Со времени выхода в свет 1-ro издания книги тов. Асика о вооруженных силах Японии прошло 19 месяцев. За это время произошли серьезные изменения в состоянии вооруженных сил Японии и в подготовке ее к войне, Выросла и усовершенствовалась техника японской армии, авиации и флота, поднялась их боевая подготовка, усилились кадры военных специалистов, обученных в духе современных требований.

Вместе с тем сильно изменилось и лицо подготовляемого в Маньчжурии театра военных действий, выросла сеть железных и автомобильных дорог, расширилась аэродромная сеть, умножилось количество баз материального снабжения, значительно подтянута армия Манчжоу-Го.

Обо всех этих изменениях помещено много разрозненных заметок в нашей и иностранной печати, Но цельного очерка о состоянии вооруженных сил Японии в 1935 г. нигде еще не помещалось.

В связи с этим потребовалось второе издание труда тов. Асика, дополненное и исправленное на основе новых данных, а также на основе полученных пожеланий читателей.

В отношении характеристики общей военно-политической обстановки на Дальнем Востоке необходимо сказать, что те общие тенденции в японской политике, которые обрисованы нами в предисловии к 1-му изданию, сохраняют свое значение и сейчас. Но в части конкретных вопросов прежнее предисловие потребовало некоторых дополнений и исправлений. В частности в настоящее предисловие дополнительно включены разделы о борьбе в среде военных кругов Японии и об особенностях итогов реорганизации и боевой подготовки вооруженных сил Японии.

1. Внутреннее и внешнее положение Японии

Япония первой из всех империалистических стран прибегла к войне с целью выхода из кризиса. Япония дает яркий пример современных методов вползания империалистов в войну и форсированной подготовки к новой, более широкой по своему размаху войне.

Но особая активность политики Японии именно в применении войны и военных средств вытекает отнюдь не из особой силы японского империализма. Наоборот, Япония представляет собой страну, которая подверглась особенно жестоким ударам мирового экономического кризиса.

Разразившийся в последнем квартале 1929 г. мировой экономический кризис застал Японию в состоянии глубокого упадка во всем народном хозяйстве, тогда, когда японская промышленность и внешняя торговля уже испытывали огромные затруднения в связи с конкурентной борьбой держав на рынках Дальнего Востока. "Золотой период" роста японской промышленности и торговли, совпавший по времени с годами мировой войны и в значительной мере ею обусловленный, по окончании последней сменился периодом застоя. Старые конкуренты Японии на Дальнем Востоке (в первую очередь английские капиталисты) по окончании войны вернулись на дальневосточные рынки. В Китае и в других странах Дальнего Востока начала ощущаться значительная экспансия разбогатевших на войне Соединенных. штатов Америки. Японские экономические позиции в Китае и в других странах Дальнего Востока подверглись атаке этих старых и новых конкурентов.

С особой силой наступившие затруднения сказались в сельском хозяйстве Японии. Японская деревня до сих пор находится в тисках не только капиталистической эксплоатации, но и средневекового феодального гнета. 70 % японского крестьянства или вовсе не имеют земли, или имеют ее чрезвычайно мало. Они вынуждены арендовать землю у помещиков на кабальных условиях. Львиная доля результатов крестьянского труда (до 50–60 % валового дохода) попадает в карманы паразитов-помещиков, ростовщиков и буржуазии.

Уровень жизни трудящихся масс Японии во много раз ниже, чем в передовых капиталистических странах. Как рабочий класс Японии, так. и ремесленники и крестьянство находятся в состоянии жесточайшей полуфеодальной и полуколониальной кабалы.

В ходе кризиса японская экономика испытала ряд сильнейших ударов, потрясших самые ее основы. Быстро начал таять золотой запас, накопленный Японией в годы мировой войны за счет выгодной торговли. Японские государственные финансы начали обнаруживать с каждым годом все возрастающее напряжение. Правящие круги Японии стали на путь выпуска многочисленных займов 'и всякого рода бумажных ценностей. Такая политика быстро подорвала устойчивость японских денег. Японская валюта — иена — уже в 1932 г. скатилась с 96 золотых копеек по паритету (по устойчивому курсу) примерно до 40 копеек. Последние 2½ года характеризовались для Японии повышением кривой экономической конъюнктуры. Но характер этой конъюнктуры свидетельствует вовсе не об оздоровлении народного хозяйства страны, а о большом размахе военных приготовлений. Именно они являются главной и решающей силой оживления некоторых, главным образом, военных отраслей промышленности. В жертву этому повышению экономической конъюнктуре приносятся десятки тысяч жизней рабочих и крестьян Китая, кровь и пот японского трудового народа.

Фактическое проведение частичной инфляции еще больнее ударило по жизненному уровню трудящихся масс. Падение денег увеличило дороговизну, усилило тягость налогового бремени в городе и деревне, повлекло за собой усиление роста нищеты и голода. Несмотря на военно-инфляционную конъюнктуру, в Японии не изжита массовая безработица. В 1931 г. она охватывала до 2½ млн. рабочих, т. е. половину японского пролетариата. В 1935 г. количество безработных все еще исчисляется свыше 1 млн.

Не приходится сомневаться в том, что недовольство трудящихся масс в Японии, томимых нуждой и голодом, непрерывно нарастает. В связи с этим перед правящими классами Японии встает грозный призрак социальной революции. Вследствие особенностей социально-экономической структуры Японии, сочетающей развитые формы монополистического капитализма с крупнейшими пережитками феодализма в сельском хозяйстве и промышленности, нарастающая в Японии народная революция будет носить характер революции буржуазно-демократической, направленной прежде всего на свержение монархии и феодализма, но быстро перерастающей в революции пролетарскую, социалистическую. Буржуазно-феодальные клики Японии уже ощущают приближение этого часа расплаты и могучего социального взрыва. Социальная революция стучится в дверь японского империализма в виде все учащающихся стачечных боев, политических выступлений рабочих, роста влияния компартии, распространения в широких массах населения антивоенных и антифашистских настроений, многочисленных аграрных беспорядков. Именно эти угрозы социального взрыва вынуждают японских империалистов к поискам путей выхода из своих многочисленных экономических и политических затруднений.

Японские империалисты не случайно первыми из всего капиталистического мира стали на путь военного выхода из кризиса. В течение многих лет их идеологи, окрыленные победами в прежних войнах с Китаем и царской Россией, лелеяли планы захвата в свои руки всей Восточной Азии. Они мечтали о проведении в жизнь лозунга "Азия для азиатов".

Важнейший их представитель, бывший премьер-министр Японии барон Танака, в 1927 г. выпустил документ, наиболее полно и откровенно излагавший захватнические устремления японского империализма. Этот документ, известный под названием "меморандум Танаки", выдвигает в качестве основной исторической цели Японии захват Японией Монголии и Советского Дальнего Востока с одновременным укреплением японского влияния во Внутреннем Китае.

Попытка японских официальных кругов объявить этот меморандум подложным не имела никакого успеха и никого не убедила.

Практическая политика Японии за последние годы целиком подтвердила подлинность этого исторического документа, показала всему миру истинные намерения японского империализма.

Началом выполнения плана Танаки по созданию новой величайшей Японии была тщательно подготовленная и выполненная в порядке внезапности японская венная интервенция в Маньчжурии. В сентябре — декабре 1931 г. в короткий срок Япония захватила все важнейшие экономические и военные центры Маньчжурии. Японская армия быстро прогнала из Маньчжурии маршала Чжан Сюэ-ляна, нанесла сокрушительный удар его войскам и установила фактическую власть Японии во всей Маньчжурии.

Попытки некоторых китайских генералов (Ма Чжан-шаня, Су Бин-веня, Ли-Ду и других), оказать сопротивление японской интервенции были быстро ликвидированы японскими войсками. Япония попыталась вторгнуться и непосредственно во Внутренний Китай. С этой целью ею была предпринята знаменитая операция против Шанхая. Однако здесь она неожиданно натолкнулась на серьезное и упорное сопротивление китайских войск, на широкое национально-освободительное движение во всей стране, а также встретилась с противодействием со стороны своих империалистических соперников.

В шанхайской операции, длившейся свыше месяца, 65-тысячная японская армия с трудом преодолела сопротивление оборонявшей Шанхай 50-тысячной 19-й китайской армии. "Непобедимая" японская армия была вынуждена "спасать свое лицо" чтобы шанхайскую операцию как-нибудь довести до конца и эвакуироваться обратно в Японию. В дальнейшем в ходе японской интервенции обнаружились огромные затруднения и в Маньчжурии. Фактическая власть Японии здесь и до настоящего момента держится только на штыках.

Япония захватила в свои руки все источники доходов в созданном ею опереточном государстве Манчжоу-Го. От 55 до 70 % всех важных должностей в финансовом, таможенном, торговом и почтовом аппаратах Манчжоу-Го занято японскими советниками. В руках Японии находится вся железнодорожная сеть Маньчжурии. Япония овладела также крупнейшими маньчжурскими предприятиями по добыче угля и других ископаемых (Бенсиху, Аньшань и т. д.).

Но попытки освоить Маньчжурию как базу для японской колонизации для расселения японских поселенцев натолкнулось на жесточайшее сопротивление широких масс китайского населения. На смену генеральской оппозиции по отношению к японской интервенции пришло народной партизанское движение.

Особенно большой рост партизанского движения в Маньчжурии отмечается с лета 1933 г. Центрами этого движения явились прежде всего районы восточной части Гиринской провинции и Восточная часть Северной Маньчжурии между реками Сунгари и Уссури, но отдельные очаги партизанских отрядов разбросаны по всему пространству как Маньчжурии, так и Жэхэ. За несколько месяцев 1933 г. партизанские отряды в Маньчжурии достигли цифры 70 тысяч бойцов, главным образом, из числа крестьян и бывших солдат антияпонских армий. В 1935 г. численность партизанских отрядов должна быть определена не менее, чем в 120 тысяч бойцов. Для дальнейшего роста партизанского движения имеется весьма широкая база как в смысле растущего недовольства китайского населения, так и с точки зрения обеспеченности оружием. По данным японских полицейских органов, в конце 1933 г. в Маньчжурии на руках у населения насчитывалось около 3½ млн. ружей и револьверов. Проведенная затем кампания по изъятию оружия дала возможность японо-маньчжурским властям отобрать около 400 тысяч ружей и револьверов. Таким образом, если верить японской статистике, на территории нынешнего Манчжоу-Го припрятано столько оружия, что за его счет можно вооружить многочисленную армию в 2–3 млн. И только все еще недостаточная активность китайских масс в борьбе против интервентов дает последним возможность удерживать свое господство в завоеванной стране.

Многократные военные экспедиции, предпринимавшиеся японским военным командованием против партизан, до сих пор не смогли искоренить партизанское движение в Маньчжурии. До последнего времени японское военное командование вынуждено проводить дорогостоящие и тяжелые карательные экспедиции. Потери, которые несут японские войска во время этих экспедиций и походов против маньчжурских партизан, исчисляются десятками и сотнями убитых и раненых. Достигаемое же этими карательными экспедициями подавление партизан оказывалось всякий раз чрезвычайно кратковременным. Немедленно же после ухода японских войск и карательных экспедиций партизанское движение в том или ином районе быстро возрождалось и продолжало свою борьбу.

Не имели успеха и попытки Японии насадить в Северной Маньчжурии своих колонизаторов из числа военных резервистов, а также привлечь в широком масштабе для борьбы против партизан китайские кулацкие отряды, так называемую "армию спасения государства", или "армию спокойствия". Отряды маньчжурских партизан не только давали отпор этим группам, но зачастую громили и уничтожали их. В результате этого японские колонизаторы, пытавшиеся проникнуть вглубь Маньчжурии и осесть там со своими поселениями на тучных землях, вынуждены были ограничить свое расселение пределами районов, охраняемых японскими штыками, а частично даже бежать из Маньчжурии.

Борьба маньчжурских партизан против японских интервентов не остается изолированной от борьбы советского Китая и китайской Красной армии. Под влиянием боевых успехов последней, в Маньчжурии в конце 1933 г. появились крупные партизанские отряды, называющие себя 32-й или 35-й Красной армией. В настоящее время основным лозунгом революционной и освободительной работы в Маньчжурии является однако не лозунг советов и Красной армии, а лозунг единого народного антияпонского фронта. Именно под этим лозунгом ведет свою работу маньчжурская организация китайской коммунистической партии. В настоящее время, на основе решений VII конгресса Коминтерна, антияпонская борьба под лозунгом единого народного антиимпериалистического фронта имеет перед собой широкие перспективы роста и побед.

Таким образом попытка японского империализма выйти из кризиса и затруднений путем военного грабежа Китая не привела к достижению поставленных им задач. Япония захватила огромную территорию в Маньчжурии, она захватила также огромную часть Внутренней Монголии (провинции Жэхэ, Чахар), в ее подчинение попало около 36 млн. чел. китайского населения, но от господства в Восточной Азии она все же еще очень далека.

Планы Танаки оказались невыполненными. Между тем война в Китае уже унесла очень много средств, военных материалов и людских жертв. Требования на нужды войны, на необходимую перестройку вооруженных сил непрерывно растут. Вопрос о военном бюджете стал одним из наиболее сложных и острых вопросов всей жизни Японии.

Господствующие клики Японии пытались и пытаются в целях покрытия военных издержек еще больше усилить эксплоатацию рабочих и крестьян своей страны и порабощенных колоний — Кореи и Маньчжурии. Япония стала на путь так называемого сверхдемпинга, т. е. завоза на внешние рынки японских товаров по баснословно дешевым ценам.

Японские текстильные товары широкой волной устремились на рынки Южной Америки, а также на исконные английские рынки — в Австралию, Индию, Египет, Африку. Они пошли в Турцию, Персию, Афганистан, Италию, Центральную Европу.

За счет демпинга и ограбления трудящихся масс своей страны и Китая Япония проводит за последние годы колоссальные военные бюджеты. В 1932/33 г. доля военного бюджета в общегосударственном бюджете Японии составляла 32,5 %, в 1933/34 г. — 36,8 %, в 1934/35 г. — 46,5 %. Этот чудовищный рост военных расходов еще больше отягощает народное хозяйство Японии и всей своей тяжестью ложится на плечи трудящихся масс.

С другой стороны японский демпинг вызывает немалые трения Японии с ее империалистическими конкурентами. Последние годы вообще знаменуются обострением империалистических противоречий в бассейне Тихого океана. Особенно резко обострились противоречия между Японией и ее главным конкурентом на Тихом океане — Соединенными штатами Америки. В отличие от прежней ставки Америки на силу доллара, на могущество своего экономического давления американская политика сегодняшнего дня в гораздо большей степени склоняется к способу давления военными средствами.

В связи с этим США намечают развертывание огромной программы усиления вооружений, составляющей в общей сумме 3 млрд. долларов. Первые 375 млн. долларов в счет этой программы уже отпущены американским конгрессом, и начато строительство 36 военных кораблей и 4 военно-морских баз. В дополнение к этому Америка в декабре 1933 г. приняла решение о постройке в ближайшие 2–3 года 102 единиц военно-морских сил и о дальнейшем усилении своей военной авиации и сухопутных механизированных войск. Через 2–3 года соотношение военных сил на Тихом океане коренным образом изменится и притом не в пользу Японии.

Удаленность японских островов от главных военных баз Америки перестанет быть непреодолимым препятствием для американских военных нападений. Мощь первоклассного японского флота, которым так гордятся японские империалисты, окажется недостаточной.

Во взаимоотношениях Японии с Англией, являющейся политическим союзником Японии, также наметился ряд осложнений. Японская авантюра во Внутреннем Китае затрагивает интересы Англии, а широкий демпинг японских текстильных товаров местами приводит к торговой войне между Японией и Англией на азиатских рынках.

За последний год Япония проявила бешеную активность в укреплении своих позиций на Дальнем Востоке. С большой методичностью и развязностью она использовала обстановку итало-абиссинской войны. То обстоятельство, что эта война отвлекла много внимания и сил европейских держав от Дальнего Востока (в частности Англия вынуждена была увести свой тихоокеанский флот в Красное и Средиземное моря), позволило Японии усилить свою активность в Северном Китае, а частично и Центральном Китае. Япония добилась увода китайских войск из района Бейпин — Тяньцзин и поставила здесь у власти своих ставленников. Но до последнего времени она старалась прикрывать свою захватническую деятельность в Северном Китае разного рода дипломатическими увертками. Итало-абиссинская война в этом отношении открывает перед японским империализмом перспективу полной оккупации Северного Китая.

С японской агрессией в Северном Китае связана также систематическая подготовка японским военным командованием плацдармов против Монгольской народной республики. Япония в 1935 г. с большой энергией продвигается непосредственно к границам МНР, стараясь охватить ее как с востока, так и с юга. В этой связи знаменательно продвижение японцев на Калган, Суйюань и Баотоу.

За последний год Япония достигла также значительного сближения с фашистской Германией. Последняя является сейчас тем буржуазным государством, которое в наиболее открытой форме поддерживает захватническую политику Японии. Между японскими империалистами и германскими фашистами имеется очень много политически общего. Япония в целях борьбы с нарастающей угрозой революционного движения стремится перенять опыт германских фашистов (хотя и с соответствующими изменениями применительно к японской обстановке). Еще больше Япония стремиться получить от Германии техническую помощь в деле организации и выучки своих вооруженных сил, в особенности в области военной промышленности (в первую очередь химической) и современной военной техники.

С другой стороны, германский фашизм, спекулирующий на антисоветских планах и предлагающий свои услуги для новой организации крестового похода против СССР, стремится использовать японские средневековые методы, японскую захватническую манеру, в особенности в борьбе против Советского союза. Поэтому германских фашистов не случайно называют самураями Европы. Между этими идейными "родственниками" устанавливается политическая близость и проявляется стремление к сотрудничеству в деле подготовки новых империалистических войн. Через моря и континенты они протягивают друг другу руки и устраивают перекличку.

В целом японский империализм переживает в настоящее время полосу серьезных внутренних и внешних затруднений. Выход из этих затруднений он видит в войне, в первую очередь против Советского союза. Однако вопрос о сроках осуществления этой войны далеко еще не решен в среде правящих клик Японии.

2. Борьба в среде военных кругов Японии

Огромную роль в политической жизни Японии продолжает играть военщина с ее средневвековыми самурайскими традициями. Она всячески использует пережитки средневековья в сознании народных масс, национализм, монархизм, патриархальность, религиозность, невежество и отсталость. Но японская военщина сама подвергается воздействию растущих капиталистических банковских и промышленных групп. В связи с этим с среде самой японской военщины наблюдается борьба по вопросам внешней и внутренней политики. Часть японских военных идет в контакте с так называемыми деловыми буржуазными кругами Японии. Эта часть правящих групп Японии стоит за более осторожную внешнюю политику. Она не выступает принципиально против заватнической политики в Китае, равно она ничуть не против подготовки антисоветской войны. Однако, по мнению деловых кругов, война против СССР будет делом сложным и трудным. Она потребует от Японии колоссального напряжения. Поэтому целесообразнее сначала завоевать возможно более прочные и обширные позиции в Китае, а войну против СССР выгоднее вести тогда, когда последний будет втянут в европейский конфликт.

Другая часть японской военщины выступает за более дерзкую политику по отношению к СССР. Она считает целесообразным войну начать как можно скорей. Идейным вождем этой воинствующей части японских империалистов является бывший военный министр Араки. Он пользуется огромным влиянием не только в японской армии, но и во флоте, а также среди жандармерии. Он является руководителем военно-фашистской организации "молодых военных" и тесно связан с другой, наиболее крайней, фашистской группировкой "кокухонся". Араки в своих многочисленных литературных произведениях и в устных выступлениях (в частности в книгах "Имерский путь" и "Речи к японскому народу") обосновывает необходимость немедленной превентивной войны против СССР целым рядом соображений. Он считает, что через несколько лет Япония неизбежно придет к военному столкновению с Соединенными штатами Америки. Война эта для Японии будет чрезвычайно тяжелой, особенно в том случае, если в тылу Японии будет находиться мощный Советский союз и если Красная армия Советского союза будет находиться на Дальнем Востоке.

Уход ген. Араки с поста военного министра и замена его ген. Хаяси (в начале 1934 г.) не означал отказа "аракистов" от борьбы. Наоборот, за последний год борьба группировок среди японской военщины обострилась еще больше.

В течение лета 1935 г. группа "молодых военных" выступила с развернутой программой установления военно-фашистской диктатуры, монополизации власти в своих руках, полной ликвидации парламентаризма и устранения придворной клики и "разложившихся" политических партий. Группа эта стремилась превратить армию в основное орудие осуществления военно-фашистской диктатуры в стране. Помимо Араки крупным вождем этой группы и вдохновителем военно-фашистского курса явился ген. Мазаки — член военного совета, бывший до июня 1935 г. главным инспектором военной подготовки. Вторым активным лидером "молодого офицерства" выступил ген. — лейт. Хата, уволенный в августе 1935 г. в запас с должности командира 2-й пехотной дивизии. Многочисленные сторонники этой группы имеются среди младших офицеров, главным образом из числа не кончавших военной академии.

Тактика группы Араки — Мазаки выражается в организации политических интриг, направленных против кабинета Окада и существующего военного руководства "умеренных", организации террористических актов и заговоров против представителей придворной клики, политического и финансового мира, в издании различного рода нелегальных агитационных брошюр, призывающих к борьбе за "справедливость", "равенство" и "высший принцип управления армией". В качестве конкретных примеров подобного рода выступлений можно привести:

а) заговор против генро Сайондзи и хранителя печати графа Макино;

б) разоблачение генералом Мазаки взяточничества министра связи Тононами с целью скомпрометировать кабинет Окада;

в) атака в контакте с группой Сейюкай кабинета Окада в связи с теорией доктора Минобе о конституции;

г) издание ряда агитационных брошюр и циркуляров (брошюры капитанов Муранаки и Исобэ, циркуляр в изложении конституции в духе "Кодо" и др.);

д) убийство ген. — лейт. Нагата полковником Айзава, личным другом ген. Мазаки.

В течение лета 1935 г. правящая клика Японии предприняла решительные шаги к подавлению деятельности группы Араки — Мазаки, проведя ряд указанных выше мероприятий. Опыт последних лет все более убеждает японских милитаристов в том, что осуществление "великого плана господства в Азии и на Тихом океане" и разрешение ближайшей задачи по осуществлению монопольного влияния в Китае невозможны без соответствующей поддержки финансовой буржуазии и контакта с ней в области внутренней и внешней политики. Интересы подготовки к "большой войне", и обеспечения страны необходимым сырьем заставляют военщину призывать японский капитал на разработку богатств Северного Китая и Маньчжурии и искать с буржуазией тесного контакта. Отсюда как ближайший шаг на пути к обеспечению "спокойствия" внутри страны и согласованию внешней политики с интересами буржуазии — усиление группы "умеренных", выдвижение на руководящие посты в армии представителей этой группы и проведение мероприятий к устранению влияния группы Араки — Мазаки.

С другой стороны, группа "умеренных", согласно последним высказываниям их лидеров, стоит за сохранение связи во внешней и внутренней политике с буржуазией, бюрократией и финансовыми кругами. "Умеренные" военные ставят своей целью проведение фашизации страны силами старых политических партий и групп. Они пытаются предостеречь империалистическую Японию от авантюризма в вопросах внешней и внутренней политики и не допустить какого бы то ни было ослабления дисциплины в армии. В связи с этим группа "умеренных" называет себя также "группой за контроль в армии". Они выступают против какой бы то ни было политической деятельности низовых армейских кругов и требуют подавления группировки "молодого офицерства" и превращения армии в послушный орган правящей верхушки. К группе "умеренных" относится большинство нынешнего руководящего состава армии: военмин Кавасима, вице-военмин Фурусйо, бывш. военмин Хаяси, бывш. вице-военмин Хасимото, командующий Квантунской армией Мицами, гл. инспектор военного обучения Ватанабэ, ген. — лейт. Татекава, ген. — лейт. Кейсо, ген. — майор Итагаки, генералы Або, Уэда и другие.

В процессе борьбы военных группировок пускаются в ход различные средства, направленные к устранению с видных политических постов неугодных деятелей другой политической группировки. Поэтому внешним выражением борьбы внутри японских военных кругов явились многочисленные перемещения среди высших военных должностных лиц в армии. С руководящих военных постов были устранены несколько месяцев тому назад наиболее активные лидеры "молодых офицеров" — ген. Мазаки, ген. — лейт. Хата. Был проведен ряд перемещений офицерского состава в войсковых частях с целью ликвидации влияния группы Араки — Мазаки в армии. В течение лета 1935 г. было арестовано и предано суду до 20 тыс. сторонников группы "аракистов". Эти так называемые "патриоты" были обвинены в террористических настроениях, вымогательствах, угрозах высокопоставленным лицам и в нарушении общественного спокойствия. В ответ на эти мероприятия сторонники группы Араки — Мазаки осуществили 12 августа 1935 г. убийство ген. — лейт. Нагата, начальника департамента военных дел военного министерства, являвшегося правой рукой бывшего военного министра Хаяси в проведении всех поименованных выше мероприятий и подготовившего проект крупных перемещений в армии, рассчитанных на еще больший разгром "аракистов". Вскоре после убийства генерала Нагата ушел в отставку и ген. Хаяси, повидимому прежде всего под давлением обычаев, требующих ухода старшего начальника в случае каких-либо чрезвычайных происшествий. Назначенный вместо него новый военный министр Кавасима в основных вопросах политики и армейской работы занимает ту же позицию, что и Хаяси. Таким образом не исключается возможность новых вспышек внутренней борьбы среди японской военщины.

Весьма опасным обстоятельством является массовая отправка "аракистов", снимаемых с должностей в метрополии, в Маньчжурию, в ряды японской и маньчжурской армий. Эти элементы, заполняя военный, жандармский и полицейский аппараты Манчжоу-Го, пристраиваясь во всякого рода торгово-промышленных предприятиях и административных аппаратах на материке, а также частично получая должности в приграничных частях японской армии, вносят большую напряженость в атмосферу пограничных районов и создают многочисленные поводы для пограничных инцидентов и столкновений. Таким образом происходящая в Японии борьба военных клик при известных условиях может стать одним из факторов, обостряющих общую обстановку и порождающих военную опасность.

3. Военно-политическая пропаганда в Японии

Многочисленные подголоски Араки из числа военных литераторов давно уже проповедуют и склоняют на все лады идею немедленной прревентивной войны против СССР. Они развертывают бешенную военно-политческую пропаганду и организуют работу по политической подготовке страны у войне против СССР. Без преувеличения можно сказать, что не менее 50 % всей выходящей в Японии военной литературы и военной публицистики посвящено вопросам о войне против СССР.

Фашистские писатели стараются убедить свою буржуазию в необходимости отпустить на подготовку антисоветской войны максимальные средства. Вместе с тем они стараются внушить японским генералам и офицерам необходимость как можно быстрее и серьезнее готовиться к войне против Красной армии.

Отличительная черта японской военной литературы — необычайная развязность и хвастовство. Война против СССР рисуется как "второе издание русско-японской войны".

Однако и эта военная публицистика вынуждена считаться с растущей мощью СССР и его Красной армией. Тон японских военных литераторов меняется по мере того, как они начинают понимать огромный рост боеспособности СССР. Отсюда в их военной пропаганде наблюдается постепенное изменение в рассуждениях о степени серьезности военного столкновения.

Одним из наиболее ярких примеров того, как проводится в Японии обработка общественного мнения для войны против СССР, является литературная деятельность японского военного писателя Хирата Синсаку.

В 1931 г. в декабре месяце, когда японская армия заняла Цицикар и перешла линию КВЖД, Хирата выпустил книгу под названием "Красная армия как наш враг". В этой книге, полной хвастовства, Хирата изображает войну Японии против СССР как легкую военную прогулку. В предисловии к книге он ставит провокационный вопрос: "Когда наша (японская) армия заняла Цицикар, то со стороны Особой дальневосточной не последовало никаких действий. Быть может Красная армия уже знает, что ей ничего не добиться борьбой с японской армией".

В дальнейшем Хирата рисует картину того, как "японские самолеты" коршунами налетят на советскую территорию и будут душить "советских голубей", как они разгромят советскую "деревенскую" авиацию, разрушат рельсы и станции железнодорожной магистрали, как "Сибирь будет отрезана от Москвы и вернется в состояние, в котором была 40 лет тому назад, а Реввоенсовет в Москве растеряется и не будет знать, что делать".

В 1933 г. в августе месяце этот же самый Хирата выпустил книгу под названием "Как мы будем воевать", в которой он уже называет Дальневосточную Красную армию "большой силой". Хирата опасается того, что эта армия получит быструю поддержку у всей Советской страны, в которой гремит клич: "боевая Дальневосточная армия". Особую тревогу у Хирата вызывает советская тяжелая авиация. Он предвидит, что красные тяжелые бомбардировщики смогут угрожать не только тылу японской армии, но и глубокой базе самой японской метрополии.

Хирата ставит вопрос о необходимости для Японии даже ценной потери всех своих самолетов атаковать и разрушить Владивосток — базу советской авиации. Самая война уже рассматривается не как легкая военная прогулка, а как длительное и упорное столкновение. Те же ноты звучат и в вышедшем в январе 1934 г. новом романе Хирата "Записки о предстоящей русско-японской войне".

Наряду с пропагандой, рассчитанной на верхушечные слои Японии, военно-фашистские элементы Японии развивают бешеную агитацию и среди широких масс эксплоатируемых, особенно в деревне. Они спекулируют на том обстоятельстве, что все прежние войны кончались для Японии чрезвычайно удачно и приводили к большим захватам чужих земель, к получению военных контрибуций. Они рисуют войну как благодетельное средство для изжития безработицы и голода, они указывают на естественные богатства Советского Дальнего Востока, на его рыбные промыслы как на источник ликвидации нищеты и голода. Всяческими способами они стараются обмануть темные крестьянские массы и убедить их в том, что в случае войны "хуже не будет", а крестьянин что-то получит.

В деле военно-политической пропаганды антисоветской войны на Дальнем Востоке японским поджигателям войны стараются притти на помощь и их собратья из других буржуазных стран. Особенно радуются осложнениям на Дальнем Востоке буржуазные круги всех стран, связанные с военно-промышленными предприятиями. Война рисуется им как выгодная обстановка для торговли оружием, для получения высоких военных прибылей. Биржа отвечает на рост военной опасности на Дальнем Востоке повышением акций военно-промышленных предприятий. В ногу со всеми этими поджигателями войны идут оголтелые фашистские писаки Германии и других стран.

На все лады перепевают буржуазные писаки тему о войне между Японией и СССР на Дальнем Востоке.

Не ограничиваясь агитацией при помощи пера, японские военные фашисты прибегают к агитации действием. Они берут в руки кинжал и револьвер, организуют покушения на своих государственных деятелей с целью побудить их к скорейшему военному походу против СССР. Они организуют "отряды смертника", участники которых заявляют о своем желании в любое время пожертвовать жизнью для того, чтобы поскорее разжечь антисоветскую войну. Находятся оголтелые типы, которые в самом деле готовы сделать себе "харакири" в знак протеста против "либеральной политики" японского правительства, не начинающего войны против СССР.

Многообразная военно-пропагандистская работа ведется в Японии в многочисленных организациях военной подготовки населения, особенно в "обществе запасных" и в японских учебных заведениях. Японская молодежь с детского возраста охватывается обязательной военной подготовкой. Ежедневно она проходит строевую муштру под руководством специально назначенных офицеров и унтерофицеров. Ежедневно она насыщается самыми дикими представлениями о Советском союзе и агитацией за войну с ним. Все рычаги политического влияния японской военщины пущены в ход для политической подготовки военного похода против СССР.

Наиболее дальновидные и трезво мыслящие представители правящих кругов Японии не сочувствуют этой авантюристической игре, но они до сих пор неизменно оказывались не в состоянии приостановить этот широкий поток пропаганды антисоветской войны. Более того, сами "умеренные" группировки японского империализма по сути дела глубоко сочувствуют целому ряду тезисов, выдвигаемых поджигателями войны.

Весьма показательным для умонастроений японской военщины явился тот факт, что 1 октября 1934 г. в Японии был выпущен памфлет военного министерства, в котором мы находим концентрированное выражение программы военно-политических агрессий, могущей удовлетворить даже самые крайние элементы воинствующих группировок японского империализма. Памфлет этот начинается фразой о том, что "борьба есть отец творения, мать культуры". Он выдвигает тезис, что "оборона страны есть основной жизненный процесс образования и развития государства". Памфлет в целом является развернутой военной программой японского империализма, предусматривающую широкую эксплоатацию завоеванных уже территорий восточно-азиатского материка, а также дальнейший рост японских захватов. Такой документ можно поставить рядом со знаменитым меморандумом барона Танаки. При этом любопытно, что военный министр Хаяси (представитель так называемой группировки "умеренных"), давая на заседании кабинета министров разъяснения о характере и назначении памфлета, заявил, что задачей литературы подобного рода является "углубление понимания нации в вопросах сущности государственной обороны". Таким образом нет никакого сомнения в том, что военно-политическая пропаганда в Японии является одним из существенных элементов подготовки японского империализма к войне. Пропаганда эта во всех разнообразных ее видах и проявлениях имеет одну основную установку, один лейтмотив: устремление к новым захватам в Китае и подготовку большой войны против Советского союза.

4. Военные приготовления Японии, их специфические особенности

Литература и словесная пропаганда в пользу большого военного похода против СССР сопровождается широкими и весьма реальными военными приготовлениями Японии. В этом и заключается главная опасность положения на Дальнем Востоке.

В настоящей книге читатели найдут довольно подробное изложение военной подготовки Японии во всех областях. Здесь мы ограничиваемся подчеркиванием некоторых общих итогов реорганизации японской армии.

Перевооружение и реорганизацию всех войсковых частей и соединений от самых мелких и до дивизии включительно в основном можно считать законченными. Можно принимать как совершившийся факт окончание формирования следующих новых частей в пехоте: батальонных пулеметных рот, батарей батальонной и полковой артиллерии и гаубичных дивизионов в дивизионных артполках. Одновременно закончено развертывание по новым штатам подразделений ручных и станковых пулеметов в войсковой и стратегической коннице. В области материальной части артиллерии проведена замена новыми образцами устарелых образцов конной и горной пушек, а также производится перевооружение полковой артиллерии и пехотных полков новым образцом полковой: пушки взамен временно состоящей на вооружении горной пушки образца 38 г. (1905 r.). При пехотных дивизиях начато формирование бронетанковых отрядов, вооруженных танкетками, легкими (3-т) танками образца 91 г. (1931 г.) и бронемашинами. Некоторым дивизиям уже придаются в их органичесский состав танки в количестве 1 роты (10 танков) на дивизию. На вооружение пехоты и конницы в дальнейшем намечается ввести автоматическую мелкокалиберную противотанковую пушку. Продвигается вперед вопрос о введении в состав пехотной дивизии войсковой зенитной артиллерии. Подготовляется усиление пехоты и конницы автоматическими винтовками. Методически происходит развертывания технических частей: сформирована отдельная мото-мехбригада, создан 3-й железнодорожный полк. По части авиации намечается формирование трех новых авиационных полков (в дополнение к 12 существующим), резко усиливается противовоздушная оборона в крупных центрах. Аэродромы для вновь создаваемых авиаполков строятся ускоренными темпами. Расширена работа по подготовке летных и технических кадров воздушного флота; с этой целью созданы' новые школы и расширена пропускная способность имеющихся 4 авиашкол, Идут настойчивые работы по улучшению материально-технической части авиации. Испытываются новые самолеты-истребители, 2-местный разведывательный самолет, самолет-пушка и т. д. Расширился размах учебно-боевой подготовки. Много проводится занятий полкового, бригадного и дивизионного масштаба. Пехота, конница и артиллерия усиленно проводят совместные занятия с авиацией, танками и другими родами войск. Особое внимание уделено японским войскам, находящимся и Маньчжурии и Корее. Общее количество японских войск на материке непрерывно растет. Одна треть японской пехоты и три четверти японской конницы находятся на материке. Мощная авиация уже в настоящее время составляет наряду с пехотой и конницей один из главных элементов японских вооруженных сил на материке.

В подготовке театра военных действий достигнуты большие успехи, в особенности в деле строительства железных дорог. Если в 1932 г. общее количество построенных Японией железных дорог в Маньчжурии составляло около 250 км, а в 1933 г. — около 500 км, то в 1934 г. оно уже достигло 750 км, а 1935 г. обещает дать еще более значительные итоги. Особое значение имеет постройка железных дорог вдоль границ Советского Приморья (от Муданьцзян на Мишань), трех линий Камуру (от Муданьцзян на Цзямусы, от Харбина на север — через Личжушень на Сахалян и от Мергень на Сахалян), а также завершение железной дороги Таонань — Солунь — Холунь-Аршан. Одновременно с этими дорогами идет прокладка путей сообщения в Жэхэ и во Внутренней Монголии, по направлению к границам Монгольской народной республики. Одна часть японской военщины между прочим пыталась захватить заблаговременно часть монгольской территории и еще больше продвинуть вперед свои передовые форпосты и плацдармы.

Нужно иметь в виду, что наряду с дорогами идет большое строительство аэродромов и авиаплощадок, а также оборудование баз, устройство складов, заготовка продовольствия и стройматериалов, сооружение близ границы бетонированных укрепленных опорных пунктов.

В итоге всех этих военных мероприятий Японии создается развернутая система вползания ее в новую большую войну. Система эта включает следующие основные звенья: а) фактически мобилизационное развертывание промышленности и экономики; б) наличие оккупационной армии; в) дислоцирование на важнейшем направлении подвижных ударных средств (авиации, танков и морских сил); г) постепенное фактическое увеличение численности армии и новые формирования, а также разного рода "учебные сборы", лучше всего маскирующие организацию новых частей; д) военно-инженерные работы на театре военных действий; е) разнузданная военно-политическая пропаганда, создающая атмосферу напряженности, в которой легче всего осуществлять неожиданные нападения. Можно сказать, что Япония создала "классический", наиболее ярко выраженный тип современной системы вползания в войну.

5. Военная опасность на Дальнем Востоке и революционное движение в Китае

Крупным фактором, влияющим на военно-политическую обстановку на Дальнем Востоке, является китайское революционное движение. В настоящее время революционное движение Китая находится на значительном подъеме. Японская оккупация Маньчжурии и Внутренней Монголии и устремления японских империалистов в Северный Китай, создают в толще четырехсотмиллионного китайского народа огромное противодействие империалистической политике японских захватчиков. Во всем Китае растет волна национально-освободительных настроений и происходит значительное расслоение на сторонников борьбы на независимость и сторонников соглашения с Японией. Расслоение это коснулось даже гоминьдановского лагеря. Даже в нанкинских кругах наблюдается внутренняя борьба по вопросу об отношении к Японии. В общественно-политической жизни Китая оформляется все большее количество групп, ставящей своей задачей борьбу против японской оккупации, против японского вторжения в Северный Китай.

Но подлинным носителем национально-освободительной борьбы является только советское движение Китая и его Красная армия. В условиях Китая, где империалистическая эксплоатация использует для своих хищнических целей феодальную раздробленность страны, где внешние поработители народа в качестве своего орудия используют местных феодалов-милитаристов и местную контрреволюционную буржуазию, — борьба против империализма обязательно должна сочетаться с борьбой против внутреннего феодализма и милитаризма. Именно это сочетание аграрной и антиимпериалистической революции мы и находим в советском Китае. Настоящее время советское движение в Китае все больше становится центром тяготения всех национальномыслящих элементов Китая. Оно имеет широкие перспективы для своего развития на основе той тактики единого народного антиимпериалистического фронта, которая провозглашена VII конгрессом Коминтерна.

Восемь лет тому назад советские районы Китая представляли собой мелкие очаги, затерянные в горных и труднодоступных районах страны. Сейчас в Китае, несмотря на пережитые большие потрясения, советское движение имеет в своем активе целый ряд крупных политических и военных достижений. Советские районы, превращенные в опорные пункты китайской революции, стали образцом и надеждой всех угнетенных трудящихся масс Китая. Впервые в условиях феодальной раздробленности Китая, в условиях его внешнего порабощения возникло государство, где китайские рабочие и крестьяне чувствуют себя людьми, а не рабами.

За пределами советских районов милитаристы и империалисты довели эксплоатацию и кабалу трудящихся масс в Китае до ужасающих, неслыханных размеров. Налоги с крестьян и кустарей взяты во многих местах за целый ряд лет вперед. Есть места, где с крестьян собраны налоги до 1970 г. включительно! В противовес этому безотрадному положению трудящихся в огромной части Китая, советская республика дает образец революционной законности, уравнительного трудового передела земли, изгнания помещиков и паразитов из китайской деревни, 8-часового рабочего дня, свободы рабочих и ремесленных организаций, равного права женщин-работниц на одинаковую плату за равный труд и т. д. Этот пример действует сильнее и убедительнее всякой словесной агитации. Вот почему главной задачей китайской коммунистической партии и советского правительства за последние годы являлось не стремление к возможно большему территориальному расширению советских районов, а закрепление, культурный и экономический подъем уже существующих советских районов.

Результаты правильной политики коммунистической партии и советской власти уже начинают сказываться не только внутри советских районов, но и во всем Китае. Посылаемые против советских районов солдаты армии милитаристов, хотя они и набраны из деклассированных элементов, не желают драться против красных. Некоторые милитаристические группировки перед лицом всеобщего роста симпатий к советскому Китаю вынуждены итти на отказ от военных экспедиций против красных. Так случилось например с 19-й армией в провинции Фуцзянь. Особенно же показательным явился в этом отношении 6-й поход Чан Кай-ши против красных. Предпринятый в конце сентября 1933 г. силами 450-тысячной армии, руководимой 70 германскими военными советниками, этот поход не дал никаких результатов для Чан Кай-ши. Центральный советский район смог двинуть навстречу этому полчищу всего лишь 50–60 тыс. красных войск. Длившаяся в течение года героическая борьба красных происходила в слишком неравных условиях. Это вынудило главное командование красных к постановке вопроса о целесообразности дальнейшего сопротивления. Пришлось серьезно взвешивать все шансы предстоящей тяжелой борьбы. Значительное влияние на принятое решение оказали разительные успехи Красной армии в провинции Сычуань. Проникшая в эту провинцию в конце 1932 г. 4-я Красная армия под командованием тов. Су Сан-цзяня, в короткое время выросла в большую силу и стала угрозой не только для мелких, но и для крупных сычуаньских милитаристов. Огромные выгоды, которые представляла Сычуань и прилегающие к ней провинции, заставляли красных серьезно взвешивать возможность перенесения баз из окруженной со всех сторон противниками провинции Цзянси на северо-запад. В конечном счете было принято решение итти в Сычуань, боем пробив дорогу через железное кольцо противника. Задуманный красными смелый маневр удался. Красная армия оказалась способной совершить марш на протяжении 3 тыс. километров с боями. 26 июня 1935 г. в 40 км к северо-западу от столицы Сычуани в районе города Чиенду произошло соединение главных сил Красной армии под командованием Чу-Дэ и Мао Цзи-дуня с 4-й Красной армией. Но так как противник успел сосредоточить в Сычуани значительное количество войск и оккупировал все важнейшие плодородные районы страны, то красным пришлось продолжать свои операции в северо-западных районах — северная часть провинции Сычуань, южная часть провинции Шэньси и восточная часть провинции Ганьсу. В этом районе создается новая главная база советского движения и Красной армии Китая. База эта находится в окружении ряда националистически настроенных группировок, с которыми Красная армия вполне может установить контакт и взаимодействие. Отсюда открывается широкая перспектива создания на северо-западе Китая единого народного антиимпериалистического фронта, притом в районах, недалеко отстоящих от пунктов, находящихся под японским влиянием. Это обстоятельство может поставить в порядок дня актуальнейшую проблему непосредственного соприкосновения и боя между Красной армией Китая и войсками японских империалистов.

В обстановке роста революционной волны в Китае японский империализм своей политикой военных авантюр создает для себя еще большие затруднения и угрозы. Если японское империалисты в этих условиях рискнут начать свой авантюристический поход против СССР, то они станут лицом к лицу с борьбой за советскую власть во всех странах Дальнего Востока.

Армия японского империализма при нападении на СССР подвергнется ударам не только Рабоче-крестьянской Красной армии СССР, но и Красной армии Китая и всех тех бесчисленных красных партизанских отрядов, ядро которых уже сейчас развертывается и крепнет в глухих ущельях и угрюмых лесах Маньчжурии и Кореи.

"В нынешних условиях военное нападение на СССР является главной опасностью для тех, что осмелится нарушить мир и напасть на СССР". (VI съезд Советов СССР).

Н. Петров.