Вскоре с Сюзанной произошла новая история. Накануне она увидела на галерее монастыря мсье Шарни, шарахнувшегося от нее, словно ребенок, увидевший змею. Они лишь обменялись поклонами. В монастыре существовал обычай: ключ в комнату оставался в двери на всю ночь. На другой день после встречи, проснувшись, Сюзанна обнаружила, что её одежда исчезла, а взамен была положена другая: монашеское платье, покрывало, четки. От природы не склонная скандалить по пустякам, она все же надела это платье, но позже обратилась к настоятельнице, которую по-прежнему называла «мадам», а не «матушка», с протестом против такого насилия. Та ей ответила, что сделано это было не по её инициативе.

— Мсье Лувуа и Шарни, мадам?

— Вы сами их назвали. Сожалею, что вы не поняли их благих намерений, но надеюсь, вы ещё одумаетесь.

— Храните ваши надежды, мадам, а я буду хранить свои убеждения.

— Благодать снизойдет на вас, дочь моя.

— Вера защищает меня от святотатства. Вы сами не посоветуете мне обратить к Богу сердце, если не принадлежишь ему всем существом.

— Богу принадлежит все, дочь моя.

Сюзанна не ответила и с поклоном рассталась с матерью Еванжеликой. Но чем упорнее её преследовали, тем сильнее и увереннее она себя ощущала.

Когда Габриэла, теперь сестра Габриэла де Ларедампсьон, её увидела, то всплеснула руками:

— Как, и вы тоже?

— Одежда не изменила моего сердца, — ответила Сюзанна. — оно как принадлежало Бель-Розу, так и принадлежит.

— Кто любит, тот не боится! — воскликнула Габриэла и бросилась на шею Сюзанне.

После принятия пострига здоровье Габриэлы, и до того не блестящее, стало ухудшаться все быстрее. Лицо осунулось, щеки становились все бледнее, а руки — все тоньше. В присутствии Сюзанны она ещё принимала лекарство, но старалась вылить его, когда Сюзанны не было. И когда Сюзанна это заметила, Габриэла, указывая на свою грудь, сказала:

— Смерть уже там. Вы продлеваете мою жизнь лишь на несколько часов. Нет, жить может только тот, кто любит и свободен.

К вечеру ей стало хуже, и врач сказал, что завтрашнего дня бедняжка не переживет.

Под утро она повернулась в сторону Сюзанны, долго смотрела на нее, затем медленно закрыла глаза и сложила руки так, как это часто изображают на надгробиях.

— Она соединилась с ангелами, — сказала, опускаясь на колени, молоденькая сестра, бывшая у её изголовья.

На ночь Сюзанна осталась одна в келье Габриэлы. Она долго смотрела на нее, затем подошла к ней и склонилась, как мать над дитятей. Когда она уже собралась уходить, Габриэла подняла руки и обвила ими шею Сюзанны.

— Останьтесь со мной, — попросила она слабым голосом.

Сюзанна села на край кровати.

— Я хочу вас спросить: вы меня не порицаете?

— Габриэла, вы чисты, как солнечный день. Как я могу вас порицать, когда я вас люблю?

Габриэла приподнялась, пошарила под подушкой и вынула из-под неё маленькую коробочку. Раскрыв её, она достала оттуда письмо и прижала его к губам.

— Вот уже три года, как это письмо у меня. Теперь я умираю, а он и не знает об этом.

— О, Габриэла, тот, кого так любят, спасет тебя!

— Но если он будет меня искать ради женитьбы, ему придется умереть. Я предпочла умереть сама.

И Габриэла рассказала историю своей единственной любви к молодому шевалье д'Аррэну, который однажды гостил у них в семье несколько дней, об их совместных прогулках. Случилось так, что сделав признание в любви, он на другой день уехал, оставив ей письмо, где повторил то, что сказал накануне. С той поры никаких вестей от шевалье не поступало. Бедную девушку стали преследовать несчастья в жизни и дурные видения во сне.

— Теперь вы знаете, как я сюда попала, — печально закончила свой рассказ Габриэла. — Когда вы выйдете отсюда — вы непременно выйдете, я уверена, — найдите как-нибудь его. Передайте ему вот это письмо.

И она протянула клочок бумаги.

— Если захотите, расскажите ему о моей участи. И если он проронит слезу, мне будет казаться, что мы не расстались навеки…

Сюзанна спрятала под одежду письмо и продолжала сидеть рядом, держа её руку в своей. Габриэла сильно устала от своего рассказа и лежала, закрыв глаза. К полудню она их открыла и произнесла:

— Наступает время прощания. Я ухожу. Попросите священника.

Сюзанна сообщила настоятельнице о желании умирающей. Зазвонили колокола монастыря, с величавой печалью сообщая миру о несчастной судьбе девушки. К умирающей пришел священник. Ее исповедь была короткой, как и её жизнь.

К умирающей пришли проститься сестры во главе с настоятельницей. Отыскав глазами Сюзанну, Габриэла ей улыбнулась, затем подняла глаза к небу, поцеловала крест и умерла. Сюзанна закрыла ей глаза, положила на лицо покрывало и окропила тело святой водой. Все преклонили колени.