В день отъезда шел дождь, и казалось, что ветер несет учащенное, горячее дыхание моря. Одному это несло лишь грипп, другому дыхание моря вдруг навеяло желание увидеть сквозь завесу дождя Градчаны или хотя бы обыкновенный тротуар «на Мустку».

Через неделю я буду уже вдыхать дым на центральном вокзале в Праге.

Я стоял на углу мокрой улицы, город почти растворился в дожде. Холодно блестевший Нью-Йорк выглядел таинственно, и мне вдруг показалось, что это — город, которого я еще никогда не видел, еще не открытый, не изученный, громадный, и мне следовало бы завтра начать изучать его.

Меня утешало только то, что двенадцать миллионов обитателей Нью-Йорка его также никогда не изучат...

■