. И проходя мимо него, он заметил, как Эрих уронил голову на стол и зарыдал. Теперь это было не просто видно, но и слышно. Ошара-шенный Керк остановился, ему показалось, что во всем, что сейчас происходит с братом, виноват только он. Ему вдруг так захотелось подойти к Эриху, обнять его по-братски и успокоить. Но, уже было, дернувшийся к брату Керк был остановлен поступком матери.

— Эрих, сынок, любимый мой, не плачь, — она спешила к своему сыну, при этом несколько грубовато оттолкнув Керка. — Не плачь, мальчик мой. Твоя мать рядом с тобой, — Дола обняла Эриха за плечи и стала целовать в волосы.

Малуша и Тур, все еще находившиеся в столовой, начали тихонько подниматься со своих мест. Тур, сухо глянув на мать и Эриха, двинулся к выходу, а Малуша подбежала к матери и обняла ее сзади, но в той, же грубой форме Дола оттолкнула и маленькую Малушу. Когда мать толкнула Керка, то он даже не покачнулся, но маленькая Малуша от толчка упала на пол, и по ее бледному прелестному личику потекли слезы. Керк кинулся к сестре, поднял ее на руки и утер ее слезки.

— Как вы так можете, правительница? — не выдержав, спросил Керк. — Вы же ее мать. Нельзя любить одного ребенка и ненавидеть других.

— Ах, ты, мальчишка, — прошептала в ответ мать. — Ты еще смеешь меня поучать. Да если бы не я… Ты бы давно уже…, тебя бы уже давно не было в живых.

Кровь прилила к лицу Керка от этих слов, и не просто не любовь, а какая-то угроза прозвучала в них.

— Мать ли Вы мне?! — сказал ей Керк, унося на руках Малушу, и выйдя из столовой. Следом за ним вышел Тур.

Малуша прижалась к Керку, обхватив его шею руками, она еще тихонько всхлипывала и что-то говорила на своем детском непонятном языке. В коридоре Керк передал Малушу няне Бажене, старой, полноватой женщине, с волнистыми седыми волосами и добрыми зелено-серыми глаза-ми, та, ласково поглаживая, понесла Малушу в ее комнаты вверх по лестнице, но потом вдруг остановилась, повернулась, и Малуша прокричала Керку:

— Блатик, ты самый лучший. Покойной ночи тебе.

— И тебе, малышка Малуша, спокойной ночи, пусть тебе приснится сегодня сказка. Пока.

Керк и Тур подошли к лестнице. Тур на прощание прижался к Керку и сказал:

— Как подумаю, что этот прескверный Эрих будет спать теперь со мной в одном коридоре, идти теперь туда не хочется…

Но Керк не дал договорить Туру и заметил:

— Не говори так, Тур, Эрих — он несчастный.

— Ха, — засмеялся Тур. — Чем же он несчастен. Ты видел, как мать его любит. То же, мне, нашел несчастного.

— Конечно, он несчастный. А знаешь, чем он несчастен? Тем, что он любить не умеет, он любит только себя, не замечая кругом никого: ни отца, ни брата, ни сестру, ни даже мать. А когда чело-век не умеет любить, он злится и все воспринимает в дурном свете. Все видит черным, ни за кого не может порадоваться, никому не может прийти на помощь. Ты на него не злись, ладно.

— Да, я не злюсь на него, — сказал Тур, глядя Керку в глаза, — Просто мне тоже хочется, чтобы мать меня также сильно любила, — он помолчал и тяжело вздохнув, добавил. — Я только не пойму, за что она тебя не любит, ты такой хороший, и ты тоже ее сын, — затем он гневно сдвинул брови и стал еще сильнее похож на отца-правителя.

— Наверно она тоже не умеет любить, я так думаю… Ну, да, ладно, мне пора, отец ждет, — заторо-пился Керк и пошел по коридору в светлую комнату.

— Керк, Керк, — окликнул его Тур, Керк оглянулся. — Знаешь, а я очень рад, что ты будешь наследником, правда, я никогда не сомневался в этом.

— Спасибо, Тур, — помахав рукой, откликнулся Керк, и, открыв дверь, попал в коридор, который вел к светлой комнате.

Светлой — эта комната называлась, потому что на протяжении всех поколений юные правители получали в ней свои магические знания. Посередине комнаты стоял большой прямоугольный стол так, что за него с разных сторон садились учитель и ученик, на столе лежала большая, обернутая бурой, потертой от времени кожей, книга. Сама комната была небольшой, напротив двери окно, а по четырем углам поставлены канделябры с восковыми свечами, которые зажигал отец, когда темнело.

Отец сидел за столом и что-то читал в книге. Первое, чему научил отец Керка, это читать в кни-ге. В книге находились не только заветы Богомудра, но и обереги, заговоры, присухи. Простой человек не мог ни открыть, ни прочесть эту книгу. Для того, чтобы ее открыть, надо знать заветные слова, и только тогда книга открывалась, но чтобы прочитать ее нужно иметь магический знак первенца на руке. Вся книга исперещена непонятными знаками, а в левом углу на каждой странице находится печать, такая же, как и у всех первенцев на руке. Приложишь печать к книге, и ярким светом заполыхает и сама рука и книга, а как спадет сияние, все знаки превратятся в читаемые слова. А так как читать Керка учил с девяти лет дядя Веселин, который знал грамоту и даже говорил на чуждых языках, и полагал, что это когда- нибудь обязательно пригодится и самому Керку, то благодаря этим навыкам Керк быстро овладевал знаниями, заключенными в книге. На первом листе книги был изображен Бог Сварог в полном своем великолепии. Высокий старец с белой длинной бородой, в роскошных одеяниях и с нимбом на голове, от которого во все стороны расходились лучи сияния. Старец держал в руках длинный посох. А вокруг старца золотым светом горели слова: "Род Богомудра, храни верность Богу Сва-рогу"

Когда Керк зашел в комнату, отец оторвался от книги, закрыв ее, и приветливо глянул на Керка:

— Керк, твой путь был очень долгим.

— Да, отец, прости, я заговорился с Туром.

— Я гляжу, у тебя очень хорошие отношения с братом. Ты быстро с ним сошелся, — улыбнувшись сказал правитель.

— Тур очень хороший мальчуган, и он стал за эти месяцы мне очень близок.

— Это хорошо. Хорошо, что у тебя здесь появился верный друг и брат, — негромко заметил прави-тель.

— Да, брат…, - протянул Керк, и сердце его больно сжалось, вспомнив своих братьев, Сема и Леля, с которыми он вырос и за которыми все это время очень сильно тосковал.

— О чем ты думаешь, Керк? — спросил отец, увидев, как дрогнуло лицо сына.

Керк, уже подошедший к столу и сев на сиденье, глубоко вздохнул, и ответил:

— Я подумал о своих названных братьях — о Семе и Леле. Мы с детства были очень близки, ни-когда не разлучались. И мне не хватает их.

Отец встряхнул голову и поморщив лоб, заметил:

— Да, я и не подумал, что ты за ними скучаешь. Прости, сын, что был к тебе так не внимателен, — расстроено добавил правитель, — А почему ты сказал мне об этом только сейчас?

— Думал, что ты будешь не рад о них услышать, — пожав плечами, объяснил Керк, — Ведь они, по сути, мне не родные.

— Ну, может они тебе и не родные, но ты сам только, что сказал, что они твои названные братья, — правитель, посмотрел на сына, подумал, а немного погодя предложил, — Знаешь, а давай я от-правлю их учиться ратному делу в город Святоград к воеводе Горазду. И тогда на твоем наречении в наследники, они смогут присоединиться к тебе, как твои дружинники. Что ты ду-маешь об этом?

— Да, это было бы хорошо, — процедил сквозь зубы Керк, думая сейчас о чем-то другом, уставив-шись на бурую кожу книги.

— Ты, что чем-то недоволен или чему — то не рад. Что с тобой, Керк? — удивился отец, не увидев радости в ответе сына.

— Правитель…, отец, — поправился Керк. — Может ты поторопился в своем выборе. Может, не стоило выбирать меня в наследники, может быть Эрих достоин престола больше меня. Знаешь, когда ты ушел, он плакал. И я подумал, что если бы ты с ним позанимался, как со мной, гляди, и он научился магии, — Керк замолк, переводя дыхание.

— Ты подумал обо мне не очень хорошо, сын, — сказал, весь вспыхнувший, отец, чем привел в трепет Керка.

— Я, я не хотел ничего такого, — залепетал Керк. — Я просто…, я думаю, я — рыбак… Я видел, как бьется на мечах Эрих, как ездит на лошадях, он так благороден, а я…

— А ты, ты — мой первый сын… Ты наследник Богомудра. И у тебя есть магические способности, которых нет у твоего брата. Когда Эрих подрос, и ему исполнилось шесть лет, я пытался научить его магии, но, несмотря на то, что у него стоит печать на руке, книга ему не открылась. Я пробовал много раз, но ничего, никакого толку…. А насчет его благородства… У правителя должна быть душевная чистота, любовь к своей Родине и своему народу и справедливость, но ни в коем случае ни злоба и ненависть. Нет, ты можешь не сомневаться в моем выборе… А биться на мечах, — добавил отец после некоторой паузы. — Ты со временем научишься лучше, чем Эрих. Вон как ты стреляешь из лука и метаешь копье, даже Храбр поражается твоему умению, — и правитель замолчал.

— Отец, я не сомневаюсь в твоей справедливости. Просто, мне тяжело на него смотреть, он так несчастен, — опустив голову, добавил Керк.

— Смири в своем сердце жалость, Керк. На престоле должен сидеть лучший, иначе наш вольный и славный народ будет жить плохо. Знаешь, есть такая мудрость: "Каждый народ достоин того правителя, который им правит". Разве ты хочешь, чтобы твоим народом правил не разумный правитель? — спросил отец и внимательно посмотрел на сына, он отер рукой глаза, словно снимая с них пелену, и добавил, — Вообще — то я думал, Керк, что ты спросишь меня об испытании, которое тебе предстоит выполнить.

— Об испытании? — переспросил Керк и вспомнил слова отца о Сумрачном лесе.

Когда отец сказал за столом Керку об испытании, ему захотелось как можно скорее все узнать, но пережитое в столовой затмило любопытство.

— Конечно, об испытании. Ведь я уверен, что ты слышишь о нем впервые, — заметил отец.

— Да, это так, — откликнулся Керк. — Ах, отец, прости меня за лишние слова, и прошу тебя, рас-скажи мне об испытании.

— Как уже я сказал раньше, в середине второго осеннего месяца листопада ты и твой брат отпра-витесь в Сумрачный лес, чтобы стать мужчинами. Ты должен сделать лук. Главное в луке — это прочное древко. Древко ты должен вырубить с ветвей дерева Старого Дуба, которое много столетий растет в этом лесу и охраняется Духами. Только смелому и сильному человеку Духи разрешат приблизится к дереву и только чистому сердцем можно будет срубить будущее древко. Однако лишь храбрый сможет добраться до Старого Дуба и вынести древко из леса. На пути тебя встретят лесные и водные божества. А в руках будет только меч. Поэтому я хочу, чтобы ты как можно усерднее учился магии и владению мечом. И так как ты показываешь чудеса в освоении магией, именно она поможет тебе выполнить задание, — правитель немного помолчал, посмотрел внимательно на сына, который сидел напротив, и добавил. — Да, я уверен, именно магия защитит тебя от всех опасностей в лесу. А по поводу Эриха ты можешь не волноваться, когда ты пойдешь в лес, я дам тебе оберег, и он будет охранять тебя от брата.

— Скажи, отец, а сколько дней мне будет дано на испытание? — спросил Керк, стараясь больше не говорить об Эрихе.

— Семь дней, сын, — коротко ответил отец.

— Значит, кроме меча я с собой ничего не могу взять, — задумчиво переспросил Керк.

— Меч и кинжал. И больше ничего, ни лука, ни копья, ни пращи, — покачал головой правитель, и убрал с лица упавший на него локон волос.

— Жалко. Потому что с лука у меня хорошо получается стрелять. И из пращи тоже.

— Из пращи? Ты умеешь пользоваться пращей? — удивленно приподняв брови, поинтересовался правитель.

— Да, отец, умею, меня научил дядя Веселин. Он очень хорошо ею владел и научил меня, Сема и Леля. Мы на берегу моря занимались с пращей, покрутишь ее несколько раз и выпустишь из руки гладкий конец, а камень-пуля далеко летит в море. Наберем мы таких камней и запускаем кто дальше. Я, если честно, всегда победителем выходил, даже дальше дяди метал. Дядя Веселин говорил, что это самое простое и дешевое оружие. А по силе не хуже лука и копья, тоже убить может, — ответил Керк.

— Молодец Веселин, правильно он говорил. Но так как ты наследник престола Богомудра, тебе надо хорошо владеть мечом и луком, — улыбнувшись, заметил правитель.

— А почему мы должны добыть себе этот лук, — не унимался с расспросами Керк.

— О, об этом я и хотел тебе рассказать сегодня, — и отец придвинул к Керку книгу.

Керк понял отца без слов и зашептал над ней заветные слова: "Полети птица Гамаюн, светлый посланник Сварога, во славные Рипейские горы, поклонись Богу Сварогу, что пирует со небесными Богами, трижды поклонись, трижды попроси, чтоб раскрыл он великую книгу заключающую в себе знания Мира. И как отверну лицо от Кривды, противницы Правды. Так и мысли мои чисты будут. Да достанутся знания только достойному Бога. И слово мое крепко. И слово мое светло".

И как только произнес слова заветные Керк, книга раскрылась. Отец аккуратно стал перелисты-вать листы, наконец, он остановился на одном из них, испещренным неизвестными знаками, и сказал Керку:

— Прочти это.

Керк глубоко вздохнул, так как очень разволновался, а затем, чтобы хоть немного успокоиться произнес в полголоса:

— Во славу Сварога, — и приложил левую руку с печатью на лист.

И в тот же миг рука заполыхала ярким огнем, а затем с руки стали стекать и капать на лист огнен-ные капли и растекаться, словно жидкость по листу. И вот уже и сам весь лист горит ослепитель-ным светом, еще мгновение и свет иссяк, впитавшись в лист, а неведомые знаки теперь превра-тились в читаемые слова.

— Ну же… — поторопил отец сына, а Керк поднял голову, посмотрел на правителя и стал читать.

— Каждый сын рода Богомудра должен пройти испытание, прежде чем называться мужчиной. Сие испытание положено самим Богомудром, когда тому было пятнадцать годков. Чтобы спасти людей из дальнего города Светославль от разорений горного великана Горыни, отправился в Су-мрачный лес и срубил там с Дуба Старого, Дуба Сильного, Дуба Смелого, Дуба Чистого древко на лук свой. Усмирил он в Сумрачном лесу всех Духов и существ. Из древка того сделал лук себе, прозванный Всеметким, и победил великана Горыню да согнал его в подземный мир, где и ныне стоит тот, охраняя вход в Пекло.

— Хватит, — мягко сказал отец. — Теперь ты все понял? Ты идешь в тот лес потому, что туда ходил сам Богомудр.

— Значит, и ты там бывал, отец? — спросил Керк и потер правую бровь.

— Конечно, бывал. Когда я родился, и на девятый день был отмечен знаком и выбран наследни-ком. И еще в младенчестве был отвезен на Синь-камень — "всем камням — камень" и назначен престолонаследником. Но в пятнадцать лет, как и положено, в роду Богомудра, я пошел в Су-мрачный лес и добыл себе древко для лука.

Керк посмотрел на отца с восхищением, так как из рассказов много слышал о Сумрачном лесе и существах, населяющих его.

— Древко для лука должен добыть каждый мужчина из рода Богомудра, не только наследник. Ты, Эрих и Тур, — продолжил отец.

— Но Эрих и Тур не обладают магическими способностями и им, наверно, будет сложно выпол-нить задание, — заметил Керк.

— У них будет смелость и храбрость, сын, желание стать мужчиной, ну, и, конечно же, меч. — доба-вил правитель, с интересом наблюдая за Керком.

— Ну, как-то это не очень справедливо, отец. Разве тебе не кажется, у наследника и меч, и магические способности, а у его брата лишь один меч.

— Ты забыл еще про храбрость, — улыбнувшись, сказал правитель. — А потом, я хочу заметить, что наследнику будет намного сложнее, ведь он видит Духов, а простому человеку они не всегда показываются. Поэтому, честно сказать — это еще неизвестно кому легче.

— Легче тому, кто видит лицо опасности, — яростно добавил Керк, и вновь потер рукой бровь.

— О, Керк, не кидайся так словами, может, ты сильно в этом ошибаешься, — вздохнув, сказал отец, и, немного помолчав, продолжил. — Ну, а теперь на время оставим этот разговор и займемся учебой. Сегодня я хотел…

Но Керк, вдруг перебил правителя, чего не позволял себе никогда, и тихо спросил:

— Отец, прошу тебя, ответь еще мне на один вопрос.

— Вопрос…, ну хорошо, Керк, последний вопрос и заниматься, — согласился отец, и, посмотрев на сына, кивнул головой.

— Мой вопрос непосредственно касается наших занятий, — Керк немного помолчал, собираясь с мыслями и подбирая слова, а потом сказал. — Просто, чем дольше мы занимаемся, чем больше я узнаю заговоров, присух и оберегов, тем больше я не понимаю, почему ты, обладая такими зна-ниями и такой книгой, не смог меня найти раньше. Почему ты не воспользовался заговором "О похищенном человеке" или "О потерянном младенце", ведь эти несложные заговоры могли бы вернуть меня еще тогда, пятнадцать лет назад, когда я был очень сильно связан с тобой и…, - он немного осекся, но договорил. — Матерью. Объясни мне, пожалуйста.

— Керк, мальчик, — очень мягко начал правитель, — С самого первого дня, как мы стали заниматься с тобой магией, я ждал, что ты задашь мне этот вопрос. Но на этот вопрос, я не могу дать тебе точного ответа. Это только мои догадки. Ты же знаешь, что на свете существует не только белая — светлая магия, это та, которой учу тебя я, но существует и черная магия, магия зла. Много раз и я, и ведуны с Синь-камня пытались тебя разыскать, применяя то один, то другой заговоры, но все было безуспешно. Наверно, те которые тебя похитили наложили очень мощный заговор, такой который мы не смогли разрушить и через который не смогли пробиться. Наша магия оказалась бессильна, — отец глубоко и тяжело вздохнул, добавив, — Поэтому после всех безуспешных магических поисков я отправил своих воинов на твои поиски. Я подумал, что скрыть знак первенца на руке будет невозможно и оказался прав. И если тебя устраивает мой ответ, то начнем тогда занятия.

Керк хотел было еще что-то спросить, но отец прервал его знаком, сказав:

— Керк, похитителей твоих я не нашел, кто и зачем это сделал — неизвестно. Но я думаю, эти лю-ди еще проявят себя. И когда они себя проявят, я хочу, чтобы ты знал и умел, как можно больше. Не будем терять времени, до месяца листопада осталось не так много дней, а тебе надо узнать еще очень много.

Керк посмотрел на отца и увидел в его глазах такую заботу и тревогу, что в согласие кивнул головой.

— Тогда начнем, — добавил правитель.