Условности в таких местах куда прочнее нравственных устоев. Грешить можно, но только за опу- • щенными шторами и закрытыми дверями, так, чтобы ни вздох, ни стон не потревожили ночную тишину. Тысячеухий, тысячеглазый город ревниво бдит, как бы чего не вышло.

"Когда нам с женой хочется пошалить по-настоящему, мы уезжаем в Кишинев, где специально снимаем квартиру для маленьких удовольствий, – рассказывал мне Сергей, мужчина в самом соку с воинственно торчащими усами. – Если бы кто-нибудь в нашем ничтожном городишке знал, чем мы занимаемся, нас давно бы вытолкали бы отсюда, чудом не в смоле и перьях".

Сергей и Наталья – свингеры. (Свингерство – секс с обменом партнерами двух или более устоявшихся пар.) С виду это благополучная семейная пара с двумя детьми и небольшим, но прочным семейным бизнесом. Но по ночам…

– Когда нам удается вырваться в Кишинев, мы первым делом даем объявление в газете, – объясняет мне Сергей. – "Так, мол, и так, пара ищет пару". Дальше начинается самое интересное. На одно объявление звонков двести. Боже, кто только не звонит! То отдельную книгу можно писать. Из этих двухсот сРазу по телефону отсеивается сто семьдесят. С ос-^ьными надо где-то встретиться, выпить кофе, поговорить. ~~ С этого момента кино можно снимать, – вступает в разговор Наталья. – Вдруг появляется класс ное, давно забытое ощущение, с каким собиралась на свидание в шестнадцать лет. Что ж ты, дура, вОл, нуешься в свои 37? Смешно, но приятно. Сидим за столиком в кафе. Эти? Было бы неплохо. А может эти? Не дай бог! И вот подходят…

– Это очень сложно – чтобы четыре человека друг другу понравились сразу! – говорит Сергей. – До такой степени, чтобы обменяться женами и мужьями. Ведь бывает, и два человека не могут найти общий язык, не то что четыре! У нас с Наташей уже разработана целая система сигналов во время встречи. После пятидесяти минут разговора я спрашиваю у Наташи: "Сигареты взяла?" Если она отвечает: "Нет", все ясно – пара не в ее вкусе. Если "да", то все в порядке, я удваиваю натиск. Если я слышу от нее: "Не знаю, сейчас посмотрю в сумочке", то на нашем тайном языке это означает: "Не торопи меня, я еще не определилась".

Сергей и Наташа убегают в Кишинев и бузят там, как оставшиеся без присмотра тинейджеры, с тем, чтобы унести с собой в скучную, будничную жизнь какое-нибудь веселое, пряное, дорогое воспоминание. Секс втроем или вчетвером стал для них отдушиной, формой бегства от обыденности. своего рода игривая честность, которая защищает брак, придавая ему внешность разврата.

У Наташи и Сергея есть своя грустная статистика – из тридцати встреч до постели могут дойти едва ли три пары. А после первого "кувыркания" (т^1 они это называют) повторить хочется только с одной – Знаешь, как ни странно, мужики "тормозят ся", а не женщины, – объясняет Наташа. – Женш ны раскованнее, гибче, артистичнее, что ли, смелее экспериментах, даже отчаяннее, а мужики – медвеД K ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА ¦~"ойнСКо1 ПРЕКНА^пп,, Это случилось на пышном деревенском застолье. осе было, как всегда, бесконечные перемены блюд, крепкие домашние наливки, которые сразу шибают в голову, немолодые кумушки в цветастых платьях й непроходимая скука. И вдруг в дом вошла опоздавшая гостья – женщина зрелых лет, еще прекрасная собою. Так красивы бывают розы поздней осенью, сохранившие цвет, страстность и аромат, но в их лепестках уже чувствуется холодок, тоска увядания. В тесном мирке сельских, вареникоподобных, ни на что не похожих образин это было явление.

– Как только я ее увидел, сразу ожил, – рассказывает Сергей. – Тут же стал делать прекрасные глупости – пить шампанское без меры, петь песни под гитару, острить. Короче, работал на нее. А она даже бровью не повела. Я к Наташке: поговори с дамой. А она ни в какую: "Давай, дружок, сам. Мужчине это сподручнее". Пока мы спорили, гостья вышла на улицу покурить, я сразу за ней.

Начал свои привычные разговоры – мол, жизнь дается один Раз и все в ней надо попробовать, главное, это удовольствие, короче, "разводил" ее по всем правилам на секс втроем. И вдруг она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: "Я согласна". Я опешил, не ожидал, Что она так просто сдастся, без боя. "Только одно Условие, – добавила она. – У меня завтра в восемь Утра деловая встреча.

Дождитесь меня, и после закатимся в Кишинев куролесить". И назначает нам Стрему у церкви.

Когда Сергей и Наташа явились утром на свида-Ие" то не сразу узнали ночную красавицу. Подъеха-такси, из него вышла немолодая женщина без на-ека На косметику на лице, в серой унылой юбке до пят, бесформенной кофте и простой ситцевой ко-сынке на голове. Женщина истово перекрестилась ц направилась в церковь.

Оказалось, что незнакомка – директор крупной фирмы по шитью ряс для монастырей и встречу ей назначил сам митрополит. В течение четырех часов Сергей и Наташа наблюдали, как в жару и чаду свечей женщина внимала речам митрополита с постным и благостным выражением стертого, блеклого лица. Сергей смотрел на нее и думал:

"А ведь сегодня вечером мой член будет у тебя во рту, голубушка". Женщина закончила переговоры, вышла из церкви, снова перекрестилась, отвесила глубокий поклон и села в машину к Сергею и Наташе. Там она одним резким движением расстегнула холщовую юбку, скрывавшую вызывающе короткую кожаную юбчонку, стащила верхнее тряпье, прикрывавшее глубокое декольте, сдернула косынку.

Наклонившись к зеркальцу заднего обзора, скромница одним смелым росчерком помады обозначила губы и резким движением встряхнула пышные светлые волосы, сразу став похожей на молодую, опасную ведьму. "Эх, бля! – неожиданно вскрикнула она. – А теперь поехали!"